3

Он понял, что проснулся не потому, что открыл глаза, а потому, что увидел солнечный свет, заливающий весь дом и похотливо ласкающий алебастровое тело Хиды. Он ясно представил себе ее родину: ставшую твердой воду, которую можно держать в руках и она не будет разливаться и капать, и мягкие, как голубиный пух, хлопья, падающие с небес и покрывающие землю, - встал и закрыл ставни.
Намереваясь идти к Евмелу, он вышел на пыльную улицу, каждой клеткой кожи ощущая раскаленный воздух. Жара стояла пятый день. По дороге мимо него проскакали по направлению к пристани несколько вооруженных всадников на белых лошадях. Не придав этому никакого значения, а скорее всего, просто не заметив, он свернул к дому Евмела.
 Дом Евмела следовало бы называть дворцом, потому что он полностью соответствовал занимаемой Евмелом высокой должности Государственного Прорицателя. К тому же с недавних пор перед входом в сад перед домом была выставлена стража, что по мнению Властителя, неизмеримо повышало уважение к Прорицателю, и повышало престиж этой и без того пользовавшейся всеобщим почитанием должности. Евмела все время потешал внешний вид доставшихся ему стражей: один был совсем не велик ростом и чрезвычайно толст, другой же – невероятно худощав и высок, за что и носил прозвище Скелет. Оба были ленивы, вороваты и никогда не упускали возможности сбежать со своего поста, чему Евмел не препятствовал. Когда Гадир подошел к дому, стражники занимались любимыми делами – Скелет спал, а толстяк, обливаясь потом, с видом мученика ел баранью ногу. Появление прохожего никак не подействовало на них; толстяк, правда, подозрительно оглядел Гадира с ног до головы.
Евмел сидел на полу, уткнувшись в какую-то бумажку. Рядом стоял кувшин с вином. Гадир сел напротив, очень близко, сделал несколько глотков из кувшина и пристально уставился на Евмела, следя за каждым его движением. Следить было неинтересно – Евмел не двигался. Когда кувшин опустел, Гадира стало клонить ко сну, и тут вдруг Евмел сунул ему в руки обрывок и закричал:
- Ты только посмотри на это!
Гадир посмотрел на измятый листок и ничего не понял, посмотрел еще и опять ничего не понял. Евмел бегал вокруг него кругами и с восхищением орал:
- Великолепно! Чудесно! Само совершенство!
Гадир рассмотрел листок очень внимательно – какие-то непонятные линии.
- Что это?
- Носоглотка!
- Какая к чертям носоглотка?
- Обыкновенная. Простая человеческая носоглотка. Какая у тебя и меня.
Гадир с состраданием посмотрел на друга:
- Друг мой, что ты вчера делал? Пил жидкость для бальзамирования?
- Брось говорить ерунду. – Евмел не прекращал бегать, только теперь он стал подпрыгивать и размахивать руками. – Жидкость я не пил уже три недели. Носоглотка – чудо! Я не видел еще ничего подобного.
- Знаешь, я тоже не видел еще ничего подобного. Носоглотка – это слишком. Белые мамонты – еще ладно, но носоглотка…Что ты хочешь с ней сделать?
- Пока не знаю. А белого мамонта сегодня привезли, сейчас мы пойдем смотреть.
Белый мамонт был навязчивой идеей Евмела в течение последних, как минимум, полутора лет. Подобные безумные затеи одолевали его, в принципе, регулярно и заканчивались обычно ничем, но в случае с мамонтом Евмел проявил завидную настойчивость и, к вящему удивлению всех своих знакомых, развил кипучую организаторскую деятельность. В результате в кратчайшие сроки была собрана и оснащена всем необходимым экспедиция, больше напоминавшая небольшую армию, единственным назначением которой было любой ценой доставить в столицу белого мамонта, достать его хоть из-под земли, обойти всю планету, но добыть. Я как мог отговаривал Евмела, пытался выяснить назначение мамонта, тем более белого (на чем Евмел непременно настаивал), но в ответ слышал лишь нечленораздельные возгласы и обещания объяснить все, как только животное появится у него во дворе.
- Сейчас же едем смотреть мамонта! – Евмел сиял от счастья.
Убедившись в бесполезности сопротивляться, я полностью повиновался ему, рассчитывая как можно скорее закончить это дело и получить обещанные разъяснения.
Несмотря на то, что Евмел сказал «едем», мы пошли к пристани пешком. Нас обогнал отряд вооруженных людей, человек сорок.
- Откуда здесь войска? – спросил Гадир.
Евмел рассеянно ответил:
- Их отправляют подавлять какое-то восстание, то ли в Иберию, то ли в Тиррению, точно не помню. Только подумать: в порт доставили мамонта, моего мамонта, которого мы так долго ждали, за поисками которого следила вся страна, даже Властитель три раза меня спрашивал о нем, - а они устроили эту отправку, согнали людей, а вдруг зверь испугается? Подождали бы день-другой, так нет! А все потому, что Верховного Жреца нет.
- Как нет? А где он?
- Никто не знает. Как ушел в Главный Храм три дня назад, так и не выходил.
- Но ведь ты же Прорицатель! Неужели ты не можешь узнать, что с ним случилось?
- Ты знаешь, у меня много других дел – вот мамонта, например, привезли – а вы все со своим Жрецом. Не об этом надо думать.
- И все-таки, что теперь будет?
- Да ничего не будет. На пятый день все соберутся у Властителя, жребием определят нового Верховного, тот войдет в Главный храм и все… А мамонта нужно как можно быстрее выгрузить с корабля и ко мне – каждая минута на счету.
- На каком еще счету?
Но Евмел не ответил – его взор упал на большое, покрытое густой белой шерстью животное, мирно стоявшее на борту корабля. Евмел затрясся и испустил сладостный продолжительный стон.