Владимира. Зарисовки. Часть третья

«Какой всё-таки крошечный домишко… - Подумала девушка, стоя перед «хоромами» знахарки, - И живёт ведь как-то…»
Что-то подтолкнуло девушку попроситься вовнутрь. Страха не было, было какое-то покалывание в пальцах. Лада постучалась в дверь, ответом ей послужил писк комара над ухом. Девушка восприняла это как знак, что можно войти, и вошла…

Внутри она не была ни разу, поэтому обстановка домика Щуки её несколько взбудоражила. Кроме висящих на стенах и потолке трав, кореньев, связок чего-то пахучего, и веников чего-то непонятного, на Владимиру уставились несколько пар глаз: собачьи, волчьи и человеческие, при чём последние две пары были очень похожи друг на друга. Человеческие глаза были, конечно же, Щукины.

- Далеко ли путь держишь, милая? – Старуха сипло засмеялась-зацвиркала. – Стучаться не учили? – Волк нахмурился и уткнул морду в хвост. Лада замялась. – Ладно уж, проходи, коли зашла.

В кострище, что было недалеко от оконца, лежал пепел. В доме было тепло, хоть и стоял уже Вересень на улице.

- И что же ты по полям-то всё ходишь, милая? – Костлявая старуха, которую неспроста назвали щукой, настолько она была угловатая и какая-то, будто, зубастая, не вызывала у Лады никакого доверия. А уж «милой» она себя вообще не считала. Впрочем, для Этой… - Всё зверьё мне испортила, все травы потоптала. Высечь бы тебя…
- А что это я там попортила? – Лада была возмущена. Уж насколько она любила Матушку Землю, насколько бережно к ней относилась… - Не наговаривай на меня, знахарка. Я худого никому не делала.
- Да не делала, не делала, не верещи. Не разумеешь ты силы своей, Ладо. Учиться тебе надоть. Останешься сегодня у меня? Расскажу тебе кое-что.

Сказать, что Владимира не хотела оставаться у женщины – не сказать ничего. Но любопытство пересилило себя.

- Останусь. А что будет?

Знахарка не ответила девушке. С пола поднялся волк, потянулся, подошёл к двери, оглянулся. Щука кивнула ему с такой важностью, будто, мол, «сам знаешь что делать». И волк вышел. Пёс же даже глаз не открыл, ему это всё было так привычно, что даже новое существо в помещении его волновало не сильнее, чем связка сушёных васильков под потолком.

- Отец твой вернётся поздно. И не таким, какой был. – Щука сидела на полу на шкуре. Пол был весь устелен шкурами животных – деревянного настила в домишке не было. – Жив-здоров Мирослав вернётся. Но другой…
- Какой «другой»? – Влада не понимала слов знахарки и нервно теребила золотую косу.
- Ох не знаю, милая. Чую, что другой он будет. И не к Листопаду приплывёт. А позже. Много позже… Князюшко его делом озадачил. Большим делом…
- Когда ж он будет?
- К Сеченю. К Сеченю управится, Ладушка. И домой приплывёт Мирослав.

Девушке было интересно, но она понимала, что старая Щука и так много сказала.

- А чему же ты меня учить собралась?
- Жизни, Ладушка, жизни. Хвори ты руками лечить будешь. Только силу тебе свою надо почуять, подержать в ладошках.
- Силу?..
- Всему придёт время, Влада. Ты к Сварогу в детстве не дошла. А сейчас маешься.
- О чём ты?..
- Узнаешь. А пока учиться тебе надо. Травки ведать да со зверьём разговаривать.
- Но…
- Не сейчас, Ладо. Спать надобно. Старая я, устаю быстро. Ты бы тоже ложилась. Тебе сегодня много сниться будет…