Хочешь жить - включай мозги...

Хочешь жить – включай мозги…

          Выездной караул – хлопотное дело. Проинструктируют и кинут, лишь бы с глаз долой, выживай как хочешь. Тут уж не зевай, соображай, за комендантскую и интендантскую службы, за обе сразу. У коменданта берём  верёвки, доски, топор, печку, совок с кочергой, свечи, фонарь  «летучая мышь», дрова, ножовку, казанок, посуду, оружие. У интенданта – одеяла, подушки, плащпалатки, портянки, сухой паёк, продукты на троих. Офицер деньгами берёт, а столоваться будет с нами, за наш счёт. Одного  как – нибудь прокормим, лишь бы в душу не лез.
В этот раз начкар – капитан Кузьминов. Спрашивает: «Ну, что, собрались ребята?»
«Собрались»,- отвечаем. А мы связали из плащпалаток три огромных баула, загрузились. Сейчас август месяц. Приказано сопровождать БМП. Путь наш во Владивосток.
Загрузились. Пора удобства организовывать. Вагон товарный. Нам удобства эти никто
не приготовил.
Раньше нужду солдатики справляли странным способом. За доску – накладку привяжется поясными ремнями, голой задницей наружу и болтается как сволочь, разбрасывает отходы куда ни попадя в белый свет. Не у всех ладно получалось. Срывались, калечились. Погибло несколько человек. Разрешило высокое начальство для нужды вырезать отверстие в полу,  согласовали с железной дорогой…
Ну и мы, как водится, вырезали дырку. Вроде правильно всё сделали да, видно, не рассчитали. Близко к колесу оказалась. Пошёл служивый по нужде и орёт – вернулась к нему параша обратным ходом. Пришёл, как пропасть, воняет. Второй пошёл, не поверил, заглянул в очко и тоже получил своё. Выбыли временно из строя. Остались мы двое – начкар да я. Старую дырку, грешную я забил. Новое очко вырезаю. Начкар организует помывку пострадавших
Как раз всё не вовремя получилось. Подкатили на товарную. И вот он, проверяющий, а ребята голые. Ну, прикрылись, как могли. Проверяющий  пишет в постовой  ведомости:
«часового нет, бодрствующий спит». Почерк такой – петлями.
В общем, нахлобучка обеспечена, заработали на орехи. Все стали переживать, естественно
больше всех Кузьминов. Кому, кому, а ему достанется. Недаром говорится, беда сплачивает. Начали думать, что делать. Сидим, чешем загривки. Засранцы – то же.
Не даёт покоя запись эта, не запись, а шлагбаум какой-то. Смотрел я, смотрел на неё, думаю, вот так и вот так если поправить, так совсем другой смысл будет. Собрали мужики ручки, свечу поднесли поближе, мучился я, мучился, пасту подобрал по цвету, почерк потренировал, поправил  петли и  вышло, что часовой на месте. А это самое главное.
Остальное оставил как есть. Совсем без замечаний нельзя, без замечаний подозрительно.
В общем, похулиганил. А я слышал, другие караулы хлеще себя ведут. Штык – ножами
вагон вскроют, где вино и едут всю дорогу, как принцы. У них вместо воды – вино.
А у нас просто шалости…
Ну, да, ладно, едем дальше. Одно дело к Москве ехать, а другое  - на восток. Среди тайги станем и стоим, пропускаем пассажирские. Где? Что? Никто ничего не знает. Мысль шевелится, то ли медведь сейчас заявится, то ли  китайцы подойдут. Но обошлось.
Сдали мы БМП и назад. Дома, в части, смотрим, тихо. Кузьминов мне руку жмёт при встрече, как родному. Спас я его.
Так, что выездной караул, это не фунт лиха, а целых два...

****