больше, чем чашка чая

Она была такой тонкой и прозрачной в прохладном вечернем воздухе, что, казалось, её и нет почти - она словно растворялась в нём своими тонкими - тонкими прозрачными локотками, хрупкими плечами под белым кружевом блузки, тонким - тонким прозрачным профилем... но она была, она была совершенно точно, и я, постояв немного, решилась подойти к ней и поздороваться. Она улыбнулась мне и жестом предложила сесть и попить чаю. Я не чувствовала себя уставшей, но приглашение приняла с радостью - мне просто хотелось побыть с ней некоторое время...

Я села на плетёный стул, подтянула колени к подбородку и обхватила их руками - я совсем не чувствовала неловкости, и потому просто села так, как мне было удобно. Я сидела и смотрела на неё, и окружающая действительность, и она сама - казались мне нарисованными акварелью - столько было во всём вокруг чистых и прозрачных, невесомых и нежных оттенков, и я почувствовала, как сердце моё наполняется этой чистой акварелью, название которой - нежность...

Она разливала чай - травяной садовый чай, пахнущий так терпко, казалось даже - тревожно, но аромат этот никак не диссонировал с окружающей меня нежностью, а наоборот - подчёркивал её, и только. Она разливала чай, и в движениях этих - простых и выверенных - столько было покоя, доброты и красоты, что я подумала - вот бы всё в мире было таким - простым, красивым и понятным, напрочь лишённым вообще какой бы то ни было суеты и торопливости... Я смотрела как зачарованная, готовясь к чему-то, чего я даже совсем ещё не осознавала, но очень - очень ждала, и это было больше, чем чашка чая...

Какие-то мелкие и светлые, матовые в своей прозрачности, осыпались на стол цветы с высокого неизвестного мне кустарника, они казались несколько поблёкшими, будто застиранными чуток - временем, жизнью, событиями, усталостью - падали на такую же блёклую скатерть, и мне казалось, падали не сразу даже, а будто немного замедленно, как бы в ожидании чего-то...

И это случилось - то, чего я так сильно и неосознанно ждала - молча, боясь спугнуть, и как только это прозвучало, я поняла - это оно...

Она заговорила, но прежде налила чай в тонкие фарфоровые чашки, придерживая их так бережно, как если бы они вдруг рассыпались от её прикосновений - хотя это вряд ли было возможным - очень уж хрупки были её руки, очень уж сильна нежность, с которой она держала чашки, и в руках её чашки казались их продолжением - её продолжением...

Чай оказался передо мной, я поблагодарила и взяла чашку в руки, вдыхая густой и терпкий травяной аромат, отпила и замерла, ожидая чего-то ещё...

И оно наступило.

Она заговорила со мной, или - с собой, или - с небом заговорила, или - со всей этой бескрайней прозрачной акварелью, в которой жила, которой дышала, и частью которой являлась.

Она говорила ТИШИНУ.

Она говорила тишину, и я моментально перестала вслушиваться в её слова, потому что они, мне казалось, не несли сами по себе какого-то особенного смысла, и если вы спросите меня - о чём она говорила? - я не отвечу... Я будто спала с открытыми глазами и видела бесконечный разноцветный сон... Она говорила, а передо мной вставали какие-то непонятные, но необыкновенно красивые лёгкие образы, я что-то вспоминала - что?? - и не могла вспомнить, или - могла вспомнить, но не могла обозначить - если бы я хотела рассказать, я бы просто не нашла подходящих для описания слов, наверное. Просто, когда кто-то говорит тишину, каждый, кто её слышит, начинает видеть что-то своё, и этим потом очень трудно поделиться, хотя все сходятся на том, что видения тишины прекрасны... В какой-то момент мне захотелось даже заплакать от той невероятной красоты, но я с удивлением поняла, что слёз нет - из моих глаз лилась эта красота как чудесный свет, и это было совсем не то же, что слёзы...

Там был кто-то ещё кроме меня, и я звала кого-то, и кто-то отзывался, а кто-то - нет, и я отпускала этих людей слушать их тишину, я просто понимала, что они - не со мной... но были и те, кто оставался со мной кажется, очень, очень долго...

Я плакала, меня успокаивали... и я успокаивалась, мне становилось хорошо, я смеялась, что-то кому-то рассказывала, и меня понимали вполне, хотя я сама себя не понимала совсем... я кого-то теряла, а кто-то - наоборот - такая неожиданность - находил меня и держал крепко - крепко и навсегда - навсегда... мне было больно от каких-то событий и переживаний, а от других - не было больно совсем, а от третьих - было вообще никак, и я торопилась перелистнуть их, как пустые страницы...

Мне кажется, там было время. Да, да, там совершенно точно было время, потому что я, слушая, вдруг начинала чувствовать себя совсем маленькой, я обращалась к кому-то, я задавала какие-то вопросы, не понимая их смысла, и получала на них исчерпывающие ответы, смысл понимая вполне... А то я вдруг чувствовала себя совсем старой и понимала, что старость - это не очень страшно, старость намного милосерднее болезни, например. Ведь не просыпаешься старой в одно прекрасное утро, к старости приходишь медленно - медленно, вернее - сначала даже не идёшь, а тебя несёт кто-то на руках, потому что сама ты ещё такая маленькая, что и ходить не можешь... А потом ты бежишь к старости быстро - быстро, как ветер, попутно стараясь успеть, схватить, почувствовать то и это, а потом устаёшь, всё чаще делаешь остановки, подводишь итоги, где-то незаметно теряешь свою суету и торопливость, и подходишь к старости очень-очень спокойно, мелкими шажками, и ничуть не сожалеешь о встрече с ней...

А она уже ждёт тебя.
Разливает в старые прозрачные чашки душистый чай.
И говорит тишину...

Она устала и замолчала, и это было так, как если бы замолчал вдруг ветер в небе, или - ручей вдруг замолчал, это было так странно, после того, как было - по-другому...
Я допила чай и осторожно поставила чашку на стол - вот и всё...
Я поблагодарила её за чай, поправила тонкую шаль на её хрупких плечах, и пошла - я не знаю куда, я просто поняла, что мне надо идти...
Просто делать шаг за шагом в том направлении, которое выберет моё сердце...
Я обернулась, уходя, мне показалось - она задремала... и последнее, что я увидела -это то, как ...

... какие-то мелкие и светлые, матовые в своей прозрачности, осыпались на стол цветы с высокого неизвестного мне кустарника, они казались несколько поблёкшими, будто застиранными чуток - временем, жизнью, событиями, усталостью - падали на такую же блёклую скатерть, и мне казалось, падали не сразу даже, а будто немного замедленно, как бы в ожидании чего - то...