Гл. 29 Тибет Гл. 30 Авиакатастрофа

ГЛАВА 29

ТИБЕТ

Через полчаса я была одета. Даже успела позавтракать в уютном местном ресторанчике. Чашка крепкого горячего чая взбодрила меня и настроила на борьбу с последующими земными невзгодами.
– Мы улетаем в Тибет? – после трапезы приблизился ко мне Майкл. – Я всегда мечтал посмотреть те загадочные места, но до сих пор как-то не удавалось.
– Но в капиталистическом обществе маленькие, дробные отпуска, сможете ли вы успеть за десять - двенадцать дней оглядеть окрестности земного рая? – с умилением разглядывая оживленное личико Кэтти, рассеянно произнесла я и с ностальгией вспомнила славные социалистические времена.

– А я сложил дроби, надо же когда-нибудь отдохнуть на всю катушку, – отмахнулся заморский профессор.
– Вам крупно повезло, – нервно рассмеялась я. – У моего прежнего мужа никогда не было отпусков.
– У какого? – внезапно нахмурился Михаил.
– У меня имелся только один супруг, остальные – самозванцы, – важно изрекла я.
– В таком случае, я смею надеяться стать вторым, – томно прошептал Орлов.

Что-то уж слишком осмелел мой спаситель. Не вселилась ли в него злая сила?
– Я заказал билет на самолет, – подошел ко мне сзади лучезарный Хесед, облаченный в одежду простого смертного, – и вам надо спешно отправляться в Париж, мистер Орлов, так как вы полетите в Китай вечерним рейсом.
– А Алиса? – от неожиданности поперхнулся слюной британец.
– Мы прибудем следом за вами, – терпеливо уточнил праведник. – У меня еще есть дела в Шербуре. Вы сможете доверить Кэтти нам?

– Нет! – дернулся заморский профессор.
– Девочка нуждается в оздоровлении, – непонимающе покачал головой слуга Господа, – и я покажу ее своему другу, а уж он понимает толк в лечении параличей!
Ничего себе: ангел лукавит, как настоящий человек!
– Почему без меня? – озадачился житель Туманного Альбиона.
– Так положено, – не стал вдаваться в подробности обитатель Рая.
– Я присмотрю за малышкой, Майкл, – помимо своей воли выдала я.

Я тоже вру? Или помогаю лгать предприимчивому небожителю?
– Не понимаю, почему я должен лететь в Гималаи один, но я верю в вашу порядочность, Алиса, – понурился невезу-чий претендент на мои руку и сердце. – Знаю, что вы не сделаете мне зла. Ты останешься с Элис, Кэт?
Какой же он доверчивый! А я? Я – просто чудовище!
– Да! – обрадовалась девчушка.
– Следовательно, встретимся в Лхасе, дорогая.

Любящий отец поцеловал дочку в лоб и, послав мне укоризненный прощальный взгляд, исчез в дверях престижной французской гостиницы.
– Почему ты решил отправиться в Тибет без моего друга? – спросила я у Хеседа, когда Майкл уже был в автобусе, спешащем в столицу республики. – И что ты хочешь сделать с девочкой?
– Ты до сих пор считаешь, что я – перевоплотившийся черт? – засмеялся ангел. – Бес, дарящий святую иконку для того чтобы уберечь любимую от себя?

Он прав. Теперь я буду подозревать в коварстве даже родного сына!
– Иди ко мне, милая, – протянул изящные ладони Кэтти праведник. – Не бойся, тетя Элис с нами и она никому не даст тебя в обиду. Напросимся к ней в гости?
– Yes! – пискнула англичанка и крепко обняла шею чужого, незнакомого дяди.
А через несколько минут в шикарном гостиничном номере пятизвездочного отеля Хесед обхватил нас нежными могучими руками и распорядился закрыть глаза. Мы сделали то, что приказал сильный мужчина, и теплая струя воздуха осторожно подняла нас вверх, чтобы спустя некоторое время бережно поставить на ноги в неизвестной местности.


Под искрящимся солнцем радужным великолепием сверкали позолоченные крыши и купола неизвестного города. Недалеко от нас, на пригорке, возвышался величественный буддийский храм, а рядом с ним, переливаясь лазоревыми волнами, спускалась вниз небольшая речушка. Гортанные крики аборигенов, подгонявших неторопливых яков, вдруг прорезали спокойное безмолвие неведомого гористого края. Будто соревнуясь с людьми, с соседних равнин донеслись низкие, раскатистые звуки труб. Я вздрогнула.
– Это монахи упражняются вдали от народа, – шепнул мне на ухо милый Карлос.
Слава Творцу, он здесь, и потому мне нечего бояться!
– А где папа? – с упреком взглянув в мои растерянные глаза, неожиданно заплакала Кэт.

– Не беспокойся, родная, он будет с нами сегодня вечером, – ободряюще улыбнулся малышке ангел.
– Но вы хотели показать меня доктору? – не унималась упрямая англичанка.
– Ты скоро увидишь его, – мягко проговорил житель небес и искоса посмотрел на меня.
Высокие цепи гор с верхушками, заботливо окутанными ослепительно белым снегом, тесным кольцом окружали неведомую долину, дабы изолировать ее от остального, враждебного ей, мира, а на их неприступных отрогах были небрежно рассыпаны многочисленные сказочные монастыри. Миниатюрные селения с неосмотрительностью безумцев прилепились к хрупким краям головокружительных склонов, не боясь сорваться вниз и исчезнуть в таинственных зеленых рощах волшебной низины.

– Пойдемте к моему другу, – направляясь к бесцветному каменному двухэтажному дому с плоской крышей, ласково предложил Хесед. – Здесь живет отец будущего ламы, друзья, и зовут его Четверг Пальджор.
– Странная фамилия, – некультурно хихикнула я.
– В этих благословенных краях, – нематериальный гид перевел дыхание, – каждому ребенку присваивается имя по дню его рождения. Если ты родился в субботу, то будешь Субботой, если в воскресенье, то…
– Воскресеньем, – переставая плакать, по-русски услужливо добавила Кэтти.
Я вздрогнула, но не подала виду. Чудеса продолжались.

Полная женщина с иссиня-черными волосами, причудливо пропущенными через вычурную деревянную форму, украшенную нефритами и кораллами, появилась во дворе загадочного тибетского жилища. На ее стройной, несмотря на дородность, фигуре красовалось изумрудного цвета платье, прикрытое ярко-желтым передником с зеленой горизонтальной лентой.
– Ято, как же давно я вас не видел! – нежно обнимая толстушку, совсем по-земному вскричал праведник
– Проходите в наш дом, господин, – величаво склонила голову хозяйка булыжных апартаментов.

– Сначала познакомьтесь, – галантно представил нас даме небожитель.
Серое жилище имело два входа. Один из них – заурядная лестница, другой – врытый в землю оголенный ствол дерева с зарубками, лазая по которому можно легко сломать себе ноги. Или позвоночник.
– Истинные мужчины пользуются исключительно столбом, – проследив мой недоуменный взгляд, хвастливо улыбнулась Ято.
– Но это немудреное приспособление для попадания в ваш очаровательный коттедж так захватано, что стало неимоверно скользким, а потому можно свалиться с него и вывихнуть себе шею! – на незнакомом языке изрекла я.

– Тибетцы сильны, как яки и проворны, как…, – начала было туземка.
– Неужели я вижу тебя, Хесед? – невежливо перебил хозяйку важно вошедший во двор высоченный черноволосый мужик с живыми карими глазами.
– Четверг Пальджор! – опуская Кэтти на травку, бросился в объятия верзилы праведник.
Я с тоской отвернулась от возбужденной парочки и вслед за женщиной взошла по потемневшей от времени лестнице на второй этаж.

Сплошные пухоперовые изделия густо покрывали паркетный, начищенный до зеркального блеска, пол; по периметру холодных пустых комнат стояли длинные деревянные скамейки.
– Усаживайтесь, – заботливо подсовывая под меня одну из воздушных подушек, умильно улыбнулась аборигенка. – Сейчас слуги доставят вашу дочку, Алиса.
Господи, от растерянности я забыла про бедную малышку! Кем назвала ее хозяйка дома? Моей дочкой?
Спустя секунду мускулистый полуголый слуга торжественно внес в горницу маленькую англичанку.

– Кэтти! – кидаясь к заливающейся смехом девочке, испуганно вскричала я. – Ты не простудилась, милая?
– Мне очень нравится здесь, Элис, – проигнорировала мой вопрос юная путешественница.
Я потрогала теплый носик брошенного ребенка и с облегчением вздохнула.
– Хотите чаю с вареньем из рододендрона? – предложила величавая владелица непритязательного старомодного коттеджа, когда богатырь удалился.
– А что это такое? – осторожно осведомилась я.

– Рододендроны растут у подножия Гималаев, – авторитетно заявила Ято. – Их бережно собирают, и каждый цветок вымачивают в отдельном бокале, заполненном водой и медом. В течение нескольких недель сосуды ежедневно выставляют на солнце и регулярно поворачивают, чтобы все части будущего варенья получили необходимую порцию божественного света. Перед употреблением в пищу цветы предпочтительно выдержать на воздухе и посыпать сахарной пудрой. Вы любите сладкое, Алиса?
Я обожала сладости, но в былые времена всегда боялась ненавистной уродующей полноты. Впрочем, почему бы мне сейчас не оттянуться и не растолстеть? Буду ли я, жирная, нужна элементалу и демону?

– Сначала покорми гостей супом из плавников акулы, – бесцеремонно оборвал свою жену плохо воспитанный великан, появляясь из второго, опасного для жизни, входа. – К тому же я привез из Китая молодые побеги бамбука. Нетук натрет их солью и поставит на стол.
Вошел повар, он почтительно поклонился хозяину и благоговейно взял из его рук желто-зеленые отростки не виданного мной ранее растения.
«Наверное, это и есть те самые знаменитые отпрыски баобаба, которые, по-моему, называются спаржей, – с гадливостью подумала я. – Тьфу ты»…
– Простите, но я хотел бы съесть маленький кусочек мяса, – извиняющимся тоном промолвил Карлос.

Как же неудобно сидеть со скрещенными ногами! И как же это ловко получается у всех остальных! Такое ощущение, что они всю жизнь изображали йогов. Кроме Катеньки, конечно, ее, словно дорогую большую куклу, бережно положили на взбитые до невозможности подушки.
– В настоящее время у нас нет ни единого животного, погибшего от старости или несчастного случая, – огорченно взмахнул руками Четверг. – А убивать невинное создание лишь для того, чтобы набить его телом и потрохами ненасытные животы, греховно.
– В Тибете нет мясников? – несказанно удивился Жемчужный.
– Есть, – обрадовал прожорливого мясоеда хлебосольный вегетарианец, – но они относятся к касте «неприкасаемых», и я не осмелюсь пойти к презренному палачу даже ради бесценных гостей.

Пальджор казался расстроенным.
– Нетук прекрасно готовит блюда из озерной рыбы, – пришла на помощь растерявшемуся мужу смекалистая Ято. – Лучшие в мире повара – мужчины, они более кропотливы и вдумчивы.
Я обожала рыбу в любом виде, даже паукоподобные крабы и змеевидные щупальца кальмаров не вызывали у меня отвращения. И когда на низенький столик поставили огромную тарелку с неизвестным нам существом, замурованным в незнакомую оболочку, я сглотнула слюну и яростно набросилась на неведомое кушанье.
За мной последовали и остальные члены нашей развеселой компании. Даже ангел съел небольшой кусочек экзотического яства, а потом вытер носовым платочком розовые губы и, исподволь наблюдая за моим волчьим аппетитом, насмешливо изрек:
– Вы хотите располнеть, дорогая?

Да, он произнес то, о чем я теперь постоянно грезила. Я не желала более страдать от своей ненавистной невероятной красоты, я мечтала о невыразительной внешности среднеарифметической земной русской женщины, имеющей большую дружную семью и вкалывающей ради нее до седьмого пота.
– У вас есть сын, Ято? Где он?– нежданно-негаданно вспоминая о том, что благочестивые тибетцы тоже занимаются непопулярным у священнослужителей сексом, а потому просто обязаны обладать наследниками и наследницами, ласково поинтересовалась я.
– Младший? Плавает в речке, – расцвела от упоминания о ребенке любящая мать.
– И сколько ему лет? – не к месту хихикнула Кэтти.

Стоп! Она прекрасно щебечет на их малопонятном для непосвященного языке!
– Пять, – горделиво провещала туземка.
– Насколько я понимаю, горные водоемы крайне холодные! – передернула плечами я.
– У нас нет места слабым, Алиса, – вмешался в разговор недалеких женщин строгий отец.
– Как? – мгновенно отстраняясь от диковинной пищи, икнул Карл Жанович.
– Больные от природы люди могут принести вред бытию здоровых, – авторитарно заявил великан.

– И вы таким образом освобождаетесь от недужных? – закашлялся маркиз де Ламарт.
«Как фашисты! – промелькнуло у меня в голове. – И здесь находятся врата в Рай»!
– Тибетцы купают новорожденных в ледяных ручьях, чтобы узнать, насколько ребенок восприимчив к суровому климату родины и имеет ли он право на жизнь, – напыщенно изрекла хранительница домашнего очага.
– А современная медицина? – вскричал Карлос.
– В Гималаях нет лекарей тела, а души успешно врачуют монахи, – нравоучительно изрек Четверг. – И единственное наше желание - предаваться размышлениям и преодолевать ограниченность телесной оболочки.

– И это в двадцать первом веке, – горько усмехнулась я.
– Сейчас тысяча девятьсот пятый год, – не согласилась со мной Ято.
Не может быть! Безбородый обманщик надул бедную девочку, разлучив ее с любящим отцом! Кто он?
– Зря ты считаешь меня лгуном, – прошептал мне на ухо лучезарный сосед по подушке. – Вечером кардиолог сядет с нами за стол, чтобы с осуждением слушать умозаключения Пальджора. Потерпи немного.

«Будет ли он настоящим Майклом? – шмыгнула носом я. – Это еще нужно доказать».
– Чуткое сердце не обмануть, Алиса. Кэтти узнает своего родителя, – понимающе улыбнулся ангел и незаметно для остальных ласково пожал мою озябшую безвольную руку.



ГЛАВА 30

АВИАКАТАСТРОФА


Вечером Михаил сидел с нами на мягких подушках и рассказывал страшные вещи. У самолета, летящего в загадочную страну гор и монастырей, внезапно отказали двигатели, и он стремительно стал падать на острые снежные пики Гималаев. Началась паника. Люди, предчувствуя скорый уход из жизни, отталкивая друг друга, бегали по салону и кричали, призывая помощь Всевышнего. Но Создатель был глух к их мольбам, он никак не хотел реагировать на просьбы грешных своих отпрысков. Нежданно-негаданно послышалась нежная музыка, льющаяся, казалось, с самих небес. Она незримо проникла в каждого из погибающих, и люди остановились, смирившись со своей злой судьбой.

– Это ты, мама? – спросил полупрозрачный мальчик у пожилой женщины, только что взывающей к Богородице. – Ты пришла ко мне навсегда?
– Навеки, мой милый, – судорожно обнимая своего сына, заплакала растроганная неожиданной встречей дама, – навеки, родной.
– Я уже давно жду тебя, Роже, – всхлипнула призрачная особа, медленно приближаясь к респектабельному господину средних лет. – Отчего ты женился на другой, ведь ты клялся мне в вечной любви?
– Мы разошлись с ней, Анжелика, – пряча от Михаила покрасневшие от слез глаза, пробормотал бывший возлюбленный прелестного призрака. – И я прибыл сюда, чтобы остаться с тобой.

– Он принадлежит Аду! – завопило лохматое существо, хватая цыганистого парня за лацкан кожаного пиджака. – Он воровал и обманывал бедных!
– Ты любишь вальсировать? – ласково осведомился у красивой юной девушки юноша в сказочном парчовом кафтане. – Хочешь, я научу тебя по-настоящему любить вальс? В Светоче обожают танцы.
В Светоче? Я ослышалась? Не златокудрый ли это Иван? И как это самолет из двадцать первого века умудрился полететь в двадцатое столетие?

– Во вселенной нет такого понятия, как прошлое и будущее, – шепнул мне на ухо Хесед.
– В стране Тысячи Храмов не принято устраивать пляски, – укоризненно покачала головой Ято.
– Где? – поперхнулся слюной Карлос.
– Там, откуда не приходят назад, – уточнила величавая аборигенка.
– В загробном мире? – насмешливо хохотнул Карл Жанович. – Если считать, что вы оказались в Аду…

Элементал не прав. Сатана ценит культурные развлечения.
– Пойдем! – вдруг рванула меня за руку жительница Тибета. – Пойдем, Алиса, я покажу тебе место, откуда мы поднимаемся в небеса.
Провожаемые удивленными взглядами честной компании, мы вышли на тихий двор и поплелись в долину, щедро усыпанную черно-коричневыми камнями и усеянную рваными матерчатыми лоскутами.

– Отсюда мы и направляемся в великую страну Тысячи Храмов, – останавливаясь подле горделиво восседающего на булыжнике грифа, патетично объявила женщина.
– Здесь страшно, – с содроганием рассматривая жуткое место, неожиданно для самой себя прохрипела я.
– Птицы разрывают на части ненавистную телесную оболочку человека и освобождают его душу для путешествия к Богу, – мечтательно прошептала Ято.
И это Гималаи – самое благочестивое место на Земле! Ворота в Рай.

– И как же ты спасся, Майкл? – переходя на «ты», с трепетом спросила я внезапно появившегося за спиной британца.
– Ангел по имени Хесед пришел мне на помощь, – робко обнял меня за талию Орлов.
– Это он? – быстро кивнула я на исподволь наблюдающего за нашими взволнованными лицами небожителя.
– Да, – отшатнулся от меня англичанин.
– Самолет упал и разбился?

А это уже Кэтти. Она бесцеремонно взгромоздилась на руки великана, и по ее нежным щечкам струятся сверкающие ручейки, которые сливаются в одну быструю горную речку.
– Как нам помочь девочке встать на ноги? – не надеясь на чудо, мысленно справилась я у Хеседа. – ведь ты же обещал показать ее своему мудрому другу.
– Придет время, и ты вылечишь ее, – улыбнулись прекрасные глаза ангела.
Неужели я снова стала понимать чужие мысли? Или мне показалось?
– Почему мы переместились именно в начало двадцатого века? – деловито осведомился у слуги Господа Карлос.

– При Далай-ламе Тринадцатом Тибет является особенно священным, а потому здесь нам нечего бояться происков темной силы, – объяснил дилетанту обитатель небес.
Значит, мне до конца физической жизни придется существовать в этом чужом и немилом сердцу месте? И после смерти мое любимое тело варварски разрубят на куски и бросят на съедение прожорливым грифам?
– Я не допущу этого, родная.
Родная – это я? Хесед, я ослышалась?
– Нет.
– Что – нет?

А это уже Майкл. Он с подозрением смотрит на нас и непроизвольно теребит длинными чуткими пальцами умелого хирурга краешек зачем-то прихваченной из жилища маленькой подушечки. О чем он размышляет? Наверное, о том, что прозрел и перестал быть тупоголовым материалистом.
– Папа, тебе жалко тех, кто погиб в авиакатастрофе? – перекочевала на руки отца Кэт.
– Не знаю, – уклонился от ответа Орлов. – Почти все были счастливы, когда умирали.
– И много духов пришло встретить путешественников? – оживилась любопытная девочка.
– Много, – улыбнулся одними глазами профессор. – Гораздо больше, чем было пассажиров, детка.

– А сколько из них оказалось в лапах чертей? – не унималась любознательная малышка.
– Всего несколько человек, – успокоил дочь Михаил.
– Стало быть, не так уж грешно человечество! – вмешалась в их разговор я.
– В самолете странствовали праведники, которым мудрый Господь приготовил места в Раю, – задумчиво посматривая на юную англичанку, нравоучительно промолвил ангел. – Помните погибших башкирских ребят? Все они сейчас обитают на небесах и терпеливо ждут родителей. Придет время, и любящие души встретятся.
– А каково же отцам и матерям без своих кровиночек? – неожиданно для всех простонал заморский профессор.

– А вы бы хотели, чтобы ваши ненаглядные сыновья и дочки страдали от болезней и несправедливости на жестокой Земле? – недоуменно пожал плечами Хесед. – Не правильнее ли отпустить их от себя?
– В таком случае, зачем Создатель дает нам потомство? Чтобы потом отнять его? – с жаром вступилась я за Орлова.
– Ушедших праведников ожидала нелегкая жизнь, и, чтобы избавить их от нее, Творец решил помиловать несчастных, – поморщился от нашего непонимания небожитель.
«У Светлых сил своя логика, – невольно подумала я, – не доступная осмыслению непрактичных людей».

Я вздохнула и пошла прочь, чтобы как можно быстрее выбраться из мертвой долины на свежий воздух.
– Завтра в вашу честь устраивается праздник, – неслышно ступая за мной по пятам, оповестила компанию Ято. – Вы любите праздники, Алиса?
Я не любила пышных торжеств, а потому, чтобы не обидеть радушную хозяйку, тактично промолчала.
– И как долго мы будем злоупотреблять гостеприимством этой наивной, хлебосольной пары? – проникаясь внезапным сочувствием к радушной аборигенке, тихо спросила я у слуги Господа.

– На краю городка есть небольшой домик, купленный специально для вас, – легко касаясь моего плеча, устало прошептал ангел. – Можете переехать туда хоть сейчас.
– Куда вы отсылаете наших гостей? – возмутился неожиданным решением небожителя Пальджор, вдруг оказавшийся тоже рядом со мной. – Мы отпустим их от себя только после празднества, так как хотим познакомить Михаила и Алису со всеми знатными горожанами.
– И зачем им это надо? – удивился не умеющий лицемерить Карлос.
– У человека может быть только один враг – человек, которого он не знает, – справедливо рассудил Четверг. – Вам нужны враги, уважаемые?

Недруги нам были ни к чему, а потому я со вздохом согласилась на очередную сомнительную авантюру.

Около двух часов пополудни на белоснежных гордых конях прибыли монахи, перегруженные трубами, гонгами, барабанами и кларнетами. Выпив для ублажения души пенистого пахучего пива, они с воодушевлением принялись настраивать привезенные музыкальные инструменты. Я благоразумно отошла в сторону и, опасаясь повредить хрупкие барабанные перепонки, незаметно для остальных плотно заткнула пальцами уши и погрузилась в мечты о родном городе.

Сад, в котором было решено провести празднество, слуги украсили разноцветными шарами и гирляндами ярких всевозможных цветов. Между карликовыми абрикосами, грушами и яблонями раскачивались на ветках масляные фонари с курящимся в них ладаном. На высоких деревьях: тополях, ивах, березах и кипарисах, развивались хоругви. Роскошный шатер возвышался в центре внутреннего дворика и, призывно открыв двери, манил в себя аппетитными запахами готовящейся в нем пищи. Неожиданно ворота распахнулись, и первый гость въехал в них, чтобы неторопливо слезть с лошади и величественно преподнести мне в подарок красивый шелковый шарфик.

Второй ездок повел себя, мягко говоря, странно. Ловко спешившись, он, как подкошенный, молниеносно повалился на колени и, старательно высунув длинный глянцевый язык, быстро пополз ко мне со своим презентом.
– Будь предельно корректна. Изобрази улыбку, разверни дар и хорошенько рассмотри его, а потом обязательно горячо поблагодари, – прошептала мне на ухо пристроившаяся рядом Ято.
Я сделала то, что она велела и нечаянно некультурно зевнула. Суровый климат Тибета настраивал меня на спокойный длительный сон.

– Я сам буду принимать гостинцы, так как обожаю всевозможные подарочки, – бесцеремонно отталкивая меня в сторону, объявил хозяйке сообразительный Карлос. – На моей родине на Новый год глупые людишки, словно малые дети, преподносят друг другу всяческие забавные безделушки, завернутые в обилие старых, пыльных  газет. Это у них прикол такой!
– Людишки? – распахнула глаза славная женщина.
Пропади пропадом этот дефицит кислорода горной местности! И, слава Богу, я смогу где-нибудь немного подремать. Неужели долгожданное успокоение наконец-то снизошло на мою неприкаянную душу? Кстати, зачем второй, приехавший на гнедой кобыле, мужчина неприлично показал мне язык? Что-то здесь не так!

Гости все прибывали, а я не могла найти местечко для вожделенного отдыха. Побродив по гулким, сумрачным комнатам, я заглянула в самую дальнюю, а там, на белых оштукатуренных стенах, с изумлением обнаружила уймищу похабных рисунков, на которых во всевозможных неблагопри-стойных позах были умело изображены два разнополых обнаженных тела.
А вот и отношение непорочных тибетцев к сексу! Впрочем, соседство Индии не прошло даром для неискушенных горцев, недаром Пальджор, похотливо обнимая свою женушку, вчера вечером проинформировал нас о том, что любовный экстаз символизирует зарождение союза сознания и новой праведной жизни. Бедный ангел! Он чуть не умер со стыда от этих крамольных слов!

Мебели в доме, если не считать крохотных столиков и скамеечек, не было. Невольно вспомнив о своих шикарных апартаментах в средневековом замке милой и такой далекой сейчас Франции, я тяжко вздохнула, а потом притащила из соседней комнатушки несколько воздушных подушек, чтобы, предвкушая сладкую дрему, мгновенно улечься на них.
Блаженная истома теплыми волнами растеклась по моему телу, глаза налились свинцом, и я моментально погрузилась в небытие.
– Лучше мирно спать, чем испытывать терпение Будды и молиться в гневе, – выплыла из синего тумана Ято и шутливо погрозила мне пальцем