В новом формате

 - Проходите, Таисия Петровна. Давненько у нас не были, - лицо маникюрши расплылось в улыбке.
    Вот нахалка, - возмутилась Таисия про себя, - и недели не прошло, как я здесь была. По-твоему, маникюр через день делают? А все потому, что двойной тариф плачу по доброте своей душевной!
- Да все дела, Ниночка, - сказала она вслух и подала в протянутые руки маникюрши свою роскошную норковую шубу.
- Ой, я представляю! Вы такая занятая женщина и при этом умудряетесь всегда великолепно выглядеть. Это, как ни крути, дар природы. – Нина встряхнула от снега шубу, бережно расправила ее на плечиках и водрузила в шкаф.
- Я тоже так думаю, - ответила Таисия. Но думала она совершенно о другом.

   Настроение у нее сегодня было прескверное. Спала плохо, как будто предчувствуя, что с самого утра начнутся неприятности.
      Ровно в восемь позвонили из налоговой и предупредили, что в документах большие изъяны, возможна серьезная проверка. А бухгалтер как-то вдруг решила уволиться. Это только теперь Таисия поняла, что вовсе даже не вдруг. Скорее всего, эта воровка давно все продумала.  Стерва! Но если б только это...
  Таисия глянула на себя в зеркало, висевшее за спиной у маникюрши: на нее оттуда смотрело хмурое лицо цвета промокательной бумаги. Она еще хорошо помнила времена, когда существовала оная – серая и рыхлая. Оплывшие веки дополняли пейзаж. Называется  «Грачи улетели».

      С бухгалтершей хотя бы все ясно. А вот звоночек от доброжелательницы – это не укладывалось даже в такой умной голове, какой обладала Таисия Петровна. Некая особа (проститутка, как ее тут же окрестила Таисия)  сообщила, что ее благоверный Виктор Сергеевич уже давно, так сказать, не ее. А чей-то там еще. Чей конкретно, доброжелательница уточнять не стала. Очевидно, в ее полномочия это не входило.

 - А что у вас с рукой? – Ниночка  разглядывала красное пятно у большого пальца.
 - Это я сегодня паром из кофеварки слегка обожгла. Ничего страшного, - рассеянно ответила Таисия Петровна.
 - Нет-нет, так оставлять нельзя. Может попасть инфекция! Я вам сейчас смажу облепиховым маслицем, и все быстренько заживет. -  Нина упорхнула куда-то в недра коридора за средством для врачевания.

 Таисия Петровна с досадой глянула на руку: да, пятнышко хоть и небольшое, но след, скорее всего, останется надолго. Ну что ж, будет  точкой, поставленной под ТОЙ жизнью. А теперь начнется ЭТА, совсем другая.
 Чтобы как-то определиться в ЭТОЙ жизни, она, собственно, и пришла к Ниночке на большой маникюрный сеанс. Со всякими там гелями и прочей белибердой. Может, кому-то покажется странным, но именно здесь Таисия Петровна могла спокойно думать. Одни думают в бане, у других это лучше получается на массаже. А вот она могла сосредоточиться на проблеме только здесь, у маникюрши.

  Ниночка обладала тремя качествами. Двумя хорошими и одним плохим. Плохое – это чрезмерная болтливость. Скорее всего, она имела инфекционную природу. Таисии Петровне не были известны хорошие молчаливые парикмахеры и маникюрши. Но, к счастью, у Нины был удивительно приятный мягкий голос. Она никогда не вовлекала в свою болтовню Таисию, и, главное, девушка была первоклассным мастером.

 - Вот, сейчас мы немножко расслабим пальчики в ванночке, ранку пока заклеим, все будет хорошо, - ворковала Нина своим убаюкивающим голоском. Таисия Петровна прикрыла глаза. Бессонная ночь давала о себе знать.
... В молодости Витя был тощим и веселым. Очень шустрым. Как юморист со сцены. Красотой не блистал, но это не мешало ему быть кумиром всех девчонок их курса. Тая, умница и круглая отличница,  была, пожалуй, единственной, кто не обращал на него никакого внимания. Юмориста это сбивало с толку. Он не понимал, в чем же причина такого холода. Придумывая всевозможные хитроумные планы по завоеванию непокорной, Витя, в конце концов, влюбился по уши в Таю. А она... Она ответила ему взаимностью и еще ни разу не пожалела об этом. И вот...

 - ... Нет, что ни говори, а козел он порядочный, - со вздохом произнесла Нина. Таисия Петровна вздрогнула, кровь прилила к лицу.
 - Кто? – громко спросила она.
 От неожиданности маникюрша выронила пилочку.
 - Что «кто»? – растерялась Нина.
 - Кто козел? – впилась в нее глазами Таисия Петровна.
 - Так этот, я ж рассказываю, Борька Нестеров, - принялась повторять Ниночка. – Навешал Таньке лапши на уши про любовь свою неземную. На руках  клялся носить. А когда она прописала его к себе, этой самой любовью заниматься стал с какой-то продавщицей из киоска. А Танька так на земле и осталась стоять: с животом и дополнительным жильцом в своей  квартире.

   Эх, дуры, -  подумала Таисия Петровна. Это не он козел, а Танька твоя коза пустоголовая. Нет уж, со мной этот номер не пройдет... Была у тебя, Витя, жизнь, о которой я не знала. А теперь будет такая, о которой ты даже не подозреваешь, какая тебе даже в кошмарном сне  не снилась...
 - Тихо-тихо! Таисия Петровна, пальчики не зажимаем в кулачки. Сейчас буду работать щипчиками. Осторожнее...

 Так. Продумываем план действий, - сама с собой совещалась Таисия Петровна. – План, план... Какой к черту план! Если разобраться, что я могу такого ему сделать? Развестись и поделить пополам имущество... Ну и что? Сплошное удовольствие. Он, может, только об этом и мечтает. Половина-то о-го-го! Будет со своей б... сидеть на этой половине, шампанским чокаться да в щечки чмокаться. Таисия Петровна даже представила себе эту картину маслом: на сундуках и огромных тюках с добром восседает ее бывший в обнимку с этакой Матреной. С румянцем во всю щеку и косой до пояса. Лет двадцать пять, от силы тридцать – вот и все ее богатство... Тьфу, зараза! И откуда ты взялась на мою голову?
  Таисия Петровна некоторое время смотрела на темечко Нины, которая кропотливо отрабатывала свой довольно приличный гонорар.
 - Нина, скажи дорогая, вот если бы тебе рога наставили, - обратилась она к маникюрше, - как бы ты себя повела?

Нина на какое-то мгновение замерла, затем подняла голову и внимательно посмотрела на Таисию Петровну.
 - Ну, вообще-то рога...
 - Ну ясно, ясно. Рога у мужиков. Ты суть вопроса понимаешь?
- Суть понимаю, - Нина опять принялась за свою работу, предоставив Таисии лицезреть то место, которое в младенчестве называлось родничком. – Мне такое не грозит, - уверенно пробубнил родничок.
 - Это еще почему? – крайне удивилась Таисия. У нее даже дыхание перехватило, как при розыгрыше лотереи.
- Таисия Петровна, а вы сами не догадываетесь?
- Ты, наверное, знаешь какой-нибудь приворот? – попыталась она попасть в цель.

 - Какой приворот... Вы, Таисия Петровна, меня только слушаете. А вы когда-нибудь на меня смотрели? – маникюрша отложила свое занятие и села, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку стула.
Таисии стало не по себе. Девушка была на редкость некрасива. Большое лицо с маленькими невыразительными глазками, начисто лишенными ресниц. Маленький курносый нос и, опять же, маленький рот с тонкими поджатыми губами. Если по отдельности – вроде никакого криминала. А вот все вместе – интрига как-то не завязывалась. Пауза несколько затянулась, и Таисия Петровна решила срочно исправлять положение:
 - И что же такое я должна увидеть, Нина? Ей-богу, не понимаю!

Нина засмеялась:
 - Вы добрая, Таисия Петровна. И красивая. Одни глаза чего стоят.
 - А ты, Нина, глупая. Что толку с этих глаз, если в них уже не хотят смотреть. – Таисия Петровна тревожно захлопала густыми ресницами  и нахмурилась.
   Маникюрша ласково взяла в свои руки ладошку клиентки и попыталась успокоить ее:
- Сейчас сделаем восточный массаж ваших пальчиков. Понажимаем на нужные точки, и ваш взгляд на жизнь, я вас уверяю, изменится.
    Некрасивые девушки, наверное, всегда покладисты, - почему-то сделала вывод Таисия Петровна. Очевидно, в этом заключается их жизнеспособность как вида. А иначе как? Иначе можно только замотаться в кокон своих проблем и ждать, когда ты из противного червяка превратишься в прелестную бабочку. Вопрос – дождешься ли...

 - Я вам вот что скажу, Таисия Петровна: если бы меня кто-то разлюбил, я бы все равно счастлива была.
 - Вот как? – вскинула тонкие брови Таисия.
 - Да-да! Разлюбил – это любил, только раньше. И сегодня я могу вспоминать все хорошее. Оно же было! И вполне еще возможно. Хорошее склонно к повторам. Как, впрочем, и плохое.
 - Ой, Нина, да ты философ.
 - Работа такая. Я ведь с руками работаю, а это, что б вы знали, источник информации. Руки мне всегда сообщают о своем владельце: один злой, другой жадный, третий абсолютно безвольный и так далее.
  - Слушай, философ, у меня тут мысль созрела. Хочу тебя отвести к своему стилисту. Он тебя научит такой красавицей быть, что мама родная узнавать не будет!

 Нина насмешливо сощурила глазки. Таисия Петровна свободной рукой махнула на нее:
 - Вот не веришь. Напрасно. Он просто волшебник!
 - Ну, если только  волшебник, - шутливо прогундосила Нина.
 - Истинный чародей. Рога в будущем обеспечены. Вспоминай – не хочу!
Женщины встретились глазами и дружно расхохотались.
 - Таисия Петровна, - вытирая выступившие от смеха слезы, спросила Ниночка, - покрытие сегодня какое будем делать? Может, в новом формате что-нибудь?
 - Это как?
 - А вот гляньте-ка сюда – прелестные такие трафаретки. Между прочим, с магическим знаком.

Таисия Петровна склонилась над картинкой, изображавшей не то какого-то паучка, не то китайский иероглиф. Пожала плечами.
- Никогда ты мне картинок не делала. Даже не знаю, хорошо ли? Какие-то рожки напоминает. В теме, значит, буду.
Ниночка хихикнула, прикрыв рукой рот.
 - Да ну вас. Знак этот почти не заметен, зато, говорят, беды отводит.
Таисия тяжко вздохнула, вспомнив про эти самые беды.
 -  Будь твоя воля, Нина. В новом формате, так в новом...

  За окном тихо кружились редкие снежинки. Асфальт и газоны уже слегка покрылись белой паутинкой. Стало как-то чище и уютней. Ниночка помогла клиентке облачиться в шубу.
 - Так не забывай, - обернулась у выхода Таисия Петровна, скоро пойдем к волшебнику. Это будет мой подарок тебе к Новому году. Понятно?
Ниночка стояла, прижав кулачки  к груди, и улыбалась. Таисия Петровна была похожа на Снегурочку. Чуть-чуть постаревшую и немножко грустную. И все равно сказочно прекрасную…