Supergirl. Часть 2. Глава 6. Послесловие

Научи меня быть счастливым.
Я бы ценил то что есть.
Я бы дорожил тем, что уже имею- не примеряясь к чему-то еще, не пытаясь дотянуться до другого уровня, прикидывая- мой ли это масштаб или моя ли планка или разрушая чье-то семейное благополучие- задевая кого-то своими оценками и своей пристрастностью.
Я, может, в том поезде то и был доволен собой- даже еще не поступив в желаемое заведение, но почувствовал  в себе силы-пришедшие с упорной работой над собой- за пару месяцев став подтягиваться вместо двух раз двадцать.
Тогда я был волен заказывать и загадывать себе любое будущее –как будто листая предложенную мне картотеку или каталог–мне оно казалось по плечу. Я не обращал внимания на комплексы, и не озирался по сторонам, что имеют другие и не имею я. Я особо не парился. Я не забивал себе голову чушью самоуничижения. Я растворялся в мерцаниях  и бликах своих желаний и грез- ради которых можно было откладывать сон на потом.. когда Гришковец в тишине ждал зовущих под утро его голосов я просто думал о тех женщинах которые мне нравились, по отдельности о каждой, и обо всех сразу, они не звали, как те его голоса- но это уже тогда не было для меня развлечением- это было спасением в казарменном расположении- попыткой на время сна отгородиться от внешнего мира чтобы встречать их в своих снах- не имея возможности вспомнить всю цепочку сна и последовательность из за утренней суеты и первого построения на «взлетке».
И мы сначала в поезде на нейтральной территории, а потом на ее территории- мой выездной матч, в котором за победу мне присудят больше очков чтобы возглавить список первенства в групповых турнирных таблицах.
Мы, проведшие время в каком-то непонятном ожидании (встречи). В ничего не значащей встрече, и еще более ничего не значащей последующей. Многообещающее начало.
Она должна мне показать город, и я должен уметь его увидеть- увидеть город и умереть в ее объятиях от любви и скоропостижного счастья –которое наступило- в шейке перемешав ее кровь с моей.  Встретились! Встретились ведь! В коротком однодневном блике-сете я должен понять, есть ли какой  у меня к ней интерес, или это просто как одолжение, данность. Какое-то данное когда-то обязательство, чтобы было с чем сравнивать- чтобы отпечаталось на тебя, как на лист- смазанной типографской краской- смазанный машинным маслом, как поляроидный снимок- химикаты-  флеш –оперативной памятью вдавливают тебя в фасады зданий- в стоящих и проходящих мимо людей и озорных выдумщиков мимов- где ты чужой, и одновременно свой- выбившийся из своей когорты- пойдешь против правил-выберешь с кем идти под руку или с Попутчицей или с другой Попутчицей- более справной и славной, идущей тебе навстречу по улице- на которой ты, слетевший с водосточной трубы- проскочивший лужи на кураже, как Мюнхгаузен на ядре, ты шаром кегельбана готов влететь в этот рядок футболистов-пешеходов, прикрывающих свои причинные места- тебе никого не жалеть и не миловать- тебе можно все- сталкивай и больно бей их по яйцам.. не давай прохожим проходу..
Экватор- когда ты уже в чем то должен определиться- на что в этой жизни тебе предъявлять свои права- что требовать, на что «биться об заклад»- вставляя в зубы пластмассовую скобу при первом раунде твоего поединка.
Просторные улицы почти не заполнены людьми- такое чувство, как в Москве вблизи набережных, вне транспортных жил многомиллионного города чувствуешь себя одиноким  - среди огромного неосвоенного пространства –ты видишь над собой огромное небо- воздушный столб, не ограниченный ни высотными зданиями, ни кронами деревьев. Небо без ограничений. Небо без дна. Endless nameless, дно-less Небо.
Город, который я скоро покину-метнусь куда –то, вернусь к учебе- и он у меня останется в памяти- таким плохо показанным, который я хотел  компенсировать другими способами- больше прочитав и сосредоточившись на нем- в котором эта встреча только бы приотеняла-что приходилось бы выбирать между великим городом и легким увлечением- или думать, как две эти величины или условности сочетаются вместе- взаимоисключают ли они друг друга-то что можно охватить одним умыслом -пытаясь «убить двух зайцев»- «совместить приятное с полезным».
Держимся за  руки, заглядываем друг другу в глаза, уже ничего не обещая- прикидывая в уме, насколько нас еще хватит, или это все бесцельные замыслы и ненужные никчемные слова- в которые мы не вложим больше никакой эстетики или даже  искусственных вымученных выторгованных у своей порядочности, заведомо несбыточных обещаний «звонить и писать». С наигранными напускными улыбками –надетыми масками, когда ты уже знаешь, что после этого первого свидания не будет никакого второго. Не будет фальши в голосе-не будет ни позывов к тому- не будет внутреннего стимула и посыла. Тебя не предаст и не выдаст твой голос. Ты не переступишь черту -ступать за которую запрещено, или трудно- за ту черту, за пределами которой вампирам в  фильме «От заката до рассвета» будеть жечь дневной свет через дырки-пробоины от выстрелов в стенах или крыше.
Как в «Вие» ты не переступишь за проведенную линию мелом, чтобы не подвергнуть себя никакой опасности. Чтобы не спустить все до нитки- чтобы не расклеиться- чтобы не показать себя свином- чтобы не выдать себя, как Штирлиц- чтобы не дрогнул ни один мускул на лице, не дрогнул- чтобы ты не «спалился» во сне, говоря по-  немецки, чтобы твой блеф не учуяли работники прикормленного банка как в итальянской ленте «Последствия любви».
Где у тебя чистая служебная карточка, и все так гладко и ровно в послужном списке -и тут она и ты думаешь- «кстати она» или нет-просто случайная встреча. Так забудь ее –зачем решился встретить еще раз ее. Неужели в ней что-то было такое необычное, чуткое и искреннее, пьянящее и зовущее, с вульгарной простотой и бульварным нахальством, что к ей захотелось снова вернуться-хватить взять ее в охапку и не отпускать- набрать в руки горсти- хлопья- веники ее волос- дышать ими, втягивая их себе в ноздри. Прижать ее к себе ко всему телу, чтобы она в мизере расстояния между вами почувствовала твой пульсирующий стояк. Не спасает время и регламент и лимит выделенного мне судьбой времени- я сух, сжат и короток, и я сдержан.
Какие слова мне подобрать- как найти то, чем ее успокоить. Может, она еще не знает, что военным нельзя верить, особенно курсантам. Как в том анекдоте- когда он просит девушку у забора наклониться -она  становится раком и задирает юбку, а он опирается на нее и перепрыгивает –перемахивает через забор. То же самое..
И я богатстве и многообразии своего выбора, в куче вариативных стратагем оставлю здесь прочерк не предприняв более ничего- не поставив точки, не составив себе резерва или простора для дальнейших «закидонов», или плацдарма для дальнейших отношений серьезных или инфантильных- просто «не продолжив»-«не желая с ней знаться»-не дав клятвы на сердце и на крови, что что-то имеет шанс, или хотя бы самую редкую уникальную возможность –какую то непостижимую граничащую с чудом- на грани фантастики –как и вся моя жизнь. Жизнь как чудо. Чудо. Кустурщина одна.