судьба космополита

1. Судьба космополита.
     (Рассказ Марка)

Болтун - находка паука!
Паутиной лжи оплетена:
Жертва готова для костра.
Нет выхода. Кругом стена.

Я закончил школу в Ельце и приехал в Москву поступать в химико- технологический институт им. Менделеева. Москва произвела на меня угнетающее впечатление равнодушного к моей судьбе огромного города. Конкурс при вступительных экзаменов был еще тогда небольшим. Ребят, вернувшихся домой после мясорубки войны и желавших учиться было мало. В провинциальных городах России был послевоенный голод. Мои сверстники пошли на заводы, чтоб как-то поддержать семьи. Заботы о нашей семье легли на моего старшего брата Геру, только что пришедшего домой  с войны. Я был принят в институт получил место в общежитии, начал посещать лекции. Теперь я был студент престижного вуза и решился постучаться в дверь моего дяди - генералa войск внутренней безопасности, познакомиться с его семьей. Как-то дядя покатал меня по Москве на своей автомашине трофейном “опель-капитане”
И надо было так случиться, что я со своими ребятами по общежитию вечером  решил пройтись по вечерней Москве. Тогда в Москве было очень мало легковых автомашин на улицах. Вдруг мы увидели советскую автомашину “Победа” Черт меня дернул похвастаться тем, что у моего дяди есть трофейная автомашина “Оппель-капитан” и она полностью схожа с “Победой”. Я как-то сразу почувствовал, что вокруг меня образовалось напряженное молчание.
Предчувствие меня не обмануло. Утром меня вызвали в комитет комсомола.
Освобожденный секретарь комитета комсомола усадил меня на стул около своего стола и злобно спросил: ”Вы утверждаете, что достижение нашей автомобильной промышленности, наш успех неслучайно названный Победой нашей науки и техники есть результат технического воровства. Вы космополит, вы преклоняетесь перед западной техникой. Вы ставите под сомнение достижение нашей промышленности. Вы чуждый элемент в нашем обществе. Мы обязаны реагировать на  Ваш космополитический выпад”.
Я читал газеты и слышал о компании борьбы с космополитизмом, но не понимал в чем конкретно космополиты обвиняются. Из карикатур Бориса Ефимова следовало, что это люди увлекающиеся Европейской модой, джазом. Мне же нравились озорные елецкие частушки и веселые девченки. В явном сходстве автомашины “Победа” с “Oппель-капитаном” я не чувствовал криминала. Мне просто хотелось похвастаться тем, что у меня есть генерал родственник, который  ездит на “Оппель- капитане”. Я не решился об этом сказать секретарю комсомола: побоялся впутывать дядю, не покаялся, не ожидал жестокого наказания.
Но может быть мое покаяние меня не спасло бы от расправы. Освобожденному секретарю надо было как то продемонстрировать в райкоме партии свою бдительность. Вскоре на стене около столовой института я увидел объявление:”Комитет комсомола собирает общее комсомольское собрание по поводу личного дела студента Марка”.
Мои товарищи по общежитию безжалостно клеймили меня, как двурушника, человека чуждого нашей коммунистической идеологии. Я узнал о себе много такого что мне раньше и не приходило в голову. Зал кипел от негодования. Я молчал. Мне казалось, что идет заседание суда инквизиции. Сейчас меня заставят целовать тайно разогретый крест и полученный ожог будут считать доказательством моей связи с какими-то космополитами. Но никто меня и не думал о чем либо спросить. Моя судьба была всем безразлична. Они боялись за себя и старались доказать свою преданность партии, власти. Во мне неугасимым огнем впервые загорелось презрение к этим рабам. 
Собрание приняло решение:”1.Отчислить меня из славных рядов комсомола. 2. Oбратиться с ходотайствованием к администрации об исключении меня на три года из числа студентов института”.
Я позвонил домой брату Гере. Он посоветовал пойти в районный комитет комсомола и попросить копию решения о моем наказании для того, чтоб обжаловать его. Но не отдавай пока комсомольского билета. Я должен был отправился в районный комитет комсомола и сдать свой комсомольский билет.
 Симпатичная  молодая блондинка долго искала мое дело в железном ящике для хранения личных дел.  Когда она  отыскала мое дело, то я  попросил снять копию мне с моего личного дела. Она оставила на столе папку моего личного дела и побежала к начальнику за разрешением снять копию. Я тут же бросился к папке моего личного дела и быстро вырвал решение об исключении меня из рядов комсомола. Блондинка довольно скоро вернулась, сообщив мне, что какие либо копии не разрешены. Я  вежливо извинился за доставленное беспокойство и поспешил удалиться. Я понимал, что исключение из комсомола по причине политической неблагонадежности закрывает мне все дороги в жизни. Теперь, когда из моего личного дела исчез документ о причине исключения меня из славных рядов комсомола, я как-то успокоился, а мне надо было срочно сесть на поезд и уехать домой в Елец.  Я имел право еще несколько дней пожить в общежитии, чтобы сдать коменданту матрац, постель, вафельное полотенце. На этом меня и подловили.
Утром следующего дня в комнату общежития пришли два человека в полувоенной форме. Они приказали мне явиться срочно в районный военкомат.  Я понял, что моя поездка домой откладывается на три года армейской службы
 В армии я попал в отделение армейской разведки. Сержант начал приставать ко мне с требованием платить комсомольские членские взносы.  Как быть? Заплатишь взносы, сообщат в центральную организацию о том, что я числюсь комсомольцем на учете в армии.  Кто знает, может быть блондинка заметила пропажу решения об исключения меня из комсомола и восстановила это решение. Тогда тут же проявят бдительность и обвинят меня в том, что я пытаюсь проникнуть в ряды комсомола с целью навредить строителям коммунизма. Лучше всего, чтобы обо мне забыли. Я решил не платить взносы и покинуть комсомол по причине неуплаты членских взносов. Наша солдатская зарплата составляла три рубля, а взнос был всего две копейки в месяц. На отсутствие денег не сошлешься. Некуда было мне скрыться от сержанта, но как-то умудрялся. Он,наверное, решил, что я жадный, как и все евреи.
Вдруг пришло распоряжение отправить несколько солдат в сержантскую школу. Все солдаты обрадовались. Сержант куда свободнее себя чувствовал в армии,  да и платили ему  месячную заралату целых семь рублей пятьдесят копеек. Я позвонил брату Гере. Он мне посоветовал не идти в эту школу, поскольку в армии сержантов мало и могут заставить служить дополнительно пару лет.  Поскольку желающих было достаточно, то меня оставили в покое, но скоро отправили в отделение связи. Теперь я должен был изучить азбуку Морзе и работать телеграфистом. Я легко справлялся с этой работой и меня заметили, хотели присвоить звание сержанта. Что было делать? Я стал посылать в эфир полуграммотные сообщения. Это чуть не кончилось для меня печально. Меня вызвал к себе офицер связи и спросил кому я посылаю шифрованные послания. Я еле убедил его в том, что безграмотен и не заслуживаю сержантского звания. Отказ от сержантского звания  убедил его в том, что я не скрытый враг. Партия учила бдительности: скрытый враг стремится стать руководителем.
Я участвовал в спортивных армейских соревнованиях, вел себя скромно и дождался окончания срока службы.
Жизнь преподнесла мне новое испытание. Приказ об окончании нашей армейской службы освобождал нас только 18 сентября, а прием в институты заканчивался 1 сентября. Я терял еще один год. И я решил рискнуть и обратиться к генералу политуправления с просьбой о досрочном окончании службы. Я понимал, что обращение к высокому армейскому чину через голову моих командиров есть нарушение устава и может грозить мне тяжелым наказанием. Жизнь научила меня рисковать.
 Я узнал, где живет этот генерал, когда выходит из дома, решил подкараулить удобный момент и напрямую попросить его помочь мне освободиться от армейской службы на пару недель раньше общевойскового приказа об увольнении
Я увидел генерала, который, щурясь на утреннее солнышко, вышел из дома и направился к своей автомашине. Я быстро подошел к нему, вытянулся в струнку,отдал честь и попросил:”Товарищ генерал! Разрешите обратиться по личному вопросу!”
Генерал удивленно вскинул брови, близко подошел ко мне, спросил как меня зовут, где служу и заметил: “Товарищ солдат почему у Вас грязные пуговицы?”
-  Товарищ генерал! Пряжку начистил, а про пуговицы забыл. Больше такое не повторится!
- Ладно, говори, что тебе от меня надо.
Я ему высказал свою просьбу.
Он помолчал, потом сочувственно заявил, что моя просьба похвальна:”Нам нужны образованные люди, но ничего обещать не могу! Как твоя фамилия” Я постарался скорее уйти, чтоб не заметили этой встречи.
В конце августа меня вызвал к себе командир нашей дивизии и вручил увольнительный документ. Его тяжелый, злобный взгляд и приказ: “ В течение трех часов, чтоб тебя не было на территории дивизии”- я запомнил навсегда.
Я этого момента ждал целых три года и поэтому, не попрощавшись даже со знакомой девушкой, собрал все вещищки, забежал на кухню за куском хлеба и ломтем мяса, побежал на московский поезд.
В поезде я успокоился, поел хлеб, съел мясо и запил еду кипятком из бачка, но заснуть не смог.
Поезд подошел к Павелецкому вокзалу. Я помчался в институт.  Секретарем приемной комиссии была пышная блондинка с вытянутыми в полуулыбке губами и отвислым подбородком. Я сообщил ей о цели моего появления в институте. Она нашла мое дело и пошла с ним к Председателю приемной комиссии. Она быстро вернулась и сообщила мне адрес в министерстве Высшего образования куда мне надо обратиться за разрешением восстановвить мой студенческий статус после службы в армии.
Не чувствуя подвоха в этом требовании, я побежал в министерство. Там меня встретили удивленно: “Пусть они напишут нам письмо о том, что им нужно наше указание. На Ваш входящий номер письма Вы получите от нас исходящее письмо. Таков порядок!”
Блондинка в институте сделала удивленный вид и отправила меня назад, но в другой кабинет. В министерстве какой-то старик  сзади меня, картавя, прошамкал: “Молодой человек, читайте газету на стене. Вы все поймете!”
Я подошел к  стенду на стене и прочитал статью в газете “Правда”. Статья называлась:”Убийцы в белых халатах”. Фамилии врачей в основном еврейские. Ясно, евреи снова именинники! Я оглянулся: старика нигде не было. Он изчез, как приведение. Я понял почему секретарша института опускала глаза и старалась не смотреть на меня. Я поплелся на вокзал. На вокзале переоделся в армейскую форму, чтоб было проще войти в вагон.
Денег на билет не было, не на что было даже купить французскую булочку.
Проводница прошипела Ходят тут всякие переодетые бандюги Я пробрался в купейный вагон подальше от негостеприимной проводницы Народ тогда был бедный и ехал в плацкартных вагонах Навстечу мне из купе вышел капитан.
- Куда едешь солдат? Почему грустный?
Я поведал ему свою печальную историю. Он приглас меня в свое купе, достал палку копченной колбасы, хлеб, открыл бутылку и угостил всем этим великолепием. Потом предложил мне устроиться на ночь под купейной полкой поскольку ночью осматривают вагон вооруженные контролеры: много беглого народа бродит вокруг Москвы. Я положил голову на вагонное вафельное полотенце, а он на свой портфель и мы заснули.
Нет, есть еще хорошие люди на нашей земле! Никогда не забуду его сочувственного взгляда!
Для меня началась другая жизнь ,полная борьбы за место под солнцем.