Новое

Порядок.
Постучали. Стейн. Прошел в обитель, к огню. Поймал все зрачки. И этого уже довольно было.
- Как ты посмел? -не сдержался Тьёдвальд, но с трудом далось ему каждое слово. Никто и не ожидал ответа и не услышал его, хотя каждый вспомнил прежнего Стейна, вонзающего топор в грудь очередного врага, и произносящего: «Нет скуке и забвению!» Воины оставались еще с чувством, что Стейн не сможет удивить по-настоящему, но лишь порадовать.
Мест вокруг очага свободных не было, и Стейн стоял с вытянутыми над жаром руками. Означало это, что не просто замерз он, иначе и виду не подал бы. Естественно, шаг его был не только дерзким, но и сильным. Так считали.
- Ты недостойный. Коли согрелся уже, убирайся прочь, - молвил резко самый старший.
Стейн медленно перевел взгляд с огня на оскорбившего его, и по лицу последнего пробежал страх, а рот так и остался полуоткрытым. Иные уважали Стейна, иные боялись.

Новое.
Натянутую жилу безмолвия потревожил Тьёдвальд.
- Ты разгневал Его… зачем?
Стейн не отозвался и не оторвал очей от пламени.

Новое.
Стейн. Тьёдвальд устал, иных нет.

Новое.
Стейн. Тьёдвальда нет почти.
- Останься.
Стейн заговорил. Голос был ровный, как раньше, как всегда, на поле брани и во время застолья, но Тьёдвальд заметил слезу. Не понимая Стейна, уважал он так же его. Чувство было еще, неведомое раньше, и не смог бы Тьёдвальд описать его так же уверенно, как сражение.
Не Стейну решать было, но остался Тьёдвальд еще.

Конец.
Тьёдвальда нет.
Он. Стейн. Наедине.
- Храбрый и сильный самый заниматься должен делом своим там, где мне угодно то. Известно это. Воин слабее поборол тебя, значит позволил ты. Ко мне торопился ли? Отмерен путь каждого. Известно и это. Разочарован был тобою, но никого тебя лучше не имею. Не смеет никто обрывать свою нить, Лучший тем более. Другие равняются на тебя. Посмел ты, воин?
- Воина нет.
- Довольно! Вернуться тебе велю немедля! Иначе нет.
И не медлил Стейн с ответом:
- Выбор есть.
- Выбор?!
В тот же миг не стало Стейна. Но гнев, побудивший Его совершить это, был не сравним с тем, что испытал Он, увидев счастье на лице Стейна, быть может, первый раз изменившемся за существование.
И не было меры печали Его. И дальше быть не могло. И нити перестали плестись, и эпоха Его оборвалась. Ему уходить в века и сдаваться теперь, за Лучшим воином своим следовать, как и остальным, уступая могущество и чертоги свои Другому. Навсегда.

18.07.2011