3 Феномен харьковской музы

В России и Украине есть  немало центров промышленности, науки, культуры. Причины кристаллизации в них интеллектуальных богатств нации, как правило, налицо: это обычно  наиболее выгодное для хозяйственного развития местоположение города или местности. Если же речь идёт об искусстве и литературе, то очень важное значение для  их расцвета имеет ландшафт, наличие водных, лесных красот… «В те дни в таинственных долинах, весной, при кликах лебединых, средь вод, сиявших в тишине, являться муза стала мне» (Пушкин)... Кого удивит в русской литературе явление «Юго-Запада» - одесское, в основном, её «стилистическое крыло»»: В. Катаев и Ю. Олеша, Э. Багрицкий , В. Жаботинский, К. Чуковский?.. Вряд ли всё это было бы возможно без синего моря и жаркого солнца, без Ланжерона, Потёмкинской лестницы и благословляющего  жеста дюка де Ришелье…

Ничего этого нет в Харькове. Правда, его положение на перекрёстке двух больших дорог: с Севера на Юг (из Питера в Крым и на Кавказ) и с Запада на Восток (да притом и на Дальний), безусловно, послужили толчком для уникального роста здесь промышленности, возникновения крупнейшего транспортного узла. Но вот по части природных красот, архитектурных и иных достопримечательностей городу очень не повезло. Они есть, но несколько в стороне – вдоль Северского Донца. А сам город – почти безводен. Недаром с давних времён его обитателями сложена ловкая пословица из названий здешних жалких речушек – Лопани, Харькова, Нетечи: «Хоть лопни, а Харьков не течёт!»  Но – стоп, это же изречение показывает: ИЗ САМОГО ОТСУТСТВИЯ ВОДНЫХ ПЛЁСОВ ХАРЬКОВЧАНЕ СУМЕЛИ ИЗВЛЕЧЬ… ПОЭЗИЮ И ЮМОР!

А теперь навскидку – перечисление лишь некоторых харьковских литературных имён, здесь рождённых или с городом тесно связанных: Я бы начал с Г.С. Сковороды, но Википедия его проигнорировала, назвав такой перечень: В Харькове родились или жили продолжительное время поэты Велимир Хлебников, Николай Асеев, Сергей Есенин, Анатолий Мариенгоф, Михаил Кульчицкий, Борис Слуцкий, Борис Чичибабин, Павел Тычина, Владимир Сосюра, Василий Эллан-Блакитный, Остап Вишня, Александр Введенский, Гнат Хоткевич, Игорь Муратов, Кость Гордиенко, Лариса Васильева; прозаики Григорий Квитка-Основьяненко, Григорий Данилевский, Аркадий Аверченко, Иван Бунин, Юрий Олеша, Валентин Катаев, Владимир Добровольский, Николай Сказбуш, Вадим Собко, Юрий Милославский, Эдуард Лимонов, Михаил Елизаров, Александр Мильштейн и другие известные писатели.  Подобным (заведомо неполным) списком литературных талантов может похвастаться далеко не каждый даже из крупных городов России. С некоторыми из названных мне довелось  быть в близком  знакомстве, некоторых знал шапочно. Уже много лет живя вне Харькова,  часто думаю о причине явления. Да ведь похожий список может быть составлен и из имён харьковских художников, начиная от И.Е.Репина, актёров (Лесь Курбас, Марьян Крушельницкий,  Александр Крамов, Клавдия Шульженко, Людмила Гурченко…)

Новый свет на «харьковский культурный феномен» пролили присланные  для опубликования в сетевом русском литературном альманахе  «Тредиаковский» urediakovsky.ru очерки трёх харьковских литераторов, посвящённые памяти Марлены Рахлиной. Поэт  Сергей Шелковый торжественно-траурную параллель  славных литературных  имён города, в котором прошла вся её творческая жизнь, выстроил (соответственно могилам усопших) вдоль улицы Пушкинской, где теперь навеки упокоилась и моя любимая единственная родная сестра.  Автор обозначил этим  главный вектор и её творчества, и этико-эстетический идеал лучшей части русской и украинской литературы. Опираясь на самые характерные стихи и строки покойной, культуролог, фольклорист и поэт Михаил Красиков  показывает, как выразились в её творчестве главные болевые точки отпущенного ей времени и основные особенности пушкинской традиции,  определяющей лицо  всей  «харьковской музы». Замечательно глубокий литературоведческий очерк её поэзии написал профессор истории русской литературы Харьковского национального университета Виктор Маринчак.

Когда нашими родителями на пороге их полувекового, рубежного  возраста  в 1950 году тогдашние власти пополнили ГУЛАГ, нас с Марленой и старой бабушкой гуманно переселили из двух 12-метровых комнат «ведомственного» жилья в 10-метровую каморку на  ул. Лермонтовской. Случайность? – Конечно! Только далеко не единственная…Я тогда лишь недавно окончил школу. Теперь улица, на которой она стояла и стоит, уже давно носит имя  друга Марлены и всей нашей семьи поэта Бориса Чичибабина. Всё правильно!