Ириримп

ИДЕАЛЬНАЯ РАБОТА ИДЕАЛЬНОЙ РЕДАКЦИИ ИДЕАЛЬНОГО МОЛОДЕЖНОГО ПОРТАЛА

10:42. По идеальной траектории я вхожу в двери редакции. Оглядываю идеально обставленное помещение с дубовыми столами под красное дерево и удобными кожаными креслами на колесиках. Катя сосредоточенно выбирает из нескольких сотен свежих фотографий лучшую десятку, которая войдёт в новый фоторепортаж. Савина читает бородатые анекдоты на обратной стороне газеты «Юный журналист». Саша вдумчиво удаляет порно-спам из портальных блогов и комментариев. На редакционной кухне Алина варит борщ. Оля помогает ей, нарезая овощи для салата и следя за духовной выпечкой.

Мой телефон разрывается от бесшумных звонков и эсэмэсок с потенциальными новостями, а голова еще оторвана от тела и двигается с ним параллельно, но не слишком согласованно, потому что уснул вчера поздно. Сажусь за свободный четырех-ядерный с широкоформатным монитором за 20-ть дюймов – пространство вокруг настоящей бамбуковой клавиатуры и силиконовой мышки, приятной на ощупь, обставлено многочисленными регалиями и артефактами главного редактора – прорезается мысль.

--А где Люда?—спрашиваю я, озираясь в поисках того, кто мне ответит.
--Она вышла на полчаса—отрывается от чтения газеты Савина.
--А Лена где?—пытаюсь понять, замечая, что кого-то не хватает.
--В ГУМе новая распродажа, она делает репортаж, —со знанием дела говорит Александр.
Несколько секунд я обрабатываю информацию, открываю рот и захватываю немного воздуха для следующего вопроса.
--Настя в студии, берет интервью у Марлинов,--Катя спасает мои голосовые связки от напряжения.

Подхожу к закрытой двери с горящей табличкой «НЕ ВХОДИТЬ, ИДЕТ ВИДЕОНАБЛЮДЕНИЕ», прислушиваюсь. Слышен приглушенный звукоизоляцией смех, пахнет елкой из щелей. Удовлетворенный шпионажем возвращаюсь в комфортное кресло.

Из кухни тянет свежим борщом. За окном развивается отличный летний денек. В голове по-прежнему какой-то сумбур. Выдвигаю нижний ящик стола, достаю оттуда початую бутылку красного вермута и неприлично отхлебываю с горла. Кладу обратно, задвигаю ящик ногой и одинокого смотрю в черную прямоугольную дыру монитора, ощущая, как тепло расходится по всему пищеводу. Нужно напрячь руки и что-нибудь сделать. Шевелю мышкой, идеально черный экран проясняется рабочим столом с множеством хаотично разбросанных по нему ярлыков, за которыми можно угадать радостные редакционные лица с последнего корпоратива. Требуется время, чтобы найти иконку интернет-браузера, открываю почту. 33 непрочитанных письма жирным шрифтом просят их прочитать. По центральной нервной системе проходит невидимая дрожь, я практически чувствую, как сжимаются мои полушария. Многочисленные пресс-релизы, просьбы взять интервью, посетить их мероприятия совершенно бесплатно, одно письмо от Полусмака. Предлагает вести новое ток-шоу – низкий порог морали, зеленый свет на нецензурную брань. Не с первого раза попадая по кнопке «Ответить», задаю лишь один вопрос: «Сколько?». 

Проверяю новые трейлеры на «кино-говно», появилось ли обновление на официальном сайте «nine inch nails», залезаю в дебри «твиттера» их арт-директора… Думаю о том, что нужно бы что-нибудь написать, отгоняю неприятные мысли, продолжая бесцельно рыться в инете.

12:13. Взгляд в правый нижний угол экрана, первый час, у кого-то уже обед. Надо все-таки что-нибудь написать. Только во рту пересохло. Повторяю операцию с бутылкой из нижнего ящика стола. Так намного лучше. Смотрю по сторонам. Савины нет, Катя тоже куда-то пропала. Сашка все также неотрывно патрулирует мышкой портальную территорию. Запах борща усилился. В животе что-то скрипнуло. Открываю почту, первый сверху анонс, выделяю текст не читая, и копирую в окно «Добавления новостей». Хочу подтвердить, стоп. Убираю вверху «Здравствуйте, глубокоуважаемый А.М.». Проверяю низ, внизу все вроде нормально. Жму ОК. Чувствую, как нормализуется карма. Достаю вермут, я заслужил еще один глоток. Почему так хочется спать? Все-таки не нужно было так поздно ложиться. Я расслабляю мышцы пресса и погружаюсь в прохладную кожу кресла. Всего на минутку, отдохнуть. Перенапряжение опасно для здоровья.

17:01. Из глубины колодца меня зовут по имени. Я выныриваю из сна, интенсивно перебираю ногами, поворачивая кресло от компьютера. Все сидят за массивным овальным столом  и едят борщ. Алина, отхлёбывая из деревянной расписной ложечки, говорит исподлобья:
--Садись кушать, борщ уже готов давно.
--И печенье, —гордо добавляет Оля, откусывая свежую корочку подольского.
 
--Девчонки, какие же вы молодцы все, —протирая глаза, умиленный, я подкатываюсь к столу. Рядом с тарелкой из небьющегося стекла рюмка, наполненная чем-то прозрачным. Смотрю на рюмки остальных – они пусты и возле каждой лежит по шкурке от лимонной дольки. Беру целую, выдыхаю, опрокидываю жидкость в гортань, прижимаю кусочек лимона языком к небу. Разжмурив глаза замечаю широко открытые глаза Савины:
--Соль забыл! —все еще держит она в руке солонку с белой смертью.
--Соль в борще —отвечаю я, всасывая горячую жижку с ложки.

Мягкие куски вареной говядины утопают в ее дне и отправляются в рот для тщательного пережевывания. Она зачерпывает огуречно-помидорный салат в оливковом масле. Аромат настоящих печенек. Я смакую момент.

--Леш, ты сегодняшний анонс чемпионата по «Counter-Strike»`у среди молодых инвалидов зачем-то в «Стиль жизни» поместил, но не беспокойся, я уже исправила, —говорит Люда, съевшая первой тарелку борща. Я с пониманием покачиваю головой, проглатывая очередную ложку.—И… ты же сегодня дежурный редактор, но новости ребят почему-то не обработал… я сама все сделала, так что, как покушаешь, можешь быть свободен, —продолжает она, пока ее рука пододвигает тарелку к кастрюле и тянется за половником и новыми порциями.

Я благодарно улыбаюсь и пытаюсь достать нижней губой капусту с усов.