Жизнь красного червячка

Не прошло много лет, как жизнь моя пошла под откос. Прожив четверть века, я уже оказалась в сумрачном лесу. Мне абсолютно не хотелось спасаться от безумной физической боли. Врачи называли это почечной коликой. То, что происходило со мной в области почек, проецировалось на душу. Я не могла сконцентрировать внимание на чем – либо: немыслимая рвота и бесконечные слезы подавляли меня. Каким – то чудом я оказалась на операционном столе и пережила легкую операцию. Очнувшись после наркоза, я обнаружила в себе несколько трубок – их было две, и они мне мешали. Невозможно было сидеть. А ночью я ощущала их ещё больше. Как будто красный червячок живет во мне своей особой жизнью. Засыпая, я слышала разговоры соседок по палате, осознавая, что за монотонным повествованиям о своих болячках есть целая жизнь и смысл.
Червячок в то время осушал и не давал покоя. Однажды медсестра научила меня вставать с трубками и тянувшимися за ними проводами, которые вели к мешку с моей кровью и прочей вышедшей из меня гадости.
С пакетом своей слизи я пошла в коридор и там присела на кушетку. Закрыв глаза, я вспомнила, как однажды на улице солнечным летним днем со мной произошел странный случай. Солнце завораживало и сводило с ума, как неустающий и страстный любовник доводит до полного поглощения себя. Ко мне подошел парень в спортивном костюме с полторалитровой бутылкой лимонада. Сначала он шел рядом. Я подумала, что он хочет познакомиться или хотя бы время узнать, но он начал разговор с другого.
- Извините  меня…что я тут с вами иду…
 - Да ничего, идите.
 -  Счастье возможно, но не для каждого. И оно в нем, - и лысый человек указал на небо.
- Я пойду, - добавил он и пошел пьяной походкой в другой, свой лимонадный мир.
Погрузившись в воспоминания, я не заметила, как рядом со мной сел человек с трубками, как у меня. Но пакет с кровью у него был гораздо меньше.
Это был мужчина  среднего, плотного телосложения, лысый и в темных очках. Одет он был, как и положено в обстоятельствах больницы, в красные шорты и старую серую майку.
- Низкое солнце освещает нашу больницу, - сказал он, весело улыбнувшись. Я поняла, что это было приветствие.
 - Да, - ответила я, снова погружаясь в себя.
Когда молчание длилось уже минут десять, я вспомнила о своем случайном знакомом: он продолжал сидеть рядом. Он не смотрел на меня, он устремился в окно открытой соседней палаты.
- Меня зовут Витя, - представился он, когда я посмотрела на него.
- Очень приятно, - ответила я.
- Почему вы здесь сидите? – спросил Витя.
- Не знаю…
- Потому что больше некуда?...
- Некуда.
- И нечего…

Мы замолчали. Виктор снова стал смотреть в горящее зеленью окно. Потом он встал и пошел по коридору, неся свою кровь в руке.
Виктор меня заинтересовал. За всю жизнь я не встречала людей, с которыми так легко говорить. На следующий день я стала искать его по палатам. Но так и не нашла.
Я уже подумала, что он призрак, вызванный душевными  и телесными болезнями.
Но Виктор явился сам, действительно, как призрак. Он зашел ко мне в палату ночью. Соседки спали, а я слушала плеер. Его приход немного испугал меня. Я привстала на кровати  и спросила:
- Что вы тут делаете? Уже ночь.
- Пойдемте.
И я с большим трудом встала и взяла свой пакет. Мы пошли по слабоосвещенному коридору. Виктор молчал и был все в тех же темных очках.
-  Вы верите во время? – задумчиво спросил он.
Я удивилась вопросу, но решила не портить таинственность минуты глупым вопросом, о чем же он. Я ответила:
-  Да.
- Почему?
-  Потому что от него не скрыться.
- Вы имеете ввиду, что забыться не можете?
- Не могу. Даже трубки не отвлекают, - с улыбкой сказала я.
- Не надо отвлекаться, надо больше в него не верить.
 - Как это возможно?
 - Я научу вас.
- Зачем?
 - Чтоб сделать вас счастливее на вечность.
Мы зашли в мужской туалет. Открытое заплеванное окно зияло тьмой. Кого  - то привезли на скорой, кто – то кричал от боли. У больницы был приемный день. Мы раскурили по крепкой сигарете. Витя встал, опершись рукой на подоконник, и с полной серьезностью произнес:
- Это реальность?
- Возможно, - ответила я.

Он молчал. Мне стало сложно сохранять спокойствие, внезапно я почувствовала общее возбуждение, прежнюю тошноту.
- Так реальность?  - спросила я нервно, сама пугаясь своего голоса.
- Реальность – это заблеванный толчок, мешки с кровью и боль в тебе, - резко ответил он.
Я не успела опомниться после этих странных слов, как он оторвал свою трубку вместе с пакетом и максимально приблизился ко мне. Я не верила своим глазам.
- Как вы её вытащили?
 - В моей реальности это возможно, в твоей – нет.
Витя был плотным мужчиной лет сорока, он быстро схватил мой пакет и дернул его, а вместе с ним и две мои трубки…
Красный червячок страшно зашевелился. Я взвыла от боли. Мой крик оглушил меня, и через мгновение я уже лежала на грязном холодном полу, сжимаясь в комок.
Виктор холодно смотрел на меня сверху вниз. Он снял очки. И я даже перестала стонать, увидев его глаза. Один глаз был карим, обычным по размеру, другой – большим, бледно – зеленым с тонким, как у кошки, зрачком. Я ощутила себя в кошмарном сне. “Нет, это не реальность”, - закричала я. Голос сорвался, я не могла кричать, связки отключились, я открывала рот как рыба. Страх сковал меня, и я застыла в позе эмбриона.
На какой – то момент я забылась.  Я очнулась на том же полу, но с трубками, со своим червячком внутри. Я была одна. С трудом поднявшись и стуча зубами от холода, я пошла в палату.
 Через несколько дней червячка вытащила медсестра. Меня выписали. Виктора в больнице я не нашла. Но я была уверена, что он существует, что он реальный человек, и мне все это не приснилось. Выйдя из больницы, я глотнула июльского воздуха и отправилась домой.
Вернувшись из больницы, я перестала страдать. Я помнила, что случилось в моей жизни, я знала, что со мной произошла страшная беда, что я потеряла когда – то смысл. Но меня это больше не волновало. Серость города стала мне ещё больше безразлична, дела потеряли прежнюю значимость, люди стали пустым местом. Мне стало легко и свободно, но в то же время я чувствовала себя машиной, роботом, которого ничего не тревожит.
Однажды в январе я возвращалась с работы домой.
Был теплый день, но детская площадка всегда пустовала. Мое внимание привлек одиноко стоящий мужчина в темных очках. Сердце забилось сильнее обычного. Я узнала его. Он снял очки и продолжал поглощать уже просто карими глазами. Он стоял в темной, ничем неприметной одежде посреди ослепительно белого снега. И я кинула сумки на землю, бросилась к нему во двор. Виктор продолжал стоять неподвижно. Я подбежала  и стала обнимать его, но глаза не видели из – за слез. “Ты вернулся”, - шептала я. Приступ радости я не могла ничем объяснить и просто поддалась порыву.
Виктор посмотрел на меня немигающим взглядом и крепко сжал в своих объятьях. Силы  оставили меня, и я упала на белоснежный ковер.
Я очнулась в ослепительно солнечном помещении, подобном вокзалу. Меня оглушила тишина. Я чувствовала прикосновения этого странного человека, но его рядом не было. Напротив меня сидели два человека. Они общались жестами. Окна заливал яркий свет манящего солнца. Тишина становилась непереносимой. Я хотела закричать, но звука не было. Тогда я огляделась и увидела табло с часами. Часы стояли.  Я вышла на улицу. Все было обычно: ходили люди, ездили машины. Паника покинула меня. Я знала, что нужно найти этого человека, чтоб он объяснил, что со мной происходит.  Но я не знала, куда идти и где я нахожусь в данный момент. Тогда я остановилась и стала всматриваться в этот солнечный день.
Я искала в толпе Виктора, хотела бежать к нему, но его нигде не было. Кто – то подошел ко мне сзади и вложил в мою руку почти выпитую бутылку лимонада. Я выпила невкусной сладкой жидкости и пошла на свет солнца.

26 июля 2010г.