Last dance of the warrior

Услышь музыку леса! – она в тебе. Вдохни морской бриз! – он с собой несет всё то, что тебе дорого. Пустись в пляс! – это танцует душа. Закрой глаза! – что бы увидеть чудесный, дикий, непознанный край. Ты его не потерял. Только оставил, что бы вернуться вновь. Пусть спустя многие годы, но это твоя земля, и она ждёт. Она ждёт сильных духом, - тех, кто не оступился и не отступил. Тех, кто хранил её в своём сердце. Можно не помнить, можно не знать, но главное, - всегда чувствовать, и жить так, как жили только твои предки, под биение их пламенных сердец в твоём сердце!

Зеленая, мягкая трава – лучше любой перины; золотистое, теплое солнце согревает  не только тело, но и душу; птицы в небе поют о земле. Глаза закрываются сами, и приятная волна слабости пробегает по телу. Давно он не позволял мышцам и разуму расслабиться, - с младенчества. С рождения – первый раз, и со смертью, - второй.
Нет, это только глупые мысли, что лезут в голову лишь тогда, когда дашь слабину. На деле, раны даже не чувствуется. От горячей крови отцов, бок обжигает, но не более. Даже этот огонь, - не физическая боль, а скорее досада за бездействие. Вместо того, что бы идти дальше, он лежит на траве, и любуется солнцем.
Нельзя! – он делает попытку подняться, острая боль прижимает его к земле.
Нельзя! – отдыхать будут наши дети, когда победим! – но теперь даже мысль о желании подняться, обожгла рану.
Нель!.. – ладно, только четверть круга солнца...
Родные травы, листва, ветер, река, - вот лучшая колыбельная для любого воина. Глаза закрылись, и разум тут же перенес его в тот мир, за который он борется. Борется каждую минуту своей жизни, - не только в поле с мечом, не только в лесу устраивая засаду, но даже сейчас, во сне нет покоя неугомонной, бунтарской душе.

Сколько времени прошло, знает только небо, но первой до его ушей донеслась приятная, знакомая музыка, которая настолько гармонировала со звуками природы этих мест, что он не сразу различил её. Просто открыл глаза, и его взору открылись мириады небесных костров. Звезды, казалось, подмигивали в такт музыке. А он вспоминал дом, родителей, друзей. Вспоминал так же то, чего видеть не мог, - что было до его рождения, или то, чего ещё не было. А от музыки той, что набирала темпы, и сердце билось чаще, сильнее, яростнее, пробуждая его дикий, вольный дух, побуждая к борьбе! А следом за духом, казалось, просыпается и тело, находя где-то в глубине резервы сил; - тяжелее всего было подняться. Но дальше, ноги сами двигались к большому костру, от которого доносились эти живительные звуки!
Шипы кустарника оставляли глубокие шрамы, но казалось, ласкали лепестками цветов шиповника; ноги сбивались о серые камни, но казалось, земля была ровнее водной глади в безветрие; ледяная река неслась бурным потоком быстрее самой резвой лошади, но казалась, не большей помехой на пути, чем осенний ветер. И вот, он вышел на небольшой луг, посреди которого горел огонь, а вокруг танцевали юноши и девушки в ярких, разноцветных нарядах.
Но краше всех, была одна девушка, с длинными, распущенными, рыжими волосами, в небесно-солнечном платье. Загадочная полуулыбка, в которой читалась и некоторая грусть, сияла на её губах, а в глазах, словно горел вызов! Именно этот вызов, казалось, и заставил его сделать шаг. Тем временем, каждое её движение сводило с ума, - легко, плавно переходя от одного к другому, и это был не просто танец, - это были её слова. Она говорила.
Несколько юношей, в танце пробовали подойти к ней, но в состязании языка души, говорившем через движения тела, они проигрывали, и вынуждены были отступать. А она всё кружилась, парила над костром, пускалась в пляс под быстрые, веселые мотивы.
В этот момент, собрав всю свою волю, что бы не замечать раны, туго перевязав её поясом, он шагнул в круг. Всё ещё продолжая плясать, несколько девушек встретили его в приветственных танцевальных движениях, увлекая ближе к центру, к костру. И в то мгновение, тело вслед за душой, подхватила незатейливый мотив, - он пустился в пляс!
 Сперва движения были несколько скованы, неуверенны. Не только боль была причиной тому, но так же то, что это был первый его танец. Но каждое движение всех танцующих вокруг, было цельным уроком, который он перенимал с не меньшим рвением, с каким ещё несколько дней назад боролся с врагами. Поэтому уже в скором времени, каждый его шаг был наполнен такой уверенностью, что в момент, когда он направился к ней, все расступились, встав в круг, и взявшись за руки, освобождая всё пространство у костра, лишь для них двоих.
Танец? Состязание? Разговор без слов? – выпад за выпадом; прыжки за прыжками; поворот за поворотом. Не сводя друг с друга испытующего, пронзительного взгляда, смотрящего в самую глубь души, - словно проверяя, узнавая друг друга. Понимая друг друга. Даже восходящее солнце, казалось, на миг замерло, любуясь узором их движений. И вот, они уже танцевали не врозь, а как единое целое, -  ещё ярче, ещё неистовее, ещё проникновенней, - они жили каждым мгновением.
Но вот, солнце вышло из-под своего одеяла-горизонта, - музыка стихла. Они стояли молча. Как и по жизни, в их глазах счастье переплеталось с тоской. Время одной музыки закончилось, и теперь было время для другой. Они не сказали ни слова. Просто уходили, забирая с собой эту ночь, и любовь.
Лишь в ту минуту, когда уже не видел её, он понял, что сил уже не оставалось. Не оставалось даже на борьбу за других, не говоря уж про себя. И всё же, даже эта борьба была мгновением на фоне Вечного Танца Жизни. Последнего танца воина.