Страна Живых. Полет Лебедя

… Небесная Россия вставала на горизонте чередой зеленых лесов и полей. Равнинный рельеф мощно разворачивался, то слегка поднимаясь холмами, то складываясь в русла неглубоких спокойных рек, то опускаясь болотистыми ложбинками. В этом спокойном рельефе, помноженном на почти бесконечный простор, угадывалась длинная, протяжная, ритмичная мелодия. Олег угадывал ее то в свисте ветра, то в хлопанье паруса, то в скрипе кормового весла. Внизу на каждом холме белели силуэты церквей с колокольнями, золотые купола, купола цвета неба, купола со звездами, и с орнаментом. Невысокие дома, дороги, перелески… Сверху нельзя было разобрать, то ли это села понемногу сливались в города, то ли города были, как большие деревни. Все было родное, с полями, коровами, колодцами…
- Так мы к Новгороду идем? – уточнил он у Буслая.
- На Плещеево озеро! Небесную Москву стороной обойдем, в Небесный Петербург тоже пока не полетим.
- Цивилизация не нравится?
- Почему? Цивилизация нравится, но у нас дело к князю Александру Ярославичу.
- Что за дело?
- О! Смотри, над Орлом летим! – Буслай перевесился через борт, замахал шапкой, что-то крича.
Под ним, по улице, поднимая босыми пятками пыль, бежали мальчишки, ответно размахивая шапками. Степенные горожане, прислонив козырьком пальцы, щурились на солнце, высматривая, кто так орет с летучего корабля. Разглядев Буслая, они укоризненно качали головами, и шикали на несущихся детей.
- Не понимают меня мужики орловские! – покачал головою Буслай, - уж слишком они степенные, а я ведь в душе артист! Ну, выпили мы как то лишнего, покуролесили… Помнят, головами качают осуждающе.
Буслай прыгнул ногами на борт, схватился рукой за канат. Перевесился вниз:
- Не судите, да не судимы будете! Я вернусь!
Стоящие с коромыслами бабы поспешно начали креститься, мужики посмелее грозили кулаками.
- Ай, вернусь, ай да подеремся! Хорошо бьются стенкой мужички орловские! А все одно – не одолеть им Буслая!
Ватажники расслабились, загорали на палубе без рубах, над селом натрясли в корабль яблок и груш. Качнет корабль на облачных волнах – яблочки по палубе катятся, сами в руки просятся. Берсерк Ганс сгрыз парочку, упал, ноги на борт закинул, дремлет с улыбкой. Садко пьет воду колодезную, черпает из жбана серебряным ковшиком. Васька дурит, потешает команду. Олег на Русь сверху глядит, любуется. И вдруг – вихрь. Так крутанул корабль, так качнул, что едва не опрокинул.
Ганс от неожиданности вскочил, секиру свою раскрутил, орет диким голосом. Садко гусли за борт выпустил, тоже орет:
- Человек за бортом!
Ватажники – кто якорь бросать, кто парус спускать, кормовое весло упустили. За борт полетели веревки, кто-то веревочную лестницу скинул. Ганс секирой канат рубанул, что парус держал. Ему реей по шлему дало, он под парусом борется с кем-то, не видит, кричит:
- Нападение сзади!
Тут с Буслаем просветление случилось, он корабль на ближайшее озеро приводнил. Садко – тот сразу ныряет за гуслями, место заметил. Берсерка тоже за борт – от греха. Тот тонуть, за веревку схватился, кричит, но уже поостыл.
А тучи уже собрались. Потемнело. Васька Буслай орет мужикам:
- Шторм! Сворачивай парус! На весла! Ганса сюда, и Садко доставайте! Сейчас налетит!
Он не ошибся. Над Небесной Россией летел ураган. Черный ветер ревел, поля разоряя, крыши срывая с домов.
Олег недоумевал. Только что так все было спокойно…
- Что случилось? – закричал он на ухо Буслаю. Ветер был такой, что уже с трех шагов вообще ничего не было слышно.
- Кто-то … дракона… призвал! Змей крылатый над Русью кружит! Не к добру!
Олег всмотрелся. В вихре ничего нельзя было разобрать – обычный ураган. Даже без молний. Он вновь обернулся к Буслаю:
- Так где же дракон?
- Над Русью! – прокричал ему в ответ Буслай, - а в Небесной России – ураган. Худо сейчас на Руси!»