Исход из Египта

Следователь Паша чтил уголовный кодекс. Но в данном случае уголовный кодекс был ни при чем, а идиотские правила выполнять не обязательно. Поэтому он заранее нашел и припрятал два розовых пластиковых браслета. Для себя и Саши. А девчонки пусть где-нибудь спрячутся. Вроде они на море ушли.
Номер надо сдать в двенадцать, но автобус придет аж в семь вечера. Без браслетов ни попить, ни поесть. Обидно. Привыкли за две недели, что под каждым им кустом был готов и стол, и дом.
Две недели – сокращенный вариант медового месяца Паши и Маши. У Саши с Наташей тоже вроде как медовый, но с небольшой задержкой. На полгода. Саше отпуск не давали, у него был висяк. Ограбление магазина «Три поросенка». Саша напрягся, раскрыл преступление и вся компания, исключая поросят, оказалась в Египте. Но все хорошее, как известно, кончается. Причем быстро. Осталось с блеском провести завершающую операцию на диванчике в холле второго этажа, подальше от глаз.
Отреставрировали браслеты скотчем. Хорошо получилось, не заметно ничего такого. Полюбовались, но радоваться восстановленным правам пришлось недолго. Глазастая Наташка закричала: ой, мы под видеокамерой сидим! Маша удивилась: и как это вас, граждане следователи, угораздило? Паша махнул рукой: подумаешь, ерунда. Мы же никого не душили. Саша его поддержал: кому какая разница, может, это национальная русская игра такая. И пусть Наташка пойдет в бар и принесет коктейли для проверки. Наташа одна забоялась, взяла Машу для подкрепления. Все прошло хорошо. Приободрились, пошли в ресторан и как наелись!
Но рано пташечки запели. Пашу застукали в тот момент, когда он вдумчиво размышлял над изобилием сладостей: взять еще один кусок торта или уже хватит? Только он решительно взял лопаточку, как его схватили и поволокли к администратору. Но не тут-то было. Паша вывернулся, совершил побег из-под стражи и скрылся на обжитом диванчике.
Девчонки испуганно переглядывались, Саша немедленно принял меры по заметанию следов. Заставил друга снять канареечную рубашку и надеть бежевую футболку для мимикрии. Паша приуныл – что он, как дурак, в этой футболке. Маша сказала: ничего страшного, и так сойдет. И вообще сам виноват – никого не сцапали, а его сцапали. Потому что нечего было выпендриваться. Наташа ее поддержала. Проявила женскую солидарность. Напомнила, как Паша вечно лез во все дырки и встревал со своими комментариями. Особенно когда местные с нашими девушками заигрывали. Вот обязательно надо было влезть. Паша понял, что это месть. За ним специально охотились. И что теперь делать?
Саша сказал: всем оставаться на своих местах, он идет на разведку. Вернулся озабоченный. Да. Действительно Паша объявлен в розыск. Администратор сказал: пусть господин Петрикоф пинает на себя и отдаст двадцать долларов. Паша возмутился: еще чего! А когда они на пирамиды уехали, кто их обед слопал? И на завтрак ни разу не ходили, потому что сильно спать хотелось. Надо еще посчитать, кто кому должен. И сколько.
Маша сказала: давай заплатим и ну их к черту. Паша отказался категорически. Наташа справедливо заметила, что их все равно из отеля не выпустят. Маша придумала: давайте Паша наденет сарафан, панаму и темные очки. Наташа обрадовалась и предложила свою красную помаду. Паша презрительно сжал губы и сказал, что у него родился план: пойти со стороны моря через пески, выйти к шоссе и ждать автобус. Маша отнеслась к этой идее скептически: тоже мне Моисей нашелся. Испечешься, пока дождешься, а автобус поедет в другую сторону – других туристов по отелям подбирать.
Паша решил требовать защиты у главного менеджера, потому что она армянка. Ну и при чем тут армянка? А вот при том. Вчера Ашот уезжал, так главный менеджер ему и номер до вечера оставила, и браслет. Паша скажет, что он его друг, и от него отстанут.
Главного менеджера пришлось ждать долго. Персонал отеля тоже готовился: собрались толпой перед стойкой и галдели по-своему, бросая гневные взгляды в сторону нарушителя. Паша бодрился.
Маша сказала, что ее уже достала эта беготня и давайте заплатим. Паша сказал: ни за что. Из принципа. И вообще посмотрите на эту символичную картину. Все посмотрели. Подумаешь, мазня какая-то. Про море. Которое сильно волнуется. Под особо буйной волной стояли двое неопределенного пола и возраста, почему-то в зимних пальто с воротниками и шапках, сильно смахивающих на ушанки. Наташа сказала: и что? Местный художник изобразил местный пейзаж. Вон горы на горизонте. Саша задумался: а чего они в зимних пальто в море делают? Наташа объяснила: это египетская зима, и при чем тут символично? Паша растолковал: это исход евреев из Египта. Причем русских евреев, на что прямо указывают ушанки. А нам слабо?
Наконец отыскалась главный менеджер. Паша ей все объяснил про обед, двадцать долларов и дружбу народов. Она слушала, улыбалась, а потом попросила все то же самое, но по-английски. Маша устало прокомментировала, что менеджер по-русски ни бум-бум, а у них с английским хорошо, но не до такой степени.
Паша разозлился и сказал Маше: пусть отдаст им деньги. Тут приехал автобус и медовые две недели кончились.