Сны глубокого вздора и чистой чепухи продолжение

Сны глубокого вздора и чистой чепухи продолжение


13.


В коридоре больницы врач со шприцем в руках, собирается сделать себе укол в предплечье. Подхожу к нему, и указывая взглядом на шприц, спрашиваю:

— Что это?

Тот отвечает:

— Раствор сосульки ржавого гвоздя.


14.


Кто-то водил меня по незнакомому городу, очень близкое мне существо. Ходили по разным местам, которые казались знакомыми, где я почему-то плакал. В каждом из таких мест оставались до тех пор, пока я выплакивал из себя что-то чужое, затем шли дальше.

Переходили дорогу...

На другой стороне улицы многолюдное шествие. Спутница говорит:

 — Смотри, видишь похороны? Это ребёнка хоронят. Он умер от того, что не смог дышать сам.

Пришли в дом бабушки. Она встречает меня на пороге с улыбкой. Её глаза лучатся радостью, в них столько живого тепла и чувств, тем более странно, я ведь помню, что она умерла несколько лет назад. Крепко обнимаю её и в этот момент вдруг осознаю, что на самом деле не испытываю к ней вообще никаких чувств!

«Так может быть это умер я?..»

Прошёл по коридору на кухню. Остановился у низкого холодильника...
Только сейчас ощутил, как что-то сжимаю в правой руке — это большущий пучок свежего зелёного лука! Положив на крышу холодильника, вспомнил откуда он у меня.  Я взял его в доме матери в другом сне, который приснился мне пару месяцев назад!

(Ссылка на тот другой сон: http://www.proza.ru/2011/03/05/1915)


15.


Яйцо в человеческий рост и молния-трещина...
Пронеслась по белой поверхности, прочертила горизонт и сквозь просвет открылось, что внутри яйца — продолжение улицы...

По тротуару что-то быстро пронеслось, поднимая пыль и, выплеснулось наружу...
Невидимое грубо схватило меня за руку, с силой дёрнуло и швырнуло, как тряпичную куклу, оземь!
Ошеломление и контузия от неожиданности и удара всем телом.
Встал, осмотрелся по сторонам...
Никого.

Яйцо тоже куда-то исчезло.

Стал просыпаться. Потянулся за блокнотом, чтобы записать сон, но вместо этого заснул...
Стою на той же улице, на том же самом месте, с блокнотом и ручкой в руках и записываю. На текст тяжело шлёпается и разбрызгивается большая клякса птичьего помёта! Текст поплыл и потёк с листа.

«Что бы там не вылупилось из яйца, но оно, вот только что нагадило прямо в мой блокнот!» — Эта мысль рассмешила. От смеха проснулся. За окном из темноты доносилось громкое карканье — вороны смеялись вместе со мной, в очередном «пробуждении...»


16.

Бреду по холмистой равнине...
Натыкаюсь на патруль римских легионеров. Без боя не уйти. Подбираю с земли древко, ломаю на две части и отбиваюсь от атакующих. Одного ткнул в живот, другого ударил по голове.

Центурион заметил вслух:

— Он сражается не как варвар, а как римлянин!

К легионерам идёт подмога... несколько  лучников... нужно уходить...

Превращаюсь в чёрного ворона! И взлетаю. Тяжело взмахиваю крыльями, идя на подъём, словно по ступеням небесной тверди. Парю прочь от летящих стрел. От одной уворачиваюсь, другие не долетают. Впереди огромные серые полотнища колышутся на ветру и словно занавес преграждают путь. Ныряю вниз и лечу у самой земли. В промежуток между полотнищем и поверхностью, как через трещину, за кулисы этого сновидения...


17.


Эскалаторы, уровни, проходы, тупики...
Ходили, бродили и разминулись.
Звал её, звал...
Обыскивал вниманием каждого прохожего, но она затерялась в толпе.

Подумалось: «Сама найдёт дорогу в пробуждение, чего беспокоиться?»

В очередной раз поразился размерам этого сооружения, вспомнив что бывал здесь уже не однократно и когда-то назвал это место: «вселенское метро». Пара эскалаторов вела вверх. Поднялся по движущимся ступенькам, свернул налево. Ряд скамеек. Несколько человек сидело, кто-то стоял у стены. Это крыло заканчивалось тупиком.

Вернулся назад и пошёл на право.

Белая дверь в стене. Слева от двери на стуле, сидела женщина лет тридцати. Она смотрела прямо перед собой взглядом «погруженной в себя как в чтение книги.»

Я резко открыл дверь.

Женщина в тот же миг метнулась ко мне и схватила меня за икру левой ноги. Ощущения... как будто схватили за «яйца души»! Любопытство сразу куда-то улетучилось, осталось только одно желание, чтобы она побыстрее отпустила.
Дверь мгновенно захлопнулась, сама, как от сквозняка, хотя ветра не было. Успел заметить красные керамические ступени, ведущие в низину и безлюдный мир, пустынный до самого горизонта.


18.


Разруха... пыль... война.

Люди бегут, кто куда. Мимо нас, один за другим, проехало два старых «запорожца», передняя часть деревянная и колёса от телеги!
 
— И чего люди не по навыдумывают, чтобы спасаться не пешком! — говорю своему товарищу.

Идём вверх по улице.
Отмечаю что город был когда-то красивым с удивительной архитектурой. На площади фонтан выстрелил струями воды в высь — война его не затронула. Небо пасмурное, давит тяжёлыми тучами. Упали первые капли дождя. Ледяные, обжигают холодом.
 
До дома далеко.

Бежим вперёд в поисках укрытия. Справа высоченный гротескный храм. Ступени ведут к широко распахнутым дверям. Взбежали по лестнице. На бегу обратил внимание, что мы одеты в одинаковые чёрные брюки и чёрные рубахи. Откуда-то сверху пролились чернила — потекли по стёклам защитных очков неровными полосами. Вязкое будто слизни проползли, оставляя следы.

Нашёл умывальник. Мою стёкла очков, отмываются с трудом. Обращаю внимание на руки и замечаю надетые на них носки.
«Хорошо хоть успел носки надеть, иначе пришлось бы и руки отмывать!» — мысленно похвалил себя за находчивость.

Дождь закончился.

Наконец-то, после долгого отсутствия возвращаюсь домой. Огромный двух-этажный особняк. Не припоминаю, чтобы у меня такой был, но точно знаю, что это мой дом. На пороге незнакомый здоровенный мужик восточного вида — теневой делец. Смотрит на меня сверху вниз, презрительно, как бы спрашивая своей приподнятой мохнатой бровью: «Чонада?»

Знаю, что он тут всем заправлял, пока я отсутствовал. Накатила волна возмущения. Говорю громко и сердито так:

—  Фигасе, устроил тут притон. Поплатишься за свои дела!
 
Тот вдруг испугался, стал метаться по комнатам, собирая вещи и вскоре выбежал из дома.

Выхожу во двор.

Серые блоки разбросаны повсюду... Забор разрушен! Стена, построенная собственными руками, развалена. Вернулся в дом и спрашиваю подругу, что случилось со стеной.
Молчит, на меня не смотрит...

Явно что-то утаивает.

Прошу, чтобы рассказала кто развалил стену. Она спокойно и невозмутимо выходит из дома, уходит от ответа.
Я за ней...
Начинаю сердиться, кричу на неё, требую чтобы ответила. Она с прежним спокойствием указывает на разрушенную стену и говорит:

— Приснился мне сон, что один наш знакомый, говорил о непрочности этой стены. Ну и в подтверждение своих слов, он толкнул стену, та и развалилась.

Время шло к вечеру...
 
— Может ещё успеем как-нибудь восстановить стену до темноты? — спрашиваю её. — Хотя бы просто поставим блок на блок, а то как-то неуютно, всё слишком открыто, прямо душа нараспашку.

Внимание привлекло движение справа...

Мужик средних лет, с обыкновенным зонтиком однотонного кирпичного цвета, завис в воздухе в метрах пяти от земли на фоне безоблачного неба. Колышется на ветру и наблюдает сверху за нами. Что-то потянуло меня за руку...
Смотрю и у меня в руке зонтик, такой же как у него, только совсем маленький, влечёт меня за собой и уносит в небо... затем назад к земле... и снова в небо.

От прежней озабоченности и сердитости и следа не осталось. С ощущением лёгкости пролетаю над трех или четырёхэтажными бетонными кубами домов с плоскими крышами и, ныряя то вверх, то вниз, медленно просыпаюсь от внезапно нахлынувшей волны беспричинного смехотрясения.