Последний челюскинец

Посвящается Никите Глухарёву,
Венедикту Ерофееву и всем, кто это когда-нибудь прочтёт…

Все герои (за исключением главного героя и его друга) и события вымышлены.


Начиная сию историю, дабы попытаться уберечь её от злых языков, хочу сказать сразу, что вдохновил меня на её написание Венедикт Ерофеев, а именно своей книгой «Москва – Петушки». Что ж, рассказ этот посвящается ему, а также моему другу.


ГЛАВА 1.

Я не хочу этот город, город чужой…
Я не хочу этот город, он стал слишком злой.
(Веня Д'ркин)

В городе всегда стоит шум. Мимо тебя проносятся машины, автобусы, трамваи... Толпа людей, спешащих куда-то по делам, тебя совсем не замечает... И это хорошо, особенно после всего, что произошло... Стоишь, прижавшись к стене какого-то старого дома, пьёшь себе пиво, ты им не нужен, они тебе тем более... Пиво холодило сначала горло, потом желудок, а тоска грызла сердце... Но всем плевать с высокой колокольни. Они скорее подумают что ты алкаш, нежели человек, переживший нечто ужасное... Город это такое место – сиди и молчи, тогда тебя не тронут... Но и уважать не будут. Ходи на работу, поднимайся всё выше по карьерной лестнице, получай деньги, трать их на всё, что попадёт, получай ещё больше, опять трать или жмись за каждый рубль, всё - равно. Вот тогда будут тебе и уважение, и почёт, и звание почётного гражданина. Или жлоба и суки – одно из двух...
Но я говорю не о том... Итак, город... «Что я, собственно, забыл в этом городе, зачем приехал?» – спрашиваю я сам себя. И тут же сам себе отвечаю: «Так надо. Я должен быть здесь». Дело в том, что я приехал к другу, которого уже лет 5 не видел. Как он сейчас, кто он, чем занимается – я этого не знал... Сколько было выпито вместе, сколько спето на кухне песен под гитару, сколько вёрст проехано по чужим городам... Мы любили бродить по улицам, не думая ни о чём, и эти улицы дарили нам свои истории, открывались нам каждый раз по-новому. Было приятно и просто сидеть на кухне и пить портвейн или пиво... О, эти посиделки, прокуренная кухня, ночные походы в магазин за бутылкой, о, блаженство разгильдяйничества и придури! Всё это дарило незабываемые  минуты, которые перерастали в часы, дни, года... С тех пор миновало, как я уж говорил, лет 5, не меньше. И вот я приехал, чтобы повторить это всё опять. А лучше сделать по-новому. Да, лучше по-новому, потому что когда одно и то же, всё - равно это приедается, каким бы прекрасным не было.  Чёрт, как же я скучаю, сколько червей изъело моё сердце за это время, как меня измучила тоска... Вы спросите «Почему же ты не приезжал раньше?» Да и сам я этого не знаю... И адрес я знал, и время было... Но... Почему же так всё паскудно складывается в нашей жизни, что надо за всё платить? Между нами были каких-то полторы тысячи километров... Не суждено было...
Я приехал на вокзал рано утром. Я вышел из душного поезда на перрон и первым, что я увидел, был восход. Солнце было совсем красное, и оно висело так низко, что, казалось бы, можно дотронуться до него. На меня смотрел памятник воинам, бодро идущие солдаты в сторону восходящего солнца... Как Инь и Янь – самое ужасное, что может быть – война, самое прекрасное – рассвет... И вот они встретились здесь и сейчас, прямо передо мной.
Воздух в это время особенно холодный, и люди, завернувшись в тёплые куртки бежали в сторону стоянки такси. Такси? Мне не надо. Да и на что? Денег у меня с собой было критически мало. Надо сказать, я тут же их и потратил, зайдя в магазин. Что я купил? А что может купить человек, только что приехавший к другу в другой город? Конечно я купил поесть и бутылку вина, ну не приходить же с пустыми руками... У меня оставалось пятьдесят семь рублей, и на них я в ларьке купил бутылку пива, чтобы скоротать время, ведь было раннее утро, и людей на улице не было, а если и были, то либо пьяные, либо с перепою. А поскольку мы знаем от Венедикта Ерофеева, нельзя доверять мнению человека, который ещё не успел похмелиться. А люди мне были нужны, так как я даже не знал куда идти, чтобы прийти по адресу, листок с которым я теребил всё это время в кармане куртки. Куртка, купленная мной в каком-то секонд-хенде,  надо сказать, не очень подходила к погодным условиям Екатеринбургского октябрьского утра. Я согревался при входе в магазин и пил пиво. Терпеть не могу тёплое пиво, должен признаться, но что делать... Пить холодное – было бы самоубийством, а на что-то подороже не было денег.
Итак, в магазине я дождался шести часов. Люди начали выходить из своих уютных домов, чтобы попасть на работу. Я поинтересовался у молодого, прилично одетого человека, как мне пройти на улицу Сакко и Ванцетти. Он направил меня вперёд по улице Челюскинцев до упора, потом надо было свернуть и так далее. Как много непонятных для меня вещей в этом мире! Почему одна из главных улиц Екатеринбурга называется улицей Челюскинцев? Ведь плыли то они в Арктике, а выходили из Мурманска. Урал богат великими земляками. Взять, к примеру, того же атамана Ермака, или изобретателя радио Попова. А маршал Жуков, а Бажов, а Дягилев? А наши современники – спортсмены, музыканты и прочие... Но причём же здесь челюскинцы, я понять не могу. Да и не моё это, в принципе, дело.

ГЛАВА 2.

Дождь… Звонкой пеленой наполнил небо майский дождь…
(Юрий Шевчук)

А тому, чьё это дело, совсем не интересно...
Итак… Я шёл… Тучи, закрывшие солнце от моих глаз быстро захватывали город. Дома смотрели на меня не то что как на иногороднего человека, а как на какого-то чужестранца, приехавшего на их родную землю без приглашения. Погода, зарядившая холодным осенним дождём, была, по-моему, с ними солидарна. Насквозь промокший, пытаясь согреть в карманах руки, я шёл вперёд по проспекту. Останавливаться и укрываться в какой-нибудь забегаловке от дождя, не было ни какого желания. Дабы отвлечь мысли от мерзкой погоды, я думал о челюскинцах. Каково им было в море? Сомневаюсь, что погода в Арктике встретила их более радостно, чем меня. Так что же унывать? Нет… Вот чего-чего, а унывать сейчас точно нельзя… Сигарета была уже вся мокрая от дождя, курить было очень сложно… «Интересно, а челюскинцы курили? - пронеслась в мозгу мысль. – Приеду домой, перерою все источники, но точно узнаю, курил ли кто из челюскинцев!» - решил я.
Его я встретил днём, стоя под карнизом продуктового магазина, спрятавшись от дождя, дабы покурить. «Прости, на пиво не добавишь» - спросил меня парень, лет двадцати на вид, с длинными волосами. «Да, держи» - я протянул ему оставшуюся мелочь. «Ты местный? Я раньше тебя не встречал тут…» - он очень подозрительно глянул на меня. «Нет, в первый раз в городе.» - «Зря приехал… Не город, самоубийство какое-то! Доканал до коликов! Видеть его не могу! Я Джордж», - протянул он руку. «Иван, можно Джон» - ответил я. «Нихера ж себе ты промокший! Пойдём со мной, отогреешься, пивка попьём. Я смотрю чувак - то ты хороший.» Я, не долго думая, согласился. Довольно намотался за последние дни. И отогреться бы не мешало, дабы не подхватить бронхит, или ещё какую-нибудь дрянь,…

ГЛАВА 3.



И кто-то как всегда нёс мне чушь о тарелках
И кто-то как всегда проповедовал Дзен…
(Майк Науменко)

…которая попытается всячески испортить жизнь…
У Джорджа в квартире было достаточно уютно. Но не такой уют, который нужен ухоженным цивильным людям, а особый, шабашный уют. Исписанные стены, прокуренная кухня, угол весь заставлен пустыми пивными бутылками. Мне это было по душе. Сразу видно, что время от времени здесь кто-то вписыается, проходят тусовки и тому подобное.
Мы обосновались на кухне. Выпив пиво и скурив по полпачки сигарет, он вытащил гитару. Пели по очереди – он мне свои песни, я ему свои. После чего он с улыбкой сказал: «Так просто я тебя отсюда не выпущу. Давай, оставайся до вечера, я сейчас вызвоню своих, познакомишься… Отличные ребята. Посидим, поиграем, и прочее… «Задержаться или нет? – думал я… Что было бы с челюскинцами, задержись они на день в порту? Ничего страшного, я думаю не было бы…» Конечно же я согласился. «Днём раньше, днём позже, какая разница?!» - думал я, или пиво во мне…
Вечер начался весело. Кампания из двадцати или двадцати пяти человек «втроглась» достаточно шумно. Парни, девушки неформального вида, кто с длинным хаером, кто с выбритыми висками, кто в косухе, кто - на что денег хватило… Я сидел в комнате, ждал… Ждал не понятно чего… Дурное предчувствие, не понятно почему, залезло в голову. «Портвейн! Водочка!» - слышалось с кухни. Меня позвали. «Знакомтесь, это Джон!» - представил меня Джордж, как только я вошёл. «Хай!» - буркнул кто-то. Они не очень то обращали на меня внимание. Ещё бы, лишний рот поить…
Веселье началось очень быстро. Врубив старых добрых «Битлов» худощавый длинный чувак, уже находвшийся под градусом разлил портвейн. Тусовка сразу разделилась на несколько маленьких кампаний. Кто-то говорил за жизнь, кто-то растабачивал «Беломор», кто-то пел… Из разных углов доносилось что-то своё… И только она сидела одна…

ГЛАВА 4.

Что случилось на вписке,  я думаю ясно…
(Александр Непомнящий)

Она сидела напротив, тщательно изучая меня. Я допивал толи седьмой, толи восьмой бокал, когда она подсела ближе.
 - «Ольга», - представилась девчонка, совсем не дурная собой, одетая в тельняшку и рваные грязные джинсы.
 - «Джон» - ответил я, улыбнувшись, находясь уже в достаточно не трезвом состоянии.
 - «Я тебя сразу заметила. Ты здесь в первый раз?»
 - «Да, я вообще в городе в первый раз. Я сам из Сергиева Посада.»
 - «И что же занесло тебя в это болото?» - добрым голосом с улыбкой спросила она.
 - «Да друга навестить приехал… Лет 5 его не видел. Даже не знаю как он, что с ним…»
 - «Дружба это хорошо… У меня очень мало друзей, точнее их нет совсем… Так… приятели только… Хорошо, что ты сюда пришёл… А то достало всё уже… каждый раз одно и то же… Одни и те же пьяные рожи…»
 - «А зачем тогда ходишь сюда?»
 - «А что ещё делать? Кругом скучно, серо… Тут хоть капля позитива есть… Дома родители злые постоянно ходят… Это не так, то не так… Заебали совсем… Ты извини за мат, просто не получается сдерживаться… Хоть кто-то выслушает…»
И тут мне стало её так жалко… почему она должна гнить в этой дыре? Почему должна быть с этими алкоголками? Почему родители должны срывать свою злость на ней?
Игравшая уже раз седьмой «Can't buy me love” уже успела достать.
 - «Мне наверное пора идти… - сказал я. – А то уже начинает вырубать… Доберусь до друга, посплю…
 - «Ну и куда ты на ночь глядя пойдёшь? У тебя уже язык заплетается. Оставайся здесь, Джордж всех вписывает. А утром иди, куда хочешь. Пойдём, отведу, уложу…»
Я взял её за руку, она повела меня в комнату. Достала из шкафа бельё, расстелила. Похоже и правда, она тут частый гость…
 - «Ты не против, я с тобой лягу? А то тоже спать ужасно хочется…»
 - «Да не против, конечно!» - ответил я, или, опять же портвейн за меня.
Что было дальше, рассказывать не берусь, так как красивым словами рассказать, боюсь не смогу (не умея, просто-напросто описывать подобное), а опошлять историю не очень – то хочется. Ну я думаю все и так всё поймут и расскажут себе об этом сами, употребляя те слова, которые им ближе.

ГЛАВА 5 (ПОСЛЕДНЯЯ)

Без шапки к двери… Да что ты, Ванька!
Да я не верю! Эй, Ванька, встань-ка!
(Александр Башлачёв)

Утро было тяжёлым. Голова болела, горло было в состоянии пустыни Калахари… Что вчера было? Смутно помню… Челюскинцы… Джордж… Портвейн… Ольга! Меня как осенило. Где она? Но только я успел подумать о ней – она вошла, держа в руках чашку с водой.
 - «Доброе утро, милый!» - улыбалась она. – Пить хочешь?»
Какая же заботливая! Не девушка, а сказка. Рай, не девушка… Ангел не меньше…
Утренний разговор был долгий. Она говорила, а я сидел, слушал, смотрел на неё, и сердце моё приятно ныло. Как в такой сброд могла попасть она? Как в такой сброд мог залететь Купидон? Но факт оставался фактом. Она была здесь, рядом со мной. Здесь был и Купидон, расстрелявший моё сердце в упор.
В конце концов она сказала: «Я здесь больше не могу находиться. Я встретила тебя, и моё сердце теперь принадлежит тебе. Возьми меня с собой, если хоть что-нибудь ко мне чувствуешь… Если нет – скажи прямо. Я на тебя обиды держать не буду…»
Она смотрела на меня глазами, полными надеждой. «Я… Я… - меня переполняла радость и волнение! Я с трудом мог говорить. – Я… Я люблю тебя! Я буду безмерно счастлив, если ты будешь со мной!»
Вот так я встретил свою судьбу, оказавшись чёрт знает где! Я думал: « Сколько челюскинцев были женаты? Кто из них был по-настоящему счастлив?»
Мы вышли на кухню. Уменьшившая своё количество до четырёх человек, кампания косо посмотрела на нас. «Проснулись… Голубки…» - буркнул кто-то. «Лысый, хорош гнать, лучше дай опохмелиться человеку» - сказала Ольга. «Вот ещё… - возмутился он. – У самих ни капли. Сам вчера с нами пил, хоть не вложил ни копейки! Кто он вообще такой? Джордж, гони его нахер отсюда! Хозяин квартиры подошёл и сказал: « Не обращай внимания… Он с похмелюги вечно злой на всех ходит… Но тебе действительно лучше идти. Куда тебе там надо попасть? На Сакко и Ванцетти? Держи на автобус. Пешком лучше не шарахайся. Местные гопники чужаков не любят…»
Мы вышли, уже вдвоём, остановка была рядом с домом, так что идти далеко не пришлось.
И вот я стою около указанного дома. Счастье переполняло меня в тот момент! Я встретил человека, с которым я хочу быть! Сейчас я увижу своего друга! Хочется кричать от радости!
Мы поднимались… Второй этаж – радость не переставала наполнять меня. Третий – дух захватывало! Четвёртый – дышать становилось трудно, меня переполняло счастье. И вот наконец – то я стою перед той самой квартирой. Стучу в дверь. Тишина. Стучу ещё раз – ни кого…
Рядом открылась дверь, вышла соседка.
 - «Вы к кому?» - спросила она.
 - «К Никите - говорю. Здесь есть такой?»
 - «Эх…» - вздохнула старушка… В воздухе повисла напряжённая пауза.
 - «Что-то случилось?» - начал нервничать я.
 - «Эх… Умер он… Вчера похоронили… Такой был хороший парень… Помогал всегда… молодой такой…»
Старушка продолжала говорить, но я уже не слышал её… Сначала был шок, я не мог ничего сказать. Потом всё тело начало трясти…
 - «Как… «умер»? КАК УМЕР?! Как…?  Как…?
 - «Да вот так… Прям вот тут во дворе машина и сбила… Упокой душу, Господи, раба твоего…»
В глазах у меня помутнело… Внутри полное опустошение… Кричать совсем не хотелось… Мне хотелось выть… Выть от пожирающей меня изнутри боли…
Мы вышли на улицу. Я шёл молча, молча смотрела на меня Ольга.
 - «Давай я тебя пока оставлю, если ты хочешь?»
 - «Да… - ответил я… - Мне надо немного побыть одному…
 - «Понимаю… Встретимся с тобой на вокзале в четыре…»
 - «Ок…» - пробурчал я и мы разошлись.
Я не мог в это поверить… Я даже на похороны не успел… Грёбаный портвейн… Грёбаный Джордж со всем свом сбродом… Как? Как так могло случиться?
И вот я стою, прижавшись к стене какого-то старого дома, пью пиво… На сердце паршиво так, как не было ещё никогда… Но тут выглянуло солнце… Солнце, дарящее всему миру жизнь, тепло, радость… И в этот миг я увидел идущую вдалеке Ольгу, увидел своего Ангела. «Ничего не случается просто так…  - думал я. – Жизнь не заканчивается, она рождается вновь и вновь… Конечно же больно, но ему, должно быть, там хорошо…»
 - «Как ты?» - с невероятной заботой спросила она.
 - «Уже лучше… Наверное на много лучше!» - я даже улыбнулся.
Так решил Бог, и нечего сокрушаться теперь… Всё идёт так, как должно идти!

ЭПИЛОГ.

Родной город встречал нас, устремив золотые купола в небо. Я теперь не один, и я счастлив. Интересно, о чём думал перед смертью мой друг? О чём думал перед смертью последний челюскинец? Наверное о Любви! Да будет Любовь в этом мире!

КОНЕЦ.