Книжник. Сладкая месть Гл. 2

      Глава вторая
      Издательство «Астра». Мэтр

      Да, тяжела она, слава мирская. Ох, тяжела и коварна. Отрывает от реальности, сознание мутит, нюха лишает. Не всегда, конечно. Но, ей-ей, частенько….
      Живёшь себе, живёшь. Никого особо и не трогаешь. Так, лишь пожинаешь сладкие плоды известности. И, вдруг…
      Вдруг, выясняется, что все окружающие – почти поголовно – считают тебя зазнавшимся жлобом, жадной сукой и самовлюблённой тварью.
      Обидно? Ещё как!
      Впрочем, Бог им всем судья. Это чёрная зависть в них, в подлых людишках, говорит. Не более того…

      Первый параграф
      Немецкий знакомец

      Настроение у Сани Мазура было отменным. Как же, только что сплавил – на две полноценные недели – драгоценнейшую жёнушку. Типа – отправил на итальянский навороченный курорт.
      «Отдыхай, родная!», - подходя к машине, припаркованной на стоянке «Пулково-2», мысленно ухмыльнулся Мазур. - «Купайся, загорай. Съезди на экскурсии в Рим и во Флоренцию. Венецию, обязательно, не забудь посетить…. И я от тебя, зараза приставучая, немного отдохну. В том смысле, что оторвусь по полной программе. Со старинными приятелями в баньку схожу. Пивка попью от пуза. Ну, и по женскому полу – малость порезвлюсь. Может быть, если времени и здоровья хватит…. Нет, правы, всё же, мудрые психологи, специализирующиеся на семейных отношениях. Мол, супруги – время от времени, и для укрепления семьи – должны отдыхать друг от друга. Причём, полноценно….
      - Пи-ю-ю! - послушно реагируя на нажатие кнопки пульта, приветливо пиликнула машина.    
      - Соскучилась? Сейчас, ласточка, поедем, - задумчиво проведя ладонью по ежику коротко-стриженных седых волос, нежно прошептал Санька, а про себя подумал: - «Надо менять машину. Пятилетняя «Мазда» – не лучший вариант для мэтра отечественной литературы. Имиджу не соответствует, да и престиж не тот…. А ещё сегодня надо – в обязательном порядке – посетить парикмахерскую и косметический салон. Причёску поправить, на ногтях навести лёгкий мужской маникюр. Вечером запланирована презентация моего нового бестселлера…. Говорят, что пропали – бесследно – Витька Крыленко и Генка Конкин. Туда им, мордам, и дорога. Перспективных авторов не будут переманивать. Да и на книжном рынке будет гораздо просторнее…».
      Зазвонил мобильный телефон.
      - Слушаю, - пробурчал в трубку Мазур. - Говорите. Только коротко и сжато. Я очень занят.
      - Александэр? - робко спросил хриплый фальцет, в котором легко угадывался приятный иностранный акцент. - Это есть ты?
      - Я, я! Александр Александрович Мазур. С кем имею честь?
      - Томас Мюллер. Ты есть помнить меня?
      - Конечно, помню, - сбавляя обороты, заверил Санька. - Причём, очень хорошо. Как твои дела?
      С Мюллером они познакомились в Гамбурге, где год назад проходил какой-то очередной семинар европейских писателей-фантастов. Познакомились, выпили хорошего ирландского виски, немного поболтали о всякой всячине.
      Томас тоже числился писателем. Конечно, не таким крутым и известным, как Мазур, но, всё же, и не последним в своей богатой и зажиточной Германии. Кроме того, Мюллер был плотно связан со многими крупными европейскими издательствами, и даже прозрачно намекнул, что готов – за скромный процент – оказать эффективные агентские услуги.
      То бишь, Мюллер являлся человеком потенциально-полезным. Поэтому и говорить с ним надо было соответственно – обстоятельно, вежливо и уважительно.
      А для всякого отечественного бесполезного быдла у Саньки давно уже была выработана адекватная манера общения – в телефонных разговорах он был краток, хмур и – по малейшему поводу – бросал трубку. Что в этом такого? Обычный стиль делового современного человека, ценящего своё драгоценное время…               
      - Я есть – заблудиться, - немного смущаясь, сообщил Мюллер. - Совсем не знать, что делать дальше…
      - Где же ты заблудился?
      - Я не знать. Здесь имеется…э-э-э, пруд с грязной водой. Очень плохо пахнуть…
      Через пять минут выяснилось, что Томас приехал в Санкт-Петербург по туристской путёвке, с утра отправился – в составе большой группы соотечественников – на экскурсию в Царское Село, а потом отбился от своих и потерялся.
      «Скорее всего, сейчас он, дурилка импортная, находится в Пушкинском парке. Не хочется времени терять», - мысленно запечалился Мазур. - «Пожалуй, сделаем так. Пусть Петраков подскочит и сопроводит интуриста в гостиницу. Ведь, Петраков хочет, чтобы его роман напечатали уже в следующем месяце? Хочет. Вот, пусть и отрабатывает, морда торопливая…».
      - Александэр? - забеспокоился Мюллер. - Почему ты – молчать? Пропадать связь?
      - Здесь я, здесь, - заверил Санька. - Просто думаю, как помочь тебе.
      - Я приезжать в Петербург – не только, как турист, - дополнил немец. - Но и по делу. По делу – к тебе, Александэр. Мой берлинский издатель очень интересоваться – твоими романами.
      - Какими?
      - Теми, которые – про древнюю Скандинавию.
      - Всеми?
      - Ага. Всеми.
      Это в корне меняло дело. Быть известным российским писателем-фантастом, конечно, хорошо. Но выйти на настоящий европейский уровень – во сто пятьдесят крат – лучше и слаще. И по славе, и по уважению, и по деньгам.
      - Я буду минут через сорок, - заверил Мазур. - Стой возле пруда и никуда не отходи. Всё понял?
      - Всё. Жду.

      В этой части Пушкинского парка почти всегда было безлюдно, туристические асфальтовые дорожки проходили гораздо южнее.
      Крутой склон, несколько травянистых прудов, соединённых между собой мелкими протоками. Через протоки были переброшены старинные, наполовину разрушенные мостики.
      Возле дальнего хлипкого мостика виднелись-наблюдались три неуклюжие фигурки.
      «Как бы, часом, не нарваться на серьёзные неприятности», - нащупывая ладонью в кармане пиджака баллончик с перцовым газом, слегка забеспокоился Мазур. - «Надо быть начеку…».
      Вообще-то, он был мастером различных восточных единоборств и даже имел чёрный пояс по карате-до, но, как говорится, предосторожность никогда не бывает излишней…
      Томас Мюллер, из носа которого бойко капала розово-красная юшка, сидел на молоденькой парковой травке, безвольно разбросав длинные ноги в разные стороны, а над ним, состроив страхолюдные физиономии, нависали две личности бомжеватого вида.
      - Ерунда свинячья, - насмешливо пробормотал Санька. - Ничего серьёзного. Впрочем, я, кажется, прибыл вовремя…
      Бомжи опасливо обернулись на бормотание, и один из них – тот, что повыше – заявил:
      - Мужик, это наша законная добыча! Мы подошли первыми. Можно, конечно, подумать и о честной делёжке.
      - Это хорошо, - подходя, хмыкнул Мазур. - Сам Господь велел – делиться с ближними…
      Он, резко крутнувшись на месте, от души вмазал – каблуком ботинка – по наглой физиономии высокого бомжа.      
      - Ой!
      Разворот, пирует, новый удар, правка – ребром ладони…
      - Привет, Томас! - вежливо поздоровался Мазур.
      - Это есть ты, Александэр? - бестолково завертел взлохмаченной головой Мюллер.
      - Я.
      - Извини. Но ничего не видеть. Мои очки…
      - Вот, держи. Валялись на траве.
      - Спасибо большое. Я есть – твой должник.
      - Не за что, - холодно улыбнулся Санька. - Долг, как известно, красен платежом. Не более того.
      - О, да. Конечно. Я воль…
      - Перестань, пожалуйста. Я просто пошутил. Давай руку, помогу подняться.
      Встав на ноги, Мюллер забеспокоился:
      - Дорогой Александэр, а эти люди? Они лежать – совсем неподвижно. Может, надо – вызывать врача?
      - Не надо, - заверил Мазур. - Эти два бомжа скоро придут в себя. Не стоит беспокоиться.
      - Два – кто?
      - Клошара.
      - А, понимать…
      - Они, Томас, что-нибудь отобрали у тебя?
      - Нет, не успевать.
      - Тем не менее, проверь. Никогда не стоит избыточно доверять первым ощущениям.
      Тщательно проверив содержимое собственных карманов, Мюллер подтвердил:
      - Всё есть на месте.
      - Отлично. Тогда – за мной!
      - Куда?
      - К машине, естественно.
      Подойдя к автомобилю, Мазур выругался:
      - Так его и растак!
      - Что есть случиться? - забеспокоился немец.
      - Номера скрутили.
      - Зачем – скрутили?
      - А Бог его знает! - рассердился Санька. - Россия, понимаешь. Тут – всегда и везде – надо держать ухо востро и ожидать самых разнообразных пакостей.
      - Сейчас будем – вызывать полиция?
      - Обойдёмся. Усаживайся. Поедем.
      - А, разве, так можно?
      - Считай, что можно. Россия, как-никак. Ремень пристегни…. Ну, куда тебя везти? В какую гостиницу?
      - А, можно…, - замялся Мюллер.
      - Толком говори. Не ходи – вокруг да около.
      - Мне тут нужно…. Девушка одна – недалеко жить. По Интернету познакомиться. Я поэтому и есть – немного заблудиться…
      - Блин горелый! - от души возмутился Мазур. - То одно, то другое. Сперва дай воды напиться, потом – ночевать пусти…. Ну, говори адрес.
      - Вот, здесь, - Томас торопливо достал из кармана куртки мятый лист бумаги. - Проезжать город Пушкин. Поворачивать направо. Там будет садо…. Как это будет по-русски?
      - Садоводство.
      - Да, садоводство. Пятая улица – поворот направо. Шестой дом слева. Очень надо.
      - Ладно, довезу, - вздохнул Санька. - Тут, в общем-то, недалеко.
      - Спасибо. А потом – говорить про берлинское издательство.
      - Поговорим.

      «Мазда» ехала по кривой узкой улочке.
      «Очень старое садоводство», - отметил Мазур. - «Домики маленькие и ветхие. Зато яблони и сливы – высоченные. Вся обочина заросла одичавшими кустами смороды и крыжовника…».
      Нужный дом был окружён высоким солидным забором, а металлические двухстворчатые ворота оказались распахнутыми.
      Недоверчиво хмыкнув, Санька направил машину внутрь. Въехав на территорию двора, он нажал на тормоз и заглушил мотор.
      - Что дальше? - спросил Мазур и, коротко охнув, беспомощно замолчал.
      Болезненный укол в шею. Тишина. Чернота. Обострённое чувство тревоги, предвещавшее лютую смерть. Долгую такую и очень мучительную…

      Второй параграф
      На ковре у генерала

      Генерал-лейтенант был задумчив, хмур и мрачен.
      - Разрешите? - просунув голову внутрь кабинета, робко поинтересовался Сомов.
      - Заходи, Павел, - отодвигая в сторону толстую общую тетрадку, разрешил генерал. - Кстати, можешь называть меня – «Трофимом Николаевичем».
      - Слушаюсь, Трофим Николаевич!
      - Молодец. Садись и докладывай. Итак, что удалось накопать в Репино? То бишь, в пансионате?
      - Можно, я начну с другой информации? - сглотнув слюну, спросил Сомов.
      - Можно.
      Пашка – коротко и сжато – пересказал факты и предположения, полученные от Хрусталёва.
      - Ничего особенного, - поморщился генерал. - В современной России кто только не занимается мелким жульничеством. Да и финансовые платежи – каждый второй отечественный бизнесмен – регулярно задерживает…. Ладно, допустим, что кто-то из обманутых авторов решил-таки отомстить бесчестному издательству. Но для этого существуют более скромные и апробированные методы. Сожжённая дача, например. Или же меткий выстрел в подъезде…. Но – похищение? Причём, во время публичного мероприятия, на котором присутствовало порядка ста пятидесяти человек? И, заметь, сразу двух фигурантов? Не вижу в этом никакого смысла…. Что думаешь по этому поводу, капитан? То бишь, без пяти минут майор?   
      - Может, кто-то посчитал, что лёгкая смерть не является – для этих субчиков – достойным наказанием?
      - Может. Хотя, на мой вкус, звучит несколько экзотично. Попахивает низкосортным водевилем.
      - Не исключаю версию, что вскоре похитители потребуют выкуп. Например, у родственников.
     - Ну-ну…. Ладно, переходи к репинским мероприятиям.
     - Первым делом, мы, предварительно изъяв, внимательно ознакомились со списками участников, - приступил к докладу Сомов. - На литературном сборище присутствовало и восемь действующих авторов издательства «Крылья». Естественно, взяли всех на карандаш.
      - Одобряю. А этот твой…м-м-м,…
      - Хрусталёв?
      - Ага.
      - Нет, его на семинаре не было. Даже не приглашали.
      - Ладно, продолжай.
      - Слушаюсь, Трофим Николаевич. Кроме того, мы просмотрели записи камер видеонаблюдения, установленных в пансионате. Ничего интересного обнаружить не удалось. Подозрительных личностей не выявлено. Каких-либо криминальных происшествий не зафиксировано.
      - А, какие – зафиксированы? - въедливо уточнил генерал.
      - Самые обыкновенные. Бытовые, так сказать. Ну, пьяные выходки. Пару скандалов. Некие эротические…э-э-э, излишества…
      - Понял. Может, уже порадуешь начальство и положительными результатами?
      - Порадую, конечно, - скупо улыбнулся Пашка. - Во-первых, нами установлено, что Геннадий Конкин, главный редактор «Крыльев», имел – в вечер исчезновения – близкий…э-э-э, контакт с Сергеем Шмарко, одним из авторов издательства. Нашлись свидетели. Да и сам Шмарко – после недолгих отпирательств – в этом сознался.      
      - Надо же, и здесь – в полный рост – прёт эта голубизна, - брезгливо поморщился генерал. - Впрочем, штатская интеллигенция никогда не отличалась добропорядочностью нравов…. Итак?
      - Задержали этого Шмарко. Сейчас с ним вдумчиво и целенаправленно работают. Будем ждать конкретных результатов…. Во-вторых, в заборе пансионата – со стороны задней стены – нашёлся достаточно широкий лаз. Можно с уверенностью предположить, что похищенных – связанных, или находящихся в бессознательном состоянии – транспортировали именно по этому лазу. С утра направим туда экспертов-криминалистов. На предмет обнаружения следов от обуви и всяких обрывков одежды.
      - Неплохо, неплохо…. Кстати, Сомов, возникает закономерный вопрос. А, вот, этот Хрусталёв…. Он же, по твоим словам, люто ненавидит и Крыленко, и Конкина?   
      - Ненавидит, - подтвердил Пашка.
      - И среди официальных участников семинара его не было?
      - Не было.
      - Может, это его работа? - подозрительно прищурился генерал. - Незаметно подъехал к пансионату. Пробрался – вместе с подельниками – внутрь. Да и умыкнул жуликоватых фигурантов…. Чем, собственно, не козырная версия?
      - Козырная, - согласился Пашка. - Только у Сергея Сергеевича наличествует железобетонное алиби. Во время предполагаемого похищения он усердно, в поте лица, трудился на Купчинской овощной базе. Имеются многочисленные свидетели.
      - Кем – трудился?
      - Бригадиром грузчиков. Работа ненормированная по времени. Реальный график – сутки через сутки.
      - Ничего не понимаю! - возмутился генерал. - Ты же, Сомов, говорил, что Хрусталёв – писатель-фантаст. Да я и сам, грешным делом, прочёл его пару-тройку книжонок. Завлекательное чтиво. Хотя, на мой вкус, патриотизма маловато…   
      - Писательский труд, он приносит очень мало денег, - вздохнув, пояснил Пашка. - Я имею в виду, в современной России. Вот, Серёга и подрабатывает в сезон. Полтора месяца по поздней весне. Ещё полтора месяца по ранней осени. Иногда и зимний месяц прихватывает. А все остальное время, понятное дело, книжки пишет. Диалектика жизни, так сказать.
      - Не диалектика, а хрень несусветная. Писатель-грузчик? Дожили, мать его! Куда катится наша Россия? Впрочем, кому сейчас легко? Кстати, а почему Хрусталёв не бросает литературу, раз это такое гнилое и безденежное дело? Устроился бы на приличную работу, как все нормальные люди.
      - Упрямый он очень. Упёртый, я бы сказал…
      Зазвонил один из телефонов, размещённых на письменном столе.
      - Слушаю! - солидно известил Трофим Николаевич. - Повтори-ка…. Ты, полковник, горячку-то не пори. Может, мужичок просто загулял где-то. Мол, раз жена отсутствует…. Ну-ну. Дело, конечно, серьёзное. Да, их тоже можно понять. Волнуются – на фоне недавних событий…. Ладно, ждём до десяти утра завтрашнего дня. Если ничего не изменится, то объявим в розыск. В том глубинном смысле, что навесим на капитана Сомова ещё одну литературную собаку. Что говоришь? Ну-ну…. Гы-гы-гы! Хорошая шутка. Всё, полковник, бывай. Роджер.
      Дождавшись, когда генерал положит телефонную трубку, Пашка поинтересовался:
      - Ещё кого-то похитили?
      - Никогда не надо делать преждевременных выводов! - посуровел взглядом Трофим Николаевич. - Плохая примета…. Короче говоря, поступила предварительная информация, что нигде не могут найти Мазура Александра Александровича, ведущего редактора питерского филиала издательства «Астра». Мол, на восемнадцать ноль-ноль была намечена – в Доме книги – презентация его последнего романа. Но он там не появился…. Сколько сейчас на циферблате?
      - Двадцать два пятнадцать.
      - Вот, я и говорю, что пока рано паниковать. Правда, и мобильный телефон Мазура молчит. Последний раз он выходил на связь утром. Сообщил, что везёт жену в аэропорт. Мол, чтобы отправить её на итальянский курорт. На презентацию обещал не опаздывать.
      - Бывает, - задумчиво хмыкнул Пашка. - Мол, кот из дома, мыши – в пляс…
      - Конечно, бывает, - подтвердил генерал. - Значится так. Сейчас мы разъезжаемся по домам. Надо хорошенько выспаться. А ты, Павел, позвони Хрусталёву и договорись с ним об утренней встрече. Пораспрошай его об этом Мазуре, да и об издательстве «Астра» в целом. Желательно до десяти ноль-ноль уже иметь полноценную информацию…

      Третий параграф
      Сладкоголосый обещальщик   

      На этот раз они встретились в купчинском безымянном пивном «гадюшнике». Во-первых, бар «Два капитана» – как заведение, безусловно, респектабельное – начинал работу только с двенадцати часов. А, во-вторых, «гадюшник» располагался рядом с Фрунзенской овощной базой.   
      Смена закончилась в восемь тридцать, так что, уже через пятнадцать минут Хрусталёв вошёл в непрезентабельное заведение, где его – за самым дальним столиком – дожидался капитан Сомов.
      - Присаживайся, Сергей Сергеевич, - после крепкого рукопожатия предложил Пашка. - Умаялся, небось?
      - Есть такое дело, - покладисто согласился Хрусталёв. - Плечи ноют. Руки и икры ног слегка подрагивают. Чай, не мальчик. А мешки и ящики, они, твари, тяжёленькие.
      - Вот, пивка глотни. Это, конечно, не тот божественный напиток, что предлагают в «Капитанах»…
      - Ничего, с устатку и такой сойдёт, - беря в ладонь пластиковый одноразовый бокал, заверил Сергей. - Спасибо – за проявленную заботу.
      Через минуту он поинтересовался:
      - Ну, как? Отыскали драгоценную пропажу?
      - Нет, не нашли, - загрустил Пашка. - Более того, ещё один уважаемый литературный персонаж испарился в неизвестном направлении. В том плане, что вчера исчез и до сих пор не обнаружился. Дежурный по городу – десять минут назад – подтвердил.
      Выслушав информацию о таинственном исчезновении Александра Мазура, Хрусталёв радостно улыбнулся и, бодро поднимаясь из-за стола, объявил:
      - Хорошая новость! Отличная, мать его! Надо по этому поводу ещё пивка заказать…
      Вскоре он вернулся от барной стойки, неся в руках прямоугольный поднос, на котором размещались четыре пластиковых бокала с пивом и два блюдечка с арахисом.      
      - Я же на службе, - напомнил Пашка.
      - Понимаю. Не вопрос. Тогда мне – три бокала. А тебе, капитан, соответственно, один.
      - Значит, радуешься? - хитро прищурился Сомов.
      - Радуюсь. И даже не скрываю этого.
      - А, что же так?
      - Морда он протокольная, - сообщил Сергей. - Скользкий такой парнишка, насквозь неправильный.
      - И в чём же выражается эта неправильность?
      - Не люблю людей, которые беспрестанно что-то обещают, а потом – никогда – не выполняют этих обещаний. Ни письменных, ни устных. Причём, когда Мазур что-то обещает, то это – один человек. Радушный такой, задушевный, всё понимающий…. Но, вот, пришло время ответ держать. И куда же подевался наш добрейший и честнейший Сан Саныч? Перед нами – прожжённый и хладнокровный делец, старательно уходящий от прямых ответов, так и норовящий, не договорив разговора, бросить телефонную трубку…. То бишь, использовал доверчивого клиента, получил свой запланированный навар, и на этом – всё. Мол: - «Мы больше не знакомы…».
      - Знакомая ситуация, - понимающе вздохнул Пашка. - В нашей доблестной милиции…, то есть, в полиции, таких хитрых и меркантильных деятелей – с крупными звёздами на погонах – тоже хватает. Диалектика жизни, так сказать…. Расскажешь поподробнее?
      - Расскажу. Не вопрос…

      После того, как стало окончательно понятно, что с «Крыльями» сытной и наваристой каши не сварить, Сергей стал подыскивать – с помощью мудрого и информированного Интернета – новое издательство.
      Вскоре его внимание привлёк сайт питерского филиала издательства «Астра».
      На сайте сообщалось, что издательство «Астра» является одним из крупнейших издательств в России, так как имеет в собственности несколько современных типографий, разбросанных по всей стране. Кроме того, при издательстве создана мощнейшая сеть по розничной торговле книгами и иной полиграфической продукцией. Поэтому «Астра» выпускает книги сугубо большими тиражами и выплачивает авторам, с которыми работает, приличные гонорары…
      А ещё на сайте обнаружился раздел Александра Мазура, ведущего редактора питерского филиала, отвечающего за выпуск книг по тематике – «фантастика и приключения».
      В данном разделе был размещён текст следующего содержания: - «Приглашаем к сотрудничеству талантливых авторов, способных работать по десять-двенадцать часов в сутки. Приветствуем нестандартный подход к современной жанровой литературе. Более того, мы поможем – научиться авторскому ремеслу. Научим – продуктивно управлять «творческими порывами». Мы готовы работать с каждым автором персонально. Если, конечно же, это талантливый и – главное – работоспособный автор…».
      Прочитанное – в целом – Хрусталёву понравилось. В своей талантливости, естественно, он слегка сомневался. А, вот, в работоспособности – ни на грамм. На тот момент он уже целый год «впахивал» – за компьютером – по двенадцать-пятнадцать часов в сутки. Причём, без выходных и праздников. Авторство – та ещё зараза. Затягивает почище, чем сильнодействующий наркотик.
      Например, встреча Нового года. Встретили, выпили, закусили. А ещё через полтора часа Сергей с удивлением осознал, что сидит за компьютером и доделывает очередную главу – очередного романа. Бывает…   
      Впрочем, некоторые положения текста вызывали у него лёгкое недоумение-опасение. Это касалось, в первую очередь, скользких фраз «научим ремеслу» и «управление творческими порывами».
      «Получается, что литература является не высоким искусством, а – лишь – пошлым ремеслом?», - рассуждал про себя Сергей. - «Как-то странно это звучит…. Ладно, по ходу дела разберёмся. Не впервой…».
      Он отослал на электронный адрес, указанный в разделе Мазура, два готовых авантюрно-приключенческих романа и пять первых глав книги из серии – «про попаданцев». Отправил и, наученный горьким опытом, настроился на долгое и нудное ожиданье.
      Но уже через полторы недели – совершенно неожиданно – пришёл ответ. В электронном письме значилось: - «Сергей! Мне очень понравились первые главы вашего романа «Царский охранитель». Позвоните, пожалуйста, по означенному ниже телефону. Договоримся о встрече. Обсудим – в первом приближении – условия заключения договора на всю серию. С уважением, Александр Мазур.».
      - Сам Александр Мазур? Не может быть! - восторженно охала впечатлительная Ирина. - Это же очень известный автор. Я где-то читала, что общий тираж его книг превысил то ли восемь, то ли девять миллионов…      
      - Заметь, что, прочитав лишь первые пять глав – первой же книги, он предлагает – сразу – заключить договор на всю серию, - гордо прищурился Хрусталёв. - Правда, круто?
      - Круто, - подтвердила жена, после чего засомневалась: - Извини, милый, но вспомни про «Крылья». Они тоже начинали со сладких и симпатичных обещаний. Даже киносценарий уговорили тебя написать. Было дело?
      - Было. Уговорили. Написал.
      - Смотри, как бы история не повторилась. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно…. Может, всё же, плюнешь на литературную неверную карьеру и устроишься на нормальную работу? Типа – от греха подальше и для надёжности?
      - Вот, ещё! - фыркнул Сергей. - Нашла, что – с чем – сравнивать. Что такое «Крылья»? Фитюлька мелкая и наглая, не заслуживающая серьёзного внимания…. А – «Астра»? Одно из крупнейших издательств России. Глыба! Монстр! Ну, про «монстр» – это я в хорошем смысле, понятное дело.… Впрочем, для начала, пообщаемся. Пусть этот Мазур, что называется, сделает чёткое коммерческое предложение. Потом я внимательно изучу текст договора. Всё тебе расскажу и покажу. И только после твоей отмашки…. Итак, я звоню и договариваюсь о встрече?
      - Звони, - вздохнула Ирина. - Мальчишка. Всё никак наиграться не можешь…

      Он приехал по указанному адресу и – через приоткрытую дверь – вошёл внутрь.
      «Знакомая картинка», - тут же загрустил Сергей. - «Очень напоминает интерьер издательства «Крылья». Ремонт в помещении не делался уже лет пятнадцать. Проводка проходит прямо по стенам. Хлипкая мебель, ободранный до нельзя линолеум, допотопные компьютеры. Так и напрашивается определение – «честная бедность»…. Может, всё это сделано специально? Типа – хитрый и коварный маркетинговый ход? И для авторов, и для Налоговой инспекции? Люди? Неприметные мужчины и женщины среднего возраста, одетые – как…. Как доперестроечные конторские служащие. Может, тоже фишка такая?».
      Одна из сотрудниц издательства проводила его в кабинет ведущего редактора.
      - Наверное, Хрусталёв? – торопливо поднимаясь из-за письменного стола, спросил улыбчивый мужичок. - Очень приятно, Мазур. Александр Александрович.
      «И, ничего особенного», - отвечая на крепкое рукопожатие, подумал Сергей. - «Мужичок, как мужичок. Таких в России – пруд пруди. Возраст – сорок с гаком. Среднего роста. Чуть-чуть полноватый. Светлый «ёжик» на крупной голове. Одет в обычные небесно-голубые джинсы и в скромный джемперок, покрытый пастельными узорами. Родом, судя по выговору, из родимой Украины…. Впрочем, есть одна визуальная особенность – характерный «ленинский прищур». Когда он говорит, то посматривает на собеседника с ярко-выраженной «ленинской хитринкой»…. Интересно, чтобы это значило?».
      Внутренняя обстановка кабинета Мазура особого впечатления не производила. Письменный стол, беспорядочно заваленный бумагами. Кривоватые книжные полки на стенах. Рядом с полками – разнокалиберные рекламные плакаты, рассказывающие о различных книжных форумах и выставках, прошедших уже много лет тому назад. Классический бардак, короче говоря…
      - Присаживайтесь, Сергей, напротив меня, - любезно предложил хозяин кабинета. - Сразу перейдём к делу? Без излишних лицемерных экивоков? Согласны?
      - Согласен. Сразу.
      - Почему-то я так и думал, - изобразил глазами «ленинскую хитринку» Мазур. - Я знаю, что у вас вышли две книги в «Крыльях». Расскажите, как складываются ваши отношения с этим издательством. Если, конечно, это не является страшным секретом.
      - Не является.
      Хрусталёв – достаточно подробно – рассказал о своих непростых взаимоотношениях с «Крыльями».
      - Жлобы дешёвые, - состроив презрительную гримасу, резюмировал Мазур. - За пятьсот-шестьсот баксов готовы удавиться. Мол, курочка по зёрнышку…. А трёхтысячный стартовый тираж? Это же натуральное издевательство над автором! Такие маленькие стартовые тиражи могут поставить – навсегда – крест на его карьере.
      - Почему – крест? - заинтересовался Сергей.
      - Потому, что многое в современном книжном мире зависит от оптовиков. Если книги конкретного автора хорошо продаются оптом, то к такому автору и его родное издательство относится с уважением. То есть, и деньгами балует, и новые договора – регулярно – заключает. Боится, что в противном случае он переметнётся в другое издательство. То есть, оптовики являются определяющим фактором…. Сами же оптовики очень неохотно покупают книжки, изданные малыми тиражами. Логика здесь наипростейшая. Мол: - «Если книга издана малым тиражом, то она – априори – является неинтересной. Следовательно, плохо будет продаваться…». Короче говоря, возникает порочный замкнутый круг. Поэтому в издательском сообществе существует негласный договор – не печатать молодых авторов стартовыми тиражами менее пяти тысяч экземпляров…. Всё, надеюсь, понятно?
      - Понятно.
      - Тогда двигаемся дальше. Расскажи-ка, Сергей…. Ничего, что я – на «ты»?
      - Нормально.
      - Расскажи, Сергей, про общую стратегическую задумку-концепцию романа «Царский охранитель». Что планируется по второму роману этой серии? По третьему?
      Хрусталёв, затратив минут-сорок пятьдесят, рассказал.
      - Что же, внушает, - довольно улыбнувшись, одобрил Мазур. - Сегодня же пошлю в Москву заявку – на включение вашей (нашей?), серии в корпоративное бюджетирование. Конечно, они там, в столице, будут кочевряжиться и тянуть время. Но я – непременно – надавлю. Включат в бюджет следующего квартала, никуда не денутся. Вот, тогда и полновесный договор заключим.
      - А можно, поинтересоваться условиями договора? - нахмурился Хрусталёв. - Так сказать, коммерческими?
      - Да, запросто. Финансовая заинтересованность – дело святое. Хоть для литератора. Хоть для областного зачуханного депутата…. Аванс – тридцать пять тысяч рублей, выплачивается в течение двух месяцев – со дня подписания Акта приёма-передач. Окончательный гонорар за стартовый тираж выплачивается в течение трёх месяцев – с момента выхода означенного тиража из типографии. Устраивает?
      - Вполне. А, что с «допечатками»? Сиречь, с дополнительными тиражами?
      - Язва ты, молодой и талантливый автор, - в карих глазах Мазура – на краткий миг – загорелись весёлые «ленинские искорки». - И это, между нами говоря, правильно. Каждый мыслящий индивидуум должен – непременно лично – заботиться о содержании собственного кошелька. Прописная и многократно проверенная истина…. По дополнительным тиражам аванс, естественно, не предусматривается. А гонорар выплачивается по-прежнему, из расчёта трёх честных месяцев…. Кстати, тебя не смутит, если договор будет «серым»?
      - Это – как? - насторожился Сергей.
      - Обыкновенно. По тексту договора будет написано, что, мол: «Автору единовременно выплачивается вознаграждение в размере трёх тысяч рублей, после чего все права на «Произведение» переходят к Издателю. Никаких других вознаграждений не предусматривается…». Но к этому договору прилагается секретное дополнительное соглашение, в котором и описывается – самым подробным образом – настоящий механизм взаиморасчётов…. Усёк?
      - Усёк. Но, только непонятно – зачем нужны такие сложности?
      - Только ради выгоды Автора, - непонятно хохотнул Мазур. - Забота о его растущем благосостоянии, не более того. Чтобы жадное государство – в виде налогов – не отнимало у бедных литераторов последние деньги…. Кстати, я тебя не тороплю. В том смысле, что до утверждения бюджета осталось примерно полтора месяца. Дам с собой «болванку» договора. Изучай. Думай. Советуйся. Решай…. Лады?
      - Лады.
      - Вопросы ещё остались?
      - Ага. Целых два.
      - Задавай по очереди.
      - Когда первая книга – реально – выйдет из типографии? - спросил Сергей.
      - Тут всё, брат, зависит – в первую очередь – от тебя, - в очередной раз изобразил лукавую «ленинскую хитринку» Мазур. - Допишешь текст до конца февраля?
      - Обязательно. Не вопрос.
      - Тогда всё и склеится. Месяц уйдёт на строгую редактуру. На мою, подчёркиваю, личную редактуру. Я буду – глава за главой – выдвигать претензии и замечания. А ты, соответственно, будешь эти главы усердно и послушно править…. Как тебе, талантливый автор, такая банальная перспектива?
      - Согласен.
      - Молодец. Как говорится: - «Правильной дорогой идёте, товарищи!». Естественно, что параллельно с этим будет «рисоваться» обложка будущей книги. Ещё недели три уйдёт на обычную редактуру и корректуру. Наша с тобой задача – за неделю до майских праздников – сделать макет текста и подписать Акт приёма-передач. Всё, дело, считай, сделано. Книга ушла в типографию и в середине мая появится в продаже…. Но, учти, опаздывать нельзя.
      - Почему – нельзя? – на всякий случай уточнил Сергей.
      - Отдел продаж считает лето – «мёртвым сезоном». Мол, люди «активного возраста» летом привыкли отдыхать, расслабляться, купаться, загорать и рыбачить. А пенсионеры, наоборот, привыкли трудиться на своих частных огородах. То есть, летом наш российский народ читает мало и крайне неохотно. А, если, даже и читает, то только книги купленные, так сказать, загодя…. Короче говоря, если макет книги не поступил в типографию до конца апреля, то её «печатка» – автоматически – переносится на сентябрь месяц. Ничего сложного…. Задавай второй вопрос.
      - Вместе с первыми главами «Царского охранителя» я высылал на вас тексты двух авантюрно-приключенческих романов – «Влюблённый диверсант» и «Славянские игры». Что, собственно, по ним?
      - Прочёл только «Славянские игры», - по-честному признался Мазур. - И то – наискосок. Туго со временем, извини.
      - И, как вам? - чувствуя, как учащённо забилось сердечко, спросил Хрусталёв.
      - Нормально. По крайней мере – выше планки. Молодец! Твои ливийские шакалы – классная находка. Правда, я бы финал переписал.
      - Почему?
      - Больно, уж, неожиданный.
      - Разве это плохо? - удивился Сергей.
      - Однозначно плохо, - заверил Мазур.
      - Почему?
      - Среднестатистический российский читатель очень не любит считать – самого себя – идиотом. Неожиданный финал – в обязательном порядке – должен быть «псевдонеожиданным».
      - Это как?
      - Элементарно. Читатель, прочтя неожиданный финал, должен думать, мол: - «Ага, я же об этом – на уровне подсознания – догадывался! Какой же я молодец!». Понял?
      - Не очень.
      - Подводить читателя к этому надо. Незаметно. Изощрённо. Но – подводить. Иначе, он обязательно обидеться и следующую книгу данного автора никогда не купит. Понял?
      - Вроде бы. Всё же. Что у нас – со «Славянскими играми»? Примете? В смысле, после исправлений?
      - Если очень хочешь, то примем, - высокомерно поморщившись, заверил Мазур. - Примем и напечатаем – в пятитысячном варианте. Оно тебе, братишка, надо?
      - Не знаю, - печально вздохнул Хрусталёв.
      - Предлагаю другой вариант.
      - Какой?
      - Старательно работаем над проектом – «Царский охранитель». Выпускаем всю серию. Делаем тебе имя – как писателю. А уже после этого печатаем «Славянские игры». Сразу десятитысячным тиражом. Лады?
      - Лады.
      Уже перед прощанием, Мазур поинтересовался:
      - Извини, Серёга, забыл спросить. А ты – кто? В смысле, где и кем трудишься?
      - Безработный, - сознался Хрусталёв. - Год назад, как сократили. Но ещё в запасе – на чёрный день – тысяч тридцать пять баксов осталось…
      - Тридцать пять? Нормальный вариант, - заверил Мазур. - Года на два тебе, если излишне не шиковать, тебе хватит. А там уже и гонорары – за изданные книжки – пойдут в полный рост…

      У Сомова зазвонил мобильник.
      - Извини, - подмигнул Пашка. - Начальство вызывает. Отойду минут на десять…. Ты же, надеюсь, не торопишься?
     - Не особо, - берясь ладошкой за очередной пластиковый бокал с пивом, хмыкнул Хрусталёв. - Иди, секретничай со своим генерал-лейтенантом…

      Четвёртый параграф
      Закономерный результат
      Сомов вернулся примерно через полчаса – заметно посеревший, поскучневший и погрустневший.
      - Вставили? - заботливо спросил Хрусталёв. - Пивка глотни. Я свежего взял. Типа – как предчувствовал…
      - Спасибо, - залпом опорожнив предложенный бокал, поблагодарил Пашка. - Да, дела…
      - Дела объединили в одно и передали под надзор – лично – министру Нургалиеву?
      - Типа того…. Кстати, ты, Сергеич, считаешься главным подозреваемым. В том плане, что за номером «один». Смешно, конечно.
      - Кто бы сомневался. Внешность у меня такая, доверия не внушающая. Да и неадекватная биография слегка подкачала…. Значит, Саня Мазур пропал по-настоящему?
      - Это точно. По крайней мере, в город – из «Пулково» – не возвращался. Гаишные камеры видеонаблюдения подтверждают. Мрак сплошной.
      - Мрак, - подтвердил Хрусталёв. - Тебе, капитан, наверное, бежать надо? Мол, волка ноги кормят? Будем прощаться?
      - Будем. Обязательно. Но, только, чуть позже, - невесело улыбнулся Пашка. - Велено – начальством – договорить с тобой.
      - Ну, если велено, тогда слушай…

      Ирина, внимательно ознакомившись с «болванкой» договора, вынесла авторитетный вердикт:
      - Нормальный документ. По крайней мере, особых подводных камней не наблюдается…. Впрочем, один-то есть. Большой такой, шершавый и ребристый…
      - Например? - насторожился Сергей.
      - Меня смущает «серость» самого договора. Что по этому поводу говорил твой Мазур?
      - Почему, собственно, мой?
      - Отставить – гнилую казуистику!
      - Есть, отставить!
      - Ну, охламон, излагай. Внимательно слушаю.
      - Мол, всё это направленно – сугубо – на благо автора. Чтобы ему, родимому, больше денег досталось. Типа – избавило бы от грабительских налогов со стороны жадного и бесстыжего государства…
      - Ерунда полная, - констатировала супруга. - Ты, зайчик, надеюсь, не забыл, что я являюсь опытным и знающим бухгалтером? Молодец…. Поясняю для непосвящённых и недалёких. Ребята – просто-напросто – скрывают от государства свою истинную прибыль. Мол, был только стартовый тираж. А никаких допечаток-то и не было. Тем более что и типографии – свои, приватные. Въехал?
      - Только на ощущениях, - сознался Сергей. - А сам механизм, по-честному, мне до сих пор непонятен.   
      - Что же здесь хитрого? Собственная современная типография. Даже несколько. Причём, одна из них находится за границей. Печатай – чего в голову сбредёт – не хочу. Своя же розничная сеть. Все документы можно с лёгкостью сфабриковать. Мол, печатали только это и ничего иного. В том глубинном смысле, что мало печатали и мало продавали. А накладные расходы – ого-го. Электроэнергия, транспорт, типографские краски и всё прочее неуклонно дорожали. Инфляция, одним словом. Поэтому и прибыль, с которой надо платить налоги, такая мизерная…. Но, если автору платить гонорары – за дополнительные тиражи – «по белому», то, естественно, возникает чёткий след.…Понимаешь, о чём я толкую?
      - Понимаю. То есть, «серые» договора – в первую очередь – нужны не автору, а самому Издательству? В плане минимизации налога на прибыль и, понятное дело, НДС?
      - Ты такой догадливый – это что-то! - восхитилась жена. - Может, по этому поводу поцелуемся? Давно уже не целовались.
      - Давно? Это сколько?
      - Ну, не знаю. Трудно сказать. По ощущениям – целую вечность. По времени? Наверное, минут сорок-пятьдесят…

      Вначале всё шло – как по маслу. Две первые книги включили в полугодовой бюджет. Договора на них были успешно подписаны.
      Почему была «не забюджетирована» третья книга цикла?
      Мазур объяснял это так:
      - Страхуются, суки московские, трусливые. Хотят посмотреть – как по продажам пойдут первые два романа. Нет, если бы авансы были бы предусмотрены в размере двенадцати-пятнадцати тысяч за книгу, то они бы всё подписали. А, так, понимаешь, тридцать пять. То бишь, больше штуки баксов. Вот, и жмутся. Типа – зелёная жаба заела. Ты, Серёжа, на эту хрень не обращай внимания. Пиши себе и пиши…
      Хрусталёв, естественно, внимания не обращал и усердно – по двенадцать часов в сутки – писал.
      В конце февраля роман был завершён. После этого начались суровые будни.
      Претензий у Мазура – к качеству текста – было много.
      - Во-первых, больно уж твой Главный герой крут, - вещал по телефону Сан Саныч. - Вот, во второй главе он дерётся с холопами и, понятное дело, побеждает. Побеждает – это хорошо. Но, не многовато ли у него противников? Почему их – шесть? На мой скромный взгляд, вполне достаточно трёх. Пусть и главный герой – непременно – пропустит парочку крепких ударов. Так будет достовернее…. И, вообще, его должны терзать всяческие душевные сомнения и терзания. Мол: - «А всё ли я делаю правильно? Справлюсь ли?».
      - В «Крыльях» говорили наоборот, - заскучал Сергей. - Мол, никаких глупых терзаний и пошлых сомнений. Всегда – только вперёд и вверх. За разлапистыми орденами и громкой славой…
      - Забудь про это. «Крылья» – лохи чилийские, законченные. Теперь я твой авторитетный гуру, не терпящий возражений и глупых споров. Слушай дальше…
      Замечаний и пожеланий было достаточно много – более пятнадцати. И, надо признать, что почти все они – за редкими исключениями – были сугубо по делу. Чувствовалось, что Сан Саныч внимательно и дотошно ознакомился с текстом.
      Хрусталёв старательно правил роман, но, честно говоря, его терзали смутные сомнения.
      - Ерунда какая-то, - касаясь подушечками пальцев кнопок клавиатуры, ворчал Сергей. - Обещали, мол: - «Будем обучать писательскому мастерству. Обязуемся работать с каждым автором персонально…». Обучать и работать – это как? Я лично думал, что лучше всего обучать – через плотное общение и жаркие споры…. Оказывается, что ошибался. Сплошные приказы, как в родимой российской армии. Мол: - «Это – убрать. Тут – подправить. Поменять чёрное – на белое, а зелёное – на красное…. Не рассуждать! Выполнять! Твою мать!»…. Неправильно это. Неправильно, грубо и обидно….
      Как бы там ни было, но в первых числах апреля книга была исправлена, а Акт приёма-передач по ней подписан.
      - Отличная работа, - радовался Мазур. - Теперь, как говорится, дело техники. Начинай, Серёжа, второй роман. Всё ништяк…. 
      А в конце апреля приключилась первая неприятность.
      - Художник заболел, - хмуро глядя в сторону, сообщил Мазур. - Вернее, ушёл в запой. Это, блин, надолго.      
      - Ну, и что из того? - удивился Сергей. - Разве в «Астре» работает только один художник?
      - Их, понятное дело, много. Но нам-то с тобой нужен лучший. Понимаешь?
      - Ну, вроде…
      - Не вроде, а так оно и есть. «Царский охранитель», гадом буду, тянет на бестселлер. Значит, и обложка должна быть идеальной. Что называется, без сучка и задоринки.
      - Что же теперь делать?
      - Покорно ждать, когда Василич выйдет из запоя, - вздохнул Мазур. - Ничего страшного. Терпимо.
      - Лето же наступает, - напомнил Мазур.
      - Правильно, лето. Мёртвый сезон, образно выражаясь. Может, оно и к лучшему?
      - Например? О чём это вы?
      - Летом книги очень плохо продаются. Следовательно, с дополнительным тиражом, наверняка, возникнут сложности…. Пусть книга выйдет в сентябре. Продажи пойдут человеческие. В Москве будет довольны. Внесут тебя, автора талантливого, в «белый» список. Согласен?
      - У меня есть выбор?
      - Нет. Поэтому, Серёжа, форсируй со второй книгой. Первая выйдет в сентябре. Вторая – в октябре-ноябре. Нормальный вариант?
      - Нормальный…
      Наступил июнь месяц, завершалась работа над вторым романом цикла.
      - Уже прошло два с половиной месяца, - напомнила Ирина.
      - Не понял, - признался Хрусталёв. - Какие ещё – месяцы?
      - Обыкновенные, Серёж. С момента подписания Акта приёма-передач по первой книжке.
      - А…
      - «Бэ» – тоже витамин. Где деньги?
      Хрусталёв позвонил Мазуру.
      - Аванс? - слегка удивился Сан Саныч. - Ну, право, не знаю…. Москва пока денег не присылала. Извини.
      - Но, ведь, существует договор. Вернее, секретное дополнительное соглашение к нему. В котором…
      - Остановись, дорогой друг, - попросил Мазур. - Ты в какой стране живёшь?
      - В России. Ну, и что из того? «Астра», если я не ошибаюсь, является крупнейшим издательством страны? Следовательно, обязана, заботясь о положительном имидже, скрупулёзно выполнять взятые на себя договорные обязательства. Не так ли?
      - Чудак человек…
      - Так – обязана? Или, как?
      - Обязана, обязана. Хорошо, я позвоню в Москву.
      - Позвоните. Будьте так добры, - злорадно хмыкнул Сергей и положил трубку.
      - Правильно, - одобрила Ирина. - Не надо давать им спуску. Автор и его семья тоже хотят кушать. А долларовые сбережения – прямо на глазах – потихоньку истощаются…. Ты, милый, на достигнутом не останавливайся. Названивай регулярно этому мутному Сан Санычу. Хотя бы раз в неделю. Тереби его, толстощёкого…   
      Сергей названивал и теребил. Мазур нервничал и кормил расплывчатыми обещаниями.
      В июле был сдан второй роман. А в конце августа, наконец-таки, выплатили долгожданный аванс.
      - Репей ты приставучий, - протягивая деньги, сообщил Мазур. - Достал, так тебя и растак.
      - Конечно, достал, - невозмутимо пересчитывая купюры, согласился Хрусталёв. - Как же иначе? Я приемлю только равноправные и взаимно-уважительные отношения. Если я – дотошно и тщательно – соблюдаю взятые на себя обязательства, то почему издательство не отвечает тем же?
      - Так, ведь, отвечает…
      - С опозданием и после многочисленных звонков.
      - Ну, знаешь ли! - возмутился Мазур. - Если хочешь знать, ты единственный, кому «Астра» – за последние четыре года – заплатила полноценный аванс до выхода книги из типографии. Гордись.
      - Польщён, конечно.
      - И, вообще, мировой финансовый кризис бушует.
      - Что из того? - презрительно скривился Сергей.
      - А то, что хозяева «Астры» дали чёткие и однозначные указания, мол, минимизировать все издержки.
      - Гонорары авторам – издержки?
      - Ну, в принципе…, - замялся Мазур. - Как говорится, просто бизнес, ничего личного.
      - Мне надо семью кормить, - нахмурился Хрусталёв. - Сбережения тают. Жена пилит.
      - Да, я всё понимаю…
      - Тогда жду – в конце сентября – аванс по второй книге. В строгом соответствии с секретным дополнительным соглашением.
      - Ну, ты и язва.
      - Какой есть. Извините.

      После этого неприятности пошли чередой.
      Во-первых, в сентябре книга так и не вышла. Во-вторых, аванс за вторую книгу не пришёл.
      - Бывает. Временные трудности, - убеждал Мазур. - Мировой финансовый кризис. Понимать надо.
      - Я то, как раз, понимаю, - вздыхал Хрусталёв. - А, вот, жена этого понимать не хочет.
      И это было правдой, Ирина настойчиво пилила Сергея каждый вечер, мол: - «Завязывай ты с этой литературой. Побаловался и будет. Всему надо знать меру. Устраивайся-ка, милый, на работу. Хватит уже – дурака валять…».    
      Сергей только головой отрицательно качал и упрямо продолжал работать над третьим романом.
      Он продолжал работать, но – при этом – понимал, что книга откровенно не задаётся. И этому было чёткое объяснение. Первые два романа он писал в охотку, с удовольствием. А третий – словно бы из-под палки, на одном упрямстве. Уже понимая в глубине души, что писательской карьеры не получится. Причём, сугубо по финансовым обстоятельствам…
      Хрусталёв позвонил Мазуру и предложил:
      - Сан Саныч, может, мне не стоит торопиться с третьим романом цикла «Царский охранитель»?
      - Если устал, то, конечно, отдохни, - холодным и безразличным голосом откликнулся Мазур. - Всё равно третьей книги ещё нет в бюджете. И не будет до тех пор, пока не появятся первые положительные результаты по продажам первых двух.
      - Так ещё и первый роман не напечатан.
      - Вот, и я о том же. Отдыхай.
      - Я, собственно, о другом, - замялся Сергей. - Может, мне стоит написать обычный фантастический роман? Например, о загадочных параллельных мирах? Или же о коварных инопланетянах, похищающих доверчивых землян?
      - Не знаю, право, - лениво зевнул в телефонную трубку Мазур. - Меня не интересует озвученная тобой тематика.
      - Почему?
      - Я отвечаю за серию – «Альтернативная история». Специализация такая. То бишь, узконаправленный потребительский сегмент. Всё остальное – не в моей компетенции. И, вообще…
      - Что такое?
      - Нет, ничего…. Работай над третьим романом и не забивай голову всякой ерундой. Всё, отбой. Я занят.
      Ирина так прокомментировала этот странный разговор:
      - Теперь, Серёжа, стало понятным, зачем ты понадобился Мазуру. Не годится, когда над серьёзной литературной серией работают один-два автора. Такую серию, в принципе, и прикрыть могут. То есть, выбросить из бюджета. Вот, Александр Александрович – время от времени – и привлекает к работе молодых авторов. Для галочки. Дабы коварная Москва не смотрела косо. Ты же – как писатель – его совершенно не интересуешь. Извини.
      Первая книга Хрусталёва вышла в «Астре» только в конце ноября.
      Сергей об этом узнал совершенно случайно. Зашёл в Интернет и с удивлением обнаружил, что роман «Царский охранитель» продаётся в московском Доме книги. Причём, было указано, что книга напечатана четырёхтысячным тиражом.
      Хрусталёв срочно позвонил Мазуру.
      - Уже вышла? - удивился Сан Саныч. - Ну, надо же. А нам так ничего и не сообщили. Тихушники…. Четырёхтысячный тираж? Бывает, конечно. Всё равно, поздравляю.
      - Вы же говорили, что нельзя печатать книги такими маленькими тиражами, - напомнил Сергей. - Мол, пять тысяч – нижний предел. Иначе, оптовики автора уважать не будут.
      - Говорил. Ну, и что из того? Всё, нас не спрашивая, решает Москва. Ничего, будут же ещё и допечатки…. Кстати, я посмотрел текст третьего романа.
      - И, как?
      - Дерьмово. Придётся всё переделывать. В том плане, что больше половины глав переписывать заново. Да и сюжетную линию надо резко менять.
      - Хорошо, поменяю и перепишу. А, что у нас с деньгами?
      - Аванс за второй роман будет выплачен только после Нового года, - по-честному признался Мазур. - Основной гонорар за первую книгу? Примерно через год. Не раньше. Извини. Финансовые трудности.
      - Как же мне жить всё это время? На какие шишы кормить семью?
      - Твои проблемы, братец. Устройся на работу, а книжки пиши по выходным.
      - А, как же рекламный текст, размещённый на вашем сайте?
      - Какой ещё текст?
      - Мол: - «Приглашаем к сотрудничеству талантливых авторов, готовых сидеть за компьютером по десять-двенадцать часов в сутки…». Как можно полноценно трудиться на основной работе, а придя домой, ещё двенадцать часов работать над книгой? Когда же спать?
      - Ну, это же образное выражение. Опять же, есть на свете и богатые бездельники. Пенсионеры, в конце-то концов…. Всё, Хрусталёв, утомил. Заканчиваем разговор. У меня – дела….

      - Вот, собственно, и всё, - подытожил Сергей.
      - Как это – всё? - удивился Пашка.
      - А, так. Через месяц – после того знакового разговора – вышла моя вторая книжка. Тоже, понятное дело, четырёхтысячным тиражом. Я, естественно, расстроился. Крепко выпил. И по пьяной лавочке разместил в Интернете – на одном известном профильном сайте – свою грустную историю. То бишь, подробный рассказ о своих взаимоотношениях со знаменитым издательством «Астра». Не стесняясь в выражениях, понятное дело…. Не знаю, откуда Мазур узнал про это. Может, кто-нибудь – по старинной российской традиции – «стукнул». Тем не менее, уже через пару суток от Сан Саныча пришло электронное письмо. Мол: - «Вы позволили себе публичную бестактность. Наши творческие взаимоотношения закончены навсегда…».
      - А, что с деньгами? Надеюсь, заплатили? Что со всякими дополнительными тиражами?
      - Деньги года полтора выбивал, - тяжело вздохнул Хрусталёв. - Со скандалами и воплями, понятное дело. С суровыми письмами и звонками в Москву. Мол: - «Если в течение двух недель честно-заработанный гонорар выплачен не будет, обращусь в суд по месту регистрации вашей компании. Более того, поставлю в известность Налоговую инспекцию и Прокуратуру – относительно ваших «серых» схем…».  Выплатили почти всё. Тысяч тридцать пять (рублей, ясный пенёк), должны до сих пор…. Дополнительные тиражи? Были, конечно. По первому роману – три. По второму – два. А ещё эти книги издали – под единой обложкой – пятитысячным тиражом. По крайней мере, так Мазур утверждает…. Только, как это проверить? Никак. Даже акта сверки – с подписями и печатью – предоставить не могут. Мол, секретность. Договор-то «серый»…

      Сомов уехал по важным ментовским делам. А Сергей, допивая пиво, сидел за обшарпанным столом «гадюшника» и вспоминал свой последний разговор с Мазуром, состоявшийся незадолго до разрыва, спровоцированного некими интернет-откровениями.

      
      Пятый параграф
      Разговор «о творчестве»

      Они обсуждали третий роман цикла «Царский охранитель». Книга имела рабочее название – «Звонкий ветер».
      Сан Саныч был откровенно хмур и неприветлив.
      - Что-то случилось? - спросил Хрусталёв. - Первый раз вижу вас не бритым.
      Про себя же он подумал: - «Странная сложилась ситуация. Я Саныча всегда называю на – «вы». Он же мне – с первого дня знакомства – всенепременно «тыкает». А ведь я младше его всего-то на два-три года. Неправильно это. Мол, высокородный барин и его верный подлый холоп. Надоело мне что-то – в холопах числиться…».
      Мазур заданный вопрос проигнорировал и сразу же перешёл к делу, заявив:
      - «Звонкий ветер» надо переделывать. Весь и целиком. Кардинально и безжалостно. Во-первых, Главный герой выглядит отъявленным и записным подкаблучником…
      - Так и было задумано. Мол, он без памяти – на протяжение многих лет – влюблён в собственную жену.
      - Не перебивай меня, мальчишка! Итак, во-первых, незамедлительно убери из текста всё «подкаблучничество». Во-вторых, на протяжение трёх романов Главный герой ни разу не изменил законной супруге. Более того, он даже – ни разу – не помышлял об этом.
      - Но…, - попытался возразить Сергей.
      - Никаких – «но»! Пусть изменит! Я сказал…. Всё должно быть достоверно. Как в настоящей грешной жизни…. Кстати, есть и удобное место в книге. Удобное для супружеской измены, я имею в виду. Глава под номером – «девять». Корабли путешественников встают на якоря в бухте города-порта Сан-Анхелино, расположенного на территории современного Никарагуа. Тропики. Банановые и апельсиновые рощи. Старый заброшенный пляж с белоснежным песочком. Рай для плотской любви, образно выражаясь…. И, вот, шагает наш Главный герой по белоснежному песочку. Босой, в одних подштанниках, ведь, жарко. И, вдруг, из-за молодых банановых листьев высовывается смуглая аппетитная попка. Женская, понятное дело…. Как оно тебе?
      - Хреново. Дурацкая и пошлая затея.
      - Сам – затея неприличная! - вспылил Мазур. - Ты, Хрусталёв, смотришь телевизионные сериалы? По Первому каналу? По Третьему?
      - Нет, не смотрю. Времени нет.
      - А, между нами говоря, напрасно. Обязательно посмотри. Хотя бы пару недель кряду.
      - Не хочу, - заупрямился Сергей. - Делать мне больше нечего? Да и, собственно, зачем?
      - Затем. На Центральных телевизионных каналах сидят, отнюдь, не легкомысленные дураки. Они, волчары битые, чётко ориентируются на рейтинги. Поэтому российское телевидение показывает лишь то, что нравится широким народным массам. Причём, нравится и по форме и по сути…. Надо, мил-друг, смотреть – в обязательном порядке – телевизионные сериалы. Смотреть, учиться и перенимать. Надо…
      - Для того, чтобы книги писать по их образу и подобию?
      - Ага, точно, - повеселел Мазур. - Высший шик, это когда по твоему роману сняли длинный телесериал. Значит, ты попал в точку.
      - То есть, надо писать книги – на потребу толпе? - печально вздохнув, уточнил Хрусталёв.
      - Непременно. Потребителя – в том числе, его вкусы и предпочтения – надо любить, чтить и уважать. Краеугольный, так сказать, камень успешного бизнеса…. Ты, Серёжа, конечно же, прочёл все мои книги?
      - Извините, но ничего вашего не читал. Вообще.
      - Даже так? - не наигранно удивился Сан Саныч. - Ну, ты даёшь, фрукт экзотический. Неожиданный и неадекватный поворот событий…. А, почему, если не секрет?
      - Ничего хитрого. С тех самых пор, как пошёл в писатели, свободного времени нет. Даже на чтение. До этого? Не знаю. Тогда я обожал Бушкова читать и перечитывать.
      - Не люблю Бушкова. Он – по глубинной сути – является дилетантом от литературы. Не более того.            
      - Почему?
      - Бушков, он не умеет – толком – бороться с собственным Потоком Сознания.
      - А, можно, немного поподробнее? - заинтересовался Хрусталёв. - Ну, про «борьбу с собственным Потоком Сознания»?
      - Ладно, расскажу, - презрительно передёрнул плечами Мазур. - Итак, о том, как создаются бестселлеры. Сперва автор – мысленно – формирует общую концепцию нового произведения. Включая, в том числе, и так называемую «сверх-идею». Потом пишется развёрнутый и подробный, обязательно структурированный план. Ну, скажем такой грубый синопсис. Или же – усечённый-усечённый сценарий телесериала…. Дальше начинается самое сложное. То бишь, собственно написание романа. Причём, в строгом соответствии со структурированным планом. И здесь, в первую очередь, надо бояться собственного авторского Потока Сознания. Именно этот коварный Поток может увести генеральную линию романа далеко в сторону. Именно он может загубить – на корню – самую генеральную «сверх-идею»…. Так, вот, Бушков совершенно не умеет бороться с авторским Потоком Сознания. Порой его уносит в такие заоблачные дали, что просто диву даёшься. Дилетант, одно слово…
      - А мне, всё равно, нравится его творчество.
      - И совершенно напрасно. Ты, Хрусталёв, страдаешь той же самой болезнью. Причём, в обострённой и хронической форме. Поэтому ставлю вопрос ребром. Либо ты научишься бороться с собственным Потоком Сознания, либо мы расстанемся.
      - Может, вернёмся к роману «Звонкий ветер»? - предложил Сергей. - Ночь приближается.
      - Хорошо, вернёмся. Итак, часть книги, посвящённая посещению путешественниками благословенной Аргентины. Четыре полноценных главы. Достаточно одной. Три, соответственно, аннулируем.
      - Почему?
      - Потому, - в карих глазах Мазура явственно обозначилась «ленинская хитринка». - Две с половиной главы посвящены слезливой любовной истории. То бишь, являются откровенно-мелодраматическими…. «Звонкий ветер» является авантюрно-приключенческим романом?
      - Является, - подтвердил Хрусталёв. - Ну, и что? Разве благородные идальго, странствующие по свету, не подвержены метким стрелам Амура? Да, любовь, ревность, похищения, перестрелки, схватки на шпагах, свадьба. Нормальный, на мой взгляд, вариант.
      - Не нормальный! Никогда нельзя смешивать жанры. Читатель может не понять и разочароваться в авторе. Разве в телевизионных сериалах смешивают жанры? Любовь – для мелодраматического сериала. Загадочные убийства – для детективного. Авантюры – для приключенческого…. Короче говоря, изволь уложиться – с Аргентиной – в одну главу. Пусть, и большую. Я сказал…. Далее, эта странная японская гейша Наоми-сан. Героиня явно лишняя, бесполезная и не несущая никакой смысловой нагрузки. Убери её. Совсем.
      - Стоп, стоп! - заволновался Сергей. - А как же разговор, который состоялся два с половиной месяца назад?
      - Какой ещё разговор?
      - Ну, как же. Мы беседовали в этом же кабинете. Обсуждали первые главы «Звонкого ветра». Вы тогда сказали, мол: - «Японская гейша, появляющаяся не пойми и откуда, является отличной находкой. Молодец. Развивай эту линию дальше…».
      - Неужели? - слегка засмущался Сан Саныч. - Действительно, говорил?
      - Говорили. Честное слово.
      - Бывает, конечно. По первым главам создалось одно впечатление. По прочтению же всего текста – прямо противоположное…. Ладно, двигаемся дальше. Есть несколько глав, которые вызывают откровенное удивление и недоумение.
      - Например?

      Пролистав распечатанный текст, Мазур объявил:
      - Возьмём, ради примера, главу, в которой герои посещают Стокгольм. То есть, приплывают – с дружеским визитом – к шведскому королю Карлу Двенадцатому…. Сейчас, сейчас. Ага, нашёл. Итак, сперва я зачту главу, а потом – торжественно и планомерно – разгромлю её.
      - Зачитывайте, громите…

      Шестой параграф
      Король Карл Двенадцатый

      В первой карете разместились мужчины – Ерик Шлиппенбах, Егор, а также Людвиг и Томас Лаудрупы. Во второй карете следовали Санька и Гертруда – в сопровождении всех детей, включая крошечную Лизу Бровкину. Пять драгун размеренно трусили впереди карет, ещё пятеро замыкали походную колонну.
      - Куда мы направляемся, генерал? - спросил Егор. - Разве, не в королевский дворец?
      - Король с самого детства не любит своего дворца, - с нотками гордости в голосе ответил старый неисправимый романтик. - Он предпочитает заброшенные и неухоженные рыцарские замки, грубые охотничьи домики, походные биваки у жарких армейских костров…. Сейчас мы направляемся в знаменитый Кунгсерский лес , где выстроен неплохой бревенчатый замок.
      Егор с интересов рассматривал Стокгольм, неторопливо и величественно мелькавший за окошками кареты. Длинные аллеи и обширные скверы, улочки, расходящиеся в разные стороны – прямыми лучами – от королевского дворца. Над булыжными мостовыми таинственно нависали, слегка приглушая дневной свет, старинные, массивные и коренастые дома.
      - Эта часть города очень и очень древняя, - любезно пояснил Шлиппенбах. - Она называется – «Гамла Стан».   
      - Очень красиво, - согласился со шведом Лаудруп, ранее уже посещавший Стокгольм. - И очень чисто. Прямо-таки, неправдоподобно чисто…   
      Кунгсерский лес оказался великолепным столетним бором, в котором – между пышными белыми мхами – задумчиво шумели на ветру шикарные корабельные сосны. Над весёлым водопадом, с грохотом низвергавшимся в глубокое ущелье, возвышался симпатичный бревенчатый дом, вернее, некое подобие рыцарского замка – с многочисленными башенками и бойницами.
      Не доезжая до замка метров шестьсот пятьдесят, кареты остановились. Здесь просёлочная дорога резко обрывалась, дальше гостям предстояло идти пешком – по узкой, но хорошо натоптанной тропе. Возле высокого крыльца размещались просторные железные клетки, в которых угрожающе порыкивали шесть разномастных полугодовалых медвежат.
      - Ой, мишки! - звонко закричала Катенька. - Папа, можно их погладить?
      - Нельзя, - строго ответил Егор, на руках у которого дремала маленькая Лиза Бровкина, утомившаяся в пути. - Зверь – всегда зверь. Даже, если, и маленький. Руку откусит в одно мгновенье, а ты и не заметишь.
      - Ну, тогда и ладно, - покладисто согласилась дочка. - Обойдём мишек сторонкой… 
      Со стен столового зала бревенчатого замка на вновь прибывших путешественников смотрели печальными стеклянными глазами головы благородных оленей, лосей, косуль и диких кабанов. В камине, не смотря на летнее время, лениво потрескивал яркий огонь, на многочисленных полках и полочках красовались искусно сработанные чучела самых разных птиц: гусей, лебедей, уток, аистов, глухарей, тетеревов…
      - Красивые какие, - непосредственный Петька ловко залез на высокий табурет и принялся с интересом ощупывать чучело большой полярной совы. 
      А Томас Лаудруп тут же бросился к дальней стене зала, густо увешанной разнообразным холодным и огнестрельным оружием, и, не тратя времени даром, вытащил из ножен, украшенных драгоценными камнями, кривую арабскую саблю, чей булатный клинок тускло отливал благородной синевой.
      - Дети, прекратите немедленно! - рассерженной гусыней зашипела на английском языке Гертруда. - Мальчики из приличных семей так себя не ведут…
      - Ведут, ведут. Ещё как – ведут, - насмешливо заверил всех ломкий юношеский басок, и из боковой двери показался король Карл – под ручку с ослепительной черноволосой красавицей, разодетой по последней парижской моде.
      Шведский король за прошедшие годы – с момента их памятной встречи на Митаве – почти не изменился. Всё тот же потрёпанный серо-зелёный кафтан, застёгнутый на все костяные пуговицы, белый шарф на тонкой шее, на ногах – легендарные (уже легендарные!), ярко-жёлтые кожаные ботфорты. А, вот, женщина, стоящая рядом с этим непрезентабельным юнцом, очень напоминавшим Егору царя Петра в молодости, была просто восхитительна: стройная, высокая, с гордой, очень длинной белоснежной шеей, а глаза – тёмно-зелёные, с ярко-выраженной развратинкой. Такие глаза способны свести с ума кого угодно – и принцев, и нищих…
      «Роковая женщина, мать её растак», - высказался высокоморальный внутренний голос. - «Я таким ненадёжным и опасным особам – головы бы рубил сразу, без суда и следствия. Ничего хорошего от них никогда не дождёшься – одни только неприятности, изощрённые каверзы и безжалостно разбитые мужские сердца…».
      Прекрасную зелёноглазую госпожу звали – графиня Аврора Кенигсмарк, и об её неземной красоте и откровенно-авантюрных наклонностях знала вся Европа, а глупые и романтически настроенные трубадуры – вроде старого Ерика Шлиппенбаха – даже слагали про графиню душещипательные и восторженные баллады.
      Сашенция презентовала шведской графине русский летний сарафан, щедро расшитый разноцветными узорами и розовым речным жемчугом из северных вологодских и архангельских рек.
      - О, какая чудная и необычная вещица! - воскликнула прекрасная Аврора, прикидывая сарафан к точёным белоснежным плечам и многозначительно поглядывая на Карла чуть затуманенным взором. - Мой любимый король, я думаю, что эта одежда будет просто незаменима в нашей спальне. Особенно, если по подолу сделать парочку пикантных и глубоких разрезов…
      Егор непроизвольно усмехнулся, заметив, как пунцово и смущённо покраснела Санька – сметливая графиня достаточно верно угадала одну из важнейших функций этой детали русского женского туалета. А, вот, шведскому королю не было никакого дела до всякой ерунды – он с увлечением, не обращая на окружающих ни малейшего внимания, рассматривал подаренную ему русскую рогатину, взвешивая её в руке и с вожделением поглядывая на чучело бурого медведя, замершее в дальнем углу зала на задних лапах.         
      Наконец, Карл не выдержал и почтительно обратился к Егору:
      - Сэр Александэр, не продемонстрируете ли, как надо правильно обращаться с этой хитрой штуковиной? Я много слышал о русском способе охоты на медведей, но, вот, теперь несколько теряюсь…. В чём тут смысл?
      - С удовольствием объясню, государь, - ответил Егор и, забрав из рук короля рогатину, неторопливо подошёл к чучелу медведя.
      Опыт хождения на медведей с рогатинами у него был скромный и откровенно-небогатый. Всего-то два раза Егор составлял компанию Николаю и Ивану Уховым в этом опасном виде охоты, да и сам при этом только стоял на подстраховке – с надёжным ружьём в руках. Но, всё же, в теоретической части он был подкован неплохо. 
      Егор – под наклоном – упёр древко рогатины в пол, приставил «рога» к груди чучела и приступил к объяснениям, послушать которые тут же захотели все персоны, находящиеся в столовом зале замка:
      - Зимой, как всем вам известно, господа и дамы, медведи крепко спят в берлогах. Первым делом, надо отыскать такую берлогу и – при помощи длинных палок – выгнать зверя наружу. Медведь, естественно, впадает в сильнейшую ярость и от этого сразу же встаёт на дыбы, ну, как данное чучело…
      - Страшный такой, - скорчила испуганную гримасу маленькая Лиза Бровкина.
      - Ерунда, - успокоил двоюродную сестрёнку Петька. - Вона, у моего папеньки рогатина какая. Большая и надёжная.
      Откашлявшись, Егор продолжил:
      - Итак, медведь выбрался на свежий воздух и встал на задние лапы…. В этот момент охотник должен – вот, так – упереть древко рогатины в землю, а её острые «рога» воткнуть зверю в грудь. При этом желательно, чтобы за спиной храброго охотника находилась надёжная опора: толстый ствол дерева, например, или просто – вертикальная скала. Ну, в общем, и всё…
      - Как – всё? - не понял Карл. - А кто же убивает медведя?
      - Никто его не убивает, - терпеливо объяснил Егор. - Охотник держит зверя на рогатине. Медведь, ничего не понимая, пытается достать человека и напирает вперёд, всё глубже и глубже нанизываясь на острые «рога»…. Вот, через час-другой зверь и погибает – от потери крови…
      - Очень мужественно – так долго держать разъярённого зверя на этой русской рогатине, неотрывно глядя при этом в его дикие и страшные глаза, - восторженно заявила прекрасная графиня Кенигсмарк. - Наверняка, при этом испытываешь совершенно невероятные ощущения…
      «Вот-вот, а я что говорил?», - недовольно заныл дальновидный внутренний голос. - «Ничего хорошего не стоит ждать от этих роковых красоток, они только провоцировать большие мастерицы – на всякие вредные глупости…. Головы им рубить, не ведая жалости! И все дела…».
      Шведский король задумался на минутку-другую, после чего разродился чередой вопросов:
      - Можно ли летом ходить на медведя с рогатиной? Бывает ли, что погибает сам охотник? Принято ли в России, чтобы охотника страховали его друзья, оснащённые надёжными ружьями?
      «Будь осторожней со словами, братец», - заботливо посоветовал осторожный и наблюдательный внутренний голос. - «Очень похоже, что наш шведский шалопай всерьёз заинтересовался этим опасным мероприятием. Как бы не приключилось беды…».
      Егор, надев на физиономию маску нешуточной озабоченности, и обеспокоено покачивая головой, начал отвечать, дисциплинированно учитывая очерёдность прозвучавших вопросов:
      - Летом, ваше величество, охотиться с рогатиной на медведя невозможно. Как заставить зверя встать на дыбы? Далее, охотники тоже иногда погибают. Медведи, они же очень тяжёлые, древко рогатины иногда не выдерживает и ломается. Соответственно, после этого сами понимаете, что происходит…. Подстраховка с ружьями? Конечно же, это надо делать в обязательном порядке. И рука у охотника может дрогнуть, да и нога неожиданно поехать, поскользнувшись…. Только сумасшедшие отказываются от страховки. Они, в основном, и погибают…
      - Что же, я всё понял, спасибо, - нервно передёрнул узкими плечами шведский король и, нежно проведя ладонью по толстому древку подаренной рогатины, заметил вскользь: - У этого оружия – рукоятка не сломается…. Как медведя заставить летом встать на задние лапы? Тут надо подумать…

      Карл Двенадцатый был насквозь прагматичным молодым человеком. Слегка грубоватым, консервативным, полностью чуждым сентиментальности и не имеющим никакого представления о хороших манерах и условностях, принятых в высшем европейском обществе. Да и сам термин – «высшее общество» понимался этим юнцом достаточно своеобразно. Если ты – до желудочных колик – любишь войну и обожаешь медвежью охоту, и при этом у тебя ещё водятся деньжата, которые ты не жалеешь для своего короля, то ты и есть – «высшее общество», в не зависимости от происхождения и наличия в организме мужицкой подлой крови…
      Поэтому сразу после краткой процедуры взаимных представлений и лекции об особенностях национальной русской охоты на медведей, шведский король тут же перешёл к делу, заявив:
      - Сэр Александэр. Я безумно рад видеть вас лично, членов вашей семьи и ваших благородных друзей. Ну, и всё такое…. Только, вот, со временем у меня туго – вечером мы выезжаем на глухариные тока, которые в этом году очень сильно припозднились. Задумчивый вечерний закат, нежный утренний рассвет, древние прекрасные птицы, бьющиеся на смерть…. Вы меня, надеюсь, понимаете? Просто отлично. Так вот, до обеда остаётся ещё порядка двух часов, и мы успеем подробно поговорить о делах. Тем более что я не люблю – во время трапезы – обсуждать серьёзные вещи. Да и к разносолам и всяким прочим экзотическим блюдам я полностью равнодушен…. На войне питаюсь только свежими овощами, запивая их чистой ключевой водой. А на охоте могу предложить гостям только мясо дичи, убитой мной, запеченное и зажаренное над огнём и углями, да крепкое шведское пиво. Настоящему воину всякие современные утончённые излишества совершенно ни к чему…. На чём я, простите, остановился? Ах, да. Вы же, сэр Александэр, не станете меня уверять, что прибыли в Стокгольм только ради праздного любопытства? Тут мне доложили, что на мачтах ваших кораблей подняты – отнюдь – ни русские официальные флаги, а это понимающему человеку говорит о многом…. Кстати, кто придумал такие замечательные знамёна? Я имею в виду – золотоглазых чёрных кошек?
      - Моя жена, княгиня Александра Меньшикова, - ответил Егор и тут же поправился. - То есть, уже бывшая княгиня….
      - Полноте, бывших князей и княгинь не бывает, - Карл склонился в почтительном полупоклоне перед Санькой. - Отнять княжеское достоинство (я имею в виду – настоящее, природное княжеское достоинство), не по силам никому…. Княгиня, примите мои уверения – в самом искреннем почтении, - тут же позабыл о Саньке и, отвернувшись, продолжил прерванный разговор с Егором: - Предлагаю немедленно разделиться на две группы. Женщины и дети останутся в доме – в обществе моей прекрасной и взбалмошной Авроры. Здесь много забавных и интересных игрушек: ножи, сабли, пистолеты, мушкеты, чучела.… Кроме того, в самой дальней комнате стоят клетки со всякой живностью: ужи, шустрый хорёк, барсучата, лисята, щеглы, скворцы, старенький филин. Короче говоря, детям в замке будет не скучно…. А дамы будут заняты умными разговорами о последних веяниях моды, моя Аврора расскажет свежие и пикантные сплетни из жизни европейских королевских дворов…. Мы же, мужчины, немного прогуляемся по свежему воздуху и поболтаем о серьёзных мужских делах. Вы не против, господа?   
      - Государь, извините меня, - неожиданно вмешался в беседу Томас Лаудруп, по-прежнему сжимающий в ладони правой руки арабскую саблю. - Но, к какой из групп отношусь я? Мне – буквально на днях – исполняется тринадцать лет…
      - Тринадцать лет? - рассеянно переспросил шведский король. - Это очень солидный возраст. В тринадцать лет я уже убил своего десятого медведя…. Тебя ведь Томасом зовут? Ты, Томас, уже, безусловно, являешься настоящим мужчиной и можешь пойти вместе с нами. Кстати, эту саблю дамасской стали можешь забрать себе. Дарю. Только смотри, не порежься. А то у твоей матушки, мадам Гертруды, такие глаза…. Боюсь, что она большая и очень умелая мастерица – устраивать славные головомойки…
      Отойдя от бревенчатого замка километра на полтора, они вышли на овальную полянку, щедро поросшую белым мхом. На середине поляны располагался прямоугольный, грубо сколоченный стол, по периметру которого были расставлены такие же грубо сколоченные скамейки и табуреты.
      - Добро пожаловать, друзья, в мой «лесной кабинет». Присаживайтесь, господа, и будьте как дома, - добродушно махнул левой рукой Карл, опираясь правой на дарёную медвежью рогатину, которую зачем-то прихватил с собой. - За этим столом мною было подписано множество разных и важных бумаг. Например, о переустройстве работы шведского Сената, об объявлении войны Дании…. Давайте, сэр Александэр, рассказывайте о вашем деле, не стесняйтесь.
      Егор начал излагать просьбу, стараясь выражаться максимально осторожно и обтекаемо:
      - Да, государь, я впал в немилость у царя Петра и теперь вынужден странствовать по миру под собственным флагом. Так, уж, получилось…
      - Надеюсь, что эта ваша немилость, сэр Александэр, не связана с нарушением кодекса рыцарской чести? - тут же хмуро поинтересовался Ерик Шлиппенбах, взволнованно поглаживая длинную седую бороду.
      - Могу поклясться господом Богом нашим, что моя честь не запятнана.
      - Даже, наоборот, - неожиданно заявил юный Томас Лаудруп. - Сэр Александэр защищал честь своей благородной супруги…
      - Ни слова больше, - повысил голос Егор. - Некоторые вещи не предназначены для широкого оповещения. Тем более что у царя Петра остался в заложниках мой младший сын, Александр.
      - Вот, как, - задумчиво прищурился шведский король. - Тогда мы с генералом Шлиппенбахом поумерим любопытство…. Излагайте просто и доходчиво, уважаемый сэр Александэр, чем мы можем вам помочь. В разумных пределах, естественно.
      - Для того чтобы мне вернули сына, я должен внести в царскую казну сто пудов чистого золота, - сообщил Егор. - Поэтому я – вместе с верными друзьями – следую в дальние восточные земли, богатые золотоносным песком. Вот, собственно, и всё, если коротко. Но путь предстоит очень дальний, нам нужны дополнительные корабли. И для возможных сражений с коварными морскими разбойниками, и для перевозки всех тяжёлых грузов, которые нам будут необходимы в дальнейшем.
      - Восточные земли? - уточнил Карл. - Извините, любезный сэр Александэр, но я несилён в географии. Вы сейчас говорите об Индии?
      - Не совсем. Конечная точка нашего маршрута лежит несколько восточнее и севернее…
      - Хватит, хватит, - усмехнулся Карл. - Будьте так добры, не морочьте мне голову. Все эти сказки про то, что наша Земля круглая, а если плыть на запад, то непременно приплывёшь в восточные земли…. Избавьте меня от этих заумностей. Я, всё равно, толком ничего не пойму. Итак, сколько надёжных морских посудин вам требуется?
      - Нам будет достаточно двух новых многопушечных кораблей, - скромно потупившись, известил Егор. - Понятное дело, что полностью укомплектованных опытными командами, с необходимыми продовольственными и огневыми припасами. Ещё нужны надёжные кирки и лопаты, топоры и пилы, бронзовые и железные гвозди, походные кузни, тёплая зимняя одежда, оконные стёкла…. В России мы были вынуждены собираться в страшной спешке и многих важных вещей не захватили с собой…
      - Не загружайте, ради Бога, меня ненужными подробностями. Что за оказанную помощь получит шведская корона?
      - Золото, государь. Сто пудов отходит царю Петру. Всё, что удастся добыть сверх того, я предлагаю разделить на три равные части: треть мне и моим людям, другая – тем, кто будет плыть на двух шведских судах, остальное – в вашу казну…
      - Не в мою, а в государственную, - гордо вскинув голову, педантично уточнил Карл. - Пусть будет по-вашему, сэр Александэр, я ненавижу торговаться, - вопросительно посмотрел на Ерика Шлиппенбаха.
      - Я буду безмерно счастлив, государь, если вы разрешите мне сопровождать доблестного сэра Александэра в этой славной эскападе, - взволнованно прижав ладони рук к груди, заверил старый генерал.
      - Что думаешь по кораблям?
      - Предлагаю задействовать 64-х пушечный фрегат «Орёл» и 22-х пушечную бригантину «Кристину».
      - А почему – не два фрегата?
      - «Кристина», она очень быстроходна, государь, - доходчиво объяснил Шлиппенбах. - В таких опасных делах скорость иногда бывает важней огневой мощи. Опять же, на этих судах шкиперами ходят мои родные племянники – Фруде и Ганс.
      После двухминутного раздумья Карл велел:
      - Пергамент, перо и чернила!
Шлиппенбах торопливо раскрыл чёрную кожаную сумку, висевшую на его плече, и сноровисто разместил на столе перед королём всё просимое.
      Карл писал торопливо, щедро разбрызгивая во все стороны чернильные брызги и высунув от усердия на сторону розовый язык. Закончив, он ещё раз перечёл написанный текст и неожиданно заявил:
      - А этот документ я подпишу – только после завершения медвежьей охоты.
      - Г-государь, к-как же так…
      - Никогда нельзя спорить с королём, - настойчиво зашептал Егору в ухо генерал Шлиппенбах. - Карл – настоящий швед. А шведское упрямство – самое упрямое упрямство во всём мире…

      Выстроившись цепочкой, они неторопливо продвигались на запад по узкой и извилистой тропе. Первым – с русской рогатиной на плече – гордо вышагивал шведский король.
      Неожиданно в нос Егора ударил острый и невыносимый запах, вернее, гнилостная вонь – с ярко-выраженными трупными нотками. Впереди замаячил чёрный прямоугольный провал, выложенный по периметру толстыми дубовыми досками. За провалом виднелась покосившаяся от старости бревенчатая избушка.
      «Не иначе, медвежья яма», - предположил сообразительный внутренний голос. - «Что-то похожее Саня Бушков описывал – в одной из своих нетленок…».
      Карл достал из кармана потёртого серо-зелёного камзола маленький медный свисток, резким движением поднёс его к узким губам и сильно дунул. Звук получился неожиданно чистым и громким. Через несколько секунд широко распахнулась низенькая дверь избушки, и оттуда торопливо выскочили два высоченных и широкоплечих субъекта, судя по одежде, состоящие в должностях егерей. А из-за толстых сосен – один за другим – вышли с десяток хмурых мужчин, облаченных в неприметные костюмы обыкновенных стокгольмских обывателей. Только, вот, у каждого мужичка в руках было по серьёзному пистолету.
      «Телохранители, понятное дело», - уверенно пояснил внутренний голос. - «А ты, братец, всё удивлялся, почему это Карл так беспечен и не окружён толпой верных слуг, вооружённых до самых зубов…».         
      Шведский король, отведя в сторону егерей и охранников, принялся негромко давать им какие-то пространные указания, размахивая во все стороны длинными руками. А Егор, Ерик Шлиппенбах, Людвиг и Томас Лаудрупы по тропе, выйдя к старенькой бревенчатой избушке, подошли к провалу и осторожно заглянули вниз.
      Яма была прямоугольной – метров тридцать пять на пятьдесят, но, при этом, не очень-то и глубокой – метров шесть-семь, не больше. На дне виднелись многочисленные, беспорядочно разбросанные кости, осиновые брёвна и толстые берёзовые чурбаки, изгрызенные во многих местах. 
      - Как же воняет сильно, - возмутился Томас Лаудруп, прикрывая нос рукавом камзола. - У них тут что, свалка мусора? Или – мыловарня? - громко завизжав, мальчишка мгновенно отпрыгнул назад.
      Это из овальной норы-берлоги, вырытой в одной из стен ямы, неожиданно вылез, плотоядно посматривая на незваных гостей, облезлый, светло-бурый матёрый медведь. Зверь нахально облизывался, гордо демонстрируя жёлтые кривые клыки, и недобро щурился, тихонько позванивая толстой железной цепью. Но вёл себя косолапый гигант мирно и спокойно – не рычал и к краю ямы, где стояли зрители, не бросался.
      Цепь, прикреплённая к бронзовому ошейнику на шее зверя, была достаточно длинной – она вольготно змеилась широкими кольцами по дну ямы, после чего поднималась наверх, оборачиваясь вокруг здоровенного гранитного валуна.
      - Король решил поохотиться на медведя с помощью русской рогатины? - восторженно спросил вернувшийся Томас Лаудруп. - Это же…. Это же просто великолепно! Он – отчаянный смельчак! 
      «Скорее, уж, отчаянный глупец», - подумал про себя Егор. - «Отчаянный шведский упрямец…».
      Карл Двенадцатый, за которым следовал дюжий егерь со свёрнутой верёвочной лестнице на плече, подошёл к ним с другой стороны ямы и, ласково поглаживая древко рогатины, веско сообщил:
      - Я решил убить медведя. Прямо сейчас, с помощью русской рогатины, и этим всё сказано…. Возражать мне – не советую! А на дыбы этот мишка встанет, никуда не денется, я вам обещаю. Мои молодцы примутся равномерно дёргать за цепь – до тех пор, пока зверюга не поймёт, что от него требуется…. Что ещё? Никакой подстраховки не будет. Ибо, это не честно, у противников должны быть равные шансы на победу…. У вас же, господа, нет при себе огнестрельного оружия? Вот, и славно. И мои охранники получили строгий королевский приказ – не пользоваться пистолетами и никому их не отдавать в течение часа…. Посмотрим, о каких таких незабываемых чувствах говорила моя прекрасная и высокоумная Аврора…
      «Это, братец, полный провал», - запаниковал внутренний голос. - «Древко рогатины обязательно сломается, косолапый порвёт Карла в клочья, а вас всех арестуют – как подлых русских шпионов. А потом, понятное дело, казнят на дворцовой площади…. Интересно, Пётр Алексеевич обрадуется такому повороту событий? Или, наоборот, огорчится?».
      - Ваше величество, позвольте два слова наедине, - взмолился Егор. - Дело идёт о рыцарской чести.
      Выслушав аргументы Егора, шведский король задумчиво покачал головой и признался:
      - Пожалуй, сэр Александэр, вы правы. Это будет не по-честному – по отношению к медведю. Совершенно не по-рыцарски…. Ещё, не дай Бог, по Европе поползёт дурная слава, мол, шведский Карл – подлец и бесчестный самодур… Ладно, придётся, всё же, подождать до холодов и снегов. Но зимой, сэр Александэр, я обязательно воспользуюсь вашим чудесным подарком. Обязательно. Честью клянусь.
      Они вернулись в королевский «лесной кабинет» и расселись по прежним местам.
      - Я – человек слова! - пафосно заявил Карл, макая гусиное перо в чернильницу. - Более того, я ещё и щедр. Поэтому все эти лопаты, топоры и прочее, необходимое для вашей экспедиции за золотом, будет оплачено за счёт шведской казны…. Разрешите полюбопытствовать, господа, а где вы планируете сделать первую остановку? В Копенгагене? В Лондоне?
      - В Плимуте, ваше величество, - почтительно ответил Лаудруп.
      - Да? И зачем же? - непонимающе нахмурился шведский король.   
      - Нам, ведь, предстоит идти по морям, где полным-полно кровожадных пиратов, - буднично пояснил датчанин. - Необходимо навести некоторые справки, уточнить кое-что. А знаменитые портовые кабачки Плимута – самое подходящее место для этого, там знают всё и про всех…. Кроме того, нам нужна подробная, а, главное, достоверная карта Магелланова пролива. Подлые и жадные португальцы наводнили всю Европу гадкими подделками. А в Плимуте, надеюсь, нас не обманут…. Ну, не мыс же Горн, в самом деле, огибать с юга? Это мероприятие – сугубо на любителя. А с нами путешествуют прекрасные дамы и маленькие дети…

      Седьмой параграф
      Про Игру

      Мазур завершил чтение, после чего, как и обещал, приступил к разгромным комментариям:
      - Итак, самое начало главы. Герои прибыли в славный Стокгольм. Зачем такое подробное описание самого города, Кунгсерского леса и убранства бревенчатого охотничьего замка? Зачем?
      - Романтика, - охотно пояснил Сергей. - В том плане, что все любители авантюрно-приключенческих романов являются – в глубине души – записными и неисправимыми романтиками.
      - Заблуждение. Раньше, лет пятнадцать-двадцать тому назад, это было так. Но сейчас всё изменилось самым коренным и кардинальным образом. Везде и всюду – только законченные прагматики и циники…. Короче говоря, ребята из «Крыльев» были правы. У тебя, Хрусталёв, зачастую хромает динамика…. Итак, здесь всё надо сократить. Приплыли в Стокгольм, сели в карету и поехали. Два слова о чистоте города. Кунгсерский лес. Замок. В зале их встречает Карл и сразу же переходит к делу. Не стоит утомлять современного капризного читателя всякими архитектурными глупостями и описанием природных ландшафтов. Для этого существует профильный журнал «Вокруг света» и легендарная телевизионная передача «Клуб путешественников». Понятно?
      - Перевариваю.
      - Вот, и переваривай, - мстительно усмехнулся Сан Саныч. - Далее. Ты знаешь, сколько весит настоящая медвежья рогатина?
      - Ну, наверное, килограмм сорок пять? - предположил Хрусталёв. - Может, пятьдесят?
      - Если не больше. А у тебя король Карл «взвешивает рогатину в правой руке», а потом, взвалив её на плечо, преспокойно разгуливает по Кунгсерскому лесу. Подчёркиваю, на хлипкое королевское плечо. Как такое может быть? Общеизвестно, что Карл Двенадцатый был юношей худеньким и субтильным.
      - А я точно знаю, что король Карл ходил на медведя с рогатиной. Более того, он лично таскал её на плече.
      - Откуда знаешь-то, деятель?
      - Рассказывали…
      - Очевидцы?
      - Типа того.
      - Хрусталёв, заканчивай валять дурака! - по-настоящему разозлился Мазур. - Рассказывали ему, видите ли. Фантазёр хренов…. При Карле постоянно находилось несколько здоровенных телохранителей. Они – по очереди – и тащили бы тяжёлую штуковину. И то, вряд ли…. Этот шведский король, действительно, был человеком прагматичным. Зачем рисковать лишний раз? Карл Двенадцатый, наверняка, повесил бы дарёную рогатину на стену столового зала замка – между кинжалов, рапир, звериных голов и рыцарских мечей. Или же велел бы, чтобы рогатину пристроили в лапы медвежьего чучела. Такая милая шутка вполне в его стиле…. И, вообще, надо ли было твоим героям приплывать к шведским берегам? Не патриотично это. Идёт война со шведами, а они, понимаешь, пожаловали в Стокгольм. Причём, для того, чтобы попросить у короля враждебной страны о действенной помощи. Как-то это – не того…
      - Так, ведь…, - попытался объяснить Сергей.
      - Да, знаю я наперёд, что ты скажешь, - невежливо перебил Александр Александрович. - Мол, авантюрно-приключенческие романы из разнообразных авантюр и состоят. И чем эти авантюры авантюрнее, тем лучше. Ну, и из приключений, понятное дело…. Но сейчас, как раз, вновь возвращается мода на махровый патриотизм. Может, обойдёмся без Стокгольма? То бишь, пусть главные герои проплывают мимо? Где разжиться дополнительными кораблями? Например, в Копенгагене. Там у бесстрашного капитана Лаудрупа имеется целая куча знакомых и родственников. Или же в английском Плимуте. Можно рыжую Мэри позвать в компаньонки…. Как идея?
      - Я подумаю, - пообещал Хрусталёв.
      - Вот, и думай. А на сегодня – разговор закончен. Спокойной ночи, талантливый и упрямый автор. Передавай привет супруге.

      А вскоре произошёл окончательный разрыв отношений, о котором уже было сказано выше.
      Ирина так прокомментировала сложившуюся ситуацию:
      - Мазур просто искал удобный предлог, чтобы расстаться, милый, с тобой навсегда. А тут – такая удача. Пьяные интернет-бредни. Класс…
      - Уверена? - засомневался Сергей.
      - На все сто. Понимаешь, Сан Санычу нужны верные, преданные и послушные ученики. То бишь, чтобы в рот ему заглядывали, чтобы каждое слово ловили.
      - Такие «маленькие Мазуры»? Готовые – по первому свистку – выполнить любую прихоть авторитетного шефа? Пишущие в его стилистике? Мол, наш современник, являющийся мастером восточных единоборств и умеющий хорошо обращаться с холодным оружием, попадает в далёкое Прошлое? Где успешно обживается и начинает отчаянно бороться за Власть?
      - Хорошее определение, - улыбнувшись, одобрила жена. - Очень верное и образное…. А, что он получил в твоём лице? Вернее, кого?
      - Кого? - насторожился Хрусталёв.
      - Романтически настроенного бунтаря, готового спорить по любому поводу. Или же – бунтарски настроенного романтика? Впрочем, хрен редьки не слаще.…Причём, данный наглый бунтарь и охламон даже не удосужился прочесть – хотя бы одну – книжку, вышедшую из под пера уважаемого гуру. Неслыханное дело! Бардак, бедлам и трамвайное хамство! Возможно, что это обстоятельство и стало последней каплей, переполнившее чашу терпения тщеславного Мазура…. Короче говоря, он в тебе полностью и окончательно разочаровался. И, образно выражаясь, поставил на писателе Хрусталёве жирный крест. Мол, полностью неуправляем и непредсказуем…. А ещё, любимый, извини, у тебя не всё ладно с юмором.
      - Например?
      - Первая глава «Звонкого ветра». Турецкий посланник интересуется, почему у Главного героя такое плохое настроение. Тот, естественно отвечает, мол: - «Да, вот, хочется пришибить кого-нибудь. Деятелей всяких развелось по нашему грешному миру, и не сосчитать. И все – так или иначе – достают, допекают, жизни учат неустанно…. Судейского придушить бы какого, к примеру. Или важного лидера политического. Мать его политическую! Душу, так сказать, отвести…». Внутренний же голос (Главного героя, ёжики колючие), ехидно нашептывает: - «А ещё в разных крупных издательствах есть хитроумные редактора. Как это – причём здесь редактора? Вот, братец мой, зашвырнёт тебя обратно в Будущее, подкрадётся на мягких лапах благородная тихая старость. Сядешь писать – по просьбе многочисленных внуков и внучек – правдивые и честные мемуары. Напишешь, ясен пень, куда же ты денешься? Напишешь, отнесёшь в издательство. Вот, там-то оно всё и начнётся. Мол, так Главные герои себя не ведут, они – настоящие главные герои – все другие будут из себя. И говорят совсем по-другому, и с женщинами ведут себя не так.… До самого морковкиного заговенья будешь потом без устали доказывать, что не являешься туповатым двугорбым верблюдом…. Впрочем, вполне возможно, что эти мудрые редактора окажутся полностью правыми. Ну, какой из тебя, братец, Главный герой толстых и увлекательных романов? Сам подумай на досуге. Так, совершенно обыкновенный парнишка среднего возраста, пусть, даже и с ярко-выраженными авантюрными наклонностями…».
      - Да, похоже, что я слегка перегнул палку, - признался Сергей. - Мнительный Мазур мог – запросто – принять эту шутка на свой счёт и смертельно обидеться.
      - Не грусти, зайчонок, - посоветовала мудрая и верная жена. - Как бы там не было, но это была – славная охота. Ты сражался как самый натуральный лев. Вон – четыре «бумажные» книги стоят на полке. Типа – скальпы убитых тобой врагов. Убитых – в честном и упорном бою…    

      Допив пиво, Хрусталёв пошёл к дому. Он размеренно шагал по тротуару улицы Димитрова и тихонько бормотал под нос:
      Значит, мудрейший Сан Саныч, вы утверждаете, что король Карл Двенадцатый никогда не ходил с русской рогатиной на медведя? Мол, он был настолько хил, что даже не мог нести на плече означенную рогатину? Какое, однако, заблуждение. Ошиблись вы, уважаемый. Вы ошиблись, а Игра началась…
      
Все мы играем – в Игру – на природе.
Все мы – играем. Вдали
Замерли в стенке – железные гвозди.
Замерли – все корабли.

Замерли, замерли. Все – давно – замерли.
Быт – как всегда – правит бал.
Сердце давно – безнадёжно – изранено.
Осень, старый вокзал.

Новый побег – лекарство от скуки.
Старая, право, Игра.
Новенький труп, а над трупом – мухи.
Это – увы – навсегда.

Как бы там ни было – Зла уже налито.
Там. На заре. Поутру.
Счастлив бывает лишь тот, кто – как правило,
Часто играет – в Игру…

Счастлив бывает лишь тот, кто – как правило,
Часто играет – в Игру…


      Глава третья
      Издательство «Вятичи»