Джеронимо и Великое Ничто

Джеронимо и Великое Ничто.

                (из бредового…)

Джеронимо стоял на краю обрыва и всматривался вдаль. В черный, как уголь, горизонт. Внезапно, перед ним возникло нечто. Хотя слово «внезапно» в мирах Ангва, с момента их сотворения, потеряло свое значение, но не было потерянно для самого Джеронимо. Это было Великое Ничто. И оно смотрело своими пустыми глазами прямо в глаза Джеронимо.

- Ну, здравствуйте, странник.
- Салют!
- Где?
- Это – приветствие.
- Я то думал где-то и, правда, бахают.
-Вполне возможно. Но в данном контексте это было приветствие.
- А-а.
- Ага. А вы, простите за любопытство, кто?
- Я – Великое Ничто.
- Иными словами, вы – никто.
- Нет. Это мой брат. А я – Великое Ничто.
- Можно вопрос?
- С ответом?
- Что?
- Вы хотите задать вопрос и услышать ответ на него?
- Да. Это возможно?
- Не всегда.
- Почему?
- Потому.
- Вы не знаете ответа?
- На самом деле ответы есть на все вопросы. Дело в том, что не все ответы подходят к ним.
- Как это?
- Так. Это нельзя объяснить. Это просто нужно понимать.
- Я не понимаю.
- Ничего удивительно! Никто не понимает.
- И что же делать?
- Ничего.

Джеронимо закурил. Он загнал на самое дно своих легких жгучий дым, а потом выпустил его на свободу. В ночь. В нескончаемую ночь миров Ангва. Дым по привычке растворился.

- В чем же ваше величие Великое Ничто?
- В ничто. И я велико этим!
- А почему вы тогда можете разговаривать со мной, смотреть мне в глаза? Вы же – ничто.
- Это привилегия.
- И откуда она у вас?
- Выиграло в карты. У брата.
- Плохо играет?
- Да. Одним словом – никак.

Жизненный путь сигареты был пройден ровно наполовину. Оглядываясь назад, она понимала, что не жалеет ни о чем. Жизнь удалась на славу! Все началось с заточения. Было тесно и неуютно. Но какие же пресимпатичнейшие личности были там. Долгими одинокими ночами они скрашивали свое мрачное заточение разговорами о традициях и культуре выращивания табака на далекой, всегда манящей своим теплом, родине.
А сейчас она наконец таки обрекла долгожданную свободу. И здесь, на свободе, было так хорошо… так хорошо, что хотелось гореть, жечь свою жизнь. Не тлеть, как поступали многие, а именно – гореть. Что она с удовольствием и делала.

- Мне кажется, что ваше существование бессмысленно.
- А кто вам сказал, что я существую? Я ведь – Великое Ничто. Существование – не мой уровень.
- Какой же ваш?
- Никакой.
- Это и есть, что я называю – бессмысленным.
- Отнюдь. Вот вы, к примеру, существуете, живете… или, как там у вас, у людей?
- Живем.
- Во-во! И в чем же, скажите, заключается смысл ваших жизней?
- Это риторический вопрос.
- Умно. Обычно так говорят, когда не знают ответа.
- А вы сами то знаете?
- Мне незачем. Я ведь – Великое Ничто. И это не привилегия, выигранная в картах у брата (этот олух до сих пор не знает, что колода была крапленой!).
- Это данность?
- Какая, к чертям, данность?! У Великого Ничто нет никакой данности.
- тогда, что же это?
- Это риторический вопрос.

Сигарета быстро старилась. Но ей это было индифферентно. Будучи жалким окурком, она продолжала жечь. Такова была ее жизнь. Ей даже можно было позавидовать в этом плане. И еще. Она совершенно не боялась своих убийц. Указательный и Средний должны были швырнуть ее в долину смерти. Она знала и не боялась этого. Бояться – глупо.

- Тогда почему я брожу здесь? В чем смысл моих странствий  по мирам Ангва?
- Для Великого Ничто не существуют никаких смыслов. Ты хочешь знать ответы, но всегда задаешь не те вопросы. Тебе нужно научиться задавать правильные вопросы.
- Это сложно?
- Еще как!

Джеронимо швырнул окурок в ночь. Долина смерти гостеприимно распахнула свои объятья.
Там было много таких, как она. И молодые, совсем юные… Это было печально. Но сия печаль не вызывала грусть, не выходила на связь с тоской, не рвала провода, чтобы выйти на тревогу. Запредельная печаль, ставшая частичкой хрупкой души. Так легко, так невесомо ей еще никогда не было. А самое замечательное заключалось в том, что в этой невесомости предстояло провести целую вечность.

- О чем вы сейчас думаете, Джеронимо?
- Выпить бы.
- О-о! Высокие мысли! Налить?
- А у вас есть?
- А как же!
- Я то думал, что у Великого Ничто ничего нет.
- Распространенная ошибка. Это у Великого Все ничего нет. Вернее у него все есть. Вот только у этой жадобы зимой снега не выпросишь, летом – дождя, весной – солнца, осенью – спокойствия.
- Ну тогда… наливайте что-ли.

Джеронимо выпил залпом. По всему тело пошло тепло. Не от алкоголя. Это было тепло иного рода. И оно грело на много больше, чем алкоголь. Джеронимо выпил еще. А потом и еще. И снова. А потом пришло время подарить свободу новой сигарете.
Великое Ничто закрыло глаза. Но Джеронимо знал, что оно продолжает смотреть на него. Ведь у Великого Ничто не было век, не было ресниц… ничего не было.

- Завидуете?
- Нет. У меня же что-то есть. Много. Больше чем много.
- Что именно?
- Душа… душа и сердце. И ведь они не просто есть. В них самих что-то есть… многое.

Сигарета пела песню дымом для бесконечной ночи миров Ангва. Та песня была проста, но именно, в простоте заключалась ее гениальность.

- Кажется, я схожу с ума.
- Не так.
- Сошел?
- Так.
- Но тогда почему я четко осознаю это? Более того, мне это нравится!
- Каждому человеку свое безумие. Это – истина.
- Странная истина получается.
- А вы, как хотели? Миры Ангва преисполнены странностями… На то они и миры Ангва…