Все тайное становится явным

               

Тема  тайны личной жизни уже обсуждалась в блогах Гайд-Парка и я, что называется, «истек» весь в комментариях. Вот и подумал, что стоит ответить всем со мной несогласным, а так же понять причину того, что в «развитых демократиях» очень много «личных тайн». Впрочем, еще в пору самообразовательного процесса, начавшегося в СССР, я наткнулся на статью кибернетика с мировым именем Норберта Винера «Информация, язык и общество» и там прочитал следующее:
 «В большом сообществе (государство)  где  господа  действительного положения вещей предохраняют себя от голода своим богатством,  от общественного мнения - тайной и анонимностью, от частной критики - законами против клеветы и тем,  что средства связи находятся в их распоряжении, - лишь в таком сообществе беззастенчивость может достигнуть высокого уровня».
Сейчас в связи со скандалами в империи  Руперта Мердока, а так же утечки информации с мобильных телефонов уже у нас – мнение Винера стало как никогда актуальным.
Другой знаток «общественных отношений» Карл Маркс так говорил о  государственной бюрократии: «Бюрократия имеет в своем обладании государство.  Это есть её частная собственность.  Всеобщий дух бюрократии есть тайна. Соблюдение этого таинства обеспечивается в её среде её иерархической организации,  а по  отношению к внешнему миру - её замкнутым корпоративным характером. Открытый дух государства представляется бюрократии предательством».
Но это утверждение справедливо для любых корпораций, в том числе и мировых: финансовых, экономических и прочих.
Мы видим на примере Руперта Мердока, как жестоко мстит эта корпорация за посягательство на её тайную жизнь.
Прикрываясь, внешне благопристойными принципами, (де, мол, законы охраняющие тайну личной жизни писаны  для всех) правящие элиты хотели бы, чтобы народ, который они не только стригут как баранов, но и начисто бреют, видел только их фасадную часть. Это так понятно и так по-человечески верно, что, кажется, трудно  найти возражение. Ни одна из женщин не выйдет на улицу не поглядев на себя в зеркало и не припудрив покрасневший носик, но что там… Однако не станем уточнять, где.
Мне так прямо и говорят: «ты бы хотел, чтобы в твоем туалете поставили видиокамеру?»
Интересная мысль! Почему именно в туалете? Впрочем, если бы общество узнало что-либо обо мне в туалете, то его – это общество мало бы заинтересовали подробности моей «туалетной жизни». Да и мне нечего было бы стыдиться, все-таки не по улице нагишом хожу, как некоторые.
Поскольку мои оппоненты являются защитниками тайны личной жизни и все время призывают меня на себе прочувствовать прелести «открытой информации», то я и начну с себя.
А потом как говаривал Федор Михайлович Достоевский: «О чем может говорить порядочный человек с наибольшим  удовольствием... Ответ: о себе.  Ну, так я буду говорить о себе».
Когда я вступил в пору зрелого возраста (лет к 40) то взял за правило жить так, чтобы мне в случае «утечки информации»  не было бы за себя стыдно перед людьми. Другое дело стыд перед самим собой! Тут еще много не початой работы!
Это мне очень пригодилось в период шахтерского бунта, куда волею судьбы и собственных принципов я был вброшен. Тогда КГБ усиленно искала, да и находила компромат на лидеров шахтерских забастовок. На меня ни чего не нашла! Об этом моя документальная повесть: «Записки забастовщика».
К старости этот принцип превратился в  нравственный категорический императив, выравнивая сокровенное, потаенное в моей жизни и то, что на виду у всех.
Однажды, двадцать лет спустя, после описываемых в книге  событий, на одном предвыборном собрании, политический деятель в пылу выборного азарта прошелся и по моей персоне.
Сказал примерно следующее: «Вот Анохин, один из лидеров забастовочного движения в нашем городе, хапнул, так хапнул! Несколько квартир, дача, «крутая машина».
Словом нес всяческую ахинею. А у меня ни когда не было дач и машин, нет их и сейчас. И квартира одна, которую получил от ДСКа, работая там машинистом башенного крана и автогрейдеристом.
Пикантность ситуации заключалась в том, что я собственной персоной сидел в первом ряду этого собрания. Так продолжалось пока человек, знающий меня не спросил этого политика местного разлива:
- А Вы знаете Анохина?
И опять его понесло по кочкам!
- Ну как же, мне да не знать этого проходимца!
Дав этому политику вволю поговорить обо мне, тот же человек, указывая на меня, сказал:
- Михаил Петрович, если вы ему сейчас в морду не дадите, то я Вас уважать перестану.
В морду я, конечно, не дал, и в суд за честью и достоинством не побежал, хотя свидетелей было хоть отбавляй! Поскольку только люди без чести в судах честь ищут! У всех остальных она есть, либо её нет.   И ни один суд не в состоянии восстановить утраченную честь, или отнять её, или повлиять на общественное мнение о человеке! Пусть бы все суды мира признали, что Абрамович и вся эта ельцинская плеяда заработала свои миллиарды – это бы ни на йоту не поколебало бы мнение – украли! Это ведь странно - законно украли! Только в России может случится такая нелепица!
Тогда тот политик как-то скукожился, и исчез. Совершенно исчез с политического горизонта. Не видно, не слышно и поныне.
Вспомнилось мне отцовское наставление: «Помни сынок, брань на вороту не виснет».
И вот к 67 годам я пришел к заключению, что все возможные тайны выгодны только ворам, падлецам и морально-нравственным уродам, чтобы в тайне от всех предаваться своим порокам. Это о них сказал Иисус Христос: "Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты".
Честный человек живет открыто, ему нечего стесняться своей жизни, хоть наизнанку его выверни, но он и с изнаночной стороны таков же какой и с наличной!
Приводят еще один аргумент в пользу всевозможных тайн. Что информацию могут использовать для шантажа и прочих уголовно наказуемых действий.
Однако  большинство  преступлений, в том числе убийств совершается обычным кухонным инвентарем и ни кому в голову не приходит мысль запретить его изготовление и продажу!
Кто спорит – информация  может быть использована для совершения уголовных дел, но как говаривали еще римляне «неправильное применение не исключает правильного».
Из всего можно сделать орудие (оружие) преступления. Даже обычная авторучка в руках опытного бойца – страшное оружие!
Если идти по пути устранения орудий преступления, то последовательность в этом направлении приведет нас на погост. Мертвые преступлений не совершают, а кто живет, тот всегда найдет и повод и подходящее для него орудие преступления.
Информационные технологии обязательно приведут человечество к предельной открытости. Разве что высшие эшелоны власти, сумеют скрыть свои «тыльные части» от общественного внимания.
Так что судить нужно не за прослушивание и подглядывание, не за то ношу я свастику, или еще что на своем рукаве, а за дела, за использование того, что услышал и подглядел.
А у нас сплошная хрень! Судят за принадлежность к партии, или  общественной организации! За слова, а не за дела!
Словом сплошной дурдом! Потому как все загнанное в глубины души не только разлагает душу и превращает человека в скотину, но и с политической точки зрения не продуктивно, так как нельзя ни кого заставить «полюбить себя», особенно если вопрос касается власти.