Совесть, честь, ум накануне...

Совесть, честь и ум накануне предстоящих выборов.

На моём сайте proza.ru Иван Крестинин появилось несколько строчек. Одна из них - «Французская пресса», используется мой комментарий: «партию «Правое дело» следовало бы назвать ё-партией. Общие признаки, уже до этого обозначенные лидером, должны выражаться одной художественной картиной».
Этот же бренд (ё-партия), использовал и Г.Зюганов. Третьего июля, выступая по телевидению, он, довольно-таки пренебрежительно отзываясь о Михаиле Прохорове, решил его как можно ощутимей уязвить. Получилось вполне эффектно. Но вот вопрос, что это за образ, почему он появился и какой политический смысл в нём? Чтобы ответить на него, придётся коснуться всех его аспектов. Всё дело в звуке «Ё», первой букве самого распространённого русского мата. Он известен каждому (и сельскому жителю и городскому), и используется, и в злости и в веселье. Следовательно, это – самый, что ни на есть, общенародный звук. Называя свой автомобиль «ё-автомобилем», он тем самым хотел сказать, что его автомобиль будет самым народным. То есть, дешёвым и наиболее простым; надёжным в эксплуатации. Включаясь в политическую борьбу, он тут же самоуверенно заявил, что его планы-амбиции, стать на первом этапе – второй партией в общей партийной системе, а на втором этапе – первой. Вот поэтому, когда я писал статью «Социальные проблемы» и появилось – по законам ассоциативности -  выражение «ё-партия». Объединяя одно и другое, остаётся сделать окончательный вывод. Прохоров, используя, вроде бы, неприличный бренд, тем не менее, претендует на большую меру народности, чем ею уже обладает Зюганов и Путин. В общем, хотел перещеголять их, вот таким не хитрым приёмом. И это при тех данных, которые имеются на сегодняшний день. «Правое дело» - 56 000 тысяч членов, а «Единая Россия» - два миллиона. Но, рассчитывая на то, что он - НАРОДНЕЙ, чем все остальные партийные лидеры, вознамерился всех обойти по числу избирательных голосов. Не смущает его и то, что по социологическим опросам, его партия «Правое дело», не входит даже в число тех, кто может преодолеть семипроцентный барьер. Так на чём же базируется его самоуверенность? На 18 млд.долларов его капитала? Возможно. Но не только. Современное общество, уже далеко не то, что было в советское время. В большую политику теперь по-разному пытаются войти. Одни, через пиар, через те скандалы, благодаря которым становятся всемирно известными. Другие, через миллиарды, непонятно, каким образом, приобретёнными. Всего этого в сочетании у Михаила Прохорова – предостаточно. При этом, нельзя исключать и те предвыборные передачи, которые будут выдаваться в различных формах. Кроме серьёзных документальных, будет не мало и чисто художественных. А вторые особенно эффективно воздействуют на души избирателей. Вспомним прошлые КВН и эстрадные пародии, с использованием политической тематики. Отдельные моменты, наиболее яркие, становились имиджем того или иного политика. До сих пор все помнят «заначки Лужкова» или тот звук, который мог исходить от сартира. Особой формой характеристики каждого политика, была пародийная манера произношения. Некоторые манеры (вспомним Черномырдина), воспринимались им, как оскорбительные. Манера поведения Жириновского, напротив, воспринималась им, как наиболее способствующая его популярности. И М. Прохоров, вторгаясь в политическую среду, не может избегнуть тех художественных процедур, средствами которых,  его начнут беспощадно обрабатывать. Насколько они его возвысят или насколько – унизят, зависит, не столько от его миллиардов, сколько от его личностных способностей. В сущности, любая современная политика, это – художественное произведение. И он в нём – главный герой.
На развороте, постоянный корреспондент газеты «Mond» Мари Жего, даёт краткую характеристику Михаилу Прохорову и общую политическую ситуацию в стране.
Она сообщает, что состояние олигарха оценивается в 18 млд. долларов, и что заполучил он их, «на тёмных сделках по металлам в 90-х годах». Современной молодёжи трудно представить, как это можно одному человеку, за короткое время, сколотить такой капитал. Поэтому, хотя бы вкратце, хотелось бы им рассказать об этом.
Всё началось с ваучеров Чубайса. Затем решили все – народно-государственные средства – раздать людям через акции. Кто имел больший стаж, тот получил большее число акций.
Так как всё происходило по одному сценарию, то достаточно рассказать об одном конкретном явлении, и общая картина будет достаточно принципиально ясной.
Получает рабочий завода 1600 акций. Через неделю их начинает скупать банк. Вначале они оцениваются по минимальной цене: один к пяти. Некоторые рабочие воспринимают этот подарок, что-то вроде завышенной тринадцатой зарплаты, и начинают продавать свои акции. Через неделю-другую, соотношение увеличивается. Другая часть рабочих продаёт свои акции. Так продолжается до тех пор, пока соотношение не достигает предела: один к тридцати. Само заводское начальство даёт понять, что дальнейшего повышения акций уже не будет. Самый сдержанный рабочий, решает продать 600 акций. Получает за них 18 млн. инфляционных рублей.
На этом, действительно, повышение стоимости акций, прекращается. Проходит какое-то время и от руководства завода пошли слухи, что акции сыграли свою роль, и те, что остались, утратили свою ценность. Чтобы основательней убедить в этом, три года подряд не выплачивались и минимальные дивиденды. На четвёртый год, администрация завода, как бы из жалости к новоявленным акционерам, решила проявить заботу. Объявила о покупке акций в соотношении один к пяти. Те рабочие, у которых оставались они, может быть, даже с радостью, избавлялись от них.
Но акции продолжали оставаться в руководстве самого завода. Они-то, не спешили их продавать. Вставал вопрос перед одним человеком – будущим олигархом – как, и у них скупить акции. И тогда он им пообещал «золотые горы». Так был преодолён последний барьер. Завод целиком переходил в собственность одного человека. Следует при этом заметить, что все денежные операции проходили на общенародные заводские средства. Не из своего кармана, деятель вот такого особого рода, скупал акции у рабочих. Механизм перехода государственной собственности в частные руки, как мы видим, был до дебильности простой. Нужно было лишь вовремя избавиться от совести, морали, нравственности, превратиться в некое чудовище,(мало похожее на человеческое),  и возможность завладеть средствами тысяч рабочих, оказывалась реальной. Такие, как Прохоров, проходили свой путь к оформлению общего в частное, через множество чередующихся моментов обмана своих подчинённых. На них работало собственное административное окружение, работало СМИ, работали правоохранительные органы. Естественно, одной своей половиной – негативной. Другая половина, какой-то мерой – позитивной, пыталась противоборствовать им. Но соотношение сил оказывалось неравным.
Поразительное это явление – политика. Чтобы народу придти к власти, нужна революция, гражданская война. А вот, чтобы перевести общенародное в частное, всего-то и нужны, какие-то паршивые ваучеры и акции. Что может быть примитивней такого механизма. Два человека, Чубайс с Гайдаром, смогли, по упрощённой схеме, поменять строй - народно-социалистический,  на строй - олигархо-капиталистический.
В разные исторические времена, общество классифицировалось по-разному. До революции людей делили по классам, в советское время – по трудовым признакам, при перестройке – на достойных и недостойных. Но каждый раз, количественное соотношение, оставалось одним и тем же. С одной стороны – массы, а с другой – их руководство. И вроде сила, должна бы, сохраняться за массами, но в реальности картина выглядит иной. Тот, в чьих руках оказалась власть, может делать с народом, всё, что ему вздумается. Возможности у народа, создавать своё народное начальство, не так уж и велики. А если б была, то он бы его выращивал, как выращивают овощи: с заранее намеченными – только полезными – свойствами.
Оказавшись единственными собственниками заводов, что они делают? Они лишают рабочих всего того, что они имели до этого. При всех заводах, колхозах, были клубы, где демонстрировались фильмы, были библиотеки, столовые, многочисленные кружки. Всё это, с точки зрения новых хозяев, стало лишним, не нужным. Клубы закрывались, перестраивались в супермаркиты.
Кроме этого, при заводах были свои учебные заведения, свои общежития, детские сады. На средства заводов строились дома для очередников. И это всё новые хозяева посчитали не нужным, чрезмерно затратным. Что-то сокращали, от чего-то, и вовсе избавлялись.
В советское время немало средств отчислялось на культурные мероприятия. Проводились встречи по обмену опытом, все советские праздники отмечались концертами. Но что особенно не понравилось новым собственникам, так это – путёвки рабочих на курорты и в санатории.
Когда стали суммировать общие затраты заводов на всё это «лишнее», призадумались. И одним махом избавились от колоссальных затрат. Вот так – таким путём – создавались миллиарды. Ну а когда они на твоём счету, возникает желание жить по полной, развлекаться по максимуму.
Мари Жего извещает: «Михаил Прохоров, известный во Франции своей любовью к хорошим девушкам…». Скромненько сказано, по-детски. А как это выглядело на самом деле? Следовало бы прямо сказать – неприлично, матерно, развратно. Почему и напрашивается образ Ё-культуры.
Вот так, сравнивая ту культуру, что была в советское время (всё для человека, всё, во имя человека), с той культурой, что прорежессировал и продюссировал олигарх Прохоров, вряд ли в нём можно усмотреть движущую силу прогресса. Те миллионы, которые уходили на трудящиеся массы, таким же эквивалентом, обернулись на малую жирующее-развратную компанию.
Вспомним революцию, гражданскую войну, оба эти события сопровождались литературой и искусством. Сколько было написано прекрасных песен, поставлено интереснейших фильмов. И что особенно важно, какое содержание их, с точки зрения морали, идеологии, народности. Только что написанные, они тут же подхватывались людьми и распевались повсюду.
В противовес той, советской культуре, что можно сказать о культуре перестроечной? Содержание, да и форма, оказались такой, что отнести их к национальному достоянию, вряд ли представляется возможным. И всё потому, что содержание самой перестроечной жизни, особенно в лицах их победителей (олигархов), воспринимается не народным. Они просто, без угрызений совести, цинично, переоформили всё общенародное, в личную собственность. В этом плане особенно показателен сериал «Лихие девяностые».
Подводя итоги их деятельности, в обобщённом виде, всех их можно представить в трёх категориях. Первые (к ним можно отнести и М.Прохорова), удерживались от прямого криминала или были не задействованы правоохранительными органами. Вторых (таких, как Лебедев и Ходорковский), уличили в противозаконных делах, и отправили за решётку до шестнадцатого года. Третьих (таких, как Березовский и Гусинский), заподозрили в особо крупных махинациях. Но они, почувствовав, что их обложили следственные органы, сумели вовремя сбежать на запад. Там их по-родственному приняли и обеспечили им охрану и возможность заниматься бизнесом. Вот так, что отнимается от рабочих, не считается на западе противозаконным. И Березовский, умыкнувший у рабочих солидный капитал, стал восприниматься на западе политическим героем, а в России – особо крупным мошенником.
Общество, таким уж образом устроено, что все значимые в нём события, отражаются в различных формах: документальных, художественных. И те события, в которых обнаруживается - народное (всё то, что служит ему), обретает исторически достойное содержание. А всё то, что вредит ему, унижает его и оскорбляет, не находит прекрасного отображения. Отсюда, сам собой напрашивается соответствующий вывод. Либо он связан с расцветом отечественной культуры, либо с её угасанием. И, как тут не крути, аналитически не изощряйся, а советское искусство выглядит – с расцветом, а вот  перестроечное – с угасанием. Действительно, что можно выдать (сочинить) художественно прекрасное о Прохорове, Ходорковском или Березовском? И всё же находится немало поклонников и у них. Но это поклонники – не от народного окружения. Так дочь Ельцина, полна восторга перед Березовским. На её восторг в интернете, реакции чуть ли не матерного содержания. Что касается Ходорковского, то его пророчат в президенты. А М.Прохоров, если судить по его высказываниям, уже на этом пути.
Мари Жего пишет дальше. «Съезд в прямом эфире,..доказывает, что зелёный свет «Правому делу» был дан на самом высоком уровне». «До настоящего времени,..(М.Прохоров) оставался аполитичным, напоминает «Монд». Теперь «заручился поддержкой Путина». «Открыто поддерживает кандидатуру Д.Медведева». Сам Медведев Прохорову: «Многие ваши идеи коррелируются с моими». Создаётся «взаимная связь», дружеский обмен любезностями. И в тоже время, Прохоров решает нарушить «Российскую монополию на власть». Время подумать «…каким образом, сделать всю нашу систему менее бюрократической, более свободной и существенно менее центристски устремлённой». Но ведь это призыв к дальнейшему разрушению государства, к ещё большей бесконтрольности. Свежий пример. «Петру Великому» выделяются деньги на ремонт. 90 млн. освоили, 260 млн. растащили по личным карманам. Вот она «свобода» без бюрократии.
Прохоров заявил «…о своём желании нарушить монополию власти «Единой России». У нас работает только президентская власть. Такая форма не обеспечивает даже стабильности». Его поддерживает и Л.Гозман: «Россия стоит перед выбором, между социалистической революцией, которая может оказаться кровавой, и мирным путём реформ». Серьёзнейшая ситуация. Нечто подобное уже было при советской власти. Тогда говорили «о единстве партии и народа». Но это единство постепенно ослабевало. И привело к тому, что партия раздвоилась по биологическим законам, и одна часть партии, наметила курс на частную собственность. Вторая половина её, пыталась сопротивляться этому курсу, но, не желая остаться без социалистического наследства, не отказывалась и она с оформлением общенародного в свои руки.
Точно такая же ситуация сложилась и в настоящее время. Окончательно отстранив основной массив общества – рабочих, все социально-политические дела проходят где-то вдали от них. То есть, рабочие – сами по себе, власти – сами по себе. Рабочие оказались в роли – любителей, избирателей, болельщиков. Именно в этом, по убеждению большинства современных политиков, и заключается – свобода, демократия, либерально-демократический режим. Так уж сложились социальные условия, что все лидеры – ДЛЯ народа, но нет таких, кто был бы – ОТ народа (от рабочих). КПРФ, и та, как-то незаметно, поползла в сторону от него.
Вспомним, как происходил раздел общенародного в частные руки. Вначале акции скупались по заниженным ценам, потом – по завышенным. И те, кто поторопился с продажей, почувствовал обман. И обман – в особо крупных размерах. Появилось множество недовольных и со стороны тех, кто вынужден был уходить с военных заводов. Им акции не полагались. Нарастала лавина протестующих, по мере того, как один обман со стороны руководства заводов, сменялся другим. И тут обнаружился особый тип неравенства. Неравенство между трудом и капиталом. Один чиновник становился «весомей» всего рабочего коллектива. Какой бы обман не исходил от него, противопоставить ему было нечего. Тех, кто был наиболее активен, предупреждали. И если он не унимался, его увольняли. После того, как руководство заводов давало понять, что они – сила, а весь коллектив завода против них – ничто, рабочие смирились со своим бесправным положением. Стали дорожить своим рабочим местом, и не поддерживали больше тех, кто пробовал протестовать или требовать повышения заработной платы. Заработная плата замерла на одном месте, а в это время его новый хозяин, что-то строил, строил и строил. И для себя, и для того, чтобы наращивать капитал. И капитал этот стремительно нарастал. Само понятие демократия – власть народа – окончательно утрачивало свой социально-политический смысл. Власть целиком уходила к капиталу, уходила к тем, кто так мастерски обвёл народ вокруг пальца. Вот вам красноречивый пример того, что могут – немногие, со многими, с большинством.
Полностью отстранившись от рабочих, от их права как-то заявлять о себе, верховные власти – по верному замечанию Мари Жего, стали «Приглашать олигархов «оживить» Российскую политическую сцену, ставшую по словам самого Прохорова, слишком «монолитной». Власти нужна либеральная партия, одновременно лояльная и критически настроенная». И как же понимать эту фразу? Вероятно, только в том содержании, в каком проходила перестройка. С возвратом всего того негативного разнообразия, какое было известно до революции и гражданской войны.
Представляя политическую ситуацию в России перед выборами, Мари Жего интересуется партией Парнаса. Она сообщает, что «партии Парнас было отказано в регистрации. По их мнению, приход в политику М.Прохорова, это проект Кремля». По этому вопросу у меня такое мнение. Трём лидерам Парнаса дали понять, что не стоит «замусоривать» Российскую политику мало значащими именами. В политику должны идти люди от серьёзных мощных источников, от наук (тех и других), от литературы, искусств, религий. У «Парнаса», как и у «солидарности», нет серьёзных источников. И в биографическом плане - мелочно. А те, что имеются, больше унижают, чем возвышают. Так, накануне прошлых выборов, Немцов – немотивированно, публично – устроил драку. И ныне, в интернете, частенько он хвастается, что находясь за решёткой, там его – изнасиловали. И с таким духовным богатством – в большую политику!? Это же насмешка над Россией. Вполне понятно его недовольство Путиным, которого он сравнивает с Петром Первым. Так может быть это и хорошо, что в России есть с кого спросить и есть с кого, при случае, обвинить. Любая система в динамическом виде, выглядит – пирамидальной. Кто-то в ней – первый, а кто-то – второй.
Просматривая комментарии на деятельность Путина, приходится констатировать, что недовольство им, исходит от всех слоёв населения, хотя и малыми мерами. Но может быть в этом – объективная суть нашего времени. Объединить всё общество в такой гармонии, чтобы в ней никто не был обделённым, задача не из лёгких. А может, и вообще, из числа практически не решаемых.
В советское время в депутаты шли от всех профессий: от доярок, слесарей, инженеров, учёных, деятелей литературы и искусств. Теперь, только от наиболее известных людей. Притом от людей, которые свою известность наращивали через скандалы, криминал, секс, экономические и политические махинации. Сравнение, нужно прямо сказать, не в пользу современных методов.
Любой лидер просматривается через двойную оболочку: через оболочку друзей и врагов, доброжелателей и недоброжелателей. Такова уж диалектика. Она не мыслится без математического соотношения. Чего – больше, чего – меньше, определяется разными единицами измерения. В политике, это – голоса избирателей. Путин с Медведевым набирали их больше других.
Пробравшись наверх, и оттуда взирающих на мир, многие считают, что в силу отдалённости от нижних слоёв, они меньше всего и подмечают их. Понятно, окружение первых лиц, это особое окружение. Вот только оно не совпадает, по оценочным признакам, с системой базовых признаков. Но для этого требуется – диктатура законов, которая бы обеспечивала условия общей справедливости. Может быть, по этому основному пункту, и основные претензии к двум первым лицам. Но и тут не всё подвластно им. Медведев постоянно ведёт чистку своих рядов от коррупционеров, а они, словно насытившись награбленным, предоставляют свои места, следующим очередникам. И этой карусели, как всем становится понятно, не будет конца. Что тут скажешь таким, как Прохоров и Немцов. Вот где нужен – монополист, диктатор, Пётр Первый. Как логически не рассуждай, а её завершение - в конечной точке. Кто-то – единолично – должен наводить в обществе порядок. В прошлом был - император, царь, король, монарх, вождь, первый секретарь. А в современном обществе, кто им должен быть? Вне всякого сомнения – закон. Но у законов тоже есть свои авторы. Это – природа, со своими естественными законами, и это – общество, со своими гуманитарными законами. Те, что имеются в обществе, ими и следовало бы руководствоваться. Вот только редко кто щепетилен в отношении их.
Упрёков в адрес Путина не мало. Но надо иметь в виду, что не с Путина началась перестройка. Он принял уже разложившийся Союз, с многочисленными горячими точками. И это он приостановил дальнейшее разложение уже самой России, и это с ним начались сокращаться горячие точки. Заслуг его в делах отеческих, и делах международных – предостаточно. Он появился вовремя и смог начать восстановление разложившегося и разрушенного. Он, как никто другой, чувствовал стратегические проблемы России и оперативно находил методы решения их. Его деятельность на протяжении всех последних лет, была последовательной и в ней угадывается лучший сценарий, который только можно сотворить, будучи первым лицом в государстве. Что касается тандема, то Медведев, в какой-то мере, его творческое детище. И оба они целенаправленно стремятся совершенствовать – и самую партийную систему, и через неё – само общество. Для реализации таких стратегических планов и был создан ОНФ. Он «…открыт для всех, кто разделяет наши цели и задачи и готов участвовать в выработке и реализации долгосрочных программ развития государства и общества». Координировать  эту работу предложено Н.Фёдорову. Я обратился к нему через свой сайт. «Н.Фёдорову по поводу предвыборной программы. В философском и политическом содержании она представлена на моём сайте». Так как речь идёт о «базовых принципах ОНФ», то они уже существуют в готовом виде. Они получены от природы (в общем наборе её естественных законов), и получены всей многовековой историей, не только Российской, но и историей всего человечества. Выделить в ней - оптимальное, объективно безошибочное, общенародно справедливое – не составит большого труда. Я, подобного рода работу, проделывал в течение всей своей творческой жизни. Воспользуется Н.Фёдоров моими трудами или нет, покажет время. Я могу лишь сказать ему, что других «базовых принципов», кроме тех, что представлены мной, не существует. Потому что они получены на основе анализа всего комплекса природных и общественных цельностей. Суть их в том, что от БАЗОВОГО (истины, законов, здоровья, красоты, справедливости), ведётся отсчёт по всем видам – отклонений, нарушений, преступлений. Третья строчка моего сайта – «Гениальное», книга стихов. Сейчас она в БУКИНИСТЕ, центральный рынок, ул.Гоголя.