Не заслоняя глаз от света 21

Голова болела несильно, но нудно, изматывающе. Страшно хотелось пить. Я с трудом, значительным усилием воли вернул себе уплывающее сознание и огляделся. Я лежал в нашем номере на кровати, рядом на столике стакан с водой и эмалированный лоток – на случай рвоты, вероятно. Такая предусмотрительность не умилила, но хорошенько взбесила меня. Тем не менее, я взял стакан и смочил губы. Рвота не заставила себя ждать, но стало легче.
- Мерзавец! – вслух сказал я. – Подлый мерзавец!
В следующий миг моё внимание привлёк шум в коридоре. Там раздавались голоса сразу нескольких человек – резкие, перебивающие друг друга.
Я кое-как поднялся и, держась за стену, подошёл к двери. Дверь оказалась заперта снаружи. Ещё того не легче! Я совсем было собрался поколотить в неё кулаком, но в последний миг какое-то подсознательное чувство удержало меня. «Здесь не слишком мудрёный замок, - подумал я, наклоняясь к скважине. – Холмс как-то учил меня расправляться с замками такого устройства. Нужно зацепить и отжать ригель – это несложно. Это я сумею сделать при помощи ножа. Конечно, я – не Холмс, придётся повозиться, но минут за десять я справлюсь».
Взяв из ящика столовый нож, я приступил к работе взломщика и, правда, порезав палец, довольно быстро преуспел. Когда мне удалось отворить дверь, я увидел в коридоре госпожу Благов и полицейских. От былого величия Снежной Королевы мало, что осталось – она была непричесанна, одежда в беспорядке, а глаза красные.
- Вот он! – вскричал присутствующий тут же Беллью, обличающе ткнув в мою сторону указательным пальцем.
- Где Холмс? – резко спросил Марсель. – Почему вы не отзывались? Я стучал.
- Я спал, - сказал я. – А что случилось?
- Бросьте! Вы спали, и вас не разбудил мой стук? Где Холмс?
- Я принял снотворное. А Холмс пошёл прогуляться.
- Прогуляться? Давно он пошёл прогуляться?
- Не могу вам ответить, потому что не знаю, который час. И что всё-таки произошло?
- Очередное нападение – вот что произошло. На мисс Дуррит напали прямо в её комнате.
- Господи! Она жива?
- Её сильно ударили по голове и в комнате всё перевернули, словно искали что-то. Дверь была заперта – похоже, злоумышленник влез через окно, и через него же вылез.
- Здесь в дверях сквозные замки, - сказал я. – Невозможно понять, заперли дверь изнутри или снаружи... Господа, скажет ли мне кто-нибудь, который час?
- Четвёртый в начале, - мельком глянув на часы, сообщил Крам.
У меня в груди похолодело, словно я залпом выпил кварту родниковой воды. Холмса не было всю ночь. С ним что-то случилось. И почему я так долго не приходил в себя? Неужели, кроме порции эфира этот авантюрист подмешал мне что-то в чай? Господи! Он мог отравить меня! Я всё ему выскажу, когда он придёт... если придёт.
- Я врач всё-таки, - сказал я. – Может, я взгляну на её голову?
- Идите сюда, - Марсель махнул мне рукой. – Идите, посмотрите. За врачом уже послали.
- Знаете, Марсель, у меня жестокое «d;j; vu», - сказал я, переступая порог. – Что-то подобное где-то уже было, не находите?
- Вы иронизируете? – скривился Марсель.
- Ну нет. От иронии я бесконечно далёк.
Женщина лежала на своей постели без памяти. Волосы перепачканы в крови и спутаны. Ночная рубашка грубо разорвана на груди, на нижней челюсти справа – слабый след кровоподтёка.
- Она кричала? – спросил я, наклоняясь над раной.
- Леди Благов слышала лишь лёгкий вскрик. Она, наверное, спала, а потом сразу потеряла сознание от удара.
- Она не потеряла сознание, - сказал я. – Она сопротивлялась. У неё под ногтями кровь – она расцарапала кожу того, кто напал на неё.
- Ерунда. В номере было тихо. А руки она испачкала в собственной крови – её тут предостаточно.
- Нет. Её руки не перепачканы – кровь только под ногтями. Не царапала же она свою рану. И потом, посмотрите: здесь след от удара, на её лице. Он, верно, ударил её, но она не спала при этом – она стояла, а не лежала. Удар нанесён вот отсюда, сбоку. И она не потеряла сознания – она стала хватать его за руки. Молча. И тогда он ударил её по голове. Тоже с левой руки. Неужели вам всего этого мало, Марсель? Это Волкодав, это Грегори Лассар – он где-то здесь, в Ипсвиче.
- Вы не путаете профессии врача и сыщика, Уотсон? – хмыкнул профессиональный детектив. – Ваш друг Холмс может забавляться своими дедукциями – ни на что другое он всё равно не годен. Я даже готов прислушиваться к нему и признавать в его рассуждениях рациональные зёрна - там, где они есть. Но вы, как врач, лучше бы занялись этой женщиной, чем уликами.
- Не надо мне указывать, Марсель, в чём состоит мой долг, - сказал я. – Я выполняю свою работу.
- Ваша утренняя пациентка умерла, - улыбнулся полицейский.
- Её убил преступник Грегори Лассар, который ходит на свободе, благодаря вашей некомпетенции.
- Это только ваши предположения, - резко сказал Марсель.
- Это больше, чем предположения. Это гипотеза, основанная на фактах. Допросите леди Благов. Она знает больше, чем говорит.
- Я знаю, кто знает больше, чем говорит, - Марсель раздражённо дёрнул уголком рта. – Где Холмс?
- Не знаю.
- Он пошёл прогуляться среди ночи?
- С вечера.
- И до сих пор не вернулся?
- Как видите.
- Ну, и где он?
- Не знаю!!! – рявкнул я.
- Вас не беспокоит его отсутствие?
- Меня чертовски беспокоит его отсутствие!
- Если скажете, куда он собирался пойти, его будет проще разыскать.
Я понял, что ещё одно слово, и я ударю Марселя. Но это была не полицейская тупость, а выверенная методика допроса, и я сдержался.
- Я это знаю, Марсель, - сказал я. – Но я не знаю, куда он пошёл. Он не сообщил мне, - и я снова склонился над мисс Дуррит.
Она пострадала куда меньше, чем девушка из борделя. Я подумал, что её можно будет привести в себя и расспросить, но тут же засомневался в том, что она захочет что-нибудь сказать, раз уж она предпочла не поднимать шум, когда её жизни угрожала опасность. То, что на неё напал Волкодав, было, вроде бы, самоочевидно. Связь Волкодава с Анастаси Благов – несомненна. Здесь, по всей видимости, и крылась причина молчания, такая же веская, как и причина молчания Холмса. А мысли о Холмсе вызывали у меня сейчас почти физическую боль. Думаю, я был вполне готов пойти к Благов и, схватив её за горло, вытрясти всё, что могло бы мне помочь найти местоположение логова её бывшего любовника. Что меня останавливало? Ну, разумеется, то, что Марсель – я понимал это – ни в коем случае не позволит мне схватить Снежную Королеву за её снежное горло. Боюсь, что сейчас только это меня и остановило, и то не до конца - я всё же спросил:
- А вы не догадываетесь, госпожа Благов, кто был этот напавший на мисс Дуррит негодяй?
- Полагаю, грабитель, - голос Благов звучал помертвело, словно губы шевелились сами собой, а мысли были далеко.
- Грабитель? Ну-ну. А имя Грегори Лассар вам ни о чём не говорит?
- Грегори Лассар... - повторила она совсем уже безжизненно. – Грегори Лассар... Нет. Кто это?
- Ваш муж.
- Мой...  – он, сделав над собой усилие, засмеялась. - Доктор Уотсон, я не замужем!
Это был искренний смех. Он стёр мёртвую гримасу.
- Ложь вам к лицу, - горько сказал я. - Вы становитесь ещё красивее, когда врёте.
- Что вы себе позволяете? – возмутился Крам – Госпожа Благов не обязана выслушивать ваши оскорбления. Вернитесь к себе в номер – вы здесь всё равно ничего не делаете, как врач.
- Как врач, я сделал всё, что нужно, - резко возразил я. - Опасности для жизни мисс Дуррит нет, нужен покой и холод на голову – больше ничего...
- Ну и отправляйтесь к себе, раз так. Вы с мистером Холмсом сами ещё пока под подозрением.
Я бросил взгляд на Марселя – инспектор Скотланд-Ярда протирал свои иезуитские очки.
Госпожа Благов, Анастаси! – крикнул я в спину уже уходящей Снежной Королевы, и мой голос, видимо, прозвучал как-то по-особенному – она обернулась ко мне и посмотрела очень внимательно.
- Ради бога, скажите, где он может сейчас быть!
Она покачала головой:
- Я не знаю... Я, действительно, не знаю, доктор. Мне очень жаль.
- Позвольте мне хотя бы поговорить с вами наедине. Может быть...
- Нет, - просто ответила Благов. – Это ни к чему не приведёт. Этот полицейский сказал абсолютную правду: у меня очень мало оснований доверять как мистеру Шерлоку Холмсу, так и его другу. Доброй ночи, доктор Уотсон.
- Доброй ночи? – повторил я, едва удерживаясь, чтобы не захохотать в голос. – Доброй ночи? Вы вообще-то сами себя слышите, госпожа актриса?
Лицо Анастаси Благов снова мертвенно застыло.
- Оставьте меня! - резко сказала она и скрылась за дверью своего номера.
Я постоял застывшим истуканом перед её дверью, борясь с желанием ударить по ней ногой. Не ударил. Повернулся и пошёл к себе. Слышал, как прибыл мой коллега – врач, слышал затихающую суету полицейских, слышал и ещё кое-что – уже часов в шесть – короткий, но резкий разговор:
- Нет, вы не задержите здесь меня, полисмен. У меня билет на поезд, и я немедленно уеду.
- Мадам, до окончания следствия вы Ипсвич покинуть не можете.
- Могу и покину. У вас нет никакого права задерживать меня здесь – я не пострадавшая, не подозреваемая, даже не свидетельница, поскольку ничего не видела. Если вы не в состоянии обеспечить безопасность моей челяди, я не обязана сидеть здесь живой приманкой для грабителей и убийц.
- Но, мадам, ваша воспитанница так и не найдена.Как же вы уедете без неё?
- Искать её - ваша работа, а не моя, не так ли, инспектор? Как только вы найдёте её, вы дадите мне знать, и я тотчас пришлю за ней. У меня дела в Рэвин-гроув, я и так уже сильно задержалась.
Я всё-таки пнул дверь ногой – свою дверь, а не дверь госпожи Благов – и вышел, кипя, как чайник:
- Вполне понятно, что вы не беспокоитесь за воспитанницу, миледи, - прокаркал я, стараясь не заикаться. – Вы лучше всех знаете, где она. Марсель, она знает, где девочка – честью клянусь. Поэтому вы и были против вмешательства Холмса, госпожа Благов, не так ли? Вам совсем не хочется, чтобы её нашли – вот ведь в чём дело. Ну же! Возразите мне. Возразите, если я не прав.
- Против вмешательства мистера Холмса я была потому лишь, что никогда и никому вмешательство мистера Холмса не несло ничего, кроме горя, - устало проговорила Благов. – И самому мистеру Холмсу в том числе. Он сам вырыл свою могилу, и большинство мужчин делает то же самое.
Глаза инспектора Марселя под очками обрели острую прицельность, и он уже открыл было рот, собираясь, по-видимому, обрушить на нас обоих шквал вопросов, как вдруг в коридоре появился поспешно вошедший – даже, скорее, вбежавший – сержант Остин. Выражение его лица я бы назвал обескураженным и напуганным.
- Они растут как грибы, сэр! Просто как грибы! Только что на станции.
- Ну, что там такое? – вскинул голову Крам. – Новое нападение? Говорите членораздельно, Остин – вы полицейский всё-таки.
- Нападение, да. На этот раз на самого мистера Холмса. Ему превратили голову в месиво – я насилу опознал труп.
Стену бросило на меня так проворно, что я не успел отскочить, и она, больно ударив, сшибла меня на пол.
- Гм... – сказал Марсель. – Похоже, госпожа Благов права – он сам вырыл себе могилу. Жаль, он был неординарным человеком. Куда его дели?
- Перенесли в подсобное помещение станции.
- Вставайте, доктор, - Марсель протянул мне руку. – Вы мне понадобитесь.
Я потянулся ухватиться за него, но почему-то с первого раза промахнулся.
- Дайте-ка мне кто-нибудь нашатырь, - попросил Марсель, протягивая руку назад, словно каждый присутствующий просто обязан иметь при себе флакон с нашатырным спиртом.
- Не надо, - сказал я. – Я в порядке, - и со второй попытки всё-таки ухватился за его запястье и встал.