Красные дьяволы на псковщине

Это не триллер. И не ужастик. Это славно-безславное недалекое прошлое нашей армии.

В первой трети девяностых мы с товарищем, которому вполне легальный производственный и, насколько это можно вообразить в наших условиях, честный бизнес, позволял тратить относительно небольшие суммы на необычные по тем временам развлечения, оказались в Пскове. На базе сборной армии по парашютному спорту. Конкретнее – по групповой акробатике.

Деньги тогда решали уже почти все, поэтому начинающему дельцу от экстремальных видов спорта, правда, такого термина тогда еще не существовало, не составило труда организовать для нас карт-бланш для передвижений и полетов с последующим выпрыгиванием из исправно работающего самолета в «святая святых» Псковской дивизии ВДВ.

Ожидали начала армейского чемпионата по групповой акробатике, было суетно, все старались отшлифовать технику, кто в воздухе, кто на земле, ну а мы, два счастливчика, имели возможность пару раз в день прыгнуть, а потом залакировывать впечатления в местном кабаке. По-другому в те годы ночные питейные заведения просто не называли.

И, вдруг, как это обычно бывает в Российской глубинке – паника: к нам едет ревизор. Хотя, когда разобрались, оказалось, что не ревизор, а всего лишь четверка из Англии. Четверка – это команда из четырех парашютистов и одного оператора. В традициях классического русского гостеприимства эта новость даже многих воодушевила. Мало кто догадывался или хотя бы чувствовал, что это только начало затяжного низкого поклона перед потенциальным противником.

Сидим мы с товарищем с утра, после вчерашних двух прыжков, а сегодня прыгать никто не будет, сегодня организационные вопросы все решают, завтра начало соревнований. Мы, поставленные в курс еще вчера о том, что небо сегодня для нас закрыто, не без легкой досады вспоминали вчерашние посиделки в кабаке. Потихонечку потягивали пиво и обсуждали тезис о том, что все новорусские уголовники, именующие себя бандитами, бандюками, братвой и бригадами, при царской власти просто были бы нежизнеспособны.

Современные душегубы, в основном, от всех остальных инфантильных мужчин, воспитанных женщинами учителями, посещали спортзалы, смотрели на тренера, как на отца родного и учились терпеть боль. Поэтому им легко выбить плату «за крышу» из вчерашнего инженера, открывшего кооператив, потому что за инженера, пока он в институте грыз гранит науки, мама одиночка даже гвозди забивала.

При царской власти разбойники были ну очень тонкой и очень глубоко презираемой прослойкой общества.

И вот только мы собрались обсудить историю похищения иконы Казанской Божьей Матери, послужившую метафизическим предвестником будущего поражения России в Русско-Японской войне, как к нам подгарцевал наш тур-оператор, как сейчас выражаются, и, роняя на землю хлопья пены, выдохнул:
- Я точно знаю, один из вас по английски говорит.

Секретом это не было, я сказал, что относительно сносно владею. Оказалось надо англичан встретить. И мы пошли встречать.

Сначала меня подвели к солидному генералу. Я по старой армейской привычке вытянулся в струнку и  отрапортавал, что я такой-то, такой-то, звание запаса такое-то. Генерал снисходительно похлопал меня по плечу и сказал:
- Сынок, Родине надо этих, как их…
Подбежал адъютант и напомнил.
- Сынок, Родине надо дьяволов встретить. Красных. Машину и водку я тебе дам. Съездишь в Пулково, заберешь, привезешь к нам. Ну и угостишь по дороге.

Дальше было скучно. Дали мне «Камаз» с водителем и прапорщиком. Мы приехали в аэропорт. Встретил я «дьяволов». Спортсмены, как спортсмены. Только западные, по тем временам. Клубные пиджаки, синего цвета с вышитой эмблемой «Red devils». Светлые брюки. Куча снаряжения: спонсор команды – швейцарские часы.

Это сейчас всем понятно, что на деньги спонсоров вся спортиндустрия живет,  а видели бы вы в начале девяностых, в чем наша сборная ходит и на чем прыгает. И никогда ниже третьего места не опускается.

Ну а дальше было еще скучнее. За всю дорогу от Питера до Пскова эта пятерка из преисподней и полбутылки водки не осилила.

На соревнованиях они выступили так себе. И все удивлялись нашей технической отсталости, смелости и умении пить и не пьянеть.

Когда мы с товарищем грузились на паровоз, чтобы отбыть в родные пенаты, я увидел на перроне человека, лицо которого вызвало смутные ассоциации. Он посмотрел мне в глаза, и мы вспомнили, что вместе тянули армейскую лямку. Только он был офицером – командиром взвода, а я его заместителем – старшим сержантом.

Поговорить удалось минуты три-четыре от силы. Самое важное, что он успел сказать, что служит в штабе дивизии.

Поезд увозил нас на восток, я махал из окна бывшему взводному, а ныне штабному, как их принято называть, вспоминал книгу генерала Игнатьева «Пятьдесят лет в строю». Тут поезд тряхнуло, и мозг пронзила шальная мысль.

Господа офицеры, а у вас что, в штабе дивизии не нашлось человека, который с потенциальным противником в состоянии объясниться?..