Непопрощавшись

НИКОЛАЙ ДАЛИ - http://proza.ru/avtor/stanchik


ПЯТОЕ МЕСТО В ТЕМАТИЧЕСКОМ КОНКУРСЕ «ДРУЗЬЯ-ТОВАРИЩИ» МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ

Лелик и Андрюша Морозов лежали на траве перед моим окном и время от времени издевательски кричали - Славка выходи! Во дворе цвели одуванчики, пахло московским летом, по радио пел живой Джо Дассен, а по телевизору показывали теннисный матч Конорс-Макинрой. Перед Московской Олимпиадой цензура немного ослабела и нам приоткрыли окошко в загадочный заграничный мир. Мне хотелось досмотреть матч, но я изредка высовывался и махал им рукой...

Морозов сгорел в прошлом году у себя на даче, заснув с сигаретой во рту. От него не осталось почти ничего, так....кости, дужка очков да золотой браслет от часов.

Я узнал об этом по Интернету от Лелика, с которым они так и остались друзьями, открыли книжное издательство, потом естественно поссорились, но перед самой смертью Морозова помирились и даже опять что-то затевали вдвоем.

С Леликом мы всегда были вовлечены в интеллектуальное соревнование- Он был сильнее меня в математике и особенно физике, я же играл на гитаре, писал песни, мог придумать пародию, сходу написать рассказ. Впрочем, потом все поменялось на свою противоположность -я стал технарем, а Лелик, бросив программирование, долго и безуспешно пытался пробиться в художественной фотографии.

Ну это-то были наши метания двух холериков, все время пытающихся что-то доказать всему миру и самим себе.

Морозову же ничего этого не надо было, Красавец, он всегда манил девчонок магнитом своего большого роста и внешности Григория Мелехова. Он был по барски медленно-ленив и напоказ рассудителен. И хотя мне часто казалось, что это маска, под которой бушуют нечеловеческие страсти, разгадать мне её так и не удалось. Да и до этого ли мне было в 20 лет.

Я позвонил Лелику месяц назад поговорить и помянуть Морозова, но он даже слушать не хотел и до сих пор был зол за то, что тот так по-идиотски умер.

«Идиот»,- повторял Лелик,-«Идиот и мудак. Нажрался как свинья и сгорел как последний бомж. Я даже на похороны идти не хотел». Через половину мира, по проводам, спутникам, файберам и компьютерам ко мне шел сигнал его голоса, и я слышал как ему обидно, как будто его друг просто без предупреждения ушел, не попрощавшись, второпях, забыв даже надеть пиджак.

Я рассказал про тот сладкий летний день, когда они, два ленивых обормота, вызывали меня во двор. Я сказал, что помню облупившуюся краску на подоконнике, темноту поверхности письменного стола, за которым я потом проводил бессонные студенческие ночи перед экзаменом. Я сказал , что помню запах своей сигареты и холод кваса из холодильника.

Лелик на мгновение замолчал и потом я услышал «Если еще ты....Не вздумай, слышишь! Ты ведь ты тоже там зашибаешь, наверное? Разленился. Думаешь, всего достиг? Запомни, если ты не поднимаешься наверх, ты идешь вниз. Понял? Горизонтальной тут черты нет.

-Не тебе читать мне лекции и не тебя, меня судить,- сказал я,- мы с тобой одноклассники. Мы из одного двора. Мы бывшие друзья, в конце концов. Не психуй»- я повесил трубку, вслушался в пустоту белого шума и мне почудилось, на миллисекунду, ей Богу не поверите, что где-то там за стеной бездушного телефонного пространства поет Джо Дассен.