Тамань

Санаторий «Трускавец» с его замечательной целебной водой «Навтуся» ненадолго восстановил мои силы. Через год потребовался ещё курс лечения. О новой путёвке  в «Трускавец»      не могло быть и речи, очередь простиралась на годы вперёд.

- А ты попробуй Ундоры!  Там вода – аналог «Навтуси», - посоветовала знакомая.

- Ундоры?  Что такое Ундоры?

- Это деревня такая в Ульяновской области. Там санаторий одноимённый.  Я только оттуда  приехала. Путёвку тоже сложно купить, но курсовку – пожалуйста. Да, там на месте всё узнаешь.

А дальше, в течение недели, поскольку,  я подробно  расспрашивала  о лечении, она мне   поведала, как возвращалась из санатория:

• С депутатом РФ -  на «Вольво»,
• С полковником вдвоём - в спальном купе,
• С молодым человеком, который вышел вместе с ней из поезда и проводил до дома.

Не сомневаюсь, что был и четвёртый вариант. Просто она не успела мне его поведать. Причём, все три варианта были настолько правдоподобны, что я просто диву давалась, как, при такой фантазии, у человека бывает никудышная память.
               
Однако, информацию об Ундорах я проверила в печатных источниках и собралась ехать.  Муж, не имея представления, в какой такой деревне  Ульяновской области можно получить необходимое  качественное лечение, не отпустил одну, срочно оформил отпуск и мы отправились.

Ульяновск – весьма скромный город. По  крайней мере, не въезжая в центр, хотелось бы его называть старым именем Симбирск, так он выглядит на окраинах. А до Ундор  нужно было добираться ещё несколько десятков километров.

               
Первое разочарование . Санаторий курсовок не предлагал.Правда, женщина из обслуги не дала нам времени расстроиться:
   
- Этого Вам и не нужно. Оборудованный источник  с  БЮВЕТОМ находится в километре от деревни, приезжающие снимают жильё и принимают воду самостоятельно, тем более, что каждое утро там консультирует посетителей медсестра. 

Приезжаем в деревню Ундоры. Две-три улицы, разделённые оврагом.
Останавливаемся у первого же дома, где видим женщину, лузгающую семечки  у двора на лавке. Интересуемся о возможности снять жильё. Она с готовностью оживилась:

- Да, хоть ко мне! Заходите, смотрите, у меня две прекрасных комнаты. Правда, со мной  живут сейчас два сына разведённых, но они и в сарае могут переспать, когда ночью приходят. Считайте, вам повезло, - приговаривала она, сопровождая нас, -  сейчас сезон, свободных квартир нет.

Дом внутри  представлял собой зрелище устрашающее. Я боюсь повторить описание жилья Михаила Иваныча из довлатовского  «Заповедника», но, именно так, выглядело то, что нам предлагалось.

Пол почему-то был выпуклым, лучше сказать, вздыбленным. Потолок, напротив, провис. Обои, потерявшие цвет, были полуоборваны. В «зале», куда она нас привела, стояла кровать с провисшей до пола сеткой, и продавленный  дермантиновый  диван  с допотопными  валиками, настолько старый, что сквозь дыры виднелась рогожа. 

Не решаясь обидеть хозяйку, столь щедро предложившую нам ночлег, мы смущенно пробормотали, что у нас машина, а ставить  её, вроде бы, некуда. Пауза затянулась ровно на секунду. Открылась дверь и ввалились два здоровенных парня, сильно навеселе.   

- Робяты! Вот квартиранты попались, а машину ставить негде. У нас и двор есть , и ворота,- продолжала она, обращаясь уже к нам,- только он весь углём засыпан, тонны две, вот ворота и не открываются. Ну, что, робяты, очистим?

- О,мать!  Бу, сделано!!!

И не успели мы оглянуться, как они выскочили во двор, дружно схватили ворота за створки и повалили их в обратную сторону, вывернув с корнем петли.
               
- Мужик,- обратились они к мужу,- давай на литр, убирать будем!

Он, в растерянности от того, что для нас уже свалили ворота, произвели невиданные разрушения и уже
взяли в руки лопаты,  протянул деньги. Младший сейчас же умчался в магазин. Мать суетилась рядом, показывая куда лучше перебросать уголь.

Я, с ужасом обречённой, смотрела на эту картину.
Прибыла водка, появились огурцы. Нам тоже предложили «за компанию». Муж отказался – за рулём.

За неимением места,  где присесть, мы забрались в машину. И тут муж мне тихо сказал:

- Ты помнишь Тамань?    
Конечно, он имел в виду лермонтовскую  « Тамань» и ужас, пережитый там Печориным.

- Давай-ка, подобру, поздорову…

И мы, сославшись, что нам нужно в магазин, убыли.  А за оврагом оказалась приличная улица, где старушка посоветовала, где снять жильё. Прекрасно  там, у тёти Дуси, мы устроились в отдельной комнате.

Но, угрызения совести, что, ради нас, сломали ворота и, не дай Бог, перетаскали уголь, мучили нас до утра. А утром, клянусь, воровато, опасаясь встречи со вчерашней хозяйкой и её «орлами», пришли мы на местный крохотный рынок и сразу увидели нашу знакомую. Она торговала редиской.

Я несколько смущённо поздаровалась, а она весело спросила:
               
- Ну, что , устроились? И неожиданно:                - На, нашей-то, улице никогда не останавливаются, чуть дождь, из-за оврага неделю не выехать. Да и парни мои подрались вчера. Я уж рада была, что вы не вернулись.

Потом весь месяц, что мы жили в Ундорах и заходили на рынок, она разговаривала с нами, как со своими. И  заметно было, она хвасталась перед товарками, какие приличные люди – её знакомые, и как мы к ней уважительно относимся.

А , в остальном, вода, и правда, оказалась целебной, и «Тамань» долго вспоминалась  с улыбкой.     Давно это было.