глаз Перуна исторический детектив гл. 17

                Гл. 17

             Всевед сразу  же отправился к себе в святилище, он утверждал , что дело срочное и медлить нельзя. День клонился к вечеру, Злат со Святом не спеша направлялись домой.
                - Как думаешь, зачем Всевед просил отложить на день нашу придумку ?  - тревожно спрашивал Свят, но Злат только недоуменно плечами пожимал, полагая, что волхв зря говорить не будет.
         Свят напряженно озирался по сторонам, несколько раз заглянул под придорожные лопухи и подозрительно хмурился навстречу любой живности от прохожих до воробьев включительно.
                - Перестань, Свят, -  устало проговорил наконец Злат,  - не будет же злодей всякий раз нас поджидать, поди у него тоже дела имеются.  –
                -  Да какие у злодеев дела?! У них только одно дело  -  тебя отловить, хозяин Злат,  - Свят говорил без отрыва от обзора местности.
                -  Не скажи,  - Злат подавил смешок, - что ж им теперь  - не есть, не спать, до ветру не ходить?  -
Несмотря на все печальные события кузнецу стало весело, голова больше не беспокоила, тошнота не заволакивала глаза и Злат почувствовал себя легко и свободно.  Все-таки хорошая это штука  -  здоровье, даже петь хочется.
              Однако Свят не разделял оптимизм друга, считая себя ответственным за все происшедшее со Златом, хазарин дал себе слово не расслабляться ни на миг. Так и дошли до дому и тут Свят схватил Злата за руку и внезапно  остановил его
                - Ты чего, Святушка?! -  оторопел кузнец.
                -  То-то и оно  - чего. Калитка открыта, а я когда уходил, ее плотно прикрыл., хорошо помню.  –
Злат недолго смотрел на друга:
                - Свят,  охолонись ты наконец, еще не хватало тебе в наседку превратится.  С тобой меня скоро трясучка одолеет, осталось в шлеме и кольчуге спать ложится.  –
                - О , это мысль,  - оживился Свят, не отрывая взгляда от неведомой точки, - береженого и бог бережет, а небереженого конвой стережет.
                - Мыслитель, - проворчал Злат. – умник-разумник. Ну ладно, заглянем что ли, есть кто дома или нет?  -
Оба  друга осторожно заглянули во двор, прислушались. В руках у Свята оказалась приличной толщины дубина, которую предприимчивый хазарин вытащил из ближайшей канавы. Злат уже открыл рот, чтобы съязвить на этот счет, но тут заскрипела дверь. Надо сказать, что кузнец уже давно напоминал Святу, что надо бы петли смазать, на что неизменно получал ответ:
                - Зачем, хозяин Злат? Ишь какая у нас дверь певучая, всякий раз голос подает, будто радуется.  –
И вот теперь говорящая дверь медленно поворачивалась на петлях. Злат подобрался, Свят поудобнее перехватил дубину, друзья затаили дыхание и вот на крыльце появился … Кудряш с широкой улыбкой на конопатой физиономии:
                - Дядька Злат!! Вот хорошо-то, что вас застал. Мамка вам сметаны прислала , так я горшок на стол поставил. Так ты уже оздоровел, вот и славно, а то мамка места себе не находила. А что это у тебя Свят? Ой, а мне показалось меч, а это и вовсе палка!  А зачем тебе палка, Свят?! 
     Слушая весь этот треп, Злату очень захотелось схватить эту самую дубину и огреть ею обоих и Свята и Кудряша, только вот с кого начать? Он немного отключился, размечтавшись, как накануне и очнулся только тогда, когда Кудряш протопал на улицу к своему дому. Свят сконфуженно поставил палку к забору и пошел проверять петуха, а Злат, покачав головой, вошел в дом, только сейчас заметив, как он устал.
         Однако зрелище, открывшееся ему, заставило на время забыть об отдыхе: на столе стояла объемистая крынка сметаны. Возле нее, опираясь передними лапами. мостился Бермята и с наслаждением лакал не часто перепадающий ему деликатес. Зажмуренными глазами, подрагивающими усами и хвостом кот показывал величайшее наслаждение, какое только может выпасть на долю четвероного в жизни. Среди полной тишины в избе слышался монотонный чавкающий звук.
        Злат несколько секунд смотрел на рыжего безобразника и затем разразился таким хохотом, что подоспевший Свят долго ничего не мог понять, поскольку лакомка мгновенно прыснул со стола и как молния вылетел из избы. А кузнец все смеялся, всхлипывая и вытирая слезы, показывая Святу на сметану и хлопая себя по бокам. В этот момент вороватый кот вдруг оказался для него единственной четкой реальностью, такой милой и домашней в этом зыбком неспокойном мире, где любая тень может обрести плоть и кровь.
       Свят озадаченно посмотрел на друга и несмело вымолвил:
                - Хозяин Злат, ты бы лег отдохнуть, а.  А то опять голова разболится, а впереди у нас трудные дни.  -
 Злат оборвал смех, огляделся вокруг и кивнул:
                - И то верно, на покой пора, как там кстати петух, цел? –
                - Цел, цел, вроде оправился уже, кукарекает вовсю.  –
                - Ну и слава богам. Ложись, Свят, надо сил набраться, а то мы с тобой не то, что кукарекнуть, мяукнуть не сможем.  –
           На следующее утро Злат отправился в кузницу, нужно было привести все в порядок, рассортировать работу по степени срочности. Когда после хозяйственных утренних хлопот появился Свят, кузнец пытался решить, что важнее : чинить плуг или делать наконечники для стрел.  И то и другое важно по нынешним временам, поэтому Злат велел Святу не мешкая разогревать горн:
                - Забыли мы с тобой друг Свят нашу главную заповедь:» Умирать  собирайся, а рожь сей!» -
Через некоторое время из кузни вовсю шел дым, несло жаром и запахом разогретого металла и на всю улицу разносился звон : Злат перековывал плуг, а Свят отливал наконечники для стрел.
     Нехитрое на первый взгляд дело требовало однако большой сноровки и опыта. Кажется  что проще: сделал железный треугольничек, насадил на палочку и вся недолга. Да  только такая палочка разве что воробья с ветки собьет, да и то если близко подойти. Хорошая стрела из доброго лука на 100 шагов доспех пробивает, но для этого наконечник должен быть правильно закален, а стрела идеально сбалансирована. Баланс же проверяется так: готовую стрелу кладут поперек лезвия меча точно на  треть расстояния от кончика стрелы. Если баланс безупречен  - стрела висит неподвижно.
        Оперение тоже целая наука, перья брать лучше гусиные, для боя ведь погоду не выбирают  -  дождь или снег, роса или туман  - перо и намокло, прощай точный прицел, ну а перо водяной птицы на влагу крепче. Кузнецово дело добрый наконечник сковать, а уж остальное работа оружейника.  Хотя Злат тоже оружейник не последний, но больше по металлу, ясное дело.  А лук меткий  и дальнобойный сработать только умелый оружейник может, это вам не веточку согнуть да ниточку натянуть, луки у всех народов разные.
     Хороший мастер полезный опыт перенимает да и свое привнесет. Часто используются несколько сортов дерева, рога и кости, проклеенные особым клеем, который варится по индивидуальному рецепту.  И за секрет хорошего клея мастера все отдать готовы, тетиву же готовят из особо обработанных сухожилий. Для знатных заказчиков лук делался по размеру роста и рук будущего владельца. Так что недаром  в 16 веке сибирские татары , вооруженные луками, долгое время не давали покоя казакам Ермака с их мушкетами и пистолетами.
      Солнце стояло высоко, когда Злат разогнул спину:
                -  Славно поработали, Свят, можно и отдохнуть. –
 Кузнецы прибрали инструменты, умылись и вышли во двор. Тихо на городских улицах, горожане каждый своим делом занят, известно: не поработаешь  - не полопаешь.  Только у соседей через дорогу Беляна распекала своего драгоценного сыночка. Злат с улыбкой слушал эпитеты, которыми мать припечатывала любимое детище:
                -  Лучше бы тебя дубину в святилище поставили вместо Световита, знай стой да глазами лупай, руки тебе без надобности, веника и того не удержат. И в кого ты такой уродился, лихо мое горькое?! –
                - Так в тебя наверное, матушка,  -  сообщал Кудряш. По голосу чувствовалось, что стоит он, опустив голову и наверняка ковыряя в носу. За прозвучавшей репликой послышался смачный шлепок, обиженное мычание и вопли Беляны,  причитавшей, что этакий пень и повинится перед матерью толком не умеет. Вон душегубы в городе завелись, да нешто такой сынок защита матери ? Одна маята!
         При этих словах Злат встрепенулся:
                - Вот что, дружище, а не проведать ли нам Всеведа, а ? Что-то  я с некоторых пор сомневаюсь в надежности святилища.  –
                - О ! – оживился Свят, - это хорошая мысль, хотя мне почему-то кажется, что наш волхв не одному разбойничку натянет нос, не мешает это проверить.  –
И оба друга, быстро переодев чистые рубахи, направились к городским воротам. На дороге кузнецы встретили Джохара в сопровождении  нескольких его воинов среди которых был и Омар. Одетый подобно другим в малиновый кафтан, юноша гордо восседал на разубранном скакуне с трудом сохраняя неприступный вид. Ятаган казался слишком тяжелым для его тонкого стана, но горящие глаза пресекали всякие сомнения в боеспособности новобранца.  Видно было, что юноша вполне окреп и теперь изо всех сил старался подражать старшему брату. Джохар придержал коня, завидев старых знакомых:
                - Мир, простор и благополучие вам , кузнецы!  -
                - И тебе того же. Храбрый юз-беки, пусть все дела твои разрешатся благополучно,, -официально ответил Злат.
                - Да поможет  нам в этом Аллах, - поддержал его Джохар,  - нас вызвал зачем-то князь, надеюсь что-нибудь прояснилось? Время идет и с ним убывает надежда. –
                - Я вижу, твой брат уже крепко сидит в седле.  –
 Джохар улыбнулся:
                - Каждый час я благодарю Аллаха, что это не сон. Он сотворил настоящее чудо твоими руками, кузнец. –
                - Будем надеяться, что ему понравилось творить чудеса и чудеса эти будут добрыми.  –
                - Да будет!  - серьезно ответил Джохар и маленький отряд проследовал в город.
                - Их вызвал князь, - глядя им вслед, проговорил Свят, - значит дело началось. –
                - Конечно началось, - Злат запнулся и перескочил через коровью лепешку,  - чего врем-то тянуть? –
                - Думаешь выгорит?  -
                - Должно, иначе я и думать боюсь. Если не получится, наш душегуб затаится, а тогда сам знаешь, про Чернигов только в сказках рассказывать будут.  -
                - Не будут,  - Свят внимательно изучал взглядом придорожный куст, - Чернигов и через 1000 лет будет, хотя хороших дорог и тогда не будет.  –
                - Это почему?  - заинтересовался Злат.
                - Потому что на Руси две беды: дороги и дураки.  –
                - И что так всегда будет?  -
                - Всегда,  - убежденно ответил Свят,  - а иначе какая же это Русь?  -
Злат посмеялся, потом спросил:
                - А как ты думаешь, какая будет Русь через 1000 лет? –
Свят опять уставился в неизвестную точку пространства, которой  на сей раз оказалась очередная коровья лепешка и хихикнул:
                В сараях откроют бутики.-
Кузнец покачал головой, тем временем друзья потихоньку приблизились к святилищу. Солнце подкралось к полудню, но к счастью перестало жарить, словно вспомнив, что на подходе время прохлады, дождей и туманов. Злат любил осень, она настраивала его на тихий , грустный лад.  Чаще приходили воспоминания, но при этом не причиняли боли, а лишь проносились вереницей образов, подобно предутренним снам.  К тому же лето раздражало его  своей жарой, пылью , мухами и неизвестно откуда прилетавшими болезнями.  А осенняя прохлада сулила скорые бодрящие холода, они не пугали кузнеца, он и Свята приучил находить прелесть в рубке дров морозным утром и купании в проруби после бани.
           Злат на ходу улыбнулся, вспомнив, как прошлой зимой последнее наблюдал немецкий купец, закутанный в рысью шубу. Увидев, как голый мужик, выскочив из парной, ныряет в полынью, немчин истошно заголосил и стал звать на помощь, переполошив всю улицу, собрав толпу зевак и собак. Заморский гость долго не мог поверить, что этот странный горожанин отнюдь не совершает самоубийство и не жертва варварского ритуала, а просто зашел помыться.
                - Ты что. хозяин Злат смеешься? – удивился Свят, глядя на ухмыляющегося приятеля.
                - Да вспомнил, как прошлый год зимой немчин всполошился.  –
                - Это когда ты из бани выскочил?  -
                - Во, во!  -
                - А-аа, напугался бедняга, ну где он еще таких сумасшедших увидит?  Хозяин Злат ? –
                - НУ !? –
                - Надо бы перед хазарами такое как-нибудь проделать. Они к холоду непривычные, на всю жизнь напугаем.  –
Дятел, собравшийся долбить старую сосну, вспорхнул и перелетел подальше в лес. Кто знает, что на уме у этих двух двуногих, которые вдруг стали издавать громкие звуки, похожие не то на конское ржание, не то на гусиное гоготание и при этом махать косточками, которые у них вместо крыльев.. А оба кузнеца, дружно хохоча и вытирая выступившие слезы, подходили к священному холму. Злат мимоходом подумал, что слишком много они стали смеяться, как бы плакать потом не пришлось.
         Обойдя требище и капище и не встретив Всеведа, они уже собрались поискать его в ближайшей роще, где старый волхв обычно собирал травы, как из-за частокола донеслось капризное ржание. Выйдя на лесную опушку с внешней стороны святилища друзья узрели любопытное зрелище: спиной к ним стоял Всевед, держа что-то в руках. На полянке находился священный конь и умильно поглядывал на волхва, словно ожидал похвалы за какой-то выдающийся поступок. Всевед устало проговорил подсевшим голосом:
                - Хорошо, видишь, как это просто, ну давай еще раз, постарайся пожалуйста. Ну, начали.  –
Конь недовольно фыркнул и нехотя зашагал по кругу, мерно печатая шаг твердыми копытами. Всевед выждал некоторое время, потом еле слышно щелкнул пальцами, упрятанными в широкий рукав.  Звук был такой слабый, что Злат со Святом не услышали бы его , не стой они рядом с волхвом и не будь здесь такой глубокой тишины. Но еще удивительнее было то, что случилось потом: конь как по команде застыл на месте и оглянулся на своего дрессировщика.  Всевед подошел к белому шантажисту и выжидательно остановился перед розовой мордой, конь послушно мотнул головой и ткнулся ноздрями в грудь старика.  Всевед довольно погладил своего подопечного и вытянул руку, в которой оказался хлеб, густо намазанный медом.  Мгновением позже розовые губы смахнули лакомство и на лошадиной морде  застыло умиротворенное выражение, даже глаза прикрылись.
        Схарчив подачку, конь лукаво наклонил голову и потянулся к всеведову рукаву.
                - Ну да, тебе нужно телегу хлебов,  - отмахнулся волхв и повернулся, - э, это вы, дружки неразлучные, вот и хорошо, отведем вместе этого объедалу домой.  –
    Свят показал на коня:
                - А че это вы тут делали, Всевед?  -
 Всевед ухмыльнулся:
                -  Ну как тебе сказать? Вот как победит Никифор, попрут меня из святилища, так пойду в скоморохи, понял?! –
                - Ага, - кивнул Свят, - не совсем.  –
                - Что не совсем ?
                - Почему ты в скоморохи пойдешь?  -
                - Людей веселить буду, а то грустные все ходят.  –
                - Всевед!  -  спросил до этого молчавший Злат, - вот ты давно волхвом стал, я раньше не задумывался, как к этому приходят: боги тебя зову т или ты сам путь выбираешь?  Тихо ты, озоруй у меня!! –
Последняя реплика относилась к коню, которого тем временем довели до стойла.. Он быстро понял, что придется опять стоять взаперти и предпринял разведку боем .Но тут пришлось признать, что рука, державшая его, оказалась много крепче всеведовой и шутить не хотела. Скакун чисто по человечески вздохнул и покорно пошел к своему месту.  Закрыв задвижку, Всевед кивком головы пригласил друзей в избу. Жилище волхва встретило их прохладно тишиной и знакомым травяным ароматом. Последний раз они были здесь вечером и тени по углам усугубляли мрачное настроение Злата. Теперь же сияло солнце и даже медвежья лапа казалось шлет привет от лесного хозяина.  Стены, пол и балки под крышей в солнечном свете казались медовыми.  А тут еще рядом послышалось птичье чириканье и от этого нежного звука совсем полегчало на душе кузнеца.
      Он удобно разместился на лавке напротив Всеведа, примолкший Свят деликатно пристроился рядом.  Волхв принес ендову с пивом и когда кузнецы опорожнили ковшики, молча подошел к окошку и долго смотрел на видневшуюся отсюда 4-х ликую голову Световита.
                - Говоришь, как я волхвом стал? Да, пожалуй чудно это.  Был я  не последним дружинником у деда нашего Всеволода, князя Добромысла. –
                - Это еще до Рюрика? –
                -Какой там Рюрик?! Варягов здесь еще и видеть не видели, хотя слыхом и слыхивали. Они на своих драккарах то и дело и Ильмень-озеро и Ладогу шевелили и далее ходили, до самой Биармии.-
                -А Биармия  - это ближе. чем Нормандия? – встрял Свят.
                - Ох, ну ты сказанул.! – Всевед улыбнулся, -  Нормандия – это на западе у последнего моря далеко за русскими рубежами.  А Биармия. брат Свят,  это на севере у Белого моря, страна холодная, живет там народ диковинный: волосом черен, глазами узок.  Оленей разводят, в шатрах из оленьих шкур живут.-
                - И какая варягам в них корысть ? – удивился Свят.
                - Варяги корысть везде найдут: олени, песец, моржовая кость, жир. Богатая земля, хоть и суровая.-
                - Ты про себя давай.  – напомнил Злат.
                - И то, так вот, славяне каждый сам по себе были, это сейчас мы мало-мало объединяться начали, а тогда не только древляне отдельно, кривичи отдельно, но и внутри племен друг дружку втихую царапали.  –
                - Это и сейчас бывает, - возразил Злат.
                - Да, но теперь задиристых князей Олег на сворке держит, а тогда кто сильный, тот и прав. Мы-то дурнями были, много об этом не думали, лишь бы добычу побогаче отхватить. А я уже не мальчик был, нет, сколько ж мне было тогда?  Нет, не помню. Семья была, ребятишки, плохо я их помню, ровно туманом все заволокло. Да . -  Всевед замолк, уставясь в угол. Злат, мысленно ругая себя за неуместное любопытство, хотел сказать что-нибудь утешительное и не сказал .
        Что можно сказать, когда тоже самое мог выложить каждый второй черниговец и какие слова бывают нужны в таких случаях. Свят поерзал на лавке и не к месту изрек:
                -  А вот когда в Ямало-Ненецком округе нефть найдут, такие варяги попрут, только держись, это тебе не жир с оленями. –
Злат подскочил, Всевед усмехнулся и словно очнувшись от думы, продолжил:
               - Добромысл решил заглянуть в Любеч и пошарить в тамошних сундуках. Повода не помню. хоть убей, если он вообще был. Но любечанского князя запорол на охоте вепрь, а сынок его был всего 12 годков, лакомый кусочек для всех соседских волков. Короче говоря, мы двинулись на Любеч.-
Всевед остановился и потер лоб, потом удивленно посмотрел на Злата:
                - Знаешь, дружище, а я не помню, что стало с маленьким князем. Весь поход помню, а этого нет. Видать нечистая совесть мне вежды смыкает, чтоб не ослеп со стыда. –
Злат хотел сказать, что Всевед не виноват, что в грабительские походы  не ходили разве что калеки, но опять промолчал, он чувствовал, что старику необходим этот разговор.
                - Да, со стыда,-  продолжал Всевед,  - только больше нигде не слыхали о молодом князе Романе Любечанском. Знатно погуляли тогда наши ребята, ох знатно, до сих пор тошнит, когда вспоминаю.  Но когда вернулись домой… В общем добычу везти было некому. В наше отсутствие налетели печенеги, до сих пор не понимаю, как они город не сожгли, видать им что-то помешало. Но и этого оказалось довольно, жену и ребятишек моих в полон угнали как и многих других.  Вот тогда, Злат, я понял: есть возмездие небесное, есть. Когда возле дома своего разоренного волком выл и кулаки грыз. –
                - Ты их не искал? – осторожно спросил Злат.
                - Мы в тот же день кинулись в погоню, но кони были усталыми, а печенеги как ветер в степи. Как ветер…  А теперь я даже не помню как их звали, помню только, что у сынишки младшенького глаза были золотые как сердцевина ромашки, - голос волхва упал до шепота,  - тогда я с себя доспехи навсегда снял и к тогдашнему волхву в помощники ушел.  –
                - Я его помню, - вымолвил Злат,  - на последнем жертвоприношении был, отец водил, он еще жив был тогда.  –
                - Я был среди волхвов  там,  - кивнул Всевед,  -  и тогда же дал себе слово, что эта мерзость больше не повторится. И так столько славянской крови льется, что хватит всех богов упоить допьяна. Не кровь им нужна, а дела людские, а уж если брань, то честная: муж на мужа, а не убийство малолетних. –
Кузнецы еще посидели, помолчали маленько, потом стали прощаться.
                - Отдыхай сегодня, Всевед, - напутствовал Злат волхва, - завтра день трудный.-
Всевед грустно улыбнулся, а Свят неожиданно спросил:
                - А у тебя всегда имя такое ведовское было. Всевед?
Старик подмигнул ему:
                -а я все ждал, когда вы это спросите. Конечно нет. Всеведом я стал после посвящения, а до этого носил имя обыкновенное  -  Ратибор.