Падение

И теперь, и сейчас. И теперь, и сейчас. И выворачивает наизнанку угрюмый оскал солнца в окна, когда оно, облизываясь, съедает все твои утренние мечты. Или это не солнце, а этот червь, что сидит рядом с тобой, прямо в твоём мозге, когда ты паришь в Поднебесье на восковых крыльях, сотканных из вечерних надежд, ночных страхов, утренних мечтаний и дневных разочарований. И вот утренние мечтания уничтожены и крылья надломлены, и ты летишь... летишь в пропасть своего и чужого безумия. Своего, потому что сам его себе создал, чужого — потому что нет никого, кто бы не создал его. Но и там на дне этого коллективного бессознательного безумия ты один. И гремят колокольчики в твоей пустой черепной коробке, пока ты смотришь на потолок и пускаешь из глаз слюну разочарования. Хотя нет, это не колокольчики уже, это черви. Эти черви преследуют тебя везде. И всё на что ты не посмотришь превращается в червей. И твои замечательные восковые крылья, на которых ты парил по Поднебесью, тоже сотканы из червей. И они заползают в твои пустые глазницы, в дырки от ушей и в твой открытый, после лоботомии, череп. Тебя тошнит, но тебя уже нет, поэтому никого уже не тошнит. И ты тоже уже червь. И мысли твои червивые, и поступки. И утренний завтрак твой больше не йогурты, а горстка земли.

 

Но это ещё не дно. Ты ошибся, ты лишь цеплялся за стены крюками своего одиночества. Но вот они надломлены, и ты, маленькая Алиса, летишь дальше в это нору, вслед за Белым Червём. И задыхаясь от бессвязного хрипа ты мечешься в своей постели, отхаркивая бессвязный бред, из которого состоит твоя жизнь. Потому что падать страшно, а удар в конце ещё страшнее. И чем сильнее ты кричишь, чем больше твоего безумия течёт из тебя, тем сильней тебя ударит.

 

Но нет. Это всё опять твои страхи. Чтобы ударится нужна твёрдая поверхность, а там внизу одно болото. Но с какой скорость на которой ты летишь туда, загонит тебя в самое пекло этого болота. А может... может ты пронзишь болото и будешь лететь ещё дальше, ещё ниже, теряя остатки самого себя. И тебя не спасёт ни звон колокольчиков, ни надежда. Твоя надежда умерла первой. Ты лично вырвал и съел её сердце и смотрел как гниёт её труп. А мечты твои полегли от жаркого солнца, которое опалило всего тебя изнутри.

 

И вот итог! Там, ниже, ничего нет. Только яркий, палящий свет. Потому что в темноте можно заснуть, а на таком свете — нельзя. Но там правда, ничего нет. Там нет и тебя, хоть ты там. Там свет и пустота, свет и пустота. Саморазрушение. Самоуничижение. Самоуничтожение. И ты уже был бы рад быть червём и летать в призрачном Поднебесье на своих червивых крыльях. Потому что ничто хуже всего.

 

Но ты просыпаешься. И солнце вправду светит в окно. Но ты помнишь. Ты всё помнишь: и сломанные крылья, и сгнивающую надежду, и червей, и болото, и одиночество, и НИЧТО. Помни. Помни всё это.

 

А теперь встань и улыбнись.