После конца

*Бар. Вечер. Гул разговоров. Дым сигарет и вездесущая пыль.*

К барной стойке подходит человек высокого среднего роста, в пыльном плаще и с серым, от пыли, лицом. Через все его лицо проходит вмятый шрам. Взгляд суров и бесстрашен, но справедлив.
-Еще одного путника занесло в гиблое место, изволите чего? – Весело, спросил хозяин бара.
-Воды, если можно, чистой воды.
-Чистая вода? Но это выйдет вам в копеечку.
-Плевать, воды.
Бармен сделал удивленное лицо, и подошел к потрепанному сейфу, на котором стоял пыльный телевизор, с большой царапиной на экране. Оглянулся, склонился над сейфом, прикрыл ладонью кнопки. Открыл сейф, достал бутылку из-под колы, до середины заполненной жидкостью с зеленовато-желтым оттенком. Взял стакан и с точностью до капли, налил ровно 50 грамм жидкости, закрыл бутылку, и поставив ее в сейф, поспешил закрыть дверцу.
-Ну на, держи. Здесь 50 грамм, с тебя 1000, вещами не беру, деньги вперед.
Путник достал из-под плаща самодельный кошелек из толстой кожи. Бармен вытаращил глаза. В это время путник с легкостью достал десять сотенных, потрепанных бумажек, и положил на стол. Хозяин бара, в изумлении поставил стакан с водой перед человеком.
-Богатенький нынче клиент пошел? Это чем же промышлять-то надо таким?
Путник взглянул из-под капюшона, усмехнулся и залпом выпил всю воду.
-Ну…и? – Продолжал сбитый с толку бармен.
-Вкус как у воды, я его даже помню.
-Я не обманываю людей.
-Ценю.
-Ну да ладно, я пойду, рад был поговорить с еще одним дураком.
-Намек понял. Но все равно, обманывать людей не буду.
-Тоже хорошо, должен же кто-то… Пока, может свидимся еще.
-Ну бывай.

Путник вышел из заведения. Его встретил бессвойственный ветер, килограммами несущий частицы песка.
-За горой не будет так ветрено. – Подумал путник и пошел по центру дороги. Был вечер, он шел мимо разрушенных строений, некоторые строения обжили, люди, некоторые были разобраны на материал до основания. На выходе из города стоял ржавый знак, на котором читались перечеркнутые буквы «las-hop».
-Как символично, перечеркнутая последняя надежда. Хочу увидеть траву…



Такое ощущение, что я поступаю неправильно. Оно закаменевшей, цементной пылью раздражает легкие и дыхательные пути в целом. На самом деле источник боли над желудком и чуть левее, при этом, ужасная тихая боль, скрежетанием отдает в левое ухо, так, что невольно сожмешь зубы.
Человек встал с накиданных на бетонный пол тряпок. В окно ломился утренний, золотистый свет солнца. Пятый этаж, пятиэтажного дома. Лето. Вид из окна на разлагающийся город, где уже не осталось людей. А ночью словно прошел дождь. В лужицах радиоактивной росы, отражались голые деревья. Трава изредка вскакивала зелено-желтым нарывом на серо-коричневой земле. Это даже не земля. Смесь строительной пыли, песка, глины, желтой травы и только малая часть этой субстанции является землей. Вдалеке дымится устоявший небоскреб. Куски железных балок, создающие скелет здания, торчат в местах пробоин.
Человек оглянул эту картину в очередной раз. Подул, теплый, приятный ветер, занеся еще немного пыли в помещение.
Слабая боль в лобной части головы, вероятно давление, или какая-то форма лучевой болезни, или банальный рак. В углу комнаты одиноко стоит, опертый на стену русский «калаш» с подствольным гранатометом, черный с незамысловатым узором из содранной краски. Человек, не спеша, прошел по комнате и взял автомат с пола. Перекинул через голову ремень и молча вышел в подъезд. Начал спускаться по лестнице. По пути попадались куски утеплителя, разной формы стекла и вездесущая пыль.
Сквозь щель в дверях выводящих на улицу пробивался луч солнца.

Перевязанной пожелтевшим бинтом ладонью он толкнул дверь. За время спуска по лестнице глаза привыкли к слабому освещению и солнце, прорвавшееся сквозь дверь, ощутимо ударило его в глаза. Золотистый, желто-оранжевый и теплый свет солнца, приятный и летний. Голубое небо с редкими облаками, страшная идиллия из бетона и торчащей арматуры. Человек пошел вдоль улицы, вообще на ум приходит вопрос, «куда». Это новый, послевоенный мир. Возможно, этот человек просто пошел искать еду, а может быть, он пошел искать людей. В любом случае, домой он сегодня не вернулся. Что-то нашел.




-Когда в следующий раз ты обернешься, меня может не оказаться…. Продолжай идти.


Постепенно я начинаю верить в то, что мне говорят. Это или оттого, что это говорится слишком долго, я привык к этой мысли, или же я уже верю, что собственно и вызывает божью милость. И поэтому я до сих пор живой и относительно здоровый. Я чувствую, что, что-то произойдет, огромное по своим масштабам.

;огда война только началась, я думал это конец. Собственно да, это был конец. Постъядерный мир подарил нам возможность, по своей сути невозможную – думать, быть после конца. Времена года сменяются одно за другим, время течет вроде бы по-старому но, для людей, чьи мысли забиты рутинными проблемами: где бы, что поймать да съесть, в каких руинах безопасно засыпать и подобное. Творческая деятельность подорвана, но клянусь! Я никогда не видел, что бы люди придумывали столько нового, и даже… хм… интересного и что самое поразительное – полезного в быту. Потенциал человеческого мозга стал использоваться значительно обильнее.  Новые удары судьбы, заставили думать иначе, ценности переосмысливаются, под натиском злободневных проблем на второй, третий, четвертый план уходит сама природа! Это же так прекрасно видеть человека, не погрязшего в похоти и чревоугодии. Неужели надо было провести такую… шоковую терапию ядерной бомбардировкой крупнейших городов, неужели было необходимо выжигать живых существ на земле. А парниковый эффект? Это было прикрытием для закулисья,  которое оказалось неожиданным звонком советского будильника рядом с Человеком застывшим с пистолетом у виска. – На этом мысленный процесс прервался: у задумавшегося человека, который копался в груде покореженного металла, свалился с плеча автомат. Время прошло много, и, разумеется, автомат развалился. Человек опустил голову, присмотрелся и облегченно вдохнул – крышка ствольной коробки отвалилась, легко поправимо. Российский «калаш» несет свою службу спустя век. За этот век, из этого «калаша» не было выпущено ни одной пули в человека, правда поразительно?

Некогда шумный город сегодня молчит. Только звук ветра гуляющего по улице и монотонный металлический, повторяющийся скрежет, дополняющийся посмертным дыханием зданий, что продолжают своей массой давить на грунт.

-И вообще чего это я? – Человек поднялся, собирая развалившийся автомат. – Если я умру, ничего не изменится, прошло то время, когда я хоть как-то мог влиять на ход событий, и было ли это время вообще? – Перекинув ремень через голову, он побрел вдоль улицы. – сейчас бы надо найти местечко для ночлега, но только вот где. Выбор настолько велик, что прям глаза разбегаются, куда бы податься? В этот бывший магазин? Я помню времена, когда там было полно посетителей, а эта проезжая часть, по которой я иду, вполне ощущая себя в безопасности, была заполнена снующими взад вперед машинами. Я часто сидел вон на той лавочке и смотрел за людьми, которые   выходили из магазина, лица их были обычные, сероватые… но я бы многое отдал что бы вернуть те времена. – дойдя до раскуроченной машины, снова поднял голову вверх: могучее, покореженное тело небоскреба упиралось своей вершиной в самое голубое небо во вселенной, солнце бликами на оставшихся стеклах игриво спускалось до самой земли в виде застывшего солнечного зайчика, который так же ждет смерти своего родителя-стекла что бы отправиться следом в небытие. – Отличная мысль! – Скинул рюкзак, присел, еды хватит еще на несколько дней, если экономить, на сегодня поиски можно прекратить, в конце концов…. …- Я же человек, я же должен иногда уделять внимание своему (оглядывая окружающие руины) культурному развитию. – Глаза сфокусировались на еще одном железном трупе, когда-то это был «форд». – Или все-таки не стоит? – Собрал рюкзак, закинул его на плечо: - Ну что, Коля (так звали «калаш»), солнце еще греет, если поторопимся, то вечером будет обеспечено наше любимое – радиоактивный чай! Так что постарайся по пути не развалиться. – Серый, пыльный асфальт, пышущий жаром второй половины дня, тянулся бесконечной потрескавшейся лентой с остатками белой разделительной полосы. Наш герой брел по улице, в глухой тишине мертвого города, нарушаемой, редко прибивающимся сквозь железобетонные скелеты, ветром, и гулом, которого на самом деле не было. Путник добрался до входа в небоскреб, еще раз окинул взглядом эту могучую постройку, и глубоко вдохнув, ступил внутрь. Разумеется он уверен в том, что лифт перестал существовать не меньше тридцати лет назад, но сославшись на то, что Коле все-таки интересно, решил проверить. Разочаровав Николая, пошел к лестнице. Ступенька за ступенькой оставались позади, Коля монотонно позвякивал. Кляканья и постукивания автомата, естественно воспринимались как слова нелишенные глубокого смысла. И вот добравшись до 16ого этажа лестница оборвалась. В дыру, зияющую в стене, открывалась прекрасная панорама на мертвый город. Оранжево-желтый горизонт напомнил человеку о его желании чая, и тот торопливо свернул в помещения, найдя хорошо освещаемый солнцем труп офиса сбросил рюкзак, достал какой-то порошок и накрепко запечатанную пластиковую бутылку, которая для надежности была обернута фольгой и липкой лентой. Оставив рюкзак, путник принялся шастать по офисному помещению, на удивление, нужный ему предмет – банка, был найден без труда. Она стояла на пыльном столе, рядом с таким же монитором. Он взял банку выдул из нее пыль, вернулся к рюкзаку, оторвал какую-то тряпку, поплевав на нее затолкал в банку – что бы протереть. – Вот коля, помнишь, я однажды не сделал этого, и мой чай разделила со мной пыль? Теперь я не хочу этого допустить. Завершив процедуру относительной чистки сосуда, отбросил тряпку в сторону, развернул сверток с чаем высыпал содержимое свертка в банку, словно фанатичный алхимик посмотрел, как выглядит порошок в банке, и взял в руки эту странную блестящую фольгой бутылку. Применив немного усилий открутил пробку и залил все содержимое бутылки в банку, торопливо накрыл каким-то пыльным журналом, валявшимся здесь со времен «конца света», поставил на солнце и принялся ждать. Как можно понять, наш герой разогревал себе чай при помощи банки и солнца. Когда солнце перестало греть, а небо стало сиренево-розовым .журнал был удален. – И вот Коля! Мой чай готов, я могу его пить, но не переживай, тебе тоже кое-что перепадет. Где наша масленка?

Вечер завершался в компании трех хороших друзей Коля, человек, чай.




Утро.
Звуки бега тяжелых ботинок по осколкам стекла и прочему мусору будят человека. Спросонья он поднимается на локте, в дымке перед собой видит быстро промелькнувшую фигуру антропоморфного существа. Через секунду Он смекнул, что у него украли автомат. Он вскочил и побежал в направлении, которое как ему показалось, выбрал грабитель. Он остановился на офисном перекрестке прислушался и дернул в направлении звука донесшегося из недр мертвого помещения. На следующем перекрестке, остановившись он не услышал больше звуков, после чего спокойным шагом пошел наобум. Прошел метров 30-40. Мощный удар системным блоком в лицо сбил его с ног, через секунду к горлу был приставлен нож, а рот крепко закрыт ладонью. Ему в глаза смотрело лицо другого человека:
-чщщщ
На эту просьбу «потише», лежащий на полу, ответил надоумленными глазами. После чего товарищ грабитель произвел мощный удар в лицо кулаком, подорвался и убежал. Обиженный тут же подскочил и побежал вслед за агрессором, который вдруг остановился и развернулся. Догоняющий тут же понял – «коля!» - после чего раздалась пара выстрелов, к счастью они не повредили нашему герою, иначе на этом рассказ пришлось бы закончить, он нырнул куда-то в сторону и свалил за собой пару тройку столов и полок, на что-то упал и, по всей видимости, очень сильно ударился. Пока соображал что произошло, стирая с лица кровь прислушивался к шагам, которые медленно приближались. Он поднял голову. На фоне синего утреннего неба видневшегося в сплошное стеклянное окно проявился черный силуэт. По нему было ясно, что сбоку торчащий кусок трубки – не какой-то модный аксессуар, а ствол автомата. Наш герой зажмурил глаза. Под аккомпанемент лязгающих металлических конструкций раздался выстрел. Глаза были сжаты так сильно, что ни сразу открылись:
-боли нет, это шок? – делает глубокий вдох – я жив? Я здоров? – до носа доходит запах пороха – выстрел действительно был, но – открывая один глаз. Перед ним уже не было силуэта, загораживающего прекрасный вид на утреннее небо. Он приподнялся на локтях повыше спихивая с себя столы и полки. Напротив него лежало тело напавшего с изуродованным лицом и руками. Коля сослужил хозяину последнюю службу, он взорвался в руках у человека его укравшего… и убил его.
-хух…- сплевывая кровь и стирая ее с лица. На некоторое время картина застыла. Мыслей не было. Звуков не было. Только какая-то пустота, вездесущая пыль и гул тишины.

Прошло часа полтора, наш герой уже стоит на улице рядом с двумя свежими могилами, одна большая – размером с человека, другая совсем маленькая. Надгробья по быстрому сделанные из рамок для фотографий, найденных в мертвом офисе. На одном написано «неизвестный», а на той, что поменьше: «Коля Хороший друг».
-Нам нужно идти…

Удаляющийся звук шагов по асфальту. Погружающийся силуэт, за узкий, стесненный домами дорожный горизонт.

Радиоактивную пыль вдыхая,
Я налью тебе, драгоценного чая…




-Разум, не мешай мне скитаться…

-Ну и жара… Я привык к этому ощущению настолько, что для меня вполне естественно быть уверенным в том, что если я вдруг захотел бы зажарить яичницу, прям на дороге, у меня бы это получилось. Обрыв мысли.
Еще через 20 метров.
-Что это? Я вижу машину? Кто-то забыл машину посреди выжженной пустыни? Как это замечательно, посторонняя опора, мои ноги смогут передохнуть. Как ужасно горят ноги… Толстая, огнеупорная подошва не спасает, такое ощущение, что я иду по углям, босиком… Мне нужна вода. Обрыв мыслей.
У груды металла с облезлой краской. Путник сидит на капоте.
-Да, железо тоже очень горячее, но ноги устали сильнее – развязывая пыльные шнурки ботинок – я уже месяца полтора ботинки не снимал. – Раскаленная, стертая, намятая, красная, потная нога моментально почуяла разницу между толстокожим заточением и «волей», при помощи ноги, мозг странника вспомнил про ветер, оказывается он сопровождал его на протяжении всего маршрута из города. Он посидел с босыми ногами еще минут 20, после чего снова надел ботинки, встал с капота, подошел к водительской двери автомобиля. – Странно, стекла целы, здесь люди еще не были. Хм… похоже людей можно найти по разрушениям, я это учту. - Резким ударом локтя разбил стекло, что бы обезопасить себя от порезов отошел на один шаг от двери и ногой расчистил оконный проем от торчащих стекол. Открыл дверь. – Дай угадаю, что делает машина посреди пустыни. Вы мои галлюцинации и внутренние голоса абсолютно правы – закончилось топливо, и кто-то решил продолжить путь пешком. Так, что тут у нас есть? Чувствую себя вором, но у меня нет выхода… - Облазив всю машину, хабар путника был не густ, но ему и этого достаточно, лютая жара, сводящая сума не давала покоя, ясное дело путник устал, дальнейшие его действия заслуживают внимания, Дарвин был бы в восторге. Он вылез из машины, снял рюкзак, снял ботинки и куртку, кинул вещи под машину и… залез под нее сам. Он просто решил вздремнуть в теньке… - Рано или поздно я перегреюсь, проблемы со здоровьем мне не нужны, неизвестно, сколько мне еще придется идти, потому я убью двух зайцев, отдохну и дождусь ночи. – Уже лежа под машиной, достал из рюкзака скотч, которого благополучно набрал в офисе и полиэтиленовый пакет. К вечеру эти приспособления дадут ему немного воды. – А сейчас спать.


Ни у кого, наверное, не было большей радости от осознания картины бензобака мертвой груды железа. Там над машиной висела глубокая ночь. Волей-неволей задумаешься о своей незначительности в мире, такое ощущение можно уловить во время грозы, извержения вулкана, и ночью. Планета крутится, продолжает жить, на ней образуются новые горы, озера, как прыщи на лице подростка. Путник вылез из-под машины, за ночь земля остыла, от чего у него болела спина, к тому же какой-то коварный шуруп впивался ему в лопатку, но перед тем как заснуть, этому он не предал значения. Одев ботинки, протерев в очередной раз глаза закинул на спину свой рюкзак. Под шум сверчков и свежий, прохладный воздух, казалось, что он идет домой после длительного похода. Но утром его ожидает все такая же пустошь с мертвыми городами, деревьями и машинами. А быть может в этот день и найдется дом?
А вы когда-нибудь ощущали разговор природы с вашим естеством? Когда душа радуется, этот мелкий клочок Бога внутри то и дело норовит взболомутить угрюмую мину и сжечь реализм в бестолковой коробке разума.
Путник двигался медленно по дороге. В небе еще продолжали висеть редкие звезды. Невидимый процесс изменения уровня радиации в сторону отрицательной отметки. Будто невидимая рука открутила рукоятку тумблера в левую сторону, и дозиметр замолчал. Путник прошел еще с километр, день обещал быть обычным, как это обычно бывало. Но металлический привкус пропал из воздуха. Подул ветер, и вездесущая пыль, не казалась уже столь агрессивной. Прохлада среди вечного лета и трупов индустриальных животных. Что-то изменилось. Дозиметр подозрительно затих. И незаметно опустившееся на мир серое небо. Неожиданное явление в мире, где уже несколько десятков лет не было осени. Скиталец вдохнул полную грудь по-настоящему свежего воздуха, в эту минуту мир всеми доступными средствами ментального уровня кричал «привет!» всему живому, и казалось, что даже последний отчаявшийся наркоман-рейдер в эту секунду положил свой ржавый автомат на землю.
На ветру играл цветок, с немыслимым усилием ранее, пробившийся сквозь асфальт. Дозиметр молчал. Заморосил дождь.


Моросит дождь. Наконец-то, моросит дождь. Прохладный, легкий ветерок уже победил многолетнюю жару. Теперь находиться в пустыне даже комфортно. До ближайшего населенного… в прошлом, населенного пункта еще день пути. Часов семь-восемь. Недалеко в общем, по сравнению с тем, что уже пришлось пройти. Часов семь-восемь до места, где можно остаться жить навсегда, снять рюкзак и положить в угол без мысли о том, что бы потом его снова собрать.
-Я иду домой?.. Я не хочу больше никуда идти, и вполне смог бы там остаться…
Жара спала, наконец-то, и моросит дождь. Поиски воды теперь в прошлом. Можно с уверенностью заявлять, что этот дождь повторится вновь. А ветер… ветер! Он так прекрасен. С непривычки он кажется слишком прохладным. Немного трясет. Приятно даже. А дождевая  капля, стекающая по лбу, никто и не задумывается, что это так здорово.
-К ночи буду в городе, если верить этой карте.
Вдоль трассы шел путник, дождь уже слегка смыл с него пыль, в некоторых местах эта пыль, просто превратилась в грязь. На боку висела кружка. Непривычно. Раньше она лежала глубоко в рюкзаке, что бы лишний раз не напоминать о желании пить. Теперь же, предприимчивый, долгие годы, вынужденный сохранять тело в рабочем состоянии, разум, наполняет кружку водой, что бы пить можно было не останавливаясь. Такие мелочи…они сделают жизнь продуктивнее. Конечно, те, кто не смог приспособиться и при этом сохранить себя в период страшной, послевоенной разрухи и жары, не сможет приспособиться в новом Мире и будет выведен из Игры.
Перед глазами путника мелькали картинки его прошлого. Он в конце своего пути. И философия Маршрута, лелея разум, поможет справиться с новыми трудностями. Возможно, придется скучать по дороге, вечно подпирающей линию горизонта. Но это пустяк. Стук дождя по подоконнику, вот что важно. Шелест травы под каплями дождя и сквозящийся свежий, пропахший дождем воздух, через приоткрытое окно. Вот это, действительно важно. Это можно испытать, когда природа подарит дождь, а условия, то самое окно и стены. Этим стоит дорожить. Хотя здесь снова можно задуматься. Кому-то, могут быть по душе и потрескавшийся асфальт, и ночь, проведенная в уюте мертвой груды железа. Но беда и радость природы вещей в том, что мы получаем все, чего желаем. Исходя из картины представляющейся утомленному взору, можно сделать вывод: мы мало честны в своих желаниях, да и вообще слабо их помним и понимаем. Аккуратнее бы… да уже поздно, прошлого не вернуть, к счастью, что было, то прошло и никогда не вернется. Хотя кто знает, кто чего желает….

-Что это??? Я вижу огни??? Редкие огни на горизонте?
Звук сверчков, приятный холод, ветерок, переполняют путника счастьем и радостью. Словно ученик, давно искавший прозрения, он тихо плачет, но на лице за долгое время впервые, образовалась улыбка.
-Слезы радости, вот они. – Тихим шепотом плел себе под нос уставший, бодрый путник. –Там горит свет! Это же фонари. Должно быть там есть генератор? Да даже если это костры. Там люди… Даже если и просто огни? Без людей..
Оказалось, что это правда, свет искореженных фонарей. Люди, однажды нашли и починили генератор, которого хватает на несколько полуразвалившихся домов и десяток обычных дорожных фонарей.
-Ощущение не подвело, я и впрямь, возвращался из длительного похода. Все мы вернемся.
Еще с две стони шагов, и уже можно было увидеть фонарные столбы. Дождь усилился.
-Да здесь даже знаки дорожные есть! – Шепотом  он вскрикнул себе под нос – И правда! Дорожный знак. «Начало населенного пункта» Хоупвилль. Радостная, отмытая легким, холодным ливнем табличка осталась позади.
В ботинках игриво хлюпала вода. Разводы от шагов и капель на лужах дополняли картинку. Силуэт путника, обрисованный светом редких фонарей, скрылся в темноте за занавесом из дождя и света фонарей.