Жил на свете рыцарь бедный

 Рыцарь со страхом и с упреком

    Современники не всегда понимают смысл происходящих событий. В таких случаях все отдается на суд потомков, но потомкам еще труднее разобраться в сложных хитросплетениях. Как в математике есть  недоказанные, а может и недоказуемые теоремы, так и в истории есть загадочные явления, о которых каждый волен судить по-своему. Я же склонен, прежде всего доверять поэтам. У них особый нюх и чютье. Ода Гавриила Романовича Державина на принятие императором Павлом жезла Магистра Мальтийского ордена до сих пор не привлекала серьезного внимания историков. И совершенно напрасно. Державин опытный царедворец и потому взглянул на торжественный ритуал прежде всего глазами самого Павла Первого и последнего. Того самого, которого Пушкин назвал русским Гамлетом и бедным Павлом. Почему Гамле, понятно. Принц Павел, так же, как принц Гамлет жил при дворе королевы-матери, соучастницы в убийстве его отца. Оболганная личность отца будущего императора Павла, опять же осталась пока в тени истории. Между тем, среди его деяний в мимолетное царствование есть едва ли ни самое главное-упразднение тайной канцелярии. За что он и поплатился жестоко ценою собственной жизни. Боясь гамлетовской мести сына  за смерть отца, Екатерина держала Павла почти в изоляции и вдали от своего трона.  Павел же был весь пронизан рыцарскими образами. Его не случайно именовали еще и российским Дон-Кихотом. С той разницей, что бедный испанский идальго был не чета законному наследному принцу, а затем и императору.   Вот эти рыцарские свойства в сочетаниии с законами нарождавшегося сентеминтализма, прежде всего и воспел Державин в своей торжественной оде:
Не тот ли, сердца нежна свойства
И чувства жалости, геройства
В святой душе что совместил,
Отверз отеческие длани,
Приемлет странников без дани
И душу рыцарств воскресил?

Странники без дани -посланцы Мальтийского Ордена, выдворенные Бонопартом с последнего своего пристанища Мальты. Не случайно они по замыслу Павла прибыли ко двору, как смиренные нищие паломники в рубище. Сначала несколько дней, долго и почти униженно ожидали приема. Затем со знаками власти Мальтийского ордена торжественная процессия из повозок и запряженных цугом четырнадцати лошадей приблизилась к дворцу императора. Дальше все шло по старинному рыцарскому сценарию. Троекратный стук в дверь. Вопрос, кто прибыл? Ответ, мол смиренные паломники и изгнанники, ищущие защиты и ночлега. Все это было не только ритуалом, но в известной мере соответствовало действительности. Делегация состояла из рыцарей, не смирившихся с  властью Бонопарта и осудившая вместе с Папой предательство тогдашнего магистра ордена. Хорошие, почти дружеские отношения императора Павла с католическим Престолом были естественным политическим союзом христианских властителей против, как они считали, безбожной и нелегитимной власти узурпатора. Так в то время именовали Наполеона.
Великолепно передан Державиным мировой военный фон, на котором происходит прием мальтийских рыцарей:
Вдали Европы блещет строй,
Стрел тучи Азия пустила,
Идут Американцы в бой,
Темнят крылами понт грифоны..
Проще говоря к привычной уже и отнюдь не эфемерной турецкой угрозе прибавилась угроза безбожной диктатуры Наполеона. Конечно Павел, запретивший к употреблению слово «парламент» и заменивший слово «гражданин» словом «обыватель» боялся прежде всего кровавого сценария Французской революции в России. И как показало время, боялся не зря.
Речь фактически шла о новом крестовом походе, но не против турок, а в защиту христианских монарх
«Безверья гидра проявилась:
Родил ее, взлелеял Галл;
В груди его, в душе вселилась,
И весь чудовищем он стал!
Растет — и тысячью главами
С несчетных жал струит реками
Обманчивый по свету яд:
Народы, царства заразились,
Развратом, буйством помрачились
И Бога быть уже не мнят.

;«Нет добродетели священной,
Нет твердых ей броней, щитов;
Не стало рыцарств во вселенной:
Присяжных злобе нет врагов,
Законы царств, обряды веры,
Святыня — почтены в химеры;
Попран Христос и скиптр царей;
Европа вся полна разбоев,
Цареубийц святят в героев:
Ты, Павел, будь спаситель ей!»

Вот истинный смысл принятия императором Павлом Жезла Мальтийского Магистра и меча с золотой рукояткой. Павел перекрестился и трижды облобызал мечь. Кроме того он возложил
его на престолонаследника Александра, посвятив его в рыцарский сан. Но принцу Александру весь этот рыцарский антураж был не близок. Его мозг в то время был насыщен модной вольтерьянской риторикой. Он страдал от средневекового деспотизма при отцовском дворе и всерьез опасался за свою жизнь. Заметим, что Павел, несмотря на явное сумасбродство, никого не казнил. Другое дело палочная дисциплина, воцарившаяся  в русской армии на манер непобедимой, как тогда считалось, армии пркусского короля Фридриха Великого. Несмотря на то, что в затяжной семилетней войне русская армия победила и дошла до Берлина, Фридрих пользовался неприрекаемым военным авторитетом. Несомненно, что Павел ему подражал и тем самым восстановил против себя военных от простого солдата до генерала. Почти что всех. Без лести преданный Аракчеев, несмотря на стратегический талант и понимание, что будущая война будет дуэлью артеллерий, а не штыков, тоже полагался прежде всего на палочный строй, что конечно  не способствовало его популярности ни в военной, ни в гражданской среде. Проще говоря император Павел в своем стремлении возглавить новый крестовый поход и возродить рыцарство в сердцах «обывателей» (граждан он отменил) был полностью одинок. Так видим мы, так видят многие историки. Но, если взглянуть на события глазами самого, обреченного на смерть Павла, все будет выглядеть совершенно иначе:

«Мы гроб святый освободили,
Гостеприимств отверзли дверь;
Но нас наследия лишили,
И мы изгнанники теперь!
Прими ты нас в твое храненье!»
Рекли, — печать и жезл правленья
Царю, преклоншись, поднесли.
Как луч сквозь мрака пробегает,
Так речь их царску грудь пронзает:
Сердечны слезы потекли
Это не поэтическая фантазия Державина. Павел действительно плакал. Сентементализм требовал слез и они лелись рекой. Все дело в том, что Россия не Англия. У нас к ритуалам отношение весьма и весьма скептическое. Поглазели и забыли на другой день. К тому времени все изрядно устали от политических карнавалов. В этом контексте затея Павла, очень далекого от российской жизни была обречена. Но в тот момент императору грезилось
второе пришествие рыцарства, которое спасет и Россию и Европу от ужасов гильотины.
;«Жив Бог!» царь рек — и меч полсвета,
Как быстры молньи, обнажил;
Крестообразно, в знак обета,
К челу вознес и преклонил;
Мечи несчетны обнажились,
К престолу правды преклонились;
Разверзлось небо, и средь туч
Петра он, Павла, Иоанна
Узрел звездами увенчанна,
Дающих знамя, щит и ключ!

Эти священные мальтийские реликвии, врученные Павлу не давали покоя Гитлеру. Он, войдя в пргороды Ленинграда, буквально рыл землю в поисках того самого ключа и щита. Не хотелось бы мистических спекуляций вокруг реальных исторических судеб, но охота Шикельгрубера за священными предметами была нешуточной. Он верил , что четыре священные реликвии: копье, ключ, ларец и чаша грааля, соединенные вместе окажутся сокрушительным оружием, гарантирующим победу и полную власть над миром. Копье, как он считал, было у него в руках. Чашу искала снаряженная им экспедициия в Гималаях. Предполагалось, что ларец, он же Ковчег, где-то в Палестине. А ключь Павел получил от Мальтийских рыцарей.
Павлу реликвии счастья и удачи не принесли. Многие считают, что заговор  против неудачливого Великого Приора созрел окончательно именно после того, как император ввел изображение Мальтийского Креста в герб Российской империи. Если до этого Мальтийский приорат был только в Польше, входящей в состав России, то теперь специальным указом Павел образовал двойной православный и католический приорат, что не могло не внести большую сумятицу в тогдашние, да и в теперешние умы. Если бы Папский престол признал Павла Великим Магистром Мальтийского ордена, замысел по обьединению христианской Европы и преодолению православно-католического раскола стал бы реальностью политической. Но у истории нет сослагательного наклонения. Из Павла принято делать этакого утописта мечтателя, но Венгерский король, носивший в те времена титул Императора Священной Римской Империи или говоря сегодняшним языкои Обьединенной Европы, признал полностью Павла ,как лигитимного главу Мальтийского Ордена. Папский Престол занял уклончивую позицию. Поддержал Павла де-факто, но не принал де-юре. Павел вовсе не собирался вводить в России католицизм. Многие забывают, что лишь в царствовании его сына Александра Первого масон Сперанский обьявил православие государственной религией
и вписал соответствующую статью в свод законов. В многорелигиозной империи такая статья  стала в  дальнейшем поводом для раздоров и превратилась в мину замедленного действия.  Так или иначе, но Павел  пытался найти свое решение этой в принципе нерешаемой теоремы.
В дальнейшем политика Павла менялась. Он стал искать в Наполеоне союзника против Англии. Рыцари Мальтийского ордена , вручившие ему духовную власть, были подвергнуты опале. Мальтийского посла выслали из России. Со своими не церемонились, отправили в ссылку. Гибель Павла скорее, или во всяком случае, более, связана с его внешнеполитическими планами, чем с внутренней политикой, хотя всех раздражало переименование дворцов в замки и непомерные денежные затраты на строительство Михайловского замка-дворца с его наполненными водою рвами и прочими, устаревшими хитростями. Отгородится от России Павлу не удалось. Мальтийский Михайловский замок стал для него смертельной ловушкой.
  Много поздне Алексей Константинович Толстой напишет:
Потом царить стал Павел,
Мальтийский кавалер.
Но не совсем он правил
На рыцарский манер..
     Его ужасная гибель, косвенно от руки собственного сына многое прощает и многое обьясняет. Александр, который по словам Пушкина, разрешил задушить своего отца, но не до смерти, как мог пытался уйти от его потусторонней тени. Не было никакой принципиальной необходимости в устранении мальтийской символики с герба Российской империи. Тем более, что к ней уже основательно привыкли и , как показало время, она органически вошла и в геральдику и в архитектуру. Но переделка гербов излюбленное занятие всех нелигитимных властителей. Ликвидация в России самого Мальтийского приорсттва в 1817-ом, а отнюдь не 1917-ом году была неизбежным следствием все той же павлобоязни. Александр стремился полностью стереть следы царствования своего отца. Похоже, что каждое поколение видит свою задачу в полном уничтожении всего, что создано поколением предшествующим. В России же эта особенность доведена до предела. Еще Чаадаев в своих «Философических письмах» заметил
что мы движемся в темноте, не видя прошлого и не замечая будущего, за что и был обьявлен пожизненно сумасшедшим. И все же нет-нет да и захочется взглянуть на скучные исторические хроники и на выкладки историков, погрязших в экономики рыцарскими глазами Павла, взором Державина:
Сияет крест средь облаков ,
Конь белый всадником блистает,
На небе бард в звездах читает:
 «Сим победишь твоих врагов!»

Врагов, конечно всегда хватает, но хочется невольно перефразировать_
-Сим обретешь своих друзей-
Тех самых друзей, которых не было у бедного Павла, а под конец жизни не оказалось и у его коварного сына Александра.