3. Великие Путешественники

Ежик спокойно делал зразы из бататов и антилопятины, когда в кухню ввалились Тигренок и Шиншилленок. Вернее, ворвался Тигренок, крепко сжимая в руке шиншиллячий хвост. Хозяин хвоста трепетал на ветру, как флаг.

- Ежоночек мой! - Закричал Тигренок, – Я нашел чудо чудесное! Скорее собирайся!
- Вымой лапы и садись ужинать, тогда и расскажешь, - распорядился Ежик, нахмурив иголочки.
- Ага, пока я тут лапы мою, там придет кто-нибудь и наше чудо себе заберет, - мрачно пообещал Тигренок, но, учуяв запах еды, послушался.

Ежик сервировал стол. Разложил по тарелкам еще шипящие маслом зразы, полил сметаной. Шиншилленок, отдуваясь, притащил горячий чайник с мятно-малиновым ройбушем. Ожидая, пока зразы остынут, Тигренок рассказывал новости. Оказывается, в дальнем уголке острова, за болотами и ветвистым лианником, есть рельсы. Сначала они идут вдоль берега, а затем начинается мост. Тигренок все как следует разузнал и даже нашел в кустах, оплетенных лианами, маленький паровозик. И поэтому сейчас и сию секунду Ежику, Тигренку и Шиншилленку надлежало отправляться в ИКСпедицию. Ну, это Тигренок так думал.

Ежик же хотел подойти к делу со всей серьезностью – наладить и проверить паровозик, собрать необходимые вещи, в общем, не раньше, чем через неделю можно было отправляться в путь.
Сторговались на том, что приключение начнется на следующий день после обеда.

С самого утра в доме Ежика и Тигренка было суетно и шумно. Тигренок затребовал кофе на антилопьем молоке, быстро выпил и убежал проверять ходовую часть паровозика. Шиншилленок залпом выпил наперсток кокосового молока и с деловым видом убежал следом за Тигренком.
 
Ежик потуже перевязал фартучек и начал составлять список необходимых в ИКСпедиции вещей. Перечень получился длинный.

Ежик стаскивал вещи в кучу и вычеркивал найденное.
Когда к обеду Тигренок вернулся, то застал Ежика сидящим на одном из пяти огромных рюкзаков. Ежик болтал лапками и отдыхал. Тигренок быстро просмотрел ежиков список и исключил из собранных вещей пару кастрюлек, тяжелую сковородку, носовые платочки для Шиншилленка, шиншилленкин ночной горшок и мешок красивых мраморных шариков.

Ежик был не очень рад тигровому произволу, но промолчал и начал собирать на стол.

- А где Шиншилленок? – вдруг спохватился он, держа в лапках микротарелку.
- Да я ему поймал на обед пару больших жуков и оставил уголь грузить, - махнул лапой Тигренок.
- Ну, нет! Так не годится! Он же еще ребенок! – Ежик собрал в чистую тряпочку котлеты и налил в термос чая с молоком. – Пойдем скорее, вещи отнесем и Шиншилленка покормим.

Они пообедали, заперли дом на палочку, взвалили на тележку вещи и пошли к паровозику.

К вечеру паровозик был загружен вещами и топливом, стоял на рельсах и пыхтел от нетерпения.

Тигренок натаскал много-много воды в бак и на кухню. Внутри паровозика было очень уютно, хоть и тесновато. В небольшом стильном купе-гостиной была широкая лавка-кровать, кресло-качалка и торшер, работавший от пара в паровозике. Кухня прилегала к машинному отделению.

Ежик распаковал пару рюкзаков, нацепил фартук и занялся обустройством самого важного помещения – пищеблока. Тигренок сидел в кабине машиниста в фуражке с кокардой  и рулил, а Шиншилленок радостно кидал в топку уголь, быстро-быстро перебирая лапками.

Тигренок дернул за шнурочек, поезд шумно вздохнул, издал протяжный гудок и поехал.

Вдоль берега шли шустро, но когда начали взбираться на мост, Тигренок отдал команду:

- Малый ход! – и Шиншилленок замер с двумя кусочками угля в лапках.

С моста открывался великолепный вид на Тигро-Ежов остров и на океан. Полоска рельсов на мосту уходила вдаль и скрывалась за горизонтом. Тигренок поставил управление паровозом в режим автопилота и начал щелкать дагерротипным аппаратом.

Вскоре Ежик, который каждые пять минут по крику Тигренка бегал в кабину машиниста любоваться видами природы, позвал всех ужинать. Предварительно Шиншилленка пришлось отмывать в тазике с теплой водой.
На ужин было пюре «Паровозное», мясные рельсы и коктейль «Машинист».

Лунная дорожка стелилась по океану, по обеим сторонам моста прыгали дельфины.
Ежик уложил Шиншилленка спать и сам стал бросать уголь в топку. Но Шиншилленку на широкой кровати было одиноко, и он пришел к Тигренку, да так и уснул в кабине, свернувшись клубочком на приборной доске.

Утром следующего дня паровозик привез Великих путешественников к неизвестному острову.
Тигренок резко затормозил – мост обрывался метрах в десяти от берега. Дальше – только вплавь.
Ежик распаковал еще один рюкзак и добыл резиновую лодку, которую Тигренок когда-то сделал из каучукового дерева.
Тигренок надул лодку, они погрузили туда палатку, еду и запасную одежду на случай холода.

Через десять минут они уже вытаскивали лодку на берег и настороженно оглядывались. Остров был пуст, но не производил впечатление необитаемого.

На границе леса и пляжа Ежик с Тигренком поставили палатку и строго наказали Шиншилленку не бегать одному. Только со взрослыми.
Шиншилленок чувствовал беспокойство, поэтому послушно сидел у костра, который развел Тигренок, и подкидывал щепочки в огонь. Быть кочегаром ему понравилось.

Когда Ежик начал готовить на решетке для гриля антилопятину, будущую в кляре, и воздух наполнился дивными запахами, ближайшие кусты зашевелились и оттуда послышались вздохи.
Тигренок резво вскочил, схватил мачете и крикнул:

- Выходи, кто бы ты ни был!

Кусты зашевелились еще больше и из них неторопливо вышла целая стал крупных шиншилл. Каждая из них была вооружена копьем, уши и носы воинов были проколоты, а на шеях у них висели ожерелья из ракушек и акульих зубов.

- Гитлер капут! – внятно сказал предводитель боевых шиншилл.
- Ага, разбежались! – ответил Ежик, угрожающе помахивая лопаточкой для мяса.

Шиншилленок заворожено смотрел на своих собратьев, засунув правую лапку в рот. Вдруг ему в голову пришла одинокая мысль, он сунул свободную лапку в карман на брюшке и достал оттуда несколько цветных шариков. Они блеснули в свете костра и заискрились, поразив воображение дикарей.

- Хенде хох, киндер-шиншилл! – скомандовал вождь племени. – Млеко, яйки, курка – карашо! – и племя, склонив копья в сторону Шиншилленка, двинулось в атаку.

Ежик ощетинил иголочки и встал на пути врагов, заслонив ничего не понимающего Шиншилленка. А Тигренок метнулся в палатку, вытащил длинную бельевую веревку, смастерил лассо и накинул его на дикарей. В лассо попалась большая часть нападавших шиншилл. Тигренок туго стянул добычу, обмотал пойманную стаю остатком веревки и привязал к огромной пальме. В это время Ежик мастерски бил лопаткой по ушам оставшихся на свободе воинов.
Плененные шиншиллы визжали, как Шиншилленок, когда он сел попой на иголку. Часть дикарей обратилась в бегство. Еще часть, не выдержав унижения лопаткой для мяса, упала в обморок. Вождь племени одиноко и растерянно стоял около остатков своего войска. Вдруг он бросил копье и заплакал, вытирая слезы ушами. Тут Тигренок понял, что чувствительность Шиншилленка – это генетическое.

- Горе мне, грешному! Увы, мне, скверному! Ах, мне, окаянному! – рыдал вождь гордого племени.

Ежик растеряно повертел лопатку, обтер ее пальмовым листом и пошел переворачивать антилопятину в кляре. Тигренок покрепче примотал пленных шиншилл и засунул каждой в пасть по молодому кокосу. Теперь дикари могли едва слышно пищать через нос. Шиншилленок тихонько подошел к плачущему вождю и протянул ему лапку с несколькими шариками. Вождь моментально замолчал, деловито забрал и спрятал шарики, внимательно вгляделся в Шиншилленка, повернул его к себе спиной, посмотрел уши на свет.

- О, кара миа! Бамбино мио! Ты же Альварадес, во младенчестве потерянный сын мой! – закричал вождь. Он вскочил:

- Кричите ура! Бросайте чепчики! Ваш вождь нашел ваше высочество!

Плененные шиншиллы попытались упасть на колени, но веревка не позволила им этого сделать. Те, кто лежал в обмороке, бессознательно пали ниц перед Шиншилленком.

- Теперь я понимаю, откуда у ребенка императорские замашки, - шепнул Тигренок Ежику.

Вождь повернулся к Тигренку и Ежику, поклонился, приветливо взмахнув ушами:

- Господа, гран мерси за воспитание моего Альварадеса! Прошу пане в нашу скромную кантри на торжественную пати!

- Пойдем? – спросил Тигренок у Ежика и Шиншилленка. Шиншилленок радостно закивал, а Ежик вздохнул:

- Не можем же мы одного ребенка с этими истеричками отпустить.

- Только вы еду с собой возьмите, - вмешался вождь. – Же не манж па много жур.

Ежик завязал еду в узелок, Тигренок подхватил на руки Шиншилленка, взял на всякий случай мачете. На ходу освободил пленных и двинулся следом за вождем. Обморочные шиншиллы сомнамбулически побрели тоже.
Деревня шиншилльского племени выглядела жалко – около двадцати хлипких шалашиков стояли кругом, в центре которого находился очаг. Навстречу воинам и гостям выскочили изможденные шиншиллихи в юбках из пальмовых листьев и с отвисшими грудями и толпа худых мелких шиншиллят. Жалостливый Ежик тут же захотел отмыть и откормить маленьких дикарей, а практичный Тигренок сирых и убогих кормить не хотел и решил как можно скорее взять Ежика, упитанного пушистого Шиншилленка и вернуться домой.
Племя уселось у костра и начало есть то, что принесли Ежик с Тигренком.

- Мы не всегда жили плохо, - рассказывал с набитым ртом вождь. – У нас был чудесный остров. На деревьях росли фаршированные блинчики, в долинах текли лимонадные и молочные ручьи. Мы собирали с кустов жареную картошку и сосиски, а соусное дерево снабжало нас майонезом и кетчупом. А потом мы обленились, перестали следить за растениями и чистить ручьи. Мы только ели и гадили, и благодатный край обнищал. Теперь мы голодаем.

- Еще бы! – фыркнул Ежик.
- Нам пора! – поднялся Тигренок.
- Да! – пискнул Шиншилленок.
- Куда?! – удивился вождь. – Альварадес! Сынку! То ж твоя батькивщина!
- Какая батькивщина! – возмутился Тигренок. – Мы его родители!

Шиншилленок закивал и прыгнул на плечо к Тигренку, прижался и заурчал.

- Но ведь мы твоя плоть и кровь! – с укором обратится вождь к Шиншилленку.

Ежик с Тигренком, прижимающим к себе Шиншилленка, пошли обратно к берегу. Вождь заплакал, племя попыталось последовать его примеру, но отвлеклось на остатки еды.
Тигренок с Ежиком свернули палатку, загрузили вещи в лодку. Шиншилленок пописал на догорающий костер.
Глубокой ночью паровозик достиг родного острова. Тигренок, Ежик и Шиншилленок проспали в уютной паровозиковой комнате до рассвета и к обеду были дома. Ежик раскладывал еду по тарелкам и потихоньку любовался веселым, бодрым и красивым Шиншилленком. А потом забрался к Тигренку на колени, зарылся носом в его шерстку и сказал:

- Как хорошо, что мы вместе и дома.
- Да, - мурлыкнул Тигренок и потихоньку от Ежика дал подзатыльник Шиншилленку, который попытался всеми лапами залезть на стол.