Supergirl. Часть 2. Глава 10. Основная часть

Очень мне было трудно ее представить здесь, за мольбертом, показывающей мне-как правильно затачивать грифели на простых карандашах и плавно нажимая пальцем отправлять стружку с кончика карандаша в ведро-что-то хихикая и опираясь спиной на стену, попутно стреляя глазками.  Не знаю, почему так мы хотели сблизиться из- за этого рисования. У меня решительно ничего не выходило. Выходило только удачно копировать или срисовывать выводя что- то свое, или рисуя все в своей манере-мне же эти занятия рисованаием были до чертиков -с их академическим стилем, рисованием головы Давида во всех проекциях и по кусочкам уху-горлу-носу-глазу-шлифуя свои навыки -весь этот академизм  и основы рисования-муляж баклажана -это все «доставало»-я понимаю- что это все основы для правильного построения сюжетного ряда, для понимания того, как сочетаюся цвета-построение света, чтобы у тебя не выходил винегрет, и ты мог правильно соблюдать и применять попрорции, но меня всегда тянуло к другому –мне интересно было нарисовать эротическое изображение женщины, которое было неформатным-красно-черная шахматка -так меня покорила, что я сделал даже серию картин-почему учитель не пытался понять, что движет учениками-и не пытался меня увлечь-как подмастерья. Я, более того, даже там не научился правильно затачивать карандаши, и как это прежде у меня не выходило, так и до сих пор, и спасают только точилки для карандашей, а для того, чтобы правильно подточить карандаш, нужно просто владеть собой, не более того, и быть аккуратным и терпеливым, что у меня никогда не получалось-  я же всегда торопился -потому что для меня главное значение имеют захватывающие меня впечатления и внутренний импульс, и мое видение картинки и слога, и там, всего остального.

Поэтому я был чужд каким -либо правилам или основам рисования-построения-композиции –а она последовательно выводила все. Но зачем ей было это все учение-так ради себя-для удовольствия? Я даже серьезных и профессиоанльных красок не купил, не купил и мольберта- у меня все окончилось на купленной гуаши и стержнях гелевых ручек, и я рисовал тросточкой-не до конца распушеной беличьей кисточки, у которой нужно было время от времени подпаливать затупившийся кончик. Потом занятия в кружке я стал пропускать-как шахматы в первом классе, и в девятом танцы-не увлекшись до конца ни одним из этим занятий и не превзошев своих коллег и соискателей-не достигнув никаких высот и не сделав достижений, не сказав ничего нового в этих «направлениях»-не хватило увлечения, старания, усердия, терпения, настойчивости. Все не.

Но что забыла в кружке новоявленная «Художница» (далее- Художница)? Я думаю, она просто искала новых впечатлений, как и я, и  было просто рисованием, а не образом жизни, попыткой нати себя, попыткой творчества, или отвлечься от проблем  и более того-это реально был «шифтинг»  в ее случае-отучившись на юриста, совсем на  заняться  практической деятельностью или пойти учиться дальше-повышая свою специализацию- а выбрать нерациональное и «несерьезное» занятие, я то ведь-учился в это время на первом курсе универа- а она нет. Зачем двум выпускникам юридического техникума бросаться после выпуска в такую крайность -как факультативное занятие на кружке рисования. Когда танцы- там понятно-ты ищешь партнера и для танца, и потом для постели, а если еще и крупно повезет-то и для жизни.  Когда в спортклуб-тоже –ну а здесь только неясная публика- все какие- то, как щепки на остойнике-люди разных судеб-по- моему там даже пенсионеры занимались в этом кружке-а может быть, мы все просто были как кастрюли на плите-просто хотели выпустить свой пар, и не знали как, и каждый втихаря вечером рисовал: я- голых баб в извращенных позах, а Художница бы рисовала крылатых членов, которых посылают Амуры в раздвинутые щели кобылиц или летящих на метлах Маргарит.

Я помню ее удивленные глаза, которые она сделала, когда  впревые меня увидела в кружке. Мы тут же обменялись телефонами, и даже звонили друг другу -но как таковых личных отношений у нас не завязалось. Она звонила, и я ей- но это было как-то разово, а не многократно-чтобы это пришло в какую –то систему или закономерность-чтобы это можно было развить, «усилить, улучшить, усугубить».  Как будто вводишь на сердце уплотнительную застройку-чтобы уместить еще и этого человека.

Я понял, что она в активном поске парня или просто мужчины для жизни. И даже стала приглашать к себе. Хотела познакомиться с моими родителями. И изрекла что-то типа женись на мне. Так, сходу. Без предпосылок и без чего бы то ни было существовавшего между нами чего личного. И выглядело как разводка на «слабо». Развод-ка на брак! И наверное, хотела реакции как Соседка выжидая и мониторя мою реакцию на лице-испытывая меня предложением встречи ее после занятий.

Я пригласил ее на день рождения- как что бывает –когда с кем-то начинаешь общаться и этот «календарный праздник» подоспевает-что ты «рехтуешь» списки приглашенных лиц. И когда встал вопрос, кого приглашать на ДР я, не задумываясь, пригласил ее. И она согласилась-как будто ждала этого приглашения или это было закономерно или уже само собой разумеющимся. Она что-то спросила о моей маме-захотела с ней познакомиться-и предложила мне серьезные отношения-но без любви, страсти, увлеченности, порыва-действительно мне такое предложение показалось странным-тем более, она никогда не проявляла ко мне, пока мы учились, вовсе никакого интереса и внимания-может, только смеялась моим шуткам и «выходкам».

Художница  «блистала» на ДР, несмотря на присутствие Соседки- а мы бы, конечно, соревновались ради ее внимания-как единственной дамы на торжестве-ломали копья на рыцарском турнире-крошили бы мечи друг об друга, пытаясь привлечь ее внимание и заслужить платок с вышитым на нем ее драгоценной ручкой инициалом. Другого бы быть не могло-я просто был виновником торжества- и она не была моей конфеткой-подарком на день рождения, выпрыгнувшей из огромного, в человеческий рост, торта. Когда мы загадывали фанты, и пытались отгадать, кто кто есть –Лучший Друг написал «люблю рэп, секс (или девушек) и быстрые машины. Одногрупник из университета написал в шутку «фак ю»-просто и лаконично послав к чертям все эти конкурсы и инициативы. А что написали девчонки не помню вообще.

А Лучший Друг действительно был интересным-хоть и толстым, он был душой-он был прогрессивным, лучше, чем я. (Я ему завидовал не из-за рок музыки, и не из-за электрогитары-не то, что его семья была обеспеченнее моей-а просто я  почитал его, как более современного и прогрессивного человека, с таким огромным, как будто, перешкаливающим, чувством уверенности в себе и харизмы, хоть и в плену комплексов- а комплексов -то у него и не было. Наша дружба (зародилась) началась с того момента, как на школьной дискотеке мы устроили что-то наподобие «баттла» –я и он, он приседал на корточки, как рэпер и садился на растяжку, и ходил по кругу гуськом я высоко поднимал и махал руками-а потом сам в прыжке сел на растяжку- вдовоем это было реально забавно-думаю как танцоры мы сочетались, хотя полного синхрона между нами не было никакого-просто каждый танцевал, как умел- и хотел проявить свой талант. И в этом танцевальном тандеме может даже больше дополняли взаимно друг друга-чем соревновались-пытаясь выяснить кто из нас двоих круче. Тогда «победила дружба». И он совсем не стеснялся- мы отважились на это и в школе, где все поголовно были гопниками, такой танец, такой уже неформальный и дерзкий, был сравним по эффекту только с падением Берлинской стены, потому что это олицетворяло собой начало толерантного отношения к неформалам-вдруг ворвался дух свободы- в котором люди уже захотели сменить этот преобладающий в одежде черный цвет, и стать «более живыми». Потом ему жали руки ребята, которые видели, что ему намного тяжелее двигаться- все эти па  и движения, ему даются труднее, чем всем остальным нам- он прилагал больше усливий, и выглядел очень достойно, превозмогая свой вес и делая невообразимые усилия над собой. Он не стеснялся носить ни серьгу, ни клипс в ухе-поэтому у я уважал его за это неформальство, которое я не мог себе позволить, будучи сыном офицера и боясь бросить тень на репутацию отца ил его скомпрометировать таким образом. Я его уважал за то, что он не боялся показаться в чьих-то глазах неформалом. Но неформалом иного порядка-не показушным школьником, желающим быть, а не казаться, и поэтому намеренно раздиравшим джинсы, и извязавшим все руки фенчками-(потом более прогрессивные неформалы сдирали с простых ребят) (Раньше и то понятия такого в городе не было- рэперы, рокеры-ни эмо, ни готов тогда не было –одно название «нефор» и все тут. Как клеймо.). У него действительно было либеральное к тому времени мышление-которое он не стремился выразить внешне-чтобы выделяться-как папуас-привлекать внимание-будучи пустым и бессодержательным внутри. Он был неформалом по духу, но тем который стяжал в себе или снискал уважение, и не был при неформальности изгоем-удел немногих-по крайней мере ему удалось отстоять это право не силой а силой своего духа).

Однажды у меня и фенечку так сорвали черно –красную (внутренняя модерация), пристыдив меня словами –«ты же мужчина, а не дикарь», как в детской «Зарнице» в пятом классе в 1990 году в сентябре, когда ко мне подошли два парня исказали «ты убит» и забрали желтую карточку, завернутую мной в закатанный рукав-как опознавательный символ моей команды. В тот момент, позиционируя себя в команде неформалов-мне не захотелось отстаивать эти «убеждения»-со «стокгольмским синдромов» во мне включились внутренние защитные механизмы оправдания противодействующей мне окружающей меня силы- мне самому стало стыдно от того, как молодым человеком я непотребно унизывал свое запястье бисером. Конечно, такой «иллюминации», как у Ницше, при виде строя прошедших мимо солдат не произошло –но во мне началась эта внутренняя переоценка-когда я стал соизмерять свой внешний облик с внутренним содержанием и желая делать упор на своих духовных качествах –переставив вектор с раздражающего всеобщую мораль внешнего вида в «порядок».

На моем дне рождения представилась возможность для нее увидеть мою семью воочию. Продолжения никакого не было. Все люди встречаются дважды — хорошая немецкая поговорка. Тогда к чему была эта встреча после выпуска, чтобы ее польская кровь так и не смешалась с украинской. Только ради живого эксперимента. Художница очень красива-и от нее так и «прет» это шляхетство-даже в чем то похожа не то на Могилевскую, не то на актрису из фильмы «Гори димлять» Ольгу Битюкову.

Жаль, что ее личная жизнь сложилась так, что она сейчас воспитывает ребенка одна. На фотографиях улыбается, значит, радуется жизни, которая   прекрасна  и удивительна, но по-своему. Мы стали с ней переписываться в «одноклассниках» и она сказала, что работает в каком-то медицинском учреждении юристом- и сказала, что скоро отпуск и радуется этому- установив себе статус «Ура! Отпуск». Это было лето прошлого 2010 года. В тот момент в кинотеатрах крутили перед началом показа фильмов ролик рекламы «мегафон»- «ура-отпуск», и я представлял Художницу так же уходящую в отрыв на каких-то пляжных дискотеках и в купальнике, так отчаянно врывающейся в жаркое и фантастическое по ощущениям лето. Почему у меня ничего с ней не вышло? Потому что я не затмил собой остальных на дне рождения? Может,  она не ждала еще большой инициативы, а может быть ее слишком открытое, а может быть даже вымученное предложение посто выжгло напалмом все любые ростки для лирики и романтизма в отношениях, и она просто бульдозером раздавила все побеги лучших юношеских чувств человека, ценящего в себе полет и фантазию, свободное творчество и жадно ищущего новых впечатлений.  И готового воспринять узы брака как именно ограничение этой свободы, а отчасти от личного инфантилизма, или нежелания так рано  взрослеть.  Кому чего? Или она просто позрослела раньше –сразу после выпуска четко поставив перед собой цели, хоть и «втыкая» в этом бесперспективном кружке-теряя время за стачиванием грифелей.