Зинаида Петровна, Борис Кузьмич и таинственный о-в

Вертолёт стремительно уносил Зинаиду Петровну и Бориса Кузьмича от гигантского «Фёдора Достоевского», который, казалось, застыл далеко позади посреди бескрайнего океанского простора. Сидя рядом с Борисом Кузьмичом в оборудованной всевозможными хитроумными тумблерами и датчиками кабине, Зинаида Петровна старалась поскорее забыть весь недавно пережитый кошмар, связанный с захватом корабля бандой Гнилого Черепа. Ей казалось, что все перемены, происходящие сейчас в её жизни, ведут исключительно к чему-то лучшему и должны обязательно закончиться каким-то ярким и неизведанным ранее счастьем. Внизу и повсюду вокруг была только бесконечная морская синева, оживляемая рябью мелких волн. Она посмотрела на сидящего рядом за штурвалом Бориса Кузьмича, то как уверенно он управлял вертолётом, придавало чувство уверенности и самой Зинаиде Петровне.
Неожиданно Борис Кузьмич вытянул руку, показывая на что-то впереди:
- Там остров! – воскликнул Борис Кузьмич, стараясь перекричать шум мотора.
Зинаида Петровна не увидела ничего кроме призрачной дымки на горизонте, как вдруг двигатель вертолёта начал работать не с прежним ровным гулом, а с небольшими перебоями, словно вдруг сбился с установленного ритма.
- У нас проблемы с двигателем, - сказал Борис Кузьмич, - и с навигацией тоже. Он показал на экран дисплея, по которому бежали размытые белые полосы. – Ничего, разберёмся, когда сядем на остров.
Теперь и Зинаида Петровна смогла различить очертания показавшегося впереди острова. Изумрудно-зелёный от покрывавшего его тропического леса он возвышался посреди океана в белоснежном кольце разбивавшихся о прибрежные рифы волн. Борис Кузьмич вёл вертолёт к плоской скальной возвышенности, расположенной на берегу рядом с песчаным пляжем.
Двигатель работал неровно, казалось, он вот-вот заглохнет, но плоская площадка на вершине каменного утёса была уже совсем рядом. Наконец вертолёт завис над ней, а потом тяжело опустился на отполированный временем серый гранит.
- Добро пожаловать на необитаемый остров, - сказал Борис Кузьмич.
- И как он называется? – спросила Зинаида Петровна.
- Не имею ни малейшего представления, - ответил Борис Кузьмич, - похоже, его вообще тут не должно быть, но сейчас сложно сказать что-то определённое, потому что навигационные приборы дали сбой.
- В любом случае мне здесь нравится, - сказала Зинаида Петровна, оглядываясь вокруг.
Окружавший их пейзаж больше всего напоминал баунти-рай, знакомый всем по телевизионной рекламе. К плоской скале, на которую Борис Кузьмич посадил свой вертолёт, вплотную подступали густые тропические заросли. Внизу располагалась песчаная прибрежная линия, окаймлённая высокими кокосовыми пальмами. Отделённая от океана коралловым рифом, вода в заливе была абсолютно спокойной и прозрачной, даже сверху, с высоты скалы, в ней можно было различить стайки нереально ярко раскрашенных рыбок.
- Я спущусь к пляжу? – спросила Зинаида Петровна.
- Конечно, - отозвался Борис Кузьмич, - я только посмотрю, что с приборами и присоединюсь к вам.
Вниз со скалы вела узкая каменистая тропинка, довольно крутая, так что последние метры Зинаида Петровна преодолевала уже быстрым шагом, а потом стремительно выбежала на белый горячий песок. Пляж был пуст. Не было никакого намёка на присутствие здесь людей, даже следов человеческих ног нигде не было видно. Зинаида Петровна посмотрела наверх, на задумчиво копающегося в двигателе Бориса Кузьмича, а потом, скинув одежду, вошла в прохладную кристально-чистую воду. Дно залива было песчаным и плавно уходило под уклон к коралловому рифу. Осторожно переступая, Зинаида Петровна всё дальше отдалялась от берега, постепенно погружаясь в воду. Только несколько рыбок, своей фантастически-яркой окраской напомнивших Зинаиде Петровне драгоценные украшения из её гардероба, доверчиво ткнулись носом в ногу непрошеной гостье.
Борис Кузьмич овладел ею прямо здесь – в воде, она даже не заметила, когда он спустился на пляж. Просто приподнял её своими могучими руками и посадил на свой огромный вздыбленный член. У Зинаиды Петровны уже давно, больше месяца, не было мужчины, и от этого ощущение горячего члена Бориса Кузьмича, двигающегося внутри неё среди прохлады прозрачной морской воды, делалось ещё более острым. Да что там говорить, такого восхитительного секса в её жизни не было ещё никогда.
Зинаида Петровна уже приближалась к кульминационной точке, когда неожиданно, как чёртик из табакерки, выпрыгнувший из воды туземец обрушил на голову Бориса Кузьмича тяжелую деревянную дубину. Борис Кузьмич сразу обмяк и повалился в воду. Зинаида Петровна закричала, но туземец, не обращая на неё никакого внимания, схватил Бориса Кузьмича за волосы и потащил к берегу, где уже стоял целый отряд чернокожих воинов-папуасов, вооружённых копьями и раскрашенных самым устрашающим образом. Бориса Кузьмича вытащили на берег и стали связывать ему руки и ноги длинными зелёными лианами. Затем, убедившись, что пленник полностью обездвижен, воины повернулись в сторону Зинаиды Петровны, которая в панике отплыла как можно дальше от берега и испуганно наблюдала за происходящим, высунув голову из воды.
- Динь-динь, - сказал один туземец, сопровождая свои слова непристойным жестом.
Воины дружно заржали, обнажив белоснежные зубы, а потом, снова потеряв интерес к Зинаиде Петровне, подняли Бориса Кузьмича и отправились со своей добычей в заросли леса.
Зинаида Петровна осталась одна в полнейшем замешательстве, всё происходящее казалось кошмарным сном. Что ей теперь делать в одиночку на острове населённом враждебно настроенными туземцами? Смутно отдавая отчёт в своих действиях, Зинаида Петровна вышла из воды и, подобрав разбросанные на песке вещи, оделась. Тут же, неподалеку, лежали брюки, футболка и трусы Бориса Кузьмича, Зинаида Петровна подняла их и отряхнула от песка. Ей вдруг стало так грустно и одиноко, что она едва не разрыдалась, но, сделав над собой усилие, Зинаида Петровна взяла под контроль свои эмоции.
Может быть в вертолёте есть какое-то оружие? - эта мысль сразу воодушевила её, и Зинаида Петровна что было сил побежала вверх по тропинке к стоящему на скале вертолету.
Единственное оружие, которое ей удалось найти, была переносная ракетная установка «Стингер», к тому же без ракеты и потому совершенно бесполезная, зато в ящике с инструментами она обнаружила большой разводной ключ. Всё-таки лучше, чем ничего – подумала Зинаида Петровна, решительно зажав ключ в кулаке. Теперь оставалось только одно – найти, куда туземцы потащили Бориса Кузьмича.
Она снова спустилась на пляж, многочисленные отпечатки босых ног ясно указывали направление, в котором двигались туземцы прежде чем скрыться в лесу. Следы привели Зинаиду Петровну к незаметному проходу в зарослях, и она вошла по тропинке под свод буйно разросшихся деревьев. В лесу было прохладно и сыро, солнце едва пробивалось сквозь широко раскинувшиеся тёмно-зелёные листья. Зинаида Петровна осторожно пробиралась вперёд, следуя поворотам узкой тропинки. Главное, чтобы не встретиться по дороге с какой-нибудь огромной и жутко ядовитой змеей – думала Зинаида Петровна, которая боялась змей больше всего на свете.
К счастью, очень скоро впереди показался просвет. Тропинка привела её на большую поляну возле отвесной, уходящей ввысь скалы. Зелёные лианы тянулись вверх, цепляясь за каждую трещину и выступ в каменной стене. Сверху, проложив себе русло в твёрдом камне, каскадом изливался сверкающий на солнце радугой водных брызг водопад. Здесь же, на поляне, находилась и деревня туземцев: несколько построенных из пальмовых листьев хижин. В центре деревни возвышался вкопанный в землю высокий столб, к которому был привязан Борис Кузьмич.
Он сидел на земле спиной к столбу, опустив голову. Зинаида Петровна уже испугалась, что Борис Кузьмич так и не вернётся в сознание после такого сокрушительного удара дубиной, когда он вдруг пошевелился и затряс головой, приходя в себя. Зинаида Петровна вздохнула с облегчением, по крайней мере, Борис Кузьмич был жив. Но как она могла ему помочь? Рядом с Борисом Кузьмичом стоял вооружённый копьём часовой, отгоняющий чрезмерно любопытных туземцев, слишком близко подходящих к пленнику, и в деревне наверняка находится много других воинов. Единственное, что оставалось – это ждать, может быть с наступлением темноты ей удастся незаметно подкрасться и освободить Бориса Кузьмича.
Но тут за спиной Зинаиды Петровны раздалось деликатное покашливание, от неожиданности она вздрогнула и резко повернувшись, замахнулась разводным ключом.
- Пожалуйста, положите это, - спокойно произнесла стоявшая у неё за спиной женщина на чистом французском языке.
Зинаида Петровна хорошо владела французским, и потому без труда понимала женщину. Та была уже немолода, где-то за сорок, и её смуглое от загара лицо было явно европейского типа. Женщина смотрела на Зинаиду Петровну доброжелательно и даже сочувствующе.
- Меня зовут Софи, - сказала женщина, - а вас?
- Зинаида Петровна.
- Надеюсь, вы не собирались ворваться в деревню и перебить всех воинов своим гаечным ключом? – спросила Софи.
- Нет, - растерянно ответила Зинаида Петровна, - честно говоря, я даже не представляла себе, что мне делать дальше.
- Пожалуйста, пойдёмте со мной, - сказала Софи, указывая в сторону селения.
- Но ведь там туземцы, - удивилась Зинаида Петровна.
- Не бойтесь, они вас не тронут, как не трогали до сих пор. Женщины на этом острове находятся под защитой табу, пока не станут принадлежать какому-нибудь воину после церемонии.
- И что это за церемония? – спросила Зинаида Петровна.
- Как раз к этой церемонии я и должна вас подготовить. Я вам всё объясню в хижине, если вы пойдёте со мной.
Зинаида Петровна подумала, что выбор у неё не такой уж большой, и, решив не возражать, последовала за Софи.
Хижина Софи находилась неподалёку от того места где пряталась Зинаида Петровна и им не пришлось идти к ней через всю деревню, впрочем, те немногие туземцы, что попадались им по пути казалось не проявляли к их появлению никакого интереса.
- Здесь немного тесновато, - сказала Софи, когда они вошли в хижину, - но вы сможете здесь отдохнуть. Садитесь, пожалуйста, - Софи показала на кровать, застеленную свежими пальмовыми листьями.
В хижине не было ничего лишнего: только стоящая на земляном полу кровать, деревянный стол и пара стульев. Несколько оживлял обстановку висящий на стене рисунок с изображением Эйфелевой башни, видимо нарисованный самой Софи.
- Я уже двадцать лет живу на этом острове, - сказала Софи, - я и мой жених попали сюда случайно, путешествуя на яхте, у нас начались неисправности с приборами и Жан решил причалить к этому острову, хотя, как он говорил, остров не был обозначен на карте. На нас сразу напали, а потом… был поединок, в котором мой Жан погиб, - от нахлынувших воспоминаний на глазах Софи навернулись слёзы.
- У нас тоже были проблемы с двигателем и приборами. А что это за поединок, в котором погиб ваш жених? – спросила Зинаида Петровна.
- На этом острове нет женщин, – ответила Софи, - даже если рождается ребёнок, то это обязательно мальчик. Единственные женщины на острове – это как мы с вами случайно попавшие сюда туристки, и их судьба зависит от исхода поединка между её другом и сильнейшим воином племени.
- А если победит друг женщины? – спросила Зинаида Петровна.
- Таких случаев ещё не было, - сказала Софи, - туземцы – искусные воины. Мой Жан храбро сражался, но всё-таки погиб в бою.
- Значит и моему другу предстоит поединок?
- Уже этим вечером, причём ему предстоит сражаться с самим вождём Тум-Туком – самым могучим воином племени, жена которого недавно погибла после укуса ядовитой змеи.
Впрочем, - после некоторой паузы продолжила Софи, - должна признать, что ваш друг тоже очень неплох.
Она заговорщицки подмигнула Зинаиде Петровне, так что сразу стало понятно: Софи уже успела рассмотреть Бориса Кузьмича во всех деталях.
- Остаётся только надеяться, что это будет честный поединок, - вздохнув, сказала Зинаида Петровна.
- Мужчины будут сражаться один на один, думаю здесь всё честно, так что будем надеяться, что ваш друг сможет справиться с Тум-Туком.
Софи тоже вздохнула, а потом, словно вспомнив о чём-то важном, бодро произнесла:
- Ну а нам с вами сейчас предстоит важное дело: мы должны как следует подготовиться к церемонии. Пожалуй, начнём с причёски.
Как величайшую драгоценность Софи достала из-под кровати ножницы и расчёску.
- Не волнуйтесь, дорогая, - сказала она, видя сомнение на лице Зинаиды Петровны, - прежде чем попасть на остров я работала во Франции косметологом, да и здесь продолжаю заниматься тем же самым, правда уже на общественных началах.
Софи подстригла и уложила Зинаиде Петровне волосы, затем, закончив с причёской, тщательно вымыла Зинаиду Петровну с помощью воды из ведра и мягкой губки, а потом, очень умело сделав общий массаж, натёрла её тело восхитительно тонко и нежно пахнущим цветочным маслом. Наряд Зинаиды Петровны теперь состоял из короткой, сплетённой из крупных белых цветов юбочки, надетого на шею цветочного венка, прикрывающего грудь и нескольких мелких, василькового цвета бутонов, вплетённых в волосы, кроме того Софи убедила Зинаиду Петровну отказаться от нижнего белья. После завершения процедуры Зинаида Петровна чувствовала себя чем-то вроде секс-символа джунглей, но пытаясь оставаться честной с самой собой, была вынуждена признать, что это чувство ей нравится.
- Думаю, теперь пора навестить вашего друга, - сказала Софи, любуясь результатом своих трудов.
- Он там голодный и пить наверно хочет, - спохватилась Зинаида Петровна, - а мне разрешат к нему подойти?
- Разумеется. Не один мужчина на острове не может к вам прикоснуться до завершения церемонии, - ответила Софи.
Вместе женщины выжали в деревянную чашу сок из фруктов, на кухне у Софи нашлось несколько лепёшек, и, выйдя из хижины, они направились в сторону столба, к которому был привязан пленник. Борис Кузьмич так и сидел голый со связанными руками и ногами. Он не сразу узнал подошедшую к нему Зинаиду Петровну, а узнав, не мог скрыть своего изумления:
- Надо отдать должное нашим туземным друзьям, они отлично над вами потрудились, - сказал Борис Кузьмич.
- Даже страшно себе представить, во сколько обошлась бы такая процедура в косметическом салоне, - ответила Зинаида Петровна, стараясь поддержать шутливый тон.
- Прошу прощения за свой внешний вид, - продолжил Борис Кузьмич, - я, видите ли, не совсем одет.
Зинаида Петровна махнула рукой, давая понять, что не стоит обращать внимания на такие мелочи, а потом, опустившись к Борису Кузьмичу, поднесла к его губам чашу с соком. Припав к чаше, Борис Кузьмич стал жадно пить, а потом есть лепёшки, а потом снова пить. Одновременно Зинаида Петровна рассказывала ему все, что удалось узнать от Софи. Борис Кузьмич иногда перебивал её, задавая короткие вопросы, а услышав о поединке, произнёс:
- Ну что же, посмотрим на что способен этот Тум-Тук.
Зинаиде Петровне захотелось как-то подбодрить Бориса Кузьмича, и она, наклонившись, прошептала ему на ухо:
- Знаете, там на пляже – это был лучший секс в моей жизни.
Борис Кузьмич засиял, услышав эти самые приятные для каждого мужчины слова, а ничем не прикрытая деталь его тела яснее любых слов говорила о вновь пробуждающемся желании. Не желая смущать Бориса Кузьмича, Зинаида Петровна поцеловала его в обросшую щетиной щёку и отошла.
Между тем в деревне уже полным ходом шли приготовления к вечерней церемонии: на площади вокруг столба устанавливались факелы, расставлялись скамеечки для зрителей. Было понятно, что предстоящий бой является важнейшим событием в жизни туземцев, которое будет обсуждаться ещё спустя многие годы. Как сказала Софи, церемония должна начаться, когда солнце зайдёт за каменную скалу возвышающуюся над деревней, это даст долгожданную тень, но в тоже время будет ещё достаточно светло. Посмотрев на небо, Зинаида Петровна убедилась, что солнце уже приближалось к верхушке скалы и оставалось где-то полчаса до начала церемонии. Туземцы постепенно стали подтягиваться к площади, занимая места по кругу от столба, многие несли с собой барабаны в виде полушарий самых различных размеров. Женщин видно не было, даже дети-туземцы были только мальчиками, поэтому Зинаида Петровна своим откровенным нарядом вызывала повышенный интерес у местных жителей. Но она стойко переносила ощупывающие её жадные взгляды, решив дождаться начала боя стоя в первом ряду.
Наконец на площадь вышел человек с надетым на голову белым черепом какого-то крупного животного. По всей видимости, это был местный шаман, который должен был руководить предстоящей церемонией.
Солнце уже почти полностью скрылось за скалой, и когда на деревню наползла густая чёрная тень, шаман взмахнул рукой, давая сигнал к началу ритуала. Тут же зажглись факелы и загрохотали барабаны, выбивая частую дробь. Шаман подошёл к Борису Кузьмичу и ножом перерезал связывающие его лианы, Борис Кузьмич встал, разминая затекшие руки и ноги. По знаку шамана барабанный бой стих, и он начал что-то говорить, указывая на Бориса Кузьмича, судя по недовольному гулу толпы, нечто не слишком лицеприятное для пленника. Особенное недовольство в интонации шамана проявилось, когда он рукой указал на ничем не прикрытое мужское достоинство Бориса Кузьмича, которое даже в нерабочем состоянии было весьма внушительных размеров. Тут же подбежавший мальчик вручил Борису Кузьмичу набедренную повязку, которую он на себя и повязал.
Затем шаман перешёл к представлению Зинаиды Петровны, он мечтательно закатил глаза к небу и заговорил приторно-слащавым голосом, видимо расписывая достоинства Зинаиды Петровны, которые и так были прекрасно всем видны.
Наконец интонация шамана сделалась наигранно-удивлённой, изображая замешательство, он стал растерянно оглядываться вокруг, пытаясь найти главного претендента на руку и сердце Зинаиды Петровны. Всё происходящее напоминало сценарий детского утренника, в котором простодушные детишки должны своими криками вызвать где-то потерявшуюся снегурочку, но наивные туземцы, похоже, всё принимали за чистую монету.
- Тум-Тук! – вдруг кто-то выкрикнул из толпы.
- Тум-Тук! – подхватил нестройный хор голосов.
- Тум-Тук! – теперь этот призыв сопровождался ударами в барабаны, грохотавшими в едином ритме:
- Тум-Тук! Тум-Тук! Тум-Тук!
Выход Тум-Тука был обставлен предельно торжественно, он появился в окружении двух обнажённых блондинок, несущих над ним факелы, одетый в полосатый банный халат. Халат был, очевидно, украден с какой-то яхты, а блондинок, скорее всего, занесло на остров во время фотосессии для «Плейбоя».
Увидев своего вождя, толпа восторженно закричала, продолжая скандировать его имя, и только по сигналу шамана туземцы постепенно затихли и постепенно перестали бить в свои барабаны.
Тум-Тук скинул свой халат и остался, как и Борис Кузьмич, в одной набедренной повязке. Он был заметно крупнее и сильнее остальных туземцев, но всё-таки уступал в росте Борису Кузьмичу. Похоже, это обстоятельство нисколько не смущало вождя туземцев, его надменный взгляд, нацеленный на Бориса Кузьмича, был полон холодной решимости. Шаман подозвал обоих соперников в центр круга и вытащил из-за пояса два ножа. Один из них он продемонстрировал Борису Кузьмичу и положил на камень перед собой, другой, заметно более старый, шаман показал Тум-Туку и также положил на камень. Борис Кузьмич потянулся за своим ножом, но шаман сделал предостерегающий жест, давая понять, что ножи сейчас трогать нельзя. Очевидно, поединок должен был начаться без оружия, и только потом, по сигналу шамана, противники могли вооружиться ножами.
Чтобы бой не закончился слишком близко и все успели насладиться зрелищем – догадалась Зинаида Петровна.
С замиранием сердца она ожидала начала поединка, стоявшая рядом с ней Софи пыталась её как-то успокоить, зажав ладонь Зинаиды Петровны в своей руке.
Наконец, шаман взмахнул рукой и прозвучал один удар в большой барабан, означающий начало боя. Тум-Тук сразу пошёл в атаку, видимо пытаясь с первых секунд взять инициативу в свои руки, но град ударов, которые он обрушил на Бориса Кузьмича, были либо успешно блокированы, либо недостаточно сильны, чтобы причинить Борису Кузьмичу какой-то заметный урон. Первые секунды боя Борис Кузьмич только оборонялся, но потом, оценив силы противника, нанёс ответный удар. Он был поистине ошеломляющим для Тум-Тука, получив мощнейший хук в челюсть, Тум-Тук покачнулся и едва удержался на ногах. Восторженный возглас сорвался с губ Зинаиды Петровны, но праздновать победу было ещё рано, Тум-Тук злобно взглянул на Зинаиду Петровну и снова кинулся в атаку, но тут же был встречен новым сокрушительным ударом. На этот раз устоять на ногах ему не удалось и Тум-Тук тяжело повалился на землю. В любом боксёрском поединке победа уже была бы присуждена Борису Кузьмичу ввиду явного преимущества, но, по-видимому, на острове действовали другие правила. Шаман подбежал к поверженному Тум-Туку и принялся его поднимать, пытаясь поставить на ноги, что удалось сделать очень нескоро. Тум-Тука качало и он, похоже, с трудом воспринимал происходящее, но когда шаман убедился, что Тум-Тук может стоять без посторонней помощи, он подвёл его к камню, на котором лежали ножи и вложил ему в руку оружие. Борис Кузьмич с сомнением покачал головой, происходящее всё больше начинало походить на бойню, но тоже подошёл к камню и вооружился ножом.
Два гулких удара в барабан возвестили о начале второго раунда. И тут случилось то, чего никто не ожидал: казалось, к Тум-Туку снова вернулись прежние силы, более того, он начал двигаться с несвойственными ему ранее ловкостью и проворством. Теперь преимущество было явно на стороне Тум-Тука, он уже нанёс Борису Кузьмичу несколько чувствительных ударов правой рукой, зажав нож в левой, как бы приберегая его для эффектного финального удара. Борису Кузьмичу с огромным трудом удавалось сдерживать эту атаку, но его силы быстро таяли, и в итоге противнику удалось выбить клинок из его руки. Торжествующий Тум-Тук занёс свой нож над безоружным Борисом Кузьмичом, целясь ему прямо сердце, но в последний момент Борис Кузьмич сумел схватить лезвие ножа, зажав его двумя руками между ладоней. Это стало полной неожиданностью для Тум-Тука, он попытался вырвать свой нож, но Борис Кузьмич крепко зажал его своими ладонями, так что все попытки Тум-Тука были безуспешны. Воспользовавшись замешательством вождя, Борис Кузьмич нанёс ему резкий и крайне болезненный удар коленом в пах, от которого Тум-Тук согнулся пополам, выпустив из руки своё оружие, а потом, как молот на наковальню, обрушил свой кулак на голову противника. Тум-Тук упал и замер, не подавая признаков жизни, к нему подбежал шаман, а затем и другие туземцы. Не теряя времени, Борис Кузьмич нашёл глазами в толпе Зинаиду Петровну и устремился к ней.
- Скорее, надо уходить, пока они не опомнились. Вы помните дорогу к вертолёту?
Зинаида Петровна с сомнением посмотрела в окружавшую их плотным кольцом темноту.
- Я проведу вас! – воскликнула Софи, - следуйте за мной и не отставайте.
Схватив факел, Софи побежала, увлекая за собой державшую её за руку Зинаиду Петровну, недолго думая, Борис Кузьмич последовал за ними. Освещая путь факелом, Софи быстро провела их через заросли джунглей, выведя на уже знакомый им пляж. Позади послышались яростные вопли туземцев, видимо Тум-Тук был мёртв и теперь они жаждали немедленной расправы над пленниками. Но тройка беглецов уже преодолела крутой подъём на возвышающуюся над пляжем скалу и устремились к вертолёту. Перед их глазами предстало крайне неутешительное зрелище: разбитые приборы и пучки вырванных и свисающих из кабины проводов. Вертолёт был безнадёжно испорчен. А с пляжа уже доносились азартные крики преследователей, почувствовавших близкую добычу.
- Будем прыгать в море, - после недолгих раздумий сказал Борис Кузьмич, - только сначала устроим нашим друзьям небольшой сюрприз.
Борис Кузьмич подошёл к топливному баку вертолёта и ударом ножа пробил в нём отверстие, из которого плотной струей полился бензин. Всё это время, как оказалось, Борис Кузьмич нёс с собой нож, ранее принадлежавший Тум-Туку. Затем он подвёл женщин к краю обрыва.
- Прыгаем на счёт три, - сказал Борис Кузьмич.
- Раз,- Борис Кузьмич взял факел из рук Софи.
- Два, - широко замахнувшись, он швырнул горящий факел, который полетел в сторону вертолёта, очерчивая в окружавшей их темноте красивую сияющую дугу.
- Три! – выкрикнул Борис Кузьмич, и беглецы разом прыгнули со скалы в беспросветную чёрную бездну, которая через мгновение озарилась яркой вспышкой, а за их спинами прогремел оглушительный взрыв, разметавший преследователей. Вынырнув из воды, все трое, что было сил, поплыли в сторону открытого моря, со скалы доносились стоны уцелевших туземцев, было понятно, что взрыв только ненадолго задержал их, и теперь они снова бросятся в погоню. Оставалось надеяться только на чудо, и это чудо случилось. Неожиданно темноту прорезал яркий свет прожектора и прямо перед беглецами проступили очертания огромного сверкающего огнями «Фёдора Достоевского». С борта корабля уже спустили шлюпку, которая на полном ходу направлялась в их сторону. Через несколько минут, всё ещё не веря в своё счастливое спасение, Зинаида Петровна, Борис Кузьмич и Софи стояли на палубе гигантского океанского лайнера.

********************************
- Полагаю, у вас накопилось много вопросов за время нашего пребывания на острове? – сказал Борис Кузьмич, когда на следующее утро они с Зинаидой Петровной завтракали в просторной каюте класса люкс на борту «Фёдора Достоевского». В шикарных апартаментах они были вдвоём. Для Софи нашлась отдельная удобная каюта, в которой началось её долгожданное возвращение на родину. Зинаида Петровна выписала Софи чек на солидную сумму, чтобы она не испытывала трудностей, пока французское посольство будет восстанавливать её документы. Ещё она предложила Софи возглавить один из принадлежащих Зинаиде Петровне косметических салонов, на что француженка ответила вежливым отказом, сказав, что сначала должна вернуться во Францию и увидеться с оставшимися там родственниками, многие из которых вряд ли остались в живых за те долгие двадцать лет, которые Софи провела на острове.
- Вопросов очень много, - отозвалась Зинаида Петровна, - и прежде всего, каким образом «Фёдор Достоевский» оказался рядом с островом, как раз в нужное время?
- Ну, это проще всего, - ответил Борис Кузьмич, - когда мы покидали борт лайнера, я передал капитану «Фёдора Достоевского» примерные координаты острова и попросил слегка изменить курс если я не выйду на связь в течении суток. Корабль подошёл к острову, но он оставался невидимым для всех до тех пор, пока я не взорвал вертолёт.
- Как предусмотрительно, - сказала Зинаида Петровна, - а как вы объясните, что острова нет на картах и его так трудно обнаружить? И почему у туземцев нет своих женщин?
- А вот это очень древняя история. И основная разгадка кроется вот в этом ноже, - Борис Кузьмич достал и положил на стол старинный клинок, ещё вчера принадлежавший вождю туземцев. – Перед вами не что иное, как величайшая христианская реликвия, известная как Копьё Судьбы, то самое, которым римский воин Лонгин пронзил сердце Иисуса, прервав тем самым его мучения на кресте. Точнее, это наконечник копья, позднее переделанный в кинжал. Мне открылась вся история этого уникального предмета в тот самый миг, когда я зажал клинок между своих ладоней. Это было поразительное чувство, я почувствовал необыкновенный прилив свежих сил и словно увидел себя со стороны. Мне вдруг открылись удивительно ясные и простые истины, как будто кто-то сорвал с них пыльные покровы, и вся история о том, как наконечник попал на остров, предстала перед моими глазами. Это было примерно тысячу лет назад: молодому испанскому иезуиту по имени Карлос Иньеста де Ла-Вилья было поручено перевести священную реликвию в южные испанские колонии для поднятия боевого духа сражавшихся там конкистадоров. Карлос ревностно взялся за исполнение этой почётной миссии, но по пути корабль «Святая Елена», на котором переправляли реликвию, причалил к острову для пополнения запасов пресной воды. Карлос спустился на берег, дабы обратить туземцев в истинную веру, показав им величайший артефакт, по своей мощи сравнимый разве что с атомной бомбой. Но с наступлением ночи туземцы вероломно напали на лагерь испанцев, перебив всю охрану и смертельно ранив самого Карлоса. Полученная путём предательства реликвия не пошла племени во благо, давая лишь некоторое преимущество в бою. Умирая, монах наложил на остров страшное проклятие: «Пусть не ступит на этот остров нога ни одного истинного христианина, и да проведёте вы остаток своих дней, предаваясь содомскому греху!» С тех пор остров больше не появился не на одной карте и туземцев перестали рождаться женщины, им чудом удалось дожить до наших дней за счёт случайно попадавших на остров туристок.
- Удивительная история. – Зинаида Петровна как зачарованная смотрела на реликвию, - Можно мне его взять?
- Конечно.
Когда спустя несколько секунд Зинаида Петровна положила клинок на стол, её глаза сияли новым невиданным ранее блеском.
- У меня такое чувство, что я помолодела лет на десять, а ещё, только не смейтесь, по-моему, я снова стала девственницей.
- А вот здесь я боюсь вас разочаровать, - отозвался Борис Кузьмич. – Но это очень ненадолго.
Борис Кузьмич схватил отбивающуюся с притворным возмущением Зинаиду Петровну и понёс её на стоявшую в каюте огромную двуспальную кровать.