Летопись вагона 8

Я — вагон. Деревянный. Двухосный.
Я — утиль. Я умру на костре.
Надышался я свежестью росной
и мазутом пропах до костей.

Я родился не желтым, не синим,
а зеленым, как в мае листва.
О Россия, я был твоим сыном,
я хлебнул твоего волшебства!

Мчался я сквозь таежные кроны,
стыл в молочном сиянье Луны
и пульсировал капелькой крови
в кровеносной системе страны.

Я всей шкурою впитывал Время.
Я летел кобылицей в ночи.
На подножку мою, словно в стремя,
ставил ногу красавец начдив.

Помню тиф.Мертвецов жрали крысы,
у мешочников — тот же оскал.
Я мешочников стряхивал с крыши,
беспризорников к печке пускал.

Утверждаю не ради агитки,
хоть во мне эта жилка и есть:
мужиков я возил на Магнитки
и на стройки, которых не счесть.

Я вместил все тревоги, все боли.
Я сужу самым высшим судом
тех, по чьей обезумевшей воле
вез я смертников в 37-м.

Я к Московско-Рязанской приписан.
Каждой досточкой помню войну.
Я внутри и снаружи исписан:
«Бей фашистов!», «Даешь целину!»

Разве нет в моих досках отваги?
Разве нет в моей печке огня? ...
Металлические стиляги
вытесняют из жизни меня.

Нет, не стану я, как мне ни туго,
им, безмозглым, вставать поперек.
Поколенья сменяют друг друга,
как вагоны железных дорог.

1954