Сарабанда под солнцем. Часть 4
Семен Львович Боков был врачом от бога. Пациенты на него молились в прямом смысле этого слова. Он был богат, его клиника приносила стабильный доход, который позволял Семену Львовичу вести светский образ жизни, не отказывая себе практически ни в чем. За визит он брал довольно приличную сумму, однако каждый пришедший к нему мог быть уверен, что ему не станут без надобности прописывать дорогие лекарства и не будут морочить голову бесконечными обследованиями, чтобы выпотрошить кошелек вместе с подкладкой. К тому же, Семен Львович обладал великим даром вести беседу с больным таким образом, что как минимум половина болезней уходила сама по себе.
Однако в личной жизни у доктора Бокова все складывалось совсем не так безоблачно, как в профессии. Уже четвертая по счету жена покинула великолепный особняк на берегу озера, не выдержав распутного образа жизни своего известного супруга. Ксюша, так звали это нежное создание, улетая из семейного гнезда, громко, на всю улицу, крикнула: «Чтоб ты съел столько таблеток за один раз, сколько выпил у меня крови за все эти годы, эскулап проклятый!» После этого она хлопнула дверцей роскошного «Лексуса» и была такова. Казино, рестораны, всевозможные тайные злачные места – это была естественная среда обитания доктора в свободное от работы время. Именно поэтому Иван нисколько не был удивлен, когда Зоя Игоревна сделала предположение, что он является посетителем «Оникса».
- Понимаешь, Ваня, не нужно быть врачом, чтобы объяснить, откуда растут ноги у твоего недомогания, - Семен Львович слегка приподнял брови, выискивая глазами ручку, которой он делал записи в свой журнал. – Невроз такая штука, которая, как правило, проходит через какое-то время без всякого вмешательства, если устранить причины, вызвавшие его. В наше время, сам понимаешь, ликвидировать все факторы раздражения практически невозможно. Что из этого следует? – Боков нашел-таки свою ручку и обратил свой взор на Ивана. – Их нужно нейтрализовать. Ты человек холостой, свободный и не мне тебя учить, как лучше использовать свое свободное время, чтобы не зацикливаться на неприятностях, чтобы хоть ненадолго забывать о своих проблемах.
Это были именно те золотые слова, которых так ждал Иван.
- Легко сказать, Семен Львович! Я всегда вел замкнутый образ жизни, и мне казалось, что это синоним здоровому образу жизни. Однако с годами стала накапливаться усталость от однообразия, и вот, пожалуйста, неврозы, депрессии, дистонии и прочая дрянь… - Иван сокрушенно покачал головой.
- Мальчик мой, вот видишь, ты и сам все прекрасно понимаешь! – Семен Львович с восхищением посмотрел на своего пациента. – Я давно говорил Зое, что тебя надо было отдавать в медицинский. Так нет же, не послушала. Она, глупышка, считала, что доктора денег не зарабатывают. Бред, бред и еще раз бред! Деньги можно заработать везде, главное – любить то дело, которым занимаешься. А из тебя такой бы доктор вышел, - Боков мечтательно закатил глаза.
- Ах, не травите душу, Семен Львович, - взглядом преданной собаки посмотрел Иван на доктора. – Вы и здесь попали в десятку. Как мне осточертела моя работа, одному богу известно. Ну, да что уж теперь… Паша, друг мой покойный, и тот говорил: Иван, твое затворничество добром не кончится! – Иван прикрыл ладонью глаза и горько усмехнулся. – Сколько раз он приглашал меня, как он выражался, «попроказничать». А я, дурак, отказывался. Кстати, он часто про какой-то «Оникс» упоминал…
Семен Львович от неожиданности выронил ручку.
- Как ты, Ваня, сказал? «Оникс»?
- Ну, да, мне кажется, он так сказал. Конечно, может, я что-то путаю. Давненько это было.
Семен Львович поднял с пола ручку и забросил ее в ящик стола. Затем он немного помолчал, явно что-то обдумывая.
- Ваня, между нами говоря, «Оникс» - это не совсем то место, где проказничают, - глаза доктора хищно блеснули. – Это закрытый клуб, я бы даже сказал, нелегальный. Ты, безусловно, зря отказывался. – Семен Львович глянул на часы и с досадой цокнул языком. – Прости, друг мой, но время наше истекло. Я, знаешь, не люблю, когда больные в очередь собираются. Людям у меня должно быть комфортно.
Иван вскочил со своего стула, скрестил руки на груди и с чувством большой признательности сказал:
- Это я виноват, Семен Львович! Распустил тут нюни. Еще, как назло, Пашку вспомнил… - он быстро направился к выходу.
- Погоди, - остановил его Боков и подошел к Ивану. – Я похлопочу, чтобы тебя включили в список «Оникса», - тихо произнес он. - Думаю, Брилев мне не откажет, - он похлопал Ивана по плечу и открыл дверь, громко добавив, – не болейте, Иван Владимирович.
Визит к доктору Бокову был, пожалуй, единственным удачным событием за последние дни. Иван просто ликовал. Он чувствовал, что если это и не будет прямой дорогой к раскрытию убийства, то уж небольшой тропинкой – точно. Стоит ли об этом сообщать товарищу Ковалеву? Нет, решил он, не стоит. Во-первых, сообщать не о чем пока, а, во-вторых, подставлять нелегальный клуб и того же Семена Львовича без веских на то причин – как-то не совсем красиво. Не такой натуры он был человек. И, в конце концов, Семен Львович хоть и был большим распутником и женолюбом, но не преступником, это уж точно.
А вот относительно благих намерений следователя, у Ивана были большие сомнения. Очень большие. Ковалев явно знал, что в колонке что-то находится. Эта его игра в случайность шита белыми нитками. Может, он и верил в невиновность Ивана, но при этом явно вынашивал какой-то свой замысел. Не любил Иван людей с «двойным дном». Возможно, что к такому поведению следователя обязывает профессия, но простому человеку от этого не легче: того и гляди, что запутаешься как муха в паутине.
Иван ругал себя за то, что впопыхах не взял записку с номером телефона Анжелы. Револьвер могла взять только она – другого варианта не может быть. Он прекрасно помнил, что вечером оружие было на месте. Откуда она узнала? Он, идиот, рассказал ей все, но место, куда спрятал револьвер, не называл. Каковы мотивы ее поступка – неизвестно, однако в сложившейся ситуации, он, безусловно, должен был выразить ей искреннюю благодарность. Похоже, она спасла сегодня его свободу. Но надолго ли? А не обернется ли это чем-нибудь более ужасным? И вообще, кто она, эта русалка? И какие цели преследует? Почему она появилась в его квартире именно в тот момент, когда туда кто-то проник? Сплошные вопросы. Одно успокаивало, что познакомились они совершенно случайно…
На работе Ивана ожидало приятное известие: заказчики отложили свою встречу с «Ротором» на неопределенное время. Валера Истомин только разводил руками:
- Что это может означать – одному Богу известно. Похоже, за нашей спиной идут серьезные игры, в которые нас пока посвящать не хотят.
- Очень странная игра, - ответил Иван, - Похожа на считалочку, в которой на слова «выходи из круга вон» вначале хотели ткнуть пальчиком в нас, но потом почему-то передумали. Кто за этим стоит, интересно?
- Эта информация, Иван Владимирович, мне не по зубам. Мои знакомства так глубоко не распространяются. Увы…
- Ну ничего. Это не так страшно. - Иван прищурил глаза, задумался. Потом посмотрел на Истомина. – Что-то мне подсказывает, скоро все само прояснится. И чем меньше мы знаем, тем лучше для нас.
- Вы так думаете? – Истомин с улыбкой посмотрел на Ивана.
- Понимаешь, не зная куда дергаться, мы не будем дергаться вообще. Спокойствие в данном случае, я уверен, залог стабильности. В конце концов, в случае потери этого заказчика, ничего в компании не рухнет. Ну, временно снизятся обороты. Это не катастрофа, на такой случай у меня уже есть кое-какие соображения.
Истомин кивнул головой:
- Во всяком случае, ничего другого мы сейчас сделать не можем. Так что, действительно, разумнее всего будет переждать какое-то время.
- Не поверишь, но эту мысль мне подкинул один массажист вчера. Он так и сказал, если не можешь изменить ситуацию, подожди, придет время, и она изменится сама.
Истомин рассмеялся:
- Он что, философ по совместительству?
- Скорее, гипнотизер. Я под его говорильню напрочь отключился.
- Закиньте за меня словечко. Мне такой массажист позарез нужен. Что-то нервы совсем расшалились. Чует моя душа, что со смертью Павла начнет всплывать куча всякого дерьма.
- Ты меня удивляешь, Истомин. Зачем тебе какой-то массажист, если у тебя есть Маша? По-моему, лучшего лекарства найти трудно.
- Устал я, Иван Владимирович. И от Маши устал тоже. Никогда не думал, что от глупости можно так уставать. Старею, наверное.
Истомин достал сигареты и собрался закурить.
- Вот это ты зря, - заметил Иван.
- Вы про курево? – Истомин отложил пачку в сторону.
- И про курево тоже. Зря, говорю, стареть собрался. Не бери с меня пример, достукаешься – останешься один. А что касается глупости, то здесь ты не прав – Машка твоя вовсе не глупая.
- С чего вы взяли?
- Вижу. Не глупая она, а веселая и непосредственная. Это пройдет с возрастом, еще жалеть будешь. Не упускай шанс, Истомин, настоятельно рекомендую.
- Что-то вы не очень расшиблись в поисках таких веселых и непосредственных. А они мимо толпами ходили, облизывались.
- А теперь что ж? – усмехнулся Иван.
- Что теперь, теперь они надежду потеряли.
- Вот, видишь результат? - Иван поднялся. – Пора мне, Валера. Ты, кстати, объявил директорам про собрание?
- Конечно.
- Вот и хорошо. Проведем собрание, а потом назначим встречу с заказчиком. Посмотрим, как они отреагируют. И займись ревизией своих бумаг. В связи со следствием, нам вполне могут назначить аудиторскую проверку. – Иван вышел из кабинета.
На сегодня он запланировал себе еще один важный разговор. Точнее, два – с соседкой Лары, Анной Григорьевной, и, если удастся, с Юлианой. Если следователь знал про спрятанное оружие, то не иначе как от нее. Однако время еще позволяло заняться рабочими делами. Свои документы тоже необходимо было привести в порядок. Кабинет Павла был временно опечатан, до выяснения каких-то там обстоятельств. Так сказали люди из прокуратуры. Скорее всего, если следствие свяжет убийство с профессиональной деятельностью, то специалисты «оттуда» займутся компанией вплотную. Поэтому надо быть готовым ко всему.
Иван довольно долго занимался бумагами у себя в кабинете, когда в дверь робко постучали.
- Да, войдите, - Иван вскинул глаза на дверь. На пороге появилась Марина.
- Иван Владимирович, вам что-нибудь нужно? Вы так давно работаете. Может, кофе заварить?
- А я думал, тебя нет, - удивился он.
- Как это нет? – дверь распахнулась, и секретарша подошла к столу. – Что вы, Иван Владимирович, такое говорите. Я все время нахожусь на своем рабочем месте. Вы сегодня, кстати, даже не ответили на мое приветствие. Промчались в свой кабинет, как мимо статуи.
- Правда? Я действительно тебя не заметил, - Иван с улыбкой посмотрел на свою секретаршу. После вчерашнего происшествия с договорами, эту надменную красавицу было не узнать. – Хотя, скорее всего, ты сама не хотела, чтобы я обратил на тебя внимание. Ведь так? – он вытянул затекшие от долгого сидения ноги и подвигал плечами, разминая спину.
- А что делать, Иван Владимирович, с документами? – вместо ответа спросила она. – Я сегодня всю ночь не спала. У меня в голове не укладывается, что с ними могло произойти. Я уже, грешным делом, подумала, а не связано ли это как-то со смертью Фадеева? Мне, честно говоря, даже страшно стало.
- Нет, не связано. Успокойся. Эти документы никакого отношения к убийству не имеют.
- Так куда же они могли подеваться? – девушка растерялась вконец. – Я и сама понимаю, что красть их не было смысла: тому, у кого они окажутся в руках, пользы от этого никакой. Так ведь? – она с надеждой посмотрела Ивану в глаза.
- Так, Марина, так. Ты девушка умная, понимаешь все правильно. Но, как говорят, и на старуху бывает проруха. А ты у нас совсем еще молодая особа. – Иван безмятежно развалился на кресле.
Марина смотрела на Ивана и молчала. Она явно пребывала в недоумении.
- Марина, расслабься, документы я нашел. Они, кстати, почему-то в кресле лежали, - виртуозно соврал Иван и начал собирать бумаги со стола. – Я уже ухожу.
- В кресле? – жалобно протянула Марина. – Как такое может быть…в кресле… - она медленно направилась в сторону двери.
Два – ноль, - ехидно отметил про себя Иван, глядя на понурую фигуру секретарши. А то «белая кость» тут, понимаешь, - вспомнил он слова курьера.
У двери Марина обернулась:
- Недавно звонила жена Фадеева. Просила вас перезвонить ей, когда освободитесь.
Иван встрепенулся.
- Спасибо, сейчас перезвоню, - ответил он и почувствовал, как внутри что-то сжалось. Сколько лет прошло, а он до сих пор не мог спокойно слышать даже имя этой женщины. Почему судьба так странно распорядилась: он часто был рядом с ней, но никогда не был вместе. У Лары история точно такая же – будучи замужем, она всегда оставалась одинокой. Вот такие странные две половинки – «ничейные», как сказал бы ребенок.
Марина вышла. Иван взял телефонную трубку, подержал некоторое время ее в руке, пытаясь угадать, зачем он понадобился Ларе. Однако сеанс ясновидения не удался. Он набрал номер.
- Слушаю, - раздался ее голос.
- Как дела.
- Спасибо, что позвонил, - печальный голос Лары был тихим и ровным, совсем лишенным интонации. Она умолкла, затем, не меняя тона, продолжила:
- Иван, не знаю, будет ли у тебя время, но мне хотелось, чтобы ты заехал ко мне сегодня после восьми часов.
- Конечно, я обязательно приеду. – Иван напряг слух, пытаясь уловить в ее словах что-то такое, о чем она не говорит напрямую. Что-то хорошее для себя.
- Это касается вашей работы с Павлом, - продолжила она чуть громче.- Я знаю, что сейчас надо принять кому-то дела мужа, чтобы работа в «Мегасе» не замирала. Вот об этом и поговорим.
- Я все понял, не волнуйся, обязательно буду, - заверил ее Иван.
- Только не ранее восьми. До этого времени меня дома не будет. – Из трубки пошли тоскливые гудки.
Иван еще какое-то время подержал возле уха трубку, затем медленно положил ее на аппарат. Появилось ощущение, будто внутри разлилась пустота. Он сидел, закрыв глаза, и слушал эту пустоту, не шевелясь, почти не дыша…
До встречи с Ларой было еще довольно много времени. Иван решил заехать домой, чтобы принять душ и затем отправиться в поселок на разговор с Анной Григорьевной, а уж потом и с самой Ларой. Конечно, уверенности, что соседка Лары будет дома, не было, как не было ее и в том, что она вообще захочет разговаривать с ним. Но все же попытаться стоит.
Подойдя к своей двери, Иван попытался открыть ее с помощью ключа от кодового замка. Однако дверь оказалась закрыта все на тот же замок, что и вчера. Что за черт! – ругнулся он про себя и вставил второй ключ. Едва он открыл дверь, как услышал веселый женский смех со стороны кухни. Это было так неожиданно, что в какую-то минуту он подумал, что попал не в свою квартиру. Однако вся обстановка вокруг говорила, что он-то как раз у себя дома.
- Ваня, сынок, а мы и не слышали, как ты вошел, - сияющая Зоя Игоревна вышла ему навстречу из кухни.
- Мама, ты? – удивился Иван.
- Я. А ты кого ожидал увидеть? – спросила она и, глянув в сторону кухни, кому-то подмигнула.
- Честно говоря, вообще никого не ожидал здесь увидеть, - растерянно ответил Иван и тоже посмотрел в направлении кухни.
- А мы тут с Ангелиночкой чайком балуемся.
- С кем? – нахмурил брови Иван, пытаясь вспомнить хоть кого-нибудь с таким именем.
- Ну будет тебе, - она снисходительно улыбнулась. – Мог бы давно нас познакомить.
Из кухни появилась девушка с двумя русыми косичками, в темных узеньких джинсах и нежно-салатовой баечке.
- Иван, здравствуй, - пропела она нежным голоском и улыбнулась.
Ошарашенный Иван тупо смотрел на девушку и молчал. Это была его спасительница Анжела, она же русалка, она же, как теперь выяснилось, еще и Ангелина. Только теперь она действительно походила на невинного ангела.
- Здрассьте, - выдохнул, наконец, он. – Что-то я не пойму, кто к кому пришел в гости, - спросил он, потихоньку приходя в себя.
- Ваня, разве я тебя так воспитывала? – Зоя Игоревна подошла к девушке и, приобняв ее за плечи, ласково промолвила: - Не обращай внимания, детка. Это он от неожиданности. Представь себе, если бы я сегодня не пришла сюда, мы вполне могли бы и не познакомиться с тобой. – С этими словами она повела гостью опять на кухню.
Ивану ничего не оставалось делать, как пойти вслед за ними.
- Мама, а что случилось, почему ты без предупреждения пришла сегодня? - спросил Иван, однако, наткнувшись на суровый взгляд Зои Игоревны, решил смягчить ситуацию. – Я в том смысле, что ты могла бы и не застать меня вовсе.
- Как это? – не поняла та.
- Да очень просто. Я, кстати, забежал всего лишь на минуту, переодеться после работы.
- А потом? – недоумевала Зоя Игоревна.
- Суп с котом, - буркнул Иван. – Уйти мне надо. – Решил он не церемониться с незваными гостьями. Девушка хихикнула в руку и отвернулась к окну. Зоя Игоревна медленно перевела взгляд с Ивана на нее и обратно.
- А я, значит, выметайся? – она обиженно поджала губы.
Иван скривился, как от зубной боли:
- Ну почему ты, мама, всегда делаешь такие неожиданные выводы? Разве когда-нибудь я тебя выгонял? – Иван глянул на часы: не хотелось стеснять себя во времени. – Мне, правда, некогда. А ты, пожалуйста, располагайся. Приду поздно. Если спать не будешь, поболтаем. Идет?
Зоя Игоревна глянула на девушку:
- А как же Ангелина?
- Она пойдет со мной.
- И то, слава Богу, - облегченно вздохнула она и принялась убирать со стола чашки. – Ты мне вчера обещал позвонить, а сам, как всегда, забыл, вот я и решила зайти к тебе. Взяла ключи и приехала. Дома никого, а тут в дверь Ангелиночка позвонила. Вот так судьба свела меня с этой чудесной девочкой, - доложила обстановку Зоя Игоревна.
Иван взял свежую рубашку и направился в душ, кляня себя за то, что не позвонил вчера матери. Он действительно забыл, а этого, как он понял, делать нельзя. Вон какую встречу он поимел у себя в доме вчера!
- Это что за номера? – раздраженно спросил он девушку, когда они сели в машину. – Тебя как зовут на самом деле?
- Так и зовут, как сказала Зоя Игоревна. Ангелина. Не могу же я врать твоей маме, как ты думаешь?
- Да что ты говоришь? А мне, значит, можешь?
Иван вел машину агрессивно, быстро перестраиваясь из ряда в ряд. Девушка вжалась в сиденье.
- Ты, Димон, помолчал бы. Правдолюб нашелся, - тихо огрызнулась она, со страхом поглядывая по сторонам.
- Где оружие?
- Где надо.
- Это не ответ.
- Ладно, Ваня, давай не будем ссориться? – мирно попросила она. – А то еще врежемся в кого-нибудь?
- Не резон мне сегодня врезаться, - совершенно серьезно ответил он. – Дела есть. Только доставлю тебя по назначению сначала.
- Возьми меня с собой, а?
- Не зли меня, прошу по-хорошему, - рявкнул Иван и сделал резкий поворот во двор дома старой, еще сталинской, постройки.
- Мы правильно приехали? – спросил он, когда машина остановилась.
- Правильно, - недовольно буркнула она. – Только не хочу я домой…
- А что ты хочешь? – Иван повернулся к ней всем корпусом. – Поискать приключений на свою…
- Ну и фиг с тобой, - в сердцах воскликнула Ангелина и попыталась открыть дверцу, однако та была заблокирована. Она в недоумении уставилась на Ивана.
- Пока ты мне все не объяснишь, мы будем здесь сидеть. А сидеть мне, повторяю, некогда, - он многозначительно посмотрел на часы.
Девушка устало вздохнула и отвернулась к окну. Затем негромко начала бубнить:
- Твой пистолет…
- Револьвер!
- Без разницы. В общем, он спрятан в надежном месте. Так как его хранил ты, делать просто недопустимо.
- Тоже мне, специалистка нашлась, - саркастически хмыкнул он.
Она повернулась к нему и продолжила:
- Я, конечно же, не спец в этих вопросах. Но так сказал мой брат, а ему я верю.
Иван взялся руками за голову:
- Час от часу не легче! Мало мне тебя – еще и брат тут нарисовался. Кто давал слово, что ни одна живая душа не узнает о том, что я тебе по дурости вчера рассказал, а? Пушкин? – Иван был вне себя от ярости.
- Ваня, это слишком серьезно, мне за тебя страшно стало, - у Ангелины дрогнули губы и предательски заблестели глаза.
Ивану же показалось, что у него заболели зубы, причем все одновременно. Он сморщился, затем отчеканил:
- Так быстро, в двух словах: кто твой брат и где мой револьвер. Вопрос понятен?
Девушка быстро закивала головой:
- Отвечаю коротко, - она судорожно сглотнула и, набрав побольше воздуха, протараторила: - мой брат адвокат, а револьвер у моих родителей на даче, спрятан надежно, но, если понадобится, всегда можно забрать.
Иван от такого ответа оцепенел.
- Повтори еще раз – кто твой брат? – медленно проговаривая каждое слово, спросил он.
- Адвокат. И человек порядочный, можешь не сомневаться, - ответила Ангелина и втянула голову в плечи.
Иван вдруг громко расхохотался и откинулся на своем сиденье.
- У тебя брат адвокат, порядочный человек…. Это хорошо, конечно. А знает этот порядочный человек, чем занимается его сестренка? - он внимательно посмотрел на девушку. – Анжела, скажи честно, я похож на умственно отсталого с рождения?
Девушка скривилась, как будто нечаянно укусила незрелое яблоко.
- Нет, Ваня, не похож, ей-богу, не похож, - искренне заверила она. – Разве что слегка…
- Чего-чего?
- Ну, тормозишь слегка. Неужели ты не понял, что это прикол был, там, в баре? И бармен тот знакомый парень, – она осторожно улыбнулась и взялась рукой за дверцу.
- И давно ты так прикалываешься? – с улыбкой маньяка спросил Иван.
- Да это все со сценарием связано. Понимаешь? Мне Антипов сценарий дал почитать… роль там была… ну, хотела проверить…
Ваня, выпусти меня, - вдруг жалобно попросила она. – Я больше не буду. Честное слово, не буду.
- Ты как узнала, артистка, где лежит оружие? – спросил он, чувствуя себя круглым дураком.
- Ваня, это же сразу в глаза бросается.
- Что именно?
- Этот динамик твой, что под ногами в коридоре валялся. А я, вообще-то, не артистка. Я заканчиваю сценарный факультет. Вот… А то скажешь потом, что опять наврала, - она с тоской глянула за окно.
Иван разблокировал дверцу.
- Иди, путь свободен. Телефончик, который ты в записке упомянула, на самом деле существует?
Девушка неистово перекрестилась, преданно глядя ему в глаза. Затем попросила:
- Ты только будь поосторожнее, хорошо? А то, может, лучше к брату обратимся. Он обещал помочь.
- Так, пока я добрый, бегом отсюда! – скомандовал Иван и отвернулся от нее.
Когда он услышал негромкий хлопок дверцы, сразу повернул ключ в замке зажигания. В ту сторону, куда ушла девушка, он даже не глянул. Его просто разъедала досада на себя. Иван даже почувствовал, как покраснел: какая-то девчонка с косичками провела его словно школьника младших классов. Уму непостижимо!
Дождь, с которого начался день, давно закончился. Погода вновь решила продолжить в стиле лета. Стоял чудесный сентябрьский вечер, очарование которого особенно ощущалось здесь, за городом. Иван ненадолго притормозил на въезде в поселок, пропуская американского красавца «Фантома». Он даже обернулся, такой машины здесь не встречалось раньше. Подкатив к дому Анны Григорьевны, Иван остановил машину, однако выходить не спешил. Задумав визит, он толком не представлял, как его преподнести недоверчивой соседке.
Выручила сама Анна Григорьевна, которая возвращалась из продовольственного магазина, расположенного на территории поселка.
Завидев Ивана в машине, она радостно поприветствовала его рукой. Иван тут же выскочил ей навстречу.
- Анна Григорьевна, давайте я помогу. Вижу, что сумка у вас нелегкая. Разве можно женщине такие тяжести таскать? – он быстрым шагом приблизился к ней и перехватил сумку.
- Здравствуйте, Иван Владимирович, - засияла она, демонстрируя свое хорошее настроение. – Я уже, считай, пришла, но от помощи не откажусь, - она расправила плечи. – Знаете, так приятно, когда за тобой ухаживает молодой человек. Да еще такой красавец, - Анна Григорьевна мечтательно улыбнулась. – Как жаль, что моя дочь уже замужем. Нет, я, конечно, не сетую на зятя, - решила она восстановить справедливость по отношению к мужу дочери. – Но, сложись все по-другому…
Женщина достала ключ от калитки и, открыв дверь, пропустила вперед Ивана с сумкой.
- Куда нести? – спросил он, когда они вошли в дом.
- Если не трудно, на второй этаж, там у нас кухня находится, - не переставая улыбаться, Анна Григорьевна указала рукой на добротную лестницу, сделанную из какого-то темного дерева. Скорее всего, дуба.
Странно, - подумал Иван, поднимаясь по ступенькам. – Обычно кухни в таких домах находятся на первом этаже. Однако, войдя в помещение, он понял замысел архитектора: из просторной кухни был выход на террасу, с которой открывался прекрасный вид на поселок, на реку и, в частности, на дом Фадеевых. В теплое время года трапезничать на такой террасе - истинное блаженство.
Анна Григорьевна поднялась вслед за Иваном и, присев на ближайший стул, начала обмахиваться руками.
- Жарко сегодня, - объяснила она, затем ласково глянула на Ивана: Спасибо вам огромное, Ваня. Ничего, если я вас так буду называть? Вы ведь по возрасту мне как сын.
Иван великодушно махнул рукой:
- Сделайте одолжение, Анна Григорьевна. Мне будет приятно, если между нами не будет лишней официальности. – Он поставил сумку на стул и с улыбкой повернулся к женщине, судорожно пытаясь придумать какую-нибудь уловку, чтобы остаться.
- Спасибо еще раз и извините, что задержала. Вы же не ко мне приехали, в самом деле, - сказала она как можно безразличнее, однако в глазах Анны Григорьевны промелькнуло любопытство.
Иван глянул на часы и сокрушенно покачал головой:
- Да, действительно, приехал к Ларе. Мы с ней договаривались сегодня после восьми обсудить рабочие дела. Сами понимаете, после гибели Павла Ларе придется теперь решать вопросы за него.
Анна Григорьевна печально вздохнула:
- Как все это неприятно и грустно...
- Да, конечно, радостного мало. Ну что ж, пойду, посижу в машине, музыку послушаю, - Иван вежливо кивнул и направился к выходу.
Анна Григорьевна всплеснула руками:
- Как это, Ваня, вы пойдете сидеть в машине? Это что, до восьми часов так и будете сидеть?
- Ничего страшного. Сам виноват: надо было на часы смотреть, когда выезжал.
- Глупости какие, - Анна Григорьевна поднялась и жестом заставила Ивана вернуться. – Что ж у меня дома места не найдется, чтобы посидеть? – Она глянула в сторону террасы, пожала плечами, - Хотя, мне кажется, что она дома должна быть.
- Все может быть, но я, Анна Григорьевна, не привык приходить не вовремя. Раз сказала после восьми, значит, сейчас у нее другие дела.
- Вот и славно. Посидим, чайку попьем, если, конечно, вам не сильно скучно со мной будет, а? – женщина бросилась к чайнику. – У меня есть замечательное земляничное варенье. Сама собирала вон в том лесу, - она показала на сосны, видневшиеся за забором поселка.
- И там можно насобирать живых ягод? – удивился Иван. – Я всегда считал, что за ними надо ехать в какое-то особенное место.
- Какое такое особенное?
- Не знаю, более глухое и дикое, что ли.
- Что вы, Ваня, глухих мест я не знаю да, по правде сказать, и боюсь далеко ходить. А так по краю, по солнышку, прогулки ради – глядишь, баночку и насобираешь. И так каждый раз.
Анна Григорьевна достала из шкафа баночку, где под яркой крышкой с изображением лесных ягод находилось варенье.
- Здешние, чтобы далеко не обходить, даже лаз сделали в заборе, - сообщила она Ивану. – Безобразие, конечно. Это теперь, представьте, каждый может попасть в поселок, минуя охрану. А жаловаться до зимы никто не будет, это уж точно.
- А почему до зимы? – спросил Иван, почувствовав, как холодок прошелся по внутренностям от такой, незначительной, на первый взгляд, новости.
- А грибы как же? Вот пока грибная пора не закончится, до тех пор этот ход и будет существовать, – пояснила Анна Григорьевна и, взяв из буфета чашки, унесла расставлять их на террасу. – Мы здесь будем? – спохватившись, спросила она оттуда.
- Именно там, Анна Григорьевна, - поддержал ее Иван и понес вслед за ней пузатый заварочник.
Стены террасы были обшиты светлым деревом, мебель тоже стояла деревянная, покрытая лишь прозрачным матовым лаком, чтобы не прятать красоту природного материала. Дикий виноград красиво оплетал перила и мощные стойки по бокам. Здесь было необычайно уютно и в то же время добротно.
- Анна Григорьевна, совсем забыл, - Иван сделал вид, что спохватился. – У меня тоже есть чем угостить вас!
- Что вы, Ваня, сейчас из холодильника еще принесу…
- Не спорьте, я мигом, - Иван умчался вниз по лестнице.
Когда на столе появился нежный трюфельный торт и небольшая плоская бутылочка хорошего французского коньяка, Анна Григорьевна даже потеряла на некоторое время дар речи. Она начала молча бегать к холодильнику и обратно до тех пор, пока весь стол на террасе не оказался заставленным всевозможными закусками.
- Ну вот, теперь мы можем спокойно посидеть в ожидании вашего свидания, Ваня, - засмеялась Анна Григорьевна.
Иван разлил по рюмкам коньяк и галантно провозгласил тост за здоровье хозяйки.
- Спасибо, Ваня, - женщина смущенно опустила глаза вниз. – Вы хорошо закусывайте, - она положила в тарелку Ивана салат из овощей и ветчину, - а то ведь я знаю, что вы сразу после работы сюда приехали. Мне как-то неловко… этот торт и коньяк вы, конечно же, хотели к Ларе…
- Анна Григорьевна! – тут же прервал ее Иван. – Если бы я покупал это для Лары, то и отнес бы ей. Разве не так?
- Вообще-то, скорее всего так, - неуверенно согласилась она.
- Вот именно. Я просто хотел сегодня дома спокойно поужинать и немного расслабиться. Поверьте, устал за последние дни... Рассчитывал, что мама придет ко мне, хотел ее побаловать любимым тортом. Однако она позвонила, когда я здесь уже стоял, под вашим домом, и сказала, что планы у нее поменялись, - Иван честно посмотрел в глаза Анны Григорьевны и, свернув в трубочку листок салата, обмакнул его в соус. – Так что вы не только не нарушили мои планы, а, скажем так, позволили им осуществиться: я ужинаю не один, а в спокойной и приятной компании с вами.
- И мне очень приятно, - Анна Григорьевна слегка покраснела от удовольствия. – Я ведь живу здесь как затворница, поверьте. Ни подруг, ни добрых знакомых. Чисто сторожевая собака. Дети появятся раз в год ненадолго – и опять сижу, кукую одна. – Она махнула от досады рукой и принялась за еду.
Иван вновь наполнил рюмки.
- Давайте выпьем за вас, - сказала женщина и грустно улыбнулась. – Вы, Ваня, я знаю, человек свободный, не обремененный семьей. Может, конечно, это и легче в наше время, но мой вам совет, материнский: не затягивайте с этой свободой. Такая свобода резко переходит в одиночество… Извините, что говорю не весело.
Обычно Иван не позволял никому говорить правду о себе, потому что не хотел ее слышать. Он все прекрасно понимал сам, однако, считал он, это не должно становиться поводом для обсуждений с кем бы то ни было, даже с собственной матерью. И поэтому он сейчас очень удивился тому обстоятельству, что слова Анны Григорьевны его нисколько не задели. И он не стал даже делать вид, что подобный разговор ему хоть как-то неприятен.
- Вы правы, Анна Григорьевна, спорить не буду. Только, если не секрет, откуда у вас сведения? – Иван хитро прищурил глаза и склонил голову набок. – Подруг, говорите, нет совсем.
Анна Григорьевна засмеялась.
- Может, вы мне не поверите, но каждая женщина по-своему колдунья и ясновидящая, - объяснила она.
Иван покачал головой:
- Что-то подсказывает мне, что не в этих способностях дело.
Женщина прикрыла ладонью глаза и посмотрела на Ивана сквозь пальцы.
- Ничего от вас не скроешь, - пробурчала она. – Это, наверное, потому, что я опьянела. – Она убрала от лица руку. – Сима. Это она мне рассказала про вас. Только не подумайте чего-то там такого… Я ведь не один год здесь обитаю, вот иногда и приходиться перекинуться словечком через забор.
- Понятно, вот теперь все понятно, - Иван разрезал большой красный помидор на две части и одну протянул Анне Григорьевне.
Она попросила:
- Вы только Ларе не говорите про Симу, а то попадет девчонке ни за что. Я всего-то и поинтересовалась: кто, мол, этот приятный молодой человек, который частенько заходит к хозяину.
- И что она?
- Да ничего особенного. Так и сказала – зовут Иван Владимирович, вместе с Фадеевым работает, холостой. Я еще не поверила, что такой видный мужчина может быть свободным.
- Ну, это дело поправимое. Правда, сейчас времени совсем в обрез будет. Работать, похоже, за двоих придется, - Иван вздохнул. – Вряд ли Лара в состоянии будет в ближайшее время заняться делами.
- В ближайшее? – она подняла удивленно брови. – Не знаю про ближайшее, но и в отдаленном будущем, на мой взгляд, тоже не сможет.
Иван опустил вилку с колбасой обратно на тарелку.
- С чего вы взяли? Разве вы знакомы с Ларой?
- Ваня, вы, пожалуйста, ешьте. А то знаю я эти холостяцкие ужины. – Анна Григорьевна взяла тарелку с жареным карпом и положила Ивану солидный кусок. – Я с ней сильно не знакома, вы правы, но, поверьте, я вижу эту женщину насквозь.
Иван даже дышать перестал. Вот те раз! Он знает Лару многие годы, а понять до сих пор не в состоянии. А тут, понимаешь, сразу и насквозь…
- Пусть это вас не удивляет, - она снисходительно улыбнулась. – Одно дело вы, мужчины. Для вас женщина всегда загадкой остается. Она в эту загадку, как в мантию укутывается. Так уж природа распорядилась. А для меня здесь все гораздо проще. Лара – женщина, сотканная из эмоций. В ней они перехлестывают все остальное, разумное и рациональное.
- Так, может, это и неплохо? – осторожно возразил он.
- Для вас? Возможно. Только, если уж говорить о работе, здесь нужен другой тип. Она ведь никогда не работала? – Анна Григорьевна вопросительно посмотрела на Ивана.
- Лара – актриса. Поэтому, естественно, эмоции у нее на первом месте. Когда они поженились с Павлом, тот не захотел, чтобы она работала.
- Ну да, конечно. Муж предложил ей несколько иную роль. Только, похоже, она с ней не справилась…
- Анна Григорьевна, - Иван в изумлении смотрел на собеседницу, - скажите, вы, часом, не психологом работали?
Анна Григорьевна стушевалась:
- Вообще-то я бухгалтер, самый что ни на есть скучный счетовод. По-вашему, я глупости говорю? – она от неловкости поерзала на стуле.
Иван вроде бы и хотел обидеться за Лару, но у него почему-то не получалось.
- Нет, почему же глупости. Вы говорите как раз умные вещи, - Иван пожал плечами. – Только я не уверен, что это в полной мере относится к Ларе. И кто из них двоих, она или Павел, не справился со своей ролью в жизни – трудно сказать.
Анна Григорьевна насторожилась. Похоже, она пожалела о своих словах :
- Вы не слушайте меня, старую брюзгу. Наговорила тут… Знаете, когда день- деньской сидишь в одиночестве, начинаешь поневоле всякие выводы делать относительно других людей, в психолога превращаться. Курам на смех…
Иван внутренне напрягся: он почувствовал, что источник информации, то есть Анна Григорьевна, может в один момент закрыться. Как дверь перед носом. Надо было срочно спасать ситуацию. Он разлил остатки коньяка по рюмкам и глубокомысленно изрек:
- Знаете, чему я удивился? – он поудобнее устроился на стуле, всем своим видом демонстрируя, что ему здесь хорошо и что он настроен на серьезную беседу. – Меня, Анна Григорьевна, очень поразил тот факт, что мы с вами похожи. Вот, казалось бы, моя мама одного с вами возраста, однако мы с ней никак не можем найти общий язык. Всегда спорим. Ну, это понятно, конфликт поколений. Однако с вами я беседую на равных, и мне совершенно не хочется спорить, - с этими словами он приподнял рюмку. – Давайте выпьем за наше знакомство. Я очень рад, что сегодня приехал не вовремя.
Анна Григорьевна заметно расслабилась и ласково проговорила:
- Спасибо, Иван Владимирович, за добрые слова. Я сегодня провела роскошный вечер в компании с умным молодым человеком. Если бы старые клячи из нашего поселка узнали, - она кивнула в сторону улицы, - обзавидовались бы.
Иван рассмеялся.
- А что, среди этих сплетниц нет приличных женщин, чтоб скоротать досуг? – спросил он.
Анна Григорьевна выставила палец в Ивана:
- Вот, предельно точная характеристика. Именно так – сплетницы. Это не я с ними не дружу, не подумайте. Я человек простой, мне понятны людские слабости. Хотят сплетничать – на здоровье. Тем более что здесь им и заниматься то больше нечем.
- Так в чем проблема? – не понял Иван.
- А проблема, Ваня, такова – зять у меня дипломат, и потому вся его семья под прицелом. Понимаете?
- В общих чертах, - неуверенно произнес Иван.
- Объясняю: не имею я права разводить сплетни вместе с ними. Поселок этот, сами знаете, не деревня в три двора. Того и гляди, что разговорами своими вляпаешься в историю. А молчаливых здешние пенсионерки не любят тоже. Так что, от греха подальше… - Анна Григорьевна поднялась. – Пойду, поставлю чайник, а то уже остыл, - пояснила она и вышла в кухню.
Иван тоже поднялся, подошел к краю террасы, облокотился на перила. Сумерки сгущались. Во дворах и окнах поселка начали зажигаться огни. Впереди виднелся двор Фадеевского дома. Старые каштаны заслоняли своими густыми ветвями обзор, но основная часть – бассейн и площадка около стеклянных дверей - была видна достаточно хорошо.
Сзади незаметно подошла Анна Григорьевна.
- Ну что, не видать, есть кто дома или нет? – услышал Иван за спиной ее голос.
- Не знаю. Во дворе никого нет. Свет пока не зажигали.
Женщина встала рядом с Иваном.
- Хорошо здесь у вас, - Иван вздохнул полной грудью. - А ночью, когда небо звездное, вообще красота – глаз не отвести. Когда Павел устраивал свои вечеринки, я с удовольствием шел на них только ради того, чтобы уединиться в укромном уголке и погрузиться в эту небесную красоту.
- Вы правы, Ваня. Я, бывает, жду ночью звонка от своих, так чтобы не уснуть, усядусь здесь в кресле и смотрю на небо, на дома, слушаю, как собаки лают… Дети- то мои на другом краю земли – в Австралии.
- Далеко.
- Совсем далеко.
Некоторое время они молчали. Потом Иван тихо заговорил:
- Смотрю я на эту площадку, где еще несколько дней назад мы веселились, и не могу поверить, что Павла уже нет. Их дом мне всегда казался каким-то радостным…
Анна Григорьевна шумно вздохнула:
- Я сама не могу смириться с этой трагедией. Знаете, я раньше злилась на ваши гулянья. А когда все это случилось, поверьте, злюсь еще больше. Тишина эта меня угнетает. Павел, бывало, здесь расхаживал, по телефону громко говорил, в бассейн с криками нырял. То смеялись, то ругались… Но ведь это жизнь, а что теперь?
- Да, жизнь как-то резко повернула у Павла не в ту сторону. И оборвалась. Лара все корит себя за случившееся.
- Почему? – удивилась Анна Григорьевна. – Павел очень своенравный мужчина был. Свою смерть он сам себе накликал.
- Скорее всего, что так. А Лара считает, что если бы она не позволила Павлу в ту ночь уехать из дому, ничего бы не произошло.
- Вряд ли. Это же не был ночной разбой на дороге?
- Похоже, не был.
- Ну вот. Ночью раньше, ночью позже… Скорее всего, к этому все шло. Кто-то воспользовался его частыми ночными выездами. Что тут скажешь, будем откровенны: ведь многие знали, что он любитель ночных выездов из дома?
Иван как раз об этом ничего толком не знал.
- Скорее всего, - вынужден был согласиться он. – Правда, куда он ездил, я не знаю до сих пор. Единственное, что меня удивляет, так это тот самый вечер.
- Почему?
- В тот вечер он был как никогда предупредителен с Ларой. Казалось, ничто не предвещало никакой ссоры. Я имею в виду, что повода уезжать у него вроде не было. Хотя я мало что смыслю в семейной жизни, - усмехнулся Иван.
- Знаете, Ваня, мне тоже тот вечер показался каким-то странным.
- Вот, видите, - осторожно поддержал ее Иван. – Что-то явно было не так. Нелогично, что ли.
Засвистел чайник. Анна Григорьевна бросилась на кухню. Иван от досады тихонько стукнул кулаком по перилам. Однако Анна Григорьевна, когда они уселись за чаепитие, сама продолжила разговор.
- Вы верно сказали – нелогично. Когда гости разошлись и стало тихо, я вышла сюда посидеть. Бессонница, знаете, замучила. Свет во дворе у них горел ярко. Был где-то час ночи или что-то около этого. И вижу вдруг, как Паша вышел через ту стеклянную дверь, - она показала рукой себе за спину. – Вслед за ним шла Лара. Только она не возмущалась, не спорила с ним, как это обычно бывало. Впечатление, что она была чем-то очень удивлена.
- С чего вы сделали такой вывод? - Иван все больше и больше поражался наблюдательности этой женщины.
- Видите ли, - она поднялась из-за стола. – Лара шла вслед за ним и держалась руками за шею. Вот так, - Анна Григорьевна продемонстрировала, как это было. – А потом она протянула вслед ему руку, как будто хотела что-то сказать, но так и не смогла. – Анна Григорьевна вернулась за стол. – Я еще тогда подумала: какая эффектная женщина, красивая. Не зря, как вы говорите, была артисткой. Даже в своей печали она хороша. А он, слышу, машину завел и укатил. Паразит, конечно.
- Анна Григорьевна, только было это, как говорят, после трех часов, уже под утро.
- Кто говорит, Лара?
- Нет, что вы, с Ларой я не говорил о таких деталях. Вернее, она мне ничего подробно не рассказывала, а я, честно говоря, не хочу что-то выпытывать. Это следователь так говорил.
Анна Григорьевна кивнула.
- Ну так вот, - продолжила она давать показания. – Было это в районе часа ночи. И сосед мой вернулся тогда живым и здоровым домой. – Анна Григорьевна отодвинула от себя чашку и зловещим шепотом сказала: - Только за каким чертом его понесло куда-то ехать во второй раз – ума не приложу.
- Действительно, ерунда какая-то, - согласился Иван.
- Я уже собралась идти спать, как вспомнила, что калитку на замок не закрыла. Пришлось тащиться на улицу. И надо же было такому случиться, что в замке язычок запал. Это уже не в первый раз, но так чтобы ночью – еще не было. Наверное, поэтому я на следующий же день вызвала мастера, и он поменял весь замок. Кстати, он мне и рассказал, что случилось в ту ночь с Павлом. Но дело в другом – из-за этого замка я простояла на улице добрый час, ковыряясь в железяке. В конце концов, закрыла калитку просто на щеколду. Потом поднялась опять на кухню, заварила успокоительный сбор, остудила… Сколько в результате времени прошло, не знаю, на часы не смотрела. Только слышу, что машина к соседям заехала, а потом и сам хозяин показался на дорожке. Я еще какое-то время постояла здесь, у перил, пока отвар свой не выпила. Видела, что они ссорились. Через стекло их террасы. Слышать не могла, но по их жестам понятно было, что ссорились. Потом они вышли оба через эту стеклянную дверь. Я ушла в кухню, домыла кое-какую посуду. Все было распахнуто настежь, поэтому до меня доносились звуки хлопающей дверцы машины. Впечатление, что они садились, выходили, опять садились.
- Они? Вы считаете, что они вместе садились в машину?
- Ну, это я так выразилась, - Анна Григорьевна на минуту задумалась. – Хотя, вы правы. Именно так я и подумала из-за того что хлопков было несколько. Но меня, знаете, это уже мало интересовало. Я попросту закрыла дверь, выходящую из кухни на террасу, и ушла в спальню. Оттуда я уже ничего не слышала. Спальня у меня окнами к другим соседям расположена.
Поднялся ветер, зашумели деревья, хотя небо было чистым.
- Завтра опять жарко будет, - заметила Анна Григорьевна, глянув вверх.
- Вы так считаете? – удивился Иван.
- Скорее всего. Сентябрь удивительный в этом году. Лето было никудышнее, а сейчас природа как будто оправдывается – вон какие денечки дарит, - женщина с чувством блаженства прикрыла глаза и, казалось, кожей впитывала красоту ночи.
У Ивана же этот чудный вечер вызывал совсем иные чувства: ощущение дисгармонии, потерянности и удивления. Красота природы как нелепая декорация, взятая из чужого спектакля, совершенно не соответствовала теперешним событиям в его жизни. Так же нелепо выглядел дом Фадеевых – крикливо стильный, он откровенно был безразличен к трагедии, разыгравшейся под его крышей.
- Ну что ж, мне пора, - нарушил тишину Иван. – Во дворе зажгли огни. Дома, скорее всего, тоже кто-то есть.
Анна Григорьевна повернулась к нему.
- Я думаю, что Лара просто на другой половине дома. Кстати, когда я ходила в магазин, у ее ворот стоял автомобиль, красивый такой, блестящий. Может, и вы застали. Никогда раньше такого не видела здесь. А возвращалась – его уже не было.
Иван сразу вспомнил «Роллс-ройс», выезжавший из поселка. Так вот где был красавчик «Фантом». Это уже интересно…
- У Лары сейчас много кто бывает, - уклончиво ответил он. – Начиная от следователя, кончая юристами, родственниками и просто знакомыми.
- Да, конечно, - согласилась она. – Какое-то время народу будет много толкаться, а потом постепенно все затихнет, уляжется.
Иван направился к выходу.
Дверь открыла Сима.
- Добрый вечер, Иван Владимирович. Проходите в столовую. – Девушка отступила в сторону, освобождая проход Ивану. – Лариса Викторовна сейчас подойдет, у нее доктор.
- Доктор? – удивился Иван. – Что-то случилось?
Сима замялась, явно не зная, как лучше ответить.
- Я думаю, ничего страшного. Скорее всего, нервы…
- И давно у вас доктор?
- Нет. Минут двадцать, может. Да вы не волнуйтесь, Иван Владимирович. Он сказал, что сделает укол и все нормализуется. Немного давление подскочило.
- Понятно. - Иван направился в сторону столовой.
В комнате, ярко освещенной большой хрустальной люстрой, был накрыт стол. Тарелки с остатками ужина еще не убрали.
- Привет, - услышал он и обернулся на голос. В углу большого дивана, поджав ноги, сидела Настя Стаценко.
- Здравствуй, - немного растерянно ответил он. – А что ты здесь делаешь?
Настя, похоже, тоже не ожидала увидеть Ивана.
- Я? – преувеличенно громко воскликнула она. – Вообще-то я здесь довольно часто бываю, если ты не в курсе.
В душе у Ивана разыгралась настоящая буря эмоций. Ему нестерпимо захотелось сказать что-нибудь неприятное этой особе.
- В курсе, - сквозь зубы ответил он. – Даже больше, чем ты думаешь.
Настя медленно опустила ноги на пол, выпрямила спину.
- Что ты хочешь этим сказать? – тихо спросила она и оглянулась на дверь, откуда могла появиться Лара.
- Ничего особенного, - беспечно дернув плечом, ответил Иван и, подойдя к дивану, сел с противоположного края. – А тебе что почудилось?
- Сдается мне, что ты пакость какую-то надумал.
- Я? Боже упаси! – Иван повернулся к ней всем корпусом, удивляясь про себя женской проницательности. – Просто хочу спросить.
- Что именно?
– Например, как поживаешь? – он смотрел на нее в упор.
- Терпимо, - медленно ответила Настя, не понимая, в чем подвох. – А ты? Все порхаешь, не знаешь, куда приземлиться?
- Твой аэродром, я понимаю, забит под завязку, – парировал он. – Придется еще попорхать, а там посмотрим.
Настя бросила на Ивана взгляд, полный презрения, однако отвечать воздержалась.
Они замолчали. Было слышно, как идут большие напольные часы, тяжелый маятник которых мерно отбивал в прошлое мгновение за мгновением. Где-то в глубине коридора раздался щелчок дверной ручки, и послышались негромкие голоса. В столовую быстрым шагом вошла Лара. Внешне она была спокойной, только воспаленные глаза, как два уголька, горели на бледном лице.
- Добрый вечер, Иван. Извини, что заставила тебя ждать.
- Лара, что случилось, что сказал врач? – Иван поднялся с дивана, однако приближаться к ней не стал.
Лара присела на краешек стула, махнула рукой в сторону Ивана:
- Ничего страшного, - она вяло улыбнулась. – Честное слово, не стоит беспокоиться.
- Это ты так решила? – поинтересовался он.
- Да нет же, в самом деле, это сказал врач. Подскочило слегка давление. Такого со мной раньше никогда не было. Ощущение, конечно, не очень приятное, но сейчас уже все в порядке, - она опять улыбнулась.
- Настя, ты здесь без меня не скучала? – обратилась она к подруге, тихо сидевшей в углу дивана.
- Что ты, дорогая, меня Краснов развлекал. Он известный специалист в этих делах, - Стаценко с умилением глянула на Ивана. Тот ответил ей вежливым кивком.
- Вот и хорошо, - не обращая внимания на двусмысленные намеки Насти, сказала Лара. – А теперь, извини, я заберу Ивана к себе в кабинет. У нас есть неотложные дела. – С этими словами она поднялась.
Настя вскочила с дивана.
- Ларочка, я пойду домой, уже довольно поздно. Пока найду такси…
Иван тут же выразил протест:
- Ну какое такси, Настя! Я на машине. Сейчас мы с Ларой решим наши дела, и я отвезу тебя прямо к подъезду.
- Действительно, Настя, подожди, - обрадовалась Лара. – Я скажу Симе, она тебе свежего чаю заварит. А мы не долго.
- Спасибо, Ларочка, я лучше пойду прогуляюсь, свежим воздухом подышу, пока такси подъедет.
- Нет и еще раз нет! – отрезал Иван. – Я такого допустить не могу. Тем более что мне как раз в твою сторону по делам нужно.
- Вот, видишь? – поддержала Лара.
Настя обреченно вернулась на диван, как мышь в мышеловку.
- Спасибо, подруга. Только чаю мне не надо. Я лучше телевизор посмотрю, - она взяла в руки пульт и отвернулась в сторону экрана.
В кабинете царил идеальный порядок. Из открытого окна дул ветер, поднимая парусом тонкую портьеру, которая скользила по гладкому кожаному креслу. Было прохладно и неуютно, как в музее.
- Может, я прикрою окно? – спросил Иван. – На таком сквозняке сидеть не стоит.
- Да, конечно. Это я выветривала запах лекарств, - Лара поморщилась.
Иван повернул ручку на раме, поправил штору.
- Ну вот, теперь можно заниматься делами, - сказал он и посмотрел на Лару. – Я весь внимание.
Лара обогнула письменный стол и достала из ящика тоненькую стопочку бумаг.
- Я сегодня встречалась с нотариусом и юристом, - сообщила она, перебирая листы. – Ага, вот он, нашла. – Она отложила один лист на стол, остальные убрала обратно в ящик. – Ты садись.
Иван сел напротив нее.
- Я составила документ, по которому ты будешь вести дела в «Мегасе» вместо Павла.
- Я уже догадался, - кивнул Иван. – Только к чему такая спешка? Еще некоторое время можно было подождать, а там, я думаю, ты могла бы сама потихоньку входить в курс дела. Я считаю, что тебе бы это пошло на пользу, однозначно.
- Мне на пользу? – Лара смотрела на него со странным чувством досады и удивления одновременно. – Какая же мне польза, что-то я не пойму.
Иван не сразу нашелся что ответить.
- Мне кажется, что это отвлекло бы тебя, - неуверенно произнес он. – Сейчас, главное, не замыкаться в себе. А так все-таки с людьми… - он замолчал, поняв, что говорит что-то совсем чуждое ей.
Лара молчала. Она облокотилась на стол и, потирая переносицу, смотрела на Ивана.
- С людьми, говоришь, - задумчиво произнесла она и опустила глаза куда-то в пол. – Зачем я людям? И они мне тоже, зачем?
- Лара, - Иван постарался сказать это строго, - я понимаю, что с тобой происходит сейчас, но, в конце концов, из этого состояния надо как-то выходить. И напрасно ты думаешь, что люди рядом с тобой будут безразличны к тебе.
Лара вежливо улыбнулась.
- Нет, ты неправильно меня понял. Я вовсе не такого плохого мнения о людях, как тебе могло показаться. Только мне заведомо их жаль.
Она вновь замолчала. Иван, подождав минуту, заговорил:
- Лара, скажи, что такое еще могло случиться, из-за чего ты не хочешь со мной откровенно говорить. Ведь мы с тобой всегда были добрыми друзьями, так? И ты не раз мне говорила о своих проблемах. Или я чем-то обидел тебя, скажи? Честное слово, я не нахожу себе места в последнее время… - Иван поднялся и, подойдя к окну, встал спиной к Ларе.
- Это ты меня извини, Иван. Ты всегда был безупречен по отношению ко мне. О лучшем друге и мечтать не приходится. Только из меня не вышло никого – ни жены, ни матери, ни актрисы, ни, как видишь, подруги... Знаешь, я почему-то никогда об этом не задумывалась раньше. А теперь, когда Павла не стало, я вдруг поняла, что оказалась в тупике.
Иван резко обернулся.
- Послушай, - он вернулся к столу, его глаза загорелись, - а хочешь, я устрою тебя в театр? Или на телевидение – у меня знакомые есть, обязательно помогут. А в «Мегасе» и в самом деле тебе будет неинтересно, - он обогнул стол и, подойдя к Ларе, взял ее за руки. – Ну, давай же, соглашайся, Лара, я тебя прошу. Ты меня слышишь?
Она смотрела на него широко открытыми глазами и улыбалась, и лицо ее было мокрое от слез.
- А ты считаешь, что я смогу? – тихо спросила она и поднялась со стула, слезы потекли еще быстрей.
- Обязательно сможешь, - ответил он и, притянув ее к себе, начал гладить по волосам. – Ты ведь талантливая девочка, я знаю, просто подходящей роли не попадалось. Надо жить, Лара, обязательно надо. Ты можешь начать все с чистого листа, как бы это не казалось трудным…
В коридоре послышались шаги. Лара отстранилась от Ивана.
В кабинет заглянула Сима.
- Лариса Викторовна, звонил врач, интересовался все ли в порядке.
Лара, не оборачиваясь, быстро ответила:
- Да, Сима, перезвони и скажи, что после укола стало намного лучше. И поблагодари.
- Конечно, все передам.
Дверь закрылась.
Лара быстро подошла к длинному и узкому зеркалу, висевшему между двумя книжными шкафами.
- Ты знаешь, я впервые за эти дни расслабилась, - обратилась она к Ивану, глядя на него в зеркало и поправляя волосы. – Такое впечатление, что все свои слезы я выплакала, когда Павел был живой. А теперь их нет… - она испуганно осеклась, поняв, что неожиданно призналась Ивану в своей несчастливой жизни с Павлом. Так откровенно она еще никогда и ни с кем не разговаривала.
Ивану стало неловко, как будто это он вынудил Лару к ненужным признаниям.
- Да, кстати, - решил он сменить тему. – Ковалев действительно приходил ко мне сегодня утром. Ты как в воду глядела.
Лара обернулась. В глазах ее откровенно читался испуг.
- И что он хотел? – спросила она и, достав из кармана жакета носовой платок, дрожащей рукой промокнула глаза.
- Честно говоря, я толком и не понял, что конкретно ему было нужно, - ответил он, избегая при этом смотреть на Лару. – Либо он странный человек, либо я мало знаком с людьми такой профессии, не знаю, но впечатление, что он пытается меня на чем-то подловить.
Лара медленно опустилась в кресло.
- Он с тобой просто разговаривал?
- Ну да, просто разговаривал. Не допрашивал, если ты это имеешь в виду, а беседовал. Просил помощи.
- У тебя? И чем, интересно, ты ему можешь помочь? – крайне удивилась Лара.
- Я сам слабо это представляю, - Иван пожал плечами. – Возможно, ему были интересны мои версии. Вдруг промелькнет свежая мысль?
- Да, плохи дела у профессионалов, если они ждут совета от дилетанта, - на лице Лары блуждала загадочная улыбка.
Иван с интересом посмотрел на нее.
- А как ты угадала, что он должен ко мне явиться?
Лара перестала улыбаться, ее лицо стало строгим.
- Я не угадывала, я предполагала. Слишком уж он много спрашивал про тебя в последнюю нашу встречу с ним. Если конкретно, то его интересовали всевозможные детали твоих отношений с Павлом, со мной. Как у вас шли на работе дела, не было ли когда-нибудь разногласий, как начинали совместный бизнес, не хотел ли Павел тебя отстранить от дела или передать свою часть бизнеса в другие руки… В общем, как я поняла, он прорабатывал версию с «Мегасом».
- Ну, значит, он достаточно хитер, вопреки нашим представлениям о нем, - сделал вывод Иван. – В разговоре со мной, он вообще не упоминал работу. Зато сделал предположение, что кому-то очень хочется меня подставить.
- Как это? – испуганно спросила Лара.
- Очень просто. Кто-то хочет, чтобы я стал подозреваемым номер один – вот и все.
- Нет, этого не может быть!
- Почему? – Иван удивленно поднял брови. – Я самая удобная мишень, как выяснилось.
- Я не хочу такого расклада дел, - возмущенно произнесла она.
- Вот с твоим мнением, похоже, никто не считался, - Иван рассмеялся.
- Я, честно говоря, очень хотел узнать у него про тот автомобиль, с помощью которого машину Павла столкнули в кювет. Но не рискнул, чтобы не подводить тебя…
Лара тут же прервала его:
- Совсем забыла, надо было сразу сказать тебе – автомобиль тот нашли через мастерскую по ремонту.
- Ну и? – нетерпеливо произнес Иван.
- И ничего особенного. Это оказались совершенно случайные люди, которые не рассмотрели стоявший у края дороги автомобиль Павла и на большой скорости зацепили его своим крылом за угол бампера. Машина Павла от удара слетела вниз, а они скрылись.
- Ну и дела! – протянул Иван. – И что, это окончательная версия?
- Какая версия? – не поняла Лара.
- Что эти люди не причастны к убийству?
- Ах, это… Да. Про них все выяснили досконально. Им грозит всего лишь большой штраф, возможно, лишение прав на некоторое время, но не более. – Лара замолчала.
- Ну что ж, - Иван решил не затягивать образовавшуюся паузу. – Пожалуй, мне пора.
Лара кивнула:
- Настя там совсем заскучала без нас.
Иван сморщился как от воспоминания о невымытой посуде на кухне.
- Ничего, - бодро заверил он Лару, - я ее развеселю. Прокачу с ветерком.
- Иван, прошу тебя, - она улыбнулась, - на дороге шутки плохи. Не заставляй меня волноваться.
- Да я же шучу… то есть, я не шучу на дороге, - Иван приложил руку к груди, заверяя Лару в своем здравомыслии.
- Я очень на это надеюсь, - ответила она и посмотрела на Ивана долгим взглядом, от которого повеяло грустью.
Он вышел из кабинета первым и тут же столкнулся с Настей.
- Ну, наконец-то! – возмутилась она. – А то я уж подумала, что мне придется здесь заночевать.
- Разве мы долго? – Лара стояла на пороге кабинета и смотрела на подругу. – Можешь, конечно, и заночевать. Места много.
- Спасибо, только я и так у тебя полдня торчу, - она состроила кислую улыбку. – Ты держись, дорогая, - Настя чмокнула подругу в щеку.
Сухой щелчок сигнализации возвестил о том, что машина открыта.
- Прошу, - сказал Иван стоявшей недалеко Насте, распахнул свою дверцу и уже готов был усесться на водительское место, как она остановила его.
- Вообще-то воспитанные мужчины вначале открывают дверцу перед дамой, - ехидно заметила она.
Иван замер на секунду, затем преспокойно уселся в машину.
- Честно говоря, впервые такое слышу, - ответил он и повернул ключ зажигания. – Давай шевелись, мне некогда перед тобой реверансы развешивать.
- По мне так я и на такси могу, - хмыкнула она, продолжая стоять у машины.
- Не испытывай мое терпение, - Иван высунул голову из машины. – Мне всего лишь надо поговорить с тобой. Давай, садись. – Он вернулся на место.
Настя нехотя уселась рядом. Иван нажал на газ и неторопливо покатил по улицам поселка.
- О чем это ты со мной поговорить собираешься? – мрачно буркнула она в сторону Ивана.
- Погоди немного, дай собраться с мыслями.
Настя помолчала некоторое время, затем, когда они уже выехали за пределы поселка, осторожно заметила:
- Не знаю, что ты там задумал, но мне это не нравится, Краснов. И вообще, что на тебя нашло? Вроде бы раньше никогда не отличался дурными манерами, а сегодня, как с цепи сорвался. Хочешь говорить – говори, а то молчишь, как вурдалак… Останови машину!
Иван нажал на педаль тормоза и остановился на обочине. Дорога была пустынна и темна, только черные тени деревьев сгибались под порывами ветра. Настя, глянув по сторонам, поежилась.
- Чего тебе надо от меня? – зашипела она.
- Мне? Ничего, - Иван пожал плечами. – Ты же просила остановить – вот, пожалуйста. Я так понимаю, ты хочешь почтить минутой молчания Пашу? – он приблизил свое лицо к Насте и вопросительно поднял брови.
- Причем здесь Фадеев? – сдавленно прошептала она и отодвинулась.
- Притом, что это как раз то место, где его убили, - Иван, не моргая, смотрел на нее.
Лицо Насти стало похожим на маску – плоским и бледным. Затем она, почти не раскрывая рта, жалобно пропищала:
- Ты чего меня пугаешь, Краснов… Какая, на хрен, минута молчания? – она прижалась спиной к дверце и глазами, полными ужаса, неотрывно смотрела на Ивана, как будто пытаясь угадать его дальнейшие действия.
- Может, хочешь выйти? – миролюбиво спросил Иван. - Не держу. – Он достал из бардачка пачку сигарет и, вытащив одну, чиркнул зажигалкой. Настя, судорожно сглотнув, попросила:
- Дай мне тоже.
Они молча затягивались, выпуская дым в приоткрытые окна. В салон машины врывался прохладный воздух, взволнованно шумела листва на деревьях. Сделав еще пару затяжек, Настя выбросила сигарету и закрыла свое окно.
- Холодно чего-то, - она потерла ладошками плечи.
Иван последовал ее примеру. В машине сразу стало тихо.
- Ну что, поедем? – спросил он и завел машину.
- Поедем, Ваня, - она облегченно вздохнула. – Давай ко мне, а? Посидим, поговорим, кофейку попьем.
Иван неопределенно хмыкнул. Настя не знала, как лучше себя вести в данном случае.
- Слушай, а что, действительно это было то самое место, где Павел погиб? – с содроганием произнесла она.
- Мне кажется, тебе лучше знать, - бесцветным голосом ответил Иван и добавил скорости.
- Чего?... – она нахмурилась, как будто пытаясь понять истинный смысл слов Ивана. – Краснов, ты сошел с ума, - внезапно прорезавшимся басом гаркнула она.
- Да? – он на секунду повернулся к ней, затем вновь сосредоточился на дороге. – Странно, очень странно…
- Чего тебе странно? – в ее голосе звучала отчаянная попытка защититься от него.
- Странно, что ты до сих пор не знала об этом. Уже давно все знают, что я психически неустойчив, особенно когда меня сильно кто-нибудь разозлит, - надавливая на каждое слово, резко произнес он.
Настя в недоумении глянула на него.
- Слушай, Краснов, хорош уже прикалываться. Не смешно, ей-богу!
- А тебе, Настенька, и не должно быть смешно. И мне тоже, поверь, не смешно было, когда я узнал, что перед тем, как Пашу убили, он приезжал к тебе. Я здесь не вижу повода для смеха.
Когда Иван произносил эти слова, они уже ехали по улице, на которой жила Настя. Уличные фонари праздничного оранжевого цвета ярко освещали все вокруг, создавая атмосферу спокойствия и надежности.
Иван остановился.
- Давай здесь договорим, - попросил он. – А то мне совсем не хочется торчать в твоем дворе.- Он посмотрел на Настю тяжелым, усталым взглядом. И она сразу поняла, что отпираться бесполезно, что придется говорить только правду.
- Откуда ты узнал? – глухо произнесла она и закрыла ладонями глаза.
- Сорока на хвосте принесла, - ответил он и, взяв ее за руки, опустил их вниз. Тогда она зажмурила глаза.
- Настя, не тяни время. Это тебе на пользу не пойдет. Зачем он приезжал в ту ночь к тебе и что у вас произошло? – Иван крепко держал ее за руки.
Она открыла глаза и с мольбой посмотрела на него.
- Отпусти, я никуда не сбегу, - она сделала вялую попытку вырвать свои руки. Иван разжал пальцы.
- Я не убивала его, честное слово, - Настя сгорбилась, словно под тяжестью неопровержимых фактов. – Неужели ты мне не веришь?
- Я пока всего лишь спросил, зачем Павел приезжал к тебе в ту ночь?
- Вот заладил – в ту ночь, в ту ночь, - Настя с досадой отвернулась к окну. – Да, он приезжал ко мне, не буду скрывать. Только причем здесь та ночь? Он приезжал ко мне не так уж и редко. И в ту ночь повод был точно такой же, как и во все остальные.
- Не совсем понимаю.
- Можно подумать, что ты не знал Павла… Только я еще раз повторяю, его поездка ко мне никак не связана с его убийством.
- А что же тогда связано с его убийством? Он был у тебя, а потом его кто-то убивает – ну и с чем, по-твоему, это можно связать? Настя, у тебя совесть вообще есть? – Иван чувствовал, что еще немного - и он взорвется.
Настя сжалась в комок, как затравленный зверек.
- Так, давай о совести мы поговорим в другой раз. А что касается той ночи… - Настя подняла воротник своего жакета и, закрыв лицо почти до самых глаз, начала говорить. – Он приехал в ту ночь в подавленном состоянии. Я даже не поняла, зачем он вообще ко мне притащился. Там, на вечеринке, он ни разу не намекнул, что собирается ко мне. Я сначала обрадовалась, но уже через минуту заметила, что у него что-то случилось. Он все время курил, отбрасывая едва прикуренные сигареты в сторону и вытаскивая из пачки новые…. А еще он смеялся не так, как обычно, а слишком громко, я бы сказала – истерично…
- Он как-то пытался объяснить это?
- Пытался, если это можно так назвать, - Настя освободила лицо от воротника и глубоко вздохнула. – Говорил, что он полное дерьмо, и все, что он делает в этой жизни, приводит лишь к разрушению. И еще много всякого бреда.
- Ты не спрашивала, что он имел в виду?
Настя нервно крутила пуговицу на жакете. Затем повернулась к Ивану и усмехнулась.
- Я что, похожа на жилетку для исповеди? Нет уж, дудки, у меня своих проблем хватает. Было бы разумнее ему плакаться своей жене или своему другу, - она указала пальцем на Ивана. – Согласись?
Иван оставил без ответа этот, по сути, риторический вопрос.
- Чтобы как-то настроить его на другой лад, я налила ему коньяка, даже какой-то дурацкий тост произнесла, но он, не дослушав, поднял стакан и, едва прикоснувшись губами, отставил в сторону. Мне стало так тоскливо, что в пору повеситься. На мое счастье у него зазвонил мобильник.
- Так-так, отсюда поподробнее, если можно, - Иван всем корпусом повернулся к Насте.
- Ты, Ваня, требуешь от меня невозможного, - сказала она. – Ну что я могу понять, слушая одну сторону, я имею в виду Павла… - Настя сморщила нос, имитируя напряженный мыслительный процесс.- Он сказал… что он сказал… ага вот: мы с вами завтра встретимся, я все подготовил.
- Что подготовил?
- Как ни странно, об этом он мне не доложил, - Настя развела руками. – Но, как мне кажется, на той стороне трубки не хотели с этим соглашаться.
- Почему ты так решила?
- Ну, он там что-то про ночь толковал и что, мол, жена будет волноваться. Но это он говорил уже не рядом со мной, а выйдя в коридор.
- И что дальше?
Настя с раздражением ответила:
- Я же тебе сказала – ушел в коридор. Что не ясно?
- Ничего не ясно. Тебе больше ничего не было слышно, я так понимаю?
- Не так. Я вам, мужчинам, удивляюсь, - Настя шумно засопела носом. – Он ушел в коридор – и все. Я услышала только щелчок замка. Неужели не понятно?
Иван завел машину и двинулся в сторону Настиного дома.
- Тебя следователь допрашивал? – спросил он.
- Ну так… Поговорили слегка.
- Ты ему рассказала то же, что и мне?
- Ты, Краснов, с дуба рухнул?
- Чего ты так решила? – наивно удивился Иван.
- Он не знает, что Паша был у меня в ту ночь. И вообще, об этом не знает никто, ясно? И если ты вздумаешь где-то об этом проболтаться, я откажусь от всех своих слов, имей в виду.
- Ты, похоже, не жаждешь, чтобы нашли убийцу Фадеева.
- Обойдутся без меня. А подругу я терять не собираюсь.
- Да уж, на редкость преданная дружба.
- Пошел ты…
Иван подъехал к Настиному подъезду. Во дворе было безлюдно. Очевидно, поднявшийся ветер разогнал всех по домам.
Настя уже собралась выходить, когда Иван придержал ее за плечо.
- И последний вопрос: все, что ты мне здесь сказала – правда?
- Конечно. Я что, по-твоему, похожа на лгунью?
- По-моему, как две капли воды.
- Я сожалею, что все это тебе рассказала, - гневно сказала Настя и открыла дверцу машины.
- Ладно, не злись, красавица. А как насчет кофе?
Настя обернулась и небрежно бросила:
- Перебьешься, Шерлок Холмс задрипанный.
Иван послал ей вслед воздушный поцелуй и тронул машину с места.
Было уже довольно поздно, но Иван все же набрал номер Юлианы.
- Да, - ответил бодрый голосок.
- Это Краснов. Я сейчас подъеду к твоему дому. Если не трудно, спустить ко мне на пару слов.
- А что случилось, - голос Юлианы заметно потускнел.
- Если не хочешь выходить, я сам могу подняться.
- Ты один?
- Само собой. А почему ты спрашиваешь? – Иван уловил тревожные нотки в ее словах.
- Да так… Хорошо, я спущусь.
Юлиана вышла из подъезда, запахивая полы развевающегося плаща. На ногах – неизменные шпильки, гулко цокающие по асфальту.
- Привет, - сказала она, усевшись на переднее сиденье. По салону тотчас распространился густой запах парфюма. Иван приоткрыл свое окно.
- Если бы я был женат, то никогда не посадил бы тебя в свою машину, - заметил он.
- Чего вдруг?
- Запах твоих духов неистребим. У меня бы тут же случился развод.
- Не скажи. Есть вариант, исключающий подобный исход, - игриво ответила она.
- Это какой же?
- Жениться на мне.
Иван расхохотался.
- А в твоей головке бродят иногда толковые мысли.
- Ладно тебе, - Юлиана стала серьезной. – Похоже, ты прикатил сюда не для того, чтобы делать мне предложение.
- Не для того, ты права, - согласился он. – Скажи, пожалуйста, откуда следователь мог узнать, что у меня находится оружие Павла?
У Юлианы вытянулось лицо.
- Чего-о-о? – только и смогла произнести она и опять замолчала.
- Об этом знали, как говорится, ты да я, да мы с тобой. Не так ли?
- Какой ужас! – она испуганно стала оглядываться по сторонам. – Они нас так просто не отпустят, - прошептала она.
- Они – это кто? – в недоумении спросил Иван.
- Ты разве ничего не понял? – На глазах у Юлианы выступили слезы. – Он, она, они – не знаю кто, но этот кто-то в курсе всего происходящего между нами. Неужели ты подумал, что я могла так обойтись со своим спасителем?
- А это еще кто?
Юлиана окинула Ивана подозрительным взглядом.
- Ваня, ты тупой или прикидываешься?
Иван пожал плечами.
- Как тебе удобнее будет.
- Тогда второй вариант. Ты знаешь, я в Бога верю, - доложила она.
- И что из этого следует?
- А то, что ты меня от тюрьмы спас. И как после этого я могла тебе такую подлость сделать, скажи на милость? У меня, между прочим, на следующий день обыск в машине был, в присутствии понятых. Ты такое когда-нибудь видел в своей жизни? Кроме телевизора, разумеется.
- Не имел счастья.
- Вот, совершенно правильно говоришь. Зато ты имеешь счастье сейчас свободно разъезжать на машине. А если бы мне надо было тебя затолкать в каталажку, то, будь уверен, в ту же самую ночь это бы и произошло. К тому же, я уверена, что на следующий день ты избавился от этой штуки. Ведь так?
- Почти так, - хмыкнул Иван. – И все же непонятно, каким образом сыщик узнал даже то место, где он лежал?
- Так, стоп! Насколько я помню, мне ты не докладывал, куда собираешься запрятать оружие.
- Не докладывал, это точно…
Юлиана с тоской посмотрела на Ивана.
- Ваня, а что теперь нам делать? Вдруг еще какую-нибудь дрянь подкинут, а?
- Это маловероятно, Юлиана. Ладно, иди домой, уже спать пора.
Она горестно вздохнула и вышла из машины.
- Очень похоже, что я усну сегодня, - саркастически заметила Юлиана и захлопнула дверцу.
Свидетельство о публикации №211072501358