Последние миллионы

Я уже тогда занималась справочниками «Бизнес-картами». А на выпускающую их московскую фирму вышла, собирая информацию по предприятиям нашего прежде закрытого города.
Тогда, в начале девяностых, наш первый за Уралом технологический институт упорно валился набок - финансирование упало, профессора стали на заграницу оглядываться. По крайней мере, все, кто имел в предках кого-то с иностранной фамилией, быстренько оформили выезд на исторические родины. Остальные - кто кооперативы начал создавать, кто - совместные предприятия. И ректор наш решил сделать ставку на внедрение в международное образование. Стали наводить мосты с "зарубежом", потянулись к нам иностранцы. Нашему отделу и поручили собирать информацию по местным предприятиям, чтобы было куда сэров, герров, сеньоров и мсье везти и что демнострировать.
И пошла я по предприятиям. Почти каждый день общение с деловыми людьми – владельцами «отелей и пароходов». Хотя – какие пароходы! - но с руководством речпорта встречалась, была и на кабельном, и подшипниковом, на «Радиотехническом», на «Приборном», в «Контуре»… Да ни одного крупного нашего производственника не пропустила, и банки, и страховые. А уж сколько торговых! И по телефону общалась, и лично в кабинетах. Некоторые встречи на всю жизнь запомнила. Просто печёнкой чувствовала, как расположился ко мне директор швейной фабрики, черноволосый красавец: «Даже не знаю, почему я с вами так откровенничаю»... А один главный инженер, наоборот, чуть не отказал в аудиенции за пятиминутное опоздание – запуталась я в ихних коридорах, пришлось включать весь аппарат обольщения - смущение, улыбку, робкий, просящий голос... В общем, понятно. 
Тогда-то я и стала собранную информацию по предприятиям города посылать в ту фирму, что деловые справочники по России выпускала, а они меня уже сагитировали продавать их продукцию – и деловые справочники, и базы данных. Понятно, что кое-что я и у себя оставляла в счёт комиссионных за продажи справочников.
Они тогда приличной пользовались популярностью.
И возникла идея эти справочники использовать для предоставления информационных услуг. В газете дали рекламу, мол, поможем найти бизнес-партнёров.
Стали подтягиваться к нам «мелкие лавочники» и частные предприниматели, кооперативщики.
Комиссионные за эту информацию мы брали небольшие. Иногда получалось даже и партнёров сводить, если в городе удавалось их найти.
Зарплаты у нас были чисто символические, и эта наша деятельность начальством поощрялась, потому что хоть как-то, но давала нам выживать.
И вот наша техник-лаборант Галя как-то меня спрашивает:
- По вашим справочникам можно найти аккумуляторы?
- Много нужно? - спрашиваю.
- Вагон, - отвечает.
- Ничего себе, таких объёмов я ещё не пристраивала. А кому надо столько?
И Галя поделилась - у неё какой-то знакомый, чуть ли не друг детства, оказался на Дальнем Востоке и в переписке подруге сообщил, что одной китайской компании понадобился вагон свинцовых аккумуляторов, и он сейчас разыскивает прозводителей, кто бы мог поставить китайцам это товар.
- А он оплатит, если мы ему таких найдём?
- Ну, обещался.
Пошуровала я в справочниках производителей: кто подобные аккумуляторы делает. Сделала несколько звонков в другие города. Но кто-то свернул деятельность, у кого-то телефоны поменялись, кто-то пожаловался на сложности перевозки... - не пошло, одним словом.
Тогда переключилась на оптовых поставщиков. Нахожу в городе фирму, торгующую свинцовыми аккумуляторами. Созваниваюсь: так и так, нужен вот такой объём такой марки. Сможете?
На том конце помолчали, потом спрашивают - что мы за фирма. Отвечаю - технологический институт. Ну, марка института в стране известна, не только в нашем городе.
Приезжает через час такой чернявый мужичок-боровичок, называется Игорем.
Подзываю Галю, садимся, переговариваемся. Мы с Галей – посредники, получается. У нас в руках информация о поставщике и покупателе, а у них товар в наличии и потребность его сбыть. Обговариваем условия, «цену вопроса».
И из переговоров с Игорем вырисовывается очень необычная для нас с Галей картина. Мы, перебивающиеся с хлеба на воду, имеющие зарплаты едва ли в несколько тысяч (совсем институт тогда на боку лежал, еле лапками шевелил), вдруг, оказывается, можем вместе заработать несколько десятков миллионов. (Тогда такие были деньги – на миллионы шёл счёт).
Игорь ушёл, а мы с Галей сидим, смеёмся – «В миллионеры выбьемся». Не верили, что сделка удастся – ни у неё, ни у меня опыта вовсе нет.
Ладно. Проходит какое-то время, тот Влад-дальневосточник с Галей оговаривает условия, мы опять созваниваемся с Игорем. А тот ждёт нашего звонка, и я чувствую – бьёт копытом: продать вагон товара – не шутка.
Приходит снова после рабочего дня, когда все работники отдела разошлись.
Садимся кружком, Игорь начинает сбивать цену нашего (посредников) участия в сделке. Галина, вся кирпичная от волнения, уже готова согласиться – у неё полномочия от дальневосточника и робкие притязания на оплату доли посредников, и одна забота - лишь бы не провалить сделку. А я чувствую – Игорь крепко "подсел", его объём держит.
Положила Гале ладонь на руку, мол, помолчи, и начинаю свою линию гнуть.
Откуда только что взялось! И интонация, и доводы – вело что-то. Какие-то аргументы привожу, не дрогнув голосом:
- Вы ведь не одни подобные аккумуляторы поставляете. Мы уже на производителей непосредственно вышли, а там цены, сами понимаете, ниже. Просто затягивать не хочется, Тем более – вас обнадёжили... Решайте!
Блефую напропалую. Даже намёки на последующее сотрудничество делаю, хотя на сто процентов уверена – единственный это для нас такой случай выпал.
В общем, ещё миллиона четыре выторговали у Игоря.
 
Когда товар отгрузили, Игорь нам позвонил:
– Как вам передать деньги?
Меня как раз не было в этот момент, Галя разговаривала с ним. Договорилась за себя, а мне, когда я вернулась, передала, где Игорь мне деньги передаст.
По двадцать миллионов на нос нам с Галиной причиталось. Сколько Владу – это меня уже не касалось, там Галя разговаривала.
И мне, как услышала я конечную сумму, аж тоскливо стало, как вот генералу Черноте в исполнении Михаила Ульянова, когда он у Корзухина-Евстигнеева кучу долларов выиграл. Сроду я эквивалентной суммы не видела, не держала. Сбыча мечт, что называется.
И вот еду я на «стрелку». На каких-то задах, за гаражами стоит «Газель» с нужным номером. Подхожу, заглядываю - сидят три мужика, Игорь с ними. Открыли мне, вытащили из рюкзака пачки денег, и я начинаю их складывать в свою обычную сумку из кожезаменителя. Она хоть и небольшая на вид, но всё вместила, раздулась, как наевшийся удав. Игорь спрашивает:
- Вас подвезти?
- Да, - говорю, - к институту, пожалуйста.
Вполне чудачка наивная. Но парни джентльменами оказались - довезли целёхонькую.
Вышла я из «Газели»:
- До свидания, - говорю, - обращайтесь, если нужда будет.
И пошла в отдел с этой набитой сумкой.
Интересные ощущения. Вот иду я, «простой советский инженер»… Нет, не так. Вот иду я, простая русская баба, а в сумке у меня – двадцать миллионов… Ну, деньги-то по тем временам – это не сегодня: два (если не три) нуля надо бы отбросить, но на фоне моих двенадцати тысяч тогдашней зарплаты – это ж!..
Отработала до конца рабочего дня, переглядываясь с Галиной, а когда все ушли, она ко мне подходит и говорит:
- Влад узнал, сколько нам выплатили, и требует, чтобы мы ему по три миллиона каждая отстегнули, ему своих мало.
Во мне протест:
- Галь, мы ж всё обговорили, ты ему зачем наши суммы назвала?
- Он спросил, я сказала.
– Так вот, я не стану отстёгивать – договорились на берегу, чего тут! Тем более, ты же видела, мы вообще четыре миллиона у Игоря выторговали. Они наши.
– Ну, Надежда Михална, мне с Владом ещё работать, я ему свои отдам.
- Отдавай, - говорю, - а я не стану. Это не дело – менять условия по результатам сделки. Он свои проценты назвал? Назвал. Получил? Получил. Если бы раньше сказал, на что претендует, я, может, не согласилась бы участвовать. Пусть бы сам и искал поставщиков!
Себя слушаю и задним умом думаю: «Я в другой жизни капиталисткой что ли была? Откуда этот лексикон? Только из художественной литературы могла набраться. Прямо Васса Железнова какая-то".

А потом случилось интересное.
Приношу домой эти миллионы, выкладываю перед мужем (всё это время молчала в тряпочку, боялась спугнуть удачу), у того глаза на лоб выкатились – откуда. Рассказываю с торжеством – вот, мол, с умной головой, почти не напрягаясь, не дежуря по ночам, не сопровождая с карабином в другой город фуры с обувью, не трясясь часами в тесной кабине, не спя там же, боясь оставить машину без присмотра (это чем тогда он сам занимался), можно получить вот такие деньжищи - тебе и не снилось.
На первых порах он вроде даже обрадовался:
- Нормально! Можно «Москвич» купить теперь.
- Ну, на новый надо ещё столько же, но подержанный вполне достижим.
(У нас тогда дослуживал свой век «Запорожец» - чаще в ремонте стоял, чем ездил, и крайне нужно было его менять).
Только эта мужнина радость недолго длилась. Прошла неделя, а я ничего понять не могу: явно впал муж в раздражение. Да такое сильное! Тут такая удача, он уж присмотрел подержанный «Москвичок», всё вроде нормально складывалось, а он - лютует! Ни слова не скажи, ни за стол с ним не сядь - всё рывком, всё на крик срываться стал, всё не по нему...
И так продолжалось, пока не дошло до меня – унизительным ему показалось, что жена, слабая женщина, такую домой «зарплату» принесла.
По прошествии нескольких недель я в этом убедилась окончательно: ну, не было никаких других причин для мужненого недовольства. И по срывающимся фразам, по другим признакам поняла - не может он сладить со своим самолюбием, спокойно перенести такое, на его восприятие, унижение...
И с Галиной мы «разошлись» - она мне не спустила отказ "доплатить" Владу; отдала ему свои три лимона, упрекнув меня же: «Они мне не лишние были».
Так вот эти мои миллионы и были - первые и последние.
Попробовала, поняла, что бизнесом заниматься могу, да только не моё это дело, потому что с близкими и друзьями можно «развестись», став бизнес-вумен.
И зареклась я с тех пор в бизнесе принимать участие.
 
Да, а зачем китайцам столько аккумуляторов понадобилось – потом Галя поделилась: они из них свинец, оказывается, «добывали». Больше низачем.