Надежда. Глава 4

Телеграмма от матери пришла в субботу вечером. Её содержание, - три слова: «Срочно приезжай! Мама», - взволновали Надю не на шутку. Она решила, что просто так, без причины мать не станет её вызывать.
Мать и отчим не вмешивались в жизнь девушки. Встречались крайне редко. Надя являлась в Сосновку раза два в год и исключительно по приглашению. Мать, посещая Сибирск, неизменно останавливалась  в обкомовской гостинице, где её мужу полагалась постоянная  броня райкома. Мать и дочь мило беседовали минут тридцать в гостиничном холле и расставались с облегчением. Галина Викторовна неизменно привозила дочке в подарок коробку шоколадных конфет и пару  дорогих шелковых чулок. Вероятно, она считала такой подарок верхом изысканности и утонченности.
Подружкам по общежитию родители из села привозили картошку, соленое свиное сало, сметану, яйца и другие продукты. Девушки делились дарами с соседками по комнате и экономили зарплату для покупки необходимой одежды. Надиным родственникам подобные земные радости в голову не приходили.
Автобусы до Сосновки отправлялись дважды в день – утром в 8.20 и вечером в 18.10. Телеграмму принесли после семи вечера в субботу. Надя отложила отъезд на воскресенье.
Остаток вечера она посвятила улаживанию проблем, связанных с поездкой. Она сбегала в больницу, отпросилась у старшей медсестры, договорилась с девочками о подмене на два дежурства. Зашла по дороге к Логиновым, предупредила их. Тетка и дядя её успокаивали, а Владимир равнодушно и цинично заявил:
; У Галины Викторовны чирей, наверное, соскочил в неудобном месте. Вот она и вспомнила о дочери – медицинском работнике.
К брату у Нади имелось отдельное поручение. Дело в том, что по воскресеньям она встречалась с Романом Турчиным. Жалко, если парень прождет напрасно. Володя понял задачу с полуслова и согласился предупредить друга.
Роман и Володя сдружились как-то незаметно для самих себя и для окружающих. Надю их сближение не удивляло. При внешней несхожести, различных темпераментах и характерах, у молодых людей оказалось много общего в духовном плане. Они могли до посинения спорить о том, какой советский спортивный клуб сильнее – «Динамо» или «Спартак»? Они вдохновенно рассуждали о поэзии. Оба любили Лермонтова и Блока. Предполагая, когда в космос полетит первый человек, они чертили проекты орбитального корабля и писали какие-то формулы. Девушки, Надя и Тамара, радовались их дружбе и гордились образованностью своих поклонников.
Роман всё больше и больше нравился Наде. Она считала дни, часы и минуты до встречи с ним. Его лицо она видела во сне и наяву. В каждом более или менее подходящем по возрасту и фигуре прохожем ей чудился возлюбленный. Тамара Белоусова смеялась: - «У Нади роман с Романом», а Володя шутил: - « Ромео и Надежда». Тетка, выведав и выспросив у племянницы все, что можно об её ухажере, предостерегала: - « Не теряй головы, держи дистанцию». Надя дистанцию держала, а голову потеряла. Подобное состояние, девушка это чувствовала, испытывал и Роман.

Уехать в воскресенье утром в Сосновку невероятно сложно. Почти невозможно. Желающих много, а билетов мало. Тетка советовала воспользоваться телеграммой, но Надя не захотела выставлять телеграмму матери напоказ. Она отстояла огромную очередь и взяла билет без места. Полтора часа, пока автобус по тряской дороге петлял по окрестным деревням, Надя простояла практически на одной ноге. Сначала на левой, затем на правой. В Сосновку приехала уставшая и голодная. Мать вряд ли накормит сразу, потому что в доме завтракали, обедали и ужинали строго по часам.
В булочной Надя купила буханку наисвежайшего и необычайно вкусного хлеба, выпекаемого на местном хлебозаводе. Присев на лавочку возле какого-то дома, она с жадностью уничтожила почти полбуханки. Насытившись и отдохнув, Надя направилась к дому отчима.
Степан Федорович Петухов занимал ответственный пост председателя Сосновского райисполкома. Он, по его собственному мнению, всего себя отдавал работе на благо советских людей. Поэтому, мол, ему необходимы надлежащие условия для труда и отдыха. Условия, естественно, были созданы не просто надлежащие, а прямо таки райские.
Петуховы занимали двухквартирный дом из пяти комнат в самом центре Сосновки. Дом рассчитан на двух хозяев, но Петухов владел им единолично. Он имел также персональный автомобиль, прислугу – водителя и женщину, помогающую Галине Викторовне по хозяйству.
Снабжение обеспечивалось через номенклатурный магазин – распределитель. К тому же, благосостояние Петуховых регулярно пополнялось «подарками» благодарных граждан, которым председатель райисполкома оказал «посильную» помощь в урегулировании проблем. Конечно, у подарков имелось истинное название. Но слово «взятка» товарищ Петухов вслух не произносил сам и сердился, когда его произносили другие.
О Петухове в Сосновке отзывались негативно. Но мать, как ни странно, свой второй брак, в отличие от первого, считала счастливым. Чем её не устраивал Борис Логинов – токарь с завода «Красный пахарь», она объясняла просто: - « Чистенькая нищета не для меня».
Надя презирала богатство и мещанскую позицию матери и отчима. Она свела бы общение с ними до минимума, если бы не семилетняя сестренка. Лариса – единственное существо, связывающее её с Сосновскими родственниками. Сестры обожали друг друга.
Девочка первой встретила Надю в доме отчима. Она бросилась к ней на шею, засыпала вопросами и рассказами о своих детских бедах: котенок пропал, мама заставляет пить противное кипяченое молоко, ленточка потерялась. Надя пообещала разыскать ленточку и котенка, шепотом посоветовала незаметно выливать молоко в помойное ведро. Она привезла девочке в подарок набор кукольной посуды, о котором та давно мечтала.
Пообщаться сестрам мать не дозволила. Она отправила Ларису в детскую, а со старшей дочерью, чуть ли не на пороге, начала тот самый срочный разговор, ради которого и вызвала её из города.
; Ты должна переехать к нам. Степан договорился в районной больнице, тебя возьмут в детскую поликлинику. Поселишься во второй половине дома, отдельно.
Мать говорила очень серьёзно, тоном, не терпящим возражений, как о давно решенном. Надя встревожилась:
; Что стряслось?
; У Степана неприятности из-за дома. Считают, что он велик для семьи из трёх человек. Придется тебе пожить с нами. Разумеется, в идеале было бы неплохо, если бы ты вышла замуж, родила ребенка. Кстати, у Степы имеется на примете милый юноша из райсельхозуправления, который благодарен ему за поддержку. Он не откажется нам помочь.
Надя, удивленная прозвучавшим предложением и тоном матери, попыталась возразить, но Галина Викторовна энергично пресекла эту попытку.
; Ты должна выполнить нашу просьбу, Надежда.
; Мама, извини меня за резкость, но я вам ничего не должна. Я не собираюсь увольняться из железнодорожной больницы, переезжать в Сосновку и тем более выходить замуж за незнакомого человека.
; Хватит тебе скитаться по общежитиям. Ты глупая, наивная девочка, - продолжала Галина Викторовна. - Надо хотя бы иногда думать о будущем. Хотя, Логиновы никогда не отличались житейской мудростью и дальновидностью. Дворянская кровь, гнилая аристократия.
Галина Викторовна говорила обидные слова. Уж кого-кого, а Логиновых называть лентяями или глупцами не справедливо. Настоящая трудовая семья.
А вот Галина Викторовна не желала работать. Её не осуждали, оправдывали слабым здоровьем, наличием маленького ребенка. Во время войны матери все же пришлось пойти на танковый завод. Делопроизводителем в заводоуправление. Оно понятно, здоровье здоровьем, но муж на фронте, а на иждивенческую карточку и солдатский аттестат не проживешь, а на пенсию по потере кормильца тем более. Кроме того, она боялась, что её выселят в деревню, в колхоз. Сибирск захлестывал поток эвакуированных, жилья не хватало. В городе оставляли только тех, кто был занят на оборонном производстве, остальных отправляли в сельские районы.
На заводе она познакомилась с третьим секретарем обкома партии Петуховым, которого в армию не призвали из-за плоскостопия. Позже, перед самой Победой, ещё до того, как с фронта стали возвращаться демобилизованные воины, Степана Федоровича назначили председателем Сосновского райисполкома.
При дефиците кандидатов в мужья, брак с Петуховым воспринимались самой Галиной Викторовной и всем её знакомыми как огромная удача.
Обеспеченный второй муж не требовал от Галины Викторовны трудового энтузиазма, напротив, настаивал на её постоянном присутствии дома.
; Мама, ты обижаешь хороших людей без всяких на то причин, - сказала Надя и напомнила: - Не забывай, я тоже Логинова.
; И напрасно, - укоризненно заявила мать. – Я просила тебя при получении паспорта взять фамилию и отчество Степана Федоровича. Твоя жизнь сложилась бы иначе. Ты бы уже оканчивала институт, а не отрабатывала трехгодичный стаж молодого специалиста.
; Не понимаю, что замечательного в фамилии Петухова?
; Всё ты понимаешь. Степан Федорович не пожелал хлопотать за неблагодарную падчерицу. А вот за девочку, признавшую в нем отца, оказывающую ему всяческое уважение, он бы попросил.
; Переменой фамилии и отчества я предам память отца, - ответила Надя.
; Память, вот именно, память, - ухватилась за последнюю произнесенную Надей фразу Галина Викторовна. – Он умер, а тебе жить. Я думаю только о твоём благополучии, дочка.
Мать, похоже, искренне верила в то, что говорила. Вероятно, она действительно полагала, что её предложение обрадует Надю. Оно сулило ей спокойное обеспеченное будущее. Другая девушка, наверняка, переменила бы фамилию, переехала бы в Сосновку, в отдельную квартиру в доме отчима, ухватилась бы за фиктивное замужество и место медсестры в поликлинике. Какая разница, под какой фамилией и где жить? Главное, что так проще и удобнее. Но Надя любила Сибирск, тетку, дядю, братьев, чтила память отца и бабушки. Поэтому она не могла их оставить и предать. Не могла и всё…
На предложение матери у неё имелся один ответ – отказ, категорический отказ. Галина Викторовна попросила дочь не спешить, подумать, поговорить с отчимом, который вскоре должен вернуться с какого-то срочного, внеочередного совещания в райкоме партии.
Стараниями товарища Калиниченко, демобилизованного офицера Советской армии, недавно назначенного на пост первого секретаря райкома партии, Сосновский район выходил в передовые. По слухам, а местные новости Надя узнавала по преимуществу в очереди за билетами на автобусной станции и в самом автобусе, первый секретарь райкома – человек справедливый, отзывчивый и простой. Надя подозревала, что это он, Калиниченко, поднял вопрос о злоупотреблениях и хамском поведении председателя райисполкома Петухова, собирался снять его с должности и даже выгнать из партии.
Отчим явился в плохом настроении. Отказ Нади его огорчил, но он постарался скрыть огорчение и недовольство.
Семейный обед проходил скучно. Чопорный церемониал оживляло лишь присутствие маленькой Ларисы. Надя попросила разрешения отправиться с сестренкой на прогулку. Полагая, что малышка растопит сердце Нади и сделает её более сговорчивой, отчим разрешил прогулку.
Сосновка получила своё название от соснового бора, который окружал посёлок с трех сторон. Воздух в Сосновке считался целебным. Наде нравились аккуратные дома и чистые улицы.
Лариса повела её к реке мимо величественного здания районного Дома Культуры, мимо средней школы, сельскохозяйственного техникума, молочного завода, механических мастерских. Сестры постояли на крутом обрыве, посмотрели на проходившие мимо по реке катера и баржи и отправились в обратный путь. Шагающая рядом Лариса весело болтала, отвечала на Надины вопросы о подготовке к школе. Девочка умела читать, считала в границах сотни, имела представление о многих необходимых школьнице вещах.
; Умница, - хвалила Надя.
Она вдруг подумала о том, что, не напрасно ли она столь поспешно отвергает предложение матери? Может, стоит всё же переехать в этот красивый, тихий райцентр, поселиться вдали от городской суеты?
Но отчим и мать, по сути, чужие ей люди, думающие в первую очередь о собственной выгоде. Пока Надя нужна им, они с ней, а отпадет надобность, прогонят и забудут. А она окажется у разбитого корыта, потеряв то, чем дорожит сейчас и утратит дружбу и уважение тех, кого любит и уважает сама. Нет, не станет Надя им помогать и сохранять незаконно присвоенную жилплощадь, не станет угождать и льстить в обмен на обещанные удобства и достаток.
За ужином отчим вновь заговорил о своих неприятностях. Он, естественно, обвинял во всём секретаря райкома Дмитрия Сергеевича Калиниченко.
; Калиниченко наш, Сосновский. Когда-то мы вместе начинали в комсомоле. Он тогда уже проявлял чрезмерную активность. Таких как он, правильных и слишком идейных, часто выступающих с трибуны с критикой, мы называли «горлопанами». Кстати, многие из них позже оказывались врагами народа. Калиниченко повезло. Уехал в Москву в совпартшколу, потом война, армия. И вот принесло его назад на моё несчастье. Развел перестройку и переделку в свете последних постановлений партии и правительства. Чистит всех подряд. И не подкопаешься, все по закону.
; Степан Федорович, вы будто жалеете, что Калиниченко - хороший человек и честный коммунист. И о том жалеете, что он уцелел в период культа личности и на фронте.
; Надя, что ты такое говоришь! – испуганно воскликнула Галина Викторовна.
; Оставь её, Галя. Она говорит то, что думает. Сейчас всё дозволено, пусть говорит. К тому же она в чем-то права. Да, я жалею, но не том, что он не погиб, а о том, что своевременно не оповестил соответствующие органы о вражеской сущности данного критикана. Понимаешь, Надюша, Калиниченко не столь безупречен, как может показаться на первый взгляд. В основе его нападок на меня лежит обыкновенная месть. В тридцать шестом году я разоблачил его дружка Сашку Сибирякова, такого же горлопана и хулителя советской власти.
; Донос написали, Степан Федорович? – наивным тоном поинтересовалась Надя.
; Сигнализировал, - серьёзно ответил Петухов. – Выполнил свой гражданский долг. Недавно Сибиряков приезжал в Сосновку за документами и медицинскими справками для оформления инвалидности. Он освободился в пятьдесят шестом. Я хотел с ним поздороваться, поговорить, а он руки не подал, прошел мимо меня как мимо пустого места. Дряхлый, больной, одной ногой в могиле, а туда же – спесь и гордыня.
; Вероятно, гордость и достоинство, Степан Федорович, – с улыбкой сказала Надя, проникаясь симпатией к незнакомому ей человеку, не побоявшемуся бросить вызов отчиму. – Вы, по-видимому, ожидали, что он вам на шею кинется с благодарностью за то, что двадцать лет отсидел по вашей милости. Вам, безусловно, кажется, что мало, недостаточно. Расстрелять следовало за ум, честность, смелость и порядочность.
; Надя! – вновь воскликнула Галина Викторовна, прервав её на полуслове.
; Что и на меня донесете? Не то время. Доносчики нынче не в почете, - бесстрашно заявила она, вспомнив слова дяди Василия Петровича.
Отчим снисходительно усмехнулся.
; Молодость, горячность, непримиримость. Ох, Наденька, не нюхала ты ещё настоящей жизни. С таким характером нахлебаешься горюшка. Гибче надо быть, хитрее. Вот ты думаешь, что я не способен найти управу на Калиниченко. Да, запросто. Идеальных людей в природе не существует. У каждого есть грехи. Куда он против меня!
; Ничего у вас не получится, Степан Федорович. Не ваше время. Таких людей как Калиниченко - честных, порядочных коммунистов - становится всё больше и больше. Они не позволят вам жировать за чужой счет. Придется вам сдать позиции и покинуть оккупированную территорию, - уверенно, с жаром доказывала Надя.
Она чувствовала себя победительницей. Но отчим, продолжая улыбаться, похлопал в ладоши и сказал:
; Браво! Достойная речь! – и добавил назидательно: - Деточка, а я не собираюсь с ним воевать. Я стану играть по его правилам. А там посмотрим, куда ещё нынешняя перестройка вырулит. Цыплят по осени считают…

Автобус из танкового училища задерживался, как всегда, и пришел с опозданием на тридцать две минуты. В толпе курсантов Надя не сразу заметила Романа Турчина, а когда увидела его улыбающееся родное лицо, то непрошеные, непонятные слезы потекли из глаз сами по себе. Роман встревожился, подбежал и спросил:
; Что случилось? Мама? Сестренка?
; Нет, нет, - замотала головой Надя. – Всё в полном порядке. Все здоровы.
; Что ж ты плачешь?
; От радости, - улыбнувшись, сказала она и подумала о том, что правильно поступила, отвергнув предложение матери о переезде в Сосновку и о фиктивном замужестве. Тогда она навсегда потеряла бы очень дорогого для неё человека – Романа, потеряла бы навсегда.
Роман увлек её в скверик к памятнику Ленину, усадил на скамейку.
; Ну, успокоилась?
Надя поспешно и послушно вытерла слезы.
; Успокоилась.
; Надя, - говорил Роман. – Я ужасно соскучился за эти две недели. У твоих родных действительно всё в порядке?
; Да, в полном порядке. У отчима небольшие неприятности на работе. Я думаю, что он уладит их без моей помощи, - уверила Надя и поинтересовалась: – Какие у нас на сегодня планы, мой генерал?
Роман предложил отправиться к его родителям, знакомиться. Надя, разумеется, энергично отказалась. Мол, рано, они не так давно знакомы. К тому же, о таких серьезных мероприятиях следует предупреждать заранее, а не сваливаться как снег на голову. Да и сама Надя ещё не готова к такому ответственному шагу. Роман внимательно выслушал её доводы и согласился перенести ритуал знакомства на будущее воскресенье. Молодые люди вновь принялись обсуждать планы на день.
; Когда тебе на дежурство?
; К восьми вечера. В ночную смену.
; Выходит, кино отменяется. Погуляем?
; Погуляем…
Мимо них по дорожке, ведущей к автобусной остановке, шли люди. Среди прохожих они заметили невысокого майора, чинно шествующего в сопровождении дородной супруги и щупленького мальчика лет двенадцати. Троица смотрелась несколько комично из-за контраста между мелкими мужчинами и крупной женщиной. Надя невольно улыбнулась и собиралась поделиться своими наблюдениями с Романом. В этот момент он поспешно поднялся со скамейки, отдал честь майору, а женщину и мальчика уважительно поприветствовал словами:
; Добрый день, Ираида Петровна! Привет, Гарик!
; Здравствуйте, Ромочка, - приветливо ответила женщина.
; Слышали новость? - любезно поинтересовался майор. - Нам выделили участок под строительство двух офицерских домов. Прямо в центре города. И знаете, как называется улица, где мы будем жить? Полковая.
; Мы собираемся посмотреть, где это, но боюсь, что не найдем, - вздохнув, пожаловалась женщина.
Надя, услышав это известие, вмешалась:
; Я знаю, где расположена Полковая улица. Рома, нам ведь с тобой всё равно, где гулять? Давай, проводим и покажем.
; Вы, барышня, точно знаете, где находится эта улица? – любезно улыбаясь, засомневался майор.
; Разумеется, знаю… Рома, ну, что ты скажешь? – умоляла Надя.
; Поехали, - решительно скомандовал юноша.
В автобусе семейство майора расположилось впереди салона, а Надя и Роман стояли на задней площадке.
; Кто это? – тихо спросила девушка.
; Семейство Бергов. Помнишь Марлена, которого мы встретили у кинотеатра в день нашего знакомства. Так вот, это его родители и младший брат. Давид Михайлович – редактор дивизионной многотиражки. Ираида Петровна – портниха. Хорошая портниха, как считает моя мама. Они очень славные люди. Ты не удивляйся, что они едва узнав о строительстве, сразу отправились смотреть. Для них, для моих родителей и для многих в нашей части это будет первая постоянная квартира. Сама понимаешь, жизнь офицера кочевая – гарнизоны, военные городки, общежития, ведомственное и съемное жилье. Война к тому же была…
; Я не удивляюсь, Ромочка. Я понимаю…
; Подожди, я расскажу тебе одну историю. Вроде бы ничего особенного, но… Во время войны Берги чудом остались живы. Давид Михайлович с первых дней на фронте, а его семья всю оккупацию находилась на Украине под немцами. Из Харькова, где они жили до войны, где их многие знали и могли донести о том, что они евреи, а Давид Михайлович коммунист и политработник, Ираида Петровна и Марлен ушли вместе с беженцами в деревню под Полтавой. Ираида Петровна назвалась русской фамилией, а сына стала звать Макаром. В деревне голод, нищета. Они оба переболели тифом. Чтобы не умереть с голоду мать и сын брались за любую работу – гусей пасли, сено косили, стирали белье для больницы. Так и выжили. Давид Михайлович после освобождения Украины разыскал семью и отвез к друзьям в Киев. Гарик родился после победы.
Полковой улицы уже не существовало. Дома снесены. Тракторы и экскаваторы, несмотря на воскресный день, разгребали завалы и разравнивали площадку под будущее строительство. Среди развала одиноко торчала водонапорная колонка. Берги стояли на пригорке, смотрели  на развалины, трактор и экскаватор. Наверное, они уже представляли выстроенные дома и свою будущую квартиру. А Надя видела старый родной дом. Роман почувствовал её печаль, обнял за плечи, утешил:
; Не грусти, Наденька. Я не скажу тебе, когда точно, но я уверен, что когда-нибудь у нас с тобой обязательно будет свой дом. Не сразу, но будет.
К ним подошел Гарик Берг и спросил:
; Правда, замечательно, что военные станут жить на улице с таким названием?
; На ней всегда жили военные, - охотно объяснила Надя. – Этот район города до революции назывался Казачья слобода.
Надя стала рассказывать историю родной улицы и родного города, показывая, где раньше располагался Казачий сад, Казачье кладбище, интендантские и войсковые склады, казармы, управление атамана, жилые дома. Кое-что из этого до сих пор сохранилось. Склады, например, или Никольский казачий собор, перестроенный под кинотеатр, рынок, цирк. Что-то давно снесено или перенесено, застроено или перестроено. Жизнь не стоит на месте, несется вперед с бешеной скоростью, сметая обветшалое и отжившее. Таков закон природы. С ним не поспоришь. Но Надя, забыв о том, как сама, совсем недавно утешала тетку, всё равно грустила и жалела о старом доме, где прошло её детство. Вскоре на Полковой улице поселятся другие дети и не за горами то время, когда Гарик Берг будет мчаться по Полковой улице на новеньком велосипеде.
Мальчик слушал внимательно. Подошли его родители, прислушались к рассказу. Потом Берги распрощались и ушли, а Надя и Роман вышли на проспект Маркса и отправились в обратный путь к общежитию.
; Надя, ты согласна? – неожиданно спросил Роман.
; С чем? – не поняла она.
; Ты выйдешь за меня замуж?
; Выйду.
; Несмотря на то, что нам с тобой предстоят долгие годы скитаний? Жена офицера – очень ответственная должность, учти.
Надя улыбнулась и сказала:
; Рома, милый, любимый. Неделю назад мне предоставлялась возможность получить сразу и квартиру, и перспективную должность, и обеспеченного мужа. Я отвергла эту возможность.
; Ради меня?
; Ради тебя, ради нашей любви. Я поняла главное, хочу быть с тобой и только с тобой. Всегда, всю жизнь.
; Я очень люблю тебя, Надя, - торжественно произнес Роман.
; Да, я знаю. Я тоже люблю тебя.
; Мы будем счастливы, я тебе обещаю. Мы обязательно будем счастливы.

Продолжение следует...
см. роман "Человеческий фактор"