Сарабанда под солнцем. Часть 2

   Заперев как следует дверь на три оборота, Иван прошел в кухню. Спать уже не хотелось. Он достал из холодильника лед и налил в стакан виски. Было три часа утра. Положение дел виделось ему весьма удручающим. Юлиана усложнила и без того непростую ситуацию. Благодаря ее визиту, в своей квартире сейчас он чувствовал себя заложником. Иван даже содрогнулся от ужаса, представив, что будет, если сюда придут с обыском. Какова цель Юлианы? А что, если это была тонко спланированная игра против него? Нет, на роль ловкой интриганки, Юлиана не тянула. Мозгами не вышла. Да и зачем ей это? Разве что это очень надо кому-нибудь другому. Кому?
     Иван чувствовал себя скверно. Подумалось о матери. Это, пожалуй, единственный  человек, кому будет по-настоящему горько, если с ним что-нибудь случится. Она очень переживала, что Иван в свои сорок лет так и не завел семьи. Она говорила, что у него уже выработались повадки одинокого мужчины, которые ее очень раздражают. Что конкретно имелось в виду, Иван не выяснял. Когда она начинала говорить про женитьбу, он старался отключаться, уходил в себя, но кое-какие обрывки ее слов все же задевали за живое. «Когда меня не станет, кто о тебе печалиться будет?» - говорила она. Действительно, наверное, это очень важно, когда о тебе печалиться есть кому.
  А еще она не любила Лару. Наверное, потому что чувствовала – это из-за нее ее сын скрыто страдает многие годы. Конечно, она как воспитанная женщина никогда прямо не высказывалась на этот счет, но стоило Ивану хотя бы вскользь упомянуть о Ларе, как лицо милой матушки приобретало удручающе постный вид.

  Он все еще держал в руке стакан, на дне которого лежали несколько подтаявших ледышек. Иван протянул руку к бутылке с виски, долил в стакан, однако пить передумал. Надо было срочно что-то решать с оружием Павла. Там сейчас полно отпечатков Юлианы. Это его как-то успокаивало. Слава богу, что он машинально не взял револьвер в руки. И то, что Юлиана не спровоцировала его на такие действия, тоже слегка ободряло. Слегка… Иван открыл один из шкафчиков и оторвал от рулона чистый целлофановый пакет, чтобы упаковать орудие убийства.

 Уже светало, когда измученный Иван убрал в ящик отвертку. Пометавшись изрядно по всей квартире в поисках тайника, он нашел единственный вариант – спрятать револьвер в акустическую колонку, вытащив предварительно оттуда все нутро. Место было явно ненадежное, но ничего другого в данный момент он придумать не мог. Завтра, точнее уже сегодня, будет нелегкий день. Необходимо хотя бы пару часов поспать, - решил Иван.


    Солнце старалось из последних сил. Если бы не желтые листья, изредка попадавшиеся на дорожке, никто и не подумал бы, что уже сентябрь. Иван неспешно шел к дому Лары, оставив свой автомобиль сразу у ворот. С тех пор, как Фадеевы переехали в этот дом, прошло пять лет. Сколько раз за это время он проходил здесь? Не сосчитать. И каждый раз с трепетным чувством скрытой радости от встречи с ней. Всегда, какие бы неприятности не сопутствовали визиту, возможность посетить этот дом – уже было счастьем.

- Добрый день, Иван Владимирович! – раздалось из зарослей клематиса, плотно обвившего забор. Иван остановился.
- Я здесь, - услышал он вновь и оглянулся на голос. Голова круглолицей соседки, плотно обвязанная платком и едва видневшаяся над изгородью, напоминала колобка.
- Здравствуйте, Анна Григорьевна, - Иван махнул рукой и направился дальше.
- Иван Владимирович, ну что же вы уходите! – возмутилась соседка. Иван от удивления остановился и направился к забору, за которым находился дом дипломата. Здесь он практически не жил, обитал с семьей все больше за границей, а за домом приглядывала теща,  Анна Григорьевна.  Была она из разряда тех соседок, которые, кроме еле внятного приветствия, никогда не проявляли желания пообщаться, как это обычно бывает у соседей, живущих через забор. Лара рассказывала, что после вечеринок, которые частенько устраивал Павел, соседка и вовсе здороваться не желала. И тут такая неожиданная любезность! От кого только имя его узнала? Очень странно…

- Как поживаете, Анна Григорьевна? – почтительно склонив голову, спросил Иван.
- Ах, Ваня, - по-родственному воскликнула та, - какая у нас, пенсионеров, жизнь? Утро – вечер, утро - вечер… Так и пробегают последние деньки, - колобок скорчился в печальной гримасе. Глядя на совершенно гладкое, упитанное лицо соседки, Ивану стало смешно:
- Ну, что же вы на себя наговариваете? Такая цветущая женщина, да у вас этих деньков впереди  немереное количество!  А еще и на работу ходить не надо – сплошное блаженство.
- Сплюньте! – зарделась та.
Иван со смехом поплевал через левое плечо.
- Мы вот смеемся, Иван Владимирович, а у Ларочки такое горе. Кто бы мог подумать, что дни Павлуши так рано будут сочтены? - вмиг сменила она тему. Иван насторожился.
- И что говорят по этому поводу? – спросил он.
Анна Григорьевна посмотрела на Ивана, как смотрят пожилые женщины на претендента в зятья. В данном случае претендент ее явно разочаровал.
- Откуда же мне знать?! – преувеличенно громко возмутилась она. – Я человек скромный, нелюбопытный… А тут такая беда… Думала, вы мне расскажете что да как, - глаза соседки  заблестели.
- Я, Анна Григорьевна, здесь всего лишь гость. Довольно редкий, надо заметить. А вы, как- никак, живете совсем рядом, бок о бок, можно сказать.
- И вы туда же! – обиженно отвернулась она от Ивана.
- А кто еще?
- Так эти… Милиция, следователь, - скука от неудовлетворенного любопытства разлилась по лицу Анны Григорьевны. – Я ничего не видела, ничего не знаю и, вообще, рано ложусь спать! Следить за таким большим домом, это, я вам скажу, работа не из легких.
- Охотно верю, Анна Григорьевна, - Иван понял, что больше слова из нее не вытянешь и попрощался. Колобок закатился за изгородь, не издав в ответ ни звука.

  У входа в дом его встретила Сима. Щеткой на длинной ручке она аккуратно сметала мелкий сор со ступенек.
- Вы проходите, Иван Владимирович. Лариса Викторовна должна появиться с минуты на минуту, - тихо проговорила она и продолжила свое занятие.
  В гостиной на низком широком столике валялись фотографии. Очевидно, Лара разглядывала. Здесь было много снимков Павла. И не только. Вот он, Иван, за столом в офисе. Вот они с Павлом на курорте в Ницце. А вот этот снимок делал он сам: Лара с Павлом на паруснике, ветер развевает ее волосы, оба загорелые, стройные, практически одного роста, счастливые. Это было давно, еще в те времена, когда казалось, что вся жизнь впереди. Ему, наивному, тогда казалось, что он непременно будет таким же счастливым как Павел, что найдет свою любовь и будет она обязательно похожа на Лару, потому что другие варианты женщин его подсознание и не рассматривало.
  На следующей фотографии, сделанной совсем недавно, в сборе была вся компания, которая обычно собиралась в доме у Фадеевых. Иван взял этот снимок в руку и откинулся на спинку дивана. Сам того не замечая, он вытащил из кармана сигареты, достал зажигалку и прикурил. Начал рассматривать фото. Практически все эти люди были здесь позавчера. Юлиана стояла в обнимку с каким-то Юрием, как она его представила. Все тогда подумали, что это обычная маскировка, соблюдать которую было непременным условием Павла. А вот и Настя Стаценко. Без всякого камуфляжа. Ей проще, она официальная подруга Лары. Стоит рядом с ней, улыбается.
   Кто бы мог подумать? – вспомнил он слова Юлианы. Хотя она вполне могла соврать, за ней не заржавеет. Иван покрутил в пальцах сигарету. Надо разузнать – решил он. Так, пойдем дальше: здесь, впереди всей компании, в позе йога на шезлонге сидит Костя, двоюродный брат Павла. Далее кучка девиц, которых притащил с собой Валера Истомин, финансист «Мегаса». Еще несколько мелких служащих из их фирмы, с которыми он даже не удосужился обмолвиться и парой слов на той вечеринке. Виталий Андреевич, наш главный заказчик из Москвы, Сеня Молотков – орудует у мангала – специалист по связям с общественностью… Да, народу, надо заметить, немало. Вот, например, очень важного вида седовласый мужчина – Семен Львович Боков, известный врач в их городе.

  И кто из них мог желать смерти Павлу? Иван глубоко затянулся, мысленно тут же поругав самого себя за невольное пристрастие к куреву. На чем, если разобраться, основаны мои подозрения в отношении этих людей? – спросил он себя. - На том, что он уезжал после вечеринки куда-то? Так сказала Лара… Предположим, что это правда. Почему непременно к женщине? И почему вообще к кому-то из этой компании? Иван задумался на минуту, пожал плечами – вовсе не обязательно. Хотя, трезво рассудив, предположить, что Павел среди ночи поехал на деловую встречу, было бы полным абсурдом. Если только он не тайный агент западной разведки или наркоделец. Иван отбросил на стол снимок и потушил сигарету.

     Послышались негромкие шаги. Вошла Сима.
- Позвонила Лариса Викторовна. Она уже взяла такси, скоро будет, - сообщила она.
- Хорошо, буду ждать.
- Вам принести что-нибудь выпить?
- Спасибо, я за рулем.
Девушка уже сделала шаг на выход, когда Иван неожиданно сказал:
- Сима, можно с тобой поговорить?
Домработница немного помедлила, потом, пожав плечами, ответила:
- Да, конечно, Иван Владимирович.
- Скажи мне, ты в тот вечер долго оставалась в доме?
Сима присела на край кресла. Ее лицо несколько напряглось, отчего стало менее привлекательным. Воистину, красивым женщинам не пристало много думать, - подумал Иван.
- Да как обычно, вымыла посуду и ушла, - осторожно ответила она. – А почему вы интересуетесь?
- Понимаешь, я хочу разобраться, что могло произойти с Павлом. Я ушел довольно рано и не знаю, что здесь происходило после моего ухода.
- А во сколько вы ушли? – задала она встречный вопрос. – Я ведь не следила за гостями. Мое дело – кухня, сами понимаете, - уклончиво добавила она.
- Я ушел рано, где-то около десяти. Вот и хотел спросить – не было ли здесь ссоры у Павла с кем-нибудь?
Сима усмехнулась:
- Вы прямо как следователь. Он тоже спрашивал, не слышала ли я подозрительных разговоров. На повышенных тонах или, наоборот…

Иван удивился:
- А что значит – наоборот?
- Вот и я удивилась. Тоже спрашиваю, что значит – наоборот. А он заюлил сразу: мол, может, кто секретничал, шептался. Представляете? – у Симы сделалось очень сердитое лицо, отчего пропала окончательно вся экзотичность ее внешности.
- Вот идиоты! – Иван изобразил крайнее возмущение. – Они что, считают, что порядочная девушка будет шпионить за своими хозяевами?!
Сима с облегчением вздохнула:
- Я им то же самое хотела сказать.  Только разве они поймут? Эти люди во всех видят подлецов и преступников.

- Я с тобой полностью согласен, - закивал Иван вполне искренне.
Сима замолчала. Затем взяла одну из фотографий в руку, разглядывала с минуту, отложила в сторону.
- Такая красивая пара была, - девушка грустно улыбнулась. – Вы вот спрашиваете про скандал, а скандала- то и не было. Все как раз наоборот.
- Ты же только что сказала… - Иван в недоумении развел руками.
Сима ойкнула и тихонько засмеялась, прикрыв рот ладошкой.
- Простите, Иван Владимирович, я неправильно выразилась. Точнее, я другое хотела сказать. Никаких секретов я не слышала, а вот то, что хозяин мой очень внимателен был со своей женой – это я заметила.
- Сима, я не совсем тебя понял. Павел всегда вел себя как настоящий кавалер в присутствии гостей.

Сима махнула рукой:
- Не то, Иван Владимирович, не то. Здесь дело в другом, - она подняла глаза к потолку, подбирая слова. – Понимаете, он как будто в любви ей объяснялся. Потом, когда гости уже ушли. Понимаете?
- Ты это слышала своими ушами? – удивленно спросил Иван.
- Нет, не ушами, - с раздражением принялась объяснять Сима. – Зачем мне что-то подслушивать? Я ходила туда-сюда, убирала посуду… Короче, я видела, как он смотрел на нее, как держал за руку, говорил что-то очень ласково. Так не говорят об обыденных вещах. Понимаете? – девушка посмотрела Ивану в глаза с сожалением, как репетитор на нерадивого ученика.

  Иван красноречиво опустил глаза вниз, давая понять, что подобные тонкости в отношениях мужчины и женщины ему, безусловно, знакомы. Ему только непонятно одно: как можно после такого разговора уезжать от этой женщины? По законам логики вечер должен был закончиться совсем по-другому, и глаза Лары светились бы сегодня счастьем. Только у Павла, похоже, своя логика…
- Уезжал он при тебе?
- Нет, что вы! Я только сегодня от Ларисы Викторовны узнала, что он не ночевал дома. Никогда бы не подумала… - Сима с грустью посмотрела в окно.

   Иван поднялся и подошел к стеклянной двери, выходящей на террасу. Небольшой ветерок изредка срывал с деревьев листья и разносил их по территории. Желтыми каплями они плавали в бассейне, валялись на шезлонге. Иван посмотрел на верхушки деревьев, за которыми виднелся дом соседа-дипломата и, вспомнив свой разговор с Анной Григорьевной, почувствовал какое-то неудобство, словно что-то ему мешало, как вешалка за плечами у юмориста Петросяна. Очень уж неестественным показался ему интерес соседки. Что- то она явно недоговаривает.
   Открылась дверь, в гостиную вошла Лара в строгом темно-сером платье с глухим черным воротом, в котором она казалась еще выше ростом. Она коротко поздоровалась с ним и пригласила сесть. Иван почувствовал себя неуютно, словно незваный гость. Однако он тут же мысленно себя пожурил: нельзя в такой ситуации ждать от женщины какого-то особого гостеприимства или явной радости. Хотя, конечно же, он рассчитывал, что в его помощи сейчас нуждаются.

- Рассматривал фотографии? – не глядя на него, спросила Лара.
- Ты тоже, как я понял, - осторожно ответил Иван.
- Я – нет, - коротко оборвала она. – Приходил следователь, просил показать.
- Зачем?
- Интересовался людьми, которые чаще всего бывали у нас дома. Рассматривал, задавал вопросы.
- Что-нибудь прояснилось?
Она отрицательно помахала головой.
- Мне, во всяком случае, он ничего обнадеживающего не сказал. Тайна следствия у них, понимаешь…
   Они сидели с Ларой на почтительном расстоянии друг от друга. Иван понимал, что теперь его с ней разделяет невидимая преграда, более прочная, чем раньше. В душе ядовитым плющом разрасталась ненависть к Павлу. Кто бы мог подумать, что мертвый друг вызовет у него подобное чувство? Все произошедшее с Павлом казалось какой-то подлостью по отношению, в первую очередь, к нему, Ивану, и к своей жене.

  Рассмотрев ее хорошенько, Иван испугался. Это была совершенно другая женщина. На лице Лары не отражалась скорбь, ее глаза не были заплаканы, она смотрела  отчужденным взглядом на Ивана и о чем-то сосредоточенно думала. На все его вопросы отвечала коротко, как бы нехотя.
 - Лара, ты извини, что я оставил тебя вчера одну, - хотел он как-то оправдать ее холодность.
- О чем ты? – она рассеянно глянула куда-то сквозь Ивана. – Ах, это… Я ведь сама тебя отправила. Честное слово, мне надо было побыть одной, - Лара опустила глаза и стала разглядывать свои руки.
  Иван ей не верил.
- Что-то еще случилось? –  попытался он пробить брешь в ее замкнутости.
- С чего ты взял? – она удивленно вскинула брови.
- Мы вчера после разговора со следователем ничего толком не обсудили. Не знаю, какое у тебя сложилось мнение об этом типе, я имею в виду следователя, но…
Лара резко прервала:
- Что ты хотела?
Иван вздрогнул, потом понял, что она обращается не к нему.
- Может, принести чего-нибудь? – услышал он за спиной тихий голос Симы.
- Нет, спасибо. Иван Владимирович уже уходит, - бесстрастным голосом объявила она.
   Иван окаменел от такой «любезности».
Когда стихли шаги домработницы, он поднялся и подошел к Ларе, опустился рядом.
 - Я не знаю, в чем причина, - начал он и протянул руку к ее волосам. Ему непременно хотелось до них дотронуться, казалось, что без этого он просто задохнется сейчас.
- Иван, - она перехватила его руку, - послушай меня, пожалуйста.
В ее голосе появились теплые нотки, что еще больше озадачило Ивана.

  Лара поднялась с дивана и прошла к стеклянной двери. Некоторое время она смотрела на террасу, затем резко обернулась к нему.
- Я тебя очень прошу – не приходи сюда.
- Лара, я не понимаю…
- Ничего не надо понимать, я так решила. К тому же это небезопасно для тебя.
- Чушь! – возмутился он.
- Иван, - она строго посмотрела на него. – Это благородство может дорого тебе стоить. Поверь, что так будет лучше и для тебя, и для меня. Следователь, как я понимаю, интересовался в каких мы отношениях? Вот-вот, - не дожидаясь ответа, подтвердила она свою догадку.
- Да плевать я хотел на все его домыслы! – вскипел Иван, он, наконец, понял, в чем причина Лариной отчужденности. – Хотя, если для тебя это лучше будет, - тут же остыл он, почувствовав себя последним эгоистом, - я, конечно, могу не появляться здесь. Только какой я после этого друг…
- Прости, у меня много дел сегодня, - прервала она, и Иван понял, что придется уходить. – Спасибо тебе, что позаботился об организации похорон. Я, по правде, даже не могла сообразить, куда в подобных случаях обращаться надо.
- Это единственное, что я могу сделать для Павла, ты же понимаешь,
- он посмотрел на Лару взглядом, в котором читался немой вопрос.
«Мне нечего тебе ответить» - прочел Иван в ее глазах.
- До свидания, - тихо проговорил он. Она молча кивнула головой.
 
   Проезжая мимо дома Анны Григорьевны, Иван невольно притормозил. Очень уж хотелось ему поговорить с ней, однако он понимал, что к подобной встрече надо подготовиться, иначе в следующий раз она просто не станет с ним разговаривать. Прибавив газу, Иван поехал дальше. На выезде из поселка стояла охрана, проверяли у кого-то документы. Слегка притормозив, Иван открыл окно:
- Андрей, что такие строгости? – спросил он, когда чужой автомобиль отъехал.
- Привет, Владимирович! – засиял улыбкой охранник и подошел к Ивану.
- Привет. Что, объявили поселок режимным объектом?
- Ой, и не говорите, - по-бабьи вздохнул тот. – Тут из-за Фадеева такой шмон наводили, что и не знаем как лучше, – охранник сдвинул фуражку на глаза и поскреб затылок. – Вот решили, что у тех, кто приезжает сюда первый раз, на всякий случай будем спрашивать документы. Мало ли что, - многозначительно склонив голову набок, объяснил он.
- Странно это, Андрей, согласись? Павла нашли за пределами поселка, причем здесь вы?
- За пределами-то за пределами, но, во-первых, не так и далеко от нас, а, во-вторых, им непременно хотелось узнать, один ли он выезжал. А у нас техника, блин, на грани фантастики, - охранник смачно сплюнул в сторону. – Только считается, что видеонаблюдение есть. Да еще ночью – прикиньте…
- Ну и что, ничего не разглядели?
- На наше счастье, номер хорошо был виден и то, что кроме водителя в машине никого не было – тоже. Лара указала время, когда Фадеев уезжал, мы прокрутили ролик со следующего утра в обратном порядке – точно есть. Выехал и больше не возвращался. Дело было уже в половине четвертого утра. Тут мы были на высоте…
- Так в чем проблема, - не понял Иван. – Из-за чего сыр-бор у вас разгорелся?
Охранник недовольно поморщился:
- Прицепились, почему, мол, ни к одной машине никто никогда не подходит, не спрашивает документов. Видеозаписи некачественные, стоянка в поле зрения камеры не попадает и т. д. и т. п. Сами понимаете, деньги люди здесь платят немалые, требуется отдача…

- Ну, это обычная реакция на  происшествие. Так везде бывает. Пошумят, пошумят – и забудут, - обнадежил он охранника.
- Да, скорей всего, - согласился тот. – А Фадеева жаль. Веселый мужик был.
- Веселый, - задумчиво повторил Иван. – И чего его понесла нелегкая среди ночи? Может, веселился бы до сих пор, - тихо добавил он.
- Черт его знает, - пожал плечами Андрей. – Привычка дурацкая, наверное. Он частенько среди ночи уматывался куда-то. По ресторанам что ли? Дома такая красавица…
- Среди ночи, Андрюша, все приличные рестораны закрыты.
- Да? – удивился тот. – Я, честно говоря, в них и днем не хожу.
 Подъехала очередная незнакомая машина, и охранник, пропустив Ивана, перекрыл шлагбаум.


    В вестибюле офиса было пустынно. Охрана не разгуливала, как прежде по коридорам, а сидела в строго отведенном для нее месте. Не было видно и сотрудников, праздно шатающихся из кабинета в кабинет. Иван удивился: то ли смерть Фадеева на них так повлияла, то ли взялись за ум, что конечно маловероятно.
- Иван Владимирович, - окликнул охранник, - здесь у нас следователь  работает, с людьми беседует, -  стражник подбежал к нему.
- А, товарищ Ковалев пожаловал, - усмехнулся Иван. – Тогда все ясно.
- Что ясно, Иван Владимирович? – вытянутое лицо охранника стало еще длиннее, а глаза как будто остекленели.

- Меня не спрашивал?
Охранник, не моргая, уставился на Ивана.
- Ты чего молчишь? Ковалев, повторяю, не интересовался, где мой кабинет? – рявкнул Иван и с удивлением посмотрел на охранника. Тот испуганно моргнул и сдавленным голосом ответил:
- Простите, Иван Владимирович, задумался. Нет, про вас не спрашивал, - он вытащил из кармана носовой платок и вытер лоб.
- О чем, интересно, ты так задумался? – с раздражением в голосе спросил Иван. – А если бы я тоже умер,  все бы вот так и стояли столбами?
Охранник побледнел и перекрестился:
- Господь с вами, Иван Владимирович. Живите сто лет. Павел Семенович, царствие ему небесное, не умер, сами понимаете…
- Чего?! – Иван подошел вплотную к громиле и внимательно начал его разглядывать, затем потянул несколько раз носом. – Ты, Петр, часом не обкурился? Что-то мне твой вид не нравится.
Стражник еще больше побледнел и сделал шаг назад.
- Так это, не сам же он умер… Убили, изверги…
- Какие такие изверги? – зашипел Иван и поискал глазами вокруг.
- Вы что-то ищете? – попятился охранник.
- Да! – заорал Иван, - Ищу, чем бы тебя по башке твоей стукнуть, чтобы она соображать начала!

На шум прибежал второй охранник. Петр спрятался за его спину.
- Что-то не так, Иван Владимирович? – он оглянулся на своего напарника и его глаза озорно сверкнули.
- А ты, Егоров, чему радуешься? – Иван прищурил глаза, что не предвещало ничего хорошего.
- Я радуюсь? – брови второго стражника поползли вверх. – Ну, вы, блин, даете, Иван Владимирович, - охранник шумно засопел носом, изображая негодование. – Мы тут, блин, извелись все от переживаний. Знать бы кто, задушили бы своими руками…
Иван глянул на ручищи охранника, которыми он изобразил этот процесс и поежился.
- А вот на этот счет попрошу меньше фантазировать, - Иван строго глянул на работника. – Это про каких таких извергов говорил твой напарник?
- Иван Владимирович, не обращайте вы внимания. Петюня, он, конечно, малахольный слегка, - сказал он негромко, пользуясь тем, что напарник отошел в сторону, - но парень добрый, безвредный. Из деревни. Ну что с него возьмешь? Но вы не волнуйтесь, Иван Владимирович, если потребуется –   он жизнь отдаст, не раздумывая. – И совсем шепотом добавил: – Это мы разыграли его, мол, банда напала на Фадеева, как бы сюда не наведались…

  Иван смотрел на этих людей и понимал, что убийство Павла для них всего лишь адреналин, которого им явно не хватает. Работа спокойная, никаких тебе происшествий или острых ситуаций. Пожалуй, стоит пойти им навстречу...
- Егоров, скажи мне, Харитонов здесь? – спросил Иван намеренно спокойным тоном.
От упоминания фамилии начальника службы безопасности охраннику, похоже, свело челюсти. Его губы слегка дрогнули, а вместо ответа он промычал что-то невнятное и кивнул головой.
  Не говоря больше ни слова, Иван направился по коридору в свой кабинет. Обернувшись у порога, он увидел, что Егоров все еще смотрит ему вслед.  Я вам устрою нападение банды, - со злорадством подумал Иван. – Распустились вконец!

     Иван открыл дверь приемной. Секретарша Марина стояла у окна, скрестив руки на груди. На звук двери она неторопливо обернулась.
- Что интересного? – хмуро спросил Иван.
- Вы о чем, Иван Владимирович? – осведомилась она.
Иван подошел к кабинету и, взявшись за ручку двери, кивнул в сторону окна:
- Что вы там увидели интересного, спрашиваю? – Он не мог скрыть раздражения, которое возникло у него после общения с охраной.
Марина медленно прошла к своему столу.
- Следователь, смотрю, уезжает, - лаконично ответила она. – А так больше ничего.
 Секретарша села и тут же сосредоточенно уставилась на монитор, пальцы ловко забегали по клавишам.
- Что же он ко мне не зашел? – удивился Иван.
Марина коротко глянула на него черными глазами, в которых никогда ничего невозможно было прочесть, равно как и по лицу – всегда сдержанному и в меру приветливому.

- Он заходил, Иван Владимирович. Я сказала, что вы ненадолго отлучились. Как видно, ждать не захотел, - ответила она, не прекращая работы.
- С тобой разговаривал?
- Да.
Иван еще пару секунд подождал и вошел к себе в кабинет.
  Вот экземпляр, - подумал Иван. – Что у нее на уме – никогда не узнаешь. О чем с ней говорил Ковалев, спрашивать бесполезно – выкрутится, ответит так, что информации будет ровно ноль. У Ивана часто возникало желание ее уволить, но он прекрасно понимал, что никогда этого не сделает. Во всяком случае, он пока не знал за что. Молодая, грамотная, безупречный стиль одежды и поведение… Черт! Если бы она не была дочерью хорошо знакомого и уважаемого человека, Иван никогда бы не рискнул  взять в секретарши эту излишне дипломатичную железную леди с черными, как ночь, глазами и загадочной душой.
- Марина, - сказал он в трубку, - вызовите ко мне Харитонова и приготовьте кофе.
- Одну минуту, - последовал вежливый ответ.

  Он медленно обвел взглядом кабинет. Странно, как события изменяют внешнюю обстановку. Этот кабинет всегда казался ему эффектно оформленным, удобным, весьма презентабельным. Тон стен и жалюзи были в меру строги. Здесь хорошо работалось и думалось, а если понадобится, то и отдохнуть всегда можно – роскошный кожаный диван был предметом особой гордости Ивана. Его привезли из самой Италии, а там, как известно, дизайнеры дело свое знают.
  Теперь же Ивану казалось, что вся эта гармония была кем-то разрушена. Появилось чувство, что он никогда не сможет здесь спокойно работать и даже просто находиться. Докапываться до причин не было никакой необходимости: убийство Павла. Ковалев намекал, что оно вполне может быть связано, как выражаются в газетах, с профессиональной деятельностью. А что, если это действительно так?

   Иван бесцельно подвигал ящиками стола, переложил с места на место бумаги, однако найти душевное равновесие все равно не удавалось. Ощущение, что кабинет стал ему враждебным, прочно поселилось в душе Ивана. Тогда он выключил кондиционер и открыл окно. Живой воздух вместе с городским шумом тотчас ворвались в помещение, на душе стало немного спокойнее. Он подошел к сейфу и собрался было его открыть, как рука машинально дернулась назад. У Ивана выработалась привычка после набора шифра оставлять ручку в одном и то же положении. Зачем он это делал, объяснить не мог, но каждый раз при открывании автоматически убеждался, что все было так, как он оставил. Однако на этот раз, все было иначе. Кто-то пытался открыть сейф?

- Марина! – он с грохотом распахнул дверь, - кто заходил ко мне в кабинет?
Железная леди с удивлением посмотрела на шефа и поставила на поднос кофейник.
- Никто, Иван Владимирович. 
- Кто-то хотел открыть мой сейф! – Иван безуспешно пытался пронзить взглядом секретаршу. Та удивилась еще больше и даже отставила в сторону чашку, которая уже была над подносом.
- Это исключено, Иван Владимирович! – Марина, к удивлению Ивана, изрядно повысила голос. – Уборку проводят только в моем присутствии. Ключей больше ни у кого нет.
- А кто же мог крутить ручку сейфа? – Иван не сводил глаз с лица секретарши. И тут случилось невероятное – Марина залилась румянцем.
- Если вы считаете, что это могла сделать я, то очень заблуждаетесь.
- Это еще почему? – ехидно поинтересовался он, очень довольный тем, что ему удалось вывести ее из равновесия.

   Марина уже оправилась от волнения и, презрительно глянув на начальника, как всегда холодно ответила:
- По той простой причине, что я оставила бы ручку в том же положении, что и вы.
Иван стоял как оплеванный. Конспиратор хренов! – мысленно отругал он себя.
- Ладно, разберемся, - он захлопнул дверь.

  - Здравствуйте, Иван Владимирович, - в дверь протиснулся Харитонов, сразу заполнив собой изрядную часть кабинета. Следом вошла Марина с подносом.
- Здравствуйте, Лев Александрович, - Иван жестом пригласил его к столу и отпустил секретаршу.
- Скажите, Лев Александрович, как у нас обстоят дела с персоналом? – Иван придвинул к Харитонову чашку с кофе. Начальник службы безопасности автоматически положил пальцы на края блюдца, однако пить не спешил.
- Вы имеете в виду моих людей?
- Разумеется, - кивнул головой Иван и принялся размешивать свой кофе маленькой ложечкой.
- Я, Иван Владимирович, очень тщательно отбирал персонал в свое время. Провожу проверки регулярно, отправляю на переподготовку по графику. Физическое и психическое соответствие – тоже строго у специалистов… - Харитонов замялся, подержал еще некоторое время пальцы на блюдце, как спирит, затем отодвинул кофе в сторону. – Но, как я понимаю, вы не из праздного любопытства спрашиваете, - мужчина нахмурился, - Что-то случилось?
- Так говорите, психическое соответствие тоже проверяете? – удивился Иван, не подозревая о таких тонкостях в этом деле.
Лицо главного охранника вытянулось в недоумении:
- Иван Владимирович…
Иван махнул рукой:
- Нет, вы не так меня поняли. Я, честно говоря, не знал, что бывают подобные проверки, - он на мгновение запнулся, решая говорить или нет про Петра. – Просто мне показалось, что ребята слишком много болтают между собой во время работы, - решил все-таки обобщить он.
Лицо Харитонова побагровело:
- Все ясно. Вырву!
- Что? – не понял Иван.
- Языки повырываю. Будьте уверены, будут молчать, как рыбы.
Иван даже не сомневался, что именно так оно и будет. Кивнул на кофе:
- Что же вы не пьете? Марина прекрасно заваривает.
Затем он взял трубку и громко спросил:
- Марина, у нас есть что-нибудь к кофе, ну, там печенье или еще что?
- Одну секунду, - раздалось из трубки. Иван усмехнулся:
- Да бог с ними, Лев Александрович. Не все то золото, что блестит, - и, уловив недоуменный взгляд Харитонова, пояснил: - я имею в виду ваших ребят. Приструнить, конечно, стоит, однако истинный негодяй, как мне кажется, выглядеть будет всегда безупречно…

Тихо клацнула дверь. Марина бесшумно вошла, и на столе появились  бисквиты на красной с золотом тарелке и несколько разновидностей печенья. Иван невольно глянул на ее обувь: вроде туфли на каблуке, а ходит как кошка.
 Харитонов, наконец, взял свою чашку и сделал небольшой глоток. Из вежливости, решил Иван и больше настаивать не стал.
-  Лев Александрович, я собственно вызвал вас вот по какому поводу, - Иван поставил локти на стол и положил подбородок на сцепленные пальцы, - кто-нибудь незнакомый приходил к Павлу в последнее время?

- Люди разные приходят, сами понимаете, Иван Владимирович… - Харитонов на секунду задумался. – Я понимаю, что вас интересует. Сегодня, кстати, я долго просматривал книгу посещений в компьютере, анализировал…  Примелькалась, знаете, мне одна фамилия, - Харитонов сделал еще глоток и энергичным жестом отодвинул от себя чашку. – Брилев. Виктор Сергеевич Брилев. Хозяин какого-то варьете. «Оникс», если не ошибаюсь, называется.

   Иван смотрел на начальника охраны исподлобья и думал. Через пару минут он опустил руки, откинулся на спинку кресла и развел руками:
- Ничего не понимаю. Говорите, хозяин варьете?
Харитонов кивнул головой.
- Нет, конечно, Павел волен был встречаться и разговаривать с кем угодно, - Иван в задумчивости склонил голову набок, - но тратить рабочее время на праздные беседы – это не его привычка.
- Вот и мне показалось это странным. Еще тогда, когда он появился здесь в первый раз.
- А когда это было?
- Где-то пару недель назад. Фадеев тогда распорядился сделать пометки на посетителей, которых не стоит больше пропускать в офис. Вот тогда я и обратил внимание на этого танцора. По поводу него, кстати, никаких распоряжений не было.

- Ну, что ж, если у него были дела с нашей компанией, то он непременно появится здесь еще раз, - Иван поднялся из-за стола. – Вы свободны, Лев Александрович. И будьте построже с персоналом, особенно сейчас. Сами понимаете, что убийство одного из владельцев «Мегаса» - не банальность, все это может повлечь большие неприятности для… да для кого угодно, черт побери!
- Я все понимаю, Иван Владимирович. На меня можете положиться без всяких сомнений, - Харитонов тяжело вздохнул и шумно отодвинул стул,  на котором сидел.
- Да, кстати, - задержал его Иван на выходе, - с вами беседовал Ковалев?
- Следователь? Нет, ко мне он не заходил.

   Когда за Харитоновым закрылась дверь, Иван в задумчивости откусил печенье, пожевал, остаток выбросил в урну для бумаг. Товарищ Брилев не шел у него из головы. Почему Павел ни разу не обмолвился, что у нас могут быть какие-то дела с подобным человеком. Сложное оборудование для крупных предприятий никак не могло понадобиться в варьете. Что его могло связывать с подобным типом?  Хотя, может, он вовсе и не «тип», а хороший человек… Очень, очень сомнительно. Как правило, подобные заведения и криминал что называется «близнецы братья». Эх, Павел, во что ты влип, почему не рассказал мне?

Иван взял трубку, набрал номер.
- Да, слушаю, - раздался тихий с легкой сипотцой голос Лары.
- Это Иван. Извини, что тревожу, - Иван старался придать голосу официальный тон. – У меня к тебе один вопрос.
- Да, конечно. Что-то случилось? – похоже, подобный тон ее несколько обескуражил.
- Скажи, тебе фамилия Брилев знакома?
- Нет… А что, должна быть знакома? – чувствовалось, что она пытается что-нибудь вспомнить.
- Нет, вовсе не обязательно. Это хозяин варьете.
- Варьете? – разочарованно протянула она. – Было бы странно иметь в своих знакомых подобного человека. Нет, не сочти за снобизм, но, посуди сам, мой образ жизни…
- Лара, речь не об этом, - прервал ее Иван. – Павел никогда не упоминал в своих разговорах такой фамилии?
- Нет. Иван, скажи, что происходит? Я не хочу, чтобы ты вникал в это дело. Пусть сыщики занимаются. Не навлекай на себя неприятности, пожалуйста, - взмолилась она.

- Не волнуйся, все в порядке. Это связано с работой. - Забота Лары как-то совсем не тронула его.
- С работой? Что у вас может быть общего? –  она была в крайнем изумлении.
- Ну, ладно, пока. Извини, что потревожил, - Иван положил трубку.

В душе тяжело шевельнулась обида на Лару за сегодняшнее утро. Как бы то ни было, он был единственным другом семьи Фадеевых и в подобной ситуации… А почему единственным? – подумалось вдруг ему. - Откуда такая уверенность, что он тут пуп земли?  Лара не обременена была работой, детьми и прочими заботами, которые выматывают силы и отнимают время у большинства современных женщин.  Кто знает, может, у нее есть более достойный утешитель? Возомнил тут…

- Марина! – злобно гаркнул он в трубку, - убери со стола, невозможно работать! – Иван с раздражением принялся стряхивать с брюк  крошки от печенья.
Секретарша вплыла в кабинет с невозмутимым выражением лица. Иван отошел к окну и принялся наблюдать за четкими действиями Марины. В мгновение ока стол засверкал чистотой.
- Все в порядке, прошу, - указала она рукой на рабочее место и расцвела журнальной улыбкой.
В этот момент зазвонил телефон. Иван не сдвинулся с места. Секретарша, подождав секунду, взяла трубку.
- Одну минуту, - ответила она и протянула трубку Ивану. – Вас.
- Иван, - раздался голос Лары, - я вспомнила.
- Брилева? – с надеждой воскликнул Иван.
- Нет, не Брилева. Просто я вспомнила, что однажды Павел завел меня в какой-то захудалый ресторанчик. Было там и варьете, но мне не понравилось и вскоре мы ушли. Кто там хозяин – не знаю, может, и Брилев какой-нибудь.
- А давно это было, и где находится этот ресторанчик?
- Где находится, не скажу. Мы приехали на машине, и я как-то не следила за дорогой. А было это примерно с полгода назад. Единственное, что меня тогда удивило - с чего вдруг Павел посещает подобного рода заведения. Там, конечно, довольно уютно, чисто, хорошая кухня, но это явно не тот уровень, к которому он привык.
- Ясно. Спасибо тебе.
- Иван, - Лара глубоко вздохнула и жалобно попросила: - ты не обижайся на меня, хорошо? Я действительно не хочу, чтобы пострадал еще кто-нибудь. Тем более, ты. У меня тогда вообще никого не останется. Понимаешь?
     У Ивана дрогнуло сердце. И как он мог подумать, что у нее кто-то есть? Однако сопли разводить не стоит, - решил он.
- Разве я обижаюсь, Лара, - как можно спокойнее ответил он. – Сейчас не до обид, честное слово. На работе дел невпроворот. Контракты срываются и все такое… Но ты не волнуйся, тебе не стоит волноваться. Я обязательно все утрясу. Все принадлежащее Павлу, достанется тебе без потерь. Я обещаю.
- С чего ты взял, что я переживаю на этот счет? – безразлично ответила она. – Будет то, что будет. Мне много не надо. Надеюсь, в массовках играть не придется ради куска хлеба.
- Лара…
- Пока, Иван. Звони, если что, - из трубки понеслись тоскливые гудки.

    Иван задал себе вопрос, к кому он может обратиться еще по поводу этого странного Виктора Сергеевича. Из слов Лары ясно только одно, что в каком-то варьете она с Павлом все-таки была. Связываться со следователем не хотелось ни под каким предлогом. Лишний повод для подозрений. Так что лучше не мельтешить…

  Глянув на часы, Иван решил заняться бумагами. Перебрав стопку документов, аккуратно лежавшую на столе, он вызвал по телефону Марину:
- Скажи, где договоры на продажу для «Велеса», и где копии, которые я просил сделать?
- У вас на столе, - ответила секретарша.
Иван еще раз одной рукой разложил перед собой все бумаги.
- Зайди и покажи, - стараясь не повышать голоса, попросил он.
Дверь кабинета тотчас открылась, и Марина со скоростью ветра пронеслась к столу Ивана.
- Ничего не понимаю, - сдавленно произнесла она, убедившись, что документов действительно нет на месте.
Иван с удивлением наблюдал за ней, тихонько барабаня пальцами по столу. Если бы это произошло не с его бумагами, то, скорее всего, он испытал бы чувство злорадства.

- Иван Владимирович, - Марина смотрела на него широко открытыми глазами, - а вы случайно не положили их в сейф?
- Я? – Иван, не удержавшись, ехидно хмыкнул, - разве что кто-то другой положил их туда. – Он нехотя поднялся с кресла и подошел к сейфу. Марина демонстративно отвернулась.
- Что и требовалось доказать, - услышала она и обернулась. Иван стоял у раскрытого сейфа с разведенными в стороны руками.
- Что здесь происходит? – зловеще прошипел он и, отойдя к окну, присел на подоконник.

   У побледневшей Марины, казалось, глаза еще больше потемнели и стали похожи на два бездонных колодца.
- Может, ты их забыла у Ивановой, когда носила делать ксерокопию? – сделал предположение Иван.
Секретарша вытянулась в струнку и гордо приподняла подбородок.
- Я, Иван Владимирович, склерозом не страдаю.
- А как насчет простой житейской забывчивости? – продолжал пытать Иван.
- Ни житейской, ни какой- либо другой забывчивости у меня нет, - твердым голосом отчеканила она. – Я своими глазами видела договор сегодня утром на столе. Ксерокопию не делала, потому как вы сказали, что это не к спеху пока. Так ведь?
- Так. Кстати, утром я документы тоже видел. Спорить не буду. А вот пока меня не было – и сейфом кто-то интересовался, и договоры куда-то ушли. Что все это значит, а?

Марина молчала.
- У вас есть предположение на этот счет? – перешел на «вы» Иван.
Марина подошла к столу и села на один из стульев.
- Есть, - сказала она. – Вы хотите меня уволить. Давно.
- Скажите на милость, какая прозорливость, - усмехнулся Иван и скрестил руки на груди. – Уволить, говоришь, хочу? Очень хочу, Марина Антоновна. Только прежде чем я это сделаю, ты мне эти документики найдешь. Ясно? –  с этими словами Иван собрал все бумаги со стола и запихнул их в сейф, с грохотом захлопнув дверцу.
- Меня сегодня больше не будет, - буркнул он и вышел из кабинета. Марина так и осталась сидеть за его столом.

  Он шел по коридору и молил Бога, чтобы никто не попался сейчас  ему на глаза. Сказать, что он был очень зол на Марину, было бы неправдой. Он чувствовал, что девушка здесь не виновата. Ее умению работать мог позавидовать любой из самых опытных работников. Да что такое, если разобраться опыт: мешок с ошибками, который мы, время от времени перебираем, чтобы не повторить эти самые ошибки вновь. И ведь все равно повторяем… Он злился больше всего на себя самого. За свою беспомощность, за свою раздражительность, за то, что мало, оказывается, знал про дела в компании, про Павла. Этот Брилев еще, будь он не ладен… Какие у него с Павлом могли быть секреты?

  - Иван Владимирович, здравствуйте! – услышал он голос Истомина и
 поднял глаза. Из открытой двери кабинета выглядывало веселое лицо финансиста. Не потому веселое, что он чему-то там радовался, нет, просто природа наделила его такими чертами, что, казалось, человек всегда в прекрасном расположении духа.
- Здравствуй, Валера, - ответил Иван и остановился. – Ты куда-то направлялся?
- Угу, - ответил тот, - к вам и направлялся. Не зайдете?
 
 - Наша сделка под угрозой, - сообщил Истомин, едва закрыв дверь кабинета. – Подписание контракта откладывается на неопределенное время. И не по нашей инициативе.
-  Ты не паникуешь, Валера? Само собой, что сейчас они хотят определиться, с кем вместо Павла будут иметь дело. Вот и все, - попытался успокоить финансиста, а заодно и самого себя, Иван. – Возможно, что нам придется пересмотреть некоторые условия контракта, чтобы дать им больше гарантий.

- Не все так просто, Иван Владимирович, - Истомин помял в руках сигарету, подвинул пачку к Ивану, но тот отказался. – Разведка донесла, что наши предполагаемые партнеры договариваются о встрече с «Ротором». Вам это ни о чем не говорит?
Такого Иван не ожидал. Выяснять, насколько данные его «разведки» точны, не имело смысла. Они с Павлом называли Истомина своим «Штирлицем», который неизвестно откуда добывал данные на конкурентов «Мегаса» и молили Бога только об одном, чтобы тот не начал работать на два фронта. До сих пор «Штирлиц» их не подводил.
- Ты считаешь, это как-то связано с убийством Павла?
Истомин глубоко затянулся и, выпустив в потолок густую струю дыма, посмотрел на Ивана.
- Думаю, связано. Вопрос,  каким боком.
- Ты туману не напускай, Истомин, - слегка повысил голос Иван. – Выражайся конкретнее. Что за сведения такие?

- Иван Владимирович, - мягко сказал финансист, - я выражаюсь более чем ясно – «Ротор» предложил свои услуги нашим заказчиками, те  согласились обсудить этот вопрос. Все – больше мне ничегошеньки не известно, - Истомин приложил руки к груди, убеждая в своей кристальной честности.

- Ты хочешь сказать, что существует два варианта – либо они воспользовались ситуацией со смертью Павла, либо…  сами же и организовали убийство?
- Вот-вот, - Истомин кивнул головой, - именно так я и думаю. Как минимум, два. И еще я думаю, что если организаторами являются они, то ловить здесь нам нечего. Во всяком случае, это опасно. Борьба с организованной преступностью – это не мой профиль, Иван Владимирович, здесь специалисты нужны.

 Иван вспомнил пропажу документов из его кабинета, и ему стало совсем не по себе. Если предположить, что Марина человек «Ротора», то подобная работа выглядит весьма грубо. К тому же в этом не было никакой надобности: все документы и так проходят через нее. Бери и копируй, сколько душе угодно, откровенная кража здесь не требуется, только лишняя головная боль… Тогда кто?

   Дверь истоминского кабинета резко распахнулась, и на пороге появилось совершенно очаровательное улыбающееся создание в короткой юбочке и с копной рыжих кудрявых волос на голове.
- Мальчикам  привет, - прочирикала девушка и, подбежав к Истомину, повисла у него на шее.
Иван улыбнулся и поприветствовал ее пальцами.
- Валера, ты не забыл, что мы идем сегодня ужинать? – она сложила губы трубочкой и нахмурила брови, изображая обиженного ребенка.
Истомин смутился и осторожно оторвал ее руки от себя. Выражение его всегда улыбающегося лица несколько переместилось в сторону глупого.

- Ну, что такое, в самом деле! – рыжая упрямица вновь обхватила финансиста за шею. – Ты уже передумал? Пойдешь вот с этим? – она ткнула пальчиком с красным ноготком в сторону Ивана.

- Машка, ты не даешь мне слова сказать, - Истомин кисло улыбнулся и кивнул на Ивана. – Познакомься - это Иван Владимирович Краснов.
Девушка отшатнулась от Истомина как от раскаленной печки.
- Ой… здрассьте, - просипела испуганно девушка.
- Здравствуйте, Мария, - вежливо ответил Иван.
- А я тут, знаете, на минутку, - мило улыбаясь, попятилась она к двери. – Дел по горло, –  заверила Маша и исподтишка показала кулак Истомину.
Финансист развел руками:
- Начальство надо знать в лицо, Машуня. Так гласит народная мудрость.
Когда за девушкой закрылась дверь, Иван от души расхохотался.
- А знаешь, - сквозь смех сказал он, - я тебе завидую.
- Мне? – глупо улыбаясь, удивился Валера.
- Тебе, тебе, - кивнул Иван. – Маша твоя, чудо как хороша!

Истомин от смущения не нашелся, что ответить и схватился за очередную сигарету.
- Послушай, Валера, - решил перевести разговор в другое русло Иван, - а ты случайно не слышал про такое злачное место – «Оникс»?
После некоторой паузы Истомин пожал плечами:
- Честно говоря, впервые слышу. А что, вам кто-то его рекомендовал?
- Да нет, это я так, к слову… Как-то случайно слышал разговор…
- Казино что ли?
- Да черт его знает, - махнул рукой Иван. – Ну, ладно, я пойду. На следующей неделе, кстати, соберем на совет все руководство. Решит ли Фадеева сейчас принимать участие в работе или передаст временно права на ведение дел мне – не ясно.
- Да, Иван Владимирович, это нужно делать как можно быстрее. Компания, работающая вполголовы – весьма уязвима, сами понимаете.
- Пусть Лара придет немного в себя. Мне хотелось бы, чтобы это решение она принимала, спокойно все обдумав.

   Выйдя в коридор, Иван обнаружил, что барсетки с ключами от машины и прочими документами при нем нет. В горячке забыл в своем кабинете,  вспомнил он и тяжело вздохнул: видеться еще раз с Мариной ему не хотелось. Похлопав себя по карманам, Иван нащупал ключи от кабинета. Их было два – один из них от второй двери, так называемого черного хода, который находился за углом коридора. Когда нужно было скрыться от ненужных посетителей, он мог выйти, минуя приемную. Иван усмехнулся про себя – он впервые прятался от собственной секретарши.

  Осторожно притворив за собой дверь кабинета, он подошел к столу и к своему изумлению обнаружил там все договора и копии. Они аккуратной стопочкой лежали по центру стола. Из приемной в это время доносились странные звуки. Иван тихо подошел к двери и прислушался.
- Ты полный идиот, - сквозь слезы говорила кому-то Марина. – Ты хоть представляешь, в каком дерьме ты меня вывалял? Я столько времени потратила, чтобы создать себе приличную репутацию – и все в один момент рухнуло.
- Успокойся, - раздался глухой мужской голос. Кому он принадлежал, Иван сообразить пока не мог.
- Ты что думаешь, я всю жизнь собираюсь бумажками шелестеть? У меня, между прочим, приличное образование, у меня папа…
- Да-да, не забыл, - перебил он ее.
- Что ты не забыл, кретин?
- Ничего не забыл – и что ты умная, и что папа твой – белая кость.
Теперь Иван понял, кому принадлежал голос. Это был Родион, курьер.
Весьма странная дружба, подумал он. Родион, конечно, красавчик, но…

- Прекрати истерику, Марина, - увещевал тот секретаршу. – Ну, хочешь, я сам все ему расскажу?
Всхлипывания прекратились.
- Только посмей, слышишь? Я тебя… Я не знаю, что я тогда с тобой сделаю. Убью…
- Вот это круто будет, - с восхищением произнес Родион. – Журналюги от восторга удавятся!
- И откуда у тебя такое самомнение, курьер? – насмешливо протянула Марина и тяжело вздохнула.
- Глупая ты, Мариша. Представь себе заголовок: «Мегас» - кузница трупов»… И далее жуткий рассказ про то, как здесь убивают, не глядя, можно сказать, не считаясь – хозяин ты или простой курьер! Косят, косят…
Раздался громкий шлепок, затем жалобный голос Родиона:
- Маруся, больно, между прочим! И бумажки свои испортила, погляди…
- Курьер, еще раз назовешь меня Марусей, и я за себя не отвечаю…
Иван на цыпочках отошел от двери и осторожно, стараясь не шуметь, переложил документы в сейф. Затем он вышел из кабинета и запер дверь на замок.

      Иван вышел из офиса и уже направлялся к машине, когда его обогнал Родион.
- Здравствуйте! – оглянулся он на Ивана.
- Как дела, Родион? – спросил Иван, и курьеру пришлось притормозить.
- Да вроде бы все в порядке, Иван Владимирович, - осторожно ответил он, несколько удивившись вниманием к своей персоне.
- Все бегаешь? – Иван сверлил глазами шустрого парнишку.
Родион слегка растерялся:
- Ну, в принципе, да… Работа такая, - он переминался с ноги на ногу, готовый в любой момент сорваться с места.

- Не надоело, Родион?
- Что не надоело? – совсем растерялся курьер и перестал сучить ногами.
- Бегать, спрашиваю, не надоело? – Иван неторопливо достал ключи от машины, все еще не сводя глаз с молодого человека.
- Если честно, то не надоело, - курьер немного расслабился. – В этой работе есть большое преимущество.
- Это какое же? – искренне удивился Иван.
- А такое: ноги бегают, а голова свободна для размышлений. Это дорогого стоит!
- Смотря о чем думать, философ, - съязвил Иван. – Ну, беги дальше, только под ноги смотри, а то задумаешься  и бегалки переломаешь, -  как бы между прочим, заметил Иван и нажал  кнопочку сигнализации в машине. Курьер почувствовал, что по какой-то, неведомой ему, причине он впал в немилость, а Иван разозлился на себя за то, что не смог скрыть раздражения.
- Бывай! – Иван сделал над собой усилие и, приветливо улыбнувшись, махнул рукой.
- До свидания, Иван Владимирович, - кивнул Родион и неторопливо пошел в сторону автобусной остановки. Бежать ему, похоже, расхотелось.

 Иван сидел в салоне автомобиля и не трогался с места.  Появилось ощущение гнетущего одиночества. На территории его же компании происходят какие-то непонятные вещи, бурлит какая-то непонятная ему жизнь. А где здесь его место? Поговорить не с кем, доверять никому нельзя. Убрали Павла. Где гарантии, что следующим будет не он?… Старею, наверное. Иван потер ладонями лицо. Точно, старею, раз на молодых злиться начал. Завидую…Он криво усмехнулся своему отражению в зеркале. Господи, неужели я тоже был таким бесшабашным и веселым, как они? Наверное, был.

   Иван включил негромко приемник и тронулся с места. Зазвонил мобильник.
- Да, мама, слушаю…
- Ваня, сынок, ты не очень сейчас занят? – раздался в трубке голос, принадлежавший единственному человеку, которому можно доверять на все сто. Но здесь другая загвоздка – ни пугать, ни огорчать нельзя.
- А что ты хотела? – поинтересовался он.
- Понимаешь, я тут застряла недалеко от тебя, на Васильевской. Не могу такси поймать, а время поджимает: опаздываю к массажисту.

- А чего тебя сюда занесло, на Васильевскую?
- Ездила к Ларе, а на обратном пути решила зайти в супермаркет, я люблю здесь продукты покупать, ты же знаешь. А потом на часы глянула – все, сеанс пропадает!
- Ты была у Лары? – изумился Иван.
- Короче, ты заберешь меня или нет?! Время, Ваня, время…
- Не волнуйся, я уже подъезжаю к тебе. Сейчас будет поворот к цветочному магазину, а там и супермаркет. Жди…


  Зоя Игоревна была явно чем-то огорчена. Коротко глянув на Ивана, она забросила пакеты в салон и села на заднее сиденье.
- Куда едем, к твоему китайцу? – спросил Иван на всякий случай, потому как с массажистом могли быть варианты.
- Не к китайцу, а к корейцу, Ваня, пора запомнить. У меня никогда не было знакомых массажистов из Китая.
- Лиха беда начало. Будут…
- Нет, я бы китайцу не доверилась, - буркнула Зоя Игоревна.
- Мам, ты чего не в духе? – спросил Иван и глянул на мать в зеркало заднего вида. 
- Тебя увидела и расстроилась, - ответила она  с тревогой в голосе.

Ну вот, подумал Иван, уже переживает…
- Здрассьте вам. И что же ты такого увидела во мне, ей-богу? – нарочито возмутился Иван.
-Ты, Ванюша, не отвлекайся от дороги. Я вообще не понимаю, как это можно рулить, скорости эти дурацкие переключать да еще болтать… Движение сумасшедшее!
- Мам, ты не уходи от ответа, - продолжал пытать  ее Иван. – Движение как движение, и коробка передач здесь не при чем…
- Нет, при чем! – с досадой воскликнула она. – Я давно тебе говорила, что для езды по городу нужна автоматическая коробка.

- Экую дичь ты несешь, - не выдержал Иван и резко остановился на светофоре. Зоя Игоревна рукой уперлась в переднее сиденье, однако никак не прокомментировала этот жест сына, сидела молча.
Через пару минут машина остановилась у спортивного комплекса.
- Тебя подождать? – миролюбиво спросил он, обернувшись к матери.
- А ты можешь? – обрадовалась Зоя Игоревна. – Я думала, ты куда-то по своим делам направлялся.
- Могу, мам, могу. А дела, они всегда есть, пока мы сами есть.
Зоя Игоревна внимательно посмотрела на сына.
- Ты, Ваня, эту хандру брось, - строго посоветовала она и вышла из машины. – Пойдем, познакомлю тебя с Феликсом.

Иван нехотя вылез с удобного сиденья.
- С каким еще Феликсом?
- С Ти. Феликс Ти – так зовут моего корейца, понимаешь? – она обернулась и жестом приказала поторапливаться.
- Впервые слышу, чтобы корейцев Феликсами звали. – Иван едва успевал за матерью.
- Какая, Ваня, разница, - она пожала плечами. – Может, на самом деле, его по-другому как-нибудь зовут, но для нашего удобства  он представился Феликсом.

   В здании спорткомплекса было довольно тихо и прохладно. Очевидно, основная работа здесь проходила по вечерам. Небольшой гул голосов раздавался лишь со стороны тренажерного зала, где собиралась особого рода публика, которая могла себе позволить тренировку и среди рабочего дня. Когда-то Иван регулярно посещал тренажеры в небольшом спортивном клубе недалеко от своего дома, потом увлекся плаванием и борьбой.
 Из кабинета, на двери которого почему-то был изображен цветок лотоса, вышел невысокий худощавый мужчина с короткой стрижкой на седых волосах. Его лицо, с вполне европейскими чертами, отличалось лишь легкой желтизной кожи и черными, слишком черными глазами. Иван сразу вспомнил свою секретаршу. Может, у нее в роду тоже корейцы были?

- Зоя Игоревна, рад вас видеть, - хорошо поставленным баритоном без намека на акцент произнес он. – Я уж было заволновался, что вы не придете.
- Здравствуйте, Феликс, - засмущалась она. – Так и знала, что заставлю вас ждать.
- Нет-нет, не беспокойтесь, - он галантно распахнул дверь перед ней. – У меня сегодня время не жмет: двое пациентов заболели.
- Правда? – Зоя Игоревна радостно хлопнула в ладоши и остановилась у порога. – Феликс, миленький, а не могли бы вы, если, конечно, время не занято никем другим, провести сеанс вначале вот с этим молодым человеком, - с этими словами она указала на Ивана, со скучающим видом стоявшего неподалеку. Кореец перевел свой взгляд на него, а тот, в свою очередь, встрепенулся, как испуганная птица.

- Мне? – удивленно спросил он. – Мама, ты чего, в самом деле, мне не нужны никакие сеансы! – и слегка попятился.
- Вот видите, Феликс? – горестно вздохнула она. – Весь зажат, весь на нервах, а все равно сопротивляется. Оно, с другой стороны, и понятно: столько неприятностей на моего мальчика навалилось в последнее время, что и врагу не пожелаешь. Ваня… - Зоя Игоревна театрально приложила кончики пальцев к векам, затем достала носовой платок и уткнулась в него носом.
 Кореец положил руку на плечо Зои Игоревны, не переставая при этом смотреть на Ивана.
- Не стоит так расстраиваться, я вас уверяю, - он взял ее под локоть и аккуратно посадил в кресло, стоявшее у двери кабинета. – Он пойдет, - сказал он ей тоном, не допускающим ни малейших возражений. – Он обязательно пойдет на сеанс. Так ведь, Иван? – черные глаза корейца впились куда-то в переносицу Ивану.

 Тот, совершенно не ожидавший подобного поворота дел, даже не успел сообразить, что вообще здесь происходит. К своему удивлению, он согласно кивнул головой и направился в сторону открытой двери. Ноги как будто сами шли, не получая никакой команды от мозга.
Едва за Иваном закрылась дверь, Зоя Игоревна облегченно вздохнула и, достав из сумочки горстку конфет и журнал, принялась за чтение.
 
 Иван лежал на кушетке и вполуха слушал, что ему говорил массажист Феликс Ти.
- Это хорошо, что вы послушали свою маму, -  мурлыкал он негромко, плавно поглаживая спину горячими руками. – Лежите спокойно, не бойтесь. Честное слово, я не сделаю вам ничего плохого. Для начала пройдемся по всем энергетическим каналам, определим слабое место…

  Иван думал о своем. События последних суток напоминали ему перепутанную мозаику, где, как ни крути – ничто ни  с чем не состыкуется. Такое чувство иногда вызывало у него «кино не для всех», где гениальный замысел режиссера  больше походил на горячку бездари. Однако признать, что король голый большинству было, естественно, страшно… Предполагал ли Павел, что уезжать в ту ночь из дому было опасно? Или он стал жертвой роковых стечений обстоятельств? Кто, кроме жены и охранников, знал наверняка, что он выехал за пределы поселка? Естественно тот, к кому он направлялся.

  Если предположить, что это не Юлиана, то, во-первых, надо проверить версию с подружкой Лары, а, во-вторых, а во-вторых… Черт, Брилев какой-то здесь тоже путается под ногами, непонятно с какого боку прилепить его. Опять же, чисто теоретически, из дома люди уходят не всегда к кому-нибудь, бывает, что уходят просто… Разругались и разбежались: один на диван громко рыдать, другой – подальше от дома. А куда – решается уже потом. Опять же, если верить словам Симы, Павел с Ларой не ругались, а как раз наоборот… Что же он, от безбрежного счастья укатил из дому? Сплошные вопросы. А когда начнут появляться хоть какие-нибудь ответы, тогда, возможно, начнет что-нибудь проясняться…

- … сейчас я активизирую работу ваших почек, чтобы очистилась кровь, чтобы появилась тяга к жизни…
Иван хотел было возразить, что с почками у него все в порядке, однако, услышав про тягу к жизни, спорить не стал. Этой самой тяги у него что-то совсем не было, это правда. Вот у курьера она была, у Машки, подружки Валеры Истомина, тоже имеется в неограниченном количестве, даже у его секретарши Марины, как ни странно, тяга обнаружилась, а у него…

- …Вы не должны позволять патогенным факторам  разрушать свою жизнеспособность. Необходимо контролировать регуляцию Ки, - тоном заклинателя вещал Феликс, погружая пальцы все глубже в тело Ивана и надавливая там на какие-то важные точки. Уж не хилер ли он? – Постоянная тревога и страх губят регулятор Нижней Горелки…
 Иван сомкнул веки и начал как будто проваливаться в сон, несмотря на то, что руки массажиста работали довольно активно. Вот только его речь странным образом убаюкивала. Хорошо бы активизировать еще верхнюю горелку, - подумал он засыпая.
-… отношения с другими людьми будут хорошими и теплыми… вам не понадобятся такие стимуляторы, как кофе, алкоголь, курение, чрезмерный секс… утрата джинг… - раздавалось в голове Ивана откуда-то издали.

 Когда Иван очнулся, Феликс преспокойно сидел за своим столом и что-то записывал в свой журнал. Сколько прошло времени, Иван сообразить не мог, однако, глянув на часы, крайне удивился: полтора часа он провел на кушетке, хотя впечатление, что массажист работал с ним не более пятнадцати минут.
- Как вы себя чувствуете? – спросил Феликс, обернувшись к Ивану.
Иван попытался прислушаться к себе. Было ощущение, что у него перебрали все внутренности и уложили в каком-то новом порядке.
- Спасибо, хорошо, - ответил он неуверенно.
- Через пять минут вы полностью придете в себя, - пообещал врачеватель. – И один совет: не позволяйте проблемам разрушать свою энергетику. Учитесь относиться к неприятностям как к плохой погоде. Даже если вам не под силу развести тучи руками, верьте, что когда-нибудь они испарятся сами.
Иван усмехнулся:
- Типа, само рассосется?
- Типа, да, - подтвердил Феликс Ти. – Как ни странно, по большей части так и бывает, если только  мы не начинаем слишком активно вмешиваться в происходящее.