Палата 9

                ПАЛАТА  № 9


Первая в палате № 9 поселилась бабушка Акимовна маленькая 73 лет старушка – топотушка с костыликом, который она постоянно забывала то в туалете, то в умывальнике и ей его приносили.
Она была сама доброта и сын и внук со снохой ее любили, приходили, целовали ее  щечки, все выспрашивали - как спала, что принести покушать, рассказывали о домашних делах.

Вторая больная была тоже старенькая, за семьдесят лет с крашеными волосами, множеством морщинок, с недовольным выражением лица. Она недовольна была кроватью, дочерью, которая к ней потому видимо и не приходила, питанием и особенно свое недовольство она проявляла к Акимовне за то, что она шуршит в тумбочке, что у нее каждый день посетители и что ночью по пять раз она ходит в туалет. А куда денешься, если бабушке Акимовне были прописаны лекарства с мочегонным действием, она очень переживала, старалась меньше шевелиться на кровати и лишний раз не выходить в коридор.
 
Третья больная поступила из  Пятиизбянки , звали ее Ангелина –  ( Геля ) ей 66 лет, она еще бодрая и энергичная, воспитавшая одна троих  сыновей, которые живут в городах, но любят ее не только сами, но и их жены и дети. Ей подниматься не разрешали, т.к. были парализованы рука и нога. Крашеной бабушке это особенно не понравилось и она засобиралась домой, но пока ее не выписывали, Акимовна не находила себе покоя.

Крашеная бабушка ходила кушать в столовую, а Геле и Акимовне приносили кушать в палату. Смотрит Геля, что Акимовна с тарелкой каши присела в уголок закрытой двери и что-то там делает.
Акимовна, что вы там делаете?
Да маслом дверь смазываю, чтобы она не скрипела,  ведь меня совсем заругала, ЭТА, я ее боюсь.
В это время дверь открыли снаружи и Акимовна получила в лоб толчок, слава Богу, не сильный.

На следующий день на радость Акимовны  ЭТУ выписали, она повеселела, заулыбалась, стала рассказывать за своего дедушку покойного, как они жили в молодости, ходила смотреть «Суд идет» по телевизору и приходила, рассказывала Геле.
  -Акимовна, ну что там показывали по телевизору?
 - Да, какая- то шалава окрутила красивого мужчину,домом его завладела, ой, забыла там свой костыль.
 
На ужин была каша, Акимовна отказалась, а потом посмотрела с каким аппетитом  ест ее Геля, пожалела и опять ушла.
Вернулась не скоро, Геля спрашивает :
  -Акимовна, ну что дали – то ? (имеет ввиду на суде)
  -Да вся кончилась, одну только  ложку дали и та пшенная

Она выходила на улицу подышать свежим воздухом и приметила старушку, которая выходила тоже дышать, с перекинутой за плечо сумочкой.
  -Что это вы там все носите?- спросила Акимовна
  -Драгоценности – ответила та ей.
Пришла Акимовна в палату и рассказывает Геле с недоумением, какие может она носить драгоценности. А вечером Акимовна глянула в окно и увидела, что та старушка с сумочкой через плечо сидит на улице на бревне и говорит Геле:
  -Пойду,  узнаю, что у нее за драгоценности.
На улице было жарко и Акимовна вернулась быстро веселая и смешливая
  -Узнала! Там две лавки из распиленных бревен, в одной из них давно жили муравьи, так и живут, а эта старуха села на нее. Я ей говорю, чтоб она посмотрела, на чем сидит, пока она муравьев разглядывала, я ей в сумочку и заглянула. Какие там драгоценности, лекарства там, таблетки, теперь вот думаю, от кого она их прячет от врачей или
от больных.

 Утром Акимовна просыпалась часов в пять и начинала перекладывать в тумбочке пакетики. Теперь ее никто не ругал и она могла шуршать сколько ей захочется. Сегодня к ней приехал сын и увидел, что личико ее опечалено.
  -Мама, что- то ты невеселая, болит что?
  -Да нет, не болит, я зубы потеряла
  -Да куда они денутся, где-нибудь тут, сейчас найдем.
Сын посадил ее на стул, перестелил постель, под матрацем проверил, в тумбочке, в карманах ее халата, в сумочках и решил заглянуть под кровать.
  -Сынок,не ищи, не найдешь, они у меня во рту.

А тут и радости пришел конец, на свободную койку принесли на носилках новую больную, как глянула Акимовна, что у нее на руках и ногах ногти накрашены, так и духом пала, наклонилась к Геле и говорит :
  -Какая-то интеллигентная дюжа, погляди понакрашенная, наверно еще хуже, чем ТА была.
  -Не горюй, Акимовна, я ей обломаю рога -, успокоила Геля.

Акимовна все больше пропадала в коридоре, на следующее утро стоит она возле палаты с драгоценной бабулькой, идет медсестра и говорит :
  -Обход!
  -Совхоз?- удивилась Драгоценная, - да он давно развалился
  -Обход! В палату заходите, врач идет.
  -А а, а я думала совхоз.

На следующий день Акимовна подружилась с новой больной и говорит:
  -А я тебя боялась зря.

Вскоре Акимовну выписали, а на ее место перевели из большой палаты тоже бабушку Ивановну. Она давно уже лежала, но в той палате кто-то храпел, кто- стонал и ей было там плохо. Она была участницей войны, работала начальником отделения, и война и работа требовали точности, быстроты и послушания, такой она привыкла быть, сентиментальничать не умела. Она сразу приказала закрыть форточку и дверь.
В коридоре  ей объяснили, что в этой палате нельзя закрывать  форточку, так как Геля лежачая больная.
  -Может, вы назад вернетесь?
  -Нет. Буду проситься, чтобы выписали.
Ей подняли в изголовье кровать и она, свернувшись клубочком, лежала молча. Утром она заявила, что все молодцы , не храпели. Дочь новой больной  принесла продукты, они с Гелей кушали вместе и пригласили  Ивановну.
  -А у меня вам нечего дать
  -А нам ничего не надо, тут, как говорит мой внук, есть не переесть,- улыбнулась новая. Кушала Ивановна хорошо, с аппетитом и им это понравилось. Стали питаться вместе. Полина  знала Ивановну, а давно, еще когда  молодая приехала с мужем в Калач, Ивановна расспрашивала за детей, внуков такими же приказными отрывистыми фразами, а когда Полина с Гелей смеялись, она даже не улыбалась.
Геля говорит :
 - Давай ее раскомплексуем, умеет она смеяться или нет?
Полина  спрашивает:
 -Ивановна, вы помните, как вы проводили на работе хронометраж времени, стояли у входа и записывали кто во сколько пришел на работу, а Наташа С. увидела  в вас и с другой стороны здания залезла в окно, села за стол и работает, а вы пришли и спрашиваете:
  -А ты,Наталья, как сюда попала?
  -Так я же шла, а вы у входа стояли, я поздоровалась с вами, вы со мной.
  -Быть не может такого, я ж головой не тронулась.
 Ивановна выслушала и таким сердитым громким голосом произнесла:
  -Не было такого, брешет она Наталья твоя
Заговорщицы  замолчали, видят, что не рассмешили, а рассердили ее и Геля начала заход с другой стороны :
  -А вы приезжали к нам в Пятиизбянку с ансамблем, так хорошо пели, мне так понравилось!
  -Приезжали,- согласилась Ивановна. Одна фраза и тишина.
  -А вас кормили после концерта?
  -Нет, не кормили, - громко и возмущенно произнесла Ивановна
В этот момент из коридора голос медсестры:
  -Бабушка Ивановна, спите, уже поздно
  -Не кормили!- опять громко произнесла она.
В коридоре щелкнули выключателем, в палате погас свет, Полина с Гелей вытирали со щек слезы от смеха, лучше умереть от смеха, чем от инфаркта, а  Ивановна, может, и улыбнулась, но в темноте не было видно, да и по голосу незаметно, но она в ответ таким же тоном произнесла:
  -Буду жаловаться врачу, первый раз в больнице засмеялась и то предупреждение.
Полина долго не могла уснуть, разболелась голова, может, давление поднялось, сколько раз за свою жизнь клялась не смеяться, но в нашей беседе не было никакого зла и ехидства.

 Утром около семи часов  Ивановна уже проснулась и снова сидела на кровати с поднятым изголовьем, в мужской палате напротив продолжительно бубнили два мужских голоса, Геля не вытерпела  и громко крикнула:
  -Так вашу мать, вы замолкните или нет, встанут ни свет ни заря никому покоя нет.
Никто не среагировал, мужчины продолжали свою беседу.
Ивановна минуты три раскачивалась, чтобы подняться с провисшей сетки, наконец, поднялась и говорит:
  -Сейчас я пойду их утихомирю.
Вернувшись, тихонько подошла к кровати Гели и полушепотом сказала:
  -Гелина , не трать на них слова, они оба глухие.

Ивановна все-таки расслабилась, стала спрашивать у Полины за Наталью, ее детей, та ей рассказывала, что старший окончил институт
  -А младший ?
Младший, как Наталья, юморист
  У кого ноги отнялись?             
  Постепенно разговор перешел на депутатов
Геля говорит:
  -У нас агитировали, по сто рублей разносили
  -Кого изнасиловали?-, подскочила Ивановна на кровати.

Днем пошли Полина с Ивановной подышать, Геля осталась одна, читала книжку, а когда вернулись, она попросила  принести ей зеркало.
  -Зачем оно тебе? В нашем возрасте в зеркало можно смотреть только в темных уголках, а ты лежишь у окна-, улыбнулась Полина.
  -Да я лежала, вдруг, заходит мужчина, палату перепутал, а я ему говорю:
  -Ну, ложись, койка свободная. Он глянул на меня, покраснел, как рванул из палаты, я лежу и думаю неужели я такая страшная!

Ивановна  легла, свернувшись калачиком. Подушка была на середине кровати, а согнутые ноги упирались в стенку. Вошла практикантка Женя предупредить, чтобы приготовились к обходу. Свесившейся к полу рукой   Ивановна ткнула Жене в ногу:
  -У тебя отеки?
  -Да нет у меня отеков - засмущалась Женя и вышла.
Полина подошла к ее кровати и спрашивает:
  -Вам удобно так спать, согнувшись в три погибели?
  -Так неудобно, сил нет
  -А почему у вас в изголовье поднята кровать, вам дышать тяжело?
  -Не знаю, я думала она такая кровать.
Полина опустила ей кровать в изголовье, перестелила постель, она посмотрела на нее и говорит:
  -Дай тебе бог здоровья
  -Спасибо. Пусть он всем нам даст здоровье.   
На следующий день выписали Полину, потом  Ивановну, следом Гелю и в палату № 9 поступили новые больные.