Роковой поступок

Роковой поступок

   Оказавшись на залитом полуденным солнцем дворе, маленький Романсе подошел к беспорядочной груде приготовленного для перевозки имущества соседской семьи. Форсеты спешно покидали обжитое жилище – главе семейства поступило выгодное предложение занять пост квартального управляющего одного из северных городов. Судя по громыхавшему из раскрытого окна мужскому голосу, Форсету-отцу необходимо было приступить к исполнению обязанностей в самое короткое время. Все торопились. Связанное с переездом волнение, казалось, передавалось даже  неодушевленным предметам.
Высокий шкаф из темного дерева, переживая за нежные лакированные дверцы, устало возвышался над сложенными друг на друга коробками. Стоявший чуть поодаль широкий стол в сопровождении свиты из деревянных стульев, задумчиво рассуждал о необходимости сплочения. И лишь кресло, отбившись от имущественного стада, мирно паслось на лужайке. Маленький Романсе подождал пока сидевшая на большом, туго стянутом бечевкой, тюке женщина отвернется в противоположную сторону, и опечалил мягкое соседское кресло увесистым пинком.   
- Ты зачем это? – появился непонятно откуда толстощекий сосед с вечно пыльными ушами и разодранным лбом.
- Чего? – ухмыльнулся маленький Романсе. Несмотря на то, что соседский мальчишка был крупнее и сильнее, он не боялся его.
- Зачем кресло пнул?
- А тебе какое дело? Захотел и пнул.

Сосед приблизился и толкнул Романсе в грудь:
- Извиняйся!
- Перед креслом что ли?
- Да хотя бы и перед креслом!
- А вот это видел! – маленький Романсе сжал пальцы в кулак и продемонстрировал его соседскому мальчишке.
- Сейчас посмотрим!

   После скоротечного нападения, устояв от сильных ударов соседа, маленький Романсе готов был перехватить инициативу и яростно контратаковать противника, если бы не появился брат соседского мальчишки. Тот был взрослее и злее толстощекого родственника, но маленький Романсе сопротивлялся, как мог им двоим. В конечном итоге он вынужден был ретироваться, с подбитым глазом и окровавленной верхней губой.
   Чтобы никто не увидел его слез маленький Романсе побежал в березовую рощу, располагавшуюся недалеко от дома. Он миновал высокое здание университетского общежития, пробежал через тенистую арку в близлежащий, млеющий от солнечного тепла, двор и, оставив позади выщербленные временем хозяйственные постройки районной больницы, вбежал, в сокрытые от зноя заросли березовой рощи.
  Избитая весенними водами тропинка вела вглубь березовой рощи. Маленький Романсе бежал по ней, изредка уворачиваясь от тонких ветвей назойливых кустарников, временами преграждавших ему путь. 

     Сначала он бежал упорно и настойчиво, с каждым шагом оставляя позади саднящий стыд и боль ноющих ран. Мимо мелькали светлые с черными отметинами березовые стволы, укутанные прохладной сенью ветвей деревянные скамейки, изредка под ногами похрустывали  прошлогодние плоды. Постепенно, недавно испытанные эмоции, пеленались в новые, терпко надушенные благоухающими растениями и травами, покрывались доселе невиданными мыслями, маленький Романсе замедлял бег и понемногу приходил в себя. Наконец, посчитав, что пройденный им путь достаточен для очищения встревоженной мальчишеской совести и время не скоро обнаружит его здесь в глуши дремлющей на ласковом солнце рощи, Романсе остановился и по-детски невнятно выругавшись, присел на мокрый скользкий пень.
     В березовой роще было спокойно и сыро. Утихомирив навязчивые слезы, кое-как разобравшись с упрямо просящимся наружу стыдом, маленький Романсе унял боль и отдышался. Он отыскал среди росистой травы блестящего хитиновым панцирем крупного черного  жука, резко дергавшегося в руках мальчика, поиграл его тонкими усами, оторвал нервному насекомому одну лапку, а  потом долго его давил тяжелым камнем, стараясь повторить первый густо насыщенный хруст. Спустя некоторое время маленький Романсе заметил, что погода переменилась, и потемневшее небо заморосило еле заметным дождем. Редкие капли небесной влаги падали на трепещущиеся на поднявшемся легком ветру листья, нехотя сползали вниз и уже навсегда скрывались в темнеющем лоне сырой земли.
   
   Неожиданно где-то совсем рядом издала характерный звук ломающаяся подгнившая ветка и маленький Романсе увидел высокого мужчину в темном плаще и такого же темного цвета шляпе. Тот, недовольный разоблачением, распрямился из-за низкого кустарника и, открыв блокнот, что-то пометил блеснувшей в руке шариковой ручкой. Маленький Романсе испугался странного незнакомца и хотел как-то объяснить ему свое нахождение в роще, но мужчина, задумчиво оглядев его, вновь принялся что-то старательно записывать. Тогда  маленький Романсе  поднялся  с  пня,  нашел знакомую  тропинку  и  побежал по ней, изредка спотыкаясь о торчащие из земли корни. Он несколько раз обернулся, но мужчину не заметил.
   
   Вернувшись домой, маленький Романсе терпеливо выслушал причитания взволнованной матери, добровольно подвергнулся малоприятным экзекуциям, проведенным над его наиболее пострадавшими частям лица и с удовольствием выпил душистый мятный чай, с пышными и приятно пахнущими домашними булочками. Поздним вечером о драке с толстощеким соседом напоминало лишь нагло расположившееся под носом витиеватое пятно зеленки и темно-лиловый синяк под правым глазом. Маленький Романсе пожелал спокойной ночи, как всегда допоздна работавшему в своем кабинете, отцу и, приняв в дар обязательные мамины ласки, отправился в спальню. Напыщенный сон незаметно подкрался к кровати маленького Романсе и, подернувшись изливающимся сквозь щель между оконными шторами лунным светом, бесцеремонно завладел, чуть встревоженной сегодняшними событиями, душой мальчика.   

   На следующее утро маленького Романсе разбудил крепкий стук в деревянную входную дверь.
Отец уже давно поднялся, поэтому первым подошел к двери и, прочистив измученное ночным кашлем горло, спросил:
- Да, кто там?
- Откройте! – громко проговорил незнакомый мужской голос.
- Я вас слушаю, по какой вы надобности?
- Откройте! – резко раздалось по ту сторону деревянной двери. – Дело, нетерпящее отлагательств! Имею немедленное предписание взять месье Романсе под стражу, - тем же пронзительно звонким, не утренним голосом добавил незнакомец и нетерпеливо потоптался на месте.
- Что за вздор? – удивленно проговорил отец, избавляя незнакомца от излишних слов и открывая дверь.

Маленький Романсе приподнялся с постели и, нащупав под кроватью домашние тапки, надел их и вышел в коридор.

- Извините, месье… - поклонившись, сказал незнакомец, одетый в форму сотрудника следственного департамента.
- Романсе, - ответил отец. – Но я все же считаю, что вы ошиблись…
- Мишель Романсе? – озадаченно взглянув на отца, проговорил незнакомец, на всякий случай сверившись с документами. Его глубоко посаженные карие глаза, внимательно ощупывали настойчивым взглядом, морщинистое лицо главы семейства Романсе.
- Нет… Жан-Пьер. Но…

Взгляд незнакомца скользнул по прихожей, на несколько мгновений задержался на благоухающей цветами гостиной и резко остановился на мягкой фигуре маленького Романсе.
- Ваш сын - Мишель Романсе? - удовлетворенно уточнил незнакомец, предвкушая положительный ответ.
- Да. Но вы вероятно ошиблись. Ему и нет двенадцати…
- Пожалуйте ознакомиться с ордером на арест вашего сына Мишеля Романсе, - нетерпеливо проговорил незнакомец, не сводя пристальных глаз с фигуры мальчика.

  Маленький Романсе встревожился, заслышав свое имя, и вернулся к себе в комнату. Легкий холодок пробежал по его слегка сгорбленной спине и, застряв в животе, отозвался во всем теле назойливым волнением.
   
 - Какой вздор! – рассерженно сказал отец, беря в руки лист ордера.         - Настоящим решением следственной комиссии во главе со старшим прокурором месье Лаборанте… постановляем заключить под стражу и препроводить под вооруженным конвоем в отдел временного содержания… так, так… месье Мишеля Романсе, вышеозначенной даты рождения… проживающего согласно приписному свидетельству по адресу… - это полная и безоговорочная чушь, - обескуражено проговорил отец. – Чушь собачья…
- Милый, что случилось? Кто этот человек? – встревоженная криком мать, вышла из спальни.
- Позвольте представиться - Силениум Т., сотрудник следственного департамента, - незнакомец сделал шаг навстречу взволнованной утренним беспорядком матери маленького Романсе и поклонился.
- Что случилось? – меняясь в лице, спросила мать, кутаясь в шелковое покрывало.
- Этот господин… - начал отец.
- Силениум Т., - поспешно вставил незнакомец и услужливо поклонился.
- Да, да, месье Т., - рассеянно продолжил отец. Этот человек явился к нам в дом, имея предписание арестовать нашего… - отец заметил сына и резко замолчал.

 Маленький Романсе по-прежнему стоял на пороге своей комнаты. Его большие темно-голубые глаза с зеркальной поволокой на миг отразили бледное испуганное лицо матери, решительную фигуру отца, отчетливо блуждающую на узких губах улыбку незнакомца и вдруг нарушили спокойствие блестящей глади крупными каплями, прыснувших из глаз мальчика слез.

- Именно так! – четко проговорил незнакомец и сделал несколько решительных шагов навстречу маленькому Романсе. – Надлежит немедленно взять вашего сына под стражу, - закончил он и схватил мальчика за запястье маленькой худой руки.
- Да как вы смеете!? – взбешенно воскликнул отец и попытался освободить  сына из хватких объятий жестокого правосудия в лице Силениума Т…


   На следующий день, в самое раннее время с начала приема посетителей, отец маленького Романсе явился в главное управление при следственном департаменте города.
Миновав высокие, угрюмо сложенные, металлические ворота, он вошел в здание управления и, согласно полученному на входе путеводителю, двинулся в первый кабинет.
- Следующий, - бесцветным голосом воззвал, к страждущим праведного решения гражданам, чиновник следственного управления, дозволяя отцу маленького Романсе проследовать в кабинет.
- Номер вашего дела? – не поднимая головы, проговорило земляного цвета существо с мягкими рыхлыми ушами.
- Номер дела?.. – растерянно повторил отец. – Вы знаете, я первый раз. Моего сына по ошибке арестовали…
- Номер дела? - перебив, тем же голосом проговорило существо.
- Я бы хотел просто узнать суть предъявленного обвинения, если такое имеет место.
Существо недовольно крякнуло:
- Если вы не знаете номера вашего дела, то вам следует обратиться в отдел информирования представителей защиты подследственного, который…
- Простите, но…
- Если вы будете перебивать меня, то не выиграете ничего. Понятно. Который находится в здании управления статистики правонарушений, - закончило существо и громко добавило, - следующий!

***
Спустя многие бессонно проведенные ночи и томительные ожидания дней отец ни на йоту не продвинулся в установлении причины ареста сына и сути предъявленного ему обвинения.
***
- Ты будешь кофе? – спросила мать маленького Романсе, закрывая ладонью стремящиеся вырваться из повиновения губы.
- Кофе? – рассеянно переспросил угрюмый отец. – Сегодня я встречаюсь с Альбертом, он обещал оказать нам посильное содействие.
- Кофе… - мать не выдержала и громко и бесстыдно расплакалась.
- Я не могу так… не могу так больше! Мы… мы ничего даже не знаем! Как он там наш маленький сын? Ты даже не смог выхлопотать свидания! Боже мой! Да будет проклят этот закон! – закричала она, и стеклянные брюха фужеров вторили ей бессмысленным звоном.

Свинцовые тучи жались к земле. Ветер, наивно полагавший в короткое время освободить небо от тягостной оккупации, предпринимал последние попытки разогнать их. Он судорожно менял направление, вздымал вверх клубы пыли с мостовой, сдувал с прохожих головные уборы, но справиться с громоздящимися глыбами грязных облаков никак не мог.
Отец маленького Романсе перешел на противоположную сторону улицы. Еще издали он заметил стоящего у входа в книжный магазин двоюродного брата Альберта. Тот нетерпеливо посматривал на сгущающееся небо, искренне сожалея о забытом дома зонте.
- Здравствуй Альберт, - протянув руку, сказал отец.
- Да, да, приветствую тебя, - ответил ему Альберт. – Кажется, намечается дождь, нам нужно укрыться где-нибудь.
Отец маленького Романсе поднял голову. Нахмурившееся небо вторило сумеркам его измученной души.
- Пойдем, неподалеку есть кафе. – Альберт взял брата под руку, и они двинулись вниз по улице.

Альберт терпеливо размешивал в чашке упрямые кусочки сахара.
- Должен сразу тебе сказать, Жан-Пьер, дело невероятно запутанное. Я попытался справиться о Мишеле через одного высокопоставленного чиновника в управлении общественной толерантности. Ты не представляешь, каких трудов стоило мне выйти на этого человека. Тетя моей супруги, дальняя родственница сотрудницы этого управления. Мне пришлось несколько дней подряд уговаривать ее о встрече, но всякий раз наше свидание откладывалось по каким-то причинам, так что я уже начал сомневаться в правильности выбранного направления.
- Альберт, прошу тебя, скажи, что удалось тебе узнать? - рассматривая черную гладь кофейной чашки, тихо проговорил отец маленького Романсе.
- Извини, к чему эти подробности. Ты знаешь, мне все-таки удалось встретиться с этой женщиной, а даже записаться на прием к чиновнику управления толерантности.
- И, что он сказал? – поднял глаза отец маленького Романсе.
Альберт вздохнул.
- В сущности ничего полезного. Он очень торопился, поэтому за те пять минут, отведенного на прием времени, не смог сказать мне ничего нового.
Ведением этого дела, которому, между прочим, присвоена вторая степень важности, занимается отдел по расследованию отягощенных преступлений, - вот буквально его слова. Кроме того, он добавил, что ввиду серьезности предъявленного Мишелю обвинения ограничен доступ к содержанию следственных мероприятий.
- Но суть обвинения!? – теряя самообладание, воскликнул отец. – Какова суть обвинения? Как мы сможем защищать сына, не зная, в чем его обвиняют?

Некоторые посетители кафе обернулись. Какой-то старик, в мешковатом  пиджаке, даже привстал со стула и, щурясь, принялся рассматривать отца маленького Романсе.

- Успокойся, прошу тебя, Жан-Пьер, - беря мужчину за руку, проговорил Альберт. – На самом деле узнал я не так уж и мало. Теперь мы наверняка, знаем какое ведомство курирует дело Мишеля. Я думаю все в наших силах, Жан-Пьер. Нам нужно набраться терпения и стойкости.
Альберт посмотрел на часы.
- Жан-Пьер, я постараюсь тебе помочь. По—прежнему рассчитывай на меня.
Отец маленького Романсе отодвинул полную остывающего кофе чашку на середину стола.
- Я пойду завтра в это ведомство.
- Куда? – удивленно спросил Альберт.
- В то ведомство. Забыл, как оно называется.
- В отдел… ?
- Да.
- Жан-Пьер, даже не думай! Ты и так, честно говоря, уже отметился самым худшим образом.
Отец маленького Романсе не расслышал его.
- Да, я имею в виду твоё поведение в кабинете государственного служащего. Зачем ты устроил это скандал, Жан? - грустно спросил Альберт. – Этим ты только усложнил дело. Поэтому даже не думай никуда ходить, предоставь это мне. Договорились?
Отец маленького Романсе молчал.
- Ну, ладно… Мне пора. Никуда пока не ходи. Я займусь этим. Все, до встречи Жан-Пьер.
Альберт поднялся со стула, легонько похлопав отца маленького Романсе по плечу и покинул кафе.

Спустя некоторое время к столику, за которым остался сидеть Жан-Пьер подошел официант.
- Подать вам счет? – осведомился он.
Отец маленького Романсе отстраненно глядел в глубь зала. 
- Что?
- Счет?
 
Расплатившись, отец маленького Романсе вышел из кафе. Дождь уныло моросил на блестящую поверхность булыжной мостовой. Стемнело. Жан-Пьер поднял воротник пальто и пошел по направлению к дому.
Проходя мимо светящихся в темноте окон мясной лавки, он бросил взгляд внутрь. 
Грузный, рыжебородый мясник, ловко орудую топором, разделывал свиную тушу. Жан-Пьер остановился.
Мясник поднял руку и, резко опустив топор на тело ребенка, с непостижимой легкостью лишил его ступни. Потом другой. Отбросив негодные к пище части тела, он резво отрубил мальчику голову и также небрежным движением отправил ее в кучу окровавленных отбросов.
Отец маленького Романсе опустился на мокрую мостовую. Закрыл лицо ладонями и громко зарыдал.
Прохожие, сторонясь странного незнакомца, старательно обходили его стороной. Дождь мелко оплакивал невинно убиенного ребенка, тонкими струйками сбегая по морщинистому лицу, сидящего на мостовой Жан-Пьера.
Невидящими глазами отец маленького Романсе всматривался в темнеющую даль улицы, не замечая как прохожие переступают через его ноги.


         

 
Вечером того же дня в доме семьи Романсе раздался поздний телефонный звонок.
- С кем я говорю? – вместо приветствия бесцеремонно спросил незнакомый голос.
- Жан-Пьер Романсе, - ответил отец.
- Мне-то вы и нужны. Завтра на девять часов утра назначено финальное заседание суда, в отношение подследственного Мишеля Романсе. Быть обязательно, – спешно проговорил неизвестный и положил трубку.

   Маленький Романсе, переодетый в форму подследственного, нелепым образом смотревшуюся на неокрепшем детском теле, сидел на краю деревянной скамьи. Рядом, поправляя, нахально топорщащиеся в стороны, широкие черные усы, сидел один из стражей, приставленных к мальчику. Отец в сопровождении двоюродного брата Альберта с бледным, униженным глубокими въедливыми морщинами лицом занял место в первом ряду, чтобы быть как можно ближе к сыну. Мать маленького Романсе осталась дома: утром у нее случился припадок, и отец попросту обманул ее, сказав, что заседание суда перенесено на следующий день.

- Высокочтимые граждане нашего города! – начал свою речь государственный обвинитель. – Сегодня мы судим, не просто единожды оступившегося человека, который, став заложником обстоятельств, высших сил, неосознанно переступил черту закона. Мы будем судить и осуждать алчного, беспринципного человека, преднамеренно лишившего живое существо, подаренного ему Создателем права на существование. Все мы, - я надеюсь, как один, - общим мнением выразим стойкое негодование, решительно изобличим его лживую и черствую душу! Посмотрите! Посмотрите же на него!
Разве это несмышленый мальчуган? Нет! Это – преступник! Это – убийца! Это – чудовище!
 - Боже милостивый! – воскликнул отец. – Да ведь он еще ребенок! Неужели судьба какого-то ничтожного насекомого может сравниться с жизнью человека?!
- Вы хотите сказать, что убийство живого существа может быть оправдано? – вопросил обвинитель.
- Какого существа? Ведь это же простой жук! Жук!! Не обладающее ни разумом, ни чувствами бессмысленное насекомое!
Адвокат, дотоле хранивший степенное молчание, поднялся со своего места:
- Если следовать логике вашего заявления, то можно предположить, что убийство некоего живого биологического индивидуума, не обремененного разумом, может быть просто проигнорировано законом. Не должно караться?
То есть умышленное умерщвление, предположим недееспособного человека, может быть прощено. Психически не состоятельного человека, не обладающего трезвым рассудком, в силу постоянного или временного помешательства, по-вашему, можно безнаказанно убить?
Отец молчал. Его побелевшие руки, сцепившись пальцами, опустились вниз.
- Как вы можете… - проговорил отец. – Ведь вы обязаны защищать…
- Допустим, если имеет место столь откровенное и попирающее честь граждан разглагольствование о высших принципах правосудия…
Отец дернулся вперед, одним ударом сбил с ног стража и, схватив маленького Романсе за руку, кинулся прочь из зала судебного заседания…

Спустя несколько дней в дверь дома семьи Романсе постучали. Поседевшая мать, отчаянно разыскивающая пропавшего мужа, с надеждой отворила, ставшую невероятно тяжелой, дверь. На пороге стоял почтальон. Его рука сжимала черное извещение, в котором говорилось об исполнение приговора в отношении обвиняемого в убийстве первой степени Мишеля и организатора побега, обвиняемого в убийстве,  Жан-Пьера Романсе…

***
   

На столе умиротворенно дымилась открытая жаровня. В хрустальном графине манила непозволительным удовольствием домашняя настойка. Аккуратно нарезанный желтыми полумесяцами сыр контрастно перемежался оливками, кусочками ароматной буженины, лохматыми пучками зелени.

- За очередное успешно завершенное дело? – улыбаясь, произнесла жена.
- Конечно, - игриво ответил мужчина.
- Над чьей шеей на этот раз поднят меч правосудия? Или уже опущен?
- Опущен, - накладывая из жаровни ласкающие ноздри кусочки тушеной крольчатины, назидательно проговорил мужчина.
- Ну, и кто же? Насильник, взяточник, убийца? Кто на этот раз?
- Убийца.
- Убийца... Наверное… Подожди, подожди, не говори! – заинтересовавшись, быстро проговорила супруга. – Какой-нибудь грабитель… невинная жертва ограбления. Нет, нет… Ревнивый муж, заставший женушку с любовником? Угадала?

Мужчина, молча, намазал хлеб маслом.
- Ну, милый, что ты молчишь? – обиженно проговорила она. - Кого убили-то?
- Жука, - выдавил мужчина.
- Жука?!

Мужчина потянулся за солонкой.
- Постой-ка. Какого еще жука?
- Жу-ка, - повторил мужчина и отправил в рот кусочек тушеного мяса. – Ум-м-м, очень вкусно.

Женщина обескуражено улыбнулась.


- Помнишь того мальчишку, который позапрошлым летом врезался в твою коляску.
- Мальчишку…
 
Женщина замолчала. Она резко изменилась в лице. От былой игривости не осталось и следа:
- Какого мальчишку? 
- Того безмозглого шалопая, который врезался в тебя, когда ты гуляла с ребенком. Ты тогда сердилась, что я не проучил его.
- И? – бледнея, выдохнула женщина.
- Я все исправил. Юнец сполна поплатился за свой проступок. Сполна.