Долгожитель

Старик любил жизнь и умирать не хотел категорически. Годов до пятидесяти он о смерти вообще никогда не думал. Даже на фронте, где все, кому довелось вместе с ним воевать, считали его сорвиголовой, вечно лезущим в самое пекло прямо в пасть к смерти, он всегда думал только о жизни.
Бросаясь навстречу смерти, он как-будто бы перемахивал через неё, снова оказываясь в жизни.
Под Севастополем, во время налета немецкой авиации, когда многие прямо с палубы прыгали в воду, он, тогда тридцатилетний старлей, был единственным, кто поливал огнем из пулемета - единственного средства противовоздушной обороны, вражеские самолеты.
Всю войну он будто шёл на таран со смертью.
В конце войны, когда его батальон расчищал проходы в минных полях для наших танков,  он подрывал вражеские мины,привязывая к ним трос... Рывок, и, взрыв. Не успел вовремя упасть, накроет осколками... Таких историй за войну у него были десятки, если не сотни. Трижды он был тяжело ранен, но каждый раз выкарабкивался. Бледный от потери крови улыбался своей жизнеутверждающей улыбкой, от которой даже у самых тяжелых и безнадежных раненных бойцов вдруг начинала теплиться надежда.
После войны он служил в милиции, где в суровые послевоенные годы не раз шел под пули и на нож.
Сослуживцы и близкие считали его человеком, которого боится сама смерть. Он и правда всегда считал себя сильнее смерти. Но она все-таки проникла в его дом. Вдруг, скоропостижно умерла жена. -"Мне плохо",- только и успела сказать. Остановилось сердце.

  А в  пятьдесят пять он слег с инфарктом.
Такого ощущения полной беспомощности он никогда в жизни еще не испытывал: врачи запретили ему абсолютно все- двигаться, говорить...Он воспринял свой инфаркт как вызов, который ему бросила смерть. И он принял этот вызов. С тех пор он стал интересоваться темой долголетия, а когда вышел на пенсию, поиски путей для продления жизни стали его главным занятием. Старик превратил себя не то в лабораторию, не то в полигон, на котором испытывал всевозможные методики дыхания, всякие упражнения, пищевые добавки и продукты.  Результаты своих экспериментов  он заносил в особую тетрадь. Со временем таких тетрадей набралось на большой картонный ящик. Кроме тетрадей, в которых старик вел свои записи, он собирал вырезки из газет и журналов, в которых говорилось о долголетии или способах продления жизни.
 Старик все собирался написать фундаментальный труд, в котором намеревался доказать возможность бессмертия. Он даже  название придумал для своего труда: "Путь в бессмертие. Плоды изысканий и размышлений". Но дальше названия дело так и не двинулось. Ящики и коробки с бумагами заняли целую комнату в скромной квартире старика, но он не унимался и всё время приносил в дом новые перепечатки и вырезки из газет.
 Несмотря на преклонный возраст и тяжелые ранения, полученные во время войны, кипучей энергии старика могли бы позавидовать молодые. Каждое утро он начинал со специальных упражнений из йоги, потом, в любую погоду и в любое время года отправлялся на море, где не меньше часа бегал вдоль берега трусцой, а потом ещё полтора часа плавал, если условия были подходящие.
После завтрака он отправлялся в город. Общественным транспортом старик не пользовался принципиально, преодолевая любые расстояния пешком. В городе он делал покупки в магазинах. Впрочем, большинство покупок он делал в специальном магазине, где торговали особыми здоровыми продуктами вроде сои и всевозможными пищевыми добавками.
 Днем старик отправлялся в городскую библиотеку и там выискивал материалы о долгожительстве...
За почти полвека своей борьбы со старостью и смертью, старик добился значительных успехов.
 -"Сердце, почки, печень и легкие у вас, как у молодого человека!"- Бодро рапортовал старику его семейный врач. -"Любой двадцатилетний может вам позавидовать!"
Старик в ответ довольно улыбался- ведь он является примером того, что человек может быть неподвластен возрасту.
 -Мой опыт убедительно доказывает , что человек может жить гораздо больше отведенного ему срока. Ведь живет же крокодил триста лет. Почему же человек не может жить столько же?- Спрашивал он сына.
-Потому что человек- не крокодил,- отвечал сын.
 Они с сыном были полной противоположностью друг другу и вечно спорили. -"Он совсем на меня не похож",- с грустью думал отец, глядя на сына. -"Наверное это так, потому, что я мало уделял ему внимания в детстве- то война, то служба..."
Сына, уже пожилого человека, разговоры отца раздражали всё сильнее. Вопросы вечности не интересовали его вовсе. Он жил как хотел , абсолютно не заботясь о своем здоровье, а к смерти относился как к чему-то вполне естественному.
Когда отец пытался говорить ему о необходимости ведения здорового образа жизни, сын отвечал: -"Я не собираюсь жить триста лет".
-Но почему нет,- Удивлялся отец, -Если есть такая возможность?!
-"Ну будешь ты жить триста лет, и что с того?"- Еле сдерживая раздражение спрашивал сын.
-Как что?!- Возмущался отец,- Разве ты не понимаешь, что тогда в нашей жизни изменится абсолютно всё?! Мы сможем больше любить, у нас будет время исправить свои ошибки... В конце-концов, у людей появится наконец-то возможность хоть что-то понять в этой жизни... Ведь сейчас человеческая жизнь настолько коротка, что человек не то что сделать что-то или исправить, но даже понять  ничего не успевает! А когда человек станет бессмертным...- При этих словах старик мечтательно закатывал глаза,- Тогда те силы, которые человечество тратит на свои страхи и борьбу со смертью мы сможем потратить на жизнь и насладиться ею в полной мере...
-Я в это не верю,- сухо бросал сын. И потом... Ну допустим, что у людей появится возможность возвращать к жизни мертвых. И что тогда? Снова жить? А стоит ли? Ведь человек лишь повторит однажды пройденный путь со всеми его ошибками. А если он не сделает всех прежних ошибок, то это будет уже не он.
Смерть необходима, она дает человеку почувствовать жизнь и понять самого себя...
 Старик в ответ досадовал: -К чему все эти ненужные вопросы? Живи и радуйся жизни! Это ведь так просто!-Но убедить сына у него не получалось и на том их спор  заканчивался.
 Отчаявшись убедить сына в значимости своего дела, старик все пытался достучаться до светил науки, писал им письма, ходил в университет на всевозможные кафедры.
-"Это", - тыкал он пальцем в свою тетрадь с изысканиями, - "Ключ к бессмертию!"- Пытался он убедить какого-нибудь доцента.
Но его изыскания так никого и не заинтересовали. На него смотрели как на выжившего из ума старикана- со снисходительной улыбкой.
От этого вера старика в возможность бессмертия не поколебалась. Старик чувствовал себя непризнанным гением и поскольку был он романтиком, это добавляло ему ещё больше сил.
 Он отлично себя чувствовал в свои девяносто пять лет и здоровый организм старика требовал любви. Он всегда был обаятельным, жизнерадостным и пользовался у женщин успехом не только в молодости, но и уже в весьма солидном возрасте, когда ему было давно за пятьдесят.
 На вид ему можно было дать лет шестьдесят с небольшим и были женщины, которые благосклонно принимали его ухаживания. Но стоило ему коснуться ее руки или попытаться обнять, как женщина брезгливо сторонилась его. То, что скрывало лицо, выдавали руки. Они были старческими, холодными и жадными, внушая женщине инстинктивное отвращение.
 Неудовлетворенная тяга к плотским наслаждениям терзала и угнетала его. Со временем он стал терять память, но это даже радовало его. Он хорошо помнил всё хорошее, особенно свое детство, а всё плохое исчезло из его жизни.
 Он вдруг вспомнил имена и фамилии друзей и одноклассников, многих из которых он, несмотря на огромные усилия, никак не мог вспомнить раньше. Зато совершенно забыл всех тех, с кем доводилось общаться последние годы и никак не мог вспомнить, чем занимался вчера.
Старик был уверен, что проживёт еще не одну сотню лет и у него еще достаточно времени, чтобы издать свои труды.
 Но вслед за ослаблением памяти у него стал слабеть и разум. Однажды он ушел из дому и совершенно забыл, где живет. Он мог бы по памяти нарисовать дом , где жил уже больше тридцати лет в мельчайших подробностях, но где находится этот дом, название улицы, вспомнить не мог.
После нескольких таких инциндентов его поместили в психиатрическую клиннику.
-Ну, как вы себя чувствуете?- спросил врач.
-Я хочу домой,- тихо ответил старик.
-Конечно, мы вас подлечим и вы вернетесь домой,- сказал врач.
 -Правда?-С надеждой в голосе спросил старик.
-Разумеется,- бодро ответил врач. Старик с надеждой посмотрел ему прямо в глаза и...Врач не выдержал этого взгляда и затеплившаяся было в глазах старика надежда погасла.
-Вы знаете какой сегодня день? -спросил его врач
-Нет, -ответил старик, -Мне это не интересно.
-То есть как? - Опешил врач.
-Я собираюсь жить вечно, поэтому какая мне разница что за день сегодня?- Ответил старик будто пытаясь отделаться от назойливого репортера.
-Понятно,- сказал врач. - Вы помните, как вас зовут?
 Старик вдруг растерялся. Конечно же он помнит.... Но он уже не был уверен, что его зовут именно так, а не как-то иначе.
Ночью ему не спалось и было тревожно на душе. Он отключил часы внутри себя, подобно тому, как сапер обезвреживает мину с часовым механизмом. Но где-то были еще часы, о существовании которых он даже не догадывался. И на этих часах, как в шахматах, время истекло. Флажок вскинулся, прежде чем окончательно упасть. Он это чувствовал. Флажок на его часах. Страха он не испытывал, но было тоскливо, не то от одиночества, не то от ощущения, что он проиграл.
Смерть перехитрила его, оставив в полном одиночестве.
Сын умер, а невестка, внуки и правнуки далеки от него. Еще дальше, чем был сын. Они приедут, лишь когда придет время делить его квартиру. А его изыскания? Вряд ли они будут кому-то интересны...
 Старик встал с кровати и вышел в коридор. В задумчивости он бродил по длинному коридору, размышляя о жизни и смерти, пытаясь понять сокровенный смысл и той, и другой.
Он одержал над смертью пиррову победу, оставшись совершенно один. Человек должен оставаться в отведенной ему эпохе. Там ему будет не так одиноко и холодно. Он пренебрег этим принципом, перешагнув сразу через несколько эпох и в результате остался совершенно один, не к месту и не ко времени. А если не к месту и не ко времени, то зачем тогда?
Так размышляя, он не заметил загнувшийся кусок линолеума и зацепившись за него, споткнулся и упал, почувствовав при этом острую боль в плече. От этой боли старик громко вскрикнул и на его крик прибежали санитары.
Ему вправили вывих, но на ночь стали пристегивать ремнями к кровати.
-Пустите, сволочи, фашисты!- орал он, - Не надо мне бессмертия, оставьте только свободу! -Ему и правда хотелось теперь лишь освободиться от своих оков.
Да, я хотел жить вечно. Да,я забыл как меня зовут. Но разве за это меня нужно приковывать к кровати?!
Невероятными усилиями он наконец дотянулся до стягивавших его тело ремней и стал грызть их зубами. Он грыз ремни с яростью дикой собаки, по миллиметру, и наконец ему удалось перегрызть один из ремней. В бессилии он откинул голову на подушку и долго так отдыхал, как после тяжелой битвы.  Потом он ослабил остальные ремни и змеей выполз из своих оков. Все внутри него ликовало. Свобода! Вот что самое дорогое у человека, дороже бессмертия! Старик решил уйти из этого страшного места прямо в том, в чем был- в больничной пижаме. Плевать на все! Главное- свобода! Он решительно двинулся в коридор к лестничной клетке. Его заметили санитары и бросились к нему, но старик успел выскочить на лестничную площадку и в полумраке помчался, как ему казалось, по ступенькам. Голова его вдруг закружилась, он не удержал равновесия и рухнул на ступени....
 Со сломанной ногой и тяжелой травмой спины он умирал в больнице  медленно и мучительно.. Лишенный возможности передвигаться, старик никогда еще не желал смерти так, как в эти дни.  Умирал он в полном одиночестве и умер ночью, под Новый Год.
После него остались ящики с исследованиями и изысканиями о бессмертии. Никто из прибывших на его похороны и делёж имущества наследников не знали, что с этими ящиками делать.