Сказки Дедушки Валеры

СКАЗКА ПРО БАБУШКУ РАЮ, ПРО ВНУКОВ ЕЕ ПАШУ И ЛИДУ
И ПРО КОТА БАРСИКА.

Лидочке посвящается.

   Далеко-далеко на севере, в Мурманске, живут-поживают Бабушка Рая, внуки ее Паша и Лида и кот Барсик – хвост трубой, усы веером. Живут-поживают, да добра наживают. Долгая на севере зима и суровая: морозы, снегопады, полярная ночь. А лето короткое-прекороткое. И много чего надо за это короткое лето успеть сделать: и посадить, и отдохнуть, и собрать.
   У бабушки Раи летом забот невпроворот. Днем надо на складе сидеть, а вечером огород за городом копать, картошку, репу окучивать, ягодные кусты из угла в угол пересаживать. Кот Барсик, дожидаясь ее, очень устает по пустой квартире гулять, да на часы поглядывать. А тут еще внуки Паша и Лида взяли Маму и Папу, сели на самолет и улетели на курорт в Турцию.
   Загоревала бабушка Рая: пока отдыхают внуки Паша и Лида, кто будет огород охранять?
   Услышал кот Барсик, как бабушка Рая горюет, подошел, погладил ее лапкой и молвил человеческим голосом:
   - Не горюй, бабушка Рая. Я тебе помогу. Вкусно ты меня рыбкой кормила, сладко ты меня молочком поила – пора и мне за добро добром отслужить. Отвези меня за город, - пока отдыхают на курорте Паша и Лида, - я буду огород охранять.
   На том и порешили.
   Отвезла бабушка Рая кота Барсика на огород. Лег кот Барсик между картофельными грядками, затаился. День лежит. Ночь наступила. Темная – хоть глаз выколи. Ни луны, ни звездочки. Только незнакомая птица филин ухает, мыши, на охоту собираясь, в норах шуршат, да собаки на соседнем участке лаем исходят. Страшно.
   Так страшно, что почти уже собрался кот Барсик в бабушкин дровяник забиться. Да усовестился: ведь собаки на огороде все разроют, мыши с грядок все растащат, птицы с кустов все склюют – как потом перед бабушкой Раей, Пашей и Лидой ответ держать? Спросит бабушка Рая, где моя петрушка? Спросит Паша, где моя морковка? А Лидочка так обязательно ягод хватится. «Нет, надо продолжать караулить огород, нельзя труса праздновать», - набрался смелости Барсик.
   Чтобы не так страшно было караулить, стал кот Барсик до десяти считать. Трудная это для кота Барсика наука – до десяти считать. Сложнее даже, чем человеческим голосом разговаривать. Пока считал кот Барсик до десяти, и утро наступило. Выглянуло солнышко и быстро всех барсиковых и бабушкиного огорода недругов разогнало: собак по будкам, мышей по норам, а филина в дупло так глубоко запихало, что он оттуда только к следующей ночи смог выбраться.
   Долго ли скоро и бабушкины внуки Паша и Лида из отпуска вернулись. Бабушка Рая внукам не нарадуется. И кот Барсик доволен – в ногах у них вертится, спинку мостиком выгибает.
   Сели чай пить. Бабушка Рая приготовила внукам по большущему бутерброду с маслом и колбасой. Бутерброды получились такие большие, что Лидочка свой не удержала и уронила. Кот Барсик тут как тут - подхватил бутерброд и, проурчав что-то похожее на «спасибо», быстренько дополнил им меню своего завтрака.
   А потом, разомлев от еды и яркого солнышка, разлегся кот Барсик на одном из бабушкиных диванов, вылизал основательно свою шерстку и, засыпая, успел подумать: «А прав приятель Матроскин. Когда колбаса на бутерброде снизу, то он действительно вкуснее. Мяу…»


СКАЗКА О БОРОВИЧКЕ, О ДРУГЕ ЕГО БЕРЕЗОВОМ ЛИСТОЧКЕ И О СЕРОМ ВОЛКЕ.

Ксеничке-вареньичке.

   В ближнем лесочке, на пригретом солнышком пригорке жили-поживали, в высокой траве притаившись, да мхом лишайником от недоброго волчьего глаза прикрывшись, мама Волнушка, папа Подберезовик и их сыночек-грибочек по прозванию Боровичок. Родители в сыночке души не чаяли: кашкой земляничной кормили, водой дождевой поили, красную шапочку ему пошили, сказки дедушки Корнея Чуковского, спать укладывая, читали. Одно плохо – зачастили дожди и никак папа, и мама Боровичка на прогулку не отпускают, не разрешают ему наружу вылезти. А Боровичку уж очень не терпится и на солнышко посмотреть – так много от мамы и папы о нем слышал, и нарядной шапочкой покрасоваться. Но ждет, пождет, родительского запрета не ослушивается.
  Долго ли скоро, но вот погода и наладилась, солнечный лучик смахнул дождевые капельки с травы, и родители сказали Боровичку: «Надевай шапочку и иди, погуляй. Только особенно не высовывайся, где-то серый волк поблизости бродит, как бы он тебя не обидел».
   Боровичку два раза повторять не надо. Схватил он свою, мамой и папой пошитую для прогулок красную шапочку и на улицу. А там солнце – яркое-прияркое. От неожиданности Боровичок даже глаза зажмурил. А когда открыл глаза, то увидел, как березовый листочек соскользнул с ветки и опустился к нему прямо на шляпку.
   - Привет, Боровичок! Я Березовый листочек, давай будем дружить.
   - Давай! А как это?
   - Будем вместе играть, будем помогать друг другу.
   - Хорошо, - сказал Боровичок, и еще ближе к солнцу свою шляпку вытянул.
   И вдруг что-то когтисто–волосатое и серое закрыло грибочку солнце. Боровичок поднял головку и тут же догадался – он, тот самый, который волк. Боровичок никогда раньше не видел волка, только слышал о нем от родителей, но узнал его сразу.
   - О, надо же, грибок. И какой маленький. А я его не заметил и чуть не раздавил. Ну, раз так, полезай карапуз в корзинку.   
   - Зачем?
   - О, а то не знаешь? Отнесу тебя к бабе-яге – костяной ноге, уж она-то точно знает «зачем». Не раздумывай долго, полезай.
   - У меня, наверное, ничего не получится, я не умею полезать. Вы бы показали, как надо.
   - Вот новости. Чему же тебя родители учили? Ну, да ладно, покажу.
   Поставил волк корзину на траву и стал показывать
   Ох, кто бы знал, как долго крутился волк, приноравливаясь уместиться в корзинке, все хвост ему мешал. Корзинка маленькая, а волк огромный, а хвост помелом у него и того больше. И так, и сяк крутился, вертелся волк, и лишь, догадавшись, хвост наружу высунуть, притих довольный.
   - Ну вот, грибок, запомнил как надо?
   И только он произнес эти слова, Боровичок снял со своей шляпки березовый листочек и, шепнув ему: «Выручай, друг!» - накрыл им корзинку. А Березовый листочек сразу все понял и крепко-прикрепко уцепился за края корзинки своими остренькими зубчиками.
   - Эй, грибок, ты зачем меня листочком прикрыл? Да так плотно. Как я теперь из корзинки выберусь?
   И только волк успел это испуганно-плаксивым голосом проговорить, на лесной полянке показалась девочка. Увидела корзинку, сразу обо всем догадалась и очень обрадовалась.
   - Я к ручью спустилась воды напиться. Волк же корзинку мою на тропинке увидел, ягоды из нее на землю высыпал, а саму корзинку унес. Спасибо вам, Боровичок и Березовый листочек, что помогли волка поймать. Мы теперь его в школьный живой уголок отнесем, пусть все ребята на этого воришку полюбуются.


И ПОСАДИЛ ДЕД РЕПКУ.
Старая сказка на новый лад.

   - Слышишь, сосед, чего дед-то у нас удумал на старости лет? – такими словами спугнула мышка, намечавшийся было послеобеденный сон у разомлевшего на пригретой лучом солнца кухонной половице домашнего кота. – Нет, чтобы продолжать себе газетой шуршать по-стариковски, так он репку посадил. Ишь!
   - А!?
   - На, за рыбу деньги. А ты не знаешь, отчего это, как только старуха старику блинов напечет, газеты у него становятся такими вкусными.
   - А?
   - Понятно, все так по-маминому и идет. Говорит, бывало, сначала у него зубы выпадут, потом слух притупится, а там, глядишь, и…
   - Что! – Кот угрожающе привстал на передние лапы.
   - Вот-вот, зыркай, глазками-то, только тебе и осталось. «Видит око, да зуб неймет» - читал, небось?
   - Чего?
   - Басню дедушки Крылова: вчера внуки заднюю обложку догрызали, так я запомнила.
   - А-а-а!
   Увидев с недобрыми намерениями взметнувшуюся лапу кота, мышка на всякий случай молнией юркнула под обветшавший плинтус, не преминув, однако, и в этой ситуации нагло вильнуть хвостом.
   - Но-но, дурень, опять ты за старое, - мышка тут же снова высунула свою мордочку, но уже из противоположного угла. – Подумай, лучше: посадить-то он посадил, а как убирать будет? К нам за помощью опять ведь припрется. И опять на халяву. Мы ему что, работники? Прошли уже те времена. Ты, беззубый, с Шариком потолкуй, он в этих вопросах не в пример тебе – башковитый.
   Последние слова мышки утонули в грохоте и кошачьем визге. Это метнувшийся в направление мышиного носа кот промахнулся и со всего размаху врезался в мусорное ведро.

   Шарика кот нашел за домом в лопухах. Его забинтованной голове тот нисколько не удивился.
   - Да, правильно наш говорит, с экстремизмом шутки плохи.
   - Кто, дедушка Крылов?
   - Да нет, куда ему до нашего. Мочить, говорит, всех надо. Во как! Шустрый, собака, совсем как я в молодости. Эвон я его портрет на углу для мочения повесил. Только, сдается, высоковато повесил, не всегда достаю.
   А ты что телевизор разве не смотришь? Его там часто показывают. Его да Галкина. А последнее время еще одного зачастили гонять по экрану. У нас ведь без третьего никак. Одно время третьим Жирик у них был. Вот уж с кем не соскучишься. Он хоть и казачок засланный, но артист – этого у него не отберешь. А у нового третьего фамилия на лошадиную смахивает.
   - Овсов?
   - Да нет, Овсов – это у Чехова. А у этого похожа на… ну, помнишь, лошадку еще последнюю у некрасовского крестьянина задрал. Хотя и твоя подсказка верная – овес он тоже любит. Ну, вот его. Тоже – палец в рот не клади. Надо мне только с углами не оплошать, чтобы на всех хватило, без обиды.
   А повязка тебе даже к лицу. Ты с ней на партизана похож стал. На бойца незримого фронта. Сейчас, бойцы эти, опять в моде. По делу завернул или так?
   - По делу.
   - Ну?
   - Это… забыл…
   - Не мудрено, грохот по всему поселку прокатился. Бедное ведро. Вот уж старуха с базара вернется, она вам задаст. На всякий случай надо и мне ей сегодня на глаза не попадаться.
   Ты думаешь, чего я в лопухи забрался? Приятное с полезным. И не так жарко, и приход хозяйки не прозеваю. Только не подумай, что боюсь. Просто последнее время рисковать опасаюсь. Задумал до оттепели дотянуть, ее теперь часто по телевизору обещают. Сам подумай, век наш собачий короткий и ничего я за свой век путного не увидел. Все сплошняком и в жизни и на экране на букву Ху: новые русские, бандюги, пьянь деревенская и по дачам приблудная, да омоны в намордниках. Обидно. А тут говорят – оттепель. Одним бы глазком взглянуть - какая она.
   А про дело ты голову не напрягай, я уже догадался.
   - Как? – У кота даже челюсть однозубая отвисла от удивления и сразу мышкины похвальные характеристики в адрес Шарика припомнились.
   - Очень просто. У тебя на лбу написано. Повязку-то тебе мышка, видать, делала. Вот она и нацарапала на повязке угольком: знала, что ты забудешь. Знаю я уже эту новость.
   Что тебе сказать, хозяин нам попался, конечно, какой-то несовременный. Все люди как люди, посмотри на дачников, – на «Мерсах» раскатывают и, пальцем о палец не ударив, урожаи снимают, а дед навозом весь провонял, на огороде копаясь, а толку – один пшик. Усек.
   Только это все не я говорю. Это я тебе мышиные эмоции пересказываю. Она меня тоже достала своими разговорами. Па-са-дил – тоже мне грамотейка. А ведь одних газет сколько у деда перепортила.
   А со стариком, что же, раз посадил он репку, так она вырастет. А вырастет, так поможем убрать. И никакие мышиные капризы и склоки нам не указ. Если только эти, которые на «Мерсах», не опередят.
   Крутится тут один, я уже приметил. И что интересно, с утра он мент, к обеду очечьки темные нацепит и уже на опера смахивает, а на днях вечером застал его у нашего забора с лопатой и остолбенел – рожа бандитская, а глазки пустые-пустые. С такими глазками только с кистенем на большую дорогу ходить. Я его, конечно, облаял, но чует мое собачье сердце, добром это не кончится.
   А старик у нас - что надо! Побольше бы таких.

   Из мучительного кошмарного сна с погонями, ревом, лаем, криками кота вырвал пронзительный собачий визг, громкие старухины причитания и рев отъезжающей машины.
   Кот встрепенулся и опешил от резкой тишины. Была она какая-то обволакивающая, тревожная, давящая, страшная. И услышал, нет, скорее не услышал, а почувствовал - тихий, тихий писк. Мышка плачет?!
   И услышал:
   - Старуха уже деда в дом занесла. Пойдем и мы своего заберем. Убили Шарика.
   - А!

   Они утянули Шарика волоком в дальний конец огорода, туда, где недавно старик посадил яблоньку. Земля была податлива, копалось легко.
   - Этот с лопатой Шарика бы никак не достал, но Шарик собой деда сбитого с ног прикрыл, когда этот на деда лопатой размахнулся. Как тут Аню не вспомнишь: все отвернуться и предать могут, собака никогда.
   В холмик мышка воткнула колышек с поперечной дощечкой. На дощечке было криво нацарапано угольком: «В России для того, чтобы увидеть перемены, надо жить долго».
   - Что это?
   - Чья-то фраза. Шарик последнее время часто ее повторял.


СКАЗКА О СТАРЫХ И НОВЫХ ДРУЗЬЯХ
И О БОЛОТНЫХ САПОГАХ.

   В северном-присеверном городе Североморске живет-поживает девочка Ксеничка. У Ксенички два дедушки. В длинной-предлинной рубахе и с бородой - это дедушка Сережа. В обыкновенной рубахе и без бороды, но в очках, - это дедушка Валера. Вот как-то сели они втроем в дедушкисережину машину и поехали в лес, в гости к Ксеничкиным друзьям – Боровичку и Березовому листочку. Когда-то давным-давно дедушка Валера сочинил про этих смелых ребят сказку, и они познакомились.
   Приезжают дедушки с внучкой Ксеничкой в лес и видят – стоит Боровичок у пенечка и горько плачет. Пропали у него мама Волнушка и папа Подберезовик. Оказывается, проходили мимо какие-то Болотные сапоги, посадили маму Волнушку и папу Подберезовика в свою плетеную корзину и унесли. Боровичок в это время так заигрался с Березовым листочком, что ничего этого даже не увидел. Спасибо соседка Сорока-белобока, рядом с пенечком кашу варившая, обо всем подроб-но рассказала.
   - А как же все видела и хорошо сапоги эти запомнила. Я Березовому листочку показала, куда Болотные сапоги пошли. Отправляйтесь в погоню, а я деток кашей покормлю и тоже за вами следом.
   - Всем в машину. Не будем терять время, - громко скомандовал дедушка Сережа. Он долго на боевом корабле служил, и команды отдавать любит.
   Руль влево, колесо вправо, лихо это у дедушки Сережи получается, машина рванула в погоню. По бездорожью, приминая кустарник, перескакивая через заскорузлые корневища и валуны.
   Однако на выезде из леса случилась заминка – болотистую ложбинку на скорости проскочить не удалось, и машина забуксовала. Ни взад, ни вперед. Только грязь фонтаном из под колес. Тут уже дедушке Валере пришлось свою сноровку и опыт продемонстрировать. Подобрал он подходящую лесину, очистил ее от веток и, подваживая ею задние колеса, долго ли скоро, но машину на хорошую дорогу выкатил.
   На подъезде к городу встретился им Березовый листочек. Летел он на маленькой высоте, к изгибам местности приноравливаясь, но Ксеничка своими зоркими глазками его углядела и окликнула.  Березовый листочек увидел дедушкину машину, обрадовался, прилип к лобовому стеклу и быстро, быстро зачастил:
   - Я знаю, я знаю, где Болотные сапоги, я проследил. Они там. – И махнул своими зубчиками в направлении громадины городского рынка.
   А Болотные сапоги между тем по рынку фертом похаживали, место для торговли выбирали. Очень они собой довольны были и на покупателей свысока поглядывали.
   Но вот Болотные сапоги заподозрили что-то неладное, заволновались, а потом, увидев, как дедушки по базару с внучкой решительно вышагивают, да как стремительно летят в его сторону Сорока-белобока и Березовый листочек, и окончательно трухнули. Вся спесь их сразу улетучилась, словно ее корова языком слизнула. И тут же, буквально на глазах, Болотные сапоги гармошкой съежились, потускнели и исчезли. Как сквозь землю провалились.
   Столпившимся было у корзины с грибами покупателям, только и оставалось, что руками развести в недоумении. И то, корзина с грибами на месте, а там, где стоял хозяин корзины лишь небольшая лужица на полу, да два стоптанных каблука.

   А друзья наши, Боровичок с мамой и папой и Березовый листочек, поселились с тех пор у Ксениной двоюродной бабушки на огороде под Мурманском. Не верите? Милости просим, убедиться: восьмой километр ответвления от ленинградки в аэропорт, поселок Лесной ручеек, участок бабушки Раи. Злых собак нет. Есть только почти ручная белка, да заяц по прозвищу «Угостите морковкой».
   Да иногда Барсик по старой памяти на мышей поохотиться, заворачивает. Он теперь в конторе Горсети у монтеров в бытовке бока вылеживает. Важный-приважный стал. Все разговоры у него теперь с одной и той же фразы начинаются: «А у нас в Горсети…». В конторе его очень любят и называют ласково только полным именем – Барсик Сергеевич Головчук. А Сергей Головчук, если кто не знает, - это зять бабушки Раи. Впрочем, это уже другая история.
   Одним словом, приезжайте, сами все и увидите, и услышите, и узнаете.


О ДЕВОЧКЕ ВАРЕ, ЕЕ ЛЮБИМОЙ ЛОШАДКЕ РАДЕ
И О ВОЛШЕБНОМ СНЕ.

Вареньке Кавлиге.

Город Мурманск очень большой. Много разных людей живет в нем. И, наверное, один другого интереснее. А мы расскажем вам о девочке Варе. И потому, что, несмотря на свой шестилетний возраст, она уже бегло читает и умеет писать, и потому, что она занимается в конной секции и танцевальном кружке, ходит в детский сад и на курсы английского языка, но главное потому, что она очень-очень любит своего папу. Маму и бабушку Наташу Варя тоже очень любит. Но мама и бабушка всегда рядом, всегда дома, а папа подолгу бывает в поездках. Как тут можно сравнивать.
Каждое утро, проснувшись, бежит Варя к настенному календарю и на пальчиках высчитывает, когда же наступит тот день, мамой и бабушкой Наташей названный как день приезда папы из командировки.
Варин папа дальнобойщик. Звать его Павел, он очень высокого роста. Варя знает, что когда она вырастет, то тоже будет такой же высокой, потому что она очень на папу похожа.
Варя любит мечтать, ну, например: «Эх, вскочить бы на свою любимую лошадку Раду и поска-кать папу разыскивать. Чтобы найти его и сказать, как она соскучилась без него. И папиному начальнику объяснить, что нельзя так долго работника задерживать без свидания с близкими».
Начальник у Вариного папы строгий-пристрогий и вредный, никак папу домой не отпускает. Только и знает: «Съезди туда, перевези сюда, не забудь перебросить это». Варя один раз видела этого начальника, и очень он ей не понравился. Бабушке Наташе он тоже не нравится и она его новым русским называет. А еще - шефом.
Любит Варя и фотографии своих любимых лошадок рассматривать. Самые любимые из них - Рада, Фрося и Венера. Портрет Рады у них даже в прихожей висит. Вот как-то, дожидаясь ушедших по делам маму и бабушку, разглядывала Варя фотографии лошадок, разглядывала и уснула. И приснился ей сон. А пока он снился, Варя даже и подумать не могла, что он волшебный.
А приснилось ей, что скачет она на своей любимой лошадке Раде в очень далекий от Мурманска город, в тот, куда папа на своей фуре уехал.
И повстречался им волк. Сидит он посреди дороги, большущий-прибольшущий, и не то скулит, не то зубами щелкает, не то песенку напевает. Варя такого большого волка и не видела никогда. Поменьше видела: в Украине, в зоопарке, когда ездила летом к папиной бабушке на каникулы.
- Чего волк расселся. Доброе ли думаешь, или о не добром замышляешь.
А волк неожиданно совсем нестрашным, негромким голосом ей отвечает:
- Какое недоброе. Чем? Клыки-то, тю-тю. Погляди. – Волк разинул пасть, в которой одиноко и разрозненно торчало несколько зубов. – Какие в ремонт забрали, какие насовсем. Эти, которые в живом уголке, говорят мне: «Ты теперь культработник, клыки тебе не положены».
Только сбежал я от них. Невмоготу мне эта культурная работа. Дети пальцем на меня показывают, смеются и экспонатом называют.
Теперь вот автостопом в дальние леса решил добираться. Да, что-то шофера не больно тормозят на мои голосования. Все норовят кругаля вокруг меня сделать, или на скорости проскочить.
Рассказали и Варя с Радой волку, куда они направляются. О том, что они хотят повидать папу, да заодно с его начальником встретиться. Должен же он, наконец, понять, что нельзя так подолгу работника от дома отрывать своим бизнесом.
- Это вы хорошо придумали - папу проведать, - сказал волк. - А в отношении начальника, считайте, что вам крупно повезло, что меня встретили. С начальниками я разговаривать умею. Они меня с полуслова, с полувзгляда понимают. От одного моего вида почему-то такие сговорчивые, сговорчивые становятся. Ну, сама доброта. Так что нам теперь врозь никак.
И не дожидаясь согласия, прыгнул волк на лошадку и умостился у Вари за спиной.
Раде на такое нахальство волка только и оставалось, что глазом скосить, да энергично брыкнуть задом. Впрочем, движение это можно было понять двояко. И как ревниво-ворчливое: «Вози тут разных серых», и как заботливое: « Не выпал бы. Вдруг, да и в самом деле, пригодится».

Еще засветло они успели доскакать до нужного им города, и даже офис папиной конторы быстро отыскали. Здесь Варя сразу же побежала на стоянку искать папину машину, а  волк, как и обещал, занялся начальником. Не слезая с лошадки, он мощно оттолкнулся задними лапами, и сиганул в раскрытое окно второго этажа.
Папиной машины на стоянке не оказалось. А о том, как и чем, закончилась миссия волка, Варя с Радой узнали, через несколько минут, из его рассказа, когда уже под вой сработавшей офисной сигнализации и крики выбежавших на крыльцо охранников, галопом уходили прочь от неприветливой конторы.
- Я впрыгнул удачно, как раз в приемную угадал. Но тратить время на объяснения с секретаршей не стал, да и как с ней побеседуешь, если она при моем появлении зачем-то на пол легла и руки, ноги в струнку вытянула.
Правда, и начальник не из разговорчивых оказался. Я ему вежливо так, дескать, мы насчет Вариного папы, нехорошо – так долго человека без отпуска мурыжить. А он в ответ брык на пол как подкошенный. Вот и поговори с такими, а тут еще эта сирена - как завоет. Видно, он, падая, какой-то проводок зацепил.
Странно, но звук сирены, несмотря на то, что они уже далеко ускакали от конторы, не становился глуше. Варя даже со всей силой мотнула головой, пытаясь избавиться от него, и проснулась.
И сразу поняла, что это надрывается квартирный звонок.
Когда она выбежала в прихожую, то в проеме уже открытой двери с встревоженными лицами стояли - мама, бабушка Наташа и…
- Па-па!
И папа, не переставая раз за разом высоко подбрасывать Варю под самый потолок, заканчивал свой, видимо еще там, у дверей начатый рассказ:
- Понимаете, даже не знаю, что с ним случилось. Ну, прямо, сама доброта, а не шеф. Бери, говорит, Павел, отпуск.
При этих словах Варя быстро посмотрела на фотографию Рады, и ей показалось, что Рада на фотографии слегка приподняла верхнюю губу, и моргнула левым глазом. Варя даже как будто услышала:
- Мы то, Варя, знаем, откуда эта «сама доброта».
- Конечно, знаем Рада, - громко сказала Варя.
Мама, папа и бабушка Наташа при этом лишь недоуменно переглянулись.