Поход, Сцена третья, Известка

Мы шли дальше, становилось все жарче, каждая алая вспышка на стене совпадала с новой волной жара, начинали доноситься чьи-то протяжные стоны. Германиус шел как ни в чем не бывало, и что то бормотал себе под нос. Я осматривался вокруг, вслушивался в стоны, старался запомнить все свои ощущения, так как фотографировать и что-либо записывать на диктофон запрещалось условиями договора, который был подписан еще за столом в турфирме, да и пронести с собой оборудование было невозможно, поскольку перед входом мне пришлось раздеться и уже здесь напялить неудобный, колючий балахон и одеть чугунные сандали с войлочной подошвой. Мышь где то семенила не подалеку, постоянно находясь в поле моего зрения и при этом не переставала грызть кусочек.
Вдруг откуда-то из глубины мрака раздался телефонный звонок, такой противный, как давным-давно звонили телефоны в конторах.
- Тьфу, черт нелегкий, вот скажи мне че им от меня все время надо, идешь спокойно разговариваешь, а им от мня все время че нибудь надо, начал ворчать Германиус
- Начальству виднее, с иронией в голосе сказал я как бы в ответ
- Да, что они там знают, сидят в своем пентхаусе, пьют чай со льдом, да что то придумывают, а мне доложи обстановку, укажи слабые моменты, прими корректирующие действия, с планируй, а потом отчитайся, черт бы их побрал - И главное, умник, хоть кому ни будь бы эти наши отчеты понадобились, лежат скрижали, на пятом уровне, все сдают, а они их копят и копят, хоть для приличия назначили кого ни будь их прочитать, там за последние 10 тыс. лет накопилось, складывать некуда, пыли полно, и все давай-давай, и для каждой ненужной скрижали есть полочка, на которой она хранится …. Ладно надо ответить, а то я уголь таскать не хочу в котельную, я не матрос, на броненосце, а черт как ни как.
- Ладно иди подожду,
- Да только ни куда не отходи ни в лево ни в право, стой где стоишь, даже и не думай отходить, я не долго
- Хорошо, сказал я, подумав при этом, чертас два я буду стоять, что зря деньги заплатил за билет, мне статью писать, и финансовый отчет готовить, куда деньги потратил и на что. И пока Германиус растворился в темноте, что бы ответить по телефону, я стал ходить по подземелью и стараться найти хоть чего нибудь необычного в этом футуристическом подвале со стеклянными стенами и огромными зеркалами.
Зайдя за колонну я увидел две огромных коробки, было видно что их бросили в спешке, что бы не надолго отойти, а затем вернуться что бы тащить дальше, во круг ни, кого не было, коробки были не заклеены и я решил посмотреть, что там внутри. Убедившись еще раз, что рядом ни кого, кроме мыши нет, я раскрыл коробки. Одна была доверху набита фотографиями, а другая старыми мягкими игрушками (плюшевые медведи, лисята, кролики, собачки и ослики). Как журналиста, меня сразу заинтересовали фотографии, тем более было видно, что они старые, знаете, такие с узорными краями, местами потускневшие, надорванные, перегнутые, помятые и даже порванные, все было в перемежу. Я принялся их разбирать. На фотографиях были мужчины, женщины, парни, девушки, дети, старики, попадалось много групповых фотографий на фоне плотин, заводских труб, танков, Брандербургских ворот, самолетов. Лица на фотографиях были радостные и печальные, кто то крепко обнимал друзей на фоне полярных льдов и подводной лодки, кто то сидел в кабине сверхзвукового истребителя, устремившись взглядом ввысь, кто то сидя на корточках в шляпе и сером костюме обнимал двух детей, мальчика лет шести и девочку лет четырех. На многих были надписи «Дорогой Танечке от Леши с самого Дальнего Востока», «Сестренке Вале от Брата Коли, с южных границ», «Мама мы подняли Целину», «Дорогая жди, скоро вернусь, Берлин наш». Десятки, сотни фотографий, и везде лица, лица, надписи, надежды скорее вернуться, признания в любви, клятвы вечной памяти и дружбе. Фотографий было очень много, казалась, что коробка не имеет дна.
- Их тоже бросают, когда уходят, сказал мне кто-то грустным басом сзади.
Я обернулся назад, передо мной стоял плюшевый ослик с оторванным ухом и надорванной левой рукой. Ослик продолжал:
- Бросают как не нужные вещи, по пользовались, поиграли и бросают, мы когда то дарили радость, отгоняли ночные страхи, охраняли сон, заменяли друзей, слушали признания в любви, молча терпели побои, когда нами заменяли боксерские груши, а потом мы стали не нужны, нас как и их просто выбросили или забыли на старой квартире, как не нужных
Я не знал что ответить этому плюшевому созданию, не находя слов я внимательно слушал его
- Они тоже стали не нужными, забытыми в старых рассохшихся комодах, обсыпанных известкой, опутанных паутиной конфетных коробках на полках чуланов, а ведь они были ….
- Так умник, я же тебе твоим родным языком сказал, ни на шаг, ни куда, начал меня снова отчитывать Германиус
Я встрепенулся, рядом со мной стояли те же коробки, а ослик, который со мной разговаривал, лежал в куче игрушек, в том же положении как я его увидел.
- Так пошли, пошли, нечего тебе с мертвыми вещами разговаривать, наговорят они, знаю я их, бросили их видите ли, подумаешь бумага, двуокись серебра или вата обтянутая тканью, продолжал ворчать Германиус
- А откуда они
- Откуда, откуда, осел наверно успел растрепать с развалин, свалок, помоек, мусорных бачков. Считается же, что в них остаются частички душ тех, которым принадлежали, вот и получается, что после того как они сгниют, они тоже попадают к нам, там наверху их девать некуда, там же сады птицы поют, олени бегают, вот и сбрасывают нам, заставляют сортировать, раскладывать, отчеты строчить, а если что потерям по дороге, такой лай поднимается, как на рынке, когда кто то без очереди наровит пролезть.
- И много их у вас,
- УУУУУУУУУУУ, 12, 13, 14, и почти вся 15 галерея на 5 уровне, для сравнения ваша Ленинская Библиотека, раз в 10 меньше одной из тех галерей. Уже не знаем куда девать, а еще их надо чистить ватной палочкой от грязи, а особенно трудно очищать от засохшей строительной известки, бррр, сам 30 лет этим занимался, перед тем как сюда назначили
- Получается, что они вам важнее чем тем кому они принадлежали.
- Да, так получается, что моим собратьям, они важнее, на них же ответственность за сохранность, у нас с этим строго, если что потеряют, сразу лет на 500 к котлам уголь кидать, а кому охота в жаре грешников варить, вот и стараются скрупулезно учет вести, а у их владельцев такой ответственности нет, и к котлам ни кто за это не отправит.
Мне как то стало совсем грустно, даже пропало желание идти дальше, получается что даже этим мерзким созданиям важнее наше прошлое, чем нам самим, ведь им если потеряют, у котлов стоять, а нам, если мы выбросим в мусорку или оставим в старой квартире пачку фотографий или своих плюшевых игрушек, что нам? К котлам нас не ставят, значит ни чего
- Я тут как то к выводу пришел, получается если вам за это ни чего, то вы со своим прошлым выбросили на помойку и совесть, ох че то расфилосовствовался я, пошли, умник, время мало, а показать надо много, а то если не успею, меня к котлам отправят в наказание, пошли, пошли, у себя на верху думать будешь, а тут запоминай
И я, Германиус, и мышка пошли дальше, Жар усиливался, становилось все более душно, стоны слышались все громче.