Глава 2. О моих братьях

   
Мой единственный родной брат Борис родился 31 августа 1941 года. Но получилось так, что уже летом 1945 года я приобрёл сразу двух братьев разного возраста. А осенью 1950 года в Москве я узнал, что у меня есть и четвёртый брат.
 
 После гибели на фронте моего отца у мамы завязалась переписка с Всеволодом Николаевичем Чебуркиным, бывшим коллегой моих родителей по работе в школе. Некоторое время наши семьи даже жили в одном доме в посёлке Локомотивстрой города Орска. Впоследствии семья Чебуркиных получила квартиру в посёлке Никель того же города.

 Жена Вс.Н. умерла после родов незадолго до начала войны, а сам он вскоре после начала войны  был призван в армию. Его дети, младенец Коля и старший сын Андрей, остались на попечении его матери Веры Всеволодовны, приехавшей в Орск из Москвы.
 
 В Орске Вера Вс. стала работать главным врачом госпиталя. Андрей в те годы был очень своевольным  мальчиком. И бабушка, не имея времени и сил для «укрощения» и воспитания внука, отдала его в интернат.
 
 В письмах моя мама и Вс.Н. договорились после окончания войны пожениться. Вс.Н. прошёл всю войну и остался жив.
 
 Летом 1945 года мы (мама со мной и Борей) переселились в квартиру Всеволода Николаевича в посёлке Никель. Вместе с нами - по инициативе мамы - в отцовскую квартиру вернулся из интерната Андрей.

 Лишь в декабре 1945 года Вс.Н. был демобилизован, в конце декабря он приехал в Орск. А в начале января 1946 года мама и Вс.Н. зарегистрировали свой брак. Вскоре Вера Вс. вернулась в Москву. Началась наша жизнь новой семьёй – родители и четверо сыновей.
 
 Андрею тогда шёл шестнадцатый год, мне – четырнадцатый, а Коле и Боре было по четыре с половиной года.

 Постоянно вместе семьёй в таком полном составе мы прожили всего два с половиной года, так как летом 1948-го Андрей поступил во Второй Московский медицинский институт. Через два года я поступил в МГУ. Разумеется, и Андрей, и я учились с финансовой поддержкой от родителей.
 
 Ещё через восемь лет (в 1958 году) Коля поступил в Московский энергетический, а Боря – в Орский педагогический институты.

 Но крепкие семейные связи остались. Андрей и я почти ежегодно приезжали в Орск на летние и зимние студенческие каникулы. После окончания ВУЗ-ов мы стали появляться в Орске намного реже. Но теперь и родители, и братья стали бывать у меня в Геленджике.

 А впоследствии, когда Андрей и Коля приобрели квартиры в Москве, у нас появились новые центры встреч. Главное, между нами сохранились настоящие братские отношения.

                АНДРЕЙ.
Познакомился с Андреем я ещё в довоенное время, когда наши семьи  жили по соседству - в небольшом восьми - квартирном доме в посёлке Локомотивстрой. Андрею было тогда девять, а мне семь лет. Огромная разница в таком возрасте! 

 Помню, как он читал мне (по книге) «Руслана и Людмилу». Помню, с каким уважением я смотрел на него, «лихого разведчика» с пионерским горном в руках, принимавшего участие в какой-то военно – спортивной игре в пионерском лагере.
 
 Из интерната, находившегося сравнительно недалеко от нашего дома в посёлке Локомотивстрой, Андрей временами прибегал в нашу маленькую комнату. Иногда он приносил в карманах несколько картофелин, добытых на разгрузочных работах, к которым привлекали обитателей интерната.
 
 На печке – буржуйке мама варила этот картофель, и мы вместе с азартом поедали его, запивая кипятком. Единственной приправой была соль. Но и эта еда казалась нам очень вкусной!
 
 В студенческие годы в Москве я встречался с Андреем в квартире Веры Всеволодовны в Большом Девятинском переулке, в общежитии Андрея в Алексеевском студенческом городке, а затем в его общежитии на Якиманке, в моей комнате в общежитии МГУ на Воробьёвых горах.

 Когда позволяло время, из квартиры Веры Вс. в Б.Девятинском переулке Андрей и я пешком с бесконечными разговорами шли по Садовому кольцу до Якиманки.

 После окончания института Андрей несколько лет работал в советском госпитале в Германии. Там он женился на Вере, сотруднице госпиталя, там у них родился сын Андрей.

 Вернувшись в Москву, Андрей поступил в аспирантуру. Снимал комнату в неблагоустроенном частном доме в пригороде, где жил вместе с Верой и маленьким сыном. Готовил диссертацию.
 
 После защиты кандидатской диссертации и до смерти он работал в Москве в Центральном институте усовершенствования врачей (ЦИУВ) в должности доцента кафедры педиатрии.  Дважды на длительный срок был командирован для работы за рубежом.

 В больнице в алжирской провинции ему, врачу-педиатру, приходилось лечить и детей, и взрослых, быть при этом и терапевтом, и хирургом, и гинекологом. После возвращения из Алжира он смог купить кооперативную квартиру в Москве.

 Работал Андрей и в Камбодже – незадолго до установления там режима «красных кхмеров». За эту самоотверженную и плодотворную работу он получил орден от последнего короля Камбоджи.

 Занимаясь в ЦИУВ-е педагогической деятельностью, которую очень высоко оценивали врачи многих городов страны (в том числе и Геленджика), Андрей продолжал научную работу. Он  регулярно публиковался в научных изданиях.

 Андрей умер в 2009 году. Его единственный сын, Андрей Андреевич, окончил тот же самый Второй Московский медицинский институт, что и отец. Теперь А.А. – известный в своей специальности московский врач, доктор медицинских наук, профессор, отец двоих взрослых сыновей и одной дочки.

.               
БОРЯ и КОЛЯ..
С лета 1945-го и до поступления в институты (в 1958-ом) Коля и Боря жили неразлучной парой. Они ходили в один детсад, поступили в одну школу (№ 48 города Орск). С первого по десятый класс учились в одной этой школе.
 
 Летом в ранние школьные годы братья так увлечённо играли на пустыре в футбол, что родителям приходилось отбирать и запирать их ботинки, чтобы сохранить очень дефицитную в те годы обувь до начала учебного года. Летом ботинки Коле и Боре нужны были только для футбола, так как почти всё лето они, как большинство детей в Орске, ходили босыми.
 
 Оба успешно учились. Коля окончил школу с серебряной медалью, а Боря без медали, но и без троек. Оба решили поступать в Московский физико – технический институт. Коля сдал все экзамены, но не прошёл по конкурсу, а Боря на одном из экзаменов получил «неуд».

 Они предприняли попытку поступить в Московский энергетический институт. Экзамены сдали оба. Но Коля прошёл по конкурсу, а Боря не добрал баллов, необходимых для поступления.  Коля остался в Москве, а Боря вернулся в Орск. Баллов, набранных им на вступительных экзаменах в МЭИ, вполне хватило для поступления в Орский педагогический институт. Так разошлись их дороги.
 
                БОРИС.
Ещё до окончания института Боря женился на однокурснице Генриэтте. У них появился сын Олег. После окончания института супруги были направлены на работу учителями в школу в   посёлке Кумак (примерно в 15 километрах от Орска).
 
 Через некоторое время они переехали в посёлок Гай, также расположенный недалеко от Орска. Здесь у них родилась дочь Наташа.

 И, наконец, отработав несколько лет учителями в Гае, они перебрались в город Курчатов Курской области. Генриэтта преподавала математику, Борис– физику. Несколько лет Борис был в этой школе и завучем.
 
 Много раз я с большим удовольствием приезжал в Курчатов – то специально, то по дороге из Геленджика в Москву или из Москвы в Геленджик. Генриэтта, жена Бори, всегда встречала меня приветливо и заботливо. За одним исключением.

 Осенью 1983 года Боря приехал в Геленджик, чтобы вместе со мной перегнать в Курчатов  подержанный «горбатый» «Запорожец», который я подарил ему. (Сам я к тому времени приобрёл за рубежом подержанный ВАЗ-2103.)

 Недели полторы (или две) Боря провёл в моём гараже, готовя автомобиль к перегону  О самой поездке у меня осталось прекрасное впечатление. Мы выехали из Геленджика довольно поздно, на пароме переправились через Керченский пролив, ночевали «в поле» за Феодосией, утром проехали Перекоп.

 Стояла хорошая сухая осенняя погода. Украинская часть пути лежала через красивые не совсем убранные (по причине слишком хорошего урожая), но уже по той же причине неохраняемые сады.

 По дороге у нашего заслуженного «Запорожца» пропали первая и задняя передачи, но я приловчился обходиться и без них. Вечером приехали в Курчатов.

 Казалось бы – встречай, Генотэтта, мужа с братом и радуйся. Но всегда приветливая, заботливая и доброжелательная Генриэтта с неодобрением смотрела на меня и с ещё большим неодобрением – на своего мужа.
 
 Оказалось, что за несколько дней до нашего приезда Генриэтта спросила друга и начальника Бори, уехавшего в Геленджик вместе с ним и раньше его вернувшегося в Курчатов: «Почему Боря задержался в Геленджике?»

 Друг решил пошутить. Не упомянув о ремонте автомобиля, которым Боря занимался всё это время, он сказал: «В Геленджике  –  благодать. Там тёплое море. Там масса молодых, красивых и притом одиноких девушек. Зачем ему спешить сюда?»  Не каждая жена способна спокойно реагировать на такие шутки. 

 Борю не оставляла мысль об инженерной или научно-исследовательской деятельности. И он ушёл из школы и стал работать на Курчатовской АЭС в исследовательском отделе. Поступил в заочный институт атомной промышленности (в городе Дубна) и окончил его.

 Увлечённо отдаваясь новой работе, Боря, как мне кажется, порой неоправданно рисковал своим здоровьем. И в результате получил серьёзную дозу облучения, вызвавшего тяжёлое заболевание. Боря умер в возрасте всего 59 лет.

 Сын Бори Олег после окончания МВТУ по распределению был направлен на атомную станцию в город Хмельницкий (на Украине), где продолжает работать до настоящего времени.

 Дочь Бори Наташа пошла по стопам своего деда Петра Ивановича. Она окончила исторический факультет Курского педагогического института, некоторое время работала учителем в средней школе. Затем стала работать в краеведческом музее, и заниматься археологией.

 Несколько полевых сезонов Наташа раскапывала и изучала поселения людей времён неолита на средне – русской возвышенности. Написала и опубликовала монографию по результатам этих исследований, защитила кандидатскую диссертацию. 

НИКОЛАЙ
 Уже на втором курсе института Коля был включён в десятку лучших студентов, отобранных академиком Фабрикантом для специализации в совсем недавно появившемся перспективном направлении – физике лазеров.
 
 Эта группа студентов стала заниматься по специальной, предложенной Фабрикантом,  программе, отличавшейся от обычной программы технического ВУЗ-а значительно большим объёмом математики и физики, в том числе углублённым изучением физики лазеров.

 Как и Боря, Николай женился на своей однокурснице Тане. Ему повезло – и с выбором специальности, и с выбором жены.
 
 После окончания института он стал работать на предприятии оборонного комплекса, занимаясь созданием новых образцов лазерной техники для различного применения.

 Со временем Николай стал генеральным директором и генеральным конструктором крупного КБ. Он – доктор физико - математических наук, профессор, заслуженный деятель науки и техники России, трижды лауреат Государственной премии СССР и Российской федерации.

 У Тани и Коли – замечательные дети, дочь и сын. Их дочь Марина окончила два факультета Московской консерватории – музыковедения и по классу органа.
 
 Её кандидатская диссертация по музыковедению посвящена анализу произведений французского композитора Массиана, Диссертация была замечена сотрудниками французского посольства в Москве. Марине была предложена стажировка во Франции – за счёт правительства Франции.

 Через некоторое время она получила французское гражданство. Марина живёт в Париже, работает органистом Королевской капеллы Версальского дворца, занимается научной работой, награждена французским орденом. Она выступает как исполнительница с концертами органной музыки во многих странах Европы и не только Европы.

В ноябре 2013 года в Московской консерватории Марина защитила диссертацию на соискание учёной степени доктора музыковедения. Содержание её диссертации изложено в изданной в России монографии (объёмом 847 страниц) "ФРАНЦУЗСКОЕ ОРГАННОЕ ИСКУССТВО БАРОККО. Музыка. Органостроение. Исполнительство." 
 
 
 
ЛЕОНИД.
 Осенью 1950 года в общежитии МГУ на Стромынке,32 я встретился со сводным братом Леонидом, сыном моего отца от его первого брака. Встрече активно способствовала наша с Леонидом тётка, сестра отца, Мария Ивановна.

 На встречу Леонид пришёл в форме курсанта Рижского военно-морского артиллерийского училища береговой обороны. Каждый из нас двоих с большой заинтересованностью и удовольствием отнёсся к факту обретения взрослого брата.
 Леонид находился в то время в отпуске и жил у своей мамы в Волоколамске.

 До окончания им Рижского училища и отъезда на службу на остров Кильдин в Баренцевом море мы встречались ещё дважды или трижды - в Волоколамске и в Москве. Я познакомился с его матерью Полиной Петровной. Запомнился мне лыжный поход с Леонидом из Волоколамска в деревню Ханево, на конный завод.

 Без проблем прошли мы тогда 22 километра до намеченной цели. Побывали в конюшнях, посмотрели на лошадок, которые, откровенно говоря, не произвели на меня большого впечатления. И отправились обратно - в Волоколамск. К тому времени мороз покрепчал, обнаружился встречный ветер. А вышли мы в поход по спортивному налегке. Стало холодно и неуютно. Прошли километров восемь или десять.

 И тут к счастью удалось остановить догнавший нас пустой грузовик. В кабине свободного места не было. Забрались в кузов и за оставшиеся 12 - 14 км пути промёрзли, казалось, до костей. У Полины Петровны нашлась для нас бутылка малиновой настойки.

 После настойки свалились в постели и спали не просыпаясь больше двадцати часов подряд. До сих пор это мой личный рекорд продолжительности сна. Проснувшись, мы не заметили ни малейших признаков простуды. 

 Служить Леониду после окончания училища довелось в довольно суровом, мягко говоря, месте - на батарее береговой обороны, расположенной на острове Кильдин в Баренцевом море. В один из первых месяцев службы Леонид прислал мне из своего лейтенантского жалованья приличную сумму денег, которых хватило на покупку очень хорошего костюма (из бостона!).

 Через много лет мне довелось «полюбоваться» видом на Кильдин с борта нис «Акад. Иоффе», стоявшего на якоре в проливе с жизнерадостным названием Могильный. Очень тоскливо на душе стало от одного вида этого острова.

 Мы стали переписываться с ним и встречаться, когда это было возможно - в Москве, в Волоколамске, а затем и в Геленджике. Большую часть жизни Леонид провёл в Волоколамске. Здесь он родился, учился, здесь окончил школу. 

 Вне Волоколамска он некоторое время жил в эвакуации в Актюбинской области (с мамой Полиной Петровной), в Риге – во время обучения в Военно-морском училище и на острове Кильдин (в Баренцевом море) - во время службы на батарее береговой обороны.
 
 После демобилизации Леонид женился и поступил на заочное отделение Московского сельскохозяйственного института и окончил его. Работал бригадиром и агрономом в колхозе, работал лесничим. 
 У него есть интерес к журналистике и общественной деятельности. Некоторое время он был сотрудником районной Волоколамской газеты.
 У Леонида и его жены Гали – две дочери, три внука и один правнук. Через меня Леонид познакомился и подружился с Андреем, Колей и Борей. Так нас стало пятеро. Но теперь осталось только трое.

На фото - справа налево - Боря, Коля, я. Без двоих,самых старших, Леонида и Андрея.