Храм Мортис

                Книга Атариды


                Пролог

                Дикая Охота
                Эет

Дождь хлестал холодными упругими плетями, и ночной лес стонал. Вспышки молний временами обливали призрачным светом неспокойное море вершин.
Завывания грозы заполнили, казалось, весь мир.
Молодой человек, скорчившийся от холода в просторном, как комната, дупле старого дерева, лишь сильнее сжимал губы с каждым громовым раскатом, пытаясь вслушиваться в ночь. Рядом с ним на влажной трухе лежала его потёртая дорожная сумка. Там был и кремень, было и кресало, но…
Но кто из Смертных в здравом уме станет разжигать огонь в такую ночь?
Юноша вздрогнул и нервно провёл рукой по светлым волосам. Показалось? Или в самом деле он различил отдалённый лай гончей стаи?..
- Богиня, отведи их… - прошептал путник.
Лай и вой приближались. Неожиданно на тёмном фоне ночного неба возник ещё более тёмный человеческий силуэт, и в укрытие юноши, перекатившись через край дупла, кто-то спрыгнул. Молодой странник слышал лишь тяжёлое хриплое дыхание.
- Они гонятся за тобой?.. – негромко спросил он у гостя. От неожиданности тот даже подпрыгнул.
- Кто здесь?!
- Смертный, - чуть хмыкнув, усмехнулся первый постоялец дупла. – Не бойся.
- Уффф… - человек, переведя дух, тяжело упал на влажный слой прелой трухи. – Ну и напугал ты меня, парень…
- Они гонятся за тобой, - сам ответил на свой вопрос юноша. Гость подобрался.
- Прогонишь?
Молчание. Затем тяжёлый вздох.
- Нет. Даст богиня, пройдут мимо.
- А и то, - закивал беглец. – Вон какой дождь хлещет, смоет весь запах.
На губах белокурого юноши вновь появилась скептическая улыбка, невидимая в темноте.
- Что молчишь, а? Смоет ведь?
- Я бы не шибко на это рассчитывал… но, может, и смоет. Как же тебя в такую ночь из дома вынесло?
- А, будь прокляты эти Бессмертные! – выругался гость. – Подзадержался у приятеля, думал, успею. А тут эта гроза… Чтоб им пропасть, гадам!
- Бессмертные разные, - тихо ответил юноша. – Как и мы. И они не могут по-другому. Какого дьявола тебя понесло в такую пору через лес? Будто не знаешь! Остался бы у друга. А так – сам себе дурень.
- Ты что ж, на их стороне? Будь сам Бессмертным, сам бы, поди, с Дикой Охотой скакал?
Блондин поморщился.
- Заткнись. Они близко.
Лай приближался. Он заполнял весь лес.
Беглец скорчился и в отчаянии закрыл голову руками.
- Нашли… Нашли, будь они прокляты…
Юноша, скрипнув зубами, полез в свою сумку и извлёк оттуда маленький шарик, заполненный белёсым свечением. А потом, подтянувшись, сел на край дупла.
- Ты что?! – всполошился сосед и, вскочив, начал дёргать блондина за ногу. – С ума сошёл?! Увидят! Увидят!..
Не отвечая, юноша ногой отпихнул паникера и, сжавшись в тугой комок, стал ожидать.
Зелёный призрачный свет замаячил среди деревьев. Стремительные хищные тени скользили меж стволов – прямо к их укрытию.
- Отведи, богиня, - прошептал юноша и бросил крохотную сферу подальше от дерева.
Стая резко переменила направление и помчалась туда, куда скользил тёмный силуэт – бегущий человек средь деревьев.
Переведя дыхание, юноша упал на труху, раскинув руки.
- Ушли… - одними губами прошептал он. – Хвала богине, с ними не было хозяев. Не было с ними хозяев, хвала богине!
- Ты что это? – подобрался сосед. – Маг?
- Нет, - устало выдохнул юноша, глядя на тёмный свод пустого ствола над головой.
- Так что… Колдун, что ли?
- Даже не адепт.
- Врёшь!
- Не кричи. Где Гончие, там и хозяева. Хочешь, чтобы Бессмертные тебя услышали?
- Ты врёшь! – снизив голос, зашипел сосед. – Сферы действуют только в руках магов! А я видел, ты бросил сферу!..
- Ну да, - всё так же безразлично вздохнул блондин. – Я не колдун, дуралей ты этакий. Просто у меня есть способности к магии, вот меня и слушаются волшебные безделушки. Безделушки, не артефакты. Я даже заклятий настоящих не знаю. А сферы – так… Чтобы их принцип понять, не надо быть гением. Эту вот в магической лавке прикупил, на дорогу. На всякий случай. И вон, пригодилась… Расслабься.
Человек вздохнул с облегчением и растянулся во весь рост на животе.
- Так что ж, ты, поди, в столицу идёшь? Поступить в университет хочешь, точно?
Юноша молчал, пытаясь сдержаться, но не выдержал и рассмеялся.
- Угадал. Я очень хочу стать магом!
- Ну, ясно, в Бессмертные метишь, - с ноткой зависти протянул сосед. – Способности есть, так и отчего бы не попробовать…
- Да нужно мне оно, это бессмертие! – смешливо фыркнул парень. – Просто заклятия – это интересно. Узнавать новое, проводить эксперименты, создавать что-то из ничего, искать залежи волшебных кристаллов… Летать на драконах…
- Э, дуралей сам и вышел. О чём думаешь! Ты подумай: поступишь – ни одна зараза бессмертная тебя больше не посмеет просто так ни на опыты схватить, ни своим слугам на корм отдать, ни сама тобой закусить. А он – «интересно»…
- Так думать надо, - лениво вымолвил юноша. – И не таскаться почём зря не в том месте не в то время. И никто тебя не тронет.
- Ты откуда, такой наивный, в столицу-то идёшь? – хмыкнул мужчина. – Ты бы возвращался к себе домой подобру-поздорову. Может, там у вас, в каких-нибудь Нижних Болотах, Бессмертные ласковые, а у нас, где к столице поближе – держи ухо востро!
- Это не за мной гнались, а за тобой, - заметил юноша.
Какое-то время царила тишина. Потом сосед сказал убеждённо:
- Не получится из тебя никакого верховного вампира. Те только о развлечениях своих думают. Гонор этот их вампирский, аж тошнит… Лич из тебя будет. Первосортный лич. Это они… наукой одержимые. А захочешь свою мордашку смазливую при себе сохранить – Смертных станешь жрать. Так что, рассудив здраво, прибить мне тебя сейчас…
Юноша подобрался.
- Ты сумасшедший?
- А почему ты Гончих со следа сбил? Почему бы тебе их, скажем, какой молнией не шандарахнуть? Пожалел будущих дружков-помощничков?
Молодой человек вскочил, сжав кулаки.
- Послушай меня внимательно, ты! Я никогда. Никого. Не убивал. И не собираюсь. Никогда. Тебе ясно? И если ты ещё пикнешь, я тебя вышвырну отсюда к чёртовой матери, понял?!
- Отдашь Гончим? – незримо в темноте прищурился сосед. – А говоришь, что не убийца?
- Я просто предоставляю тебе свободный выбор между молчанием и бегством от Дикой Охоты. Что ты выберешь – решать тебе.
- Вот они какие, адепты будущие… - хмыкнул мужчина, отворачиваясь к деревянной естественной стенке. – Ну давай, посмотрим, сколько ты в столице проживёшь, с такими горделивыми намерениями… Удачи.
Юноша постоял над ним какое-то время, сжимая и разжимая кулаки, а потом сухо сплюнул и улёгся на другой стороне дупла, положив под голову свою потёртую сумку.

                Часть первая

                Глава I
                Экзамены
                Ларинна

Щедрое весеннее солнце заливало просторный университетский двор, и цветы яблони, что покачивались у самого окна, пахли головокружительно…
И хотелось забыть обо всех консультациях и экзаменах на свете.
Черноволосая девушка, надув губки, с тяжёлым вздохом облокотилась на парту и подперла щёку рукой. Речь профессора, гулко разносившаяся в тишине аудитории над головами юных колдунов, казалась бесконечной… А главное – совершенно непонятной. Мэтр бубнил какую-то абракадабру, вычерчивая на доске круги Власти и магические формулы, походившие на ряд бессмысленных символов.
- Ларинна, ты чего не пишешь? – распахнула глаза сидевшая рядом подруга, миловидная девушка с русыми волосами, бросив короткий взгляд в её тетрадь. – Ведь экзамен завтра!
- Перевели на второй курс, переведут и на третий! – досадливо отмахнулась названная Ларинной. – Куда они денутся… Знаешь, что, Фрей? – шаловливо сверкнув глазами, повернулась она к подруге. – Давай поедем купаться? Жара такая стоит, озёра наверняка уже прогрелись!
- После экзамена, Ринн, после экзамена, - покачала головой кареглазая Фрей, вновь склонившись над своим конспектом. – У меня же нет таких влиятельных родителей, как у тебя.
- Да у меня мировые родители! Чего ты их стесняешься? Они…
- Я не стесняюсь, - невольно рассмеялась подруга. – Просто не забывай, что я – Смертная. Если я провалюсь на экзамене, меня до пересдачи лишат неприкосновенности, и твои мировые родители первые будут иметь право отправить меня в лаборатории на опыты. Или на корм своим личам. – Фрей примирительно улыбнулась, увидев полный обиды взгляд Ринн. – Ну, не твои предки, так, вон, Вирлисса, - она кивком головы указала на сидящего чуть поодаль ослепительного молодого человека. – Тот ещё фрукт, как и его семейка.
Вирлисс обернулся и послал девушкам многообещающую улыбку. Его ровные зубы с чуть удлинёнными клыками блеснули под солнцем, как полярный снег.
- Ах, у всех вампиров невероятный слух, особенно у Рождённых, - хмыкнула Фрей.
- Крошка, я сделаю тебя Бессмертной без пересдачи, можешь не волноваться об этом… - одними губами прошептал Вирлисс, но обе девушки услышали. – Может, хоть тогда ты не будешь столь жестока со мной, Фрери…
Ларинна фыркнула от смеха.
- Слушайте, когда вы наконец прекратите друг друга подначивать и нормально заявите о своих отношениях?
- Ты у меня спрашиваешь? – сделал обиженные глаза Вирлисс. – Я молюсь Мортис, чтобы она провалилась. Может, это и будет моим единственным шансом…
Фрей показала ему язык.
- Размечтался, кровосос!
- Кхм!.. – многозначительно покашлял лектор. – Я вижу, некоторые наши молодые колдуны настолько уверены в своих знаниях, что болтают даже на консультации. Не смею задерживать.
Подруга Ларинны побледнела и явно подыскивала слова для оправданий, но Вирлисс её опередил.
- Мы просим прощения, господин профессор, - встал он. – Мы допустили ошибку, но клянёмся, что не повторим её.
Лектор поморщился, но взмахом руки позволил Рождённому вампиру сесть, тем самым разрешая остаться и остальным.
«С тебя причитается», - прошелестел в голове у Фрей бархатный голос Вирлисса.
«Перетопчешься!» - так же мысленно ответила она.
- Экзамены завтра в девять утра, опоздавших просьба не беспокоить, - наконец прозвучали заключительные слова лектора – пожалуй, единственные, понятые Ларинной за эти бесконечные два часа.
Второкурсники высыпали из аудитории шумной толпой и потекли по мраморной лестнице к выходу из Альма Матер. Вирлисс тут же возник возле Фрей и, обхватив её за талию, под взаимные шуточки и поддразнивания увлёк по направлению к библиотеке.
- Я тебе объясню высшие заклятья подчинения. Должна же моя будущая жена знать, как управляться с кланом… Я очень огорчусь, если ты выберешь не вампирскую специализацию… Ой! За что??? – донёсся до Ларинны из глубин коридора его обиженный вопль.
Ринн усмехнулась. Если эти двое в такой замечательный весенний день хотят торчать в душной библиотеке над учебниками – а Вирлисс, насколько было известно Ларинне, и в самом деле очень серьёзно помогал Фрей – то это их дело. А она пойдёт развлекаться!
Домой идти уж точно не хотелось.
Узкая чёрная мантия с бледно-зелёной каймой – знак ученика магического Университета – мягко шелестела по камням двора в такт шагам своей владелицы. Девушка присела на бортик тихо журчащего фонтана и плюхнула рядом сумку с учебниками.
Мимо, смеясь, пробегали юные адепты, без пяти минут колдуны; проходили, уткнувшись в учебники, молодые маги-старшекурсники; важно шествовали в чёрных мантиях с фиолетовой оторочкой профессора…
В воздухе звенело то будоражащее напряжение, которое бывает только перед экзаменами.
Солнце, дробясь в воде, бликами дрожало на тёмном мраморе каменной купели.
Ларинна опустила руку в воду, глядя, как тёплые лучи золотят кожу в зеленоватой глубине.
- Госпожа!
От неожиданности она вздрогнула.
Перед ней стоял белокурый юноша в дорожной куртке, с его плеча свисала облезлая сумка. Ларинна невольно поморщилась.
Смертный. Да ещё и бродяга.
Конечно, на ней не написано, что она бессмертна, а в ученической форме все равны…
Брезгливо поджав губы, Ринн смерила его с ног до головы холодным взглядом.
- Чего тебе? – кисло осведомилась она.
- Госпожа, как мне пройти в зал приёмной комиссии?
Час от часу не легче. Этот оборванец собрался поступать?  В университет?
Она, Рождённая Бессмертная, еле сдаёт экзамены, и то благодаря связям родителей, известнейших магов… а на что надеется этот свинопас?
- Поднимешься по парадной лестнице на второй этаж, там налево, - надменно процедила она сквозь зубы.
- Благодарю, госпожа, - парень учтиво поклонился, и, насвистывая, направился к лестнице.
- Невежа, - прошептала девушка себе под нос.
- Ларинн, вот вы где! Я ищу вас всё утро!
Ларинна закатила глаза. О Мортис, ну нигде не скрыться!..
Рядом с ней на бортик фонтана опустился средних лет мужчина в серой куртке военного покроя и штанах для езды на драконе.
Умные карие глаза внимательно и чуть печально взглянули на девушку.
По виду его можно было принять за офицера, но на самом деле рядом с ней сейчас сидел один из лучших магов – и далеко не университетских, но из служителей Храма Мортис – и старый друг их семьи, Бессмертный, Иккон.
Иккон, как и её родители, был человеком, а не личом и не верховным вампиром. Иными словами, он принадлежал к высшей касте страны. Рождённый Бессмертный, маг от природы своей, маг милостью богини. Один из пяти верховных жрецов, что возглавляли Совет магов.
- Вас предки послали? – буркнула она, глядя себе под ноги.
- Нет. Ларинна, вы понимаете…
- …что завтра экзамен, что вы – надежда такой влиятельной семьи, что не надо подтверждать правило, будто на детях гениев природа отдыхает…
- Ринн, я этого не говорил.
- Так и что же? – она с вызовом вскинула голову. – Так все думают, все на кафедре некромансии! «Что эта девица тут делает, она не сумеет отличить Круг Призыва от Круга Подчинения»… И вы тоже так думаете!
- А вы сумеете? – мягко спросил Иккон.
Девушка покраснела, и на глазах её закипели злые слёзы.
- Нет!.. – крикнула она в лицо мужчине и вскочила, собираясь уйти. Иккон поймал её за руку.
- Девочка, с чем у тебя затруднения? Хочешь, я позанимаюсь с тобой на каникулах?
- Это значит, все будут отдыхать, а я вкалывать?
- По-моему, вы хорошо наотдыхались за два года в Университете, - холодно произнёс наставник. – Ларинна, послушайте меня. Сейчас не лучшее время для легкомыслия. И я говорю не об экзаменах. – Он оглянулся и чуть понизил голос. – Пламя на Алтаре Храма гаснет. Жрецы и маги делают всё, чтобы поддержать его, но день ото дня оно всё слабее и слабее.
Девушка, нахмурившись, вгляделась в лицо профессора.
- Да правда? – недоверчиво хмыкнула она. – Вот только сочинять не надо, Иккон…
- Вы думаете, я осмелился бы придумать такое?
- И…что это значит? – облизнув пересохшие губы, прошептала она, вновь опускаясь на бортик фонтана.
- Вы знаете, что из себя представляет наша страна?
- Атарида?.. Ну… Это остров…
- Да, это остров, отделённый от остального мира не только океаном, но и магическими стенами. Попасть сюда и уйти отсюда возможно только через портал – иначе Бессмертные весьма и весьма скоро лишились бы материала для опытов, а университет – новых адептов. Вы никогда об этом не задумывались?
- Что, Смертные осмелились бы покинуть Атариду? – фыркнула она.
- Запросто, - пожал плечами Иккон. – Но сейчас речь не об этом. Наш остров, согласно записям из храмовых архивов, некогда был заселён пришельцами из иного мира, волей богини перенесённых сюда. Что это за мир, известно весьма смутно, но там нашей богине принадлежали огромные земли… И Смертным на этих землях давалось лишь одно право: умереть по прихоти Бессмертного. Даже обучаясь в Университете, они не получали неприкосновенности.… У них в том мире не было надежды. Никакой.
И вот, согласно летописям, Смертные восстали, и им помогали жители других стран, и вели их боги. Мортис не могла устоять против этой мощи, и всё, что сумела, перенести в иной мир свой Храм и кучку верных жрецов. Здесь, на этом острове, была создана Атарида. Богиня отделила её от остального мира и дала своим служителям новый Закон. Отныне жрецы позволяли Смертным безопасно учиться на магов. Позволяли им безопасно работать, возделывать поля и передвигаться по стране в дневное время. Конечно, убийцы, грабители и прочие мерзавцы по закону доставляются в корм слугам Бессмертных, и так было всегда. Но именно поэтому преступлений на Атариде так мало… - Иккон улыбнулся. – От слуг Бессмертных уйти почти невозможно. Именно из-за дефицита корма Бессмертным разрешено охотиться на простых граждан Атариды, но лишь ночью и в глухих местах… да ещё в Университете, на тех, кто не имеет статуса неприкосновенности. В Университете – исключительно для нужд научных лабораторий, вы знаете это.
Однако боги не потеряли надежды стереть государство Мортис с лица земли. Они готовы терпеть даже демонов, но не страну, в основе которой лежит магия Смерти!
Девушка опустила голову.
- Наверное… их можно понять? – тихо спросила она.
- Наверное, - криво усмехнулся Иккон. – Но я бы не хотел лишиться своего дома.
- Конечно, - так же тихо ответила Ларинна, не поднимая глаз.
- Если стены Мортис не выдержат, если пламя на алтаре потухнет, то боги не станут разбирать, и их гнев одинаково обрушится как на Бессмертных, так и на Смертных. Атарида падёт. Сейчас на счету каждый опытный маг. Вы унаследовали огромную силу, Ларинна, вы – Рождённая Бессмертная, Живая Рождённая. Есть ли у вас право отлынивать в такой ситуации?
- Я… поняла вас, Иккон. Я готова заниматься с вами, - прошептала Ринн.
- Прошу, не говорите никому раньше времени. Быть может, нам удастся укрепить стены и раздуть пламя на алтаре. Нам не нужна паника среди жителей.
- Я понимаю.
Иккон улыбнулся уголком рта.
- Вот и хорошо, девочка, вот и хорошо. Значит, я сейчас иду в деканат и договариваюсь, чтобы тебе перенесли экзамены на осень. Да?
- Да, - убито вздохнула Ларинна.
- С чего начнём занятия?
- Ну… Ритуал Поднятия я знаю. Заклятие Подчинения… У меня даже своих слуг нет, - призналась девушка, не поднимая глаз. – Может, какого-нибудь скелета поднять? Или попробовать низшего вампа отбить у главы Клана?..
- Ринн, ты же знаешь, что для новичков встреча с этими типами нежити слишком опасна. А связываться с главами Кланов – это ещё и лишняя неразбериха с законом… а на будущее запомни: никогда не отбирай чужих слуг. Ты можешь подчинять себе низших вампиров только с позволения их хозяев. Словом, начни с простого. Почему бы тебе не поднять зомби?..
- Зомби?
- Да, зомби, - ободряюще улыбнулся Иккон. – Этого вполне достаточно, чтобы понять принцип Заклятия Подчинения, и при том совершенно безопасно. Приходи завтра ко мне в Храм, я объясню тебе теорию. А послезавтра мы придём сюда, в Лаборатории Университета, и перейдём к практике. Договорились?
Ларинна уныло кивнула.


                Глава II
                Лик богини
                Эет


Университет кипел.
Туда-сюда сновали адепты, маги и колдуны, и в этой толчее невозможно было разобрать, где Бессмертные, а где Смертные. Повсюду раздавались взрывы смеха и весёлые, возбуждённые голоса. В самом воздухе, казалось, витал дух братства и общей сплочённости.
Просторные коридоры, залитые щедрым солнцем, вовсе не производили гнетущего впечатления, как, надо признаться, предполагал молодой человек, сейчас стоявший перед высокими дверями зала, за которыми заседала приёмная комиссия.
Беглец, с которым они вместе укрывались в дупле от бури, утром пожелал страннику доброго пути и ехидным тоном выразил надежду, что юный поступающий не достанется на прокорм какому-нибудь университетскому драколичу. Не то чтобы юноша поверил злобной и завистливой болтовне, но слова эти невольно омрачили его душу. Впрочем, ничто из увиденного тут, в столице, не подтверждало слов неприятного знакомца. Даже забавное высокомерие той девочки, указавшей дорогу так, словно сделала невероятное снисхождение.
Юноша глубоко вздохнул. Сейчас он узнает, напрасен ли был его путь через весь остров, и чего стоили все мечты…
- Что, решается судьба? – весело осведомился парень с убранными в хвост белыми, почти серебристыми волосами. – Издалека?
Молодой человек пожал плечами. Какое значение имели все расстояния на свете – здесь, перед этими дверями?
- И в деревне ты был самым крутым волшебником, да? – подмигнул незнакомый студент, то ли колдун, то ли уже маг.
Юноша чуть улыбнулся, вспомнив прошлую ночь и неприятного соседа.
- Я никогда не был волшебником, тем более крутым.
- А чего тогда тащился сюда? – широко ухмыльнулся собеседник, словно невзначай показав удлинённые клыки. – Если ты не волшебник? Знаешь, что тут делают с такими, ни на что не годными?
Юноша прищурился, и взгляд его стал цепким и холодным, как у воина перед схваткой.
- Расслабься! – расхохотался парень. – И в следующий раз думай, что говоришь.
- Вир! – высунулась из соседних дверей худенькая девушка с тёмными волосами. – Книги принесли!
- Ага, я сейчас, Фрери, - Вир тут же сорвался с места и скрылся в дверях. – Бывай! Удачи! – только и крикнул он на бегу, махнув на прощанье.
Молодой человек невольно улыбнулся. В его родной деревне ни один Бессмертный не позволил бы себе разговаривать со Смертным, как с равным…
Глубоко вздохнув, юноша потянул на себя массивную тёмную дверь.
Она распахнулась неожиданно легко, открыв перед ним огромный зал, залитый солнцем, заполненный бурлящей толпой. Никем не замеченный, юноша проскользнул внутрь.
Вдоль стен вытянулись столы с табличками факультетов: «Драконоведение», «Боевая магия», «Алхимия», «Некромансия», «Спиритизм»…
Возле столов толкались и шумели поступающие: и гладко причёсанные, одетые с иголочки отпрыски Бессмертных из самых влиятельных семей, и скромные, аккуратные выходцы из средних сословий – Смертные соискатели.
Его собственная дорожная куртка выглядела здесь, как нищенские лохмотья.
«Богиня, что я тут делаю?.. – пронеслась предательская мысль. – Надо мной потешаться станут!»
Подумав так, юноша лишь крепче сжал губы и протиснулся к столу драконоведения.
- Мама, - пищала рядом совсем маленькая девчушка, видимо, сестра кого-то из поступающих. – Мама, а чем некромансия отличается от некромагии?
- Некромагия – это магия Смерти, она лежит в основе любого нашего колдовства, - услышал он ответ, за который был очень благодарен. – А некромансия – одна из её дисциплин, работа с мёртвыми, детка…
- Ну?.. – вернул молодого человека к действительности скрипучий голос. Профессор в седом парике и чёрной мантии, сидевший за столиком «Драконоведения», недовольно взирал из-под очков. – Вы пришли сюда, чтобы молчать?
- О, простите… - пробормотал юноша. – Я хотел бы поступить на ваш факультет. Что для этого нужно?
- Богиня, ну почему ты приводишь сюда и подобных невежд? – воздел очи горе профессор. – Имя ваше скажите, откуда вы и каков ваш уровень магии.
- Уровень? – в замешательстве пробормотал соискатель. – Я, право… я не знаю…
- Имя и происхождение. Не тратьте мое время.
- А… Ну да, конечно, - молодой человек смущённо улыбнулся. – Простите… Меня зовут Эет. Я из Верхних Бродов, это в окрестностях Колиноса…
Профессор усмехнулся уголком рта, не поднимая головы от листа, на котором записывал.
- Да, неблизко, неблизко… А теперь вернёмся к определению вашего уровня. Кто с вами занимался?
- Никто… Я самоучка. Заговаривал коров от болезни. Отпугивал низшую нежить. И сферами пользоваться умею.
- Какими?
- Вчера я использовал Сферу Иллюзии, чтобы спасти Смертного от Дикой Охоты. Например… - смущённо закашлявшись, добавил молодой человек.
Преподаватель поднял голову и впервые заинтересованно взглянул на собеседника.
- Говорите, вам удалось сбить со следа Дикую Охоту с помощью… всего лишь… сферы?
- Ну… да, - невольно улыбнулся молодой человек. – Я попросил о помощи богиню, как обычно.
- Гм… Оставим в покое богиню. Послушайте меня… - преподаватель скользнул взглядом по листку, - Эет. Я не хочу ни ругать, ни хвалить вас. Но то, что вы сейчас мне рассказали, либо вранье невиданной наглости, либо невиданной редкости и силы талант. У вас в роду были Бессмертные?
Эет отрицательно помотал головой.
- И такая искренность, - хмыкнул маг. – При таком вот заявлении. Откуда ж к вам свалилась такая сила, если не от благородных родителей? Молчите?
- Я… не вижу ничего особенного во владении сферами. Они и раньше выручали меня, - пожал плечами Эет.
Волшебник пошамкал губами.
- Ну ладно… Пока напишем: «Заявленный уровень выше среднего». Вот так…под знаком вопроса. А теперь вот что, молодой человек. Пока вы не подтвердите свои способности – о знаниях, заметьте, речь не идёт – никто не имеет права дать вам неприкосновенность, но… если вы сказали правду… Одним словом, послушайтесь доброго совета. Если вы сказали правду, ваша сила неоценима, и обидно было бы потерять её из-за досадного недоразумения. Не оставайтесь на территории университета. Переночуйте в городе, лучше всего в Храме Мортис – там вы будете в полной безопасности. А послезавтра, к девяти утра, придёте на вступительный экзамен в тридцатую аудиторию. Советую вам найти её заранее, потому что на экзамен нельзя опаздывать. Вот вам пропуск, на нём поставят отметку о прохождении или не прохождении. Кроме него, с собой ничего не брать. Идите.
Эет, не умея сдержать радости, взял тонкий листочек пропуска и, не отрывая взгляда от сияющей на нём печати, направился к выходу.
- У мальчика есть шанс стать Живым Бессмертным, не трансформируя себя в высшую нежить… - задумчиво глядя ему вслед, покачал седой головой профессор. – Не Рождённый, но Обращённый живой бессмертный! Такое случается раз в тысячу лет… Молю богиню, чтобы он пережил эти два дня!
…Найти тридцатую аудиторию оказалось непросто: Эет совсем было запутался в переплетениях лестниц, коридоров и переходов, но адепты и колдуны всякий раз с радостью приходили ему на помощь, и, в конце концов, аудитория нашлась.
Хорошенько запомнив дорогу к ней, Эет покинул университет.
Над городом задувал холодный ветер, и с моря наползали тяжёлые серые тучи. Похоже, к ночи снова соберётся гроза.
Люди спешили куда-то по своим делам, не обращая на бедно одетого путника никакого внимания. Эет медленно шёл между витринами богатых лавок, глядя на цены и прикидывая, на какие деньги купит себе университетскую форму. Впрочем, кажется, студентам платят пособие?
У лавки булочника живот дал о себе знать голодным урчанием. Порывшись в карманах, юноша извлёк на свет две медные монетки – всё, что у него оставалось. В дороге он добывал себе на пропитание, показывая в деревнях магические фокусы или оказывая крестьянам незначительные услуги, вроде лечения скота или поиска утерянных предметов… Но кого здесь, в столице, таким удивишь?
Интересно, сколько стоит ночлег в Храме?
Есть хотелось немилосердно. Со вчерашнего вечера Эет не проглотил ни крошки. Отбросив колебания, молодой человек зашёл в лавку.
От упоительного запаха свежего хлеба рот наполнился слюной. Мягкие розовые булочки и хрустящие крендельки с маком словно улыбались с прилавка.
- Чем могу быть полезен? – неприветливо буркнул дородный усач-пекарь, с первого взгляда оценив покупателя.
- Простите, а сколько у вас стоит булочка? – стараясь скрыть смущение, осведомился Эет.
- Два медяка.
- А крендель?
- Три.
Эет вздохнул и выложил на прилавок свои последние деньги.
- Тогда булочку, пожалуйста.
- Приятного аппетита.
Завернув булку в бумажный пакетик, усач протянул покупателю еду.
- А… как пройти к Храму? – осторожно полюбопытствовал Эет, беря хлеб.
- К какому? К главному, что ль?
- А при котором можно переночевать?
- При любом. Но при главном ещё и ужин бесплатно, милостью богини. Тебе, наверное, не лишнее.
Молодой человек покачал головой.
- Ну, дело твоё. Словом, сейчас выйдешь и пойдёшь по улице в гору. Всё прямо и прямо. Упрёшься в главные ворота. Да не задерживайся, а то скоро стемнеет…по переулкам таскаться, сам знаешь оно как…
Эет задумчиво кивнул и вышел на улицу. В пепельных сумерках начинали загораться огни домов, по небу волоклись тяжёлые сизые тучи. Ветер задувал неистово, рвал куртку, осыпал на землю порошу яблоневых лепестков.
Запахнувшись плотнее, Эет медленно двинулся вверх по улице, жуя булку. Фонари стояли редко, роняя зеленоватый свет на  брусчатку.
Ночь нагоняла. Она упала на город, накрыла его темнотой, как плотной шалью, и вместе с ней на мостовую упали первые капли дождя.
Эет прибавил шаг, торопясь укрыться от непогоды и мрака.
И через пять минут остановился.
Он очутился на перекрестке. Улица раздваивалась, огибая парк за витой оградой. Только одинокий фонарь тускло озарял пустые скамейки.
Булочник ничего не упоминал о развилке, и оставалось лишь гадать, направо повернуть или налево…
Юноша в замешательстве огляделся. Никакого указателя, и ни души, чтобы спросить дорогу.
Что ж, видимо, придётся использовать магию. Эет полез в сумку, когда холодный порыв ветра заставил замереть. Рука в сумке медленно отпустила шарик направления и сжала одну из сфер. Эет не знал, какую, но, как бы там ни было…
Он быстро развернулся.
Его серебристые волосы светились в темноте, развеваясь на ветру нитями невиданной паутины. Бледная кожа испускала свет, подобный лунному, а полы чёрного огромного плаща вздымались под порывами ветра, как крылья.
Улыбка вампира завораживала.
Эет прищурился, внутренне собравшись.
«О… - прошелестел в голове бархатный голос. – Кого я вижу… Старый знакомый. Заблудился, бедолага?»
- Охотишься, Вир? – ровно осведомился Эет.
- Охочусь.
На сей раз Вирлисс заговорил нормально, не применяя телепатию, но всё равно – речь его звучала вкрадчивой музыкой, что поглощала разум и волю.
«Выпендрёж этот их вампирский, аж тошнит»… - вспомнились Эету слова вчерашнего беглеца.
- Тогда охоться в другом месте, - спокойно проговорил молодой человек. – Удачи. Приятно было тебя снова увидеть.
Плащ вампира опал, утратив всякое сходство с крыльями, а сверхъестественное свечение кожи и волос исчезло. Вирлисс схватился за живот, сложившись от хохота.
- Нет, ну ты мне нравишься! – выдохнул он наконец. – Короткий у тебя разговор с Бессмертными, нечего сказать… Н-да… - вампир выпрямился, промокнув слёзы в уголках глаз. – Ты куда идёшь-то?
- В Храм Мортис.
- В главный, что ли?
Эет кивнул.
- А чего припозднился?
- Я не знаю дороги.
- Ну пошли, провожу!
Молодой человек внимательно вгляделся в Вирлисса, но, рассудив, что, если бы Бессмертный хотел напасть, то вряд ли стал затевать какие-то сложные игры, и потому кивнул:
- Если тебе не трудно.
- Надо говорить: «Если тебе не в лом!» - рассмеялся Вир, хлопнув его по плечу. – Так вот, мне – не в лом. Пошли, а то ещё нарвёшься на кого без чувства юмора. Пошли…
Молодые люди – а теперь Вира и не отличить было от человека – быстрым шагом направились дальше вверх по улицам, свернув направо.
Дождь заморосил сильнее.
- Кстати, у тебя потенциал, - небрежно, словно невзначай, бросил спутнику вампир. – К тебе нельзя подкрасться незаметно, и ты не поддаёшься нашему обаянию. А я старался, можешь поверить, -  сверкнув зубами в своей фирменной улыбке, заявил Вир.
- И ты бы напал?
- Будь уверен, - кивнул молодой Бессмертный. – Если бы не встретил тебя сегодня в универе. Но я ж тебя узнал… А нападать на своих – дурной тон.
Эет усмехнулся.
- Я рад это слышать, но я ещё не поступил.
- Не имеет значения, - покачал головой Вирлисс. – Ты поступишь! Ну и погодка… - поёжился он, накидывая капюшон.
- Ты уверен? – Эет даже остановился, вглядываясь в лицо колдуна-вампира.
- В том, что погода мерзопакостная? – улыбнулся тот. – Уверен! – В полной мере насладившись выражением лица своего спутника, Вирлисс соизволил прекратить валять дурака. – Пошли давай, чего встал? Говорю же, у тебя потенциал, какого нет у иных магов. Даже у Живых Рождённых. Вот учится с нами на курсе одна… ну, как учится? Юбочку свою от лучших портных на лекциях протирает. Дура полная. Хотя моя девушка с ней вроде как общается… В голове у этой фифы только родословная и ноль интеллекта. Фрери надо готовиться к экзаменам, а эта идиотка её на озёра зовет. Ну ты подумай, ум есть?.. – Вир даже фыркнул от возмущения, и глаза его в темноте блеснули. – Фрери – Смертная… Понимаешь, чем грозит ей провал, да? А Ринн, которая не отличит вампа в обличье нетопыря от обычной летучей мыши, на консультации провоцирует Фрей на разговор! Самой-то ничего не сделается… Сегодня было такое желание припереть эту девицу где-нибудь и сказать всё, что думаю! Ну ладно, тебе, конечно, не интересно… Прости, - Вирлисс немного нервно улыбнулся.
- А когда у вас экзамен?
- Завтра, - коротко бросил Вир, глядя в сторону.
- Если ты так волнуешься, почему не учишь? – серьёзно спросил Эет. – Ты бы повторял, а не шатался по улицам…
- Перед смертью, друг мой, не надышишься! – широко усмехнулся Вир, блеснув клыками. – Знаешь? А потом… - Вирлисс снова посерьёзнел и опустил голову. – Я не за себя беспокоюсь, а за Фрери. Каждая сессия – как… А, - он горько махнул рукой. – Тебе не понять. Ты ведь наверняка ни разу ни в кого  даже не влюблялся, - молодой вампир попробовал улыбнуться, но получилось не очень убедительно. – А я Фрери люблю. По-настоящему.
Эет молчал. Он и правда не знал любви и никогда о ней не задумывался. С одной стороны, вроде как считается, что любовь – это счастье. С другой… Например, Вир особо счастливым не выглядел.
- Почему бы ей не сдать? – спросил наконец Эет.
- Она умница, - кивнул Вирлисс. – О, кстати, хорошо, что ты меня тащишь в Храм. Я как раз помолюсь богине за Фрей!
- А далеко ещё?
- Не очень.
Улица сделала крутой поворот и втиснулась меж двух оград: городским парком и чьим-то развесистым садом. Здесь, под густым переплетением ветвей, царила непроглядная тьма. Эет щёлкнул пальцами и засветил над головой шарик белёсого света.
Вирлисс не сумел сдержать смешливое фырканье.
- Ха! Это «не умеет» он ничего?.. Ты что на первом курсе будешь делать? Отстающим уроки давать? Куда поступаешь-то?
- На драконоведение, - пожал плечами молодой человек, стараясь скрыть радость в голосе.
- Виверны, дракончики, драколичики… - с шутовским умилением пропищал вампир. – Какая прелесть! – И уже нормальным тоном добавил: - А я на некроманта учусь.
- Ну… - чуть смущённо пожал плечами Эет. – Ты же Неживой…Бессмертный.
Вир картинно закатил глаза.
- Ой-ой. Ну, раз вампир, значит, обязательно некромант! А у меня, прикинь, есть знакомые-вампы, на алхимиков учатся. Что скажешь?
Эет невольно улыбнулся. С Виром было…легко. И почему-то росла и крепла уверенность, что они – ровесники, что, если Вирлисс и старше, то максимум года на два-три, а не на сотню-другую лет…
- Ты классный парень! – только ответил он, дружески ткнув спутника кулаком в плечо. И чуть смущённо добавил: - Меня зовут Эет…
- Ты тоже ничего, Эет… - довольно хмыкнул Вирлисс и, на секунду запрокинув голову, подставил лицо холодным каплям. – Вот ведь собачья погода… Не замёрз в своей курточке? Хочешь, дам плащ?
- Да ну, брось! А ты?
- А что мне сделается? – опять ухмыльнулся вампир. – Ты ж сам сказал – я нежить. А вот если ты накануне экзамена схватишь простуду, будет скверно.
Не слушая более возражений, Вир стянул с себя свои «крылья», оставшись в тонкой чёрной рубашке, и накинул их на спутника. Они оказались удивительно лёгкими и тёплыми, и иззябшее тело сразу расслабилось, словно погрузившись в нагретую ванну.
- Не заморачивайся! – фыркнул Вирлисс на возражения. – Да и почти пришли, к тому же.
Дорога, наконец, вынырнула из узкого проулка на широкий проспект, по обеим сторонам которого сейчас высились тёмные спящие дома.
- Вон он. Видишь? – Вир кивком головы указал вперёд.
Там, темнее ночного неба, высился силуэт грандиозной ступенчатой пирамиды, и на вершине её ровно горел свет.
- Наверху жрецы живут, - тихо ответил Вир на невысказанный вопрос. – А под землёй, под главным Храмом, лежат подземелья. Говорят, в них скрыто тайное святилище богини.
- Тайное святилище? А что в нём?
- Разные слухи ходят… - неопределённо ответил Вирлисс. – Что-то, связанное с самой богиней… Там, внизу, самый настоящий лабиринт. С кучей ловушек. Всех его переходов, говорят, сами жрецы уже не помнят. Так-то, приятель…
Дальнейший путь молодые люди проделали в молчании. Каждый думал о своём…
Молча они вступили на выщербленные столетиями ступени храма и, минуя террасу за террасой, стали подниматься вверх, к то и дело скрывающемуся за облаками огоньку наверху.
Пирамиду, ровно на полпути к вершине, опоясывала широкая площадка, и тут, врезанные в каменную толщу, перед прихожанами представали врата в Храм.
- Выше мы не пойдём, - сказал Вир. – Там кельи жрецов. Нам сюда.
Вампир подошёл к металлическим створкам, украшенным причудливыми изображениями, и уверенно толкнул их.
Они отворились совершенно бесшумно.
Эет зашёл вслед за Вирлиссом в пустынный зал, освещённый лишь мерцающими зеленоватыми светильниками да живым пламенем на высоком алтаре, перед огромной фреской, изображение на которой терялось в пляске смутных теней.
На стенах зачем-то намалевали пустые чёрные прямоугольники – иные вытянутые и узкие, иные широкие… Словно места для сюжетной росписи, которую почему-то забыли нанести.
- Здесь красиво, - вздохнул негромко Вир, подходя к ближайшей чёрной «фреске». – Знаешь, я любил сюда приходить в детстве. И размышлять… Видишь? Здесь богиня создаёт вампиров. Как думаешь, правда, нет? – он обернулся с улыбкой. – А посмотри, у этого типа лицо такое, будто он…ты что так смотришь?
- Здесь ничего нет, Вир.
- В смысле?
- Здесь пустая чёрная краска.
Вампир обернулся, озадаченно глядя на Смертного.
- А там? – наконец ровно спросил он, кивком указывая на противоположную стену.
- И там.
Предупреждая вопрос Вирлисса, Эет произнёс:
- Здесь только одна фреска – над алтарём.
- Сама богиня? – уточнил Вир.
- Сама богиня, - кивнул Эет.
- Интересно… - протянул вампир. – Фрери тоже Смертная, а все росписи видит. Очень интересно… Чем же ты так не угодил Мортис?.. Ну-ка, пойдём!
Он схватил юношу за руку и потянул вперёд, к алтарю, через весь зал.
- Её ты видишь?
Эет поднял голову – и обомлел.
Богиня была прекрасна.
С высоты на него взирала лёгкая, почти невесомая девушка с пепельными волосами, похожими на туман над рекой. Её бледное, чуть исхудалое личико было печально и полно невероятной, нечеловеческой усталости. Огромные тёмные глаза, казалось, наполняли слёзы, а взгляд безмолвно взывал о помощи.
И эту богиню могли звать как угодно, но только не Мортис.
В своих молитвах он никогда не называл её так.
И вот сейчас… Имя… шёпот, ускользающий звук… который так важно услышать…
Эет не мог!
Молодой человек преклонил колени. В их бедном деревенском храме росписи не было, но именно такой видел он богиню во сне, именно такой представлял в минуты опасности: заступницей и покровительницей. Не мог только предположить, что столько безысходности увидит в её глазах.
Рядом встал на колени Вирлисс.
- Богиня, молю, помоги завтра Фрери на экзамене… - услышал Эет шёпот вампира. – Ты же знаешь, как это важно для неё. Молю тебя!
Пламя на алтаре качнулось от вздоха Вира, и тени на фреске заплясали. И от этой ли призрачной игры света, но Эету показалось, что богиня грустно улыбнулась.
Словно умирающий, у которого просят сбегать на кухню и принести для гостя стакан воды.
- Не проси у неё! – быстро выдохнул, помимо воли, Эет. – Фрери в силах справиться сама, не проси ничего!
- Ты чего, переутомился?.. – Вирлисс озадаченно смотрел на нового знакомого.
- Ей же плохо. Она сама просит нас о помощи, неужели ты не видишь?
Вирлисс резко поднялся.
- Я ничего не вижу. Это всего лишь фреска, причём нарисовать можно и получше! Например, серп в её руке изобразили косо!..
- Какой серп?.. – Эет тоже поднялся. – У неё нет никакого серпа в руке. У неё… - юноша бросил взгляд на кисти богини. Прежде он не обратил на них внимания, пленённый тихой красотой лица и его кроткой безысходной печалью. – У неё роза в руке! Ты с ума сошёл?
- Какая роза? – скрестив руки на груди, насмешливо осведомился вампир. – Зачем розы богине Смерти? Кто из нас сошёл с ума? Нет, ты точно переволновался перед экзаменами… Ладно, пошёл я!  - буркнул молодой колдун, направляясь к выходу из храма.
- Вир! – немного растерянно окликнул его Эет. – Плащ-то возьми…
- Оставь! – махнул рукой Вирлисс, не оборачиваясь. – Потом как-нибудь отдашь.
- Вир!
- Да забей!
Эет стоял и беспомощно смотрел, как уходит этот красивый весёлый парень, с которым они могли бы подружиться. И в самом деле, какого дьявола его дёрнуло что-то указывать Виру? Ну, влюблён тот без памяти, так и помолился бы за свою девушку. Богиня сама разберёт, помогать или нет… Как по-дурацки получилось…
У самых дверей Вир всё-таки обернулся.
- За алтарём есть комнатка, - нехотя произнёс он. – Там дежурный служка. Пни этого соню, пусть принесёт тебе ужин и проводит в гостевую келью. Это его обязанность, между прочим.
- Но…
- Спать в святилище – дурной тон, - отрезал вампир, и двери за ним с гулом захлопнулись.

                Глава III

                Визит в Храм
                Арит

Небо опьяняло высью. Мимо проносились облака, холодный ветер пробирал до костей, но от ослепительного солнца хотелось петь – петь, как в юности. Огромные кожистые крылья взмахивали ровно и мощно, и далеко под ними всадник дракона мог различить и бескрайнюю дугу моря, и воздушные, практически незримые, корабли Бессмертных у причалов порта, и городские улицы в зелени садов.
Под солнцем кроны сверкали так, словно на них накинули тончайшую драгоценную сеть – то переливались в утреннем свете капли росы и ночного дождя…
Лишь хмурая и гордая громада Храма Мортис вздымала над облаками свою площадку, чёрная и неизменная, словно её не касались ни дожди, ни солнце, ни ветер.
Всадник уверенно направил своего зверя вниз, к боковой террасе Храма, предназначенной для посадки драконов.
Ящер опустился, распластав свои огромные крылья, и человек легко съехал по ним вниз, как по горке.
Чёрный дракон сразу поджал их, аккуратно уместив на боках – а потом замер, нахохлившись, похожий на древнюю скалу.
- Ждать, Пончик, - ласково велел профессор драконоведения, и направился было к лестнице, но радостный возглас остановил его:
- Ба, кого я вижу! Сколько лет, сколько зим!
Маг обернулся – и сразу попал в объятия Иккона. Тот, в белоснежной жреческой столе, ничуть не заботясь об её сохранности, прижал к груди профессора в грубой одежде драконьего всадника.
- Ты в кои-то веки наведался к нам, Арит – и тут же норовишь сбежать? – укорил жрец. – То у тебя экзамены, то лекции, то ещё какая забота… совсем забыл о друзьях! Если ты решил помолиться Мортис, прежде шепни о проблеме её служителю, и, может, богине не придётся утруждаться, а?.. – посмеиваясь, Иккон подхватил гостя под руку и увлёк по лестнице наверх, под сень портика Верхнего святилища, за которым располагались кельи жрецов.
- Так ведь и ты, собственно, - бормотал под нос седовласый Арит, оглядываясь на лестницу. – Право, Иккон, дело важное, и я не хотел бы…
- Любое важное дело может подождать полчаса! Ты никуда не уйдёшь, пока не выпьешь со мною чая. Кстати, ты не хочешь есть?..  – тон, которым был задан этот простой, в общем-то, вопрос, намекал, что речь идёт не о простой пище. – Мне тут архонты доставили преступников – за одним насилие над несовершеннолетней воспитанницей, а второй – главарь разбойничьей шайки, попался, наконец… Я думал обоих отдать своему личу, но одного с удовольствием уступлю тебе, если надо.
- Благодарю, благодарю… - помотал головой профессор. – Я вот как раз по этому поводу… вчера поел, собственно, у друга… Твой достойный слуга, думаю, заслужил небольшой запас… когда ещё подвернутся преступники в нашем спокойнейшем государстве? – маг улыбнулся. – Остаётся охота… Только охота.
Разговаривая, маги миновали портик и зашли в небольшой уютный зал. Лучи солнца косо перечёркивали пространство, падая с балкона за изящной колоннадой, откуда открывался вид на море. Крики чаек нисколько не нарушали светлую тишину.
Бронзовые кадильницы у дальней стены курились, окутывая благовонной поволокой фрески.
Иккон усадил своего гостя в просторное кресло возле терракотового столика, а сам занял место напротив.
- Ты же знаешь, Иккон, - чуть поморщился профессор. – Я бы с удовольствием отказался от охоты, но начальство университета против.
- Да, - тая улыбку в глубине глаз, кивнул жрец с самым серьёзным выражением лица. – Голодные личи скверно выглядят. Зачем же шокировать студентов?
- Голодные вампиры выглядят не лучше. Просто они редко доводят себя до неприглядного состояния.
- Они хуже переносят голод… - примирительно произнёс Иккон.
- Возможно, - кивнул Арит. – Я бы сказал, они переносят его болезненно. Мы, личи, ощущаем его как глубинный холод: неприятно, но терпеть можно. Именно потому, чисто физиологически, мы чаще можем позволить себе роскошь не подражать Живым. Кстати, к их же благу.
- Я понимаю тебя. Ты, вон, дожил до седых волос, прежде чем решиться на Обращение…
- По-хорошему всегда завидовал Живым Бессмертным, - мягко улыбнулся Арит. – А уж появление Смертного, способного стать Обращённым к бессмертию, не теряя человеческой сути… Я бы расценил это, по нынешним неспокойным временам, как Знак.
- Таких не было уже очень, очень давно, - покачал головой Иккон. – Таким был дед Ларинны… Около полутора тысяч лет назад. И с тех пор… увы.
Жрец протянул руку к изящному чайнику на бронзовой подставке и наполнил две чашки.
- Прошу.
- Служители богини всегда великолепно заваривали чай… - Арит прикрыл глаза от наслаждения. – Так, собственно, к нашим баранам. Я вчера заприметил одного соискателя. На первый взгляд, деревенский мальчик, ничего особенного… Но, ты знаешь, Иккон… Он заявил, что с помощью сферы сбил со следа Дикую Охоту.
- О, я заявлю, что с помощью пилы проделаю портал в Завесе. Ты мне поверишь? – рассмеялся Иккон.
- Я понимаю твою иронию. Но я пожил не меньше твоего и чуток разбираюсь в людях. Мальчик не врал… Словом, я поставил в его документах знак вопроса. И что ты думаешь? Вечером отправляюсь к приятелю. Он, разумеется, готовился… Дикая Охота, для будущего ужина. И вот мой знакомец рассказывает, какая петрушка курьезная приключилась с его Сворой… Ты не поверишь, говорит, дорогой. Моих Гончих сбили со следа с помощью Иллюзии… словом, история один в один повторяет рассказ моего соискателя. Сам понимаешь, что я должен был чувствовать! – маг даже привстал, сверкнув глазами. – Мальчишка не солгал. Он едва не сорвал нам ужин, - улыбнулся уголками губ лич. – Не напади Гончие на след ещё какого-то остолопа… полагаю, кого-то из недобитой шайки главаря, что ожидает знакомства с твоим Слугой… так вот, не наткнись они на другого несчастного, сейчас я бы согласился поесть у тебя.
Иккон хмыкнул, покачав головой.
- Трудно поверить. Но, если правда… Тогда это невероятной силы талант, ты прав! Сравнимо с дедом Ринн. Кстати, Ринн придёт сюда сегодня.
- Я слышал, девочка звёзд с неба не хватает, прямо скажем, - вздохнул лич. – Ну, она не моя слушательница, так что с чужих слов говорить не буду.
Иккон побарабанил по столу пальцами, но ничего не сказал. Арит продолжил:
- Так вот, я, на свой страх и риск, выхлопотал у ректора для мальчика иммунитет. До сдачи экзаменов, понимаешь? Молюсь Мортис, чтобы с парнем ничего не стряслось.
- У нас спокойная обстановка, - пожал плечами Иккон. – Нежить в дома не вламывается. Так что я не понимаю твоего беспокойства. Где твой протеже остановился?
- Я посоветовал ему остановиться в Храме.
- Тем более!
- Но университет! Имеем ли мы право подвергать случайностям мага такого уровня, каким обещает стать этот мальчик? Сейчас, когда пламя на алтаре…
- Не каркай! – почти с суеверной поспешностью вскинул руку Иккон. – Ты прав. Я просто… - он скупо улыбнулся. – Просто боюсь поверить в такую удачу.
- А я в неё поверил, друг мой! Поверил и не хочу упустить! И сейчас тороплюсь порадовать мальчика…молюсь, чтобы он никуда не ушёл!
- Пойдём вместе, - сразу же встал Иккон. – Я тоже взгляну на это чудо. Быть может, богиня шлёт нам избавителя в его лице?
Он перевёл взгляд на потемневшую от дыма фреску. Мортис, в летящем над плечами плаще, с реющими на ветру чёрными волосами, мчала сквозь тьму верхом на чёрном ягуаре в окружении стаи волков, и глаза богини сияли хищной зеленью наравне с волчьими. Мортис Охраняющая, Мортис Заступница…
Там, внизу, в общем святилище храма, на алтарной фреске, богиня представала перед верующими в самой грозной своей ипостаси, Мортис Карающей. Сама Смерть, кости, лишённые плоти – и Серп в руках. Её благую ипостась прихожане могли видеть на сюжетных фресках, но обращаться к ней имели право лишь жрецы.
В задумчивости Иккон потёр переносицу. Вспомнились записи из храмовой библиотеки… О якобы ещё одном лике богини. Но сколько тысячелетий тем обрывкам пергамента! Обрывкам, пришедшим с первыми жрецами из иного мира. Текст испорчен и неясен… Ещё одна ипостась. Изначальная. Истинный лик… Истинное имя.
Если не будет на то воли самой богини, сейчас ничего уже не узнать.
Хотя, возможно, сведения эти дали бы жрецам новые силы? Из иного источника, что не принят в расчёт их врагами?
О Мортис, спаси! Пошли нам надежду!
- Иккон, ну что ты там застрял? – уже от дверей понукал Арит.
Его можно понять, чёрт возьми!
- Иду, - отозвался он, быстрым шагом направляясь следом за магом.
Арит почти бегом мчался по ступеням.
«О, о, о как приспичило!» - ворчал про себя Иккон, но темпа не сбавлял.
- Погоди! – у самого входа в общее святилище простонал он, хватаясь за сердце. – Ты убить меня хочешь… Я ж живой, в отличие от тебя… Сто лет так не бегал.
- Иккон!
Он обернулся.
По ступеням к святилищу поднималась девушка в тёмной накидке, и её пышные чёрные волосы, обрамляя лицо, мягкими прядями ниспадали из-под капюшона на плечи.
И жрец внезапно поразился, как же Ларинна похожа на Мортис в её благой ипостаси. Особенно сейчас, в плаще. Разве что глаза тёмные. Почему же он раньше не замечал?
И…может ли это быть простым сходством? Именно теперь, когда пламя на алтаре…
Бред! Кажется, он начинает во всём видеть знаки и предзнаменования. А это плохо. Так недолго и дров наломать… Сейчас её группа в полном составе сдаёт, а этой девочке экзамены перенесли на осень, и то по его личной просьбе. При чём тут богиня?
- Иккон, ты идёшь? – от дверей святилища крикнул Арит.
- Иди без меня, - ответил ему Иккон. – Ларинна пришла.
- У вас кто-то в гостях, Иккон? – спросила девушка, откидывая капюшон. – Я не вовремя?
- Нет-нет, девочка! Старый друг заходил, идём.
Жрец посторонился, пропуская свою гостью к верхним лестницам.
- Идёмте, Ларинна, идёмте.
Арит, покачав головой, смотрел вслед приятелю и дочери знаменитейших магов Атариды. Н-да… Кто бы мог подумать? Учитывая, что доносилось до его ушей затихающим голосом Иккона…
- Кажется, мы сегодня должны с вами обсудить принцип Заклятья Подчинения? В основе каждого подчинения лежит знание Имени. Имя – это суть. Это сама наша личность. Это единственное, что остаётся неизменным после смерти человека, когда меняется всё. По имени поминают усопших, по имени обращаемся мы к богине…
- М-да-а-а-а… - протянул Арит, вздыхая и проходя в храм. – Увы.
Он прошёл в просторный сумрачный зал, освещённый лишь трепетанием пламени на алтаре. Тут, преклонив колени, молилось несколько прихожан. Маг невольно хмыкнул: народ ни о чём не подозревает. Если бы они знали… Знали о Тайном Алтаре глубоко в храмовых подземельях: пламя на нём агонизировало, захлёбывалось, держалось лишь невероятными усилиями служителей. Фреска над тем алтарём стала совсем чёрной. Богиня отвернула свой лик и не желала его никому являть. Даже лик Карающей ипостаси жрецы восприняли бы сейчас как благословение…
Не обращая более внимания на прихожан, лич прошёл за алтарь, к келейке дежурного служки. Тот уже собирался уходить, передавая пост своему сменщику.
- Хорошо, что я вас застал, - вежливо кашлянул маг, постучавшись в двери. Оба служителя, склонившиеся над книгой сдачи дежурства, распрямились так резко, что едва не столкнулись лбами.
- Простите, - чуть смущённо улыбнулся посетитель. – Скажите, пожалуйста, а много ли постояльцев, милостью Мортис, вчера остановилось в Храме?
- А что? – подобрался молоденький служка, невольно потирая лоб, так удачно избежавший столкновения.
- Я, видите ли, маг из университета. Тут должен был остановиться один из моих слушателей…
- А, ну так человек пять вчера пришло, все Смертные, - отмахнулся жрец. – Они сейчас в трапезной для гостей, по коридору прямо.
И он отвернулся, перестав обращать внимание на Арита.
Арит, не задерживаясь более, размашистым шагом двинулся вглубь Храма по сумрачному коридору, перечерченному лишь узкими полосами света, что падали из бойниц.
Эета он заметил сразу. Юноша сидел за длинным столом в унылой сводчатой зале, почти теряясь в своей серой куртке на сером фоне стен и пола. Лишь волосы, волнистые волосы цвета светлого золота сияли под лучами солнца.
Лич подошёл и остановился над молодым человеком.
- Эет, - негромко позвал он. – Добрый день.
Парень поднял голову, и его удивительные синие глаза расширились при виде посетителя. Маг невольно подумал, что этот юноша выглядит здесь настолько ярким, настолько живым… что доходит до вызова.
Мортис, сохрани его!
- Господин профессор? День добрый…
- Что ж, я хочу тебя порадовать, Эет, - улыбнулся волшебник. – Твоя история подтвердилась. Потому… Словом, я выхлопотал для тебя у ректора иммунитет. Держи!
В руки юноши лёг желтоватый, прозрачный листок бумаги, похожий на осенний лист, пронизанный светом.
- Держи, Эет, - строже повторил волшебник. – Значок ректор тебе повременил давать, но это – важнее. Покажи этот документ при любой опасности, и тебя оставят в покое. Неладов с законом никто не хочет.
- Так ведь…
- Никаких «так ведь». Любой Бессмертный, причинивший вред Смертному с иммунитетом, считается убийцей, а убийц отправляют… сам знаешь, куда. Живых на корм законопослушной нежити. Тут никакое бессмертие не поможет… А Неживых убивают. Вампирам кол и костёр, личам – разбивание филактерии . Разговор короткий. Главное, держи завтра свою грамоту на виду, хоть вроде значка приколи – и всё будет хорошо.
- Но, господин профессор! – Эет встал. – Что же, завтра все придут сдавать на равных, а я один буду светить с этой бумажкой? Да меня за труса примут… или за любимчика. С первых же шагов!
- Не важно, за труса или за любимчика! – рявкнул профессор так, что на него оглянулись немногие люди, находившиеся в трапезной. – Важно, чтобы за лёгкую жертву не приняли!
- Но…
- Разговор закончен. Завтра не опаздывать!..
Арит развернулся и, широко шагая, пошёл прочь.
Каков мальчишка! С гонором, тоже.
Эет, с белыми от гнева губами, возмущённо смотрел вслед старому учителю.
Чёрт возьми, он не просил ни о каком иммунитете!
Скомкав злосчастный листочек, юноша отправил его в карман и сел доедать свой завтрак.

                Глава IV
                Заклятие Подчинения
                Ларинна

За окном плыла ночь. Холодные капли дождя опять стучали по стеклу, хранившему смутное отражение её лица: темноволосая девушка с чёрными глазами…
Ларинна вздохнула. Улица внизу, под окнами их особняка, сейчас была пустынна, лишь шумел тихо ветер в юной листве.
На душе было печально…
Сегодня в Храме она видела преступника. Кажется, какой-то разбойник… Грабитель и убийца. Его привели связанного к Иккону, и, пока тот подписывал документы, разбойник стоял в зале, не поднимая глаз, лишь сжимая и разжимая кулаки. Она тогда обратила внимание на его руки. Запястья стягивала толстая верёвка – путы Мортис. Магическая вещь.
А потом за преступником явился молчаливый сухощавый слуга Иккона. Бандит взглянул на него – и лицо задрожало, как у маленького ребёнка.
Ларинна тогда отвернулась, не в силах более выносить это зрелище.
Лич увёл свою жертву, но пойманный бандит так и стоял перед её внутренним взором, беспомощный и жалкий.
Она с трудом заставила себя сосредоточиться на объяснениях Иккона.
- Прости, девочка, - сказал тогда жрец. – Мне следовало бы покончить с такими вопросами до твоего прихода. Подобные сцены не для юных глаз… - Он поднялся и подошёл к ней. Отечески положил руку на плечо, и девушка с трудом удержалась, чтобы не отпрянуть гадливо от прикосновения жреца. - Не жалей его! Этот мерзавец никогда никого не жалел. И сейчас, уверяю тебя, он получил по заслугам. В конце концов, закон писан для всех, и для Бессмертных, и для Смертных. Ни один служитель богини не вправе его нарушить. Убийца должен быть казнен! И довольно об этом…
Довольно…
Да, Иккон был прав, полностью прав. С точки зрения закона.
Но…
Ларинна вздохнула. Она сама не могла бы сказать, почему ей стало так горько и противно. Дальнейшие объяснения наставника о заклятиях она слушала как из-под воды, прилагая невероятные усилия, чтобы воспринимать эту речь.
Иккон не торопился, понимая её состояние, делал перерывы, и, с грехом пополам, убив почти весь день, она поняла принцип Заклятия Подчинения.
Оставалось только отработать это фундаментальное заклинание некромансии на практике, и Иккон ожидал её завтра в университете…
Университет…
Ларинна вздохнула.
После длиннющей лекции в Храме она, чтобы хоть как-то развеяться, отправилась в универ.
Экзамен заканчивался, и в потемневшем вечернем коридоре никого уже не осталось – если не считать Вира, угрюмо стоящего, опёршись локтями о подоконник.
- Ты что тут? – спросила Ларинна, подходя к вампиру. – Не сдал, что ли? Привет, кстати.
- Привет, - буркнул Вирлисс, не глядя на неё, и резким движением отбросил за плечо свои серебристые волосы, заплетённые в длинную косу. – Сдал.
- Так что, оценка не нравится?.. – Ринн вскинула брови.
- Отлично-то? – хмуро хмыкнул вамп.
- А что тогда?.. – девушка осторожно дотронулась до его руки.
- Фрери в последнем потоке сдаёт, - почти прошипел Вирлисс. – Я ей говорил, чтобы шла первой, когда преподы добрые и не уставшие, так нет же! «Я боюсь, я боюсь»! Как будто, если подождёт, новые знания в голове появятся.
- Скрестим пальцы? – подмигнула Ринн.
- Милая моя! – Вирлисс резко развернулся к ней, блеснув глазами. – А кто ей на консультации мешал? Послушай меня! Если она не сдаст, я!..
Чем собирался пригрозить вампир-колдун, Ларинна так и не узнала: дверь аудитории распахнулась, выпустив полоску света, и в коридор выпорхнула сияющая Фрей. Тёмно-каштановые завитки её пышных волос падали на плечи из-под сдвинутой набекрень студенческой шапочки, лицо разгасилось, а над головой девушка победно крутила свою зачётку.
- Сдала! Вир, сдала на отлично!.. Последний экзамен, всё! Я просто уложила препода высшими заклятиями подчинения! Спасибо, Вир!..
Не заметив Ларинну, Фрей кинулась на шею онемевшему от счастья Вирлиссу и чмокнула его в щёку.
- Ага-а!.. – издал Вир победный вопль и, подхватив Фрей на руки – прямо так, стоймя, – принялся, хохоча, кружить её по коридору. И Фрей, поджав ноги и обнимая его, тоже смеялась, запрокидывая голову…
«Ну, с этими двумя всё ясно, - с какой-то светлой печалью улыбнулась Ларинна.  – Фрери счастливица. За меня бы кто так переживал, как за неё Вир!»
Наконец парочка вернулась с небес на землю, и каблучки Фрей вновь коснулись каменного пола. Обнявшись, вампир и Смертная двинулись к выходу, и тут Фрей увидела Ларинну.
Охнув, она хотела было отпрянуть от Вирлисса, но молодой Бессмертный удержал девушку.
- Фрери, спокойно, Ринн всё уже поняла, – тихо сообщил он, сдерживая улыбку.
- И ты мне не сказал! – возмущённо ахнула девушка.
- Ты её не заметила, а я про неё забыл, - вамп даже бровью не повёл. – Да забей! Подумаешь, велика проблема – Ринн видела, как ты меня поцеловала… Ой! – вампир дёрнулся от тычка Фрей, и девушка высвободилась из его объятий. – Так в щёчку же… - просипел он, согнувшись и держась за бок.
- Вирлисс, кончай придуриваться! – метая глазами молнии, скрестила руки на груди Фрей. – Ты – самовлюблённый, дерзкий, самонадеянный тип, который не отличает порыв благодарности от…
- От чего?.. – разогнувшись, заулыбался вамп – и взмыл на подоконник, удачно увернувшись от очередного тычка. – От чего это я не отличу порыв благодарности? О чём это вы подумали, госпожа Фрей? Неужели о каком-то неприличии?..
- О, с меня довольно! – Фрей резко развернулась – и налетела на Ринн, о которой эти двое опять благополучно забыли. – Ах, Ларинна, прости. Не обращай на него внимания. Он невыносим. Кажется, ты приглашала меня на озёра? Я с радостью поеду!
- Ага, мы с радостью, - присоединился из района подоконника Вирлисс – на сей раз он взлетел почти к потолку, чтобы избежать тумака от Фрери. – Ты скажи, во сколько и куда подходить, мы подойдём… Ой! – в него полетела сумка. – Там же твои сферы лежат! – возопил он, схватив имущество подруги. – Я их спас!
- Верни!
- А извинения?
- Что-о?..
- Скажи: «Вир, прости меня. Я больше не буду ничем в тебя швырять, не буду тебя бить и не буду тебя стесняться».
При последних словах Фрей захлопнула рот, проглотив собравшуюся было сорваться колкость.
- Я… не стесняюсь тебя, Вир, - прошептала она, опустив глаза. – С чего ты взял?..
- А почему ты тогда шарахаешься в сторону, едва кто из знакомых завидит нас вместе?
- Ты думаешь, это стыд? – Фрей побледнела. – Идиот! Ты не отличаешь стыд от стыдливости?
- О! – Вирлисс с грохотом рухнул из-под потолка на пол. – Ринн, ты слышала? Она признала, что моё общество опасно для её девичьей стыдливости! Это обнадеживает, право слово.
- Однажды я его убью, - закатила глаза Фрей. – Так что ты скажешь, Ринн? Завтра на озёра?
- Завтра у меня практика с Икконом, - кисло улыбнулась Ларинна. – Здесь, в университете, в девять утра.
- А когда закончите?
- Я не знаю, - Ринн пожала плечами. – Как только подниму зомби.
- И только-то? – рассмеялась Фрей. – Так это минутное дело!
«Кому как», - хмуро подумала Ларинна, но вслух, конечно же, не сказала.
- Помнишь, мы же зомби на первом курсе поднимали, экзамен за первый семестр?
Ринн дёрнула уголком рта.
Сессия за сессией… укоризненные взгляды родителей, разговоры с деканом… подарки ректору…
И вот теперь за её обучение взялся сам Иккон.
Видимо, Фрей поняла свою бестактность.
- Ты сможешь, - ободряюще хлопнула она по плечу подругу. – Это же очень просто. И совершенно безопасно. Подвалы универа сейчас полны материалом, специально для экзаменов. Неужели не выделят тебе мертвеца посимпатичнее? Значит, мы с Виром подойдём завтра к девяти утра и подождём тебя, хорошо? У главного входа, ладно?
Ларинна кивнула.
…Значит, завтра на озёра. Хоть что-то приятное. Конечно, если всё гладко пройдёт с Поднятием.
Зомби, зомби… Что же она знает о зомби? Иккон очень много рассказывал о принципе Заклятия Подчинения, но ни слова не упомянул о материале, с которым придётся работать. Предполагалось, что сведения элементарны и общеизвестны.
Ха.
Ларинна опустила на окно полупрозрачную штору, отгородив свою уютную спальню от непогоды и мрака. Наверное, на море опять шторм. Последнее время по ночам всегда шторм…
Завеса. Стены Атариды…
Словно кто-то извне пытается их пробить.
Всё, довольно! Надо сделать всё, чтобы её сила служила Атариде, а что может сила без знаний?
Начнём с изучения зомби!
Ларинна решительно подошла к книжной полке и, вытащив оттуда толстенный чёрный талмуд, плюхнула его на стол.
Широко расставив локти, Ринн склонилась над книгой, подперев щёки руками. Светильник струил мягкий свет, бросая его на пожелтевшие страницы, заключая в мягкий круг сидящую девушку, стол и часть пушистого ковра на полу. И тень Ларинны, изгибаясь, тянулась через всю комнату, сливаясь с другими тенями – там, за границей светового круга…
«Зомби – разновидность нежити, поднятой магией к служению волшебнику, который провёл Ритуал Поднятия, закрепив его Заклятием Подчинения. Зомби неприхотливы, дешевы в содержании и не имеют собственной воли. Они не могут даже принять пищу без дозволения на то хозяина, но приказ выполняют неукоснительно, и нет ничего, что могло бы остановить их. Они полезны как простые слуги, часто использовались преступными магами как убийцы в Эпоху Становления. Чтобы не разлагаться, нужна зомби живая – или очень свежая – плоть. Как правило, лучшим и самым необременительным для хозяина вариантом является кормление мясом животных. Но, чтобы пробудилось в зомби сознание, ему нужно вкусить человечины, хотя бы один раз. Если смерть произошла недавно, то не обязательно давать человечины много, и, как правило, хозяин для улучшения связи со слугой даёт ему немного своей собственной крови в момент Подчинения – одного укуса довольно».
Ларинна поёжилась. Значит, завтра какой-то мертвец будет кусать её руку своими грязными зубами?..
Девушку передёрнуло, но, совершив гигантское усилие, она заставила себя читать дальше.
«Сознание не равнозначно собственной воле, но «пробуждённый» зомби всё ясно понимает и осознаёт. Однако и речи не может быть о выходе из-под контроля, поскольку это противно не только природе данной нежити, но и Заклятию Подчинения, которое накрепко привязывает слугу к господину узами преданности, благоговения и восхищения. В основе Заклятия – любовь слуги к господину как к источнику и подателю жизни. Слуга не может не любить господина, и правило это едино как для зомби, так и для личей и вампиров».
Щёки Ларинны чуть зарделись, а губы невольно расползлись в какой-то глупой улыбке. Ну вот, хоть что-то приятное…
А Вир любит Фрей без всяких заклятий…
Девушка прерывисто вздохнула.
 «Однако есть среди зомби исключения из общего правила, - прочитала она далее и замерла. О чём это тут?.. – Очень редкие зомби могут обладать своей собственной волей, могут сами найти себе пропитание и, как высшая нежить, планировать свои действия, выполняя приказ. В отсутствие хозяина их действия непредсказуемы, как действия любого существа, одарённого свободой воли. Такие зомби очень редки, и некроманты спорят, от чего зависит их появление. Возможно, дело в исходном материале, из которого создаётся немёртвый. Однако и тут речи не может быть о неподчинении, если ритуал Заклятия проведен правильно»…
Ларинну затрясло. Это что же получается? Нарвется она случайно завтра на какого-нибудь покойничка, обладавшего неведомыми чертами характера или странными способностями… совершит какую-нибудь ошибку в ритуале – а запросто! – и что? Вместо одного укуса он ею пообедает?
Девушка лихорадочно начала листать страницы. Где же они? Боевые заклятия… А, вот!
Зажав уши руками и вся превратившись во внимание, Бессмертная углубилась в чтение.
Она так и уснула над книгой, уронив голову на пожелтевшие страницы с изображениями черепов и пентаграмм.
Снились скелеты.
Часа через два Ринн проснулась с ноющей шеей и, выключив свет, перебралась на кровать, чтобы сразу провалиться в сон.
Остаток ночи ей виделись гниющие мертвецы, от которых она бегала по всему университету… Боевые заклятья не действовали, или их принцип забывался в самый последний момент.
Ларинна встала разбитая, с больной головой и в прескверном настроении. Без аппетита запихнув в себя бутерброд и что-то буркнув матери вместо приветствия, она без энтузиазма начала собираться на практическое занятие. Мысль, что какой-то лежалый покойник станет её кусать, вызывала тоску и тошноту.
Раздумья, что Заклятие может выйти из-под контроля или пойти не так, она гнала подальше. В конце концов, чего ей бояться, если рядом будет Иккон?
«А потом меня спрашивают, почему я не люблю некромансию!» - шипела она, запихивая в сумку магический жезл, сырую говядину в пакетике и купальный костюм. Ещё на озёра эти сегодня тащиться после практики…когда хочется упасть на кровать и спать, спать…спать!!! Ну почему, скажите пожалуйста, она должна служить буфером между этими чокнутыми влюблёнными?
Натянув чёрные мешковатые штаны и простую чёрную куртку, злая на весь свет, девушка отправилась в университет.
День стоял омерзительно, тошнотворно ясный и радостный. Мимо неё, оживлённо чирикая, бегом проносились к корпусам юные соискательницы – разряженные в пух и прах, чуть ли не с белыми бантами в причёсках. Проходили собранные, важные соискатели, одетые торжественно и аккуратно, и в самой их важности сквозило нервное напряжение. Мальчики, пожалуй, больше нервничали из-за своей, непривычной многим парням, отутюженности.
Ринн тяжело вздохнула. Ну да, сегодня же вступительные экзамены. О Мортис, дай, чтобы никто не шарахался по подвалам, потеряв дорогу в аудиторию…
У крыльца уже толпился возбуждённый народ.
Ларинна бросила взгляд на университетские часы. Без четверти девять. Скоро начнутся экзамены.
Протолкавшись через шумную толпу поступающих, Ринн взбежала на крыльцо.
Естественно, вход был заперт!
Раздражённо фыркнув, она прислонилась к тёплому дереву дверей. Придётся ждать либо Иккона, либо когда откроют.
Виски ломило.
Ну как же всё бесит! Околачивается тут с начинающими, как соискательница…
Она почувствовала на себе взгляд. В толпе, на ступенях лестницы, стоял синеглазый юноша с золотистыми волосами. Стоял и, улыбаясь, смотрел на неё, Ринн!
Ларинна прикусила губу, чтобы не сорваться. Чего он пялится? Ну ладно, пусть бы себе пялился… чего он лыбится-то?
«Пришибу, чёрт побери…»
Она ещё раз взглянула на него, холодно и высокомерно. Смерила взглядом с головы до пят.
Улыбка блондина стала ещё шире.
Ринн затрясло. Что же за невежа… Ну что за невежа?! Как он смеет, свинопас вшивый… Одет хуже всех, а туда же!
Где же Иккон, чёрт бы его подрал?!
Тут, словно отвечая её мыслям, дверь приоткрылась – толпа соискателей жадно подалась вперёд – но их ждало разочарование. На крыльцо выглянул Иккон в своей куртке военного покроя и поманил к себе Ларинну.
Бросив полный презрения взгляд на белобрысого парня и задрав кверху нос, она, преисполненная сознанием собственной значимости, скрылась за дверями Альма Матер.
Если бы она только видела, как покачал головой Эет, глядя ей вслед…
В сумеречном главном холле Иккон с озабоченным видом развернулся к Ринн.
- Ларинна, придётся немного подождать. Возникла небольшая накладка…
- Что случилось? – спросила она. Сердце бешено застучало и замерло. «Что-то с пламенем на Алтаре…» - пронеслась паническая мысль.
Поняв её состояние, жрец улыбнулся.
- Ничего страшного, девочка, просто в данный момент университет отказывается предоставлять для практикантов запасы своего материала. Он только для экзаменов. Придётся подождать, когда они закончатся. Нам разрешат использовать то, что осталось.
- А когда они закончатся? – ахнула Ларинна.
- Ну, это же вступительные. Так что часа в два… Не дольше, - ободряюще улыбнулся Иккон.
В сердцах девушка топнула. Да что же это такое? С минуты на минуту явятся Вир с Фрей, что она им скажет?
Решение пришло мгновенно, злое и неотвратимое. Какого чёрта? Ей же для учебных нужд, сиречь – нужд университета…
- Подождите меня, Иккон, - бросила она, толкая дверь.
- Куда вы, Ринн?..
- За материалом! – коротко ответила Бессмертная. – Вон сколько его толпится, на выбор!
- Но, Ринн… - маг невольно сделал движение, чтобы удержать её. – С девяти ноль-ноль вступает в силу экзаменационный иммунитет!
- Девять ещё не било!
Дверь за спиной Ларинны захлопнулась.
Она вылетела на крыльцо, белая от лихорадочного возбуждения. Взгляд скользнул по толпе соискателей, метнулся на башенные часы.
Без трех минут.
Зажмурившись, почти без сил, девушка прислонилась к дверям. Голова раскалывалась, словно кто-то давил на виски ледяными ладонями.
«О Мортис, за что мне это, за что?..»
Галдёж соискателей доносился до неё, как сквозь толстенное одеяло.
Может, чёрт побери, плюнуть и вернуться домой? Придёт в два часа, не переломится…
Ринн открыла глаза.
Во двор заворачивали Вирлисс и Фрери, одетые попроще, для похода. За спиной у Вира громоздился рюкзак. Конечно, с палаткой… чего они туда ещё напихали…
Внутри что-то надломилось. Ну как им объяснить?
Фрей, завидев её, помахала рукой.
Ларинна отвернулась, сделав вид, что не заметила однокурсников.
И снова натолкнулась на взгляд этого парня, одетого как бродяга. На сей раз юноша глядел внимательно и чуть ли не участливо, словно спрашивал себя, что такого могло с ней случиться…
Слишком! Это слишком! Чтобы какой-то смертный охламон смел её жалеть!..
Ларинна вскинула подбородок, метая взглядом чёрные молнии. Парень снова улыбнулся ей – на сей раз с каким-то несмелым ободрением. Что он себе позволяет?.. Понравилась, да? Понравилась?..
Разум захлестнуло волной безумного гнева. Ах, понравилась? – так и служи мне вечные времена!..
Рука её вскинулась – и с губ слетело боевое заклятие.
Вся нерастраченная сила Бессмертной, помноженная на ярость и гнев, устремилась зелёной вспышкой на юношу. Парень упал как подкошенный, а толпа соискателей, ахнув как один человек, отшатнулась назад. Через мгновение на крыльце уже никого не было, все разбежались, попрятавшись за скамейки и деревья.
В оглушительной тишине Ларинна одиноко стояла на крыльце, и тёплый ветер шевелил завитки её чёрных волос.
А у её ног лежало тело юноши в дорожной серой куртке…
Будто во сне слышала она испуганный вскрик Фрей, видела, как Вирлисс одним движением скинул с плеча рюкзак и гигантским плавным прыжком перелетел на ступени.
- Чёрт, это ж Эет…
Эет? Какой Эет? Что Вир говорит? Это всё происходит на самом деле, или кошмары продолжаются?..
- Эет… Эет! – Вампир бил её мертвеца по щекам, потом хлестал, потом тряс тело за плечи. Голова убитого моталась из стороны в сторону, и удивительные, сияющие волосы цвета светлого золота мели пыльные ступени.
- Ты же прикончила его, идиотка! Ты же прикончила его!.. – орал Вирлисс, глядя на неё снизу вверх, бережно держа тело Смертного. – Ты что натворила, дура?!
Ларинна вскинула голову ещё выше, хоть это и казалось невозможным.
- Я просто обеспечила себя материалом для опыта.
- Материалом для опыта?.. – Вир аккуратно положил мёртвого на ступени и поднялся, с прищуром глядя на неё. Нехорошая вкрадчивость появилась в его голосе. – Ты чокнулась?
- А что такого? – презрительно скривила она губы.
- Да ты права не имела! – потеряв терпение, рявкнул Вирлисс. – Он почти студент!..
- Я была вправе!.. – заорала ему в лицо Ларинна, сжав кулаки. – У него нет иммунитета, и до девяти я могу делать, что захочу!.. Я права по закону, и ты не смеешь на меня кричать!..
- А о неписаных законах ты не слышала?! Он был почти студент!.. Он на экзамен пришёл, а ты, со своими куриными мозгами… Да у этого парня в одном мизинце было больше таланта, чем у тебя под бигудями ума!..
- Я Бессмертная, а он Смертный – вот и всё, что тебе надо знать, вампир! – фыркнула Ларинна. – Мне нужен был материал для эксперимента, и я его взяла!
- Ты… - взгляд Вирлисса обжигал презрением. – Какая же ты… Я раньше думал, что ты всего лишь пустоголовая бездельница, а ты… Ты – просто мразь!
Ларинну захлестнула волной бешеная злость.
- Как ты смеешь так со мной разговаривать? Ты, Нежить по рождению, со мной, Живой Рождённой? Твои предки были в услужении у таких, как я! И только благодаря милости своих хозяев получили свободу. Потомок рабов не смеет повышать голос на меня, дочь хозяев Атариды!
Вирлисс побледнел и отступил на шаг. Глаза его расширились.
- Мои родители… никогда не были ни в чьем услужении… - вытолкнул он из себя, словно не веря, что всё это происходит на самом деле. – Они были Смертными… они добились Бессмертия сами…они всего добились сами, они… А такие как ты… всё на готовеньком… Да если бы у нас была возможность не охотиться…
Ларинна усмехнулась ему в лицо.
- Ты – нежить, Вирлисс. Ты никогда не сравнишься с такими, как я.
- Да уж, до тебя мне далеко… - прошептал молодой вампир и, резко развернувшись, сбежал вниз по ступеням крыльца.
Он молча прошагал через двор, молча вскинул на плечо рюкзак и пошёл прочь.
Проходя мимо, он бросил лишь один взгляд на замершую Фрей.
«Ты с ней или со мной?»
Девушка резко развернулась и пошла рядом с вампиром.
- Я с тобой, Вир!
Юноша крепко обнял Фрери за плечи, и они завернули за угол, скрывшись из глаз Ларинны.
Над двором висела мёртвая тишина, и в этой тишине, заскрипев, натужно начали бить университетские часы.
Девять…
- Ты! Да, ты! – ткнула Ринн пальцем в первого попавшегося на глаза смертного соискателя. – Бери его, -  она кивнула на тело своего мертвеца, – и иди со мной!
Парень беспомощно оглянулся на других.
- Иди, - шепнул кто-то рядом. – Скажи, как тебя зовут, мы на перекличке за тебя ответим… Иди, а то тоже шандарахнет…больная!
Мальчишка кивнул, шёпотом назвал доброй душе своё имя и, оглядываясь, несмело пошёл к Ларинне.
- Что ты еле шевелишься?! – взвизгнула она. – Бери его и быстро в Лаборатории! Иди за мной!..
Парень почти бегом сорвался с места, схватил убитого и двинул за Ларинной, которая, не дожидаясь более, резко развернулась и скрылась в дверях университета.
В холле её ждал Иккон. Завидев свою ученицу во главе столь живописной группы, жрец только покачал головой, но ничего не сказал, а просто направился к лестнице в подземелья, указывая дорогу.
Ларинна догнала его и несмело дотронулась до руки. Иккон отстранился.
- Учитель… - прошептала она. – Я до девяти… я до первого удара часов убила его.
- Знаю, - сухо ответил жрец. – Я почувствовал заклинание. Ты думаешь, я позволил бы тебе всё ещё разгуливать на свободе, если бы ты нарушила закон об иммунитете?
- Я…
- Ринн, ты совершила убийство, - остановившись и повернувшись к ней, просто сказал жрец. – Тебя спасает простая формальность: две с половиной минуты до вступления в силу иммунитета. Знаешь, с моральной точки зрения твоё оправдание – чистой воды софистика. Мне жаль твоих родителей… В вашей семье никто не нарушал закон до сей поры.
- Я его тоже не нарушила! – сдавленно выпалила Ринн со слезами на глазах. – У него не было иммунитета!..
- Это наш последний практикум, Ларинна. Я больше не желаю заниматься с тобой. Как ты сдашь осенью, меня не волнует. Будь уверена, ректора после этой истории репутация твоей семьи тоже волновать не будет.
- Я же не нарушала… Да что я такого сделала… Иккон, вы лицемер! – крикнула она, забегая вперёд и ища его взгляд. – Сами отправляете на смерть людей… хладнокровно подписываете приказы и отдаёте связанных, пленников, своему личу… Сами для нужд университета убили не одного Смертного… из тех, что документы подавали, или пришли в универ по какой-то надобности… а на меня решили клеймо убийцы поставить? Вы же хуже! Я, по крайней мере, не придумываю себе высокопарных оправданий, а прямо говорю, что – да, я убила, но я сделала это в учебных целях и до первого удара часов! Кстати, это ваша идея была… если бы не вы, я бы сейчас спала у себя дома!..
Ларинна разрыдалась, закрыв лицо руками.
- Нужен мне этот зомби, как шестой луч пентаграмме, а вы!..
Иккон остановился.
- Ну хорошо, ладно… Не спорю, тут есть и моя вина. Я мог бы тебя удержать… Мы продолжим занятия, а сейчас иди, подними своего красавца. Ведь не зря же ты его убила…
Он распахнул перед Ларинной и её носильщиком тонкие и лёгкие створки. Открылась угрюмая тёмная комната с низким сводчатым потолком и одиноко стоявшей кушеткой, рядом с которой высился небольшой постамент – очевидно, для мага.
- Кладите его, юноша, - велел Иккон белому как мел соискателю, который старался вести себя тише воды, ниже травы во время бурного диалога Бессмертных. – И бегите скорее на экзамен. Если у комиссии будут какие-то вопросы по вашему опозданию, сошлитесь на меня. Моё имя Иккон.
Парень кивнул, аккуратно уложил тело убитого на кушетку и, бросив благодарный взгляд на Иккона, убежал прочь.
- Я выйду, - сказал Ларинне жрец. – Ты всё будешь делать сама. Но я жду снаружи, и, если что-то пойдёт не так, крикни. Хотя я не думаю, чтобы что-то могло пойти не так…
С этими словами он закрыл за собою двери лаборатории.
- Ба!.. – тут же донёсся до Ларинны его радостный голос. – Арит! Ты за материалом? Ну что, явилась твоя знаменитость?..
Ответа девушка не слышала. Видимо, знакомец жреца стоял дальше и говорил тише.
Тяжело вздохнув, Ларинна уселась на кушетку, подвинув ноги мертвеца, и печально уставилась на него.
Красивый… И подвернулся же ты мне…
- Знаешь, быть зомби, конечно, не сахар, - сказала она вслух, словно убитый мог её услышать. – Но это всё же лучше, чем… чем вот так лежать и гнить… Ты совсем ещё тёпленький, тебе будет довольно нескольких кусочков… Кстати!
Ринн встала и вытряхнула из своей сумки пакетик с мясом. Для свежего мертвеца более чем достаточно…
Девушка уронила голову на столик кафедры. Ну, чёрт же побери… Не хотела она его убивать… Это было какое-то затмение…
И ничего уже не исправить.
Только поднимать. Поднимать нежитью.
Как же там возрастает аппетит живых мертвецов? Кажется, это рассчитывается по первой… или второй?.. формуле Ниграэля… По ним же рассчитывают не только для поднятия… а, кажется, и для пробуждения сознания… или восстановления немёртвого… Смотря сколько прошло времени с момента смерти… Или каков был срок голодовки… Зависит от стадии разложения. Сколько магической энергии надо затратить мёртвому телу на восстановление… Что же там… сначала кровь стекает в нижние части тела, а потом начинается самопереваривание внутренних органов, или сначала самопереваривание, а потом кровь стекает?..
Ринн стукнулась лбом о прохладную кафедру. Чего она тянет? У неё абсолютно свежий мертвец! Он ещё даже не остыл!
- Я не хотела тебя убивать. Не хотела… - прошептала она.
Девушка спустилась с кафедры и вновь подошла к мёртвому юноше. Надо хоть куртку с него снять…
Она выполнила своё намерение, оставив убитого в одной тунике – ветхой и серой, но аккуратной. Открыла сумку – там обнаружилось много магических вещиц, в основном сфер. Шарик направления… Так… Немного еды в тряпице, кремень, кресало, нитка с иголкой… Ринн усмехнулась. Запасливый. Какие-то травки…
Настал черёд карманов у куртки.
Ларинна чувствовала себя воровкой.
Какого чёрта… Он уже, считай, её слуга, и всё его имущество с полным правом принадлежит ей!
Кажется, карманы пусты. Хотя… нет, постойте-ка…какая-то бумажка! Что там у нас?..
Ларинна вытащила на свет прозрачный желтоватый листочек.
Глаза её расширились. По всему телу разлился цепенящий холод.
Как это… не может быть…
Медленно, надеясь на чудо, она развернула листок.
Иммунитет!
Свидетельство об иммунитете.
Ларинна закрыла глаза.
Потом бросила испуганный взгляд на мёртвого парня.
- Чёрт бы тебя побрал, что ж ты его в кармане носил?!
Не помня себя, девушка бросилась к выходу – и замерла на полпути.
Как наяву она увидела себя в Путах Мортис, а в ушах зазвучал суровый голос Иккона…
Закон един для всех. Убийца должен быть казнен!
Нет, Иккону ни слова!
Ларинна метнулась обратно. Что же делать?.. Что делать? Только без паники…
Откуда у этого мальчишки свидетельство об иммунитете?
Наверняка у кого-нибудь украл!
Она бросила взгляд на листочек.
Эет… Грамота о неприкосновенности для Эета из Верхних Бродов, что близ города Колинос.
Какое же имя называл Вирлисс? Ведь он же называл какое-то имя! Нет, не может быть, чтоб Эет…
Ларинна, кусая губы, механически рвала на части тонкий листочек. Что же делать? Что делать?..
В ладонях уже оставался мелкий мусор, а Ларинна всё рвала и рвала, и не могла остановиться…
Клочки… Сжечь?.. Нет, Иккон почувствует всплеск магии. И это будет не Заклятье Подчинения. Если парня будут искать… наверняка к ней появятся вопросы.
Она сожжет. Дома.
Ринн аккуратно высыпала бумажки в карман своей куртки. Так… что теперь? Главное, не подавать виду, будто она что-то знает. Надо делать своё дело. Без эмоций. Ей не в чем себя винить… ей нечего бояться.
Богиня, помоги!
Девушка на цыпочках подкралась к дверям и прислушалась. Собеседник Иккона, видимо, подошёл ближе – она его теперь слышала. Они заканчивали разговор.
- Так что ещё не видел. Как увижу, обязательно представлю…ручаюсь!
- Сгораю от нетерпения. Судя по всему, твой Эет – просто дар Мортис. Очень жалею, что не сумел увидеть его тогда, в Храме. Уверен, результаты этого соискателя потрясут всех, от адептов до ректора. Ты ведь вручил ему свидетельство?
- Вручил, - маг недовольно крякнул. – Представь, мальчишка тоже, с гонором оказался. «За кого меня примут, за кого примут»… В карман засунул, представь! Ну, ничего, надеюсь, это он передо мной только хорохорился… Ладно, побегу я. Не терпится его разыскать и узнать результаты!
Ларинна, боясь вздохнуть, отпрянула от дверей и прислонилась к стене.
Чёрт!
Что же ей теперь делать? Если этого парня будут искать…
Надо же как-то его убрать отсюда!..
Стоп. Если она поднимет его как зомби, он уйдёт отсюда. Сам. Ножками. И выполнит любой её приказ… можно будет выиграть время и что-нибудь придумать…
Ларинна решительно подошла к кушетке с мёртвым телом и, достав из своей сумки жезл некроманта, простёрла над убитым.
Наконечник жезла вспыхнул мертвенным изумрудным светом… и, заискрив, во все стороны с треском посыпались крохотные молнии.
Ларинна прерывисто вздохнула. Разрядов не должно было быть… по идее. Они появляются… когда… кажется, на лекциях что-то говорили. Магическое поле. Контакт двух магических полей. Умершего и Взывающего. Так бывает, когда… да, когда с момента смерти прошло совсем немного времени и магическое поле умершего не исчезло. Если оно у него было, конечно.
Чёрт, у этого оно точно было! Лишь бы жезл не треснул.
Ничего. Это… побочный эффект. Всё идёт по плану.
Не время отступать!
Она контролирует своё поле, а он – нет. Вся его сила, какой бы мощной она ни была, покорится ей…
Рассыпающим молнии жезлом она очертила в воздухе круг над кушеткой.
Круг Подчинения.
Стоя над мертвецом, Ринн изливала свою силу внутрь Круга, и энергия этой силы наполняла тело молодого Смертного, пронизывала его изумрудным свечением, нащупывала каналы, соединявшие тело с душой… чтобы связать порванные нити… чтобы притянуть отлетевший дух обратно.
Вот оно! Как провал. Провал в головокружительную бездну. Лишь не соскользнуть туда… не упасть…
Поле Подчинения искрило фейерверком, но Ринн уже этого не видела. Она летела в сияющем тёплом тумане, сквозь странные формы и образы, летела… а там, скрытая за этой вкрадчивой мглой, её ожидала фигура… Юноша с волосами цвета светлого золота, в лёгкой серой тунике. И его удивительные синие глаза вопросительно взглянули на неё, когда он обернулся.
- Скажи мне своё Имя!
- Зачем?..
Такой простой вопрос…
Иккон не говорил, чтобы души умерших задавали своим Призывающим какие-то вопросы…
- Имя – суть твоей души, ты сам. Знающий имя может привязать душу к телу, чтобы её бессмертие и живая плоть других не давали ему умереть.
- Зачем мне возвращаться в мёртвое тело?
- Назови мне своё Имя!
Ларинна чувствовала, что её, как и дух юноши, плавно, но стремительно уносит куда-то в убаюкивающую безбрежность, нежными завитками гасившую сознание. Ещё чуть-чуть, и не хватит силы вернуться…
- Ты не должна тут оставаться, - мягко произнёс призрак. – Возвращайся. Торопись!
- Назови мне своё Имя.
Он внимательно, будто прислушиваясь к чему-то, наклонил голову. Туман вокруг становился плотнее.
Потом юноша поднял взгляд, и она поразилась, сколько в нём было сострадания.
- Моё имя Эет, - словно приняв решение, просто произнёс он.
- Имя суть дух. Во владениях Мортис назвал ты мне своё Имя, и да будет она свидетельницей нерушимой связи меж нами! Отныне моя воля – твоя воля, и нет для тебя иного закона, кроме моего слова. Следуй за мной!
Нити тумана сгустились меж ними, свившись в единую нить, связавшую отлетавшую душу с живой душой. И – рывком Ларинну дёрнуло обратно, в её тело.
Девушка открыла глаза.
Она стояла над кушеткой с мёртвым юношей, и жезл в её руках почти погас.
У неё получилось!
- Поднимись! – приказала она.
Мертвец тоже распахнул глаза – синие-синие, как море – и плавным движением сел.
Во взгляде его не было ни капли разума.
Сердце Ларинны на мгновение сжалось: там, во владениях Мортис, он смотрел совсем иначе…
Она достала кусочек сырого мяса и протянула ему.
- Ешь!
Первая еда… Первая еда обязательно должна быть из рук Хозяина.
Он покорно принял говядину и механически положил себе в рот. По губам и пальцам текли алые струйки. Закончив трапезу, зомби облизнулся, как довольная собака, и тщательно вылизал ладони.
Ларинна чуть нахмурилась. По краю сознания скользнула какая-то тревожная мысль…
Впрочем, неважно! Главное, её слушаются.
- Ты…
Он повернул голову на звук её голоса, как преданный пёс.
Ларинна невольно улыбнулась и робко, стесняясь сама себя, коснулась его чудесных волос.
- О, Мортис, какой ты красивый… Можно, я немного тебя поглажу, пока ты такой… - прошептала она, перебирая его золотые пряди. – Если бы у тебя они были длинными…
Глаза молодого человека стали беззастенчиво счастливыми. Одним быстрым движением он схватил её ладонь и прижал к своей щеке. И зажмурился.
Ларинна охнула и отскочила.
Своя воля. У него есть своя воля, хотя…нет сознания.
Зомби с собственной волей!
Он открыл глаза без приказа. Он вылизал кровь с ладоней без приказа. Он… выражает ей свою привязанность… без приказа!
Ринн глубоко вздохнула. Спокойно, девочка, спокойно… Выражать привязанность – это не кидаться… Ну, подумаешь, у неё будет редкий зомби, честь ей и хвала, не у каждого есть…
Только вот он – живое подтверждение той теории о зомби. Что своя воля проявляется у них лишь тогда, когда материал обладает невероятной силой мага-некроманта.
На глаза навернулись слёзы.
- Что мне с тобой делать? – прошептала она. – Ну что мне с тобой делать, скажи!
- Что мне с тобой делать, - с готовностью сказал Эет.
Она, всплеснув руками, рассмеялась, сдерживая рыдания.
- Мне надо пробудить твоё сознание… - прошептала она. – Надо пробудить во что бы то ни стало! Видимо, ты был умным человеком… неужели ты ничего не посоветуешь мне? Чёрт побери, да я тебя учиться отправлю, если ты станешь вменяемым! Ты у меня как миленький на экзамен пойдёшь!
- Кусай! – приказала она, протягивая зомби свою руку.
Он вскинул на неё испуганные, непонимающие глаза.
- Кусай! – повторила Ларинна.
Эет осторожно взял её хрупкую ладошку, поднёс к губам и нежно прикусил пальцы, как беззубый щенок.
- Наказание мне с тобой… Сильнее кусай! До крови!
Результат её ошеломил.
Из глаз юноши потекли слёзы, он выпустил её ладонь и упал на пол, закрыв голову руками. Тело его изогнулось дугой – и он закричал.
Это вступил в конфликт её приказ и его нежелание ему подчиняться.
- Стой, Эет! – она кинулась к нему, присела рядом, обняла за плечи.
Сможет ли Эет вообще укусить живое существо? Любое?..
- Не надо меня кусать… не надо. Я отменяю… Мортис, что же ты за живой мертвец такой… Ты же не хищник совсем…
Так их и застал вошедший в лабораторию на крик Иккон: Ларинна сидела на полу, обняв голову юноши, которую он положил ей на колени, и перебирала густые золотистые пряди. Он нежно, по-собачьи, покусывал её пальцы, и на глазах обоих блестели слёзы…


                Глава V
                Игры богов

                Ларинна


Ринн проснулась от осторожного, мягкого покусывания. Она резко открыла глаза и села на постели.
Рядом, на коленях, стоял её зомби и преданными глазами смотрел на свою хозяйку. Его волосы золотом блестели под лучами утреннего солнца.
- Ты что делаешь? – охнула девушка. – Ты меня напугал!
Глаза юноши стали неподдельно несчастными.
- Уходи в свою комнату! И никогда больше не смей до меня дотрагиваться без разрешения! Никогда!..
Эет поднялся и, виновато понурившись, побрёл к дверям – такой безответный и беззащитный, в белой пижаме, которую Ларинна сама ему вчера выдала.
Впрочем, не только пижаму. Ринн вчера выдала своей невольной жертве полный комплект одежды и обуви, предоставила собственную комнату… Мать даже головой покачала:
- Ларинночка, это всего лишь зомби, а ты обходишься с ним, как с полноценной нежитью… Зомби неприхотливы!
Ринн, обняв подушку, уткнулась в неё подбородком. Ну, что же теперь делать? Что делать? Не рассказывать же родителям. Мама впервые была такой радостной: у дочки наконец хоть что-то получилось… Хорошо, Иккон тоже ничего не сказал.
Если бы вернуть Эету сознание! И ведь он должен укусить человека сам! Только сам. Собственными зубками. Никакие аптечные консерванты, на которых иной раз перебиваются вампиры, тут не помогут. Как любая кровь, они могут лишь удержать от разложения, но сознания не пробудят! Как и вампирам не дают истинной силы.
Со вздохом откинув одеяло, Ринн встала и направилась в ванную. Стоя под шипящими струями воды, падающими сверху, из мраморного, инкрустированного позолотой душа, она не переставала размышлять о том, что же теперь делать.
Что делать?..
К Иккону идти было страшно. Ей так и виделось, как он выслушивает жалобы того старичка-преподавателя, что кое-кто не явился на экзамен.
Интересно, не явился ли ещё кто-нибудь? Если да, у неё есть призрачный шанс. Ведь Иккон не видел Эета раньше!
Но если Эет единственный…
Ох, богиня, помоги мне!..
«Фрей!»
Эта мысль обожгла. Конечно же, Фрей. Она всё видела… Она должна понять. Пусть Фрери ничего не посоветует, но, по крайней мере, хоть будет кому выплакаться…
Ларинна повернула рычаг из драконьего клыка, перекрыв воду. И, отчаянно зажмурившись, прислонилась к мраморной, тёплой от пара, плитке.
Фрери не простит её. Не за Эета, за Вира. Богиня, что же вчера она наговорила Виру?.. И Фрери развернулась и ушла. Вместе с Вирлиссом.
Соскользнув в ванну, Ларинна обняла мокрые ноги, и, уткнувшись лбом в колени, глухо зарыдала. Более одинокой девушка никогда себя ещё не чувствовала…
- Я не хотела, Фрери… Я не хотела… - всхлипывала она. – Я правда не хотела, просто Вир… Вир на меня кричал… Я же не знала!.. Что же мне делать, богиня, что же мне делать?..
Слёзы катились и катились, и она размазывала их по лицу.
- Я не хочу… не хочу… не хочу умирать… Что же мне делать?
В двери постучали.
- Ларинна, ты идёшь завтракать?
- Мам, пусть в мою комнату принесут! – взяв себя в руки, крикнула Ринн через дверь.
Насухо вытершись и надев лёгкий утренний халат, девушка вышла из ванной.
Как же она влипла…
А всё из-за этого идиота, который таскал свидетельство об иммунитете в кармане!
Кстати, об идиоте… Его тоже надо бы покормить. Пусть она и влипла из-за него, никто не обвинит её в плохом обращении со слугой.
Промокнув волосы – влажные пряди чёрными кольцами рассыпались по плечам – она пошла на кухню. Нарезав на тарелку сырой говядины, Ринн отнесла её Эету.
Он сидел в кресле, поджав ноги, и смотрел в окно. При звуке открывшейся двери зомби повернул голову, и радостная улыбка осветила его лицо.
- На, ешь! – Ларинна поставила перед ним мясо. – А потом пойдёшь в ванную, умоешься и почистишь зубы! И делай так каждое утро, пока живёшь в этом доме. И…каждый вечер. И…это… голову мой. Каждые два дня. Вообще полностью мойся.
Эет обожающими глазами созерцал её.
Она нахмурилась и отвернулась.
Как он смотрел там, во владениях Мортис…
К горлу снова подкатил комок слёз.
Этот идиот… свинопас вшивый… он же пожалел её! Он пожалел её, скотина такая! Неужели не понимал, что будет потом? Не понимал, что ли?..
Только вот смысл? Есть ли смысл в его великодушии... если её казнят? Что же делать, о Мортис, что же делать?..
Она резко встала. Юноша сделал движение, чтобы последовать за ней, но Ларинна остановила его.
- Делай, что я тебе сказала. Съешь мясо, а потом иди в ванну. А потом… - чем же его занять? – Потом сиди в своей комнате. В смысле… не обязательно сиди. Делай тут, что хочешь. – Ларинна мягко улыбнулась.
И вышла.
Эет грустно опустил голову.
…Помедитировав над тарелкой с завтраком и так и не сумев заставить себя съесть ни крошки, Ларинна решилась.
Будь, что будет! Она пойдёт к Фрей.
Сидеть и трястись от неизвестности было невыносимо…
Чёрные штаны, элегантная золотистая блузка и чуть скошенный чёрный пояс на бедрах – Ринн старалась сделать всё, чтобы никому и в голову не пришло, будто у неё неприятности. Она – само совершенство. Как всегда.
Фрей квартировала в корпусах университета, предназначенных для студентов, не имевших жилья в столице. Там для будущих магов бесплатно предоставляли не только кров, но и стол – надо сказать, просто восхитительный. Ларинна и сама часто оставалась на обеды, а иногда и на ужины в университете…но сейчас еда интересовала девушку меньше всего.
Вбежав в просторный, выложенный серым гранитом холл общежития, она направилась было к лестнице к гостиным и спальням, но на первых ступенях столкнулась с девушкой, делившей комнату с Фрери.
- Привет! – решив не упускать такую удачу, Ринн осветила лицо самой беззаботной из своих улыбок. – А Фрери у себя?
О богиня, только бы Фрери была у себя!..
Соседка стрельнула глазками в сторону и почему-то фыркнула от смеха.
- Нет, - кусая губы, чтобы не засмеяться, ответила она.
- А…
Ринн не дали закончить. Видимо, девочка рассудила, что нашла в ней благодарную слушательницу.
- Она не ночевала! – хихикая в кулачок, довольно сообщили Ларинне. Глазки университетской сплетницы искрились восторгом.
- Как не ночевала?.. – Ларинна отступила. – Что-то случилось?
Новый взрыв сдавленного хихиканья был ей ответом.
- Ну…я не знаю… да, в каком-то смысле случилось… - двусмысленно косясь в сторону, улыбалась соседка. – Так пикантно… Она пришла сегодня утром, - значительная пауза. – Вместе с Вирлиссом! – Пауза ещё значительнее. – И забрала свои вещи! – торжественно закончила девица.
Охнув, Ларинна прислонилась к перилам и закрыла глаза.
Приехали…
Этого ещё не хватало.
Для полного счастья.
- Они ничего не сказали? – слабо спросила она.
- А что они могли сказать? – поразилась собеседница. – И так всё ясно, разве нет? Вирлисс был такой довольный-довольный…
- Довольный? – эта скабрезность неприятно царапнула Ринн.
- Ну, может, и не то, чтобы довольный! – отмахнулась та. – Но уж точно весь из себя такой гордый и радостный, просто светился! А Фрей держалась со мной так сдержанно, я бы даже сказала, холодновато… А глаз-то не поднимала, – соседка довольно ухмыльнулась. – Какие мы целомудренные, ха! А как на Вира посмотрит, так тоже вся будто засветится. Не надо думать, что все вокруг тупые!
- Так они просто забрали её вещи и уехали? – оборвала сплетницу Ларинна. – А куда? В дом к его родителям или к нему, в город?
- Я из их разговора поняла, что к нему, - пренебрежительно повела плечами девица. – Сейчас, повезет он её к родителям, как же!
- Куда она денется, - рассеянно отмахнулась Ларинна. – Вир уломает.
- Будет он…
Ринн развернулась и не спеша направилась к выходу.
- Дура, - безразлично бросила она через плечо.
- На себя посмотри! – донеслось в спину. – Дурнее на всём курсе нет!..
Ларинна лишь презрительно искривила губы и не удостоила балаболку ответом.
Впрочем, девица вылетела у неё из головы, едва за спиной захлопнулась дверь общежития. Что же делать? Идти к Вирлиссу казалось немыслимым.
Даже ради Фрей.
О Мортис, ну за что ей всё это, за что?..
Ринн закусила губы. Никто не должен даже заподозрить, что у неё проблемы.
Что ж… Раз она в университете, почему бы не узнать, сколько соискателей не явилось вчера на экзамен?
С самым небрежным видом девушка направилась к главному учебному корпусу и первое, что увидела – оцепление архонтов вокруг главного крыльца. Внутри круга молчаливых людей в безликой серой форме смущённо жалось несколько человек, отвечавших на вопросы офицера стражи.
При виде формы архонтов, этих служителей Мортис Карающей, у Ларинны подкосились ноги. Словно бы невзначай она опустилась на бортик фонтана.
- А… что тут происходит? – стараясь казаться беззаботной, пролепетала она непослушными губами.
Вопрос адресовался парню, глазеющему на разбирательство.
- Да вот, вроде как ищут кого-то, - отмахнулся он, даже не взглянув на неё. – Вчера на экзамен трое не явились, так никогда прежде не было, чтобы стражу богини на розыски вызывали.
Ринн деланно рассмеялась.
- Ерунда! Подумаешь, трое испугались экзамена…
- Да говорят, вчера какой-то парень с досрочным иммунитетом пропал… а ещё вроде как кого-то пристукнули… так вот и стараются выяснить, не его ли. Свидетелей-то море было, только пока без толку…
Ларинна встала и подошла ближе. Архонт безмолвно протянул руку, загораживая ей путь, и девушка замерла.
- Что случилось? – прошептала она, зная, что не получит ответа.
Служители Мортис Карающей всегда были немее надгробных плит.
Ларинна вся превратилась в слух. До неё долетали обрывки фраз, слова-тени…
- Нет… Девушка… Стоял тут… Не могу… Без трех… Кто?.. Унёс… Нет, не видел… Не знаю. В деканате… - это было последним, что донеслось до Ларинны, и с этими словами офицер стражи развернулся и скрылся в дверях Альма Матер.
Ринн резко развернулась и быстрым шагом пошла прочь, каждую секунду ожидая, что вот сейчас раздастся крик кого-нибудь из вчерашних поступающих: «Вот она! Я её узнал!»
Лишь огромным усилием воли она сдерживала себя, чтобы не перейти на бег.
Провались всё к чёрту! Она идёт к Фрей и Виру. Вирлисс умный… конечно, зараза та ещё, но… она извинится, конечно же, она извинится! И Вир обязательно что-нибудь придумает… и посоветует…
Радовало одно: Вир не жил с родителями, поскольку они – и вполне справедливо – полагали, что «юноше его возраста нужна независимость». Следовательно, ей не придётся связываться с легионом слуг и с оскорблёнными предками – впрочем, Вирлисс вряд ли стал бы им плакаться на вчерашнее. Просто мог бы сказать, что не желает её видеть. Ничего не добавляя.
Значит, придётся объясняться только с ним и Фрей.
Как она дошла до дома, где снимал несколько комнат Вирлисс, Ларинна сама не смогла бы сказать. Она ничего не замечала. В душе её царил хаос – и отчаяние…
Старушка-консьержка лишь проводила глазами элегантно одетую посетительницу, которая, не говоря ни слова, поднялась к светлой площадке лифтов. Здесь, в сверкающем мрамором холле, перед Ринн распахнули свои двери несколько прозрачных кабин, управляемых магическим полем. Ларинна завернула в ближайшую – и вот уже лифт мягко поднимает её к жилым этажам…
Перед дверью вампира Ринн остановилась. Всё тело колотила нервная дрожь. Позвонить казалось немыслимым…
Какими глазами она посмотрит на Вирлисса?
Девушка не замечала, что в кровь искусала губы…
Резко развернувшись, она сделала несколько шагов обратно – и замерла. Перед её внутренним взором ярко встала цепь архонтов на крыльце университета, связанный разбойник в храме Мортис, холодный взгляд слуги Иккона…
Зажмурившись и не давая себе ни секунды на колебания, Ларинна метнулась к двери Вира и надавила кнопку звонка.
Вскоре с той стороны послышались приближающиеся голоса.
- Ты кого-то ждёшь? – донеслось до Ларинны.
- Нет, - последовал ответ. Ринн узнала голос подруги.
- Кто там?
- Это Ларинна. Вир, открой, пожалуйста; нам… мне очень надо с тобой поговорить, - сжав кулаки так, что ногти впились в ладони, на одном дыхании выпалила Ринн.
Несколько секунд молчания. Потом до посетительницы донёсся приглушённый дверью недоумённый возглас Фрей: «Ты её пустишь?! После вчерашнего?..»
Ларинна закусила губы.
Какая-то возня. Голос Вира: «Фрери, дорогая, во-первых, неучтиво держать даму за дверями. А во-вторых, выслушать – не значит простить. – Его фирменный смешок. – Ты что, хочешь, чтобы она вообразила, будто я от неё прячусь?»
«Прекрати свой вампирский выпендрёж!»
«Это не выпендрёж, это вежливость».
«Мне не интересно, что она собирается сказать!»
«Мне тоже».
Замок щёлкнул – и двери распахнулись.
Она смотрела на них, на своих друзей – так не хотелось применять к ним эпитет «бывших». Вир, с водопадом серебристых волос вдоль спины, в белой рубашке с открытым воротом и тёмно-синих брюках под цвет глаз, даже сейчас, утром, был самим совершенством. А гибкая Фрери, в светлой футболке с каким-то рисунком на груди и в коротких шортах, открывающих ноги, была прелестна безыскусственной простотой. Тонкие кольца пышных волос рассыпались по плечам.
И – о да! – они великолепно смотрелись вместе.
Вирлисс посторонился и нежно привлёк к себе Фрей, таким очаровательным способом убрав ту с дороги.
- Входи, - сухо кивнул он.
- Спасибо… - не поднимая глаз, прошептала Ларинна, переступая порог.
- Не создавай толкотню в коридоре, иди в гостиную, - с досадой поморщился Вир, запирая двери.
Ринн последовала его приглашению и прошла в огромную гостиную, убранную в белых тонах: пушистый ковер на полу, кресла и диваны под накидками из шкуры белого тигра, белоснежная мебель с позолотой и кидающая во все стороны зайчики солнца роскошная люстра под потолком.
«Белый тигр», - улыбнувшись, невольно подумала Ринн о Вире.
«Тигр» вошёл следом за ней и остановился у окна, прислонившись к подоконнику.
Фрей, ступая бесшумно, будто тень, села в кресло подальше от Ринн и демонстративно уткнулась в книгу.
Вирлисс, скрестив руки на груди, устремил на незваную гостью вопросительный взгляд.
- Я… мне можно сесть? – в замешательстве пробормотала Ларинна.
Фрей только фыркнула из-за книги, а Вир безразлично пожал плечами.
Ларинна осторожно присела на краешек дивана.
- Я слышала, вас можно поздравить? – улыбнувшись с фальшивой беспечностью, выдавила Ринн. – С началом совместной жизни?..
- Спасибо, - сдержанно кивнул Вирлисс. – Мы принимаем твои поздравления. Это всё?
Ларинна глубоко вздохнула.
- Вир, я… Я хотела… хочу… перед тобой извиниться. Не знаю, что на меня вчера нашло, я… Я не думаю ничего из того, что наговорила тебе. И я хотела бы, чтобы ты это знал.
Вирлисс кивнул.
- Прекрасно, теперь я знаю. Это всё?
- Мне… мне очень нужна твоя помощь. Хотя бы совет.
- Причина самоуничижения становится ясной, - хмыкнула Фрей, не отрывая взгляда от своего чтения. – Ларинне, как всегда, что-нибудь нужно.
- Фрей, пожалуйста… - на глаза Ринн навернулись слёзы. – Я в самом деле попала в беду! И мне больше не к кому обратиться, кроме вас.
- Как драматично, - без тени сочувствия прокомментировала Фрей.
- Что там у тебя? – холодно осведомился Вир.
- Ты меня прощаешь? – живо вскинула глаза на однокурсника Ринн.
- Я пока спрашиваю, что у тебя стряслось, - ничуть не добавив тепла ни в голос, ни во взгляд, ответил Вирлисс. – И я не думаю, что тебе на самом деле нужно моё прощение. Ты пришла за помощью, ни за чем более.
- Вир…
- Давай обойдёмся без драмы, Фрери права. Итак, во что ты влипла?
- Я… Вир, у того парня, вчера… - голос Ларинны сорвался. – У него был иммунитет! Я не знаю, как и за какие заслуги, но… у него был досрочный иммунитет!
Вирлисс присвистнул.
Ларинна, не в силах больше сдерживаться, уткнулась в ладони и разрыдалась.
Фрей отложила книгу и встревоженно глянула на Вира. Тот покачал головой.
- Я… я не знаю, что мне делать! Сегодня в университете архонты… они его ищут. На экзамен не явились ещё трое, но… это убийство… они первым делом проверят убитого… и я не знаю! – остальное утонуло в рыданиях.
- Ну, дорогая моя! – хмыкнул Вирлисс. – Надо было думать. А от меня ты чего хочешь?
- Посоветуй, Вир, посоветуй мне хоть что-нибудь! Я не хочу умирать!..
- А Эет хотел, надо полагать? – осведомился вампир.
Ринн зарыдала ещё пуще.
- Зачем… Зачем он носил свидетельство в кармане? Я же не знала… я думала… я в своём праве…
- О да. В своём праве Живой Бессмертной. А сейчас дочь хозяев Атариды рыдает, умоляя Нежить-по-рождению её спасти.
- Вир! Пожалуйста…
- А что тут сделаешь? – приподнял бровь Вирлисс. – Это мат в три хода, дорогуша!
- Почему? – от накатившей волны ледяного ужаса Ларинна даже перестала плакать.
- Объясняю на пальцах, - терпеливо вздохнул Вирлисс. – Ты права, первым начнут проверять именно убитого. Придут в деканат. И что там скажут офицеру Мортис? Что вчера у деканата просил о материале не кто иной, как сам Иккон, и получил отказ… Ведь ему же отказали, я правильно понимаю, раз тебя потянуло на подвиги? Так вот, стража, разумеется, поинтересуется, зафига почтенному жрецу потребовались учебные зомби. И получит ответ: для одной отстающей девочки, с которой он по доброте душевной хотел позаниматься… «Ага! – соображает офицер Мортис. – Мы добрались до девушки! Свидетели убийства тоже упоминали девушку…» Это, дорогая, ход первый. Назовем его «Университет». Ход второй называется «Храм». Архонты являются к Иккону. Единственный твой шанс – что Иккон решится тебя прикрывать, неважно по каким соображениям. В противном случае события развиваются по следующему сценарию:
«- Господин мой, вы вчера практиковали одну юную особу. Правда ли это?
- Да.
- Что вы с ней проходили?
- Заклятие Подчинения на примере поднятия зомби.
- Прекрасно… Дал ли университет вашей воспитаннице материал для работы?
- Не дал.
- Как же вы провели занятие?
- Она вышла на крыльцо и убила с помощью магии одного из соискателей. Девять ещё не било, потому я ничего не сказал…
- Разумеется, господин мой, вас никто ни в чём не смеет обвинять… Можете ли вы назвать имя вашей ученицы и пройти с нами на опознание?
- Конечно, я рад служить закону».
А дальше, собственно, ход третий, Ринн. Мат.
Они берут с собой Иккона и того, кто поднял весь переполох. Полагаю, кто-то в университете очень был заинтересован в этом мальчике, раз для него выхлопотали иммунитет и забили тревогу, когда парень пропал… И этот кто-то знает Эета в лицо. Итак, Ларинна, ход третий. Стража является к тебе.
«Госпожа, мы можем взглянуть на вашего зомби?»
И что ты можешь ответить?
«Конечно!»
Ты предъявляешь им Эета.
«Господин Иккон, вы подтверждаете, что это – тот самый зомби, которого подняла ваша ученица вчера?»
Конечно, ты могла бы смухлевать, подсунув архонтам какого-нибудь другого зомби, из ваших слуг. Но, если Иккон тебя не прикрывает, он лишает тебя этой возможности. Он говорит, того ли парня ты им предъявила. Тогда офицер Мортис поворачивается к покровителю Эета и спрашивает, узнает ли он в твоём зомби своего ученика. Дальше продолжать?
- Вир… а как же быть?
- Я принесу веночек на твою могилку, - улыбнулся Вирлисс. – Обещаю.
- Но…
- Надеюсь, у тебя будет могилка. То есть, что тебя отдадут вампирам, а не личам. Чтобы твоим родителям было хоть где поплакать. Когда у тебя пьют кровь… Уверяю, это безболезненнее, чем когда тебя жрут заживо. И, что самое приятное, потом остаётся тело… Для родных.
- Вир!..
- Может, тебя вручат даже нашей семье?
- Вир!
- Какая прелесть – полакомиться дочерью хозяев Атариды! – блеснул зубами Вирлисс.
- Вир, - это вмешалась Фрери. – Прекрати.
- А что – «прекрати»? – вскинул брови вампир. – Я уже дал ей совет. Её единственный шанс – это молчание Иккона.
- Но как же я пойду к Иккону, если он – высший блюститель законов Атариды?! – Ринн вскочила.
Вирлисс пожал плечами.
- Ну, у тебя есть ещё одна возможность. Угнать у своих предков Корабль. Открыть портал в Завесе – и покинуть Атариду.
- Покинуть?.. – дыхание Ларинны перехватило. – Там же повсюду море! А берега населены варварами!..
Вир снова пожал плечами.
- Хоть какой-то шанс. Конечно, там с тобой никто не станет носиться, как с писаной торбой – а ты ведь привыкла, да? Но что делать… И не такие уж там варвары. Вещицы, что привозят наши торговые Корабли, очень даже милы. Особенно из страны, которую торговцы называют Египтом. Или, говорят ещё, на Крите тоже ничего живут…
- Ты с ума сошёл? Я даже названий таких не слышала!.. Нет, это немыслимо!
- Тогда только Иккон. Ну? На этом всё, наконец?
- Но…если я пойду к Иккону… - Ларинна медленно встала и сделала несколько шагов. – Если я ему всё расскажу… Я признаюсь, что у Эета был иммунитет, но что я не видела свидетельства. Что это было убийство по незнанию, по недоразумению… Быть может, он поймёт и…поможет?
- Всё может быть, - безразлично ответил Вирлисс, вновь скрестив руки на груди и отворачиваясь к окну.
- А если нет? – напряжённо спросила Фрей, ставшая почти такой же бледной, как и её подруга.
- А…если…нет… - казалось, вся кровь отхлынула от лица Ларинны. – Тогда я приму любое наказание, которое на меня наложит суд богини. Я виновата, и я… достойно приму последствия. Быть может, хоть этим я…восстановлю честь своей семьи…
При этих словах в душе образовалась какая-то лёгкая и холодная пустота.
Ничего.
Только ледяной покой.
Ларинна направилась к выходу.
- Подожди! – остановил её голос вампира. Вир отвернулся от окна и смотрел на неё так, словно впервые увидел. – Ты серьёзно? Ты к Иккону?
- Да, - устало ответила Ларинна.
- Ты понимаешь, что это… либо победа, либо смерть? – спросила Фрей.
- Да.
- Тогда торопись, - серьёзно сказал Вир. – Ты должна опередить стражу Мортис. Ты должна поговорить с Икконом раньше, чем к нему явятся архонты! Беги, мы тебя догоним, только переоденемся.
- В смысле… вы со мной?.. – на губы Ринн выползала неуверенная, робкая улыбка.
- Не можем же мы тебя вот так бросить! – решительно тряхнул головой Вирлисс. – Подождём внизу, в общем храме. А там, если что… что-нибудь придумаем! – он подмигнул Ларинне.
Фрей в восторге прыгнула ему на шею.
- Вир, я тебя обожаю!
Вампир рассмеялся, подхватив её на руки.
- Больше я в этом не сомневаюсь. Со вчерашнего дня! Ну, хватит, у Ринн время ограничено. Быстренько переодевайся, Фрери. А ты что стоишь? – рявкнул он на Ларинну, с улыбкой созерцавшую их объятья. – У тебя мат в три хода, а не в десять. А ну, живо ноги в руки – и бегом! Мы тебя догоним.
- Я… - Ларинна растроганно улыбнулась. – Я тоже тебя обожаю, Вир!
И с этими словами выбежала из квартиры.
Девушка мчалась к храму Мортис, и не могла согнать улыбку с лица – грустную, словно прощальную улыбку. Она замечала каждый шорох листвы, каждый блик на боках дорожных булыжников – и словно впервые всё это видела…
Тревога, придавленная принятым решением, ледяными когтями царапалась в сердце, но уже не рвала на части душу.
Лестница Храма впервые показалась Ларинне короткой.
Каблучки её сапожек несмело процокали по древним плитам под сводами Верхнего храма, и девушка невольно остановилась, бросив взгляд на море.
Оно распростёрлось до самого горизонта – безмятежная лазурь. Дорога Кораблей…
Ларинна вздрогнула, вспомнив второй совет Вирлисса.
Покинуть Атариду…
Там, за Завесой, совсем иной мир. Мир, где не пользуются магией, где нет бессмертия, с чуждыми законами и обычаями…
Лучше смерть!
Девушка решительно прошла в тёмный коридор, уводивший к жилым кельям.
- Иккон, - негромко позвала она. – Иккон, вы здесь?
Одна из дверей распахнулась, и в коридор выглянул престарелый священник.
- Вы кого-то ищете, дитя моё? – ласково спросил он. – Общее святилище ниже.
- Я… - Ринн на мгновение запнулась. – Я к Иккону. Он?..
- Его комната последняя по коридору, слева, - любезно подсказал жрец и скрылся в своей келье.
Ларинна, собрав всю свою решительность, направилась вперёд.
Коридор казался бесконечным, и свет сюда попадал лишь с дальних концов: из Верхнего храма – и откуда-то спереди. Видимо, там тоже находилась открытая площадка.
Вот и келья Иккона.
Ринн несмело постучалась.
- Войдите, - донеслось изнутри.
Девушка толкнула двери и переступила порог.
Келья оказалась небольшой, лаконично обставленной комнатой. Стол у просторного окна, узкая постель, грубый шкаф для вещей – вот и всё. Сам жрец, в своей струящейся белой столе, сидел за столом и изучал какой-то пожелтевший манускрипт.
- Ринн? – удивился он, подняв голову от своего занятия. – Вот не ожидал! Заходи. Утром ты не пришла, и я решил, что ты пропустишь занятие… Взгляни, сегодня нашёл в архивах храмовой библиотеки… - Жрец улыбнулся. – В отделе демонологии. Знаешь, редчайший документ! Университетским магам и не снилось. – Иккон поднял кверху указательный палец. – А-а, милая моя, это тайные знания. Всем известно, что жрецы Храма владеют не только магией Смерти, но допускать к этим архивам можно далеко не всякого…далеко! – Священник свернул манускрипт в свиток и отложил к стене. – Ну, пройдём в Верхнее святилище и начнём занятие?
- Иккон… - не поднимая глаз, начала Ларинна. – Я хотела с вами серьёзно поговорить.
- Да?..
- Я… хочу вам сознаться и…попросить совета.
- Что-то случилось? – взгляд жреца стал внимательным и участливым.
- Вчера вы мне сказали, что я… совершила убийство. И я… я хочу сказать, что вы… вы были полностью правы. И я… готова принять на себя все последствия за свою несдержанность.
Маг приподнял бровь.
- Ринн, я не понимаю, к чему весь этот балаган. Ты же знаешь, что с точки зрения закона тебе никто ничего не может предъявить. Я рад, что ты осознала свою вину, и надеюсь, что в дальнейшем…
- Учитель… - Ринн всхлипнула. – Вчера я не осмелилась вам сказать… Вчера я нашла в его кармане свидетельство об иммунитете! Я… не знала… Я понятия не имела об этом, когда использовала боевое заклятие!
Иккон дёрнул уголком рта и резко поднялся из-за стола. Отвернулся, устремив взгляд на море.
Молчание становилось невыносимым.
- Иккон… - решилась подать голос юная преступница. – Что мне делать?.. Я… бы просила вас помочь мне… но я не решаюсь. Вы и так много сделали для меня и… я бы просила только… чтобы меня вампирам отдали… - к горлу подступали слёзы, мешали говорить. – И чтобы… чтобы Эета… потом… возьмите его к себе, потому что… родители… его окончательно убьют, или мучить станут… что меня… из-за него… а он же не виноват, что я такая дура…оказалась… А он… там… меня… в Круге Подчинения… он меня пожалел…
Губы тряслись, и Ринн, уже не сдерживаясь, размазывала слёзы по щекам.
- Кому ты ещё говорила? – сухо бросил Иккон, не оборачиваясь.
- Виру и Фрери… Это Вир мне посоветовал всё вам рассказать…
- Значит, говорила… А ещё есть парень, который тащил до лаборатории тело…
Ринн закусила губы. Иккон продолжал:
- Что я могу сказать? Я не стану врать из-за тебя, когда сюда явятся архонты. Но я могу настаивать на снисхождении. Настаивать на том, что это был несчастный случай. Что ты не знала об иммунитете. Случай особый; к тому же, твой дед… я не говорю о твоих родителях, они тут мало чем могут помочь…но твой дед был одним из величайших магов! Если бы он не погиб… Ох, не знаю, Ринн!
Она всхлипнула.
Иккон развернулся.
- Знаешь, в чём главная проблема? В том, что Эет сам обещал стать магом на уровне твоего деда! Магом, который рождается раз в тысячу лет! Ларинна, ты понимаешь? Раз! В тысячу! Лет!.. И ты его превращаешь в безмозглого зомби небрежным движением руки… Сейчас, когда пламя на Алтаре гаснет, к нам является юноша, способный одной иллюзией сбить со следа Дикую Охоту… - Ринн, вскрикнув, испуганно вскинула глаза на священника. - …а некая юная дурочка решает его использовать как учебный материал! Какими словами мне объяснить это Совету магов Атариды? Тем, что она не знала? Незнание не освобождает от ответственности…
- Но ведь… я… я готова принять…
- Да помолчи ты… - устало отмахнулся Иккон. – Готова она… Тебя послушать, так мы теперь магами должны направо и налево расшвыриваться? У тебя потенциал тоже… о-го-го. Дедовский. Хотя это не оправдание, конечно. И не спасло бы тебя… в другое время. – Он помолчал. – Быть может, если… если повернуть дело так, что иммунитет был выдан по ошибке… Арит и в самом деле мог ошибиться… Я должен ещё раз с ним поговорить… Подожди пока здесь!
С этими словами Иккон вышел из кельи.
Щёлкнул ключ в замке.

                Иккон

Вот так история! Да уж, нечего сказать, девочка влипла…
Иккон медленно шёл по внутренним переходам Храма, минуя залы, выложенные изысканными фресками тайных сюжетов, высокие запертые двери библиотечных архивов, световые колодцы для медитации…
Непреодолимое желание толкало его вниз, в лабиринты, в то единственное Святилище, что, в сущности, одно и имело право так наименоваться…
Пламя на алтаре. Изумрудный огонь Силы… Почерневшая фреска.
О богиня, он всего лишь человек, он запутался! Если бы Ты дала знак, всего лишь знак… Как быть… Что делать…
В другое время он бы не колебался! Но…
Но Ринн влипла по его вине, если смотреть беспристрастно. Он так рассчитывал её научить (вот и научил, чёрт!), рассчитывал, что Ринн своей силой поможет удержать Завесу! И у Атариды будет хотя бы ещё тысяча лет… пока не явится другой маг, подобный Эету.
Который мог бы дать силу пламени надолго…
О богиня!..
Краски фресок блекнут день за днём, и пусть верующим кажется, что на них всего лишь оседает копоть от светильников – это не копоть.
Шторма, что сотрясают Стены Атариды каждую ночь – это не простые шторма.
Шёпот, звучавший в Святилище – умолк. Едва уловимый шёпот, в котором столь многие пытались разобрать слова… Даже его более не слышно. Богиня уже не пытается обращаться к своим служителям. Иногда Иккона посещала страшная мысль: богиня мертва. Но, будь это так, Стены бы уже рухнули.
Что за боги столь рьяно преследуют Мортис? За какие провинности? Чье желание мести столь пламенно?
Изодранные свитки не давали никакого ответа!
Быть может, богиня отчаялась и не ждёт более понимания своих служителей?
О, тысячекратно лучше гнев богини, чем её отчаяние! Хуже только её гибель…
Иккон остановился перед тёмной лестницей, ведущей к тайному входу в Общее святилище и ниже – в лабиринты, скрывающие путь к Алтарю.
И пошёл вниз.
По необъяснимому порыву священник замер перед дверью Общего храма – и толкнул её в сторону. Она отошла бесшумно, впустив жреца в полный теней простенок у алтаря.
Неподалеку стояла какая-то парочка: парень с длинными серебристыми волосами – судя по убийственной элегантности, вампир; и ничем на первый взгляд не примечательная девушка. Смертная, но неплохой маг – это чувствовалось по её ауре.
Парень что-то вещал, с тем непередаваемым обаянием, которое дано лишь вампирам. Правда, у этого к вампирскому шарму добавлялась львиная доля личного апломба – и коктейль получался сногсшибательным.
- Погоди, - прервала девушка. – Ты хочешь сказать, что Эет во всём храме смог увидеть только одну фреску?
Эет?
Иккон превратился в слух.
- Именно. Знаешь, Фрери, я тогда не придал значения… ну, мало ли, переутомился человек перед экзаменами… Но теперь, судя по возне, которую вокруг него подняли… Странно это всё. А ещё тогда он сказал: «Не проси ничего у богини. Она сама просит о помощи». Типа, «разве ты не слышишь?» Фрей, я чуть не упал! Разозлился тогда на него, если честно…
- Почему?
- Чтоб он мне указывал, что делать! Я так за тебя волновался, думал попросить богиню… а Эет мне – «не проси!» Позвольте, я сам разберусь. А тут ещё… Я с детства хожу в этот храм, и когда какой-то деревенский мальчишка начинает мне впаривать, что на алтарной фреске богиня держит в руке розу… Ну, я на нервах был, может, неадекватно среагировал… Сейчас бы я многое отдал, чтобы расспросить его поподробнее!
Иккон прислонился к стене.
О богиня…
«Судя по возне, которую вокруг него подняли»…
Да судя по словам этого вампира, вокруг Эета не подняли и десятой доли той возни, какую следовало бы поднять!
Неужели Эет был Избранником?
Богиня явила ему свой лик? И как он сказал – все остальные фрески в Храме… были…чёрными?
Почерневшая фреска над Алтарём…
Роза в руке?
Истинный лик?..
О Мортис!..
Но почему? Почему богиня позволила так обойтись с её Избранником? Неужели у неё не хватило силы его защитить? На такую мелочь – не хватило силы?..
Жрец до боли закусил губы.
«Она просила о помощи».
Эет её слышал!
Ларинну мало отправить личам!
Иккон готов был рвать на себе волосы от отчаяния.
Решительным шагом священник вышел из тени и предстал перед болтающей парочкой. Те вздрогнули от неожиданности и отступили на несколько шагов. Наверное, испугались.
Да уж! Наверное, он бы сам испугался, если бы сейчас мог увидеть своё лицо!
- Молодой человек! – резко бросил он парню. – Позвольте вас на пару слов.
Юноша в замешательстве обернулся на подругу, но подошёл.
- Господин… Иккон.
- Вы знали Эета? – без околичностей спросил жрец.
- Мы пару раз виделись, господин Иккон, не более… - пробормотал парень. – В ту ночь я просто проводил его в Храм, всего лишь показал дорогу…
- Вы сказали, будто он не увидел здесь ни одной фрески?
- Да. Но…
- Он говорил только о фресках Общего храма?
- Да… А про главную он сказал, будто…
- Не трудитесь повторять, я слышал. Вы можете мне подробно рассказать, как описывал Эет фреску над алтарём?
- Он не описывал, - вампир нервно облизнул губы. – Он… просто мне возразил. Я сказал, что… - юноша покраснел. – Что серп в её руке нарисовали косо. А он ответил: «У неё в руках нет никакого серпа. У неё в руке роза». Вот и всё, господин Иккон, всё. Больше я ничего не знаю.
- Он сказал, что богиня просит о помощи? О какой?
- Я… не знаю, господин Иккон. Я тогда не придал значения его словам. А что, они и правда… Это было что-то важное?
Иккон вздохнул. Ну как теперь возразишь? Судя по всему, этот мальчик-нежить отнюдь не дурак… Как он там называл свою подружку? Фрери? Поди, это и есть тот самый Вир, который надоумил Ларинну прийти с повинной.
- На одном курсе с Ларинной учитесь? – устало спросил жрец вместо ответа.
Вирлисс кивнул.
- Так что же, господин жрец, Эет говорил…
- Юноша, - не сдерживая раздражения, резко ответил Иккон. – Если я скажу вам, что богиня явила Эету свой истинный лик, свою третью, тайную ипостась, о которой говорят древние рукописи Храма и которую она не являла даже верховным жрецам… Если я скажу, что Эет был Избранником, а ваша однокурсница его ничтоже сумняшеся превратила в зомби… то что это изменит?!
Вирлисс отшатнулся.
Но Иккон уже взял себя в руки.
- Прошу простить. Молодой человек, уже много лет мы не можем услышать даже шёпота богини, и вдруг вы рассказываете, что этот пришлый юноша передал её просьбу… Понимаете, юноша, просьбу! В своё время даже шёпот Мортис был не внятен нашим ушам! А Эет понял её… Она с ним заговорила… Вы не понимаете, какая трагедия случилась из-за нелепого недоразумения!
- Я…
- И вы не пожелали его выслушать! Богиня…
- Я сожалею, господин Иккон. Я не мог даже подумать… - тихо произнёс вампир, не поднимая глаз. – Значит, богине очень плохо, раз Эет сказал не обременять её просьбами?
Жрец со стоном схватился за голову.
- Только молчите об этом, заклинаю всем святым, что есть на Атариде! Быть может, нам ещё удастся исправить ситуацию…
- А мы… чем-нибудь можем помочь? – девушка несмело подошла и встала рядом.
Иккон выдавил на лицо вымученную улыбку.
- Только своим молчанием, дитя моё.
- А что теперь с Ларинной? – прошептала Фрей.
- С Ларинной… - Иккон со вздохом поднял глаза на алтарь Мортис Карающей… и замер.
Падающие пряди чёрных волос на плечи, укутанные плащом. Тонкие белые пальцы, сжимающие загривок чёрного ягуара… И усталая улыбка в уголках губ.
Мортис Милосердная смотрела на жреца!
И никогда прежде не видел он у неё такого взгляда.
И как она была похожа на Ларинну…
Иккон встряхнул головой – но видение не пропало.
- Я получил ответ, богиня, - жрец преклонил колени. – Благодарю тебя.
- Ничтожны твои знания, Иккон, - услышал он вдруг холодный звенящий голос, и никогда не звучал он так ясно в его ушах. – Я руководила действиями Ларинны, когда вложила ей в сердце гнев и затмила её разум, ибо это единственное средство спасти моего Избранника от грядущей беды. Слушай меня внимательно! Вскоре Стены Атариды падут. Извести об этом мой народ. Пусть они садятся на Корабли и покидают остров, пока ещё есть возможность. Пусть они исчезнут среди людей этого мира, пусть без крайней необходимости не используют магию Смерти, дабы не обратили на них свои взоры враждебные мне боги. Пусть пройдёт не одна тысяча лет, но я сумею возродить Атариду, и уцелевшие услышат мой Зов. Нет иного способа спасти мой народ. Бегите!
Жрец вздрогнул и простёрся ниц.
Когда он осмелился поднять взгляд, фреска над алтарём была чёрной.


                Вирлисс и Фрей

Вир и Фрери шли по залитой ярким весенним солнцем улице вниз, от Храма, и молчали. Рука Вира лежала на талии Фрей, а девушка прижималась к своему спутнику, словно мёрзла в своей лёгкой светлой курточке.
Оба думали о почерневшей внезапно фреске.
Люди в храме заметили это не сразу, но заметили, и вскоре перед алтарём начали скапливаться встревоженные прихожане. Шепотки, испуганные возгласы и ропот носились по толпе.
Иккон, ставший белее собственной столы, поднялся с пола и, промямлив под нос нечто неразборчивое, кинулся к внутренним дверям.
- Так что же Ринн? – крикнула ему вслед Фрей.
- Богиня простила её! – бросил жрец на прощанье и скрылся за спасительными дверями.
- Вир… Как ты думаешь, что теперь будет? – наконец нарушила молчание девушка.
- А… - задумчиво отозвался вампир. – Раз жрец сказал, что богиня простила…
- Я не об этом. Я… о фреске. Ну, ты же понимаешь…
Вирлисс тяжело вздохнул.
- Я не знаю, Фрери.
- Мне страшно…
Вирлисс снова вздохнул – и внезапно, осветив лицо ослепительной улыбкой, живо повернулся к Фрей.
- Что бы там ни было, если бы случилось что-то воистину плохое, Иккон сообщил бы. А так… забивать голову? Всё равно мы ни к чему не придём. Пойдём лучше прогуляемся? Хочешь, купим мороженого? Или – прекрасная идея! – идём в порт! Сядем на наш Корабль…
- На наш? – весело уточнила Фрери.
- Ну, Корабль моих предков! – небрежно отмахнулся Вир. – Не будь занудой. И устроим романтическое путешествие по морю. Вдвоём!
- А и правда, идём! – рассмеялась Фрей. – Шторм начнётся ближе к вечеру, мы успеем.
- Конечно, успеем! А пока мороженое никто не отменял.
Вир подмигнул и подтолкнул Фрери к молочной лавке.
- Тебе, как всегда, сливочное с изюмом?
- Ага, - задорно кивнула Фрей.
- Пожалуйста, одно сливочное с изюмом и одно фисташковое. И упаковку кровяного льда, - с очаровательной улыбкой протараторил вампир на одном дыхании.
- Упаковку?.. – распахнула глаза Фрей. – А ты не лопнешь?
- Обижаешь, - горделиво фыркнул Вирлисс. – Это же до вечера.
- А до кучи, ещё и фисташковое… - Фрери давилась от смеха.
- А я обожаю фисташковое!
- Я бы поверила, если бы ты попросил упаковку фисташкового и один кровяной лёд! – заливалась смехом девушка.
Все страхи уже вылетели у неё из головы.
Молодые люди шли, поедая мороженое и болтая ни о чём – к залитому солнцем порту, к изящным, белоснежным Кораблям у причалов – Кораблям, что становились невидимыми постороннему глазу, едва выходили в море, за пределы Завесы. Ни одно судно этого мира не могло сравниться с Кораблями Атариды – ни в скорости, ни в надёжности.
Здесь стояло также несколько кораблей торговцев-варваров – их проводили сквозь Завесу лоцманы-маги. Правда, таких было очень мало, и их экипажи редко покидали пределы порта.
Хотя бывали и исключения.
Мать Фрей рассказывала, что будто бы сама родилась далеко на севере, будто была похищена пиратами…и купивший её торговец хотел перепродать свою пленницу в южных странах. Атарида не вела работорговли, но купцы, плавая с севера на юг, никогда не пренебрегали возможностью приобрести за золото драконью кость. Мать сбежала во время стоянки… она больше боялась работорговцев, чем живых мертвецов Атариды.
Ей повезло, её приютил у себя молодой горожанин. Потом он уехал из города в деревню, и как-то так естественно получилось, что мама поехала с ним. А потом – вышла за него замуж…
Фрей зажмурилась, глядя на ослепительно сияющие волны. Тёплый ветер, полный запахов соли и водорослей, касался её щёк. Наверняка мама придумала эту историю, чтобы развлечь свою маленькую дочку… Их семья была самой обычной. И сама Фрей никогда ничем не выделялась.
Серая мышка.
Интересно, почему на неё обратил внимание Вир?.. Её ведь даже красавицей не назвать. Ну, миловидная – так миловидных много… И не заводила, чтобы блистать обаянием и задавать тон в любом обществе. Ну, способная. Но больше берёт прилежанием, чем талантом. А Вир! Он обладает всем, чего у неё нет: знатность, богатство, блеск и шарм…красота, наконец!
А он с первого курса по ней сох, да она его ещё и отшивала!
То алая роза на парте, то неподписанное приглашение на закрытую элитную вечеринку, то протянутая на ступеньках рука – и несмелая улыбка…
Но её, Смертную, поначалу бросало в дрожь даже от взгляда вампира, и Фрей подняла бы на смех любого, кто предположил бы, что она хоть по улице с Бессмертным пройдёт в одну сторону.
Как-то раз она Вира чуть не прибила с перепугу защитным заклятьем, когда заметила, что он в темноте за ней идёт – а он, оказывается, её так каждый вечер тайком провожал до общежития, чтобы – не дай Мортис! – кто не пристал. С неё тогда временно сняли иммунитет, за провал на зачёте…
Похоже, Вир понимал опасения любимой. Как простой смертной девушке было поверить в искренность чувств знатного бездельника, да ещё и хищной нежити? Он проявлял чудеса терпения и обходительности. И добился-таки дружбы своей ненаглядной…да, дружбы и доверия.
Но Вирлисс мечтал о большем и отнюдь не собирался останавливаться на достигнутом. Возможно, к концу учёбы он и преуспел бы, но инцидент с Ринн ускорил события – настолько, что это стало неожиданностью для обоих.
«А о неписаных законах ты слышала?»
У Фрей тогда что-то оборвалось внутри.
Вот он какой…
Всё, что Вирлиссу годами пришлось бы открывать ей, как в яркой вспышке вскрылось за те краткие мгновения бурного диалога. Фрей раньше и помыслить не могла, какое благородство и какие высокие принципы скрываются за внешним раздолбайством и легкомыслием Вирлисса.
Тогда он молча шёл по улице, и девушка едва поспевала за ним. Только дойдя до конца университетского сада, Вир заметил её усилия и сбавил шаг, виновато улыбнувшись уголком рта. Но так за всю дорогу и не проронил ни слова.
Они пришли к нему, и Вирлисс всё так же молча встал у окна, глядя на просыпающуюся улицу. Фрери несмело подошла и обняла его, прижавшись так крепко, как раньше никогда не позволяла себе.
- Иди домой, - тихо сказал он. – Я сейчас очень плохой собеседник…
- Я никуда не уйду, - так же тихо, но твёрдо ответила она.
Вирлисс пожал плечами и, мягко её отстранив, прошёл вглубь комнаты. Фрей снова хотела обнять его, но он снова отстранил, на этот раз решительнее.
- Фрери, не надо меня жалеть. Просто дай мне побыть одному.
И вот тогда Фрей пробрал смех. Она хохотала, согнувшись пополам, и не могла остановиться. Слёзы катились по щекам, а она всё смеялась и смеялась под ошеломленным взглядом Вирлисса.
И в её смехе было столько облегчения, что губы Вира тоже невольно дрогнули.
- Ты…чего, Фрери? – осторожно спросил он.
- Богиня! Я думала, ты и на меня обиделся, а это…гордость эта ваша…мужская… Ох, Вир… «Жалеть»! Ну ты и придумал, «жалеть»! Когда это я кому сопли вытирала?..
Вир уже улыбался от уха до уха – смущённо и растерянно. А она подошла, взяла в ладони его лицо…
Оба целовались, как безумные.
И его руки наконец несмело приподняли её блузку, заскользили по спине, не решаясь на большую дерзость… И Фрей ответила Виру, расстегнув ворот его рубашки, скользнув ладонями по плечам…
Юноша отстранился.
- Фрери, может… Может, нам… предохраняться потребуется?.. – неловко пробормотал он. – Я принесу?
Фрей лишь с улыбкой покачала головой.
- Не потребуется. Только не в первый раз.
Вот так это и случилось.
Фрей догадывалась, конечно, что Вирлисс страстный, но ей никогда и в голову не приходило, что он ещё и такой нежный. Они целый день провели в постели, вечером отправились гулять по улицам, шутили, смеялись и целовались у всех на виду – и готовы были дарить своё счастье всем подряд.
А потом Вирлисс купил связку воздушных шаров и полез с Фрей на крышу, запускать их в темнеющее небо, к звёздам…
Потом снова заморосил дождь, и они вернулись… вернулись домой.
Она приготовила ужин – очень просто и буднично, без банальных романтических свечей и хрустальных фужеров. Просто – накрыла на стол, как накрывала на стол её мама, и так же, как мама звала отца, позвала ужинать Вира…
А потом Вир ушёл.
Охотиться.
Что ж… она принимала и это.
Вампир мог и не ходить – но ушёл. Именно в эту ночь.
Фрей понимала, что это было его последним безмолвным вопросом – может ли она, Смертная, принять его таким, какой он есть… Нежить по рождению…
Возможно, если бы Фрери родилась и выросла не на Атариде, она не сумела бы принять Вира. Но она была дочерью Атариды.
Она не ушла.
Вирлисс вернулся после своего позднего «ужина», когда Фрей уже спала. И обрёл своё сокровище под собственным одеялом.
Вампир не стал её будить, а просто устроился рядом – а наутро, едва открыв глаза, осведомился, когда они перевезут к нему её вещи…
Так весь вчерашний день пролетел перед внутренним взором Фрей, пока она глядела на искрящееся море, но девушка так и не получила ответа на свой вопрос…
- Вир, за что ты меня любишь? – тихо спросила она, прижимаясь к его плечу.
Вирлисс улыбнулся и уже открыл было рот, чтобы отпустить какую-нибудь свою фирменную остроту – но в последний момент передумал: слишком уж серьёзен был голос Фрей.
- Я не знаю, - просто ответил он. – Люблю… В тот момент, когда я тебя увидел, для меня всё решилось. Я понимаю, что ты думаешь: «я такая вся заурядная, да таких как я можно вроде грибов собирать…» Фрей, ты не заурядная, - серьёзно произнёс он, крепче прижав девушку к себе. – В тебе что-то есть… я не знаю, как это сформулировать… Но такой больше нет. И не будет никогда. – И резко сменил тон, провещав голосом гида-экскурсовода: - Обратите внимание, мы находимся прямо напротив личного причала одного из Верховных вампиров Атариды, и сейчас поднимемся на борт уникального судна, созданного по последним магическим технологиям. Мы желаем вам приятной морской прогулки и выражаем надежду, что все ваши желания исполнятся на борту этого замечательного Корабля…
Фрей звонко смеялась, запрокидывая голову, пока Вир вёл её по узкому волнорезу к высокому и лёгкому, словно взметнувшемуся из пены морской, Кораблю.
- Ванадис! – крикнул кто-то сзади.
Молодые люди не обратили на окрик никакого внимания, но сзади крикнули снова:
- Ванадис! Фрейя!..
Вирлисс запнулся посреди очередной цветистой тирады и вопросительно посмотрел на Фрей. Она ответила встревоженным взглядом и пожала плечами.
Сзади раздались шаги.
Влюблённые обернулись.
К ним размашистым шагом направлялся молодой человек с пышными каштановыми волосами, падавшими на плечи в простой чёрной тунике, наискось перетянутой кожаными ремнями. У бедра висел меч.
Но тёмные глаза смотрели радостно и открыто, и Фрей уже готова была улыбнуться в ответ, но тут поняла, что незнакомец улыбался только ей.
Ей одной.
Вира словно не существовало.
Она готова была поклясться, что видит этого варвара впервые, и всё же…
Будто в другой жизни…
- Кто вы? – нахмурившись, спросила она.
- Не узнаёшь? – покачал головой юноша. – Это понятно. Фрейя, я искал тебя. Идём.
Он протянул руку, словно не сомневался, что девушка пойдёт с ним.
Вирлисс загородил собой Фрери.
- Вероятно, вы туговаты на ухо? – любезно предположил вампир. – Дама задала вам вопрос, кто вы такой.
- Моё имя Фрейр, - пожал плечами юноша, глядя сквозь вампира. Не презрительно, а так, словно и в самом деле разговаривал с воздухом. – А она моя сестра, Фрейя. И я хочу забрать её с собой.
Вирлисс улыбнулся, показав клыки.
- Сожалею, но вы ошиблись, молодой человек. Эта девушка – гражданка Атариды. Она моя невеста. Мы два года проучились вместе в университете, и до сей поры никто в её семье не упоминал ни о каких братьях. Так что – простите.
- Ванадис, - будто не услышав Вирлисса, произнёс Фрейр. – Ты всё вспомнишь. Едва мы вернёмся домой. Не бойся…
- Вир! – испуганно вскрикнула Фрей, прячась за вампира. – Он сумасшедший, да?
- Смею вам напомнить, - ещё очаровательнее улыбнулся Вирлисс, обволакивая Фрейра алчным взглядом, - что гости Атариды не имеют даже дневной неприкосновенности. Я бы советовал вам не испытывать моё терпение… Я не хочу оскорблять взор своей дамы жестоким зрелищем, но я пойду на это, если вы меня вынудите.
- Фрейя, как ты можешь терпеть рядом с собой порождение Мортис? – с детской обидой распахнул глаза Фрейр. – Ты, светлая дочь Ванахейма, подательница жизни? Конечно, мы предполагали, что ты кое-что забудешь, но чтобы твоё чутьё настолько покинуло тебя… Однако не беспокойся, сестра! Высокий тебе поможет! – Фрейр решительно тряхнул головой. – Ты должна торопиться, не сегодня-завтра преграды Мортис не выдержат ударов – и тогда все, кто поганит этот чудесный остров, погибнут! Я искал тебя… я не могу допустить, чтобы ты осталась…
Вирлисс шагнул вперёд и протянул к юноше руку…но тот отбросил её с гримасой брезгливости.
Вирлисс попытался оттолкнуть наглеца – но тот даже не пошатнулся. А потом небрежным жестом отпихнул вампира – и Вир отлетел, как котенок от удара ноги.
Собственно, ждать было уже нечего.
- Помогите!.. – что было сил закричала Фрей, пытаясь увернуться от рук незнакомца. – На помощь! Архонты! Помогите!..
Вирлисс, пошатываясь, поднялся – из рассечённого виска струилась кровь – и, ни слова более не говоря, взметнулся в воздух, упав на спину Фрейру. Зубы его скользнули по шее странного варвара – а в следующий миг Вир уже падал в море.
Он смог остановиться только у самой воды и снова бросился на противника, хотя уже понимал, что тот сильнее. Фрей кричала, захлёбываясь, и упиралась изо всех сил, а Фрейр тащил её прочь по причалу.
И Вир понял, что скорее умрёт, чем позволит её забрать.
В краткую секунду тело его сжалось, уменьшившись до размеров вёрткого нетопыря, и с пронзительным визгом Вир спикировал прямо в лицо похитителя. Тот невольно вскинул свободную руку, защищая глаза, и острые коготки нетопыря оставили глубокие полосы на щеках красавчика, крылья молотили по физиономии и по голове – Вир не медлил, метался из стороны в сторону, царапался и кусался – и Фрейр вынужден был отпустить руку Фрей.
Девушка кинулась бежать по волнорезу к причалам, к Кораблям, громко крича и зовя на помощь.
Фрейр выхватил меч и скользящим, незримым движением нанёс удар.
Вирлисс никогда прежде не видел, чтобы люди так двигались.
Ему почти удалось увернуться… почти.
Лезвие рассекло крыло – напополам. Оно держалось лишь на тонкой перепонке.
Вир упал на причал и принял прежнюю форму.
Фрейр шёл на него, и весёлый, безжалостный огонь танцевал в тёмных глазах варвара.
На смазливом лице уже не было и следа царапин.
Оскальзываясь, Вир пробовал подняться, но, как в кошмарном сне, тело отказывалось повиноваться.
Раненая рука онемела и, перерубленная, болталась в локтевом суставе.
- Ну что, вампир? – усмехнувшись, негромко произнёс Фрейр, остановившись над ним. – Будешь молить о пощаде?
- Пошёл ты… - скрипнул зубами Вирлисс.
- Ты хоть знаешь, кто я такой? На кого ты осмелился поднять руку, падаль?
- Ты… сволочь… - улыбнулся Вир краешком рта. Во рту стоял вкус крови, и впервые он был таким противным. – Мортис, зову тебя в свидетельницы…
Варвар вздрогнул.
- Заткнись! Только вашей безмясой богини тут не хватало!.. – прошипел он, занося меч.
- Мортис… - прошептал Вир, прикрывая глаза. – Тебе вручаю мой дух…
Рядом послышались голоса. Фрей… Сюда бежала Фрей, а за ней – стража Мортис.
Архонты.
Фрейр дёрнул щекой и выше поднял меч. Солнце блистало на лезвии, как на девственном снеге.
Вирлисс с вызовом и презрением вскинул взгляд.
Ноздри Фрейра гневно задрожали.
- Смелый, гниль! – бросил он. – Значит, умолять не будешь? Но не думай, я не оставлю неотомщённой честь сестры… - протянул варвар. – Я не подарю тебе быструю смерть. Ты подохнешь в мучениях!.. Мой меч не оставляет шансов нежити. А Фрейя вернётся домой и забудет тебя! Мы поможем ей.
И варвар растаял в лучах солнечного света, как мираж.
Вирлисс обессиленно уронил голову на тёплые камни. Шёпот моря удалялся, растворяясь в накатывающей невнятной темноте. Отступали запахи, мир блек. Неужели он теряет сознание?.. Это ещё не смерть, чокнутый маг обещал ему мучительный конец… Значит, это только начало…
Да пошёл он…
Что-то кричала и трясла за плечи Фрей, туда-сюда бегали какие-то смутные силуэты – наверное, архонты.
Вир попробовал беспечно улыбнуться любимой и ляпнуть что-нибудь легкомысленное…но не успел придумать, что именно.
Сознание померкло.



                Глава VI
                Перед бурей
                Вирлисс и Фрей

Носилки раскачивались, и Фрей всякий раз вскрикивала, когда при неловком движении тело Вира съезжало в сторону. Она бежала рядом, поправляя его раненую руку и вглядываясь в лицо – посеревшее, с ввалившимися щеками. Глаза запали…
Перерубленная рука посинела, а знаменитая вампирская регенерация не давала о себе знать.
- Куда его нести, госпожа? – осведомился начальник архонтов.
- К родителям! – решительно распорядилась девушка. – И немедленно пошлите за целителем, чтобы к нашему приходу он был там! Я скажу, куда.
Фрей раньше и подумать не могла, что способна на приказной тон с архонтом.
- Я распоряжусь, - кивнул офицер. – А когда пострадавшему окажут первую помощь, будьте готовы ответить на несколько моих вопросов: нам следует поймать преступника. Сейчас вся стража Завесы поднята по тревоге, и драконьи всадники осматривают весь периметр внутренней акватории. Негодяю не скрыться от правосудия богини, не волнуйтесь, госпожа… Кораблям и драконам выдано разрешение атаковать любое подозрительное судно, не пожелавшее остановиться по их требованию.
Фрей только кивнула. Все эти розыски казались незначительной мелочью по сравнению с судьбой Вирлисса…
Наконец их небольшая, но весьма живописная группа, дав пищу толкам по всему городу, добралась до трехэтажного, отделанного белым мрамором особняка родителей Вира – которых, благодаря стараниям Фрей, уже известили.
Женщина, белее стен дома, выбежала на крыльцо прямо в лёгком домашнем платье, воздушном и кружевном, как порыв снежной вьюги. Её серебристые волосы блестящей накидкой струились, окутывая всю фигуру.
Как безумная, она кинулась к носилкам и припала к изголовью Вирлисса.
- Сыночек! Сынок! О богиня, он как мёртвый…сжалься!
- Госпожа, пришёл ли врач? – поражаясь собственной дерзости, вежливо, но твёрдо спросила Фрей.
Вампир подняла на неё непонимающий взгляд – на краткий миг девушке даже удалось восхититься этой тонкой красотой, над которой не властно время.
Уже в следующую секунду влажные от слёз глаза приняли осмысленное выражение.
- Пришёл, - кивнула женщина. – Спасибо вам…что вы его не бросили… Не всякий Смертный способен на такое участие к Бессмертному… Мы обязаны вам. Идёмте с нами в дом!
Она поднялась от носилок, прижимая платок к покрасневшим глазам.
- Мальчик мой…
…Фрей успела подхватить её в последнюю секунду и, поддерживая, повела следом за горестной процессией к комнате Вирлисса.
Сейчас девушка безумно жалела, что так долго запрещала Виру знакомить её с родителями…
Отец Вира провожал архонтов – высокий статный мужчина. И глубокие скорбные морщины, залёгшие сейчас у его щёк, так страшно не вязались с молодым обликом…
Раненого уложили на необъятную кровать под белым балдахином – Фрей ещё успела подумать, что Вир всегда любил в интерьере белый цвет и роскошь, и эта комната не исключение – но сейчас холодная белизна показалась Фрери зловещей, напомнив погребальные покровы.
Отбросив эту мысль, девушка вышла вслед за всеми в коридор: Вирлисса оставили наедине с врачом.
- Попрошу не расходиться, - сухо распорядился офицер стражи. – Господин мой, у вас найдётся свободная комната для беседы со свидетелями? – обратился архонт к хозяину дома.
- Конечно, - безжизненно кивнул тот. – Вот, в конце коридора, чтобы не беспокоить моего сына – подойдёт?
- Вполне. Итак, начнём с вас, сударыня.
Фрей рассказала архонту всё, как было: они с Вирлиссом любят друг друга, собирались отправиться на морскую прогулку… Нет, его родители об этом намерении не знали. Нет, об их отношениях они тоже ничего не знали. Её родители? Да, Вир несколько раз приезжал к ним в деревню вместе с ней, это была его идея. Он не упускал ни малейшего шанса, чтобы с ней сблизиться… Как относились? Вир им нравился… Тот парень? Она видела его впервые. Никаких братьев у неё нет и никогда не было. Она одна в семье. Как преступник её называл? Коверкал имя. Её зовут Фрей, а он звал Фрейя. А, и ещё как-то…странно… на «в». То ли Вальдис, то ли Ванаис… Называл «светлой дочерью» какого-то… Вальхейма… кажется… Нет, она не знает такого человека, её отца зовут Аэлл. Она не имеет понятия, почему дочь этого Вальхейма обязательно «светлая». Нет, тот чокнутый не был блондином. Каштановые волосы, да… Странности? Да в его поведении всё было странным! Явно не в себе… Сначала – нет, не произвёл впечатления опасного… А вы считаете – это нормально, когда вампир кидается на человека и ничего не может с ним сделать?! Хорошо, не буду кричать… Наверное, какой-нибудь маг. Очень могущественный. Нет, не с Атариды. Он производил впечатление варвара…
- Благодарю вас, - кивнул архонт. – Вы свободны. Позовите, пожалуйста, родителей потерпевшего.
Их продержали недолго, и стража Мортис, выразив надежду, что раненый скоро поправится, и заверив, что, как только преступник будет схвачен, им дадут знать, оставила дом.
Фрей осталась в коридоре у дверей Вира, бросив несмелый взгляд на его предков. Они стояли возле комнаты, где проходил допрос, и тоже немного смущённо смотрели на девушку.
- Так вы… - наконец нарушила молчание мать. – Архонты нам сказали, что вы Фрери… то есть, Фрей, - женщина неуверенно улыбнулась. – Та самая?..
Фрей кивнула.
- Вир много рассказывал о вас, - сердечно улыбнулся отец. – Что же вы так долго к нам не приходили?
- Мы… собирались… - покраснев, пробормотала Фрей.
- О, - невесело протянул отец. – Этот оболтус наверняка ещё долго собирался бы! Но вы, Фрери, вы должны были его поторопить…
- Нет-нет! – живо возразила Фрей. – Вир часто предлагал мне. А я… стеснялась…
- Но теперь ты здесь, - мать Вира решительно и совсем не грубо перешла на «ты». – И ты здесь останешься, дочка. – Она подошла и обняла Фрери за плечи. – Ведь ты останешься? – заглянув ей в глаза, спросила женщина. – Я распоряжусь, чтобы тебе приготовили комнату?
- Вир нам не простит, если мы тебя отпустим! – присоединился отец.
- Спасибо вам… - Фрери чувствовала, как из глаз её, непрошенные, льются слёзы. – Я…сама… хотела просить вас… позволить мне остаться…рядом с Виром!
- Ты здесь дома, дорогая, - просто сказала мать. – Я сделаю всё необходимые распоряжения.
Фрей слабо кивнула. Ей не нужна была комната. Она не хотела отходить от Вира ни на шаг. И тут, словно отвечая её мыслям, дверь его спальни распахнулась, и на пороге возник целитель.
Все трое устремились к нему.
- Ну, что сказать?.. – вытирая пальцы белоснежным платком, вымолвил доктор. – Дело плохо. Регенерация отсутствует, а главное… - он вздохнул. – Вы же сами понимаете, что, по сути, молодой человек никогда не был…э-э…жив. Его организм поддерживает себя за счёт двух вещей, как у всех немёртвых: живого биологического материала – и магии. Той магии, что исходит от нашей богини. Можно сказать, вся нежить существует лишь милостью и волей Мортис.
- Доктор, к чему вся эта лекция? – не выдержала Фрей.
- Сама по себе рана не опасна, рука регенерировала бы уже к концу недели… - вздохнул врач. – Я её перевязал. Но, видимо, оружие, которым нанесено ранение… Похоже, это невероятной силы артефакт. Блокированы все каналы некроэнергии в организме.
- Что это значит?.. – хрипло выдохнула мать Вира. Отец лишь крепче сжал её плечо. Пальцы побелели.
- Это значит, что тело вашего сына через некоторое время начнёт разлагаться, - снова вздохнул целитель. – Это будет мучительная смерть… пока полностью не разрушится мозг.
- Но… но вы обязаны что-то сделать! – Фрей показалось, что она это крикнула, хотя на самом деле губы её едва шевельнулись.
- Эвтаназия, - пожал плечами врач. – Кол в сердце и отсечение головы. И в костёр. Как обычно убивают вампиров.
- Вы с ума сошли! – крикнула мать.
- Госпожа, мне жаль. Ваш сын обречён.
- Послушайте, Вир сильный мальчик, - срывающимся голосом заговорил отец. – Он справится. Ему бы только преодолеть кризис…
- Вы не желаете меня слушать, - с досадой махнул рукой доктор. – Дело ваше, это ваш сын будет мучиться… Самое большее, что вы сейчас можете для него сделать – это отсрочить начало конца. Кровь! Свежая кровь. И не животных, а людей. Не замороженный консервант из аптек – настоящая кровь из живого тела, из вен, из артерий. Каждые два часа по чайной ложке. Иначе… я вам уже сказал. Сколько он у вас продержится так? Насколько хватит терпения и мужества у ваших смертных слуг, полагаю. Всего хорошего!
Мать Вирлисса, завыв как обычная смертная женщина, уткнулась в грудь мужа. Тот, серый как придорожный валун, машинально прижал женщину к себе.
Дверь хлопнула – доктор вышел из дома.
- Я готова отдать Виру всю свою кровь, - решительно сказала Фрей. – Лишь бы он выжил.
Отец покачал головой.
- Дочка, нам надо выиграть время. Кровь… у живых она восстанавливается. Мы с благодарностью принимаем твою помощь, но у нас в доме достаточно слуг, врач был прав! Человек тридцать…да, дорогая? Если каждый будет давать в свою очередь эту чайную ложку…
- Вместе со мной этого хватит на пятнадцать с половиной часов, - быстро подсчитала в уме Фрей. – Каждые пятнадцать с половиной часов любой человек, живущий в этом доме, кто бы он ни был, обязан будет давать свою кровь. Первые сутки Вир продержится… а там… думаю, надо сообщить всем нашим друзьям… они не откажутся! Мы выиграем время. Я буду первой. И молите Мортис о помощи…
Фрери решительно толкнула дверь спальной и вошла в комнату.
Лучи солнца наискось перечерчивали всё огромное помещение, которое могло сравниться с гостиной в городской квартире Вира. И половину этого пространства занимала постель – невероятная, под необъятным балдахином. Вирлисс лежал с краю – хотя обычно, наверное, забирался на середину – и его лицо казалось зеленоватым на ледяной белизне подушек.
Фрери поднесла своё запястье к губам Вирлисса, но он не отреагировал. Инстинкты, что обычно вели живых мертвецов, даже когда их сознание дремало, которые делали их ещё опасней в состоянии беспамятства – эти инстинкты были мертвы.
- Вир, ну, пожалуйста… - со слезами в голосе прошептала Фрей. – Укуси меня, пожалуйста! Ты меня слышишь?
Вирлисс, похоже, услышал её голос – по его лицу скользнула тень улыбки, губы еле заметно дрогнули.
И всё.
Дверь раскрылась, и слуги, осторожно пятясь, ввезли в комнату какое-то громоздкое сооружение.
- Что это? – спросила Фрей.
- Это, госпожа, дозатор, - с поклоном ответил один из вошедших. – Чтобы, значит, он больше не выпил, чем чайную ложку. И ему на вред не пойдёт… и нас от случайностей обережёт, если что.
- Да кто б его укусить заставил! – зло ответила Фрей. – «Больше»! Его б заставить хоть каплю выпить!..
- А не кричите, госпожа, и не надо. Вот и выходит, что дозатор поможет. Смотрите. Вот тут колесико… На нём циферки. Они объём обозначают. Сколько у нас чайная ложка вмещает? Вот и ставим колесико на этот объём. Теперь берём иголочку… вы, госпожа, маг, так сумеете её очистить от заразы всякой? И к концу этой иголочки приставляем вот эту трубочку. А другой конец трубочки в рот молодому господину всуньте. Потом иголочку себе в ручку воткнёте…кровь пойдёт. И ему кусать не придётся, и вам безопасно, и норма – тютелька в тютельку! И всем хорошо.
- А если он проглотить не сможет? – опасливо спросила Фрей.
- Ну… самые простые рефлексы ж у него остались? – как маленькой, объяснил слуга. – Слюна-то по подбородку не течёт? Сглатывает он её, то-то и оно… И кровь сглотнёт. Ну, не станем мы вам мешать.
С тем слуги и откланялись.
Фрери неукоснительно выполнила все инструкции и напряжённо смотрела, как струится алая жидкость по прозрачной трубке к губам Вира. Едва первые капли попали в его рот, грудь вампира сделала лихорадочный вздох, шея дёрнулась – и Вирлисс стал жадно глотать. С последней каплей глаза его раскрылись.
Фрери не сумела сдержать радостного возгласа:
- Вир!..
- Фрей… - невнятно прошептал он и слабо повёл головой, словно просил убрать трубку у него изо рта.
- Сейчас, - девушка, отсоединив иглу и на ходу зажимая ранку мягкой тряпицей, подбежала и помогла Виру освободиться.
- Я… дома? – тихо спросил он. – Наверное, всех перепугал?
- Самую малость, - сквозь слёзы улыбнулась Фрей.
- Что со мной…такое?.. Я… двигаться не могу, - в глазах его, на самом дне, притаился страх. – Тело…словно…мёртвое…
Фрери больше не могла сдерживаться. Из глаз потекли слёзы. В лучах вечернего солнца солёные капли на её щеках казались золотыми…
- Не плачь, - мягко произнёс Вирлисс. И улыбнулся: – Давай нарушим законы жанра…
- В смысле?..
- В смысле я не стану скатываться в инфантильную патетику «зачем тебе я сейчас такой и свали отсюда», а ты не станешь плакать. Хорошо? Не будем друг у друга играть на нервах. И так всё ясно…
Он отвернулся.
- Что – ясно?.. – прошептала она.
- Что моё дело плохо, и что ты приняла решение.
Губы Фрей задрожали.
- Я… тебя люблю, Вир… - прошептала она.
- Я знаю… - вздохнул вампир. – Я тоже. Чёрт, как же дико хочется скатиться в эту самую патетику! Поэтому я тебя очень прошу – избавь меня от искушения. Не реви!
Фрери с улыбкой покачала головой.
- А у тебя, оказывается, комплекс настоящего, сильного мужчины. Кто бы мог подумать!
- У меня не комплекс! – огрызнулся Вирлисс. – Просто я и есть сильный мужчина. Кстати, никогда не понимал этого словечка «настоящий»… Ты или мужчина, или нет.
- Знаешь, чтобы согласиться с решением, подобным моему… мужчине и требуется очень большая сила, - задумчиво произнесла Фрей. – Куда больше, чем отказаться от девушки, которую любишь.
- И при этом не показаться самому себе эгоистом, - буркнул Вир. – Именно! Ладно, проехали. – Он снова обернулся к ней и осветил лицо своей фирменной улыбочкой. – Поскольку мы уже решили, что любим друг друга и будем вместе в радости и горести, давай более не возвращаться к этой теме.
- Хорошо, - кивнула Фрей. – Тебе удобно? Может, подушку поправить?
- Не надо. Я просто её не чувствую, - усмехнулся Вир. – Мне хорошо… Я вижу тебя, и я могу с тобой говорить. А подушки и прочая мелочь… забей! Я вот, знаешь, о чём сейчас думаю?..
- О чём?
Его лицо приняло сосредоточенное выражение, будто Вир изо всех сил пытался придумать, что бы ляпнуть… И ляпнул:
- Как же я дальше буду учиться…
- Я буду тебе пересказывать материал лекций, - словно приняв его хитрость за чистую монету, улыбнулась Фрей. – И мы с тобой обязательно найдём способ тебя вылечить!
Вирлисс тяжело вздохнул.
- По крайней мере, будем искать, - подмигнула девушка. – Ты разговорился. Тебе легче?
- Да, немного. Ну, а с языком у меня никогда проблем не было… - задумчиво протянул Вир, созерцая потолок. – Фрери, позови родителей, пожалуйста. Хочу их тоже успокоить.
Фрей улыбнулась ему, поправила одеяло и ушла из комнаты.
Едва за девушкой закрылась дверь, Вирлисс крепко зажмурил глаза – и всё же две слезы скатились по щекам.
Совершая невероятные движения головой, юноша вытер их о подушку.
Там, на молу, тело ещё как-то повиновалось – по крайней мере, трепыхаться получалось. А сейчас…
Вирлисс закусил губы. Опять вкус крови во рту – с каких пор от него хочется блевать? – это клыки прокусили губу. И струйка течёт по подбородку… и её никак не вытереть.
Вир с глухим стоном стукнулся головой об изголовье.
Лучше бы этот мерзавец убил его… чем так…
 «Ты умрёшь в мучениях!»
- Сволочь… - пробормотал Вирлисс. – Какая же ты сволочь…
Взгляд замер на дозаторе. Вот оно как…
Что теперь будет? Неужели – только эти строго отмеренные порции крови, по приёму которых можно отмечать время, только эта постель, эти бархатные складки балдахина над головой… и, как благословение – лёгкое прикосновение пальцев Фрери к лицу? Самое большее, что он мог почувствовать…
А ведь ещё вчера он держал её в объятьях. Первый и…неужели единственный?.. раз. Ещё сегодня утром они рука об руку шли из Храма…и ели мороженое… Как же жалко ту упаковку кровяного льда, чёрт побери…
Вир усмехнулся.
Не смей себя жалеть! Не смей!
Ты выживешь. Ты выживешь ради Фрей и матери. И пусть…этот мерзавец…удавится…
Фрей права. Надо пытаться искать выход. Сдаться легче всего. Два года назад, впервые заговорив с Фрей и встретив решительный отпор, увидев страх в её глазах, он понял, что у него есть выбор: потратить пять лет учёбы на страдания и вздохи о своём разбитом сердце – или на то, чтобы добиться этой девушки.
И он ведь её добился, чёрт побери! За два года…
Там, в его квартире, лежит кольцо белого золота с рубином. Он так мечтал надеть этот перстень на руку Фрери… И он это сделает, назло всем чертям! Или кем был этот мерзавец?..
Как там частенько говорила Фрери? «Перетопчешься, кровосос»? Так вот, перетопчешься ты, Фрейр!
Самозваный «шурин» каким-то образом заставил его тело стать по-настоящему мёртвым – а это, насколько Вир мог судить после двух лет отличной учёбы на факультете некромансии, отнюдь не магия Смерти. Ведь некромагия, если не считать боевых заклятий – а они есть в любых магических школах – по сути, не разрушение и уничтожение, а всего лишь магия Не-Жизни, способ дарить бессмертие – пусть в глазах некоторых и несколько извращённым путем…
Хотя и магией Жизни, наверное, жестокое заклятье Фрейра не назовёшь…
Скорее, какая-то анти-некромагия. Какое-то проклятье. Возможно, из запрещённых, которыми в незапамятные времена пользовались маги весёлой Эпохи Становления.
По губам Вирлисса скользнула упрямая усмешка.
Кажется, он знает, откуда следует начинать.
- Мы ещё поборемся! – прошептал Вир.

                Иккон

Иккон почти бегом преодолел подъём по лестнице. Сердце колотилось как безумное, и жрец, прислонившись к стене, прикрыл глаза.
Он слышал голос Мортис!
Впрочем, священник отнюдь не обольщался: богиня обратилась к нему в первый и, вероятно, в последний раз. А почему именно к нему, а не к кому-то из других верховных жрецов?..
Он слабо улыбнулся.
Так уж странно сошлись обстоятельства, что он оказался в самом центре неких событий – и богиня заговорила с ним…
Иккон вздохнул.
Бегите!
Этот приказ Мортис до сих пор звучал в его ушах.
Бегите. Стены Атариды падут. Пока у вас есть возможность…
Жрец зажмурился, представив, что начнётся у причалов Кораблей и стойл драконов, какое столпотворение… А что будет с простыми людьми, у которых нет не то что Корабля или дракона, даже лодки? Конечно, Храм организует транспорты спасения, для самых бедных беженцев, но… если быть реалистом…
Невозможно.
Невозможно спасти всех.
Дело богини предупредить свой народ, но дело жрецов сделать так, чтобы это предупреждение принесло как можно меньше неприятностей. Похоже, Ларинна не зря обвиняла его в лицемерии! Прости, Мортис, но, прежде чем он скажет о Твоей воле всем, он шепнет о ней нескольким самым близким людям…
Занятый этими невесёлыми раздумьями, Иккон поднялся в Верхний храм – и остановился у входа.
Навстречу ему поднялась какая-то фигура в тёмном плаще.
Офицер архонтов…
Иккон усмехнулся уголком рта. Совсем забыл…
- Господин Иккон, я дожидался вас, - глухо проговорил архонт из-под тёмного капюшона. – Я бы просил вас ответить на несколько моих вопросов.
- По поводу моей ученицы? – уточнил Иккон. – Не трудитесь! Я сразу скажу вам: да, она убила этого юношу. И она сделала это по воле богини. Я, как жрец, снимаю с неё все обвинения.
…В полной тишине кричали чайки над морем, и тихо вздыхали волны далеко внизу… Какие приёмы использовали древние архитекторы, что этот легчайший звук слышно здесь, на самой вершине Храма?..
Архонт отбросил капюшон с лица. Перед жрецом стоял белокурый юноша с серыми глазами – которые стали круглыми, как две монеты.
Иккон чуть не рассмеялся.
О Мортис, неужели даже Твоих стражников можно чем-то ошеломить?..
- То есть… я правильно вас понял?..
- Правильно, сударь. Надеюсь, вы не станете утверждать, что у жрецов богини нет права миловать преступников Её именем?
- Как я могу осмелиться?.. – в замешательстве пробормотал офицер. – Но ведь… уже несколько тысяч лет…
- Это право не использовалось, да, - кивнул Иккон. – С конца эпохи Становления, всё верно.
- Жрецы – гаранты Закона, ваша милость, и…
- И воли богини, что выше Закона. Всё верно. Просто за всё это время ни один из преступавших Закон не делал этого, повинуясь воле Мортис.
- Но ведь… Ларинна ваша ученица, - через силу вытолкнул из себя молодой человек. – Я ни в чём не смею упрекать вас, но…
- Мне кажется, смеете, - устало улыбнулся Иккон. – Да я понимаю вас, сударь, ещё как понимаю. Сам сегодня утром не мог поверить… Вы можете спуститься в Общий храм и посмотреть на почерневшую фреску над алтарём. Четверть часа назад с этой фрески со мной говорила богиня. И Её заступничество за девчонку – самое безобидное из того, что Она мне сказала… Пожалуй, я начну с вас. Богиня велела сообщить народу Атариды, что вскоре наш остров погибнет. «Бегите!» - сказала Она мне. Скройтесь среди варварских народов побережья и лишь в самых крайних случаях используйте магию Смерти. И слушайте. Через несколько тысяч лет Она позовет уцелевших.
Архонт отступил на шаг. Его лицо стало почти прозрачным – и таким невозможно юным…
- Так что вот… - Иккон махнул рукой. – До грибов ли нынче, молодой человек? Если у вас есть кого спасать, предупредите их, пока весть не разнеслась по острову. Пока до Кораблей и драконов ещё можно добраться…
Юноша попятился. Запнулся о стоявший за спиной стул, неловко охнул, схватившись за спинку.
- Сколько… у Атариды времени?
- Я не знаю, - устало выдохнул священник. – Никто не знает. День-два… может быть, неделя. Не больше.
- Благодарю вас, - пробормотал архонт и, забыв накинуть капюшон, направился к выходу. По походке его можно было принять за пьяного…
Иккон тяжело побрёл в свою келью. Надо выпустить девчонку, пусть предупредит своих предков. И… Как там сказала богиня об Эете? Сделать из него зомби – единственный способ спасти? Вот что сама Мортис думает о шансах на побег?.. Великолепно, что тут скажешь…
Только интересно, как же зомбирование поможет этому мальчику? Впрочем… если богиня руководила действиями Ларинны… кто знает? Ринн теперь хозяйка Избранника… как дико звучит! – и, значит, через неё… Но зачем? Какой смысл спасать Избранного, если падёт Атарида? К чему его уникальность?
Богиня, как много вопросов! Если бы ты ещё дала на них ответы…
Жрец распахнул дверь кельи.
Ларинна сидела за столом, и, подперев щёку рукой, смотрела на море. Перед ней лежал тот самый свиток, который Иккон читал перед её приходом – развернутый, но небрежно сдвинутый в сторону. Наверняка из любопытства сунула свой нос – и ничего не поняла.
Иккон невольно усмехнулся. Научится ли эта девчонка хоть чему-нибудь?
Ларинна вскинула на учителя испуганные глаза.
- Что? – спросила она.
- Я снял с тебя все обвинения, - сухо бросил жрец. – Ступай домой. И…береги Эета. Подожди! – вдруг остановил он девушку. – Скажи… он отличается от обычных зомби? Он?..
- У него есть своя воля, - не поднимая глаз, шепнула Ларинна.
Иккон довольно потёр руки.
- Отлично! А сознание? Ты так и не сумела пробудить его сознание?
Ринн покачала головой.
- Как странно… Ему чужды инстинкты хищника… - Иккон нахмурился. – И богиня в его видении держала в руке не серп, а розу… Тут есть, над чем подумать! Жаль, времени нет.
- О чём вы, учитель?
- Я зайду к вам сегодня вечером! – решительно объявил Иккон. – Мне надо кое-что сообщить твоим родителям и взглянуть на Эета. Иди.
Едва за ученицей закрылась дверь, священник тяжело опустился за стол и обхватил руками голову.
Сколько дел!
Прежде всего, надо созвать остальных верховных жрецов и объявить им волю Мортис. Довести также до Совета магов Атариды… а тем временем отдать приказ служителям готовить Корабли Храма для самых бедных беженцев. Известить официально стражу Мортис, пусть готовят драконьих всадников. Составить инструкцию для служб спасения, разработать советы беженцам и предписания о поведении среди варваров… Особенно для магов и нежити. С обычных смертных взятки гладки…
По коридору прокатился звук торопливых шагов… Дверь распахнулась. На пороге, метая глазами молнии, предстал взъерошенный Арит. Его седые волосы растрепались, а профессорская мантия разодралась и перепачкалась в саже – наверняка так и летел на своём Пончике, не переодевшись.
- Иккон, ты подлец! – с порога крикнул лич. – Как ты смел так поступить?!
- Ты о чём? – спокойно осведомился Иккон.
- Твоя девчонка…твоя сопливая девчонка…эта бестолочь… а ты!.. Снять все обвинения!.. Это неслыханно! Ты же знал!.. Как ты мог?! Это что же получается, у нас один закон для знакомых у священников, и другой – для всех остальных?! Один закон для знатных оболтусов, а другой!..
- Арит… - поморщился Иккон, прижав руку к виску. – Я тебя умоляю… Голова болит.
- Ах, у тебя болит голова! Мортис, это всё, что ты можешь мне сказать?! Я подам апелляцию в Совет магов!.. Тебя лишат сана, и это – самое меньшее, что ты получишь за такое злоупотребление положением!.. Я тебе обещаю! Я тебе устрою весёлую жизнь!..
- Да ради Мортис, Арит, - взмолился Иккон. – Делай ты что хочешь! Только не вызывай меня немедленно на дуэль, хорошо?
Арит запнулся.
- Иккон… -  голос старого мага задрожал. – Я тебя не узнаю. Что тебя могло заставить так поступить? Что ты от меня скрываешь? Мы же друзья… ты никогда не позволял себе подобного!
Иккон стукнулся лбом о столешницу. Сил не было повторять это ещё один раз… А сколько придётся?
- Арит… Это была воля Мортис, - только и выдавил из себя священник.
- Мортис?! – губы лича задрожали от гнева. – Воля Мортис? Какое удобное оправдание!.. Главное, не требуется никаких доказательств!
- Арит… Слушай… Садись на своего Пончика… и сваливай отсюда! Сваливай с Атариды.
- Ах, так? Ты мне угрожаешь? Ты…мне…
- Арит, ты не так меня по…
Дверь с треском захлопнулась. Иккон остался в келье один.
Когда жрец выбрался из-за стола, коридор уже был пуст. А добежав до Верхнего храма, Иккон услышал лишь шум драконьих крыльев, да гигантская тень на миг закрыла солнце…

                Ларинна

Ринн медленно шла по набережной канала, пиная подвернувшийся по пути камушек. Домой идти не хотелось. На душе скребли кошки.
И ведь всё хорошо! Обвинения с неё сняты, родители ни о чём не узнают… но…
Ах, зачем Иккон сказал, что Эет стал бы магом – таким же, каким был её легендарный дед? Зачем?.. И так тошно встречать этот собачий обожающий взгляд – прямо сбежала бы из дому, куда глаза глядят! – а уж теперь…
Вот выставила бы этого зомби за порог – но куда он пойдёт, такой?
И куда ей идти?
Ларинна вздохнула, опёршись об ажурные перила горбатого мостика над зелёной глубиной канала. Внизу вода несла белые лепестки яблонь.
О богиня… это на всю жизнь! Эта вина – на всю жизнь…
Ларинна смахнула навернувшуюся слезинку. Почему, ну почему бы ей было спокойно не вернуться домой, а потом прийти снова, в два часа?
Может… может, есть какие-нибудь заклятья, из самых тайных… которые позволили бы перевести зомби в высшую нежить? Пусть в вампиры, пусть в личи – неважно! Но Эет снова стал бы тем юношей, который с таким состраданием смотрел на неё на границе владений Мортис… Он стал бы собой.
Сегодня придёт Иккон, и она обязательно спросит!
На душе стало немного теплее. Конечно, Иккон мог бы предложить сам, а не предложил…а это значит… он и не знал? Невозможно ведь изучить все архивы Храма! Сегодня, вон, он обронил про тот свиток: «Я нашёл!» Быть может, Иккон разрешит ей пройти в секретные секции архивов, скажет – вот он, нужный отдел, здесь вся запрещённая некромагия – работай…
А вот что бы сказали об этой идее Вир и Фрери? Кстати, она так и не заметила их в Храме. Может, задержались?
Ринн решительно направилась к их дому – и усмехнулась, поймав себя на том, с какой лёгкостью назвала квартиру Вирлисса их домом.
Она снова взбежала по светлой роскошной лестнице к лифтам, снова прошла через наполненный свежестью холл этажа – но на звонок никто не отвечал.
Вздохнув, Ларинна вернулась на улицу.
Вот куда эта чокнутая парочка могла потащиться? Учитывая неиссякаемую фантазию Вира – куда угодно.
Ларинна вздохнула и медленно пошла вглубь улиц. Завернула в кафе, без аппетита расковыряла клубничное мороженое – и, печально вздохнув, побрела домой.
Золотое солнце падало за море, обливая улицы прощальным светом. Ветер свежел, трепал волосы, хотя обычно шторм налетал лишь с полной темнотой.
Завидев изящные голубые башенки родительского особняка, Ринн резко остановилась. Нет… домой… в самом деле, не горит! В конце концов…можно подождать Иккона и на улице? Погода отличная… ну, подумаешь, ветер! Не холодный ведь. Пока.
Девушка села на скамейку. Проходившие мимо молодые люди попытались было подойти – но Ларинна обожгла их таким взглядом, что они тут же отправились своей дорогой, а Ринн продолжила созерцать уличный пейзаж.
День блек, краски гасли. Смеркаться ещё не смеркалось, но в самом воздухе уже разливалось то неуловимое ощущение вечера, что предшествует сумеркам.
Внимание привлёк восхищённый свист. Молодые люди снова пытались завязать знакомство: по улице шла сногсшибательная девушка. Наверняка, вампир – судя по убийственной элегантности. Чёрная блузка, ненавязчиво облегающая фигуру, воротник-стойка. Белые брюки, белый пояс на талии… Широкие концы с длинной бахромой ниспадают вдоль бедра почти до колена, подчёркивая стройность ног. Вроде бы, и никаких изысков, а эффект!
Как это по-вампирски…
Парням не везло – девчонка даже не снизошла до того, чтобы отшить их приставания. Просто прошла мимо, как будто юношей и не было. Даже головы не повернула. Ринн невольно рассмеялась.
Услышав её голос, девушка остановилась – и свернула к ней.
- Ларинна! А я к тебе.
Улыбка медленно растаяла на губах Ларинны, зато глаза стали походить на блюдца из маминого сервиза.
К ней направлялась Фрей!
- О… Фрери… Ты? Тебя не узнать! – только и смогла пробормотать Ринн. – Слушай… Шикарно выглядишь… Вир подарил?
Фрери подошла, и Ринн смогла лучше разглядеть её наряд. Вблизи было видно, как по бокам ворота мерцают тёмным огнём два рубина – просто пресловутый «удар милосердия», добивающий жертву.
Причёску Фрей почти не изменила, лишь пустила по волосам тонкую косу, охватывающую затылок, и она лежала на густых прядях, как полу-обруч.
- Ринн, мы должны с тобой поговорить. Серьёзно, - сдержанно вымолвила Фрей. – Идём к тебе.
- Что, так срочно? А…
- Срочно. И здесь нельзя, - прервала Фрери.
- Так Иккон скоро к нам придёт…
- Прекрасно. Его-то мне и надо. Я надеюсь на твою помощь, Ларинна. Мне нужно его разрешение на доступ к храмовым архивам.
- Потрясающе! Мне тоже нужно, – Ринн просияла. – Я сама собиралась просить!
- А зачем тебе? – подняла брови Фрей.
Ларинна фыркнула.
- Нет, Фрери, ты не считаешь, что это наглость? Я задаю тебе вопросы, а ты на них не отвечаешь. И требуешь, чтобы я отвечала на твои. Нет-нет, для начала скажи, кто тебя так приодел! Ты выглядишь изумительно. Никогда бы не подумала, что ты…
- Это мать Вирлисса, - сухо ответила Фрей. – Для вампира немыслимо одеваться просто. Она хотела сделать мне приятное. «Дочка, теперь ты можешь ни в чём себе не отказывать!» - Фрери чуть грустно улыбнулась. – Я могла отшивать с подарками Вира, но возразить его матери не посмела.
- Он всё же познакомил тебя с родителями? – просияла Ринн. – О Мортис! И когда же свадьба, а? И не говори, что никакой свадьбы не будет, иначе его мамаша не стала бы тебя называть дочкой!
- Вир при смерти, - резко бросила Фрери. – Говорю же, я не хочу обсуждать это на улице! Спасти его может только чудо… и я собираюсь искать рецепт этого чуда в архивах Храма Мортис. Ринн, помоги мне уговорить Иккона… - на ресницах Фрей блеснули слёзы.
Ларинна привстала со скамьи.
- Что?..
- Мне заорать на весь квартал? – зло осведомилась Фрей.
- А ну, прекрати истерику! – сверкнула глазами Ларинна. – И на Вира своего шипи, болен он там или нет. А я тебе не девочка, голос на меня повышать. Пошли! - она подхватила подругу под руку и повела к дому. - Всё сейчас расскажешь. Что-нибудь придумаем!
Через четверть часа девушки сидели в комнате Ларинны, за окнами сгущались сумерки, на столе мирно горел светильник, и тени наползали из углов, заполняя комнату.
Фрери вздохнула и уселась поудобнее на диван, поджав под себя одну ногу. В темноте её брюки и пояс отливали серебром.
- Вот так всё и случилось, - закончила свой рассказ девушка, катая в руках бокал с красным вином.
Ринн нахмурилась и отставила свой бокал в сторону, на стол. Поднялась и задумчиво подошла к окну, глядя на темнеющую улицу.
- Как интересно… - протянула она. Виски начало слегка давить – как вчера, в университете, злополучным утром. По телу прокатилась лёгкая дрожь. Губы дрогнули в необъяснимой улыбке. – Говоришь, Вир препоручил свой дух Мортис? Эт-то хорошо…
- Я такого не говорила, - удивлённо приподняла брови Фрей. – Откуда ты взяла?
- А? – Ларинна словно очнулась. – Я что-то сказала?
- Ринн… Ты… Всё хорошо? – озадаченно спросила подруга.
- Судя по твоим рассказам, всё очень плохо. Фрери, а ты розы любишь? – спросила она вдруг.
- Да, - немного растерянно ответила Фрей.
- Завтра приду навестить Вира, с самого утра. С большим букетом роз, - Ларинна улыбнулась. – И знаешь, что? Неплохо было бы пригласить к вам твоих родителей. Во-первых, так или иначе, у вас намечается свадьба, разве нет?..
Губы Фрери чуть дрогнули – по лицу скользнула тень улыбки.
- Да, - шепнула она. На ресницах блеснули слёзы. – А что во-вторых?
- А во-вторых, было бы неплохо подробнее расспросить твоих предков о братце. Понимаешь… - Ларинна обернулась. – Не мне тебе рассказывать, что у любого может быть припрятан в шкафу скелет. Ты росла одна… но разве это означает, что у твоих родителей… или у одного из них… не могло быть ещё детей?
Рука Фрей вздрогнула. Вино плеснулось, но, к счастью, не пролилось.
- Ринн, ты меня поражаешь…
Ларинна криво усмехнулась.
- Поражаю? Чем, интересно? Если мне не даётся некромансия, это означает, что я думать не умею?
- Нет, я не это… имела в виду… - смутилась Фрей, опуская взгляд.
А когда подняла его, Ринн стояла совсем рядом, над ней, и Фрери показалось, что её глаза отливают зеленью. И странная, грустная улыбка притаилась в уголках губ.
- Ты меня тоже поражаешь, - совершенно чужим, каким-то глубоким и нежным голосом, произнесла она. – Но более всего поражает твой брат… Точнее, его непревзойдённое хамство.
- Чем я тебя поражаю?
- Своей смелостью, Фрейя.
- Не называй меня так! – Фрей вскочила.
От её резкого движения Ларинна моргнула – и зеленоватое свечение исчезло из её глаз.
- При чём здесь смелость? – губы Фрери побелели от гнева. – Просто я люблю Вира, неужели ты не понимаешь?
Ринн виновато улыбнулась.
- Голова болит, - поморщилась она, отходя к столу и беря снова бокал. – Не обращай внимания, со мной со вчерашнего дня творится что-то странное…
- Я заметила, - сдержанно ответила Фрей. – Ну где же Иккон, наконец?
- Наверное, занят делами. – Ларинна вздохнула. – Мне тоже очень надо попасть в архивы, Фрери…
- Зачем?
- Я… - Ларинна опустила глаза. – Ты что же думаешь, я сволочь распоследняя, да? Убила вчера мальчишку, подняла его как зомби – и довольна?
- Ну… Вроде, ты осознала…
- Фрей, не мямли! – Ларинна пнула в сердцах диванный валик. – Говорю же, вчера на меня как будто накатило что-то… Пойми, я не оправдываюсь! Но… но то, что я сделала… это было в порыве гнева… после бессонной ночи… и… понимаешь, я… как будто была не я. И я… хочу исправить. Исправить то, что сделала.
Фрей невольно усмехнулась.
- Вернуть Эета к жизни?.. По-настоящему?.. Ларинна, полагаю, это… по меньшей мере, магия, противоположная магии Смерти.
Ларинна дёрнула щекой.
- В архивах Храма есть свитки разных магий!
- Если это вообще в силах магии, - Фрей глядела с сочувствием. – У всего есть предел, даже у волшебства. Дальше начинается… начинается воля богов. Чудо, понимаешь?
- Я приму что угодно. Пусть хотя бы превращение зомби в высшую нежить…
Фрери вздохнула.
- А что потом? – мягко спросила она, подходя к подруге и положив ладонь на её плечо.
- Не понимаю.
- Предположим, ты сделаешь его высшей нежитью. С собственной волей и невероятным могуществом. Своим слугой. Что ты собираешься потом с ним делать?
- Я отпущу его, - вздохнула Ларинна. – Я позволю ему снова получить статус гражданина Атариды, со всеми правами… Эет… говорят, он слишком талантлив, чтобы быть чьим-то слугой. Даже очень привилегированным.
- Ты произнесёшь над ним Формулу Освобождения? – Фрей смотрела внимательно в лицо Ларинне. Вино в её руке чуть дрожало. – А ты не боишься, что он… Получив полную свободу, он… всё тебе припомнит?
Ларинна усмехнулась. Вспомнился его взгляд там, во владениях Мортис…
- Нет.
- Почему?
Ну как это объяснишь?
- Я думаю, он не мстителен.
- Ты думаешь? – Фрери рассмеялась. – Знаешь, ты невероятна!
Ларинна глубоко вздохнула. Как доказать? Хотя… может быть, это шанс?
- Фрей, а… если бы Эет укусил тебя? – запнувшись, спросила она. – Его сознание бы пробудилось. Меня он укусить не смог, а… между тем… это же самый простой вариант… Чтобы пробудить сознание. Чтобы сделать Эета полноценной…нежитью.
Взгляд Фрери стал растерянным.
- Не смог укусить? – вскинула брови девушка. – Ты серьёзно?
Ринн кивнула. Фрей озадаченно нахмурилась.
- Ну… давай попробуем.
- Сейчас, я его приведу!
Ринн выскользнула за двери.
Фрей вздохнула и отошла к окну. Странное поведение для немёртвого, что тут ещё сказать! Видимо, Эет действительно чем-то отличается от других. Недаром его отметила богиня. Вот и шанс посмотреть на Избранника, о котором столько говорил Иккон…
Иккон… Что он ответит на её просьбу? Слёзы подступили к глазам. О богиня, как там сейчас Вир?..
Негромко стукнувшая сзади дверь не позволила Фрери расплакаться. Девушка обернулась.
На пороге стоял красивый стройный юноша в модной одежде – конечно же, приодела хозяйка. Он не спускал преданного взора с Ларинны.
- Это Эет, - представила та.
Губы Фрей невольно дрогнули: девушка в последний миг сдержала смех. Как это дико – знакомиться с зомби…
- Привет, Эет, - улыбнулась она, подходя и ставя бокал на стол. – Что ж, говорят, у тебя проблемы?
Эет моргнул, скользнув по ней взглядом, и снова перенёс всё внимание на свою Госпожу.
- Эет, это Фрей, - сказала Ринн. – Укуси её за руку. До крови.
- Укуси, - протянула ладонь Фрери. Её, как будущего некроманта, захватил опыт.
Юноша широко распахнул глаза и с мольбой уставился на Ларинну. А потом сжал руками голову, колени его подогнулись, и…
- Я отменяю! – крикнула Ларинна, прежде чем молодой человек начал кричать от боли. – Ступай. Ступай в свою комнату!
Эет поднялся. Взгляд его выражал отчаяние и тоску. Он видел, что хозяйка недовольна им, и ничего не мог поделать. Понурившись, молодой человек вышел из комнаты. По щекам его текли слёзы.
Ларинна тяжело вздохнула.
- Вот видишь… Он не хищник, Фрей.
- Вздор! Любая нежить хищна, - Фрери убеждённо тряхнула головой. – Мне ли тебе объяснять? Не волнуйся, Ринн. Возможно, когда он был простым Смертным, он не помышлял об убийствах, но… просто дай ему время. Против природы никто не может идти, и Эет тоже. Чем дольше он пробудет нежитью, тем вернее в нём пробудятся инстинкты нежити! Конечно, если ты будешь его содержать вроде комнатной собачки, кормить по расписанию из блюдечка и расчёсывать локоны как шерстку, ждать придётся долго. Но вели ему самому добывать пропитание… увидишь, что будет. Весьма скоро он тебя поразит, я убеждена. Уж насколько я люблю Вира… Но я не строю иллюзий относительно его аппетитов. Он хищник… Если довести его до бессознательного состояния, меня к нему и магией не подтащишь. Сначала всю кровь выпьет, а потом придёт в себя и тут же над моим трупом с собой покончит. Так что вот… Будь ты хоть трижды Бессмертная, никогда не забывай, на что способна нежить.
Ларинна рассмеялась словам Фрей.
- Фрери, Фрери… ты понимаешь, что говоришь? Я специально проштудировала массу литературы о зомби. Время играет против Эета. Это сейчас ему довольно одного укуса. Но чем дольше он останется в таком состоянии, тем… Потом мне придётся выпрашивать у Иккона для него преступника! Не дай Мортис, чтобы бедняга дошёл до стадии, когда сознание пробуждается лишь с поглощением человеческого мозга!
Фрей вздрогнула, и по её лицу скользнула гримаса отвращения. Заметив это, Ринн решила сменить тему.
- А что касается Вира… - она рассмеялась. – Мне кажется, у Вирлисса сдвиг на тебе не только в сознании, но и в подсознании! Он тебя по запаху распознает… расценит как что-то приятное, но несъедобное! Ну… как слуги даже в бессознательном состоянии не могут причинить вред своим хозяевам.
Фрей слабо улыбнулась. Ринн продолжала:
- Я всегда удивлялась, как ты вообще решилась с ним общаться, при твоём-то отношении к немёртвым…
- Я тебе не рассказывала? – Фрери усмехнулась. – А когда меня лишили иммунитета за провал на зачёте…
- Ты что-то рассказывала… вроде, ты чуть не прибила Вира, да?
- Да… - Фрей смахнула слезинку с глаз. – Он увернулся. Сидел на мостовой, весь такой взъерошенный, и на меня смотрел большими глазами… Я тогда на него наорала… ну, он объяснился, конечно. Мне стало даже немного стыдно. А следующим вечером я опять его засекла… он уже под нетопыря маскировался, но я же отличу! – девушка невольно рассмеялась. – Вот тогда я ему и разрешила… меня проводить. На взводе вся была… Но Вир кого хочешь разговорит.
- Да уж…
- Ну вот… Он у меня спросил, на чём я засыпалась… и предложил позаниматься… Я сначала отказывалась, но он заметил, что, если уж я доверяю ему идти рядом по пустынной тёмной улице, то не доверять позаниматься днём в многолюдной библиотеке – нелогично… И я согласилась. Что нелогично. Всего лишь! А он взял и за мной утром зашёл. Зашёл и повёл в библиотеку… А потом… как-то… - Фрери смущённо пожала плечами. – Он всегда находил что-то интересное, и…
- А потом ты как-то влюбилась, - хмыкнула Ларинна, садясь на диван. – И сама боялась себе в этом признаться, потому что не до конца верила Вирлиссу. Чудики вы оба! А ещё, знаешь? Не обижайся, но главным у вас в семье будет Вир. За ним всегда останется последнее слово.
Фрери вдруг резко отставила бокал на стол и отвернулась. Плечи её задрожали. Уткнувшись лицом в ладони, девушка беззвучно плакала, и только короткие редкие всхлипы вырывались порой из-под рук.
Ларинна встала и обняла её.
- О Мортис… Фрери, ну прости меня… Поверь, всё будет хорошо. Обязательно!
- Ничего… Ничего хорошо уже не будет! – прорыдала Фрей. – И Вир навсегда… и никогда больше… За что ему это, богиня, за что?!.
- Фрей, успокойся, - строже сказала Ринн. – Как ты можешь ему помочь, если сама в это не веришь?
- Я…
По дому прокатился мелодичный тихий звон.
- Это Иккон! – подхватилась хозяйка. – Фрери, я встречать. Вытри слёзы и спускайся в гостиную. Давай, давай, сейчас или никогда! Ты же за этим шла.
С этими словами Ларинна вылетела из комнаты.
Процокав каблучками по просторной лестнице, девушка прошла через великолепный холл, убранный статуями и вазонами с цветами, и распахнула двери.
Конечно же, на крыльце стоял Иккон – в белоснежном жреческом одеянии, только на плечи был накинут бардовый плащ.
- Родители дома? – не здороваясь, осведомился жрец.
- Дома, - кивнула Ринн. – Господин Иккон, я и моя подруга хотели бы с вами серьёзно поговорить…
- Я вижу здесь только вас, госпожа Ларинн, - суховато ответил жрец.
- Фрери сейчас спустится. Мы так долго ждали вас, господин Иккон, - Ларинна покачала головой. – Что же вы не приходили?
- Где Эет? – поморщился Иккон.
- В своей комнате. – Ларинна глубоко вздохнула. – Иккон… я хотела спросить… есть ли заклятия… способные… хотя бы сделать из него высшую нежить?
- Хотя бы? – жрец распахнул глаза. – Это, девушка, у вас носит название «хотя бы»? Какова же программа-максимум?
- По-настоящему вернуть ему жизнь, - глядя в глаза священнику, ответила Ларинна, не поведя и бровью.
Иккон всплеснул руками.
- Ларинна, ты меня поражаешь день ото дня! Ты ухитряешься… ну… Ларинна, то, о чём ты говоришь… невозможно. Просто невозможно. Воскрешать могут лишь боги. И то не все. Наша богиня… Увы, это не во власти Мортис.
- Хорошо, ладно, - быстро кивнула девушка. – А сделать его высшей нежитью?
Иккон вздохнул. Вздорная девчонка… Сейчас весь Храм похож на растревоженный муравейник, бурлит совет магов – и едва теплится пламя на Алтаре. Отряды архонтов приведены в состояние повышенной готовности: завтра могут начаться беспорядки и паника, после объявления…
А Ларинна о каких-то небылицах!
- Мне не известно о таких заклятьях, - поморщившись, ответил маг.
- Но вы допускаете, что они возможны?
- Ларинна, не занимайся глупостями. Что сделано, то сделано. Лучше…
- Ну уж нет! – Ринн сверкнула глазами. – Вы считаете, я всю жизнь должна терпеть эту комнатную собачонку, в которую превратился ваш расталантливый Эет?
Жрец пожал плечами.
- Можешь его продать…
- Иккон… вы… Это уж слишком! «Продать!» Я так не могу.
- Ларинна, я не понимаю, чего ты хочешь, - устало вздохнул Иккон. – То, о чём ты просишь – невозможно. Если он тебя раздражает – избавься от него. Что ты создаёшь трудности себе и другим?
Ларинна скрестила руки на груди и глаза её сверкнули.
Зелёным переливом.
- Наверное, я в дедушку. Говорят, он тоже любил трудности. И не разговаривайте больше со мной в таком тоне! Если вам что-то неизвестно, это ещё не означает, будто этой вещи и в природе нет. Вы всего лишь человек, Иккон, и не можете знать всего!
Ничтожны твои знания, Иккон…
Жрец словно наяву услышал эхо этих слов.
Ведь не может же быть, чтобы Ларинна?..
- Чего вы хотите от меня, Ларинн?
- Доступ в секретные архивы Храма. Для меня и Фрей.
- А зачем Фрей? – устало закатил глаза Иккон.
- Если вы знаете заклятия, способные разблокировать каналы некроэнергии, возможно, ей доступ и не потребуется, - тут же парировала Ларинна.
- Разблокировка каналов? Ну да, есть такие заклятия… Правда, ими за ненадобностью уже много тысяч лет никто не пользовался… после того, как запретили проклятья блокировки. Я знаю об их существовании, но сам ими не занимался.
- Вы сможете помочь Фрей и Вирлиссу? Сегодня днём Вир на причале столкнулся с каким-то типом, который воспользовался именно таким проклятьем.
- Блокировка? Немыслимо…
- Мыслимо, не мыслимо! – Ринн топнула. – Ну что вы мямлите? Вир при смерти. Поможете или нет?
- Я не знаю, Ларинна! – крикнул жрец. – Ты забываешься! Я посмотрю кое-какие рукописи и постараюсь что-нибудь придумать. Ты соизволишь дать мне время до завтра? – саркастично осведомился он.
- Не злитесь, Иккон, - виновато улыбнулась Ларинна. – Просто я переживаю. И из-за Эета, и из-за Вира с Фрери… Я не хотела давить на вас.
Иккон усмехнулся.
- Ты… Если тебе что-то придёт в голову, ты неотвратима, как сама смерть. А твои суждения – как удар серпа Мортис.
Ларинна чуть насмешливо сделала глазки священнику.
- Именно так. Значит, вы согласны дать мне доступ в архивы Храма? Для Эета?
- Ларинна, послушай. Ты путаешься в элементарных вещах, а просишь показать тебе высшую магию. Ты же ничего не поймёшь, даже если и получишь доступ.
- У меня много времени, - улыбнулась Ларинна. – Целая вечность, не так ли? Я подтянусь. Теперь у меня есть стимул! И буду искать.
- Ринн, у тебя мало времени… - вздохнул жрец. – Ты помнишь, что стены Атариды…
- Простите, - вдруг раздался сзади тихий голос. На ступенях лестницы стояла Фрей. – Я задержалась.
- Мои соболезнования, дитя моё, - поклонился жрец. – Но не отчаивайтесь! Я обещаю вам поискать средство для Вирлисса. Полагаю, ему можно помочь. Ждите меня завтра поутру, хорошо?
Фрей вскрикнула и с благодарностью упала к ногам жреца. В следующую секунду она уже целовала его руку.
- Что вы! – смутился Иккон, поднимая девушку. – Я пока ещё ничего не сделал. Благодарить будете потом. Ларинна, я могу, наконец, увидеть твоих родителей?
- Сейчас, позову, - кивнула девушка. – Фрей, ты останешься у нас на ночь?
Фрери покачала головой.
- Тогда я тебя провожу. Темновато уже.
- У меня иммунитет, как и у тебя, - напомнила Фрей.
- И что? – Ларинна подхватила подругу под руку и, на прощанье сверкнув улыбкой, выскользнула за дверь.
Родителей она, конечно, позабыла позвать…
И её семья, и семья Вира жили в одном районе. Их особняки стояли буквально в квартале друг от друга, поэтому девушки очень быстро добрались до отделанного белым мрамором особняка верховных вампиров.
Против обыкновения, ночь наполнял покой. Звёзды висели в тёмном куполе неба огромными брильянтами, увесистые и мёртвые. Мирно пели первые сверчки, и от яблонь разливался тонкий тревожащий аромат. Море молчало, не выдавая себя даже запахом соли; затаилось, как зверь перед прыжком.
Девушки остановились перед витой оградой вампирского особняка.
- Сегодня прекрасный вечер, - нарушила молчание Фрей. – А мне почему-то так…
«Страшно».
- …так неспокойно.
Ларинна вздохнула и промолчала.
- Мне кажется, если мы не поможем Виру сегодня…
- Фрей, я знаю.
- Что? – испуганно выдохнула Фрей.
- Мне тоже неспокойно. Идём!
Они вошли в широкий холл, освещённый лишь слабо мерцающими светильниками. Всё освещение в доме было притушено, словно могло помешать больному.
Девушки поднялись по лестнице в убранный коврами коридор, и Фрей осторожно толкнула дверь спальни Вира. Навстречу ей поднялась хозяйка дома: осунувшаяся, с запавшими глазами.
- Что? – одними губами спросила она.
- Всё хорошо, - улыбнулась Фрей. – Господин Иккон обещал помочь. Он придёт завтра.
- О, хвала Мортис! Я боялась…
- Всё хорошо, - повторила Фрей. – Вир спит?
Женщина кивнула.
- Через полчаса надо давать кровь, придётся снова будить… - она сокрушённо вздохнула.
- Позвольте мне поделиться с ним кровью, - робко шагнула вперёд Ларинна.
Женщина лишь благодарно сжала ей руку.
- Вам надо отдохнуть, - мягко заметила Фрери. – Идите, я подежурю.
Мать Вирлисса ласково провела рукой по её волосам, бросила долгий нежный взгляд на постель сына и бесшумно прикрыла за собой двери.
Ларинна, закусив губы, прижала ладони к вискам. Опять это ощущение… К горлу подкатил ком, тело начинала колотить крупная дрожь.
Что же это такое… как тут душно… как тут невыносимо душно…
Она, не пытаясь более ступать тихо, решительно подошла к окну и распахнула створки. Терпкий тревожный аромат ночи ворвался в комнату, всколыхнув белые занавеси порывом ветра.
Резким движением Ринн сорвала заколку с волос, и её чёрные кудри раскатились по плечам неистовой волной.
Она обернулась.
- Что это? – кивком головы указала она на дозатор, стоявший у изголовья Вирлисса.
- Чтобы он мог пить, не кусая, - пожала плечами Фрери. Она стояла рядом с постелью Вира и с глубокой грустью всматривалась в его лицо.
Ринн расхохоталась, запрокидывая голову.
- «Пить, не кусая!» - с издёвкой передразнила она. – Вы его уморить хотите? Он же вампир! «Пить, не кусая»…
- Ларинна! – глаза Фрей метнули молнию. – Сбавь тон. Ты разбудишь Вира!
- О-хо-хо! – продолжала ёрничать Ринн, делая большие глаза. – «Я его разбужу!» О-хо-хо! Да так и задумано!..
Она подошла к постели и, отстранив Фрери, склонилась над больным. Руки её нежно, но твёрдо сжали его запястья.
- Проснись, Белый Тигр, - голос её лился холодной волной, властный и звонкий. – Ты мне нужен.
От Ринн волнами исходила незримая сила, и от этих волн у Фрей бежали по коже мурашки. Она замерла, почему-то не решаясь даже вздохнуть.
Вирлисс распахнул глаза.
Ларинна поднесла к его губам своё запястье.
- Кусай! – приказала она.
В тёмно-синих глазах Вира отразилось непонимание, словно юноша не мог разобраться, проснулся он или всё ещё видит сон.
- Кусай! – рявкнула Ларинн, и глаза её полыхнули зеленью.
Взгляд Вирлисса медленно заполнял священный ужас. Губы пересохли.
- Ну же, Белый Тигр, - мягче вымолвила Ларинна. – Что ты медлишь?
И зубы Вира вонзились в её запястье.
Пальцы Ринн сильнее сжали его руки.
Вирлисс вскрикнул, словно через него пропустили энергию невероятной силы, и стал жадно глотать.
Он пил так, как никогда ещё не пил, и из глаз текли слёзы. Голова кружилась, а через тело – наконец-то он его чувствовал! – словно проходили разряды молний, сметая всё на своём пути.
- Стоп, - услышал он, и невозможно было противиться этому приказу.
Вир отпустил запястье стоявшей возле его постели.
Фрей нагнулась над ним, с тревогой вгляделась в лицо. Вир улыбнулся и, поймав её ладонь, нежно сжал…
Фрери вскрикнула, будто его рука обожгла её, и бросила сумасшедший, полный радости взгляд на Ларинну. Та, усмехнувшись уголками губ, отошла от влюблённой парочки и упала в кресло. Голова слегка кружилась от потери крови.
- Фрери… - помолчав, спросил вдруг Вир. – Я спал?
- Спал, - кивнула со счастливыми слезами Фрей.
- Мне приснилось… или тут была сама богиня?
- Кто?.. – Фрей отступила на шаг.
- Меня напоила своей кровью Мортис… - неуверенно вытолкнул Вирлисс.
- Вир, - подала голос из кресла Ринн. – Честное слово, не знаю, кто тут чем тебя напоил, но, видимо, штука классная. Потому что здесь была только я.
- Ларинна? – Вирлисс с трудом опёрся здоровой рукой о постель и попробовал сесть. – Ты здесь?
- Угу. Я. Ну не Мортис же! – она фыркнула. – Ты меня так за запястье цапнул – до сих пор болит. Но главное – тебе пошло на пользу! А видения… с болезни и со сна чего не привидится?
- Я… - Вирлисс, преодолевая слабость, всё же ухитрился сесть, опершись спиной на подушки. Его длинные серебристые волосы падали вдоль лица, как у девушки. Сходство подчёркивал растерянный взгляд. – Я же совсем не мог двигаться…
Ринн пожала плечами.
- Вир, ты радуйся, что теперь можешь.
- Но это и в самом деле странно, Ларинна, - заметила Фрей.
- Что вы оба сейчас хотите мне доказать? – Ринн наклонила набок голову, пустив чёрную волну волос на плечо. – Что в меня тут Мортис мимоходом вселялась? Наро-од!.. А не проще предположить, что артефакт вашего чокнутого братца оказался не таким уж мощным, и его действие было временным… ну это же реальней, чем ваши предположения.
Вирлисс медленно кивнул. По его губам скользнула улыбка.
- По крайней мере, укусить тебя доставило мне истинное удовольствие, - хмыкнул он. – Признаю честно – давно мечтал!
- Мечты сбываются! – хмыкнула в ответ Ринн. – Я пойду, ребята. Не в моих привычках мешать чужой радости. Когда у тебя срастётся рука, как сказал врач?
- К концу недели, - ответила за Вирлисса Фрей.
Ларинна чуть поморщилась.
- Выздоравливай, Белый Тигр, - улыбнулась она, поднимаясь из кресла. – И, Фрери… позови всё же своих родителей сюда. Полагаю, пару вопросов им надо задать.
- Ринн, - уже на пороге окликнула её Фрери. – Спасибо!
- Да я тут при чём?.. – сделала девушка большие глаза. – Случайно вышло! Давайте, спокойной ночи вам.
И Ларинн закрыла за собой двери.


                Глава VII
                Две богини

                Вирлисс и Фрей

Вир проснулся от зверского голода. За окном ещё плыла ночь, и через открытые створки в спальню вливался аромат яблонь.
И пение сверчков.
Они пели как никогда. Как будто в последний раз.
Вир осторожно, опасаясь разбудить Фрей неловким движением, поднялся и, пошатываясь, хватаясь по дороге за мебель, подошёл к окну.
Тяжело опёршись о подоконник, он вдохнул ночь…
Нежные лепестки яблонь в зеленоватом свете уличных фонарей… Он смотрел на них и не мог налюбоваться.
Вот так же он всегда не мог налюбоваться Фрери. Она была… она была как сама Жизнь. Будничная – и прекрасная без всяких «почему».
Есть хотелось невыносимо. Организм жаждал крови, а будить Фрей, чтобы заслать до холодильника за консервантом, казалось преступлением. Вздохнув, Вир в одном нижнем белье двинулся в долгий путь до кухни.
Больная рука, подвязанная у груди, токала, и иногда её дёргало резкой болью. Придерживаясь здоровой за стену, Вир целенаправленно брёл вперёд, к лестнице. Иногда в глазах темнело.
Лестницу юноша преодолел в несколько приёмов, часто отдыхая на ступеньках. Голова кружилась.
И всё же он радовался. Радовался, что может двигаться самостоятельно, ходить, дотрагиваться руками до предметов… Бредя через спящий дом, Вир тихо смеялся и, наверное, со стороны выглядел как сумасшедший.
Нашарив на кухне выключатель, Вирлисс дошлёпал до холодильника, поеживаясь от холода мраморной плитки, которой был выложен пол, и распахнул дверцу.
Разорвав зубами пакет с консервантом, вампир осушил его одним глотком и полез за следующим. Конечно, консервант не мог сравниться с живой кровью, он хранился для приготовления блюд вампирской кухни – и для особых случаев, когда приходилось по тем или иным причинам долго обходиться без охоты.
Вир при всём желании сейчас не был способен отправиться на охоту – и потому глотал семейные запасы едва не упаковками.
И не мог остановиться…
Когда за окном забрезжил рассвет, на лице Вирлисса начало появляться виноватое выражение.
Зато проклятое головокружение почти прошло, и юноша почувствовал, что может стоять, не цепляясь за дверцу холодильного шкафа.
В коридоре послышались голоса: это проснулись слуги.
- Ты смотри, - услышал Вир. – Уже кто-то встал. Свет горит.
- Да, наверное, уж завтрак для господ приготовили… Достанется нам, что опоздали…ой!
Вирлисс со смущённой улыбкой обернулся. В дверях стояли две кухонные работницы и круглыми глазами смотрели на своего молодого господина: босой, в нижнем белье – и горка пустых пакетов из-под крови у ног.
- Доброе утро, - пробормотал Вир. – Приношу извинения за мой внешний вид, дамы… И я тут намусорил… простите… А ещё, боюсь, придётся бежать до аптеки, пополнять запасы консерванта.
Служанки всплеснули руками и наперебой защебетали, как рады, что молодой господин поправился, что мусор ерунда и пустяки, и что все больные, когда на поправку идут, кушать хотят.
- Наверное, я был очень болен, потому что очень проголодался! – с самой серьёзной миной сокрушённо вздохнул Вирлисс.
Девушки рассмеялись.
- А ваша матушка и отец знают, что вы встали? – спросили они.
- Нет! – Вир сделал резкое движение – и тут же схватился за край стола. – Маме ни звука! Она меня убьёт за то, что я сам пошёл на кухню!
Служанки с улыбкой переглянулись.
- Мы сейчас кого из слуг покрепче позовем, чтобы вас проводили до комнаты. И до аптеки сбегаем, не беспокойтесь!
Через несколько минут Вира довёл до спальни крепкий парень, и молодой вампир, озарённый внезапным вдохновением, велел ему подождать за дверями. Отыскав в спальне нужную вещь, Вир нацарапал на клочке бумаги несколько слов и, вытащив из ящика стола небольшой кошелек с деньгами, вернулся в коридор.
- Держи! – вручил он слуге ключ. – Пойдёшь сейчас на мою городскую квартиру, там в секретере лежит красная коробочка. Принеси её мне. Потом отправляйся к стойлам драконов, найми ящера – вот деньги – и лети по этому адресу, - Вир протянул слуге бумажку. – Привези сюда родителей Фрей. Чтобы к полудню они были здесь!
Слуга поклонился и оставил своего молодого господина.
Вир вернулся в спальню и, ласково поправив одеяло на плечах спящей Фрей, начал потихоньку одеваться. Он как раз закончил приводить себя в порядок, когда раздался стук в дверь: вернулся с городской квартиры слуга.
На сей раз посланнику открыл безукоризненный молодой человек в чёрной шёлковой рубашке, заколотой у ворота пряжкой из белого золота, и в элегантных серебристо-серых брюках. Только бледность да перевязанная рука указывали на то, что Вирлисс не оправился после тяжёлого ранения. Да ещё волосы… Не сумев заплести косу одной рукой, Вир оставил их рассыпанными по плечам.
- Вы просили принести, - слуга протянул вампиру коробочку, обитую алым бархатом. – Сейчас я пойду за драконом, а это… Вот, - парень посторонился, дав Вирлиссу увидеть человека, о присутствии которого вампир догадывался до сих пор лишь по звуку дыхания. – Господин офицер хочет поговорить с вами.
Глаза Вира расширились от удивления.
Перед ним стоял офицер портовой стражи Мортис.
- Благодарю, - кивнул юноша слуге. – Иди, сделай то, о чём я тебя просил. Господин офицер, что привело вас к нам в столь ранний час?
Вир вышел из комнаты, прикрыв за собою дверь, и, словно невзначай, небрежно опёрся здоровой рукой о стену коридора, чтобы архонт не заподозрил, как трудно ему пока держаться на ногах.
- Я вижу, вы уже поправились? – глухо спросил архонт из-под капюшона. – Позвольте выразить вам мою бесконечную радость, что вижу вас в добром здравии.
Вирлисс очаровательно улыбнулся в ответ.
- Благодарю за участие. Я сам бесконечно рад этому. Быть может, я могу пригласить вас в гостиную и чем-нибудь угостить?
- Нет, - в голосе офицера послышалась лёгкая улыбка, хотя её и нельзя было увидеть под тенью капюшона. – К сожалению, я на службе.
- Ни капли спиртного!
- Тем не менее. Но к делу. Я вынужден сообщить вам неприятную новость. Ваш Корабль… Поистине, вам будет трудно поверить моим словам, но…
- Но офицеры Мортис никогда не лгут, - живо продолжил Вирлисс. – Итак, какова бы ни была ваша новость, боюсь, я ей поверю. Что же произошло с нашим Кораблём?
- В него ударила молния.
- Простите? – Вир невольно нахмурился. – Молния? Но ночь была ясной!
- Я предупреждал, что моим словам будет трудно поверить.
Вирлисс заставил себя захлопнуть рот.
- И…как же это случилось, господин офицер?
- Это произошло в одиннадцать часов вечера. В абсолютно ясном небе вспыхнула молния и ударила прямо в мачту вашего Корабля.
Вир прикусил губу.
В одиннадцать часов вечера он… Да, верно! Сюда пришла Ларинна, он укусил её и загадочным образом исцелился.
По спине побежали мурашки.
По меньшей мере…странное… совпадение…
- Благодарю вас, - задумчиво сдвинув брови, кивнул молодой вампир. – Полагаю, чинить там нечего…
- Увы, вы правы. Корабль раскололся пополам, и обе половины по непонятным причинам взорвались. Даже причал обгорел…
- Видимо, Фрейр сильно разозлился, - не смог удержаться от смешка Вирлисс. – Какая неприятность, в самом деле!
- Фрейр? Кажется, так называл себя напавший на вас маг? Что вы о нём знаете?
- Ровным счётом ничего. Но рассчитываю узнать, - Вирлисс кивнул. – Что ж, ещё раз благодарю вас за сведения.
- Желаю вам приятного дня.
- И вам, офицер.
На том они и расстались. Архонт отправился по своим делам, а Вир, проводив его задумчивым взглядом, вернулся в спальню.
Фрей спала, свернувшись калачиком, и вздрагивала во сне. На ресницах блестели капельки слёз.
Вир скрипнул зубами. Ах, Фрейр… Дай срок, ты пожалеешь, что родился на свет. За эти слёзы Фрери, за её страх, за её отчаяние – ты получишь сполна! Кто бы ты ни был.
Будь ты трижды маг, будь ты маг из магов…
Что же до того, что ты будто бы брат Фрей…
Братья так не поступают!
Где ж ты был, скотина, со своей благородной горделивостью, когда Фрери лишали иммунитета? Когда любой немёртвый мог безнаказанно полакомиться твоей сестрой? Где ты был, подлец, вместе со своей крутой магией?
Нет у тебя на Фрей никаких прав, нет и не будет никогда!
- Я никому не отдам тебя, моя девочка… - прошептал Вир, опускаясь на колени и нежно проводя кончиками пальцев по щеке спящей девушки.
Тревога не покидала сердце.
Слишком необъяснима и велика была сила Фрейра, чтобы не брать её в расчёт. И Вир понимал, что схватка за Фрей будет долгой и опасной.
Фрей…
Юноша усмехнулся. Проклятая слабость… Быть может, хоть следующей ночью он вновь заключит Фрей в объятья? А так… Вир чувствовал себя, как ребёнок, которому пообещали торт, а потом припрятали угощенье до вечера.
Дверь приоткрылась.
Вирлисс повернул голову и улыбнулся застывшей на пороге матери.
- Тс-с, - прошептал он, поднося палец к губам. – Не разбуди Фрери…
- Мальчик мой! – тихо вскрикнула женщина, упав на колени рядом с сыном и приникая к его груди. – Вир… Это чудо… Чудо!
- Ну, не плачь… Не надо… - шептал Вирлисс в её волосы. – Ведь теперь всё хорошо. Не плачь…
- Как это случилось? Как? – взяв в ладони лицо сына, мать пожирала его блестящими от слёз глазами.
Вирлисс смущённо усмехнулся.
- Я и сам не знаю, мам. Мне кажется… тут была сама Мортис. А может, то был сон…
- Богиня, благодарю тебя! Не сон, мой мальчик. Не смей так говорить! Ты должен каждый день возносить хвалу нашей богине за то, что она явила тебе свою милость! Если бы ты знал, что за ужасные вещи говорил нам врач… Я не желаю вспоминать!
- Просто, если это был не сон… - Вирлисс улыбнулся. – Тогда мне придётся допустить, что Ларинна… Девушка, которая сюда пришла вчера вместе с Фрей… Что Ларинна и есть богиня. А она… словом, это вздорная девчонка, самая отстающая на нашем курсе…
- Может, она потому и отстает? – лукаво улыбнулась мать. – Вы же изучаете некромансию. Силу нашей богини… А разве ты не знаешь, что нет ничего более трудного, чем познать самого себя? Для Мортис некромансия естественна, богиня не привыкла раздумывать, применяя своё могущество… Ей не нужно чертить Круги Власти, чтобы пользоваться им.
- Ринн не привыкла раздумывать, это точно! – весело хмыкнул Вир, но без обычной насмешливости. И мать, как никто знавшая своего сына, поняла, что на сей раз Вирлисс пытается прикрыть шуткой глубокую сосредоточенность. Видимо, её слова заставили его серьёзно задуматься.
- Мам, - произнёс юноша, меняя тему. – Я послал за родителями Фрей. К полудню они должны прилететь…
- Я поняла, мой мальчик, - женщина ласково провела рукой по волосам сына. – Сейчас займусь.
- И… - Вир потупился. – Мне надо будет поговорить с отцом. Серьёзно. О Фрей. Он уже встал?
- Встал, - кивнула женщина. – А о Фрей давно пора поговорить. Всё, идём!
Она поднялась и протянула сыну руку. Опираясь на неё, Вир поднялся на ноги.
- Ты ещё не оправился… - сокрушённо покачала головой мама.
- К концу недели буду как новенький, - беспечно бросил молодой человек. – Куда нам спешить, мам?
Она тихо, чтобы не разбудить Фрей, рассмеялась.
- Ах, молодые всегда куда-нибудь спешат!
Мать и сын вышли из спальни, прикрыв за собой двери.
Глава Клана уже работал в своём кабинете, и в первую секунду бросил на вошедших лишь короткий взгляд от бумаг, разложенных на рабочем столе – но уже в следующий миг верховный вампир вскочил с кресла и сжал сына в объятиях. Из глаз его катились слёзы, но отец Вира, похоже, их не замечал.
- Сынок… - прошептал он. – Я же говорил! Я же знал! Сказал же я этому костоправу, что ты справишься! А он: «Эвтаназия, эвтаназия!»
- Дорогой! – ахнула жена. – Я полагаю, мальчику совсем не обязательно знать, что нам советовал врач.
Верховный вампир отмахнулся.
- Всё же хорошо! Я знал, что всё будет хорошо! – ликующе кричал он, размахивая руками. – А я этому костоправу ещё устрою… устрою весёлую жизнь! Он у меня коров в деревне лечить будет! Нет!.. Его даже к коровам не подпустят!
Вир рассмеялся.
- Мама, ты была права. Я должен ежедневно возносить хвалу Мортис. Ладно… Папа, я могу с тобой поговорить?
- Не буду мешать, - улыбнулась мать, выскальзывая за двери.
- Вина? – предложил отец, проходя за стол.
- Предпочту консервант, - покачал головой Вирлисс.
- В холодильнике возьми, - кивнул отец, протягивая сыну хрустальный бокал с барной полки рядом со столом.
Вир прошёл в дальний угол, где за ширмой прятался небольшой холодильник, и почти до краёв наполнил бокал консервированной кровью.
И тут же его ополовинил, одним глотком.
Пройдя по кабинету, юноша сел на диван, покручивая тонкую ножку бокала между пальцами и наблюдая, как плещется содержимое в прозрачной чаше.
- Ты нервничаешь, - улыбнулся отец.
- Немного, - признал Вирлисс. – Папа, я хотел бы узнать, какое впечатление произвела на тебя Фрери?
- А какое впечатление может на меня произвести дочка? – хмыкнул отец. – Я могу сказать, какое впечатление на меня производишь ты, так затянув с этим разговором! Но тебе не понравится…
- Значит, ты дашь согласие принять её в Клан, когда она станет моей женой? – радостно спросил Вир, привстав с места.
- Конечно. Как же иначе? Фрери умница, сильный маг, и у неё золотое сердце. Я горжусь тобой, сынок, что ты сумел разглядеть её. Она редкостный алмаз, но неотшлифованный, это правда… Ничего! Отшлифуем. Ещё не один ваш однокурсник покусает локти, что проморгал такое сокровище. А ты береги её… Береги! Едва она станет вампиром, все её достоинства засияют.
- Я уверен в ней, - твёрдо сказал Вир. – Пусть она блистает, и пусть мне все завидуют! – он рассмеялся. И серьёзно добавил: - А беречь её надо совсем от другого.
- Ты об этом сумасшедшем, который называл себя её братом?
Вир кивнул:
- Сегодня приезжают родители Фрери, и думаю, они не откажутся рассказать всё, что знают о Фрейре. Если вообще что-то знают…
- Я ни на секунду не допускаю, что этот псих принадлежит к их семье, - покачал головой верховный вампир. – А даже если и так, то, видимо, семья отреклась от него, если Фрери ничего о нём не слышала. Ну, иди, - отец улыбнулся. – Иди. Твоя невеста уже проснулась, надо полагать.
Вир улыбнулся в ответ и закрыл за собой двери отцовского кабинета.
Разумеется, отец не ошибся: когда юноша вернулся в свою комнату, навстречу ему из кресла поднялась Фрери – такая ослепительная в костюме, что подарила ей вчера будущая свекровь.
Вир прикрыл глаза.
- Можно, я умру возле твоих ног от восхищения? – с улыбкой осведомился он.
- Нельзя! – ответила Фрей. – Если я ещё раз тебя увижу умирающим, я сама тебя прибью! Чтоб не мучился. И у других на нервах не играл!
Вирлисс рассмеялся и, подойдя, нежно привлёк к себе Фрери здоровой рукой, прижавшись лбом  к её лбу.
- Фрери, Фрери…  Разве можно быть настолько счастливым, Фрери? – прошептал он.
Они стояли, обнявшись – и выглядели двумя половинками одного целого: оба в светлых брюках, он – в чёрной рубашке, она – в чёрной блузке. Серебристые волосы Вира ниспадали по спине, а серебристый пояс Фрери – по бедру…
- Фрей, я понимаю, что после всего мой вопрос, наверное, прозвучит глупо, - тихо произнёс Вир в её волосы. – Но я хочу соблюсти формальности. Фрей… ты выйдешь за меня?
- Да, - так же тихо ответила Фрей.
- Тогда… - Вир вынужден был отпустить Фрери, чтобы достать из кармана коробочку, принесённую утром слугой из его квартиры. Крышка открылась с лёгким щелчком.
На алом бархате лежал перстень белого золота с тёмным рубином.
- Какой ты романтик, Вир… - растроганно улыбнулась Фрей. – Он прекрасен!
- И так подходит к твоему сегодняшнему наряду, - тая усмешку в уголках губ, серьёзно кивнул Вирлисс.
Он достал кольцо и, не заботясь об упавшей на пол коробке, осторожно надел на руку Фрери.
- Поздравляю, сударыня, теперь вы официально моя невеста.
- О богиня, как это меня угораздило? - рассмеялась Фрей. – Я – и этот выпендрёжный кровосос… Какой ужас!
- Действительно! – подхватил Вир. – Я – и эта примерная домашняя девочка! Ой!..
Фрей, как обычно, ткнула его кулачком и отскочила со смехом в сторону.
- За что?.. – просипел, согнувшись, вампир. – Я же просто с тобой согласился!
От резкого движения закружилась голова, тошнота подкатила к горлу. Не сумев ни за что ухватится, Вирлисс упал на пол, в последнюю секунду успев опереться на здоровую руку. Фрей, испуганно вскрикнув, бросилась к нему, но ей не хватило какой-то доли секунды.
- О богиня! Вир, с тобой всё хорошо?!
- Прекрасно, - преодолевая тошноту, прошептал Вир. И невесело рассмеялся: - Вот вам и романтика!
- Мортис! Прости меня, Вир, я не хотела…
- Да брось! – хмыкнул вампир, нежно проведя рукой по её волосам. – Зато мы опять нарушили законы жанра…
- Вир… я боюсь за тебя… - она уткнулась лбом в его плечо.
- Забей! Самое страшное позади. Просто… просто сейчас мне нужно много крови. Я опустошу все аптеки в городе – и всё будет замечательно!
- Но… Но ведь консервант… это не совсем то, что нужно, да? – одними губами прошептала Фрей. – Тебе ведь нужна живая кровь?
- Вообще-то да, но, сама понимаешь, из меня сейчас тот ещё охотник, - беспечно отмахнулся Вир. – Так что немного терпения, и…
Фрей, ни говоря ни слова, расстегнула ворот и подставила шею.
Вир запнулся на полуслове и, замерев, глядел  на матово-белую кожу, под которой билась жилка.
Сделав над собой усилие, Вирлисс отвёл взгляд.
- Фрей… я сейчас не в том состоянии, чтобы смеяться подобным шуткам, - выдавил он.
- Я не шучу, - тихо, но твёрдо ответила Фрей. – Думаю, от нескольких глотков я не умру, а тебе станет значительно лучше.
Вампир склонился к её шее. Фрери чувствовала, как его дыхание струится по коже.
- Но ты… - дыхание Вира прерывалось. – Ты точно выйдешь за меня?
- Ну конечно! – немного нервно рассмеялась Фрей. – Какое это имеет отношение?..
- Потом объясню… - прошептал Вир – и Фрей вскрикнула от мгновенной острой боли – а потом вступила в силу магия вампиров, и боль отошла, растворилась в головокружительном наслаждении…
Фрей ещё подумала, что теперь понимает, почему вампиров называют «ласковой смертью»…
Их сердца бились в унисон, а его душа словно обволакивала её душу, поддерживала твёрдо и ласково – и будто вела куда-то… Фрей обвила Вира руками, прижалась всем телом. Девушка не могла бы сказать, когда Вирлисс закончил пить кровь – просто один долгий поцелуй в шею вдруг рассыпался жаркими поцелуями по лицу – по глазам и губам, и она, позабыв обо всём на свете, исступлённо отвечала Виру.
…А потом они лежали рядом на ковре его спальни, оба чуток пьяные от счастья, и Фрери вдруг начала смеяться.
- Чёрт побери, мы опять не предохранялись…
И Вир тоже расхохотался. Он смеялся неудержимо, как мальчишка, запрокидывая голову.
- Что поделать, если мы такие… спонтанные? Но надо завязывать с этой порочной практикой. Я хочу, чтобы ты нормально закончила университет.
- А если вдруг? – подмигнула Фрей.
- А если вдруг… Бабушка с дедушкой, думаю, будут счастливы посидеть с малышом, пока родители на лекциях… хотя, конечно, это неправильно…
Оба, посмеиваясь и поддразнивая друг друга, привели себя в порядок, и Вир, усадив любимую в кресло, опустился перед ней на колени, серьёзно глядя в глаза.
- Фрей, коль скоро ты согласилась за меня выйти, я считаю себя вправе начать подобный разговор. Я полагаю, что вопрос о твоей будущей специализации уже решен, и сейчас речь пойдёт только о способе…
- Вир, ты о чём? – резче обычного спросила Фрей.
Вирлисс приподнял брови.
- Я надеюсь, ты собираешься воспользоваться своим правом мага и получить бессмертие? – осведомился он. – На третьем курсе, уже в этом году, Смертным предстоит выбрать, каким способом они получат это бессмертие: станут они вампирами или личами. Собственно, вся программа во многом будет в дальнейшем ориентирована на способ превращения… и на специфику магии этих двух основных видов высшей нежити… Чтобы к пятому курсу… или позже, тут по желанию… Говорят, некоторые профессора до седых волос доживали, прежде чем трансформировать себя. Но, надеюсь, это не твой случай?
Фрей, поджав губы, странно смотрела на Вира.
- Моя специализация – это моё дело, не так ли, Вир? – холодно спросила она.
- Но ты же сказала… что выйдешь за меня? – растерянно пробормотал юноша.
- Разве стать твоей женой и стать вампиром – вещи нераздельные?
- Подожди… - Вирлисс встряхнул головой. – Я тебя не понимаю. Ты что… хочешь состариться и умереть? Ты хочешь остаться Смертной?
- Нет. Я уже выбрала свою специализацию. И уже сообщила о своём выборе в деканат.
- Ну вот,  а я о чём? – с облегчением улыбнулся Вир. – Я уже поговорил с отцом. Мы можем не дожидаться пятого курса. Отец согласен принять тебя в Клан! Ты станешь Бессмертной, когда пожелаешь. Ты носишь три моих укуса… - в этом месте Вир виновато улыбнулся, заметив, как Фрери невольно потёрла грудь. – Ну да… - смущённо потупился он. – Если бы я не был уверен в твоём согласии, я ни за что не укусил бы тебя! Зато теперь я могу обратить тебя в вампира, когда пожелаешь.
- Вир, - серьёзно ответила Фрей. – Я стану твоей женой, но я не стану вампиром. Я подала в деканат заявление о специализации на лича.
…В тишине плавно кружились пылинки, золотые в свете солнца. За открытым окном попискивала какая-то птаха…
Вирлисс часто заморгал.
- Так вот… почему… ты отказывалась предохраняться… Ты хочешь, чтобы у нас родился ребёнок, прежде чем…
Фрей глубоко вздохнула.
- Но почему?.. – глаза его требовали ответа. – Почему? Я понимаю, личи – более могущественные некроманты, чем вампиры, и они меньше зависят от Смертных… хотя и учиться на личей намного сложнее. Фрей, почему?
- Вир… - виновато шепнула Фрери, проводя рукой по его волосам. – Я очень прошу, пойми меня!  Сейчас мы с тобой равны, но, если ты меня сделаешь вампиром… я стану твоей слугой, а ты моим господином. Я войду в ваш Клан, как обычный низший вампир. Я даже потеряю статус гражданки Атариды! А когда между близкими людьми возникают отношения «начальник-подчинённый»… что-то ломается. Я не хочу такого между нами, Вир!
- Я клянусь тебе, что тут же произнесу над тобой Формулу Освобождения! – Вирлисс сжал её руку.
- И как я тогда смогу войти в ваш Клан? – усмехнулась Фрей.
- Но моя мама… Она такой же верховный вампир, как отец…
- Они оба получили статус Бессмертных в Университете, - терпеливо вздохнула Фрери. – Им обоим дал Бессмертие начальник вампирской кафедры. Мастер Атариды. Это его обязанность… Обращать пятикурсников, выбравших вампирскую специализацию. Личи в этом смысле ни от кого не зависят: каждый сам создаёт себе филактерию.
- Но никто их и не страхует при прохождении ритуала Обращения, - возразил Вирлисс. – И любая ошибка может стать фатальной. Понимаешь? Ты понимаешь, Фрей?
Девушка вздохнула и промолчала, не глядя на жениха.
Вирлисс не находил слов.
- Фрери… - голос его срывался. – Фрери… Ну пойми… Ну, хорошо. Давай подождём до пятого курса. Выбери вампирскую специализацию, - нежно увещевал он. Голос его стал глубоким и бархатным. – Пусть, как моих родителей, тебя обратит Мастер Атариды. Ты станешь верховным вампиром, как они… Хорошо?
- Вир, применяй свои вампирские чары на ком-нибудь другом! – оскорблённо фыркнула Фрери. – Я некромант, не забывай.
Вирлисс вскочил, всплеснув здоровой рукой.
- Нет, это невозможно! Это в голове не укладывается! Что ты уперлась в эту личовскую специализацию? Ты собираешься войти в семью вампиров – и стать личом! Это нелогично, ты не считаешь? Ты… себя слышишь со стороны?
- Успокойся, - ровно ответила Фрей. – И ответь на один простой вопрос: ты перестанешь меня любить?
Вирлисс замер и очень медленно обернулся к девушке.
- Нет, - тихо ответил он. Взгляд его стал странно беззащитным – и напряжённым.
Словно она использовала запрещённый приём.
Фрей кивнула.
- Где-то записан закон, гласящий, что вампир и лич не могут создать семью?
- Нет…
- В чём проблема?
- В том, что ты не ответила: почему ты не хочешь, чтобы тебя обратил в вампира Мастер Атариды. Если я получу внятный ответ на этот вопрос, я соглашусь с твоим решением. Итак?
- Потому что я не хочу жить по законам вампиров! – резко бросила Фрей. – Потому что все вампиры, так или иначе, но подчинены Мастеру Атариды. Пусть он последний из Древнейших вампиров и сотворен, как говорят, самой Мортис, но… Потому что никакая Формула Освобождения не снимает узы, связующие любого из вас с Мастером. С Принцем Атариды. Обращённые-личи не подчинены никому.
- Но ведь… - Вир пытался искать слова. – Ведь ты не возмущаешься, что Атаридой правят жрецы? Им подчинён всякий, кто родился здесь, будь то нежить или живой человек, Смертный или Бессмертный.
- Правильно. Зачем мне ещё одна инстанция между мной и властью?
Вир, всё ещё не в силах прийти в себя, опустился на край кровати, напротив Фрей, и покачал головой. Он смотрел на девушку и словно впервые её видел.
- Ты будешь личом… - пробормотал он. – О богиня…ты будешь личом. Не могу поверить. Они же…
- Ты что-то имеешь против личей?
- Нет, но… Они совсем другие. Они…так одержимы наукой… некромансией… Для них не существует ничего, кроме их увлечения. Им неважно, как они выглядят, сыты ли они… чёрт возьми, по-моему, им неважно, существует ли Атарида! Лишь бы у них была их лаборатория и возможность проводить свои эксперименты. Ты же… Фрей, ты не такая. Ты… полна жизни. И… если ты, чтобы сохранить свою молодость, вынуждена стать нежитью, то… в вампирах больше жизни, чем… чем в этих сушёных скелетах! Ты видела голодных личей? Во что они превращаются, если не едят человеческую плоть? Вампир, даже самый голодный… да, мы высыхаем, как мумии, но… Ходячие кости – это «привилегия» именно личей.
- Они ближе к богине, да, - саркастично усмехнулась девушка.
- К карающей ипостаси, - согласно кивнул Вирлисс. – Мы же – к ипостаси милосердной.
- К ипостаси милосердной ближе Живые Рождённые, - парировала Фрей.
Вирлисс со свистом втянул в себя воздух и поднялся.
- Я говорил о немёртвых, а не о живых… Вампиры ближе к милосердной ипостаси. Когда речь идёт о наказании преступников… личам отдают совсем уж отморозков.
Фрери согласно кивнула:
- Конечно.
- Вот видишь! – тут же, оживившись, подхватил Вир. – Ты согласилась!
- Я согласилась только с твоим последним утверждением!
Вир улыбнулся, словно ему удалась проделка:
- Нет, ты согласилась, что, раз вампиры ближе к милосердной ипостаси, то в них больше жизни, и потому они больше подходят тебе. – И, предупреждая возражения, с очаровательной улыбкой вскинул руку. - Давай договоримся так: я не буду настаивать, но ты обещай мне подумать. У тебя есть время до осени… Если ты не изменишь своего решения… ну что ж, так тому и быть. Я любил Смертную, я буду любить и волшебницу-лича. Но… если ты передумаешь…
Фрей вздохнула. Если Виру так спокойнее…
- Я подумаю, - кивнула она.
«Я сделаю всё, чтобы ты передумала! - мысленно хмыкнул Вирлисс, тая улыбку в уголках губ. – За эти два года я приобрёл богатый опыт, дорогая!»
«Ты сделаешь всё, чтобы я передумала, - глядя на его довольное лицо, усмехнулась про себя Фрей. – А вот на сей раз перетопчешься, кровосос!»


                Ларинна

Ларинна проснулась от того, что кто-то тряс её за плечо. Раскрыв глаза, она увидела над собой напряжённое лицо матери. Губы сжаты в тонкую линию, а взгляд таит глубоко скрытую тревогу.
Ларинна резко села в постели, и остатки сна мгновенно улетучились в неизвестном направлении. Вспомнилось, что вчера, когда она вернулась от Вира и Фрери – а ведь было уже довольно поздно! – Иккон всё ещё о чём-то разговаривал с родителями: в верхней гостиной за стеклянными дверями горел свет…
- Вставай! – коротко велела мать. – Вставай и собирайся. Через два часа мы должны быть на нашем Корабле. С собой брать только самое необходимое.
- Мама… что произошло? – выдохнула Ларинна, комкая в руках одеяло.
- Живо! – крикнула мать. – И… И что за странные приказы – велеть своему зомби спать за твоим порогом? Я об него чуть не запнулась!..
- Я не… - начала Ринн, но вовремя прикусила язык. Если мама узнает, что Эет обладает собственной волей… Нет уж, чем меньше вопросов, тем лучше! – Я больше не буду.
- Шевелись!
- Мама, - невероятным усилием сдержав дрожь в голосе, металлически заговорила Ринн. – Что случилось?
- Если бы ты вчера не загулялась до полуночи, ты бы знала! Сегодня жрецы, в два пополудни, объявят об этом по всей Атариде. Мы должны успеть отплыть прежде, чем начнётся паника.
- Стены Атариды падут?
- В ближайшее время.
- Когда?
- Вечером… Ночью… Завтра утром… Кто знает? Скоро, Ринн! Ты собираешься болтать до полудня?
- Почему народу объявили об этом так поздно?! – Ларинна вскочила, охваченная непонятным гневом.
- Ах, о чём ты думаешь? – всплеснула руками мать. – Одевайся же!
- Подождёте! – почти грубо бросила Ларинна. – Я должна предупредить друзей… Я не могу бросить Фрей и Вирлисса!
- Ринн, у них свой Корабль. Что ты как ребёнок?
Но девушка уже бежала в ванную.
- Мам, а можно тогда я с ними? – крикнула она из-за двери. – Мы отплывём вместе!
- Ну что за ерунда? Дочка, Корабли ведь не безразмерные. У нас и у этих вампиров прогулочные яхты, а не пассажирские транспорты. Сколько людей семья Вира может принять на борт?
- А мы? – высунулась из-за занавески Ларинна.
- Мы даже слуг не берём. Максимум человек пять-шесть.
- Если с комфортом. А если битком? Думаю, человек пятнадцать-двадцать можно спасти. В самом деле, мама, спасти жизни людей! Неужели мы откажемся? Я бы задержалась в порту, чтобы потом, когда люди узнают, спасти кого возможно…
- И как ты будешь объяснять ополоумевшим от ужаса людям, что вот тебя я возьму, а вот тебя – нет? По какому критерию ты будешь их выбирать? Как ты удержишь толпу, если она ринется на палубу? Их никакая магия не остановит! Они потопят Корабль. Ларинна, перестань болтать глупости, и собирайся, наконец!
- И кто едет?
- Наша семья. И всё, - жёстко сказала мать. – Если хочешь, можешь взять своего зомби. Слуга нам понадобится.
- Я поеду на корабле Вира! – уперлась Ларинна. – Если они согласятся.
- Тогда одна нога здесь – другая там! Время к полудню. Договаривайся, что и как, а мы будем ждать вас в порту. Собери сразу вещи, к Вирлиссу можно зайти и с дорожной сумкой.
- Хорошо, - бросила на бегу Ларинна, вылетая из ванной и доставая из настенного шкафа огромную дорожную сумку. – Эет! – крикнула она.
В спальню, счастливо улыбаясь, тут же вбежал её зомби и уставился на хозяйку преданными глазами.
Ларинна, тяжело вздохнув, отвела взгляд.
- Иди в свою комнату и переоденься для выхода. Ты пойдёшь со мной.
Эет просто засветился и вдруг, упав на колени, поцеловал край её одежды – Ларинне показалось, что, не прикажи она вчера не дотрагиваться без позволения, он поцеловал бы руку. А потом вскочил и умчался в свою спальню.
- А… - мать стояла, не в силах закрыть рот, и круглыми глазами смотрела на закусившую губы дочь.
- Что? – резко бросила Ларинна.
- У него… своя воля?.. – еле сумела пробормотать мать.
- Мам… - Ринн поморщилась. – Долго рассказывать. Потом… как-нибудь. В общем, ты права, но… давай все подробности потом. Времени мало.
- Зомби со своей волей! Почему ты до сих пор не пробудила его сознание? У тебя был бы слугой великолепный некромант, преданный тебе, как собака! И… столь редкая разновидность высшей нежити, как зомби с собственным сознанием и волей… Даже вассаличу нельзя приказать того, что можно приказать такому зомби. Правда, его сила мага, увы, не сравнится с силой лича, но… это компенсируется его преданностью… Ринн, я горжусь тобой!
Мать хотела её обнять, но Ларинна, поморщившись, отстранилась.
- Мама… Если мне и удастся пробудить сознание Эета… я произнесу над ним Формулу Освобождения. Я не хочу… Словом, то, что случилось – чудовищное недоразумение. Всё, достаточно! Ты сама время тянешь.
- Да, конечно, - кивнула мать. – Потом всё расскажешь. Но обязательно. Мы ждём вас на причале!
С этими словами женщина вышла из комнаты.
А ещё через пятнадцать минут Ларинна, кое-как заколов на голове волосы, в простой чёрной куртке и штанах, мчалась к дому Вира. Эет, в своей старой одежде – почему-то он выбрал её, словно не заметив подарков своей госпожи – бежал рядом, с сумкой хозяйки через плечо.
Люди оборачивались им вслед.
В кронах деревьев шумел весенний ветер.
Дом Вирлисса встретил их радостной суматохой: туда-сюда бегали слуги, из приоткрытых служебных дверей изливались аппетитные запахи и доносился грохот посуды.
- Гости у них, что ли? – озадаченно пробормотала Ларинна, поднимаясь на крыльцо.
Эет следовал за ней, как тень.
В просторном холле Ринн застала в полном составе всё семейство. То есть, действительно всё: Вира, Фрери – и родителей обоих. Все рассаживались на просторных креслах – с радостными улыбками, но достаточно серьёзные. Видимо, только что закончилось знакомство семей жениха и невесты, и предстоял разговор о самозваном брате Фрей.
- Ринн! – вскрикнула Фрей, заметив подругу. – Заходи, заходи! Это она, - пояснила Фрери в ответ на вопросительные взгляды хозяина дома и своих предков. – Это она исцелила Вирлисса и дала совет поговорить с моими родителями.
- Вы всегда желанная гостья в этом доме, - растроганно произнёс верховный вампир. – Наша семья перед вами в неоплатном долгу.
Мать Вирлисса молчала, лишь внимательно всматривалась в девушку. На лице Вира застыло примерно то же выражение.
- Со мной Эет… - неловко пробормотала Ринн. – И я не хотела бы мешать, но…
- Проходи! – сверкнула глазами Фрей. – Посиди с нами и послушай. А потом объяснишь, что это у тебя за походный вид. На озёра решилась всё же махнуть, да? – девушка рассмеялась, усаживая подругу в кресло. – А Эету вели сесть вон туда, на стул в уголке. Что бедняге стоять?
- Эет, сядь, - кивком головы указала Ринн на предложенное место.
Юноша покорно прошёл в угол и сел на стул.
И без всяких дополнительных приказов поставил сумку на пол.
К счастью, никто, кроме Ларинны, не обратил на эту незначительную мелочь внимания.
- Ну вот, все и собрались, - вздохнул хозяин дома. И торжественно начал: – Брис и Аэлл! Мы счастливы, что ваша дочь выйдет замуж за нашего сына, и не могли бы подобрать ему более достойной партии…
Мать и отец Фрей – ещё не старые люди, одетые хотя и скромно, но изящно – переглянулись с растроганными улыбками.
- Мы и сами, прежде чем стать вампирами, были обычными смертными, из не самых богатых семей, - продолжал отец Вирлисса. – Но мы хотели бы пролить свет на один вопрос… Скажите, есть ли у Фрери братья?
- Братья? – в один голос спросили Аэлл и его жена. – Нет, она одна в семье, - закончила мать Фрей.
- Дело вот в чём…
И глава Клана, всё более волнуясь, начал рассказывать историю с ранением Вира. Закончил он, вскочив с кресла и забегав по комнате. Остановившись напротив будущих родственников, он, прижав руки к груди, почти взмолился:
- Я очень прошу вас… Пусть семья от него отреклась… но на этот раз… скажите правду! Никто… никак… Это никак не отразится на судьбе Фрей. Она так легла к сердцу мне и моей жене, что теперь, простите меня за такие слова, такая же дочь нам, как и вам. Умоляю, скажите, кто такой Фрейр! Быть может… он сын одного из вас?
- Невозможно, - покачал головой Аэлл. – Когда Брис попала на Атариду, я был совсем юношей. Я приютил её у себя в доме… прятал, когда её разыскивали работорговцы. Она стала моей первой и единственной любовью. Её хозяева обратились к страже Мортис, и мы спешно оставили город. Продали всё, что было, и… уехали в деревню.
- Полагаю, архонты не очень-то старались её найти, - хмыкнула под нос Ларинна. – Они слишком сильные маги.
- Они боевые маги, - возразил Аэлл. – Конечно, в бою никто не устоит против архонтов, но розыски им приходится вести, как обычным смертным. Человек – это вам не потерянный предмет.
- Тебе ли этого не знать, Ринн? – сладко осведомился из своего кресла Вирлисс.
Ринн показала ему кулак, но промолчала. Вир негромко рассмеялся.
- Аэлл прекрасный муж, - вздохнула Брис, опустив глаза. – И прекрасный человек. Он женился на мне, хотя, когда мы встретились, я была уже на пятом месяце…
- Мама?! – ахнула Фрей.
- Мы тебе не говорили, Фрери… Но, раз уж вопрос встал именно так… Я не знаю, есть ли ещё дети у того пирата, который… который похитил меня и, прежде чем продать торговцам… - женщина прерывисто вздохнула и на краткий миг опустила глаза.  – Полагаю, что есть. Но вряд ли он сам знает о них и… вряд ли они знают друг о друге. Когда я поняла, что беременна… я… чтобы не возненавидеть эту маленькую жизнь, я… сказала себе: «Этого ребёнка дали мне боги. В утешение. И я должна сберечь его во что бы то ни стало!» Я скрывала от купившего меня торговца своё положение, как только могла. Я и в самом деле… научилась тебя любить, Фрей… как ни трудно женщине полюбить плод насильника.
- Мама… - губы Фрери едва шевельнулись. В холле стояла гробовая тишина.
- Ты словно делила все мои невзгоды и печали. Когда мне было совсем плохо, я… клала руку на живот и начинала разговаривать с тобой. И мне в самом деле становилось легче, Фрей, - Брис улыбнулась дрожащими губами. – Сбегая с корабля на Атариде, я думала, что пусть мы погибнем вместе, пусть достанемся какому-нибудь немёртвому… но зато нас не разлучат! Стоянка в Атариде казалась мне благословением, потому что хозяин уже начинал косо посматривать на меня…
- Значит, в жилах Фрей нет ни капли крови атаридцев? – широко распахнул глаза Вирлисс.
- А по вкусу и не скажешь… - попыталась подколоть вампира Фрей, но улыбка вышла кривой и вымученной.
- Но откуда же тогда в ней сила некроманта? – Вир, никак не ответив на шутку невесты, лишь крепче сжал её руку.
- Я не знаю, - покачала головой Брис. – Мы с мужем всегда думали, что это благословение Мортис, что она приняла нашу девочку в свой народ.
Вирлисс перевёл вопросительный взгляд на Ларинну, словно ждал ответа.
Через полминуты девушка не выдержала.
- Что ты смотришь? Я не знаю.
Вампир продолжал смотреть.
- Я не знаю, Вир!.. – сорвалась на крик Ларинна. – Я не Мортис!
- Ты вчера…
- Не Мортис я!.. – завопила Ринн, вскакивая с кресла. – Ну, чёрт с тобой, пусть она по своей благости вселилась в меня вчера, чтобы спасти тебя, но это же не значит, что я – это она!.. Вирлисс… ты физику ещё помнишь? Или забыл на почве некромансии? Стакан и налитая в него вода – разные вещи. Понимаешь, раз-ны-е!.. И считать меня богиней… это… это просто святотатство, Вир!
- Давайте вернёмся к вопросу, кто этот Фрейр, - помолчав, прервал общее потрясённое безмолствование Вирлисс. – Он очень сильный маг. И… откуда он взял, что Фрей – его сестра?
- И что это за имена? – подхватила Фрери. – Фрейя, Вальдис…Вана… Ой, не помню!
- Ванадис? – улыбнулась мать.
Фрей замерла и перевела изумлённый взгляд на мать.
- Да… - прошептала она. – Он называл меня именно так. Ванадис…
- Дочь Ванов, - пожала плечами Брис. – Светлая дочь Ванахейма.
- Ты… Ты как будто там была, - выдохнула Фрей. – Он именно так всё и говорил. Я даже слов таких не знаю! Кто такой этот Ванахейм?
- Не кто, а что, - рассмеялась мать. – Это страна. Одна из двух стран, где, как рассказывают жрецы моего народа, живут наши боги. Есть Асгард, а есть Ванахейм. Ванахейм – страна Ванов, а Асгард – Асов. Ванадис и переводится как «Дочь Ванов». И, действительно, есть такая богиня, Фрейя. Она в самом деле подательница жизни, богиня любви и красоты. Я назвала тебя, Фрери, в её честь, хотя и не дерзнула дать полного имени Светлой Госпожи. И у неё действительно есть брат, Светлый Фрейр. Бог добра, защитник от тёмных сил и податель хлеба насущного людям. И надо быть воистину сумасшедшим и святотатцем, чтобы осмелиться назвать себя именем Фрейра!
Вирлисс молчал, потупившись.
С какой лёгкостью варвар отбросил его, вампира…
Как сиял свет на лезвии того снежно-белого клинка…
Ты хоть знаешь, кто я? На кого ты осмелился поднять руку, падаль?
Мой меч не оставляет шансов нежити…
Мы предполагали, что ты забудешь, сестра, но…Высокий тебе поможет…
- А кто такой – Высокий? – спросил Вир у Брис.
- Это одно из имен Одина, - удивлённо ответила женщина. – Царя всех богов и повелителя Асгарда, где живут как послы Ванахейма Фрейр и Фрейя.
- Как приятно – утереть нос богу, - едва слышно хмыкнул юноша. – Недаром он так взбесился…
- Ты о чём? – наклонилась к любимому стоявшая рядом Фрей. – Ты же не думаешь, что этот безумец и в самом деле – бог?
- А похоже, дорогая, - прямо и серьёзно ответил Вирлисс. – Тем более, ты была зачата в тех странах, где правят эти…ваны, асы… как их там… История твоей мамы… словно боги хотели, чтобы ты родилась здесь. Чтобы светлая Фрейя проникла на Атариду незаметно для нашей богини.
Фрей часто заморгала и упала в кресло.
- Вир… ну ты-то… не сходи с ума…
- Отчего же? – приподнял бровь Вирлисс. – Учитывая слова Эета в Храме… и наш с тобой разговор с Икконом… и потемневшую фреску… Вспомним физику, которую Ринн так кстати упомянула: каждой силе нужен свой проводник. И если надо заложить взрывчатку под стенами врага… что ж! Чем этот проводник незаметнее, тем лучше.
- Вирлисс…
- Они использовали тебя, Фрери. Они грязно использовали тебя. Отправили на Атариду девчонку – выплывет или нет, её проблемы! А потом является твой братик… преисполненный возмущения из-за поруганной чести сестры… Я ему вмазал, не зная этой истории, а сейчас вмазал бы ещё раз… несмотря на то, что он бог!
- Видимо, Стены Атариды совсем плохи, если чужие боги разгуливают по порту, как у себя дома… - в никуда уронила Ларинна. – Получается, само пребывание Фрери на острове…
- Угроза для Атариды, да, - кивнул Вирлисс. – Поэтому… думаю, нам с ней надо уезжать отсюда. И не на север, а в южные страны, где правят другие боги, а не эти чокнутые ваны с асами…
- Я не богиня, Вир! – взмолилась Фрери. – Какая я Фрейя? Я просто студентка… я хочу закончить университет…
- Ага, и стать личом! – расхохотался Вир. И, посерьёзнев, добавил, крепче сжав ладонь невесты: – Я бы тоже хотел закончить, Фрей. Но…
- Вир прав, - вмешалась Ларинна. – Атариду надо покинуть.
- Ринн!
- И не потому что ты богиня, которая решилась родиться как смертная, всё позабыв… в отличие от Мортис, которая то вселяется в меня, то уходит по своим делам… - Ларинна подмигнула Вирлиссу. – Думаю, жрецы сумели бы как-то решить эту проблему; возможно, обратили бы скрытую силу Фрери против самих враждебных нам богов… Но у нас нет времени. Собственно, я за этим и шла сюда. Вчера у нас был Иккон. И… – Ларинна набрала побольше воздуха в грудь. – Сегодня Стены Атариды падут. Сегодня гнев богов обрушится на Атариду. К этому времени мы должны быть далеко отсюда. И Вир прав – надо плыть на юг, если мы хотим сохранить жизнь Фрери. Ну, и… до кучи, утереть нос всем этим ванам и асам! – Ларинна рассмеялась. – Можно, я поплыву на вашем Корабле? Как-то… Жизнь и Смерть, вроде бы, две половинки одной медали? Нам с Фрей нельзя расставаться!
Все молчали, не в силах произнести ни слова, лишь обменивались потрясёнными взглядами. Фрей что-то шептала себе под нос и мотала головой, словно продолжала беззвучно доказывать, что она не Фрейя.
- Чёрт!.. – Вирлисс, сидевший, подперев голову рукой, стукнулся лбом о ладонь. – Чёрт, я же совсем забыл…
- Что случилось? – встревоженно спросила Брис.
- Господа, мы влипли, - обведя всех присутствующих лучезарным взглядом, с улыбкой сообщил Вирлисс. – Сегодня утром к нам приходил офицер портовой стражи Мортис. Наш Корабль взорвался. Это если коротко и без подробностей. Кстати, судя по всему, минута в минуту, как я выздоровел. А ты, Фрери, утверждаешь, что твой ненормальный братец – не бог…
- Как?
- Судя по всему, он решил отомстить и мне, и тебе. И лишить нас самой возможности спастись…
Родители Вира вскочили.
- Как?
- Корабль?
- Да, Корабль.
- Так, спокойно! – вмешалась Ларинна. – Сейчас мы все тихо собираемся и идём в порт. И уплываем на нашем Корабле.
 - Давайте без суеты, - вдруг раздался от дверей чей-то голос. Все невольно подпрыгнули – и дружно обернулись.
Там стоял Иккон.
Сколько жрец находился здесь и как давно слушал разговор – никто не мог бы сказать.
- Господа, я шёл к вам, чтобы помочь больному, но вижу, что богини справились и без меня, - добродушно хмыкнул жрец. – Владычица, -  преклонил он колено перед Ларинной. – Светлая Фрейя, - поднявшись, глубоко поклонился он Фрери.
- Господин Иккон! – хором крикнули возмущённые девушки.
- Да, в это трудно поверить, и, тем не менее… факты говорят за себя. План, предложенный Ларинной, хорош, но в нём присутствует один крохотный изъян. Фрейр наверняка будет искать возможность вернуть сестру, и пребывание Фрери на Корабле подвергнет опасности всех.
- Но я… - начала Фрей, а Ринн уже набрала побольше воздуха, чтобы возразить, но жрец мягко прервал их:
- Надо, чтобы Фрей покинула остров незаметно, способом, не зависящим от превратностей судьбы и капризов моря. Я говорю о драконе. Фрей должна покинуть Атариду на драконе. Да и Вирлиссу, думаю, будет проще перенести стремительное воздушное путешествие, чем длительное морское. Он ведь ещё не оправился от раны… и ничего зазорного тут нет. Удар, нанесённый нежити мечом Фрейра… Полагаю, силы Вира будут восстанавливаться несколько медленнее обычного. Я напишу записку одному своему другу… Его имя Арит, он преподаватель кафедры драконоведения. Очень опытный и сильный лич. Надеюсь, он уже перестал дуться на меня… Сейчас вы пойдёте к нему и попросите, чтобы он довез вас на своём Пончике до побережья Крита. Это богатый остров, далеко отсюда, на юго-востоке. На нём расположена процветающая страна, и там понятия не имеют о ванах и асах. Если же Арит упрётся… наймите дракона в стойлах. Эти звери, конечно, не такие быстрые и послушные, но на безрыбье, как говорится… Главное, успейте до двух часов, когда о предстоящей катастрофе будет объявлено людям. Никто не знает, какие размеры примет паника… Конечно, жрецы и архонты будут стараться до последней возможности контролировать ситуацию, но… сами понимаете… Если же, по какой-либо несчастной случайности, вы не сможете нанять зверя, ну, тогда… Тогда идите в порт. Я буду ждать вас там на своём личном Корабле. Он крохотный, но манёвренный, и снабжен дополнительной магической защитой. Ларинна, я хотел бы, чтобы вы тоже плыли со мной. Вот… это для связи.
Иккон протянул Вирлиссу крохотную коробочку, снабжённую слабо мерцающим зелёным экраном.
- Одну я оставлю у себя, одну дам Ринн… И одну вашим родителям, Вирлисс, которые вместе с Аэллом и Брис поплывут на Корабле родителей Ларинны. Это позволит нам связаться, где бы мы ни очутились. Надеюсь, все мы встретимся на Крите. – Жрец коротко объяснил Вирлиссу и Фрери, как пользоваться этим магическим устройством, и закончил: - Я жду связи с вами до четырех часов, Вир и Фрей. После четырех, если вы не свяжетесь с нами, мы с Ларинной выходим в море. Вы должны помнить об этом… У кого-нибудь из присутствующих вопросы есть? Если нет – быстро пакуйте самые необходимые вещи и… идёмте в порт. А Вир и Фрей – в Университет, к Ариту.
- У меня есть вопрос! – звонким напряжённым голосом крикнула Фрей, вскочив с места. – С чего вы взяли, что я Фрейя?! Все эти домыслы – полнейшая чушь, я верить не желаю… что Атарида… из-за меня… - голос девушки сорвался, и остаток фразы утонул в судорожных всхлипах. Вирлисс, тоже встав, осторожно прижал любимую здоровой рукой к себе.
- Если… если это правда… я недостойна спасения, я… из-за меня погибнут люди… и дети, и женщины… и… Вся наша священная Атарида!..  И я должна искать способ выжить? Я?! Этого не будет никогда!
И Фрери, вырвавшись от Вира, кинулась прочь из дома.

                Глава VIII
                Падение Атариды
                Вирлисс и Фрей

Фрей мчалась по улице, не разбирая дороги. Кажется, сзади что-то кричал Вирлисс, но Фрери лишь ускорила бег. Слёзы застилали глаза, и девушка то и дело смахивала их, чтобы на что-нибудь не налететь. Утешало одно: в своём нынешнем состоянии Вир не мог её догнать… и не надо! Ничего не надо!.. Его остановят. Конечно же, родители его остановят и вернут в дом… пусть он уедет без неё, пусть все спасутся…
О богиня! Вся жизнь… вся её жизнь обернулась ложью и предательством. Боги… те боги, одной из которых она, оказывается, была, заставили пройти её маму через столько мучений… Заставили человека, которого Фрей всю жизнь считала отцом, полюбить их и принять под свой кров… а теперь, получается, она сама… сама использовала Вира! Богиня, есть ли в его чувстве к ней хоть капля истинной страсти и нежности, или всё – её собственное подсознательное желание иметь надёжного защитника, желание владычицы любви?
И могло ли быть иначе?
Мать полюбила её, дитя насильника.
Отец полюбил её мать, носившую во чреве ту, что дарует любовь.
Родители Вирлисса за день прониклись к ней самыми нежными чувствами…
И Вир…
Красивый, обаятельный, богатый… сходил с ума по ней!
Девчонка, ты хотела получить ответ, почему он тебя любит? Ты его получила!..
И все эти люди… она предавала их самим своим существованием! Она предавала страну, давшую приют ей и её матери!
Фрей свернула с улицы в боковой проулок, ведущий к каналу, и, перепрыгнув через перила, по узенькому парапету забежала под горбатый мостик. И там села прямо на холодный грязный камень, обхватив колени руками, сжавшись в тугой комок. Хотелось одного: поскорее умереть.
Солнечный свет, отражаясь от воды, бликами играл на сводах моста. У ног девушки прозрачная вода несла к морю лепестки яблонь… В зелёной глубине туда-сюда сновали крохотные рыбёшки. Сколько им осталось, этим рыбкам, которые уж точно ни в чём не виноваты? Сколько осталось яблоням?..
Во всём, во всём виновата она!..
Нет, она не станет топиться. Она дождётся, когда её родственнички начнут представление. Чтобы – как всем. Чтобы получить полной мерой то, что она, пусть невольно, но приготовила другим.
Наверху послышался шум, и свет на мгновение заслонил тёмный силуэт. Едва не рухнув в канал – Фрей вовремя протянула ему руку – через перила моста в её убежище спрыгнул Вирлисс. Юноша был страшно бледен, и в мерцающих бликах, скользящих по лицу, кожа казалась зеленоватой. Вира шатало.
- Это жестоко, госпожа Фрей, заставлять меня бегать за вами в таком состоянии… - улыбнулся он, явственно преодолевая слабость. – Если бы не мои вампирские способности, я ни за что бы не нашёл вас после того, как потерял из виду.
- Не надо было бегать, - безжизненно ответила девушка. – И не надо было искать.
- А ты предлагаешь бросить тебя тут?
Она не ответила. Сил не было что-то объяснять.
- Уходи, - только и сказала она.
- Никуда я без тебя не уйду! – Вир опустился рядом с ней на камень парапета.
- Уходи… - прошептала она. – Ты не должен из-за меня страдать.
- А получается, что всё время страдаю, - хмыкнул Вирлисс. – Фрей, я мог бы заявить, чтобы ты не забирала в голову всякий вздор… но это будет ложью. Ты… если говорить прямо, я согласен с тобой. Ты действительно в какой-то мере виновата в гибели Атариды.
Плечи Фрери задрожали, и, уткнувшись в колени, девушка разрыдалась.
Дав ей немного выплакаться, Вир нежно коснулся её щеки и, когда Фрей чуть повернула к нему лицо, мягко, но властно поднял её голову за подбородок.
И серьёзно посмотрел во влажные, полные отчаяния и боли, глаза.
- В какой-то мере, - повторил он. – Не полностью. Куда больше виноваты пославшие тебя боги. Фрей… Ты же ничего не помнишь… Быть может, у тебя не было выбора?
- Неважно… Не имеет значения. Я… так подло использовала вас… пусть и не понимая… Потому что… иначе… За что, за что меня так все любили?
- За то, что ты умеешь любить, как никто, - серьёзно ответил Вир. – Ты умеешь дарить тепло и надежду, ты даёшь силы. Ты – сама жизнь и любовь. Как же тебя не любить?
Фрей отстранилась, опустив глаза.
- Мои родители… и твои… Их любовь была нужна мне… и вот… Вирлисс, на самом деле ты… не любишь меня. Уходи, я тебя прошу. Это всё… наваждение. Уходи…
Вирлисс усмехнулся.
- Насколько я помню, это мне нужна была твоя любовь. А не наоборот.
Она молчала. Глубоко вздохнув и вспомнив, что женщины любят ушами, Вир решил, что это тот самый случай, когда надо говорить убедительно, красиво – и предельно искренне. Если он хочет увести отсюда Фрери.
И он обязан выложиться – и выложить всё, что до сих пор не озвучивал даже сам для себя.
- Если бы ты знала, сколько раз я приходил в отчаяние из-за твоих брыканий! И, едва я имел глупость вообразить себя счастливейшим из Бессмертных, как снова слышу это жестокое «Уходи!» Которое года полтора уже не слышал. Чёрт возьми, Фрей, это по-настоящему больно!..
- Вир…
- Это я каждое утро выискивал тебя глазами в толпе, когда мы группой шли на лекции. И, чтобы тебя не раздражать слишком назойливыми взглядами, это я садился на несколько рядов перед тобой… имея возможность только слышать тебя, не видеть! Это я таял от счастья, если сталкивался с тобой в дверях аудитории, отступая и давая тебе пройти мимо, так близко… Фрей, я никогда тебе этого не говорил… Но это время было мучительным и по-своему прекрасным. А ты от меня шарахалась… Да я все мозги свихнул, пытаясь придумать, как убедить тебя не бояться! А сейчас она мне доказывает, что, оказывается, это она за мной бегала! Ну-ну…
Фрери вскинула голову. Глаза её загорелись решительным и мрачным огнём.
- Вир, и ты всегда меня замечал в толпе?
- Всегда. – Он вздохнул. – Фрери… давай продолжим этот разговор на Крите, хорошо? Времени мало, честное слово!
- А на вступительных экзаменах? – жёстко уточнила Фрей.
Вирлисс задумался.
- Н-нет… На вступительных – нет. Я тебя не видел.
- А ведь я там была, - усмехнулась девушка. – Ты меня просто не заметил!
- Ну и?.. – Вир озадаченно нахмурился. – Там толпа такая всегда!
- Когда ты меня заметил? – в упор спросила Фрей. – Расскажи, как это случилось.
- Фрери… это чудесный разговор, и мне приятно вспоминать все эти милые моменты… но они не подождут до?..
- Не подождут! Впрочем… ты можешь идти хоть сейчас.
Вирлисс устало вздохнул – и улыбнулся.
- Ну, хорошо. Мы будем сидеть здесь и разговаривать хоть до самого конца. Когда нам на головы упадёт этот мостик, я обниму тебя и утешусь тем, что проведу подле тебя целую вечность.
- Вир…
- А что – Вир?
- Не говори так…
- Ты готова идти?
Фрери лишь молчаливо покачала головой и отстранила вампира, безмолвно прося его уходить.
Вирлисс вздохнул, и, отведя её руку, обнял девушку за плечи.
- Ну, тогда слушай. Это был первый день занятий… Я знакомился со всеми подряд, и с парнями, и с девчонками. Ты же знаешь, как это бывает. Ни о какой неземной любви я даже не помышлял. Мы стояли в коридоре, ожидая преподавателя… кажется, нам предстояла первая лекция по некромансии. Краем уха услышал вашу болтовню с Ринн. Вы тогда как раз тоже знакомились. Ринн что-то ляпнула… меня это рассмешило. Я повернулся к вам и стал прислушиваться. Ты стояла спиной и отвечала очень тихо, что-то вполне ординарное для новоиспечённой первокурсницы. А Ларинна… она умеет себя подать. Она была такой яркой! – Вирлисс усмехнулся. – И она ведь красавица, что тут говорить…
- Словом, ты обратил внимание на Ринн? – уточнила Фрери.
- Да! – живо подхватил Вирлисс. – Пойми, никто меня не тянул к тебе и не тыкал носом: вот тебе вечная любовь, будь любезен…
- Но ты же заговорил со мной! Я же помню.
Вир немного смущённо улыбнулся.
- Фрери, прости, но… это азбука флирта. Если тебе понравилась девушка, надо усыпить внимание потенциального противника, завязав первый разговор с подругой. Вот и всё. А там… потихоньку, ненавязчиво… перенести внимание на настоящую цель. Я начал разговор с тобой, и… Как бы объяснить? Твоя манера говорить, улыбка… Даже та, первая, рождённая лишь вежливостью… Я смотрел в твои глаза и… и посреди осени на меня веяло весной. Счастьем… Так, что, казалось, сейчас взлечу. И ещё не боль, но первое удивление: почему ты на меня смотришь, как на крокодила?.. Вроде я ж вполне себе адекватный и на каждого встречного с укусами не кидаюсь. Помню, по краю сознания проскочила мысль: «Чёрт, надо было начинать с той, с другой!» Ринн тогда меня выручила, поддержав разговор. На лекции я хотел сесть рядом с тобой… и тут ты мне впервые и заявила: «Держись от меня подальше!» А я понял, что не могу просто повернуться и уйти. И что сделаю всё, чтобы добиться тебя, Фрей. Где тут наваждение?
- Всё очень просто, Вир, - грустно сказала Фрей. – Дело в том, что я очень испугалась. И, видимо, эти мои проклятущие силы, которые я не контролирую… Они включились, как защита. «Светлая Фрейя в окружении нежити, ей нужен защитник…»  - по щеке девушки скользнула слезинка. – В тот момент, когда я испугалась, тебя и… шандарахнуло. Со всей этой… божественной дури… Наповал.
Его рука соскользнула с её плеча. Вир подтянул колени к подбородку и замолчал. Только журчала вода в канале, неся яблоневые лепестки, и солнечный свет дрожал на камнях моста.
- Уходи, - снова тихо сказала Фрей.
- А почему в тебя тогда полгруппы не влюбилось? – почти умоляюще спросил Вирлисс, не отрывая взгляда от бегущей воды.
- Наверное, потому, что ты стоил всех остальных, - слабо улыбнулась Фрей. – Или потому, что я испугалась именно тебя…
Они снова замолчали. Наконец, глубоко вздохнув, Вир заговорил:
- Фрери, знаешь… Даже если всё так… Я не думаю, что чувство, ниспосланное самой богиней любви – наваждение. В противном случае… существует ли любовь вообще? Я счастлив, что ты дала мне возможность узнать её… узнать настоящую любовь. А причины… так ли это важно? Теперь? Ты умеешь пробудить любовь, но ты умеешь на неё и ответить. Так, как не дано ни одной девушке в этом мире.
Фрери благодарно посмотрела на него, и робкая, неуверенная улыбка задрожала в уголках губ.
Вир крепко обнял свою невесту и прижал к себе.
Она уронила голову к нему на грудь и слушала, как стучит его сердце.
Наконец Вир чуть отстранился и шутливо боднул носом её затылок.
- Ну, всё? Воспоминания закончены? Идём, Фрери. Мы и так потеряли много времени.
Она вздохнула.
- Иди, Вир. Я не пойду. Я… только хочу сказать… что благодарна тебе. Ты снял с меня часть такой тяжести! Но всё это… не отменяет моей вины по отношению к Атариде…
Вирлисс скрипнул зубами.
- Фрей, - жёстко заговорил он. – Фрейя!
Она вздрогнула и вскинула на него испуганные глаза.
Вир безжалостно продолжал:
- Что сделано, то сделано, Светлая Госпожа. Вы полагаете, что ваша смерть искупит вину перед Атаридой? Нет, подательница жизни! Просто ваша душа вернётся в Асгард, к любящему брату. Который с удовольствием приложит все усилия, чтобы вы позабыли о мерзких немёртвых. О гнусном острове нечестивцев и о вашей греховной привязанности к некой «падали» по имени Вирлисс.
- Вир!
- Нет, Светлая Госпожа. Вы хотя бы отчасти исправите то, что случилось по вашей вине. Вы отправитесь на Крит и там под руководством Иккона и Арита продолжите изучение некромансии, а потом сами станете немёртвой. Вы выйдете за меня замуж и родите мне детей – и это хотя бы немного компенсирует те жизни, которые погибнут сегодня по вашей вине!
- Вир, но… Но если я это сделаю… я же буду счастлива, - возразила Фрери. – Разве я заслужила счастье?
- Не в этом дело. А в результате, - усмехнулся Вир, показав клыки. – К тому же… знаешь, что я думаю? Вот если начистоту? Ты будешь счастлива… моя милая девочка Фрери. Ты, как никто, достойна счастья. А для богини Фрейи, которая дремлет внутри тебя и которая заварила эту кашу… Для неё и в самом деле это будет искуплением! Особенно если она такая, как её брат…
- Но разве я – не она?
- Слушай, Фрей, не заморачивайся, а!.. – не выдержал Вирлисс. – Она, не она… Просто будь собой. Ты не совершила никакого преступления – ты, какая ты есть. Ты обещала стать моей женой… так и стань ею! Всё, хватит. Идём!
Вир, не слушая более возражений – уже таких неуверенных, – заставил Фрери подняться и вывел из-под моста.
На центральной улице царило возбуждение: люди толкались и спешили, иные бежали куда-то. Иные останавливались и, сбившись в недолговечные группки, что-то неистово обсуждали.
Над городом скапливались облака – тяжёлые, не похожие на обычные грозовые. Подчеревья их отливали странным багрянцем.
 Ветер хлопал навесами лавок, стучал ставнями домов.
Ветер донёс приглушённый звон университетских часов: четверть третьего.
Фрей и Вирлисс переглянулись – и, взявшись за руки, кинулись бежать к Университету.
Так быстро, как только мог бежать Вир…

                Арит

Арит стоял у распахнутого окна своего кабинета в башне и рассеянно смотрел на море. Отсюда было видно, как потемневшие волны то и дело вскипают белыми барашками, а на горизонте, так далеко, что взгляд смертного не смог бы различить, поднимается странная мгла.
Учёный растерянно обернулся, обведя взглядом свой кабинет. Высокие шкафы, за стеклом которых дремлют книги; стеллажи, забитые раритетами… Сколько всего! Сколько идей, сколько исследований, сколько экспонатов… Руки опускались. Что взять? Сколько сможет унести Пончик?
Слёзы закипали на глазах.
Вся жизнь! Вся неистовая энергия учёного, вся страсть его сердца, направлявшая самые дерзкие изыскания – всё рушилось, всё обращалось в прах. Должно было уйти в небытие вместе с Атаридой…
Арит криво усмехнулся. Хорошо этим, с вампирской кафедры… Они терзаются, сколько же тряпок и украшений не смогут взять с собой! Бабочки… Личи – нет, они никогда не прожигали вечность впустую.
Вот эта книга… Редчайший экземпляр! Или эта? Быть может, тот кристалл? Уникальный образчик волшебных камней с побережья! Или…
Арит со стоном опустился в кресло, схватившись за голову.
Филактерия! Он же совсем забыл о своей филактерии… Вот с чего нужно начинать! Она хранится в университетских подвалах, с филактериями других учёных-личей, и сейчас там, наверное, не протолкнуться…
Что ж, надо за ней идти. Время истекает. А ещё поднимается ветер. Это плохо. Пончику будет сложно лететь…
В двери постучались.
- Войдите! – крикнул Арит.
На пороге возникли юноша и девушка. Вампир и Смертная.
У вампира, похоже, что-то произошло с рукой: она была перевязана и подвешена у груди на чёрном шёлковом платке.
Лич кинул на визитеров хмурый взгляд из-под седых бровей.
- Чем могу помочь?
- А… Вы… - начала было взволнованная девушка, но молодой человек её перебил:
- Мы имеем честь разговаривать с преподавателем кафедры драконоведения, господином Аритом? – с обаятельнейшей улыбкой осведомился он.
Ох уж этот их вампирский выпендрёж…
- Имеете, имеете, - буркнул Арит. – И господин Арит очень спешит, чего и вам рекомендует. Так что давайте кратко и без церемоний.
Вместо того чтобы извиниться и исчезнуть к чёртовой матери, странная парочка ввалилась в кабинет. Точнее, вампир втолкнул через порог свою девушку, а сам вошёл следом, закрыв за собой двери.
- Мы от господина Иккона, - без обиняков заявил парень. – Он очень просил довезти нас на вашем драконе до побережья Крита. Он сам будет ждать там. На своём Корабле.
Арит приподнялся.
- И у него хватило наглости? – покраснев от гнева, прошипел он. – С какой стати?! Мне самому мало места на драконе, не знаю, как всё разместить… так ещё и вывозить его любимчиков?! Слуга покорный!..
- Прошу прощения, но речь идёт о судьбе Атариды, - не моргнув глазом, заявил юноша.
- Сейчас мне расскажут очередную сказку о воле Мортис?! – сверкнул глазами лич. – Мало того, что он, прикрываясь этой байкой, снял все обвинения с этой пигалицы Ларинны, хотя она!..
В голове Вира в этот момент все разрозненные частички мозаики сложились в законченное панно.
Ночь, дождь, юный смертный с волосами цвета светлого золота…
Я хочу поступать на драконоведение…
Вирлисс глубоко вдохнул – и, не заботясь более о вежливости, прервал лича:
- Эта пигалица Ларинна вместе с Эетом поплывёт на Крит на Корабле Иккона. И… Эет мне говорил о вас.
- А ещё они вместе собираются искать способ сделать Избранника высшей нежитью, - вмешалась Фрей, которая тоже всё поняла. – И им очень, очень нужна ваша помощь. Ринн не хотела убивать вашего ученика, это случилось по недоразумению…
- Возможно, если нам удастся вернуть Эета к… - Вир на секунду запнулся, - к полноценной не-жизни… Ринн произнесёт над ним Формулу Освобождения… Тогда, быть может, мы вернём и милость богини? И возродим Атариду…
- Разве это не достойный вызов для такого учёного, как вы? – добавила, азартно тряхнув головой, Фрери. – Разработать заклятье, способное сделать из зомби лича? Или вампира?
- Ой, я чуток постарше вашего приятеля, юная дама, чтобы поддаваться на подзадоривания, - сварливо отмахнулся Арит. – Что вы знаете о достойном вызове для настоящего мага-некроманта? Вы же без пяти минут вампир!
- Я хочу специализироваться на лича! – возразила Фрей.
- Это правда, - добавил Вир. – Мы из-за этого чуть не поссорились.
- Ладно, ваши отношения меня не волнуют, - оборвал влюблённых Арит. – На лича она хочет… На себя бы посмотрела… девчонка! Камушки на воротничок нацепила… «на лича»! В голове мозги надо иметь, а не перечень нарядов из гардероба, чтобы на лича!.. – крикнул он. – Ну, ладно. Эет там будет, говорите? Чёрт с вами, кровопийцы. Вон, кладовка в углу. Уж придётся вам расстаться с вашим бесценным барахлом. Понимаю, для вампиров это огромная потеря! Подберите под себя снаряжение драконьих всадников, вы ж не хотите закончить полёт голышом? Переодевайтесь тут, а я за филактерией!..
Он вышел, хлопнув дверью, и почти сразу тонкий слух немёртвого донёс до него полный изумления вопрос девчонки:
- А разве филактерии хранятся не у самих личей?..
- А ты как думала, дорогая? – прозвучал ехидный ответ. – Университет и Храм с Эпохи Становления контролируют нежить. Вампиров – через Мастера Атариды, а личей – через филактерии. И не дай богиня создать тайком запасную! Отследят и накажут – мало не покажется. А ты мне – о независимости…
- Умный, да? – возмущённо парировала девчонка. – Лучше связь в карман костюма переложи, чтобы потом не забыть!
Пожав плечами, Арит завернул за угол коридора.
Переходы были пустынны. Только время от времени по стенам прокатывался странный гул, будто здание стонало.
Пол под ногами чуть заметно вибрировал.
Лич закусил губы. Ах, как это скверно! Как скверно… Что же происходит? Ведь на Атариде никогда не было вулканов, да и расположен остров на прочнейшей океанической платформе…
Плюнув на приличия – тем более, стесняться было некого – Арит подхватил полы мантии и бегом припустил по коридорам и лестницам – вниз, в подвалы.
Он добежал до первого этажа, оставалось преодолеть всего один пролёт – а там хранилище филактерий! Снизу уже доносились возбуждённые голоса…
Здание встряхнуло так, что Арит, потеряв равновесие, упал на пол. Сверху посыпалась известка, а верхний пролёт лестницы угрожающе накренился.
Кажется, сквозь грохот обвала он расслышал звон – будто раскололись сотни и сотни стеклянных склянок…
А потом раздались проклятия и стоны раненых.
Пошатываясь, Арит поднялся, придерживаясь за стену. Потолок нижнего пролёта обвалился, перекрыв путь в подвал. Учёному оставалось лишь вознести хвалу Мортис, что он не успел спуститься туда…
Ещё один мощный толчок, хотя и слабее первого, сотряс Университет. Снова тонкий ручеек известки потёк с потолка…
Сыпля проклятьями и перебираясь через завалы по накренившемуся верхнему пролёту, Арит добрался до того места, где ещё минуту назад находилось окно. Теперь там зияла дыра, скалясь красными, словно окровавленными, осколками кирпичей. Глубоко вдохнув, лич произнёс заклятие левитации – и выскользнул через проём.
Через секунду учёный уже влетел в свой кабинет. Обломки шкафов загромоздили всё его пространство, пол устилали осколки стекла и магических кристаллов. Грустно хмыкнув, лич про себя признал, что вопрос о спасении раритетов решился сам собой.
Перепуганная парочка жалась у дверей, бледная даже для вампиров после месячного воздержания. Юноша прижимал к себе девушку, словно мог её защитить, если рухнет потолок.
Вот чёрт, а если бы не эти студенты, из-за которых он задержался…
…он бы сейчас умирал, замурованный в подвале, рядом с осколками своей филактерии…
- Что сидим? Кого ждём?! – рявкнул от окна лич. – Левитировать умеем?
- Господин Арит!.. – радостно вскрикнули перепуганные ребята – и в этот момент они в самом деле так страшно походили на детей…
Собственно, а разве они не дети?.. Двадцать лет против его трех тысяч!
Ну, Иккон… Ну, зараза… Навязал детский сад ему на голову! Вот, не было печали!
- Сюда, быстро!
Они, запинаясь за обломки, поддерживая друг друга, полезли через весь кабинет к нему. Хоть успели переодеться, птенчики… Парень – в светло-синем, девчонка – в канареечно-жёлтом. Эх, пичуга… А вот ему, похоже, придётся в кои-то веки лететь без снаряжения.
- А где же ваша филактерия? – растерянно спросила девушка, добравшись.
- Другую создам! – отмахнулся лич. – Как доберёмся до места, так сразу и займусь. Живо!.. Знаете, где стойла университетских драконов? Вот туда и левитируйте!
Более не задерживаясь, он шагнул в остатки оконного проёма.
- Вир… - прошептала, оборачиваясь, Фрей. – Значит, сейчас господин Арит… всё равно… что Смертный? Как же он без?..
- Он знает это, - коротко ответил Вирлисс. – Лети, Фрери!
- А ты? Ты же с одной рукой не сможешь…
- Как вампир – да, - поморщился Вирлисс. – Но, к счастью, на лекциях я не спал, в отличие от Ринн. Я помню заклялку левитации. Первый курс… Сравнивал ещё, для прикола и общего развития… Давай же, Фрери!
Арит поморщился и перестал вслушиваться в разговор.
Небо наливалось багрянцем, словно пульсирующая плоть освежеванного животного. Между тучами беззвучно, и оттого ещё более жутко, то и дело вспыхивали золотые зарницы.
Корпус университета пошёл трещинами, а крыло, под которым находились хранилища филактерий, обрушилось внутрь, словно проглотило самоё себя.
«Скала», как называли циклопическую башню со стойлами, где жили университетские драконы, ещё держалась, но её чёрные стены тоже прочертили извивы глубоких трещин.
Опустившись на площадку, Арит увидел, что вход центральной пещеры засыпан. Изнутри доносился рёв ополоумевших животных.
Рядом встали парень и девчонка. Крепкие ребятишки. Девчонке вообще низкий поклон. Три четверти студенток, которых он знал, уже бились бы в истерике.
- Эхххх… - лич засучил рукава. – Где наша не пропадала! Отойдите-ка, молодежь. Сейчас увидите редкостное зрелище. «Энтропия», если что-то говорит. Боевое заклятье из запрещённых!
Парочка отошла ближе к краю. Лич широко расставил ноги и вскинул руки на уровень груди.
- Силой Мортис!.. – воззвал он. Далее прозвучало короткое слово, которое не звучало под небесами Атариды уже несколько тысяч лет.
Меж руками лича вспыхнул ядовито-зелёный шар, в котором искрились изумрудные молнии. Воздух наполнился запахом озона.
Коротко выдохнув, маг швырнул разряд в засыпанный проём.
Зелёное свечение, полыхнув, окутало груду земли – и та, замерцав, исчезла, провалилась в небытие, словно и не было её никогда. Рёв прикованных в стойлах драконов ударил по ушам.
Вирлисс восхищённо присвистнул.
- Вот бы так по Фрейру… - прошептал он.
- Ага… - выдохнула ошеломлённая Фрей.
- Как ты любишь брата, я не могу!.. – расхохотался вампир. – Научите? – спросил он у Арита.
- Если Иккон разрешит, - серьёзно ответил маг. – Заклятье-то – запрещённое! Помним? Да и сложное оно, для студентов. Тут такой контроль и такая точность нужны… иначе легко энтропируете не только объект, а и всё вокруг. Применяется, имейте в виду, только на открытом воздухе, ни в коем случае не в замкнутом пространстве! Надеюсь, ясно, почему?
- В общих чертах… - пробормотал вампир.
- «В общих чертах…» - усмехнулся лич. – Чтобы энергия рассеялась без помех! Ну-с, прошу. Или будем до конца света болтать?
Конец света, впрочем, был не так уж и далёк. Во всяком случае, конец Атариды – точно. По земле снова прошла сухая вибрация.
Арит остановился.
- Нет, - сказал он. – Вы тут ждите. Если вход снова засыплет… На подвиги не лезть, «Энтропию» повторять не пробовать! Левитируйте к порту. А там… на любой спасательный транспорт Храма пробивайтесь.
С этими словами Арит прошёл под сотрясающиеся своды Скалы.
Ход уводил вниз, и местами потолок угрожающе проседал, но мощная порода ещё держалась. Видимо, толчков не выдержала только мягкая почва над входом.
Фонари, освещавшие раньше пещеру, полопались, и сейчас тут царила непроглядная темень. Свет проникал только от входа.
К счастью, стойло Пончика находилось неглубоко.
Огромный чёрный ящер радостно взревел, увидев хозяина. От взмахов кожистых гигантских крыльев по пещере прокатился ураганный порыв ветра – Ариту пришлось обеими руками схватиться за угол стены, – и в потолок ударил столб изумрудно мерцающего, ядовитого вещества.
- Пончик, спокойно! – крикнул профессор, отскакивая обратно в коридор, чтобы не попасть под едкий дождик. – Прекрати! Иди ко мне.
Нажатием наружной кнопки лич отомкнул замок цепи, на которой сидел дракон, и ящер, урча как гигантский вентилятор, потопал к хозяину.
- Спокойно, Пончик, спокойно… - наговаривал учёный, ведя зверя мимо ревущих и беснующихся драконов, запертых в стойлах. Пещеру снова встряхнуло. – Спокойно! – рявкнул маг.
Они миновали выход, и ящер замер на площадке, косясь блестящим зелёным глазом на онемевшую от ужаса и восхищения парочку.
- Летали раньше на драконе? – ворчливо осведомился лич.
- Д-да… - вытолкнул парень. – На транспортных… Там… на пикник… в гости…
Лич скупо усмехнулся. На транспортных они летали… Но Пончик – боевой дракон.
Ладно, к чему озвучивать? Не дураки вроде. Сами всё понимают.
- Ну, коли летали – так и забирайтесь! Пончик, спокойно. Это наши пассажиры, Пончик. Свои…
- А… нам… левитировать? – робко спросила девушка. – Или он магию не переносит?
- Он не переносит, когда по нему ползают, - буркнул лич. И рявкнул: - Конечно, левитировать!  Если не допрыгнете, - ехидно добавил он.
Вампир, кстати, допрыгнул бы. В здоровом состоянии.
Что-то мальчик бледноват для обычного ранения в руку… Эхх, на Крите ему серьёзно придётся подумать о поисках пропитания. Варварские земли – это вам не Атарида, где нежить могла позволить себе охотиться, соблюдая неписаные правила чести, пожалеть иной раз жертву и даже водить дружбу со смертными…
Атарида, Священная Атарида… Кому ты мешала? Кому?..
Вот ринутся сейчас в большой мир уцелевшие немёртвые – и кто-то скажет за это спасибо тем силам, что уничтожили остров? Сомнительно…
Пока Арит предавался невесёлым размышлениям, парочка забралась на дракона и уселась между высокими спинными шипами: девушка впереди, парень сзади.
Глубоко вздохнув, маг в последний раз забежал в пещеру и нажал рычаг, открывавший все стойла. Где-то в глубине послышался лязг падавших цепей, ударило холодным ветром – это одновременно забили крыльями освобождённые звери.
Не дожидаясь, когда их сметёт толпа перепуганных боевых ящеров, лич невероятным прыжком очутился на загривке Пончика.
- Пристегнулись? – крикнул он через плечо, торопливо защёлкивая ремень, крепивший всадника к высокому костяному шипу.
- Ага, - послышались сзади два голоса, слившиеся в один.
- Взлёт, Пончик! – скомандовал профессор, и чудовищный ящер, расправив крылья, скользнул в воздух.
- А-а-а!.. – раздались сзади два испуганных вскрика, но дракон неспешно взмахнул крыльями – и пасть Скалы осталась далеко внизу, вниз провалились корпуса разрушенного Университета, в лицо ударил порыв ледяного ветра, а Пончик величественно продолжал набирать высоту.
Город заливал алый свет, давящий на глаза. Море казалось чёрным. Далеко на горизонте, уже явственно различимая, клубилась странная тёмная стена.
Которая словно бы приближалась. Медленно, но неумолимо.
Город напоминал разрушенный муравейник. Некоторые дома горели. По улицам словно текли тёмные ручьи и речки: люди со всех окраин стекались на центральную улицу, походившую сейчас на страшную переполненную реку, с бурунами и всплесками несущуюся к порту. Снизу доносились приглушённые расстоянием крики: боль, ярость, отчаяние…
Фрери прикрыла глаза. О богиня! Вир, который еле держится на ногах, с раненой рукой… И она, слабая смертная девчонка… Их затоптали бы там! Или пришлось бы применить магию. Боевые заклятия – против обычных людей…
Впрочем, она же всё равно не владеет серьёзной боевой магией.
Там, внизу, над обезумевшим морем человеческих голов кое-где мелькали фигурки магов, скользивших в воздухе. Ей кажется, или в них в самом деле кидают камни? Богиня, зачем?..
Что творилось в порту – нельзя было и вообразить. С высоты Вир и Фрери видели лишь невнятную тёмную массу – и белые Корабли у причалов. Свирепый прибой колотил суда о волнорезы.
Где-то там, на тайном Храмовом причале, окружённый невидимостью, их дожидается Корабль Иккона. А Корабль родителей Ларинны? Хоть бы он уже вышел в море!
Там, зарываясь точёными носами в высокие волны, пробивались в океан несколько десятков Кораблей. И прогулочные яхты, и пассажирские транспорты, несущие на бортах эмблему Храма Мортис… Ветер мешал им, пытался снести обратно, в порт… Но изящные суда Атариды, отвоёвывая каждую пядь, удалялись от берега.
К клубящейся мгле, несущейся им навстречу.
В небе тут и там скользили драконы.
Пончик лёг на крыло, совершая разворот. Мимо проплыла мрачная громада Храма Мортис, который один стоял неколебимо, как утёс посреди шторма. Ни единая трещина не осквернила его стены.
- Вир, смотри… - прошептала Фрери.
На вершине Храма, пронзая багряные тучи, бил ввысь столб призрачного зелёного света.
Рядом полыхнула золотая зарница, и дракон, увернувшись от молнии невиданным кульбитом, ушёл в сторону. Вирлисс и Фрей невольно вскрикнули.
Ящер яростно забил крыльями, и, обогнув Храм, направился над полыхающими руинами к морю.
Ещё одна молния, будто специально направленная в их дракона – и ещё один умопомрачительный кувырок…
- …!.. – донеслось до ушей лича, и Арит с трудом захлопнул рот. Он впервые слышал, чтобы вампир матерился.
- Мальчик, тебе сколько лет? – рявкнул маг, оборачиваясь, чтобы голос не сносило ветром.
- Двадцать три! – крикнул в ответ парень. – А что?
- Большой уже! Пора бы знать, что при женщинах не выражаются, - довольно осклабился Арит. Ну как было упустить такую возможность: поучить манерам – вампира!..
Юноша не нашёл, что ответить.
- Он… никогда раньше… - пролепетала девчонка.
Арит отвернулся, пряча улыбку. Ну, дети. Дети же! И так поддаются на поддразнивания…
Море надвигалось солёным яростным ветром, холодными брызгами.
Пончик взревел. Шторм выворачивал его крылья, сносил в сторону, к прибрежным скалам. Удар бури подкинул дракона как палый лист, взметнул выше, под самые тучи.
Под ними пронёсся другой ящер, тяжелее; кажется, из транспортных драконов.
И в него ударила молния.
Похоже, предназначенная Пончику.
Пламя мгновенно охватило зверя и его пассажиров и, кувыркаясь, погибший дракон факелом понёсся вниз, на камни побережья.
- Это подло! – крикнула Фрей в пламенеющее небо. – Прекратите! Прекратите это!..
И тут впервые, словно в ответ, над Атаридой пророкотал гром. Его густой раскатистый бас окутал остров, и походил на снисходительный смех…
- Я вас ненавижу! – продолжала кричать Фрейя в лицо кровавым тучам. – Фрейр, я ненавижу тебя! Если ты не остановишься, клянусь, я тебя прокляну!..
Тучи молчали, только ярче запламенели.
Порыв урагана толкнул дракона назад, снёс к лесистому взморью.
- Эк, не пускает! – недовольно крякнул Арит. – Что ж, детишки, прямиком на Крит не получится! Вон как сносит! Летим через остров, в море развернёмся!..
Скользя на воздушных потоках, Пончик понёсся вдоль побережья – пока очередной шквал не отбросил его к лесу.
- Да что ж это за напасть-то… - сквозь зубы процедил Арит. – Этот ветер дует со всех сторон!..
- Фрейр!.. –  крикнула Фрери. – Я тебя про!..
Дракон встал на дыбы, отчаянно забив крыльями, словно наткнулся на незримую стену – а потом упал на брюхо.
Перед ним, в воздухе, громадный, как туча, соткался всадник на крылатом вороном коне. Крылья этого невиданного скакуна были раскинуты и неподвижны, но кончики их чуть вздрагивали, ловя ветер – будто для всадника не существовало бури…
- Не я повелеваю ветром, сестра, - прошелестел его полный грусти голос. – Не я владею молниями. Я не хотел вражды между нами, Фрейя…
- Тогда… - голос Фрей срывался. – Тогда помоги нам! Помоги нам, Фрейр, и я прощу тебе ранение Вира.
- Ты так любишь этого вампира?
- Разве ты ещё не понял?
Фрейр вздохнул.
- Я понимаю. Мне нравился ход его мыслей – и когда этот мальчишка болел, и когда он выздоравливал, - всадник чуть усмехнулся. – Вирлисс, - впервые обратился он к спутнику Фрей. – Если ты хочешь знать, я всегда был против этой безумной затеи – отправить Фрейю на Атариду. Возможно, мне следовало быть решительнее, но ты не знаешь, что значит идти против воли Одина.
- Что, уже можно рыдать? – осклабился вампир.
Бог поморщился.
- Не бери на себя слишком много, Вирлисс, - процедил он сквозь зубы. – Для меня непривычно оправдываться перед нежитью. Тем более… признавать, что я… был неправ.
- Ты бы произнёс это над моей могилой, и я от умиления прослезился бы в гробу?
- Хватит вам! – вмешалась Фрей. – Фрейр, ты поможешь нам или нет?
- Я не могу, сестра, - ответил Фрейр. – Один разгневается на меня…
- Что и требовалось доказать, - усмехнулся про себя Вирлисс.
- Молодой человек, - вмешался вдруг Арит. – Похоже, вы сейчас совершите ту же ошибку, которую однажды уже совершили, и за которую, если верить вашим словам, себя казните до сих пор. Вы снова предаёте вашу сестру из страха перед Одином.
Фрейр блеснул глазами и с силой сжал повод коня. Пальцы его побелели.
А потом юноша медленно, будто через силу, вытащил из кармана какой-то крохотный предмет.
- Лови! – кинул он его Фрейе. – Это ваш единственный шанс…добраться до твоей подруги. Без неё вы обречены.
- Что это? – крикнула Фрей исчезавшему всаднику, поймав крошечный свёрток.
- Скидбладнир, - донеслось до неё затихающим эхом – и Пончика вновь закрутил ураганный ветер.
- Исчерпывающе. Весьма исчерпывающе, - саркастически хмыкнул Вир. – У твоего брата просто дар объяснения!
- Что касается объяснений, вы их мне дадите, как только мы окажемся в безопасности! – рявкнул на пассажиров лич. – Кажется, Иккон подложил мне даже не свинью, а целого борова!..
Пончик, заложив вираж, увернулся от очередного удара молнии.
- О какой подруге говорил этот очаровательный юноша? – хмуро осведомился маг, бросив короткий взгляд через плечо.
Парень с девчонкой переглянулись.
- Наверное, о Ларинне? – неуверенно предположила Фрей.
- О Ларинне, да, - кивнул Вирлисс.
- При чём тут эта девица? – под нос проворчал Арит.
- Она… - начал было Вир.
- Потом! – отрезал Арит, разворачивая дракона. – Где она?
- На… Ой! – Фрери ахнула. – Вир, сколько времени? Свяжись с ней. Пусть они нас ждут!
Вир ещё раз выругался – и полез за прибором связи.

                Ларинна

…Никто не ожидал от Фрей подобной реакции, и, когда за девушкой захлопнулась дверь, все на краткий миг оцепенели. Потом Вирлисс отшвырнул с дороги Иккона и бросился следом.
- Вир! – крикнула его мать, но отец удержал её.
- Не надо. Они разберутся сами.
- Но…
- Всё будет хорошо, - Ринн встала. – А мы не должны терять времени. Собирайтесь же!
Все засуетились, стали спешно подниматься. Холл опустел.
Ларинна, вздохнув, отошла к огромному окну и задумчиво стояла, созерцая улицу… ещё такую мирную. Сердце ныло.
Оставить Атариду… Оставить! Это казалось невозможным.
Словно уловив её настроение, Эет поднялся со своего стула и встал рядом. Ларинна повернула голову и вопросительно посмотрела на юношу. Ей показалось, или он в самом деле хотел до неё дотронуться – и не осмеливался?
Конечно, она же приказала ему…
- Ты… что-то хочешь, Эет? – спросила Ринн.
Его взгляд стал каким-то странным. Словно он пытался найти ответ на её вопрос – сложное, наверное, занятие для существа, уровень сознания которого не превышает уровня домашнего животного. Ларинна, грустно улыбнувшись, погладила его по голове.
Эет, словно её прикосновение стало неким разрешением, поймал ладонь и осторожно сжал, будто пытался ободрить свою госпожу. Глаза зомби смотрели встревоженно и нежно.
- Всё хорошо, Эет, - сказала Ринн, скользнув кончиками пальцев по его щеке. – Всё хорошо…
С этими словами девушка отвернулась и отошла к Иккону.
- Господин Иккон, - осведомилась она, в упор глядя на него. – Может, вы объясните мне, почему Храм так затянул с объявлением народу?
Жрец приподнял бровь.
- Госпожа Ларинна, есть вещи, недоступные разумению юных дев… даже если эти девы – богини.
Ларинна тоже приподняла бровь.
- Смелое утверждение, святой отец. Учитывая, что разумение богини выше, чем разумение любого из её творений.
- Богини, к сожалению, не умеют править самостоятельно. Они живут в мире, где могут позволить себе быть сразу за всех. Но в нашей плачевной реальности каждый – за себя. Быть может, если бы было иначе… враждебные боги не уничтожили бы Атариду?
В лицо Ларинне бросилась краска.
Иккон невозмутимо продолжал:
- Мне всегда было интересно, чем так насолила наша Владычица этому Одину… Ведь он же бог из этого мира, а она пришла из другого. Неужели богиня отвергла его сватовство?
Ларинна невольно рассмеялась.
- Боги могут иметь своих последователей в разных мирах. Если Мортис могла перенестись сюда, почему того же не мог сделать и Один?
- Видимо, его вела истинная страсть, раз он помчался следом за ней через измерения, - удивлённо покачал головой жрец.
- Истинная ненависть так же сильна, как и истинная любовь. Тем не менее, возвращаясь к нашей теме… Мне кажется, богиня недовольна вами, господин Иккон.
Жрец поклонился.
- Я приму любое наказание, ниспосланное Владычицей.
Ларинна согласно опустила веки.
- Хорошо. Вы никогда более не вернётесь на Атариду.
Иккон вздрогнул и вскинул на девушку неверящие глаза. Она пожала плечами и отвернулась.
- Но…
Ларинна остановилась и, не оборачиваясь, добавила:
- Но её милость не оставит вас и защитит в землях варваров. Её благословение пребудет с вами наравне с другими детьми Мортис.
Наверху послышался шум.
Ларинна обернулась.
По лестнице спускались родители её друзей. Женщины шли в обнимку, обе бледные и заплаканные. Мужчины несли тяжёлые сумки – мрачные и суровые. Хозяйка дома несла небольшой холодильный кейс – наверняка, с консервантом.
Поймав взгляд Ларинны, женщина смущённо улыбнулась.
- Это для Вира. Когда мы… на Крите…
- Конечно, - кивнула девушка. – Что ж, все в сборе? Идёмте! Эет, - позвала она.
До порта добрались без приключений. Мать Ринн, увидев толпу, возглавляемую её дочерью, только всплеснула руками.
- Мама, - безапелляционно заговорила Ларинна. – Я поплыву с Эетом на Корабле господина Иккона. Думаю, ты вполне сможешь разместить у нас на борту родителей Вира и Фрей.
- Но…
- Их Корабль взорвался, - прервала Ларинна. – У родителей Вира есть аппарат связи. Плывите на Крит. Все подробности они вам расскажут. Отплывайте. Отплывайте немедленно!
- Дочь, - вмешался отец. – Ты не считаешь…
- Она так не считает, - вступил в разговор Иккон, и никогда на памяти отца Ларинны он не разговаривал с ними так жёстко. – Делайте, что сказала Ринн. Увидимся на Крите!
Родители переглянулись, и мать, выдавив улыбку, сделала приглашающий жест пассажирам:
- Прошу. Сейчас я покажу вам каюты. Дорогой, выводи Корабль в море, - крикнула она мужу.
- Мам, пап… Я вас люблю! – Ларинна крепко обняла их на прощанье и оставила судно.
Она стояла на краю пирса, рядом с ней стояли Эет и Иккон, и солёный ветер трепал их волосы, рвал одежду.
Они провожали взглядом хрупкий белоснежный Корабль, летевший к Завесе.
Наконец Иккон вздохнул и положил руку на плечо девушки.
- Всё будет хорошо, Ринн…
Она длинно всхлипнула.
- Идём, - жрец сжал её плечо. – Нам надо успеть подняться на Корабль, пока не началась паника. Я окружу его полем невидимости, но, несмотря на это, нам нельзя долго оставаться в порту.
Они пошли к самым отдалённым причалам, и там, у узкого волнореза, нашли миниатюрный, похожий на пушинку, пронизанную солнцем, Корабль жреца. Едва они поднялись на борт, как аппарат Иккона вспыхнул зелёным огнём.
- Да? – жрец вскинул блестящую пластинку к уху.
- Пламя! – крикнули там так громко, что Ларинна тоже услышала. – Пламя на Алтаре!..
Жрец кинулся к иллюминатору на мористом борту – там, в лазурной безбрежности, казалось, ничего не изменилось, но…
- Завеса пала, - металлически отчеканил священник.
- Да! Мы объявляем народу…
- Конечно, - Иккон оборвал связь.
Они с Ларинной молчаливо уставились друг на друга.
Потом маг, словно очнувшись, кинулся бегом на палубу и наложил на Корабль заклятие Сумрака – замерцав, изящные контуры их судна стали незримы для посторонних глаз.
Вернувшись, Иккон плотно закрыл дверь и, щёлкнув выключателем, опустил на иллюминаторы кожаные шторы.
Каюту залил ровный белый свет. Уютное помещение, отделанное в золотистых тонах, оказалось настолько мало, что Эету пришлось сесть на пол прямо у входа.
- Бокал вина и партию в шахматы? – осведомился жрец у Ларинны. – У нас время до четырех часов…
Ларинна судорожно вздохнула и скинула с плеч свою плотную куртку. Взгляд её чёрных глаз скользнул по Иккону и остановился на Эете.
Он не спускал обожающего взора со своей Госпожи.
Девушка улыбнулась молодому человеку.
Интересно, умел ли он играть в шахматы?..
Ринн глубоко вздохнула.
- Эет, располагайся, как тебе удобнее. Я – чёрными, - сказала она Иккону, садясь на диван, за маленький шахматный столик.
Иккон уселся в глубокое кожаное кресло, и партия началась.
Мерцающие зеленоватым светом цифры часов на стене отсчитывали время, хотя со стороны могло показаться, что каюта выпала из его стремительного течения.
Качка стала сильнее, да яхта время от времени вздрагивала, ударяясь о пирс.
…Без одной минуты четыре.
Жрец поднялся.
- Ну, пора и в путь.
- Ещё одна минута, - не отрывая взгляда от доски, возразила Ларинна.
- Пока то, да сё… - пожал плечами жрец.
И аппарат Ларинны вспыхнул зелёным светом.
- Да! – девушка подскочила, будто этот свет её обжёг. – Что?!
- Что? – напрягся Иккон.
- Мы ждём вас! Ждём!.. Где вы? – кричала Ринн. – Какие пончики?..
- Это кличка дракона… - прошипел Иккон. Ринн замахала на него рукой.
- Уместимся! Сколько вас? Вирлисс, не смешно! Что значит – трое и дракон? Трое?
Ларинна обежала лихорадочным взглядом всё пространство. Трое. Трое!.. Не на потолок же их садить!
- Мы вас ждём, - металлически отчеканила она. – Давайте.
- Иккон, - решительно обернулась она к жрецу, обрывая связь. – Выкидывайте кресло, шахматы… Нет, диван оставьте, Вирлиссу может стать плохо…
- Что?
- Выкидывайте! – рявкнула Ларинна.
- Ты с ума сошла?
- Их трое!
- Ринн, даже если мы вышвырнем кресло и шахматный столик, сюда войдет не больше двух человек!
Ринн судорожно вздохнула.
- Тогда… Делайте, что велено. Я тоже выкину своё имущество.
- Сумку? – рассмеялся жрец.
- Эет! – ледяным тоном позвала Ларинна. Зомби вскочил, преданно глядя на свою хозяйку.
Ларинна распахнула двери.
За порогом клубились кровавые сумерки. В ноздри ударил запах гари, смешанный с запахом шторма. В каюту ворвался рёв обезумевшей толпы, над которой иной раз взлетали пронзительные крики.
Девушка невольно отпрянула.
Виски сдавило так, что в глазах на миг потемнело. Ларинна вскрикнула и ухватилась за дверной косяк. Эет непроизвольно сделал движение её подхватить – и замер, остановленный глупым вчерашним приказом.
Не дотрагиваться без разрешения…
Она раскрыла глаза. Мир плыл и качался, сознание словно балансировало на незримой грани, острой, как лезвие.
- Эет, - она глубоко вдохнула. Голос её вновь приобрёл странный звенящий тембр. – Ты пойдёшь сейчас в главный Храм Мортис. Ты поднимешься к кельям жрецов и через внутренние лестницы спустишься в подземелья. Найди там святилище с Алтарём. Ты должен охранять его. Ты должен охранять этот Алтарь от всех чужаков. Храни его до моего возвращения или до возвращения жрецов Мортис. Иди!
Эет повернулся и вышел из каюты. На сходнях он обернулся и бросил через плечо долгий взгляд на свою госпожу, словно хотел навеки запечатлеть в памяти её образ – а потом спрыгнул на волнорез.
Она стояла и смотрела ему вслед, пока он не растворился в толпе – он проталкивался вперёд с упорством механизма, как могут только зомби… Не обращая внимания на толчки, удары и ругательства – он двигался к горящему городу, один против обезумевшего людского потока.
«Прости меня, Эет…» - беззвучно шевельнулись губы девушки.

                Вирлисс и Фрей

Ветер играл драконом, как травинкой, попавшей в воздушный поток. Ветер крутил и швырял, сносил Пончика к дальнему побережью.
- Придётся снизиться! – крикнул Арит. – Полетим почти над самой водой, там дует меньше!..
Сжав крылья, ящер вошёл в пикирование. Уцепившись за спинной шип зверя, Фрей зажмурилась и могла только кричать, не слыша себя из-за рёва воздуха.
Пончик выровнялся. Солёные брызги плеснули в лицо пассажирам – волны кипели, казалось, под самым брюхом дракона. Волны вздымались, пытаясь окатить пеной ноги людей, захлестнуть крылья зверя – и всякий раз не дотягивались.
По чёрной ониксовой поверхности океана скользила огромная тень несущегося ящера.
Молнии тут и там перечёркивали небо.
По острову прокатился гул – и часть побережья с грохотом начала сползать в воду. Пончик заметался, уворачиваясь от падающих деревьев, обломков скал и орущих животных. Море встало на дыбы, закипело пеной – будто захаркало кровью, как казалось в багровом свете туч.
Атарида рушилась в океан, не выдерживая толчков.
- Чёрт, может дойти до Колиноса, - проворчал себе под нос Арит. – Окрестные деревни точно смоет.
- Может… нежить спасётся? – робко предположила Фрей. – Она же не может… утонуть?
- Если ты в трещину провалишься, кой чёрт тебя спасёт? – фыркнул лич. – Раздавит в лепешку! Огонь и земля – тут никакое бессмертие не поможет. А Живым Бессмертным и воды хватит!
Фрей закрыла лицо.
Боги… Она никогда… Ей никогда не искупить подобного. Никакими жертвами.
Девушка рыдала навзрыд, кусая руки.
Вирлисс изгрыз губы в кровь, слыша её рыдания.
«Девочка моя… Ну, девочка моя… Только не сделай никакой глупости, пожалуйста!»
- Ты что ревёшь? – обернулся к Фрей Арит. – Такой молодчиной была, и чего вдруг? Почти добрались! Вон столица, видишь?
Он указал вперёд, где за лесом поднимались к небу клубы чёрного дыма…
…Пончик дёрнулся на его движение…
И не успел уйти из-под огненного разряда.
В крыло ящера ударила молния.
Арит бросил заклятие, сбившее пламя, но дыра с обожжёнными краями расползалась по крылу кровавыми трещинами – тонкие кожистые перепонки не выдерживали напора воздуха.
Пончик взревел – и всё закрутилось перед глазами пассажиров.
Вирлисс, цепляясь за шип дракона, поднялся и расстегнул здоровой рукой пряжку ремня Фрей, одновременно пальцами раненой разжимая замок своего.
- Левитируй, Фрери!.. – только и успел крикнуть он, когда их вышвырнуло со спины дракона.
По крайней мере, прекратилось это тошнотворное коловращение.
Заклятье не подвело. Падение превратилось в плавное скольжение в воздухе, мимо них чёрным обломком скалы пронёсся раненый дракон – и врезался в песок под пологим лесистым обрывом.
Они опустились рядом с упавшим ящером.
Пончик кричал, как человек, и бился, увязая лапами в песке, хлопал крыльями, не в силах взлететь; хвост, извиваясь, молотил по воде, вздымая брызги…
…и из зелёных глаз дракона катились слёзы…
Арит, припадая на одну ногу, путаясь в мантии, изодранной встречным ветром, хромал к своему другу. Он обнял гибкую шею, приник всем телом и нежно гладил жёсткую блестящую чешую.
Пончик притих, лишь жалобно стонал.
- Господин Арит, - несмело заговорил Вирлисс. – Господин Арит, надо идти…
Профессор только махнул рукой.
- Господин Арит…
- Я не брошу Пончика в беде! – всхлипнул маг. – Идите. Да убирайтесь же, вот наказание!.. Не видели никогда, как старики плачут, что ли?!
Фрей открыла было рот, но Вирлисс крепко сжал её плечо. Молча постояв, молодые люди медленно побрели прочь, к пологой тропинке, карабкавшейся на обрыв.
Толчки прекратились, словно сотрясавшие землю силы затаились, собираясь для завершающего удара. Лес заволакивал дым: приближался пожар. Наверное, молнии подожгли деревья.
Поваленные стволы преграждали дорогу, рытвины перечертили всю местность, исказив её до неузнаваемости. Где-то тут, неподалёку, когда-то были озёра… так на них и не съездили…
Молодые люди бежали изо всех сил, и рядом бежали лесные звери, не обращая на людей внимания.
Птиц видно не было.
Наконец Вирлисс и Фрей выбрались на дорогу: искалеченную, изрезанную провалами, кое-где вспученную – но всё-таки дорогу. Когда-то – целую вечность назад, вчера! – по ней ездили на пикники.
- Вир, я больше не могу… - простонала Фрей, падая на землю. – Давай отдохнём.
Вирлисс закусил губы. Если бы не эта чёртова раненая рука!.. Он бы взял Фрери и понёс. А так… Дьявол, его самого шатает ветром.
- Конечно, - со всей беспечностью, на какую был способен, согласился вампир. – Посидим и отдохнём. Перед последним решительным рывком.
Он опустился на брусчатку рядом с Фрей и обнял девушку. Она уронила голову ему на плечо.
Только ветер шумел в вершинах, волоча за собой едкую сизую поволоку, да, потрескивая, приближался лесной пожар. Алое небо в его золотом зареве казалось праздничным, как бархатный театральный занавес, а вовсе не зловещим…
- Мы погибнем, Вир, - прошептала вдруг Фрей. – Мы погибнем, да?
- Нет, если дойдём до Ларинны, - спокойно ответил Вирлисс. – Ты отдохнула?
- А Арит? Он погибнет, да?
- С чего ты взяла? Он сильный маг. Да и землетрясение прекратилось.
- Лич без филактерии и раненый дракон… Сколько у них шансов? Зачем мы их бросили?
Вир вздохнул.
- Мы же не могли силком тащить его, Фрей… Он сделал свой выбор.
- Надо было настаивать.
- Не надо было, - сухо бросил юноша. И, помолчав, добавил: - Если бы я стал тебя гнать, когда лежал прикованный к постели, ты бы ушла?
Фрери всхлипнула.
- Как всё ужасно…несправедливо! Ты меня когда-нибудь простишь?
- Дурочка, - только и ответил Вир. – Вставай!
Он поднялся и протянул Фрери здоровую руку, помогая встать. Девушка с трудом поднялась, и, прихрамывая, пошла рядом с Виром вперёд.
Потом оперлась о плечо.
- Может, у тебя носки сбились? Поправить? – заботливо спросил Вир. – Будет легче идти.
Фрери, прикусив губу, только отчаянно замотала головой.
- Всё…хорошо, Вир…
Часа через полтора они добрались до пригорода.
Вдоль улицы простирались развалины – некогда уютные дачные коттеджи. Некоторые были охвачены пламенем. Брошенные собаки с воем носились по поселку. Обгорелые стволы яблонь роняли на мостовую скукоженные тлеющие листья, и ветер искристой порошей гонял их по покрытой трещинами брусчатке.
В озарённом зарницами небе кое-где ещё кружили силуэты транспортных городских драконов.
Впереди высилась изящная башенка – сельский храм. Издали он казался нетронутым стихией, единственным уцелевшим зданием в разрушенном поселке…
- Фрери, смотри! – с облегчением указал девушке спутник. – Видишь? Доберёмся до храма, там наверняка будет вода. Ты сможешь отдохнуть и попить, и мы наберём с собой фляжку в дорогу.
- Ринн нас, наверное, уже проклинает, - через силу улыбнулась Фрей. – Мы тащимся, как две умирающие мухи.
- Она нас ждёт, - твёрдо ответил Вирлисс. – Ринн, конечно, весьма… своеобразная девушка, но она не бросает в беде.
По земле вновь прошла сухая вибрация – лёгкая, почти незаметная. Вир поморщился.
- Надо спешить, да? – испуганно вскинула глаза Фрей.
- Фрери, если начнётся землетрясение, мы не сможем его обогнать, мы ещё слишком далеко от порта. Так что у нас, по большому счёту, нет выбора: спеши, не спеши… Только дальше… дальше мы используем левитацию.
- А… что же мы раньше… вот глупые… - рассмеялась Фрери. Вир снова поморщился.
- Фрей, по магическим эманациям нас могут заметить твои старые знакомые, понимаешь? Я не хотел бы использовать магию без крайней надобности. Но если снова начнутся толчки…  Это уже край. Иначе мы не дойдём.
Они добрались до храма – и Вир от досады стукнул кулаком по стене. То, что издали выглядело целым, вблизи оказалось покрытым трещинами. Вход был завален.
Фрери истерически рассмеялась.
- Дошли!
- Дошли… - поморщился Вирлисс. – Как бы там ни было… Надо отдохнуть. Садись. Пять минут.
- А…
- Фрери, у нас впереди путь через город. К порту. Понимаешь? Мы оба измотаны, а там… там толпа. Там наверняка обезумевшая толпа. Мы должны хоть немного собраться с силами.
Молодые люди уселись, почти упали, на траву под стеной, украшенной барельефами, и молчаливо смотрели на горящий дом напротив.
Наконец Вир вздохнул и запрокинул голову, вглядываясь в небо.
- Интересно, что за фигню всучил нам твой брат?.. – начал было он…
Земля судорожно содрогнулась.
…и всё, что успевал Вирлисс – оттолкнуть от стены Фрери.
А в следующую секунду на него всей тяжестью рухнула каменная плита барельефа.
- Вииииир!.. – вонзился в уши пронзительный крик Фрей.
Туча каменной пыли лезла в ноздри и глаза, а на грудь давила немыслимая тяжесть… Чёрт возьми, если бы он был Смертным, наверное, уже бы спёкся… Счастливые они!
Вирлисс хватал ртом воздух, пытаясь протолкнуть его в лёгкие – и не мог. Почти не мог. В грудь просачивались ничтожные капли.
Перед глазами плыли круги.
Здоровой рукой он попытался приподнять плиту – но получилось только чуть-чуть сдвинуть, немного облегчив дыхание.
На большее сил не хватало.
Ах, если бы у него было две руки!..
- Вирлисс! Вирлисс!.. – Фрери кинулась к нему, обхватила руками его голову. – Вир…
Глаза так безумно расширены. Бедная девочка.
- Фрей… - пересохшие губы едва шевельнулись. – Помнишь…
- Что?
Она наклонилась к нему.
Ты сказала, что прибьёшь меня, если ещё раз увидишь умирающим… Чтобы я не мучился.
- Тяжело… - прошептал вампир.
- Я…
По её щекам катились слёзы – и опять казались золотыми. В свете пожара.
Девушка, душа всхлипы, до крови обламывая ногти о камень, пыталась хоть чуть-чуть сдвинуть плиту.
Вир прикрыл глаза.
- Фрей, прекрати. Прости… - сказал он вдруг.
- За что, Вир? За что?.. – склонилась она над ним.
Юноша нежно провёл рукой по её засыпанным пылью волосам.
- Наклонись… пожалуйста… ещё… ниже.
- Тебе кровь нужна, да? – отчаянно закивала Фрери. – Конечно. Пей, сколько нужно. Пей, - она легла на землю рядом с вампиром.
- Мне… кровь…уже… не поможет, - дыхание Вира коснулось её кожи. – Если бы было время… а так… Прости.
Зубы Вирлисса вонзились в её шею.
Фрери закрыла глаза и обняла его за плечи. В ушах стоял звон, голова кружилась, всё сильнее и сильнее – не противно, а словно в волшебном танце, когда воздух холодит щёки и хочется петь…
Сознание уплывало…уплывало…
Вокруг скользили тени – лёгкие силуэты на крылатых конях. Девушки в странных шлемах… Руки тянутся к ней…
- Повелительница… повелительница… Наконец-то твоя душа свободна!..
- Оставьте меня!.. Кто вы такие?..
- Валькирии, Владычица! Мы ждём тебя, как велел нам Один…
- Фрей!.. Поднимись, Фрей!
Голос Вирлисса ворвался в кошмар, развеял его порывом ветра.
Приказ, которому нельзя не повиноваться.
Фрери раскрыла глаза, резко сев. По телу разливался странный холод и… мучительно…хотелось… крови?..
- Прости… - Вир виновато смотрел на неё. – Я знаю… ты мечтала стать личом… но… я благодарен богине, что раньше… успел тебя трижды укусить… чтобы сейчас поднять… вампиром. Это… Фрей… это не так уж… и… плохо… а… смертная девочка… одна… сейчас… не выживет, - он грустно усмехнулся уголком рта. – Иди. Теперь иди.
Он уронил голову на камни.
Девушка сжала губы.
- Ты… сделал меня?..
Вирлисс молчал.
- Ты истратил на это последние силы, кретин?!
И, вскочив, Фрей со всей злостью толкнула плиту. Та покачнулась – и съехала в сторону. Вир судорожно вздохнул.
Увидев, что представляет собой его тело ниже груди, Фрери невольно зажмурилась.
Вир чуть дёрнул щекой.
- Теперь… ты понимаешь? Уходи. Я уже не смогу.
- Я магией тебя… долевитирую, я…
Она сама не верила в то, что лепетала. Сдвинуть сейчас Вира с места означало убить его.
- Фрери… Дурочка. Там толпа. Понимаешь? Не убивай себя вместе со мной. Уходи.
- Я не уйду, - она отчаянно замотала головой. – Я никуда не уйду!
- Глупышка… Не… воображай, что… Я выживу. Понимаешь, я же выживу, - вампир бодро улыбнулся. – Отлежусь тут… несколько дней… а потом отыщу Арита, - юноша ласково провёл рукой по её исцарапанной, испачканной в саже щеке. – Вылечим Пончика и разыщем вас на Крите. Но ты… ты должна быть… в безопасности…
- Враль… Какой же ты враль… - прошептала девушка.
Вир прикрыл веки, и на щеке в свете пожара предательски блеснула слезинка.
Он глубоко вздохнул.
- Фрей, я приказываю тебе! Властью Мастера я приказываю тебе уйти!
Фрей широко распахнула глаза, и лицо её стало смертельно бледным. Девушка поднялась и отошла на несколько шагов.
- Что это значит? – прошипел Вирлисс.
- Мой Мастер, я выполнила ваш приказ, насколько это возможно. Узы, связующие Птенца с его Повелителем, не позволяют мне покинуть вас в смертельной опасности. Разве вы не знали?..
Вир со свистом втянул в себя воздух.
- Чёрт… Фрей, я возвращаю тебе – тебя!
В уголках губ Фрери затеплилась лёгкая улыбка, и девушка, подойдя, опустилась на колени рядом с Вирлиссом.
- Какого чёрта ты ещё здесь? – скрипнул зубами молодой человек, отворачиваясь.
- Вы произнесли Формулу Освобождения, мой Мастер, - усмехнулась Фрей. – И больше не имеете никакой власти надо мной. Я не оставлю тебя, Вир. Уж теперь-то я ни за что не оставлю тебя. Глупенький… - она достала из кармана платок и нежно вытерла его лицо от грязи и слёз.
Вир горько расхохотался.
- Ну… какой я идиот… Как же ты меня провела!..
Земля снова вздрогнула.
- Фрери!!! – крикнул Вир. В отчаянно распахнутых глазах пульсировало лихорадочное требование. Требование на грани мольбы.
Девушка нежно улыбнулась – словно отказывалась от бокала аперитива в гостиной.
- Нет, - мягко, но решительно ответила она.
По почве пошла мелкая вибрация, словно Атариду лихорадило. Сверху, со стены, посыпались мелкие камни и сор – они щёлкали Фрей по плечам и макушке, били Вирлисса по лицу…
Фрери наклонилась над Виром всем телом, защищая.
Сокрушительный удар потряс остров. Фрери успела только увидеть разбегающиеся во все стороны хищные пасти трещин – и всем телом упала на Вира, закрывая от падающих плит храма.
В последний краткий миг Вир нашёл губами её губы…
…потом для него и для неё была лишь темнота.

                Иккон

Жрец мерил шагами каюту, то и дело косясь на часы. Ларинна стояла на палубе, держась за поручни, и не сводила взгляда с обезумевшего порта. То, что там творилось, Иккон предпочитал не видеть.
Люди толпились у пустых причалов, пытались вязать плоты из всего, что было под руками, толкались, сыпали проклятьями, давили друг друга…
Он не раз и не два предлагал девушке вернуться в каюту и не мучить себя зрелищем кошмаров. Что Фрей и Вирлисс свяжутся с ними, когда будут подходить. Что они знают, где Корабль.
Ларинна не отвечала. Лишь временами до него доносились судорожные глухие всхлипы.
Иккон открыл иллюминатор мористого борта. В каюту ворвался солёный горький ветер. На багровом небе, почти до туч, темнела клубящаяся масса, и Иккон уже понимал, что это такое.
На город катилось цунами.
Чёрт, без магии ни один Корабль через него не пройдёт… Но, учитывая, что на Корабле родителей Ларинны четыре мага… Они сами и родители Вирлисса… Возможно, шанс у них есть.
А вот их самих – его и эту юную дурочку – ничто не спасёт, если в момент удара они всё ещё будут торчать у пирса.
- Ларинна, нам надо отплывать, - решился наконец Иккон. – Мы ждём уже три часа с лишним! Если они до сих пор не вышли с нами на связь… Ринн, значит…
Ларинна глубоко вздохнула.
- Иккон, помолчите, а?..
- Иди сюда! – он, не церемонясь более, схватил девушку за руку и втащил в каюту. – Смотри! – крикнул он, указывая на надвигающуюся волну. – Ты её дожидаешься?!
- Вир и Фрери ещё могут успеть.
- Могут? Как долго ты собираешься их дожидаться? Пока нас не утопит, как котят в бочке, в этой посудине? Или не размозжит о пирс? Ринн, Пончик – быстрый дракон. Если бы всё было хорошо, они были бы здесь самое большее через час. Ну, через полтора!.. Прими это, Ларинна. Они погибли.
- Иккон, если они погибнут, я узнаю, - холодно отрезала Ларинна. И вдруг бросила в лицо: - Не думайте, что мне легко от этого знания, или что я просила о нём Мортис!
То, как она произнесла имя богини, с какой странной усмешкой, заставило жреца отступить.
- Ринн… я понимаю, тебе обидно, что ты, получается, понапрасну выставила Эета, но… что поделаешь? Ты поступила, как должна была.
Ларинна прикрыла глаза.
Богиня, о богиня… Каков лицемер… ну, каков лицемер…
- Иккон, пожалуйста, помолчите, - самым мягким, просящим тоном произнесла она.
Жрец посмотрел на её лицо и понял – всё, ещё одно слово, и Ларинна сотворит что-то… неожиданное.
Покачав головой, он отошёл и сел на диван.
Девушка мелкими семенящими шажками бегала по опустевшей каюте от стены к стене. Волосы растрепались, рассыпались по плечам в простой белой рубашке. Взгляд – безумный… Слёзы на щеках.
Вдруг Ларинна остановилась. Лицо её застыло.
- Мы… можем отплывать, - безжизненно произнесла она.
- О, - только и произнёс Иккон.
Ну, девчонка. Вздорная девчонка, на которую неизвестно почему пала невероятная милость богини. Неужели это повод так себя вести? Ясно же, что наконец его слова дошли до её пустопрелестной головки, но надо же как-то красиво это подать… не признавать же свою ошибку!
Ларинна обернулась к нему. На ресницах дрожали слёзы. Губы вздрагивали.
- Иккон… - всхлипнула девушка. – Она… она этого хотела. Неужели нельзя было… по-другому?
- Как – по-другому? – мрачно буркнул Иккон, колдуя над дальней стеной, скрывавшей пульт управления судном.
- Какой смысл, что тела Вира и Фрери будут покоиться в земле Атариды, а Эет – сидеть в подземельях Храма? Если он туда вообще доберётся. – И вдруг завопила: - Какой в этом высший смысл?!
- Ты спрашиваешь меня? Так мои знания ничтожны, – хмыкнул Иккон, протягивая руку к чёрной панели.
- Стой! – неожиданно крикнула Ринн.
Жрец вздрогнул и вопросительно взглянул на неё.
- Жди!
Ларинна выбежала на палубу и спрыгнула со сходен.
Девушка мчалась по волнорезу к ближайшей группке людей. Там… Она давно заметила измождённую женщину, державшую на руках ребёнка. Та несколько раз пыталась спуститься на импровизированные плоты, но её всякий раз оттирали.
Ларинна дёрнула несчастную за руку. Женщина повернула к ней заплаканное лицо.
- Туда! – махнула Ларинна на конец волнореза. – Иди туда!
Под руку подвернулся зарёванный мальчишка в порванной курточке – толкнуть туда же… И парень, прижимавший к себе перепуганную девчонку… Чем не Вир и Фрей?
Хоть кого-то… Хоть кого-то!..
Толкая ничего не понимавших людей, позволивших себе каплю надежды – сами не зная, на что – она довела их до края волнореза. Сложнее всего было убедить, что там не море – а сходни Корабля под заклятием Сумрака. Пришлось подняться самой – и протянуть за магическое поле руку.
Наконец вся компания дружно ввалилась в тесную каюту.
- Отплываем, Иккон! – приказала Ларинна, укладывая на диван совершенно обессиленную женщину с ребёнком. Юноша и девушка, обнявшись, примостились у мористого иллюминатора, а мальчуган, всхлипывая, присел на пол у дивана.
Иккон лишь покачал головой, дотрагиваясь до пульта. Не ожидал он такого от девчонки, надо признать… Похоже, она не безнадёжна.
Корабль вздрогнул, и качка стала почти незаметной. Он словно воспарил над волнами – и причал начал стремительно отдаляться.
Последний Корабль Атариды покинул её берега.
Ларинна опустилась на пол у ног жреца, закрыв лицо руками. Плечи её вздрагивали.
Остров удалялся.
Иккон бросил на него последний взгляд.
Ставший таким крохотным – чуть не скала посреди океана; искалеченный, с неузнаваемой линией побережья, охваченный огнём, курящийся дымом как вулкан… Под вспышками зарниц.
Вот такой Иккон увидел свою страну – в последний раз.
А потом он включил режим экрана – и полностью перенёс своё внимание на море, где им навстречу катилась всесокрушающая масса воды.
Встречный ветер снижал скорость почти до нуля, но крошечный Кораблик отчаянно продолжал рваться вперёд, его нос, задранный кверху высокими волнами, дерзко смотрел в лицо клубящемуся исполину, поднятому океаном.
Стена воды закрыла всё багровое небо. Вершина её кипела и дымилась, почему-то напомнив Иккону гриву. Гриву морского жеребца.
Корабль, скользя по воде, встал почти вертикально. Люди закричали.
Иккон призвал Водный Щит, хранящий от удара стихии…надолго ли его хватит?
К тому же… Щиты – это не некромагия. Это школы других магических учений.
Корабль окутало мягкое синее свечение – и он плавно пошёл сквозь тело волны, как нож сквозь масло. И вот уже мчался по её спине, как с невероятной горы – навстречу второй волне.
В каюте потемнело.
Вершины этой волны Иккон увидеть не смог.
Щит, замерцав, раскололся.
- Не пройдём! – крикнул Ларинне Иккон. – Тут надо…
Что тут надо, он не успел ни сказать, ни придумать.
Девушка…женщина… сидевшая у его ног, медленно поднялась, опираясь на стену. Лицо её светилось в темноте, как лицо призрака, волосы вздымал незримый ветер… И зеленью полыхали глаза.
Мортис Милосердная стояла перед ним во плоти!
Воздух каюты словно наполнился запахом озона – Иккон знал, что так обычно бывает, когда боги, являясь, переносят в измерение смертных часть своего пространства.
Иккон упал на колени. На колени упали все, бывшие в каюте.
Стены и потолок пропали, словно их и не было. Над головой бурлила чёрная масса воды.
Звонкий голос Мортис пронёсся над охваченным агонией миром:
- Сила разрушения, что ведёт тебя – склонись перед своей Владычицей!
И вода расступилась перед Кораблём Атариды, словно живой занавес – и там, впереди, лежало синее спокойное море, залитое обычным земным солнцем.
Под безмятежным голубым небом.
Корабль Атариды вывалился в это лучезарное пространство – и Ларинна мягко упала на пол. Казалось, она даже не дышала.
Жрец обернулся – думая, что не увидит сзади ничего.
Но он увидел.
Он увидел тёмный купол, внутри которого мерцали алые молнии. Граница его шла точно по бывшей Завесе.
Содрогнувшись, жрец отвёл взгляд. Интересно, кто-нибудь?..
Он отогнал эту мысль.
Девушка и парень уже хлопотали возле Ларинны, пытаясь привести её в чувство, и Иккон, поняв, что от него тут мало что требуется, вывел Корабль на курс к Криту.
Они отыскали небольшую бухточку, укрытую скалами, далеко от крупных портов этого острова-государства, и там, бросив якорь, ждали.
Они ждали, не ответит ли на вызов их маяка хоть один из Кораблей Атариды. Ждали, не выйдут ли на связь родители Ларинны или Вирлисса – пытаясь сами связаться с ними, они слышали только свистящий шум помех. Наконец, ждали, когда придёт в себя Ларинна.
Женщина с ребёнком взяла на себя приготовление пищи, парень и мальчишка, разведав, где тут ближайшая деревня, то и дело ходили туда за молоком, сыром и другими свежими продуктами, расходуя денежные запасы Иккона. Девушка, присматривавшая за больной, удила рыбу – а по вечерам все с весёлым визгом купались в море.
На исходе второй недели Ларинна пришла в себя и, безмолвно взглянув на жреца, всё поняла по его лицу. Отвернувшись к стене, девушка сжала губы, чтобы не зарыдать навзрыд, и горькие слёзы покатились по её щекам.
Атариды и её народа более не существовало.


                Часть вторая

                Глава IX
                Пробуждение
                Эет


Они мешали.
Они пихали и пытались сбить с ног, их было много, и они были сильны. Их приходилось отталкивать, обходить, проскальзывать между их телами… Наверное, можно было бы кусать и отшвыривать прочь, ударами снося головы, но это… наверное, это было неправильно.
Это было ещё хуже, чем нарушить приказ Госпожи.
Они что-то кричали – в лицо. Кричали со всех сторон. Но это было неважно. Важно было дойти до Храма. Дойти до главного Храма.
Потом их стало меньше. Совсем мало.
Кто-то метнулся от края дороги, упал под ноги, кричал.
-Умоляю! Пойдёмте со мной!.. Помогите, там дети в доме… Дети! Помогите же!..
Он с трудом вырвал ноги из цепких рук и двинулся дальше. Неважно. Всё – неважно. Важно – дойти до Храма.
И никого не подпускать к нему. Никого больше.
Сзади неслись глухие рыдания.
И гул пламени. И треск рушащейся кровли. И снова крики…
Эет воспринимал эти звуки так же, как шорох осыпающегося песка, как шелест каких-то обрывков, носимых ветром по мостовой, как отдалённый рёв толпы. Звуки были равны. Ни один не представлял чего-то важного.
Землю под ногами встряхнуло. Юноша упал, но тут же поднялся и продолжил свой путь. Упасть не страшно. Страшно – не выполнить приказ Госпожи.
Дорога покрывалась трещинами на глазах, и это было странно. И, конечно, делало путь труднее. Через них приходилось перепрыгивать, и чутьё подсказывало, куда лучше встать. Вон на тот крохотный каменный островок, а на булыжник посреди песка – не надо… Иначе приказ Госпожи останется невыполненным.
Вот они, ступени Храма!
Идти по ним было хорошо, они не тряслись и не осыпались под ногами. Они были обычными, какими были всегда. И это успокаивало. Приказ Госпожи надо выполнить, но все эти странности уже начинали немного беспокоить. А сейчас – хорошо. Он поднимается.
Напротив широко распахнутых дверей общего святилища Эет ненадолго остановился. По губам его скользнула улыбка. Кажется, он тут когда-то был… Вместе с кем-то… с кем-то очень хорошим. Кого знала Госпожа… И здесь случилось что-то замечательное…
Воспоминания ускользали, путались нитями тумана. Вздохнув, Эет пошёл дальше, по лестнице, одну за другой минуя ставшие более узкими террасы.
Вершину Храма заливал изумрудный свет. Он столбом поднимался к небесам, копьем пронзая алые тучи. И от него становилось спокойно и радостно – словно от прикосновения Госпожи.
Эет преклонил колени перед изумрудным свечением, сам не зная, почему. А потом встал и зашёл под сень портика.
Зал казался тёмным в изумрудных лучах. Меж колоннами алело небо, то и дело озаряемое золотыми вспышками. Чёрная гладь моря с приближавшейся гигантской волной отражала это золотое свечение.
Эету картинка показалась красивой, и он засмеялся.
Смех зомби гулким эхом прокатился по опустевшему святилищу и по безлюдным тёмным коридорам.
Порыв ветра разорвал пелену дыма над неостывшей кадильницей, и Эет увидел на стене изображение Госпожи. Она стояла, и её тонкие пальцы сжимали загривок зверя – белого тигра. Зелёные глаза обоих светились в темноте и смотрели, словно живые.
Юноша замер. Изображение Госпожи… Здесь. Изумительно. И странно.
Эет ещё раз преклонил колени, а потом поднялся и, не оглядываясь, направился в тёмный коридор, уводящий меж брошенных жреческих келий к внутренней лестнице.
Тёмный проход заканчивался в световом колодце. Сверху лились алые лучи. В их переливах волосы молодого человека казались золотым пламенем.
Путь дальше разветвлялся.
Эет не знал, какой коридор выбрать, но словно неведомая сила вела его: прямо… Надо идти прямо.
Нарисованные фигуры на стенах, двери, ещё несколько световых колодцев. Зомби неумолимо продвигался вперёд, не колеблясь, не пугаясь, ничем не любуясь и ни о чём не задумываясь. Он позволил себе ненадолго остановиться, лишь добравшись до сумрачной лестницы, уводящей вниз.
По лицу Эета скользнула улыбка.
Он нашёл! Нашёл тот самый спуск!
Юноша, сам не зная, почему, запрокинул голову и ещё раз посмотрел на небо – отсюда, из последнего светового колодца, что пропускал алое свечение на площадку.
А потом размеренным шагом, не спеша, но и не медля, начал спускаться по нескончаемым ступеням.
Тусклый тяжёлый свет ещё какое-то время указывал ему путь, но вскоре и эти слабые лучи пропали. Здесь царила холодная темнота. Эет шёл, повинуясь лишь инстинкту – инстинкту, что вёл зомби, как дикого зверя.
Череда бесконечных ступеней – как спуск в могилу; роскошный саркофаг, предназначенный для последнего немёртвого Атариды.
Эет сам не смог бы сказать, что изменилось, но он ощутил это всем существом своим.
Пространство вокруг. В нём более не чувствовалось дыхания жизни: ни сотрясения воздуха, ни звука капель, ни шороха осыпающейся земли.
Покой, в котором рано или поздно растворится всё.
И ты сам.
Ни одно существо, наделённое чувствами, не могло долго находиться здесь – чтобы не сойти с ума.
Эет остановился.
Перед ним возвышались огромные двери.
Зомби осторожно провёл пальцами по их поверхности.
Холодный металл. Покрытый чеканными барельефами.
И два массивных кольца.
Юноша прикрыл глаза. Дыхание вырвалось изо рта белым облачком.
Надо идти дальше. Надо выполнить приказ Госпожи…
Толкнуть створки. Просто толкнуть металлические створки.
Эет отступил на шаг. Нога нащупала ступеньку лестницы.
Последнюю ступеньку, с которой он только что сошёл.
Юноша моргнул. Почему он стоит? Почему подводит свою Госпожу? Она велела идти. Велела найти святилище с алтарём и охранять его. Почему он смеет стоять и медлить?
Он опустился на колени, словно на расстоянии умоляя Хозяйку отменить… Не посылать его туда, за эти двери.
Конечно, Госпожа не ответила. Лишь толкавшая вперёд сила стала болезненной.
Не важно. Это не важно.
Ты пойдёшь в главный Храм Мортис. Ты спустишься в подземелья. Найди там святилище с алтарём. Ты должен охранять его.
Охранять его! Найти и охранять.
Тело юноши начала сотрясать крупная дрожь.
Эет поднялся и толкнул ладонью массивные двери.
С той стороны послышался лязг – это сам собою вышел из пазов внутренний засов – и металлические створки медленно и величественно начали раскрываться.
Лица коснулось дуновение. Воздух с той стороны оказался чуть суше и теплее, чем снаружи. Это странным образом успокоило зомби, как успокоило бы дикое животное. Забыв о колебаниях, Эет шагнул внутрь и пошёл вперёд. За ним с грохотом, раскатившимся по всему лабиринту, захлопнулись двери.
Но это было неважно. Совсем неважно.
В кромешной темноте Эет двигался вперёд.
Всё хорошо. Теперь у него много времени. Откуда он это знал? Он не смог бы ответить. Но теперь – спешить некуда. Впереди целая вечность. Он мог искать святилище сколько угодно, и это было не страшно.
Пол под ногами чуть заметно вздрогнул. Спустя некоторое время вздрогнул ещё раз, сильнее.
Эет не обратил внимания. Он не задумывался о том, что происходит наверху, в городе. Не мог и помыслить, что Храм в этот момент выдержал два чудовищных удара от идущих одна за другой волн-цунами.
Это было неважно.
Странный инстинкт не давал ему сворачивать в некоторые ходы, порой заставлял совершать шаги вправо или влево, обходя какие-то, ничем не примечательные, места. Правда, они странно пахли.
Они пахли… невыполнением приказа.
Чутьё, единственное чутьё вело его – приказ должен быть исполнен!
А у некоторых ходов был именно такой, нежный и тёплый запах. Запах Хозяйки. Запах её улыбки. Её радости.
Зомби следовал за этим ласковым ощущением, и временами ему чудилось, что Она вновь касается его волос – как тогда, когда бывала им довольна.
Он шёл в полной темноте и счастливо улыбался.
А потом слева открылась ниша, и за ней…
Эет повернулся, и стена перед ним расступилась.
Это было странно, но это было правильно.
Он вошёл внутрь, но двери за его спиной не сомкнулись. Он не был пленником этого места.
Юноша осторожно двинулся вперёд и наткнулся на небольшое возвышение. Едва его руки дотронулись до гладкого камня, как вдоль стен вспыхнули зелёным пламенем светильники.
Он стоял посередине просторной комнаты, рядом с алтарным столиком. А перед ним, над ступеньками из прозрачного обсидиана, возвышался пустой Алтарь.
Под чёрной фреской.
Эет сел на пол, скрестив ноги, и замер.
…Ровно горел огонь светильников, только их металл становился всё тусклее, скрываясь постепенно под слоем пыли. Цвет потеряли и сандалии на ногах, и туника из серой стала седой, и подол её намок и стал жёстким от чёрной жидкости, которая однажды начала потихоньку сочиться из-под зомби, засыхая вокруг корявой коркой. Кожа сперва стала сине-красной, потом бурой… Потом куда-то пропала, осталось только сизое мясо. Это было… странно и занятно. Но неважно.
В комнате давно царил неприятный запах. Наверное, он бы не понравился Госпоже.
Хуже всего, что внутри нарастал голод…
…Он становился чудовищным.
…Он сводил с ума.
Порой Эет ловил себя на том, что забывает о приказе – хранить святилище. Что думает о свежей пульсирующей плоти. И о сладкой крови.
Некогда Госпожа давала ему кусочки восхитительного мяса…
Когда на руках кое-где проступили кости, в голове зомби возникло смутное понимание: если он не добудет себе пищи, он не сумеет выполнить приказ Госпожи. Он не сможет охранять Алтарь.
Мясо. Тёплая вздрагивающая плоть…
…Эет вдруг понял, что стоит перед огромными внешними дверями. И поднимает рычаг.
Ничего. В святилище никого нет. Сюда никто не проникнет, Эет ощущал это всем своим существом. Мясо! Добыть мясо – важнее. Это – важнее всего. Иначе приказ Госпожи останется невыполненным. Он не сможет её дождаться.
Ступени…
Подъём давался с трудом, ноги еле двигались, и в коленях что-то скрипело. Странно. Но неважно.
Мясо.
Осталось подняться совсем немного. Меньше, чем он прошёл.
Открытая дверца. В стене. Покрытая пылью, покосившаяся, словно от страшного удара.
Из-за неё лился свет. Тусклый, он показался зомби ослепительным.
Мясо!
Эет с трудом повернул голову. Зубов коснулось холодное дуновение. Ток воздуха. Кажется, раньше холод и тепло ощущались не зубами, а кожей, но кожи давно не было. Неважно.
Розовое мясо!.. Свежая кровь…
Немёртвый, повинуясь инстинкту, двинулся на свет. Протиснувшись сквозь щель, он очутился в огромном зале. И этот зал заливало солнце, врываясь щедрыми лучами сквозь широкий проём в дальней стене.
Кажется, когда-то… Когда-то там были ворота.
Зомби выбрался на террасу. Прикосновение тёплых лучей было неприятно. Запах, который точно не понравился бы Госпоже, под ними усилился. Ненамного, но это было плохо. Это было… опасно.
Глаза почти ничего не различали на свету. Эет упал и заскользил по ступеням вниз. И с размаху рухнул грудой грязного тряпья на землю, вспугнув стаю разноцветных птиц.
Зомби остался лежать неподвижно. Ничего. Не страшно. Так надо.
Почему? Он не смог бы объяснить. Так надо.
Над ним кружились мухи. Они облепили его с ног до головы живой чёрной массой, ползали по рёбрам, зубам и глазам. Он мог различать их маленькие, покрытые чем-то вроде шерстинок, лапки…
Эету это казалось забавным. Хотелось смеяться, но он не мог. Давно не мог. Голос куда-то пропал.
Мухи с жужжанием взмыли в воздух. Их спугнули. Потягивая воздух и урча, из зарослей вышел зверь и наклонился над Эетом. Обнюхав падаль и ткнув её влажным носом, зверь уронил светлую слюну.
Потом его зубы вонзились в плечо – и Эет, резко перевернувшись, вцепился в морду падальщика.
Над лесом пронёсся полный ужаса и боли вой – но хватка зомби была мёртвой. Он рвал и глотал живую плоть, захлёбываясь в потоках горячей крови, и рычал от наслаждения. Он вгрызался в мягкое брюхо, выворачивал суставы, поедал добычу снаружи и изнутри… и остановился только, когда на белых костях – голубых в свете взошедшей луны – не осталось ни клочка плоти.
Эет не мог бы сказать, когда село солнце, когда наступила ночь… Всё утонуло в упоительном наслаждении. В тело влились новые силы… но одной жертвы было мало. Этого было мало. Он слишком… невероятно долго… не ел.
По крайней мере, суставы перестали скрипеть. И это было хорошо. Кажется, зрение стало чуть яснее… или это просто не мешает солнце?
Рядом послышалось чье-то сопение. На поляну выскочило несколько небольших животных. Стая.
Прекрасно. Чем больше, тем лучше. Пусть подойдут.
Эет остался лежать.
Вот оно! Свежая кровь! Много крови. Много мяса.
Они склонились над ним.
Эет вгрызся в горло самому ретивому, но зубы остальных вцепились в его плоть.
Неважно. Руки действовали сами по себе. Руки методично разрывали одну тварь за другой, отделяли головы от туловищ, вырывали лапы из суставов… пока челюсти  перегрызали горло первой жертве.
Зато теперь у него есть мясо. Свежее мясо!
Эет, рыча от удовольствия, жрал добычу, и иногда, бросая взгляд на тёмно-синее небо, улыбался звёздам.
А когда над лесом блеснул первый луч солнца, юноша рассмеялся.
Солнце больше не было опасным. Оно было ласковым и тёплым. Оно было добрым. Оно мягко согревало кожу рук.
Посмотрев на свои ладони, Эет снова рассмеялся. И, упруго поднявшись, пошёл в лес.
Лес надо было осмотреть. Лес окружал Храм. Из леса могли прийти чужаки. От чужаков Храм надо охранять.
Вскоре Эет услышал журчание. По камням бежал полноводный ручей, и на его волнах сияли блики. Счастливо жмурясь, юноша прикрыл глаза рукой – и, хохоча, влетел в воду. От него во все стороны разошлись бурые круги, а Эет нырял и плавал, смывая с тела кровь и грязь.
Госпожа была бы рада. Госпожа когда-то велела ему мыться раз в два дня. Правда, тогда он жил в её доме. Сейчас её дом куда-то пропал… но неважно! Хорошо, что нашёлся ручей.
В его сильных волнах последние присохшие клочки ткани, оставшиеся от туники, соскользнули с тела, и золотые волосы облепили Эету плечи. Ремни сандалий порвались, и обувь умчало по течению…
Это было неважно. И здорово.
Выбравшись на берег, юноша отряхнулся, как пёс, и пошёл снова к Храму. Он должен был спуститься обратно, в подземелье, в ту комнату, где ровно горели зелёным пламенем светильники… но теперь он не будет сидеть там так долго. Он вернётся к этому ручью. Через два дня. И снова будет купаться и нырять… Но сначала поест мяса.
Госпожа не была бы против. Госпожа хотела, чтобы он как можно лучше охранял Алтарь.
А так – лучше.
Эет ещё раз улыбнулся и ступил на каменные ступени пирамиды.
…Шаг в шаг. Как в первый раз. Сотни шагов – к святилищу и обратно. Зелёное пламя светильников – и сияние солнца. Голубой свет луны – и мрак подземелья. Упоительная свежесть ветра – и безмолвие коридоров.
Эет изучал лес. Эет охотился.
Как хороший сторожевой пёс, он не чуял чужаков – значит, надо было просто ждать. Ждать, когда вернётся Госпожа.
Или жрецы.
И это ожидание можно было заполнять чем угодно.
Он бродил по скалам, заросшим лесом. Он выходил к морю.
Звери начали убегать при его приближении, но это было неважно. Эет чувствовал небывалую силу. Он мог бежать быстрее и прыгать дальше любой лесной твари. Он не чувствовал боли и не ведал страха. Он никогда не отступал.
Эет ощущал, что теперь ему вовсе не обязательно поедать добычу целиком, но зачем останавливаться, когда на языке тает мясо, под зубами трепещет плоть, и от волшебного запаха свежей крови кружится голова?.. Зомби охотился уже для собственного удовольствия.
Эет стал хищником. Диким великолепным хищником. Погоня за жертвой доставляла ему не меньшее наслаждение, чем пир.
Бежать навстречу свежему ветру, захлёбываться высотой, перескакивая через горные ущелья – а потом, наевшись, прыгнуть в море с высоты прибрежных скал, раскинув руки… И смеяться, качаясь на волнах. Смотреть на огромное оранжевое солнце, что медленно тонет в пурпуре моря…
А потом спуститься в молчание и темноту коридоров, сесть у подножия Алтаря – и думать о Госпоже… И дремать под эти мысли.
Госпожа…
Иногда Эет, повинуясь властной тоске, поднимался в ту чудесную комнату, где на стене было Её изображение, вставал на колени возле столика напротив, опирался на столешницу локтями и, положив подбородок на ладони, смотрел. Подчас грусть становилась настолько пронзительной, что зомби не мог удержать жалобного полу-стона, полу-воя. Он закрывал глаза, и из-под век бежали слёзы.
Он не знал, когда вернётся Госпожа. Порой ему начинало казаться, что уже никогда.
Но Она приказала ждать. И он будет Её ждать! Она должна вернуться.
И он обязательно дождётся…
Эет заботился об этом зале, как мог. Он ладонями стирал пыль с изображения Госпожи и со своего столика, выносил листья из-под колонн, если их закидывал туда ветер, и иногда протирал кадильницы.
Ведь когда они блестят под солнцем, это так красиво…
…Ночью на море налетел шторм.
Эет вышел было из подземелий на охоту, но дождь удержал его. Юноша поднялся в Верхний храм и, сев на балконе, обхватил колени руками. Эет любовался молниями.
Синие сполохи освещали небо и море, ливень сёк голые плечи, ветер трепал волосы.
Грохот прибоя оглушал. Даже в тихую погоду здесь слышался легчайший шорох волн, а рёв бури заполнил, казалось, всё пространство храма, и гремел, как торжественная грозная музыка.
В какой-то миг Эету показалось, что Госпожа стоит за его спиной. Что он ощущает Её пальцы на своём плече. Что Она вместе с ним любуется штормом.
Юноша обернулся. Конечно, сзади никого не было.
Из глаз Эета потекли слёзы.
Он проплакал всю ночь, уткнувшись в колени, а утром сбежал из Храма – лишь бы не видеть той картины.
Едва зомби вышел в лес, как сразу ощутил: что-то изменилось на острове.
В воздухе висел странный запах. Эет не чувствовал его уже очень, очень давно.
Этот запах тревожил.
Зомби пошёл к морю.
Надо ещё поесть… но это подождёт. Важнее удостовериться, что Алтарь в безопасности.
На песке, у самых скал, над которыми высился Храм, среди истерзанных медуз и измочаленных водорослей, валялись доски. Много досок… Изломанные бурей, изъеденные морской солью – они не представляли опасности. Но, тем не менее, обеспокоили Эета.
Немёртвый втянул носом воздух. Запах моря. Йода и соли, запах рыбы. Запах мокрого дерева и нагретых солнцем камней.
Запах мяса.
Эет пошёл по нему, как по путеводной нити.
Пришлось спуститься в море, чтобы обогнуть выступ скалы. Не страшно. Неглубоко. Вода приятно холодила щиколотки.
На песке валялись трупы. Они не были похожи на трупы животных. Кажется, он видел такие существа. Давным-давно…
Эти были холодные и мокрые, в рваном тряпье.
Зомби поморщился. Нет, это не еда. Это падаль.
Но тревожащий запах исходил именно от них.
Теперь неважно. Эти странные создания не опасны. Их расклюют прибрежные птицы.
Эет пошёл вдоль берега. Надо найти настоящую еду. Чуть дальше будет пологий подъём, по нему можно выбраться в лес. По лесу бегает много вкусных животных.
Проворно карабкаясь по откосу, цепляясь за корни, зомби забрался наверх, к деревьям. И услышал звонкое тявканье.
Эет повернул голову на звук и застыл, прислушиваясь…
Запах… Снова этот странный запах.
Из-за кустов выскочило какое-то маленькое вертлявое создание. Оно отчаянно гавкало на Эета.
В лесу – не слишком далеко, но всё же не за ближними деревьями – кто-то бежал на это призывное тявканье. Кто-то не очень большой и не слишком тяжёлый. И этот кто-то тоже издавал звуки. Не гавкал, не рычал, а…
Неважно.
Чужаки.
Понимание оказалось пронзительным.
Чужаки!
Прекрасно. Он голоден.
Эет нагнулся и одним движением схватил надоедливое создание. Оно завизжало и тяпнуло за палец. Зомби лишь рассмеялся – и разорвал зверька пополам.
А потом выдернул лапу и молниеносно обглодал. Вторую…
Кровь текла между пальцев, а Эет рычал и глотал тёплое, ещё вздрагивающее, мясо.
И тут из-за кустов выбежало второе существо. И замерло, худенькое, в изодранном платьице, с длинными тёмными волосами, склеенными морской солью… Застыв, оно широко распахнутыми глазами смотрело на Эета.
Странное. Не похожее на других животных.
Неважно. Это неважно.
Это чужак.
Это мясо.
Создание завизжало и кинулось прочь.
Зомби отшвырнул недоеденную добычу и прыгнул.
Он схватил это странное животное, повалил на землю, вцепился в горло…
Он рвал и глотал, не в силах остановиться… Он никогда не ел ничего подобного. По телу волной прокатилась странная дрожь.
Зомби жрал, повинуясь инстинкту и неведомой дотоле алчности.
Кости хрустели на зубах; наконец, остался только череп – и Эет, нетерпеливо урча, размозжил его о камень.
И с жадностью начал глотать мозг.
Голова пошла кругом. Эет покачнулся – и, чтобы удержаться, схватился за дерево.
Череп вывалился из пальцев.
Юноша часто заморгал – и, нахмурившись, непонимающе огляделся вокруг.
В сознании рассеивался странный туман.
Эет перевёл взгляд на обглоданный детский череп у своих ног, посмотрел на свои руки – их покрывала кровь, – упал на колени и отчаянно замотал головой.
- Богиня! - сдавленно вырвалось у него.
Горло отозвалось ноющей болью. Юноша слишком долго не разговаривал…
Запрокинув голову, Эет смотрел на небо. Оно дрожало и расплывалось от непрошеных слёз.
Чёрт возьми, он убил и сожрал ребёнка! Там, на берегу, обломки корабля, разбитого штормом. Девчонка, похоже, единственная спаслась…
Чтобы стать его добычей.
Чтобы вернуть ему сознание.
Дьявол! Конечно, он не понимал, что творил, он позабыл разницу между человеком и зверем…  Он сам стал диким животным… Отчего же так тошно?
Если бы когда-то давно… немыслимо давно… он выполнил приказ Госпожи и укусил её… или её подругу… Этого бы не случилось.
Эет сжал кулаки. Вот чем обернулась его боязнь причинять боль!
Он осторожно поднял с земли череп девочки.
- Я клянусь тебе… я клянусь, что больше никогда не побоюсь небольшого зла, чтобы не случилось зло огромное, - прошептал он. – Прости меня. Прости!
…Он руками вырыл могилу на обрыве и похоронил детский череп рядом с останками собачки. Пусть хранит покой своей хозяйки.
Потом юноша смыл с себя в море кровь и, собрав тела погибших моряков в одну кучу, сложил над ними камни.
А потом медленно пошёл в лес.
Он помнил запах каждой тропинки, каждого дерева. Он помнил все прошедшие годы.
По щекам текли слёзы. И пусть. Чёрт возьми, кого ему стесняться?
Боль от совершённого сплеталась с иной болью.
Атарида…
Священная Атарида…
Чёрт возьми, лучше бы ему остаться навсегда бессмысленным хищником, чем осознать: он один на этом острове, он – последний, кто уцелел из народа Атариды!..
И он не может покинуть это место. Он прикован к Храму приказом Госпожи.
Что ж… Так тому и быть.
По губам Эета вымученно скользнула тень улыбки. При мысли о Госпоже стало чуть легче.
Госпожа…
Госпожа рассчитывает на него.
Он даже не знает, как её зовут. Конечно, Хозяйку называли при нём по имени, но… это было так давно… А он был не в том состоянии, чтобы запоминать детали.
Юноша опустил голову. Госпожа была жива, он чувствовал. Не мог не чувствовать. Значит, он дождётся её. А пока будет выполнять приказ: хранить Храм.
И разве оправдать доверие Госпожи само по себе – не награда?
На душе стало немного теплее.
Эет поднялся в Верхний храм и остановился перед фреской.
Богиня… Тогда, много лет назад, в общем храме, он увидел её совсем другой. У неё были пепельные волосы. И роза в руках. И совсем иное выражение лица. А здесь… Ничего удивительного, что в своём бессознательном состоянии он решил, будто тут портрет Госпожи! Это изображение богини и в самом деле похоже на неё, но глаза у Госпожи чёрные.
Странно, что на том портрете, из общего зала, у богини тоже были чёрные глаза. Как у Госпожи.
А здесь – зелёные…
Юноша осторожно провёл пальцами по фреске. Краски на стене сияли, как новые.
Эет преклонил колени. Волосы цвета светлого золота рассыпались по плечам и спине.
- Благослови, богиня, и прими моё служение. Кроме меня, сейчас больше некому позаботиться о Твоём Храме… И если не будет дерзостью для Твоих ушей молитва обычного зомби, то прошу: сохрани мою Госпожу. А я сделаю всё, чтобы сохранить Твой Алтарь!
Солнечный луч скользнул по лицу богини, и зелёные глаза заискрились шаловливо и лукаво.
Эет встал с колен и пошёл в коридор с кельями. Толкнув двери в первую же комнатку, он обнаружил шкаф. Дверцы покрывали тенёта и паутина, но вещи внутри нисколько не пострадали от времени. Они пахли свежестью и горной лавандой. Наверное, какая-нибудь бытовая магия…
Эет подобрал себе тунику поскромнее и удобную обувь. А потом вышел и медленно двинулся по переходам к лестнице в подземелье.
Богиня, как же красив оказался Храм!..
Юноша останавливался и подолгу любовался картинами на стенах. Конечно, краски поблекли от слоя пыли, но даже сквозь неё ещё можно было рассмотреть тайные сюжеты, хранимые от глаз посторонних.
Массивные двери, украшенные резьбой и инкрустациями, вели в неведомые переходы; из мраморных корон световых колодцев, завораживая, струились солнечные лучи…
Но вот и лестница!
Ступени, как дни жизни… приводящие к великой тьме.
У подножия Эета всегда охватывал необъяснимый страх – но на сей раз ужас накатил с такой силой, что молодой человек чуть не кинулся назад. Только знание, что там, за дверями, лишь коридоры и святилище, остановило юношу.
Он коснулся дверей – и они распахнулись перед ним.
Эет в полной темноте стоял перед входом – и вдруг понял, что понятия не имеет, куда идти.
Ни малейшего.
В лесу он вспоминал дорогу, узнавая места, запахи и шорохи, но здесь…
Здесь не было ни звуков, ни запахов, ни света. Он всегда ходил здесь, повинуясь лишь инстинкту.
Пробудившееся сознание намертво блокировало все инстинкты, что знали дорогу через лабиринт.
Пробудившееся сознание услужливо подсказывало, что там полно ловушек…
Эет медленно, шаг за шагом, пятился вверх по лестнице.
Он не мог дойти до тайного святилища! А если бы дошёл, то вряд ли бы отыскал обратный путь.
Чёрт возьми… ведь не обязательно стеречь этот Алтарь, сидя перед ним, верно?
Юноша развернулся и решительно пошёл наверх. Какого чёрта! Он не сторожевой пёс. У него пробудилось сознание, он может и должен жить, как человек, а не как животное! А Алтарь… Он разыщет путь к Алтарю, чтобы ухаживать за святыней богини, как это делали жрецы, но сначала… сначала он должен найти план переходов. Или магическое заклинание, что указало бы дорогу к святилищу.
У него впереди целая вечность.
За спиной мягко сомкнулись двери лабиринта. Их замок зазвенел, как лёгкий поддразнивающий смех…


                Глава Х
                Белый тигр
                Эет

Эет решительно поднялся наверх и направился к коридору с кельями.
Он обследовал комнаты одну за другой. Все они были обставлены одинаково, во всех одинаково царило запустение. Вид из окон тоже не отличался разнообразием: с одной стороны отовсюду лучилось полуденными бликами море, с другой – простирался бескрайний лес, скрывший под собой руины столицы. Эету, при таком скудном выборе, по большому счёту было всё равно, в какой келье поселиться.
Он облюбовал себе угловую комнату, ближайшую к Верхнему храму – ту, где нашёл себе одежду по размеру.
Юноша вымел горы пыли и путины, смахнул с окон целый слой грязи, вышвырнул с постели истлевшее бельё и застелил новое, из шкафа, которое сохранила магия святых отцов.
Таким образом, приведя комнатушку в более или менее уютный вид, Эет принялся за ревизию полученных в наследство от прежнего жильца вещей в шкафу.
Обнаружившееся там изобилие даже смутило юношу. Он не привык к тонким тканям и драгоценной выделке. И, хотя фасон большинства вещей отличался сдержанностью, а подчас и скромностью – жрецам не подобало суетно стремиться к роскоши, – деревенскому мальчишке гардероб показался великолепным. Совсем не хотелось портить такие чудесные вещи, бродя в них по пыльным коридорам или охотясь в лесу.
«Что ж, я поищу что-нибудь попроще внизу, в комнатах для прислуги!» - рассудил Эет. Впрочем, поиски не были срочными: новая белая туника – пусть и с вышитой золотой каймой по подолу – его вполне устраивала, и потому юноша продолжил обустраивать свою новую комнату.
Из соседней кельи он принёс к себе снабжённый кремниевым бойком изящный светильник, в котором сохранилось масло, и, вспомнив, как дома помогал матери со свежими занавесками, беленькими и отутюженными, развешивая их на окнах, повесил и себе на окно тонкую ткань.
Теперь комнатка стала совсем уютной, и Эет, скинув сандалии, рухнул на свежую постель, вытянувшись в полный рост. Богиня, как давно он не спал в настоящей постели!
Как давно он вообще не спал по-настоящему… Сон и обычная еда – это роскошь, которую могла позволить себе только высшая нежить. Нежить, обладающая сознанием и свободной волей.
Эет усмехнулся уголком рта. Похоже, теперь он может уверенно причислить себя к высшей нежити. Хотя, конечно, не к полноправной. Разумеется, не к полноправной! Он – собственность Госпожи.
Но где она, его Госпожа?..
Юноша помрачнел. Что с ней? Если бы знать… Она жива – вот и всё, что дано было чувствовать её слуге. Он даже не имел понятия, хорошо ли ей или плохо, в богатстве она живёт или в бедности, угрожает ей опасность или нет…
Может быть, так и лучше? Спокойнее. Чем мог бы он помочь, если б что-то грозило ей? Только сходил бы с ума от собственного бессилия.
Эет закрыл глаза. Перед внутренним взором ярко встало то злополучное утро, ступени университета… Он смотрел на взъерошенную, надутую девочку в старой мешковатой куртке. Он ведь узнал её… Именно она показала ему дорогу к залу приёмной комиссии. А вот девушка его, похоже, не узнала.
Какая же она была забавная, со своим высокомерием.
Эет усмехнулся краешками губ. Бедная. Что она испытала, должно быть, когда нашла в его куртке свидетельство об иммунитете…
Он вздохнул. Госпожа с полным правом могла его возненавидеть. Но ведь кормила и содержала. И даже пыталась спасти.
Эет не мог вспомнить, что случилось там, на борту маленькой яхты, почему вдруг Госпожа, вскочив, велела  ему идти в Храм. Она стала такой бледной в ту минуту… И едва не упала.
Богиня, он готов в лепешку расшибиться, лишь бы ей было хорошо!
Странно… Если рассуждать логически, ему бы её ненавидеть. Что она сотворила!
Эет прекрасно понимал.
Она убила его. Сделала своим слугой. Навсегда привязала к этим руинам…
Так отчего же мысли о ней полны такой светлой нежности?
Вспомнился давний разговор с Виром.
Ты ведь даже не знаешь, что такое любовь…
Теперь знает.
А что такое полное одиночество, ему ещё предстоит прочувствовать. Это он тоже прекрасно осознаёт.
И всё же…
Богиня, какое счастье он испытывал, когда она прикасалась к его волосам…
…Только бы не сойти с ума. Только бы не превратиться в дикого зверя второй раз, уже от тоски по людям. От тихого отчаяния, когда не с кем перекинуться даже словом!..
Эет прикусил губу. В самом деле, он же свихнётся здесь, рано или поздно, занимаясь только охотой! Сумасшедший зомби, только этого ещё не хватало…
Юноша усмехнулся. Да уж. Юмор становится мрачным.
Что ж, значит, придётся найти себе занятие, помимо охоты. И он даже знает, какое.
Ведь он же учиться в столицу шёл, не так ли? Он хотел стать магом. Что мешает? Теперь у него полный доступ ко всем архивам и тайным библиотекам Храма – о таком даже ректор университета мечтать не мог! Тем более, чтобы найти план лабиринтов вокруг подземного святилища, всё равно придётся рыться в библиотеках… так хоть с пользой для себя!
- Госпожа моя, ты сможешь мной гордиться! – вслух произнёс Эет, с улыбкой глядя в потолок. На душе стало легко и спокойно.
Он выполнит приказ Госпожи лучше, чем она могла помыслить. Он станет магом! Он использует все свои знания, чтобы охранить Алтарь.
Но ведь не только для этого, да?
Эет рассмеялся – звонко и искренне. Как тогда, в дупле старого дерева, рассказывая случайному соседу о своей мечте…
А потом юноша позволил себе соскользнуть в сон – и впервые за эти долгие годы спал по-настоящему: мирно и глубоко.
Он проснулся посреди глухой ночи. Проснулся просто потому, что отвык спать долго. Сев на кровати, Эет зажёг светильник – и отражение тёплого живого огня, чуть размытое из-за прозрачной занавески, заплясало в стекле окна.
Там царила непроглядная темень.
Плавным движением молодой человек поднялся и, надев сандалии, вышел в коридор. Сон окончательно оставил Эета, есть не хотелось…
Юноша откуда-то знал, чувствовал, что после человечины голод не проснётся ещё очень долго…
…Стиснув зубы и приказав себе не думать о том, чего не исправить, Эет пошёл разыскивать библиотеку Храма. Он догадывался, что она занимает не один зал… но, по большому счёту, наверное, неважно, откуда начинать обучение?
Юноша шёл привычной дорогой, держа светильник перед собой. Кажется, где-то тут должны быть первые двери… Сегодня днём они привлекли его внимание изысканной отделкой и размерами.
Вот и они!
«Лишь бы не заперто!» - пронеслась в голове мысль…
Эет слабо, вопросительно, толкнул величественные створки – и услышал, как с лязгом вышел из паза язычок замка.
Дверь распахнулась, открыв за собой пахнущую пылью темноту.
Юноша нахмурился, не торопясь входить внутрь. Что же это такое? Какой смысл в запорах, если они отмыкаются при первом прикосновении к дверям?.. Ну ладно, кельи жрецов… Но ведь это же тайная библиотека, и знания в ней должны охраняться почти столь же бдительно, как и путь к Святилищу!
…Ха-ха. Путь к Святилищу. Сколько раз проходил некий глупый зомби через двери лабиринта?
Или там, за дверями, тоже какая-то ловушка? Как в лабиринте?
Эет свернул в боковой коридор и толкнул первую попавшуюся дверь. И ещё одну. И ещё.
Лязг отмыкавшихся замков и падающих засовов нарушил тишину ночи.
Всё распахнулось при первом прикосновении Эета.
Сердце забилось, как сумасшедшее. Облизнув пересохшие губы, Эет прислонился к стене. Что же это такое? Что это значит?..
Немного уняв стремительное сердцебиение, юноша попытался совладать с собой. В конце концов, какой смысл размышлять о том, чего не можешь понять? Быть может, ответ найдётся там, в библиотеке?
Повыше подняв свой светильник, Эет решительно вошёл в ближайшие распахнутые двери.
Луч скользнул по высоким стеллажам, на которых, от пола до потолка, выстроились книги. Дыхание перехватило от восторга. Это можно было читать столетиями…тысячами лет!
И однажды прочитать всё.
- Богиня, я сделаю это! – с сияющими глазами прошептал юноша. – Я прочитаю все архивы Храма!.. – И, помолчав, добавил с невесёлым смешком: - Я предпочту свихнуться от чтения, чем от тоски!
Луч света скользнул по надписи, висевшей над проходом меж стеллажами
 «Демонология»…
Зомби медленно пошёл вдоль стеллажей.
«Запрещённые проклятия»…
«История»…
«Магия Пространства»…
Бесконечные стеллажи. Четыре темы. На сотни шагов вглубь зала и на десятки локтей ввысь.
Книги, свитки и рукописи.
Впереди блеснул огонёк.
Замерев, Эет остановился.
Огонёк остановился тоже.
Эет медленно, не сводя глаз с тусклой золотистой искорки, пошёл вперёд.
Искорка поплыла ему навстречу.
Вскоре юноша понял, что там, на стене, просто висит огромное зеркало, от пола до потолка…
Подойдя, Эет осторожно смахнул пыль с тёмной глубины, и впервые за многие годы посмотрел себе в глаза…
Он нисколько не изменился. Только, пожалуй, лицо стало чуть бледнее – но что вы хотите от живого мертвеца?
Эет усмехнулся уголком рта.
А ещё волосы… Волосы отросли до лопаток, спутанными прядями падая на плечи. Он привык к этому и уже не обращал внимания… а теперь внезапно осознал, насколько длинными они стали.
Юноша невольно прикоснулся к лицу. Странно… Ни малейшего признака щетины.
Эет прикрыл глаза и устало вздохнул. О богиня… По каким непонятным законам теперь живёт…существует… его тело?.. Остаётся ничему не удивляться и принимать себя таким, как есть! Иначе он свихнётся быстрее, чем предполагал.
Впрочем… кажется, у всех немёртвых, которых он встречал прежде, на лице не наблюдалось никакой растительности. Никогда. А вот длинные волосы, напротив, носили многие.
Тёплая улыбка невольно скользнула по губам: Госпожа любила прикасаться к его волосам…
Какое счастье накатило на него, когда она впервые дотронулась до них – там, в подземелье университета…
Словно наяву Эет вновь увидел, с каким робким смущением и восхищением касалась Госпожа его прядей…
Если бы они были длинными…
Эет улыбнулся. Что ж, если его шевелюра не потеряла способности расти… хотя и медленнее, чем у живых людей… Почему бы ему и не носить длинные волосы, раз они нравятся Госпоже? Так тому и быть.
Только тогда надо поискать расчёску или гребешок в кельях, и не допускать на голове такого безобразия, как сейчас.
Вспомнился Вирлисс. Его длинные серебристые пряди, похожие на тончайший шёлк. На паутину. Эта роскошь ниспадала ниже пояса!
Что сталось с Виром?..
Эет подавил печальный вздох. Что сталось, что сталось? А что сталось с матерью и отцом, с друзьями и односельчанами? Что сталось со всеми Верхними Бродами, с городком Колиносом?
Никого из них больше нет. Ни Смертных, ни Бессмертных. Нет ни городов, ни деревень.
Нет Атариды.
Глаза предательски защипало.
Не нужно… Не нужно думать об этом. Никого из них не вернёшь и ничего уже не исправишь!
Эет сел на пол и, обхватив ноги руками, подтянул колени к подбородку. Непрошеные слёзы катились по щекам. Какого чёрта… Они же погибли. Они все погибли! Неужели он не может… не смеет… оплакать их?! А кто ему запретит, скажите на милость?
Плыла ночь, тихо потрескивал светильник, и глухие всхлипы юноши разносились по пустому залу…
Наконец выплакавшись, Эет встал. Не за этим он сюда шёл.
Оставив светильник перед зеркалом – стекло усиливало свет – юноша подошёл к ближайшему стеллажу и достал первую попавшуюся книгу. И, скрестив ноги, вернулся, удобно усевшись на полу. И раскрыл пыльный том.
Название выглядело интригующе: «Кривые Пространства: создание меж-мировых Порталов».
Введение захватывало. «Как известно, - писал автор книги, - богиня наша явилась в этот мир из иного. Не станем мы касаться вопроса, что это был за мир и где он располагается, ибо вопрос этот близок к области легенд, а не науки. В книге данной попытаемся мы доказать читателю, что порталы между мирами властны открыть не только боги или демоны, но что в силах магии это, и дисциплина сия является одной из дисциплин Магии Пространства».
Эет с восторгом и неослабевающим интересом прочитал ещё несколько страниц, написанных весьма доступным языком… а потом увяз в такой паутине магических терминов и формул, что от попыток разобраться в них разболелась голова.
Захлопнув книгу, Эет поставил её на место и, закусив губу, замер возле стеллажа.
Юноша был достаточно умён, чтобы понять – деревенскому неучу не по зубам мудрость жрецов Мортис. Он мог потратить целую вечность, читая эти книги – и не стать образованнее ни на йоту.
Не отсюда… Надо начинать не отсюда.
Богиня… Сохранились ли библиотеки университета? Только с их помощью… Только поднявшись на уровень университетского мага, мог он позволить себе вернуться сюда, к архивам Храма.
Самонадеянный мальчишка!
Эет вышел и осторожно прикрыл за собой дверь. Замок изнутри щёлкнул, сам собою входя в паз.
Закрыв все двери, так бездумно распахнутые ночью, юноша медленно пошёл к Верхнему храму. Короны световых колодцев уже слабо рассеивали мглу внутренних помещений – за стенами занимался рассвет.
Молодой человек, задумчиво опустив голову, прошёл в зал. Сизый тающий сумрак плавал здесь. Небо светлело, но восход ещё был далеко.
Эет вновь остановился перед фреской. Богиня… Только она и станет его собеседницей на многие годы.
Взгляд скользнул по изображению зверя рядом с ней. Белый тигр. Странно… Жрец в храме при их деревеньке всегда говорил, что зверь Мортис – чёрный ягуар.
Ну, и волки, конечно.
Похоже, богиня так же одинока, как и он. Если в спутниках у неё только звери. Впрочем, у него нет и таких друзей…
Эет вышел из Верхнего храма и медленно пошёл вниз, спускаясь в лес, как в зелёное живое море.
На террасе у Общего храма он остановился, пытаясь сориентироваться. Университет… Где же был университет? К подножию Храма вела широкая улица… потом был парк, который они когда-то обходили с Вирлиссом… потом снова вниз по улице… свернуть налево… и, вдоль университетского сада…
Эет вздохнул. Лес. Один лес.
Юноша спустился и, продираясь сквозь пышно разросшиеся заросли, не обращая внимания на знакомые тропинки, двинулся прямо. За его спиной раскачивались высокие травы и кустарники, вокруг трещали ветки, с воплями взлетали птицы…
Когда солнце подобралось к полудню, Эет остановился.
Он выбрался на поросшую травой обрывистую, скалистую площадку, залитую щедрым дневным теплом. Выше щерились изъеденные ветрами камни – видимо, когда-то давно их обнажил немыслимой силы толчок, и часть берега здесь обвалилась в море, образовав гигантские террасы.
Юноша сел, почти упал, на жёсткую траву. Тело его не ведало усталости, но в душе нарастала пустота. Богиня… Как он что-то найдёт здесь? После землетрясений, после цунами? Сохранилось ли от города хоть что-то?..
Эет прикрыл глаза. Он помнил… Помнил ту грандиозную волну, что катилась на город и показалась ему такой красивой из окон Верхнего храма.
Молодой немёртвый в отчаянии уронил голову на грудь. Разве он не идиот? На что он рассчитывал?
Какая насмешка: располагать всей мудростью Храма Мортис – и быть не в силах ею воспользоваться!
Юноша стиснул зубы. Нет… Он не сдастся так просто. Он будет искать! Он изучит весь лес, всё побережье. Но он найдёт руины университета! Он отыщет библиотеки…
Немного успокоившись, Эет обернулся – и замер.
С высоты камней на него смотрел зверь. Белоснежный мех серебряными искрами сверкал под лучами солнца.
Юноша затаил дыхание от восхищения.
Тигр, будто красуясь, повернулся боком, и его силуэт расплавленным белым золотом вспыхнул под сиянием полудня на фоне тёмной лесной чащи. Кончик гибкого хвоста чуть вздрагивал.
Эет боялся шелохнуться, чтобы не вспугнуть зверя. Богиня… Он уже привык, что лесные твари разбегались в панике, едва учуяв его запах… О Мортис, неужели это твой ответ на его мысли сегодня утром?
Белый тигр?..
По коже побежали мурашки.
Зверь повернул голову, скользнув по человеку насмешливым и снисходительным взглядом.
Эет, не веря себе, осторожно поднялся на ноги, опасаясь резким движением спугнуть… зверя? наваждение?
Тигр фыркнул и невероятным прыжком опустился на площадку на некотором расстоянии от Эета. А потом прилёг на траву, выражая самые мирные намерения – чеканный гордый силуэт на фоне тёмных зарослей, – и зевнул, обнажив клыки, сверкнувшие под солнцем, как полярный снег.
Молодой человек сделал шаг вперёд. Потом ещё. Тигр терпеливо ждал, когда, наконец, к нему сподобятся приблизиться.
Эет встал рядом и неуверенно, вопросительно, коснулся пушистого меха на затылке. Тигр заурчал и наклонил голову, позволяя почесать себя за ухом. А потом подставил шею, и мурлыкание, похожее на рычание пса, завибрировало в горле хищника.
- Какой ты… - восхищению Эета не было предела. – Ты… ты ведь меня понимаешь?
Тигр беззастенчиво урчал от блаженства и не снисходил до ответов на идиотские вопросы.
- Ты ведь зверь Мортис, да?
Животное лениво приоткрыло глаза и презрительно покосилось на Эета. «Вот ещё, быть чьим-то зверем!» - словно говорил этот взгляд.
Юноша чуть не ахнул, увидев вблизи глаза тигра.
Тёмно-синие! Белый тигр с тёмно-синими, почти чёрными глазами!
- Так на фреске же они у тебя зелёные!.. – ляпнул Эет.
Зверь фыркнул и уткнулся носом в лапы. Спина его сотрясалась. Эет не мог поверить своим ушам – тигр смеялся!
- Как тебя зовут? – спросил юноша. – Ведь у тебя должно быть имя?
Смех прекратился. Хищник поднял голову и серьёзно посмотрел прямо в глаза Эета. Губы коротко приподнялись, на миг вновь обнажив клыки.
- Врр… - рыкнул он.
- Вр? – повторил Эет.
Тигр досадливо чихнул и мотнул головой.
- Врррр… - повторил он.
Эет махнул рукой.
- Прости, но, можно, я стану звать тебя Снежок?
Зверь прикрыл нос лапами и сдавленно мяукнул. А потом гибким движением перекатился по траве, фыркая от смеха.
Просмеявшись, хищник поднялся, одарив Эета снисходительным взглядом. «Ну что с тебя взять? – словно говорил он. – Хоть горшком назови!»
А потом тигр мотнул головой, приглашая следовать за собой, и неспешно двинулся к лесным зарослям. Через несколько шагов он обернулся и снова мотнул головой.
- Идти следом?
Зверь закатил глаза.
- Ну, иду, иду, - рассмеялся Эет.
Они углубились в чащу.
Хищник бесшумно и быстро скользил меж стволов, и временами его шкура серебряными искрами вспыхивала в сумраке – под редкими лучами солнца, пробившимися сверху. Эет не переставал любоваться им.
Сам он тоже не отставал. Годы охоты приучили его тело двигаться легко и стремительно в самых глухих зарослях, и временами юноша ловил на себе одобрительный взгляд зверя.
Солнце ползло к краю неба, когда, наконец, тигр вывел спутника к глубокой долине, зажатой в скалистом кольце. На острых уступах камней кое-где росли чахлые деревца, цепляясь корнями за скудную почву, наметённую ветром в щели.
Эет готов был поклясться, что никогда прежде не бывал здесь, хотя, казалось бы, исходил окрестные леса вдоль и поперек.
Там, на дне, лежали развалины меж вздыбленными остатками улиц – будто земля хотела стряхнуть с себя город, поглотить, пыталась сомкнуться, но неведомая, немыслимая сила удержала её в последний момент.
Воистину, при таком смещении пласта последний житель Атариды мог бы долго искать университет!
Тигр повернул голову, бросив на Эета смеющийся взгляд. «Ну давай, что же ты медлишь?» - словно спрашивал Снежок.
Эет прикинул, как лучше спускаться. Вон там, кажется, можно уцепиться за выступающий валун, а дальше…
Зверь снисходительно смотрел на него, как на маленького ребёнка.
Эет рассмеялся.
- Да, ты прав. Я же не человек. Просто… я не привык ещё.
На морде Снежка выразилось насмешливое соболезнование: бедолага, сколько лет прошло – а он всё никак не привыкнет!
Эет шутливо ткнул тигра в загривок.
- Ладно-ладно, не подначивай! Сам прекрасно знаешь, в каком я был состоянии.
Снежок закивал с самой умильной мордой. Ага, мы всё знаем и понимаем, вот только кое-что сказать некоторым олухам не можем.
Видимо, рассудив, что, если сказать нельзя, то надо показать, тигр прыгнул.
Его гибкое грациозное тело распласталось в воздухе. Зверь словно воспарил над камнями – и плавно опустился на дно.
Эет отошёл чуть назад, разбежался – и тоже прыгнул.
Раскинув руки, юноша перевернулся в полёте – и, даже не покачнувшись, встал рядом со зверем. Снежок смотрел серьёзно и с уважением.
- Ну хорошо, - сказал Эет. – А обратно как выбираться? Я должен хранить Храм, да и время от времени мне нужно охотиться.
Тигр смешливо фыркнул.
- Точно выберусь? – рассмеялся Эет. – Ну ладно, тебе я верю.
На лице… морде… Снежка отобразилась пылкая благодарность, смешанная с таким ехидством, что юноша покраснел.
- Что ты за зверь такой… в смысле, откуда у тебя такой характер?.. – проворчал зомби.
Снежок вновь закатил глаза.
Эет снова рассмеялся и, опустившись на колени, обнял зверя за шею.
- Как ты мне нравишься, Снежок, если бы только ты мог представить! Ты словно человек…
Тигр фыркнул от смеха, а потом взгляд его посерьёзнел, и зверь толкнул лбом Эета в плечо.
- Я тоже ничего, да? – улыбнулся юноша. – Знаешь, когда-то очень давно мне так сказал один вампир. И я безумно жалею, что расстались мы глупо. Из-за моих необдуманных слов… Иногда мне кажется, что… мы могли бы с ним подружиться.
Эет замолчал. Снежок молчал тоже, глядя умно и печально, прямо в глаза. Выражение этого взгляда молодой немёртвый не взялся бы понять… Сожаление? Понимание? Тень вины? Потом тигр осторожно, словно бы ободряюще, боднул Эета в щёку. И мотнул головой в сторону руин, напоминая о цели их прихода сюда.
Эет упруго поднялся и огляделся вокруг.
Город… Юноша узнавал эти места. Землетрясение действительно сместило столицу, обрушив на её место часть горной породы кряжа, что высился к западу. Но эти улицы уцелели каким-то чудом…не иначе, волей богини. Эет смотрел на развалины домов, поросшие кое-где молодыми деревцами, на корни, изнутри раздвигавшие брусчатку мостовой – и понимал, что, если время тут не текло каким-то особым образом, то с гибели Атариды прошло не так уж много лет.
Меньше, чем ему казалось.
Главная улица теперь упиралась в скалистую стену долины, но Снежок вёл в другую сторону. Всё верно… налево…
Университетский сад, большей частью засыпанный камнями, наступал на бесформенные груды булыжников и земли, в которых зомби с трудом узнал учебные корпуса.
Снежок повернул голову и грустно посмотрел на Эета.
- Да, это было прекрасное место, - вздохнул юноша. – Наверное, студенты и преподаватели по-настоящему любили его.
Тигр отвернулся.
Ветер шелестел в листве деревьев, и золотой свет вечернего солнца скользил по стволам и камням.
- Скоро ночь, - заметил Эет. – Интересно, мы найдём до темноты какой-нибудь лаз внутрь?
Снежок коротко рыкнул и легко вскочил на ближайшую насыпь. Подойдя, Эет увидел, что тигр стоит над глубокой ямой, уводившей под осыпавшуюся стену.
Молодой человек, не раздумывая, лёг на живот и протиснулся внутрь, в чернильную темень. Снежок, сопя, полз следом, брезгливо фыркая на пыль и паутину.
С той стороны оказался невысокий карниз, и Эет легко спрыгнул с него на каменный пол, заваленный мелким сором и обломками кирпича. Тигр встал рядом.
Из норы сверху сочился слабый свет.
- А теперь куда, Снежок?
Снежок с брезгливой гримасой вылизывал свою белоснежную шкуру, которая после знакомства с лазом приобрела серый оттенок.
Эет рассмеялся.
- Снежок, ну что ты как…тигрица? Я тоже весь перепачкался, но это же мелочи.
Тигр одарил его полным презрения взглядом и продолжил свой туалет.
- Снежок, ты до ночи собираешься вылизываться?
Никакой реакции.
- Скажи хоть, куда мне идти! И умывайся, сколько влезет…
Тигр нетерпеливым кивком указал Эету на двери впереди – и вернулся к своему занятию.
Эет подошёл к неприметной дверце и прочел на треснутой табличке надпись «Учебный абонемент».
- Снежок, это то, что нужно! – с сияющими глазами обернулся юноша. – С этого и надо начинать! Ты молодчина… хотя и выпендрёжник, - строже добавил зомби.
Снежок негодующе фыркнул и никак более не соизволил отреагировать.
Эет пожал плечами и потянул на себя двери.
Они открылись с пронзительным скрипом, совсем не так мягко, как двери храмовых библиотек, и юноша прошёл в тесное помещение, где студенты когда-то получали книги.
Дальний угол обвалился, похоронив под собой часть библиотечной стойки и шкафчики каталогов, но большая часть комнаты сохранилась, в том числе и проход в хранилище.
Перепрыгнув через стойку, Эет зашёл в тёмный зал и движением руки зажёг над головой шарик белёсого света.
Покосившиеся, частью рухнувшие стеллажи, рассыпанные по полу учебники… Таблички на полу…
Тяжело ступая мягкими лапами, сзади подошёл Снежок. Шкура его вновь сияла серебряными искрами в неярком магическом освещении.
- С чего же мне начать? – задумчиво спросил Эет, не ожидая ответа.
Зверь скрылся среди накренившихся стеллажей и через некоторое время коротким рычанием позвал спутника.
Когда Эет пролез через завал, Снежок ударил лапой по полке и, когтем зацепив нужную книгу, уронил её на пол.
«Некромансия. I курс», - прочитал юноша.


                Глава XI
                Во времени и пространстве
                Эет

Серый учебник в потрепанном переплёте, с синими буквами заглавия… Эет с растерянной и радостной улыбкой взял в руки пыльный томик и тут же, не обращая более ни на что внимания, уселся прямо на замусоренный пол – и погрузился в чтение.
Снежок ходил по залу, перепрыгивал через упавшие стеллажи, иногда вставал на задние лапы, опираясь передними на полки, один раз, судя по звукам, вскакивал на стремянку… Эет не обращал внимания. Вокруг росли стопки из книг, которые приносил в зубах Снежок – зомби только благодарно кивал головой, не отрываясь от пожелтевших страниц. Наконец тигр улёгся рядом и, положив морду на колени Эету, уткнулся вместе с ним в текст. Правда, читал невнимательно, то и дело косился на своего подопечного, словно пытаясь оценить, понимает ли тот, о чём идёт речь в книге.
Эет понимал прекрасно. Он даже и предположить не мог, насколько легко будет даваться ему материал. Часа за два он проглотил четверть учебника.
- Смотри, Снежок! - прошептал вдруг он севшим голосом. – Формулы Ниграэля…
Тигр покосился на него понимающими глазами, на дне которых таился смех.
- Чёрт, это что же получается?.. – Эет лихорадочно взлохматил шевелюру. – Это получается…
Палец юноши начал вычерчивать на пыльном полу цифры, подставляя их в стройное тело формулы.
- Смотри! Для пробуждения у зомби сознания человеческий мозг требуется… после десяти лет. Всего лишь?..
Тигр смешливо фыркнул и ткнул мордой в строчку ниже.
Эет начал вычерчивать новый ряд цифр.
- Не может быть… Скелетирование трупов полностью завершается после тридцати лет голода?.. У меня оно только начиналось. Значит… я… сколько же я мог слопать? Тот первый хищник… и пять ночных тварей… Если их перевести в чистый вес… Подставим в уравнение… и найдём… время!
Формулы и цифры.
Формулы и цифры.
Бесстрастные и совершенные, как истина в последней инстанции.
- Слушай, Снежок… Так что, прошло… когда я восстановился… с гибели Атариды прошло… всего лишь…
Тигр вопросительно наклонил голову, с интересом глядя на собеседника. «Ну-ка, ну-ка, - говорил его взгляд. – Верно ли подсчитаешь?»
- Не более пятнадцати-двадцати лет?! – вскричал Эет.
Снежок одобрительно кивнул головой.
- Ну да… с погрешностью на то, что я мог ошибиться в количестве мяса, потребовавшегося мне на восстановление… Самое большее – двадцать пять лет. Это совсем уж по безумным подсчётам. Снежок… - он уронил голову на грудь.
Отчего-то осознание, что Атарида – та, какой он помнил её – отделена от него не сотнями и не тысячами лет, а всего лишь четвертью века, словно руку протяни и дотянешься… Это осознание причинило острую боль.
- Снежок… как думаешь… может, от моей деревни что-то осталось? – одними губами спросил он, словно боялся услышать сам себя. – Может, я…
Эет замолчал, резко отвернувшись.
Может, я смог бы похоронить мать?
Эти невысказанные слова жгли губы и сжигали душу.
- Я бы вернулся, ты знаешь. Но… неужели я не имею права…
Тигр серьёзно и внимательно смотрел на юношу. Потом раздумчиво склонил набок голову и несколько неуверенно кивнул.
«Мне кажется, на этом острове ты имеешь право на всё, - словно пытался сказать Снежок. – Не можешь только покинуть его. Но это всего лишь моё мнение. Так-то, приятель…»
Эет, прищурившись, устремил взгляд в никуда. Губы его сжались в тонкую линию.
- Завтра я пойду домой, Снежок, - решительно произнёс он. – Я не думаю, что здесь кто-то появится, пока меня не будет, но… В любом случае, ты ведь присмотришь за Храмом?
Тигр смешливо фыркнул. Это могло означать что угодно: и да, и нет.
Эет потрепал зверя по загривку.
- Как я погляжу, тебя на раз-два не запрячь, - чуть виновато произнёс молодой немёртвый. – Но мне и в самом деле иначе не оставить Храм. Я не могу его просто так бросить…
Тигр закатил глаза, а потом, с самой сокрушённой миной, кивнул головой, словно делая величайшее снисхождение.
Эет захлопнул учебник и принялся перебирать другие принесённые Снежком книги. Все они, так или иначе, имели отношение к обучению на первом курсе, но по разным профилям, если не считать тоненькой книжицы «Прикладные заклинания»: левитация, передвижение предметов, телепатия, воспламенение… Эет с интересом читал заглавия: «Боевые заклинания», «Призыв духов», «Минералогия магических кристаллов», «Природа виверн и драконов»…
- Слушай, но ведь были ещё и другие абонементы, да? – спросил Эет. – Были ещё и научные труды, на которых основаны учебники, и… разве студенты не готовились к практическим работам с их помощью? Тут я видел списки рекомендуемой литературы… К практикумам и семинарам. – Эет кивнул на учебник. – Я прав?
Снежок кивнул.
- Ты потом поможешь мне их найти?
Снова кивок.
Зомби поднялся.
- Слушай, я не могу тут бросить все эти книги, - растерянно сказал он. – В чём же я их понесу?..
На морде Снежка отобразилась растерянность.
- Верно, - Эет слабо улыбнулся. – Ты же не можешь решать все мои проблемы. Ну что ж… - Молодой человек быстро стянул с себя тунику. – Мне не привыкать ходить без одежды!
Снежок смешливо, но и одобрительно фыркнул.
Эет завязал в тунику учебники и закинул узел за плечо.
- Пойдём, приятель, - кивнул он тигру. – Сейчас в Храм, а потом можно и в путь-дорогу.
Они еле протиснулись с импровизированным мешком через лаз: Эет тянул, а Снежок подталкивал узел головой.
Выбравшись в голубой сумрак занимающегося утра, последний студент университета, сквозь зубы ругнувшись на осыпающуюся землю, заметил, что в следующий раз придёт сюда с рубанком и топором – они наверняка отыщутся в служебных помещениях Храма – и наделает подпорок, чтобы укрепить ход.
Снежок не мешал ему строить планы: тигр снова вылизывался и хмуро поглядывал на спутника. «Ты лучше, когда укрепишь эту нору, вычисти её. Желательно с помощью магии», - красноречиво выражала морда зверя.
- Ох, какой же ты выпендрёжник, Снежок! Какой выпендрёжник… - рассмеялся Эет. – Ну перед кем тебе тут красоваться?
Снежок коротко рыкнул, выражая недовольство.
- Ладно, понял, - примирительно кивнул молодой человек. – Твоя безукоризненность – это святое.
Тигр одарил Эета взглядом, полным королевского презрения – и величественно кивнул. А потом губы его дрогнули, показав клыки: «Я не потерплю более шуток на эту тему», - говорил ставший таким холодным взгляд.
Эет вздохнул и, улыбнувшись уголками губ, потрепал зверя по загривку. Снежок хотел было отстраниться, но потом, смилостивившись, пошёл на мировую, позволив до себя дотронуться.
- У тебя характер совсем не как у зверя, - серьёзно произнёс Эет. – Похоже, мы с тобой тут одни одинёшеньки, на всей Атариде. Если мы рассоримся, это будет… Я даже названия достойного подобрать не могу! Мы будем дураками, скажем мягко. Тем более что делить нам нечего. Идём?
Снежок мурлыкнул, боднув ладонь Эета, и направился к скалам, окружавшим долину. Прыгая с выступа на выступ, они выбрались наверх и двинулись через притихший рассветный лес к Храму.
Эет тщательно запоминал дорогу.
Поднявшись до террасы, на которой располагалось Общее святилище, юноша остановился.
- Погоди, Снежок. Дальше мы пока не будем подниматься. Зайдём-ка сюда.
Они вошли в покрытый пылью зал, аккуратно переступая через упавшие кадильницы. Золотые лучи восхода, безжалостно освещая царившее тут запустение, падали через портал входа, где некогда находились массивные двери. Под ногами похрустывали сухие листья, наметённые сюда ветром, стены покрывали тенёта и паутина.
Все фрески, некогда украшавшие зал, стали чёрными.
Белый тигр опустил голову, и из глаз его скатились две тяжёлые слезы, скользнувшие по густому меху.
- Да, я обязательно должен привести в порядок и это святилище, - вздохнул зомби. – Но мне почему-то кажется, что оно для богини не слишком важно. Не так важно, как Алтарь в подземельях и Верхний храм. Это… Это, скорее, как память о прошлом, - юноша улыбнулся. – О моем первом визите сюда. С Виром. Я тебе об этом парне говорил, - он повернулся к Снежку. – Тот самый вампир, с которым мы могли бы стать друзьями. Не знаю, почему я вспоминаю о нём так часто… Мы и виделись всего раза два… а ещё, кажется, перед той катастрофой… я же даже не знаю толком, что случилось! Перед той катастрофой Госпожа приходила в дом к Вирлиссу. Я был с ней… - Эет со смущённой улыбкой повернулся к Снежку. – Впрочем, ты ведь зверь Мортис и знаешь наверняка больше меня!
На морде Снежка было разнесчастное выражение. Тигр резко ударил хвостом по пыльным плитам зала и, коротко прорычав, отскочил к дальней стене. Он не смотрел на Эета, только бока тяжело вздымались и опадали, как у загнанной лошади.
Эет решил, что сейчас лучше оставить Снежка в покое. Он совсем не зверь… хотя и выглядит им. И, похоже, рассказ о Вире почему-то причинил Снежку боль. Или, быть может, ему тяжело видеть храм богини в таком запустении? Ведь он же её спутник, как-никак! Кто знает, что за душой у белого тигра?
Юноша прошёл мимо комнатки дежурного служки во внутренние помещения Храма. За столовой находились гостевые комнаты, а дальше – комнаты младших служителей и простой прислуги. Там Эет оделся в тунику попроще и в штаны до лодыжек, а потом подобрал себе куртку и сменную одежду, как раз для дальней дороги и путешествий по грязным руинам. Там же отыскалась и приличная кожаная сумка, куда юноша переложил книги, и нитки с иголкой, и гребешок…
Расчесать волосы оказалось непростым и мучительным делом. Эет по наивности полагал, что более не ощущает боли. Но, оказывается, волосы её ещё как ощущали! Самоистязанию пришёл конец только минут через десять, и пряди пушистой золотой волной, лаская пальцы, рассыпались по плечам. Эет ещё раз, уже просто для удовольствия, провёл по ним гребнем, и сунул его в карман.
Настал черёд кухни. Там отыскались хороший разделочный нож, кремень и кресало, а в хозяйственных кладовых даже лук со стрелами. Полностью экипировавшись, Эет направился обратно, в общий храм.
Проходя мимо гостевых комнат, юноша невольно задержался у той, что четверть века назад служила ему местом ночлега. Похоже, он был её последним постояльцем. Быть может…
Юноша толкнул двери. Они отворились с противным скрипом. Запылённое окошко едва пропускало свет.
Так и есть! Брошенный на спинку стула, тут так и висел плащ Вира. После экзамена Эет собирался вернуться сюда и просил придержать комнатушку за ним…
Отряхнув с блестящей чёрной материи пыль, Эет свернул плащ и положил в сумку. Такая лёгкая и тёплая вещь пригодится в странствиях.
И потом… это память о Вире.
Вернувшись в зал, юноша застал тигра за странным занятием. Тот лежал на полу напротив алтаря и, выпрямившись, смотрел на то место, где когда-то была фреска. Эет оторопел: Снежок молился! Молился Мортис… Белый тигр в разрушенном храме безмолвно просил богиню погибшего народа… о чём?..
И разве Её зверь не мог попросить свою госпожу лично? Или он считал, что в храме должны возноситься молитвы?
По спине Эета почему-то поползли мурашки… Снежок прав. В лесном хищнике больше почтения к богине, чем в человеке, приставленном хранить Её Алтарь! Возможно, сходство Мортис с Госпожой, так удачно переданное на фреске Верхнего храма, сыграло злую шутку, и он стал воспринимать изображённую там женщину почти как…
Как свою Госпожу, да.
Он дарил ей любовь и восхищение, но богиня – не просто женщина. Ей нужны благоговение и вера. Как он смел делить святилища на важные и неважные?! В любом обитает дух богини.
Эет подошёл к Снежку и преклонил колени перед пустой фреской. Он безмолвно благодарил Мортис за возможность постигать магию, за оказанную невероятную милость, за то, что он жив – пусть даже так, – и за Снежка… За друга рядом. Он просил благословения и защиты на дальний путь и обещал вернуться как можно скорее.
Они со Снежком поднялись одновременно и посмотрели друг другу в глаза.
- Спасибо, - сказал Эет. И, отвечая на вопросительный взгляд, пояснил: - Ты меня многому научил.
Тигр фыркнул, словно пытался скрыть под смешком смущение.
- Идём! – позвал Эет.
Он протиснулся в щель потайной двери за алтарём. Снежок проскользнул следом и, с интересом потянув воздух носом, оглядел величественную лестницу.
- Вот, Снежок, это и есть тот самый тайный спуск к лабиринтам Храма, - с улыбкой пояснил Эет. – Это сюда нельзя пускать чужаков.
На морде зверя появилось лукавое выражение. Эет рассмеялся:
- Ты не чужак! На них у меня нюх!
Снежок расчихался от смеха.
- Да уж… - выдохнул Эет, вытирая с глаз слёзы. – Мы с тобой одна команда. Но вниз мы не пойдём. Нам наверх.
Снежок понёсся по ступеням огромными скачками, время от времени останавливаясь и нетерпеливо оглядываясь на спутника, словно поражаясь, как можно так долго плестись. И Эет пообещал себе, что обязательно возьмет с собой в дорогу ту книжицу с прикладными заклинаниями. И первое, что выучит – заклятие левитации. Чтоб эта наглая пушистая морда не выглядела такой самодовольной.
Снежок дожидался на верхней площадке. Он стоял под водопадом света, льющегося сверху, и его шкура блистала. А на морде светилось восхищение: волны солнечных лучей, струясь, бликами скользили по росписи стен, преломляясь в кружеве мраморной короны колодца.
Эет тоже не стал сдерживать вздох восхищения. Он сам, можно сказать, впервые видел Храм.
- Идём, там ещё много красивого, - позвал он. – Нам прямо.
Они пошли по коридорам, глазея по сторонам,  и, наконец, добрались до комнаты Эета. Юноша аккуратно составил учебники на подоконник, часть самых важных положил на стол и, оставив в сумке «Некромансию» и «Прикладные заклинания», направился к выходу.
Снежок рыкнул.
Эет обернулся и увидел, как зверь когтем нацарапал на выбеленной стене три крестика. И самый верхний хорошенько углубил, процарапав ещё несколько раз.
Зомби нахмурился, не сразу сообразив – а потом понял. Календарь! Снежок предлагал ему отсчитывать дни от обретения сознания! Всё верно. Пошёл третий день…
- Снежок, ты гений! – просиял Эет. – Только, конечно, надо не стенку царапать… Я поищу у жрецов самописцы и бумагу. А ещё, наверное, не помешает вести дневник. Новое летоисчисление Атариды: от Пробуждения Хранителя! – закатив глаза, с пафосом изрек юноша и сам рассмеялся своей шутке. Снежок смеялся вместе с ним, в своей манере. – Зато у нас будут свои праздники, - просто закончил Эет. – И мы сможем их отмечать каждый год. Верно?
Зверь кивнул.
Эет присел перед письменным столом на корточки и начал один за другим открывать ящики. В самом верхнем нашлась стопка толстых тетрадей и самописцы. Эет выбрал нетронутую и, пообещав себе почитать записи прежнего обитателя кельи позже, вернул остальные на место.
- Сколько у нас дней в году? – осведомился зомби у Снежка, расчерчивая лист под календарь. – Верно… Триста шестьдесят пять… и когда-нибудь весь мир будет пользоваться нашей системой летоисчисления! Новый год у нас будет… когда? – Снежок закатил глаза. – Сейчас лето, звезда Короткой ночи в зените. Ну, так пусть же Пробуждение будет в самую короткую ночь! Это символично, да? Вот отсюда мы и начнём нашу летопись…
Закончив календарь, юноша отметил крестиками три дня подряд – и засунул тетрадь с самописцем в карман сумки.
- Ну, что, Снежок? – хлопнул по колену Эет. – Мы с тобой определились во времени, теперь надо определиться в пространстве. Я пойду изучать остров, а ты стереги Храм. Хорошо?
Снежок кивнул.
- Ты пока в моей комнате поживи, а когда я вернусь, мы тебе отдельную сделаем. Тут их много!
Тигр фыркнул от смеха и замотал головой.
- Не надо комнаты? – поразился Эет. – Ну, прости, с тобой на одной постели спать я не стану, при всём уважении! Ты слишком большой для домашнего кота.
Лапы тигра разъехались от смеха, и Снежок упал на пол, содрогаясь в конвульсиях от фырканья.
- А что я смешного сказал? – с обидой осведомился Эет.
Тигр со стоном замотал головой. Из его тёмно-синих глаз уже катились слёзы.
- Имей в виду: останешься тут – будешь спать на полу! – отрезал Эет.
Снежок закрыл нос лапами, умоляюще глядя полными смешливых слёз глазами, словно просил пощадить и не дать ему скончаться от хохота. Плечи тигра вздрагивали.
- Ну, дело твоё! – юноша встал и, закинув сумку на плечо, вышел за порог. Снежок выбежал следом и нагнал в коридоре.
- Решил проводить? – улыбнулся молодой зомби. Тигр улыбнулся в ответ, показав клыки.
Они дошли до Верхнего храма. Эет преклонил колени перед фреской, оглянулся на Снежка…
…тигр прыгнул и ушёл в стену, как призрак. Только облачко серебристых искр морозной пылью висело несколько секунд перед тёмным камнем картины.
Эет был в зале Верхнего храма один.
Мортис Милосердная и её зверь смотрели на него с фрески горящими зеленью глазами. Тонкие пальцы богини смерти лежали на загривке белого тигра.
Эет ахнул.
Если бы не одежда из нижних помещений Храма, не тяжесть книг в сумке на плече, он мог бы подумать, что всё ему пригрезилось. Что не было рядом прекрасного гордого зверя, которому он осмелился дать ласковую домашнюю кличку Снежок…
Юноша осторожно, кончиками пальцев, дотронулся до изображения тигра. Холодный камень стены, больше ничего.
Ладонь случайно скользнула по ладони богини…
Эет отдёрнул руку.
Мортис!.. Если этот великолепный зверь с фрески был так осязаем, так сверкал под солнцем его мех, то…
Юноша почти с ужасом смотрел на свою руку, дотронувшуюся до руки богини.
Сколько раз он касался её волос, её лица… стирая пыль? Прося благословения?
- Ты… ещё… позволишь Снежку… навестить меня?.. – прошептал Эет. Глупость, наверное, и об этом ли надо просить сейчас… но почему-то ничто другое не шло в голову. Ведь он уже поверил, что не одинок, что рядом будет друг…
Да, конечно, Снежок обещал хранить Храм в его отсутствие… уж наверное, богиня и её зверь охранят своё святилище получше зомби-недоучки, но… но ведь он так надеялся, что Снежок встретит его на пороге, обрадуется возвращению и будет ждать рассказов…
Богиня молчала. Она всегда молчала.
Но ведь порой он получал удивительные подтверждения, что Мортис слышит его просьбы!
В сознании пронеслась дерзкая мысль.
- Перед моим пробуждением ты вместе со мной смотрела на грозу, богиня, - произнёс Эет. – Я чувствовал твоё присутствие. Ты разбила корабль о скалы Храма. Если… будет на то твоя милость… - Юноша замолчал, сам поражаясь безумной наглости слов, что чуть не сорвались с языка. – Прости… - прошептал он, опуская голову.
Ты можешь не прятаться, а явиться мне во плоти, как позволила своему Зверю.
Он воистину сошёл с ума, если мог позволить подобной мысли прокрасться в сознание! Откуда такая язвительность?.. Мортис столько сделала для него!
- Благослови и храни меня в дороге, - наконец с подчёркнутым смирением произнёс он, вставая и закидывая сумку на плечо.
Он сбежал по ступеням Храма и, бросив взгляд на солнце, двинулся через лес к горному кряжу.
Ближе к вечеру юноша заприметил на поляне пасущуюся косулю и, подкравшись, выпустил стрелу. Животное упало, как подкошенное.
Эет подошёл и ножом срезал несколько кусков тёплого мяса. Отдавая дань новым потребностям своего тела, юноша съел их сырыми, а потом разделал тушу и, разведя огонь, нанизал на тонкие прутики сочные кусочки. Как давно он не ел настоящей еды – горячей, нежной, пахнущей дымом…
Эту тоску можно было сравнить с голодом!
Воду молодой человек набрал в первом же ручье, попавшемся на дороге, и сейчас с удовольствием ополоснул руки после разделки мяса. Сделав несколько глотков и удобно устроившись меж корней старого дерева, Эет погрузился в чтение «Некромансии», не забывая время от времени переворачивать прутики над огнём.
«Ритуал Поднятия» – прочитал Эет заглавие темы. Взгляд скользнул по оглавлению: Круг Подчинения, Заклятие Подчинения, Формула Освобождения… Практикум: поднятие зомби.
По губам скользнула кривая усмешка. Какого чёрта! Первый курс… Неужели его Госпожа была двоечницей?
Впрочем, это не его дело, успеваемость Госпожи. Его дело – радовать Госпожу. Может, он сам сейчас запутается? Может, там что-то очень сложное?
Кстати, как он понял, ни одно заклятие не обходится без Жезла Власти. Его можно сделать из чего угодно, главное – магический кристалл, который аккумулирует энергию мага и потом тратит её, преобразуя согласно заклинанию в нужное действие.
В запасниках университета и Храма наверняка должны быть эти кристаллы!
А вот интересно, работая с заклятиями других магических школ, можно ли использовать кристаллы некроэнергии? Или нужны другие минералы? И можно ли их сочетать? Для каких заклинаний могут использоваться кристаллы чужеродных энергий?
Опасаясь потом забыть, Эет набросал эти вопросы в дневник.
Чёрт возьми, чтобы самому сделать себе Жезл – а как без него он сумеет использовать самые элементарные заклинания некромансии? – придётся проштудировать учебник по минералогии. Кажется, у них там самый первый практикум – изготовление собственного Жезла Власти.
Только кристаллов у него нет!
Ничего. Найдём!
Эет прищурил глаза и вновь погрузился в некромансию.
Итак, Ритуал Поднятия.
Взгляд зомби скользил по строчкам. Классификация низшей нежити… ссылки на специальную литературу…
…надо бы поискать книги по зомби…
…принцип Круга Подчинения.
Заклятие Подчинения.
Эет искусал все губы, читая этот параграф.
«В основе всякого Подчинения лежит знание Имени. Имя – суть ты сам, то, что остаётся от человека после смерти в памяти людей, чем вызывается его образ и что призывает в конечном счёте его дух...»
- Назови мне своё Имя!..
Было…или пригрезилось?
- Во владениях Мортис назвал ты мне своё Имя, и да будет она свидетельницей нерушимой связи между нами!..
Серый туман…и ничего больше.
Игра воображения. Как он может помнить владения Мортис?
Что там дальше?..
Слуга не может не любить Господина… Любовь лежит в основе всякого Заклятия Подчинения.
Эет захлопнул книгу и откинулся назад, прислонившись спиной к стволу дерева. Его любовь к Госпоже – результат Заклятия.
Вот так.
Розовый свет заката играл в листве дерева, касался крыльев порхающих на ветвях птиц. Тени тянулись по поляне, огибая костёр, ветер свежел…
В горле застрял ком, глаза резало немилосердно, хотя они оставались сухими.
Всё предельно понятно.
Богиня, осталось ли у него хоть что-то… хоть что-то своё? У него забрали его жизнь, забрали его свободу… и даже его чувства – это влияние колдовства! А он сам? Кто он?.. Эет? Или ходячий мертвец, воображающий, что Эет? А на деле – пустая бессмысленная тварь, марионетка на верёвочках магии?
Юноша подтянул колени к подбородку и обхватил ноги руками. Как же больно… Как больно, о Мортис!
Волосы рассыпались по плечам, в них запутался вечерний свет… И даже волосы он растит для Госпожи.
И Храм он стережёт по её приказу. И учит магию, чтобы выполнить приказ наилучшим образом! И…
И сейчас он ушёл из Храма.
Эет часто заморгал.
Он ушёл из Храма. По чьему, интересно, приказу?
Какого чёрта?! Разве тупая бессмысленная тварь пошла бы через весь остров, надеясь найти прах матери и предать его земле?! Разве тварь способна тосковать и испытывать боль? Разве не стремление к магии привело его в столицу? Ну и подумаешь, его любовь – Заклятие! Любовь – это ещё не всё.
Пускай. По крайней мере, теперь он знает, откуда эта необъяснимая нежность. Нежность там, где должна бы быть ненависть. По крайней мере, она не разрушает душу. А какой смысл терзаться из-за того, что ты не в силах изменить? Другое дело, если бы Госпожа завтра явилась на остров! О да, тогда стоило бы подумать, как смотреть ей в глаза и о чём говорить! Но она далеко… И подобные вопросы встанут перед ним ещё очень нескоро…
Если вообще встанут.
Теперь он знает. Знает механизм этого Заклятия, знает суть Ритуала Поднятия. Со временем обязательно проведёт его сам…
Теперь он сможет трезво оценивать своё отношение к Госпоже.
Он привязан к ней на всю вечность. Это, воистину, очень долго! И лучше служить любимой женщине, чем ненавистному магу, кем бы он ни был. И просто делать то, что должен.
Эет закрыл глаза, пытаясь вспомнить. Он сам… Что чувствовал к ней он сам, до заклятия? Ничего?..
Ведь почему-то она его выбрала. Именно его! Почему?
Точно. Ведь он… кажется, он… Ну да, он смотрел на неё! Почему же он на неё смотрел?
О богиня, как давно это было!
Он её узнал. И в самый первый раз, указав дорогу, и потом, на крыльце, она его позабавила. Ему стало интересно, почему ж она так важничает? Из-за чего?.. Чем так раздражена? А потом она вышла из дверей университета – и лица на ней не было. Расстроенная, взъерошенная и перепуганная. И ему так захотелось подойти и успокоить её… Забавная и слабенькая девочка. Её хотелось защищать.
А потом она повернулась… он ничего не успел понять… Была только вспышка зелёного света перед глазами – и потом он очнулся в тёмной комнате. А рядом стояла она… Точнее, не так. Рядом стояла Она. Госпожа.
Стремление защищать и уберечь от всех несчастий осталось. Но столько всего добавилось!..
Эет устало вздохнул. Не надо больше самокопаний. К чему?.. Любовь есть любовь, к чему её препарировать? Жаль, конечно, что она не истинная, о какой мечтают с детства – да что, впрочем, ему за разница? Можно подумать, у него тут цветник из красавиц, выбирай любую! На кой ему сейчас свободное сердце? Он привыкнет жить с сознанием, что из себя представляют его чувства, и привыкнет к своей новой природе… Уже привыкает, надо сказать! Ну, не сетует же он, что у него две руки и две ноги, в самом деле?
А вот есть ли заклинания, способные дать освобождение?..
Эет фыркнул от смеха, покачав головой. Ничего тут не поделаешь: стремление к независимости тоже в его природе.
Юноша снова распахнул учебник и внимательно прочитал параграф до конца.
В итоге он получил ответ на свой вопрос.
Нет!
Нет такого заклятия, что могло бы освободить слугу из-под власти господина. По крайней мере, зомби. Для личей и вампиров… учебник намекал, что да, есть. Очень сильный некромант мог рискнуть и попытаться заполучить чужого слугу, но эти заклинания, если и не были запрещёнными, тем не менее, не поощрялись. Значит, в учебнике их быть не может.
А вот в Храме, наверное…
Эет прикусил губу. Богиня, что ж он творит… О чём думает? Ну, пусть он найдёт такие заклятия, но какая ему от них польза? Он не лич и не вампир. Для зомби есть только один путь к свободе: Формула Освобождения.
Взгляд скользнул по рамочке, содержащей текст формулы:
Я возвращаю тебе тебя, (вставить имя)!
Одна единственная строчка. Но сколько силы она в себе заключает…
И слова эти должна произнести только его Госпожа. И только добровольно.
Ну, нет и нет, что голову себе забивать?
Эет потянул носом воздух. Богиня, мясо!..
Он вскочил и сдёрнул с огня прутики. С одной стороны кусочки почернели и высохли… хорошо, что полностью не обуглились!
Ругаясь с досады – ну надо же было настолько углубиться в размышления! – Эет ножом стаскивал с прутиков на чистый платок готовые куски. Первый настоящий ужин за столько лет – и так глупо его сжечь!..
Впрочем, всё оказалось не столь трагично, как можно было подумать. Мясо оказалось съедобным… и где-то даже, наверное, вкусным… не иначе, как после столь долгого воздержания.
Стемнело. Огонь костра вздымался и опадал, бросая искры в тёмное небо, и Эет, поужинав, долго сидел, глядя на игру сполохов и думая о своём… А потом улёгся на землю меж корнями дерева, устроив под голову свою дорожную сумку, и укрылся плащом Вира. И уснул под дремотный шёпот леса.
Он проснулся туманным утром, когда поляна походила на облако, пронизанное солнцем: так золотили белесую густую поволоку лучи рассвета. Эет не сумел сдержать вздох восхищения.
Позавтракав остатками вчерашнего безобразия, Эет отправился в дальнейший путь.
Он без приключений пересёк лес на склонах кряжа и через два дня перевалил на другую сторону горного хребта. Учебник по некромансии юноша полностью прочитал и сейчас развлекался, тренируясь на практических заклинаниях. Книжицы ему хватило на один вечер, а веселья и ощущения собственного всемогущества она доставила своему владельцу на несколько дней.
Эету казалось, что здешние места ничуть не изменились. Иногда даже молодой человек начинал думать, что узнает их. Не тут ли он проходил, направляясь в столицу, полный надежд? Словно вчера! Вот сейчас через этот перелесок, потом подняться на холм, а там будет долина, где стоит… стоял… Колинос. Обогнуть руины города, и до деревни… до того места, где на краю лесного овражка жалась его деревня, над узкой речушкой…часа два хода.
Полный тревоги и волнения, юноша взбежал на вершину холма – и остановился.
Перед ним простиралось море.
Эет стоял, не в силах поверить. У сердца разливался странный холод. Как же так?.. Что…это…значит?
Тёплый ветер ласкал золотистые пряди, касался лица. Над сияющим простором с криками носились чайки, и блеск полуденного моря слепил глаза. Далеко внизу шумел прибой, в камнях кипела белая пена.
Юноша стоял на скалистом обрыве.
Эет прикусил нижнюю губу.
Всё в порядке… Просто он немного ошибся с направлением. Сейчас свернёт и…
Пальцы разжались, и сумка упала на сухую траву возле ног.
- Будьте вы все прокляты!.. – крикнул Эет в лазурную безбрежность. – Прокляты вы все будьте, выродки!..
Кому он слал свои проклятия, молодой немёртвый и сам не мог бы сказать, просто ощущал, чувствовал, что в беде Колиноса, в беде Атариды есть, кого винить. Знать бы ещё, кого! Зубами бы глотку порвал…
Вот она, могила его матери. Могила тысяч и тысяч Смертных и Бессмертных. Перед ним.
Море.
Эет упал на колени и вцепился руками в волосы. Сухие рыдания рвались из груди – а слёз не было.
- Мама… - шептал он. – Мама. Я узнаю… я всё узнаю… я отомщу за тебя, мама! Клянусь.
Зомби поднялся с колен, сорвал синие полевые цветы, росшие на обрыве, и кинул вниз, в кипящую пену прибоя.
А потом повернулся и, не оглядываясь, пошёл обратно.
Перелесок, луг, горный кряж… И ни следа тех поселков и городишек, в которых он останавливался на ночлег и нехитрой магической работой зарабатывал себе на пропитание, направляясь в столицу в первый раз… Леса, бескрайние леса. Золотой свет солнца, непуганые звери и птицы.
Эет ловил себя на том, что и в томной полуденной тишине, и в сторожкой тишине полуночи ловит звуки, которые могли бы выдать присутствие человека… Неужели все могли погибнуть? Неужели все?..
Должен же был уцелеть хоть кто-то!..
Иногда, не в силах сдерживать боль, Эет начинал кричать, безумно надеясь, что его услышат. Что однажды на его крик отзовется человеческий голос.
Леса и горы отвечали лишь эхом.
«Ты последний», - шептал Эету солнечный свет.
«Ты последний», - звенели Эету звёзды.
«Ты последний», - холодным ветром обволакивало душу отчаяние.
Эет свернул с привычного пути. Он направился в горы, к самой верхней точке Атариды. Зомби шёл всё дальше и дальше, углубляясь в леса, карабкаясь на скалистые обрывы, с разбегу перелетая через ущелья – и однажды выбрался на вершину, что господствовала над всем островом, на узкий каменный карниз над безумной высотой.
Ветер рвал одежду, трепал волосы, кидая пряди на лицо. Холодил ноги даже сквозь плотную кожу штанов. Огромное пурпурное солнце медленно опускалось в море, и мир гас, сливался с темнотой, словно с небытием.
Изломанная, изувеченная линия побережья вызывающе не совпадала с той, которую с детства знал Эет из учебников.
Большей части Атариды не стало.
Эет сжал губы. Собственно, чего-то подобного он и ожидал.
Зомби сел на камень, вытащил дневник и зарисовал новые очертания острова, крестиком пометив место, где высилась над лесами величественная башня Храма. Вот и всё… Вот он и определился в пространстве.
Юноша криво улыбнулся.
Закончив, Эет засунул дневник в сумку и, перебросив её через плечо, раскинул руки, шагнув с обрыва.
И уже в свободном полёте произнёс заклятие левитации.
Он парил, как хищная птица, планируя в потоках воздуха, и небо вокруг гасло, теряя последние оттенки пурпура и багрянца, выше вспыхивали звёзды, и вот уже остров различим лишь абсолютной тьмой на блещущей серебром глади океана…
Что это за белёсая искорка там, внизу, в чернильной темени леса?
Сердце подскочило к горлу, перехватило дыхание. Это магия! Кто-то призывал магическое освещение – и довольно сильное, раз его можно рассмотреть с такой высоты!
Эет чуть изменил направление полёта и скользнул вниз, снижаясь осторожно и медленно, чтобы не спугнуть неведомого волшебника. В любом случае, прежде чем с рыданиями кидаться на грудь незнакомцу, надо бы узнать, что это за человек.
Странно. Приближаясь, Эет не ощущал никаких магических эманаций, своеобразного почерка, свойственного любому владеющему силой. Огонь горел ясно и ровно, увеличиваясь, но юноша не улавливал ни малейшего колдовского всплеска. Лишь слабый, рассеянный фон, какой бывает вокруг дремлющих артефактов.
Вскоре Эет полностью уверился, что там, внизу, никого нет. Зато есть что-то… по меньшей мере, очень любопытное.
Юноша плавно опустился на булыжники старого оползня, сорвавшегося сверху и обнажившего скол странной породы. От скалистой стены и исходило это загадочное ровное излучение, освещавшее оползень и кусты вокруг, чёрные ветви которых в этом мертвенном свете казались иссохшими жадными руками.
Белёсый свет то разгорался, то чуть притихал, будто камни дышали. Прозрачные чёрные камни, которые днём, наверное, он принял бы за обсидиан.
Постойте! Уж не из этого ли странного минерала сделан Алтарь богини – там, в подземельях? Неужели?..
Эет глубоко вдохнул, забыв от восторга выдохнуть. Это же… Он нашёл месторождение магических кристаллов! Наверное, отсюда когда-то добывали их. Вряд ли сохранились остатки прежних рудников, да и нет в них нужды. Землетрясение открыло жилу, вывело её на поверхность.
- Благодарю, богиня! – прошептал Эет.
Он наполнил сумку кристаллами разной величины и прозрачности и, дождавшись восхода, направился к Храму, стараясь запомнить дорогу и отмечая на карте самые приметные ориентиры.
Наконец начались знакомые места. Эет уже представлял, как придёт в свою келью и откроет учебник по минералогии… и наконец начнёт делать себе Жезл Власти…
А потом свет солнца и тени деревьев на лесной тропинке соткались в смутный образ, и…
- Снежок!.. – радостно завопил Эет, отшвыривая сумку и кидаясь навстречу возникшему из ниоткуда белому тигру.
Зверь не успел даже мурлыкнуть, как его заключили в объятья, затормошили, расцеловали в нос – и покатились вместе с ним по траве, трепля за уши и теребя за загривок.
Снежок в первый момент ошеломлённо позволял себя валять, но почти мгновенно опомнился и начал валять Эета в ответ – так, что вскоре это напоминало дружескую потасовку мальчишек.
Наконец оба утихомирились, и зомби, обнимая шею тигра, заявил, светясь от счастья:
- Снежок, как же я рад тебя видеть!.. Я думал, что ты больше не придёшь!
Тёмно-синие глаза Снежка смеялись. Юноша и зверь мило лежали на траве, а сверху кружились бабочки.
Снежок фыркнул и шутливо боднул Эета в плечо. Молодой человек отпустил друга. Тигр смотрел понимающе и немного насмешливо.
- Прости, - улыбнулся Эет. – Я просто… ну прости! Я не всегда такой дикий.
Зверь смешливо чихнул и милостиво лизнул Эета в нос.
- Значит, вот как ты стережёшь Храм, да? – осведомился юноша с улыбкой до ушей. – Оставил на попечении бедной девочки, своей хозяйки? А сам свалил? Ну ты раздолбай!
Снежок негодующе фыркнул и глянул весьма красноречиво.
- Ну да, я тоже раздолбай, - согласился Эет. – Мы друг друга стоим, я знаю! Я тоже свалил всё на тебя. Но ты сильный хищник! А переложил всё на хрупкие женские плечи…
Тигр закатил глаза и, не выдержав, покатился по траве, сотрясаясь от смеха. Эет тоже хохотал от души, упав в траву с раскинутыми руками и глядя на необъятное синее небо. Почему-то ему казалось, что «хрупкая девочка» где-то рядом, слушает их разговор и смеется вместе с ними…
Чёрт возьми, всё же он не один на этом острове. Их трое.
Он, Снежок и…
- Пошли, у меня куча новостей! – упруго поднявшись  и закинув сумку на плечо, позвал он белоснежного приятеля. – Расскажу – не поверишь.
Снежок вскочил на лапы и серебристой молнией прянул в заросли. Эет, засмеявшись, принял вызов.
Они мчались меж стволов, перелетали овраги и ущелья, спрыгивали с обрывов и проносились в пахнущих прелью теснинах. Во все стороны с всполошенными криками разлетались птицы, из-под ног разбегались зверьки, а друзья бежали, пьянея от собственной силы и стремительности, от ветра, бьющего в лицо, полного запахов леса – так оба и взметнулись по ступеням Храма и на полной скорости влетели под тень портика.
Эет со смехом рухнул в кресло, запрокинув голову на спинку, а тигр простёрся на полу возле ног юноши. Глаза Снежка искрились восторгом.
Хищник поднял голову, выжидательно глядя на Эета, и чуть толкнул его носом в ногу.
«Рассказывай, я жду!» - говорил выразительный взгляд зверя.
- Ну, слушай!
И Эет начал рассказ о своём путешествии.


                Глава XII
                Первые тайны
                Эет

Эет возлежал на постели, удобно уперев локти в подушку и болтая ногами в воздухе. Солнечные лучи золотили страницы раскрытого перед юношей труда о природе зомби, а рядом на столе стояло блюдо с лесными ягодами – Эет и Снежок набрали их часа два назад. Точнее, собирал Эет, а Снежок составлял компанию, гоняясь за бабочками.
За блюдом, небрежно брошенный на столешницу, валялся Жезл Власти.
Личный Жезл Эета.
Юноша закончил его два дня назад, потратив на изготовление месяца полтора. Хотя учебник и уверял, что в Жезле самое главное кристалл, а всё остальное выполняет чисто утилитарную функцию, начинающий некромант подошёл к созданию со всей ответственностью. Ему почему-то казалось, что пойти по пути наименьшего сопротивления и соорудить тело Жезла из какого-нибудь испорченного подсвечника или подходящего каменного обломка, какие при желании можно было отыскать в руинах университета – неверно. Металл и камень не годились для работы с некроэнергией. Они были мёртвыми. Сюда же требовался иной материал: полуживой. Или, по крайней мере, не мёртвый, как и сам его хозяин. Дерево или кость представляли собой идеальные варианты. Кость была даже более предпочтительна, но Эет интуитивно ощущал, что кость животных тут не годится. Надо либо человечью, либо драконью. Почему? Юноша не смог бы объяснить внятно. Во всяком случае, на данном этапе своего обучения.
Драконов на острове, кажется, не осталось, а их скелетов Эет до сих пор не находил. Человеческую же кость на Атариде можно было достать только в одном месте: в могиле моряков, которую Эет соорудил своими руками на побережье. Но тревожить покой несчастных, выворачивать суставы и соскабливать с них плоть казалось настолько… даже не отвратительным – бесчестным, что юноша отбросил эту мысль сразу же. Он сам хоронил их – для того ли, чтобы надругаться над прахом?
Разумеется, молодой некромант, скрепя сердце, пошёл бы на это, если бы у него не было выбора. Но он был!
Дерево.
Эет около полумесяца бродил по лесу. Он слушал.
Он присматривался.
Наконец на его безмолвное вопрошание откликнулось несколько деревьев: орех, бук и боярышник. Они согласились подарить юному волшебнику свою ветвь для Жезла Власти. Выбрать среди них, пожалуй, оказалось самым непростым делом.
К сожалению, у Эета не нашлось под рукой книги о магических свойствах растений, и тогда юноша начал навещать желавшие подружиться с ним деревья. Он садился под их сень, разговаривал, делился своими мечтами и проблемами… и в какой-то момент ощутил, что орешник засомневался в своём желании помогать. Кажется, это дерево просто огорчилось из-за несправедливости, что постигла юношу, сопереживало и сочувствовало, но… Видимо, дальнейшие планы немёртвого не одобряло.
Поблагодарив орех за проявленное участие, Эет перенёс всё своё внимание на боярышник и бук.
Оба дерева с восторгом восприняли желание Эета постигать некромансию, оба понимали его стремление улучшить свою жизнь и защищать Храм, и юноша уже сам не знал, какое же ему предпочесть… Тогда он выбрал самый чистый и целый кристалл, как советовал учебник, и продолжил свои беседы с деревьями, только теперь носил кристалл для будущего Жезла с собой.
Он крутил камень в руках и, разговаривая с деревьями, присматривался к его сиянию. Камень откликался словам и эмоциям молодого мага, начинал сиять в такт его дыханию, то ярче, то спокойнее…
И Эет заметил, что возле бука кристалл реагирует интенсивнее.  Быть может, магический камень просто больше симпатизировал этому дереву, а, быть может, просто ощущал то, что сам Эет не понимал по молодости и неопытности: энергия бука больше соответствовала его собственной, и камню было легче гармонизировать их между собой… Как бы там ни было, но выбор Эет сделал в пользу бука.
Остальное не представляло трудности. Эет срезал ветвь и обработал её, сняв кору и высушив. Самым сложным оказалось вырезать навершие – красивое и прочное гнездо, что удерживало бы кристалл и при том способно было открываться. На случай, если кристалл придётся заменить.
Эет сидел над этой работой несколько дней, прежде чем у него получилась нужная конструкция, и, наконец, смог вставить в Жезл Власти магический камень.
Сварить лак по указанному в учебнике рецепту и покрыть им деревянные части артефакта не составляло труда.
Сейчас юноше не терпелось опробовать творение своих рук в действии. Он уже пробовал чертить Круги Власти и с восторгом наблюдал, как искрит и переливается магическое поле, струясь с сияющего зелёной звездой наконечника… Теперь он готов к первому практикуму по некромансии: поднятию зомби.
Ради этого можно было потревожить могилу на взморье!
Какого чёрта! Он подарит одному из этих несчастных новую жизнь… и, если опыт удастся, то остальным тоже!
Жаль, той девочке, бедняжке, уже ничем не помочь… по крайней мере, не с его нынешними познаниями.
Эет и Снежок снова отправились к руинам университета. На сей раз Эет хотел почитать дополнительную литературу, и Снежок повёл его не к учебному абонементу, а, прыгая по остаткам стен и лестниц, добрался до внутреннего крыла, стена которого обрушилась, и одним великолепным прыжком взлетел на второй этаж, на узкий карниз. Эет последовал за ним.
Они со Снежком стояли на узкой приступочке перед дверью. Юноша толкнул створки – и очутился в коридоре.
И сразу узнал это место. Двери, из которых он вышел, оказались последним, что осталось от некогда громадного зала приёмной комиссии. Перед ними он когда-то стоял, полный волнения и надежды. Здесь с ним впервые заговорил Вир… А потом, кажется, из дверей напротив высунулась симпатичная девчонка и…
Она крикнула «Вир, книги принесли»…
Снежок уже стоял возле этих дверей и выжидательно смотрел на своего спутника.
Эет улыбнулся и вошёл в читальный зал.
Помещение почти не пострадало. Только стены пошли трещинами, да толстый слой пыли покрывал столы. Эет зашёл в книгохранилище и вволю побродил между стеллажами, подбирая себе литературу и складывая в сумку.
А потом вернулся домой.
Книг накопилось так много, что они загромоздили почти всё пространство его небольшой комнатушки, а оставить их в университетских развалинах Эет не мог: он работал с ними, они требовались ему под рукой…
Поэтому, мысленно прося извинения у жрецов, молодой зомби решил, что большого греха не будет, если он несколько расширит свои личные апартаменты.
Он вымыл и вычистил соседнюю келью, с помощью прикладной магии изменил там цвет стен на золотисто-жёлтый, который всегда настраивал молодого человека на рабочий лад и придавал бодрости. Затем новый хозяин Храма повесил в будущей домашней библиотеке несколько полок и составил на них все книги, освободив спальню. Занавески на окна – и собственный рабочий кабинет готов.
И вот сейчас юный самоучка-некромант штудировал труд о природе зомби. Помимо того, что у Эета появилась надежда обзавестись компанией, он полагал нелишним больше узнать о себе.
О таком, каким стал.
Книга немало польстила самолюбию юноши. Оказывается, его случай воистину уникален! Но у сей приятной новости имелась и оборотная сторона: зомби, которого он создаст, вряд ли окажется равным своему создателю. Этот зомби не будет иметь своей воли. А чтобы пробудить сознание…
Эет нахмурился. Юноша не впервые задавался подобным вопросом, читая книгу. Подойдёт ли его кровь, кровь немёртвого, для пробуждения сознания в низшей нежити? В противном случае результатом работы станет покорное домашнее животное.
И, не имея собственной воли, это животное не сможет даже поесть без приказа…
Эет взлохматил шевелюру. Что ж, в худшем случае он обзаведётся прекрасным слугой, которому можно будет поручать уборку в святилищах и комнатах, пока хозяин занимается изучением магии. А в лучшем… В лучшем рядом окажется человек! Собеседник и друг… Конечно, Снежок – чудесная компания, всё прекрасно понимает… но всё же он зверь.
Думая так, Эет в глубине души чувствовал неловкость, словно совершал некое предательство, но ничего не мог поделать с собой. Он истосковался по общению!
Юный некромант захлопнул книгу и упруго поднялся. Пора было начинать первый серьёзный эксперимент. Итак, поднятие зомби!
Проходя через Верхний храм, молодой человек с улыбкой скользнул взглядом по стене и приглашающе мотнул головой. Снежок тут же спрыгнул с фрески и догнал приятеля.
Вскинув на Эета смеющийся взгляд, тигр скосил глаза на Жезл в его руках.
Эет с улыбкой развёл руками.
Тигр ободряюще подмигнул – и огромными прыжками понёсся вниз по лестнице.
Над взморьем задувал свежий ветер. Белые буруны вскипали над дальними рифами, чайки с криками носились над волнами, чуя приближение шторма. Горизонт пока был чист, но в воздухе пахло грозой.
Эет запрокинул голову, полной грудью вдохнув свежесть моря. Волосы развевались на ветру, били по щекам… Тигр замер рядом, сторожко приподняв переднюю лапу. Его чуткие уши нервно подрагивали, а губы недовольно приподнялись, обнажив зубы, словно зверю чем-то не нравилась идущая буря.
- Что, Снежок? Что-то не так?
Тигр коротко рыкнул и, подойдя к самой кромке прибоя, уселся на камни, обвив хвостом лапы. Он не сводил прищуренных глаз с темнеющей синей бесконечности.
- Эй, Снежок! Я могу работать, или даже начинать не стоит?
Снежок досадливо дёрнул ухом и, обернувшись, кивнул.
- Я не понял… - Эет растерялся. – Прости, я сам виноват… Ты с чем согласился? Работать? Или нет?
Снежок закатил глаза и отвернулся.
Эет пожал плечами. В конце концов, если бы Снежок решил, что существует какая-то опасность, он бы, наверное, просто увёл своего друга с побережья в Храм. Конечно, при реальной угрозе надо спускаться в подземелья – Эет чувствовал, что по-настоящему безопасно, в случае чего, только там… Забытая дорога к Алтарю – сущий пустяк. В конце концов, можно запереть за собой двери лабиринта и отсидеться прямо за ними, у входа, не углубляясь в переплетения коридоров… По необъяснимому наитию Эет знал – едва за ним сомкнутся двери храмовых подземелий, никакая сила на свете не сможет добраться до него. Пока цел Алтарь богини, никакая сила на свете не способна ни отомкнуть, ни сокрушить  Врата Лабиринта – они открываются только при прикосновении Хранителя Храма.
При его прикосновении.
Но что это за глупости, в самом деле? Кого ему тут бояться и от кого прятаться?
Отбросив ненужные мысли, Эет подошёл к могиле и принялся отваливать камни.
Вскоре ноздрей его коснулся неприятный запах. Юноша попробовал задержать дыхание, но всё равно – омерзительное зловоние, казалось, проникало даже сквозь поры. Мелькнула мысль, что немёртвые Бессмертные, пожалуй, даже более чувствительны к вони разложения, чем Смертные, поскольку их питают и поддерживают исключительно живые – или очень свежие – плоть и кровь. Тухлятина же подобна яду.
«Ничего, - сам себя приободрил Эет. – Я сам когда-то выглядел и вонял так же».
Правда, собственный запах так болезненно не воспринимался…
- Снежок! – окрикнул он. – Будь другом, задери мне какое-нибудь животное. А я пока начну ритуал.
Тигр с сомнением покосился на море, но, глянув на вскрытую могилу и на Эета, не возражая, пошёл к прибрежным скалам. А потом, мелькнув в воздухе стремительной тенью, взвился над ними и пропал из вида.
Эет, особо не разбирая, вытянул из груды мёртвых тел самого верхнего покойника и, отнеся его подальше в подветренную сторону, чтобы не мешал густой дух потревоженного захоронения, положил моряка на гальку.
Кожа мертвеца в тех местах, где до неё дотрагивались пальцы Эета, лопнула, обнажив бурую плоть, с которой сочилась неприятная жидкость. Запрокинутое синее лицо с оскаленными зубами смотрело в облачное небо, только вместо глаз под приоткрытыми веками была мутная масса.
Эет вздохнул, покосился на темнеющий горизонт и, подняв Жезл, очертил в воздухе вспыхнувший изумрудным горением Круг Подчинения. А потом распростёр Жезл над телом и, кусая от волнения губы, смотрел, как струится с сияющего наконечника сила, заполняя пространство Круга.
Послышалось лёгкое похрустывание гальки: мягко ступая тяжёлыми лапами, подошёл Снежок и, разжав мощные челюсти, аккуратно опустил на землю косулю с перекушенным горлом. Белый мех на шее жертвы пятнали алые капли – и алая кровь тут же полилась на камни, едва убитое животное коснулось земли.
Эет чуть улыбнулся. Он предполагал, что Снежок перегрызет добыче горло, как делают все тигры, но почерк прекрасного хищника удивил зомби: клыки пронзили только артерию. Правда, смерть наступила не из-за этого: вероятно, тигр просто ударом лапы свернул жертве шею.
И, скорее всего, уже после того, как напился крови.
Эет покачал головой.
- Ну ты вампир! - хмыкнул он. – Не ожидал, Снежок.
Тигр ухмыльнулся, показав клыки.
- Да ладно, на здоровье! – махнул рукой молодой некромант. – Можно подумать, мне жалко. Ты заслужил!
Снежок, удовлетворённо щурясь, кивнул.
Эет вновь перенёс всё своё внимание на Круг Подчинения. Сила наполняла его границы, ходила волнами, но почему-то не проникала в тело, лежавшее на берегу. Юноша отлично помнил – вся литература утверждала, что в этот момент энергия некроманта должна проникнуть в материал, должна призвать обратно отлетевшую душу…
Эет не чувствовал ни малейшего отклика!
- Снежок, да что же это? – с досадой кусая губы, прошептал молодой немёртвый.
Тигр смотрел непонимающе и растерянно. Видимо, он тоже не ожидал ничего подобного.
Эет усилил магический поток. Сжатая границами Круга, сила взметнулась зелёным свечением к вершинам деревьев на обрыве, вытянулась сияющей стеной… Белый тигр отступил на шаг, с удивлением и некоторым страхом глядя на это явление.
- Да! Под-ни-май-ся! Же! Ты!.. – кричал Эет. – Чего тебе ещё надо?!
Мертвец недвижимо лежал внутри сияющего зелёного кокона.
Нечленораздельно вопя от ярости, Эет принялся молотить Жезлом по воздуху – кристалл, отвечая гневу своего хозяина, сыпал искрами во все стороны.
…Зелёное пламя, ревя, рванулось под облака, закручиваясь в бешеный водоворот изумрудного света, Снежок прыгнул на Эета, отбросив прочь, сбив с ног… и над ними громыхнул взрыв.
…Сверху, кружась, плавно опускались хлопья копоти, похожие на громадные серые снежинки. Снежок, отфыркиваясь и оглушённо тряся головой, отполз от Эета и встал на подгибающиеся лапы. Сам юный маг, придерживаясь рукой за темя, с трудом сел на жёстких камнях. В волосах запутался пепел… Перед глазами плавали чёрные и зелёные пятна.
С третьей попытки сжав непослушными пальцами потухший Жезл, юноша поднялся на ноги.
От тела несчастного моряка остались только обугленные, дымящиеся кости. Туша косули, лежавшая рядом с границей Круга, наполовину обгорела.
Эет отвернулся, прикусив губу.
- Снежок, послушай… ну что я сделал не так?
Тигр смотрел огромными глазами, в которых смешивались потрясение, уважение и – непонимание.
На горизонте, в багровой мгле, сверкнула золотая зарница. Снежок резко повернул голову, и шерсть на его загривке встала дыбом. Зверь зарычал. Глаза его полыхнули зелёным злым переливом.
- Слушай, может, я недостаточно сильно?.. – начал было Эет. Тигр бросил на него взгляд, как на умалишённого, и ухватился зубами за полу куртки, потянув Эета к лесу.
- Нет, погоди! – Эет вырвался. – Я должен попробовать ещё раз.
Снежок зарычал.
- Что ты мне предлагаешь? Отступить?! – крикнул Эет. – С первой неудачи – отступить?!
Тигр прижал уши к голове и рыкнул так яростно, что в лесу умолк птичий пересвист.
- А ты на меня не рычи, - спокойно сказал юноша. – Я тебя не боюсь.
С моря наползали тучи, и их подчеревья отливали нехорошим багрянцем. Небо ещё несколько раз прочертили золотые зарницы, но гром им не вторил…
Снежок хлестнул хвостом по бокам – и прыгнул на Эета.
Зомби вскинул руки в последний момент – и оттолкнул белого тигра.
Правда, сам упал навзничь на камни.
Снежок плавным прыжком обрушился сверху, припечатал юношу к земле, прижав плечи мощными лапами. А потом, яростно мотнув головой, показал на ползущую с моря бурю.
Эет, гневно прищурив глаза, сдавил пальцами лапы тигра. Снежок выпустил когти.
Чёрт, эти когти причиняли боль!
От неожиданности Эет дёрнулся и, отпустив лапы Снежка, вцепился в его морду, пытаясь вскинуть голову тигра и зубами схватить за горло.
Снежок попытался сделать то же самое.
Они катались по берегу, рыча и грызясь, как два диких хищника, а гроза гремела совсем рядом…
Зелёная вспышка полыхнула меж ними, раскидав в разные стороны. Оба, оскальзываясь на камнях, сели.
Ветер стал ураганным, гнул вершины деревьев, море с грохотом бросалось на камни, обрушивая ливень вспененных брызг на берег…
- Ладно, я всё понял! – сквозь нарастающий вой бури крикнул Эет. – Сейчас, только могилу камнями снова закидаю!
Снежок только коротко взвыл, совсем не по-тигриному. И, пока Эет торопливо стаскивал обратно валуны, задними лапами скидывал на тела песок и гальку.
А потом Снежок и Эет бежали.
Они бежали через потемневший лес, уворачиваясь от слепящих разрядов, метивших в юного некроманта, от загоравшихся стволов… к зелёному свечению, что вновь окутало Храм.
Эет с ужасом думал, как они будут подниматься по лестнице, где любая молния легко настигнет их… но, едва его ноги коснулись ступеней, как молодой маг словно окунулся в пространство абсолютного покоя. Над Храмом не задувал ветер, и беснующиеся над лесом молнии отсюда, из-под покрова зелёного света, казались обычными и безопасными…
Они забежали под колоннаду, и Снежок, бросив полный негодования взгляд на Эета, ушёл во фреску.
Эет покосился на картину и сжал губы.
«Ну и ладно! - подумал он. – Подумаешь тоже, когти выпускать!..»
Юноша встал меж колоннами портика, не выходя на балкон, и смотрел на пламенеющее небо, озарённое вспышками.
Он уже видел подобное… Но когда? Неужели?..
На душе было препаршиво…
- Ну ладно! – обернулся он к фреске. – Я был неправ, Снежок!
Ни звука в ответ. Ни движения.
- Ну прости меня!
Ничего.
- Чёрт, ну я же не виноват, что!..
Эет с досадой метнул с Жезла длинную зелёную молнию. Она с шипением пролетела через зал и врезалась в боковую стену, оставив на ней чёрное пятно копоти.
Эет подошёл к фреске и ласково коснулся нарисованной головы тигра.
- Снежок, ну долго ты ещё будешь на меня дуться? Давай всё обсудим по-хорошему? Снежок!
Молчание.
Юноша кинул взгляд на богиню.
Грозовые ли сумерки были тому виной, но ему показалось, что Мортис хмурится.
- Прости… - прошептал Эет. – Мы не должны были вынуждать тебя вмешиваться… да ещё чтобы нас разнять. Мы идиоты. Я идиот. Прости, богиня…
Ни звука. Ни движения.
Эет с шипением втянул воздух и яростно повернулся на месте.
- Ну что мне сделать, чтобы вы меня простили?! – крикнул он.
Ничего. Ни знака, ни дуновения.
Махнув рукой, Эет, сутулясь, поплёлся в свою комнату. На душе было так скверно, что и сказать нельзя.
Юноша тяжело сел на постель и, кинув Жезл на стол, обхватил голову руками. Об эксперименте думать не хотелось. Нет, разумеется, там было над чем поразмыслить, но…
Но все мысли занимал только негодующий, прощальный взгляд белого тигра.
Неужели навсегда?
Эет стукнул кулаком по краю постели. Как всё скверно получилось… И ведь Снежок хотел ему добра, когда просил уйти… но так хотелось закончить эксперимент! Разобраться, понять… Гроза казалась неважной.
Вот если бы всё получилось… Если бы опыт удался…
Эет представил, что сейчас с ним в комнате был бы человек. Собственный слуга. Который преданно смотрит и отвечает на вопросы… когда ему приказывают.
А Снежка рядом нет.
Эет вскочил и бросился было к двери…но на полпути остановился.
Он представил, как снова подходит к фреске и вновь получает в ответ молчание…
Невыносимо!
Юноша рухнул на постель, уткнув лицо в подушку. За окном выл ветер, полыхали зарницы, и Эету хотелось одного: провалиться в преисподнюю.
Или, по меньшей мере, встать и выйти в лес.
Но подобный поступок казался непростительной слабостью. Полным предательством. Даже не Госпожи… Богини.
И Снежка.
Всех, кто верил в него.
Эет вцепился зубами в уголок подушки.
- Ну прости меня… Прости! – прошептал он, сам не зная, к кому обращаясь. То ли к богине, то ли к другу.
Эет сам не заметил, как уснул.
Во сне он сидел на пирсе городского причала, свесив ноги к воде.
Только внизу была не вода… Серый туман.
А сверху весело пригревало солнце.
Потом рядом послышались шаги, Эет поднял голову и увидел над собой стоящего Вира. Глаза вампира горели таким гневом и негодованием, что хотелось провалиться сквозь землю.
- Я никогда ещё не встречал настолько тупого… эгоистичного… упрямого… - Вирлиссу не хватило слов, и он замолчал. А потом запальчиво добавил: - Теперь я понимаю богиню! Спасти такого невероятного осла можно было, только лишив его возможности спорить!
- Вир… - юноша в растерянности поднялся, не смея протянуть навстречу руку. Вирлисс фыркнул.
Как-то очень знакомо…
- Что – Вир? – И вдруг рассерженно выдал: - Какого чёрта ты в драку полез?!
Вампир отдёрнул изысканно отделанные манжеты рубашки, показав изящные бледные запястья. На них отчетливо виднелись чёрные следы кровоподтёков.
- Я… - Эет ничего не понимал. – Я никогда тебя даже словом не…
- О-о! – Вирлисс закатил глаза. – Ну разумеется.
Он повернулся и пошёл прочь.
- Вирлисс!.. – Эет кинулся вдогонку. Отпустить Вира второй раз, вот так, обиженным… даже во сне… Особенно после ссоры со Снежком…
Это было немыслимо.
- Вирлисс, постой!
Вампир остановился и чуть повернул голову. Тёплый ветер играл его длинными серебристыми прядями, свет солнца золотил чёткий благородный профиль.
Белый тигр.
Эет вдруг поразился про себя, насколько же Вир похож…
- Вир, я идиот. Прости…  Слушай… мне, наверное, кажется, но…
Вирлисс рассерженно дёрнул уголком рта.
- Есть тигры, а есть ослы, - коротко бросил он. – Пусть и невероятно талантливые.
Эет улыбнулся.
- Ну, хорошо. Пусть я осёл. Я согласен. Я… кем хочешь меня назови, только… пусть белый тигр вернётся. Я… больше никогда не буду обижать тех, кто мне дорог…
- Ты, главное, не обижай тех, кому ты дорог, - буркнул Вирлисс, глядя под ноги.
- А я дорог? – тихо спросил Эет.
- Стал бы я тут с тобой трепаться, будь иначе! – гневно фыркнул Вир.
- Значит… ты вернёшься?
Вирлисс обернулся и посмотрел прямо в глаза Эета. Долго и печально.
- Эт, я ведь не принадлежу себе. По сути, меня и на свете давно нет…
От этих слов мороз пошёл по коже. Эет вздрогнул – и проснулся.
Стояла глубокая ночь. Буря прекратилась, и в глухой тишине не раздавалось ни звука, кроме его собственного дыхания.
Он долго лежал, глядя в потолок и пытаясь удержать обрывки сна. Что это? Игра подсознания? Попытка сплавить воедино два дорогих существа? Но почему Вирлисс? Ведь они были едва знакомы!
Или это… не подсознание?
Как бы там ни было, но Эет дал во сне слово. И он сдержит его. Он больше никогда не станет обижать тех, кому он дорог, и тех, кто дорог ему…
- Вир… я обещаю тебе… - прошептал юноша.
Он ещё долго лежал, слушая тишину, а потом дверь беззвучно распахнулась, и в спальню белым призраком вплыл тигр.
Он сделал круга два по келье и, шумно вздохнув, улёгся на пол у постели Эета. И положил голову на вытянутые лапы.
- Снежок… - прошептал Эет, не смея поверить своему счастью. Тигр тихонько фыркнул, как от смеха.
Молодой маг глубоко вздохнул.
- Смеёшься? Хочешь сказать, что некоторые ослы неисправимы?.. Вир.
Тигр расфыркался от хохота и поднял голову. В глазах скакали насмешливые искорки.
Любопытство подкинуло Эета на постели.
- Но ты приходил ко мне во сне? Ведь ты?..
Снежок… Вир?.. закатил глаза, изобразив на морде невероятное восхищение подобной дедукцией.
- Ладно-ладно, не подначивай! – засмеялся Эет. – Я тебе подыграю и изображу колебания. Скажи только, мы часто сможем так разговаривать с Виром? У меня столько вопросов!
Тигр поднял голову, выжидательно и весело глядя на Эета.
Тому вдруг словно вбили кляп в рот.
- А… как мне тебя сейчас называть? – наконец осторожно выдохнул юноша. – Вир, да?.. Или это для тебя как-то… болезненно? Так ведь звали человека… то есть… вампира… а…
Вирлисс, отвернувшись, коротко рыкнул, одновременно досадливым и небрежным тоном. Эет почти услышал его раздражённое «Забей!»
- А Снежок… это звериная кличка, а ты же… Слушай! – Эет подпрыгнул на постели. – А нельзя тебе вернуть человеческий облик?
Тигр встал и, подойдя к изголовью, положил морду на подушку Эета. И настойчиво стукнул лапой по кровати.
- Понял, - Эет улыбнулся. – Я буду спать сам и не буду мешать тебе. Спокойной ночи, Вир.
Тигр снова улёгся на пол и невнятно буркнул что-то в ответ.
Вскоре оба друга спали, и под сводами кельи раздавалось только их спокойное дыхание.
…Эет проснулся с рассветом. Заря за окном вставала в тяжёлом жёлтом мареве, и ни одна птица не пела в лесу. Небо словно накачали гноем.
В комнате висел лёгкий зеленоватый сумрак: значит, Храм ещё светился, защищая своих обитателей. Вот только от чего? Или от кого?..
На полу, вытянувшись чуть не во всю длину комнатушки, спал Сне…Вирлисс. Бока его мерно вздымались и опадали, а на морде было написано такое блаженство, словно бедняга не спал по-настоящему очень долго…
- Что же это за гроза такая была, Вир?.. – тихо прошептал Эет, осторожно слезая с постели. Чёрт, так и дрых в грязной одежде… бельё теперь на кровати придётся менять.
Тело заполняло огромное желание освежиться, окунуться в чистую воду… но из Храма выходить что-то не хотелось. Вот чёрт, сколько ж продлится эта напасть? Он же не может торчать взаперти вечно! Без свежего мяса он очень скоро начнёт разлагаться.
Эета передёрнуло. Да, один раз он уже прошёл через подобное, но он не осознавал, что происходит…
Ладно, остаётся надеяться, что всё обойдётся.
Молодой человек, стараясь не побеспокоить Вира, вышел в коридор и направился в Верхний Храм.
Богиня на фреске стояла одна, без белого тигра. Брови её были нахмурены, но не гневно, а словно от глубокой сосредоточенности…
Эет преклонил колени.
- Есть ли возможность исправить то, что я натворил вчера? – тихо спросил он, склонив голову к сложенным в молитве рукам. – И что же именно я сделал?
По лицу богини скользнул солнечный луч и тут же погас, как ободряющая улыбка. А потом на кадильнице вспыхнул и пропал изумрудный огонёк…
- Возжечь?.. – осенило Эета. – Ну какой же я болван…
Он ведь где-то находил благовонные смолы, в какой-то келье… вспомнить бы ещё, в какой… И на будущее потом надо сделать запас, в лесу полно подходящих деревьев…
Юноша вскочил и бросился в коридор с кельями. Перетряхивая подряд ящички всех столов, в пятой комнате он обнаружил шкатулку со смолами. Юный маг схватил её и побежал в Верхний храм.
Неумело бросив горстку фимиама в кадильницу, Эет щёлкнул пальцами, призывая огонь… хвала богине и учебнику прикладных заклинаний, он научился воспламенению! а потом сдул пламя с зачадивших комочков смолы – и, будто зачарованный, глядел, как клубы благовонного дыма медленно всплывают вверх, окутывая сизой дымкой изображение Мортис Милосердной.
Впервые за четверть века.
Юноша благоговейно опустился на колени.
- Во славу твою, богиня… - прошептал он.
О Мортис, у него три алтаря, и ни на одном не горело пламя! Позор. Как богиня ещё терпела своего нерадивого служителя?..
Да, более откладывать нельзя! Если он не может сейчас спуститься к тайному Алтарю, два других должны находиться в идеальном состоянии. Пора браться за Общий храм!
Эет спустился по внутренней лестнице и через остатки потайной двери вышел в нижний зал. Да, здесь будет где разгуляться всем прикладным умениям…
- Ветер! – крикнул он, взмахивая руками – и отвернулся, прижавшись к стене.
Ураганный вихрь с воем пронёсся по помещению, взметнув облако пыли – и чёрной тучей вынес её наружу, вместе с палыми листьями и птичьими перьями.
Эет, повернувшись, облизнул губы. Зал посвежел, но у входа белели кляксы помёта, темнели следы от луж, нарушали идеальную поверхность пола неровности ещё какой-то засохшей дряни…
Эет закусил губы и вернулся в комнату за Жезлом Власти.
- Обновись! – приказал он, вновь спустившись в Нижний храм и направляя удар магии на пол.
Юноша сомневался, что получится. В учебнике не было ничего подобного и, наверное, если бы такое практиковали жрецы, они не держали бы столько младших служителей?..
С Жезла ударила струя зелёного света. Изумрудное горение обрушивалось на пол и волнами прокатывалось через весь зал к выходу. А потом погасло.
Молодой маг стоял на абсолютно чистых обсидиановых плитах: тёмно-зелёных и блестящих.
Эет ахнул и подпрыгнул от восторга. Получается! Получается же! Голова чуток кружилась, но юноша не обращал внимания.
Он развернулся и направил Жезл на алтарь…
Стены, кадильницы, колонны, потолок. Зал заполняло зелёное полыхание. Только двери воссоздать Эет не мог, потому что от них не осталось даже пыли.
А потом, преклонив колени, хранитель Храма возжёг пламя у алтаря Мортис Карающей. И с первыми искрами возникла уверенность: нельзя пренебрегать этим святилищем. Эта ипостась богини – для их врагов. Врагов Храма и Атариды. Она усилит боевые заклинания, которые ему предстоит ещё изучить, она наполнит силой любое проклятие…
И она будет рядом в бою, который Эету и Вирлиссу придётся однажды дать своим врагам.
 Мортис Карающая понимала и одобряла клятву мести Эета.
Юноша улыбнулся и встал… попробовал встать. Перед глазами всё качнулось и поплыло – а потом Эет приоткрыл веки, и увидел над собой озабоченную морду Сне… Вира. Затылок холодили каменные плиты.
Вирлисс встревоженно глянул в лицо друга и вопросительно качнул головой.
Эет пожал плечами.
Вир оглядел зал и снова вопросительно глянул на Эета.
- Ну да… Я всё сделал сам… Магией, - чуть смущённо улыбнулся юноша.
Белый тигр изогнул хвост… и выразительно покрутил кончиком у виска. А потом с хмурым видом припечатал молодого мага лапой к полу, пресекая попытки подняться.
- А что, нельзя было, что ли?.. – начал возмущаться Эет. – Я без магии бы тут неделю впахивал! Если не больше.
Вир закатил глаза и ухмыльнулся, показав клыки.
- Что значит – не переломился бы?.. – возмутился начинающий некромант. – Я и с магией не переломился… ой!
От резкого движения перед глазами опять всё поплыло, и Эет поспешно опустил голову на пол. Морда Снежка… тьфу ты, Вирлисса же!... выглядела возмутительно довольной.
А потом белый тигр улёгся рядом и, мотнув головой, предложил Эету сесть верхом.
Стараясь не делать быстрых и сильных движений, юноша кое-как обхватил руками шею друга и переполз с пола на мягкую тигриную спину. Вир осторожно встал и медленно пошёл по потайной лестнице наверх, к кельям, останавливаясь чуть не на каждой ступеньке и мордой поправляя съезжающее тело приятеля: юноша не сидел, а полулежал, цепляясь за загривок зверя.
Эету было мучительно стыдно, но крепче держаться он не мог: куда-то ушла вся сила.
Наконец путь был пройден до конца. Вирлисс сгрузил свою беспомощную ношу на кровать и сразу куда-то убежал. Впрочем, вернулся очень скоро, неся в зубах забытый в Нижнем храме Жезл Власти.
- Спасибо, - слабо прошептал юноша. Голова кружилась немилосердно, и даже разговаривать было трудно. Руки приобрели синюшный оттенок, который Эету совсем не нравился…
Вир оценивающе поглядел на приятеля, потом на жёлтое нехорошее небо за окном, потянул носом воздух, поморщился и, вздохнув, снова убежал.
На сей раз Вирлисс не возвращался очень долго. Сгустились сумерки, потом в неприятной багряной дымке зажглись первые звёзды… Эет не смог бы сказать, когда. Он то проваливался в забытьё, то приходил в себя… Кажется, он несколько раз слабо звал Вира, но на зов никто не откликался.
Разбудил запах крови. Позабыв про слабость, Эет вскинулся на постели. Рядом, едва различимый в глубокой темноте, стоял белый тигр, измождённый и шатающийся от усталости. В зубах он держал гиену.
Разум захлестнуло тёмной волной. Эет позабыл себя, остались только инстинкты. Он вцепился зубами в тёплую плоть убитого зверя и начал с жадностью рвать мясо. Снежок полоснул лапой по горлу своей добычи и с остервенением принялся лакать хлынувшую кровь.
Так они и разделили свою первую общую трапезу. Эет подчистил всё, не осталось даже костей, а Вир слизал с пола всю кровь, до малейшего пятнышка, и комната вновь выглядела девственно чистой.
Правда, Эет, глянув на свои руки, покрытые тёплой алой влагой, ощутил ещё более сильное желание вымыться, чем утром. Кожу на лице тоже неприятно стягивало.
Вирлисс сидел напротив и с самой блаженной мордой вылизывал шерсть.
Молодой человек завистливо вздохнул.
- Вот тебе хорошо, а мне?
Вир насмешливо покосился и дёрнул ухом, словно плечами пожал.
- Что, если на улицу выйти? Пойдём на речку?
Вирлисс коротко и строго рыкнул.
- Но ты же выходил!
Вир снова дёрнул ухом.
- Почему нет, ты можешь объяснить?
Вирлисс отрицательно покачал головой, кивнул на багряную дымку за окном и продолжил вылизываться.
- Ну я же не могу вот так!.. Погоди… знаешь, тут вроде купальни были… кажется, я на них натыкался…
Эет вскочил и выбежал за двери.
- Снежок! – крикнул он уже из конца коридора. – Вир!.. Пойдём искать!
Белый тигр нагнал одним прыжком и вопросительно глянул на друга.
- Ну да, там бассейны были… для жрецов. Я в первые дни Храм осматривал и наткнулся… Правда, они не работают, их чистить надо и ремонтировать, но я же научился! – Эет улыбнулся. – Сбегай за Жезлом, сейчас мы быстренько… ой! Ты что?..
Вирлисс встал на задние лапы, припечатал Эета передними к стенке и со злостью начал вылизывать лицо и волосы. Глаза его полыхали зелёными гневными переливами.
- Что ты меня слюнявишь?! – отфыркивался и отбивался Эет. – Нельзя же любить кровь до такой степени… вампир чёртов… Вир!..
Вирлисс отпустил Эета только тогда, когда вылизал дочиста. Он стоял рядом – наконец на всех четырех лапах – и, хмуро косясь на приятеля, брезгливо облизывал губы.
Эет, не менее брезгливо, вытирал лицо рукавом.
- Ты с ума сошёл? – ворчал он. – Что это было? Ты всего меня обмусолил!
Тигр раздражённо дёрнул хвостом, хлестнув себя по боку.
«Очень ты мне нужен!» - красноречиво говорил взгляд зверя. Потом Вир повернулся и двинулся обратно по коридору, и только на полпути обернулся, выжидательно глянув на друга.
- Да иду я, иду… - буркнул Эет.
В комнате Вир взял в зубы лежавший на столе дневник и сунул его в руки Эету. Юноша, непонимающе глянув, взял тетрадь и раскрыл на первой странице. Там, где календарь.
Вирлисс кивнул и кончиком хвоста ткнул в два последних крестика.
- Два последних дня… - озадаченно нахмурился Эет. – Сегодня и вчера. Что?
Вирлисс хмуро кивнул на Жезл Власти.
- А, я сегодня и вчера использовал магию?
Тигр снова кивнул.
- Ну и что? Я её и чаще иной раз использовал.
Вир закатил глаза.
- Ладно, только снова ослом не обзывай… - улыбнулся Эет. – Хочешь сказать, я использовал сильную магию?
На морде тигра отобразилось восхищение недюжинными мыслительными способностями приятеля.
- Понятно. – Эет нахмурился. – И потому я свалился?
Вирлисс радостно кивнул.
- Ясно, - юноша сел на постель. – Значит, злоупотреблять могуществом нельзя… Спасибо.
Вир фыркнул.
- Нет, правда, спасибо, - Эет глядел серьёзно и прямо. – Ты ж меня этой гиеной спас. Наверное, нелегко было её поймать, с той дрянью снаружи?
Хищник польщено дёрнул ухом и отвернулся.
- Ладно, не прикидывайся, что смущён, не поверю… - хмыкнул молодой волшебник. – Так что ж это за гадость такая? В ней я виноват?
Вирлисс широко распахнул глаза и отчаянно замотал головой.
- Но ведь она появилась, когда я колдовал? Ты уверен, что не из-за меня?
Тигр кивнул.
- А у меня ничего не получилось… из-за этой пакости? Или нет?
Вир растерянно наклонил голову набок.
- Но ведь буря была ещё далеко… Она налетела позже… когда всё уже закончилось… Надо повторить эксперимент!
Вирлисс снова замотал головой, ещё отчаяннее.
- Пойми! – почти взмолился Эет. – Я должен знать причину неудачи. Это из-за внешних факторов… из-за гадости этой… или потому, что я… зомби!
Он стукнул кулаком по постели.
Глаза Вирлисса стали походить на два блюдца от изумления.
- А ты даже не думал о такой возможности? – криво улыбнулся юноша. – Ты о зомби читал хоть что-то, сверх университетского минимума? Ладно, не отворачивайся, вижу, что не читал… Зомби – низшая нежить по сути своей. И даже те из нас, что обладают собственной волей, зомби-маги… Они – существа неполноценные. – Эет скрипнул зубами. – Они не могут подчинять себе других немёртвых, поскольку сами созданы подчиняться, а не повелевать…
Молодой маг отвернулся к стене.
- Я этого нигде не читал. Просто сам сделал вывод, когда изучал труды о нашей природе… И боялся в это поверить.
Снежок… Вир… тихо подошёл и несмело ткнулся влажным носом в руку. Эет машинально погладил большую голову зверя.
- Вот так, Вир, - прошептал он. – Что же я за некромант такой буду… недоделанный… Понимаешь, я должен проверить. Я должен! Я бы не психовал так на берегу, если бы… в глубине души…
Эет сжал кулаки и опустил голову. Волосы, скользнув по плечам, закрыли его лицо.
- Ты бы мог сейчас поднять зомби? – спросил он глухо.
Вир замялся, а потом неуверенно помотал головой.
- Правильно, - невесело хмыкнул юный некромант. – Потому что ты сейчас… вроде призрака, да? Только тоже… такого… крутого. Как я – крутой зомби.
Тигр кивнул.
- А призраки, - закончил безжалостно Эет, - тоже низшая нежить. Если бы ты снова мог стать вампиром, ты бы… ты бы мог меня отбить у Госпожи, а потом произнести Формулу Освобождения… но ты же не сможешь, да? Если бы был способ, ты бы мне сегодня ночью рассказал, там, во сне, верно?
Вир лукаво хмыкнул и насмешливо блеснул глазами.
- Что, способ есть? – Эет приподнялся на постели.
Вирлисс обрушился на пол и вытянулся во всю длину комнаты. Юноша махнул рукой.
- Ясно. Способ есть, только ты о нём по каким-то причинам рассказать не можешь… Так что, считай, это не вариант! А вот если бы я мог сам себя трансформировать в высшую нежить… в вампира или лича… Я бы смог воздействовать на немёртвых! Стал бы полноценным магом. И даже… возможно… сам себя смог бы освободить из-под власти Госпожи… Хотя вот этого, честно сказать, в глубине души совсем не хочу. Я люблю Госпожу! Впрочем, ты же знаешь, что такое Заклятие Подчинения…
Взгляд Вира стал сочувствующим.
- Погоди… - Эет нахмурился. – А ведь это мысль. Как думаешь… если есть способ превращать в вампиров и личей Смертных… может, есть способ и для зомби? Если его отыскать? Как думаешь?
На тигриной морде выразилось сомнение.
- Хочешь сказать, если я не могу воздействовать на других мертвецов, то и на себя не сумею? Я не могу только подчинять. Но мы говорим не о подчинении. А о трансформации. А трансформировать я могу… Я же сделал обычную буковую палку Жезлом Власти!
Вир улыбнулся, показав клыки, и подмигнул.
- Ну, значит, так и решим! – тоже улыбнулся Эет, хлопнув по колену. – Будем по мере изучения некромансии поглядывать архивы Храма по смежным темам… Что бы почитать на сон грядущий? Интересно было бы узнать, что это за гадость такая, и долго она вообще провисит?
Вирлисс привстал и лениво стукнул лапой по ящику стола.
- Думаешь? В дневниках прежнего хозяина? А что, очень может быть…
Эет свесился с постели и вытянул ящик.
- Тут куча этих тетрадей… погоди!
Юноша встал, зажёг светильник и сдёрнул с кровати грязное бельё. Свернув узел, Эет положил его на пол у дверей.
- Я завтра всё приведу в порядок. Магией, - пояснил он, доставая сменную постель из шкафа. – Да нет, не хмурься, обычной, бытовой.
Застелив новое бельё, молодой человек стащил с себя грязную одежду и кинул в общую кучу. А потом, нимало не смущаясь, голышом вытянулся на кровати, укрылся покрывалом до подбородка и, лёжа на спине, погрузился в чтение. Вирлисс отвернулся к стене, чтобы не мешал свет, и почти сразу уснул.


                Глава XIII
                Подземелья Храма
                Эет

Юноша уснул только под утро, полностью прочитав всю стопку дневников. Проснулся он от яркого солнца, бьющего в глаза: занавеска соскользнула в сторону, и лучи лились прямо на изголовье.
Эет улыбнулся, позволяя теплу и свету заполнять всё его существо, проникать в каждую клеточку… Он лежал, любуясь небом: восхитительно высоким и чистым.
И комнату тоже заливали золотые лучи полудня, а вовсе не мертвенный зелёный полумрак, как последние два дня…
Что ж! Хвала Мортис, их с Виром ждут новые опыты и открытия!
Но сначала – на речку!
Эет сел на постели одним гибким движением и взлохматил волосы.
- Вир! – позвал он. – Вир, хватит дры…ты где?
Спрыгнув с постели, Эет прошлёпал босыми ногами до шкафа и извлёк оттуда одну из сменных рабочих туник и чистые штаны. Одевшись во всё свежее, юноша покосился на узел с грязным бельём, поморщился, решил, что не горит – и отправился на поиски Вирлисса.
Белый тигр сидел на площадке над ступенями Храма и, кажется, просто любовался видом. Эет тихо подошёл и сел рядом на древние тёплые плиты, поставив ноги на первую ступеньку, уводящую вниз.
Оба молчали.
- Вир, ты знаешь о Стенах Атариды? – тихо спросил наконец Эет.
Вирлисс, не отрываясь от созерцания моря и неба, кивнул.
- Я прочитал дневники, - помолчав, сказал наконец Эет. – Теперь я тоже знаю. – И добавил: - И я помню небо… в тот день.
Вирлисс повернул голову, внимательно поглядев на друга.
- Ты знаешь, о каком дне я говорю. – Эет вздохнул. – Наверное, о дате твоей смерти… и не только твоей.
Тигр чуть дёрнул ухом – и вдруг опустил голову. Выражения его глаз Эет не видел.
- Небо было такое же… как позавчера. И вчера. И молнии… те же.
Вирлисс, не поднимая головы, кивнул.
А потом встал и, понурившись, волоча хвост чуть не по плитам, побрёл в Верхний храм.
- Вир! – обернувшись, окликнул Эет. – Я не хотел расстроить тебя. Я просто хотел сказать, что понял… понял, почему ты так торопился меня увести с берега. Почему ты за меня… испугался.
Вирлисс, не оборачиваясь, дёрнул хвостом, как рукой махнул.
Эет мысленно обозвал себя кретином. Ну надо же было так! Абсолютный кретин. Не придумал ничего лучше, как ляпнуть «не только твоей смерти»! Конечно, он имел в виду всю Атариду, но ведь у Вира была девушка… И, судя по тому, что Вир поведал ему о ней в первые же минуты знакомства – вампир просто бредил своей Фрери. Жить без неё не мог. Может быть, и погибли они вместе? И тут некий идиот брякает…
Эет вскочил и хотел пойти следом за Вирлиссом, но замер, не сделав и шага. Он сказал уже всё, что мог. Теперь Виру просто надо побыть одному. Любые утешения сделают только хуже.
- Вир… если есть возможность тебе помочь, я найду её, клянусь! – прошептал Эет, сжав кулаки. – Я все архивы Храма переверну.
Молодой человек встал и медленно пошёл вниз, в лес.
Он добрался до речки, аккуратно сложил одежду на траве и с наслаждением вошёл в воду. А потом сидел на шершавом, нагретом солнцем валуне и задумчиво смотрел на игру света в волнах.
Когда солнце огромным шаром повисло в вершинах деревьев, запутавшись в переплетении ветвей, Эет оделся и пошёл на взморье. Дойдя до могилы на берегу, юноша долго стоял и смотрел на горизонт. Задувал солёный ветер,  алый свет скользил по галечнику и песку, волны с плеском накатывались на обвитые водорослями валуны…
Когда стемнело, Эет разжёг костёр. В чёрном небе мигали звёзды, негромко вздыхало море, потрескивали сучья в огне… На душе было пусто.
В темноте за гранью светового круга скользнул белый силуэт – и Вир сел на холодном песке, едва различимый во мраке. Эет поднял голову, улыбнувшись другу, и приглашающе кивнул.
Вирлисс подошёл к огню и улёгся рядом с Эетом. Молодой человек тоже вытянулся во весь рост у огня, положив голову на тёплую тигриную спину. Зверь повернулся, устраиваясь поудобнее, и теперь голова Эета лежала на мягком подбрюшье хищника, между мощными лапами.
Друзья молчали. Вир смотрел в огонь, Эет – на звёзды.
- Завтра я повторю эксперимент, - наконец тихо произнёс юный маг. – Попробуем здесь же, на берегу… Если заметим признаки грозы… знаешь, Вир, мне кажется, что враждебные боги могли оставить что-то вроде охраны. Она сама включается, если чувствует сильную некромагию… Так вот, если начнётся что-то подобное, возьмем тело в Храм. Нужно будет приготовить какую-нибудь комнату под лабораторию… и придётся пожертвовать простыней. В чём-то ведь надо нести покойника.
Вирлисс вздохнул.
- Я не хотел тебя сегодня расстроить, Вир, - добавил юный хранитель Храма.
Тигр невесело хмыкнул. Потом привстал и чуть лизнул Эета.
- Не сердишься… - слабо улыбнулся Эет. – Да я знаю, что не сердишься. Всё равно как-то… по-дурацки вышло. Можно, я спрошу?
Вир негромко мурлыкнул, выражая согласие.
- Ты меня, правда, прости… может, я…
Вирлисс зевнул.
Эет глубоко вдохнул и, зажмурившись, выдал:
- Вир, а что случилось с Фрей?
Тигриные бока замерли, перестав вздыматься и опадать.
Эет сел.
- Я понимаю, что тебе так просто не рассказать… может, ты во сне мне расскажешь?
Вирлисс, не мигая, смотрел на пламя. Его тёмно-синие глаза казались чёрными.
- Я ведь не просто так спрашиваю, Вир. Не из любопытства… - Эет подобрал с земли прутик и начал ковырять песок. – Я хочу найти способ тебе помочь. Оживить тебя… и Фрери… Чтобы ты снова стал собой… и был счастлив. Ты мне поможешь?
Вир приподнял голову и долго смотрел на Эета. На дне тигриных глаз таилась печаль. Губы чуть дрогнули в скупой улыбке.
- Ну почему невозможно? – юноша положил руку на загривок зверя. – Мы  даже не пытались! Я найду способ сделать себя высшей нежитью, тебя – снова тобой и… если мы найдём её тело… я обещаю оживить для тебя Фрей. И если этих способов никто никогда не находил, клянусь, я их найду!
Вир опустил голову и рассмеялся. А потом, снова глянув в глаза Эета, серьёзно кивнул.
Юноша подмигнул.
- Я знаю, что я упрямый и талантливый осёл, который не умеет верить в поражения. Так что ты в этом вопросе даже не возражай!
Вирлисс, фыркая от смеха, только замотал головой, а потом шутливо боднул Эета в плечо.
- Да уж… - отсмеявшись, выдохнул юноша. – А ещё мне интересно, как это тебя угораздило… То есть, я хочу сказать, что по Атариде не разгуливает толпа призраков. А ты… Ты как-то связан с богиней, Вир. Ты ведь действительно сейчас – её зверь. Её спутник.
Вирлисс, с лукаво заблестевшими глазами, смотрел на огонь, и не выражал ни согласия, ни отрицания.
- Ви-ир… - протянул Эет. – Ну что это за игры? Ты связан с богиней?
Кивок.
- Ты её спутник?
Отрицательное мотание.
- Как – нет? Но ведь на фреске…
Эет закусил губы. С фрески богини белый тигр пропал.
- Подожди! Ты же был её спутником! Какое-то время, да?
Вирлисс вздохнул и улыбнулся. Потом как-то неопределённо качнул головой.
- Что-то вроде, да? Не совсем?
Вир кивнул.
- А сейчас – уже нет? Хочешь сказать… - Эет затаил дыхание, боясь поверить такому счастью, - она тебя отпустила?
Опять нечто неопределённое.
- Не совсем?.. Она отпустила тебя… ко мне? После того сна? В смысле, после нашего разговора?
Вирлисс кивнул, и взгляд его снова лукаво заискрился.
- А почему?
Вир закатил глаза.
- Прости… - Эет невольно улыбнулся. И, снова ковыряя песок прутиком, добавил: – А вообще… здорово, что мы встретились.
Вирлисс согласно мурлыкнул.
- Да я вообще… не только про сейчас, - смущённо признался молодой человек. – Я и о том вечере тоже, когда ты меня в Храм привёл. Это символично немного, не находишь? Ты мне и тогда очень понравился… Ну, я же говорил Снежку, что хотел бы подружиться с Виром!
Белый тигр чуть фыркнул, скрывая под смешком смущение. А потом снова осторожно, совсем по-кошачьи, боднул Эета в ладонь.
- Ты тоже?
Вир кивнул.
Эет упал на песок, раскинув руки и блаженно улыбаясь. Это так здорово – иметь друга, с которым свела сама богиня!
- Вир… - прошептал он и, не сдерживаясь более, взъерошил белый мех зверя, потрепал по загривку.
Вирлисс смешливо расфыркался и, гибко перевернувшись, ответил тем же, влажным носом взъерошив волосы Эета. Юноша расхохотался и пружинисто вскочил на ноги.
- Идём! Не будем тянуть время! У нас впереди много работы.
Вирлисс взвился стремительным порывом снежного вихря – и оба друга бок о бок отправились домой.
В Верхнем храме Эет щелчком пальцев зажёг магический огонёк и, миновав кельи, углубился в переплетение коридоров.
- Вир, где-то тут были ещё лестницы, кроме той, в Нижний храм и в Лабиринт. Давай их осмотрим?
Белый тигр глухо рыкнул, выражая согласие.
- Понимаешь, должны же быть ещё и подвалы… для экспериментов.
Вир с сомнением покосился на спутника.
- Думаешь, туда не стоит соваться?
Вирлисс несколько неуверенно повёл ухом.
- Я вполне представляю, что там могло остаться… Какое-нибудь забытое проклятие…неактивированное… Или хищная низшая нежить… вроде ходячих скелетов. Кстати, да. Боевые заклятия неплохо бы выучить. А то я ни одного не знаю.
Вирлисс резко затормозил и схватил Эета за полу куртки.
- Да ладно тебе, Вир! – улыбнулся юноша. – Я пошутил. Наверняка богиня не позволит открыться дверям, за которыми нас может поджидать опасность. Нас ведь тут не двое, Вирлисс. Нас трое. Тебе ли не знать?
Вир мрачно буркнул что-то под нос и, протиснувшись мимо Эета, пошёл вперёд по узкому коридору.
- Вир, ну не надо так откровенно меня опекать! – возмутился зомби. – Я ж тоже не безответная девочка.
Вирлисс не соизволил ответить.
Они вышли на круглую площадку. Сверху в окно колодца светили звёзды.
Отсюда уводили вниз две лестницы: справа и слева.
- По которой пойдём?
Вир раздражённо дёрнул ухом и сел, всем видом демонстрируя, что лично он бы развернулся и пошёл обратно. К кельям.
- По идее, надо всегда начинать с последней, - улыбнулся Эет. – Но, по закону подлости, до «последнего» варианта добираются именно в последнюю очередь.
Тигр зевнул. Философские шутки сегодня его не вдохновляли.
- Вир, да нет там ничего! – фыркнул Эет. – Ну, и вообще… вот представь, что мы бы с тобой не встретились. И я бы там шарахался один…
Вирлисс мрачно покосился на друга. «С такого осла, как ты, точно сталось бы там шарахаться в одиночку, - говорил этот взгляд. – Теперь я  понимаю, почему хранителю Храма потребовался ещё и персональный хранитель».
- Я бы шарик направления использовал… - виновато признался Эет. – Но такая слабая магия не действует в Храме.
Вир устало вздохнул, поднялся и пошёл вниз по левой лестнице. Стену вдоль неё покрывали барельефы и лепнина, двери на украшенных яшмой и драконьей костью площадках сияли в темноте эмблемой Храма – похоже, там хранилась государственная казна Атариды, – а иные створки, под знаком секретных книгохранилищ, напоминали зеркала или струящиеся водопады…
Великолепная лестница закончилась у череды огромных залов, отделанных голубым мрамором – с опустевшими чашами бассейнов, из которых вздымались колонны, а чёрный потолок напоминал звёздное небо. С него и сейчас ещё струился нежный голубой свет…
В другую сторону уводила анфилада комнат с изогнутыми чашами роскошных ванн.
- Вир! – Эет остановился и радостно обернулся к другу. – Мы купальни нашли!
Вирлисс подмигнул.
- Я же говорил, надо было начинать с последней… - улыбнулся Эет. – Пойдём назад.
Зверь тяжело вздохнул, но, ничем более не выражая своего недовольства, развернулся и пошёл наверх.
- Вир, ты представляешь, сколько тут всего! – идя сзади, восторгался молодой немёртвый. – Это изучать и изучать! У меня просто дыхание перехватывает! От восторга. Понимаешь? Это… я просто не знаю, с чего начинать…
Вирлисс насмешливо рыкнул.
- Да я понимаю, что сначала надо университетский курс закончить… по всем направлениям… Но потом? Потом? Когда я стану высшей нежитью… и помогу тебе… Вот что потом?
Вир аж взвизгнул от смеха.
- Да, действительно, далеко заглядываю… - улыбнулся Эет. – А как ты думаешь, кем мне лучше стать? Вампиром или личом? Вот ты же вампир. Мы могли бы быть вместе, да? И потом, вампиры могут жить и на крови животных, а личи нет…
Вирлисс остановился на ступеньках и оглянулся. Окинул приятеля с ног до головы оценивающим взглядом – и опять, как тогда, в Нижнем храме, покрутил у виска хвостом.
- Ты считаешь, из меня вампир не получится? – удивился Эет.
Вирлисс дёрнул ухом.
- Считаешь, слишком рано об этом говорить?
Тигр кивнул… а потом сморщил нос.
- Что?
Вир вздохнул, развернулся и пошёл дальше наверх.
«Выпендрёж этот их вампирский, аж тошнит…» - вспомнились вдруг давние слова того безвестного соседа по ночевке.
И верно, иногда в самом деле… тошнит.
- Хотя личи более мощные некроманты… - обиженно кинул Эет в спину другу. – И в принципе, могут вообще без еды…
Вирлисс обернулся на ходу и бросил на приятеля смеющийся взгляд.
И кивнул.
- Вот стану личом… будешь знать!
Вир рассмеялся.
И снова кивнул.
- Ты, кажется, намекаешь, что лич – это просто моё призвание? – вскинул брови Эет, остановившись.
Вирлисс снова кивнул и продолжил скачками подниматься вверх по лестнице.
- Что, выпендрёжу не хватает?
Сверху раздался взрыв фырканья.
- Смешно ему… - буркнул зомби и кинулся бегом по ступеням, догонять друга.
Они вновь добрались до площадки под световым колодцем, и на сей раз пошли по правой лестнице.
Эта была не столь роскошна, и первая площадка оказалась лишь на уровне служебных помещений за Нижним храмом. Правые двери с неё вели на огромную, пустующую сейчас кухню, а левые – в прачечные.
- Вир, ты глянь! Мы с тобой нашли, где можно постирать постель! – ахнул Эет. – И, кстати, если привести кухню в порядок, можно готовить еду прямо в Храме, не разводя костёр в лесу.
Вирлисс кивнул и вопросительно глянул на Эета, а потом мотнул головой, показывая обратно, на ведущие вверх ступени.
- Нет, - покачал головой молодой человек. – Надо дойти до конца. К тому же, кажется, мы на верном пути.
Вир коротко рыкнул, и друзья продолжили спуск.
Спустя какое-то время Эет дотронулся до стены и почувствовал под пальцами влагу. Ступени стали уже, неровней, и скользили под подошвами его сандалий. Вирлисс шёл впереди, то и дело чутко втягивая носом воздух. Эет пожалел, что не взял с собой Жезл Власти. Ведь что стоило – всего-то заглянуть по пути в свою комнату… Конечно, он не умеет пользоваться боевыми заклятьями, но… Кажется, в Верхнем храме у него получилось метнуть молнию? Пятно сажи едва отмылось со стены. Правда, тогда он был очень возбуждён и не контролировал свои чувства…
Итак, решено! Занятия по некромансии он начнёт чередовать с занятиями по боевой магии. И по проклятиям, а также по защитным и снимающим заклинаниям… Чёрт возьми, однажды он достигнет такого уровня, что ему позавидует любой архонт!
Эет сжал губы. Никакой архонт ему не позавидует. Никого из них не осталось.
Но, тем не менее…
Спуск закончился. Эет и Вирлисс стояли перед узким ходом за насквозь проржавевшей решёткой, на которой болтались полотнища тенёт. Холодный ток воздуха, тянувший откуда-то из коридора, слегка колыхал их. Издалека доносился глухой звук падающих капель. Под ногами чавкали грязные лужи. Факел в истлевшем гнезде едва держался на стене у самого входа, по ту сторону решётки.
Эет усмехнулся.
- Вир, ты не считаешь, что тут полный набор? Просто классическое подземелье злого мага! Сейчас должно выплыть привидение, желательно громыхая цепями. Или появиться ещё какая-нибудь гадость.
Вир хмуро глянул на развеселившегося приятеля. Похоже, тигр считал, что ничего весёлого в обстановке нет, и не одобрял ни ехидства, ни легкомыслия спутника.
- Да богиня с тобой! – воскликнул Эет. – Ты никогда не спускался к Вратам Лабиринта. Вот там по-настоящему страшно. И ничего… стоит открыть двери – как рукой снимает. А тут обычные подвалы. Наверное, святые отцы здесь вино хранили…
Вирлисс поморщился и отрицательно покачал головой. Звонкий голос Эета летел вглубь коридора, теряясь затихающим эхом в сырой тёмной глубине.
- Ну что ты стоишь, толкни же эту решётку! Мне через тебя не перелезть!
Вирлисс встал на задние лапы и всей тяжестью толкнул ржавые двери.
Те даже не шелохнулись.
Он оглянулся на Эета, как бы говоря: вот видишь, нам туда не пройти. Пошли назад.
Эет вздохнул.
- Отойди немного…
Он полез через Вира и, придерживаясь за прутья, чтобы не потерять равновесие, слегка налёг на решётку.
Она подалась с противным визгом, и Эет, запнувшись о Вира, чуть не упал прямо в подвальную мокреть. Можно сказать, он ввалился в коридор, едва не поцеловавшись с грязным порогом. Шарик магического света, мигнув, погас.
- Чёрт! Ну что за…
Эет, ругаясь, безуспешно щёлкал в воздухе мокрыми пальцами – свет не зажигался.
Вир тихо рыкнул.
Эет заткнулся и принялся шарить по стене. Кажется, там висел ведь какой-то факел… ну где же он там…
Юноша выдернул-таки из гнезда отсыревшую просмолённую палку – и, зацепив рукавом ржавое кольцо, сильно дёрнул его…
Ткань затрещала, зомби не смог сдержать крепкого выражения, кольцо провернулось вокруг оси…
…и под полом что-то загудело, ток воздуха усилился.
Эет, забив на заклятие света, призвал огонь. Факел загорался неровными, судорожными вспышками, но в конце концов всё же зажёгся. Тёплое живое пламя, потрескивая, потянулось к волглому своду, и в неверных дёргающихся тенях Эет увидел, что часть пола перед ним пропала, и вниз уводят ступени.
- Вир, потайной ход! – ахнул юноша.
Вир потянул носом воздух.
- Ну, что поделать? Нам с тобой тут не разойтись. Так что придётся мне идти первым, прости, - Эет усмехнулся, увидев, как раздражённо блеснули глаза хищника. – Вир, ну сам подумай, - мягче заговорил он. – Там решётки впереди могут быть ещё… как мы их будем открывать, если ты пойдёшь первым? К тому же, неужели ты считаешь, что зомби – это беззащитные существа? Я руками голову могу оторвать. Не беспокойся за меня…
Вирлисс выразительно поглядел на голову самого Эета. Юноша покраснел.
- А вот грубить не надо! – запальчиво ответил он. – В моей голове ничего не нужно подкручивать!
Вир закатил глаза, ухмыльнулся, показав клыки…и вдруг растаял серебристым облачком.
А потом преспокойно возник перед молодым хранителем Храма, в коридоре, и, ещё раз ехидно покосившись на его голову, двинулся к уводящим вниз ступеням.
Эет поджал губы. Хотелось и смеяться, и сердиться… Ну, Вир! Что за характер у этого…призрака!
И он сам тоже хорош. Точно, Вирлисс прав: в голове надо что-то подкрутить. Ведь вроде отлично соображает… на отвлечённые материи. А элементарные, очевидные… бытовые мелочи… Например, ведь он же знал, что Вирлисс – привидение. Дух. Самая суть, внутренний образ давно погибшего вампира по имени Вир. И развоплощался тот при нём несколько раз, и из воздуха возникал… И сейчас так тупо выставить себя дураком!
Ох уж эта необъяснимая способность Вира к материализации…
Плюнув и решив, что обижаться – совсем уж несусветная глупость, Эет махнул рукой и рассмеялся.
- Ну, ты меня уел! – признал он. – Призрак чёртов…
Вирлисс тихонько фыркнул и осторожно встал на первую ступеньку. Эет последовал за ним и вскоре, отведя свисавшие сверху лохмотья тенёт, вошёл в узкий, но высокий лаз, каменную тропинку. Капли воды, срывавшиеся сверху, шипели, попадая на факел. Пламя трещало, касаясь влажного потолка, и оставляло на нём чёрный след. Как путеводную ниточку.
Никаких дверей и ответвлений друзьям не попадалось.
Снова ступени, и снова вниз. Ход немного расширился. Эет теперь не касался плечами стен.
Вирлисс зарычал, замерев на середине лесенки. Эет замер.
- Что там?
Он нагнулся, посветив вниз. У подножия ступеней валялся истлевший скелет.
Эет облизнул пересохшие мгновенно губы. Сколько лет лежит тут этот безвестный бедолага?..
…Богиня, о чём он думает! Не ловушка ли это?
Вирлисс осторожно, по шажочку, начал спускаться, взглядом велев Эету оставаться наверху. Толкнул лапой скелет – и тут же развоплотился, мерцающими белёсыми струями взмыв к потолку.
Ничего… Во всяком случае, на прикосновение мертвец не отреагировал.
Вир вернулся, вновь материализовался и перепрыгнул через трухлявые кости, тяжело опустившись на камни коридора.
Снова ничего.
Белый тигр приблизился, с гримасой брезгливости обнюхал древний остов, а потом дёрнул ухом и мотнул головой, разрешая Эету подойти.
Зомби, стараясь не поскользнуться на мокрых ступенях, приблизился и, встав рядом с Вирлиссом, присел на корточки над скелетом.
- В нём никакой магии, - прошептал он, проведя рукой. – Я не чувствую отклика.
Вирлисс кивнул.
- Пустой. – Эет вздохнул. – Интересно, как этого беднягу сюда занесло? И давно ли он тут?.. И почему жрецы его не убрали?
Взгляд белого тигра полнился тем же любопытством, что и взгляд Эета. Капли смолы, шипя, падали с факела на мокрый пол, золотистый свет дрожал на бурых костях, и тьма глазниц казалась ещё более глубокой, хранившей древнюю тайну…
- Ну почему я не умею поднимать скелетов? – в отчаянии прикусил губы Эет. – Почему я не могу поднимать немёртвых? Сейчас мы бы получили ответы на все свои вопросы!
Помолчав, молодой маг добавил:
- Заметь, у него на черепе даже волос не осталось… А одежда сохранилась! Не считаешь, что одно с другим не вяжется?
Вир задумчиво наклонил набок голову.
Эет дотронулся до лохмотьев на рёбрах скелета. Странный материал, нежный и бархатистый… может, конечно, в самом деле бархат, только бархат давно истлел бы. А тут даже можно цвет угадать под слоем грязи. Алый. Похоже, парнишка-то был модником…
В глазах Эета зажглось вдохновение. Он вскочил, прошёл вдоль мертвеца, считая шаги и что-то прикидывая шёпотом себе под нос. Потом снова присел и пальцами замерил толщину костей.
- Знаешь, Вир… А наш приятель и не человек был… Он был немного выше и тоньше… Легче, я бы сказал. Да, я не сплю над учебниками! – улыбнулся он. – Параметры человеческого скелета в допустимых нормах я помню.
Вир приподнял брови.
- Ну и что, что третий курс некромансии? – смешливо фыркнул юноша. – По диагонали для общего развития я просмотрел все пять учебных томов! А полностью и серьёзно я их прорабатываю постепенно, один за другим. С практикумами. Ну, неважно… Так вот, поднятие и подчинение опасных видов нежити начинается с третьего курса. Скелеты – это первый практикум. И я тебе говорю: парень не был человеком.
Юноша положил одну ладонь на нижнюю челюсть мертвеца, а вторую на его темя.
- Смотри, и голова у него была… э-э-э… как бы сказать… удлинённая. Глиста с дыней на плечах! – Эет невольно, хоть и коротко, рассмеялся. – Нехорошо, конечно, так… Но что поделать, если он таким и был?
Юноша пошарил по карманам мёртвого, перевернул остов – и поднял с пола тонкую золотую цепочку с медальончиком. Видимо, когда-то владелец снял её с шеи и переложил во внутренний карман, потом подкладка истлела и не выдержала тяжести золота, медальон выпал из кармана и сквозь рёбра проскользнул на пол.
Эет раскрыл безделушку. Изнутри с золотисто-зелёного фона ему улыбнулась юная красавица с волосами, похожими на облако. Облако из солнечного света. Фасон платья не походил ни на один из известных Эету. Современницы молодого мага таких не носили. Не припоминал он подобных и на иллюстрациях: ни в учебнике истории, ни в приключенческих романах, которыми зачитывался в детстве.
Впрочем, кто сказал, что эта девица – человек?
- С каких времен он тут валяется? – невольно понизив голос, прошептал юноша. – Неужели… с Эпохи Становления? И почему же, если парень сумел сюда забраться, то не смог выбраться? И что искал?
Вирлисс задумчиво повёл ухом. Эет скупо улыбнулся и положил изящную находку в карман.
- Прости, приятель, - встав, сказал он мёртвому. – Думаю, тебе эта побрякушка уже ни к чему. Если ты не собираешься вставать и драться за неё, значит, особой важности для тебя она не представляет. Лежишь? Ну вот и лежи… Идём, Вир! Посмотрим, что там дальше, - улыбнулся он другу.
Белый тигр с безмолвным укором глянул на молодого некроманта, не одобряя подобный юмор, но встал и пошёл вперёд.
- Вир… - немного виновато сказал Эет. – Я не циник. Просто мы, например, тоже далеко не живы, но, если бы у тебя или у меня была вещь… память о возлюбленной… и я, и ты глотку бы порвали, попробовал бы кто забрать! Разве нет? А этой груде костей действительно всё равно, валяется под рёбрами медальон или нет. Что же до души парня… может, она уж и встретилась с душой той девицы, что на портрете. Так что… ну, сорвалось, прости!
Вирлисс хмуро глянул через плечо и коротко рыкнул. Эет вздохнул.
- Это у тебя юмор солнечный. А у меня мрачный…
Вирлисс фыркнул, на ходу подмигнул – и двинулся дальше. Вскоре в свете факела друзья увидели конец хода. Тупик.
- Всё? Это – всё? – не веря себе, остановился Эет. Юноша чувствовал себя едва ли не обманутым.
Вирлисс вздохнул – и ушёл в стену. А потом высунул из каменной кладки довольнющую морду, приглашающе мотнул головой и снова пропал.
- Ещё потайная дверь? – осенило Эета, и молодой маг кинулся к стене. Едва его руки коснулись её, она откатилась в сторону.
Он очутился в небольшой квадратной комнате. В дальнем углу стоял стол, на нём древняя проржавевшая лампа, вся в лохмотьях пыли. У стены напротив сиротливо щерился рассохшимися покосившимися створками шкаф, на полу кое-где угадывались смутные белые штрихи: некогда, видимо, какой-то магический знак нарисовали на всё пространство комнатушки.
Больше ничего тут не было.
Эет чуть присвистнул.
- Интересно, что за волшебство тут творили? Сейчас уже и не понять… Ну ладно! А что тут ещё?
Юноша подошёл и осторожно потянул на себя дверцы шкафа. Древняя мебель жалобно застонала – и с грохотом обрушилась кучей прогнивших досок. Эет и Вир едва успели отскочить.
В воздух поднялось целое облако пыли.
Чертыхаясь и разбивая её ладонью, Эет нагнулся над обломками.
Бумажная труха – всё, что осталось от стопки пожелтевших листов, когда-то лежавших на полках шкафа.
- Вир, это маразм! – выругался юноша. – Ты так не считаешь? Магически сохранять постельное бельё – и позволить сгнить уникальным записям!
Вирлисс скептически приподнял брови.
- Думаешь, раз им позволили сгнить, записи не представляли интереса?
Эет нахмурился. В доводе друга был резон, и всё же… Что-то в глубине души неприятно кололо. Судя по запущенности этого подземелья, о нём давным-давно забыли. Почему? Какую тайну оно должно было унести в небытие?
Эет призвал легчайший ветерок и позволил невесомому току воздуха поднять уцелевший клочок бумаги к глазам.
Женская рука, державшая розу.
Юноша готов был поклясться, что знает, как выглядит полное изображение. Он видел его. Видел.
На фреске в Общем храме.
Истинный лик богини, о котором упоминали дневниковые записи прежнего хозяина кельи, где сейчас поселился Эет.
- Вир… - еле шевеля губами, прошептал юноша. – Посмотри… Ты помнишь, я говорил о розе в руке Мортис?
Вирлисс быстро повернул голову и изумлённо взглянул на друга.
- Вот она… смотри… Это часть той картины, что тогда мне явилась…
Вир впился глазами в листок.
- Богиня… неужели мы наткнулись на архивы документов…из того мира?..
Эет осторожно долевитировал листок до стола.
- Пусть пока полежит… потом я вернусь сюда с Жезлом Власти и попробую если не восстановить, то хотя бы укрепить рисунок.
Вир кивнул и наклонился к остаткам шкафа.
- Больше там ничего нет… - начал было Эет. Вир прервал его коротким рыком.
- Что там?
Тигр кивнул, указывая на миниатюрные дверные петли на задней стенке шкафа.
Она открывалась. Причём, судя по конструкции петель, не внутрь шкафа, а наружу. В стену.
Значит…
- Должна быть ещё потайная дверь!
Эет одним прыжком перелетел через остатки мебели и принялся ощупывать стену. На сей раз, несмотря на все усилия хранителя Храма, она не открылась.
- Либо это обычная стена, и шкаф передвинули из другого места, либо там что-то воистину бесценное!
Пламя факела колыхнулось от досадливого вздоха, и тени заметались по комнатушке.
- Я могу, конечно, обстукать тут все углы, но надо больше света… Лампа!
Юноша кинулся к столу и, смахнув липкие нити пыли с древнего светильника, дёрнул его к себе.
- Какой идиот привинчивает к столу!.. – сквозь зубы выругался он… и осёкся.
- Ви-ир… - протянул он. – А если…
Эет попробовал подвинуть лампу на столе. От себя… Ничего. К себе…
Ржавая подставка дёрнулась – и в стене, что раньше скрывалась шкафом, что-то заскрипело. Пришёл в движение тысячелетний механизм.
Вирлисс с уважением бросил взгляд на друга – и перенёс всё своё внимание на стену.
Повернувшись вокруг оси, каменная плита открыла тёмный проход. Воздух, который пахнул оттуда, оказался чуть суше воздуха подвалов. Вниз уводил ровный покатый коридор из чёрного блестящего камня.
Магический кристалл.
Правда, здесь он не светился.
Губы Эета пересохли. Юноша невольно сделал шаг назад. Оттуда, из подземелья, веяло такой мощью, что от неё, как от ветра, шевелились волосы на голове.
У Вирлисса на затылке шерсть встала дыбом, и он, тоже попятившись, зарычал.
Друзья переглянулись.
- Пойдём?.. – одними губами спросил Эет.
Чёрт возьми, если бы Вир сейчас отказался, он развернулся бы и ушёл!
Убежал бы.
Тигр облизнул пересохший нос, покосился на Эета, потом на ход – и медленно ступил внутрь.
Эет, глубоко вздохнув, как перед прыжком в ледяную воду, двинулся следом.
Дверь, заскрипев, попыталась закрыться, но ржавые петли заело, и она осталась распахнутой.
Эет мысленно вознёс хвалу Мортис.
Сводчатый коридор изогнутой дугой уводил вниз, и Эет начал подозревать, что ход идёт спиралью – символом вечности.
Наконец спуск окончился. Стена перед друзьями бесшумно раздвинулась – без прикосновения Эета.
Ровный зелёный свет коснулся глаз. Эет и Вирлисс стояли на пороге просторной комнаты. Посредине её высился алтарный столик, а рядом, на постаменте из магического кристалла – Алтарь.
Из противоположного конца комнаты через распахнутые двери на них смотрела темнота Лабиринта. И в мерцании светильников отчетливо можно было рассмотреть тёмное пятно на полу, возле алтарного столика.
Место, где столько лет Эет просидел неподвижно, охраняя Алтарь…
- Вир… - горло перехватывало. – Это же… Мы нашли безопасный путь… к Святилищу! Хвала Мортис…
На глаза навернулись слёзы. Богиня, до сей поры он и не подозревал, как тяготила его невозможность приходить сюда! Только скинув эту тяжесть с плеч, Эет оценил её гнет.
- Вир… - сам не замечая, что плачет, прошептал он. – Я могу… я снова могу… буквально исполнять приказ Госпожи! Без оговорок и изворотов…
Он уронил факел на каменный пол, вбежал в Святилище, с пылкой благодарностью облобызал подножие Алтаря и простёрся ниц на ступенях.
- Ну, здесь мило, конечно, но, надеюсь, ты не собираешься торчать тут сутками напролёт?
Эет подскочил и обернулся.
Вирлисс стоял, скрестив руки на груди, и ехидно улыбался. Серебристые волосы рассыпались по плечам в чёрном плаще – двойнике того, что сейчас висел наверху, в комнате Эета.
Юноша закашлялся, поперхнувшись от изумления собственной слюной. Вир рассмеялся.
- Значит, это и есть тот самый Алтарь… - он поднял факел с пола, пристроил его в чашу ближайшего светильника и медленно прошёл вдоль стены, рассматривая барельефы. Любуясь тонкой работой. – Вот уж не думал, что когда-нибудь увижу его.
- Вир… - прошептал Эет. – Как же?.. Ты…
Вирлисс бросил через плечо на друга лукавый взгляд.
- Воля Мортис, - пожал он плечами. – Животные в её Святилище неуместны, я так думаю. – И тише добавил: – А может, здесь всё просто выглядит так, как должно…
Вампир подошёл к Алтарю и преклонил колени. Эет опустился рядом с ним.
Оба безмолвно молились Мортис, каждый – о своём, и каждый – о друге. О благе Атариды.
Оба благодарили богиню за милость.
А потом, повинуясь необъяснимому порыву, одновременно подняли головы и взглянули на фреску.
Хрупкая девушка с пепельными волосами смотрела на них. Её чёрные глаза лучились радостью и гордостью, улыбка таилась в уголках чуть розовеющих губ. Богиня походила на видение, сотканное из вечернего тумана… Которое запретно для прямых взоров.
Она зачаровывала.
Эет и Вирлисс смотрели на неё.
- Ты её видишь? – прошептал Эет.
- А ты?.. – так же шёпотом ответил Вирлисс.
- Пепельные волосы…
- Пепельные.
- И чёрные глаза?
- Да…
- И она улыбается.
Эет посмотрел на друга.
- Вир, она улыбается нам!
- Я…
Вирлисс не находил слов. Он замолчал. А потом вдруг прошептал:
- Если это – Ларинна, то я – белый кролик!
Эет непонимающе посмотрел на него. Вир чуть поморщился, ничего не желая объяснять. Во всяком случае, не сейчас…
- Вир, тогда, в Общем храме… она была такой грустной! И ты не мог её увидеть. А сейчас… Ты понимаешь, что это значит?
Вирлисс молчал, не сводя взора, полного восхищения и благоговения, с фрески.
- Я думаю, если ты её видишь, значит, теперь пред её ликом мы с тобой равны. Понимаешь? И она…
Вирлисс обернулся.
- Эт, ну что у тебя за страсть озвучивать очевидное? – с досадой осведомился он. – Ты можешь просто помолчать?
Эет улыбнулся и оставил друга в покое. И, повинуясь необъяснимому внутреннему велению, обхватил руками чашу для воскурений. Вирлисс посмотрел на него – и положил свои руки поверх рук Эета.
По ободку проскочила слабая зелёная искорка – и, мигнув, на дне затеплился огонёк. Слабый и неуверенный, он, тем не менее, мерцал и не гас.
Хотя и не мог разгореться сильнее…
Призрак и зомби переглянулись, боясь вздохнуть.
- Мы… - начал было Эет, но Вир лишь покачал головой, прикусив губу, чтобы не улыбаться.
Наконец оба решились разжать пальцы и, совсем без сил, сели, почти упали, на ступени Алтаря. И глядели на пустынное Святилище, залитое изумрудным светом.
Они сидели на величайшей святыне Атариды, причём спиной к изображению богини – но не испытывали ни малейшей вины или неловкости. Они просто знали: им – можно.
После того, что они сделали, они могут вести себя здесь – как и в любом храме Мортис – как дома.
Потом Вир, покосившись на Эета, рассмеялся:
- А ведь всего-то хотели найти комнату для экспериментов…
Эет улыбнулся.
- Мы её нашли. – И, помолчав, добавил: - Знаешь, ты прав… Не стоит шарахаться по подвалам жрецов, не зная боевых заклинаний. Думаю, та комната над Алтарём… она вполне подойдёт для практикумов.
Вирлисс на секунду опустил голову – волосы скользнули вдоль лица, – а потом небрежным движением отбросил пряди за плечи.
- Эт, ты потрясающий парень, - сказал вдруг он. – И великий маг.
- Что не мешает мне быть ослом? – поддразнил юноша.
- Иной раз, - усмехнулся Вир. – И невероятным. – Он помолчал и вдруг тихо признался: – Иногда я тебе даже завидую. Немного. Ты можешь учиться, совершенствоваться… и однажды станешь настоящим некромантом. Да что там, «некромантом»… Тебе по силам любая дисциплина! Ты станешь величайшим магом, какой когда-либо рождался на Атариде. А я…
Вирлисс снова опустил голову.
- Вир… - Эет положил руку ему на плечо. – Слушай… я болван. Я сам должен был понять… Давай учиться вместе? Да оно и легче…
- Как? – невесело спросил Вирлисс. – Если я не могу ни произнести заклинание, ни взять в руки Жезл Власти? Потому что, к сожалению, у тигров нет рук.
- Здесь! – сверкнул глазами Эет. – Здесь ты можешь и разговаривать, и руки у тебя на месте… А учебники читать можно где угодно. Листать я могу. А тренироваться можно тут.
В глазах Вира блеснула робкая искорка, похожая на надежду.
- Эт… Но… это же Святилище…
Эет обернулся.
- Богиня, если ты против, дай нам знак. Сейчас или никогда!
Оба, затаив дыхание, сидели, ожидая непонятно чего. Наконец Вирлисс расхохотался.
- Нет, у этого парня классный способ общаться с богиней! «Сейчас или никогда»! И чего я удивлялся его манере разговора с Бессмертными?.. Так, мелочи…
Теперь хохотали оба.
- Ну, значит, решено! – Эет вскочил от возбуждения. – Теперь тебе только сделать Жезл Власти. Выбери себе кристалл из тех, что я приволок, а потом присмотри дерево. Я помогу тебе, если что.
- Да справлюсь я, - хмыкнул Вир.
- Ну, тогда идём?
- Сядь, - коротко ответил Вирлисс. – Ещё не идём.
Эет медленно опустился на ступени Алтаря.
- Ты спрашивал меня о Фрери… - Вирлисс смотрел мимо Эета, в темноту Лабиринта. – Так вот, слушай…
Вир говорил долго. Он рассказывал о Госпоже своего друга, об её связи с Мортис, о Фрейре и богах Асгарда и Ванахейма…
И о падении Атариды.
- И последнее. О том, как мне помочь. С одной стороны, элементарно. Я знаю, где лежит моё тело. Чувствую. Его надо просто достать вместе с телом Фрей и засунуть в ванну с человеческой кровью. Есть две небольшие проблемы: как ты раскопаешь такой слой земли, и где ты найдёшь такую прорву свежей крови…
- М-да…
- В том-то и дело! – Вирлисс досадливо дёрнул уголком рта. – Не надо ничего изобретать и выдумывать. Всё до обидного просто! И невыполнимо.
Эет положил руку на плечо вампира.
- Вир, вечность – очень большой срок. Кто знает, что будет завтра? И если кто может позволить себе роскошь ждать у моря погоды, так это бессмертные существа.
Вирлисс с благодарной улыбкой посмотрел на Эета.
- Спасибо, - серьёзно сказал он. – Но мы ведь не просто будем ждать у моря погоды. А изучать магию.
- Именно! – Эет хлопнул друга по спине. – Кстати… - он смущённо запнулся.
- Что?
- А ты видел… богиню? Вы с ней разговаривали?
Вирлисс улыбнулся.
- Вот всё тебе расскажи! – Молодой человек посерьёзнел. – Знаешь, Эет… Ты сейчас меня спрашиваешь о посмертии. Ты сам помнишь владения Мортис?
Эет нахмурился.
- Иногда… мне кажется, что…да. Я помню серый туман. И больше ничего.
Вирлисс прерывисто вздохнул.
- Эт, я был рожден немёртвым. В смысле… как бы тебе объяснить… Я просто родился, рос как все дети… Учился. Мечтал. Ну, у меня были определённые потребности. У других детей, рождённых вампиров, они тоже были… и я никогда не ощущал себя каким-то… другим. Я… - он прямо посмотрел на Эета. – Я не знал смерти, понимаешь? Для меня слова «нежить по рождению»… ну… Звучали просто как констатация факта. Так же, что у меня тёмно-синие глаза, например. Наверное, для моих родителей разница всё же ощущалась… они родились смертными. Живыми людьми. Они прошли через смерть в сознательном возрасте, а… не в утробе матери, как рождённые вампиры или личи… Я никогда не мог понять, чем так чванятся живые Бессмертные, как твоя Госпожа. Только тем, что им не нужно охотиться? Так это сродни маразму. У нас такая природа! Можно подумать, мы её выбирали…выбирали себе родителей. Или они. А охотиться тоже можно по-разному. И по-разному можно относиться к Смертным…даже если тебе не требуется охота, – Вир закусил губы. – Я к чему всё это веду… В тот день… я впервые понял, что всегда чувствовал себя живым, понимаешь? Я понял, что люблю жизнь. Что не хочу умирать… а ещё больше не хочу гибели любимых людей… И что смерть – это такая страшная…необратимая штука… И пред ней равны все. – Вампир тяжело вздохнул. – Я не думал об этом, Эт. Тогда было не до раздумий. Это просто… как… отклик всего твоего существа. А вокруг – только смерть. Мёртвые яблони, мёртвое небо. И по земле ветер гонит пепел вместо лепестков…
Вирлисс опустил голову. Эет молчал. Он вспоминал толпу – там, на причале. И вспоминал отчаяние в глазах Госпожи…
И кровавое небо.
- Последнее, что я помню – губы Фрери под своими губами, - Вир улыбнулся с грустной нежностью. – А потом… Потом темно. И холодно. Знаешь… иногда мне кажется, что всё это – страшный сон. Бесконечный сон… Я лежу под руинами деревенского храма, надо мной толща земли – и мне видится кошмар. Имя которому – безысходность. Таково посмертие для вампиров. За то, что они убийцы. – Вирлисс криво усмехнулся. – И ты в этом сне – единственный лучик света, Эет… Наверное, как снисхождение. Быть может, в моей короткой жизни нашлись какие-то смягчающие обстоятельства…чем-то я заслужил…друга рядом. Не знаю…
- Вир, ты бредишь. Ты же сам говорил, что за природу упрекать… а, тем более, наказывать – маразм. Ты тигр, а не домашняя козочка. Я скажу даже, что ты больше, чем тигр. Ты – воплощённое благородство. Хищник, но с таким кодексом чести, что, наверное, иной раз жить тяжело? – Эет подмигнул.
Вирлисс скупо улыбнулся.
- Эет, хищники как никто нуждаются в кодексе чести. Иначе они станут подонками. Да что я тебе говорю? Ты сам такой же… - Он помолчал и продолжил. – Так вот, сначала было только темно и холодно. Потом я почувствовал тепло… Мне стало удивительно легко и хорошо… так хорошо, что… Эт, я всё позабыл, понимаешь? Я открыл глаза, как их открывают дети после долгого сна. Я увидел поляну, и солнце сквозь вершины деревьев… и бабочки… И рядом сидела она… Я тогда не понимал… не осознал, что это богиня. Как бы её описать… Она выглядела так же, как на фреске в Верхнем храме. Она улыбалась, что-то говорила… и гладила меня. Я был тигренком, Эет. Маленьким тигренком. Который ничего не помнил. И я благодарен за это богине. Потому что… если бы я очнулся в теле тигра, всё понимая и осознавая… я бы с ума сошёл. Или глупостей бы натворил… Пытался бы что-то делать, искать Фрей… Разозлился бы на Мортис… В том состоянии, в котором я погиб, понимаешь…
- Я понимаю, Вир. Думаю, богиня не дурнее нас с тобой.
Вир усмехнулся уголками губ.
- Она играла со мной, охотилась… И я воспринимал её как часть своей жизни. Думаю, время текло для меня иначе, чем для тебя… Не знаю. Я вырос быстро, но всё же не за день и не за месяц. И тогда ко мне постепенно начала возвращаться память… Однажды я всё вспомнил. Не вдруг, к счастью… Просто наступил день, когда я смог сложить воедино все воспоминания… Ещё не переживая их. Словно из другой жизни… Если говорить без обиняков, я был больше Снежком, чем Вирлиссом. Белым тигром. И однажды она пришла ко мне… Мортис. Она просто подошла, улыбнулась и вдруг сказала: «Дай мне руку, Вирлисс». И я дал…
- Ты… - ахнул Эет.
- Да. Я просто стал собой. Она подняла меня с травы, посмотрела мне в глаза… Эт, вот тогда на меня и нахлынуло. Внутри всё оборвалось. Я был в таком ужасе и отчаянии… Она сказала мне: «Ты – это ты. Ты Вирлисс, Белый Тигр. Но, пока не оживёт твоё тело, ты можешь принимать человеческий образ только в пространстве богов и сновидений. Здесь ты волен в выборе формы. В реальном мире ты, к сожалению, лишь призрак, Вир, и будешь только зверем».
Я спросил её о Фрери. Она только головой покачала. И я понял, что вернуть душу Фрей… не в её власти. – Вирлисс закрыл лицо ладонями. – Эт, если это не во власти богини смерти, то в чьей же ещё?.. – хрипло прошептал он. А потом взглянул на друга, и Эет поразился, сколько муки вмещают глаза Вира.  – Неужели она… в Асгарде?
Эет вздохнул.
- Я не знаю, Вир, - ответил он. – Но мы сделаем всё, чтобы найти её! А там… Пусть решает сама. Я ведь понимаю тебя, представь… Только вообще ни на что не надеюсь. Я люблю Госпожу, хотя и осознаю, что это заклятие. А магия это или воля богов… - Эет поморщился. – Но ты можешь хотя бы надеяться. Фрери любила тебя… А я для Госпожи только имущество, которое она выбросила, чтобы освободить место.
Эет произнёс эти слова без капли горечи или озлобления, просто и естественно, как констатацию факта. Лишь с хорошо скрытой болью…
Вирлисс вздохнул.
- Заклятие Подчинения – страшная вещь, - только и сказал он. – Я раньше как-то никогда об этом не задумывался…
- И что же было дальше?
- Дальше… Дальше она подвела меня к границе леса, за которую я никогда прежде не выходил. Она показала мне, где начинаются сны, как входить в них и как ими управлять… Потом подвела меня к границе реальности. Оттуда мы с ней смотрели на тебя, Эт. Я видел, как ты впервые поднялся в Верхний храм. Видел волну, которая катилась на город… поэтому я и понял, что для меня время исказилось. По-моему… по-моему, во владениях Мортис вообще нет такого понятия – время. Она научила меня пересекать грань реальности в любой удобной для меня точке пространства… А потом я богиню больше не видел.
- Как?!
Вирлисс пожал плечами.
- Не видел. Я часто возвращался к порталу между тем местом, где я находился, и реальностью… и смотрел на тебя. Порой в отчаяние приходил от желания тебе помочь и от невозможности сделать это. Иногда я ощущал руку Мортис на своём плече… или на загривке, если был в облике тигра. Но, оборачиваясь, никогда не видел саму богиню. А однажды просто услышал её голос: «Иди к нему! Теперь можно». Ну, остальное ты знаешь… Разве что… теперь, когда я пересекаю границу реальности… я не могу отыскать место, откуда виден Верхний храм. Мортис закрыла для меня дорогу к фреске, - Вир улыбнулся. – Думаю, это значит, что я должен быть с тобой, а не с ней. В реальном мире, а не в мире духов и богов. Знаешь… что-то изменилось в тот день, когда мы поссорились… У меня ж тоже на душе было препаршиво! Фыркнул, ушёл красиво… Так ведь уже было однажды, когда я в Общем храме дверями хлопнул. Потом жалел… И опять на те же грабли! Короче, я сказал себе, что если ты просто осёл, то я осёл в квадрате… - Вирлисс вздохнул и замолчал. А потом негромко добавил: - В тот момент словно закончились детские игры. И началась наша общая работа.
- И ещё мы кое-что обрели… - прошептал Эет.
Вирлисс вопросительно посмотрел на друга – и Эет ответил ему прямым и открытым взглядом.  Вир понимающе улыбнулся, Эет тоже, и они обменялись рукопожатием.
- Погоди… - чуть нахмурившись, заметил зомби. - Ты говоришь, что волен в выборе своего облика в пространстве богов?
- Да.
- Теперь понятно, почему ты смог стать собой… тут! Любое святилище – это пространство бога. Ты никогда не пробовал менять облик в Верхнем храме или в Общем?
- Эт, подожди! Меня просто… выбросило здесь в человеческий облик, понимаешь? Я ничего не делал специально.
- А ты попробуй всё же, хорошо?
- Хорошо, - кивнул Вир. – Всё же ты гений, - вздохнул он. – И не смеши меня больше, пожалуйста, болтовней о трансформации в вампира. Ну какой ты вампир? Лич, сто процентов.
Эет фыркнул.
- Вир, мне однажды уже такое говорили… И сказали так, что до сих пор с души воротит. И как подумаю, что тот козёл прав оказался… и я стану личом…
- Эт, - серьёзно ответил Вирлисс. – Забей на козлов! Ты великий маг. Ты приходишь в восторг от познания нового. Не думаешь ни об еде, ни о сне, ни об отдыхе. Ты немного сумасшедший…и это хорошо. Вампир никогда себя так не станет сжигать.
Эет улыбнулся.
- Ты как будто груз с меня снял, Вир. Но скажи честно… - Юноша помолчал. – Ты на меня не сердишься?
- За что? – поразился вампир.
- Ну… за то, что я… хотел поднять зомби, чтобы… - Эет не смел посмотреть на Вирлисса. - Хоть я ведь уже понимал, что Снежок разумен…
- А, - хмыкнул вампир. – Да нет, не сержусь. С тигром за жизнь не поболтаешь.
- С зомби тоже…
- Ну, когда это говорит зомби… - ехидно протянул Вирлисс. – Поспорить трудно. Особенно когда так душевно поболтали за жизнь. А то вдруг обидится!
Эет не выдержал и расхохотался.
- Вир, ну как же я без тебя обходился? Эх… Сам ведь знаешь, что мой случай достаточно редкий…
- Да знаю я… - отмахнулся Вир. – Просто, в самом деле, я не вижу никакой трагедии в том, что тебе хочется общаться с людьми. А я не человек.
- Вирлисс, ещё раз такое ляпнешь, вмажу от души! Не человек он… Когда ты ушёл, я… Я готов был на стенку лезть. Не знаю, что готовит нам будущее, но, как бы там ни сложилось… У меня может быть сто приятелей, но друг только один. И он у меня уже есть.
- Опять эта твоя тяга озвучивать очевидное… - с шутливым укором вздохнул Вирлисс.
Эет легко ткнул Вира кулаком в бок. Вампир уклонился.
- Ты Алтарь не урони, хранитель! – ухмыльнулся он. – Пойдём. Ты ещё эксперимент хотел проводить, между прочим.
- Да, идём! – Эет с улыбкой поднялся. – И постарайся сохранить свою человеческую форму так долго, как только сможешь. Заодно определим, где заканчивается пространство богини. Сферу прямого воздействия Алтаря.
- Учёный… - хмыкнув, покачал головой Вирлисс. – Мне бы такое и в голову не пришло.
Друзья встали, на прощанье ещё раз с благодарностью преклонили колени перед Алтарём и, забрав факел, вышли через потайную дверь, что привела их сюда.
Эет оказался полностью прав: Вирлисс остался человеком. И пока они поднимались по кристальной спирали к потайной комнатушке, и пока шли по узкому коридору… Лишь поднявшись к ржавой решётке, что выводила к лестнице, Вир вновь принял облик белого тигра.
- Великолепно! – прошептал Эет. – Во-первых, мы знаем, что зона воздействия Алтаря огромна. Возможно, тот бедняга в подземелье не сумел выбраться именно потому, что этому противилась богиня… Возможно даже, что его специально там заперли. Предполагаю, что и весь Лабиринт в зоне прямого воздействия.
Вир тихонько фыркнул.
- Опять я озвучиваю очевидное, да? – улыбнулся Эет. – Ну-ну… Между прочим, для тебя это тоже плюс, разве нет? И это – во-вторых.
Вирлисс кивнул.
- Идём, проверим воздействие других храмов! Для начала хотя бы Верхнего.
Догадка Эета подтвердилась блестящим образом. В Верхнем храме, залитом лучами полудня, Вир принял человеческий облик.
- Эт, такое надо отметить! – сразу же заявил он с сияющими глазами. – Во-первых, сегодня мы с тобой едим жаркое. Сто лет нормально не ел… Готовить придётся тебе, рецепт я напишу. И, думаю, на кухне найдутся запасы вина!
- Согласен, отмечаем!
- А во-вторых, я могу тут сам заниматься, не приставая к тебе с просьбами листать мне книгу…
- Вот теперь сам озвучиваешь очевидное, - ехидно ввернул Эет. – И, кстати, раз уж в храмах ты можешь быть человеком, давай установим-ка дежурство. По неделе. Я тут в единоличные уборщики не нанимался…
- Уел! – хмыкнул Вир. – Дежурство так дежурство. Так и быть, я первый, потому что ты тут впахивал несколько лет… А сейчас давай проверим границу воздействия?
Верхний храм влиял на балкон, площадку перед портиком и на первые две кельи с каждой стороны по коридору. Иными словами, Вир мог сохранять человеческий облик и в комнате Эета, и в его домашней библиотеке.
И в двух кельях напротив.
- Вот напротив мы тебе и устроим комнату! – тут же решил Эет, и Вирлисс с радостью согласился. Он с энтузиазмом принялся за уборку в келье, а Эет, с невольным смущением подумав, что апартаменты служителей Мортис как-то стремительно сокращаются в пользу новых жильцов, с узлом грязного белья наконец отбыл к прачечным Храма, не забыв прихватить с собой Жезл Власти. Юноша оставил в келье только грязную простыню, которую решил использовать для переноски мертвеца.
Стиральные агрегаты запустились на удивление быстро, даже не пришлось применять сильную магию. То же касалось и кухонных плит из зала напротив. Разумеется, внутренние помещения и должны были пострадать меньше тех, что располагались ближе к выходам…
Победно оглядев покорившуюся кухню, Эет решил, что эксперимент подождёт ещё несколько часов. И отправился в лес, на охоту.
Убив кабана, Эет притащил тушу на кухню и отправился к Виру в Верхний храм за обещанным рецептом.
Вирлисс, сидевший в кресле, уткнувшись в учебник по некромансии за третий курс, кивком указал другу на листок на чайном столике. Напротив фрески богини.
Верхний храм сиял. Вампир не просто начистил и воскурил кадильницы и вымыл пол, он починил и отполировал всю мебель, довёл до зеркального блеска терракотовые сервизы из стенного шкафчика и по-новому расставил все предметы, создав атмосферу утончённой элегантности.
Эету казалось, что он попал во дворец.
Вирлисс только усмехнулся.
- А туда же… в вампиры… - хмыкнул он, откладывая учебник на столик.
- Я… я уже боюсь заходить к тебе в комнату… - выдохнул молодой зомби.
- Да нет, там не страшно… в отличие от твоей, - ухмыльнулся этот гадский вампирский призрак. – Представь, там даже жить можно…хотя и скромно.
- Вир… у меня слов нет! – никак не отреагировал на подначивание восхищённый Эет. – У тебя такое чувство пространства… и красоты…
- Это видовое, - небрежно пожал плечами Вирлисс, стараясь не показать, как ему приятно. – Кстати, я, хотя и оставил приборку в Нижнем храме на завтра, уточнил границу его воздействия.
Эет вопросительно глянул на друга.
- Площадка перед входом, из задних помещений комнатка дежурного служки и общая столовая для постояльцев… и вся внутренняя лестница, от светового колодца до дверей Лабиринта. Да-да, - кивнул Вирлисс, увидев удивлённый взгляд хранителя. – Мы зря недооценивали Нижний храм. Хотя, может, там зона воздействия Нижнего храма соприкасается с зоной воздействия главного Алтаря.
- Я не об этом… - пробормотал Эет. – Значит, ты… ты спускался… к Вратам?
- Спускался, - пожал плечами Вир. – И ты прав. Там по-настоящему страшно.
- А… в Лабиринт… ты входил? Ну… развоплотившись…
- С ума сошёл? – фыркнул Вир. – Одному туда соваться!..
- Так ты же призрак!
- Так там же Лабиринт Святилища!
Эет глубоко вздохнул.
- А двери ты пробовал открыть?
- Нет.
Эет снова вздохнул и опустился в кресло напротив.
- Ты прав… - одними губами прошептал он. – Войти в Лабиринт очень сложно. Он сам себя охраняет. Я называю это место… там, перед Вратами… Это тоже своеобразные Врата. Врата Страха. Я, когда обрёл сознание, ни разу не смог себя заставить.
Вир катал между пальцами несуществующие пылинки, не глядя на Эета.
- Понятно, - только и произнёс он наконец. – Хорошо, что мы нашли другой путь. Возможно, однажды, когда мы оба будем готовы…
- Конечно.
Оба замолчали.
- Я пойду, - встал Эет. – Займусь твоим рецептом.
- Да, здорово, - коротко ответил Вирлисс, раскрывая учебник.
- Вир, - обернувшись, от входа окликнул Эет. – Твой плащ… он у меня до сих пор. Возьми его.
Вирлисс поднял глаза от книги и улыбнулся.
- Эт, забей! Я же призрак. Я наряды менять могу усилием воображения. Вот когда мы откопаем и оживим моё тело – тогда в обязательном порядке. А пока – пользуйся ты им на здоровье. Он хороший…
- Спасибо… - пробормотал Эет и, уткнувшись в рецепт, двинулся на кухню.
Юноша с увлечением погрузился в тонкости вампирской кулинарии. Разумеется, чтобы отыскать необходимые приправы, пришлось обшарить все шкафы и шкафчики, зато в итоге Эет обнаружил не только искомое, но и неприметную дверцу в винной погреб, откуда извлёк несколько покрытых паутиной бутылок вина, и кладовую с драгоценной посудой и скатертями.
Поставив мясо томиться на плиту, молодой человек сбегал в зал напротив, достал из машины готовое бельё и отнёс в свою спальню. А потом прихватил учебник по боевой магии и снова спустился на кухню…
Когда стемнело, друзья встретились в Верхнем храме за роскошно сервированным столом – разумеется, постарался Вир, а парадный сервиз  отыскал Эет в кухонной кладовой – и воздали должное угощению.
Они шутили, строили планы на будущее, делились прочитанным из учебников, поднимали тосты… а ночью, решив не терять более времени, отправились на берег моря, прихватив с собой простыню и Жезл Власти.
При свете луны вскрыв могилу, Эет вытащил наружу верхнего мертвеца и уложил его на белую ткань. Сложив камни на место, молодой маг встал над трупом… и услышал, как зарычал Вирлисс.
Белый тигр смотрел на море.
- Опять?! – ахнул юноша.
Хищник кивнул.
- Так, ясно. Оно включается автоматически. На намерение. На намерение, Вир! – Эет выругался сквозь зубы. – Но однажды я положу конец самоуправству чужих богов на Атариде. А пока – идём скорее!
Он завернул тело моряка в простыню, кулем взвалил на плечо и быстро двинулся к лесу. Вирлисс стремительной тенью скользил рядом, иногда оглядываясь.
Над морем опять полыхнула золотом зарница – нерешительно, будто колеблясь. Что бы там ни было, оно не ощущало действующей некромагии.
На ступенях Храма Эет остановился и, нехорошо прищурившись, посмотрел на небо.
Луна обливала голубым светом золотистые волосы и бледное лицо юноши – и мех белого тигра, искрами вспыхивающий в её лучах.
Эет скрипнул зубами и пошёл дальше.
Они спустились в комнатушку над Алтарём – туда, где царила власть лишь одной богини: Мортис. И, уложив труп в центре, Эет очертил в воздухе Круг Подчинения.
Вирлисс, уже в человеческом облике, стоял рядом, и брови его были напряжённо сдвинуты. Ни единым словом он не отвлекал друга.
Сила струилась с пылающего наконечника, заполняла пространство – и не проникала в тело подопытного.
Эет вздохнул и опустил Жезл, позволяя магии уйти, рассеяться.
- Вот видишь, Вир… - прошептал он, понурившись. – Та гадость снаружи ни при чём. Просто я зомби…
- Можно мне? – спросил Вирлисс.
Он взял Жезл Власти из безвольно разжавшихся пальцев Эета и в свою очередь очертил Круг Подчинения.
И через несколько минут опустил Жезл, покачав головой.
- Эт, ты прав. Подчинение не для низшей нежити.
- Ничего, - Эет упрямо смотрел в стену перед собой, словно собирался пробить её лбом. – Мы повысим свой статус, Вирлисс.
- Конечно, - мягко и уступчиво согласился Вир. – А теперь давай уберём отсюда этого бедолагу и пойдём наверх.
- Давай, - согласился Эет, но с места не двинулся.
- Ты вот о чём подумай… - тихо вымолвил призрак. – Если боги оставили снаружи эту следящую пакость, не сделали ли они так, чтобы она сообщала им, когда почувствует некромагию? Иначе смысл её оставлять?
Эет круто развернулся на месте.
- Но, будь это так, боги уже как-то проявили бы себя!
- Конечно, - Вирлисс скрестил руки на груди.
- Но они этого не сделали. Значит, ни о чём не подозревают.
- Хвала Мортис.
- Мортис?.. – Эет резко втянул воздух. – Ты думаешь, она как-то воспрепятствовала?..
- А я не вижу другой причины, - пожал плечами Вир. – Но мы не можем вечно полагаться на защиту богини. Когда-нибудь нам придётся применить сильную некромагию, и сделать это снаружи. Мы не можем вечно прятаться по углам.
- К чему ты это? – кусая губы, спросил Эет.
- К тому, чтобы ты не переживал так из-за первых трудностей. Если бы всё сводилось к тому, чтобы превратить зомби в лича, а призрака в вампира, было бы мило. Но нам противостоят боги, Эет. Лич и вампир против Асгарда – вот так называется наша игра. А на первых порах так и вовсе… Зомби и призрак. Так что… зацени и проникнись! – Вирлисс подмигнул. – Идём!
Он ловко завернул тело несостоявшейся нежити в простыню и вскинул на плечо.
Они вышли из подземелий над Алтарём, и Эет, забрав у Вирлисса покойника, уложил его в первой же комнате коридора за ржавой решёткой. Не углубляясь дальше в подвалы жрецов, юноша вернулся, и они с Виром, прыгая через ступеньку, побежали по лестнице наверх, к жилым помещениям.

                Глава XIV
                Гости Атариды

                Эет
На страницы падал белый свет – он с морозным воздухом струился из приоткрытого окна, а Эет, замечтавшись, не мог оторвать взгляда от порхающих снежинок. Перед ним лежали несколько открытых томов из библиотеки Храма, а тетрадь рядом была вся покрыта формулами и записями.
- Уф, ты знаешь, на балконе снега по щиколотку! – сзади хлопнула дверь, и радостный Вир, в облаке холода, влетел в комнату. – Всё работаешь? Отдохни! Пошли, в снежки поиграем!..
- Да мне немного осталось…
- Пошли, пошли… А то за косу вытащу, благо под твоей копной уши не отыскать!..
Эет азартно улыбнулся, перекидывая свою длинную косу цвета светлого золота через плечо, подальше от Вирлисса. Волосы ниспадали уже до пояса, почти не уступая волосам самого Вира.
- Ну всё, держись!..
Он вскочил и кинулся вдогонку за Виром. Хохоча, они влетели в Верхний храм, залитый светом зимнего дня; лавируя между кадильницами и столиками, выскочили на балкон и там, увёртываясь и прячась за колоннами, бомбардировали друг друга снежными снарядами.
- Размялся немного? – отдышавшись, спросил Вир, когда, надурачившись, друзья стояли у парапета и смотрели на серое море. – Как твоя гениальная идея, о которой ты мне вчера говорил?
Эет, зачерпнув горстью снег, вытер им лицо.
- Здорово… Почти подтвердилась. И зима – это здорово. Сейчас на взморье, наверное, красиво!
- Красиво, - вздохнул Вирлисс, провожая взглядом одинокую чайку. - Значит, можно сказать, ты на пороге?
Юноша прерывисто вздохнул.
- Да… Если сейчас всё сойдется, Вир… К весне! Думаю, к весне я смогу провести обряд трансформации. Если сегодня подтвердится формула… я начинаю готовить ингредиенты для филактерии. Понимаешь, если верно, что силу мага-зомби блокирует исключительно его природа, то что мы имеем? Зомби – немёртвые, как личи, а личи – свободны в проявлении своих сил, как живые. Следовательно, надо обнулить в формуле трансформации направление всех векторов, но один-единственный нулевой вектор сделать положительным! Понимаешь? В одном месте ноль – неизменность в магической силе – поменять на плюс, в остальных местах минус на ноль и… Всё остальное у меня уже есть! Я немёртвый и я маг. Вир, ты понимаешь? Это… это сродни частичному воскрешению… к счастью, лишь частичному. Я перелопатил все архивы в зоне витамагии. Жрецы туда, похоже, почти и не заглядывали. Наверное, только живые Бессмертные. Которые лечили Смертных и… думаю, на случай каких-либо волнений нежити могли использовать заклятия, неожиданные даже для университетских магов. Неожиданные, потому что для немёртвых работа с этими заклятиями опасна! Мне пришлось, конечно, всё систематизировать… Развал был полный… Так вот, формула готова, надо только разработать ритуал на её основе. Найти нужный сплав между магией Смерти и магией Жизни. Самое сложное то, что по природе они противоположны. Необходим некий переход, некая энергия, объединяющая разнонаправленные поля в одно поле…
Вирлисс повернулся спиной к морю, опёршись локтями о парапет. Запрокинув голову, он смотрел в серое пушистое небо, и снежные хлопья падали на его плечи и растрепавшиеся волосы.
Вир улыбался.
- Поверить не могу… - прошептал он наконец. – Ты это сделал… А то я уже начал…
Он закусил губы, пряча улыбку, и замолчал.
Эет молчал тоже. Столько пройдено! Бессонные ночи, опасные эксперименты, тупики, когда хотелось выть от отчаяния… И они с Виром – давно не начинающие самоучки, а продвинутые маги-теоретики… только вот половину своих знаний на практике применить не могут!
И в Храме нет давно ни одного уголка, куда бы они не заглянули… Кроме Лабиринта.
В подвалах, кстати, действительно пригодилась пара-тройка боевых заклятий и масса защитных. Зато теперь там полностью безопасно.
Эет вздохнул.
- А что ты уже начал? – спросил он.
- Что? – словно не расслышав, обернулся Вир.
- Ну… ты сказал, что рад моему продвижению, а то ты уже начал… Что ты начал?
- А… - Вирлисс отвёл взгляд и махнул рукой. – Ерунда, забей!
- Нет, ты начал какое-то исследование? Тоже? У тебя идея, да?
- Да нет у меня никаких идей, - отнекивался Вирлисс. – Ты работай, работай…
- Ви-ир… - протянул Эет. – Я тебя не первый год знаю. А ну, быстро колись!
- Не приставай! – отрезал Вир. И поменял тему: – Значит, тебе потребуются кристаллы магии Жизни. Ты используешь из запасников, которые мы нашли лет тридцать назад?
- Да. Но надо бы поэкономней. Там всего-то полки две, а я не работал с магией Жизни и не знаю, как быстро они расходуются… К счастью, жрецы редко использовали витамагию. Скорее всего, этим камушкам… страшно подумать, сколько лет. Может, они даже из того мира, откуда Мортис привела наш народ. Если всё получится, надо будет попробовать вырастить несколько друз самому. На всякий случай.
Вирлисс вздохнул и вновь отвернулся, глядя на море. Там, на горизонте, медленно двигалась какая-то чёрная точка. Наверное, птица…
К чему озвучивать, что ритуал трансформации опасен? Эет всё прекрасно понимал. Немёртвому работать с магией Жизни значило ходить по лезвию.
Эет вздохнул и опустил голову.
- Вир, у меня нет другого выхода, - наконец тихо сказал он, словно прочитав его мысли. Руки юноши машинально лепили снежок. – Нет другого пути. Да и когда трансформация в лича была безопасной? Если бы я был Смертным, я бы тоже всем рисковал.
- А я ничего и не говорю.
Оба замолчали.
Тихо падали снежинки, ложась на камень балкона, на плечи друзей, на серебристые волосы Вира и золотистые Эета, белой тишиной укрывали бесконечный лес внизу…
Знать бы, как отнеслась бы Госпожа к его затее? Конечно, трансформация в лича не сделает её слугу полностью свободным, но…
Или она уж и думать забыла о зомби, брошенном на погибающем острове? Кто знает, как ей живётся? До воспоминаний ли?
- Интересно, что сейчас с Госпожой… - прошептал Эет – и закусил губы, словно сорвавшиеся слова выдали самые сокровенные мысли.
Вирлисс предпочел сделать вид, что не расслышал. Он любуется зимним морем.
Тёмная точка вдали стала крупнее. Вир присмотрелся.
Чёрт возьми, это не птица!
- Эт!
В голосе Вирлисса прозвучало что-то такое, что заставило Эета вздрогнуть. Вскинув голову, он вопросительно глянул на друга.
- Эет, там корабль!
Эет подскочил и, перегнувшись через парапет, вцепившись пальцами в холодный камень, устремил взгляд в серую бесконечность.
Корабль!
К берегам Атариды направлялся корабль.
- Не может быть… - прошептал хранитель Храма.
О Мортис, зачем?!
Юноша со стоном сжал голову руками.
- Какого чёрта им тут нужно?.. Вир, ты понимаешь… если они сунутся сюда… я буду вынужден их убить!.. Вынужден!
Богиня… Неужели недостаточно гибели той девчушки, вернувшей ему сознание? Зачем? Зачем ты допустила к своим берегам этот корабль? Зачем?!
- Эет, послушай…
Голос Вира был негромок и спокоен.
- У тебя приказ охранять от чужаков Храм – или всё-таки Алтарь?
- А?.. – Эет отвёл руки от искажённого лица. – Алтарь… - с трудом произнёс он.
- Ну так что ты переживаешь?
Эет облизнул пересохшие губы.
- Зачем они здесь?
Вирлисс пожал плечами.
- Эт, линия побережья у Храма крайне опасна. Тут рифы и отвесные скалы. Они не смогут причалить. Скорее всего, бросят якорь дальше, на другом конце острова.
- Я должен собираться! – Эет решительно тряхнул головой. – Надо пойти и всё выяснить. И…
- Эт, ты с ума сошёл? – осведомился Вирлисс, скрестив руки на груди. – Пойдёт он! Через весь остров, зимой. Ага. В снегу плавать. Расслабься и сиди в Храме. И работай!
- Я могу по воздуху…
- Над кораблём? Над их лагерем? Вороной прикинешься?
- Но…
Вир вздохнул.
- Ну, я посмотрю! Не волнуйся. Посмотрю, послушаю и всё тебе расскажу. Успокоился?
- Только не рискуй, Вир!
- А!.. – Вирлисс досадливо отмахнулся и, пробормотав под нос заклятие, повёл рукой.
От моря начал подниматься холодный серый туман, плотное марево. Развоплотившись в серебристую дымку, призрак вплёлся в туманные струи, растворился в них – и потёк к кораблю.
Эет глубоко вздохнул. К счастью, магия призраков не настолько сильна, как обычная некромагия, и блокада острова на выходки Вира не реагирует. Иначе бы белый тигр просто не смог явиться Эету – тогда, почти век назад…
Наверное, Мортис тоже это предвидела.
Эет ещё раз бросил взгляд на затянутое холодным туманом море и вернулся в Верхний храм, чтобы через внутренние лестницы спуститься на кухню. Надо поставить чайник. Виру ведь нужно будет согреться, когда он вернётся…

                Гими

- А, чтоб вас! Шевелитесь, потомки шакалов!
Плеть снова разрезала воздух, и Гими заметил, как вздрогнул его друг, втянув голову в плечи. Мальчишки стояли у борта, глядя на неприветливые утёсы, вздымавшиеся из моря.
Отец Гими, хозяин корабля, бросил недовольный взгляд на надсмотрщика, и тот заработал плетью ещё ожесточённее.
- Он их забьёт… - прошептал Лок, вихрастый парнишка, купленный специально для Гими в северных странах. – Прости, Гими, твой отец – идиот. Люди обессилены после шторма.
- Он торопится добраться до земли, - примирительно ответил Гими. – Если нас снова застигнет шторм, мы разобьёмся о скалы. Вряд ли кто выплывет: вода слишком холодная, а ещё прибой…
Лок уважительно покачал головой.
- Опытный ты моряк! Мне бы так…
- Научишься! – Гими хлопнул приятеля по плечу.
Снег валил крупными хлопьями, оседал на тёмно-каштановых прядях Гими, покрывал пушистым холодным ворсом алые плащи мальчишек. Блестел на капюшоне, что накинул на свои рыжие вихры компаньон хозяйского сына.
- Я всё же рад, что господин Ахирам подарил меня тебе… Не хотел бы я быть его рабом, - вздохнул Лок, сдувая со лба капризную прядку. – Я его боюсь!
- Отец хороший. Но строгий, конечно. Он моряк и торговец. Вот увидишь, когда мы доберёмся до дома, он станет совсем другим!
- Надеюсь… - вздохнул Лок, опустив голову.
- Брось! Знаешь, как красиво в Сидоне? Тебе понравится! Там никогда не бывает зимы, там всегда цветут цветы, круглый год. И море всегда тёплое… - Глаза Гими заблестели. – Ты быстро забудешь свою суровую страну. А когда я стану совершеннолетним, я освобожу тебя, обещаю! И если захочешь, ты сможешь вернуться…
- Господин, поднимается туман, - крикнул кормчий. – Что прикажете делать?
- Где скалы, видишь? Вот и плыви, пока видишь! – рявкнул с носа купец. – Сохрани нас, Ашторет, когда же кончатся эти утёсы?.. – проворчал он себе под нос. – Гимильк! Гими! Хватит торчать у борта, иди сюда!
- Я здесь, господин мой, - тут же отозвался сын. – Что ты мне прикажешь?
- Не торчи там  почём зря. Мы не знаем эти воды. И не знаем, какие твари тут водятся.
- Пап… - помолчав, решился всё же заговорить мальчик. – А как ты думаешь, где мы оказались?
Купец долго молчал, вглядываясь во всё густеющий снегопад, скрывающий море и небо, и на надвигающуюся стену серого тумана.
Туман поднимался сырой плотной пеленой, затягивая береговую линию, и от него больше веяло холодом, чем от снега.
- Я не знаю, - наконец тихо, чтобы могли услышать лишь мальчики, ответил купец. – Шторм нас отнёс далеко от мореходных путей… Говорят, торговцы плавали в эти широты лет сто назад. Возможно, перед нами остатки Антиллы… Чушь! – оборвал он сам себя.
- А у нас тоже рассказывали об острове в океане, на полпути между северными и южными странами! – непрошено вмешался Лок. – Аталанд, так его называли старики…ой! – спохватился мальчик и умолк.
Купец скупо усмехнулся краешком рта, в давно нечесаную тёмную бороду.
- Ну? – наконец спросил он, разрешая продолжать.
- Там… там, рассказывали, жили полубоги… а не то волшебники, господин Ахирам. И оттуда привозили драконью кость. И там было чудесно! Только вроде как боги за что-то разгневались на Аталанд, и его море поглотило…
- У нас примерно то же говорят, - хмыкнул Ахирам. – Только остров называют чуток иначе, Антиллой… Да неважно, как его ни назови! Но ещё мой дед с Антиллы привозил ту самую кость, что драконьей считали. И запасы воды и провианта там пополняли, плавая с юга на север и обратно. А ещё говорят, что остров и увидеть нельзя было, если его жители на то не давали позволения. Много историй рассказывают… а сходятся в одном: Антилла погибла. Была – и не стало. И ты прав, Лок. Говорят, боги на неё прогневались. Слишком много о себе думали её жители, видимо.
- Значит, это и правда Аталанд? – сверкнул зелёными глазами Лок.
Ахирам пожал плечами.
- Антилла погибла, - повторил он. – Эх, не нравится мне этот туман!
- Ага… - Гими передёрнул плечами. – Он… мёртвый какой-то. Нехороший.
Купец мрачно глянул на сынишку.
- Нехороший? Это точно. Вот налетим на скалы…
Гимильк поплотнее закутался в плащ и тоже набросил капюшон.
- Холодно как…
Лок чуть усмехнулся, и в глазах его блеснула насмешливая искорка.
- Гими, разве это – холод?
С моря подул ветер, и туманные струи чуть рассеялись – ненадолго, но всё же достаточно для того, чтобы купец заметил изгиб берега и бухту за ним.
- Кормчий! – рявкнул он. – Видел? Держи туда!
До слуха людей стал долетать рокот прибоя. Ахирам послал на нос матроса – измерять глубину и высматривать рифы.
К вечеру потрепанный штормом корабль достиг берега.
…Люди разводили костры, жарили мясо, благодарили богов за спасение. Ахирам велел выдать всем, включая рабов, по кубку вина.
Гими сидел у костра, обхватив колени руками, и молча смотрел на колючие зимние звёзды. Рыжий свет пламени дрожал на ледяной кромке у берега, на снеге, смешанном с песком и галькой, золотил мех дорогой шкуры, на которой расположились дети, скользил по рыжим прядям уснувшего Лока, а Гими вслушивался в разговор отца с кормчим.
«Запасов мало… неизвестные воды… зима…»
Мальчик сжал губы.
С зарёй рабы начали рыть ров и строить укреплённый частокол. Финикийский купец Ахирам оставался на острове до весны.
Неизведанный остров предоставил друзьям куда большее поле деятельности, чем палуба корабля! Гими и Лок принимали активное участие в строительстве лагеря и с энтузиазмом изучали берег. Конечно, Ахирам строго-настрого запрещал сыну уходить далеко, и конечно, Гими очень боялся ослушаться. Наверное, поэтому вскоре они с Локом исползали бухту и окрестные утёсы вдоль и поперек, изучили едва ли не лучше взрослых, регулярно уходивших на охоту.
Зима полностью вступила в свои права. Утёсы обледенели, с моря то и дело налетали жестокие ураганы, и, если бы люди не расчищали корабль от снежных заносов, он давно превратился бы в громадный сугроб. Впрочем, мороз спаял днище с берегом, и сейчас, возымей даже Ахирам такое странное намерение, купец не смог бы выйти в море.
Мальчишки давно и отчаянно спорили, действительно ли остров – обломок легендарной Антиллы-Аталанда, но ни тот, ни другой не могли подобрать достойных аргументов в свою пользу. Лок утверждал, что да, это Аталанд, а Гими – что такого быть не может. И опирался прежде всего на авторитет отца.
- Мы бы наткнулись на обломки городов, будь это Антилла! – горячо доказывал другу юный сидонянин.
- Сидя на одном месте? Разумеется!.. – насмешливо кривил губы Лок.
- …А не слабо в лесу поискать? Поглубже? – однажды спросил он, щуря шальные зелёные глаза. – Конечно, если ты боишься проспорить…
- С чего ты взял? – вскинулся Гими. – Просто в одиночку идти в лес, зимой… Отец говорил, чтобы мы…
- А,  - хмыкнул северянин. – Ты боишься отца. Ладно, понимаю! – он хлопнул Гими по спине. – Прости. У нас мальчики быстрее становятся мужчинами, чем у южан.
Гими словно подкинули пружиной.
- Слушай, Лок! Я не моложе тебя! И я… Отлично. Идём!
- Идём, - кивнул приятель. – На следующий день, до восхода?
- До восхода, - холодно сузив карие глаза, согласился Гими. Никогда он не чувствовал себя таким взбешённым.
- Только не забудь прихватить лук и стрелы. Подыщи с вечера вещи потеплее, кремень и кресало…
- Я знаю! – фыркнул оскорблённый финикиец. – Не учи меня!
Приятель только примирительно поднял кверху руки.
Оказывается, у Лока и две пары самодельных снегоступов дожидались наготове, и мальчишки, набив украдкой до отказа мешки провиантом, с нетерпеливым замиранием стали дожидаться утра.
Они выскользнули за лагерный частокол, когда на небе ещё мерцали звёзды, и скрылись в дремлющем безмолвном лесу. Гими переполняло сознание собственного мужества и значительности, хотя в глубине души грызло беспокойство: что-то скажет отец? Но, с другой стороны, они ведь не уйдут далеко… Они просто разочек… разок… переночуют в лесу… да, переночуют в лесу, как настоящие мужчины… И вернутся! Подумаешь!
Зато Лок не станет больше его задирать. И поймёт, что остров – никакая не Антилла. Не Аталанд, как друг его называет.
Да и что, в сущности, за опасность? Крупных хищников тут на три дня пути отцовские охотники распугали… кстати, как бы на папиных людей не наткнуться. Тогда приключение закончится, не начавшись.
Лок обернулся, улыбаясь от уха до уха.
- Ну что, нравится? – с блестящими глазами спросил он. – Ты послушай, какая тишина! Вот так же в северных странах. Выйдешь на охоту до зари, морозец, звёзды… Благодать!
- А ты… - Гими старался говорить небрежно. – Ты на охоте был, что ли?
- Был, что ли, - хмыкнул Лок, поправляя лук. – Ты не волнуйся, со мной не пропадешь.
- А я давно хотел спросить… ты откуда финикийский знаешь? – с сопением продираясь через глубокий снег, спросил в спину приятелю Гими.
- А у нашего конунга наложница была финикиянка. Добрая девушка. И меня всегда жалела… Да что говорить! – Лок махнул рукой. – Быльём поросло. Я не жалею, что выучил.
- А конунг… это кто?
- Вроде царя, - отмахнулся Лок, останавливаясь. Он скинул капюшон и чутко потянул носом морозный воздух. И в этот момент до такой степени походил на лиса, что Гими невольно хихикнул.
- Туда! – Лок указал на ложбинку между двумя скалистыми уступами. – Протиснешься?
- А сознайся, ты же просто на охоту захотел уйти, да? – улыбнулся Гими, ползя следом. – Кого ты там учуял?
- А ты что, уже проголодался? – рассмеялся северянин. – Ну ты и неженка!
- На себя посмотри! – обиженно буркнул финикиец. – Лучше подумай, как обратно дорогу найдём? Мы же сюда не заходили ни разу…
- Всегда как-то находили. Ты что, своих следов в снегу не отыщешь? – Лок улыбался так широко и насмешливо, что Гими покраснел. – Что, струсил?
- Ещё неизвестно, кто из нас струсит, - скрипнул зубами мальчишка. – Иди давай…
Солнце подбиралось к полудню, когда Лок соизволил объявить привал. Гими, взъерошенный, разгорячённый, плюхнулся прямо в снег. Лок стоял над ним и широко ухмылялся.
- И что я позволяю тебе верховодить? – буркнул Гимильк. – Я же твой господин, как-никак… Вот сейчас как прикажу возвращаться, доухмыляешься!
Лок скрестил руки на груди.
- Давай-давай, прикажи! – хмыкнул он. – Как ты меня заставишь?
Гими как будто под дых ударили.
- Ты… чего это, Лок?
- А вот и чего! – нахмурился парнишка, стругая палку для кострища извлечённым из мешка ножом. – Я не вернусь. А ты… иди, если хочешь. Дорожка торная.
- Ты ж пропадёшь один…
Лок запрокинул голову, глядя на синее холодное небо.
- Запомни одну простую вещь, финикиец, - произнёс он наконец. – Лучше смерть, чем рабство. Может, когда и пригодится.
- Тебя же найдут… Тебя найдут… и отец тебя накажет.
- Они меня не найдут. Толку не хватит. А ты иди. Отдохни чуток, поешь – и топай по следам. Пока снег не пошёл. А то и вправду заблудишься. Да и скоро искать они тебя начнут… твой папаша обо мне на радостях и не вспомнит.
Гими сидел на снегу, хлопал ресницами и чувствовал, как слёзы закипают на глазах. Как же Лок его развёл! Как младенца, в самом деле!..
- А как же… как же… - горло перехватывало. – Ты же хотел выяснить… про Аталанд…
Взгляд Лока смягчился, и парнишка усмехнулся уголком рта.
- Вот и выясню. Когда снег стает. Времени у меня навалом будет.
Губы Гими дрожали. Как же так?.. Лок останется один, в зимнем лесу… Это надо же – настолько верить в себя! И настолько ничего не бояться!
А он сам? Он – струсит и уйдёт? Побежит к папочке?
- Значит… ты меня прогоняешь? – тихо спросил мальчик. – Значит, ты меня… просто использовал? И мы… мы – не друзья?
Лок воткнул палку в снег и присел на корточки напротив бывшего господина. Взгляд паренька был не по-детски серьёзен.
- Слушай, Гимильк. Если бы я не был тебе другом, я бы тебя завёл в лес, ещё подальше… и бросил бы одного. А так – прямо сказал. Нечего тебе тут со мной делать. Возвращайся, пока можешь.
- Прогоняешь, да?
- Нет, - вдруг пожал плечами Лок, поднимаясь. – Хочешь – оставайся. Мне с товарищем веселее будет. Только ты должен понимать, на что идёшь.
- Так они же… они же до весны… тут останутся.
- Они-то да, - хмыкнул Лок. – А ты до весны в лесу продержишься?
Гими решительно встал.
- Я тебя одного зимой не брошу!
- Если я останусь на острове, - вздохнул Лок, – боюсь, это будет для меня всего лишь первая зима.
- Лок… - просительно заговорил Гими. – Не сходил бы ты с ума, а?.. Я же пообещал тебе… пообещал, что освобожу… Не веришь, что ли?
- Не люблю ждать у моря погоды, - улыбнулся Лок. – Хорошо, оставайся до весны. И запомни: ты мне не господин, а я тебе не раб. И опыта у меня больше, в зимнем лесу выживать. Так что слушаться будешь, понял? А не нравится – я тебя не держу.
Гими шмыгнул носом. Вот он какой, Лок… Не иначе внебрачный сын этого ихнего… как его там… конунга. И как в рабство попал?
Он уже собирался озвучить этот вопрос, но Лок, пресекая дальнейшую болтовню, велел идти в лес, собирать хворост для растопки костра. А сам продолжил заниматься жердями.
…Мальчишки разогрели на огне прихваченное с собой мясо и плотно поели. Запив горячей водой из растопленного в котелке снега, окончательно согрелись. А потом Лок, прищурившись, оценивающе глянул на скалу, у подножья которой приютился их лагерь.
- Вот что. По следам нас быстро отыщут. Так что пойдём-ка мы по камням. Нечего…
Поправив заплечный мешок, мальчишка решительно полез вверх по уступам. Гими, вздохнув, последовал за ним.
Они выбрались на каменистое плато и, пряча лица от поднявшегося ветра, что нёс жёсткую ледяную крупу, двинулись дальше.
Часа через два Лок, велев Гими ждать наверху, спустился с плато вниз и скрылся в лесу.
Его не было долго. Очень долго. Наконец парнишка вернулся, и Гими видел, что он старательно наступает на свои следы.
- Вот теперь люди твоего папы поплутают! – широко ухмыляясь, тряхнул он рыжими вихрами. – Время потеряли, конечно, но не даром. Идём!
- А…
- Что?
- Ничего.
Гими хотел спросить, что как же потом, ближе к весне, он отыщет путь к побережью?.. но проглотил готовые сорваться слова. А то ещё Лок решит, будто он хочет вернуться.
Конечно, на самом деле вернуться хотелось. Ещё как хотелось! Но ещё больше не хотелось показаться предателем и папенькиным сынком.
Лок непримиримо шагал вперёд, словно не ведал усталости. Гими, сжав зубы, двигал следом, хотя в сапогах замёрзли пальцы, а ноги налились неподъёмной тяжестью. Но не показывать же себя неженкой!
Короткий зимний день угасал. Солнце розовым шаром повисло над лесом, и облака казались сиреневыми на золотой полоске вечерней зари.
- Спускаемся! – велел Лок. – Заночуем у скал: в лесу ветра нет, и с одной стороны мы будем защищены. Давай-давай, пока ещё светло!
- Помоги нам Ашторет… - простонал Гими, из последних сил цепляясь за обледеневшие камни.
До земли оставалось совсем немного, Лок уже стоял внизу… и тут подошва предательски скользнула по уступу, пальцы сорвались – и Гимильк рухнул вниз.
Он упал в мягкий снег, неловко, набок. Лок кинулся к другу, перевернул.
- Гими! Гими, ты как? В порядке?
Гими слабо улыбнулся. Всё же Лок за него беспокоится…
- Жить буду… - прошептал он.
- Жить он будет… - нахмурился северянин. – Ну-ка, повернись. Встать можешь? Ничего не болит?
Гими попытался встать и опёрся рукой о снег – и, вскрикнув от резкой неожиданной боли, снова упал.
- Покажи руку! – деловито велел Лок. – Клянусь Одином! Ты её сломал. Несчастье моё…
Мальчишка уверенно и осторожно осмотрел кисть Гимилька, срезал с дерева толстую ветку и выстругал из неё плоскую дощечку. А потом, не обращая внимания на шипение и вскрики, аккуратно сложил перелом и накрепко привязал к руке приятеля импровизированную шину.
- Вот так и ходи, - буркнул он. – Я за хворостом, а ты пока снег бы утоптал под костёр. Завтра обратно пойдём.
- А как же?.. – Гими покраснел – но и испытал в глубине души огромное облегчение.
- «Как же, как же!» - хмуро передразнил Лок. – Куда тебе с такой рукой?
Он скрылся за деревьями, и Гими слышал только, как, затихая, скрипит снег под сапогами друга. Вскоре стал долетать стук топорика.
Вздохнув, мальчик принялся утаптывать сугроб в ровную площадку.
Лок вернулся, волоча за собой ствол молодой сосенки. Одобрительно кивнув приятелю, он обрубил с неё сучья и, утирая пот со лба, разрубил часть ствола на поленья. Оставшийся ствол Лок бросил в центр утоптанной площадки, сложил под него дрова и, кинув сверху смолистые зелёные веточки, ударил кремнем о кресало.
Огонь с треском охватил хвою, разбежался золотыми струйками, перекинулся на дрова, тщательно очищенные Локом от снега.
- Еду готовь, - кивнул северянин Гими на мешки. – А я лежанки сделаю.
Он снова скрылся в лесу.
Гими только вздохнул.
Лок держался уверенно, и костёр, вон, хороший сложил – огонь, довольно урча, лизал ствол сосны, - и с рукой помог, не растерялся. А всё равно… Ночь в лесу…
- Лок, - жалобно всхлипнул он, когда поспела еда и вода в котелке забулькала. Сил терпеть уже не оставалось. – А у меня ноги замёрзли…
- А чего молчишь? – буркнул рыжий мальчишка. – Отморозить пальцы хочешь? «Герой»… Снимай сапоги!
Он сунул обувь Гимилька к огню, веточками нагреб горячий пепел от прогоревшей хвои – и воткнул туда сапоги самыми носками. А ноги приятеля обернул тёплой меховой накидкой, извлечённой из дорожного мешка.
- Слушай… как она у тебя там поместилась? – от изумления Гими распахнул рот.
- Сворачивать надо уметь, - пожал плечами Лок. – Давай-давай…
Он разлил по кружкам из котелка горячую воду, а сам котелок подставил под ноги приятеля. Сквозь шкуру тепло казалось мягким и ласковым, и задубевшие пальцы мальчика стали наконец отогреваться…
- Я спать хочу… - вздохнул он.
- Завернись получше в шкуру и спи, - кивнул Лок. – Вон как пламя разгорелось. Не замёрзнешь. А во вторую половину ночи я тебя разбужу. Будешь следить за костром.
- А как? – опасливо спросил Гими.
- Да невелика наука! – Лок улыбнулся. – Просто ствол пододвигай по мере прогорания. Главное, чтобы хищники не подобрались. Но они огня побоятся… Да у нас и оружие есть. Спи!
Гими не заметил, как провалился в сон. Ему казалось, он только прикрыл ресницы, как друг уже тормошил.
- Хватит дрыхнуть! Твоя очередь.
Гими сел, потирая глаза.
Стояла удивительная тишина. Свет костра чуть раздвигал плотную темноту ночного леса, и снег на грани тёплого круга вспыхивал золотистыми искорками.
- Обувайся. Твои сапоги скоро дымиться начнут! – ехидно ухмыльнулся Лок. – Давай-давай. А я посплю.
Он вытряхнул ещё не проснувшегося приятеля из нагретой шкуры, едва тот успел натянуть обувь, и, свернувшись калачиком, уснул.
Гими сидел, вороша угли палкой, и чутко вслушивался в тишину. Ничего… Только иной раз где-то ветка треснет от мороза, или с шуршанием потечёт снег с дремлющих деревьев…
Гими ни за что не сознался бы Локу, что боится. Подняв голову, мальчик смотрел на небо. Даже звёзд не видно. Тучи. А ещё ветер в вершинах завыл… или волки воют?
Ой, быстрее бы рассвело! Быстрее бы домой.
Только как по скалам лезть? Со сломанной рукой?
Лок придумает что-нибудь. Лок сможет…
Гими вздрогнул. Меж деревьев скользнул стремительный белый силуэт. Кажется, какой-то хищник!
Мальчик приподнялся, высоко подняв над головой горящую палку.
Нет, никого… Показалось.
Облизнув губы, Гими сел. Сердце стучало где-то в горле. Показалось!
Порыв ветра пригнул пламя костра, осыпал мальчика снежной крупой. Лес зашумел.
Финикиец снова вскочил. Будить Лока? Тот едва уснул… И что сказать? Ветерок подул, и я испугался?
Ветер усиливался. Лес гудел всё сильнее, а в небе, над вершинами, закрутилась белая карусель. Костёр то и дело пригибало, кидало пламя почти к самым лежанкам.
- Лок… - несмело толкнул друга Гими. – Лок!
- А? – Лок стремительно вскочил. – Что случилось?
В его глазах не было и тени сна.
- Лок, пурга начинается! Что нам делать?
- Надо сберечь костёр, иначе замёрзнем! – коротко бросил северянин. – Живо, строим стену из снега! Чтобы пламя не задуло. Я строю, а ты поддерживай огонь. Поддерживай во что бы то ни стало!
Лок схватил лопатку и принялся сноровисто ею орудовать. Гими, мучительно краснея, что не может помочь, изо всех сил старался защитить костёр. Ветер дул, казалось, со всех сторон…
Наконец усилия Лока увенчались успехом. Стена, конечно, получилась не ахти какой, но всё же с грехом пополам защищала от ветра. Мальчишка обессиленно упал на груду хвои.
- Всё… - пробормотал он. – Всё… Я спать.
- Лок… Тут, кажется, какой-то зверь бродит… я видел.
- Зверь? – Лок насторожился, и на лице его промелькнуло странное выражение. – Он пытался напасть?
- Нет… - Гимильк помотал головой. – Я… не уверен, что видел его…
Лок махнул рукой и снова улёгся.
- Привиделось.
- Лок…
- Ну? – сонно буркнул паренёк.
- А как мы завтра выберемся? У меня же рука больная…
- Гими, ну что ты как ребёнок? – вздохнул северянин. – Доберёмся до моря и пойдём вдоль берега. И выйдем прямо к лагерю. Делов-то! Дай поспать, наконец!
- Прости…
- За костром следи, - зевнул Лок и тут же уснул.
Утро вставало пушистое и серое, в хлопьях снегопада. Лес, придавленный ночной метелью, молчал и, казалось, уснул ещё глубже.
Лок, радостный, умылся снегом и, скача вокруг костра, шумно восторгался приготовленным Гими завтраком.
- А ты молодец! – хлопнул он финикийца по плечу. – Ничего, не переживай. Конечно, мы сейчас с другой стороны кряжа, но мы же на острове. Выйдем мы к твоим. Как рука?
- Ничего… - несмело улыбнулся Гими.
- Ты под шубу её сунь, - посоветовал Лок. – Держи в тепле. А то пальцы без движения отморозишь. Идём?
- Идём… - вздохнул Гимильк.
Лок помог ему пристроить за плечами мешок и уверенно пошёл меж деревьями. Гими побрёл за ним.
Мальчишки провели в лесу дней пять. Припасы закончились, но Локу удавалось бить птиц, и на голод Гими пожаловаться не мог. Беспокоило другое: рука. Она ныла и болела, пальцы распухли, и по ночам мальчик с трудом мог уснуть. Если бы дневные переходы так не выматывали, возможно, он не мог бы уснуть вообще.
Сны были странными, обрывочными. Иногда, приоткрывая глаза, Гимильк видел над собой склонённое лицо Лока, чувствовал тёплые пальцы на сломанном запястье – и боль словно бы отступала…
Правда, мальчик не мог поручиться, что то был не бред.
Днём, осматривая руку, Лок качал головой, сжимал губы, а потом преувеличенно бодро улыбался.
Иногда юный финикиец ловил на себе странный взгляд товарища. Словно тот то ли хотел сказать что-то, то ли сделать… и всякий раз почему-то останавливался.
Впрочем, Гими уже было всё равно. Навалились слабость и апатия. Глаза заливал липкий пот, тошнило, и на привалах он едва мог проглотить несколько кусочков. По ночам теперь дежурил только Лок, и у Гимилька ещё доставало силы удивляться выносливости товарища. Железный он, что ли?
На шестой день Лок, разбив лагерь и поудобнее устроив друга на лежанке у костра, отправился на охоту.
Гими лежал, с трудом приподнимая веки и просто наслаждаясь покоем. Не хотелось ничего. И, кажется, было даже наплевать, когда вернётся Лок. Лок не пропадёт… а ему…
Ему так хочется спокойно лежать… и чтобы ветер вздыхал в вершинах… И день сменялся ночью…
«Я умираю», - пришла очень ясная и спокойная мысль, но не вызвала никаких эмоций.
Скрипнул снег. Гими лениво приоткрыл глаза – и, забыв про слабость, вскинулся на лежанке, проклиная себя за беспечность.
Сидя на снегу, на Гимилька внимательно смотрел через костёр белый тигр.


                Глава XV
                Локи, сын Лаувейи

                Гими

Гимильк схватил ртом воздух и осторожно скосил глаза на лук и стрелы, брошенные чуть поодаль, за мешком с вещами. И ведь только руку протянуть… а вдруг зверь прыгнет?
Боги, стрелу ещё надо наложить… прицелиться… и всё это время хищник станет дожидаться выстрела?..
Губы задрожали. Недавние мысли о смерти показались вздором.
Вот она, смерть. Смотрит через костёр…тёмно-синими глазами. И неужели… неужели сейчас всё и случится?
Тигр наклонил голову, понюхал снег у костра. Гими осторожно подвинул руку поближе к луку. Чуть-чуть.
Как же это зверь не боится огня? Подошёл к самым угольям… Впрочем, может, костёр гаснет, поэтому? Эх, ну надо же было так глупо!.. И что стоило веток вовремя подкинуть!
Зверь негромко фыркнул, словно усмехнулся. И вдруг ударил лапой по сваленным горкой поленьям, оставленным Локом, выкатил брёвнышко покрупнее и втолкнул в костёр. А потом повернулся и задними лапами зашвырнул в огонь зелёные сосновые ветки. Пламя, урча, взвилось, ожило, затрещало. А тигр обернулся, глянул на Гими и вдруг… мальчик потряс головой… тигр подмигнул!
Гимильк сидел, не шевелясь. Он ещё боялся, но страх уступал место удивлению… замешательству.
Тигр медленно, не делая резких движений, обошёл вокруг костра и приблизился к ребёнку. Шкура переливалась в лучах зимнего солнца как снег. Как серебро.
Хищник подошёл, лапой наступил на лук, и, пристально глядя в глаза Гимильку, отрицательно покачал головой. А потом взял в зубы дорожный мешок и протянул мальчику.
Гими осторожно взял своё имущество здоровой рукой. Отодвинул за спину.
- Ты… что? – спросил он зверя, сам пугаясь собственной смелости. – Ты кто? Ты оборотень?
Тигр мотнул головой.
- Значит, ты… Ты дух леса? Или бог?
И снова нет.
- А как же ты меня понимаешь?
Зверь смешливо фыркнул.
- Ты ручной, да?
Тигр закивал, и в глазах его искрился смех.
- Ты ведь не простой зверь.
Кивок.
- А где твой хозяин?
Тигр отчего-то оскорблённо фыркнул, но потом, смилостивившись, указал движением головы куда-то в сторону.
- А вы далеко живёте? – Гими хотел спросить небрежно, но получилось плаксиво. Голос срывался от надежды и боязни обмануться. Неужели их спасут?
Тигр помотал головой. Недалеко живут.
- А как тебя зовут?
Зверь сморщил нос, а потом шутливо, лёгким ударом лапы, кинул снегом в Гими.
- Ты чего? – обиделся мальчик. – А… ты отвечаешь так?
Кивок.
- Снег? Тебя Снегом зовут?
Какое-то неопределённое мотание.
- Снежок?
Морда зверя стала довольной.
- Снежок… - мальчик невольно улыбнулся и протянул руку, погладить. И, не дотронувшись, замер.
Тигр нагнул голову, позволяя себя почесать за ухом.
У Гими слёзы покатились из глаз. Он обнял тигра за шею и прижался к нему всем телом.
- Снежок… спаси нас, Снежок… - всхлипывал он. – Выведи нас отсюда… пожалуйста, выведи!
Снежок успокаивающе тыкался влажным носом в волосы ребёнка и тихо урчал. А потом тёплым языком лизнул лоб мальчугана.
Коротко свистнув, в снег вонзилась стрела.
Вскочив, Гими закрыл собой тигра.
- Лок, не стреляй! – крикнул он. – Не стреляй!.. Это божественный зверь! Мне ничего не угрожает!.. Не стреляй!!
Лок, взлохмаченный и раскрасневшийся, спрыгнул в снег с поросшей сосняком горушки. Только закачались лохматые лапы молодых деревцев.
- Точно, божественный? – с сомнением спросил он.
- Он ручной…
- «Ручной»! – фыркнул друг, но стрелу с лука всё-таки убрал в колчан за спиной. – Откуда я знал, что он ручной или божественный? А ты тоже, - Лок постучал по голове. – С хищником обниматься! Я чуть с ума не сошёл, когда увидел.
Гими посторонился с довольной и виноватой улыбкой.
- Его Снежок зовут.
- Снежок? – Лок ухмыльнулся, и, прищурив глаза, оглядел тигра от ушей до кончика хвоста. – Значит, Снежок… - протянул он. – Как мило. Он сам тебе сказал?
- Да.
Лок присвистнул.
- Киска, значит, ты у нас ручная?
Тигр коротко рыкнул.
- Не понял… Ручная или нет?
Снежок молчал с оскорблённой мордой.
- Ты ему неправильно вопросы задаёшь! – вступился Гими. – Он же не может говорить! А ты – «да или нет»…
- А как же киска тебе своё имя сказала? А? – продолжал издеваться Лок.
- Чего ты взъелся? – насупился Гими. – Разве у вас нет сказаний о божественных животных?
- Есть, - серьёзно кивнул Лок. – Так и что? Божественные животные – не боги. Да и над богами иной раз похохмить можно… Ладно, не будь таким серьёзным! Ну что ты, тигров белых не видал?
- Видел, - тихо и упрямо ответил Гими. – А разумных – не видел.
- И на каком же языке вы с ним общаетесь?
- Он меня понимает… Не знаю, как, но понимает. Он обещал… что поможет. Что приведёт к своему хозяину.
- К хозяину? – сделал большие глаза языкастый сорванец. – Что-то я сомневаюсь, чтобы у этой киски был хозяин… Ну ладно, пусть ведёт. Только если мне что не понравится, ты уж, Гими, не обессудь: влеплю я стрелу в лоб твоему приятелю.
- Идём, Снежок? – осторожно спросил Гими. – Не бойся, я тебя в обиду не дам…
- Ну-ну… - хмыкнул Лок. – Погоди ты. Побежали они… Лагерь свернуть надо. Вещи забрать. Я, вон, двух соек подстрелил. Поди, хозяину твоего Снежка понравится, что не с пустыми руками вломимся…
- Лок…
- Да что – Лок? – отмахнулась рыжая бестия и вплотную подошла к белому тигру.
Мальчишка стоял напротив и бесстрашно смотрел хищнику прямо в глаза. И чему-то улыбался.
- Красавец! - прошептал он. И уж совсем под нос пробормотал странную фразу: - Вот теперь я понимаю Фрю-Фрю… - Лок положил руку на голову зверя. – Приветик, приветик, приветик! – пропел северянин. – Вот и передал!
Тигр озадаченно моргнул.
- Лок, ты что с ума сходишь? – спросил Гими.
Приятель обернулся и дурашливо распахнул глаза.
- Я? Да ни секунды! Не обращай внимания, меня… меня несёт! –расхохотался он. И простонал сквозь смех: – Уж больно… киска… колоритная!
Он хохотал, держась за живот. Хохотал, промокая слёзы с глаз. Потом упал на колени в снег и только тихо стонал.
- Я не могу… – всхлипнул он наконец. – Сили… Я не думал… что у Сили ещё остался ю…юмор…
Гими опасливо отступил от Лока.
- Снежок… что это с ним?
Тигр ошарашенно повёл ухом.
- Ну всё, пошутили – и хватит! – Лок стремительно вскочил, и на лице его не осталось и тени веселья. – Гимильк, что стоишь столбом? Помогай!
Он пинками закидал костёр снегом и, пристроив оба дорожных мешка себе за спину, подошёл к Гими, так и стоявшему рядом с белым тигром.
- Сядешь на него, - коротко велел он сидонянину. – Киска, придётся тебе везти твоего друга. Сам видишь, бедняга еле ноги переставляет. Так что нужно поработать.
Снежок кивнул и лёг, позволяя Гими забраться верхом.
- Держишься? – строго спросил Лок.
- Ага…
- Ну, тогда вперёд!
Белый тигр поднялся и плавными прыжками помчался меж деревьев. Лок бежал рядом, чуть отставая, но ни разу не попросил сбавить шаг. Прекрасный хищник временами оглядывался, и во взгляде его, брошенном на мальчика, то и дело проскальзывало удивление, смешенное с восхищением.
Они проносились через расщелины и овраги, спрыгивали со скалистых террас и бежали по льду ручьев…
- Лок, ты видишь это? – ахнул вдруг Гими.
Над лесом, затмевая полнеба, высилась огромная ступенчатая пирамида с плоской вершиной.
- Зиккурат! Клянусь Баалом, это зиккурат! – ахнул Гимильк. – Лок, ты знаешь, мы с отцом такие в Вавилонии видели! Это… - от резкого движения мальчик чуть не упал с тигра.
- Ты держись лучше, - ухмыльнулся Лок. – В Вавилонии он видел… Говорил же, что мы на Аталанде!
- На Антилле… - благоговейно прошептал Гими. – Неужели и правда… на Антилле? Снежок, нам туда?
Зверь кивнул.
Пирамида приближалась. Послышался рокот моря: справа деревья расступились, и открылся необъятный простор серого зимнего океана. Зиккурат вздымался над острыми утёсами, как скалистый пик, и казался их продолжением.
Зверь свернул влево, огибая пирамиду.
Бег между укрытыми снегом деревьями вдоль чёрного матового подножия…
И вот все трое замерли перед величественной лестницей, уводившей ввысь через террасы.
Здесь белый тигр лёг на снег, и Гими, поняв намёк, спешился.
Снежок, прыгая через ступени, помчался наверх.
Гими несмело шагнул на первую ступеньку.
Лок хотел было последовать за ним, но отпрянул.
- Лок! – обернулся с середины первой террасы Гимильк. – Ты что там застрял?
На лице рыжеволосого сорванца промелькнуло досадливое выражение.
- Иди! – крикнул он. – Я скоро!
Гими пожал плечами и пошёл дальше.
Лок преклонил колени перед лестницей.
- Я как гость пришёл к тебе, Силинель…
Несколько секунд… и северянин вскочил: кинулся наверх, догонять приятеля.
- Ты что там копался? – спросил Гимильк.
- Разве зиккурат – не дом какого-либо бога? – ответил вопросом Лок.
- Да… - растерянно ответил Гими.
- Я не посмел войти в дом бога, не испросив позволения, - пожал плечами рыжий спутник.
Гимильк насупился.
- То ты хохмить над ними готов, то вдруг такое благоговение… Что с тобой сегодня?
- А я вообще странный, - ответил Лок, запрокидывая голову и пытаясь рассмотреть вершину. – Ух, далеко ещё!
Пыхтя, парнишки добрались до первой площадки, откуда открывался вход в Нижний храм. Здесь дожидался их белый тигр.
- Нам сюда? – тихо спросил Гими.
Хищник помотал головой и побежал дальше, вверх.
Обречённо вздохнув, финикиец продолжил восхождение по бесконечной лестнице. Поджарый Лок легко шёл рядом.
Холодный зимний ветер рвал одежду, бросал снегом в лицо. Накинув капюшоны, друзья продолжали путь – и, наконец, выбрались на площадку перед портиком.
- Полагаю, нам сюда! – выдохнул Гими. – А если даже нет, я не могу больше! Ветер этот…
- Сюда, сюда! – Лок ободряюще хлопнул Гимилька по спине. – Дальше просто некуда.
Они вошли в зал Верхнего храма.
Хотя святилище было опоясано открытыми террасами, магия хранила его от ветров и стужи, и внутри царило ласковое тепло. Лучи вечернего солнца скользили по яшмовому полу, искрились на драгоценных камнях и золоте кадильниц, блестели на великолепной фреске во всю стену…
Зал был пустынен.
- Тут есть кто-нибудь? – крикнул Гими. – Снежок, ты где?
 - Не ори ты. Придут ещё, - тихо сказал за спиной Лок.
Гими обернулся и увидел, как спутник преклонил колени перед самым входом.
- Я прошу твоего гостеприимства, Силинель, и клянусь, что не причиню вреда или ущерба никому из обитателей твоего Храма.
Гимильк раскрыл рот.
Лок вскочил и широко улыбнулся приятелю.
- У нас в северных землях такой обычай: входя в чужой дом как гость, обещать хозяйке примерное поведение под её крышей.
- Но… это же богиня… - с сомнением пробормотал Гими.
- Богиня и есть хозяйка храма, разве нет?
- А как ты её назвал?.. С чего ты взял, что её зовут Сили… Сини…
- Ну, это слово переводится как «солнечная», - Лок чуть усмехнулся. – Думаю, богине, которой служит столь добрый зверь, как Снежок, такое обращение подойдёт. Нет?
Гими неуверенно пожал плечами.
В коридоре послышались шаги. Мальчишки переглянулись, Гими переступил с ноги на ногу.
В зал вошёл стройный молодой человек в чёрной одежде, на фоне которой сразу бросались в глаза его длинные, заплетённые в косу волосы цвета светлого золота. Гими готов был поклясться, что никогда не видел подобного наряда ни в одной из стран: чёрные штаны, какие носят северные варвары, сочетались с почти привычной туникой… разве что ворот её был высоким, а рукава – длинными. Что, впрочем, и не удивительно в таком суровом климате. Да ещё сапоги, пожалуй… вроде тёплые, на манер варварских, а сразу видно – выделка, какая северным дикарям и не снилась, и изящные они… ступню обрисовывают.
Юноша остановился и внимательно посмотрел на мальчиков. Гими почему-то стало зябко.
Хозяин Храма молчал. Молчали и ребята. Наконец Гимильк, не в силах выносить более этого выматывающего душу молчания, прокашлялся и тихо заговорил:
- Господин мой, мы взываем к твоей милости… Мы заблудились и просим о помощи. Сюда нас привёл твой зверь. И вот… мой друг ещё подстрелил соек… для тебя.
Молодой человек чуть дёрнул уголком рта. То ли пытался скрыть улыбку, то ли посчитал слова мальчика глупыми – Гими так и не понял.
- Что у тебя с рукой? – спросил он вместо ответа.
Гими заморгал. Юноша спросил на неизвестном ему языке – но Гими понял каждое слово! Словно молодой человек не просто говорил, а вкладывал свои мысли прямо в голову собеседника!
Как не вспомнить, что жители Антиллы были магами… Может, этот… из них? Тогда сколько же ему лет?..
- Что у тебя с рукой? – повторил хранитель Храма.
- Я её… сломал… - вытолкнул Гимильк.
В светло-синих глазах юноши вспыхнул странный интерес.
- Я попробую её вылечить!
- Благодарю за милость, мой господин… Как мне тебя называть?
- Моё имя Эет, - кивнул юноша.
- Э…Эхет?.. – краснея, коряво повторил Гимильк. Слишком певуче, слишком непривычно, чтобы имя далось сразу!
- Называй, как тебе удобно, - улыбнулся хозяин. – А как ваши имена?
- Я Гимильк, сын Ахирама, а это – Лок. Мой друг. Он не знает своих родителей…
- Отчего же? – усмехнулся мальчик. – По матери меня называют. Локи, сын Лаувейи.
- Ну, ты же мне не говорил…
- К слову не приходилось, вот и не говорил, - пожал плечами Лок.
Юноша с непроизносимым именем, которого Гими про себя решил величать Эхетом, неторопливо прошёл по залу и сел в роскошное кресло с высокой спинкой, вырезанное из чёрного дерева. «Как трон», - подумал Гими.
- А теперь послушайте, - негромко заговорил золотоволосый маг. – Вы просите гостеприимства не у меня, а у богини Мортис, которой я служу. С давних пор было обычаем у нашего народа принимать в её храмах странников и больных, давать ночлег и еду, защищать от всякого зла. Я не нарушу этот обычай и принимаю вас под кров Храма, милостью богини. От вас я прошу лишь одного: уважать место, где вы находитесь. Я разрешаю вам входить сюда, в Верхний храм. Разрешаю спускаться по внешней лестнице в Нижний, если придёт вам такая охота. В любое время для вас открыта моя комната. Если что-то испугает вас или встревожит, или появится в чём какая нужда, не бойтесь обращаться ко мне. Но помните: все прочие двери для вас под запретом. Особенно под запретом внутренние лестницы Храма. В его подземельях много чудовищ… - Эхет неопределённо повёл рукой. – Вы сами накажете себя, если спуститесь вниз. Вы меня поняли?
Мальчики кивнули. Гими было по-настоящему страшно.
Этот человек… он вроде не казался злым, не кричал и не обижал… но при мысли о том, что может произойти, если его ослушаться… волосы начинали шевелиться на голове.
- Сколько… сколько мы можем пользоваться твоим гостеприимством, господин мой? – пробормотал Гими.
Эхет пожал плечами.
- Пока не заживёт твоя рука, я полагаю. Потом Снежок проводит вас к твоему отцу. Думаю, вы достаточно нагулялись по острову.
- Благодарим, - Гими поклонился.
- Подойди, - велел Эхет.
Гими в замешательстве облизнул губы и сделал крохотный шажок.
- Подойди, я взгляну на твою руку. Не бойся.
Гимильк сделал ещё шаг. Тело колотила крупная дрожь.
- Чего ты боишься? – маг ласково улыбнулся, и впервые в его голосе послышалось тепло. – Я ведь хочу помочь тебе, глупыш…
Гими, ища поддержки, обернулся на Лока. Тот стоял, подбоченясь, и с интересом смотрел на происходящее. На губах играла саркастическая усмешка.
«Ну и подумаешь! – с внезапной обидой подумал Гими. – Смешно ему… А вот не стану показывать, что боюсь!»
Мальчик решительно приблизился к Эхету и показал больное запястье. Тот невольно присвистнул.
Кисть страшно распухла и посинела. В месте перелома кожа стала чёрной.
- Пальцами двигать можешь? – озабоченно спросил маг.
- Могу. Только больно очень… И я их почти не чувствую…
- Подвигай, - мягко попросил молодой человек. – Я понимаю, что больно, но я должен видеть, насколько они тебя ещё слушаются.
Гимильк, сжав зубы, чтобы не выть от боли, попробовал сжать пальцы в кулак. Ладонь согнулась в птичью лапку и больше не желала сжиматься.
- Понятно, - коротко проронил хранитель Храма. – Ну, что ж… - Он поднялся. – Локи, давай мне твоих соек. Я покажу ваши комнаты, располагайтесь… а сам пойду готовить ужин в вашу честь! – юноша улыбнулся.
Эхет вошёл в коридор, и мальчишки семенили за ним. Миновав первые две двери, хранитель Храма остановился возле третьих.
- Выбирайте, кому комната справа, кому слева, - подмигнул он.
- Я слева, - тут же выпалил Лок.
- Ну, Гими, значит, мы с тобой будем соседями, - улыбнулся Эхет. – У тебя за стеной моя библиотека, а я часто засиживаюсь над книгами до поздней ночи. Словом, если что – можешь просто постучать в стенку, я услышу.
- Благодарим, господин… - прошептал финикиец.
- Раздевайтесь. Лок, ты поможешь другу?
- Помогу, конечно, - чуть ли не свысока обронил мальчик.
- Он мне всегда помогал… Если бы не Лок, я бы погиб давно! – горячо сообщил юный сидонянин.
- Если бы не Лок, - Эхет строго глянул на рыжего мальчишку, - ты бы сидел в безопасном лагере, рядом с отцом.
Гими широко распахнул глаза.
- Откуда ты знаешь, господин, что мы…
- Я многое знаю, - пожал плечами Эхет. И усмехнулся: - Морозный туман рассказывает.
Лок тоже плечами пожал и даже не сделал попытки оправдаться. То ли считал ниже своего достоинства, то ли признавал справедливость упрёка…
- Ну, не будем терять время! – Эхет подтолкнул Гими к дверям в его комнатку. – Мы… я там уже прибрался, пока вы поднимались. В дальнем конце, слева… - юноша чуть кашлянул. – Хлопните ладонью по стене, откроется кабинка… если кому надо по маленькому или по большому… Там всё предусмотрено. Не надо из-за этого по Храму почём зря шарахаться.
- Мы помним, господин, - кивнул Гими. Ему и в самом деле давно хотелось по маленькому.
- Тогда располагайтесь.
И Эхет пошёл прочь по коридору. До слуха друзей напоследок ещё долетели странные слова:
- С ума сойти, у нас теперь и гостевые есть. Прости меня, Госпожа!
Лок довольно расхихикался, а для Гими так и осталось загадкой, почему же они сумели понять фразу хранителя, сказанную про себя, и уж, конечно, не предназначенную для их ушей…

                Эет

На кухне ярко горел свет, и уже разогревалась плита: Эет с Вирлиссом давным-давно настроили всю действующую магическую технику Храма на телепатическое управление – как только Эет в полной мере овладел телепатией.
Белый тигр сидел на полу напротив плиты, обвив хвостом лапы, и задумчиво смотрел на мигающие индикаторы.
Эет, вздохнув, небрежно швырнул соек на разделочный стол и щёлкнул пальцами. По перьям тут же побежал огонёк, и вскоре обе тушки засияли розовой наготой. Зомби отрезал себе крылышко и задумчиво отправил в рот. Сырым.
- Хочешь? – рассеянно спросил он Вирлисса.
Тигр только помотал головой.
Эет вздохнул и сел за стол: так, чтобы видеть Вира.
- Вот ты можешь мне объяснить, какого дьявола ты их сюда приволок?
Вирлисс молчал, но на морде его не отражалось ни тени вины. Он просто щурил глаза, как огромный домашний кот.
- Ну вот какого… ну ладно, у парнишки у этого, тёмненького, с рукой проблемы… но ты мог бы их вывести к лагерю. Мог бы? Нет, надо было сюда! Ты же знаешь, что на мне Заклятье Подчинения, и я должен охранять это место. А если бы я просто свернул им шеи, как цыплятам, ты об этом не подумал?
Вирлисс поморщился.
«Эт, прекрати, - мысленно ответил он. – Кого ты из себя строишь? Шеи бы он им свернул… Я тебя не один десяток лет знаю. Ты детишками не питаешься».
Эет закусил губы.
Один раз…
Юноша глубоко вздохнул.
«Прости, я не то имел в виду…» - мысль Вира была тихой и виноватой.
- Я знаю, - просто ответил Эет.
«Гими мог не дотянуть до лагеря, - добавил Вир. – Или мне пришлось бы бросить второго паренька в лесу одного. И бежать как никогда. К тому же, учти два обстоятельства: вряд ли Гими согласился бы оставить Лока, и вряд ли их корабельный лекарь смог бы сделать что-то путное. Руку бы отрезал, наверняка».
- Да уж… - Эет невесело усмехнулся. – Выходит, я тебе даже обязан. Ты предоставил мне возможность поработать с витамагией!
Вирлисс согласно хмыкнул, показав в усмешке клыки:
«И это тоже. Что у него там с рукой, кстати?»
- Обморожение и перелом. Похоже, он в тепле её старался держать, но всё равно, видимо, осколок кости придавил сосуды и затруднил циркуляцию крови. А тут ещё мороз…
«Справишься?»
- Куда я денусь! – улыбнулся Эет. – Я же тебе говорю, что перелопатил все архивы в зоне витамагии, а медицина и анатомия у нас с тобой давно пройденный этап…
«Ты только аккуратно. Всё же магия Жизни»… - Вирлисс опустил голову.
- Те же предосторожности, что рекомендованы живым людям при работе с магией Смерти, но с противоположным знаком, - небрежно отмахнулся Эет и, встав, подошёл к подставке для ножей. – Займусь-ка я обедом. Мальчишки голодные!
Вир кивнул.
Юноша сноровисто разделывал птичьи тушки, отделял головы и потрошил, ополаскивал и резал на кусочки…
- Кровь будешь? – прибрав на столе, спросил он у Вира, прежде чем поставить сковороду в духовку.
На морде тигра появилось брезгливое выражение.
«Эт, за кого ты меня принимаешь? Она уже остыла!»
- Ой-ой-ой, - Эет шутливо закатил глаза. – Какие мы разборчивые…
«Да! - делая вид, что обижен, с глубоким чувством собственного достоинства заявил Вирлисс, вскидывая голову. – А в звериной ипостаси ещё больше, пора бы тебе уже понять!»
Зомби захлопнул дверцу духового шкафа и уселся напротив, ждать.
- Слушай, гордое чудо природы, - не просидев и минуты, с улыбкой обернулся он к другу. – Ты так и собираешься перед нашими гостями на четвереньках бегать? Или всё же соизволишь показаться в человеческом виде? Я думал, мы мальчишек вместе встретим в Верхнем храме, а ты сразу на кухню сбежал!
Вирлисс дёрнул ухом.
- И не надо плечами пожимать. Это не ответ.
«Я не хочу. Они тут ненадолго, так что я не вижу причины открывать им все наши тайны».
- «Та-айны»! – Эет сделал большие глаза. – Подумаешь, страшная тайна, что ты не ручной зверёк, а мой друг!
Вирлисс хотел изобразить на морде глубокое оскорбление – наверное, за ручного зверька, - но не выдержал и рассмеялся.
«Эт, ты хоть иногда применяй свой недюжинный интеллект не к высокой магии, а к жизни. Парнишки вернутся к своим, мы же этого хотим, да? И расскажут… могут рассказать, где были и что видели. И кто предскажет, что взбредет тогда в голову команде лихих мореходов? Вдруг они решат поискать сокровища в древнем храме, который охраняет всего один человек? О да, мальчики предупредят, что он, вроде, маг. Где гарантия, что им поверят? А поверив, не решат рискнуть? Конечно, если они придут сюда, мы наведем мороки. Грабители не увидят ничего, кроме пыли и паутины. А самые смелые, что решатся пройти по коридорам, встретят свою смерть. Так что не лишай возможных гостей такого сюрприза, как мои способности!»
- Вир, - с улыбкой вздохнул Эет. – Именно потому что я применяю свои недюжинные интеллектуальные способности в жизни – спасибо, кстати, – я не подпущу грабителей к Храму. Я просто рискну использовать сильную некромагию вне его стен. Атакующее заклинание массового поражения или проклятие… потом включится магическая блокада острова со всеми спецэффектами… думаешь, лихим мореходам покажется мало?
Вирлисс расфыркался от смеха, мотая головой.
«Эт, ты великолепен… - наконец ответил он. – Из минуса сделать такой плюс! Тем не менее позволь мне всё-таки перестраховаться».
Эет развёл руками.
- Ну, как хочешь. Просто ты сам создаёшь себе массу неудобств на время, пока мальчики пользуются нашим гостеприимством.
«Это мои проблемы!» - Вирлисс дёрнул хвостом.
- А всё же мне не хотелось бы… не хотелось бы причинять зло этим людям… - глядя на огонь, тихо проговорил Эет. – Они ни в чём не виноваты…
«Мы и не причиним им никакого вреда, если они не полезут к нам, - невозмутимо ответил Вир. – Мы же с тобой давно договорились об этом!»
- Вир… знаешь… - Эет не глядел на друга. – Мне… так стыдно… перед тобой.
Вирлисс встал и, бесшумно ступая мягкими лапами, подошёл к хранителю Храма.
«Ты что опять себе навыдумывал, Эт?» - белый тигр внимательными глазами смотрел прямо в лицо Эета.
Эет вздохнул.
- Я иногда думаю… Экипажа этой лоханки… человек семьдесят… Их бы хватило на ванну с кровью. Хватило бы… чтобы тебя оживить. Вместо этого я рассуждаю о том, как бы не причинить им вред, хотя в первую очередь должен думать о своём друге! О тебе. А будет ли ещё шанс… и воспользуюсь ли я им… если я такой слабодушный… и…
«Ага, а ещё непрактичный!» - насмешливо фыркнул Вирлисс.
- И непрактичный, да… и…
«Эт!»
Мысленный голос Вирлисса был таким жёстким, что Эет вздрогнул.
«Эт, ты за кого меня принимаешь? За гиену? Вот так прийти, прихлопнуть скопом семьдесят ни в чём не повинных людей, в том числе и детишек… Ради меня одного. Ты себя слышишь со стороны? Если бы это были преступники – тогда другой разговор…»
Эет улыбнулся и, притянув к себе голову тигра, взъерошил на затылке пушистый мех.
- Ты классный друг, - прошептал он.
«Так и ты тоже, Эет, - боднул в плечо Вир. – И прекрати себя изводить глупостями! Ты сам сказал: бессмертные существа могут себе позволить подождать у моря погоды».
Плита слабо прозвенела, и огонь в духовке погас.
- Готово! – Эет осторожно, прихватками, вынул горячее блюдо и поставил на стол. – Так… давай я тебе отрежу полптицы. Тебе какую половину?
«Без разницы! - мысленно рассмеялся Вирлисс. – Любую».
- Вино потом принести?
«Да нет, вино у меня в комнате стоит, на полке. Там ещё почти полный кувшин. Пошли давай, ребятня голодная! Только, когда пойдёшь лечить Гими, меня позови».
- Посмотреть хочешь? – улыбнулся юноша. - Договорились!
Эет выложил Виру на отдельную тарелку его порцию, для себя и гостей – на большое блюдо, и они вместе с Вирлиссом пошли к жилым комнатам.
В своей спальне Вир принял человеческий облик и, весело подмигнув Эету, забрал свою тарелку.
- Удачи! – шепнул он – и замок его двери защёлкнулся.
- Тоже мне, тайный архонт… - шутливо покачав головой, прошептал Эет и постучался в двери к мальчишкам. – Гими! Лок! Кушать подано! Идёмте в зал.
Разумеется, мальчишки сидели вдвоём. В комнате Гимилька. И, разумеется, вышли к столу вместе, прижимаясь друг к дружке.
Эет уже расставил на столе посуду и плеснул в чашки горячий чай.
- Садитесь, - кивнул он. – Сколько ж вам лет, искатели приключений?
- Мне… - начал было Гими, но его прервал Лок:
- А тебе? – дерзко спросил рыжий нахалёнок.
- Много, - усмехнулся Эет, не обидевшись.
- Вот и мне тоже – много, - буркнул Лок, притягивая к себе свою порцию.
- Да он мой ровесник, - краснея за поведение приятеля, торопливо ответил Гимильк. – Ты чего, Лок? Какая муха тебя укусила? А мне одиннадцать…
- И что же вас в зимний лес-то понесло?
- Надо было, значит, - ответил Лок. Гими толкнул его локтем.
- Мы хотели узнать… что это за остров. Это ведь Антилла, да?
Эет вскинул брови.
- Это Атарида, - ответил он. – Так называлась наша страна.
- А что с ней случилось? – шёпотом спросил Гимильк.
- Она погибла, - коротко ответил хранитель Храма.
- Простите…  - Гими уткнулся носом в тарелку, боясь поднять глаза.
- Ну вот, я же говорил тебе, что это Аталанд! – Лок хлопнул приятеля по спине. И с широкой ухмылкой поглядел на хозяина: - Что, боги прогневались, да?
Эет пожал плечами. Этот мальчишка… он словно старался вести себя вызывающе. Или спровоцировать его… на что?
Юноша улыбнулся. Гимильк и Лок были похожи. Оба напуганные, уставшие, отчаявшиеся… Только Гими походил на домашнего крольчонка – доверчиво льнет и так надеется на помощь… А Лок – Лок похож на озябшего ёжика: свернулся в клубочек, и одни иголки наружу. Кто же паренька так забил, что он даже спасителям не доверяет и подвоха ждёт? Видно же, рассчитывает малыш только на себя. И это – в его возрасте!
- Наша богиня всегда хранила свой народ, насколько хватало её сил, - мягко ответил немёртвый. – Что же до чужих богов, то их мотивы мне неизвестны. Гнев, или зависть, или месть…
Лок сел боком на стул, поджав под себя одну ногу. В его зелёных глазах вспыхнули золотистые искорки – наверное, отразился солнечный свет. Мальчишка проказливо улыбался.
- Что бы там ни было, а большой ум ими не двигал, это уж точно!
Эет чуть не поперхнулся от неожиданности. И даже отставил в сторону чашку с чаем.
- Ты смелый, Лок.
- Что о богах-то так? – хмыкнул парнишка. – Тоже мне, смелость!
- Ну… - Эет не нашёлся, что ответить. – В лес, вон, пошёл один. И сам сумел выжить, и Гимилька сберёг.
Лок усмехнулся ещё шире.
- Давай уже, господин мой, напрямую. Чего ты от меня хочешь?
- Не понял?
- Больно мягко стелешь. Значит, что-то хочешь попросить. Вот и говорю – давай уже, не стесняйся!
Эет несколько мгновений ошеломлённо моргал… а потом, облокотившись на стол, уткнулся лбом в ладонь. И расхохотался. Он мотал головой, вытирая с глаз слёзы – и не мог остановиться.
- Ох, Локи… Что ж ты ершистый такой? – спросил он, наконец, переведя дыхание.
- Я ершистый, а ты, господин мой, пушистый, - парировал мальчик. – А я чрезмерно пушистых не люблю. Пух, понимаешь, на иголки наматывается и в нос лезет. Чихаю я от этого. Извини.
Мальчик вылез из-за стола и, прихватив с собой большой кусок дичины, направился к выходу из зала.
- Спасибо за угощение, - у входа в коридор обернулся он к онемевшим Эету и Гимильку. – Отменно готовишь, господин.
С этими словами Лок поклонился – и скрылся в коридоре.
Гими моргал широко распахнутыми глазами.
- Не сердись на него, господин мой. Лок очень добрый. Просто…
- Просто он слишком много пережил… - задумчиво протянул Эет, глядя на то место, где стоял рыжий паренёк. – Его речь жжет как огонь, а в сердце – комочек льда. Бедняга…
- Я… не думал… - Гими не поднимал взгляда от тарелки.
- И хорошо, - Эет мягко улыбнулся. – Понимаешь, Гимильк, в твоём возрасте дети и не должны о таком думать.
- Мой отец… он купил для меня Лока, - тихо признался мальчик. – На рынке в северных странах… Он… по-моему, Лок хотел просто сбежать, когда ушёл в лес. А я… я уже по глупости за ним увязался. Он говорил, чтобы я уходил… а я не захотел его в лесу одного бросить… А вышло… что ему проблем больше из-за меня…
- Вот оно как… - задумчиво пробормотал Эет. – Н-да, ощетинишься тут… Ну что, Гимильк? – отбросив раздумья, улыбнулся маг. – Пойдём лечить твою руку? Или ещё не наелся?
- Нет-нет, господин мой! – Гими живо поднялся. – А куда мы пойдём?
- Не дальше моего кабинета. Ты меня там подождёшь, а я кое-что принесу…
Эет довёл Гимилька до своей библиотеки и, закрыв там мальчика, постучался в комнату Вира.
- Эй, тайный архонт! – негромко позвал он. – Пойдёшь со мной или передумал?
Двери распахнулись – и в коридор выплыл белый тигр.
«С чего это мне передумать? – со смешком осведомился Вирлисс. – Идём!»
Эет не смог удержаться, чтобы не потрепать пушистый загривок. Между друзьями никогда не было скованности, а уж когда Вирлисс находился в звериной ипостаси…
«Догоняй!» - кинул Эту шаловливую мысль серебристый зверь и тенью метнулся вглубь коридоров. Эет, рассмеявшись, пустился за ним. Они домчались до лестницы, уводившей к тайным архивам и ниже, к купальням. Здесь Эет, сиганув через перила, в полёте выдохнул заклятье левитации и плавно опустился на  нужную площадку.
Секундой позже рядом материализовался Вир.
- Я первый! – расхохотался Эет.
«Так нечестно!» - обиженно возразил Вирлисс.
- А способностями призрака пользоваться честно? – ухмыльнулся зомби. – Когда захочу – исчезну, где захочу – появлюсь… А вот не всегда работает!
Вир только фыркнул.
- Не дуйся, не твой стиль, - улыбнулся Эет. – Идём!
Хранитель прикоснулся к дверям, сияющим, как водопад под солнцем – и, заструившись, те пропали, открывая вход.
Друзья вошли в полутёмный зал, освещённый мерцанием кристаллов.
Большую часть полок тут занимали излучавшие белёсое свечение чёрные прозрачные минералы – кристаллы магии Смерти. Лишь в дальнем углу дрожало разноцветное пятно: то смешивался свет других магических камней: магии Огня, магии Воды и магии Жизни, применяемых также для магии Воздуха…
Шаги Эета гулко разносились по залу.
Молодой маг остановился напротив дальнего стеллажа, окунувшись в переливающийся свет: нежно-голубой сменялся алым и тут же – серебристым, как падающий снег… Камни словно дышали, и порой их световые волны смешивались, создавая непередаваемые цвета.
Над лазурными кристаллами магии Жизни танцевали крохотные искры, похожие на блики солнца.
Кристаллы Воды походили на затянутое инеем стекло, а алый минерал Огня таил в глубине золотое жаркое полыхание. Над его друзами воздух струился маревом, как в знойный полдень.
Эет натянул на руки защитные перчатки, прежде чем дотронуться до камня Жизни: они лежали тут же, на полке.
Отзываясь на прикосновение, кристалл начал разгораться внутренним светом, бело-золотым. Эет даже сквозь волшебную ткань ощутил тепло: оно было ласковым и добрым. Вероятно, будь Эет живым, он ощутил бы камень именно таким – но в незащищённых руках.
А как бы сейчас состоялось их знакомство без посредства перчаток, думать не хотелось.
Вспоминая создание Жезла, Эет прикрыл глаза, стараясь дышать в такт мерцанию камня, окутывая его потоком своих намерений… Он должен помочь ребёнку. Он обязан его вылечить. Он никогда прежде не пользовался магией Жизни…
Кристалл сиял всё ярче.
«Мне кажется, он тебя признал», - заметил Вирлисс.
- Мне тоже, - одними губами шепнул Эет. – Он станет меня слушаться. Будь другом, принеси Жезл.
«О Мортис, ну какой ты рассеянный! А мне ведь обратно пехом переть: Жезл ведь не сможет со мной дематериализоваться», - шутливо посетовал Вирлисс, прежде чем растаять туманным облачком. Минут через пять он вошёл через двери, держа в зубах магический скипетр Эета – без кристалла.
Юноша аккуратно раскрыл гнездо и вставил туда волшебный камень.
- Я его у себя оставлю, - заметил он Виру. – Вместе с защитными перчатками.
«Не боишься, что как-нибудь случайно в ящике наткнёшься ладошкой?» - ехидно хмыкнул Вир.
- Обижаешь! Я его в коробочку положу, - парировал Эет.
Вирлисс рассмеялся.
- Не хочется приручённый камень терять, - пояснил юноша.
«Так это понятно…»
- Я потом попробую из него друзу вырастить. Представляешь? Сразу – ручную друзу! И можно будет боевые заклятья магии Воздуха изучать…
Белый тигр согласно кивнул.
«Как вырастишь, я тоже ими займусь… но ты не забыл, что в первую очередь этот кристалл тебе может понадобиться в обряде трансформации?»
- Я помню. А ещё я помню, что мне нужно найти объединяющее поле.
«Магия Огня или Воды», - Вирлисс дёрнул ухом.
- Оххх, не знаю, Вир… Видишь ли, до меня никто из магов и жрецов подобного эксперимента не проводил. Как правило, объединялись поля Огня и Воды – либо посредством магии Жизни, либо посредством магии Смерти…
«…чтобы создать сильное заклятие Созидания или Разрушения, - кивнул Вир. – А здесь требуется нечто иного порядка. Мне кажется, особой разницы нет, Эт. Что Огонь, что Вода сами по себе нейтральны и могут нести либо жизнь, либо смерть. Огонь, пожалуй, более агрессивен. Остановись на Воде».
Эет задумчиво нахмурился, размышляя над словами друга.
- Пожалуй, ты прав… - произнёс он наконец. – Давай остановимся на Воде.
Так, обмениваясь соображениями о предстоящей трансформации, друзья дошли до домашней библиотеки Эета, где дожидался Гимильк.
Мальчик поднялся навстречу вошедшему хозяину. Бледный, губы трясутся, но держаться старается спокойно.
Заметив Снежка, Гими невольно улыбнулся.
- Привет, - шепнул он, и тигр, подойдя, потёрся о паренька, совсем по-кошачьи.
- Положи руку на стол, - велел Эет.
Он накрыл перелом ладонью и тихо выдохнул заклятие обезболивания. В его основе лежала магия Смерти – правда, не сильная – и потому магу не потребовался Жезл.
- Больно? – закончив, спросил юноша.
Гими помотал головой.
- Это всё, господин мой? – с надеждой спросил мальчуган.
Эет невольно улыбнулся:
- Нет, малыш, мы только начали…
Он ощупал сломанное запястье и аккуратно сложил вместе кости. Где же тот осколок, что передавил сосуд? Юноша надеялся, что магия Жизни восстановит всё, как нужно.
Теперь – Жезл.
Эет снова надел защитные перчатки.
- Снежок, встань рядом, - подозвал он Вира.
И тихо произнёс заклятье Щита Смерти.
Это было одно из тайных заклятий, известных лишь жрецам: оно защищало немёртвых от воздействия магии Жизни – правда, до первого сильного заклинания. Простые Щит мог выдерживать довольно долго.
Человека и зверя окутал шар призрачного зеленоватого свечения и, померцав, исчез. Гими смотрел на это, распахнув от изумления рот.
Эет взял в руки Жезл с сияющим голубым камнем, по которому струились волны ослепительного бело-золотого света, и простёр буковый скипетр над рукой мальчишки.
И произнёс заклятие Исцеления.
По телу прокатилась волна тепла, и Эет невольно глотнул воздух. К горлу плеснулась тошнота, но быстро прошла.
А Гими смотрел на свою руку – абсолютно здоровую – и улыбался от уха до уха.
- Ты… Как мне благодарить тебя, господин мой?
- Ты шину-то сними, - усмехнулся Эет, доставая кристалл Жизни из Жезла и заменяя на привычный тёмный камень. И, пока сияющий мальчуган деловито отматывал от запястья дощечку, подыскал на полке подходящую коробочку, куда и спрятал голубой солнечный минерал.
И с облегчением стащил перчатки с рук.
- Ну, что ж, – с улыбкой глянул он на мальчика. – Я понаблюдаю за тобой ещё денька три, вы с Локом отдохнёте и придёте в себя… а потом Снежок проводит вас к лагерю.
Гими с благодарностью поклонился.
…Вечером Эет стоял на балконе Верхнего храма и смотрел, как зажигаются звёзды в темнеющем небе. Щёки пощипывало от мороза, и стояла несказанная тишина.
Сзади послышался какой-то шорох. Эет обернулся и увидел Лока. Рыжий мальчишка стоял, прислонившись к колонне, и внимательно смотрел на хозяина Храма.
Эет улыбнулся.
- Привет. Не мёрзнешь?
- Здравствуй, - просто ответил Лок. – Не мёрзну.
- А где твой друг?
- Спит.
- А ты что не спишь?
- Не хочу.
- Ты очень сильный, Лок…
- Да не очень, - невесело хмыкнул мальчик и, подойдя, облокотился о парапет.
- Ну, как же нет? – улыбнулся Эет. – Ты…
- У всех есть свои слабости, маг, - тихо и серьёзно, как взрослый ребёнку, ответил Локи. – Вот ты, например, не можешь оставить это место.
- С чего ты взял? – вздрогнул Эет.
- А ты бы торчал тут в одиночестве, если бы мог? – ответил вопросом Локи.
- А может, мне тут нравится!
- Может, и нравится, - пожал плечами мальчик. – Вид отсюда великолепный, да… Не приелся за сотню лет?
- Почему… за сотню?
- Так ведь Аталанд больше века как погиб.
- По-твоему, я… Я тут с тех самых пор? – Эет пытался улыбнуться, но получалось не очень.
- А скажешь, нет? – насмешливо осведомился Локи. – И где ж следы обитания твоих родителей и друзей, которые, конечно, все скопом недавно умерли и оставили тебя одного? И ты, конечно, при всей своей крутой магии ничего не смог поделать. Вот так. Все сразу.
- Ну… - Эет не знал, что сказать. – Ты умный мальчик.
- Аж самому тошно… - вздохнул Локи, не глядя на Эета. – У тебя когда-нибудь были дети, маг?
- Нет. – Юноша положил руку на плечо парнишки, взъерошил капризные волосы. – Ты тоскуешь по семье?
- Как тебе сказать… Мне никогда не давали обрести… настоящую семью. Моя мать, Лаувейя, она вышла замуж против воли своих родственников. Зато по любви, - Локи невесело усмехнулся. – Я отца смутно помню. Был совсем маленьким, когда он погиб. А может, ему помогли… погибнуть, - тихо добавил он. – А там, где мы жили… Думаю, мама не смогла бы там выжить одна, да ещё с маленьким ребёнком. Вот она и вернулась. К родному очагу. – Локи вздохнул и опустил голову. – Иногда я думаю, что, может, и лучше было бы, если бы мы с ней погибли вместе, там, на моей родине. На родине моего отца… Она сама вскоре умерла, а я остался на доброго дядюшку. Впрочем, какой он мне дядюшка… - Локи поморщился. – Он позволил ей умереть. Если сам не постарался. Ненавижу… - процедил мальчик сквозь зубы. – А потом… Локи – то, Локи – сё! А пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю, что… И помоги здесь, помоги там… И помни своё место, рыжий выродок! Ублюдок ётуна, всех нас однажды погубишь… Вот я и подумал – а может, и в самом деле, однажды? А?..
Эет молчал. Да и что тут скажешь? Разве он сам не мечтает свести счёты с убийцами его матери, с убийцами всего его народа? И какое имеет значение, что они боги? Другое дело, что слышать такие слова из уст одиннадцатилетнего ребёнка… ужасно.
- Ты уверен, что правильно рассудил, Лок? – осторожно спросил немёртвый. – Что твой дядя…
- Он мне не дядя. Это я так, чтоб понятно было…
- Ну хорошо. Родственник, приютивший вас с мамой… Ты уверен, что он виноват в смерти твоих родителей? Зачем это ему? Пойми меня правильно. Просто дети… не всегда объективны. И часто не знают…
Локи рассмеялся, не дав Эету закончить.
- Такой умненький, аж плакать хочется! Знаешь, что? Есть у нас на севере легенда. Жил один конунг, был у него сын, Амлетом звали. Потом конунг дуба дал, а его брат, в обход сына, власть прибрал в свои руки. А сын… сын подозревал, конечно, что дядя батю прихлопнул, а доказательств не было. Просто жопой чуял – уж извини за мою высокую речь скальда – что дядины уши из этого дерьма торчат. И что? И стал этот Амлет под дурачка косить… На забор заберётся, петухом запоёт… При гостях какую выходку отмочит… И когда дядя решил, что племянник не опасен, идиот убогий… Вот тогда Амлет его и сумел прирезать. Без доказательств, что характерно. А если бы он рассуждал да в прочие «быть или не быть» пускался… - Локи замолчал, пожав плечами.
Эет вздохнул.
- Я не берусь тебя учить, но…
- А и не берись. И вот о чём ещё… подумай. Если бы у тебя были дети… и твой дядя…
- Локи, какие дети? – юноша улыбнулся. – Тебе сколько лет?
Локи поморщился.
- Ну, был в доме у дяди ещё один…приживал. По молодости с одной ведьмой спутался, и родились у них детишки… Трое. И то ли потому что ведьмы не могут от нам подобных нормальных детей иметь, то ли ещё почему… ну, страшненькие они были. Только папа… то ли идиот редкостный, то ли, вроде меня, всегда о нормальной семье мечтал… Ну вот не смог он эту тройню расчудесную бросить! Правда, приволочь их, как мама меня когда-то, к нашему доброму дяде… не решился. Думал, пусть с матерью живут, никому не мешают. А он бы их навещал, помогал… Ухитрялся бы, как-нибудь, незаметно… Только дядя узнал. И сам явился. Добрый он! Аж зубы сводит, какой добрый! Забрал всех троих и… - Локи губы закусил, и струйка крови потекла по подбородку. – Одного ребёнка на цепь посадил, как дикого зверя , второго… ну, как бы тебе объяснить… в ров вокруг своей крепости. Нет, не утопил. Посадил. Вот так и сидит до сих пор . И девочка ещё была… Хель … - в голосе Лока проскользнула нежность и горечь. – Старшая. Девочку эту добрый дядя в самый тёмный и холодный подвал засунул, да ещё и пошутил: типа, вот ей какие владения! Пусть радуется. Правда, папочка Хель припомнил дядюшке его остроумие… В тот же подвал спустил самого его разлюбимого отпрыска . И обратно не выпустил. Так он там компанию Хель и составляет, - Локи зло усмехнулся, и его губы приподнялись в оскале, как у хищного лиса. – А что со злого дурака возьмёшь? Делает пакости – так ведь и сам не понимает, зачем и с чего! Характер у него такой.
У Эета от смеха Локи по спине побежали мурашки.
- И что говорить дальше?.. Сидят все трое у дяди, у папы руки связаны. И прибил бы дядю… - Лок скрипнул зубами.
Эет не находил слов.
- А… что с их матерью… стало? – тихо спросил он.
По лицу Лока пробежала тень.
- Что стало, что стало… Дядя мне не говорил. А только с тех пор никто её не видел и никто о ней не слышал.
Эет молчал.
- Д-да-а… Дядюшка у тебя, прямо скажем… - протянул он, наконец. – Тут поверишь, что он твою маму на тот свет спровадил… И что…малыши эти… так и?..
- Так и! – отрезал Локи. – Что ж, дядя умеет врагов наживать. Однажды эти трое всё ему вспомнят! И папа в стороне не останется…
- Видимо, ты этому парню очень сочувствуешь, - нерешительно заметил Эет.
- Как самому себе! – со странной издёвкой ответил Локи. И, помолчав, хмуро добавил: - Так что ты имей в виду… Приказывает дядя ему подчас разные… проделки совершать. Обмануть кого, что украсть и прочие милые шалости, на которые самому ума не хватит. Так вот тот парень и старается. Из-за детей, которые в полной власти у этого… добряка. Но ведь он тоже не дурак… иной раз так извернётся, бывало, что и приказ вроде выполнил, а дядя сидит не солоно хлебавши, и проблем у него – полон рот, - Локи невесело усмехнулся. – Так что ты, Эет, если что… ты не дёргайся. Раньше времени.
- Ты о чём? – почти беззвучно выдохнул юноша.
- Поймёшь, может быть, - улыбнулся рыжий мальчишка.
- Что ж! – решив не забивать себе голову странностями, Эет хлопнул паренька по плечу. – Радуйся, что избавился от дяди. Теперь у тебя друг есть, Гимильк…
- Ага. Хозяин, - хмыкнул Лок. – Я ж сбежал, ты забыл?
- Не хочешь возвращаться? – вскинул брови Эет.
- Не «не хочу», а просто-напросто не вернусь, - ответил Локи. – Правда, Гими, конечно, провожу…
Хранитель Храма вздохнул.
- Лок… Если на то пошло… Ты можешь оставаться в Храме. Я же не злодей какой. Просто есть одно обстоятельство… Я тебе много куда разрешу ходить… пожалуй, везде, кроме одной лестницы. И… Вир мне голову отвернёт, конечно, но ты же не станешь Гимилька пугать?.. Снежок на самом деле не…
- Пока не говори, Эет! – прервал его Локи. – Я подумаю.
Молодой человек вскинул брови.
- Подумаешь?.. Ты что, в лесу предпочтёшь жить?
Лок рассмеялся и запрокинул голову, снизу вверх глядя на юношу. Глаза его мягко отражали огоньки звёзд… во всяком случае, в них лучились серебристые искорки.
- Добрый ты. Добрый и наивный, как ребёнок. Вот и слушай после этого страшные истории о злобных живых мертвецах! Да и где вам с другом опыта-то житейского набраться, если вы безвылазно в Храме своём сидите и магию одну изучаете? – рассмеялся он. И добродушно посоветовал: - Рот-то закрой. Знаю я. Гими не скажу, нет… А напоследок выслушай такую историю… о моём дяде. И помни, что тому парню, о котором я тебе говорил, союзники нужны. И тебе они тоже нужны, если хочешь выполнить задуманное.
- А…
- А вот тебе и история о дяде. Коротенькая. Любит он одну раскрасавицу. Любит до безумия, всё ей прощает! На что угодно пойдёт за её взгляд. Хотя… с женой не разводится. Жену тоже любит… - Локи усмехнулся. – Вот такой он… любвеобильный. Ну, да не о том сказ. Красавица от него куда глаза глядят готова была… даже не побоялась к лютому его врагу сбежать… якобы, шпионить… а как по мне – лишь бы от приставаний спастись. И вот… слушай меня внимательно, Эет… всё она сделала, чтобы прежнюю жизнь забыть. И красоту свою неземную спрятала даже… И случилось так, что у врагов встретила она сильного и благородного юношу. И полюбила его всей душой. А он её полюбил. Вот так, без красы неземной. И угадай, что дальше случилось?
- Дядя? – усмехнулся Эет.
- Ну, натурально, - скривился Лок. – Куда ж без него… Пошёл войной на врагов, разбил, девушку за косы – и домой… А только что-то не заладилось дальше у него. Раскрасавица-то посылает – причём не как раньше, намёками… а открытым текстом. Стал дядя узнавать разными путями, что и как… И узнал. Что любовь у неё появилась. Вот тогда и решил… словить соперника, пакость какую над ним умудрить, помучить, прикончить… и потом его голову девушке принести: любуйся! Может, и полюбишь меня теперь, душа-девица?..
- Он у вас что… совсем того? – ахнул Эет.
- Да не секрет! – устало отмахнулся Локи. – А где искать парня-то? Вот и призывает наш дядя того хитреца, детей которого в плену держит… И говорит: как хошь изворачивайся, а хоть из-под земли достань моего соперника и поймай его! Так и сказал: найди и поймай.
- И?..
- И что? Найти он его нашёл… поймать – пока не поймал. Вот и всё, что знаю. А вот скажи мне, Эет, - прищурился вдруг Локи. – Что бы ты на месте этого нежного папаши делал?
- В союзники бы влюблённого парня взял, - сразу ответил Эет. – Если тот действительно любит девушку… Они могли бы вдвоём что-нибудь придумать, разве не так? Её бы спасли и детей…
Локи подмигнул и хлопнул Эета по плечу.
- Вот и наш герой рассудил так же! А что дальше будет – поглядим.
Эет задумчиво смотрел на мальчика.
- Странный ты, Локи, но… - он присел на корточки и посмотрел прямо в глаза Лока. Казалось, они вмещают всю скорбь мира. Не детские глаза. И, повинуясь необъяснимому порыву, юноша обнял это исстрадавшееся, измученное существо. – Локи, оставайся, - прошептал он. – И, обещаю: у тебя будет семья!
Лок рассмеялся. Немного истерически, как показалось Эету. Плечи его не расслабились.
- Спасибо, - невесело ответил наконец мальчик. – Я б остался, но… - Он опустил голову, а потом резко вскинул и прямо посмотрел в глаза Эета. – Я вернусь, - сказал вдруг он. – Если смогу. Моему дяде было предсказано, что однажды поплывёт корабль из страны мёртвых, и я поведу его. И вот тогда настанет им всем большой трындец! – мальчишка рассмеялся, тряхнув рыжими прядями. – Словом, на месте дяди я, зная об этом предсказании, держал бы одну рыжую бестию от Аталанда подальше… А вы бы пока продолжали магию изучать.
Мальчик мягко отстранился и пошёл прочь, к колоннам Верхнего храма.
- Лок… - растерянно окликнул Эет.
Локи обернулся и посмотрел на молодого мага. Взгляд его переполняли усталость и боль.
- Не допусти тебе Мортис пережить всё то, что довелось мне, - вздохнул он и оставил хранителя Храма одного.

                Глава XVI
                Охота на Белого Тигра

                Эет

Хранитель Храма стоял в коридоре напротив двери Вирлисса и чутко прислушивался к ночной тишине. Из комнат мальчишек доносилось тихое сонное дыхание, внятное лишь чуткому слуху немёртвого, да красный отсвет пламени с алтаря ложился на плиты коридора. Ночь наполнял покой – но Эет почему-то испытывал тревогу.
Разговор с рыжим мальчишкой практически перевернул представления мага о реальности. Или дети немыслимо изменились за сто лет, или этот ребёнок – не простой ребёнок.
- Вир! – тихо позвал юноша. – Вир, ты не спишь? К тебе можно?
Тишина.
- Вир!
Наконец с той стороны послышалось какое-то движение, двери распахнулись – и пред Эетом предстал сонный Вирлисс с раскиданными по плечам серебристыми волосами.
И в безукоризненной бардовой рубашке с чёрными брюками.
Эет невольно улыбнулся, мысленно возблагодарив богиню, что Вир – призрак. Будь Белый Тигр материальным существом, которому нужна настоящая одежда,  на пороге могли продержать и дольше.
- Сами не спим и другим не даем? – с изысканной язвительностью осведомился вампир. – Что случилось?
- Ты меня пустишь или через порог будем разговаривать? – скромно поинтересовался Эет.
Он всегда с удовольствием заходил в комнату друга, наслаждаясь тонкой атмосферой роскоши и уюта, которую умел создавать Вирлисс. Воздушные занавеси под бардовым бархатом штор, кровать под балдахином с белоснежными стойками, на полу шкура белого оленя – надо полагать, потому что Вир не сумел отыскать белого тигра – и картины на стенах.
Картины писали оба, и Вир, и Эт. Как правило, морские пейзажи. Но иногда – портреты.
Вирлисс посторонился.
- Ну? – заперев дверь, вопросил он и скрестил руки на груди.
Эет вздохнул, немного расслабившись. Взгляд скользнул по портрету Фрери, стоявшему на столе, в свете ночника.
- Эт, - вздохнул Вирлисс и движением головы отбросил волосы за спину. – Ты сюда пришёл интерьером любоваться? Или, - он перехватил взгляд друга, - Фрери?
- Ага, - невольно улыбнулся Эет. – Понимаешь, потянуло со страшной силой.
Вирлисс сел на кровать.
- Эт, я тебя слушаю. Что случилось?
- Не знаю, - коротко ответил юноша. – Ничего.
- Тогда сядь, - Вир пожал плечами. – Вина хочешь? Или чаю принести?
Эет со свистом втянул в себя воздух и, вместо того, чтобы сесть, сделал круг по комнате.
Разговор с Локом не давал покоя.
- Что… - начал было Эет – и замолчал.
Лок не выдал Гими ни одной тайны обитателей Храма. И тем самым словно обязал самого Эета молчать…
- Что? – спросил Вирлисс.
- Ничего, - через силу вытолкнул Эет. – Прости, что я тебя потревожил.
Он повернулся и медленно пошёл к выходу, сейчас как никогда похожий на зомби. Даже налетел на стойку балдахина.
- Эет! – Вирлисс вскочил.
Молодой человек остановился и через силу обернулся к Вирлиссу.
Вир с тревогой всматривался в его лицо, ставшее вдруг таким измученным. Так Эет выглядел, лишь когда считал себя виноватым перед ним.
- Эт, что бы там ни было, забей! – как можно беспечнее улыбнулся призрак. – Все проблемы обычно существуют только в твоей голове.
- Нет, - вытолкнул Эет. – Просто…
- Просто что? – вампир взял друга за руку и почти силком усадил на табурет. А сам присел рядом на корточки, пытаясь поймать взгляд светлых глаз, синих, как полуденное море.
- А я Локу предложил у нас остаться, - вдруг выдал Эет.
Вирлисс не сумел скрыть удивления.
- Ну… - пробормотал он наконец. – Предложил, так предложил. И что он ответил?
- Что подумает.
Вирлисс невольно рассмеялся.
- Да уж… Действительно, странный мальчишка. Занятный. Ну и дальше-то что?
- Ничего… - прошептал Эет. – Много о себе рассказал… А я не могу тебе…
- И это тебя терзает? – Вир расхохотался уже в голос, запрокидывая голову. – Мо-ортис!.. Что же ты за существо-то такое? Не можешь – и правильно. Лок тебе открывался не затем, чтобы ты направо и налево… Если он захочет что-то мне рассказать, то сам это сделает.
- У меня… такое ощущение… что я предаю твоё доверие, - почти беззвучно признался Эет. – А почему – и сам не знаю…
- А у меня ощущение, что тебе надо лечиться. Жаль, не у кого! – хмыкнул Вир, показав клыки. – У тебя уже крыша едет.
Зомби попробовал улыбнуться. Тревога отступала…
За окном тихо падал снег, в стекле дрожало отражение танцующего огонька светильника… И мягкие отблески золотили портрет кареглазой девушки…
- Даже и не подумать, что она была богиней, - почти беззвучно заметил Эет.
Вирлисс вздохнул и поднялся. Лицо его омрачилось.
- Сказки заканчиваются, - тихо произнёс он странную фразу, не отрывая глаз от картины.
- О чём ты?
Вирлисс пожал плечами.
- Понимаешь, Эт… - медленно заговорил он. – Иногда я задаю себе вопрос… есть ли на свете девушка, которую я люблю? Или то уже мечта о любви? Прошло столько лет… я изменился… Возможно, изменилась она. Там, в Асгарде… Иной раз… Эт, я ловлю себя на том, что боюсь встречи!
- Ты разлюбил её? – прошептал Эет.
Ему почему-то стало жутко.
То чувство, что горело в нём, любовь к Госпоже, словно стало неким маяком. Оно согревало в леденящие минуты отчаяния, дарило силы, когда их, казалось, уже неоткуда было черпать, вело и направляло… и сама мысль, что можно лишиться этого внутреннего огня, повергала в ужас.
Вир криво улыбнулся.
- На тебе Заклятье, Эт, - ответил он. – Ты не сможешь разлюбить Ринн… а главное – не захочешь. А я…
- Ты?
- Я люблю Фрери. Но я начинаю сомневаться, что люблю живую девушку, а не собственную мечту. Я люблю Фрери, а не Фрейю. Я не знаю Фрейи…  Понимаешь?
- Нет.
Вирлисс закусил губы.
- Меня мотает, Эт! – почти со злостью воскликнул он. – Всё, что было между нами – оно действительно было. Но мы – это по-прежнему мы?
- Ты – да, - твёрдо ответил Эет. – А она тем более, потому что ей не с чего меняться. Она мертва. Мертвее нас с тобой.
- Она богиня, а я просто немёртвый, - тихо ответил Вир, отворачиваясь. – Она в Асгарде. И кто знает…
- Я не знаю. И ты не знаешь. Ты любишь её?
- Эт…
Эет встал и, ни слова не говоря, забрал со стола Вирлисса портрет Фрей.
- Думаю, он тебе не нужен, - только и сказал юноша. – Не мучай себя. Разлюбить – не преступление.
- Эт! – Вир распахнул глаза, и в них боль смешивалась с недоумением. – Эт, поставь!..
- Спокойной ночи, - Эет, не говоря более ни слова, вышел из комнаты друга.
Вирлисс, не находя слов, смотрел на осиротевший стол. В душе царила полная пустота, словно вместе с Эетом из комнаты ушла Фрери.
Чувства накатили с такой силой, что Вир, не помня себя, вылетел в коридор.
- Эт! – он заколотил в комнату друга. – Эт, верни!.. – кричал он, забыв о спящих мальчишках. – Верни мне её!.. Эт, будь человеком!..
Эет не открывал.
Коротко взвыв, Вирлисс развоплотился и прошёл сквозь двери.
Эет стоял к нему спиной и смотрел на падающий за окном снег.
- Отдай!
- Ты что-то для себя решил? – обернувшись, холодно осведомился золотоволосый юноша.
- Что тебе башку мало свернуть! – рявкнул Вирлисс, пытаясь выдрать у Эета из рук картину. – Психолог доморощенный выискался! Не смей её больше трогать!..
- Тогда больше не говори того, что я сегодня слышал, - ответил зомби, выпуская портрет.
- Придурок! – фыркнул Вирлисс, хлопая дверью.
Эет рассмеялся, глядя ему вслед.

                Гими

Гими, задыхаясь, отпрянул от замочной скважины. Он проснулся от криков и стука в коридоре, но выглянуть не посмел. И сейчас увидел, как из комнаты Эхета, словно ошпаренный, вылетел незнакомец и скрылся в дверях напротив, хлопнув ими так, что эхо прокатилось по всему коридору.
Сперва Гими подумал, что это сам Эхет – хотя зачем ему было колотиться в собственную спальню? – но в полоске света, выбившейся наружу в краткий миг, когда открывались двери, мальчик успел заметить, что волосы у человека не золотистые, а…
Гими сглотнул.
Он никогда не видел людей с такими волосами.
Сердце колотилось в горле. Губы пересохли от страха.
Наконец, решившись, мальчишка выскользнул в коридор и постучал в комнату Лока.
- Лок! Лок, ты спишь? – зашептал он.
Замок щёлкнул, и в приоткрывшейся щели возникло остренькое личико рыжего мальчишки.
- Ну? Чего орёшь?
- Я не ору… - растерялся Гими. Лок, не вступая в препирательства, втянул друга в тёмную спальню. – Это не я орал… Ты тоже от криков проснулся?
- Проснёшься тут, - буркнул Локи. – Уснуть не успел!
- Лок, кто живёт у тебя за стенкой?
- Никто не живёт, - снова буркнул Лок, отходя к окну. Снег перестал, выглянула луна, и её голубой свет ярко сиял на рыжих волосах мальчишки.
- Ну, не за стенкой. А через комнату? Ближе к залу!
- Никто не живёт! - чуть раздражённей ответил Лок.
- Но я только что видел, как туда зашёл человек! – сверкнул глазами Гимильк. – Это он сейчас на весь коридор кричал.
Лок вздохнул.
- Гими, Эет ведь предупреждал, чтобы ты не совался, куда не просят. Наверное, сам хозяин бродит?
- У Эхета волосы золотистые. А у этого…
- У этого?.. – широко ухмыльнулся Лок.
- Серебристые, - прошептал Гимильк.
- Седые, что ли?
- Сам ты «седые»! Серебристые, клянусь Баалом!
- А разница-то в чём? – зевнул Локи.
Гими сжал кулаки.
- Ты Снежка видел?
- Так он белый, - хмыкнул Лок.
- Именно! Не скажешь же, что седой!
Локи вздохнул.
- Слушай, Гимильк, ложился бы ты спать…
Гими стоял с открытым ртом и смотрел в одну точку.
- Локи… - выдохнул он. – Так это же… Снежок!
Лок вопросительно вскинул брови.
- Снежок умеет принимать человеческий облик!
Лок молчал.
- Ну, что ты скажешь? – не вытерпел Гимильк.
- Идём!
Локи схватил Гими за руку и вытянул в коридор.
- Какая дверь?
- Напротив… Напротив спальни Эхета, - шепнул срывающимся голосом Гими. Во рту слюна пересохла, так было страшно.
Лок приник ухом к тёмным доскам.
- Что там? – шепнул Гими.
- Кто-то ходит, - кивнул Локи. – Вот не спится, а! – покачал он головой.
- Услышат… Ты бы потише…
- Нет, - усмехнулся мальчишка. – Пока я не захочу, никто нас не услышит, горе моё.
Гими захлопал глазами от такой странной уверенности.
- Идём… - несмело потянул он друга за рукав. – Идём, страшно!
- Что, уже передумал Снежка в человеческом облике смотреть?
- Что он тебе, мистерия, чтобы его смотреть? – рассердился Гимильк. – Сейчас как Эхет выйдет…
- Даже если выйдет, не увидит, - со странной усмешкой ответил Локи, и Гими отпрянул. В выражении глаз друга ему почудилось что-то недоброе.
- Лок… это ты? – прошептал он.
- Я это, я, - хмыкнул приятель. – Не трусь! Ладно, что под дверями стоять? Если боишься в чужие тайны влезать, нефиг бегать, домыслы строить и другим мешать спать!
Он повернулся и пошёл прочь. Гими кинулся следом.
- Лок! Ну что ты… Я же… я же просто предположил…
- Даже если ты прав и это Снежок, он не хочет показываться нам в человеческом облике. А если не хочет, что лезть?
Они вошли в спальню северянина.
- Просто… просто это так… так удивительно! - смущённо улыбнулся Гимильк. – Белый тигр, который…
- А хочешь, - Лок, озорно сверкнув глазами, сел на постели, подогнув под себя ногу. – Хочешь, я его поймаю для тебя? И ты его на своём корабле увезёшь в Сидон. Хочешь?
Гими ошеломлённо захлопал глазами.
- Как… поймаешь?
- В клетку посажу, - пожал плечами Локи. – И будет у тебя время проверить, в кого он там превращается.
- Зачем… в клетку?
Локи вздохнул.
- Чтобы увезти в Сидон.
- Но… ты же не сможешь!
- Я? – оскорблённо хмыкнул мальчишка.
- И Эхет обидится. Снежок ведь его зверь. Вызволять его пойдёт. А мы раньше весны отплыть не сможем!
- Сдаётся мне, оттепель приближается, - глядя в окно, вздохнул Локи. – Пока добираемся до лагеря, корабль как миленький оттает. И твой отец, увидев такой ценный трофей, да узнав, что ты его украл у могущественного мага… отплывёт твой отец! Особенно чтобы тебя во искушение не вводить, снова по острову погулять. А море будет спокойное, как летом… и не с руки Ахираму на острове сидеть, товары гноить… отплывёт он!
- Нехорошо это! – замотал головой Гимильк. – Эхет и Снежок помогли нам, а мы…
Локи пожал плечами.
- Ты прав, нехорошо. – И, широко улыбнувшись, обернулся к приятелю. – Что ж, не хочешь как хочешь! Иди спать.
Гими, повесив голову, поплёлся к себе. Мальчик думал, что не уснет, но, против ожидания, провалился в сон, как только укрылся одеялом.
Дни пролетали незаметно. Хозяин Храма с радостью составлял мальчишкам компанию в зале. Он садился возле дымящейся кадильницы, у его ног ложился белый тигр, гости пристраивались напротив за чашками душистого чая – и начинались рассказы об Атариде.
О Кораблях, что не знали преград и не страшились штормов, о драконах, о магии…
Иногда Эхет показывал фокусы: диковинных птиц, превращавшихся на глазах в небывалые цветы, перекидывал наряды Гимилька и Лока в платья, что под стать царям – а то сказочным героям. Гими слов не хватало, чтобы выразить восторг, а Локи только хмыкал, и глаза его смеялись…
Иной раз он тоже начинал рассказывать легенды – только всё о богах. Рассказывал, как сражались ваны и асы, как заключен был между ними мир, как отправили ваны в Валгаллу послами – а не то заложниками – Фрейра и Фрейю с отцом их Ньёрдом…
- А и прекрасны были эти брат с сестрой! – улыбаясь, говорил Лок. – Благой Фрейр, бог солнечного света, и сестра его, подательница жизни, Фрейя… Долго ли, коротко ли, нашёл себе Фрейр по сердцу девушку, Герд её звали, и повелевала она всеми реками, озёрами и водопадами в своей стране. Правда, не богиня была Герд, и долго не мог Фрейр решиться сочетаться с ней законным браком, но в конце концов преодолел свои колебания. Да и отец его в Асгарде встретил свою суженую, Скади её звали… Из того же народа она происходила, что и Герд, из Ётунхейма обе… Из суровой снежной страны инистых демонов.
А вот Фрейя всё никак не могла свою судьбу встретить. Может, разборчивая слишком оказалась дочь Ванахейма? Самого Одина отвергла!
Эхет слушал внимательно, как будто Лок не сказки рассказывал, а невесть какое откровение излагал, а Снежок и подавно: замрет – и шерстинка не шелохнётся! Весь в слух превращается…
Только Локи долго о ванах не распространялся. Больше говорил, как Один себе в жертву приносил сам себя, как на ясене каком-то висел, о девяти мирах…
Гими и помыслить не мог, что варвары такие интересные истории выдумывают!
- А расскажи, как выглядит Фрейя? – спросил вдруг Эхет, переглянувшись с белым тигром.
- Фрю… Фрейя?.. – Лок чему-то усмехнулся. – А изменчивая она, как сама земля. Летом златокудрая, глаза васильковые… Зимой волосы словно инеем подёрнуты… пепельными можно назвать, а глаза светлые, словно вода подо льдом. Весной и осенью кареглазой становится, с волосами каштановыми. Длинные они у неё, пряди вьются из кольца в кольцо, сама стройная – глаз не отвести! А ещё говорят, плакать она умеет золотыми слезами. Только не всегда, а лишь по настоящей любви.
Снежок опустил голову, а потом и вовсе мордой в лапы уткнулся…
Той ночью Гими поймал Лока у дверей Эхета. Мальчишка стоял, приникнув ухом к доскам, и слушал негромкие голоса.
- Ты знаешь… я дважды видел их у неё! Дважды!
- Когда на тебя барельеф упал, это я понимаю, - тихо отвечал голос их хозяина. – А когда ещё успел?
- Когда меня Фрейр мечом ударил.
- Ах, ну да… Каких тебе доказательств ещё надо, в таком разе?
Мальчишки переглянулись.
- Вот с кем он там разговаривает, по-твоему? – кусая губы, спросил Гимильк.
- Со Снежком, конечно, - ответил Лок.
- А о ком? – со страхом выдохнул мальчик. – Они Фрейра упомянули.
- Значит, о Фрейре, - хмыкнул рыжий проказник.
- А…
- Сам спроси!
И Лок, не говоря худого слова, распахнул дверь – и втолкнул Гими внутрь.
Эхет, сидевший за столом, вскочил от неожиданности. В комнате никого, кроме него, не было.
- Гимильк?.. Что… что случилось?
Гими в панике обернулся на Лока. Рыжий подлец стоял сзади, прислонившись к стене и скрестив на груди руки.
- Гими голоса послышались через стенку, - пожал Локи плечами. – Меня позвал. А я подумал – чего гадать? Зайти и посмотреть. Ты ж, господин мой, разрешил нам к тебе заходить. В любое время. Если чего испугаемся, - Лок откровенно смеялся.
Эхет нахмурился.
- А стучать вас не учили?
- А мы шибко испугались, - Лок, скроив плаксивую мордочку, захлопал ресницами. Гими готов был по-настоящему зареветь.
- Как видите, я один, - пожал плечами волшебник.
- Завтра сказки не рассказываем! – хмыкнул Локи. – А то Гими у нас впечатлительный!
- Лок… - Эхет смотрел с укором. – Ну ты же знаешь. Зачем ты так?
- Кто-то пострадал? – резко спросил мальчик. – Зато наш юный дознаватель больше не полезет, куда не просят.
- Лок! – сдавленным от слёз голосом крикнул Гимильк. – Ты предатель!
- Ага, - невозмутимо кивнул Локи. – Предатель. А ещё ублюдок. Давай, обзывайся. Спорить не стану.
Он повернулся к выходу.
- Лок! – Эхет догнал его, загородил дорогу, обнял за плечи. – Лок, послушай…
- Мы завтра уходим, Эет, - ответил Локи. – Гими себя великолепно чувствует. Пусть Снежок нас проводит.
- Ты вернёшься?
- Ты хочешь, чтобы я вернулся? – голос рыжего создания дрогнул, или это показалось Гими?
Эхет кивнул, словно почему-то боялся заговорить.
Лок уже неподдельно моргал, пытаясь сдержать слёзы. Эхет притянул его к себе – и Локи уткнулся лицом в чёрную тунику, обнял Эхета – и плечи его затряслись от глухих всхлипов.
Гими не смел дышать.
- Прости меня… - наконец почти беззвучно выдохнул Локи, отстраняясь. – Я вернусь.
И он вышел из комнаты.
На заре, собрав дорожные мешки, мальчишки стояли в зале Верхнего храма, прощаясь с хозяином. На пороге дожидался белый тигр.
- Эет, - чуть грустно улыбнулся Локи, протягивая магу небольшую толстую книгу. – Возьми. Тут о богах… Тебе интересно будет почитать. И предсказание вёльвы тоже есть.
- А… разве я пойму? – улыбнулся юноша, принимая подарок.
- Это на языке Атариды, - добродушно усмехнулся Локи. Эхет приподнял брови.
- Все вопросы – когда я вернусь, - пресекая дальнейшие разговоры, вскинул руку Лок. – Если они у тебя ещё останутся.
- Ну… хорошо, - кивнул Эхет. – Но вы уж возвращайтесь поскорее со Снежком.
- Как получится, как получится… - невесело улыбнулся Лок. – Но ещё один подарок я тебе обещаю.
С этими словами он повернулся и вышел из Храма.

                Эет

Эет долго стоял на ступенях, глядя вслед мальчикам и Виру. Белое небо роняло хлопья снега на плечи молодого некроманта, на террасы Храма – и засыпало следы на лестнице.
Лес отсюда выглядел необъятным снежным одеялом с тёмными узорами.
Юноша повернулся и медленно зашёл под портик.
Свет дня белой тишиной окутывал Верхний храм, эхо гулко повторяло звук шагов – и Эет вновь ощутил пронзительное одиночество.
Таким одиноким он не чувствовал себя уже очень давно.
Но ничего! Скоро вернётся Вир, а вместе с ним – эта рыжая невозможная колючка, Локи… Храм вновь наполнится голосами и беготнёй… А пока надо ловить момент. Вряд ли в ближайшее время появится возможность спокойно поработать: такой трудный ребёнок как Лок потребует неусыпного внимания и заботы. А трансформацию никто не отменял.
Тем не менее, в библиотеку идти не хотелось.
Эет медленно подошёл к фреске богини. Пальцы скользнули по изображению.
Единственная женщина, которая делила его сердце с Госпожой.
- Благостная… - прошептал он. – Подательница жизни в смерти, защитница от зла…
Он ни о чём не просил. Просто говорил, что чувствовал.
А после рассказов Лока о других богах чувствовал невероятно остро.
Луч солнца скользнул по лицу богини, заискрился в чёрных глазах…
В чёрных?
Эет вгляделся во фреску.
Под чертами Госпожи, словно камушки под водой, угадывались другие черты: те, с фрески над главным Алтарём.
Эет улыбнулся в ответ.
- Солнечная… - прошептал он. – Госпожа моя…
И словно живая рука под его рукой. Прикосновение пальцев к пальцам.
Эет затаил дыхание.
Глаза в глаза. Ладонь к ладони.
Через грань миров. Через грань реальности.
Хранитель Храма стоял, не смея шелохнуться, не смея разрушить ускользающее чудо – до тех пор, пока свет дня не погас, и синие тени вечера не легли на стены. Лик богини скрылся в неверных бликах пламени кадильницы…
Вздохнув, будто проснувшись, молодой маг отступил от фрески. Заниматься не хотелось совершенно. Эет вздохнул и пошёл спать.
В конце концов, у него впереди целых десять дней полного одиночества!
Конечно, Вир мог бы вернуться на ночь, но вряд ли он оставит мальчишек одних в лесу, а сам отправится в удобную кровать. Так что надо смириться: десять дней никто не нарушит уединение хранителя.
На следующее утро юноша проснулся в невероятно приподнятом настроении. Энергия била через край. Подумать только: океан свободного времени! И никто не прибежит в самый неподходящий момент с угрозами вытащить из-за книг. За косу. Ради какой-то игры в снежки. Самое время проработать уравнения полярности – сочетания магии Воды с магией Смерти и магией Жизни. Найти общее значение, сделать константой, и…
Эет сам не заметил, как пролетел день. Временами он просто поднимал голову и краем сознания отмечал, что солнечный луч падает на постель… полдень. На дверь… два часа дня… На полки с книгами, приобрёл розоватый оттенок – пять часов вечера… В какой-то момент пришлось зажечь светильник. За окном сгустилась темнота, снова пошёл снег.
Эет открыл окно, позволив влажному воздуху наполнить комнату. Эх, сейчас и в самом деле самое время играть в снежки: снег пропитался водой. Оттепель. Какая сильная оттепель.
А вот уравнение… если в эту переменную подставить вот то значение…
…Юноша поднял голову от рабочей тетради и с удивлением понял, что комнату наполняет голубой сумрак, светильник давно погас, а в небе за окном смутно начинают розоветь облака.
Неужели он заснул над работой?
Эет улыбнулся. Надо же так!
Маг потянулся всем телом и встал из-за стола. И медленно прошёл в Верхний храм. Надо подсыпать благовоний на алтари. Сегодня – обязанности хранителя. Формула трансформации подождёт до вечера. Если бы Вир узнал, как он позволил себе заработаться, коса бы точно пострадала. Или уши.
Эет снова негромко рассмеялся.
Он вышел на балкон. Рассвет. Над морем занимался рассвет. Солнце ещё не встало, звёзды медленно гасли. В воздухе пахло талым снегом. Глухо шлёпаясь в колючие мокрые ямки на заснеженных перилах балкона, сверху, с крыши Храма, срывались тяжёлые капли.
Ветер донёс с моря запах соли и йода. Совсем как весной. Неужели и побережье оттаяло? Наверное… Если уж тут, в лесу, капель, то что у воды…
Интересно, успеют ли мальчишки добраться до лагеря? Или купец, не дай Мортис, решит отплыть? Ведь он уж похоронил сына, надо полагать!
Эет покачал головой. Конечно, в Храме хватит места для обоих мальчишек, и Вирлисс прекратит валять дурака, открывшись им… Но всё равно. Лока можно понять, а вот Гимилька было бы жалко…
Что ж, впереди много работы! Три святилища. Это на целый день.
За хозяйственными заботами у юноши едва хватило времени поесть. А под вечер зомби ощутил совсем иной голод. Голод, который известен только нежити и который не спутать ни с чем другим.
Посвятив изысканиям всего полночи, Эет решил лечь пораньше, чтобы с зарёй выйти на охоту.
Следующий день немёртвый провёл в лесу. Ему удалось выследить и убить косулю, и юноша съел её полностью, сырой, помогая себе только ножом для разделки мяса.
Чёрт возьми, если мальчишки вернутся в Храм… пусть даже только Лок… надо отсрочить приближение голода настолько, насколько это возможно. Пусть Локи и понимает, с кем имеет дело, но одно дело понимать, а другое – видеть.
Некоторые вещи не должны происходить при детях. Не должны – и всё тут.
Лишь бы однажды пацан следом на охоту не увязался. Иначе придётся кое-что жёстко объяснять.
Эет съел убитую косулю, не оставив даже костей, хотя обычно довольствовался несколькими кусочками, а остальную часть добычи предпочитал в жареном виде. Но зато теперь голод не проснётся долго.
Умывшись снегом, зомби с удовольствием пошёл знакомыми звериными тропами, наслаждаясь тишиной. Глубокий снег проваливался под ногами, но немёртвый не ведал усталости. Он любовался белым небом, зелёной хвоей под тяжёлыми шапками снега, стёжками следов…
А потом упал в сугроб и, раскинув руки, с улыбкой смотрел ввысь, на размеренно качающиеся под ветром лапы сосен, на игру белок в ветвях – и расхохотался, когда пушистый зверёк, рассерженно стрекоча, уронил прямо на лицо колючий снежный комок…
Эх, если бы рядом был Вир!
Эет вздохнул. Что поделаешь, сейчас они, наверное, только-только подбираются к лагерю. Наверное, завтра выйдут на побережье. Как-то там мальчуганы? Конечно, всё хорошо; будь иначе, Вирлисс дал бы знать, примчался бы за помощью… Просто…
Просто, оказывается, от одиночества так легко отвыкнуть – и так сложно вновь привыкать к нему…
Чёрт возьми, во что он превратил Храм? Ну ладно, Вирлисс… Вирлисс его спутник и защитник волей самой Мортис. Его присутствие даже намёком не воспринималось как нарушение приказа. Но как ударил приход в Храм мальчишек!
Вирлисс не знал. И не надо ему знать.
Чужаки. От которых Эет обязан хранить Алтарь. И зачем кому-то знать, какая боль выворачивала тело наизнанку, пока Гими лепетал, прося о помощи – там, в Верхнем храме!
Пока Гими не пообещал, что они не станут бродить по коридорам. Не станут спускаться по лестнице.
Вот тогда наступило облегчение… Несчастный зомби в очередной раз нашёл способ обойти приказ своей Госпожи.
Эет невесело улыбнулся.
Ринн… Госпожу зовут Ринн… Почему же он даже в мыслях никогда не называет её по имени? Ведь он же знает его от Вира! Пора прекращать эту порочную практику.
Он любит Го… Ларинну. С этим ничего не поделаешь и ничего тут не изменишь. И он выполняет её приказ… но делает это как-то…
Может, хватит врать самому себе? Он выполняет её приказ так, как считает нужным. Согласно его духу, а не букве. Как мог бы делать лич, а не зомби. И неважно, чего это стоит.
Он – Хранитель Храма, и только ему решать, кого считать чужаками, а кого нет. Ему, а не Заклятью Подчинения!
Скорее бы стать личом и скинуть с плеч этот груз – необходимость выполнять приказы буквально!
Госпожа была бы довольна. Она, решившая принести его в жертву ради спасения людей – она бы поняла желание своего Слуги избежать ненужных жертв.
О Мортис, сможет ли он когда-нибудь встретиться с ней?..
Впрочем, это как раз неважно.
- Госпожа… - слово едва тронуло губы – и они разъехались в широкую счастливую улыбку. Всё равно никто не видит!
«Ларинна…»
- Ларинна!.. – смеясь, крикнул Эет на весь лес.
Белочка, рассерженно заверещав, запустила сверху шишкой.
…Юноша вернулся в Храм уже в полной темноте. Вскипятив чайник, взял терракотовую чашку и удалился в спальню. Хотелось отдохнуть и расслабиться.
За окном опять валил снег, и, кажется, начал подниматься ветер. Оттепель заканчивалась. Эх, морозец прихватит – знатный получится наст. В самый раз кататься с горок в лесу.
Подумав об этом, Эет поймал себя на мысли, что не может дождаться возвращения Вира с Локом. Он точно забросит дела на несколько дней! И повеселится с друзьями…
Эет расплел косу, дав голове отдых. Что ж, самое время почитать книжку, подаренную Локи. И расслабится, и получит информацию о противнике. Приятное с полезным…
Юноша завернулся в тёплый плед и пристроился на постели, удобно положив книгу на коленях.
Мирно шелестя, переворачивались страницы. Судя по всему, Локи дал ему запись мифов – как их рассказывали на Севере. Какова в них доля правды, ещё предстояло выяснить.
Один… Тор… Жена его, златокудрая Сив… Прекрасный и справедливый Бальдр и…
Эет нахмурился, отказываясь понимать. Отказываясь верить глазам.
…и Локи…
Локи, сын… Лаувейи…
Юноша облизнул пересохшие внезапно губы.
Как же так?..
Коварный и изменчивый бог огня. Сын богини и инистого демона.
…ублюдок ётуна…
Отец трех чудовищ: волка Фенрира, что пожрёт солнце, змея Ёрмунганда, что обвил кольцом всю землю, и жуткой Хель… так похожей на Мортис Карающую…
Маг, у тебя были дети?..
…обмануть кого, что украсть… Так вот тот парень и старается. Из-за детей…
Эет сглотнул. Что же Локи ещё говорил? Ведь он же говорил! Что-то… важное…
…не дёргайся раньше времени…
Любит дядя раскрасавицу одну… и приказал словить соперника… так и сказал: «найди и поймай!»
Найди и поймай…
Найти он его нашёл, а поймать…
- Вир… - холодея, прошептал Эет. Книга со стуком соскользнула на пол.
- Вир!
О Мортис, четыре дня! Прошло уже четыре дня!..
Вирлисс…ещё… на Атариде?.. Или…
…принести девушке его голову…
Эет сорвался с кровати. Не помня себя, промчался через Верхний храм и выскочил на балкон.
Ветер ударил в лицо, взметнул волосы, осыпал колючей снежной крупой. Моря не было видно в белой шальной круговерти.
- Ви-и-ир!..
Ветер насмешливо вогнал крик обратно в горло.


                Вирлисс

В небе плыла ночь. Над головой тяжело вздыхали под сырым ветром ветви, отягощённые мокрым снегом, и в лесу то и дело раздавались шорохи: сорвётся снежный ком, и ветка, прошумев, распрямится упруго…
Мальчишки дремали, свернувшись в клубочек на еловых лежанках. Закутались в меховую накидку Лока, прижались спиной к спине – и спят, такие беззащитные в рыжем свете костра…
Мортис, как они вообще выжили в зимнем лесу, да ещё и дошли до Храма?..
Вир приоткрыл глаза, глянув на алые угли, и снова закрыл. Он чутко дремал, даже во сне улавливая каждый шорох, каждый запах – как могут только звери. Временами, почувствовав, как замирает огонь, вталкивал в жаркие языки брёвнышко.
Оттепель… Как кстати началась оттепель. Настоящая весна – негаданная, нежданная. То ли некий повелитель морозов приказал зиме уйти, то ли неведомый бог тепла явил Атариде свою милость… Даже по ночам не подмерзает! Вир заметил, что на потемневших, влажных ветках кустарников начинают набухать почки, обманутые преждевременным потеплением.
Жалко… Морозы всё равно снова ударят…
Белый тигр вздохнул. В любом случае, благодаря оттепели можно продвигаться быстрее. Мальчишкам просто дышать легче – что для Лока, на бегу, немаловажно… Заставлять бежать рядом Гими, как почти сразу понял Вир, означало попусту терять время. Впрочем, Локи, казалось, воспринимал такую ситуацию как должное, а вот Гими, сразу видно, не знал, куда себя деть от стыда.
Но Вирлисс не собирался потакать его комплексам. Надо успеть. Не дай Мортис, Ахирам решит отплыть… и что тогда?
Поэтому Гимильк ехал верхом, а Локи бежал рядом. Похоже, рыжий мальчишка понимал, чем может грозить Гимильку промедление, и потому спешил, точно уходил от погони. Вставал раньше всех, быстрее всех ел на привалах, поторапливая остальных, и почти до полной темноты не позволял разбить лагерь.
Настоящий друг!
Хотя от его излишней независимости голова болела, пожалуй, больше, чем от беспомощности Гими.
Как бы там ни было, но за три дня их небольшой отряд добрался до стоянки Ахирама. Конечно, свою роль сыграл не только безумный темп, но ещё и мешки, набитые под завязку провизией, что избавляло от необходимости тратить время и силы на охоту.
Путники увидели корабль в сумерках, с высоты прибрежных скал – и Гими изо всех сил вцепился в пушистый мех на загривке Вира. Шатры были убраны, частокол брошен, и на побережье темнели пятна кострищ. Судя по всему, с зарёй Ахирам собирался выйти в море.
Чуть поодаль высился небольшой рукотворный курган.
- Лок… Смотри… - прошептал Гимильк. – Это же кенотаф. Они сложили нам пустое надгробие, кенотаф… как для тех, кого считают умершими, но чьих тел не нашли…
В голосе мальчика звенели слёзы.
В этот момент Вир остро пожалел, что Гими не владеет телепатией. Так хотелось поддержать и сказать слова ободрения!
- Гими, - Лок подошёл и положил руку на плечо друга. – Не реви. Радуйся, что успел! Ночью они не отплывут, а ты в темноте проскользнёшь на борт. Представь, сколько радости для отца будет! Сейчас разобьём лагерь, немного поспим, а под утро, в самый глубокий сон, пойдём к кораблю.
Гими только кивнул, шмыгнув носом, а Вир в который раз поразился хладнокровию и логике Лока. Казалось, этот ребёнок не способен потерять голову ни при каких обстоятельствах.
И белый тигр тоже кивнул, соглашаясь.
Сейчас он дремал, слушая, как шорохом снега осыпаются минутки, дожидаясь всем существом своим невесомой поступи утра. Надо успеть…
Ничего. Они успеют. Он разбудит мальчишек.
Хотя Локи, наверное, вскочит и сам. Вот у кого чувство времени!
Вир чуть хмыкнул. Славный паренёк. Самостоятельный и смелый. А главное – надёжный. На него можно положиться. И пусть ледяными колючками оброс – это ничего… Со временем оттает.
Чем больше Вирлисс присматривался к Локу, тем сильнее парнишка ему нравился. В глубине души Вир ловил себя на том, что простил рыжей бестии даже насмешки при знакомстве.
Ничего! Обратно они домчатся за день, если продержится такая чудесная погода. Вот будет для Эта сюрприз!
Вирлисс невольно хмыкнул, представив лицо друга.
Но самое весёлое начнётся, наверное, когда он примет человеческий облик при Локе! Вот тогда можно будет отыграться за все приколы, особенно за ручную киску!
Но без злобы. По-доброму…
Вирлисс мечтательно зажмурился – и вздрогнул от прикосновения.
Вскинув голову, он увидел над собой Лока. Костёр почти догорел, и в его алых отблесках лицо мальчика казалось совсем взрослым. Серьёзным и грустным.
Хотя ехидная улыбка не покидала губ… но Вир уже не обращал на неё внимания, словно на маску.
Тигр встряхнул головой. Надо же, он уснул! Уснул по-настоящему! Наверное, сказалось переутомление последних дней.
Но всё равно. Чтобы его, взрослого мага, будил одиннадцатилетний пацан… Позор!
- Что, киска? – с насмешливой лаской осведомился паренёк. – Дрыхнем? Ай-яй-яй! Ну-ка, подъём! А то как кораблик Гиминого папы догонять станем? Бегом по волнам?
Вир снова встряхнул головой, прогоняя остатки сна, и коротко фыркнул от смеха – больно уж ярко представилась картинка, как он прыгает меж волнами с Гими на спине, а рядом несётся Локи…
Лок улыбнулся в ответ.
- А ты не безнадёжна, киска. Юмор надо уметь понимать не только свой.
Вирлисс вовсе уткнулся носом в лапы, содрогаясь от хохота. А потом, привстав, лизнул Локи в нос.
Лок потрепал по загривку.
- Давай, Снежок, буди Гими. А я костёр закидаю. Надо торопиться. Скоро звёзды гаснуть начнут. Вон, небо уж тёмно-тёмно-синее… совсем как твои глаза, сухота ты девичья…
Вир уже поднялся… но от такого заявления сел. И ошеломлённо уставился на Локи.
- Что? – вскинул брови парень. – А то я не знаю, что ты человек? За кого ты меня держишь, «киска»?.. Да и по коридорам меньше с воплями скакать надо… - он ухмыльнулся. И рявкнул: - Чего расселся, горе моё? Удивляться потом будешь! Буди давай нашего принца!
И с силой пнул ногой снег, вбросив в костёр искристый сноп инистой пыли. Пламя зашипело.
Вирлисс только моргнул – и встал, словно во сне.
Мортис, разве ж это ребёнок?.. И как у рыжей бестии получается раздавать приказы не только Гимильку, этому телёнку, но и ему, Белому Тигру?.. Даже Эет как-то признался, что порой чувствует себя при Локи неопытным малолеткой!
Впрочем, Лок прав: сейчас не до вопросов. Вирлисс толкнул лапой Гимилька.
Мальчик вскочил, потирая кулачками глаза. Вир дружелюбно мурлыкнул и мотнул головой в сторону побережья.
- Ага… я уже проснулся, Снежок! – пробормотал парнишка, неловко вставая и покачиваясь со сна. Локи затаптывал последние угольки.
- Готовы? – осведомился он. – Уж извиняйте, завтракать не предлагаю. А то вы б ещё подольше дрыхли!
- Да, я сейчас… вот… - Гими торопливо вскинул за спину свой мешок. – Локи…
- Ну? – Лок надевал снегоступы.
- А ты… точно решил… здесь остаться? Может, поедем вместе, а?..
- Гими… - Локи выпрямился и вздохнул.
Гимильк опустил голову.
- Мне… - он шмыгнул носом. – Мне тебя не хватать… будет…
Локи поморщился.
- Ну, сырость развёл! Некогда слёзы лить. Может, ещё судьба и сведёт когда… Давай, садись на Снежка – и помчались! А то и в самом деле… вместе со мной на Атариде останешься.
Гими закусил губы и поспешно кивнул.
Вскоре они уже бежали по тёмному лесу, и в просветах меж деревьями отчетливо синело небо – глубокое, с острыми утренними звёздами.
Впереди послышался звук прибоя – волны накатывались на обледеневшие камни.
Небольшой отряд замер у высоких бортов корабля.
- Ой… - Гими растерянно заморгал. – Они… Они сходни убрали…
- Ну, понятно, - пожал плечами Лок. – Кто ж на ночь их оставит? Чтобы хищники забрались?  Но у нас тут есть один хищник, которому эта высота нипочём. Верно, Снежок? – подмигнул он Виру.
Вирлисс кивнул. Лок немного нервно улыбнулся:
- Давай, Гими, держись. А мне потом хоть верёвку скинь… Обнимемся напоследок. Снежок, ты ж не против?
Вирлисс поморщился. В самом деле, ни к чему задерживаться на корабле… Проститься можно и здесь.
Он помотал головой.
- Снежок, пожалуйста! – взмолился Гими. – Это же недолго, обещаю!
Вир тяжело вздохнул – и кивнул, не скрывая раздражения.
- При первой опасности уйдём, - серьёзно пообещал Локи. – Держишься? – спросил он у Гими. Тот кивнул.
- Давай, киска, - махнул рукой северянин.
Вир взметнулся ввысь белой тенью – и плавно опустился на доски палубы. Здесь царила полная темнота, только смутно угадывались силуэты бочек, канатных бухт и ещё какой-то мореходной дребедени.
- Ой, - Гими аккуратно спрыгнул со спины тигра. – Тут надо осторожнее. Похоже, они трюм не закрыли… видимо, солонину и воду грузили. Вон, бочки. До утра, наверное, оставили… Где же тут канат, Локу ски… ой!
Над бортом показалась голова, а затем и плечи рыжего мальчишки – и через секунду он легко спрыгнул на палубу.
- Верёвка болталась, - с широкой улыбкой пояснил он. – Бурдюки с водой, наверное, поднимали.
- Лок!
Гими кинулся на шею другу.
- Лок… - по щекам струились слёзы.
- Жаль, что нам не по пути, Гими, - тихо сказал Локи.
Вирлисс коротко рыкнул. В воздухе ощутимо пахло рассветом.
- Мы сейчас! – коротко бросил рыжий мальчишка. – Гими… давай с тобой в последний раз посмотрим на море. Вместе. И желание загадаем. На встречу. Хорошо? Ты… ко мне мало кто привязывался по-настоящему, финикиец, - опустив глаза, признался вдруг он. – Я умею это ценить.
Гими, не в силах отвечать, чтобы не расплакаться, только кивнул.
Вир, закатив глаза, улёгся на гладкие доски палубы.
Друзья, взявшись за руки, осторожно пошли на нос и долго стояли там, глядя, как светлеет полоска горизонта.
Вирлисс приподнялся, глухо прорычав.
Локи и Гими обнялись – и Локи, оставив Гимилька на носу, пошёл назад, то и дело оглядываясь.
Вир рассерженно отвернулся…
Тишину прорезал звонкий крик – и шум падения.
Вирлисс вскочил и бросился к открытой крышке. Гими, продираясь через канаты и бочки, тоже бежал к трюму.
Вир наклонился над тёмной ямой в палубе, пытаясь понять, что с Локом и почему он молчит?
Снизу послышался слабый стон. Ну вот, только этого не хватало!
Вирлисс нетерпеливо мотнул головой, поторапливая Гимилька. Пусть спускается! Возможно, потребуется его помощь. Попрощались, чёрт побери…
Подумав так, он спрыгнул в трюм.
В ноздри ударил запах мяса, воды и сушёных фруктов… Запах моря и рыбы… чего-то ещё… Вирлисс не успел понять. Резкий толчок сзади – и тигр кубарем покатился через весь трюм, ударяясь о ящики и мешки. То, что его толкнуло, обладало нечеловеческой силой.
Ещё толчок – и нос врезался в деревянные прутья. Сзади захлопнулась дверца, лязгнул замок.
Клетка.
Встряхнув головой, ещё ничего не понимая, но готовясь к схватке, Вирлисс вскочил. Какого чёрта… Где Лок? А ведь ещё Гими хотел спуститься…
Вирлисс обрушил удар мощной лапы на хлипкие прутья дверцы… та даже не поддалась.
Хлестнув хвостом по бокам, Вир зло зарычал и попытался развоплотиться… и, похолодев, понял, что не может.
Странная сила, скреплявшая эту внешне бестолковую клетку, удерживала в материальной форме. Не давала уйти.
Обезумев от гнева, Вир всем телом бросился на прутья – ничего.
- Давай не будем метаться, как настоящий дикий зверь, - долетел до него из глубины трюма спокойный мужской голос.
Вирлисс зарычал, оскалив пасть и прижав уши к голове. Хвост сам бил по бокам, повинуясь звериным рефлексам.
По лестнице посыпались торопливые шаги.
- Лок! Снежок! – крикнул тонкий детский голос. – Где вы?
Вирлисс зарычал ещё яростнее, пытаясь предупредить Гимилька, велеть ему убираться…
- Лок! Где…
Услышав бешеный рык Снежка, мальчик замер на ступеньках.
В темноте трюма вспыхнул огонёк, осветивший всё тесное пространство: деревянный потолок, стены, бочки, мешки… Большую клетку с напряжённо замершим белым тигром… Гимилька на лестнице.
И стоявшего в углу Лока.
Огонь горел ясно и ровно – прямо на раскрытой руке рыжего мальчишки.
- Смотри, Гими, - улыбнулся он. – Я обещал тебе поймать Снежка – и я поймал его.
Вирлисс бросил на Гимилька стремительный неверящий взгляд – но паренёк только ртом воздух глотнул от изумления.
- Ты с ума сошёл?.. – прошептал Гими, не сводя безумно расширенных глаз с огненного лепестка на открытой ладони. – Я… отказался же…
- Ещё бы, - усмехнулся уголками губ Локи.
Он щёлкнул пальцами – и крышка трюма с грохотом захлопнулась. А потом отвернулся от Гими и не спеша направился к Виру. Мальчишка шёл – и с каждым шагом становился старше: выше и шире в плечах.
Напротив клетки Вирлисса остановился уже мужчина – совершенно без возраста, с худым лицом, покрытым рыжей щетиной – и с глазами древними, как мир.
Гимильк как стоял – так и сел на ступеньках. И только медленно головой замотал, словно отказывался верить происходящему…
Воздух наполнился запахом озона – и у Вира не осталось более вопросов.
Он глухо зарычал.
Мужчина стоял над ним, и губы его кривились в привычной саркастической усмешке – но глаза смотрели грустно и внимательно.
- Вот я тебя и поймал, Вирлисс, - негромко произнёс он. – Ты можешь стать собой: сейчас ты в пространстве бога.
С лестницы донёсся прерывистый вздох: Гими втянул носом воздух, но более ничем не выдал своего присутствия.
Вирлисс снова ответил рычанием, показав клыки.
- Ну, порычи, порычи, - покладисто ответил Локи. – Когда будешь готов говорить, тогда и поговорим. Я не спешу. Это против тебя время работает.
Вир гневно фыркнул. Локи пожал плечами.
- Не хочешь слушать? А стоило бы… На Эта своего надеешься? Так он всего лишь маг. Много все ваши маги против богов навоевали? Много вы вдвоём против блокады сумели сделать? Имей в виду – её я ставил…
Белый тигр приподнял губы, обнажив клыки. Локи негромко рассмеялся:
- А на богиню вашу уповать… Я тебя умоляю! Сейчас корабль отойдет от берегов Атариды, а твоя богиня очень слаба. Она мало что способна сделать вне своего Храма, а уж вдали от острова – и того меньше. Моя же сила, напротив, возрастёт. И задерживаться в этих водах я не стану, можешь мне поверить… Очень скоро я подниму шторм, - при этих словах Гимильк вскинул голову – и в его взгляде отразилось болезненное, абсолютное понимание. Из прокушенной губы по подбородку потекла алая струйка. Локи продолжал: - И шторм отнесёт это злосчастное судно обратно на север. Туда, где власть ванов и асов беспредельна. Оттуда мы с тобой прогуляемся в Асгард, ибо тебя очень хочет увидеть Один.
- Зачем? – глухо спросил Вирлисс, поднимая голову. Он сидел, обняв колени руками, и с ненавистью смотрел на Локи. Волосы его, рассыпаясь по плечам в чёрном плаще, падали вдоль лица серебристым водопадом.
На лестнице коротко вскрикнул бледный Гими – и замолчал, зажав рот руками. И застыл неподвижно, только глаза безумно расширились…
Локи рассмеялся.
- О-о, наконец-то! Киска решила вступить в диалог. Разумно. И первый вопрос немыслимо оригинален… «Зачем»! А от кого я тебе при первой встрече приветик передавал? Фрю-Фрю тебя до сих пор забыть не может. Столько золота наплакала – все девять миров купить можно! А Фрю-Фрю из-за кого попало золотыми слезами рыдать не станет.
Дыхание перехватило.
Вирлисс моргнул, и взгляд его стал беззащитным, едва не умоляющим.
- Ты… видел Фрери?
- Ну… - Локи, улыбаясь, сел на пол возле клетки. – Видел, доводилось.
- Ты её знаешь?.. – горло сжималось. – Ты…
- Если считать знакомством то, что она дважды спасла мне жизнь… а я избавил её от необходимости выходить замуж за одного ретивого ётуна – то да. Мы знакомы.
Вирлисс сжал прутья клетки, поднявшись на колени – чтобы видеть глаза сидящего на полу Локи.
- Замуж?.. – пробормотал он.
- Да не волнуйся, - Локи поморщился, как от зубной боли. – Пришёл к нам один, на всю голову ударенный… Из инистых демонов. Солнце ему, луну, и Фрю-Фрю в придачу… За строительство. Короче, Один согласился, в качестве приза за постройку стеночки…
- Какой стеночки? – Виру казалось, что он видит кошмар.
- Да не важно, какой! – отмахнулся Локи. – Укрепления Асгарда ему возводили… Важно то, что я не забываю, когда мне спасают жизнь. Уберёг я твою раскрасавицу. Не выдали её замуж. – По лицу рыжего бога вновь скользнула тень, но Локи встряхнул головой, словно отбрасывая дурные воспоминания, и глаза его потеплели: - Вот с тех пор мы с Фрю-Фрю и подружились… По-хорошему так подружились, не хмурься. Без пошлостей всяких. Правда, Одину о том не отчитываемся… да и зачем ему знать, что его дорогая недотрога жалует рыжего ублюдка? – Локи невесело усмехнулся.
- Подожди! – Вир стиснул прутья так, что пальцы побелели. – С чего ей спасать тебе жизнь? Какое замужество? Если ваш Один любит Фрери… как он мог согласиться кому-то отдать её?
Локи пожал плечами.
- Вот у него и спроси.
При этих словах Гими вскочил, открыл рот… и снова сел. Губы его вздрагивали, но брови хмурились. Мальчишка ловил каждое слово.
Вирлисс молчал, не отрывая измученных, требующих глаз с худого лица.
Локи вздохнул.
- Ну, что тебе рассказать? Сначала я Фрю-Фрю особо не жаловал… Когда она в Асгарде появилась. А тут ещё Один за ней увиваться начал… Я и подумал, что воспользуется девчонка ситуацией, а не то и саму Фригг подвинет… жену Одина. Знаешь, сколько я разных вертихвосток на своём веку повидал? И богинь в том числе. Они, может, при мужьях все такие неприступные и добродетельные, а рога я многим богам в Асгарде понаставил… - Локи рассмеялся с горьким сарказмом. – Не за что мне их уважать, понимаешь? Ни асов, ни асинь. И цену их показной добродетели я знаю. Ну и думал, что Фрю такая же… особенно когда она с дварфами во все тяжкие пустилась. То ли чтобы Одина позлить, то ли с отчаяния… Представь, Вирлисс: Одину – от ворот поворот, а сама с четырьмя дварфами четыре весёлых ночки… с каждым по одной. За ожерельице! – Локи рассмеялся.
Вир то бледнел, то краснел.
- Это ложь… - прошептал он. – Ложь! Фрери не могла… не стала бы…
- Да не переживай ты так, - примирительно усмехнулся рыжий бог. – Это ещё до знакомства с тобой было. Очень уж она, видно, хотела Одину досадить. Я тогда не удержался, дал ему знать… и ожерелье это у неё выкрал… Рассказал, чтобы Высокого позлить, да и, если честно, думал Фрейю проучить… И после этой истории решил, что Фрю на меня огромный зуб затаила.
- Мне ты рассказываешь… чтобы тоже позлить? – гневно сузил глаза Вирлисс. – Не верю ни единому слову!
Локи пожал плечами.
- Думаю, она бы не захотела тебе лгать. Но сама рассказать тоже не сумела бы. Вот и мучилась бы, бедняжка. А я её от этого избавил. Теперь ты знаешь.
- Заботливый… - Вирлисс скрипнул зубами.
- Да не особо, - устало вздохнул Локи. – Но пожил чуток побольше, чем ты. И добра Фрейе хочу. Потому что потом… как-то так получилось… Влип я очень сильно. Я ж только наполовину бог, по матери. По отцу я демон. Ётун. И как-то в Ётунхейме…путешествовали мы там с Одином. Попал я в плен к одному неслабому очень парню. Тьяцци его звали. В плен попал на глазах у Одина – но заметь, Вирлисс, отец богов даже не почесался меня вызволить… Я шибко и не надеялся, впрочем. Пришлось самому крутиться, да и Одина хотелось проучить! Обаял я похитителя, бия себя в грудь, что из одного мы с ним народа… Составили с этим Тьяцци план… выкрасть яблочки, что асам позволяют сохранять вечную молодость. И хранительницу их, Идунн… Сказано – сделано. Выкрал я. – Локи рассмеялся, покачав головой. – Ой, что тут началось… Один чуть до потолка не скакал. «Бог», тоже мне! – Сын Лаувейи презрительно искривил губы. – А потом… - Локи вздохнул и опустил голову. – В тот раз не получилось у меня выкрутиться. Припёрли меня боги к стенке, все скопом… Я уж и с жизнью попрощался, - он невесело хмыкнул, глядя мимо пленника. – Детей только мне жаль было. Так я им хоть как-то помогаю… с Тором этим, бугаём безмозглым, просто так, что ли, по Утгарду катаюсь?.. Ему только позволь… на Ёрмунганде отыграться… - Локи поморщился и, встряхнувшись, продолжал: - Так вот, Вир, и подходит тут к Одину Фрейя. И просит у него – за меня! Говорит – исправит он, что сделал. А я ему помогу, своё волшебное оперение дам… Не ожидал я, если честно! – Локи тряхнул головой и серьёзно посмотрел на Вирлисса. – И ведь ей, дочери ванов, эти яблоки никуда не упирались. Ваны и без них вечно молоды. А тут – такой шанс от Одина со временем избавиться… Со всех сторон выгодно было Фрю-Фрю, да ещё и руками асов со мной счёты свести… Полюбоваться, как они мне голову отрежут. Вот и выходит, что Фрю меня пожалела. Это после подлянки, какую я ей подложил! – он вздохнул. – Вот с тех пор я себе и поклялся, что больше никогда Фрю не трону. Кого угодно, только не Фрю…
- А второй раз? – напряжённо спросил Вир.
- А второй раз Одину потребовались сокровища подземного народа, дварфов. Люди дварфов называют гномами… хотя не такие уж они и маленькие. Пониже людей, но не сильно. Зато крепкие очень. И мастера великолепные. Создали массу дивных вещей… - Локи вздохнул. – Началось всё с того, что подшутил я над жёнушкой Тора… после рыбалки, на которой Тор моего сына чуть не убил. – Рыжий бог скрипнул зубами. – Побрил её налысо ночью, как с девицами легкого поведения поступают! А и то, с чего бы мне у неё в спальне оказаться?.. - Локи хмыкнул. – Ну, неважно… Проучил я Тора, взбеленился он. А над Сив я ж подшутил только… Ей-то зла особо не желал. Отправился к дварфам, попросил выковать для Сив новые волосы, из чистого золота, чтобы росли как живые… те выковали. А в нагрузку сделали ещё кое-какие полезные вещи. Скидбладнир, например…
- Что? – Вирлисс вздрогнул.
- Да-да, - Локи лукаво скосил глаза на пленника. – Скидбладнир. Который я потом в добровольно-принудительном порядке Фрейру подарил. А он тебе.
- Что это? – тепла в голосе Вира не прибавилось, но нотки любопытства пленник не сумел сдержать.
- Не всё сразу, Белый Тигр, не всё сразу… - рассмеялась рыжая бестия. – А Одину мало показалось этих безделушек! Ещё требует. Пригласил дварфов в Асгард. А дварфы тоже не дураки ведь… просто так работать не станут… Тогда я их на «слабо» взял. Спорим, говорю, что вы ничего лучше уже не создадите? А они: «На твою голову, сын ётуна». Мне, честно, поплохело… Смотрю на Одина и надеюсь, что откажется он от такого… пари. А тот кивает. Давайте, мол, спорим на голову Локи… - ас скрипнул зубами. – И когда создали они ему Мьёлльнир, Молот Молний… И ещё кое-что создали… неважно! Суди, говорят, отец богов: лучше эти вещи тех, что уже поднесли тебе, или нет? А что Одину важнее: вещицы эти диковинные или голова рыжего ублюдка? Выбор-то очевиден… И Фрю меня второй раз своим волшебным оперением выручила. Улетел я тогда…
Повисла тишина. Огонёк на ладони худощавого мужчины горел ровно и как-то… безжизненно?
Меж бровями Вирлисса залегла складка.
- Локи… - наконец медленно произнёс он. – Ответь мне на один простой вопрос, Локи. Ты ненавидишь Одина. Какого чёрта ты ему служишь?
- Дети, Вирлисс, - бог огня печально понурился. – Со мной… да пусть что угодно делает! Только ведь сначала с ними расправится, понимаешь?
Вампир опустил голову.
- Ты… отдашь меня ему? – И тихо добавил: - Из-за детей?
- Лок… - раздался тихий, но странно твёрдый голос с лестницы. Гими… Они совсем забыли о Гими!
Локи обернулся.
- Лок… Ты обещал. Ты при мне их богине обещал, что ничего… никакого вреда им не причинишь. –  Мальчик поднялся и, выпрямившись, напряжённый, словно струна, смотрел на рыжего бога.
- Обещал, - кивнул Локи. – Что не причиню никакого вреда или ущерба. Обрати внимание, Гими: я ничего у них не украл. Какой ущерб? Никакого. И киске нашей… - он усмехнулся, - ничего не отрезал. Так какой вред? Вот и выходит – сдержал я слово. – Локи развёл руками.
Вирлисс скрипнул зубами и опустил голову. Волосы, скользнув по плечам, закрыли лицо.
Ни один бог Асгарда никогда не услышит от него мольбы о пощаде. Но… быть может… перед смертью… доведётся увидеть Фрери?
- А зачем он Одину? – не отступал мальчишка. Он стал очень бледным, дыхание прерывалось от волнения, но держаться паренёк старался невозмутимо. – Ты можешь нам рассказать? Снежок… он о девушке только и думает, совсем о себе забыл… а ты на его вопрос так и не ответил.
- Голову его надо Фрейе показать. Чтобы Фрю успокоилась уже, наконец, - широко ухмыльнулся сын демона. – И тосковать прекратила. И верить, что он оживёт. Вампиры с отрезанной головой не воскресают. А если душу убить… ну, призрака… тем более.
Вирлисс закрыл глаза. О Мортис…
Бедняжка Фрери. Ну за что ей всё это? За что?..
Гимильк вздёрнул подбородок.
- Разве это – не вред?!
- Так не я ж его причиню, - Локи снова развёл руками.
- Ты… ты… - Гими сжал кулаки, выпрямившись. Каштановые кольца волос рассыпались по плечам. – Знаешь, ты кто?! А ещё называешь себя другом этой Фрю!.. Ты называл себя и моим другом – а на самом деле… ты меня как приманку использовал… для них! Для Эхета и Снежка!
- Гими… - попытался прервать мальчика Вир.
Гимильк, Гимильк… Что ж ты творишь, глупый?.. Не знаешь, счастливец, на что способны боги Асгарда!
Тот не обратил внимания.
- И руку мне сам мог вылечить, разве нет? Да ты… ты всех используешь, кто у тебя на пути попадается, а потом плачешься, что никто не любит тебя, бедненького!
- Гими!
- Детьми прикрываешься… а сам трусость свою оправдываешь… Ты… ты ничем не лучше Одина своего!..
Локи сжал губы и сузил глаза.
Вирлисс, от страха за мальчишку потеряв голову, схватил Локи за руку через прутья клетки.
- Не трогай его! – взмолился он. – Не слушай!.. Он… он ещё не понял, кто ты… он бы не посмел…
- Я всё понял! – звонко выкрикнул Гимильк. – Снежок, не заступайся за меня!
- Замолчи!.. – рявкнул Вир.
Гими набрал в рот побольше воздуха – но ничего не успел возразить. Его прервал смех Локи.
- О-ох, клянусь священным источником Урд! Как трогательно! - он замолчал, резко оборвав смех. – А теперь послушайте меня. Как ты думаешь, Гими, его разлюбезная Фрери стала бы со мной разговаривать, да ещё и приветы этому дураку влюблённому передавать, если бы думала, что я вред ему причиню?
Гими проглотил собравшиеся было сорваться слова и медленно сел. Вирлисс разжал прутья и поднял на Локи растерянный взгляд.
- Фрю-Фрю! – поучительно поднял кверху указательный палец сын Лаувейи. – Говорю же, мы с ней друзья.
- Знаешь… - пробормотал Вир. – Я бы тебе поверил… если бы не сидел в клетке. Ты ведь и Фрери мог обмануть…
- Мог, - кивнул Локи. – Но у меня не так много друзей, чтобы ими разбрасываться.
Вирлисс обессиленно закрыл глаза. Это существо…
Оно словно обитало за пределами логики. Или это такая изощрённая пытка: найти смысл в поступках полу-бога, полу-демона? Вампиру казалось, что ещё немного – и разум покинет его.
Надеяться? Злиться? Друг перед ним или враг?
- Я ничего не понимаю! – измученно прошептал Вирлисс.
- Ну, наконец-то! – облегчённо вздохнул Локи. – Когда сосуд пуст, его можно наполнить…
Вир уткнулся пылающим лбом в холодные прутья.
Мортис, где же ты?.. Помоги! Та, которой я однажды вручил свой дух, помоги мне!..
Локи поцокал языком.
- А не надо… - осуждающе покачал он перед лицом Вира длинным худым пальцем. – Не надо считать себя умнее богини. Она знала, что я сделаю. И Фрейя знала.
Вирлисс молчал. Мир раскалывался на части, трескался, словно старое зеркало – и с дребезгом рушился в чёрную пустоту…
- Я отпущу тебя, Белый Тигр, но надо было сначала поймать, - вздохнул Локи. – Поймать тебя приказал мне Один. Он приказал найти и поймать… но он забыл приказать доставить тебя в Асгард! – рыжий плут лукаво усмехнулся.
- Разве это не подразумевается? – тихо спросил Гими. Вирлисс не мог вымолвить ни слова: мысли разбегались и путались.
- Откуда я знаю, что там у него подразумевается, а что нет! – хмыкнул Локи. – А Фрю-Фрю возможность не упустила весточку передать своему ненаглядному…
Вирлисс медленно поднял голову. В глазах затеплилась надежда.
- То есть… ты… меня отпустишь?
- Разумеется, - усмехнулся бог огня. – И не только из-за Фрери твоей.
- А… зачем ты меня вообще ловил? Если…
- Чтобы выполнить приказ, - Локи терпеливо пожал плечами. – Ну вот Эет твой… тоже приказ вроде как выполняет. Подразумевается, что твой друг любому чужаку глотку должен перегрызать. А Гими, вон, жив и здоров. Всего лишь под обещание, что не будет соваться куда не велено.
- А Мортис… она…
- А Мортис нужен союзник против Одина, - посерьёзнел Локи. – И вам с Эетом он тоже нужен. И мне. Не считаешь, что всё складывается очень удачно?
Вирлисс снова прикрыл глаза.
Снаружи уже доносились голоса, звук шагов, потом корабль вздрогнул – и закачался на волнах. А потом послышались равномерные удары вёсел.
- Отплыли… - философски отметил Локи.
- Как же Снежок вернётся?! – Гими вскочил.
- Да вернётся, - поморщился сын Лаувейи. – Едва я клетку открою, как исчезнет. Здесь исчезнет, а у себя в комнате появится…
- Это правда? – быстро спросил Гимильк.
Вирлисс только обессиленно кивнул.
- Так отпусти же его! – воскликнул мальчик. – И тогда я прощу тебе обман…
- Условия ставит! – восхитился Локи. – Отпущу, я же сказал. Но сначала надо поговорить…
- Я тебя слушаю, - тихо ответил юноша. – Чего ты от меня хочешь?
- Да что с вас обоих возьмёшь? – отмахнулся Локи. – Что с тебя, что с Эета… Это я от Мортис хочу. Чтобы однажды, когда силу вернёт, мне помогла. Ибо сила у неё небывалая. Моя дочь – она всего лишь тень вашей Мортис. В прямом смысле. Блик, отражение. И таких у вашей богини много… Ибо она – Изначальная. За то Один её и боится. Так вот, она тоже от меня кой-чего хотела. Чтобы я блокаду снял.
Вирлисс вздрогнул и вскинул взгляд.
- И я снял, - кивнул Локи. – В знак союза между мной и нею. Она в ответ дала мне возможность выполнить приказ Одина, «поймав» тебя. А теперь слушай сюда, - деловито заговорил Локи. – У меня было три поручения, когда я сюда отправлялся. От Одина, от Фрейи и от Фрейра. От Фрейра даже не поручение, а так… - мужчина поморщился. – Нытьё одно. Чтобы я по возможности Скидбладнир ему нашёл. А ведь Скидбладнир всё ещё у тебя. С твоим телом лежит где-то под руинами. Искать его… - Локи фыркнул. – Может, я и нашёл бы, если б захотел… только мне интересней, чтобы эта вещь у тебя оставалась.
- Что такое… Скидбладнир? – запнувшись, спросил Вирлисс. – Его ведь эти… дварфы создали, если я верно понял?
- Верно, - кивнул Локи. – И, вообще-то, он мой. Один раз меня Высокий… попросил Фрейру его подарить. Ну, второго раза не будет. Светлый бог сам отдал Скидбладнир… ну, так тому и быть! Нефиг теперь скулить, чтобы вернули.
- Локи, что он такое? – потеряв терпение, жёстче заговорил Вирлисс.
Локи рассмеялся.
- Интересно, да? Это корабль.
- Корабль? – у Вира глаза на лоб полезли. – Там же свёрточек какой-то!
- Свёрточек, - довольно блестя глазами, кивнул рыжий. – А ты его развернуть не пробовал?
- Развернуть?.. – пробормотал Вир.
- Ага, - ухмыльнулись в ответ. – Скидбладнир тем и ценен: в кармане можно унести, а надо – развернётся в корабль, способный как плыть по морю, так и по суше скользить… и никакие леса и горы ему не преграда. Не страшны ему ни штормы, ни землетрясения. Всегда дует ему благоприятный ветер, а на борт поднять может всё воинство Асгарда… а не только трех человек и дракона. Мелочи! – Локи пожал плечами.
Вирлисс закусил губы так, что клыки вонзились в нижнюю, и по подбородку потекла кровь. Белый Тигр не обращал внимания.
- Значит… Фрейр нам…
- Он вам дал больше чем шанс, только объяснить «забыл», - презрительно фыркнул Локи. – Вроде и перед сестрой чист, и перед Одином. А потом меня в лицемерии обвиняют!
Между бровей призрака-вампира залегла глубокая складка.
- Значит, я… смогу…
- Да, Вирлисс, - торжественно кивнул Локи. – Ты сможешь попасть на Скидбладнире в Асгард. И – только на нём. Даже те Корабли, что строили маги Атариды, при всём их совершенстве, не смогут пересечь грань реальности, выйти за пределы вашего мира, Мидгарда. Для Скидбладнира же нет преград…в пределах миров ясеня Иггдрасиля. Просто скажи кораблю, куда ты хочешь попасть, и он сам найдёт дорогу.
Вирлисс вскочил – и, ойкнув, стукнулся головой о потолок клетки.
- Открой!
- Что, уже побежал?.. – с деланным изумлением распахнул зелёные глаза Локи. – За Фрери? Ой, как верно я сделал, что тебя в клетку посадил… Сейчас бы ты пропал, не дослушав, и самое важное упустил бы. – Бог огня рассмеялся. – Сиди. Куда спешить-то?
- Но…
- И Мортис верно сделала, что твоё тело и земное тело Фрейи камнями завалила. Доберёшься ты с Этом до Скидбладнира, только когда вы оба готовы будете, не раньше. – Локи замолчал и чему-то усмехнулся. – А забавно будет, - прошептал он себе под нос, - если Скидбладнир Нагльфаром и окажется. М-да…
- Чем? – ошеломлённо спросил Вирлисс. – Чем окажется?
- Нагльфаром. Было предсказание, что в день, когда суждена Одину и Асгарду гибель, выплывет из страны мёртвых корабль… Имя его Нагльфар. И к Асгарду поведу его я.
Вирлисс облизнул пересохшие губы.
Локи невесело усмехнулся.
- Правда, я бы не стал буквально все эти предсказания толковать… Кто его знает, как там будет? И будет ли?.. Но в том, что однажды из страны мёртвых к Асгарду корабль всё же поплывёт, я, глядя на тебя, не сомневаюсь! – Рыжий бог широко улыбнулся и подмигнул.
И Вирлисс неуверенно улыбнулся в ответ.
- А почему ты Снежка мёртвым называешь? – с лестницы спросил Гимильк.
- Потому что я призрак, - коротко ответил за Локи Вир.
Гими глубоко вдохнул – и не нашёл, что сказать. Наверное, вопросов было слишком много…
- Да, потому что Атарида – страна живых мертвецов и некромантов, - посмеиваясь, подтвердил Локи. – Только они, сам видишь, Гими, какие. Иные люди пострашнее…
Мальчик нахмурился.
- Значит… из страны мёртвых поплывёт волшебный корабль. Он может плавать везде, да?
- В пределах девяти миров Иггдрасиля, - уточнил Локи. – Хорошие ты вопросы задаёшь, Гимильк. Скажем, в тот мир, откуда пришла их богиня, Скидбладнир не попадёт.
Вирлисс снова сжал прутья клетки.
- Ты знаешь о мире, из которого… - голос прервался.
- А вот теперь я тебя выпущу, - улыбнулся рыжий плут. – Вот теперь ты не убежишь, пока всё не выслушаешь!
Он подкинул огонёк с ладони вверх, и тот, взмыв под самый потолок, свернулся в тёплый шар, ровно освещающий всё пространство.
- Ну, чего ждёшь? – сварливо осведомился Локи у Вира. – Или мне самому перед тобой двери открывать? А вот перетопчешься!
Вирлисс, неуверенно улыбнувшись, толкнул дверцу клетки. Та легко поддалась, и пленник, наклонившись, вышел наружу, перешагнул через ноги бога и приблизился к замершему на ступеньках ребёнку. Сев рядом, обнял за плечи.
Гимильк приник всем телом, и, наконец расслабившись, задрожал, словно лист на осеннем ветру.
- Всё хорошо, - прошептал Вир, крепче прижимая мальчика к себе.
- Снежок… я не знал… я не думал, что он… тебя… - всхлипывал Гими.
- Локи – друг, - успокаивающе ответил вампир. И, вздохнув, с улыбкой добавил: - А Снежок я только в звериной ипостаси. Вообще-то меня зовут Вирлисс. Но можно просто Вир.
Гими уткнулся лбом в его плечо. Он ещё вздрагивал, но плечи потихоньку расслаблялись.
- Ну, устраивайтесь поудобнее, - широко разулыбался, глядя на них, Локи. – И будет вам ещё одна сказка. Последняя.
Далеко-далеко отсюда, так далеко, что и на Скидбладнире не добраться, а только крутейшую магию использовать, лежит одна страна. Неважно, как её называют, а важно то, что благой Создатель всего сущего, творя ту Вселенную, отпустил в неё своих помощников. Двух богов и одну богиню. Изначальных. Не единожды помогали они ему в сотворении миров, так что и мысли не возникло у Создателя, будто случится что-то плохое. Прекрасная богиня любви, дарующая жизнь, и её муж, столь же благостный, сотворили в том юном мире две волшебных расы: лесной и морской народ. Альвами или эльфами лесных называют. Морских русалками зовут… Третий бог создал народ подземный, дварфов. И демонов инистых, ётунов. И асов, себе в помощники… Сам Создатель тоже не остался в стороне и населил тот прекрасный край людьми. Всем там было хорошо. Нашлось место даже драконам, - Локи улыбнулся и ехидно добавил: – Их кто творил, не спрашивайте; может, на совместном празднике все трое вместе ухитрились… после какого-нибудь по счёту… тоста.
Вирлисс и Гими со смехом переглянулись, и Вир пожал плечами. Локи продолжал:
- Вроде, удалось творение богам. Благодать и красота повсюду. Мир и процветание. Казалось, можно и к Создателю возвращаться. Только… что-то вдруг разладилось. Головой клянусь, не знаю, что стряслось, только леса эльфов вдруг начали гореть и полниться чудовищами. В земле трещины разверзались, и шёл оттуда ядовитый дым, уничтожавший всё живое. Богиня Силинель и её муж пришли в отчаяние, но ничего не могли поделать. Их силы не доставало, чтобы справиться с этой напастью.
- Как это? – прошептал Гими. – У богов?..
Локи пожал плечами.
- И боги не всесильны. Даже Изначальные.
- А Создатель? – спросил Вирлисс.
- Говорят, у Создателя принцип: каждый должен уметь отстаивать своё счастье. Быть может, он для того и попустил появление зла в том чудном мире, кто знает? Быть может, испытание готовил его жителям и своим помощникам… Я не берусь судить поступки самого Всеблагого, - бог огня вздохнул. – Как бы там ни было, но эльфы бежали в ужасе, и всё, что могли их творцы – лишь оберегать свой народ в дороге… А путь эльфов лежал через горные кряжи, где в своих пещерах обитали дварфы…
Локи замолчал и нахмурился, подтянув колени к подбородку.
Тишина нарушалась только мерными всплесками волн о борта… или то вёсла тревожили зимние воды океана?
- Что… Что же было дальше? – не выдержал Гимильк.
- Не знаю, что там случилось. Решили дварфы, что эльфы пришли с войной, и взялись за оружие. Возможно, сами эльфы в том виноваты… ну, не с потолка же взял подземный народ, что перед ними враги. Недоразумение или нет – словом, случилась битва. Эльфам некуда было отступать, дварфы же сражались за родные очаги… Мало кто выжил в том побоище, - Локи вздохнул и поморщился. Он словно видел то бранное поле – и душа его до сих пор кровоточила. – А потом… Потом явились божественные супруги к повелителю дварфов. Богиня могла только рыдать о своих погибших детях, а её муж набросился с обвинениями на друга. Почему, значит, ты не удержал своих головорезов? Да как они посмели наших эльфов, самую совершенную расу… и так далее… и всё в том же духе… Слушал, слушал это Один… - Вир и Гими вздрогнули, - …да и не сдержался. Врезал хорошенько эльфийскому богу. А тот… нет, чтобы заткнуться… - Локи поморщился. – Впрочем, может, и заткнулся бы, если бы рядом не было его разлюбезной Силинель. А как перед любимой женой себя трусом или слабаком выставить? Словом, сцепились они с Одином знатно. Один в раж вошёл и… Силинель уж пыталась их разнимать, на колени кинулась, в ноги Одину… А тот… ну, когда входит наш Высокий в боевое неистовство, его только смерть остановит. – Локи тяжело вздохнул. – Так он своего друга и убил. На глазах у его жены. Да и ей самой досталось, бедной.
Повисло молчание. Никто не решался даже вздохнуть. Через некоторое время рыжеволосый рассказчик тихо продолжил:
- Силинель была богиней любви. Её любовь убили. Что осталось несчастной? Что осталось в ней?..
Вирлисс опустил голову. Гими облизнул пересохшие губы.
- Так потеряла себя эта богиня. Разум её помутился, а в сердце воцарилась вечная ночь. Но не хотела она мучить уцелевших эльфов, потому оставила их и пошла в земли людей. Хотела Силинель одного – отомстить Одину. Жестоко отомстить. Она подняла с кладбищ мертвецов и создала расу немёртвых, которые, уничтожая всё на своём пути, двинулись в земли дварфов. И любой, убитый ими, тут же пополнял ряды этой жуткой армии. Убить же их самих было почти невозможно, поскольку по сути они и не жили…
- Так Силинель стала Мортис? – тихо спросил Вирлисс.
- Да, - просто ответил Локи. – Она уничтожала целые страны, насылая чумовое поветрие, лишь бы увеличить свои силы – и они возрастали… Люди, драконы, дварфы… Однажды она перестала щадить даже эльфов. И вот это расчудесное войско, столь же похожее на будущих обитателей Атариды, как Мортис Карающая на Мортис Милосердную, добралось до земель Одина. И камня на камне не оставило… Мортис же явилась в покои бога дварфов… только на ту пору его там не оказалось.  Где прятался, сказать не могу, но, видимо, хорошо прятался, поскольку не нашла его та, что к тому времени стала самой Смертью. А от Смерти укрыться – это действительно извернуться надо.
Впрочем, Мортис, казалось, успокоилась. Появилась у неё другая цель: узнала богиня, что можно оживить её мужа. Правда, сложно это было, но… реально.
Думаю, для бедной девочки эта возможность стала спасением. Сохранила ей разум…или даже вернула его, не дерзну судить. Взялась Силинель вплотную за своих новых подопечных и дала им не только способность двигаться по земле, но мыслить, чувствовать, созидать… Сотворила она из нежити Бессмертных, одним словом. Чтобы лучше могли они её понимать и выполнять приказы. Конечно, простым людям в их владениях тогда несладко жилось… ну, не о том у Сили голова болела. Как мужа оживить, только и помышляла… - Локи вздохнул. – Знаешь, Вирлисс, мало какая женщина может так любить, как Сили! Я вот только Фрери, пожалуй, назову, а так… - он раздумчиво покачал головой. – Нет, не встречал!
- И что же случилось дальше? – прошептал Вир.
- А дальше оживила она своего ненаглядного. А он…
- Что – он?
- Он сказал, что теперь она недостойна его любви. Недостойна – и всё тут! И к эльфам ушёл. Очень это Сили подкосило, - Локи покачал головой. – Ну, да что поделаешь? Пыталась она что-то ему доказать – да ничего путного не вышло! – бог огня рукой махнул. – Так они и разбежались. Дварфы с эльфами помирились, Один с воскресшим приятелем на брудершафт выпили… А Сили… что Сили? Ей остался её новый народ. Который в том мире ненавидели все, кто только мог. Было за что, конечно… - Локи пожал плечами. – Сили ж их создавала как оружие. Самое совершенное оружие. Убийство у нежити в крови.
Вирлисс опустил голову. Локи, помолчав, закончил:
- И что тут говорить? Объединились все расы против немёртвых, все боги. Во главе с Одином и мужем Сили. Взяли приступом столицу, где стоял Храм… тот самый Храм, Вирлисс. Ваш. Мортис едва успела его перенести сюда, в этот мир. Ну, остальное ты знаешь… Из истории.
- А как Один тут оказался? – спросил Вирлисс.
- А Один вместе с её бывшим мужем так боялись, что однажды она сил накопит и вернётся, как уже один раз сделала, что решили отыскать и уничтожить её народ, чтобы Мортис уже никогда не смогла своё могущество восстановить. Ибо – верой и молитвами сила бога прибывает. С помощью магии разослали разведчиков во все сопредельные Вселенные, куда могла девочка переместиться, волоча следом такую громадину, как Храм… Верно ведь рассудили! Не могла она с ним далеко убежать. Эльфийский шпион так и не вернулся, а вот дварф сумел. Говорит, схватили эльфа, не смог я его вытащить. Что с ним стало, не знаю.
- Кажется, я знаю… - усмехнулся Вирлисс, показав клыки. – Зря его Эт жалел.
Локи довольно улыбнулся и покачал головой.
- Подземелья Храма полны Прошлым… - задумчиво обронил он. – Ну, что ж? Один узнал, где искать Мортис. А узнав, отправился следом. Только… как бы понятней сказать… Так он торопился, что не думал переносить с собой своих приверженцев, дварфов. Думал уже в этом мире новых создать, или переманить у местных богов. Только сомневался, что один справится… И вот тогда…
- Он решил взять с собой – тебя? – уточнил с улыбкой Вирлисс. – Иначе откуда тебе всю историю знать?
- Соображаешь! – ухмыльнулся Локи. – Меня и ещё одного аса, Хёнира. Здесь мы сотворили что-то вроде собственной мини-Вселенной, прямо внутри этого мира. Копию Ётунхейма, Муспельсхейма… мир для альвов, мир для дварфов… Заселили их, как могли. И разместили так, чтобы реальный мир, человеческий, оказался ровно посередине. Здешние боги, боги тех стран, у которых стали мы приверженцев отнимать, возмутились было… Известно это теперь, как война ванов с асами. Позже Ванахейм девятым миром вошёл в Великую ось Иггдрасиля. Хёнира Один удачно к ванам как заложника отослал, в обмен на Фрейра и Фрейю… и у меня с Высоким всё окончательно наперекосяк пошло. Мало того, что никогда Один меня особо не жаловал, хотя и отдавал должное моей ловкости, так ещё я в Асгарде остался единственным, кто знает истинную силу «отца богов», да и всю историю со «злобной богиней смерти». Это местным молодым богам можно саги петь о гнусности Мортис и о собственной доблести. А мне-то без толку. Вот такая сказка, детки… Понравилась?
Вирлисс только молчаливо покачал головой.
Гими облизнул пересохшие губы.
- Локи… а как же ты теперь вернёшься в свой Асгард? Ведь Один на тебя разгневается! Ты же Снеж… Вира отпустил.
- И блокаду снял, - тихо добавил Вир, сжав плечо Гимилька.
Рыжий бог усмехнулся.
- Выкручусь, не впервой! – легкомысленно отмахнулся он. – Да и Фрю-Фрю поможет, если что. А про блокаду Высокий и не узнает! Кто ему скажет? Уж не я, это точно! – Локи рассмеялся совсем как мальчишка: озорно и заливисто, и в этот миг снова показался Вирлиссу бесшабашным сорванцом.
- Мы ещё увидимся, Локи? – спросил вампир.
- Куда мы денемся? - фыркнул бог огня. – Теперь уж, надеюсь, вы к нам…
Вирлисс вздохнул и встал.
- Тогда…
- Погоди! – остановил его властный голос Локи. – Я обещал Эету ещё один подарок. Последний. Вирлисс, какие кристаллы он думает использовать, чтобы создать объединяющее поле для трансформации? Огонь или Воду?
Вирлисс сглотнул ком в горле.
- Воду, - тихо ответил молодой маг.
- Держи! – в руке Локи появился ледяной, словно подёрнутый инеем, минерал. – Воткни его в землю на острове, и там, где ты это сделаешь, появится рудник.
Юноша в замешательстве смотрел на волшебный камень.
- Что? – приподнял бровь Локи. – Он не кусается.
Вирлисс молчал, глядя под ноги.
- Вир, это энергия Воды, а не Жизни. Бери же!
- Я знаю. Но… я не смогу его унести, - с отчаянием прошептал призрак. – Я не могу развоплощать вместе с собой и предметы!
Локи рассмеялся, покачав головой.
- Хорошо же ты о богах думаешь, Белый Тигр. Бери! Если я сказал, что ты сможешь забрать этот кристалл с собой – ты сможешь.
- Спасибо, - с глубокой признательностью прошептал вампир, беря камень. – Рудник нам действительно понадобится.
- А то! – довольно хмыкнул бог лукавства. – Ну, что ж… Вот теперь тебе пора, Вир. И тебе, Гими. Пока с отцом наговоритесь… Имей в виду: к вечеру я подниму шторм.
- Зачем? – испуганно вскрикнул Гимильк.
- Чтобы быстрее доставить вас в безопасные воды, на корабельные пути, - пожал плечами Локи. – Не волнуйся, судно не пострадает. Раз я вас сюда привёл, мне и обратно выводить.
Мальчик шмыгнул носом.
- Вы… вы ещё встретитесь. А я? Я с вами уже больше не увижусь, да?..
Вирлисс опустил глаза.
- Боюсь, что да, Гими. Мы попрощаемся навсегда.
- А ты, Лок? – всхлипнул Гимильк.
Локи развёл руками.
- Не знаю. Но если куда влипнешь, или потребуется помощь – помолись мне. Твою молитву я всегда услышу, - бог огня подмигнул, щёлкнул пальцами – и крышка трюма, пропустив внутрь свет зимнего дня, с грохотом откинулась. Наверху послышались изумлённые крики. – Вылезай.
Гими бросился к Локи и Виру, порывисто обнял их и бегом кинулся вверх по ступенькам.
Остановившись у самого люка, мальчик обернулся и махнул рукой своим необыкновенным друзьям. Они с улыбками помахали ему в ответ – и пропали, словно их и не было.

                Глава XVII
                На новую ступень

                Эет

Руки тряслись. Эет, стоя у стола, лихорадочно запихивал в дорожную сумку всё необходимое для построения пентаграмм Поиска и Переноса в пространстве. На столе лежала раскрытая книга с описанием ритуала.
Создать Портал…
Молодой маг никогда этим прежде не занимался, но сейчас было не до колебаний. Спуститься в подземную лабораторию и… помоги, богиня!
О Мортис…
Из пальцев с грохотом вывалилась банка со свечами. Чёрт побери!
Эет нагнулся и поднял. Она выскользнула снова. Во второй раз поднять получилось. Теперь она категорически отказывалась впихиваться в сумку.
Эет остановился и глубоко вздохнул. Спокойно. Только спокойно. Если Вирлисс на Атариде, он его разыщет. Если нет – всё равно разыщет и отправится следом. И вытащит, куда бы его ни спрятали. И к чёрту все приказы на свете!
Он оставит Храм. Ничего с этими алтарями не сделается. Как стояли сто лет, так и ещё постоят. Ведь он всё равно вернётся. Вернётся вместе с Виром…
Юноша прикрыл глаза.
Будет больно.
Ну и чёрт с ним!
Зомби захлопнул книгу и последней отправил в сумку.
Закидывая ремень на плечо, Эет развернулся…
…прислонившись к дверному косяку, на него смотрел Вирлисс и, скрестив руки на груди, широко улыбался.
- Привет, - сказал вампир. – А ты куда собираешься?
Сумка с грохотом рухнула на пол. Эет промчался через комнату и заключил Вирлисса в объятья.
- Вир!.. О богиня, ты… это ты? С тобой всё в порядке? – он отстранился, сумасшедшими глазами вглядываясь в лицо друга.
- А с тобой?
Эет разжал руки. Плечи начали вздрагивать: поднимаясь из груди, наружу рвался истерический смех. Зажав рот руками, Эет смеялся короткими глухими приступами, больше похожими на всхлипы.
- Вир… Всё нормально… просто я… я идиот…
- Ну, это давно известно, а в чём проблема-то? – Вирлисс внимательно смотрел на хохочущего Эета, у которого слёзы катились по щекам, и во взгляде вампира наконец что-то оттаяло. Вир подошёл и положил руку на плечо друга. – Эт, Локи же меня отпустил…
Эет вздрогнул и замолчал, как будто ему вбили кляп в рот. И вскинул изумлённые, расширившиеся глаза на Вирлисса.
- Отпустил? – быстро спросил он. – То есть, ты знаешь, кто такой Локи?
- Знаю, - вздохнул Вирлисс.
Эет сжал губы в тонкую линию. Глаза сузились.
- Какого чёрта ты тогда спрашиваешь, куда я собираюсь и что со мной такое?
- А откуда я знаю, куда ты собираешься? – гадски усмехнулся Вирлисс, показав клыки.
- А догадаться ты не пробовал? – вкрадчиво осведомился Эет, поднимая с пола сумку и наматывая ремень на кулак.
- Богиня! – сделал огромные глаза Вир. – А я-то думал, что для семейных сцен обязательна женитьба! Какое заблуждение!.. Вот уже и не выйти никуда… не выпить, не погулять…
- Вирлисс!.. – выругавшись, рявкнул Эет, замахиваясь сумкой. Вампир, смеясь, уклонился.
- Добро пожаловать домой! – хохотал он, уворачиваясь от Эета.
- Я! Чуть с ума! Не сошёл!.. – орал Эет, пытаясь огреть Вира. В сумке громыхали, стукаясь друг о друга, банки с магическим инвентарем. – А тебе смешно!..
- А тебе не было бы смешно?.. – взмыв к потолку, осведомился вампир. – Извини, нас не было четыре дня, и ты только в ночь на пятый изволил почесаться? Да моя голова могла уже давным-давно стол Одина украшать вместо пресс-папье, а ты только книжку раскрыл! Обхохочешься!
- Ну, знаешь! А ты… ты мог бы…
- Что? – полюбопытствовал сверху Вирлисс.
Эет обессиленно упал на стул.
- Уходи, - тихо сказал он. – Уходи, я разговаривать с тобой не хочу.
- Встать в позу оскорблённой невинности – самое беспроигрышное решение, конечно, - фыркнул Вирлисс. – И это вместо того, чтобы спросить, о чём мы с Локи говорили.
Эет скрипнул зубами.
- Знаешь, Вир… однажды я тебя придушу. Своими руками.
Вирлисс рассмеялся, плавно опускаясь вниз. И верхом сел на стул напротив, облокотившись на спинку.
- Да как без этого? Вот только сначала историю послушаешь…
Эет глубоко вздохнул.
- Вирлисс… я иногда тебе поражаюсь. Тебе всё хиханьки-хаханьки. Ты едва избежал плена и смерти, и уже готов скакать, как…
- Конечно, после сидения в клетке очень хочется поскакать, - согласно хмыкнул Вир, пожимая плечами.
- В клетке?.. – Эет вскинул голову, и глаза его блеснули гневным переливом. – Локи тебя посадил в клетку?
- И, кстати, правильно сделал, - кивнул Вир. – А то я бы не услышал массу прелюбопытных и полезных фактов.
- Ну, знаешь… «Правильно сделал!» - хранитель Храма не находил слов. – Всё это время ты сидел в клетке?
- Да нет, - Вир пожал плечами. – Локи меня ещё днём отпустил. А мне очень уж захотелось проверить, когда до тебя дойдёт, что случилось несчастье…
…Потрескивал фитиль в светильнике на столе. За окном завывал буран.
Эет глубоко вздохнул. Ноздри его затрепетали.
- Тихо-тихо… - примирительно поднял руки Вирлисс. – Мне ещё надо было местечко подыскать… чтобы кристалл воткнуть. Понимаешь, Локи нам офигенный подарок отвалил: рудник кристаллов Воды! – глаза вампира восторженно сверкнули. – Ты представляешь? Дал мне минерал и говорит: воткни его, где пожелаешь, и там, где ты это сделаешь, появится рудник. Вот я его и… втыкал, - невинно сообщил Вир, чуть-чуть отодвигаясь вместе со стулом.
Эет медленно встал.
- Вот я тебе сейчас воткну…
Вампир тоже поднялся.
- Что это вы… имеете в виду? – широко ухмыляясь, провокационно осведомился он.
Но Эету было уже всё равно. Он, не сводя глаз с этой возмутительно довольной физиономии, засучил рукава.
- Вот что имею, - коротко бросил он, - то и введу.
- Извращенец, – Вирлисс, задыхаясь от смеха, выпрыгнул из комнаты.
- Я тебе воткну! Я тебе сейчас так воткну!.. Проверить ему хотелось! – и Эет кинулся следом.
Они ворвались в Верхний храм и пронеслись по нему, опрокидывая кадильницы. Эет, окончательно выйдя из себя, огромным прыжком перелетел через вампира, схватил за завязки плаща – и от души врезал в челюсть.
 Вирлисс с грохотом полетел через весь зал, собирая по пути столики и стулья.
- Ты что? Совсем с ума сошёл?! – рявкнул он, вскакивая и вытирая кровь из рассечённой губы. Издевательская улыбочка наконец исчезла с его лица.
Эет вздохнул и скрестил руки на груди.
- Как ни странно, ещё нет. Хотя с таким идиотом, как ты, мог бы.
Вирлисс, мрачно покосившись на златокудрого зомби, начал отряхивать полы чёрного плаща.
- Успокоился? – буркнул он.
- Инцидент исчерпан, - кивнул Эет. – Теперь я готов тебя слушать.
Шипя, вампир промакивал тыльной стороной ладони кровь из разбитого рта.
- Я не уверен, что теперь могу говорить…
Эет прошёл через зал, поднимая по дороге опрокинутую мебель.
- А ты развоплотись, - холодновато посоветовал он, садясь в кресло. – А потом снова материализуйся. Как рукой снимет.
Вирлисс смешливо фыркнул – правда, чуть резче, чем обычно.
- О, богиня… Эет, что ж ты нервный-то такой?..
Эет стремительно повернул голову, но в зале уже никого не было: Вир развоплотился.
- Нервный? – зло спросил он у пустоты. – А ты знаешь, что я собирался послать к чёрту Заклятье Подчинения и отправиться тебя спасать, обалдуя? А ты знаешь, чего мне стоит даже ничтожное отклонение от приказа? Ты ж понятия не имеешь, что означает быть зомби и при том иметь свободную волю!..
- Ладно, ладно, - примирительно ответил Вирлисс, материализуясь у колонн балкона. – Извини, что сомневался в тебе. Просто…
- Просто что? – щелчком пальцев, даже не оборачиваясь, Хранитель возжёг пламя во всех кадильницах.
- Просто ты прирождённый лич, Эт, - вздохнул Вир, проходя в зал. – А я, если честно…
- Что? Никогда их не любил?
- Нет, что значит «не любил»? – Вирлисс пожал плечами. – Просто всегда считал, что им всё безразлично, кроме их науки. Им всё равно, как они выглядят, во что одеты, сыты или нет… И люди тоже безразличны.
- Ага, - Эет встал, скрестив руки на груди, и отвернулся к фреске. – А вампирам безразлично всё, кроме их шмоток. И крови, конечно.
- Эт… Ну, Эт… - Вирлисс подошёл и положил руку на плечо. – Ну, прости. Ты мой лучший друг. Я… сам на нервах до сих пор, если честно. И меня переклинило. Прости.
Эет развернулся и крепко сжал Вирлисса в объятьях.
- Богиня… ну какой ты идиот… - прошептал он.
И Вир так же крепко обнял его в ответ.
- Рассказывай! – улыбнулся Эт. – Рассказывай о подарках, о разговоре… рассказывай всё! С ума сойти… у нас в гостях был бог, а мы… - он покачал головой и усмехнулся. – Хороши же мы оба, ничего не скажешь…
- Как я понял, Локи один из старейших богов Асгарда, - вздохнул Вир, отходя за стойку с чайным сервизом, чтобы налить себе чаю. – И если он не хотел, чтобы мы его узнали… - он пожал плечами. – Ты будешь?
- Ага, от чашечки не откажусь, - рассеянно ответил Эет, садясь на своё место. – А в мифах сказано совсем другое…
Вирлисс снова пожал плечами. Подошёл с двумя терракотовыми чашками, от которых тонкими струйками поднимался душистый пар, и отдал одну Эету. И сел в кресло напротив.
- Видишь ли, он родился в том мире, откуда пришла… - он на секунду запнулся, - Мортис. А в нашем – помогал Одину творить Асгард… словом, не перебивай.
Они сидели в освещённом кадильницами зале Верхнего храма, слушали, как воет снаружи метель, пили чай – и Вирлисс негромко рассказывал. Эет временами хмурился, порой улыбался; несколько раз, кажется, собирался прервать – но сдерживался.
Наконец Вир добрался до истории Силинель.
Об её любви, о мести…
И об её муже.
Когда рассказ закончился, в зале воцарилась полная тишина. Только билось пламя на алтаре – так неистово, словно его растревожил ветер.  Тени метались по стене, скрывая лик богини.
Оба друга молчали.
И Эет тихо произнёс – совсем не то, что думал услышать Вирлисс:
- Я… всегда знал… что она… женщина.
Вир приподнял бровь. Эт чуть улыбнулся.
- Я никогда не думал о ней только как о богине смерти. Мне всегда казалось, что наши жрецы чего-то недоговаривают. Что богиня, дающая новую жизнь умершим, не может не любить эту самую жизнь. Тем более не может противопоставлять себя всему живому. А в какой-то момент… - он замолчал.
Вирлисс внимательно смотрел на хранителя Храма, чуть склонив набок голову, и Эет продолжил:
- В какой-то момент я стал видеть её во снах. Изредка. Такой, какой мы видели её там. На фреске у главного Алтаря.
Вампир с задумчивой улыбкой покачал головой.
- Значит, не случайно она… выбрала именно тебя.
- То есть?
- Не знаю, как тебе удалось, но ты единственный, кто угадал в Мортис Силинель. Через столько тысячелетий… Возможно, она сама… хотела бы стать прежней?
Эет улыбнулся уголком рта.
- Прежней? Вряд ли. Она мудрее и сильнее, чем была. Но, мне кажется, она в самом деле хотела бы… обрести утраченную часть своего «я». Соединить обе половинки своей души: жизнь и смерть. Вновь обрести любовь… Только я не знаю, возможно ли это.
Вирлисс долго молчал, чему-то задумчиво улыбаясь, и смотрел на Эета.
- Мне кажется, - произнёс он наконец, - это уже случилось.
Эет почему-то покраснел.
- Ты… о чём?
Вирлисс усмехнулся.
- Да так… Ни о чём. Спать я хочу, устал зверски! – вампир поднялся. И добавил со смехом: – Суток пять прошу не будить.
- Пять? – рассмеялся Эет.
- Ну или до утра, - примирительно хмыкнул призрак. – А утром я покажу тебе, где у нас теперь новый рудник.
- Вир!
- Спокойной ночи!
И Вирлисс вышел из зала.
Эет остался один. Поднявшись, юноша подошёл к фреске и, запрокинув голову, внимательно смотрел на изображённую там женщину. Как всё переплелось! Богиня избрала его своим служителем. Хранителем Храма. И избрала его Госпожу своим земным воплощением. Связала их узами Заклятья Подчинения, в основе которого…
Эет не осмелился додумать. Неужели Вирлисс намекал, что…
Юноша невольно отступил на шаг. Невероятно дерзкая мысль!
- Богиня… Кто моя Госпожа? – прошептал он. – Ларинна?.. Или Ты?
Ровно билось пламя в кадильнице. За стенами Храма завывала пурга.
- И есть ли разница? – почти беззвучно выдохнул зомби.
Богиня молчала. Она всегда молчала.
Но рано или поздно Эет получал ответы на все свои вопросы. На все свои молитвы.
Будет ли ответ… на сей раз?
И на этот ли вопрос хочется получить ответ? Не задаёт ли его сердце другой – тот, который не осмелиться произнести даже в мыслях?
Ах, Локи, Локи… Твой визит так много прояснил – но ещё больше запутал!
Довольно!
Эет сжал пальцами раскалывающиеся виски. Закрыл глаза. Довольно… Богиня – это богиня. Его Госпожа – это его Госпожа. Он любит Госпожу. Обычную женщину. Пускай безнадёжно и не по своей воле… но – обычную женщину.
И не надо… Не надо…
Нужно знать своё место!
Только почему Заклятье Подчинения позволяет ему такие… дерзкие мысли? Позволяет Госпоже… иметь соперницу, кем бы она ни была?
Но если Госпожа и богиня – одна и та же девушка…
Эет провёл языком по пересохшим губам. Чёрт побери…
Нет, хватит! Хватит. Он ещё подумает об этом. Потом. Возможно. А сейчас… У него впереди много работы. Надо разработать ритуал трансформации. И…
Эет почти бегом оставил зал Верхнего храма.
Захлопнув за собой дверь спальни, юноша остановился как вкопанный. Что он хотел? Зачем сюда пришёл? Может, надо пойти в библиотеку? Или разобрать сумку? Да, пожалуй… разобрать сумку.
Она так и валялась на полу, на том самом месте, куда он отшвырнул её, бросившись за Вирлиссом. Из неё вывалилась злополучная коробка со свечами.
Эет нагнулся. Коробку на полку… Сумку на стол… На свет механически извлекались: книга, кубки, бутыли с магическими эликсирами… Шнур для разметки пентаграммы… Мелки…
Всё по местам. Книгу надо… отнести… обратно в хранилище. Чёрт, вспомнить бы, в каком отделе брал. Ходил, как в тумане. И до сих пор…
Эет скользнул взглядом по обложке. Хорошая. Кожаный переплёт. И гвоздики металлические… Кажется, это ведь та самая… «Кривые Пространства: создание меж-мировых порталов». Когда-то именно она натолкнула его на мысль искать библиотеки университета.
Меж-мировые порталы.
Хм.
По краю сознания бродила какая-то мысль, но никак не желала обретать чёткость.
Эет развернул тяжёлый том. Взгляд даже не скользил – плавал меж строчками. Выхватывал отдельные слова…
Да что с ним, с учёным и магом, происходит?
Нет, в таком состоянии работать невозможно.
Эет одним движением стянул с себя тунику и рухнул на постель. Закинув руки за голову, он смотрел на трепещущий золотой блик светильника на потолке – и поражался полной пустоте в голове. Потом закрыл глаза и попытался представить законченную формулу. Какая она… совершенная и безупречная, как истина в последней инстанции. Найденная формула трансформации зомби – в лича.
Это прорыв. Невероятный прорыв в некромансии.
А помимо прочего – и единственный шанс. Шанс стать полноценным некромантом.
Формула не желала воображаться. Вместо неё пред глазами вставала фреска в полутёмном зале. Вот только лица изображённой женщины не рассмотреть…
За что, богиня? Чем я провинился перед тобой?..
Эет глубоко вздохнул. К чёрту! После всех этих треволнений недолго и с ума сойти. Сейчас пойти на кухню и налить себе вина.
Сейчас…
Он шёл по тёмным коридорам, не зажигая света, находя путь лишь по памяти. Спуск по бесконечной лестнице… Где же та дверца в закуток с винами?
Эет распахнул дверь – и отшатнулся.
Лучась золотистым светом, на полке возлежала формула трансформации – совершенная и безупречная, как улыбающаяся гусеница. Над ней колечками поднимался ароматный дымок – потому что цифры курили. Они сидели, свесив вниз ножки, болтали ими и, хихикая, показывали ручками на оторопевшего Эета.
Он стоял, не в силах закрыть рот, и не отрывал взгляда от дымящего междусобойчика. Почему же он не захватил с собой тетрадь? Или хоть что-то…
- Всё дело в том, с какой стороны ты смотришь! – пропищал знак минуса. – Потому что с другой стороны всё кажется совсем не так!
- Но ничего по сути не меняется! – согласно пробубнила толстая пятерка.
- Я… знаю. Я понял… - сглотнув, пробормотал Эет. – Я размышлял не над принципом, а над реализацией… я…
Цифры снова захихикали и начали раскручивать полку, как огромную карусель. На белой лошадке сидела Ларинна, а на белом тигре – Силинель.
- Ничего по сути не меняется! – кричали обе.
Эет охнул, попятился, запнулся о порог и с грохотом полетел на пол.
Он лежал рядом с собственной кроватью, и за окнами занималось утро.
- Чёрт… - Эет, морщась, потёр локоть. – Сон…
Он чувствовал себя совершенно разбитым.
Кряхтя, он медленно поднялся с пола. Не одеваясь, подошёл к столу, развернул тетрадь – и записал в неё формулу трансформации. Прекрасную и совершенную, как истина в последней инстанции.
…Интересно, умеют ли гусеницы улыбаться?..
Эет поднял голову, глядя в окно. Буря утихла, снег падал большими пушистыми хлопьями. Во всём мире была разлита невероятная тишь… Она скользила белым светом по раскрытой тетради, по распущенным волосам, окутывала комнату.
Вот и всё.
Так выглядит утро победы.
Со страниц тетради на мир смотрела формула трансформации. Вместе с уравнением магического поля.
Вот и всё.
Эет глубоко вздохнул. Губы сами расползались в улыбку. В груди начинало разливаться странное чувство…
Предвкушение.
Маг зажмурился. А потом раскрыл глаза и ещё раз внимательно всмотрелся в торопливо записанные цифры.
Всё верно. Впрочем, он и так знает, что всё верно.
Что ж… Теперь дело за малым.
Эет не спеша оделся, спустился в лаборатории Храма, так же неторопливо отыскал там несколько сосудов с необходимыми ингредиентами, потом зашёл в хранилище магических кристаллов, взял там по ящику с кристаллами Смерти и с кристаллами Жизни, два ящика с кристаллами Воды – чёрт, почти весь запас! Хорошо, что Локи подарил целый рудник…
Интересно, как-то там Локи? Выкрутится?..
…и пошёл в комнату над Алтарём.
Юноша сделал несколько ходок туда и обратно. Надо было принести светильники, шнур для разметки, мел… Кадильницу. И, главное, найти сосуд для филактерии.
Филактерия…
Эет давно думал, что же можно использовать в этом качестве.
Стеклянные сосуды не хотелось.
Он ещё раз представил формулу трансформации – и чуть не запнулся.
Богиня…
Эет остановился посреди коридора.
В филактерии содержится то, чего стремится избежать маг, становясь личом. Смертные маги запирают в ней свою гибель… возможность гибели. Лич с разбитой филактерией столь же уязвим, как обычный человек. Но…
Но он – уже Бессмертный! Он – уже немёртвый. Он проводит ритуал, чтобы получить полную магическую силу некроманта. На уровень лича его поднимет не бессмертие, а свобода в использовании магии.
Следовательно… если уничтожить филактерию…
Дыхание перехватило. Чёрт побери!
Он уже не сможет создать новую, в отличие от обычного лича. Он просто потеряет силу мага. Навсегда.
Он станет беспомощным, как обычный человек. Сохранив ясность разума, волю, бессмертие… он лишится смысла своей жизни.
Богиня…
Но ведь филактерией может быть любой предмет, не так ли?
Прости меня, Мортис… Силинель… прости. Я проведу ритуал не в комнатке над Алтарём… если ты позволишь.
Не надо никакого сосуда.
Эет вернулся к себе, взял защитные перчатки и Жезл Власти – и вышел в коридор. На краткий миг юноша задержался у двери Вирлисса. Словно прощаясь, дотронулся кончиками пальцев. Вир… Прости. Это не твой ритуал. И не твой риск.
И юноша торопливо пошёл к той лестнице, что уводила к подземельям Храма – и дальше, тайными переходами, к комнате над Алтарём.
В комнате сияли светильники. Все магические принадлежности, разложенные на столе, ждали ритуала. Ещё немного…
Эет передвинул лампу, открывая двери в святилище.
Спуск по коридору из тёмного кристалла. Когда-то он не светился. Теперь, уже несколько лет, по камням прокатывались переливы зелёного мерцания, волнами скользя по коридору и освещая путь идущему.
Эет с улыбкой дотронулся до стены, словно погладил камень. Наверное, тут есть и их с Виром скромная заслуга…
Зелёное пламя магических светильников коснулось глаз. Из открытого зева Лабиринта пахнуло ветром.
Юноша вновь стоял перед величайшей святыней Атариды, но на сей раз не затем, чтобы выполнить обязанности Хранителя.
Он поднял взгляд на фреску.
Силинель…
О да. Те два храма – они принадлежат Мортис. Но этот – Силинель. Подательницы жизни. В смерти.
Зомби преклонил колени.
- Прости меня за дерзкую просьбу, Благостная, - прошептал он, склонив голову. – Но твои враги могущественны и коварны. Я не должен вступать в эту битву с незащищённой спиной. Силинель… Я молю тебя… Позволь мне связать свою силу с твоей. Силинель… это слишком важно, чтобы я дерзнул просить о знаке, если ты против. Я молю тебя дать знак, если ты согласна!
Сам не веря, что произнёс эти слова, Эет превратился в воплощённое внимание.
Пламя на алтарной чаше вспыхнуло белым, вскинулось ввысь – и в этом ослепительном свете, затмившем вечный ровный свет святилища, зомби увидел, что богиня на фреске улыбнулась… и…
…взмах тонкой руки – и перед магом на камень Алтаря упала роза.
Эет сглотнул. Пальцы вздрогнули, коснувшись цветка.
Живые лепестки. Нежные… От них струился тонкий аромат. Помимо воли юноша поднёс розу к лицу, вдыхая лёгкий, головокружительный запах.
- Спасибо, - прошептал хранитель Храма.
Эет просто не знал, что ещё сказать. Что ответить на такой явный знак расположения богини. Юноша немного растерялся.
Он не чувствовал радости или восторга. Душу переполняли благоговение и благодарность. И облегчение.
Значит, вот так. И богиня знала, как всё сложится, когда руками Ларинны делала его немёртвым.
Чтобы однажды у Алтаря прозвучала эта просьба…
Он поднялся. Скользнул пальцами по ободку алтарной чаши.
- Спасибо, - шепнул некромант ещё раз. И, подняв открытый взгляд на богиню, чуть улыбнулся уголком рта: - Это… Ты же понимаешь, что это будет что-то вроде нашего обручения, Сили. И я обещаю, что буду… - Эет глубоко вздохнул. Нет, он сходит с ума. Но роза… роза в его руке… - Я обещаю, что буду тебе лучшим мужем, чем тот, из-за которого ты вынесла столько страданий. И может быть… однажды… так или иначе… как Ларинна или как Силинель… ты придёшь ко мне. Когда будешь готова. А я буду служить тебе и любить тебя… моя Госпожа.
Он вышел из святилища и, вернувшись в комнату над Алтарём, забрал оттуда всё необходимое для ритуала.
Раза два или три… туда и обратно… по мерцающему коридору.
И вот наконец дверь за спиной мага закрылась в последний раз.
И беззвучно сомкнулась стена, отрезав от святилища переходы Лабиринта.
Эет ещё раз бросил взгляд на фреску над Алтарём и, запретив себе думать о чём-либо, кроме ритуала, начал разметку комнаты.
Круг Преобразования. Внутри – магическая звезда. И светильники по периметру Круга.
Между ними – кристаллы Воды.
Теперь… Магические кристаллы Смерти и Жизни – внутри звезды. Попарно – в основании у каждой пары линий, образующих луч. И по кристаллу Воды – в вершины.
Верхний луч указывал точно на Алтарь.
Смешать в кубке магические ингредиенты, создав эликсир Трансформации.
Эет глубоко вздохнул. Всё готово. Дело за малым – активировать заклятье. Пока не призвана Сила – это не более чем меловые линии на полу. И не более чем красиво расставленные камни.
Сила должна скользить свободно. Не встречая никаких преград. А в той реальности, где начерченная мелом линия является барьером, барьером может стать и любая материальная вещь.
Эет вышел за пределы Круга и, раздевшись донага, аккуратно сложил свою одежду за Алтарём, у самого входа в святилище.
Медленно, почти торжественно, расплел волосы и, тряхнув головой, позволил им рассыпаться вдоль спины.
Вот теперь – в центр святилища. В центр магического знака.
Юноша повернулся лицом к фреске и, выпрямившись, посмотрел прямо на богиню. Обнажённым он стоял перед ней, не сводя взгляда, и в уголках его губ таилась улыбка. Кажется ли ему, что там, над Алтарём, нет фрески? А только девушка с пепельными волосами? Живая девушка, стоящая в стенной нише… И на её губах неверным бликом солнца трепещет ответная улыбка – не смея стать явной. И глаза, эти чёрные глаза! Дрожат ресницы, то и дело опускаясь – и вновь взлетая, словно стыдясь собственной робости.
Женщина. Божественно прекрасная женщина, которую так долго заставляли забывать о своей сути… И так трудно, наверное, вспоминать и принимать её вновь…
Эет тепло и совсем открыто улыбнулся Силинель.
- Всё будет хорошо, Сили, - ободряюще прошептал молодой маг.
Он поднял кубок с эликсиром над головой, словно пил за свою божественную покровительницу, и медленно, несколькими глотками, осушил до дна.
Терпкий вкус, ни на что не похожий…
Эет поставил кубок у своих ног, выпрямился и, сосредоточившись, произнёс первое заклинание.
Активация.
С лёгким треском по Водным кристаллам проскочила светлая фиолетовая молния, и граница Круга Преобразования засияла.
Огненными свечами вспыхнули кристаллы в лучах звезды.
Эет широким жестом воздел руки – и, повинуясь его движению, ввысь взметнулась сияющая стена. Сомкнулась куполом.
По начерченным контурам магического знака с треском пробежали световые линии – и стенами вытянулись вверх, стремясь слиться с общим полем.
Вспыхнули зелёным огнём кристаллы Смерти.
Бело-золотым – кристаллы Жизни.
Рассыпая искры и гудя, их энергии молниями тянулись вверх, сливались с сияющим куполом энергии Воды, смешивались в нём – и магическое поле гудело, вибрируя от собственной нарастающей мощи.
Через тело словно пропустили электрический разряд. Ещё. И ещё…
По коже давно бежали мурашки, волосы реяли над головой.
Пора!
Эет произнёс заклятье Преобразования.
Дыхание перехватило.
Перед глазами вспыхнул и закрутился рой разноцветных пятен, невероятный коловорот…
Веретено. Мать так часто пряла… и нить наматывалась на веретено…
На Эета, как на веретено, наматывалась незримыми нитями новая суть – а старая, разматываясь, опадала.
Новая энергия, новая природа – в кости, в плоть, в вены и кровь…
И, словно с веретена, пройдя сквозь его тело, свивалась в пульсирующий, сияющий клубок – где-то вовне.
И вот, натянувшись, энергетическая нить вздрогнула и замерла. Юноша ощущал её поющую вибрацию всем своим существом.
Вращение прекратилось внезапно. Эет, не в силах более держаться на ногах, мягко упал на колени в центре знака. Поле, мерцая, рассеивалось. Уходило, гасло…
Кристаллы превратились в пыль.
А в луче звезды, что указывал на Алтарь, полыхая изумрудным светом, сиял шар…
Безграничное могущество Эета. Его способность к магии. Его часть.
Несколько минут… есть лишь несколько минут… чтобы успеть заключить это в предмет. В любой предмет.
Иначе – энергия рассеется.
Оставив новообращённого лича без магии. Навсегда.
Преодолевая невероятную слабость, Эет поднялся. Повинуясь жесту своего обладателя, шар взмыл в воздух – и устремился к монолиту Алтаря. И повис над пульсирующим пламенем.
Свет могущества Силинель и свет могущества Эета смешивались и, словно питая друг друга, разгорались всё ярче.
- Да будет… этот Алтарь… твоим хранилищем, - тихо произнёс маг. И произнёс заклятье Печати.
Перед глазами с рёвом плеснулось зелёное пламя, ослепив и оглушив. Пол под ногами содрогнулся – и наступила тишина. Глаза постепенно, отходя от яркого света, снова начали различать предметы…
Эет встряхнул головой, шатаясь, подошёл к Алтарю и обессиленно опустился на ступени подножия. Немного собравшись с силами, молодой маг поднялся, натянул на себя одежду – а потом взял Жезл Власти.
Единственный взмах вернул залу первозданный вид.
Молодой лич задумчиво смотрел на опустевшее святилище. Кадильницы, светильники – всё исчезло. Вернулось на свои места, повинуясь его воле.
Множественный перенос предметов в пространстве…
Неплохо.
Эет усмехнулся уголком губ и устало встряхнул головой, перекидывая волосы набок. Они тяжёлым золотым водопадом упали на плечо – и ниже, рассыпаясь по груди и спине.
Словно ничего и не изменилось.
Хранитель Храма поднял взгляд на фреску. Богиня улыбалась ему.
- Благодарю, Силинель… - прошептал юный лич.
А потом в последний раз преклонил колени перед Алтарём, поднялся и, сначала медленно, а потом всё убыстряя шаг, пошёл назад.
Он задержался лишь, чтобы забрать розу из верхней комнаты.
Усталость отступала. Как можно чувствовать усталость, когда теперь перед ним столько открывается! Наконец… наконец возможно испробовать на практике все те заклинания, что оставались под запретом долгие сто лет!
И можно будет…
Эет остановился. Сто лет он запрещал себе думать об этом. Но лич – не зомби. Заклятье Подчинения не столь беспощадно к высшей нежити – и откровенная мысль о неповиновении уже не отзывается во всём теле болью…
Возможно ли… отбить у Госпожи… себя самого? Возможно или нет?
Ледяной озноб. И такая смертная тоска в сердце.
Наверное, возможно… Но разве это не означает – потерять любовь? То единственное, что в самые ужасные минуты давало силы? И надежду…
И к чему ему свобода? К чему?..
Чтобы иметь возможность однажды не бросить в беде друга…
Но, чёрт же побери… Локи ясно дал понять, что сейчас им с Виром ничего не угрожает. Что они должны дальше изучать магию и, когда будут готовы, отплыть в Асгард на Скидбладнире… Когда они будут готовы! Да и потом… не означает ли попытка освобождения прямое оскорбление богине? Ведь Госпожа – её воплощение! А ведь он клялся Силинель, что будет ей…
О богиня, он действительно осмелился произнести это?..
Эет снова поднёс цветок к лицу, вдыхая его нежный аромат.
Может, и ради своего обещания нужно попробовать избавиться от Заклятия? Чтобы душу не раздирала эта раздвоенность: Сили или Ринн…
Хотя они обе и сказали во сне, что разницы нет…
Эет усмехнулся. Нет, что же это такое: на безлюдном острове ухитриться запутаться в женщинах!.. Он действительно – гений.
Впрочем, ещё будет время подумать об этом. А пока – взглянуть на рудник кристаллов Воды и подумать о дальнейшем изучении магии Храма. Ведь они с Виром колупнули только верхушку айсберга! А Локи посоветовал…
Эет закусил губы, чтобы не рассмеяться. Локи. Вечный насмешник. Похоже, Вирлисс заразился его своеобразным чувством юмора. Что ж, зачем отставать?..
Эет, душа смех, кинулся бежать по коридорам. Так и есть… Белый Тигр ещё не проснулся… неудивительно! После вчерашнего… Отлично!
Юноша нырнул в свою комнату, щелчком пальцев наполнил водой стоявшую на столе вазу, поставил туда розу – и начал лихорадочно рыться на полках. Эта не подойдёт… эта тоже… а вот эта ничего!
В руки легла изящная прозрачная скляночка с золотой крышкой. Кусая губы, чтобы не расхохотаться, Эет наполнил её мерцающим зеленоватым светом.
- Вир!.. – крикнул он, выбегая в коридор. – Вир, проснись!
Новообращённый лич с азартом пнул двери друга.
- Ну чего ты орё?.. – начал было протирающий глаза вампир – и запнулся.
Эет стоял перед ним с широченной улыбкой, торжествующе воздев над головой сияющую склянку.
Вирлисс ахнул.
- У меня получилось! – счастливо выдохнул Эет, блестя глазами. – У меня получилась трансформация, Вир!
- Это?.. – Вир кивнул на склянку, не сводя с неё взгляда.
- Что? – пытаясь сдержать смех, осведомился Эет.
- Это… филактерия?..
- Интересно, а что ещё можно использовать в качестве филактерии? – осведомился хранитель Храма. – Традиционно это всякие там флакончики, баночки, скляночки…
- И ты меня не разбудил! – возмущённо фыркнул Вирлисс.
- Как это не разбудил? А сейчас ты что, тоже спишь? – невинно осведомился приятель.
- Ну-ну, - ехидно покачал головой Вир. – Я тебе ещё припомню…
- Вир, ну, в самом деле… Я не хотел тебя беспокоить. Сегодня утром мне приснилась формула, понимаешь? И я решил не откладывать.
- Ах, он решил не откладывать, - хмыкнул вампир, показав клыки. – Вечно этот зуд ваш… личовский. Лишь бы провести эксперимент, да побыстрее, а всему остальному отыщется масса оправданий.
- Вир!
- Что – Вир? Сам меня не разбудил, а сейчас – Вир? – Вирлисс схватил Эета за руку и втянул в комнату. – Ну что ты стоишь в коридоре, как приклеенный? Заходи и рассказывай!
Эет вздохнул, улыбнулся и опустился на мягкий табурет. И смотрел, как Вир достает с полки бокалы и кувшин вина.
- Это надо отметить! – провозгласил Вирлисс. – Вечером у нас банкет в Верхнем храме, а сейчас – за победу!
Он разлил алое вино по чеканным бокалам белого золота и протянул Эету. Молодой лич поставил свою склянку на край стола и принял кубок из рук друга.
- За победу! – согласно ответил он.
Чаши, встретившись, зазвенели.
- А теперь рассказывай! – выпив, буквально приказал Вирлисс. – Хоть законченную формулу покажи. Ты сам-то понимаешь, какой это прорыв?!
- Ага, - улыбаясь до ушей, ответил Эет. Он придвинулся к столу и пододвинул к себе тетрадь Вира. – Я вообще хочу систематизировать свои исследования и написать книгу для библиотеки Храма. Не вечно же мы с тобой тут одни куковать будем… Сейчас, я тебе покажу формулу. Где тут у тебя самописцы?..
Он нагнулся к ящикам стола – и локтем, случайно, зацепил склянку. Секунда – и она со звоном раскатилась по полу осколками.
Вирлисс только коротко втянул воздух.
-…! - прошептал он, переводя полный ужаса взгляд на Эета.
Эет беззвучно ахнул – и прикусил губу.
- Что ты сидишь? – коротко бросил Белый Тигр. Лицо стало бледным и решительным. – Быстро собирай заново все ингредиенты, ноги в руки – и в комнату над Алтарём! Там ведь ритуал проводил? Быстро!..
- Вир…
- Да шевелись ты, горе моё! – Вирлисс, схватив Эета за шиворот, стащил хранителя Храма с табурета и повлёк к дверям. – Разметку стёр уже, нет?
- Вир, да отпусти меня!
Вирлисс разжал пальцы.
- Что ты так распсиховался? – приводя в порядок воротник, мрачно буркнул Эет. – Можно подумать, у нас тут стихийное бедствие.
Вир скрестил руки на груди и блеснул клыками в своей фирменной улыбке.
- А и верно, - вкрадчиво протянул он. – Что это я так распсиховался из-за этого обалдуя?.. Вот как раз мне шанс на ритуал посмотреть, от и до… Так что ты давай… пошевеливайся. А то мне любопытно…
- Размечтался! – хмыкнул Эет. – Сейчас, буду я для тебя персонально всё повторять! И вообще… - юноша отвернулся. – Пошутил я.
- В смысле… пошутил? – вампир нахмурился.
- Ну, давай я тебе всё по порядку расскажу, - почти взмолился Эет. – И успокойся ты! Словом, смотри…
Он подошёл к столу и, подвинув тетрадь, написал в неё формулу трансформации вместе с уравнением поля. Вир внимательно смотрел через плечо.
- Видишь? – спросил Эет. – Так вот, я…
- Гений… - каким-то деревянным голосом произнёс Вирлисс. – А ты сам свою формулу до конца понял?
- В смысле? – Эет обернулся, нахмурившись.
- В том-то и в смысле! – Вирлисс тяжело сел, буквально обрушился на постель. Он улыбался, но губы вздрагивали. Вампир потянулся за кувшином с вином, плеснул себе почти полный кубок и выпил залпом. Эет заметил, что руки друга трясутся. – Богиня…
- Что? – прошептал Эет, сам заражаясь тревогой Вира. – Что случилось-то?..
- Что у тебя в филактерии было?
- В филактерии? – Эет недоумённо моргнул, а потом до него дошло. – А! Способность к магии, да. Ты понял? Так вот, дальше смотри…
- Ты что, совсем того? – рявкнул Вирлисс, вскакивая. – И потом меня обвиняют в легкомыслии?.. Это мне всё – хиханьки-хаханьки? Ты понимаешь, что не сможешь её восстановить? Не сможешь!..
- Да, я понимаю. И вот поэтому…
- Что – поэтому? Что ты сейчас собираешься делать? – Вирлисс заметался по комнате совсем как зверь в запертой клетке. И вдруг резко остановился. Глаза его прищурились. – Ты же не можешь не понимать! Ты её сдублировал? Сдублировал, да? У тебя есть запасная?
Эет улыбнулся – и с ладошки его вспорхнула огненная бабочка. Закружила по комнате.
- Вир, успокойся. Магия со мной. Это была не филактерия. Я пошутил…
- Пошутил?.. – тихо спросил Вирлисс.
И всё, что успевал заметить хранитель Храма – это кулак Вира, летящий в лицо. В следующую секунду Эт уже врезался в стену, и сверху ему на голову обрушилась картина.
- Ты мне ещё пейзажи попорти… - со зловещей вкрадчивостью заметил вампир, со скрещенными руками вставая над личом. – Только порви их… своей дурной головой!
- Ты что?.. – Эет невольно схватился за глаз. – Тебя какая муха укусила?
- Наверное, твоя вчерашняя, - невозмутимо сообщил Вир. – Вставай! Или тебе тут коврик постелить?
- Ой… - Эет тяжело поднялся. Плечи начинали вздрагивать от хохота – и вот уже лич хохотал в голос, запрокидывая голову. И ему вторил хохот Вира. Оба ржали, не в силах остановиться, еле переводя дыхание и вытирая слёзы с глаз.
- Ну вот… Теперь мы квиты… - простонал вампир – и они захохотали пуще прежнего.
- Тебе дальше-то рассказать? – просмеявшись, выдохнул Эет, падая на кровать друга и прислоняясь спиной к стене.
- Ну, расскажи, - ещё посмеиваясь, сел прямо на стол вампир.
И Эет всё рассказал. И о ритуале, и о розе, что сейчас стояла в его комнате в вазе, и о создании филактерии… Правда, лич умолчал о самой малости: о своём обещании Силинель. Это – только меж ним и нею…
Вирлисс мог лишь потрясённо покачать головой. В глазах таилось восхищение.
- Ну, ты даёшь… - только и произнёс он. – И, кстати, отличная идея.
- Какая? Сделать Алтарь филактерией? – улыбнулся Эет. – Я знаю. Дерзкая, но беспроигрышная.
- Ну, это понятно, - отмахнулся Вир. – Я говорю о ложной филактерии. Зачем кому-то ещё знать, в чём хранится твоя сила?
- Хм… - Эет усмехнулся, склонив голову набок. – А ведь ты прав, Вир! Надо создать обманку. Мало ли… кого ещё сюда принесёт.
- И я о том же! – Вирлисс хлопнул друга по плечу. – Ну что, идём готовить праздничный обед?
- Кто готовить-то будет, тиграша?.. – ехидно осведомился лич.
- У тебя отлично получается, - невозмутимо пожал плечами Вирлисс с самой обаятельной из своих улыбок.
- Ну-ну… - Эет рассмеялся. – Я однажды освящу именем Мортис какие-нибудь предметы и притащу их на кухню и в прачечную. Ибо нефиг! Пусть там тоже будет пространство богини.
- Гений… - расхохотался Вирлисс. – Надо же, а мысль неплоха! Этак я тебя ещё и готовить поучу, - и увернулся от дружеского тычка. – Пошли давай, жрать охота…
- Да уж, - Эет, фыркая от сдерживаемого смеха, поднялся. – Действительно, есть хочется…
Он вдруг запнулся и нахмурился, поймав себя на странном ощущении. Да, голод…
Не может быть!
Голод.
Ведь он только вчера сожрал сырой целую косулю! Неужели так повлиял расход магии? Или… изменение внутренней природы?..
- Ты чего? – Вирлисс недоумённо смотрел на него.
- Да так… Ничего… - Эет попытался улыбнуться уголком рта. – Говорю же… есть хочется.
Он решительно вышел из комнаты.
Чёрт возьми! Конечно, он помнил об этой проблеме, но не думал, что она возникнет вот так сразу… надеялся, что у него будет ещё немного времени…
Голод личей утолялся лишь человеческой плотью. На Атариде им отдавали самых страшных преступников.
Эет на секунду прикрыл глаза и вздохнул. Надо будет найти плащ с глубоким капюшоном, чтобы закрывал лицо. В конце концов… он же знал, на что шёл.




                Книга Невенара

                Часть третья

                Глава XVIII
                Новые обстоятельства

                Эет

С моря задувал свежий ветер, трепал волосы, полоскал отброшенный на спину капюшон. В вышине пронзительно кричали чайки, скользя на изогнутых крыльях.
Чайки уже вернулись…
Эет вздохнул полной грудью и остановился, глядя на бескрайний простор пробуждающегося океана.
Ближе к береговым скалам ещё лежали сугробы, но здесь, в полосе прилива-отлива, земля проснулась. Здесь песок уже проваливался под ногами, и камни пахли водой… Упоительный запах – талой снеговой воды и моря…
Губы тронула грустная улыбка. Наверное, очень скоро он не сможет чувствовать запахи…
Вдохнуть этот будоражащий, влажный воздух не сможет уж точно.
Эет опустил голову и поправил затянутой в перчатку рукой непослушную прядь. Хорошо, что рядом нет Вира. Вряд ли при Вире он скинул бы капюшон…
Нет. При Вире он бы этого не сделал. А так хочется напоследок насладиться прикосновением ветра к коже, теплом солнца, свежестью вешней воды…
В глубине самого его существа поселился неизбывный холод. Холод, что не усиливался, не мешал – но и не отступал. Стылый, как осенняя морось.
Как подземная вода.
Голод лича.
Он словно вымораживал плоть изнутри. Она не гнила, но – осыпалась, как песок. Постепенно.
Без запаха разложения. Без боли.
Эет снова вздохнул. Недавно молодой лич заметил, что Вирлисс при разговоре словно принуждает себя смотреть ему в лицо. И – невольно отводит взгляд.
С тех пор Эет носил капюшон.
Лич не мог осуждать друга. Ему и самому было неприятно видеть собственное тело. Поэтому теперь юноша предпочитал спать в одежде – конечно, не в верхней, - и носил перчатки.
Эет пнул холодный песок, прорыл ямку.
Ничего. Это не страшно. Вампир по-настоящему мучился бы от голода. Возможно, сошёл бы с ума. И однажды впал бы в кому. А личи…
Юноша пожал плечами. Самое страшное, что может случиться с личом из-за воздержания, с ним уже происходит. И это терпимо.
И лучше так, чем…
А захочешь мордашку свою смазливую сохранить, Смертных станешь жрать…
Эет обхватил плечи руками, словно старался избыть этот могильный внутренний холод.
Смертных станешь жрать…
Нет!
Только не невинных людей.
Довольно на его совести и…
Эет закрыл глаза.
Теперь он смог бы поднять ту девчушку. Но никогда этого не сделает.
Она не станет полноценной нежитью, сейчас он прекрасно это осознавал. Лишённая магического дара, лишённая даже тела… Попытка искупить вину обернулась бы изощрённым издевательством.
У всего есть предел. Даже у магии. Есть грань, за которой властна лишь воля богов. Чудо. Они с Виром недавно в этом убедились – когда Эет попытался освятить именем Мортис небольшой медальон, чтобы Вирлисс, нося его под одеждой, всегда словно бы находился в пространстве богини. Всегда мог бы иметь выбор: человеческий облик или облик белого тигра.
Увы, приём не сработал. Наверное, потому что Эета никто никогда не посвящал в жрецы. Юный лич не обладал властью творить чудеса именем богини.
Что ж… Оставалось только смириться. Невозможно обмануть смерть.
И невозможно помочь той девчушке…
Зато  кое-кого другого он бы поднял с удовольствием. И порасспросил бы… кое о чём. Судя по рассказу Вира, того парня в коридоре совсем не следует жалеть…
По губам Эета скользнула неприятная усмешка. Чёрт побери… Та глиста с дыней на плечах, чей медальон лежит сейчас в коллекции раритетов Храма, наверняка смогла бы назвать параметры Портала, соединяющего мир Атариды и тот, откуда в своё время явилась Силинель.
И Один…
О да. Пожалуй, этим стоит заняться!
Чайка с криком сделала круг над берегом и уронила на камень тяжёлую каплю. Ветер взметнул волосы.
Эет вздохнул и накинул капюшон.
Холодно…
Мортис, как же холодно!
Но уходить не хочется.
Юноша медленно пошёл дальше вдоль берега, иной раз нагибаясь, чтобы поднять интересную ракушку или красивый камешек.
Любопытно, что скажет Вир об идее попытать эльфа? Насколько сочтет уместной? Сейчас ведь они изучают магию Воды, благо запасы кристаллов наконец позволяют это делать…
Кстати, Вирлисс выбрал очень красивое место для рудника. То, где они встретились после гибели Атариды: скалистые террасы, спускающиеся к морю… Сейчас в темноте эти террасы лучатся тёмно-синими, почти фиолетовыми переливами.
А ещё медленно, но верно растёт кристалл Жизни – разумеется, не в спальне и не в рабочем кабинете: обе комнаты в сфере прямого воздействия Верхнего храма, а энергия Мортис губительна для минерала. Эет поместил кристалл в бывшей комнате Гими, всё равно она приведена в порядок…
По телу прокатился странный озноб.
Лич остановился. Озноб, словно от магического поля… По коже бежали мурашки и вставали дыбом волоски на руках.
Эет нахмурился.
Море лизало бока камней, качало на тёмных волнах куски льда. Кричали чайки. Ветер гудел в прибрежных скалах…
Эет снова пнул песок. Они с Виром раз сто бродили по взморью, но никогда ни он, ни Вирлисс не ощущали в этом месте ничего…
Впрочем…
Личом он бродит по побережью впервые. Возможно, обострилась способность чувствовать магию? Хотя это как раз не удивительно…
Юноша прошёл дальше – озноб исчез. Вернулся – появился вновь.
Чёрт! Скалы, море и небо выглядели абсолютно невинно. Ничего. Только едва уловимое дрожание воздуха над скалами.
Молодой лич прищурился. Искажение?.. Он ещё не изучал по-настоящему магию Пространства, а то, что знал… Похоже, в этом месте когда-то создавали то ли Портал, то ли пространственный карман. И магия ещё жива.
Но спит.
Что ж… Всё равно он собирался заняться этой школой вплотную. Вот, кроме эльфа, и ещё один стимул её изучить.
И, чёрт возьми… Глисту в коридоре он поднимет сегодня же!
Накинув капюшон, Эет решительно направился к Храму.
- Вир! – крикнул юноша, входя под сень портика.
- Что? – Вирлисс, в чёрной рубашке и светлых брюках, поднялся навстречу, отложив какую-то книгу на стол.
- Вир, пошли! У меня потрясающая идея!..
Вампир приподнял брови, не выразив ни малейшего энтузиазма.
- Может, сначала расскажешь?
- По дороге!
Эет ворвался в свою комнату и схватил Жезл Власти.
- Что, проводим опыт? – осведомился Вирлисс, останавливаясь в дверях, и, скрестив руки на груди, прислонился к притолоке.
- Ага.
- Я так и знал. Когда личам попадает под хвост вожжа с опытами, их остановит только стихийное бедствие.
Эет обернулся и немного растерянно взглянул на друга.
- Слушай, - смущённо заметил он, – я же тебя не заставляю. От чего-то отвлёк? Ну, извини…
- О, - хмыкнул Вир. – Ты соизволил вспомнить, что идеи могут быть не только у тебя!
- Ну-ка, ну-ка… - Эет, заулыбавшись, присел на краешек стола, переставив цветок в вазе ближе к окну. За месяц роза ничуть не потеряла свежести. – Так от чего я тебя отвлёк?
- Ты? Меня?.. – Вирлисс, рассмеявшись, покачал головой. – Да богиня с тобой! Какие могут быть идеи у вампирских призраков?
- Вир?
- Что?.. – Вирлисс с самым невинным видом смотрел на Эета, и в уголках его губ таилась улыбка.
- Вир, во-первых, нечего торчать на пороге. А во-вторых, ты уже второй раз намекаешь, что у тебя есть какая-то идея. И второй раз не хочешь о ней рассказывать.
- Правда? – Вирлисс даже шага не сделал вглубь комнаты.
- Правда!
Эет ждал ответа, но Вир продолжал молчать.
- В первый раз ты обмолвился о своей работе, когда на Атариду приплыли финикийцы. В тот самый день.
Вампир чуть раздражённо дёрнул уголком рта.
- И я тебе тогда же сказал, чтобы ты не лез.
Эет закусил губы и покачал головой. Богиня… Над чем же работает Вирлисс? Что за секреты? Или, может, он не хочет ничего рассказывать, пока не подтвердится его гипотеза?
- Хорошо, - примирительно поднял лич руки. – Но хотя бы в какой сфере ты работаешь, можешь мне сказать?
Вирлисс вздохнул и, не глядя на Эета, носком ноги потыкал дверной косяк.
- Демонология, - нехотя произнёс он.
Эет чуть не свалился со стола.
- Так… я же её не…
- А мне что, обязательно всегда следом за тобой идти? – почти огрызнулся Вир.
- В смысле… нет, конечно, но… А зачем?
- За шкафом! – буркнул вампир.
- Нет… ну… то есть… что ты хочешь сделать?
Вирлисс рассмеялся и, наконец войдя в комнату, сел верхом на стул, облокотившись на спинку.
- Сказал же, шкафчик обновить!
- Вир!.. – голос Эета стал серьёзным. – Ты понимаешь, что демоны всегда требуют платы за свои услуги?
- А кто тебе сказал, что я у них хочу чего-то попросить?
- Тогда опять же – зачем?
- За…
- Ещё одна шуточка про шкаф, и!..
- Что?.. – Вирлисс откровенно смеялся. – Ты не допускаешь, что у меня может быть просто научный интерес?
- Научный интерес? – фыркнул Эет. – У вампира?.. Не смеши меня! Вам всегда нужно что-то конкретное и осязаемое. Что ты задумал?
Вирлисс глубоко вздохнул.
- Эт, но мне в самом деле интересно, - просто сказал вдруг он. – Ну да, сначала, когда ты завис с этой формулой, я думал спросить у демонов решение. Думал, что они должны его знать… А сейчас я по-настоящему проникся темой. Там много потрясающих заклинаний, особенно боевых и проклятий, в основе которых лежит магия Огня… Думаю, достойная замена некромагии не помешает, когда мы отправимся к Асгарду.
- У нас тут рудник Воды, - усмехнулся Эет.
- Так и времени у нас навалом, - парировал Вирлисс. – Ты вот растишь витаминерал, а я начну растить друзы Пламени. К возвращению Локи как раз и накопим, - он усмехнулся.
Хранитель Храма смотрел в непроницаемое лицо друга и не мог понять, правду тот говорит или нет. Разумеется, научный интерес… Но чтобы вампир – вампир! – изучал предмет только из научного интереса…
С другой стороны, Вирлисс достаточно умён, чтобы не сводить свою жизнь к шмоткам и к безделушкам… Это такой же глупый штамп, как и то, что личи интересуются исключительно наукой…
- Эт, - видя, что тот колеблется, Вирлисс встал и, подойдя, хлопнул друга по плечу, словно ставил точку в разговоре. – Забей! Не надо за меня волноваться. Я не хуже тебя знаком с легендами о демонах. Но, начав всё это изучать, я словно раскрыл увлекательный роман, понимаешь? И мне хочется прочесть его до конца!
- Вир… - Эет не поднимал взгляд. – Ты сказал, что принялся за изучение, когда я застопорился с формулой? Из-за решения. Из-за меня. – Он крепко и искренне сжал руку Вира. – Спасибо. Но только не надо было. Не надо такими вещами… вообще. Тем более, из-за меня. Я, в конце концов, справился сам. Без демонов. А ты мог очень сильно влипнуть. Вирлисс! Пообещай, что не станешь их вызывать! Ради Мортис, практикуй заклинания Огня, читай научные труды… но не взывай к этим силам. Пожалуйста!
Вирлисс опустил голову и, коротко ответив на пожатие, попытался высвободить свою руку. Эет сжал её сильнее.
- Вир? Ты недоговариваешь. Ты всё же хочешь о чём-то просить. Не вздумай!
- Эт…
- Что ты можешь им предложить? Чем ты собираешься платить?
- Вот я и изучаю демонологию, чтобы узнать это! – резко ответил Вирлисс, вырывая руку и возвращаясь на место. – Не беспокойся, я выяснил, что демоны интересуются не только душами.
- А чем ещё? – тихо спросил Эет.
- Низший демон может принять как плату кровь. Животных в лесу бегает предостаточно, - хмуро ответил Вирлисс. – А от низшего демона можно узнать, чем интересуются высшие…
Эет вздохнул и коротко сжал виски, тряхнув головой.
- Пообещай, что не станешь ничего предпринимать без меня!
- Вот сейчас, побегу я за твоим разрешением, - огрызнулся Вирлисс. – Только шнурки поглажу. Между прочим, это я твой хранитель, а не ты – мой.
- Мы же друзья… - тихо ответил Эет.
- Друзья, - кивнул Вирлисс. – Да не дёргайся ты так! Обещаю, что душу закладывать не стану, - он улыбнулся. – Кстати, я узнал кое-что очень любопытное…
- Что? – Эет не сумел сдержать улыбки и, хоть её и не было видно в тени капюшона, она чувствовалась в голосе.
- А то, что в мире Атариды демонов нет. Они приходят откуда-то извне. То есть заклинание Призыва – не просто обращение к конкретному существу, но ещё и что-то вроде крохотного портала между мирами. Даже немного не так… Не портала – окна. Демон не может пересечь границу реальности без твоего позволения. Но ты же не станешь открывать пентаграмму! Так что, сам видишь… Абсолютно безопасно.
Эет невольно рассмеялся, покачав головой.
- Безопасно-то безопасно… Только учти, что демоны мало чем уступают богам. В могуществе. В разуме они им не уступят ни на йоту.
- Высшие демоны, - кивнул Вирлисс. – Но труды по демонологии писали тоже не идиоты.
- Мало тебе, видимо, знакомства с Локи… - хмыкнул Эет.
Вирлисс рассмеялся.
- Учёные мы теперь!
- Оно и видно… - вздохнул лич и хлопнул по колену. – Ну что ж, работай! А сейчас пойдёшь со мной всё-таки, нет?
- А у тебя-то что за идея? – ещё смеясь, выдохнул Вир.
- А я иду ту глисту, что в коридоре валяется, поднимать. Нефиг ему там прохлаждаться и интерьер портить. Пусть пользу приносит.
Вирлисс склонил набок голову и вопросительно приподнял бровь.
- Да-да, - усмехнулся Эет. – Я вытрясу из него все возможные сведения, а потом поставлю охранять коридор. Тебя и меня он пропускать будет, а другим лучше не соваться…
- Хм… - Вирлисс в задумчивости чуть прикусил губу – и решительно поднялся. – Ну, пойдём! Глисту и я с удовольствием послушаю. У тебя шнур для разметки и мел на месте?
- Ага, я всегда их там, под рукой, держу, - кивнул Эет.
- Тогда ты иди потихоньку, а я тем временем всё приготовлю?
Лич улыбнулся и спрыгнул со стола.
- Давай, сэкономим время.
Вирлисс кивнул и растворился в воздухе.
Эет некоторое время стоял, глядя на то место, откуда исчез Вир, а потом, прихватив магический скипетр, медленно пошёл по коридорам к лестнице. На душе лежала странная тяжесть.
Повинуясь безотчетному порыву, Эет завернул в хранилище артефактов и, отыскав среди прочих раритетов, снял с полки коробочку с медальоном.
На алом бархате, переливаясь в свете магического огонька, лежала тонкая золотая цепочка. И девушка с портрета вновь глянула на мага…
Эет вздохнул, сжав медальончик в руке.
Чёрт побери! Сейчас он поднимет хозяина этой безделушки. И, что ни говори, а есть тут что-то бесчестное: одно дело забрать вещь у безвестного мертвеца, вернуть её к свету и жизни… и совсем другое – отобрать у того, кто не может сопротивляться, но способен говорить, думать и чувствовать…
Не хотел бы он оказаться на месте этого парня.
Конечно, тот явился сюда, на Атариду, как враг, как шпион – но разве не получил он сполна свою плату? Умирать от голода и жажды в тёмном коридоре, зная, что родные и близкие так ничего и не узнают о твоей участи, и кости твои будут валяться в подвальной сырости, предостережением другим смельчакам…
…а однажды придёт какой-нибудь любознательный некромант – и поднимет нежитью. И станешь ты одним из тех, кого так ненавидел…
По телу Эета волной прокатился озноб.
Юноша встряхнул головой. Нет. Не время жалеть это существо. Жителей Атариды никто не пожалел. Он поднимет шпиона и задаст ему пару вопросов. А там… посмотрим, что это за субъект и как к нему относиться. Как там говорил Локи? Послали двоих: дварфа и… эльфа? Дварф вернулся, а его напарник…
Ну вот и пообщаемся, а заодно узнаем, что из себя представляли эльфы.
Эет улыбнулся.
Чёрт возьми, ведь эльфы, если смотреть беспристрастно, в какой-то степени братья немёртвым. Их тоже творила Силинель!
Правда, вместе с мужем.
Сжав медальон в ладони, маг быстро пошёл к комнате над Алтарём, где они с Виром давно оборудовали себе рабочую лабораторию.
В коридоре некромант остановился над скелетом и несколько мгновений молча смотрел на эти древние кости, что провалялись здесь невесть сколько столетий… тысячелетий…
- Ну вот и всё, парень, - тихо произнёс юноша. – Хватит дрыхнуть. Подъём.
Он щёлкнул пальцами – и истлевший остов медленно воспарил над полом.
И поплыл к лаборатории…
Эету не хотелось тащить на себе грязный костяк… к тому же, лич сомневался, что скелет выдержит столь грубую транспортировку – пусть даже недолгую, - и не рассыплется.
Нет, пока остов не скрепляет магия, грубо обращаться с ним не стоит…
В комнате над Алтарём всё уже было готово: по углам горели зелёным мертвенным пламенем светильники, треугольник Поднятия – который применялся только при работе с опасными видами нежити – острым концом указывал на границу Круга Защиты.
Оба вписаны в Круг Подчинения.
Вирлисс сидел на столе и скучающе болтал ногой, крутя в руках какую-то коробочку из-под магического инвентаря.
- Где ты так долго копался? – осведомился призрак.
Эет чуть усмехнулся уголком рта.
- Да так… За имуществом этого героя заворачивал.
- Зачем? – Вир отложил коробку и поднял голову, удивлённо глянув на друга.
Эет довольно усмехнулся.
- За шкафом! – ответил он.
Вирлисс попытался было выразить всем своим видом глубокое возмущение, но не выдержал и фыркнул от смеха.
- Ну, уел! – признал он. – Ну что ж, приступаем?
Эет, смеясь, кивнул и жестом руки заставил скелет опуститься в треугольник на полу.
- Давай, Вир, иди сюда, - мотнул маг головой, указывая на место рядом с собой в Круге Защиты. – Или предпочитаешь развоплотиться?
- Ну сейчас, - осклабился вампир. – Буду я самое интересное слушать с той стороны реальности!
Он спрыгнул со стола и, перешагнув через подопытного, подошёл к другу.
- Давай, начинай!
Эет глубоко вздохнул.
- Благослови, Мортис!
Он почти про себя пробормотал заклятие активации защитного круга – и поднял в медленном величественном жесте Жезл Власти.
Наконечник вспыхнул зелёным пламенем. Зелёное пламя полыхнуло в кадильницах, взметнувшись ввысь, и опало. Зелёный свет начал заполнять Круг Подчинения.
И концентрироваться в треугольнике Поднятия.
Скелет светился изнутри, словно состоял из одного лишь сияния. Словно утратил материальность.
Наконец весь треугольник поглотил свет – свет, за которым ничего невозможно стало различить.
- Эт… - прошептал Вир, подходя ближе. – Наш приятель вообще… там?
Эет, сжимая губы, лишь кивнул.
- Насколько я помню теорию, кости не должны исчезать…
- Он слишком древний, - отрывисто ответил Эет. – Магия сквозь него, как вода… сквозь песок. Не могу… дотянуться. Далеко… очень!
- Не поднимется?
- Я пытаюсь, - не теряя концентрации, бросил Эет. – Не мешай!
Вирлисс послушно отступил назад.
Магия заполняла пространство, окутывала комнату. По воздуху струились сполохи. Зелёные… и белёсые. Как над рудником кристаллов Смерти.
Эет никогда прежде такого не видел и никогда не читал о подобном, но сейчас не время было задумываться. Он усиливал и усиливал напор Силы.
Чёрт возьми, если бы эта трухлятина не впитывала её, как губка, они бы давно взорвались к чёртовой матери!
Зелёное свечение исчезло, его вытеснил мертвенный белёсый свет, в котором не различались предметы. Пропали кадильницы, стены, потолок – только свет и три фигуры: некроманты в защитном круге и чёрный контур скелета перед ними.
Эет даже не моргал от концентрации. Мортис… теперь эти кости хотя бы видно. Хотя бы видно! То, что не видно больше ничего вокруг – не имеет значения.
Руки дрожали от напряжения. Жезл сиял, как серебро: камень и дерево слились воедино – в некую загадочную субстанцию, запретную для материального мира.
Ни Эет, ни Вир, впрочем, не были уверены, что вокруг материальный мир.
По костям проскользнул робкий, слабый огонёк. Серебристая искорка.
- Есть… - простонал Эет сквозь зубы. – Зацепило…
- Тяни… - не смея дышать, чуть шевельнул губами Вирлисс.
И Эет потянул…
Искорка погасла.
- Сорвалось… Не идёт!
Колени подгибались, перед глазами плыли круги, тело леденело.
Юноша уже и не помнил подобного состояния. В последний раз он так мёрз, когда был живым. Когда зимой ходил в лес за дровами… или на реку за водой. Тогда коченели пальцы, и щёки ничего не ощущали от лютой стужи…
- Эт, остановись! – крикнул Вирлисс. – Ты себя погубишь! Остановись!..
- Ещё… чуть-чуть… - прохрипел лич.
Он изо всех сил пытался дотянуться… Оставалось совсем немного… совсем!
Но этого «немного» недоставало.
Эет дошёл до грани своих возможностей.
- Нет… - глаза предательски щипало, но слёз не было. – О Мортис… нет…
И – словно под ногами разверзлась бездна. Эет рухнул туда… и вокруг заклубился серый туман.
Эет был безбрежностью, он не ведал преград и пределов. Для него не существовало понятий времени. Он был просто туманом… серым туманом.
И из этого тумана, повинуясь единственно желанию Эета, а вовсе не магии, соткалась душа. Та самая.
Таривил…
Откуда пришло это имя?..
Душа была частью тумана. Как долго? Нелепый вопрос… Она была частью тумана – частью самого Эета. И как смешны все Жезлы Власти и начерченные мелом кружки на полу… Когда довольно лишь желания.
- Иди со мной, Таривил. И да будет Мортис свидетельницей нерушимой связи меж нами.
Свет. Белёсый свет. Зелёный. Круговерть чёрно-зелёных пятен перед глазами…
И темнота.
Эет очнулся от того, что его хлестали по ще… по скулам. Странное ощущение: прикосновение к собственным костям. Он хотел было поднять веки, но… вместо этого абсолютная темнота уступила место другой темноте, озарённой тёплым мерцанием огненного шарика, что висел в воздухе над головой Вира. Сам Вир стоял рядом, на коленях, и с тревогой всматривался в лицо.
- Слава Мортис, очнулся! – выдохнул вампир. – Я уж испугался, что ты свою душу в обмен на душу этого гада отдал…
- Я…
- Помолчи уж, горе моё! – поморщился Вирлисс. – Ты на себя посмотри. Столько энергии выплеснул! Как восстанавливаться будешь?
- Магия… она сама по себе восстановится… - прошептал Эет, пробуя улыбнуться. – Скоро. Она же от… филактерии… А внешность… да богиня с ней. Я её всё равно потерял бы. Раньше, позже…
Улыбка проскользнула только в голосе. Губы не подчинились.
Эет их совсем не чувствовал.
Вирлисс отвернулся.
- Смотрю я на тебя и на нашего приятеля – и понять не могу, чем вы отличаетесь, - мрачно буркнул он. – Это ж надо до такого маразма… За одно заклятие полностью потерять человеческий облик! Так, возможно, у тебя ещё год был бы… Год!
- Вир… Я не мог остановиться… - Эет сжал руку друга костяшками пальцев, затянутыми в перчатку. – Прости, я не мог!
- Всё ты мог! – резко ответил Вирлисс, оборачиваясь. – Не хотел – точнее. Ты себе можешь врать, а мне не надо! Лич хренов… Чего ты добился?
- Как – чего? – Эет сел на пол, обхватив колени руками. – Теперь мы сможем побеседовать с нашим другом. Кстати, его Таривил зовут.
- «Таривил»… - искривив губы, передразнил Вирлисс. – Я сомневаюсь, что оно того стоило!
- Как?.. – опешил Эет. Отчаянно хотелось моргать, настолько полно было изумление… но он не мог! – Как не стоило? Во-первых, сам по себе опыт был интересным, а во-вторых…
- О-о!.. – Вир, закатив глаза, вскочил на ноги. – Конечно же! «Опыт был интересным!» Я слышать это не могу, особенно на тебя глядя!
- Тогда, может, послушаем нашего приятеля? – в голосе Эета вновь проскользнула улыбка.
Вирлисс только рукой махнул.
- Встать… помоги, - попросил Эет.
Вампир протянул ему руку, и хранитель Храма, сжав ладонь Вира, тяжело поднялся на ноги. Одежда болталась на костях, как балахон.
Лича шатало.
Вирлисс только поморщился, глядя на него.
Эет взял Жезл, подошёл к границе защитного круга и, встав напротив Таривила, негромко произнёс:
- Поднимись.
В глазницах древнего черепа вспыхнул фосфорический свет – в мерцании огненного шара, зажжённого Виром, этот свет казался едва различимым, но спутать его с прежней пустотой было невозможно.
- Подойди, - приказал маг.
Сухо пощёлкивая суставами, остов сделал шаг вперёд и остановился у самой защитной линии.
Эет вскинул Жезл Власти и коснулся наконечником лба Таривила:
- Силой Мортис я скрепляю свою власть над тобой и налагаю на тебя полное повиновение моему слову. Ты, хищная нежить, орудие Мортис Карающей, будешь убивать и нападать лишь по моему приказу. Я пробуждаю твою память! Я пробуждаю твою личность! Да проснётся твоя душа, Таривил!
С кончика Жезла сорвалась зёленая молния и, с треском и вспышками, прокатилась по костям изумрудным пламенем.
Эет опустил скипетр.
Скелет медленно повернул голову, словно рассматривая комнату, а потом вновь поглядел на Эета. Фосфорный свет в его глазницах на миг разгорелся сильнее, но тут же снова ослаб, стал почти незаметным.
- Зачем ты поднял меня, отродье Мортис? – неожиданно прозвучал в тишине хриплый, высокий голос. – Чего ты хочешь?
Вирлисс фыркнул от смеха, но промолчал.
- Я хочу задать тебе несколько вопросов, Таривил, - ответил Эет.
- Нам не о чем разговаривать с тобой, падаль.
- Нет, ну я не могу! – не выдержал Вирлисс. – Мы – падаль. Парень, ты на себя посмотри. Ты сам-то кто?
Скелет горделиво вскинул голову.
- Эльфы – самые совершенные существа Невенара!
- А-а… - глубокомысленно протянул Вир, скрестив руки на груди. Стройный, с ниспадающими по чёрной рубашке серебристыми волосами, он стоял напротив трухлявого остова, облачённого в грязные лохмотья, и являл с ним поразительное по контрасту зрелище. – Ну, если такие, как ты, у вас самые совершенные существа… - ехидно обронил он. – Как хорошо, что здесь – не Невенар! Ты не забыл, что ты на Атариде?
Таривил молчал.
- Послушай, - заговорил Эет. – Не в моих правилах издеваться над зависимым существом. Назови мне только параметры портала меж нашим миром и вашим Невенаром, и я отпущу тебя.
- Нет, - коротко ответил Таривил.
- Я мог бы приказать.
- Так прикажи, - бесстрастно ответил древний остов.
Эет скрестил руки на груди.
- Назови мне параметры портала меж Невенаром и Землёй! – не менее бесстрастно бросил он.
В его глазницах не горели огни, в отличие от черепа Таривила, но сама их темнота была живой… и сейчас в ней появилось что-то зловещее.
Скелет эльфа затрясся, словно под его ногами пол заходил ходуном.
- Н-нет… - раздался сдавленный хрип.
Эет, не меняя позы, молчаливо ждал.
Таривил упал на колени, и всё пространство заполнил его жуткий вой – живое существо не могло бы издавать таких звуков.
Вирлисс заткнул уши руками.
- Прикажи ему терпеть молча, а? – взмолился вампир. – Я слышать этого не могу!
Эет молчал. Он просто невозмутимо стоял и смотрел на дёргавшийся у их ног скелет: Таривил рухнул на пол и бился в конвульсиях, лязгая всеми костями.
- Я отменяю приказ, - наконец негромко произнёс лич.
Таривил лежал без движения. Свет в его глазницах потух.
- Он ещё… - Вирлисс запнулся, - жив? То есть…
- Да, - коротко бросил некромант. – Просто без сознания.
- Ты не сильно… его?
- Он сам меня попросил.
- Я поражаюсь, почему он вообще смог сопротивляться?
- Потому что при жизни был магом, - пожал плечами Эет.
Вирлисс покачал головой.
- Ну, у тебя и нервы… Я бы минут пять назад отменил!
- По-моему, ты бы приказал ему терпеть молча.
- Ты что, рехнулся? – Вирлисс ошеломлённо уставился на лича. – Это я при нём так сказал! Думал, может, он испугается и выдаст тебе эти клятые параметры… А ты что же… решил… что я всерьёз?.. – в глазах Вира отразилась неподдельная обида.
- Прости, - потупился Эет. – Просто… Я знаю, что значит сопротивляться Заклятью Подчинения. И вот так выть я себе позволял только в бессознательном состоянии. В сознательном контролировать себя можно, хотя и тяжело.
Вирлисс смотрел на Эета огромными глазами и потрясённо молчал.
- Это… когда я парней в Храм приволок? – быстро спросил вдруг он.
- До обещания Гими не лезть куда нельзя, - кивнул Эет. – Забей!
Вир коротко выругался сквозь зубы.
- Забей, - с нажимом повторил Эет. – У тебя не было выбора, Вир. А со мной в конце концов ничего не случилось. Так что все эти выступления, - он носком сапога потыкал бессознательные кости Таривила, – мало меня волнуют.
Вирлисс только головой покачал.
- Эй, - присел он на корточки над Таривилом. – Самое совершенное существо, - он похлопал скелет по челюстям. – Вставай давай.
- Вир, оставь его, - невозмутимо попросил лич. – А то, может, ты и за водичкой для него сбегаешь?
Вир укоризненно взглянул на Эета, но поднялся.
- Что ты теперь будешь с ним делать? Отпустишь?
- Сейчас! – хмыкнул лич. – Я бы его отпустил, если бы он выполнил мою просьбу. А так – нечего с ним цацкаться. Пусть побудет нежитью…и посмотрит, много ли в его характере изменится.
- Ты его в Храме поселишь? – ужаснулся Вирлисс.
- Ага. И каждое утро буду самолично чай на подносе приносить. В кроватку.
- Тогда…
- Пусть коридор стережёт. Нечего…
- Эт, что с тобой случилось?
- В смысле?
- Что у тебя за тон такой? Откуда этот ледяной сарказм?
Эет пожал плечами.
- А что ты мне прикажешь? Чтобы я показал ему пример великодушия? Так я и без того веду себя с ним довольно милосердно.
Вирлисс вздохнул.
- Значит, мы остались без параметров портала…
- Может, наш друг ещё дозреет, - снова пожал плечами Эет. – А я к тому времени как раз изучу магию Пространства.
Таривил слабо застонал.
- Проклятый… некромант… - прошептал он.
- Может, теперь скажешь? – осведомился Эет. – Раз почувствовал на своей шкуре, что значит противиться приказу?
- Нет… - ответил эльф. – Можешь приказывать… сколько тебе угодно…
- Хорошо, - покладисто кивнул Эет. – Мы ещё вернёмся к этому вопросу. Кстати, если ты думаешь, что мы готовим вторжение, ты глубоко ошибаешься. Я преследую исключительно познавательные цели.
- Не держи меня за идиота, маг, - сипло ответил Таривил и, пошатываясь, поднялся.
- Ну, за кого тебя держать, я сам разберусь, - хмыкнул Эет. – А пока возьми. Это твоё, - он протянул эльфу медальон на тонкой цепочке.
Таривил резким движением вырвал безделушку из рук лича.
- Ты смел дотронуться до неё, падаль!
- Не валяться же ей было на грязном полу, - резонно возразил Эет. И мягче добавил: - Таривил… Я уважаю твою смелость. Скажи мне параметры, и я верну тебе прежний облик. Я уже разработал ритуал, позволяющий возвысить зомби до лича, сумею и из скелета сделать высшую нежить. Ты вновь станешь собой, и я открою тебе дверь в твой мир. Ты вернёшься домой.
Таривил сжал медальон в руке так, что из костяшек пальцев посыпался песок. В глазницах полыхнуло фосфорное пламя.
- Я… уже никогда не стану собой, - выдавил он. – Я не хочу возвращаться к своим… тёмным эльфом. Эльфом-нежитью… чтобы… искать покой… и видеть омерзение в глазах тех… кого любил…
- Значит, среди эльфов были те, кого Мортис приняла в свой народ?
- Были, - коротко кивнул Таривил. – Несчастные существа!
- Ты мог бы уйти к ним, - пожал плечами Эет.
- В Невенаре не осталось нежити.
- Таривил… - Эет вздохнул. – Послушай… Я уже сказал, что мог бы вернуть твой облик. А потом… Если хочешь, я произнесу над тобой Формулу Освобождения, и ты сам решишь, куда тебе идти и что делать. Подумай.
Таривил молчал.
- Почему же себе ты не можешь вернуть человеческий облик, лич? – спросил наконец он. – Ведь я не ошибаюсь, при жизни ты был человеком, да? Не обманывай меня пустыми посулами!
- Я не хочу жрать людей, потому и потерял человеческий облик, - в голосе Эета послышалась улыбка. – Что касается тебя… возможно, я сумел бы сделать из тебя зомби. Им не нужна человеческая плоть.
- Оставь меня, я не верю ни единому слову!.. – крикнул вдруг Таривил, обхватив череп руками. – Коварный… бездушный некромант…
- Хорошо, - кивнул Эет. – Я оставлю тебя в коридоре, где ты провёл столько тысячелетий. Пропускай только меня и Вирлисса, - он жестом указал на Вира. – Остальным предлагай повернуть. Если они не согласятся – убивай. Ты меня понял?
- Сколько… тысячелетий? – прошептал вместо ответа Таривил.
Эет пожал плечами.
- Я не знаю. Больше десяти, это точно.
Таривил со стоном опустился на пол и, уткнувшись лбом в колени, закрыл голову руками.
- Мы могли бы стать друзьями, Таривил, - тихо обронил Эет. – Подумай.
С этими словами маг вышел из комнаты. Вирлисс ещё какое-то время постоял над Таривилом, потом с сочувствием похлопал его по плечу и последовал за своим другом.

                Глава XIX
                Новый обитатель Храма

                Вирлисс

Огненный шарик плыл по тёмному коридору, едва освещая путь. Вирлисс сам не смог бы объяснить, почему не приказывал ему вспыхнуть поярче. Эет давно спал: Вир убедился в этом, заглянув в спальню друга – осторожно, в бесплотном состоянии. Эет лежал на постели, свернувшись в клубочек и натянув одеяло на голову: бедняга всегда мёрз.
Вспомнив эту картину, Вирлисс глубоко вздохнул. Нет. Надо завязывать с этим безобразием! И если тут кто и может помочь, так только они.
Чёрт побери, Эт наорёт, конечно, если узнает… только откуда ему узнать?
Потому огненный шарик едва горел, освещая путь белому тигру.
Да, чего проще было бы – возникнуть сразу в комнатке над Алтарём… если бы не одна маленькая деталь: Жезл Власти. Жезл не мог дематериализоваться вместе со своим хозяином, и потому прекрасный хищник крался переходами Храма, осторожно неся свой волшебный скипетр в зубах.
Тонкая и изящная ветвь боярышника… Вир в своё время аккуратно срезал  с неё все шипы и пересадил их к навершию, так, чтобы колючая бахрома смыкалась с ажурными краями металлического обода.
Занятно: потом выяснилось, что Жезл Вира более эффективен в боевых заклятиях, чем Жезл Эта.
В боевых и в проклятиях.
Так что ошибались некроманты, уверяя, что тело Жезла имеет лишь утилитарную функцию!
Теперь настало время проверить, каков этот скипетр в заклятиях Призыва.
Вирлисс очень надеялся, что получится. В конце концов, демоны – не мертвецы. Здесь власть повелевать даёт пентаграмма, а не природа взывающего…
О Мортис, только бы получилось!
Вот она, решётка.
Теперь она открывалась без труда: в своё время они с Этом озаботились починить её замок и смазать петли, чтобы облегчить ему, Вирлиссу, дежурство по Храму.
Вирлисс, как сотни раз до этого, осторожно толкнул лапой металлические прутья и скользнул внутрь. И, встав на задние лапы, повернул факел на стене.
С гулом массивная плита в полу отъехала в сторону, открыв лестницу, ведущую в потайной коридор. Здесь начиналось воздействие главного Алтаря. Здесь Вирлисс смог принять человеческий облик.
Юноша ненадолго остановился на ступенях и прислушался к тишине. Ничего. Только где-то падают капли, да потрескивает огненный шарик над головой.
По телу прокатился лёгкий озноб. Нужна будет жертва. В отличие от нежити, низшие демоны не принимали мясо как таковое. В ритуале требуется убийство.
Вопрос в том, как, будучи тигром, приволочь в Храм живую косулю… ну, пусть не косулю, чёрт с ним! Хоть какое-нибудь животное! Хоть лису. Хоть зайца!..
Зайца и вправду можно. Зубами за загривок – и вперёд.
Ночь только началась, времени навалом.
Хотя какого демона приманишь на зайца?..
Дьявол! Какого-нибудь, наверное, да можно! Не до жиру.
Только бы Эет не проснулся! Сейчас оставить в комнате Жезл и…
У стены, под лестницей, раздался шорох. Чёрт, совсем позабыл об этом эльфе…
Скелет поднялся с пола навстречу Вирлиссу.
Молодой человек остановился.
На секунду мелькнула мысль: Эет обо всём догадался и приказал Таривилу не пускать его в комнату над Алтарём… но Вирлисс отбросил эту идею. У Эета просто не было времени. Остаток вечера они сидели вдвоём в Верхнем храме, и Эет никуда не выходил.
В любом случае, у скелета нет шансов против некроманта, владеющего полным набором боевых заклятий, да ещё и с Жезлом Власти в руках.
Вир остановился на верхних ступеньках, удобнее перехватив магический скипетр, но пока не поднимая его.
- Привет. Ты что-то хочешь спросить?
Таривил сделал шаг вперёд и, поколебавшись, склонил голову в неком подобии поклона.
- Я хотел… - эльф на секунду запнулся, но продолжил: - Я хотел принести вам извинения за своё безобразное поведение несколько часов назад.
Вирлисс вскинул брови.
- Извинения?..
- Я вёл себя несдержанно, - лишённым каких бы то ни было эмоций голосом ответил Таривил.
Вирлисс продолжил спуск.
- Ничего, в твоей ситуации это простительно, - с улыбкой ответил он, проходя мимо.
- Подождите.
Оклик Таривила заставил Вирлисса обернуться в нескольких шагах от двери.
- Что ещё? – против воли юноша не сумел сдержать раздражения в голосе.
Свет в глазницах Таривила мигнул.
- Я отнимаю у вас время. Более не смею задерживать.
Вир закусил губы и мысленно обозвал себя кретином. Эльф пошёл на контакт, и отмахнуться от такой возможности из-за опыта, который можно провести и следующей ночью…
- Я тебя слушаю, - мягче ответил Вир.
Эльф несколько мгновений колебался, но потом всё же кивнул.
- Я хотел бы спросить…
Он запнулся и замолчал, но Вирлисс был рад и такому скомканному началу.
Вампир подошёл к скелету.
- И, наверное, спросить не об одной вещи? – улыбнулся он. – Ну, давай, поговорим. Присядем?
- Здесь грязно. Вы испачкаете свой плащ, - с едва заметным удивлением ответил эльф.
- А ты за мой плащ не переживай, - рассмеялся Вирлисс. – Он не пачкается.
- Эльфийская работа? – в голосе Таривила послышалось уважение, смешанное с изумлением.
- Да нет. Местная, - Вир с трудом сдержал улыбку, подумав, что в положении призрака есть свои плюсы. Но не стоило смеяться открыто, а то собеседник ещё решит, что над ним издеваются. Гордость у него, судя по всему, немереная…
Таривил остался стоять, пожав плечами, словно не поверил словам Вира, но спорить не хотел.
- Я хотел бы спросить вас, известно ли вам что-нибудь о планах… - эльф запнулся и продолжил через силу: - моего Господина?
Вирлисс усмехнулся уголком рта.
- Ну, положим, кое-что известно. А что?
- Правду ли он говорил… - призрачный свет в глазницах стал совсем слабым. – Правду ли, будто…
Таривил опустил голову и замолчал.
Вир вздохнул и посмотрел на низкий потолок.
- Послушай, я не знаю, правдивость каких именно слов тебя беспокоит, но какая разница, что я отвечу? Почему ты решил, что мне можно верить?
Миг колебания.
- Вы ведь человек, а не нежить, - вытолкнул скелет. – Пусть некромант, но живой человек!
- Ошибаешься. Я дух.
Свет в глазницах недоумённо мигнул.
- Призрак, способный к материализации, - пояснил Вирлисс. – Если бы ты пробыл нежитью чуть побольше, ты научился бы различать.
Скелет отступил на шаг.
- Я не!..
И оборвал себя на полуслове.
Вирлисс безразлично смотрел мимо, на покрытую каплями стену. Какой смысл доказывать этому существу, что оно – нежить? Если вид голых костей не может убедить Таривила в новой природе, то что смогут все слова на свете?
- Хорошо, - вдруг почти беззвучно ответил эльф. – Я нежить. Просто я не чувствую себя… не чувствую в себе…
- Чего?
- Желания убивать…
Вирлисс снова усмехнулся, на сей раз горько.
- Ты думаешь, нежить получает удовольствие от убийства? Ты нас с демонами не путаешь?
Таривил невольно вздрогнул.
- Вы… помните ещё о демонах?
- Как видишь, - рассеянно ответил Вир. – Я так и предполагал, что это знание – наследие вашего мира.
Эльф молчал.
- Ну, это всё?
- Погодите, - быстро проговорил Таривил. – Простите мою настырность. Полагаю, вам можно верить. Вы ведь не солгали мне. Вы честно признались, что вы нежить… хотя могли и обмануть. Могли воспользоваться моей ошибкой. И потом… мне просто некому больше доверять.
- Мне странно, что ты не веришь своему Господину, - мягче заметил Вир. – Ведь вас связало Заклятие Подчинения, а в его основе…
- Я вас умоляю! - резковато ответил Таривил. – Отправляясь сюда, я допускал, что могу погибнуть. Допускал, что местные некроманты захотят этим воспользоваться. Я наложил на себя Щит. – Свет в глазницах Таривила вспыхнул отчаянно и гордо. – Видимо, ваш друг действительно очень сильный некромант, потому что… потому что ему удалось меня поднять, и Заклятие Подчинения вступило в силу. Но, по крайней мере, если не моё тело, то мою душу Щит сберёг. Я не испытываю к Господину ни уважения, ни преданности, ни восхищения.
- Н-да… - только и вздохнул Вир.
Мало того, что Эт поднял этого идиота, несмотря на невероятное количество времени после смерти, так тут ещё и Щит какой-то затесался…
- Ну и зачем тебе надо это было, Таривил? – спросил вампир. – На всю вечность быть привязанным к тому, кого ненавидишь? Ведь любовь – это единственная ложка мёда в той бочке гадости, что зовется Заклятием Подчинения. Ты сам сделал своё существование невыносимым.
- Почему? – спокойно возразил Таривил. – Я не испытываю ненависти к вашему другу. Впрочем, и симпатии тоже. Я его не знаю. Именно потому я и посчитал возможным принести свои извинения: я выплеснул на вас лично ненависть ко всей нежити. Разумеется, это было неумно и недостойно. Ещё раз прошу меня извинить.
Вирлисс хмыкнул, склонив набок голову.
- Да я и не сержусь, - просто ответил он. – Так что тебя интересует?
- Правда ли, что прошло так много времени? – быстро спросил Таривил.
- Честно сказать, я сам не знаю, сколько времени прошло, - Вир вздохнул и сел на пол, прислонившись спиной к стене. Поколебавшись, Таривил сел рядом и, положив руку на колено, всем корпусом повернулся к собеседнику. Вирлисс продолжал: - Я не вижу смысла скрывать от тебя очевидное, всё равно узнаешь рано или поздно… Атариды уже больше ста лет как не существует. На всём острове всех зданий – только этот Храм. А мы с Этом – единственные его обитатели. Так-то, приятель…
Свет в глазницах Таривила растерянно мигнул, словно эльф не знал, как отнестись к подобному заявлению.
- А… зачем тогда вашему другу… параметры портала? – спросил он наконец.
- А ему интересно, - хмыкнул Вир. – Учёный он, понимаете ли. Лич, этим всё сказано. Так что и тут он тебе не соврал: исключительно познавательные цели…
- И вы… ради простого любопытства… ваш друг меня поднял?
- Назови это научным интересом. И потом, ты ведь не отрицаешь, что ты – один из двух шпионов, посланных богами Невенара на Атариду. Боги отправили двоих: тебя и дварфа. Тебя обнаруживают и запирают в подземелье, а твой напарник – заметь, даже не сделав попытки тебя выручить…
- Передать сведения было важнее, - холодно прервал Таривил. – Мы оба знали, на что шли. И договорились, что, если один попадётся… другой не станет  его спасать.
- Договорились они, - буркнул Вирлисс. – Я могу что угодно пообещать Эету, чтобы его успокоить, но…
- Сведения были важнее, - ещё раз спокойно вымолвил эльф. – Без всяких «но».
- Хорошо, - взяв себя в руки, пожал плечами Вир. – Вот видишь, ты не отрицаешь, что явился сюда как враг. Что же возмущаешься? По большому счёту,  ты – первопричина падения Атариды. Так что, знаешь ли, я бы на твоём месте был благодарен судьбе, что Эет поднял тебя ради научного любопытства, а не из желания за всё отыграться.
- Откуда вы узнали, что я… один из тех двух шпионов? – дрогнувшим голосом спросил Таривил.
Вирлисс усмехнулся.
- Боги сказали.
Свет в глазницах Таривила совсем потух. Скелет всем корпусом привалился к стене и сидел, запрокинув голову.
- Я пойму, если вы решите свести со мной счёты, - тихо и бесстрастно произнёс он наконец.
Вир устало отмахнулся.
- Да какие счёты?.. За кого ты нас принимаешь?
Скелет повернул к нему голову и фосфорное мерцание вновь затеплилось в глубине глазниц.
- Но ведь…
- Лично к тебе мы не испытываем ненависти, - вздохнул Вирлисс. И усмехнулся, обнажив клыки: - Может, глупо, но я тебе даже немного сочувствую.
Заметив клыки Вирлисса, скелет отшатнулся.
- Вы же вампир!
- Я был им при жизни, - кивнул Вирлисс.
- При жизни? – фыркнул презрительно эльф. – При жизни вы были человеком!
- Я никогда не был человеком, - серьёзно ответил Вир. – Я – нежить по рождению. Верно, сейчас, можно сказать, я дважды умерший. Только смерть, сделавшая меня духом, пришла, когда мне было двадцать три года. А та, первая… я её не помню. Нежить по рождению умирает в утробе матери, - юноша пожал плечами.
Эльф опустил голову и долго молчал. Потом вновь посмотрел на собеседника.
- Простите, я опять прервал вас, - сдержанно ответил он. – Вы рассказывали…
- …о том, что мы с Этом о тебе знаем, - подхватил Вирлисс. – А знаем мы не так уж и много. Мы нашли тебя в этом коридоре лет сто назад, исследуя подземелья Храма. И, судя по тому, насколько тут всё было заброшено… Мы решили, что ты тут с Эпохи Становления. И, как выяснилось позже, не ошиблись. – Вирлисс снова усмехнулся.
- Эпоха Становления?
- Так наши историки именовали время, когда государство на Атариде только формировалось… А с последнего года Эпохи Становления прошло двенадцать тысяч лет. Ну, и сама эта эпоха занимала порядочный отрезок времени. В нашем университете те дни помнил только один че… одно существо. Глава кафедры вампирологии. Мастер Атариды. Единственный из вампиров, сотворённых самой богиней, что дожил до наших дней. Последний. – Вирлисс вздохнул. – Ну вот, погиб и он…
По губам вампира скользнула горькая улыбка, и он опустил голову.
Свет в глазницах эльфа загорелся ярче, как-то радостней, но Таривил молчал.
- Что, рад гибели Атариды? – покосившись из-под упавших на лицо прядей, невесело хмыкнул Вирлисс. – Ты же ради этого всем рисковал, когда переносился сюда?
- Я не стану вам лгать, - кивнул Таривил. – Вы правы. Я рад. Ваши известия хоть немного примирили меня с судьбой. В какой-то мере… я считаю себя отомщённым.
Вир пожал плечами.
- Твоё право.
- Вы не злитесь? – зелёный свет разгорелся, заполнив, казалось, даже надбровные дуги.
- Мне, конечно, неприятно, но ничего неожиданного в твоей реакции для меня нет, - спокойно ответил Вирлисс. – Почему я должен злиться? У тебя не так много радостей, чтобы лишать тебя и этой, последней.
Таривил опустил голову.
- Зачем тогда я здесь, в коридоре? – тихо спросил он наконец. – От кого мне стеречь этот ход, если на всём острове нет, кроме вас двоих, ни души?
- К тебе отнеслись так, как ты сам захотел, - пожал плечами Вир.  – Не как к одному из нас, а как к пленному врагу.
- Но я правда не чувствую себя нежитью! – Таривил гордо вскинул голову, но в его голосе Вирлиссу почудилось глубоко скрытое отчаяние. – Моё тело поддерживает некромагия, но моя душа – это душа эльфа!
Вирлисс едва сдержал смех, так высокопарно прозвучали слова пленного шпиона.
- Слушай, приятель, а что это такое – душа нежити? – осведомился он.
- У нежити нет души, - быстро ответил Таривил.
- Но ты же сам сказал, что у тебя она есть. Эльфийская, - хмыкнул Вирлисс. – В мёртвом теле – живая душа эльфа. И она позволяет тебе чувствовать радость, боль, отчаяние… Или нет? – Вир, вскинув бровь, весело посмотрел на пленника.
Скелет опустил голову и сжал кулаки.
- Смотри! – Вирлисс щёлкнул пальцами.
И в воздухе, чуть мерцая, появилось видение – стройная невысокая девушка с пышными русыми волосами, что вились в крупные кольца, рассыпаясь по простой коричневой куртке. А лучистые глаза, казалось, вмещали тепло всех вёсен мира.
И она улыбалась.
- Это Фрери… - прошептал Вирлисс. В голосе его, сдержанные, проскользнули нежность и боль.
- Ваша девушка?
Юноша кивнул. Он не смог заговорить: горло сжималось.
Таривил внимательно смотрел на иллюзию, созданную магом.
- У неё улыбка богини, - неожиданно произнёс эльф.
Вирлисс вздрогнул.
- Ты прав… - медленно выдохнул он. – Но почему-то никто этого не замечал.
- Кроме вас?
Вир снова быстро кивнул и отвернулся.
- Люди, в отличие от эльфов, часто не видят очевидного, - возможно, эта фраза прозвучала бы самодовольно, если бы не боль, наполнявшая её.
Видение, померцав, исчезло.
- Она погибла? – спросил эльф.
Вирлисс только прерывисто вздохнул и промолчал.
- И вы её до сих пор любите?
Молчание.
- Простите…
Оба собеседника сидели в полной тишине. Каждый думал о своём. Таривил вытащил откуда-то медальон и, словно зачарованный, не сводил с него взгляда.
- Я не предам свой народ, - прошептал вдруг эльф, сжав безделушку в кулаке.
- А разве признать очевидные факты означает предать свой народ? – устало вздохнул вампир.
- Параметры… - почти беззвучно ответил Таривил. – Я не скажу вам параметры.
- А, параметры… - Вирлисс хмыкнул, обернувшись к пленнику. Лицо вампира вновь осветилось улыбкой. – Ну, если бы у нас тут армия в полной боевой готовности стояла, я бы понял твоё упрямство. А так… Два друга, которым просто любопытно хоть одним глазком взглянуть на легендарную прародину… Таривил, ты отличаешь военное вторжение от развлекательной прогулки?
Таривил обхватил колени руками, словно мёрз. Медальон болтался меж его пальцев, посверкивая в рыжем свете огненного шарика.
- Сейчас… снаружи… какое время года? – голос эльфа дрогнул.
- Ранняя весна.
- Весна…
Такой тоски в одном-единственном слове Виру ещё не доводилось слышать.
- А… время суток?
- Ночь. Слушай! – движимый внезапным порывом, Вирлисс обернулся к Таривилу. – Пойдём со мной. Мне вот так надо притащить сюда какое-нибудь животное, - вампир провёл ребром ладони по горлу. – Чем крупнее, тем лучше. Живым. А один я с крупной дичью… - он вздохнул, - не справлюсь.
Таривил молчал. Только сунул медальон в карман.
- Уверяю тебя, приказ ты не нарушишь, - улыбнулся Вирлисс. – Сегодня, кроме нас, здесь уж точно никого не будет.
- Зачем вам? – спросил наконец эльф.
- Надо.
- Я сомневаюсь, чтобы вы знали светлую магию леса, - холодно произнёс страж коридора. – Значит, единственная цель, для которой вам, магу, может потребоваться безответное живое существо – жертвоприношение.
- Ну-у… - протянул Вирлисс.
- Вы пришли сюда один, ночью. Ваш друг ни о чём не подозревает?
- Нет, - коротко бросил Вир.
- Что вы задумали? Я ведь, - в голосе скелета явственно прозвучала насмешка, - не могу позволить кому бы то ни было причинить вред моему Господину.
- А помочь ты Господину можешь? – прищурив глаза, вкрадчиво осведомился Вир.
Свет в глазницах мигнул.
- Я бы даже сказал, это твоя прямая обязанность, - самым сахарным тоном добавил вампир. – И если ты поможешь мне…
- Мне ничего не приказывали, кроме как стеречь этот коридор.
- Ладно, стереги! – Вирлисс упруго поднялся. – А мне пора.
- Постойте! – Таривил тоже встал. – Что вы хотите сделать?
- Я хочу призвать низшего демона, чтобы спросить его, есть ли средство вернуть Эету человеческий облик… и поддерживать его, не прикасаясь к человеческой плоти. Возможно, - Вир запрокинул голову, задумчиво глядя на потолок, - это средство подошло бы и тебе… Подумай. И ответь сам себе, эльф: разве жизнь одного животного не стоит жизни тысяч и тысяч людей?
- Жизнь – это всегда жизнь. А смерть – всегда смерть. Не сводите её к цифрам и к понятиям «меньше-больше».
Вирлисс усмехнулся уголком рта.
- Когда-то давно мой друг рассуждал так же. Он отказывался причинять кому бы то ни было боль даже в ничтожной степени… В конечном счёте это привело к гибели ребёнка. Эет до сих пор не может себя простить. И вряд ли когда-нибудь сможет. И он поклялся, что больше никогда не испугается малого зла, чтобы не случилось зло огромное… И не говори мне, что из двух зол выбрать меньшее невозможно!
Таривил опустил голову.
- А вы уверены, что это меньшее зло? – тихо спросил эльф.
- Если я ошибся, отвечу за свою ошибку только я, - сухо бросил Вирлисс.
- Нет… я не о демоне, - в голосе скелета проскользнул смешок. – Это, конечно, ваше дело и ваша ответственность. Я о том, что смерть невинного животного, которое никому не делает зла… Я сомневаюсь, что тысячи людей стоят одной косули, например. Люди творят зло, не задумываясь.
Вирлисс усмехнулся, покачав головой. В глазах его появилось нехорошее выражение.
- Знаешь… Косуля и добра никому не делает тоже.
Эльф снова ненадолго замолчал.
- Мне удивительно, что я разговариваю о таких вещах с нежитью, - вымолвил он наконец. – Я помогу вам.
- Я не настаиваю, - холодно уронил, пожав плечами, Вирлисс. – Если это хотя бы в малейшей степени заденет твою совесть…
- Полагаю, что нет, - эльф слегка поклонился. – Вы убедили меня. В противном случае я бы не согласился. Кроме того… - он чуть запнулся. – Кроме того, я бы очень хотел снова увидеть небо…
Вирлисс помолчал.
- Я думаю, телепатией ты владеешь?
- Иначе вряд ли мы с вами могли бы понимать друг друга, - в свою очередь пожал плечами эльфийский маг.
- Отлично. Потому что там, за пределами прямого воздействия Алтаря, я не могу сохранять человеческий облик. Не удивляйся, если что, - хмыкнул призрак.
Озадаченное мерцание глазниц.
- Увидишь, - довольно ухмыльнулся Вир, обнажив клыки в своей фирменной усмешке. – Ладно, подожди меня здесь, я отнесу Жезл в комнату, и мы с тобой пойдём на охоту.
Это не заняло и минуты. Вирлисс вернулся и, махнув рукой, пригласил эльфа следовать за собой.
- Не будет ли дерзостью просить вас напомнить ваше имя? – крикнул Таривил в спину спутнику.
- Вирлисс, - обернувшись через плечо, на ходу ответил Вир, прыгая по лестнице через ступеньку.

                Таривил

Таривил спешил по узкому каменному коридору следом за некромантом в чёрном плаще. Тот шёл уверенно и легко, в отличие от самого Таривила. Оказывается, он отвык двигаться… Да и сохранять равновесие на неровных суставах стопы с непривычки оказалось нелёгким делом. Дико и жутко было ощущать ток воздуха сквозь рёбра и кости конечностей – каждое движение словно кричало «Ты нежить!»
О милосердный Гвариан, он больше не эльф… Он – нежить!
Если бы умереть… умереть второй раз…
Или проснуться. Проснуться и понять, что и лишённые плоти кости, и узкий коридор, и этот путь следом за нежитью-некромантом – лишь кошмар. Только кошмар!
Гвариан… О, Гвариан, молю тебя… Помоги мне!
Но здесь царит власть лишь одной богини – Мортис.
Его вели сюда теми же ступенями. Эти камни видели, как, окружённый личами, он спускался в подземелье. Но тогда… тогда они видели его стройным темноволосым юношей с карими глазами – и могли бы свидетельствовать перед богами, что ни единой слезы не скатилось по его щекам.
И враги наблюдали лишь презрительную улыбку на его губах.
А теперь… Каким видят эти камни его теперь?..
Таривил опустил голову.
Он пытался выбраться. Конечно, пытался! Та потайная дверь, что замыкает коридор – она открылась, едва, встав на колени, он прошептал камням просьбу впустить его.
Он сделал это, как только ушли стражи. Как только исчез свет факелов с источённых водой сводов.
Разве может немёртвый понять, что значит – слышать мир? Жить с ним единой жизнью? Понимать шёпот каждого дерева, пение звёзд, молчание скал? И они стократ благодарят тех, кто их понимает… Они могут сказать многое. А избранным – даже поведать, где скрыты Родники магии леса.
Стены сами сказали ему, насколько они прочны и толсты, и дверь сама поведала, что за ней есть комната…
Он начертил Знак Портала, он активировал Заклятие…
В чём была его ошибка, Таривил не знал до сих пор. Никакие усилия не привели к результату. И вторая дверь, ведущая к выходу, не смогла открыться в ответ на его просьбу, хотя хотела ему помочь, он чувствовал это… Наверное, недаром жрецы повелели запереть его здесь, в этом мрачном коридоре: странная, неведомая сила наполняла это место. Она не казалась враждебной, нет, но – спокойной и…
Неумолимой.
Таривил вздрогнул. О Гвариан… как же раньше он не понял такой очевидной вещи!
Где-то рядом находился Алтарь. Верно… ведь и Вирлисс упомянул, что не может сохранять человеческий облик… вне прямого воздействия Алтаря!
Эльф с трудом сдержал горький смех.
Сама богиня не выпустила его из этого мира.
Он плотнее запахнул лохмотья на грудной клетке, чтобы так вызывающе не сквозило сквозь рёбра. Ткань моталась в такт шагам.
Богиня…
Мортис не хотела, чтобы муж узнал, куда она скрылась. Интересно, сумел ли Гвариан всё же разыскать этот мир, или Один, узнав путь от дварфа, утаил правду от бога эльфов?
Таривил покачал головой. Глупости! Ведь, если дварф вернулся один, Гвариан должен был поинтересоваться участью напарника-эльфа! Что могло разлучить разведчиков?..
Гвариан не бросает своих…
Легенды говорят, что некогда, многие тысячи лет назад, именно желание защитить свой народ привело Гвариана к гибели.
Кстати… неприятно об этом думать, но… от рук Одина.
Ещё неприятнее… но… Теперь Мортис вряд ли стала бы воскрешать мужа.
Таривил стиснул зубы. Нечестивые мысли. Один и Гвариан помирились. Наверняка бог дварфов сообщил все сведения своему союзнику…
- Вирлисс, - не удержался всё же эльф.
- Да? – обернулся некромант.
- Вы можете мне сказать, с кем… В бою с кем пала Атарида?
- А боя не было, - очень спокойно ответил Вирлисс, скрестив руки на груди. – Просто боги Асгарда пробили Стены Атариды и уничтожили всех жителей.
- Какого… Асгарда? – запнулся Таривил.
- А что, в Невенаре владения Одина иначе назывались? – Вирлисс вскинул брови.
Скелет в замешательстве переступил с ноги на ногу.
- А… бог эльфов… Гвариан… Он был с ними?
- Насколько мне известно, нет, - Вирлисс пожал плечами. – Один просто ничего ему не сказал. Рванул сюда в одиночку, даже свой народ бросил.
- А как же… - свет в глазницах растерянно замерцал. – Как же я?.. Почему Гвариан ничего не спросил… обо мне?..
- Может, и спрашивал, - Вир снова пожал плечами. – Тут уж я ничего не знаю.
- И Один ему солгал? Как же так?.. Вещий Гвариан… мог позволить обмануть себя?
Вирлисс вздохнул.
- Да успокойся ты! – хлопнул он эльфа по плечу. – Сам подумай. Кто больше всех хотел с Мортис покончить? Её муж, что ли? Да он не последняя же скотина – в благодарность за воскрешение…
- Вам ничего не известно! – Таривил упрямо мотнул головой. – Если бы вы знали… Когда он отверг свою жену, она лишила его разума… понимаете? Она заставила его творить зло!
- Это как? Как можно заставить творить зло? – Вирлисс хмыкнул.
- Гвариан послал своему народу Избранника, - торопливо начал рассказывать эльф. – А Мортис… Нежить захватила его, убила… и… подняла немёртвым. И вот так… так! отпустила к эльфам.
- И что эльфы с ним сделали? – тихо спросил Вир.
- Не эльфы… Дварфы. Его прикончили дварфы, - тихо сказал Таривил. – Эльфы тогда просто не могли поверить, что светлый Избранник… что он…
- Что он – нежить, - горько искривил губы Вирлисс. – Что ж… Это был бы хороший урок. Если бы дварфы не постарались, может, эльфы кое-что поняли бы о природе нежити…
- Он принёс бы только смуту и зло, - убеждённо тряхнул головой Таривил. – Как всякое порождение… - скелет замолчал.
- Как всякое порождение Мортис, - ехидно закончил за него Вирлисс. – Так что же Гвариан?
- А Гвариан так… так рассердился… так разгневался… Он явился в мир Невенара во плоти и… и облик его был чудовищен. Гвариан сеял вокруг себя…
- Что? – поторопил заинтригованный Вирлисс. – Что он там сеял?
- Смерть… - тихо ответил Таривил. – И жителям нашего мира пришлось убить его. Убить земное воплощение одного из богов, творивших Невенар! Самим… И кто виноват в этом? Разве не Мортис?
- Лечиться надо вашему Гвариану, так я скажу… Мортис-то тут при чём?
- Как же – ни при чём? Ведь она спровоцировала…
- Таривил, - вздохнул Вирлисс. – Сам подумай. Например, вампиры могут летать. Вот поднимемся мы на крышу Храма, взлечу я и буду порхать перед тобой. И если ты по дурости с крыши вниз сиганёшь, это что, будет значить, что я тебя спровоцировал? У тебя своя думалка на плечах есть, и нефиг на других ответственность перекладывать… Боги – на то и боги, чтобы не вестись на провокации. Даже если те провокации были на самом деле, а не пригрезились.
Таривил отвёл взгляд.
- Я не хочу с вами спорить. Вам не понять…
- О! Потому что я нежить? – скептически усмехнулся вампир.
- Нет… Просто потому что вы… вы не эльф.
- Понятно, - вздохнул Вирлисс. – Есть логика обыкновенная, а есть эльфийская. Учтём.
- Вы напрасно издеваетесь, - грустно и тихо обронил Таривил. Вампир хлопнул его по плечу.
- Ладно, извини. В общем, главный смысл я уловил. Гвариан жаждал свести счёты с гадиной-женой, которая испортила ему жизнь. Верно?
Таривил пожал плечами, не поднимая глаз. На душе почему-то было скверно. Зачем он стал рассказывать историю мучений Гвариана? И кому? Порождению Мортис! Сейчас этот некромант так всё вывернул наизнанку…
- Я не думаю, что он жаждал мести… - вытолкнул Таривил. – Я думаю, он бы хотел забыть о ней, как о кошмаре. Забыть, что она вообще существовала…
- Ага-а! – Вирлисс торжествующе улыбнулся и поднял палец вверх. – Вот мы и добрались до сути вещей. Таривил, ты сам ответил на свой вопрос.
- То есть?
- Гвариан помог Одину выгнать Мортис из Невенара. И всё. Ему больше не хотелось вспоминать о ней. Напрямую перечить богу дварфов ваш Гвариан боялся. Потому и своих подданных ему в помощь давал… а сам, как видишь, при первой возможности закосил под доверчивого дурачка и остался в Невенаре. Я не думаю, что ему по-настоящему хотелось ещё одной войны с Мортис. А вот чего ему хотелось, так это избавиться от них обоих: и от Одина, и от супруги. Так что не с руки, Таривил, Гвариану было твоей судьбой интересоваться.
- Вы… - Таривил сжал кулаки и опустил голову. – Вы…
- Послушай, Тар, - Вирлисс положил руку на плечо скелета. – Перестань ты воспринимать всё так близко к сердцу. Я сказал только, как сам вижу ситуацию. Ты-то ведь можешь видеть её совсем по-другому.
- Я вам не Тар! – Таривил сбросил руку Вирлисса.
- Ну, «Таривил», - Вирлисс усмехнулся. – Позвольте принести вам мои глубочайшие извинения за панибратство. Я допустил ошибку, но больше не повторю её, - вампир поклонился с убийственной изысканностью.
Таривил ответил не менее изысканным поклоном.
- Я принимаю ваши извинения в надежде, что так и будет, - в том же тоне ответствовал эльф.
Вирлисс сжал губы, с трудом сдержав смех.
- Обратите внимание, мы находимся перед лестницей, ведущей из тайного подземелья к подвалам Храма, - сообщил он тоном экскурсовода. – На её вершине заканчивается воздействие Алтаря.
Таривил вновь поклонился и жестом пригласил провожатого идти дальше.
Вампир! Говорят, вампиры считались среди нежити самыми утончёнными существами. Сам Таривил не знал, так ли это, он был слишком молод, чтобы помнить стычки с немёртвыми. А Мортис оставила Невенар в тот год, когда Таривилу миновала пятая весна…
Что ж, посмотрим, кто кого превзойдёт в искусстве обходительности!
Вампир лукаво усмехнулся, ответил на поклон эльфа, всем своим видом выражая «Как вам будет угодно», и стремительно взбежал по ступеням лестницы.
На самой верхней он обернулся, всё с той же странной улыбкой…
…и пропал, рассеявшись облаком серебристых искорок.
А в следующую секунду на вершине лестницы возник белый тигр.
Он стоял, гордо вскинув голову, облитый золотым светом огненного шарика – сияющий силуэт на фоне тёмного подземелья, – и его шкура вспыхивала искрами, словно снег у костра.
Таривил замер.
«Если меня когда-нибудь спросят, видел ли я на своём веку нечто совершенное, я смогу ответить “да”», - пронеслась мысль.
«Вампир»… «Дух»… Почему это существо не сказало, что на самом деле оно – божественной природы? О Гвариан, Мортис ниспослала своего тариллина – своего спутника. Существо, которое боги отправляют к смертным, дабы оно служило проводником их Слова и Воли.
Люди называли тариллинов Создателя ангелами.
От дварфа эльф знал, что Один ниспосылал к своему народу валькирий…
Значит, и Мортис…
«Ну, что вы там застряли? – осведомились мысленно у эльфа самым вежливым тоном. – Мы можем идти дальше?»
- Вы – тариллин! – вырвалось у Таривила.
«А обзываться не надо!..» - морда тигра приняла оскорблённое выражение.
- Я хотел сказать… вы – спутник богини.
Зверь смешливо фыркнул.
«И ты туда же! Ну, был я её спутником, был… Охотились мы вместе в её владениях… А потом я к Эету отпросился… впрочем, сам понять не могу. То ли сам отпросился, то ли она меня отправила, - тигр дёрнул ухом. – Словом, по обоюдному согласию».
Таривил задумчиво прикусил нижней челюстью верхнюю и, покачав головой, медленно, пошатываясь, начал подниматься вверх по ступеням.
…Решётка. Да, он узнал её, хотя, когда она открылась перед ним в первый раз, прутья её сверкали позолотой. И этот коридор, уводивший меж каменными стенами куда-то в подвальную темень, был не в пример ухоженнее… Видимо, нынешние обитатели Храма редко наведываются сюда. Пожалуй, ходят только по потайным подземельям, а сами подвалы им не нужны…
Тигр, долго не рассуждая, просто прошёл сквозь решётку, словно на миг утратил материальность, и уже с той стороны мотнул головой, поторапливая спутника.
Таривил взялся костяшками пальцев за сырой металл – чёрт, почему трясутся руки? – и потянул на себя.
И дверь распахнулась перед ним.
Тариллин… Божественный тариллин вывел его из темницы. Зверь Мортис?.. Ну и пусть!
Тариллины не бывают злыми. Ни одна легенда не упоминает о таких.
И, наверное… тариллин не станет водить дружбу с негодяем? Может, Господин… хоть и некромант… не безнадёжен?
Божественный зверь ведёт на свободу…
Ступени раньше не были такими выщербленными… И перила… кто поменял их на железные? Сейчас эта лестница выглядит, как чёрный ход с кухни. А раньше…
Раньше идти по ней было – словно на аудиенцию к королеве.
Значит, всё так. Всё верно. Двенадцать тысяч лет… Прошло двенадцать тысяч лет! Может, даже больше…
Рука нащупала и сжала в кармане медальон. Элиира… Помнит ли?.. Жива ли сама?..
Таривил изо всех сил стиснул узкие перила. О Гвариан! Если его Господин не лгал… и возможно вернуть… вернуть внешность…
Нет! Нельзя думать об этом! Элиира никогда не примет его. Он её недостоин!
Теперь.
Но разве нельзя… хотя бы… узнать об её судьбе?..
И напарник. Весёлый дварф, который так часто раздражал своей грубоватой непосредственностью… Как сложилась его судьба? Как он сумел выбраться?
О Гвариан! Так много хочется узнать, столько выяснить! И столько увидеть…
Может ли быть? Может ли в нём, нежити, просыпаться жажда жизни?
Неужели он на что-то… надеется?..
«Таривил, - белый тигр замер на площадке между двумя большими залами. – Направо заверни. Там кухня. Пройди через весь зал до конца, увидишь в стеночке…тоже справа… неприметные деревянные дверки. Рядом на полочке ключи. Среднюю открой. Там верёвки и сети разные. Пригляди, что нужно для ловли, и рви сюда! Давай-давай, мне без рук не унести! Только закрыть снова не забудь».
Таривилу стало весело. Они с Вирлиссом словно мальчишки, задумавшие шалость…
Кухня, идеально чистая, полнилась дремлющей тишиной. На плитах сонно мигали зелёные индикаторы, а в воздухе витали запахи пряностей. Да, хозяева наведываются сюда часто…
Дверки обнаружились быстро, как и ключи. Правда, подобрать нужный оказалось делом нелёгким.
На одиннадцатом ключе двери сдались.
Связки верёвок на стенах, свёртки сетей на полках…
Таривил, тщательно рассматривая, проверял одну сеть за другой. Наконец отыскав подходящую, эльф перекинул её через плечо, и, заперев кладовую, как велел ему Вир, вернулся.
Вирлисс, завидев его, кивнул.
«Ключи на место положил?»
- Да.
«Идём!»
…Верхние коридоры Храма.
Похоже, хозяева стараются поддерживать их в порядке, но, видимо, им не всегда хватает на это сил и времени. Здесь могло бы быть воистину прекрасно, если бы не налёт запустения: трещины на великолепных фресках, паутина в углах высоких потолков… по крайней мере, на картинах нет пыли.
Когда стражники впервые вели его по этим коридорам, до слуха доносилось журчание внутренних фонтанов. А сейчас…
Сейчас только эхо едва уловимо стелет звук шагов – да ветер иной раз провоет, ворвавшись в незапертое где-то окно…
…Кельи.
Вот этот коридор совсем не изменился. Разве что заброшенностью веет от комнат даже через запертые двери.
Правда, противоположный конец коридора…
Таривил замедлил шаг.
Здесь витала совсем другая атмосфера. Здесь жили, смеялись, грустили и ссорились… Разумеется, сейчас тут царил покой – но обычный покой ночи, а не мёртвая тишина брошенного дома.
Напротив последней комнаты Таривил остановился.
- Что? – он вздрогнул, увидев рядом Вира в человеческом облике, и только сейчас понял, что освещавший путь огненный шарик погас. – Зайти хочется?
Таривил бросил полный замешательства и неясной тревоги взгляд на тариллина. Почему он улыбается? Почему снова выглядит человеком?
- Угадал, - обнажив клыки в своей фирменной усмешке, сообщил Вирлисс. – Это спальня Эета. А моя напротив.
- И мы в сфере воздействия Верхнего храма? – тихо спросил Таривил.
- Соображаешь, - кивнул Вир. – А откуда ты знаешь о Верхнем храме?
- Меня там судили, - коротко ответил эльф.
Вирлисс задумчиво хмыкнул и, ни слова более не говоря, пошёл дальше.
Эльф стиснул кулаки.
Снова войти в этот зал… В это святилище!
Сжав зубы, скелет шагнул в храм, обрамлённый колоннами.
Шорох волн…
Таривил замер.
Запах моря. А вот ветра нет. Наверное, ветер ещё слишком холоден, чтобы магия пропускала его внутрь…
И вокруг ничего не напоминает тот зал. Другая мебель, другая облицовка стен… Разве что планировка та же самая. Но мало ли на свете комнат с одинаковой планировкой?
Мерцание алого света в кадильнице, пляска теней на фреске.
Женщина.
Она стояла в ниспадающем прямыми складками чёрном платье, опираясь на край картины, как на притолоку двери, и её зелёные глаза внимательно смотрели на зрителя. Казалось, в самую душу. Подвязанные в высокий хвост волосы перекинуты на грудь.
Обычная женщина. По меркам людей, наверное, красивая, хотя с эльфийками не сравнить. Но, встречая её взгляд…
- Картина великолепна, - прошептал Таривил. – Кто её автор?
Вирлисс почему-то кашлянул.
- Ну… к сожалению, история не сохранила его имени.
- Я не видел здесь прежде этого изображения, - покачал головой эльф. – Я бы не забыл. За одну передачу такого взгляда эльфийские мастера закрыли бы лица от зависти!
Вир присвистнул. Фреска столь же древняя, как и сам Храм. Значит, некогда Мортис так гневалась на Таривила, что не позволила ему даже увидеть изображение своей милосердной ипостаси… Что же сейчас? Простила?
Видимо, Таривил неверно истолковал его изумление.
- Да, я горжусь своим народом, но я умею признавать очевидное, - спокойно пожал плечами эльф. - Она… Я не могу понять. То ли как возвращение к себе, то ли как встреча с Вечностью. И… да. Художник прав. Ничего лишнего в образе. Лаконичность наряда, сдержанность черт. Только взгляд. И зритель один на один с ней. И в конечном счёте – с собой… Гениально!
Вирлисс снова кашлянул.
- Знаешь… ты бы не болтал, а послушал, что она тебе скажет… Не буду мешать.
Он бесшумно отошёл вглубь зала, вышел на балкон. Таривил остался стоять, молча глядя на картину. Да, тариллин прав. Такими шедеврами надо наслаждаться в одиночестве. Под шорох волн…
Что за взгляд!
Где-то в самой глубине – грусть. Тень надежды. И ободрение…
Таривил отступил на шаг. Тени на фреске колыхнулись, и губы женщины словно дрогнули в тёплой улыбке – и на душе потеплело. Если бы мог, Таривил улыбнулся бы в ответ.
Наверное, в другой ситуации невозможность такой простой вещи, как улыбка, причинила бы боль… но не сейчас. Душа словно лежала в чьих-то нежных ладонях – и они укрывали от отчаяния и печали.
Скелет подошёл ближе. Рука невольно потянулась к фреске, пальцы скользнули по картине. И не имеет значения, что свет кадильницы так ярко высветил все суставы: его душа оставалась прежней. Он был собой.
И он был жив.
Он вновь стоял в этом зале, назло всем судьям, приговорившим его… Они давно умерли, а он – он вернулся!
Это чудо. Просто случилось чудо! Он не немёртвый, не нежить. Он живой! А всё остальное… голые кости… Какая чушь! Это всего лишь… всего лишь внешность.
И, если Господин сказал правду… прежний вид можно вернуть!
Он – Таривил. Эльф. И он им останется. Он – эльф!
Хотелось смеяться.
Элиира… Элиира! Ты поймёшь. Ты должна понять!
- Тариллин! – радостно окликнул Вирлисса эльф. – Тариллин, ну что, мы на охоту пойдём?
- Не кричи, - Вирлисс, усмехаясь, вернулся в зал. – Эта разбудишь. Идём!
Таривил порывисто сжал его руку и едва не выбежал из Верхнего храма.
Движения снова стали лёгкими и уверенными. Тело вновь слушалось – и хотелось петь. От каждого движения, от каждого нового ощущения…
Всё могло быть хуже. Всё могло быть намного хуже!
Таривил остановился над ступенями внешней лестницы.
Лес. Бескрайний лес, ещё укрытый тяжёлым снегом… но в воздухе уже разливается запах талой воды.
И море. Тёмная бесконечность. Свежий солёный ветер трепал лохмотья, изодранными лентами обвивал вокруг позвоночника…
А над головой сияло необъятное звёздное небо.
Таривил упал на колени, запрокинув голову, не в силах отвести взгляд. Плечи его вздрагивали, и всхлипы рвались из пустой грудной клетки. Зубы стучали – потому что нижняя челюсть неудержимо тряслась. Он плакал – плакал без слёз.
Сзади подошёл тариллин и осторожно коснулся плеча.
Таривил обернулся.
Свет в его глазницах полыхал безумным счастьем.

                Глава XX
                Ситуация усложняется

                Таривил

- Ну вот и всё, - Таривил упруго поднялся и отошёл в сторону, к ожидавшему за деревьями белому тигру. – Остаётся только ждать, когда ловушка сработает.
Вирлисс кивнул.
Скелет обернулся и ещё раз внимательно оглядел мирную полянку под высоким деревом.
Место было выбрано идеально: тропа к водопою. Ночные обитатели леса так же часто ходили здесь, как и дневные. Таривил разложил сети на земле, припорошив сверху снегом, и насторожил ловушку. Едва зверь окажется в центре сетки, механизм сработает, согнутая ветка дерева распрямится, стягивая сеть, и добыча окажется подвешенной над тропой.
- Уйдём, - прошептал эльф. – Звери могут нас учуять…
Белый тигр глянул на спутника, потянул носом воздух – и вздохнул. Увы, от Таривила разило кухней.
«Можешь с помощью магии лишить ловушку запаха?» - вместо ответа спросил Вирлисс.
- Уже, - в голосе Таривила послышался смешок.
«Молодец! – с уважением покачал головой Вирлисс. – А говоришь, что охотиться не любишь…»
- Эльфы часто охотятся, - пожал плечами скелет.
«С таким трепетным отношением к животным?» - ехидно осведомился Вир.
- Не на живо… - начал было Таривил – и осёкся.
Тигр внимательно посмотрел на него, склонив голову набок, но ничего не сказал.
Молчание казалось эльфу бесконечным.
«Ну что, куда пойдём? - наконец осведомился божественный тариллин. – К реке?»
Таривил несколько смущённо кивнул.
Они двинулись под сонными деревьями, стараясь не потревожить ни единой ветки, склонённой под тяжестью сырого снега.
«Интересный у вас мир, надо полагать…» - обронил, словно невзначай, Вирлисс.
- Возможно, там многое изменилось, - кашлянул эльф.
«О, очень возможно!» - с готовностью подхватил спутник, и Таривил посмотрел на него с благодарностью.
Он сам не мог бы объяснить, почему так смутился своей оговорки. Ему небезразлично мнение нежити?
- Здесь тоже многое изменилось, - небрежно обронил Таривил, бесшумно скользя через заросли рядом с тигром. – Раньше тут был городок…
Вирлисс остановился и серьёзно посмотрел на эльфа.
«Раньше тут был огромный город. С Университетом и портом, с тысячами жителей».
Таривил замер. А сейчас здесь глухой лес.
О Гвариан, ведь совсем не это имел в виду!
- Ну… если прошло двенадцать тысяч лет… - вытолкнул из себя скелет. – В моё время тут был небольшой городишко, единственным украшением которого являлся Храм. Нас с Двури выкинуло из портала недалеко, на побережье. Мы из укрытия видели, как люди укрепления строят… И Храм заметили. Потом решили поближе посмотреть, что и как… Думали, в случае чего выдадим себя за нежить. Я за тёмного эльфа, а дварф… ну, скажем, что тоже дварф, только немёртвый…
Тигр фыркнул от смеха.
- Нет ничего смешного, - пожал плечами Таривил. – И с дварфами случалось подобное несчастье.
«Я не над этим смеюсь, - ещё пофыркивая, ответил хищник. – А над тем, что вы решили вообще себя выдавать за нежить. Невозможно… ну невозможно же спутать!»
- Сударь! – эльф гордо вскинул голову. – Нежить очень часто выдавала себя за живых… и гнусно пользовалась этим в своих целях.
«Таривил, - примирительно ответил Вирлисс. – Ну пойми ты! Нежить не может спутать живое существо с подобным себе. Мы чуем жизнь. Живые, наверное, по неопытности могут ошибиться… Атаридцы не ошибались», - он дёрнул ухом.
- И много на Атариде было живых?
«Достаточно, - задумчиво ответил Вир. – И жилось им в целом проще, чем немёртвым. У них было право дневной неприкосновенности. Возможность свободно возделывать поля, заниматься ремеслом, возможность свободно передвигаться по стране… Возможность учиться на магов и получить в конечном счёте бессмертие… Ночью вот только не следовало выходить на улицу… да и то – в глухие места. Если, скажем, какой пьяный идиот на главном проспекте распевал серенады своей пассии, то самое большее, что ему грозило – ушат воды из окна. Ну, или архонтов вызвать могли, за нарушение спокойствия. Вот и думай, как жилось нежити! В аптеках даже консервант продавали, на случай, если вампир долго никого поймать не мог…»
Таривил молчал.
- В Невенаре о нежити рассказывают совсем другое, - обронил он наконец.
«Так-то в Невенаре, - тигр снова дёрнул ухом. – На Земле, как говорят легенды, Мортис решила начать заново. С чистого листа, понимаешь? Дать своему народу другие законы, исправить ошибки… Полагаю, на такое трудно было решиться… учитывая особенности её народа. Но она решилась – и, знаешь, у неё получилось».
- И как же вы выживали? – с любопытством спросил Таривил.
«Ну, вампирам на животных можно продержаться, - тигр поднял голову, глядя на звёздное небо. – Тупеешь от их крови, конечно, но это лучше, чем сходить с ума от голода. Призракам и скелетам еда не нужна… Зомби – те вообще… Им надо просто свежее мясо. Мясо как таковое. Эет, вон, когда был зомби…»
- Мой Господин был зомби? - вздрогнул эльф. Это известие вышибло из головы другой вопрос. Что-то важное… но, увы, не настолько потрясающее. Оно ускользнуло, растаяло, оставив в душе саднящую царапинку. – Зомби?..
«Не простым. Со свободой воли, - кивнул Вирлисс. – Потом расскажу… Так вот, он просто охотился на косуль. Съест небольшой кусок сырым, остальное тащит в Храм и жарит. Со специями, - тигр усмехнулся, обнажив клыки. – Так что единственными, кто по-настоящему зависел от охоты на смертных, были личи. Да и то… им по большому счёту наплевать на внешность. В отличие от окружающих. Личей обязывали поддерживать пристойный внешний вид, в целях общежития. Потому немёртвые часто отправлялись охотиться на материк. На драконах или на Кораблях… А ещё были преступники. Словом, как-то выкручивались…»
- Но вы всё же убивали, - уточнил эльф. – На материке.
«Так ведь и эльфы не только на животных охотились, - поддел белый тигр. Без злости, по-дружески. – Кстати, вы-то с чего? Вам, вроде, нужды нет?»
Скелет вскинул голову.
- Я позволю себе не отвечать на этот вопрос!
«Тогда не обижайся, если я сам сделаю выводы», - осклабился хищник.
- Ваше право, - холодно пожал плечами эльф.
«Ну вот, - вернулся к теме Вирлисс. – Мы благополучно жили на Атариде, никому свой образ жизни не навязывали… А потом пришли добрые боги Асгарда во главе с Одином и всех уничтожили. Не только нежить, но и смертных. Удачная у вас с дварфом получилась охота, Таривил».
- При чём тут я? – не сдержав раздражения, огрызнулся эльф. – Я к тому времени уже невесть сколько мёртвым валялся в коридоре! Не я передал Одину эти сведения, а Двури!
Скелет замолчал. Слова прозвучали некрасиво – словно он пытался выгородить себя, переложить вину… Какого чёрта! Ведь он и в самом деле не сделал ничего, что привело бы к гибели этой страны! Хотел сделать, да… но ему не дали!
«Не позавидуешь тебе, Таривил, - вздохнул божественный тариллин. – Если подумать, ты и в самом деле виновен лишь в намерениях, а расплачиваться пришлось за всё. И смертью, какой врагу не пожелаешь, и новой природой, и необходимостью смотреть в глаза нам с Этом… А Двури, поди, спокойно дожил свой век уважаемым дварфом».
- Не надо о нём так… - голос скелета дрогнул.
«О предателе, который бросил своего друга?»
- Мы не были друзьями, - выдавил Таривил.
«Неважно. Вы были напарниками».
- Не надо, - Таривил отвернулся. – Пожалуйста.
«Как хочешь, - вздохнул Вирлисс. – Идём?»
Они вновь заскользили меж кустов по плотному насту, ориентируясь на едва слышное журчание речушки. Наконец деревья расступились, и спутники замерли на невысоком откосе. Чёрная вода стремительно бежала внизу, дрожа рябью вокруг нескольких ломких стеблей прошлогоднего камыша, торчавших под откосом.
«Так что же случилось в городе? – спросил наконец Вир. – Как тебя схватили, как удалось скрыться Двури?»
Таривил молчал. Только пнул нависший над речушкой тяжёлый снег и смотрел, как течение уносит плотный ком.
- Мы зашли в город, - наконец медленно заговорил он. – Я капюшон накинул, чтобы уши прикрыть…
«Уши? При чём тут уши?»
- Вы никогда не видели эльфов, да?.. – невесело хмыкнул скелет. – Ну, форма ушей у нас другая, не человеческая… неважно. А дварфы… Дварфам проще. Их узнают по невысокому росту и по бороде. Двури побрился… - эльф рассмеялся. – Сколько было стенаний и жалоб, о Гвариан! Ну, а мало ли среди людей невысоких крепышей?.. Зашли мы в городок, потолкались для вида на базаре, потом к Храму подошли. Я и так видел, что кругом полно нежити, а Двури прямо зачесалось: надо убедиться, что именно Мортис, надо убедиться… Ну, дварфы – они дотошные, - Таривил мягко усмехнулся. – Говорит: «В сопредельных мирах мало ли кто может обитать»… Я ему возражал, - эльф опустил голову. – Сказал, что вряд ли где будет ещё такой же Храм. А Двури меня поддел. Тебе сколько лет? – спрашивает. – Откуда тебе Храм помнить? Вот, говорит, и я не так стар!
«Сколько ж вам было?» – мысль Вирлисса была тихой и серьёзной.
- Мне сто двадцать четыре было, - просто ответил Таривил. – Учитывая, что эльфы бессмертны…
«Бессмертны?»
- Мы можем погибнуть, нас можно убить… Но мы не стареем, - ответил Таривил.
«Занятно… У нас на Атариде самыми привилегированными были именно Бессмертные… Но не нежить по рождению, а Живые Рождённые. Но продолжай!»
- Ну вот, учитывая, что эльфы бессмертны, мой возраст считается у нас крайней молодостью. А Двури… он дварф. Они смертны, но живут очень долго. Ему девяносто восемь было… Словом, я понимал его опасения. Вот он и пошёл в Храм. Я волновался за него, сказать честно. Хотел уже идти следом, но тут он выходит, довольный такой, и говорит: всё верно, ты прав был, дружище! Такое надо отметить! Пойдём же, говорит, пить вино нежити за её скорую гибель! Я пытался его отговаривать… но дварфы и выпивка… - Таривил усмехнулся. – Затащил он меня в какой-то кабак, заказал себе чего покрепче. А я как на иголках сидел, словно чувствовал. Понукаю его, а он…
«Что ж ты не ушёл один? Сам же говоришь, сведения были важнее, чем твоя жизнь. Неужели они стоили его выпивки?»
Свет в глазницах Таривила растерянно мигнул.
- Я… не знаю… Мне и в голову не пришло…
«…бросить напарника?» - довольно хмыкнув, уточнил Вирлисс.
Эльф молчал.
«И что же потом?»
- А потом он вышел по нужде, - ответил Таривил. – Это его и спасло. Вбежала стража Мортис, меня окружили… «Именем Богини, вы арестованы по обвинению в шпионаже!» И сдёрнули капюшон, я слова сказать не успел. Попытался применить магию… словом, безуспешно.
«М-да, с архонтами в бою лучше не встречаться, - рассмеялся Вирлисс. – И напарника ты больше не видел?»
- Видел, - пожал плечами Таривил. – Он как раз возвращался в зал, когда меня выводили. Я ещё очень за него испугался, потому что начальник стражи подошёл к нему и о чём-то спросил.
«Спросил?»
- Они разговаривали, да, - эльф кивнул.
Морда тигра приняла одновременно и лукавое, и сочувствующее выражение.
- Что?
«Ничего», - вздохнул Вирлисс.
Таривил прикусил нижними зубами верхние. Великий Гвариан, неужели этот некромант намекает, что?..
- Я не верю, это клевета!
«А я что-то сказал?» - удивлённо моргнул тигр.
Свет в глазницах замерцал часто-часто, словно праздничная иллюминация. Только веселья в нём не было.
- Не может… этого… - прошептал Таривил. – За что?..
Тигр смотрел в сторону, туда, куда стремительно утекала река, теряясь под переплетением безмолвных снежных ветвей.
Скелет спрыгнул с обрыва прямо в ледяную чёрную воду – она доставала ему до пояса – и молча стоял, не двигаясь. Только лохмотья причудливыми водорослями колыхались вокруг позвоночника, колеблемые течением.
Гвариан! О Гвариан, каким он был дураком! Двури его подставил, это ясно как день. Подставил, словно ребёнка! Зачем? За что?..
Кости начали ныть в ледяной воде. Странно… Нежить может чувствовать. Неважно.
Таривил в отчаянии и гневе резко ударил рукой. На растревоженных волнах зазмеились изломы фосфорного света… Мерцание глазниц. Его собственных глазниц.
Он горько расхохотался.
Ну вот, довыдавался за немёртвого! Теперь удастся ли когда-нибудь выдать себя за живого?..
Таривил, раскинув руки, упал лицом прямо в воду – и она расступилась перед ним.
Дно устилал промёрзший песок, твёрдый, словно камень. Таривил перевернулся на спину и смотрел вверх.
Ничего. Только темнота. Одна темнота… И холод.
Течение, словно промозглый ноябрьский ветер, толкало, пыталось утащить за собой – но Таривил лежал, упираясь костями стоп в песок.
Такова его жизнь. Темнота и холод. И ничего больше. Но отныне он не позволит обстоятельствам играть им.
Двури. Ведь ты не мог не понимать, чем грозит плен у некромантов. И тем не менее ты предпочел не стрелу из арбалета – пусть в спину! – но предательство…
Ах, если бы мы могли встретиться, Двури…
Если бы не миновало двенадцать тысяч лет! Наверное, никто в Невенаре не укажет даже твоей могилы… А жаль!
Светлый Гвариан, о чём он думает! Неужели о мести?
Но, прости, Создатель, никакое благородство и никакое великодушие не способны выдержать подобного испытания! Если бы кто-нибудь из его прежних друзей мог хотя бы понять… Понять, как это чудовищно: слышать без ушей, видеть без глаз, двигаться без мышц…
И жить!
Через слой тёмной воды пробился серебристый свет – это наверху показалась из-за деревьев луна. В тонком луче стремительной тенью мелькнула потревоженная рыба. Мелькнула, метнулась обратно, скользнула вниз, потыкалась у позвоночника – и заплыла в грудную клетку. И там забилась, не находя выхода…
Таривил рассмеялся и резко встал. Рыба, блеснув в лунном свете, с плеском упала в воду. И на тёмной глади закачалось отражение звёздного неба…
Чёрт тебя побери, Двури. Превращайся в пыль под своей надгробной плитой. А он будет жить! Жить вечно. Как и предназначено эльфам. Ты же этого хотел, напарник, не так ли?
«Как водичка?» - раздался в голове насмешливый вопрос.
- Холодная, - коротко ответил Таривил.
«Тогда вылезай».
Скелет, загребая ногами воду, двинулся к берегу. С лохмотьев падали тяжёлые капли. Впрочем, одежда очень быстро начала леденеть на пронизывающем ветру. Ледяная корочка покрыла и кости – всего немёртвого с головы до ног.
Вирлисс только головой покачал.
- А на кого должны охотиться скелеты, чтобы…жить? – неожиданно для самого себя спросил Таривил, выбираясь на откос.
Белый тигр посмотрел внимательно и серьёзно.
«Ни на кого, - ответил он наконец. – Скелеты автономны».
Эльф замер. Верно… Вот оно! Вот о чём он хотел переспросить, но забыл, оглушённый известием о Господине.
- Как? – не смея верить в подобную удачу, прошептал он.
«Вот так, - тариллин дёрнул ухом. – Скелеты – самые лучшие убийцы, это верно. Прекрасные стражи. Но именно потому они и должны быть автономными. Они всегда готовы к бою, им не нужны еда и питье. Они безжалостны и… не обладают ни собственной  волей, ни разумом».
- А как же…
«Своя воля у тебя сохранилась, потому что при жизни ты был магом. А разум и память тебе вернул Эет… ну, он же надеялся, что ты скажешь параметры портала…» - тигр снова дёрнул ухом.
- И… он может их забрать?
«Уже нет».
Таривил молчал. Значит, вот так… Он – это он. И он останется собой. Гвариан, всё складывается так… что… Прости, он готов принять всё, как есть! Страшно. Страшно, что, оказывается, на такое способен.  С другой стороны, не глупость ли – в данной ситуации проявлять принципиальность? Если он сейчас всё примет, чем это будет – слабостью и предательством? Или просто разумным шагом? Разумными шагами очень часто оправдывают именно слабость и предательство! А он… Он хочет жить! И не хочет предавать свой народ…
С другой стороны… Ведь его поступок никому не причинит вреда!
Только интересно, какой бы сюрприз преподнесло желание жить, если бы Вирлисс ответил, что скелеты должны охотиться, предположим, на людей? Чёрт, он встал бы в позу оскорблённой невинности, когда тариллин слышал, что эльфы тоже охотились не только на животных?
Или?.. Или обвинил бы своих сородичей в лицемерии и стал бы, как все немёртвые, охотиться за?..
Но, чёрт побери, при чём тут лицемерие? Ведь его сородичи охотились на людей, защищая свои леса! И на людей, и на дварфов, и на демонов… Кажется, эльфы охотились на всех, кого судьба заносила в лес без их разрешения.
Таривил медленно опустился на обрыв и обхватил колени руками.
- Я…
Вирлисс сел рядом на снег, обвив лапы хвостом.
«Что?» - не выдержав, спросил наконец божественный тариллин.
Свет в глазницах мигнул.
- Не знаю… Я… скажу вам… параметры портала. Может быть…
Тигр вопросительно приподнял голову.
- Может быть, - тихо повторил Таривил. – Я не знаю… пока.
«Было бы неплохо, - кивнул Вирлисс. – Ты бы показал нам Невенар… Ни разу между мирами не путешествовал! Наверное, удивительно…»
Плечи Таривила чуть вздрогнули. Потом ещё. Из груди короткими всплесками поднимался тихий весёлый смех.
- Показать Невенар… - сквозь смешки еле выдохнул он. – Кто бы мне его сейчас показал… Там ведь столько изменилось…
Вирлисс тоже рассмеялся.
«Пока ты думаешь, мы могли бы показать тебе Атариду, - заметил белоснежный зверь. – Ты ведь острова не видел толком, разумеется?»
Таривил помотал головой.
«Я поговорю с Эетом. Он мировой парень! Вы подружитесь, я уверен. В любом случае, я тебе обещаю, ты недолго проторчишь в коридоре!»
- А… не покажется ли вам дерзким мой вопрос… Есть ли у вас лютня? – обернувшись к Вирлиссу, чуть смущённо спросил Таривил.
«Лютня?»
- Люблю играть, - пожал плечами эльф.
Тигр отрицательно покачал головой. Лютни не было.
- Жаль, - понурился скелет.
«Ну ничего, сделаешь сам», - Вирлисс дёрнул ухом и усмехнулся своей фирменной улыбкой, показав клыки.
Таривил кивнул, и в фосфорном мерцании его глазниц затеплилась робкая радость.
Скелет и призрак молча сидели над ночной рекой и смотрели, как катятся по небосводу звёзды.
«Ну что, - наконец прервал молчание тариллин. – Пойдём посмотрим нашу ловушку?»
- Да, наверное, - кивнул эльф.
Не хотелось уходить от этой тихой речушки, от тяжёлых сугробов… Не хотелось возвращаться в тёмный коридор, полный воспоминаниями о мучительной смерти. Но, как бы там ни было, теперь, кажется, появилась надежда!
Таривил легко поднялся и последовал за белым тигром в лес.
…Они услышали рычание на подходе к тропе. В сети на дереве билась гиена. Эльф радостно обернулся к спутнику и увидел, как восторженно сверкнули глаза тигра.
«Усыпи её», - услышал он, уже бросая заклятье на добычу. Минута – и зверь затих, сонно подёргивая лапами.
«У нас получилось! - мысль Вира полнилась еле сдерживаемым восторгом. – Ну ты спец!»
- Охота с вами доставила мне истинное удовольствие, - прижав руку к груди, изящно поклонился Таривил.
«Взаимно, - припав на передние лапы в ответном поклоне, учтиво произнёс Вирлисс, ничуть не смутившись. – И я надеюсь от всего сердца, что впереди у нас ещё много приятных и взаимно обогащающих моментов…»
- Мне кажется, надежда на это имеет под собой все основания. А пока не снять ли нам добычу и не отнести ли её в Храм?
В голосе Таривила слышался сдерживаемый смех, и в глазах тигра тоже скакали лукавые смешинки.
«О да! – склонил голову Вирлисс. – Я полностью полагаюсь на вас в таком ответственном деле».
- Благодарю за высокую честь, оказанную мне вашим доверием…
«Снимай давай!» - фыркнул тариллин, уже не в силах сдерживать хохот. Таривил рассмеялся, признавая за собой победу в этом небольшом состязании учтивости, и жестом руки кинул заклятие Лезвия. Оно прошло через крепление ловушки, и сетка со спящим зверем тяжело упала на тропу к ногам охотников.
Гиена недовольно рыкнула во сне.
«Бери!» - глаза Вира искрились от восторга. Он уже предвкушал разговор с демоном и – рецепт возвращения Эету прежнего вида.
И Таривил поймал себя на том, что с внутренним замиранием надеется – рецепт подойдёт и ему…
Он поднял добычу и, взвалив на плечо, направился к Храму, чуть пошатываясь под её тяжестью. Вирлисс шёл рядом, мягко ступая по снегу большими лапами. Громада Храма величественно вставала перед ними, закрывая звёздное небо.
- Я хочу сказать… - тихо произнёс Таривил. – Я вам очень благодарен. Не знаю, увижу ли я ещё…
«Увидишь! – не дав закончить, ответил Вирлисс. – Я же пообещал тебе. Скажу честно, Таривил: первое впечатление ты на нас с Этом произвёл не самое лучшее. Но я своё мнение изменил. И, если ты будешь с Эетом таким, каким был со мной… уверен, ему ты тоже понравишься!»
- Он мой Господин, - опустив голову, прошептал Таривил. – Мне сложно разговаривать с ним…
«Да забудь ты, что он твой Господин! Эет не из приверженцев Заклятья Подчинения. Скажу по секрету – он его терпеть не может. Потому что на собственной шкуре знает, что это такое. И понимает тебя, как никто, уж поверь… Думаю, если у вас всё сложится, он произнесёт Формулу Освобождения. Правда, наверное, поставит условие…»
- Какое? – насторожился Таривил.
«Если вернёшься в свой мир, не сообщать Гвариану, где находится Мортис».
- Если вернусь в свой мир… - Таривил горько усмехнулся. – Мне нет дороги в Невенар, Вирлисс. Если вы там побываете, вы сами всё поймёте. Так что я… я бы остался здесь. Если не прогоните… - совсем тихо закончил эльф, понурившись.
«Прогнать – не прогоним, но ты тоже горячку-то не пори, - серьёзно ответил божественный тариллин. – И раньше смерти ни умирай! – тигр обнажил клыки в усмешке. – Откуда ты знаешь, что там сейчас, в твоём Невенаре? После двенадцати тысяч лет? Для начала туда заглянуть надо, как минимум. А уж потом решать, оставаться или вернуться. А ты сразу – «нет дороги»… Больше оптимизма, Тар! О, - чуть насмешливо тут же оборвал себя Вирлисс. – Приношу извинения. Таривил…
Таривил махнул рукой.
- А, называйте, как хотите…
Вирлисс рассмеялся.
Они вступили на лестницу, уводящую к вершине Храма.
Под сенью портика тариллин снова принял человеческий облик.
- Тащи гиену вниз, - кивнул вампир спутнику. – Я сейчас…
- Утро уже скоро, - вполголоса заметил Таривил. – Ваш друг не проснётся?
- Даже если проснётся, меня будить не станет ни свет, ни заря. Пойдёт или в библиотеку, или в свой кабинет, работать, - одними губами ответил Вирлисс. – У нас есть шанс всё провернуть незаметно… Иди давай быстрее!
Скелет удобнее перехватил сетку и направился к коридору с кельями. Проходя мимо фрески, он невольно кинул взгляд на изображённую женщину и послал ей мысленную улыбку. Было в этой картине нечто завораживающее… что-то, от чего женщина казалась живой, способной видеть, чувствовать и даже ответить…
Интересно, кто она? Фантазия художника или реальная служительница Мортис?..
У входа в коридор скелет обернулся – и замер.
Вирлисс, коленопреклонённый, стоял перед фреской, и, склонив голову к сложенным рукам… молчаливо молился!
Эльф обессиленно прислонился к стенке, а потом, спотыкаясь, не видя перед собой дороги, пошёл дальше. О Гвариан…
Тариллин упруго поднялся и уже в облике тигра догнал понуро бредущего по коридору Таривила.
«Что с тобой?» - встревоженно спросил он.
- Это Мортис, да? – только и сумел спросить эльф.
«Что – Мортис?.. – не сразу сообразил Вир, а потом кивнул. – Ну да. Милосердная ипостась».
- Милосердная?
«Нижний храм посвящён Мортис Карающей, но Верхний – Мортис Милосердной, подательницы жизни в смерти, - серьёзно ответил тариллин. – Об этой ипостаси богини знает лишь её народ. Ты же, сам говоришь, не смог увидеть здесь эту фреску, когда был живым… Но теперь Благостная открыла себя и тебе».
- Благостная… - тихо прошептал Таривил, словно пробовал слово на вкус. – Подательница жизни… в смерти.
И он рассмеялся от непонятного облегчения.
Немного истерично, но от этого не менее счастливо.


                Вирлисс

Руки немного дрожали, и Вир очень надеялся, что стоящий у стены Таривил этого не заметит. Мел оставлял на полу ровную черту, но хрупкий грифель приходилось сжимать так сильно, что молодой маг боялся его сломать.
Светильники уже горели – но не привычным в ритуалах изумрудным огнём, а обычным пламенем. Гиена лежала на импровизированном жертвеннике между пентаграммой и защитным кругом. Некую сомнительную остроту добавляло ритуалу то обстоятельство, что в защитный круг демонолог мог войти лишь после жертвоприношения… возможно, счёт шёл на секунды безопасности – до появления демона.
Наконец закончив с разметкой, Вирлисс выпрямился и, взяв Жезл Власти, поменял кристалл Смерти на кристалл Огня. Со щелчком закрыв гнездо, вампир обернулся к Таривилу.
- Тар, если будешь смотреть ритуал, дуй в защитный круг. А если нет – вали в коридор. Давай, давай, времени мало!
Свет в глазницах мигнул.
- Я останусь с вами, с вашего разрешения, - эльф перешагнул черту защитного круга. – Надеюсь, мне не придётся проверять ваше утверждение, что скелеты – самые лучшие убийцы.
- Ты о чём? – рассеянно спросил Вир, подходя к жертвеннику.
- Я искренне желаю вам удачи и молюсь, чтобы ритуал прошёл успешно. Чтобы мне не пришлось вас спасать, - пояснил скелет.
Вирлисс хотел было насмешливо фыркнуть, но передумал. Вместо этого он просто серьёзно кивнул головой.
- Спасибо, Таривил. Я тоже молю Мортис ниспослать мне удачу.
Вирлисс занёс над гиеной нож и открыл рот для первого заклинания.
- Простите, - кашлянул Таривил. – А вы уверены, что в ритуале требуется обычное убийство, а не смерть в результате пыток?
Вампир обернулся.
- В книге написано, что обычное. Ты думаешь?..
Скелет пожал плечами.
- Тогда я бы…
- Вы бы отказались от помощи Эету? – тихо и грустно спросил эльф.
- Нет! Но я бы применил обезболивающее заклятие… - тяжело вздохнул Вирлисс. – Ненавижу пытки и палачей.
Плечи Таривила затряслись от сдержанного смеха.
- Ну… вы и демонолог…
- Я не демонолог! – улыбнулся Вирлисс. – Я некромант.
- Перед ритуалом вызова демона это звучит очень обнадёживающе, - дружески поддел эльф. Вампир фыркнул от смеха.
- Я знаю. Ну, что поделаешь… Поехали?
Таривил слегка поклонился и жестом попросил мага приступать.
Вирлисс глубоко вздохнул и медленно воздел руки. С губ начали срываться слова заклятия – странные, непривычные, лишённые какого-либо смысла… или, возможно, то были слова иного языка, которого не знал никто под небесами этого мира?
Пентаграмма вспыхнула огненными линиями. Кристалл в жезле полыхнул, и воздух вокруг него заструился от жара, как марево летним днём. На металлическом ажурном ободе танцевали алые блики.
- Да будет эта гиена жертвой тебе, Артхарит! – нож Вирлисса, опустившись, точным ударом рассёк горло спящему животному. По стоку в пентаграмму хлынул тёмный дымящийся поток. – Прими эту кровь и явись! – провозгласил Вирлисс – и одним прыжком влетел в защитный круг.
Его граница тут же вспыхнула ослепительным белым светом.
Вир едва успел обернуться, чтобы увидеть, как воздух в центре пентаграммы потемнел, закрутился чёрной спиралью – и там, в её глубине, возник шар алого пламени.
- Портал… - прошептал Таривил. – Это же портал!
Чёрная воронка выплюнула огненный сгусток – и беззвучно захлопнулась. Огонь с рёвом взметнулся к потолку, вытянулся столбом – и опал. В центре пентаграммы стояло огромное чудовище, кожа которого жирно лоснилась фиолетовыми переливами в свете кадильниц. За спиной демона вздрагивали чёрные кожистые крылья – слишком короткие, чтобы поднять такую тушу в воздух. Из пасти торчали длинные зубы.
Вирлисс беззвучно икнул, глядя на этакую неземную красу.
- Сохрани нас светлый Гвариан… - прошептал сзади Таривил.
- Ну, чего надо? – сварливо осведомился Артхарит.
Вирлисс выпрямился и гордо вскинул голову.
- Разговаривай как подобает с тем, кто призвал тебя!
Чудовище подобрало крылья и слегка поклонилось.
- Ну, а чего сразу кричать и сердиться? – буркнуло оно. – Я, понимаешь, сразу к делу… решать ваши проблемы… а они о церемониях… Зачем ты призвал меня, о могущественный демонолог?
- Я хотел узнать… - Вирлисс запнулся.
Чем больше он смотрел в крошечные глазки чудовища, горящие жгучей злобой, тем уверенность в ошибке становилась сильнее. Это существо не захочет помогать, а любую просьбу постарается обернуть к своей выгоде…
А в чём эта выгода может заключаться, лучше даже не думать.
- Не утруждай себя! – прогудел демон, и Вирлисс готов был поклясться, что в золотых глазах Артхарита скрыта насмешка, даже тени которой не проскальзывало в голосе. – Что бы ты ни сказал, истинное твоё желание – чтобы я оживил тебя и твою девушку.
Вирлисс глотнул ртом воздух. Он ожидал чего угодно, но не такого болезненного… такого точного удара.
- А… разве это возможно без крови?.. – вырвалось у него – и юноша тут же мысленно обругал себя.
- Без крови – невозможно, - фыркнул демон. – Но я могу дать тебе её.
Вирлисс прикрыл глаза. На висках выступили бисеринки пота. О Мортис… не за этим. Он вызывал демона не за этим.
- Нет. Ты ошибся, - сжав волю в стальной кулак, ответил вампир. – Я иного хочу от тебя.
- До каких пор ты станешь забывать о себе ради Эета? – прогудело чудовище. – Что он дал тебе взамен? Он даже не торопился спасать тебя, когда была в том нужда… Ты благородный, Вирлисс, но сколько можно пресмыкаться перед тем, кто не ценит этого?
- Я не пресмыкаюсь… - прошептал юноша.
- Ты втаптываешь в грязь свои интересы, думая только о благе своего приятеля. А он никогда не подумает о тебе…
- Довольно! – воскликнул Вир. – Я не желаю больше слушать этот вздор! Эет готов был бежать мне на помощь, послав к чёрту наложенное на него Заклятье Подчинения. Я хочу узнать, каким образом можно вернуть личу человеческий облик и возможно ли поддерживать его, не прикасаясь к человечине?
Артхарит рассмеялся.
- Невозможно! Поддерживать без человеческой плоти невозможно. Вернуть же облик твоему другу способ есть… Единственный способ. Он должен вкусить плоти нерождённого младенца или, если попадётся беременная женщина на ранних сроках, её утробу… И только тогда! Вот что он сотворил над собой, вампир, и вот почему власти твоей страны запрещали личам голодать! Вот как создавала вас богиня, спутник Мортис!
Вирлисс глотнул ртом воздух.
Воистину, неизмеримы были отчаяние и гнев Силинель, если она сотворила нежить такой – самым совершенным оружием, вечно нуждающимся в новых и новых убийствах… И воистину, неизмеримы были её чувство вины перед своим новым народом и жалость к нему, если она решилась не бросать немёртвых, покидая Невенар, но вместе начать заново… Искать новый путь – с нежитью! Такой, какая она есть волей своей создательницы.
- Не тебе судить нашу богиню, - сухо бросил Вирлисс. – Она умеет отвечать за свои ошибки. И, если тебе нечего больше сказать…
- Мне есть, что сказать! – поспешно заговорил демон. – Я не хотел оскорбить тебя, маг. Я могу помочь твоему другу. Я принесу для него плоть нерождённого младенца, если ты хочешь…
- Он не станет её есть! – оборвал Вирлисс.
- Разумеется… Но ведь ты не станешь ему докладывать, что это такое, верно?
- Уходи, - прошептал Вирлисс. – Убирайся прочь!
- Подумай, - голос демона полнился сочувствием. – Другого шанса не будет. Более того, потом я могу помочь тебе ожить… и оживить твою возлюбленную. Что ты скажешь?..
Вирлисс молчал. Он стоял, прикрыв глаза, и лишь пальцы, сжимающие Жезл Власти, побелели…
Артхарит улыбнулся – пасть разъехалась, разверзлась, как пропасть, расколов морду.
- Что ж, нам осталось лишь обсудить вопрос о цене…
Вирлисс вскинул голову. Глаза его горели яростью и негодованием. Одним резким движением он поднял Жезл и произнёс заклятие Изгнания.
За спиной демона распахнулась чёрная воронка портала, вскинулось ревущее пламя – и Артхарит с воем исчез в его сполохах. «Ну и клиент пошёл!..» - напоследок донеслось до слуха Вирлисса и Таривила.
Всё исчезло. Демон, жертвенник, гиена… Осталась лишь почерневшая от сажи пентаграмма.
Вирлисс обессиленно опустился на пол и закрыл лицо руками. Из груди его вырвался глухой всхлип.
Таривил осторожно опустился на колени рядом с Виром и положил руку ему на плечо.
- Знаете… Мне кажется, ваш друг – настоящий и… очень красивый человек, - тихо промолвил эльф.
Вирлисс, обернувшись, накрыл своей ладонью острые косточки эльфийской ладони и крепко сжал их.
- Ты тоже, - просто ответил он.


                Глава XXI
                Нежданные визиты

                Эет

Серый туман.
Он был серым туманом и не ведал преград и пределов. Он клубился вне времени и пространства, он чувствовал, как тонкими струйками вплетается в него дыхание мира.
Тысячи тысяч жизней. Тысячи тысяч судеб. Он знал каждую… впрочем, слово «знал» тут вряд ли подходило. Он мог узнать о каждой, подобрать, как интересную ракушку на берегу, рассмотреть… и, как ракушки были частью моря, так и все эти сны о бесчисленных жизнях, все эти судьбы – были его духом, его памятью, его силой. Все они сливались в серый туман.
Был ли он собой? Или видел чужими глазами?.. Глазами богини? Но откуда тогда это ощущение безграничной мощи? Глубокой, как дремлющая океанская бездна?
Эет… Помоги мне…
Туман клубится, завивается кольцами. Два разума в одном мареве, как две силы в одном Алтаре…
Силинель… Что же ты?..
Туман разделился, повинуясь его желанию. Их желанию. Туман стал ими.
Эет узнал это место.
Он стоял на белых плитах городского причала, и сверху припекало щедрое солнце, а за руинами порта простирался густой лес. А напротив, совсем рядом, стояла она.
Эет и раньше видел её во снах, но впервые так близко. Так ясно.
Невесомая, словно сотканная из вечернего тумана, девушка с пепельными волосами…
Богиня была прекрасна, невозможно прекрасна… но так по-человечески измучен был взгляд!
Ветер взметнул волосы цвета светлого золота у Эета, растрепал пепельные пряди Силинель.
- Благостная…
Юноша хотел преклонить колени, но, всхлипнув, она внезапно оказалась у его груди, прижалась всем телом, сжала тонкими пальцами плечи. Приникла влажной щекой.
И он осторожно, не веря себе, обнял богиню, ласково провёл ладонью по голове.
- Эет… Я не знаю, что делать, - прошептала она. И, отстранившись, смотрела ищущими, влажными глазами в его глаза, словно он мог дать ей ответ. – Я не знаю, с чего начать… Помоги мне…
Он улыбнулся. Чуть-чуть, уголками губ, ласково и ободряюще. Отвёл тонкий волосок с её лица, заправил за изящное ушко.
- Всё будет хорошо, Благос… Сили. Мы справимся со всеми сложностями.
- Мы… - губы её дрогнули в неуверенной улыбке. – Мы… Эет! Что теперь будет?
- О чём ты?..
- Я так давно была одна… А теперь…
Он почувствовал, как её начала сотрясать крупная дрожь. И снова невольно улыбнулся.
- Кажется, я понял. Не бойся. Тебе больше не придётся терять. И не придётся сражаться в одиночку.
- Эт… Из всего моего народа ты один… не просто чтил, ты любил меня. Ты всегда меня… чувствовал. Но я не ожидала… не думала, что… что сама… я… Это сумасшествие какое-то!
- Госпожа моя, - усмехнулся он, наклоняясь к её губам.
Девушка прерывисто вздохнула, откидывая голову.
Эет внимательно, вопросительно всмотрелся ей в глаза и – крепко и нежно прижал богиню к себе, другой рукой придерживая её затылок, не давая Силинель ускользнуть второй раз.
И накрыл её губы своими.
Она тихо вскрикнула.
Он чуть отстранился.
- Я был слишком самонадеян, Госпожа моя?
- Н-нет… - прошептала Силинель.
И Эет снова поцеловал её. И на этот раз Сили ответила. Её пальцы скользнули по его волосам, запутались в них, глаза закрылись, и вся она полностью отдалась происходящему.
И Эет, не смея верить себе, пил губами дыхание богини…
Силинель не оглушала страстью. Она раскрывалась навстречу нежно, постепенно, словно озябший цветок навстречу солнечным лучам. Она словно пробовала на прочность каждую секунду их объятий, упивалась каждым мигом… как будто сама не верила в реальность происходящего, как будто старалась впитать и сохранить на целую вечность память о чудесном сне…
И Эет не спешил, позволяя Сили поверить.
И сам не смог бы сказать, сколько длился их поцелуй.
Эет и Силинель смотрели в глаза друг другу.
Потом она с облегчённой улыбкой подала ему руку и, когда он сжал в своей ладони тонкую кисть, мягко потянула за собой.
Они шли куда-то вдоль причала по древним пыльным плитам…
Сердце юноши стучало как безумное.
- Эт, - наконец негромко заговорила Силинель, глядя в сторону. Ветер ласкал блестящие пряди её длинных волос. – Мне столько надо тебе рассказать! То, что мы оба сделали, соединив свои силы… это создало нерушимую связь между нами. Тебе столько предстоит узнать и столько сделать! Но для начала, думаю, я должна просто сказать… Прости меня.
От неожиданности Эет даже остановился.
- За что, Благостная?
Силинель покачала головой.
- Я заставила тебя пройти через столько испытаний… Самое меньшее, что я могу сделать, это попросить прощения. Я лишила тебя жизни…
- Чтобы потом, в ритуале, я смог бы сплести свою силу с твоей? – улыбнувшись, Эет осторожно взял её за подбородок и заставил посмотреть себе в лицо. – Разве за такое извиняются? Это я должен день и ночь неустанно возносить тебе хвалу. К тому же… если бы ты не отправила меня к Алтарю, я погиб бы со всеми жителями Атариды.
- Но ты всё же злился на меня, - мягко возразила она, прижимая его руку к своей щеке. – И даже разочек позволил себе съязвить…когда отпрашивался из Храма домой. Я не сержусь! – поспешно добавила Силинель. – Просто так оно и было.
- Я был молодой и глупый, - невольно усмехнулся Эет, вновь притягивая её к себе. – И потом… не мог же я злиться на Ларинну!
Сили звонко рассмеялась, запрокидывая голову. Её смех лился, как весенний дождь.
- О, ты и сейчас не сможешь! Ты любишь Ринн.
Эет вздрогнул – и невольно разжал руки, выпустив Силинель из объятий.
- Но разве ты и она не?..
- Иногда, - посерьёзнев, вздохнула богиня. – Не всегда. Я создавала её, как…
- Сили… - Эет сжал её ладонь в своей. – Не объясняй ничего. Я ничего не хочу знать. Я люблю тебя. А Ринн… это всего лишь Заклятие.
- Ты сам однажды сказал: не имеет значения источник чувства, но лишь оно само, - мягко сказала богиня. – Не лги себе.
- Но…
- Ты счастлив, когда думаешь о ней, - немного грустно вздохнула Силинель, опуская взгляд. По пыльным камням не ползали даже муравьи. – А со мной иначе. Ты полон восхищения перед моей красотой, перед могуществом и умом… Тебе льстит мое расположение. Но более всего ты меня жалеешь.
Эет только глотнул ртом воздух. Девушка мягко усмехнулась.
- Ты всё ещё молодой и глупый. А я – Изначальная.
- Ты хочешь, чтобы… я… - юноша отступил на шаг и склонил голову. – Прости меня, богиня, я и вправду забыл своё место.
- Эет! – она, отбросив смущение, подошла сама и, нежно обхватив его запястья, заглянула в глаза. – Правда в том, что ты хочешь любить меня. И я хочу, чтобы ты меня любил. Ведь я приняла твоё предложение! - Силинель, покраснев и на миг потупив ресницы, улыбнулась. – Каким бы дерзким оно ни казалось из уст…тогда ещё зомби – богине. И наше решение приведёт ко многим изменениям. В наших жизнях и в судьбах близких. Но не спеши, я прошу тебя! Ситуация не из простых. Я, не таясь, сказала тебе, что запуталась. А ведь я живу на свете намного дольше тебя… - девушка вздохнула, опустив голову.
- Чёрт побери… - прошептал Эет. – Я выведу себя из-под Заклятья, чего бы мне это ни стоило!
- Не спеши! – взмолилась Силинель, сжимая его руки. – Я боюсь! Это может убить твою душу. Я сама виновата, что не нашла другого средства связать наши судьбы и наши силы. Ты не должен платить по моим счетам! Лучше дать времени всё расставить по местам.
- Сили, о времени говоришь мне ты? – покачав головой, горько спросил Эет. – Ты, в чьих владениях его не существует?
- К счастью, наша с тобой история – по другую сторону реальности, - улыбнулась богиня. – Там, где оно есть, Эт.
- Тебе ли не знать, что время само по себе ничего не способно изменить. Или… - Эета осенило. – Тебя так чудовищно предали, что теперь ты не смеешь даже поверить в возможность счастья? Не хочешь даже за него бороться!
Силинель чуть вздрогнула – и опять отвела взгляд.
- Ты не прав, - запнувшись, вытолкнула она. – Не в этом дело. Тот, кем ты можешь стать, связав свою судьбу с моей… тем за секунду не становятся. Тебе предстоит многое узнать и многому научиться. Ты можешь остаться личом, обладающим могущественной филактерией, а можешь, если тебе хватит смелости и мудрости…
Она замолчала и потупилась, только заалели щёки.
- Сили?
- Ты можешь однажды воистину стать моим мужем. Равным мне – в сути своей… и сильнее меня – просто потому, что ты мужчина, - не поднимая очей, тихо призналась она.
Эет чуть улыбнулся, и, мягко приподняв её голову за подбородок, заглянул Силинель в глаза.
- А тебя это не оскорбит?
- Ты уже сильнее меня, - просто ответила богиня. – Не могуществом, а силой духа. Ты уже защищаешь меня, и разве может это оскорбить? За это я тебя и полюбила.
Голова кружилась от восторга и гордости – но в глубине души таилась странная тоска. Перед ним раскрывались такие возможности, такие немыслимые перспективы… и разве это не счастье – быть возлюбленным такой девушки? Мудрой, прекрасной, могущественной… Возлюбленным богини! Силинель столько перенесла – и вернуть ей любовь, вернуть ей её собственную сущность выпало именно ему! И он обещал, и готов выполнить своё обещание…
Но почему там, на самом дне души, холод и уныние?
Госпожа… Ларинна…
Значит, Силинель и ты – не всегда едины? Значит, я предаю тебя, моя Госпожа? Тот свет, что ты мне дарила все эти годы; силы, что я черпал в воспоминаниях о тебе… неужели я предам всё?
Или мне придётся предать Силинель?
Но ей пришлось перенести столько предательств…
Прости меня, Госпожа…
- Эет… - Силинель нежно провела пальцами по его щеке. – Прости меня. Об этом я и говорила. Пойми одну простую вещь: я не приму жалости. – Богиня улыбнулась. – Люби Ларинну. И пусть всё будет так, как будет. Дай себе время.
- Я… Благостная… - Эет не находил слов. – Я был бы плохим защитником тебе, если бы… если бы не постарался дать тебе хотя бы… равные возможности с Ринн! Сними с меня Заклятье, прошу тебя…
Сили снова улыбнулась. И отрицательно покачала головой.
- Воистину ты не хочешь этого, Эет. А если нет – тогда к чему?..
- Но…
- О каких равных возможностях ты говоришь? Как обычная девочка, пусть даже Бессмертная, может противостоять богине? Наши возможности равны именно сейчас. Даже под Заклятием ты разрываешься надвое. Что будет, когда его не станет? Благодаря Заклятью у тебя сейчас есть возможность выбора, Эет. И ты должен сам сделать его.
- Я совсем не знаю Ларинны…
Силинель пожала плечами.
- Возможно, однажды узнаешь. Нам некуда спешить.
Эет сжал губы.
- Сили, я обещал тебе. И мой долг – выполнить обещание. Сделать всё возможное, чтобы не солгать тебе – ни словом, ни помыслом. Не предать тебя даже единой мыслью. И не позволить тебе уступить собственным страхам.
- Ты и не лжешь, - мягко улыбнулась Силинель, беря в ладони его лицо. Миг – и юноша ощутил на своих губах нежный, целомудренный поцелуй. – Ты честен. А я готова ждать, Эт. И готова даже проиграть. Лучше проиграть, чем ошибиться. Что касается долга… Твой истинный долг – хранить Атариду, как мой – хранить свой народ. Всё остальное – отсюда… - она, ласково усмехнувшись, ткнула пальцем в его лоб. – А истинный долг – здесь. – Пальчик богини уперся в грудь напротив сердца.
Эет нагнулся и легко коснулся губами губ Силинель.
- Если я не люблю… почему тогда мне так сладко целовать тебя? – прошептал он, полуприкрыв глаза.
- Потому что твои чувства очень близки к любви, - пожала плечами Сили, слегка отстраняясь. – Если бы не Заклятье…
- Силинель! – не в силах более сдерживаться, Эет привлёк её к себе. – Не мучь ты ни меня, ни себя!
- Если бы я была наивней лет тысяч так на сто, не мучила бы, - серьёзно ответила богиня и, глубоко вздохнув, отвела его руки. – К тому же, есть ведь ещё одна вещь, за которую я должна извиниться.
- Какая?
Эет опустился на пыльные камни причала и обхватил колени руками. За что ему это?.. Он не знал, что думать, что делать… Знал только, что не в силах отказаться ни от Госпожи, ни от богини. Что не в силах предать ни ту, ни другую.
Если бы Силинель не сказала, что Госпожа и она – не всегда едины! Насколько было бы проще…
Внизу, под пирсом, всё так же клубился серый туман, и юноша чувствовал, что это марево откликнется любому его желанию. Он мог играть им, лепя из туманных струй мячики, зайчиков, замки… только желания играть не было.
Силинель села рядом, подогнув под себя ноги. Подол её воздушного мягкого платья ненавязчиво обрисовывал колени – и Эет ловил себя на том, что не может оторвать от них глаз.
О богиня!
Для Ларинны он ничто. Выброшенная вещь. Но для Силинель…
Благостная! Ты… ты же сказала, что… приняла моё предложение. Что… с момента… как наши силы слились в одном Алтаре, ты… моя супруга…
- Я должна извиниться за тот корабль, - тихо произнесла Силинель, не поднимая длинных ресниц. – За девочку. Но у меня не было иного выхода, Эет! Не было иного способа вернуть тебе сознание.
Эет вздрогнул. Прерывисто вздохнул и подтянул колени к подбородку, сжавшись в тугой комок. Вся романтика разлетелась зеркальными осколками.
- Я знаю, - коротко ответил он. – Не извиняйся.
- Именно за это ты злишься на меня больше всего.
- Это не исправить, - бросил он, не глядя на неё. – И… я уже давно не злюсь. Просто мне… - Эет запнулся. – Просто мне очень больно, Изначальная.
Силинель осторожно, вопрошающе, накрыла его руку своей. Он хотел было высвободиться, но девушка слегка сжала пальцы и, поколебавшись, Эет уступил.
- Знаешь… - запинаясь, словно с трудом подбирая слова, заговорила богиня. – Я бы рада тебе помочь, но самое большее, что я могу сделать – это отпустить девочку в реальный мир, призраком. И у неё не будет надежды, в отличие от Вира.
Эет облизнул губы, не отрывая взгляда от пыльных камней причала.
- А… она будет способна… к материализации?
- Да.
- И, как Вир… она сможет оставаться человеком… только в пространстве богов?
- Да. И она не способна к телепатии.
- А какой у неё зверь?
- Она синичка.
Эет глубоко вздохнул.
- И вырасти… вырасти она тоже никогда не сможет?
Силинель грустно покачала головой.
- Никогда.
- Не надо, - через силу вытолкнул из себя Эет. – Не тревожь её.
- Это самое большее, что может предложить богиня смерти, - Сили взяла Эета за руки, и он, преодолев себя, посмотрел ей в глаза.
И увидел там ту же боль, что переполняла его собственную душу.
- Прости… - прошептал лич, привлекая девушку к себе. – Я идиот. Мне просто нужно было укусить Ринн…вовремя.
Силинель уткнулась лбом в его плечо, и её мягкие пепельные пряди волнами скользнули по его груди.
- Как я была безумна, создавая свой народ таким… - прошептала она едва слышно. Плечи её вздрогнули. – И ничего уже не исправить!
И Эет осторожно провёл рукой по голове девушки, словно утешал ребёнка.
- Сили… но ведь когда-то ты была богиней жизни. Богиней радости и любви. Неужели от этого ничего не осталось? Совсем ничего? Я смотрю на тебя – и не могу поверить…
Силинель тяжело вздохнула.
- В другой жизни… - прошептала она. – Была, верно. Что ж, пожалуй, я начну с этого. Ведь надо же наконец с чего-то начать, правда? – она вымученно усмехнулась. – Сейчас мы с тобой в пространстве снов, Эет. Сны – место, где даже безвозвратно утерянное может обрести подобие реальности. Здесь души живущих встречаются с душами ушедших. Здесь мы такие, какими хотим видеть себя… и всё же такие, какие мы есть.
Маг озадаченно нахмурился.
- Это… противоречиво.
- Эт, - прохладные пальчики скользнули по его щеке. Взгляд Сили полнился нежностью. – Ты – это ты. И здесь, со мной – и там, в Храме. Но там… - Силинель печально опустила голову. – Ах, где сейчас твои золотые волосы?
Эет невольно провёл пальцами по своим прядям – и закусил губы.
- Теперь понимаешь? – негромко продолжала Силинель, снова прямо взглянув на юношу. – Я такая же… Богини Силинель больше нет. Только во снах, на фресках… и у Алтаря. Алтарь помнит меня живой. Алтарь создавался силой не Мортис, но Силинель, в те времена, когда о святилище и о Храме никто и помыслить не мог. Когда вокруг Алтаря вместо глухих стен высились золотые леса эльфов…
Глаза девушки мечтательно засияли, вспыхнули – и Эет ахнул. На краткий миг из чёрных они стали синими – синими, как полевые цветы. И искристым переливом блеснули под густыми прядями голубые кристаллы серёжек – длинные нити, оправленные в серебро. И губы стали ярче… Словно наполнились чудом рассвета.
На краткий миг Силинель преобразилась – словно раскрасили чёрно-белый рисунок, словно через тёмный витраж брызнули солнечные лучи.
На краткий миг.
Но этого мига хватило для осознания: Силинель не более чем призрак.
- Всё, что осталось от Силинель – её душа, - едва слышно произнесла богиня. – И та дремала. Ты разбудил меня, Эет.
От пронзительной боли за эту женщину пересохли губы.
- Когда Один убил моего мужа… - она чуть усмехнулась и поправилась: - Моего первого мужа, Гвариана… он забросил его сердце на солнце. И я полетела следом. Понимаешь, его сердце не должно было сгореть! – голос Силинель дрогнул. – Сердце – вместилище души. Я тогда ещё не знала, что отыщется способ воскресить Гвариана, я не думала ни о чём… я лишь хотела… хотела, чтобы душа мужа уцелела… - Богиня прикрыла глаза, но две прозрачные слезинки всё же скользнули по бледным щекам. – И я спасла его сердце. Но тело моё… Моё тело обгорело до костей. – Она криво усмехнулась. – Вот почему меня называют бесплотной богиней. А враги и того хуже – безмясой. Моя душа тоже была выжжена, Эт. И от Силинель ничего не осталось… Ничего.
Девушка опустила голову.
- Если бы не ты… Если бы не ты, Мортис никогда не вспомнила бы о Силинель. Гвариан однажды сказал, что Силинель мертва, а Мортис его любви недостойна. А ты… Ты, не зная Силинель, думал о ней, молясь Мортис. Откуда только явилась твоя душа?.. – прошептала Силинель, прикрывая глаза. – Кто ниспосылает чудеса – богам?
Эет молчал, не зная, что ответить.
Сили смущённо покраснела и немного отодвинулась.
- Прости, я забылась…
- Нет-нет! – Эет придвинулся и обнял девушку. – Продолжай, Сили, прошу тебя.
Она благодарно улыбнулась.
- В том мире у меня не осталось надежды. В том мире… в том мире я была немёртвой богиней немёртвого народа. Вместе с плотью солнце сожгло и мою жизнь. Но я так отчаянно не желала умирать… Моя воля, моё отчаяние и моя жажда жизни оказались столь велики, что я за краткие минуты горения, сама того не сознавая, подчинила себе силы смерти. И обгоревшие кости стали вместилищем моего духа. Я так желала спасти душу Гвариана! Потом желала мести… Потом… - она вздохнула. – Я всегда чего-то желала.
- И никогда не думала ни о чём, кроме спасения мужа, - покачал головой Эет. – Хотя твоя плоть оказалась нежнее его сердца.
Силинель вздохнула.
- Его тоже можно понять. Я не ожидала, что он оттолкнёт меня, это верно, но… Пролилось много невинной крови, прежде чем я смогла осознать: я хотела его не ради него самого, а ради себя. Я хотела вернуть своё счастье, я, оживив Гвариана, не сумела остановиться, не сумела отпустить. А ведь он не был моей собственностью и не просил меня ни о каких жертвах… Возможно, когда мы были счастливы, мы оба не замечали моего эгоизма. Его так легко было приписать капризам совершенной куколки, а капризы так естественны для красавиц. Но они непростительны жутким безмясым тварям… да и вообще, не к лицу много пережившим и мудрым женщинам. Когда я это поняла, мне стало легче. Всё было кончено.
- Ты повзрослела. Но больше никого к себе не подпускаешь, - вздохнул Эет.
- Я тебе уже сказала: лучше проиграть, чем ошибиться, - серьёзно и грустно ответила Силинель, глядя ему глаза. – За ошибки богов приходится расплачиваться всему миру… - Она помолчала и продолжила: - Что ж, Гвариан объединился с Одином, на моих землях восстали Смертные… Мои последние иллюзии были разбиты. И я решилась покинуть Невенар! Некогда я уже задумывалась об этом. Когда узнала, что возможно оживить Гвариана. Надеялась уйти с ним… Знаешь, после смерти, если у души хватит силы поменять мир, душа сменит и тело. Сменит жизнь, а с новой жизнью получит возможность новой судьбы. Вот почему отказ мужа чуть не свёл меня с ума… И я опять наломала немало дров. Что ж… В конце концов, все точки были расставлены, и решение принято. Мои обгоревшие кости остались Невенару и наконец обрели покой. Мир Земли дал мне новое воплощение, столь же прекрасное, как прежнее, но другое. Мортис увидела наконец, какой она стала – после всех страданий, ошибок и переосмыслений… Так появилась милосердная ипостась богини Смерти, а Силинель – лишь её душа. Внутренняя суть.
- Погоди… - Эет нахмурился, пытаясь понять. – То есть, чтобы сменить тело, покидая мир… ты позволила себе умереть там?
- Да. Я решилась на это, когда увидела, что отступать моему народу уже некуда.
- А как же ты сумела перенести следом Храм?
Силинель чуть усмехнулась.
- Моя смерть позволила врагам разрушить до основания столицу немёртвых и почти полностью уничтожить всех жителей, пока я искала подходящий мир. Вновь обретя тело, я вернулась в Невенар, чтобы забрать с собой мой народ. Я явилась жрецам и немногим уцелевшим защитникам Храма, их последней твердыни – и объявила свою волю. Остаться не пожелал никто. Им негде было оставаться. Вот так немёртвые и покинули Невенар…
Эет нежно сжал в руке тонкую кисть богини.
- Почему же Мортис никогда не являлась мне во плоти? – ласково спросил он. – Чего ты боялась?
- Боги, как они есть, не могут надолго пересекать грань мира людей. Их сила разрушает его оболочку.
- А Локи?
- Локи… - невольно рассмеялась Силинель. – Локи – не просто бог. Он – посредник. Путешествовать между мирами богов, демонов и смертных – его дар, его талант. Его суть. Недаром он бог лишь наполовину. Недаром Один держит его при себе. Локи полезен и Локи опасен.
- Как огонь, - прошептал Эет. Силинель кивнула.
- Да. Огонь тоже существует словно в нескольких мирах одновременно. А смерть… Пожалуй, богине смерти являться в обычный мир без посредника вообще не стоит.
- И твой посредник…
- Ларинна, - улыбнулась богиня. – Именно потому она и я – две разные сущности. Но я создавала её как сосуд, способный воспринять мой дух и мою силу. Её внешность – знак Избранности.
- А почему ты не родилась среди людей, как Фрейя?
- Цена за такое воплощение – полная потеря памяти и силы. Разве я могла пойти на это, когда враги пытались сокрушить Стены Атариды?
- Нет, Благостная. Не могла, - Эет улыбнулся и упал на спину, раскинув руки. Над головой синело небо – невероятное, запредельное. И хотелось послать подальше все сложности и просто смотреть в эту хмельную высь.
И на душе было удивительно тепло от того, что такая благородная и сильная девушка решила связать с ним свою судьбу.
Сили с улыбкой склонилась над ним, нежно провела тыльной стороной ладони по лицу. И он вдруг, неожиданно для себя самого, уже ни на что не заморачиваясь, просто обнял эту прекрасную женщину. И вот она лежит рядом, в кольце его рук – так до ужаса просто.
- Эт… - прошептала она, опуская ресницы. – Ну зачем ты спешишь?
- Я люблю тебя. Не так, как Ринн, но люблю, - плюнув на все самокопания, ответил он то, что чувствовал. – Ты сама сказала, Благостная: пусть всё идёт так, как идёт. И раз уж обнять тебя в реальном мире невозможно, то позволь это сделать хотя бы в пространстве сновидений. Позволь нам обоим увидеть этот сон…
- Реальный мир – не только мир людей, - тихо ответила Силинель, опуская голову на грудь Эету и тоже обнимая его. – Мир богов так же реален. И, возможно, однажды…
- …если мне хватит смелости и мудрости… - с усмешкой подхватил Эет. – Сили, - он приподнялся на локте, прижав богиню к себе, и серьёзно посмотрел ей в глаза. Её взгляд под трепещущими ресницами стал настороженным. – Я не знаю, насколько это мудро, но уверен, что смело. Ответь мне… Ты дала мне понять… да что там, ты прямо сказала, что приняла моё предложение…
Он замолчал. Собственная дерзость вдруг показалась смешной. Самонадеянный мальчишка!
Силинель смотрела внимательно и нежно.
- Да, - наконец ответила она. – Это правда.
Эет вздохнул – и улыбнулся.
- Ну, я просто подумал… Такие слова… а дадут ли мне на деле то, что причитается мужу? - поддразнил он, поражаясь своему нахальству. И тут же отстранился, выпустил Силинель из объятий. Ресницы её чуть дрогнули. – Ладно, прости, я пошу…
- Да, - бесхитростно ответила она. – Когда ты будешь готов. Когда мы будем равны.
- Благостная…
Горло перехватило. Эет прижал к себе богиню, запутался пальцами в её прядях. Скользил губами по лицу.
Её кожа сияла, словно была соткана из лунного света. Волосы ласкали, подобно воде летней реки. Но сама Силинель…
Сама Силинель была вдохновением.
Эет не смел дышать, упиваясь наслаждением, сравнимым лишь с чудом озарения, когда догорает свеча на столе, и рука с самописцем скользит по тетради, не поспевая за полётом мыслей, и прохладный ночной ветер колеблет занавеску…
Его Муза, его откровение – сейчас он узнавал её всем существом своим!
Силинель прерывисто дышала, отвечая его губам, и от неё струилась невероятной силы энергия. Эет захлёбывался ею. Что он мог дать в ответ?.. Только полностью погрузиться в этот поток, раствориться в нём, как растворялся всегда, забывая об еде и отдыхе над формулами магических уравнений. Лишь бы не проснуться… не прервать этот сон…
Позволит ли Сили себе и ему… вторую такую встречу?..
- Богиня моя… Благостная… - шептал он, не в силах выпустить её из объятий. – Предвечная...
Древние плиты, тёплый ветер, сияющее небо. Всё – в этой женщине.
- Ночь заканчивается, - грустно вздохнула она. – Тебе пора.
Эет не успел сказать ни слова. Солнечный мир подернулся дымкой и пропал, уступив место темноте перед глазами, под головой юноша ощутил привычную подушку…
И холод во всём теле. Промозглый, который не могла избыть гора тёплых одеял.
Эет «открыл» глаза – попросту усилием воли «включил» зрение и, судорожно прикусив верхними зубами нижние, лежал, глядя в тёмный потолок.
Сон.
О богиня…
Немыслимо!
Он целовал Мортис.
Сон? Так просто списать всё на сон…
Если тебе хватит смелости и мудрости…
Что же теперь делать? Богиня, мы оба запутались…
Но, если бы ты позволила ещё раз… хотя бы скользнуть пальцами по твоим волосам…
Он не мечтал. Никогда не мечтал о подобном! Но сейчас… Сейчас не мечтать невозможно.
И невозможно не понимать: чтобы стать равным богине, может не хватить Вечности…
Силинель…
Он простой маг. Обычный лич, который не может даже вернуть себе человеческий облик!
Эет закрыл лицо руками.
Так отчётливо видно костяшки пальцев… Конечно, не такие, как у Таривила, не ржавая труха, нет... Белые и гладкие.
Лич хрипло рассмеялся. О да, на состязании красоты среди скелетов победа обеспечена!
Богиня…
Она прошла через подобное. Она обрела другое тело.
Ценой смерти в родном мире.
Для него такой вариант неприемлем.
Неважно. Встречались их души. Наяву, даже стань он прежним, он никогда не обнимет её. Или…
Стать равным? Ха-ха.
Эет уткнулся в подушку.
Силинель…
Возможно, всё к лучшему? Ему не придётся разрываться между Госпожой и богиней.
Госпожа…
Какого чёрта!
Эет стукнул кулаком по подушке.
Довольно. Пора положить этому конец. Всё равно он давно подумывал о снятии Заклятья, и Мортис тут, по большому счёту, ни при чём.
Он «закрыл» глаза и сосредоточился.
Ночной Храм не тревожил, не отвлекал ни единым звуком, ни единым шорохом. Глубокая тишина царила в спальне.
Эет представил Госпожу – во всех деталях, пронзительно ясно, словно в облаке солнечного света. Чёрные глаза и пышные, волнистые пряди по плечам. И нежность, глубоко скрытая нежность во взгляде, когда Госпожа касалась его волос…
Всё хорошо, Эет…
Запах ладоней – тонкий, едва уловимый. И он губами снимает с них кусочки тёплого мяса…
Ешь…
Госпожа моя…
И снова прижать руку к щеке, будто опять можно ощутить под пальцами нежную кожу.
Улыбка…
Устраивайся, как тебе удобно, Эет.
Представить себя. Ощутить всем существом связь между ним и Ларинной.
И – потянуть к себе.
Душу рванула мучительная боль. Не страшно. Он освободится.
Незримая нить натянулась и завибрировала. Он ощутил её сопротивление, словно пытался удержать в руках тяжёлый обледеневший канат на ветру.
Боль не важна. Важна лишь эта упругая своевольная сила – гордая и строптивая.
Неужели его душа коснулась души Госпожи?..
Эет замер от странного, невольного восторга – и нить выскользнула, вырвалась из рук. Растаяла.
Неважно. Богиня, после стольких лет неизвестности – соприкоснуться с душой Госпожи!
Эет стиснул одеяло. Какого чёрта… Что за сопли? Надо попытаться ещё раз!
Грустный, полный вины взгляд. И бледное лицо – озарённое светом алых зарниц. И решительно стиснутые губы.
И глаза…
Чёрные глаза Силинель.
Нить, лишь проступив, расплылась туманом. Эет с досадой стукнул кулаком по постели.
Богиня была права. Он не хотел терять любовь к Госпоже. Не хотел!
Дай себе время. Оно всё расставит по местам.
О Мортис!
Эет грыз то нижними зубами верхние, то наоборот.
Как же ему быть? Что делать?
Да какого чёрта?! Ларинна – сосуд для духа Силинель. Пусть они не всегда едины, но они бывают едины!
Совершенно измученный и разбитый, Эет «раскрыл» глаза. За окнами синело небо.
Сдёрнув со стоящего рядом стула плащ, лич накинул его прямо на голые кости и, натянув на голову капюшон, вышел из комнаты.
В Верхнем храме рассеивался утренний сумрак, уступая место хрупкой тишине первых лучей.
Преклонив колени перед фреской, Эет бросил горсть фимиама в кадильницу.
- Я… - начал было он, но, запнувшись, закончил через силу: - Мы оба, похоже, запутались, Благостная. Ты оказалась права.
Поднявшись с колен, Эет вышел на балкон. Что мог он добавить? Богиня сама всё прекрасно понимала…
На каменных плитах снег совсем стаял, только на перилах кое-где ещё оставались серые островки наледей. Море сияло в розовых лучах зари, и диск солнца – огромный, на полгоризонта, медленно поднимался из волн, и от него по воде ложилась широкая искрящаяся дорожка – прямо к Храму.
Голова раскалывалась. Он совсем не выспался.
Эет безрадостно рассмеялся. Да уж, выспишься тут…
Может, спросить совета у Вира? Да, пожалуй.
Решив не откладывать, Эет вернулся в храм и, быстрым шагом пройдя через зал, постучал в дверь Вирлисса.
Ответом была тишина.
Эет постучал ещё раз.
С той стороны раздалось какое-то невнятное мычание.
- Вир, открой! – не выдержал лич.
Мычание перешло в ругательства.
- Вир, не так уж и рано!
Дверь распахнулась.
Вирлисс, в смятом плаще и с растрёпанными волосами, предстал на пороге.
- Нет, вот что тебе приспичило, а?! – рявкнул он. – Вот что тебе за вожжа под хвост попала – встань и открой ему!.. Могу я поспать, наконец?!
У Эета при виде такого Вирлисса из головы выветрились все мысли о девушках. Челюсть со стуком упала вниз.
- Ты… - только и смог выдохнуть лич.
- С вечера я был!
- Ты что, тоже ночью не спал?..
- Тоже?.. – широко распахнул покрасневшие глаза Вирлисс. – Тоже? Ты же дрых как сурок, пока я!..
Вир запнулся на полуслове и закусил губы.
- Пока что ты? – осведомился Эет, скрестив руки на груди.
- Дай поспать!.. – рыкнул вампир, бесцеремонно выталкивая друга за порог.
Эет озадаченно почесал голову, глядя на захлопнутую дверь. Таким Вирлисса он ни разу не видел.
Впрочем, в словах Белого Тигра имелся определённый резон. Ещё раз озадаченно глянув на дверь Вира, Эет вернулся в свою спальню и, раздевшись, упал на постель.
И почти моментально уснул.
Второй раз он проснулся, когда солнце уже перевалило за полдень: лучи золотили входную дверь. Потянувшись, Эет повернул голову и долго смотрел на розу у окна. Если бы мог, он бы улыбался.
Что будет, то будет.
Интересно, что бы сказала Госпожа?
Наверное, ничего бы не сказала. Отпустила бы. Почему-то он был в этом уверен.
И вот поэтому… поэтому он ничего ей не стал бы говорить.
Сегодня ночью Мортис явила ему два чуда. Он говорил с её божественным духом. Он соприкоснулся с душой её воплощения в мире людей…
Мортис.
О каком выборе он думает, чёрт побери? Между кем ему выбирать?
Эет рассмеялся.
Снова потянувшись, лич рывком поднялся на постели. Солнечный свет приятно грел кости.
Позволив себе ещё несколько секунд понаслаждаться теплом, маг встал и, одевшись, вышел в Верхний храм.
Вирлисс был там. В любимой чёрной рубашке и чёрных брюках, он сидел, закинув ноги на столик и любовался морем. На соседнем столике валялась книжка в потрепанной серой обложке – какой-то приключенческий романчик, как понял Эет, скользнув взглядом по названию, вокруг романчика – несколько чёрно-белых рисунков, а на одном из них – терракотовая кружка, на дне которой ещё оставалась заварка. На бумаге возле кружки расплылось влажное пятно.
Вирлисс даже не повернул головы на звук шагов.
- Ну и что это за бедлам? – осведомился Эет, поднимая со стола грязную посуду.
- Да забей! – отмахнулся Вирлисс, не отрываясь от созерцания моря.
- Вир, что с тобой такое? Ты же никогда раньше себе подобного не позволял. Меня ещё всегда ругал за рассеянность.
- Могу я позволить себе расслабиться? – без огонька огрызнулся вампир. – У меня над головой скоро нимб засветится! Божественное существо, блин…
- Что случилось? – Эет сел рядом и внимательно посмотрел на друга. – Что произошло этой ночью?
- Ты ж не спал, - съязвил Вирлисс. – Ну вот мог бы и знать.
- Сегодня ночью со мной говорила богиня, - тихо ответил хранитель Храма. – Ты же сам знаешь, что это – совсем не сны.
Вир молчал, мрачно глядя на носки своих ботинок и не торопясь убирать ноги со стола.
- Ты потому ко мне и вломился ни свет, ни заря? – наконец буркнул он.
Эет кивнул.
- Ну, говори уже, - дёрнул щекой Вир.
- Вирлисс, напомни… У тебя были ещё девушки? До Фрери?
Вир со страдальческим вздохом запрокинул голову.
- Было романа два, - ответил он. – В шестнадцать и в восемнадцать лет. Ну, и между ними лёгкие интрижки, на одно-два свидания… А что?
- А… было так, чтобы ты… любил двоих одновременно?
Вампир убрал ноги со стола.
- Слушай, Эт… Ты что, с постели сегодня сверзился во сне? Головой не стукнулся, нет?
- Я пытался сегодня вывести себя из-под Заклятия.
- Пытался?
- Да, - Эет опустил взгляд. – Весь остаток ночи пытался. У меня не получилось.
- Ещё получится, - подбодрил Вир. – Ты себя из зомби личом сделал, а тут какое-то…
- Мне не хватило желания, - прервал Эет. – Секрет победы в поединке за Слугу в желании выиграть. Я не могу искренне желать победы. Я люблю Ринн… Слишком давно люблю. Потерять её… Это опустошит мою душу.
- Тебе так кажется, Эт. Заклятие…
- Богиня предупреждала меня. А я не поверил, - горько хмыкнул маг. – Ну вот… убедился сам.
- Н-да… - Вирлисс покачал головой. – Ну ладно, в целом я понял. Ты говорил с богиней, потом занимался магическими опытами над своей ценной шкуркой… а девушек-то ты к чему приплёл?
- Да так, - Эт пожал плечами. – Выброси из головы.
Вирлисс посмотрел на Эета, потом, проследив за его взглядом – на фреску богини… и, запрокинув голову, расхохотался.
- Н-да… – выдохнул он. – Ну ты и влип, приятель!
- Да какого чёрта ты ржёшь?! – вскочив, рявкнул Эет.
- Да ладно, уж и посмеяться нельзя, - простонал Вир, смахивая с глаз невольные слёзы.
- Смешно ему… - буркнул Эет. – У меня сегодня утром чуть крыша не поехала! Пока я не додумался, что и Ринн, и Силинель – по сути…
- Мортис, - пожал плечами Вир. – Тоже мне, открытие! Я бы на твоём месте радовался.
- Чему?
- Богиня готова тебя принять целиком и полностью. Во всех своих ипостасях. А ты – о стенку головой биться, чудак-человек!
Эет смотрел на Вира – и душа его широко и смущённо улыбалась.
- Вир… Как же здорово, что ты есть! – прошептал он. – Ты так мне помог!
- Хотя следовало бы накостылять по шее, - заявил Вир. – Чтобы не ломился в двери, когда спят.
- Ну, а ты какого чёрта не спал? – не в силах сдержать улыбку в голосе, осведомился Эет.
- Я, между прочим, пока вы с богиней разбирались, сколько будет дважды два, налаживал контакты с эльфом! – тоном непризнанного гения заявил Вир, гордо вскидывая голову. – Поздравляю, он почти согласился сообщить параметры портала. Выпусти его из коридора, пообщайся по-человечески день-два – и он принесет тебе их на блюдечке.
- Ка-ак?.. – Эет от такого известия даже сел.
- Да нормальный он парень оказался, - махнул рукой Вир. – Молодой совсем. Мы его, может, лет на двадцать постарше.
- А я думал – он нас. Тысяч на дюжину, - смешливо фыркнул Эет.
- Ты знаешь, о чём я. Мальчишка, запутался совсем… Да его ещё и напарник подставил. Вот представь себя на месте этого ребёнка. Ты бы, может, месяца полтора ещё на стенки лез… и кидался на всех, кого подозреваешь в служении Мортис.
- И как же ты его обаял?..
- А я кого хочешь обаяю, - ухмыльнулся, сверкнув клыками, Вир. И, в полной мере насладившись сопением Эета из-под капюшона, небрежно добавил: - Да на охоту я его сводил. Считай, всю ночь по лесу бегали. А потом он ещё в речке купался…
- В речке?..
- Ну, освежиться парнишке захотелось, - невинно пожал плечами Вирлисс. – Не стану же я ему мешать!
- Давай-ка в подробностях!
- Чего там в подробностях? – отвёл глаза Вирлисс. – Жалко мне его стало, не выдержал я… Спустился вниз, поболтали мы за жизнь…
- Ага. Поболтали.
- По душам, да… А что?
- Нет, ничего. Потом вы пошли в лес, купаться в речке.
- Угу, - промычал Вирлисс из-под стола: он нагнулся, словно что-то искал. – Слушай, ты не знаешь, куда я карандаш…
- Он на соседнем столе, - ответил Эт. – И после купания вы, значит, вернулись домой. Вир, ты себя со стороны слышишь?
- А что такого? – невинно улыбнулся Вирлисс, выбираясь из-под столешницы. – И правда, на соседнем! А я и не заметил. Вот ведь, что значит бессонная ночь!
- Я допускаю, что ты нашёл подход к Таривилу. Допускаю даже, что он наивный запутавшийся мальчик, которого подставили все, от напарника до Гвариана. Но, прости, я не могу поверить, что ты посреди ночи попёрся просто так налаживать контакт, по доброте душевной. Или от нечего делать.
- Почему? Ты парню какую-никакую шмотку даже не выделил, таскался бедняга в лохмотьях. А я его костюмчиком ссудил… Потом. Когда вернулись. Точнее, Тар сам выбирал, я его только до кладовых довёл.
- Костюмчиком он его ссудил, - усмехнулся Эет. Если Вир не хотел о чём-то рассказывать, выспрашивать у него было бесполезно. Можно, разумеется, позвать Таривила и приказать выложить всё, как есть – и поставить жирный крест на зарождающемся доверии эльфа… да и, пожалуй, на уважении Вирлисса. – Значит, говоришь, нормальный парень оказался?
- Да! – с готовностью подхватил Вир. – Сам увидишь! Не хочешь его с нами селить, выдели комнату хоть в гостевых, что за Нижним храмом, или какую комнатушку для прислуги…
- Почему сразу – не хочу? – в голосе Эета снова проскользнула улыбка. – Что мне, комнат жалко? Пусть выбирает любую, какая нравится. Главное, чтобы вёл себя адекватно…
- Он тебя стесняется немного, - заметил Вирлисс. – Так что ты с ним помягче…
- Тоже мне, тирана нашёл! – весело фыркнул Эет… и осёкся.
В коридоре с кельями раздавались шаги.
Друзья переглянулись.
Эет привстал.
- Кто?.. – начал было он шепотом – и замолчал.
- Кроме Таривила – некому, - одними губами ответил Вир. – Но…
Он привстал тоже, и оба, опершись руками о стол, смотрели в сторону коридора. Шаги звучали всё ближе.
Наконец из тени выступил высокий силуэт, и друзья узнали Таривила.
На нём болтались чёрные штаны, кое-как заправленные в слишком просторные для скелета сапоги, и новая зелёная куртка. У Эета мелькнула мысль, что у эльфа неплохой вкус, и что парнишка выглядел бы неплохо, будь живым… но, скользнув по краю сознания, мысль пропала.
Осталось лишь изумление.
Эльф вошёл в зал и отвесил хозяевам Храма лёгкий вежливый поклон.
- Доброе утро, господа, - раздался под сводами его высокий чистый голос. От вчерашней хрипоты не осталось и следа. – Меня послала сюда известить вас о своём прибытии некая барышня, которую, согласно приказу, я не могу пропустить мимо себя. Она дожидается вас в потайной комнате.
Эет и Вирлисс переглянулись.
По позвоночнику Эта пробежали мурашки. Вир озадаченно моргнул.
- Ещё раз, – пытаясь хоть как-то собраться с мыслями, с трудом вытолкнул лич, выпрямившись. – Какая барышня?
- Вы приказывали пропускать по коридору только вас и вашего друга, Господин мой, - невозмутимо ответил эльф. – Остальным же предлагать поворачивать. Несколько минут назад дверь потайной комнаты открылась, и в коридор вышла девушка. Я предложил ей повернуть. Она согласилась вернуться в комнату, но попросила сообщить хозяину, что явилась к нему как гостья. Она ждёт встречи с вами, Господин, - Таривил снова слегка поклонился.
- Ты… отправил её обратно… в комнату?.. – прошептал Эет. – В комнату над Алтарём?..
- Эт, спокойно, - положил ему руку на плечо Вирлисс. – Ты же не уточнял в приказе, что Тар должен охранять именно комнату. Ты ж ему просто сказал: всех посторонних заворачивать назад. Ну, Тар и завернул…гм… нашу гостью.
- Она обещала не покидать комнаты, Господин, - бесстрастно добавил эльф.
- Ладно, Таривил, прости, я не должен был на тебе срываться, - пробормотал лич. – Я сам виноват. Но я не думал…
- Да уж, - хмыкнул Вирлисс.
Эет кинул взгляд на фреску. Богиня допустила?.. И он не ощутил ни малейшего всплеска? Никакого предчувствия? Неужели?..
- А… описать ты эту девушку можешь?
- У неё чёрные волосы и чёрные глаза, и…
Эет, не дослушав, кинулся мимо эльфа – по коридору, к лестнице. Вирлисс и Таривил, переглянувшись, бросились следом.
Они отстали совсем немного, и почти одновременно с Эетом ввалились в комнатушку над Алтарём. Хозяин Храма стоял впереди, обеими руками придерживая капюшон на голове.
Она обернулась на звук почти высаженной двери – миниатюрная изящная девушка в облегающем алом платье. Тонкие запястья украшали тяжёлые золотые браслеты, точёную шею – массивное колье.
В переплетении золотых нитей сияли огромные рубины.
Голову венчала оригинальная диадема в виде тёмных изогнутых рожек, оправленных в золото.
За спиной у незнакомки ниспадал с плеч бордовый плащ, а в руках она держала довольно большую шкатулку, вырезанную из цельного сапфира.
- Для меня большая честь, господа, - девушка осветила лицо очаровательно искренней улыбкой, приседая в коротком реверансе. Плащ с шелестом приподнялся, и Эет понял, что это – не одежда. За спиной незнакомки свисали огромные кожистые крылья!
Маг ещё раз внимательно посмотрел на голову красавицы.
Нет, это не диадема…
- Позвольте представиться: баронесса Ариэлла, пятый круг Ада, - прощебетала гостья. – Демонов вызывали?
Эет скрестил руки на груди и вперил молчаливый взор в Вирлисса.
Вампир попятился – и остановился, упершись спиной в стену.
- А что такого? – стараясь говорить небрежно, выдавил Вир. Он жалел только об одном: что не может слиться с обстановкой. – Подумаешь!
Эет покачал головой и перенёс всё своё внимание на баронессу.


                Глава XXII
                Гостья Храма

                Эет

Лич движением головы откинул капюшон и устремил пристальный взгляд пустых глазниц на незваную гостью.
- Вызывали, - подпустив зловещего шипения в голос, ответил он. – Но это было ошибкой.
- О, полностью с вами согласна! – широко распахнув глаза, подхватила демонесса. Похоже, ни вид, ни голос Эета не произвели на неё ни малейшего впечатления. – Ужасной ошибкой нашего сотрудника. Уверяю вас, с него строго взыщут за непрофессионализм.
Челюсть Эета невольно состукала вниз. Он не мог бы сказать, что больше его поразило: удивительная ли непробиваемость баронессы или сами слова.
Словно не заметив его удивления, Ариэлла сладко улыбнулась:
- С клиентами всегда можно найти общий язык и прийти к варианту, устраивающему обе стороны. Главное – искать, не так ли?..
- Я не думаю, чтобы подходящий вариант отыскался, - придя в себя, холодно отрезал Эет. – Я не из любителей искать чёрных кошек в тёмных комнатах.
- Конечно! – тут же согласилась красавица. – Особенно если этих кошек там нет. Но я вас уверяю, в нашем случае кошка есть! Позвольте сообщить приятное известие: в нашем ведомстве все вызовы сотрудников строго учитываются, и ни один не остаётся без внимания. Параметры любого портала фиксируются, чтобы потом, в случае – конечно, весьма редком! – если наш сотрудник сработал неудовлетворительным образом, можно было бы принести клиенту извинения и устроить всё к обоюдному удовольствию.
Эет раскрыл рот, но Ариэлла не дала ему даже начать. Не переводя дыхания, она заявила:
- В качестве извинения за неподобающее поведение нашего сотрудника, я, от имени нашего ведомства, уполномочена вручить вам подарок!
Девушка протянула Эету сапфировую шкатулку.
- Нам не нужно никаких подарков, - начиная злиться, ответил Эет.
- Уверяю вас, это – именно то, что  вам нужно! – с самой обольстительной улыбкой заявили в ответ. – Наш сотрудник неверно информировал вас, и в этом его огромная вина. В заказе указано, что вам требовалось средство вернуть личу человеческий облик… правильно? – стрельнула Ариэлла глазками на Вирлисса.
Вампир, поднеся руку к горлу, невольно закашлялся.
- Правильно, - выдавил он, не глядя на Эета.
- И вам было сказано, что единственное средство для лича – это вкусить плоти нерождённого младенца, - при этих словах Эет остолбенел. Словно не заметив, баронесса продолжила: - Вы указали ему на дверь, и я полностью вас понимаю и разделяю ваше возмущение… К сожалению, наш сотрудник сам мог не знать, что есть нюансы… - девушка усмехнулась. – Но это его не оправдывает.
- Нюансы?.. – против воли прошептал Эет.
- Да, - ослепительно улыбнулась демонесса. – Когда была сотворена нежить, было сказано, что лич вновь обретёт человеческий облик, если вкусит плоти нерождённого младенца любой из рас, сотворённых богами Невенара. Но, - поспешно добавила девушка, - к этим расам относятся и драконы! Здесь, - Ариэлла кивнула на шкатулку, - драконье яйцо.
В комнате воцарилась невероятная тишина. Эет не мог оторвать взгляда от шкатулки в руках гостьи.
И в этой тишине Ариэлла подняла крышку.
Внутри, на чёрном бархате, лежало огромное голубое яйцо в мелких коричневых крапинах, отливающее странным металлическим блеском.
- Яйцо синего дракона, но в данном случае вид ящера не важен, - улыбнулась, наслаждаясь произведённым эффектом, баронесса.
Эет судорожно сжал костяшки пальцев. Богиня… не потому ли ты допустила сюда эту искусительницу?..
- Я… Мы… У нас… вряд ли найдётся, чем заплатить, - выдавил наконец лич.
- Это подарок, - напомнила демонесса. – Это знак извинения за возмутительный непрофессионализм нашего сотрудника.
- Трудно поверить, - кашлянул маг.
- Ах, о демонах всегда распускают глупые слухи, - понимающе покачала головой Ариэлла. – Да, в некоторых случаях мы берём определённую… мзду с наших клиентов, но, если уж говорить совсем начистоту, какой толк демонам от ваших душ, господа? Когда вы умрёте по-настоящему, неизвестно… а наша раса предпочитает конкретику, а не туманные надежды на везение в будущем. Это просто подарок, - улыбка Ариэллы была очаровательно невинна.
- Просто подарок? - уточнил Эет, нерешительно протягивая руку к шкатулке.
- Просто подарок.
- В чём подвох?
- Никакого подвоха.
С этими словами баронесса всунула личу шкатулку с яйцом.
- Всё съедать не обязательно, вы можете поделиться с вашим воином – ведь вам, как некроманту, конечно, хотелось бы иметь охранника, способного к трансформации, и в то же время не оскорбляющего эстетического чувства окружающих…
Эет порадовался, что в нынешнем своём состоянии не может краснеть: он не имел понятия, о чём только что прощебетала баронесса. Понял только, что может поделиться с Таривилом…
- Но есть обязательно сырым, - с сожалением вздохнула Ариэлла, заканчивая инструкции.
- Но… - Эет растерянно оглядел себя. – Как?..
- Простите? – вежливо улыбнулась баронесса.
- Как скелеты вообще могут что-то… съесть?
- А! – просияла Ариэлла. – Господа, если мне будет позволено пройти с вами наверх, я помогу вам.
Эет переглянулся с Вирлиссом. Тот растерянно пожал плечами. Таривил молча стоял у дверей, опустив голову, внешне безучастный… но Эет каким-то наитием осознал, как страстно жаждет эльф вернуть свою внешность!
И как боится надеяться…
Он положил руку ему на плечо.
- Мы разделим его, Таривил, - просто сказал Эет. – Сейчас ты пойдешь с нами. И… я отменяю приказ стеречь коридор.
Скелет вскинул голову, с изумлением и благодарностью глянув на некроманта, но быстро справился с собой и поклонился.
- Я признателен вам, Господин.
Эет кивнул и передал шкатулку эльфу.
- Прошу вас, сударыня, - посторонившись, жестом пригласил он Ариэллу, откидывая длинный рукав своего плаща.
Демонесса с улыбкой кивнула и вышла в коридор, Таривил со шкатулкой последовал за ней, Вирлисс тоже направился было к выходу, но на его плечо легла рука Эета.
- Вир.
Вирлисс обернулся.
- Что? – даже несколько с вызовом осведомился он.
И Эет порывисто обнял его.
- Богиня, Вир… Ну, какой ты упрямый идиот…
- Эт! – с облегчением выдохнул Вирлисс, крепко обняв друга в ответ.
- И это ты меня называл ослом? И ты ещё хотел накостылять мне по шее? – шептал лич. – Ты меня однажды с ума сведёшь!
- Забили?.. – не смея верить в такое счастье, пробормотал Вир.
- «Забили»… - передразнил Эет, выпуская Вира. – Ты, сволочь призрачно-вампирская, до такой степени мой друг, что порой не считаешься с моим мнением! Ну вот как тут быть? Ты не тигр, ты… ты свин в апельсинах, вот ты кто!
Вирлисс, запрокинув голову, с облегчением расхохотался.
- Ну, ты и сказанул! Идём. А то наша гостья решит, что мы не имеем ни малейшего представления о вежливости.
Эет хмыкнул.
- Ты-то уж точно не ошибёшься в этикете. Вот что, знаток. Переместись-ка лучше в Верхний храм и приберись там. А то у нашей гостьи сложится о нас неверное представление.
- А мы не можем пугать даму, - гадски ухмыльнулся Вир, показав клыки. – А то кто её знает: вот не боится она ходячих скелетов, а от вида грязного столика с ней обморок может случиться?..
- Вир!
Вампир с хохотом уклонился от тычка Эета – и пропал.
- Придушу однажды, - с восхищением пробормотал про себя Эет и, выйдя из комнаты, быстрым шагом направился вглубь коридора, догонять гостью и сопровождавшего её Таривила.
О богиня, что бы сказала Госпожа? Не Храм, а проходной двор какой-то!
Хорошо хоть, Заклятье теперь позволяет самому решать, как следует охранять Алтарь.
Эет нагнал Ариэллу и эльфа у самой решётки и сам распахнул перед демонессой двери. Девушка, обернувшись, кивнула с признательной улыбкой.
- Следуйте за мной, - пригласил хранитель Храма, проходя на лестницу впереди Ариэллы.
Впрочем, баронесса не смутилась. Она догнала Эета и шла почти рядом, отставая всего на ступеньку, и с живым интересом осматривалась по сторонам. И Эет, неожиданно для самого себя, начал рассказывать: здесь у нас кухня и кладовые, напротив прачечная, а через кухню можно пройти служебными помещениями к комнатам, где раньше ночевали странники… да, в Храме давали кров и стол всем нуждающимся, милостью Мортис… а оттуда есть выход в Нижнее святилище, его ещё называли Общим. О, конечно, можно… нужно посмотреть! Оно очень красиво…
Ариэлла кивала, уточняла, улыбалась – и Эет, подхваченный волной вдохновения, уже рассказывал об истории Храма и Атариды, о легендах и смешных случаях, благо невероятное количество прочитанного позволяло блеснуть эрудицией.
Ариэлла внимала, не сводя с лича сияющих глаз, словно рядом с ней шёл не оживший скелет, а прекраснейший кавалер на свете.
Таривил тоже слушал, хотя и не столь восхищённо.
Наконец подъём закончился, и Эет ввёл гостью в верхние помещения Храма.
Девушка не сумела сдержать восторженного возгласа.
- Какое прекрасное место! – вырвалось у неё. – Жаль, что немного запущено…
- Увы, мы с Вирлиссом при всём желании не можем поддерживать все комнаты и коридоры в надлежащем состоянии, - не смог сдержать улыбку в голосе лич. – Нас всего двое, а Храм огромен.
- Вас трое, - удивленно вскинула брови баронесса, кивнув на идущего сзади Таривила.
- Теперь да, - ответил Эет. - Но, тем не менее, даже сил троих не хватит, чтобы содержать Храм… Увы.
- Да, разумеется, - согласно кивнула Ариэлла. – Печально…
- Не всё так плохо.
- О, вы оптимист?
- Пессимист не дожил бы до вашего визита, сударыня, - любезно ответил Эет. – По крайней мере, в здравом уме.
Девушка, запрокинув голову, звонко рассмеялась – и эхо подхватило её чистый смех, хрустальными шариками рассыпало по коридорам.
И Эет, не удержавшись, тоже рассмеялся.
- Прошу, - сделал он приглашающий жест рукой. – Мы почти пришли.
Они миновали коридор с кельями, и маг ввёл свою спутницу в Верхний храм.
Здесь всё уже блистало идеальной чистотой, и Вирлисс тихо и ненавязчиво материализовался сзади, войдя следом за Таривилом, словно и не покидал их компании. Баронесса, конечно, заметила его появление, – она слегка приподняла бровь – но ничего не сказала.
На неуловимую долю секунды гостья задержалась у фрески, проходя вглубь зала, и остановилась, пленённая видом на море.
- Какой тут простор! Чудесно… - ни к кому конкретно не обращаясь, выдохнула она.
Таривил аккуратно поставил шкатулку на стойку чайного уголка – и опять замер, словно его нисколько не волновало происходящее. Только взгляд иной раз касался фрески богини – и тут же ускользал прочь, неведомо чего смущаясь.
В зале воцарилась полная тишина.
Ариэлла обернулась с очаровательной улыбкой.
- Ну что ж, господа, - объявила демонесса. – Не стану испытывать ваше терпение. Итак, могу я попросить большое блюдо и венчик для взбивания?
- Для вас – любой каприз, - блеснул клыками Вирлисс и вытащил из-под стойки бронзовую тарелку для сладостей, с грохотом опустив её на столик перед баронессой. – Подойдёт?
- Вполне, - взмахнула длинными ресницами Ариэлла. – А венчик?
Эет щёлкнул пальцами – и рядом с блюдом, прямо из воздуха, упала взбивалка. Лич переместил её с кухни, радуясь в глубине души, что хотя бы минимально освоил магию Пространства.
- Что ж, господа, удовольствие разбить яйцо я предоставляю вам.
- Таривил, подержи его, - попросил Эет.
Эльф осторожно вынул голубое чудо из шкатулки, медленно, словно священнодействуя, приблизился к столику и поднял свою бесценную ношу над блюдом. Вирлисс протянул другу нож для нарезки фруктов, и Эет, взглядом попросив у богини благословения, точным ударом разбил хрупкую блестящую скорлупу.
С тяжёлым шлепком огромный желток упал в загудевшую тарелку, окутанный прозрачно-золотистой слизью сырого белка. Эет не знал, было ли то на самом деле, но ему казалось, что от яйца исходит нежное, легкое тепло.
- И… что теперь? – запнувшись, спросил маг.
- А теперь мы его взобьём, - мило сообщила Ариэлла и, взяв венчик, быстрыми и ловкими движениями превратила содержимое в однородную массу.
- Разводить ничем не нужно, - на ходу объясняла она. – Солить и перчить… ну, это по вкусу… надо?
Эет перевел вопросительный взгляд на Таривила. Эльф растерянно пожал плечами.
- Не надо, - помотал головой лич.
- Отлично, не надо. Тогда готово! – объявила баронесса. – Что ж, господа, теперь тонким слоем мажем себя по рёбрам, челюстям и шее. Тонким слоем, аккуратно!
Эет осторожно, словно не веря себе, погрузил кончики пальцев в яичную болтунью.
По костям разлилась волна удивительного, ласкового жара, и, достав пальцы, Эет не сумел сдержать вскрика: на них появился тонкий слой мяса!
- Богиня! Это…
Лич не находил слов.
Ариэлла отвернулась.
- Когда почувствуете, что можете пить, выпейте остатки. Вирлисс, - улыбнулась она вампиру, - не станем мешать вашим друзьям. Не покажете ли мне вид с балкона?
- Почту за честь. Только вы бы накинули что-то сверху. На улице довольно прохладно.
Ариэлла кивнула – и на её плечах материализовалась роскошная шубка из чёрного меха.
- Подойдёт? – осведомилась девушка.
Вампир улыбнулся, без слов предложил баронессе руку, и они покинули зал.
Эет перевёл взгляд на Таривила. Скелет стоял молча, избегая смотреть на хозяина.
Хранитель Храма почувствовал неловкость.
- Таривил, - медленно, подбирая слова, начал он. – Знаешь, мне Вир рассказал, как вы вчера охотились. И… я рад, если вы подружились. Я тоже хотел бы найти в тебе друга. Не думай обо мне, как о Господине, но… Но я должен понять, какой ты. Что собираешься делать. И если я увижу, что Вирлисс не ошибся, я отпущу тебя. Не прогоню из Храма, конечно, но произнесу Формулу Освобождения. А дальше ты решишь сам. Ты понимаешь?
Таривил кивнул.
- Поймите и вы меня правильно, Господин, - тихо произнёс он, поглядев прямо в глаза Эету. – Но я тоже должен убедиться, что вы достойны моего уважения. О дружбе я говорить пока не стал бы. Даже с Вирлиссом. Эльфы не легко сходятся…с людьми, - запнувшись, закончил бывший узник.
Эет покачал головой. Даже так…
- Что ж… Понимаю. А пока, если ты не против, поможем друг другу натереть спину?
- Полагаю, так лучше, - сдержанно кивнул Таривил.
Лич скинул плащ, скелет – куртку, и меньше чем за десять минут все указания баронессы были выполнены, а тарелка – ополовинена.
Лич избегал смотреть на своего компаньона, хотя умом понимал, что сам сейчас выглядит не лучше.
Он кивнул эльфу:
- Если хочешь, пей первым.
- Спасибо… - признательно прошептал Таривил и, поднеся к губам край блюда, сделал глотка два.
А когда опустил…
Перед Эетом стоял кареглазый юноша с тёмными густыми волосами и с тонкими чертами лица, настолько стройный и изящный, что казался невесомым. Эет с трудом сдержал изумлённый возглас: он предполагал, что Таривил и во плоти будет выглядеть глиста глистой, а теперь поймал себя на мысли, что понимает, почему этот народ называли самой совершенной расой Невенара.
Эльф посмотрел на свои руки – и губы его дрогнули, но слова так и не сорвались с них. Он резко отвернулся, чтобы смахнуть с глаз невольные слёзы.
- Куртку натяни, - словно ничего не заметив, обронил Эет – и залпом выпил содержимое тарелки.
По телу прокатилась волна тепла – водопадом солнечного света… и вновь ласковая тяжесть прядей упала на плечи.
И улыбка… улыбка вновь трогает губы. Непрошенная, невольная…
О Мортис, какое это, оказывается, счастье! Он ведь не смел надеяться…
Так, только не поддаться эмоциям при Таривиле.
Спокойно, ничуть не смущаясь, юноша снова надел на себя плащ.
Эльф отступил на шаг, и глаза его невероятно расширились.
- Что, думал, будто я ужас какое чудовище даже во плоти? – весело спросил Эет, перекидывая вперёд золотистые длинные волосы.
- Н-нет, - запнувшись, ответил эльф. – Но я думал… Думал, у вас выражение глаз совсем другое.
- Если бы у меня, как ты говоришь, было другое выражение глаз, Вирлисс не стал бы моим другом, - серьёзно ответил юноша. – Ты не знаешь его, но Вир очень щепетилен в вопросах чести.
- Я знаю, - вырвалось у Таривила. – Я понял вчера. Когда он разговаривал с демоном…
- Ну вот, - кивнул Эет. – Я был бы в отчаянии, если бы потерял его уважение. Кстати, может, выйдем к Виру и к нашей гостье?
С этими словами маг, не дожидаясь ответа, направился к балкону.
- Господин! – донеслось ему в спину.
- Да? – остановившись, Эет обернулся.
- Я заметил, вам понравилась… симпатична Ариэлла, поэтому хотел бы напомнить вам… Не нужно верить демонам! Думаю, ваша гостья ещё преподнесёт сюрпризы. Я бы держался настороже. Она уже извинилась за своего сотрудника, и ей нечего больше делать здесь!
Эет, наклонив голову, внимательно смотрел на худощавого, немного осунувшегося юношу, стоявшего напротив. Такое напряжение во взгляде!
Таривил облизнул губы и машинальным жестом заправил за ухо выбившуюся тёмную прядку. Наверное, всегда так делал, когда волновался…
Кстати, форма у уха интересная…
- А почему ты мне это говоришь? – спросил наконец лич.
Таривил резко отвернулся.
- Не знаю, - коротко ответил он. – Мы сейчас в одной лодке – наверное, поэтому.
Эет задумчиво хмыкнул.
- А что ты знаешь о демонах, Таривил? – с любопытством спросил он.
- Они порочны.
- И всё?
- Они умны, могущественны и порочны, - Таривил не оборачивался. – Верить им…
- И это говорит представитель самой подлой расы Невенара!
Собеседники резко развернулись.
Меж колоннами, отделявшими зал от балкона, стояла Ариэлла, и глаза её горели возмущением. Скрестив руки на груди, она вошла в святилище – от этого движения шубка, не удержавшись на плечах, соскользнула на пол, но баронесса, нимало о ней не заботясь, продолжала идти прямо на Таривила.
И Эет почему-то невольно сделал шаг, загородив собой юношу.
- Госпожа, прошу вас, успокойтесь…
Она остановилась, но тонкие ноздри гневно трепетали.
- Извините, я невольно услышала слова, которые не предназначались для моих ушей, но, коль скоро это случилось, я отвечу. Странно слышать, что меня смеет обвинять в порочности существо, которое не имеет ни малейшего представления о благодарности. Вместо того, чтобы сказать мне пару признательных слов, меня же стараются облить грязью – причём за спиной.
- Сударыня… - кашлянул Эет.
- Нет, ваш слуга меня выслушает, милостивый государь! – сверкнула глазами баронесса. – Мало того, что эльфы прославились тем, что в своё время вырезали почти всю расу людей в Невенаре… о, разумеется, по приказу своего добренького бога, светлого Гвариана. Мало того, что они пытались навсегда запереть дварфов в подземных штольнях – опять же не со зла, им приказал Гвариан… Хотя замуровывать подземный народ в пещерах – это показатель интеллекта, о да! Конечно, всего этого мало, да и когда оно было… Тысячи, многие тысячи лет прошли… область легенд и преданий. Но у демонов очень хорошая память, эльф! Мы помним, как однажды один из наших дворян подобрал на поле битвы умирающего, израненного юношу… Подобрал и пытался исцелить его! Увы,  раненому грозила смерть, несмотря на все усилия. Тогда спаситель решился на невероятное: он обратился к нашему Владыке, Вельзерену, и тот перенёс душу эльфа в тело демона, дав мальчишке могущество, о каком тот не мог даже мечтать… Владыка приблизил его к своему трону… И какова оказалась благодарность мерзавца? В самый отчаянный момент, когда от него зависело благополучие всего нашего народа – он предал нас! Он оклеветал и Владыку, и своего спасителя, и всех, кто помогал и поддерживал его. Ради чего? Да просто так! Почему? Потому что он был и остался эльфом! Господин, - Ариэлла резко обернулась к Эету, и губы её вздрагивали от гнева, хотя девушка и пыталась улыбаться, - будьте осторожны, если решились назвать одного из этих предателей другом. Они все подобны своему лицемерному божку, не ведающему ни благодарности, ни порядочности!
Таривил прищурил глаза.
- Какая невероятная забота о людях и дварфах, - колко обронил он. – Какие высокие слова! И от кого? Не напомните ли вы мне, госпожа баронесса, а кто послужил первопричиной всех бед Невенара? Дварфы и эльфы долго не могли понять, что за напасть обрушилась на мир, что за чудовищ выпустили земные недра. Разве не демоны напали на наш народ, когда он мирно жил в своих лесах? Разве не демоны убедили дварфов, что эльфы пришли с войной, когда мы всего лишь пытались найти безопасную дорогу через горы, спасаясь от пламени Преисподней, которым вы выжигали всё живое? Разве не ваша раса виновата во вражде между богами?..
Вирлисс присвистнул.
Баронесса закатила глаза.
- Я ему сейчас всю рожу расцарапаю, честное слово, - с милой улыбкой сообщила она Эету.
- Сударыня, - Вирлисс тактично придержал рассвирепевшую даму за локоток. – Хотя Тар и выглядит теперь, благодаря вашим стараниям, как эльф, не забывайте, что по сути он скелет, хищная нежить… Они – самые лучшие убийцы среди немёртвых. Ради Мортис, не надо лезть в драку.
Ариэлла только фыркнула, вырывая руку.
- Занятно преподают историю юным эльфам! Или кто ему сказал такую глупость, что демоны стравили выродков Одина и Гвариана? Да вас и стравливать не надо было: и те, и другие хороши! Да, - признала она. – Мы – почти самая юная раса Невенара, моложе нас была только нежить. Мы рождены яростью и болью Вельзерена, как немёртвые – яростью и болью Мортис. Что бы ты запел, мальчишка, если бы, гневом Всеотца, по ложному обвинению, оказался заперт в огненных недрах мира, который сам же и создавал? Мы такое же оружие, как и нежить, но месть нашего создателя – не одному из богов, но всему злу мира.
- Всему злу мира? – скептически приподнял брови Таривил. – Всему миру – было бы точнее!
- Довольно! – жёстко оборвал Эет. – Здесь не Невенар. На Атариде нет ни эльфов, ни демонов, здесь вам нечего делить. И я не желаю больше слышать исторической полемики! Таривил, не забывай, что разговариваешь с женщиной, с нашей гостьей, к тому же, вернувшей тебе прежний облик. А вы, сударыня, извольте помнить, что, оскорбляя моего слугу, оскорбляете меня, да ещё и в моём собственном доме. Всё, я предупредил обоих!
В зале воцарилась тишина. Вирлисс с трудом сдерживал улыбку в уголках губ: он-то знал, каким жёстким может быть внешне мягкий и застенчивый Эет, а вот для кое-кого это, похоже, стало сюрпризом…
Баронесса дважды моргнула. Таривил гневно поджал губы и, метнув на Эета раздражённый взгляд, поклонился.
- Я сожалею, что позволила себе настолько забыться, - словно ничего не произошло, очаровательно улыбнулась Ариэлла. – Приношу вам свои глубочайшие извинения, сударь.
- Они приняты, - кивнул Эет. – Могу я предложить вам отобедать в нашем обществе?
По губам демонессы снова скользнула улыбка.
- С величайшим удовольствием, - кивнула девушка.
- А ты, Таривил?
- Спасибо, - поклонился эльф. – У меня нет аппетита.
Эет вздохнул.
- Что ж, не стану заставлять. Можешь пойти и выбрать себе любую из свободных келий. Приведи её в порядок по своему вкусу и делай, что хочешь.
Эльф вновь поклонился и, ни слова не говоря, направился к выходу из зала.    
- Тар, тебе помочь? – крикнул вдогонку Вирлисс.
Юноша обернулся.
- Благодарю, я справлюсь сам, - сдержанно ответил он и скрылся в тени коридора.
Баронесса многозначительно улыбнулась и пожала плечами.
- Сколько волка ни корми… - прошептала она.
Эет сделал вид, что не расслышал.
- Вынужден опять оставить вас в обществе моего друга, - вздохнул он. – Мне придётся пойти на кухню. Увы, у нас нет прислуги.
Баронесса изумлённо приподняла бровь.
- Таривил не прислуга, - объяснил Эет. – Он…
- Он ваш воин. Конечно, - тонко усмехнулась Ариэлла.
Эет улыбнулся.
- Что поделаешь, - развёл он руками. – Я не люблю приказывать.
- Но вы умеете это делать… - задумчиво протянула она. И вдруг живо добавила: - Знаете, коль скоро у меня есть некоторое время, я бы тоже хотела привести себя в порядок перед обедом и немного побыть в одиночестве. Я надеюсь, вы меня поймёте: правду сказать, мне надо просто успокоиться.
- Конечно, - кивнул хранитель Храма. – Идёмте со мной, я провожу вас в одну из гостевых комнат. Вир, надеюсь, ты нас извинишь?
Вирлисс с улыбкой пожал плечами, и гостья из иного мира последовала за золотоволосым личом вглубь коридора.
- Знаете, - заметил Эет. – Мне бы очень хотелось, чтобы вы нашли с Таривилом общий язык. Вы оба явились с нашей прародины, причём представляете, как я понимаю, враждующие лагеря; каждый из вас владеет своей частичкой исторической правды, и я надеюсь, что благодаря вам сумею сложить более или менее достоверную картину событий…
- Вы учёный, - понимающе улыбнулась баронесса.
- Например, мне стало интересно, кто такой Вельзерен, - улыбнулся в ответ Эет. Они остановились рядом с комнатой, в которой когда-то жил Локи, но юноша не торопился раскрывать двери. Баронесса прислонилась к стене, а молодой маг опёрся рукой о дверную притолоку. В глазах Ариэллы скакали задорные искорки.
- Вельзерен, - медленно проговорила она, загадочно блестя глазами, - наш бог и Владыка, как Мортис – владычица немёртвых. Но, кроме того, Вельзерен создатель людей и всего Невенара.
Эет вскинул брови.
- А я слышал, что Создатель людей и Невенара – тот, кто сотворил всё сущее и все миры, сколько их ни есть… Тот, кто сотворил и Землю, и этот остров, мою и вашу душу…
- Всеотец, - кивнула, не смутившись, Ариэлла. И, привстав на цыпочки, почти беззвучно прошептала: - Но ведь не все же бегают на кухню, чтобы приготовить обед, когда в доме есть слуги!
Лич усмехнулся и, ничуть не смутившись, склонился к самому лицу Ариэллы. Его дыхание касалось её губ – и Ариэлла приоткрыла их, ответив Эету той же усмешкой, со смесью вызова и приглашения.
- Значит, Вельзерен был слугой Всеотца? – вкрадчиво спросил Эет.
- Одним из лучших слуг, - парировала девушка. – Ближайшим помощником, выше, чем Изначальные.
- И как же так получилось, что он оказался в немилости? – молодой человек хотел дотронуться до её волос, но Ариэлла в последнюю секунду вывернулась, коротко рассмеявшись.
- А вы не слишком торопитесь? – осведомилась она. – Вот так всё вам сразу и открой!
Глаза демонессы смеялись.
Эет выдохнул, покачав головой. Богиня, что он творит? Эта дьяволица… Она и мёртвого способна соблазнить!
В следующую секунду осознав, что подумал, Эет невольно рассмеялся.
- Я с нетерпением буду ждать вашего рассказа, - самым обычным тоном, не допускающим никаких двусмысленностей, сказал он, распахивая перед Ариэллой двери.
Она кивнула и оставила Эета в одиночестве.
Лич задумчиво хмыкнул и медленно пошёл меж кельями к внутренним лестницам. Интересно, насколько искренна была эта девушка в своём негодовании против Таривила? Один бурный диалог – и у неё есть повод попросить для себя комнату, «чтобы успокоиться»… А гостью, которой отвели комнату, уже не отправить домой под предлогом, что «слишком поздно».
Да, вот это – профессионализм.
Во всяком случае, она достаточно приятная в обхождении и интересная во всех смыслах девица. А указать ей на дверь всегда можно успеть…
Только больше не поддаваться её обаянию. От этой бесовки исходит невероятной силы притяжение. А он…
А у него больше ста лет не было женщин.
Силинель не в счёт, это совсем другое. К тому же, даже самые страстные поцелуи – лишь поцелуи.
Да ещё и во сне.
Эет скрипнул зубами. Ариэлла не может этого не понимать. Не может этого не понимать и богиня. Каким-то наитием он знал, чувствовал: Сили поймёт и простит, но…
Но позволить демонессе так откровенно управлять его поступками? Так беззастенчиво сыграть на том простом факте, что он мужчина?
Нет, Ариэлла отнюдь не наивная девочка, и трижды прав Таривил, прося держаться с ней настороже.
Как сказал эльф? Демоны порочны?
А ведь так просто плюнуть на все доводы разума и сказать себе: подумаешь! Если дама полагает, что сумеет управлять им, почему бы не подыграть ей в этом заблуждении и не доставить себе удовольствие?..
Так просто…
Слишком просто.
Чёрт возьми, как велик соблазн, и как стремится этот соблазн взять в союзники гордость, шепча: «Уж не боишься ли ты?»
Бояться – нет. Но выглядеть бараном на верёвочке тоже почему-то не хочется. Ведь пока, если смотреть беспристрастно, всё идёт так, как хочется Ариэлле. Не пора ли остановиться?
Так размышляя, Эет дошёл до конца коридора.
Самая последняя дверь по левой стороне была распахнута, и в келье кипела уборка. Таривил, сбросив куртку, в одних штанах стоял на столе и мыл окно, с азартом работая тряпкой. Почувствовав взгляд, юноша замер и обернулся. Весёлый огонёк медленно погас в карих глазах.
Эет улыбнулся пареньку и, ничего не сказав, двинулся дальше.
Эльф выбрал самую дальнюю комнату – и это тоже повод задуматься. Никакого сближения с нежитью Тар не хотел, а о демонессе предостерёг, наверное, лишь потому, что… как он сказал? Лишь потому, что сейчас он и его Господин в одной лодке.
И что за историю упомянула баронесса об эльфийской благодарности?
Да уж, Храм несколько оживился – но вот к добру ли?..
Эет остановился напротив фрески, изображавшей явление Мортис на Атариду. Черноволосая девушка в лёгких развевающихся одеждах нисходила с грозового облака на скалистую вершину над морем, и за её спиной дымкой проступали очертания Храма – словно он медленно возникал там, пересекая грань реальности.
- Мортис… - прошептал Эет. – Дай мне силы справиться со всем, богиня! Дай мужества не отступить и мудрости понять…
Эет закусил губы, осёкшись. О чём он просил?
Если тебе хватит мудрости и смелости…
О Мортис!
Ты предупреждала меня.
Прошлой ночью.
Юноша стукнул кулаком по стене.
- Я законченный идиот, да? – горько спросил он у фрески. – Прости. Мы все хороши. Все трое.
Он поднял Таривила, Вирлисс с помощью эльфа открыл путь демонам, богиня допустила и то, и другое…
Наверное, потому, что не видела иного выхода из тупика, в который загнала Эета сама природа лича. Но выход ли это? Выход ли это на самом деле?
Все в итоге запутались.
- Сили… - нежно прошептал Эт, скользнув пальцами по фреске. – Всё будет хорошо, обещаю. Мы эту кашу заварили втроём, втроём мы и её и расхлебаем. Только я прошу тебя… - он глубоко вздохнул. – Я очень прошу тебя. Давай договоримся. Если ты будешь принимать какое-то решение… посоветуйся со мной. Пожалуйста. Я не должен действовать вслепую. Мои мысли и планы ты знаешь и так… но я должен знать твои! Иначе… кто в лес, кто по дрова… ты сама видишь, что получилось. Возможно, я дерзок, но ведь я не требую от тебя ничего сверх того, что вправе просить мужчина у женщины, губы которой он целовал, и которая обещала ему подарить однажды… нечто большее. Не прошу ничего сверх того, что вправе просить муж у своей жены. А в остальном… Я обещаю, что мне хватит мудрости и смелости, Силинель!


                Глава XXIII

                Проблемы выбора

                Эет

Эет стоял перед зеркалом в зале библиотеки и задумчиво смотрел на своё отражение. Почему он решил приодеться к этому обеду? Ведь, кажется, уже определился для себя: никакой игры в поддавки с баронессой не будет! Он не уступит её женским чарам, и, что бы госпожа Ариэлла ни задумала, ей придётся искать иную тактику для осуществления своих планов… так зачем?
Или флирт с красавицей тут ни при чём? И в душе нарастает предчувствие чего-то очень важного… немыслимо важного… Поэтому?
Да, наверное…
Маг ещё раз придирчиво осмотрел себя.
Голубая бархатная туника, перехваченная голубым поясом – и серые гетры на ногах, которые так подходят к невысоким серым сапогам из мягкой замши. И, чуть темнее туники, широкие пластины длинных наплечников.
Эет никогда прежде не надевал их, хотя обнаружил в кладовых довольно давно. Правду сказать, носить их имели право лишь верховные жрецы, и лишь в официальных случаях: на советах или приёмах…
И пусть он сам не жрец… тем не менее, именно ему вверено управление Атаридой.
Итак, можно сказать, сегодня в Храме официальный приём.
Эет накинул поверх туники, на наплечники, свой длинный серый плащ некроманта и застегнул на груди потемневшей серебряной фибулой. Роскошные волосы цвета светлого золота свободно падали на спину.
Теперь можно и приглашать за стол посланницу Вельзерена…да, именно посланницу – ведь крайней наивностью было бы полагать, что она здесь просто как представительница одного из ведомств Преисподней или, ещё милее, лишь как частное лицо.
Он уже принёс в зал угощение, и Вир сейчас сервировал стол – в соответствии со строгими требованиями этикета, – дав другу время привести себя в надлежащий вид.
Теперь все приготовления закончены.
Эет ещё раз глубоко вздохнул и вышел из зала.
В Верхнем храме обстановка потрясала роскошью. Вирлисс составил вместе все столики и накрыл сверху не обычной белой скатертью, а золотистой, отвечающей тёплому фону стен. Драгоценная посуда и канделябры на столе – и меховые накидки на стульях.
Сам вампир, в тёмно-синей рубашке и серебристо-серых брюках, стоял у колонн, глядя на вечернее море. Пышные волосы были заплетены в длинную косу.
Заслышав шаги Эета, Вир обернулся – и его глаза изумлённо расширились.
Наплечники. Официальный символ верховной власти.
А потом Вирлисс склонил голову в почтительном приветствии – и Эет улыбнулся, кивнув в ответ.
- Вижу, у тебя всё безупречно. Впрочем, как всегда. Ждём только Ариэллу. Ты пригласил её? Или… ведь её комната уже вне зоны воздействия Верхнего храма! Мне позвать?
- Да пригласил я, - улыбнулся Вир. – В стенку своего кабинета постучал и крикнул, что всё готово. Минут десять назад. Барышня ответила, что будет через секунду.
Эет вздохнул и, не сумев сдержать усмешку, развел руками.
Женщина – всегда женщина.
Вирлисс понимающе хмыкнул.
- А вообще… Как она тебе? – тихо спросил Эет, встав рядом с вампиром, созерцавшим море.
Вир беззвучно усмехнулся.
- Красивая… И невозможно обольстительна. Знаешь, если быть абсолютно честным, меня никак не оставит один нескромный интерес: какова эта чертовка в постели?
- Тебя тоже? – невольно вырвалось у Эета – и, переглянувшись, оба расхохотались.
- Она что, хочет столкнуть нас лбами на почве ревности? – просмеявшись, выдохнул Вир. – Не слишком ли грубая работа для её уровня?
Эет пожал плечами.
- Мне кажется, от этой барышни можно ожидать чего угодно… Вир, если тебе интересно, как оно с ней – можешь выяснять. Я против не буду!
Вирлисс фыркнул от смеха.
- Да, знаешь ли… Соблазн, конечно, велик, но, не забывай, у меня есть невеста. Пусть далеко – но есть. Так что я воздержусь, пожалуй.
- Точно?
- Абсолютно. Поэтому, если ты…
- Нет, - не дав договорить Виру, покачал головой Эет. – И дело не только…
- А вот и я, господа!
Оба обернулись – и обомлели.
Ариэлла стояла перед ними в изысканном голубом платье с длинным шлейфом, скрывавшим крылья – оно удивительно удачно сочеталось своим цветом с их собственными костюмами. Завитки чёрных пушистых волос падали на открытые плечи, декольте невольно притягивало взгляд, приоткрывая соблазнительную ложбинку между грудями, шею туго охватывало странного вида пушистое белоснежное украшение, напоминающее птичьи перья.
И два белоснежных пушистых пера, покачиваясь, венчали причёску, скрывая рожки.
Вирлисс и Эет переглянулись.
Впрочем, если Ариэлла из ничего сумела сотворить себе шубку, стоит ли удивляться смене платья?
- Ослепительно! – хором ахнули оба.
Демонесса кокетливо взмахнула ресницами, выслушала ещё пару комплиментов в свой адрес – и Эет пригласил всех к столу. Он помог даме сесть – справа от себя, как предписывал этикет. Вирлисс устроился напротив Ариэллы, по левую руку от своего друга – и начался их первый дипломатический обед.
Ариэлла непринуждённо поддерживала беседу, болтая о пустяках и одновременно ухитряясь расточать комплименты. Ах, она обратила внимание, из окна восхитительный вид… О, фрески храма выполнены с невероятным мастерством, ими можно любоваться бесконечно… И как ей повезло: находиться в обществе таких прекрасных кавалеров!
- Вы так дополняете друг друга, господа. День и ночь, луна и солнце, золото и серебро… Вы любовники?
Вирлисс и Эет переглянулись. Каждый подумал, что ослышался или чего-то не понял.
- Простите? – вежливо переспросил Эет.
- Я спросила, любовники ли вы, - ничуть не смутившись, повторила Ариэлла. – А что-то не так?
Вирлисс, который в это время решил пригубить вина, поперхнулся и закашлялся.
- Любовники? - переведя дыхание, наконец смог вымолвить он.
- Странное умозаключение, - холодно обронил Эет.
- Чем? – девушка смотрела невинными глазами, полными детского удивления. – О, вы находите в этом что-то предосудительное?
- Сударыня, - Вирлисс осветил лицо хищной улыбкой, и в глазах его появился нехороший блеск. – Думаю, каждый из нас был бы рад развеять ваше заблуждение, но вряд ли наши желания вас заинтересуют.
- Правда? – Ариэлла тоже не сдержала улыбки. – Вы не прочь были бы убедить меня, что интересуетесь женщинами? – Взгляд её оценивающе скользнул по молодым людям, словно она выбирала себе наряд для выхода – и не могла решить, на котором остановиться.
Эет разозлился.
- Да, - глядя ей в глаза, прямо ответил он, пнув под столом Вирлисса. – Только есть… как вы изволили выразиться недавно?.. небольшой нюанс. Мы друзья, и привыкли всё делать вместе. Привыкли делить работу и развлечения, вино и еду. Так что…
- Ничего не поделаешь, - подхватил Вир. – Женщине придётся делить постель с нами обоими.
Эет кивнул, с трудом сдерживая насмешливую улыбку в уголках губ:
- Просто мало какая женщина на это пойдёт.
Глаза демонессы блеснули.
- Потрясающе… - прошептала она. И быстро ответила: - Я принимаю ваше предложение, господа!
В зале воцарилась тишина. Только море вздыхало у подножия Храма, да кричали чайки.
Эет закусил губы.
Как же так? Они же оба – оба! – решили не поддаваться на провокации Ариэллы.
Как сказал Таривил? Демоны порочны?
Но ведь не до такой же степени!
Что же делать?
- А… У нас нет достаточно большой спальни, - покраснев, пробормотал молодой лич. – В которой бы поместилась подходящих размеров кровать.
- Пусть эти мелочи не заботят вас, - отмахнулась баронесса. – Я с удовольствием приглашаю вас в свой замок, господа. В Невенаре.
Невенар!
Предложение выглядело, конечно, заманчиво… Только почему-то не хотелось оставлять Храм, зная, что демоны могут явиться сюда в любую минуту.
- Э… Дело в том… - начал Вирлисс. – Я могу сохранять человеческий облик только в пространстве богов, поэтому…
- Да, я сразу поняла вашу природу, - тут же с сочувствием закивала баронесса. – Но пространство демонов по своей духовной составляющей практически идентично пространству богов. Конечно, не такая мощность и другая полярность… - Ариэлла пожала плечами. – Но вы можете сохранять человеческий облик в моём присутствии.
Эет рассмеялся. Обошла со всех сторон…
- Сударыня, вы невероятно обольстительная женщина, - прямо ответил он. - Но мы ещё не готовы к путешествию между мирами. А здесь, как я уже имел несчастье заметить, нет подходящего помещения. Так что, может быть, обсудим приятную совместную ночь в другой раз?..
Ариэлла с досадой прикусила соблазнительную губку.
- Мы в отчаянии, сударыня, - с самой скорбной миной, на какую был способен, вздохнул Вирлисс. Эет едва сдержался, чтобы не прыснуть от хохота.
- Что ж, я запомню, - усмехнулась демонесса. – Вы сказали «в другой раз». И можете не сомневаться, «другой раз» наступит. Возможно, скорее, чем вы предполагаете.
- Было бы замечательно, - примирительно пожал плечами лич. – Но ведь подарки, подобные вашему, каждый день на голову не падают. Сегодня я привлекаю вас, а через месяц, полагаю…
Улыбка вернулась на лицо Ариэллы.
- Думаю, я могла бы вам помочь, - самым медоточивым голосом сообщила баронесса.
- То есть? – озадаченно нахмурился Эет. – Вы хотите сказать, что для лича есть способ сохранить человеческий облик, не притрагиваясь к?..
Ариэлла облокотилась о стол, положив подбородок на руку. Взгляд бесовки смеялся и дразнил.
- А как в прежние времена на Атариде решали эту проблему? – осведомилась она.
- В прежние времена на Атариде были преступники. К тому же, личи ведь не нуждаются в человеческой плоти настолько часто, как вампиры – в крови.
- Верно ли я поняла, что вы не были бы против сотрудничать с правосудием, как делала это нежить в прошлом?
- К чему вы клоните?
- Секунду, я сейчас объясню, но сначала, пожалуйста, ответьте на мой вопрос.
- Правосудие богини не ошибалось, - сдержанно ответил Эет. – Личам отдавали законченных отморозков, которые в полной мере заслужили страшную смерть.
- Я поняла, - удовлетворённо кивнула девушка. – А теперь скажите, заслуживает ли страшной смерти человек, на совести которого тысячи жизней ни в чём не повинных людей? Который готов на всё, чтобы добиться своей цели, идущий по трупам? Буквально.
- Полагаю, что да.
Ариэлла сладко улыбнулась.
- Так вот, к подобным субъектам очень часто являются наши сотрудники, предлагая им сделки: желанная цель, какой бы она ни была, в обмен на ничтожный пустячок – душу. Причём в договоре очень жёстко оговариваются сроки. Вы понимаете, о чём я говорю?
Эет и Вирлисс переглянулись.
- Кажется… приблизительно, - тихо ответил хранитель Храма. – Когда заканчивается срок договора, человек умирает?
- За ним является демон. Я же предлагаю вам следующее: когда будет заканчиваться срок договора, преступника живым будут доставлять сюда, на Атариду, в Храм. Вы получите его тело, мы – душу. Вы воздадите негодяям полной мерой за их злодеяния в этом мире, а мы – в ином.
- Я… понял, - задумчиво пробормотал Эет. – Весьма заманчивое предложение, но… как я могу быть уверен, что…
- Праведники сделок на душу не заключают, - усмехнулась баронесса. – К тому же, вы владеете телепатией, то есть способны просканировать память любого Смертного. Проверяйте хоть каждого нашего «клиента» – если желаете наслаждаться созерцанием кровавых преступлений.
Эет вздохнул и побарабанил пальцами по столу.
- А что взамен?
Баронесса кивнула.
- Уместный вопрос. Взамен вы дадите возможность демонам работать в вашем мире. На Земле. Бесчеловечные преступления должны караться, и караться сурово, и чем Земля хуже Невенара?
- Значит, вы будете множить в моём мире зло, а я предоставлю вам такую возможность? – насмешливо вскинул брови Эет.
- Зло существует само по себе, не мы порождаем его. Оно, как и добро, в сердцах и помыслах людей. Мы лишь питаемся злом, забирая души тех, кто насквозь им пропитан.
- Но вы, выполняя договор, даёте возможность человеку получить желанную цель. Разве это не означает страданий невинных людей?
- Это означает, что ваш, с позволения сказать, «человек» получит по заслугам. Без нас он не станет невинным агнцем, он точно так же пойдёт мучить и убивать, травить и предавать… только безнаказанно!
Вирлисс бросил на друга вопросительный взгляд.
- Мне кажется, в этом… есть резон? – несколько неуверенно заметил он.
Эет усмехнулся.
- А масштабы, сударыня? Знаете, жизнь как-то преподнесла мне жестокий урок о разнице между малым и большим злом. Так что я, пожалуй, соглашусь на безнаказанность одного, пусть чудовищного, злодеяния, чем на наказание грандиозных преступлений…соучастником которых буду себя в какой-то мере чувствовать!
- Как ты себе это представляешь? – озадаченно нахмурился Вирлисс.
- Предположим, какой-нибудь мелкий лавочник или пивовар продаст душу в обмен на трон. После чего, опасаясь переворота, утопит страну в крови, потом двинет войска на соседей и, в знак собственного величия, станет воздвигать курганы из мёртвых тел… Озверевшая солдатня будет жечь, грабить, убивать и насиловать. А я что, должен утешать себя мыслью, какой вкусный обед однажды сварю из этого тирана?
- А если мы пообещаем вам не заключать сделки подобного уровня? – быстро спросила баронесса. – Или, по крайней мере, оставлять в договоре лазейки, позволяющие забрать душу клиента до того, как он получит возможность губить людей?
- Пообещаете? – скептически хмыкнул Эет.
- Оформим документально, - кивнула Ариэлла.
Молодой лич посмотрел на фреску. Если так, то…
Мортис…
Ты ведь сумеешь подсказать, не оставлены ли в договоре «лазейки»?
Солнечный луч скользнул по лицу богини, и краски засияли.
- А зачем вам выход в наш мир? Разве в Невенаре мало мерзавцев? – спросил Эет.
- Возможно, здесь найдётся средство освободить нашего Владыку, - пожала плечами Ариэлла. – Мы должны использовать любую возможность. Мы ищем. Мы тысячи лет ищем средство спасения для Вельзерена.
- Средство для спасения?
Лицо девушки стало серьёзным.
- Да. – Она вздохнула. – Пусть ваш слуга и обвинил нашего Владыку в желании отомстить всему миру, но если весь мир ответил Вельзерену удивительной неблагодарностью? Думаю, если бы Владыка сумел разрушить свои цепи и освободиться, его гнев бы утих! Скорее всего, он, как ваша богиня, оставил бы предавший его Невенар.
- Ну, за Владыку вы не можете решать, - пожал плечами Эет. – Кстати, вы обещали рассказать его историю.
Ариэлла потупилась, прикусив нижнюю губку ровными белоснежными зубами.
- Я слишком молода, чтобы помнить то время, - наконец вздохнула она. – И то, что расскажу – это со слов других, более мудрых и древних демонов. Итак, когда Всеотец задумал создать Невенар, он призвал Вельзерена, самого умного и доброго из своих ангелов, и тот обещал сотворить для Всеотца настолько прекрасный и счастливый мир, что подобного не видывала Вечность. Вельзерен применил всё своё умение и всю любовь к Сущему, и ангелы помогали ему. Именно тогда и явились в Невенар Изначальные боги – как помощники Вельзерену. Вельзерен сотворил людей, Силинель и Гвариан – эльфов и русалок, Один – дварфов и асов… Все вместе сотворили Изначальные драконов.
Вельзерен с великой любовью творил людей. Вложил он в них пытливый разум, стремление к красоте и свободе, дал им прекрасные земли. Вы родились людьми, господа, и вам ли не знать, как горит в ваших сердцах светлое пламя, возожжённое Вельзереном! Мортис дала вам бессмертие, но души человеческие задумывал наш Владыка.
И вот, когда чудо творения завершилось, Вельзерен покинул Невенар. Он хотел пригласить Создателя взглянуть на обещанный прекрасный мир и вернуть Скипетр Созидания – жезл, в который вдохнул Всеотец часть своей силы, чтобы мог Вельзерен творить по своему разумению. Но среди ангелов нашлись такие, чьи сердца отравила зависть, и они решили расправиться с Вельзереном. Они клеветой натравили одно государство на другое, и Невенар узнал, что такое война… - Ариэлла неприятно усмехнулась. – Войну и бедствия увидел Всеотец, взглянув на обещанный «прекрасный мир» – и так разгневался, что не пожелал выслушать Вельзерена. Он низринул его с Небес прямо в огненные недра Невенара, которые должны были отныне стать ему темницей. И никто не поднял голос в его защиту. Падший – так отныне называли Вельзерена.
И наш Владыка проклял зло, исказившее его замысел, и сказал, что отныне война станет единственным уделом Невенара. Он проклял людей, отвернувшихся от него, проклял всякого, поверившего в его порочность. И подумал Владыка: если я должен страдать, то пусть хоть не напрасно! И его боль, его гнев и его отчаяние вызвали к жизни нас! – глаза демонессы сверкнули. – И мы никогда не предадим нашего Владыку, пусть даже сами Небеса упадут нам на головы! Вельзерен разверз земную твердь, выпустив нас из Преисподней, хоть сам не может покинуть её… Так случилось, что произошло это в эльфийских лесах, и народ Гвариана стал невольной жертвой нашего освобождения. Мир воспринял нас как зло – но все эти долгие сотни лет мы мстим злу мира. И мы ищем средство освободить нашего Владыку. Пусть этого средства нет в Невенаре, но мирам несть числа! Где-то такое средство должно быть, и почему бы не оказаться ему на Земле?
Эет покачал головой.
Ужасная история…
- Так вот почему вы ухватились за наш вызов, - тихо произнёс он. – Вот почему решили явиться сюда с яйцом. Конечно, если я заинтересован в сохранении человеческого облика, мне есть, что предложить!
- Конечно, - согласно кивнула Ариэлла.
- А Владыка высоко оценит вашу преданность и находчивость? – мягко улыбнулся лич.
- Я не отрицаю, - девушка пожала плечами, улыбнувшись в ответ. – Сотрудничество выгодно всем: Владыке оно дарит надежду, мне сулит карьеру, а вам… Разве вы не получили то, что я обещала? И все остальные условия тоже будут выполнены неукоснительно. К тому же… - Ариэлла прищурилась, как сытая кошка. – Мне просто стало любопытно. Нежить давно ушла из нашего мира, и разве не преступлением было бы упустить возможность взглянуть на настоящих немёртвых?
Вирлисс, не сдержавшись, улыбнулся – и, подавшись вперёд, облокотился на стол. Уперев подбородок в ладони, он полными задора глазами смотрел на Ариэллу.
- Богиня… А мне было так интересно взглянуть на настоящих демонов!
Эет, рассмеявшись, покачал головой.
- Что ж, если вы обещаете не заключать сделок большого масштаба – понятие «большой» мы обговорим отдельно, – я приму ваше предложение. Негодяи заслуживают наказания, а мне действительно хотелось бы сохранить человеческий облик. И оживить Вирлисса. А для этого нужно много человеческой крови.
Ариэлла деловито кивнула Эету, одновременно послав Вирлиссу кокетливый взгляд.
- Отлично! Значит, вам хотелось бы оживить вашего друга? Но ведь кровь – лишь половина проблемы. Вам ведь нужно средство извлечь его тело из-под такого слоя земли, что потребуется вырыть хороший котлован. Хотелось бы вам получить это средство? И поддерживать Храм в идеальном состоянии – хотелось бы?
Вирлисс, побледнев, резко откинулся на спинку стула.
- Но как?.. – вырвалось у вампира – и, осёкшись, он замолчал.
- Хотелось бы, - серьёзно кивнул Эет. – А как вы это видите?
- Я могу подарить вам сотню своих демонов. Они прекрасно вышколены, исполнительны и готовы выполнить любой приказ. Им не составит труда отремонтировать помещения Храма и поддерживать их в порядке, а также отыскать тело вашего друга. А кровь… когда здесь начнут появляться преступники, думаю, с ней затруднений не возникнет. Этих мерзавцев хватит и вам, и Вирлиссу, и даже Таривилу – ведь подобные ему существа тоже нуждаются в человеческой плоти, хотя и реже, чем личи.
- Подарить…демонов? – Эет не смог сдержать удивления.
- Да, - усмехнулась Ариэлла. – В полную собственность.
Эет задумался. Что ещё задумала эта бесовка? Ведь она, кажется, устроила всё наилучшим образом – и для демонов, и для Владыки, и для собственной карьеры…
Юноша бросил взгляд на Вирлисса. Тот сидел с напряжёнными плечами, не отрывая взгляда от собственной тарелки, и, кажется, не смел даже дышать. Только нервно водил тупым концом вилки по скатерти – похоже, сам не замечая этого.
- И какова же цена такого подарка?
Девушка склонила набок голову и заблестевшими глазами вновь оглядела своих собеседников.
- Одна ночь, - заявила она прямо. – С вами обоими. Одновременно. Сегодня. Без отговорок. – И, помолчав, добавила с лёгкой усмешкой: - Мне, право, очень интересно, на что же способны немёртвые в постели.
Вилка со стуком вывалилась из пальцев Вирлисса.
- Интересно? – вырвалось у Эета.
Ариэлла рассмеялась, запрокинув голову.
- Я люблю мужчин, - просто сказала девушка. – И я люблю себя. Люблю себя баловать. Люблю новизну и эксперименты. К вашей чести, господа, могу сказать, что вы устояли и перед моим очарованием, и перед откровенной провокацией… Что ж, - она усмехнулась, склонив набок головку. – Мне остаётся лишь предложить плату за утоление своего любопытства. Одну ночь, господа. И Вирлисс вновь обретёт своё тело.
Вир фыркнул, не сумев сдержать нервного смеха.
- Эт, нас снимают, как проституток.
Эет закусил губы.
- Бросьте! – отмахнулась Ариэлла. – Проститутки получают за свою работу деньги и делают это регулярно. И добровольно, надо сказать. Я же практически не оставляю вам выбора.
Эет глубоко вздохнул.
- Если мы примем ваше предложение, сударыня, можем ли мы быть уверены, что вы сдержите слово?
- Я намереваюсь сотрудничать с вами, господа, и обман в первую очередь невыгоден мне самой, - пожала плечами демонесса.
- Чёрт вас побери, у меня есть невеста! – с отчаянием выдохнул Вирлисс, обхватив голову руками. – Как мне смотреть ей в глаза… зная…
Ариэлла вскинула брови.
- А где она? – осведомилась красавица.
- Она… её тело лежит рядом с моим…
Девушка не сумела сдержать смех.
- Вирлисс, вы невероятны! Её спасут вместе с вами, чего вам ещё нужно?
Юноша с ненавистью посмотрел на Ариэллу и отвернулся, мрачно глядя на море.
- Вир, - негромко сказал Эет. – Фрери поймёт. И Сили тоже.
- Сили? – вопросительно склонила голову набок Ариэлла. – Ваша девушка?
- Да, - коротко ответил лич.
- Она тоже мертва?
- Неважно, - оборвал юноша. – Вы хотите спать с нами или исповедовать нас?
- Не надо злиться, - мягко улыбнулась очаровательная бесовка. – Итак? Мне приказать готовить спальню в моём замке?
- А тем временем в Храм вломится отряд боевых демонов? – скептически хмыкнул Вир.
- Господа! – Ариэлла страдальчески закатила глаза. – Ну, будьте же разумны. Позволит ли сама Мортис войти в её Храм вооружённому отряду? Если бы у нас была такая возможность, разве стала бы я упрашивать вас заключить сделку? Демоны захватили бы Храм и сделали из него свою базу, - она пожала плечами. – А база в чужом мире нам необходима, хорошо укреплённая, защищённая база. И Храм под покровительством Изначальной богини подходит идеально. О нет, нам крайне выгодно поддерживать с вами честные отношения!
- Вир? – тихо спросил Эт, глянув на друга.
Тот вскочил и, швырнув салфетку на стол, отвернулся к балкону.
- Ты ж уже всё решил!
- Я не могу решить за тебя, Вир. Даже ради тебя.
- Да один чёрт! – зло махнул рукой Вирлисс, не оборачиваясь.
Ариэлла, улыбнувшись, поднялась из-за стола, Эет встал тоже.
- Я… - начала было демонесса, но Вир, резко развернувшись, прервал её:
- Не радуйся! – почти прошипел он. – Хочешь нас обоих? Один чёрт, получишь, только мало не покажется!..
- О, - усмехнулась девушка.
Эет криво усмехнулся.
- В самом деле, сударыня, - заметил он. – Вам трудно ожидать от нас нежности. Подумайте. Возможно, вы найдёте другую цену за ваш подарок?
- Другой цены не будет, - покачала головой Ариэлла.
- Двое молодых здоровых мужчин, после очень долгого воздержания… поверьте, очень долгого. Двое мужчин, которых вы сильно обидели. Вы уверены в своём решении?
Она, приоткрыв губы, провела по ним язычком.
- Абсолютно, - ответила девушка.
Эет вздохнул.
- Что ж, будь по-вашему. Открывайте портал, сударыня. А на следующее утро, если вы будете в состоянии, мы обсудим с вами детали сотрудничества.
Баронесса усмехнулась.
- А куда вы торопитесь? – приподняла она бровь. – До ночи ещё далеко. Дайте мне листок бумаги и самописец.
Эет вздохнул и вышел в свою комнату.
Задвигая ящик стола, молодой лич невольно бросил взгляд на цветок у подоконника. Над тонкими лепестками, казалось, струился свет.
Юноша нежно провёл по ним пальцами. К горлу подкатил горький ком.
- Сили, прости меня, - прошептал Эет. – Пожалуйста, прости.
И, взяв самописец вместе с тетрадным листом, закрыл за собой дверь.
Ариэлла стояла у стола одна, подъедая с блюда нарезанные кружочками консервированные огурцы – Эет специально для этого случая распечатал одну из банок, припрятанных в кладовой.
Вирлисс отошёл к балкону и, повернувшись к баронессе спиной, молча смотрел на море.
- А у вас огурчики вкусные, - заметила Ариэлла, вытирая салфеткой изящные пальцы. – Вы сами консервировали, или с лучших времён?
- Мы сами, - холодно ответил Эет. – Мамин рецепт.
- М-м-м, - помотала она головой с набитым ртом: не удержалась, взяла ещё кружочек. – У нас в замке я вас тоже угощу своим фирменным рецептом… Вам понравится. Копчёный угорь в креплёном вине. Мой папа его обожа…
- Вы просили принести, - прервал Эет, положив перед Ариэллой бумагу и самописец.
- Да-да, - девушка склонилась над бумагой и написала на ней ряд цифр. – Держите. Параметры портала между Землёй и Невенаром… точнее, не самим Невенаром, конечно, а его Преисподней. Локальные настроены на мой замок. Подумайте ещё раз, успокойтесь, отдайте все необходимые распоряжения вашему слуге – и ближе к вечеру приходите. Я буду ждать.
Эет только молча дёрнул уголком рта. Параметры. Вот они, долгожданные. В руках. Так просто.
А на душе так мерзко.
- А если мы передумаем? – круто развернувшись, тихо спросил Вирлисс, с нехорошим прищуром глядя на демонессу.
Она пожала плечами.
- Значит, завтра я приду сама, обсуждать детали нашего сотрудничества, и мы больше не затрагиваем вопрос о вашем воскрешении… и воскрешении вашей девушки тоже, конечно.
- А папа ничего не будет иметь против, если к его дочке на ночь заявятся двое мужиков, да ещё и немёртвых?
- А при чём здесь папа? – изумилась Ариэлла. – Это моё дело. Я уже давно взрослая девочка.
- А мама? – не удержался Эет.
Ариэлла звонко расхохоталась, запрокидывая голову.
- Мама!.. – девушка смахнула с глаз невольные слёзы. – Мама бы меня поняла, как никто. Она ведь… Впрочем, - с лукавой улыбкой оборвала сама себя баронесса, - пусть это будет моим маленьким сюрпризом.
С этими словами она чуть отошла назад, коротко произнесла заклинание – и перед ней в воздухе разверзлась золотистая спираль воронки. Внутри этой спирали воздух струился и дрожал, словно от жара.
- Секунду, - поспешно сказал Эет. – Я прошу вас, в следующий раз являйтесь в отведённую вам комнату, а не туда, куда пришли сегодня. Я понимаю, что вы шли по фиксированному вызову, но теперь вы знаете внутреннюю планировку Храма и можете изменить локальные параметры.
- Разумеется, - согласно кивнула баронесса. – До вечера, господа!
С этими словами она исчезла в мареве портала – и он сомкнулся за её спиной, словно его и не было.
- Вир… - обернулся Эет к другу.
- С-сука!.. – прошипел тот, падая на стул. Его парадная одежда сменилась обычной чёрной, в которой Вир любил ходить.
- Вир, не у тебя одного есть возлюбленная, - тихо заметил Эт.
- Да твоей безучастности снулая рыба позавидует! – взвился Вирлисс. – У тебя в голове одни сплошные расчёты! Цифры, цифры, цифры… от магических уравнений и  – как оказалось! – до политической выгоды!..
- Зато твоей эмоциональности хватит на двоих, - холодно отрезал Эет.
- Да что, мы сами моё тело не откопаем? – вскочил Вир и, опёршись обеими руками на стол, вперил горящий гневом взгляд в друга. – Я знаю, где оно лежит, я чувствую!.. Преступников тут будет до и больше!.. У нас хватит крови и для меня, и для Фрери… Зачем тебе эта сотня демонов? Храм в порядке содержать? Справлялись ведь как-то!
- Вирлисс, мы не сможем отрыть тебя и Фрери без помощи магии, как ты не понимаешь? – Эет тоже опёрся руками о стол. – Ты помнишь, что со мной было, когда я привёл в порядок своими силами Нижний храм? Ты помнишь? А ведь он не был доверху забит землёй! Или ты предлагаешь копать вручную? Ещё краше! Вирлисс, это единственный шанс, пойми. Другого не будет.
- Ты сам говорил: бессмертные существа могут позволить себе ждать у моря погоды, - почти умоляюще прошептал Вирлисс.
- А разумные существа должны понимать, что бывают шансы, которые выпадают только один раз за вечность. Мы дождались, Вир! И пусть погода штормовая, но ветер попутный!
- Я тебе поражаюсь, - тихо произнёс Вирлисс, выпрямляясь. – Ты вот у меня спрашивал недавно, сколько у меня было романов до Фрей. А у тебя – ты  много раз говорил – ни одного? До богини? Ты не считаешь это странным?
- Ни одного, -  тоже отойдя от стола, пожал плечами Эт. – Так только…
- Что – «так только»? – ухмыльнулся Вир. – Уточни-ка.
- Ну, как ты говорил, интрижки на одно-два свидания.
- Я в городе жил, приятель. А ты в деревне. Это что ж получается, ты всех девок в деревне перепортил – и в столицу слинял? А с виду такой порядочный молодой человек! – Вирлисс гадски заулыбался, от уха до уха. – Надо же, какие вещи выясняются через сто лет знакомства!
Эет озадаченно заморгал.
- Никого я в деревне… не портил. По-твоему, я из своих Верхних Бродов и носа не высовывал? Я в Колинос ходил… - юноша улыбнулся. – Вот там по всякому случалось.
- «По всякому»! – умилился Вир. – А с виду – тихоня тихоней, красивый невинный мальчик. И у этого невинного мальчика за девятнадцать лет бывало «по всякому», только чтоб он хоть разочек от любви пострадал – не бывало!
Эет всплеснул руками.
- Ну, не влюблялся я до Ларинны, и что мне теперь? Считать себя сволочью распоследней?
- Зато в Ларинну – о да, влюбился! С треском. Благодаря Заклятью. И то – ухитрился после охмурить саму Силинель и в собственных дамах запутался. А сейчас ему двух мало, третью подавай. – Вирлисс закатил глаза. – И причём по жизни все окружающие меня считали повесой и раздолбаем. За что?..
- За твою смазливую морду, за юмор и общительность, - рассмеявшись, парировал Эет. – Тебя послушать, так я просто жестокий сердцеед. А у меня, может, этого «по всякому» и было-то… не больше пяти раз. К тебе люди тянутся, Вир, и женщины не исключение. А я замкнутый по натуре, мне сложно с кем-то сойтись… потому и с девчонками мало общался. А если не общаешься – то как встретишь любовь?
Вирлисс поморщился.
- Знаешь, что, Эт? – проворчал он. – Хорош воздух сотрясать. Я хочу один побыть, прости.
Эет примирительно улыбнулся:
- Ну, как хо…
- До вечера! – бросил Вир – и силуэт тигра, белой тенью мелькнув в воздухе, скрылся за колоннами портика.
Лич со вздохом посмотрел вслед и перевёл взгляд на тетрадный листок, брошенный на столе. Параметры… Надо их проанализировать и подготовить заклинание – чтобы в случае чего можно было переместиться обратно, не чертя пентаграмм и не возжигая свечей. Как Ариэлла – лишь произнеся несколько слов.
В принципе, судя по всему, портал между Атаридой и пятым кругом Преисподней Невенара зафиксирован, и, чтобы его закрыть по-настоящему, нужен ритуал. Сейчас портал словно спит, но пробудится, откликаясь на несколько слов активации. В заклятье, как понимал Эет, лишь уточняются локальные параметры: скажем, не подвалы Храма, а комната или верхний зал.
Так как задавать локальные параметры и как активировать спящие порталы?
Нет, пока ещё есть время, надо прочитать о порталах всё, что возможно.
Сжав листок с параметрами в руке, Эет направился в библиотеку.


                Таривил

«Можешь выбрать любую из свободных келий. Приведи её в порядок и делай, что хочешь»…
Вот так.
Эти слова эхом звучали в мозгу Таривила, когда эльф шёл по тёмному коридору меж комнат. В груди клокотал гнев.
Выбрать любую…
Юноша горько усмехнулся. Какая разница, где ему жить, если он узник этого места? Если он собственность лича-некроманта?
О да, он допустил ошибку, он поддался тоске и отчаянию, повёлся на слова Господина о прошедших тысячах лет – и проявил слабость. И как результат – на краткие несколько часов в самом деле поверил, что всё может наладиться…
Обед, который собрался закатить Господин в честь этой Ариэллы, развеял все иллюзии.
Доверчивый глупец!
Нежить и демоны – чем плох союз?!
И каким идиотом надо было быть, чтобы поверить тариллину Мортис?
Демонесса явилась вовремя. Очень вовремя.
Больше он не поддастся на участие и доброту.
Да, тариллины не бывают злыми… но ведь он слышал лишь о тариллинах светлых богов!
И, возможно, вся сцена с демоном была тонко разыграна?
Сколько можно верить в благородство всех и каждого? Его предал Двури, предал совет магов, даже не сделавший попытки отыскать и выручить… а теперь вот доверчивостью решил воспользоваться тариллин?
Нет, довольно. Пусть он сам стал нежитью, но разве по воле своей? Ни с демонами, ни с некромантами он никогда не имел ничего общего – и не желает иметь!
И комнату выберет как можно дальше.
Эльф дошёл до конца коридора и остановился. Которую выбрать? Справа или слева?
По правой стороне, он знал, под окнами простирался лес: Таривил чувствовал его зов всем существом своим. Окна келий по левой стороне выходили на море. Много-много унылой солёной воды…
Но келья Господина, увы, располагалась на лесной стороне.
От одной лишь мысли о том, что их комнаты окажутся в таком тесном соседстве, Таривила передёрнуло.
А море… Море не так уж и плохо, да. Особенно ночью. Над морем ничто не закрывает звёзды…
Юноша решительно толкнул дверь последней комнаты по левой стороне.
Она открылась мягко и бесшумно, впуская своего нового владельца, и эльф закрыл её за собой.
И неожиданно, сам не смог бы сказать, почему, почувствовал облегчение.
Комната. Его комната.
Юноша улыбнулся.
Какими бы соображениями на самом деле ни руководствовался Господин, грех не воспользоваться его показным дружелюбием.
Таривил осмотрелся.
Шкаф, кровать, полки на стенах, письменный стол у окна. Видимо, хозяева Храма изредка прибираются даже в нежилых кельях, поскольку в комнатушке могло быть куда как запущеннее…
Что ж! Вчера тариллин показал, где тут подсобные помещения, так что достать ведро и тряпку – не проблема.
Раз уж это его комната, он сделает её уютной! И приказ Господина тут абсолютно ни при чём.
Дайте время – и он превратит её в маленький сад! И летом сюда свободно смогут залетать птицы… Как дома.
Вскоре в келье кипела работа.
Позабыв обо всём, юноша влез на стол и азартно смывал со стекла вековой слой пыли. Свежий морской ветер врывался в распахнутое окно, с воем кружил у открытых настежь дверей. 
Работа приближалась к завершению, когда Таривил спиной ощутил взгляд.
В коридоре стоял Господин и с улыбкой наблюдал за уборкой.
Хорошее настроение растаяло, словно утренний сон. Чему этот лич улыбается? Радуется, что так деятельно выполняют его приказ? Смакует абсолютную власть?
Юноша скрипнул зубами.
Ничего не сказав, Господин прошёл дальше, а Таривил так и стоял на столе, опустив руки.
Сквозняк с шумом захлопнул дверь – и этот звук словно вывел эльфа из столбняка.
Собрав всю свою волю, молодой немёртвый домыл окно и, спрыгнув со стола, тяжело сел на постель, обхватив голову руками.
- Гвариан, что мне делать? – прошептал несчастный. – Что же мне делать, подскажи? Я совсем один…
Если бы под рукой была лютня…
В тёплом дереве обитает живая душа, и она откликается на легчайшее прикосновение, даже если не задевать струн. Лютня способна тосковать по хозяину и любить его. Не по каждому тосковать и не каждого любить – одного-двух из бесконечной череды хозяев, что может поменять инструмент за долгую жизнь. В руках своего избранника лютня поёт совсем иначе… Таривил знал.
С песнями струн к нему иной раз приходило решение самых сложных проблем.
Но нет. Здесь, в Храме нежити, нет даже самой простенькой лютни.
Ветер рвал занавеску на окне, шатал незапертую створку. Холодный весенний ветер…
Понятны мотивы, почему лич поделился яйцом, почему демонстрирует широту души… Он сам сказал: параметры. Ему нужны параметры.
Сбежать бы! Сбежать куда глаза глядят. Раскрыть портал в Невенар… но как вернуться туда, даже если бы и отпустило жестокое заклятье, привязавшее к некроманту? Вернуться – нежитью?
Конечно, прошли тысячи лет, и никто в Невенаре не сумеет распознать в нём тёмного эльфа, а ему даже охотиться не нужно… он сможет жить бок о бок с людьми и дварфами… и, возможно, однажды отважится вернуться к своему народу…
Но ведь это означает лгать!
Лгать каждым словом, каждым шагом, каждым вздохом… Лгать и скрывать свою природу от новых друзей, которые обязательно появятся – смотреть им в глаза и помнить, что они ненавидели и презирали бы его, если бы знали правду!
И как их осуждать? Он сам ненавидит себя…
Или – вниз? С окна? Головой на камни?
Нежить так легко не умирает. Да и Господин… снова поднимет. Он ведь, конечно, твёрдо решил расквитаться с пленником – за падение Атариды.
О да, сведения богам передал Двури, но Двури под рукой нет, зато есть Таривил.
Эльф криво усмехнулся.
Но ведь он тоже маг. Он тоже кое-что умеет.
И сила не ушла, нет. Она наполняла его – Таривил ощущал её каждой клеточкой вновь обретённого тела.
Должен быть выход! Должен быть!
Один чёрт! К чему миндальничать с тем, кто заключает сделки с демонами?
Эльф накинул куртку – он снимал её, занявшись уборкой – и выскользнул в коридор.
Юноша шёл к келье Господина. Лича там нет… Да и не разговаривать он идёт. О чём им разговаривать?
В Верхнем храме раздавались шаги и негромкое насвистывание – значит, Вирлисс там. А вот голоса их драгоценной гостьи не слышно… Во внутренние помещения Храма выйти она не могла, он бы заметил её в коридоре. И магического всплеска не было… следовательно, она или где-то снаружи, или ей отвели комнату.
Великолепно.
Таривил неприятно усмехнулся, не разжимая губ.
И осторожно толкнул двери хозяйской спальни.
Строгая, почти аскетическая обстановка. Морской пейзаж в незатейливой самодельной раме над кроватью, на противоположной стене – книжные полки… От дверей до окна, во всю длину кельи.
На нижних, разумеется, ещё и разный мелкий хлам: шкатулки, несколько деревяшек занятной формы… Интересные ракушки… Камни…
На полу тонкая зелёная дорожка. У окна идеально прибранный письменный стол.
И роза на самом краю, почти на подоконнике, рядом с воздушной занавеской.
При виде цветка Таривил невольно улыбнулся. Надо же! Господин ухитрился зимой вырастить розу… Неужели он любит цветы?
Взгляд скользил по полкам. Нет… Ничего интересного.
Эльф присел перед столом и, методично выдвигая ящики один за другим, осмотрел их содержимое.
Ничего.
Нет, конечно, там обнаружилось множество тетрадей, листов, книг, каких-то набросков и зарисовок, но всё это, по сути, было самым обычным мусором.
Не здесь. Надо искать не здесь.
Таривил упруго поднялся.
Осторожно выглянув в коридор и убедившись, что поблизости никого, молодой немёртвый выскользнул из спальни Господина и с теми же предосторожностями прокрался в кабинет.
Стены в золотистых тонах, а книг, кажется, ещё больше. Вся левая стена. От пола до потолка. И картины напротив… Пейзажи, портреты… Оказывается, Господин замечательно рисует.
В комнате царила особая, уютная атмосфера, в которой было легко расслабиться и, забыв обо всех заботах, отдаться работе. Чувствовалось, что Эет большую часть времени проводит именно здесь, а не в спальне.
Перерыть такую прорву книг до возвращения Господина нельзя было при всём желании, и Таривил, сосредоточившись, мысленно заговорил с комнатой. Пожалуйста, не спрятан ли в ней какой-нибудь… предмет? За книгами, или в каком-нибудь тайнике?..
«Нет», - шепнули камни стен эльфу.
«Нет», - вторя им, вздохнуло дерево полок.
Таривил закусил губы. О Гвариан, он делает, что должен: он пленник, некроманты – его враги… Он поступает правильно.
Но почему так мерзко на душе?
Нет, довольно колебаний. Довольно!
Юноша закрыл глаза и уткнулся пылающим лбом в холодное дерево дверной притолоки. Просто… просто он должен выбрать: или он верен родителям, Невенару и… Элиире, или нашёл себе новых друзей. Которые не гнушаются заключать сделки с демонами. Назвать параметры портала, сделать то, что хочет от него Господин – ведь это так легко! И у него будет всё: своя комната, своя одежда… Возможно, даже позволят сделать лютню… Роскошь для раба! И будет даже видимость свободы…
А вот если нет? Интересно, насколько хватит дружелюбия немёртвых?
Таривил прерывисто вздохнул. Будь, что будет! Он – это он. Такой, какой есть. Даже став нежитью… Он сделает то, что должен, какую бы цену ни пришлось заплатить. Он отыщет её!
Единственное уязвимое место лича – его филактерия.
Конечно, глупо шантажировать Господина хрустальным флакончиком… или что там его филактерия из себя представляет? Эет просто-напросто прикажет вернуть её – и на этом их разговор закончится. Заклятье Подчинения никто не отменял.
Нет…
Тут надо действовать иначе.
Разбить к чёртовой матери? Тоже не умнее. Господин почувствует. Что личу помешает сделать новую – и задать несколько вопросов своему слуге?
Ладно, неважно! Главное – найти, а там что-нибудь придумаем.
Таривил вышел в коридор и медленно пошёл вглубь Храма.
Эхо шагов.
Юноша скупо усмехнулся. Если бы ему сказали ещё месяц назад… или двенадцать тысяч лет? – что он будет вот так спокойно бродить переходами Храма Мортис, и никто даже не сделает попытки схватить его, он бы рассмеялся прорицателю в лицо.
А если бы сказали, что он сам будет нежитью…
Горло сжалось от резкого спазма.
Эльф предпочтёт смерть предательству…
С какой гордостью они, ученики магической Академии, повторяли эту фразу – наивные щенки, уверенные, что чьи-чьи, а уж их-то приключения и борьба со злом непременно закончатся победой, а если всё же кого-то постигнет героическая смерть, то она увенчается балладами и преданиями, что сложат благодарные потомки.
Интересно, вспоминает ли о нём изредка хотя бы Элиира… если она жива?
Приключения закончились. Оборвались вместе с жизнью в тёмном узком коридоре. Осталось лишь желание хотя бы сохранить верность себе самому.
Таривил присел на бортик пересохшего сто лет назад фонтана и, подтянув колено к подбородку, обхватил ногу руками.
Где бы он на месте лича прятал филактерию?
Где угодно. Храм огромен и пуст. Храни, где хочешь.
И всё же?
Господин далеко не дурак. Он должен понимать, что за целую вечность обязательно случится какая-нибудь неожиданность, когда не будет ни времени, ни возможности спасти сосуд. Значит, хранить его надо не на виду – по меньшей мере. И, наверное, там, куда добраться очень сложно…
По губам скользнула улыбка. Как Эет вскинулся, когда услышал, что в потайной комнате находится посторонний… Не значит ли это?..
Конечно! Та комнатушка, что Господин велел охранять. И, вполне вероятно, не только из показного великодушия лич отменил свой приказ. Возможно, некромант… испугался? Ведь говорят же, что врагов нужно держать ближе, чем друзей!
Юноша вскочил и почти бегом бросился к лестнице. Решётка, потайной спуск, ненавистный тёмный коридор…
Дверь!
Таривил, переводя дыхание, остановился и, закрыв глаза, мысленно попросил её открыться.
И она бесшумно отъехала в стену, открыв вход.
Так же, как двенадцать тысяч лет назад.
Теперь спросить, где.
И получить ответ.
Эльфийский маг, с трудом сдержав радостную улыбку, произнес заклятье левитации и взмыл к самому потолку. Вот он, тот самый камень, что откликнулся на его вопрос. Просто вынуть его из кладки…
Внутри стоял прозрачный пузырёк с золотой крышечкой, лучась ослепительным светом.
Таривил одним движением схватил флакон и спрятал за пазуху. Вот так… Теперь вернуть на место камень.
Вряд ли Господин часто проверяет тайник. Зачем привлекать к нему внимание?
Юноша мягко опустился на пол. Флакон холодил кожу на груди даже сквозь ткань рубашки. Филактерия Господина…
Таривил прерывисто вздохнул. Вот так. А теперь наблюдать. Просто наблюдать. И, если он поймёт, что Господин по указке демонов задумал какую-нибудь пакость против Невенара – филактерию об пол. И меч под рёбра!
Интересно, есть ли в Храме меч?..
Ну, ножи точно есть. На кухне.
Всё складывается великолепно. Эет ни о чём не подозревает. Даст Гвариан, и не заподозрит ещё долго!
Ноги словно налились неподъёмной тяжестью.
Самая подлая раса Невенара…
Как посмела эта дьяволица так сказать?!
И почему её слова крутятся в голове? Почему он противен сам себе? О да, некроманты его враги… Против врагов хороши все средства. Да и что такого? Эльфы действительно когда-то пытались замуровать в подземельях весь народ дварфов, со стариками, женщинами и детьми – неужели тем, кто делал это, было легко? А ведь дварфы – не нежить и не демоны!
И всё же эльфы выполнили волю своего бога.
Так что же он играет в благородство? С кем?..
Да чёрт побери! Не станет разбивать он эту дурацкую филактерию! Не станет…
Если Господин не сделает ничего дурного.
Таривил медленно, словно на ногах у него висели чугунные ядра, двинулся обратно.
В его комнате ничего не изменилось, никто к нему не заходил. Юноша достал из-за пазухи флакон и небрежно сунул под подушку.
- Благородный эльф, я поздравляю вас, - с кривой усмешкой прошептал он сам себе. – Вы вор!
О Гвариан, как же хочется вернуть на место эту злосчастную склянку! Но нельзя… Господин допустил к себе демонов. Здесь нужно ожидать чего угодно.
О чём они говорят?
Таривил вышел в коридор. Из Верхнего храма доносились голоса. Магия жрецов не позволяла расслышать слова, но Ариэлла смеялась. Господина совсем не было слышно. Или Эет молчит, или отвечает слишком тихо. А вот Вирлисс… Вирлисс чем-то раздражён. Он отвечает баронессе на повышенных тонах. Что может так разозлить тариллина?
Демонесса снова смеется.
Таривил скрипнул зубами. Она довольна. Видимо, получила всё, что рассчитывала получить. Мерзавка.
Магический всплеск? Она ушла?
Таривил осторожно, крадучись, направился по коридору к залу Верхнего храма. Божественный тариллин кричал на хранителя.
- У тебя в голове одни сплошные расчёты! Цифры, цифры, цифры… от магических уравнений и – как оказалось! – до политической выгоды!..
Таривил резко прижался к стене. Значит, вот так…
Лич сделал свой выбор. И даже тариллин Мортис – тариллин богини Смерти! – возмущён его поступком.
Чего ещё надо?
Юноша, сжав кулаки и не позволяя себе даже на секунду задержаться – лишь бы не передумать! – бросился в комнату и распахнул окно.
Он остановился в последний момент, уже размахнувшись, чтобы вышвырнуть флакон вниз, на скалы.
Пусть ничтожный шанс… но вдруг эта склянка уцелеет?
Нет! Надо наверняка.
Таривил с размаху швырнул пузырёк себе под ноги.
Ему показалось, что звон раскатился по всему Храму. Сейчас сюда примчится Господин – и…
Секунда тишины… две…три…
Ничего.
Таривил осторожно высунул голову в коридор.
Никого.
Неужели Господин… не может быть… ничего не почувствовал?
Нет. Шаги. Он идёт сюда! Идёт из Верхнего храма.
И нет под рукой ни ножа, ни какого-нибудь острого предмета, чтобы мгновенно… а Заклятье Подчинения не позволит задушить. Как глупо…
Таривил шарахнулся в комнату и приготовился к худшему.
Дверь распахнулась, и на пороге возник Эет.
Таривил стоял, сам не свой, и, не осмеливаясь глядеть на осколки филактерии у своих ног, с вызовом смотрел в лицо Господину.
Да, лич был чем-то озабочен…расстроен?
Хранитель Храма сделал шаг в комнату.
- Закончил с уборкой? – с какой-то рассеянной улыбкой спросил он, словно не видя осколков у ног Таривила. – Молодец. Слушай, Таривил…
- Я её разбил! – гордо вскинув подбородок, дерзко заявил юноша. – Вы видите?
- Разбил?.. А, ну, ерунда, бывает, - отмахнулся Эет. – Подметёшь, ничего страшного. Слушай…
- Вы так спокойно об этом говорите? – опешил эльф.
- Ну что мне, колотить тебя, что ли? – явно думая о другом, бледно усмехнулся Эет. – Таривил, послушай меня, наконец. Мы с Виром вынуждены будем покинуть Храм на какое-то время. Прошу тебя… на тебя ложится огромная ответственность. Ты остаёшься один, совсем один. Храни Храм от всех чужаков до нашего возвращения. Если же мы не вернёмся, сохрани его до возвращения моей Госпожи… или жрецов. Скажу честно, я не знаю, вернутся ли они вообще когда-нибудь. Мы с Виром… мы постараемся вернуться. А ещё… знаешь, ты был прав. Не стоило связываться с демонами. Теперь мы вынуждены играть по их правилам. Всё, что мы можем сделать, чтобы уберечь наш мир – обдумывать каждый шаг и держаться вместе. Пожалуйста, Тар. Я знаю, что могу на тебя положиться.
Таривил глубоко вздохнул и отступил.
Неужели он ошибся?
Если Господин сказал правду… О Гвариан, что же он наделал!
- Куда вы отправляетесь? – через силу вытолкнул эльф.
- В Невенар, - невесело усмехнулся Эет. – Что называется, сбылась мечта идиота…
- Но я… простите, я… Ваша филактерия… я так разозлился из-за Ариэллы…
Взгляд Эета скользнул по осколкам у ног эльфа, и лич усмехнулся уголками губ.
- Таривил, всё будет хорошо. Моя филактерия в надёжном месте. Если Ариэлла хотела заманить нас в свой замок, а тебя вынудила совершить… необдуманный поступок… Сыграть на твоём гневе и смятении… Надеюсь, это не так. В любом случае, я на тебя полагаюсь.
Эет хлопнул эльфа по плечу и вышел из комнаты.
Таривил тяжело сел на постель, обхватив голову руками.
Что он натворил, Гвариан? Что теперь будет?


                Глава XXIV
                В гостях у демонов

                Эет

Эет сидел прямо на перилах балкона, глядя, как медленно темнеет небо над океаном. Ветер трепал волосы, полоскал их над головокружительной высотой обрыва. Далеко внизу, если наклониться, ещё можно было различить сквозь густеющие сумерки, как закипают меж камней белые буруны.
Отсюда рифы казались маленькими и безобидными…
Эет ждал Вира. В глубоком кармане плаща лежали оба Жезла Власти.
Из головы не выходил последний разговор.
Самим откопать тела…
Если бы это было возможно!
Увы, одному тут не справиться, не справиться даже вдвоём. Втроём… Конечно, ведь теперь с ними Таривил… втроём, наверное, можно, хотя это дело не одного месяца. Но как работать втроём, если Вирлисс в облике тигра не способен творить магию? Ни произнести заклятье, ни использовать жесты…
Вспомнилась неудачная попытка с медальоном.
Эет поморщился. Разумеется, вещицу освящал же не жрец!
Собственная сила, какой бы она ни была, не давала возможности призывать благодать богини…
Юноша тяжело вздохнул и опустил голову.
Его сила и сила Силинель слились в одном Алтаре, и это дало ему право и возможность опираться на могущество Мортис… но, видимо, действовать её именем права не дало.
А сам…
Сам он не бог, чтобы дарить благодать собственной волей.
Эет дёрнул щекой, криво улыбнувшись.
Бог…
Если тебе хватит мудрости и смелости…
Эет опустил голову.
«Вир, прости меня…»
Он не заметил, когда меж колонн портика возник Вирлисс, и не смог бы сказать, долго ли призрак смотрел на него, не говоря ни слова. Просто наконец поднял взгляд – и увидел Вира. Губы того были сжаты в тонкую линию, а глубоко запавшие глаза в сумерках казались совсем чёрными.
- Ну что? – сухо и отрывисто поинтересовался вампир. – Мы идём?
Эет глубоко вздохнул и спрыгнул с перил.
- Вир, я… - начал он, дотрагиваясь до плеча Вирлисса.
Вирлисс посмотрел на него исподлобья и отстранился.
- Эт, ты уже всё сказал, и не начинай, пожалуйста, заново! – резко ответил он.
Эет развернулся и опёрся руками о парапет. Ветер снова рванул волосы.
- Отлично! Мы остаёмся дома!
При этих словах он даже испытал какое-то облегчение. Вот и всё. Завтра баронесса придёт сама и больше не затронет эту тему…
Сзади подошёл Вирлисс и несмело положил руку на плечо.
- Дома?
Эет улыбнулся, оборачиваясь.
- Дома, дома, Вир. Ты прав. Мы пошлём эту баронесску с её предложением!
По лицу Вира скользнула улыбка – светлая, но какая-то неуверенная. Он встал рядом, опершись локтями о парапет.
- Смотри, звёзды зажигаются, - Эет снова сел на бортик, и, запрокинув голову, с улыбкой любовался ночным небом. – Красота какая…
Вирлисс тяжело вздохнул и прикусил губу.
- Что ещё не так? – не выдержал лич.
- Да всё так! – отмахнулся Белый Тигр. – Просто…
- Ну?
- Я вот себя весь вечер уговаривал, приводил различные доводы… И самым сильным был…
- Спасение Фрери, - тут же сказал Эет.
- Получается, что я… Что я люблю не её, а свою гордость, - тихо произнёс Вирлисс, не поднимая головы. – Что мне всё равно. Живу себе, живу… меня всё устраивает… а она! И сейчас… я могу ей помочь, а вместо этого…боюсь запачкать свои белоснежные лапки. Получается, что так?
Эет вздохнул. Он сам рассуждал примерно так же, когда принимал предложение Ариэллы. Только думал, конечно, не о Фрей, а о друге.
- Вир, - тихо произнес он, наконец. – Задай себе вопрос: ты не станешь потом винить Фрери в своём поступке? Не скажешь однажды: «Я из-за тебя, а ты!..»?
- Ты с ума сошёл? – Вирлисс резко обернулся, и его полные боли глаза невероятно расширились.
- Хорошо, - кивнул Эт. – Тогда ещё одно. Скажи, ты не бросишь её потом?
- Брошу?.. – брови Вирлисса нахмурились.
- Я ж тебя знаю, Белый Тигр. Ты, когда испачкаешься, не сдвинешься с места, пока не вылижешься дочиста. А тут… - Эет дёрнул щекой. – Тут вылизаться не получится. Я так и слышу твои стенания: «Богиня! Я ей изменил – неважно, по каким мотивам! – я её теперь недостоин!» И будешь наказывать и себя, и её заодно. Знаешь, я вот только сейчас это осознал, когда ты сюда пришёл. У тебя на лице всё светилось крупными буквами.
Вирлисс не сумел сдержать смущённой улыбки.
- Знаешь, ты прав… я так думал. А когда услышал от тебя… вдруг понял, насколько это глупо звучит. В данной ситуации. У меня появился шанс уже через два-три дня быть вместе с Фрери! А я занимаюсь самокопаниями…
Эет пожал плечами и, запрокинув голову, молча любовался ночным небом. В воздухе разливался удивительный покой, только море вздыхало глубоко у подножия скал.
- Ты что молчишь, Эт?
- А что я должен сказать? – невесело улыбнулся лич. – «Пойдём спать»?
Вирлисс сел рядом.
- Ты хочешь, чтобы я сам сказал? – тихо спросил он.
- Я ничего не хочу, Вир, - вздохнул Эет. – Разве что счастья тебе. Вот и всё. А что сделает тебя счастливым – можешь решить только ты.
Вампир покачал головой.
- Вот так, да? Наверное, ты прав… Хорошо! Доставим удовольствие госпоже баронессе.
Эет снова вздохнул.
- Доставим…
Вир нервно хмыкнул и улыбнулся, не разжимая губ.
- Открывай портал.
- Возьми свой Жезл.
Эет сунул Виру его магический скипетр и, не оборачиваясь, прошёл под колоннами в храм. И коротко произнёс заклятье активации.
В воздухе, вспыхнув золотом и багрянцем, разверзлась спираль воронки.
- Защити нас, Мортис, - беззвучно прошептал лич и шагнул туда. Вирлисс последовал за ним – и портал захлопнулся.
…Огромный зал.
Даже не так. Необъятный зал.
Чёрные ониксовые своды, бронзовые плиты под ногами, редкие вкрапления золота на каменных барельефах – и шквал пламени за узкими оконными бойницами, на невероятной высоте.
Огненный вихрь бушевал снаружи, и оттенки его менялись от раскалённо-белого до алого.
Сполохи дрожали на стенах и полу зала.
- Господа! – баронесса появилась внезапно, они даже не смогли бы сказать, откуда – и зал осветился. Чёрный камень засиял алым, но свет не был тяжёлым и мрачным – он походил на свет сотен свечей, совсем не утомляющий глаз. – Я рада приветствовать вас. Надо сказать, уже почти отчаялась в вашем визите…
Сейчас её точёную фигурку окутывало тонкое белоснежное платье, схожее с туниками, что в их мире носили жители южных стран. Широкий разрез до бедра, на талии – узкий золотистый шнур, и точно такой же – по нижней линии лифа, обрисовывая грудь.
Сходство с одеяниями жителей Финикии и Крита подчёркивали кожаные сандалии на ногах и тяжёлые золотые браслеты на запястьях.
Рожки и крылья Ариэлла на сей раз не прятала.
Глаза баронессы лучились счастливым восторгом ребёнка, которому предстоит праздник.
- Эт! Вир! – она схватила их за руки. – Не смотрите такими буками! Вы молодцы, что пришли, всё будет замечательно. Вир, вот видите, я говорила правду, в пространстве демонов у вас никаких проблем… В остальном я тоже не вру. Я вообще никогда… почти… не вру. – Девушка звонко рассмеялась. – Ну, идёмте! Хотите вина? Нет? Фруктов? Вы не стесняйтесь, говорите…
Друзья переглянулись. Неужели купание в луже грязи откладывается?.. Или?
- Вы передумали? – прямо спросил Вирлисс. – Или на самом деле и не хотели? Просто искали способ заманить нас сюда, в замок?
Ариэлла, запрокинув голову, рассмеялась.
- О, демонов всегда подозревают в коварных планах! Ну что ж, господа, если вы так настроены… не станем тянуть, во имя Вельзерена. Я рада. Следуйте за мной.
Она отвернулась, и Эет за её спиной, кинув на Вира злой взгляд, постучал кулаком по лбу. Вирлисс пожал плечами, и оба направились за хозяйкой замка.
Они вышли из холла через высокую стрельчатую арку и начали подниматься по неширокой спиральной лестнице. На стенах, освещая путь, горели бронзовые факелы.
Лестница закончилась у небольшой металлической двери в обрамлении каменных барельефов. Она легко подалась, едва Ариэлла толкнула её.
- Прошу, мальчики, - тая странную, лукавую улыбку в уголках губ, пригласила демонесса. – Моя девичья спаленка.
Мягкий ковёр под ногами, зеркало напротив окна, украшенный виньетками шифоньер…  «Спаленка» и в самом деле уступала размерами холлу. По крайней мере, ложе, начинавшееся у дальней стены, занимало добрую половину комнаты. Учитывая, что демоны обладают роскошными крыльями, на этой кровати вольготно могли разместиться не более пяти-шести…
- Что ж так скромно-то? – невольно вырвался у Эета полный сарказма вопрос.
Ариэлла понимающе усмехнулась.
- Зато уютно, - ответила она, назидательно поднимая хорошенький пальчик. – Излишества не всегда уместны, как говорит мой папа, - Ариэлла подошла к окну и приспустила штору. Теперь комнату освещали лишь редкие блики огненной бури.
- К тому же, - со смешком добавила баронесса, - я вообще скромная девушка.
- Оно и видно, - даже не понизив голос, произнёс Вир, скрестив руки на груди. Он стоял у письменного стола, возле опущенной портьеры, и смотрел сквозь щель на шквал пламени за стенами замка. Отсветы ложились на его красивое лицо, сейчас невероятно напряжённое, танцевали на серебре волос…
Изредка пламя расступалось, и тогда вдали можно было различить раскаленные докрасна своды… Огромная пещера?
- У вас всегда так? – отрывисто спросил Вирлисс, даже не повернув головы к Ариэлле, и кивнул за окно.
- Бывает, - пожала плечами демонесса.
- Значит, из замка выйти невозможно? – уточнил Эет. – Вы пользуетесь только порталами?
- Отчего же? – изумлённо вскинула брови девушка. – Мы созданы из пламени и потому можем противостоять ему… дольше, чем другие расы. Конечно, в такую погоду прогулки – это безумие, но, если очень надо… - девушка снова пожала плечами. – Можно рискнуть.
Повисла пауза. Скулы Вира обозначились как никогда чётко: настолько сильно вампир сжал зубы.
Ариэлла усмехнулась уголками губ и, стряхнув сандалии с изящных ступней, запрыгнула на кровать.
- Ну же, мальчики! – капризно фыркнула она. – Долго мне ждать? Или вы сюда пейзажем любоваться пришли?
- Ну, держись… - зло прошептал лич, одним прыжком взлетая на кровать и резким толчком роняя Ариэллу на подушки.

…Баронесса восседала на ложе, подогнув под себя одну ногу и опираясь локтем о другую, согнутую в колене. Меж пальцами девушки была зажата тонкая эбеновая трубка с янтарным мундштуком. Ариэлла курила: с наслаждением, неторопливо, смакуя каждую затяжку. Белая туника вновь окутывала тело баронессы.
Справа от хозяйки замка валялся Вирлисс, слева – Эет. Оба – носом в подушку.
И оба не подавали признаков жизни.
- Мальчики, ну что ж вы такие… задохлики? – обращаясь к потолку над своей головой, осведомилась Ариэлла полным трагизма голосом. – Ведь всего-то одну ночь просила, а не двое-трое суток…
- Крови… - невнятно простонал Вирлисс.
У Эета не было сил даже говорить.
Впрочем, он понимал Вира. Всё его существо жаждало еды.
Ариэлла иссушала. И дело было даже не в её ненасытности – в конце концов, сто лет воздержания гарантируют ответную ненасытность! Дело было в энергетике.
Он уже ощущал подобное: во сне, когда целовал Силинель. От богини струился такой же мощный поток, нежный и глубокий – но она сдерживала себя.
 - Дадут ли мне то, что причитается мужу?..
- Да. Когда ты будешь готов…
Значит, вот о чём говорила богиня.
Демонесса не утруждалась подобными мелочами, только её сила обжигала, словно раскалённая пустыня. Последние несколько часов Эету казалось, что утро не настанет уже никогда.
И всё же оно наступило. Наступило, хвала Мортис!
Ариэлла вздохнула и слезла с дивана. Раздался звон колокольчика. Дверь отворилась.
Что Ариэлла говорила, Эет не слышал – слух притупился. Да юноша и не желал ничего слышать: он ощущал себя не только опустошённым, но морально раздавленным.
Наверняка Вир чувствует себя не лучше.
Кто мог подумать, что так будет! Они начали, как львы, а закончили, как выброшенные на берег медузы. Само осознание этого убивало, а, кроме того…
Кроме того, сейчас они в полной власти этой бесовки. Конечно, силы восстановятся… если демоны дадут своим «гостям» время.
Эта мысль разогнала туман в голове. Мортис! Да ведь они влипли. И как влипли! Демонесса «выпила» их досуха, и сейчас может сотворить что угодно.
Эет глубоко вздохнул, пытаясь сосредоточиться. Без паники. Мортис – Изначальная. И пусть она покинула Невенар, её сила проникает всюду, она всеобъемлюща, как сила самого Создателя – одной из помощниц которого была Силинель.
Только нащупать Нить… Связь между ним и богиней. Нащупать и открыть портал!
Он не успел. Дверь снова распахнулась.
- Я сама, - сказала кому-то девушка.
А потом Ариэлла подошла к постели – и между Эетом и Вирлиссом опустился поднос.
Там стоял огромный кубок, до краёв полный крови, и большое блюдо с кусками свежего мяса. И Эету не нужно было объяснять, что это – все его инстинкты нежити алчно взвыли.
- Подкрепитесь, мальчики, - с весёлым задором велела Ариэлла.
Эет не поверил своим ушам. Но, как бы там ни было, не в их ситуации привередничать.
К концу трапезы оба вновь ощутили себя полными сил. Вир уселся на постели, облокотившись о согнутую в колене ногу, и небрежно накинул на бёдра простыню, Эт полулежал, опершись спиной о подушки, и натянул простыню до самой груди.
Значит, они и вправду нужны баронессе как союзники…
Ариэлла довольно улыбалась.
- А теперь можно воздать должное и обычному завтраку, - усмехнулась она.
Возле кровати откуда-то возник стол, на нём – ваза с фруктами, блюдо с жареными курицами и вычурный золотой кувшин.
- Держите, - Ариэлла протянула друзьям бокалы. – Наливайте. Лёгкое вино.
Она уселась на стул, подвинув его к краю постели, и, взяв с вазы яблоко, вонзила в мякоть белоснежные зубки.
- Буря утихла, - сообщила девушка. – Мне надо отлучиться по делам. Если желаете, вы можете прогуляться по окрестностям, только примените Щит Огня. От замка, недалеко, есть великолепный лавовый каскад. А внизу озеро. – Ариэлла рассмеялась. – У местной черни даже такая примета: если кинуть в это озеро камушек, который подобрали на берегу и носили с собой три дня, то сбудется желание. Наши девчонки так на женихов загадывают… а ещё персонал, который работает с клиентами. Кидают на контракт с заказчиками. Ну, у них работа нервная, поневоле станешь суеверным…
Эет и Вирлисс переглянулись.
- Ты тоже камушек кидала? – мрачно крутя тонкую ножку бокала меж пальцев, спросил Вирлисс.
Ариэлла расхохоталась, запрокидывая голову.
- Я? Разве я похожа на суеверную чернавку?
- О твоей родословной нам ничего не известно, - не сдержал раздражения Вир. – А дворянство не всегда даётся по рождению.
Демонесса вздохнула и, поднявшись, кинула друзьям их одежду с пола.
- Моя мать – суккуб, - просто сообщила хозяйка замка. – Если ты изучал демонологию, Вирлисс, это должно тебе хоть что-то говорить. А мой отец – герцог и один из самых могущественных магов при дворе Вельзерена.
Вирлисс несколько секунд смотрел на баронессу – и вдруг рассмеялся.
- Суккуб? Твоя мать – суккуб? Теперь всё понятно. Эт, не беспокойся, она нас без задней мысли в постель затащила, у неё натура такая!..
- Я уже понял, - медленно произнес лич. – Иначе бы она воспользовалась нашей беспомощностью, а не восстанавливала нам силы.
- Ну, дошло наконец, слава Вельзерену! – всплеснула руками Ариэлла. – Ладно, я оставлю вас ненадолго. Вы мои гости и вольны делать, что пожелаете. Все слуги замка в вашем распоряжении. Я вернусь через час, и мы сможем приступить к деловому разговору.
 Двери за баронессой захлопнулись.
Вирлисс, усмехнувшись уголком рта, отломил у жареной курицы крылышко.
- Ну, девица… Я думал, что не доживу до утра!
По губам Эета скользнула слабая улыбка. Да уж, умереть в третий раз – это, пожалуй, перебор даже для призрака…
- Вир… - протянул он. – Значит, мы честно заработали сотню демонов?
- Получается, что так.
- А как ты думаешь, сотни демонов хватит, чтобы обеспечить преступниками трёх-четырёх немёртвых?
Вир вопросительно поднял брови. Эет пояснил:
- Ещё Тар и Фрери. Хотя, как я понял со слов нашей очаровательной знакомой, Таривилу очень редко будет требоваться человеческая плоть.
Вирлисс, поморщившись, опустил голову.
- Я не знаю, Эт, - наконец прямо ответил он. – В конце концов, чтобы заключить договор, а потом ещё и выполнить по нему свою часть обязательств, демонам нужно время. А вампирам… нам кровь требуется регулярно. Я понимаю, ты хочешь обвести Ариэллу вокруг пальца, заманить в её собственную ловушку: вроде того, что теперь мы своими силами справимся… Да?
- До наполнения подвалов преступниками ты дотянешь, Вир? – Эет сел. – В твоём нынешнем состоянии тебе кровь не нужна. Только в крайнем случае… Когда силы материальной оболочки полностью исчерпаны, как сегодня утром.
- Но…
- Конечно, Фрери и тебя мы оживим не сегодня и не завтра, согласен. Но в обозримом будущем!
Вирлисс вздохнул.
- Мы Ариэлле пообещали…
Эет прикусил губу и отвёл взгляд.
- Пообещали обсудить условия, а не заключить договор. Я понимаю, что это чистой воды софистика, но что-то мне в объяснениях Ариэллы не нравится, Вир… Царапает что-то. Понимаешь? Заключить с демонами союз легко, а вот разорвать…
Вирлисс закусил губы.
- Ариэлла далеко не дура. И наверняка понимает, что мы попытаемся сделать ход конём… А портал в Храм открыт… Мортис, какой я дурак! – Вирлисс резко отвернулся.
Эет положил руку ему на плечо.
- Портал в Храм охраняет богиня. А я в этом деле выгляжу куда хуже тебя. Оказывается, я на многое способен ради цели! - лич невесело хмыкнул. – Так мне ли осуждать Ариэллу? Ладно… Проверим, дура она или нет. В любом случае, я найду предлог, чтобы отказаться от сделки. Пусть только выдаст нам эту сотню демонов…
- Ты уже решил, да? – Вир вздохнул. – А я даже и не знаю, что тебе посоветовать. С одной стороны, я не хочу, чтобы ты совершил подлость. С другой… Мне и самому все эти условия баронессы поперёк горла!
Эет невесело рассмеялся.
- Вот и выкини все вопросы из головы, советник! Правитель Атариды уже принял решение.
Вирлисс улыбнулся и, ни слова более не говоря, слез с постели. Одевшись, вампир взял со столика свой бокал и подошёл к окну.
Портьера отошла мягко, но в комнату не полился привычный свет дня. За окном было темно, только смутно мерцал раскалённый свод пещеры на горизонте.
- М-да, - крякнул вампир. – Как они тут время суток определяют?
Эет спрыгнул с постели. Одеваясь, он с любопытством поглядывал за окно, но, как и Вир, не сумел ничего рассмотреть, кроме отдалённого мерцания то ли камней, то ли магмы…
- А как ты думаешь, - вырвалось вдруг у него, - легенда об их Властелине – правда?
- О Вельзерене? – Вирлисс, обернувшись, приподнял бровь.
Эет кивнул.
- Если это правда, то я ему сочувствую.
- Да, не повезло парню… - Вир задумчиво почесал переносицу. – А к чему ты?..
Лич задумчиво смотрел за окно, машинально заплетая косу.
- Ну, подумал, что несладко тут жить, наверное…и вспомнил о Вельзерене. Ему вообще, наверное, тошно. Сотворить целый мир, а потом…  - Эет вздохнул. – Странный поступок для Создателя, ты так не считаешь?
Вир усмехнулся уголком рта.
- Меня Создатель ещё со слов Локи поразил, - заметил он. – Локи уклонился от ответа на мой вопрос о бездействии Создателя во время несчастий, что постигли народ Силинель. А тут выясняется, что Всеблагой ещё и поспешен в суждениях. Не знаю…
- Да уж… - Эет в задумчивости потеребил нижнюю губу. – Непонятно всё это. Я думал, что здесь, в Невенаре, получу ответы на все вопросы. А загадок стало ещё больше!
- Так оно обычно и бывает, – Вир хлопнул его по плечу. – Забей! Пойдём-ка лучше прогуляемся по замку. Ариэлла сказала, что мы можем ходить, где пожелаем.
- Ну, идём, - улыбнулся Эет.
Они вышли из комнаты Ариэллы и направились вниз по лестнице. Пролёты витками огромной спирали уводили вниз, и Вирлисс, перегнувшись через перила, присвистнул:
- Вот это высота!
Эет встал рядом и глянул вниз.
- Грандиозно… - прошептал он.
Озарённая бесчисленными факелами лестница уводила в бездну – бесконечными витками.
Инферно.
Голова закружилась.
- Идём! – коротко сказал Эет, и они продолжили путь вниз по ступеням.
Из узких бойниц струился тёплый воздух – друзья ощущали волны жара, проходя мимо, и полная темнота царила снаружи. Лишь странные огни тускло светились где-то вдалеке.
- Наверное, замок стоит в огромной пещере, - тихо заметил Эет. – Быть может, вся Преисподняя и есть цепь огромных пещер, связанных между собой?
- Полагаю, ты прав, - задумчиво ответил Вирлисс. – Меня лишь удивляет, как демоны смогли тут обжиться…
- И вполне неплохо, - по губам Эета скользнула слабая, но весёлая улыбка. – Само по себе это достижение, да.
Они остановились на площадке, залитой алым светом, что лился из глазниц огромного рогатого черепа, украшавшего стену. Отсюда вверх уводила ещё одна лестница, а на противоположных концах площадки располагались две двери.
- Куда пойдём? – осведомился Вир.
- Насколько я помню, через эту, - Эет кивнул на правую, – мы вчера вышли из холла. Если наверху спальни, то, надо полагать, вторая лестница ведёт к комнате отца Ариэллы. Заглянем в левую дверь?
Она распахнулась бесшумно, открыв вход в тесное помещение. Здесь царила темнота, только наверху, в розетке стрельчатого высокого окна, переливался сноп алых лучей.
Когда глаза немёртвых привыкли к этому освещению, друзья сумели различить огромную трубу у окна, напоминавшую телескоп, и седого человека, прильнувшего к её глазку.
Он обернулся на звук шагов и поднял на друзей удивительно ясные, золотые глаза.
- Чем могу помочь, молодые люди? – приветливо спросил учёный – или кем был этот старик?
- Простите, мы вам помешали, - смущённо кашлянул Эет.
- Нисколько, молодые люди, нисколько, - улыбнулся собеседник. – Вы гости замка, как я понимаю?
- Нас пригласила к себе баронесса.
- А, - по губам старика снова скользнула улыбка. – Разумеется. Вам повезло, молодые люди. Она редко снисходит до приглашения знакомых в отцовский замок.
- Ну… - неопределённо пожал плечами Вирлисс. – Не знаю насчёт везения…
Старик негромко рассмеялся.
- Бывает и хуже, молодой человек. Бывает и хуже, да…
- А что это за устройство? – полюбопытствовал Эет. – Оно похоже на телескоп.
- Вы не ошиблись, юноша, - мягко ответил старик. – Это что-то вроде телескопа. Только я наблюдаю не звёзды, сами понимаете. Я наблюдаю Невенар!
- В смысле? – Эет сам не заметил, как подошёл поближе.
- Выше разлом, - пояснил старичок. – Видите алый свет? Там выход на поверхность кристаллов Огня. Через него я наблюдаю, что происходит в окрестностях. Знаете, Невенар – уже далеко не тот, что был когда-то…
Эет весь превратился в слух.
- Расскажите нам историю мира после того, как его оставили Мортис и Один! – вырвалось у юноши.
- О, вам известно, что в Невенаре некогда обитали эти боги? – приподнял брови старик. – Откуда же вы?
- Мы из другого мира, - просто ответил Эет. – Из того самого, который стал новым домом и Мортис, и Одину.
- Это… Это потрясающе! – старичок даже привстал. – Молодой человек, вы обязаны мне всё рассказать!
- Конечно, - невольно рассмеялся лич. – Но в обмен на ваш рассказ!
- Без сомнения, без сомнения, - тут же закивал старец. – Тысяча извинений, забыл представиться. Моё имя Сегерик, я местный маг. А вы, мои юные друзья?
- Простите, а вы тоже демон? – не удержался Вирлисс.
- Разумеется, - кивнул старичок. И улыбнулся: - Самый обычный демон, да… А что, в вашем мире нет подобных нам существ?
- Нет, - Эет с улыбкой покачал головой.
- А вы… - Сегерик запнулся. – Я готов бы поклясться, что вы – люди, но что-то мне подсказывает не спешить с выводами…
- Мы немёртвые. Я – лич, а мой друг… - Эет на миг запнулся. – Он дух.
- Невероятно. Ах, как невероятно! Настоящие немёртвые! Я… Это надо… - старичок вскочил и забегал по комнате. – Я сейчас с ума сойду!
- А что, вы не занимаетесь покупкой душ и заключением сделок? – не отставал Вирлисс.
- Вельзерен с вами! – замахал на него руками Сегерик. – Я учёный! Я и торговку на базаре не уговорю сбросить цену, какая уж там продажа души, что вы…
Эет невольно улыбнулся. Старичок ему нравился.
- Что же я… Вы всё стоите… Вон там, в уголочке, скамеечки, вы их не увидели просто… Тут же темень, глаз выколи… Подвиньте поближе, садитесь, и я вас с удовольствием послушаю!
Друзья последовали совету мага и, подтащив к «телескопу» скамейки, уселись напротив Сегерика.
- Итак? - новый знакомец даже ладони потирал от нетерпения.
- Простите, но у нас время ограничено, - усмехнулся Эет. – Так что я вас очень прошу, уважая в нас гостей, расскажите о Невенаре.
- О, - рассмеялся Сегерик. – А вы не промах, молодой человек… Ну, что ж. Коль скоро время у вас ограничено, не станем лить воду, а перейдём прямо к сути вопроса.
В те времена, когда наш бренный мир оставили двое из богов, что помогали Властелину творить Невенар, арбалет считался вершиной военной техники. Замки освещались огнём, лошади служили единственным средством передвижения… Сами понимаете, я говорю сейчас о большей части населения, не о магах. Люди служили Императору, делами государства заправляла Инквизиция… С уходом нежити из Невенара войн стало намного меньше. Конечно, они по-прежнему раздирали Невенар, как без этого? – старик пожал плечами. – Но всё же они стали…м-м… не хотелось бы затронуть ваши чувства… более…гм… естественными и не столь ужасными. Согласитесь, когда противника убить практически невозможно – это несколько снижает боевой дух, верно? – Сегерик усмехнулся. – Зачастую просто парализует. Гвариан успокоился, поскольку более никто не смущал его, и эльфы, наконец, смогли жить в мире, занимаясь магией леса. Дварфы поначалу растерялись, не зная, что делать без своего покровителя, но, в конце концов, народ гор ведь очень практичен. Они вернулись к своим занятиям, и, надо сказать, преуспели. Конечно, им сложно было перенести потерю своей магии: с уходом Одина руны, в которых заключалось всё волшебство дварфов, утратили силу, и Старейшины при всём желании не могли вернуть её… Большая часть дварфов стала поклоняться Всеотцу, что укрепило их союз с людьми, разумеется. Какая-то часть ударилась в служение Гвариану – ну, это те, кто жил рядом с лесами и тесно общался с эльфами. Растерянность, вызванная уходом Одина, превратилась в обиду, которая позволила им легко поверить в легенды лесного народа о преступлении Одина против Гвариана и Силинель. А уж совсем немногие – но такие были, рад сказать к чести дварфов – они постигли величайшую истину, что наш Владыка – истинный творец Невенара, и примкнули к нам… Тем не менее, народ этот отличается единством, и со временем их достижения позволили всем расам Невенара выйти на совершенно иную ступень. Дварфы сумели сплавить воедино магию и технику, законы науки и законы волшебства, и, благодаря тому, что среди горного народа были приверженцы всех богов Невенара, эти изобретения стали достоянием всех рас. Не знаю, поверите ли вы мне, если я скажу, что в каждом доме свет включался без малейшего участия магии, равно как и без применения огня – это мог сделать даже ребёнок, просто повернув крохотный переключатель на стене. В каждом доме стояли шкафы, продукты в которых не портились месяцами, и печи – миниатюрные, но способные приготовить еду за считанные минуты, и я рассказываю не о диковинах во дворцах владык, а о быте обычных жителей.
- Да, - улыбнулся Эет. – В нашей стране тоже использовали научные технологии. Двенадцать тысяч лет – большой срок, и я бы удивился, если бы Невенар отставал от Атариды…
- Но вы почему-то говорите в прошедшем времени, - заметил Вирлисс. Он сидел, скрестив руки на груди, и не упускал ни слова из рассказа Сегерика.
Старик вздохнул.
- К сожалению, военная техника развивалась тоже, - печально опустил он глаза. – И однажды произошла катастрофа… Катастрофа, опустошившая Невенар. Немногие выжившие сумели сохранить лишь крупицы тех знаний, которыми некогда владели учёные, и Невенар захлестнули бесчинства и беззаконие. Прошли столетия, прежде чем наш мир вернулся к тому состоянию зыбкого равновесия, в каком был он в момент исхода немёртвых… Круг замкнулся, - Сегерик печально покачал головой.
- Значит, у вас теперь… опять замки и кареты? – уточнил Вирлисс.
- Увы, мой друг.
- Но как же эльфы… и ваш народ? Вы же бессмертны! Вы должны были сохранить свои знания.
- Крохи. Ничтожные крохи, - старик сокрушённо пожал плечами. – Все записи и чертежи погибли вместе со своими создателями… Именно по учёным и магам наносились первые удары… А немногие уцелевшие… - по губам Сегерика скользнула улыбка. – Мы дали зарок: никогда более не пользоваться столь разрушительными силами. Я и несколько подобных мне магов поддерживаем свои замки на достойном уровне, но никогда более даже малая толика наших знаний не попадёт ни к людям, ни к дварфам, ни к какой-либо другой расе. Довольно! Дойдут со временем сами – так тому и быть.
- Я был бы счастлив, если бы вы позволили мне взглянуть на вашу библиотеку, - вздохнул Эет.
- О, ради Вельзерена, друг мой, ради Вельзерена, - приветливо улыбнулся Сегерик. – Вы же лич, стало быть, маг, и понимаете всю меру ответственности… к тому же, вы – не из нашего мира.
- Погодите, - Вирлисс нахмурился. – Вы сказали: «Мы дали зарок». Кто? Маги? Все маги? Вы хотите сказать…
- О, у вас практический ум, - в золотых глазах старика промелькнуло одобрение. – Верно. Конечно, это держится в глубокой тайне, но вы же всё равно догадались… Существует Совет, куда входят самые могущественные маги каждой из рас. Для нас уже не имеет значения, эльф ты, демон или дварф… Мы пытаемся сохранить в неприкосновенности наш мир, один раз уже стоявший на грани разрушения. Правители могут вести свои войны, выполняя волю священников… которые уверяют, что глаголют волю богов… И до тех пор, пока они играют в свои игры…м-м… малой кровью, можно так сказать… мы не вмешиваемся. Но мы вмешаемся, как только заметим, что какой-либо правитель забывает своё место.
- То есть, вы сознательно удерживаете население Невенара в феодализме?
Сегерик вздохнул.
- Да, - прямо ответил он. – Эти существа не выдержали испытания цивилизацией.
- Гм, - Вирлисс проглотил готовые сорваться с языка слова.
- Мальчик мой, я понимаю вас, - Сегерик похлопал Вирлисса по руке. – На первый взгляд это, наверное, кажется чудовищным. Особенно благородному юноше, который вырос в условиях гражданского общества… У нас когда-то было подобное, я помню таких, как вы. Увы, они погибали первыми. Поймите, война – это проклятие. Проклятие, наложенное на этот несчастный мир Вельзереном, его создателем. Войны будут раздирать нашу землю до тех пор, пока Вельзерен не обретёт свободу. И лучше пусть эта война ведётся мечами и копьями, чем средствами, которые способны превратить в пыль сам Невенар.
- Для демона это странная точка зрения.
- Демоны такая же часть мира, мой мальчик. Мы тоже хотим жить… - пожал плечами Сегерик. – И мы надеемся однажды найти средство спасти нашего Владыку.
- Вы позволите? – спросил Эет, указывая на «телескоп».
- О, прошу вас, друг мой, прошу вас.
Юноша приник к окуляру.
Насколько хватало глаз, вокруг простиралась равнина, поросшая низкой травой, да на горизонте высилась цепь холмов. По небу неслись тяжёлые осенние облака. Невдалеке, щерясь выбоинами каменной кладки, стояла древняя дозорная башня, больше смахивающая на руины.
- Наблюдательный пункт, - с улыбкой пожал плечами Сегерик. – Здесь граница наших владений… по поверхности, конечно же.
- Вир, глянешь? – спросил Эет.
Вирлисс без особого интереса бросил взгляд в трубу и тут же вернул её другу.
- Похоже, вокруг нет ни души, - лич с удивлением посмотрел на мага. – Так от кого же вы тут охраняете границы?
- О, разбойники… Контрабандисты разных мастей… - старик пожал плечами. - Да мало ли… Война не прекращается. Вдруг какой-нибудь князёк вздумает положить глаз на эти земли? А нам нужны выходы на поверхность. Сами понимаете, долго в Преисподней не просидишь. Да и охлаждение наших замков, пусть и усиленное магией, завязано на отводе тепла наружу. Если бы его не было, думаю, стены бы не выдержали бури вроде той, что бушевала вчера. Вы видели?
Друзья кивнули. Причём Эет – не отрываясь от окуляра.
- А вы не знаете, куда отправилась хозяйка? – спросил Вирлисс.
- А она куда-то отправилась? – вскинул брови Сегерик. – Нет, не в курсе, не в курсе… Эх, совсем от рук отбилась девчонка, пороли её в детстве мало, - покачал он головой.
- А… - Эет даже оторвался от трубы, настолько оторопел от подобного заявления. – Вы, наверное, в очень близких… то есть…
- Вы её воспитатель? – осенило Вира. – Скажите, насколько можно доверять её обещаниям?
Сегерик усмехнулся.
- Если демон что-то обещает, он всегда держит данное слово. Другое дело, что мы стараемся и себя не забыть, и очень внимательно надо прислушиваться к нашим обещаниям… чтобы действительно получить желаемое. А иначе нас бы просто заездили разного рода проходимцы, молодые люди! С нашим могуществом и привычкой выполнять взятые на себя обязательства… Волей-неволей приходится как-то компенсировать.
- О да, «бедные» демоны… - скептически хмыкнул под нос Вирлисс.
- Вас чем-то обидела Ариэлла? – участливо полюбопытствовал старичок.
Вир поднялся.
- Простите. Вероятно, мы уже злоупотребляем вашей вежливостью, - очаровательно улыбнулся вампир, отвесив Сегерику изысканнейший поклон. – Эт, имей совесть, расстанься, наконец, с телескопом… Мы и так слишком долго отрывали господина мага от работы, докучая своими вопросами.
- Вы уже уходите?
- Да, Вирлисс прав, - Эет, смущённо улыбаясь, тоже встал. – Нам действительно пора. Позвольте поблагодарить вас…
- Не за что, не за что, - не дал договорить Эету старик, добродушно посмеиваясь. - Мне было воистину приятно с вами познакомиться…
- Можно мне потом ещё к вам прийти? Очень бы хотелось воспользоваться вашим разрешением посмотреть библиотеку.
- В любое время, молодой человек, в любое время, - Сегерик невольно улыбнулся, глядя, как Вирлисс чуть не силком тащит своего друга к двери.
Внезапно в дверном проёме возникла изящная фигурка с распахнутыми крыльями – и Ариэлла, в брючном костюме из мягкой замши, вбежала в комнату. Девушка просто сияла, ничего не замечая вокруг. С радостным визгом она бросилась старику на шею.
- Папа! Я от Вельзерена! Владыка в восторге от моей идеи! Он рассчитывает на меня!..
Вирлисс и Эет, с вытянувшимися лицами, так и застыли на пороге.
Сегерик поднялся.
- Ариэлла, - вздохнул он. – Когда же наконец, дочь моя, вы научитесь обращать внимание хоть на что-то, кроме себя?
Баронесса обернулась – и радостно взмахнула ресницами, увидев своих гостей.
- Вы уже познакомились? Прекрасно! Я рассчитывала представить вас папе во время официального обеда, но так даже лучше. Мальчики! Я счастлива вам сообщить, что Вельзерен одобрил наш план, и теперь…
- Кстати, об этом, - Эет, на миг потупившись, чуть кашлянул. – Мы… Я решил, что, коль скоро вы обязаны нам сотней демонов – причём лучших демонов, прекрасно вышколенных, как вы обещали, сударыня…
- Ну да, так и что же? – притопнув, нахмурилась Ариэлла.
- Не стану лицемерить и скажу прямо, - призвав всю свою волю, Эет посмотрел девушке в глаза и отрезал: - Сделки не будет. С сотней демонов мы решим все свои проблемы самостоятельно. Прошу вас выполнить своё обещание, и мы расстанемся друзьями.
- А… - Ариэлла приоткрыла рот, не находя слов. Потом, всплеснув руками, обернулась на отца.
Тот стоял и молчал. Только в уголках губ таилась улыбка.
- Как это? – баронесса встряхнула головой. – Но вы же не можете… Ведь… вы же обещали, в конце концов!
В этот момент она выглядела совсем юной и совсем беспомощной. Эету невольно пришло в голову, что, возможно, девица их ровесница, если не моложе.
- Простите, это вы обещали, - усмехнулся Эет, скрестив на груди руки. – Обещали нам сотню демонов за вполне определённые условия. Мы свои обязательства выполнили.
- Это нечестно! – Ариэлла снова топнула, но в голосе её прозвенели слёзы. – Папа!..
- Век живи, век учись, - посмеиваясь, хозяин замка отвернулся к своему телескопу. – Демонам, оказывается, есть чему поучиться у немёртвых.
Эет закусил губы. Вирлисс вспыхнул – и опустил взгляд.
- Да что же это?.. – девушка, уже не таясь, смахивала с длинных ресниц прозрачные капли – а они всё появлялись и появлялись, и уже текли по щекам. – Я же… Я же обещала Владыке… Какой ужас… - Голос её дрожал и прерывался. – Да что я вам… сделала?..
- Я не раз тебе говорил, что твоя невоздержанность до добра не доведёт, - негромко произнёс Сегерик. – Вельзерену сама объяснишь, как ты провалила всю сделку.
- Но, господа… - Ариэлла, заломив руки, обернулась к Эету и Вирлиссу. – Это же… чёрт со мной… с моей карьерой… но ведь это же шанс! Это шанс для нашего Владыки… для всего Невенара, поймите же! Пусть призрачный… Освободить Владыку… Снять проклятие… Вдруг в вашем мире… - она моргала, глядя на их каменные лица, губы её дрожали, и слёзы катились по щекам.
Минута тишины… Вторая…
- Ну и чёрт с вами! – крикнула Ариэлла, сверкнув глазами. – Сидите в своём Храме, как сычи!.. Забирайте вашу сотню демонов – отец выдаст! – и убирайтесь отсюда!..
И она стремглав выбежала из комнаты.
- Эет! – Вирлисс резко обернулся к хранителю Храма.
Лич искусал губы в кровь.
- Хорошо, - выдавил, наконец, из себя он. – Я… Давайте обсудим условия нашего сотрудничества.
Сегерик кивнул всё с той же терпеливой и приветливой улыбкой.
- Не стану мешать, - быстро выдохнул Вир – и со скоростью болида вылетел из комнаты.
Когда через час Эет поднялся к спальне Ариэллы, из-за двери всё ещё неслись приглушённые всхлипывания, и негромкий голос его друга говорил что-то успокаивающее. Лич осторожно приоткрыл дверь и увидел, что Вир и Ариэлла сидят на полу, он нежно и ласково, как старший брат, обнимает её вздрагивающие плечи и гладит капризные чёрные кудри, а она рыдает, уткнувшись в рубашку у него на груди.
Когда Вирлисс поднял голову, Эет увидел, что Ариэлла расцарапала тому всё лицо.


                Глава XXV
                Находка

                Таривил

Таривил сидел на площадке перед портиком и, обхватив колени руками, смотрел, как зажигаются в синем вечернем небе звёзды. Далеко внизу простирался лес – притихший под тяжёлым одеялом набрякшего от воды снега. Ропот прибоя в скалах звучал едва слышно.
За спиной ждал полный света и тепла Верхний храм – единственная искорка на тысячи миль вокруг – но эльф, дрожа на пронизывающем ветру, не отрывал взгляда от неба.
Юноша ни за что не признался бы себе, что ему жутко.
Жутко вернуться в абсолютно пустые коридоры, бродить меж роскошными фресками и изысканно отделанными дверями – и слышать лишь эхо собственных шагов.
Умом Таривил понимал, что бояться нечего – да и кого бояться хищной нежити? И тем не менее тёмный, иррациональный страх заполнял всё его существо. Страх самой тишины – тишины гробницы.
Юноша сидел у себя в спальне, когда почувствовал магический всплеск от портала и понял, что Господин с божественным тариллином оставили Храм.
Тут же всё бесконечное безмолвие пустого здания оглушило эльфа – и он бросился прочь из комнаты.
Сюда, на крыльцо.
О Гвариан, легче терпеть соседство с немёртвыми, чем одиночество в брошенном здании…
Он разбил филактерию Господина!
От этой мысли юноша застыл, словно превратился в ледяную статую.
Они могут не вернуться…
Они никогда не сталкивались с демонами – и ушли к демонам!
О Гвариан, а если Эет и Вирлисс не вернутся?..
Он сам себя наказал… Потому что никуда не сможет уйти из этого жуткого места. Господин велел охранять Храм.
Таривил уткнулся лицом в колени и разрыдался…
Прошло много часов, прежде чем эльф сумел заставить себя войти обратно под своды святилища.
Мортис смотрела с фрески, словно живая.
Таривил судорожно вздохнул.
Этот взгляд богини, полный заботы, успокаивал и изумлял. Ведь ещё вчера она смотрела иначе, совсем иначе! И не было этой девчоночьей улыбки в уголках губ…
Таривил подошёл к фреске и вновь скользнул по ней пальцами. О Гвариан, в картине куда больше волшебства, чем он предполагал… Хотя никакой магии не чувствовалось, но не видеть эту магию было невозможно. Фреска менялась!
Эльф неуверенно улыбнулся – ей. Хотя и чувствовал себя немного глупо: ну разве можно улыбаться настенным росписям, пусть и магическим? Ведь картина – всего лишь краска на камнях, да немного волшебства. И иллюзия присутствия – не более чем иллюзия…
Но лучше поддаться этой иллюзии, чем сойти с ума от полного одиночества.
- Богиня… Они вернутся? – тихо спросил он у фрески.
Глаза  изображения заискрились смехом, словно живые. Таривил вздохнул и медленно побрёл в свою комнату.
Уснуть он смог, только накрыв подушкой голову: звон собственной крови в ушах отогнал гробовую тишину.
Утро принесло обычные, давно забытые заботы: пришлось спуститься на кухню, чтобы приготовить завтрак. Тихое мурлыкание магической плиты успокаивало. Таривил поставил чайник и раскрыл холодильный шкаф.
Мясо.
Эльф вздохнул и кинул на разогретую сковороду три больших куска. На полках нашлось немало приправ, но юноше не хотелось сейчас по-настоящему осматривать кухню. Он гнал мысль о том, что Эет и Вирлисс могут не вернуться – потому и слишком хозяйничать в их отсутствие не позволял себе. Он ограничился несколькими щепотками засушенных пряных трав и, плеснув себе вина в бокал, тут же, за чисто вытертым разделочным столом, поел.
Вернув после завтрака всё в первозданно-безукоризненный вид, Таривил хотел было направиться обратно, но передумал. Что ему делать наверху, в пустых кельях? Кажется, Вирлисс говорил, будто за кухней есть кладовки и комнаты для прислуги – быть может, там найдётся тёплая одежда? И можно будет погулять по лесу…
Надежды молодого немёртвого оправдались. В бесчисленных подсобках Храма действительно обнаружилась нужная кладовая и, приглядев себе более-менее приличный полушубок с тёплыми сапогами, эльф с облегчением вышел на воздух – через Нижнее святилище.
Таривил привычно скользил меж деревьями, ступая так легко, что под ногами не проваливался снег. Ему казалось, он слышит, как под потемневшей от влаги корой начинают течь соки. Лес ещё спал, но это был прозрачный утренний сон на пороге пробуждения.
Над головой резвились белки, и птицы весело играли в голых ветвях, радуясь солнцу, и наст сверкал под лучами так, что синело в глазах.
О Гвариан, это – Атарида? Это действительно Атарида, страна богини смерти?
В грудь вливался бодрящий, морозный воздух.
Когда они с Двури впервые попали в этот мир, было жаркое лето. Лес стоял зелёный – но столь же полный жизни…
Таривил запрокинул голову, впитывая свет и тишину каждой клеточкой. Слушать лес… Растворяться в шорохе ветвей под ветром, в журчании ручья, в далёкой капели…
Если бы Господин позволил жить здесь! Он бы построил себе дом в тени какого-нибудь старого дерева и слушал бы разговоры листьев, болтовню птиц и шёпот дождей…
Перед Таривилом открылась небольшая поляна. Снег здесь почти стаял, и под ногами, на чёрных тёплых проталинах, белели первые подснежники.
Юноша вскрикнул и упал на колени. Рука, дрожа, несмело коснулась нежных лепестков. А потом, нагнувшись, эльф потёрся щекой о душистые венчики – осторожно, не смея даже слегка пригнуть цветы.
Подснежники щекотали лоб, брови, цеплялись за ресницы – и солнце ослепительно било в глаза, и весь мир, казалось, растворялся в этом солнце…
Таривил выпрямился и подставил ладони лучам.
- Светлой магией леса, - прошептал он. – Заклинаю! Первой весенней радостью и бесконечностью жизни – да не иссякнут на этой поляне силы пробуждения, и да выйдут они на поверхность!
Перед глазами вспыхнул тёплый, золотисто-зелёный свет – но к горлу плеснулась тошнота, невероятная тошнота. Потом за краткий миг небо почернело, облака налились отвратительной желтизной – и потухли, слившись с непроглядно чёрным небом.
Таривил упал всем телом на проталину, прямо в подснежники – но уже этого не почувствовал.
…Он брёл в сером тумане, словно в воде, запинаясь и оскальзываясь на невидимых камнях. Казалось, так уже было… однажды… но когда и где?.. И в тот раз… в тот раз, кажется, туман вился нежно, обволакивал и баюкал… Так почему же сейчас толкает прочь?
Впереди нависает пирс – высокий заброшенный пирс. И, если на него вскарабкаться… если подтянуться…
Таривил, из последних сил цепляясь за шершавые выступы, выбрался на прогретые солнцем плиты – и лежал, тяжело дыша, прижавшись щекой к растрескавшемуся тёплому камню.
Он услышал вздох – и с трудом поднял голову.
Над ним стояла на коленях девушка – зеленоглазая, с чёрными волнистыми волосами. Где-то он её, кажется…
Таривил вздрогнул и сел.
- Мортис?.. – прошептал юноша. Как ни странно, он не почувствовал ни страха, ни отвращения. Рядом с ним была девушка с фрески, которая уже дважды помогла ему – своим безмолвным ободрением.
- Юный маг, скажи мне, - чуть ли не торжественно заговорила богиня – и вдруг закончила совсем неожиданно и резко: - Ты с головой дружишь?
Эльф моргнул. Подобная бесцеремонность ошеломила. В его понимании такая манера вопросов граничила с вульгарностью, и чтобы богиня позволила себе…
- Простите меня, госпожа, но… - в голосе его невольно проскользнула холодность.
- Таривил, зачем ты сделал это? – сжав губы, сухо осведомилась Мортис.
- Что, госпожа?
- Ты использовал магию Жизни, будучи немёртвым. Ты понимаешь?
Таривил резко выдохнул, почти фыркнул.
- Я забыл, - через силу вытолкнул он.
- Забыл что?
- Что отныне не имею счастья причислять себя к живым.
- Не лги.
Юноша вздрогнул.
- Я правда забыл… - прошептал он, отводя взгляд.
- Удобная забывчивость для твоей гордости, верно?
Таривил молчал. Только губы дрожали: то ли от гнева, то ли от отчаяния…
- Юный маг, поверь мне, я видела множество людей, эльфов и дварфов, которые никогда не сознались бы себе, что ищут встречи со мной. Они ухитрялись переходить улицу перед несущейся каретой, «не замечая» опасности. Бродили по тёмным переулкам – вовсе не имея намерения нарваться на нож грабителя. И каждый из них втайне за что-то ненавидел себя. А ты… ты – немёртвый, и ты использовал магию Жизни, «позабыв» о своей новой природе.
- Да нет же! – Таривил вскочил. – Я хотел попробовать вывести на поверхность источник кристаллов Земли, открыть родник Лесной магии… Я слышал, некоторые из эльфийских магов это могут. Я просто поддался безумной надежде… я почувствовал, что, кажется, тоже смогу… И обо всём забыл. Я хотел сделать себе новый Жезл… кристалл для него. Если бы я хотел умереть, разве бы я думал о волшебном скипетре?
Мортис усмехнулась уголками губ.
- Хорошо. Я надеюсь, Таривил, что, если мы ещё раз встретимся, это произойдёт при иных обстоятельствах… Ты тёмный эльф. Конечно, ты можешь использовать магию Жизни, но делай это разумно, не забывая о предосторожностях, которые отныне необходимы тебе. Зато теперь тебе не надо создавать магический Щит, призывая силы Смерти, - богиня улыбнулась. – Возвращайся. Так и быть, ты очнёшься, и тебе не потребуется снова яйцо дракона.
- Чем я заслужил такую милость? – криво усмехнулся юноша.
- Ты принадлежишь моему народу, - пожала плечами богиня. – Ты немёртвый, и ты эльф.
- Хоть явился в твою страну как враг?
Мортис чуть наклонила голову и снова улыбнулась.
- Я гневалась на тебя, это правда. Но потом, когда мой гнев утих, я поняла, что, в сущности, ты ни в чём не виноват. Ты верил в то, что тебе говорили, ты служил Гвариану… Ты честный и верный мальчик. Так за что же тебя наказывать?
- Госпожа… А вернутся ли Эет и Вирлисс? Демоны не причинят им вреда?
По лицу Мортис пробежала едва уловимая тень озабоченности.
- Пока им ничего не угрожает, Таривил, - вздохнув, ответила она. – Ну, иди…
- Пока?
- Обо всём, что меня тревожит, я поговорю с Эетом, - мягко улыбнулась богиня. – Не забивай голову. Всё будет хорошо.
- Кстати… Я хотел бы спросить об Эете, госпожа. Хотел бы понять… Мне рассказывали, когда-то ты сообщала свою волю немёртвым через верховного жреца. Эет его преемник?
- Нет, - покачала головой Мортис. – Эет больше, чем верховный жрец. Жрецы были моими слугами, и я никогда не позволяла им обсуждать мои приказания. А мнение Эета много значит для меня.
- Значит, Эет тоже тариллин?
Богиня вдруг смущённо опустила взгляд. Щёки её залил румянец, а губы тронула лёгкая улыбка.
- Нет. Таривил, я не стану обсуждать с тобой истинную природу Эета и Вирлисса, потому что они сами её до конца не осознают. Они догадываются, что на самом деле больше, чем лич и дух… И Вирлисс, даже когда вновь обретёт своё тело, уже никогда не станет обычным вампиром. Они знают это, пусть же это будет известно и тебе. А сверх того вам знать пока не надо.
Таривилу ещё о многом хотелось спросить, но он не посмел. В самом деле, как задавать вопросы о Гвариане, зная, насколько болезненными они могут оказаться? Да и воспитание не позволяло эльфу касаться в первой беседе столь личной темы.
- Иди, - усмехнувшись, мягко сказала богиня – и мир, задрожав, словно отражение в потревоженной воде, исчез, уступив место темноте. Обычной темноте под закрытыми веками.
Таривил медленно раскрыл глаза и поднял голову. Прямо перед ним, сияя золотыми и зелёными переливами, дрожал рябью под лучами солнца родник. Только в нём искрилась не вода.
Жидкий кристалл.
И вокруг разрастались цветы и трава – стремительно, буйные и шальные, переполненные жизнью.
Перед Таривилом бил источник лесной магии. Рудник кристаллов Земли…
О Гвариан, это сделал он сам!
Голова кружилась от восторга. Значит, он может… Он всё ещё может прикоснуться к магии Жизни… И пусть, как сказала богиня, надо соблюдать предосторожности – но Сила не оставила его!
Юноша осторожно опустился на колени перед кустом орешника и, прикрыв глаза, мысленно обратился к деревцу. И орех, зашелестев, опустил свои ветви.
- Благодарю, - Таривил склонил голову и осторожно сломил гибкий прут.
Теперь – призвать Щит Смерти.
Эльф осторожно дотронулся до сияющего, дрожащего кристалла Земли. Руку кольнуло, словно он коснулся натёртой шерстью эбеновой палочки. И немёртвый аккуратно насадил капли на ореховый прутик – как почки с проклюнувшимися зелёными листьями.
Не умея сдержать улыбку, юный маг опустил в родник верхушку будущего Жезла – и вынул, увенчанную острым кристаллом, как наполовину развернувшимся листом.
Обволакивали ветвь слова заклинания – и вот уже Жезл готов, сияет искрами магических камней под лучами солнца.
Таривил счастливо улыбался, запрокинув голову и глядя на высокое, наполненное светом, небо.
- Я снова могу творить магию… - прошептал он.
Конечно, его Жезл пронизан энергией Жизни, но это воистину неважно. Главное, сделать рукоятку, вроде гарды у меча, и что-то вроде ножен, чтобы безопасно носить скипетр у пояса – и извлекать в любой нужный момент.
В конце концов, магия Леса не всегда сплетается с магией Жизни. И, прибегая к магическому скипетру, не нужно будет всегда накладывать на себя Щит, если позаботиться о таких вот элементарных предосторожностях, не допуская прикосновения к самим камням Жезла. Чехол можно сшить из любой плотной ткани, она наверняка найдётся в Храме, а вот гарду… Из чего сделать гарду?
На ум приходил только камень.
Юноша усмехнулся. Значит, на побережье!
Море встретило эльфа свежим ветром, растрепавшим волосы. Кричали чайки, летая над волнами. Над рифами вскипали белые буруны.
Таривил бродил по песчаной полосе у подножия скал, что полностью поглощалась морем в часы прилива, и внимательно рассматривал окатанные прибоем обломки камней. И, даже подобрав несколько подходящих, эльф не торопился уходить с берега – просто потому, что ему не хотелось возвращаться в Храм.
По коже пробежал лёгкий озноб. Таривил вздрогнул и остановился.
Что это? Магия?
Всё верно… Когда-то давно тут творили магию. Магию Пространства! Таривил не мог спутать, потому что в своё время Совет Магов выбрал его для путешествия между мирами как раз из-за невероятного таланта юного волшебника в этой сфере тайного искусства.
Эльф рассовал найденные камни по карманам куртки и медленно направился к прибрежным скалам, следуя ощущению магического поля. Вот! Здесь… Здесь когда-то создавали пространственный карман. Такие, как слышал эльф, использовались некогда магами Невенара, чтобы прятать сокровища – не только золото, разумеется, но и волшебные артефакты – или пленных… Время там могло течь совсем по-иному…
Таривил ни на секунду не задумался. Тесная связь с Господином не позволила бы ему спутать магический почерк Эета ни с чьим иным, а присутствие на ритуале вызова демона позволило узнать и почерк Вирлисса. Карман творили не они. Значит, если его вскрыть, это никоим образом не станет вмешательством в их дела.
Маг сосредоточился, скользя ладонями по незримой стене, что ощущалась лишь лёгким покалыванием. Определить параметры… Эльф изучал мощность и кривизну поля, вслушиваясь в саму боль искажённого пространства, свёрнутого, будто рулон. Юноша больше ничего не воспринимал, потерял чувство времени... Вот она, формула! Наконец стала понятной.
О Гвариан, похоже, этот карман творили в невероятной спешке, на одном заклятье, без ритуала. Опирались только на волю и силу мага. Изнутри такой карман не открыть. Значит, там точно нет живых… или немёртвых. Очевидно, тайник. Что же в нём прятали?
Очень интересно.
Таривил мысленно сплетал заклинание. Наконец, почувствовав, что формула готова, юноша на одном выдохе призвал Силу и взмахнул руками.
По почве прошёл низкий гул, и берег содрогнулся в судорожной конвульсии. Со скал посыпался сор и прошлогодние птичьи гнезда.
Эльф упал на колени. Гвариан, землетрясение? Не может быть!
Толчки более не повторялись, и Таривил поднял голову.
Дыхание замерло.
На песке, в тени скал, лежал, свернувшись, огромный чёрный дракон. Одно крыло неловко распростёрлось по песку, глаза были закрыты.
Дракон… спал? Или?..
У его головы, привалившись к чешуйчатому боку ящера, сидел седой человек в изодранной длиннополой одежде. Лицо его хранило следы невероятной усталости, и горькие складки залегли в уголках опущенных губ.
 Таривил подошёл поближе. Нет, в старике не ощущалось жизни, тёмный эльф ясно осознал это, ощутил всем своим существом – вдруг поняв, о чём говорил Вирлисс, утверждая, что немёртвые чуют жизнь. Впрочем, неживой – ещё не означает труп. По крайней мере, на Атариде.
Юноша слишком мало пробыл нежитью, чтобы научиться осознавать отсутствие пусть едва уловимого, но внятного любому немёртвому запаха, который и указывает народу Мортис на падаль. Таривил просто присел на корточки возле старика и, повинуясь наитию, провёл над ним ладонью, пытаясь уловить, почувствует ли в теле биение некроэнергии.
Есть!
Перед ним был немёртвый. Правда, погружённый в глубокий сон.
Юноша в задумчивости прикусил губу. Судя по всему, этот старик – маг, и сам себя запечатал в пространственном коконе. Зачем?.. Сколько он провёл тут, ожидая помощи извне? Ожидая почти безнадёжно.
Эльф осторожно похлопал старца по щекам. Безуспешно. Как же привести его в себя?
Таривил вскочил и подбежал к линии прибоя. Зачерпнув в сложенные ладони холодной солёной воды, юноша вернулся и выплеснул её на лицо несчастного. Ничего.
Что же делать?
Закусив губы, Таривил молча стоял и смотрел на свою находку. В уме медленно, но верно проступало понимание.
Кровь. Нужна свежая кровь. Только на неё обычно реагируют живые мертвецы.
Эльф обернулся на море. Скоро прилив… Надо спешить. Иначе волны затопят это место. Старик… Положим, с ним ничего не сделается, он бессмертен, а вот дракона жаль.
Впрочем, откуда такая уверенность, что старик в безопасности? Разумеется, если это вампир. А если лич? Что с его филактерией? Есть гарантия, что она цела?
Таривил усмехнулся, поймав себя на такой невероятной заботе о немёртвом. Да и какого чёрта?! Может, хватит уже жить предрассудками?
Ах, нет у него лука со стрелами! Достать кровь не было бы проблемой! А прилив вот-вот начнётся…
Таривил сдвинул брови и с мрачной решимостью вновь призвал заклятье Щита. Ему потребуется сила магического Жезла.
Как хорошо, что эльфийская магия – не всегда магия Жизни…
Юноша сжал в пальцах сияющую золотыми и зелёными искрами палочку – и, вскинув её вверх, произнёс заклятье Серебряной Стрелы.
Наконечник полыхнул ослепительным белым светом – и одна из чаек, круживших над берегом, вскрикнув, рухнула на камни у ног Таривила. Сунув Жезл за пояс, эльф подбежал к птице и, подняв, острым обломком камня вскрыл ей горло. Тяжёлые алые капли упали на губы старика.
Юноша надеялся только, что, если старик неплохо выглядит, значит, внутри кармана прошло не так уж много времени, и бедняге не обязательно давать человеческую кровь. В противном случае Таривил видел лишь один выход: вновь заключить несчастного вместе с его драконом в Карман – и вернуться сюда позже.
- Давай… Давай же! – шептал эльф, стоя на коленях возле бессознательного незнакомца и с напряжением вглядываясь в его лицо.
Веки дрогнули, и старик медленно открыл глаза.
- Что?.. – хрипло прокаркал он непослушным горлом и судорожно закашлялся.
Таривил улыбнулся с облегчением.
- Вы очнулись. Теперь всё будет хорошо.
- Вы кто? – отрывисто спросил маг. Получилось не очень вежливо, но Таривил и не предполагал, что человек в таком состоянии, как этот бедолага, сможет блистать обходительностью. Юноша просто ответил:
- Моё имя Таривил, я случайно обнаружил ваш пространственный карман и был рад оказать помощь. Увы, я вынужден сразу огорчить вас, сударь. К сожалению, у нас очень мало времени. Скоро начнётся прилив, а мы находимся в зоне затопления.
Старик досадливо крякнул и попробовал сесть.
- Эк, спина затекла, - проворчал он себе под нос. – Что, значит, безобразие это закончилось?
- Не имею представления, о каком безобразии вы говорите, сударь, - невольно улыбнулся Таривил.
- Сколько ж мы тут проторчали? – почти про себя буркнул маг. – Погоди…те, - махнул он на Таривила, хотя тот и так молча сидел на песке, с улыбкой глядя на кряхтящего незнакомца. – Помогите-ка мне.
Эльф легко поднялся и протянул руку. Старик, покрякивая, тяжело встал. Его глаза цепко и внимательно оглядели линию горизонта.
- Нет этой пакости, и то ладно, - пробормотал он. – Пончик… - ласково обернулся маг к дремлющему дракону. – Пончик, ты меня слышишь? Пора вставать…
Эльф серебристо рассмеялся, запрокидывая голову, и заслужил неодобрительный взгляд из-под густых бровей.
- Вам, молодой человек, сколько лет?
- Сто… - смешливо пофыркивая, ответил Таривил. – Сто двадцать четыре.
- В вашем возрасте пора бы уже научиться не хихикать без причины!
Таривил, которого и правда забавлял этот странный старичок, снова рассмеялся. Он искренне сочувствовал бедняге и собирался помочь всем, чем только мог, но никто – ни человек, ни дварф, ни демон – не мог указывать эльфам, когда им сдерживать веселье, а когда – нет.
А веселиться хотелось всё больше и больше.
Хвала Гвариану… нет, наверное, в данном случае всё же хвала Мортис! – он больше не один…
- Как твоя рана? – не обращая более внимания на Таривила, продолжал наговаривать волшебник. – Посмотрим…
Неизвестный брёл вдоль огромного крыла, что-то изучая, и горестно качал головой.
- Вот что, юноша, - наконец обернулся старик к своему спасителю. – Придётся мне несколько злоупотребить вашей любезностью, но ничего не поделаешь. Сами говорите, скоро прилив. Давайте-ка бегом до города… ну, или до ближайшего посёлка. Пусть вызовут из Храма какого-нибудь жреца, который магией Жизни владеет. Иначе Пончик не взлетит: крыло у него не затянулось как следует…
- Господин…
- Арит меня зовут, - махнул рукой старик.
- Чрезвычайно рад нашему знакомству, - юноша грациозно поклонился, самым естественным образом прижав руку к груди. У всякого другого этот жест выглядел бы манерным, но только не у эльфа. – Не хотелось бы огорчать вас, господин Арит, но, боюсь, мне некого звать. Однако, если позволите, я постараюсь вам помочь. Я владею магией Жизни.
Арит недоумённо вскинул брови.
- Магией Жизни?
- Ею владеет любой эльфийский маг, - с улыбкой ответил Таривил, откидывая волосы с ушей.
Глаза Арита расширились, но он ничего не сказал. Только посторонился.
- Ну, коль владеете, так милости прошу. Приступайте.
Таривил приблизился к дремлющему дракону. Бока его уже заметно вздымались и опадали, но глаз ящер так и не открывал.
Перепонку крыла, казалось, разодрали ударом гигантского кулака: на тонкой коже виднелись глубокие, налитые кровью борозды, и вряд ли они выдержали бы напор воздуха.
Эльф в очередной раз призвал Щит и попросил Арита отойти подальше. А потом направил Жезл на изувеченное крыло.
Золотой свет окутал скипетр, по пальцам растёкся жар, и лёгкая тошнота, несмотря на защиту, подкатила к горлу. В следующий миг золотистые искры рассыпались по разодранной перепонке, затанцевали, стирая рубцы, словно неудачный рисунок… Дракон шумно вздохнул, мотнул головой и – Таривил ощутил на себе взгляд.
Пристальный взгляд холодных зелёных глаз с вертикальными зрачками.
- Привет, - прошептал юноша.
Ноздри ящера дрогнули, и огромная голова с ужасающими зубами через мгновение оказалась рядом. Дракон ткнулся мордой в живот своему исцелителю и замер.
И Таривил осторожно почесал покрытое прочной чешуёй темя – за тонкими, изогнутыми рогами.
- Клянусь богиней! Никогда подобного не видел! – Арит подбежал и встал рядом. – Пончик ни с кем ещё так не фамильярничал. Простите, молодой…гм… человек…
- Я не испугался, - с улыбкой пожал плечами Таривил. – Я понимаю, он благодарит меня. Буду рад стать твоим другом, Пончик, - чуть поклонился эльф дракону, словно тот был разумным существом.
Пончик протяжно прошипел и опустил голову на песок у ног Таривила.
- Позвольте и мне от всего сердца поблагодарить вас, - расчувствованно произнёс Арит со слезами на глазах. – Вы не представляете, как важен для меня этот дракон! Мы столько вместе пережили… Я ведь его выкармливал, когда он был совсем малышом!
- На моём месте всякий поступил бы так же, - вежливо ответил эльф. – А сейчас, полагаю, мы должны торопиться. Начинается прилив. Пончик ведь не сможет отсюда взлететь?
Арит нахмурился. Отвесная скала шла вдоль узкой песчаной полоски берега.
- Нам бы забраться туда, наверх, - кивнул учёный, запрокидывая голову. – Этот обрыв – отличное место для взлёта. Есть какая-нибудь тропинка?
- А Пончик сумеет подняться?
- Пончик – боевой дракон, - с гордостью ответил маг. – Его тренировали! Ведь в бою очень возможен вариант, что драконий всадник окажется на пологом месте, откуда взлёт невозможен, и ящер должен суметь подняться за своим хозяином на любой обрыв, чтобы снова вернуться в строй.
- Отлично, - улыбнулся Таривил. – Тропинка тут недалеко. Следуйте за мной.
Он повернулся и пошёл вдоль берега.
- Идём, Пончик. Рядом! – велел волшебник и направился за проводником. Дракон, удивительно гибкий и грациозный для своих размеров, шёл за Аритом, и тень от его головы укрывала песок перед Таривилом на десять шагов вперёд.
- Значит, тут в окрестностях нет городов? – спросил маг в спину Таривилу. – Тогда откуда же вы сами?
- Мой Господин – некромант, который поднял меня – живёт в большом Храме неподалеку отсюда, - обернувшись, на ходу ответил эльф. – Правда, сейчас он и его друг отправились по делам, оставив меня одного. Я должен стеречь Храм от чужаков, но немёртвые к чужакам не относятся. Я чувствую это.
- Вы – лич? – улыбнулся Арит. – Вассалич, я имею в виду, конечно же…
- Мой Господин – лич. А я – воин. Скелет, - невольно рассмеялся Таривил, увидев изумление на лице спутника. – Просто Господин поделился со мной яйцом дракона, чтобы я не оскорблял своим видом эстетическое чувство окружающих… и своё собственное, в первую очередь.
Арит глубоко вздохнул.
- Яйцо дракона? Юноша, я три тысячи лет прожил на Атариде и две с половиной преподавал драконоведение, но никогда не слышал подобного! Яйцо дракона способно вернуть скелету человеческий облик?
- И личу тоже, - кивнул Таривил, легко перескакивая по обледеневшим камням тропинки. Арит с удивительным для его возраста проворством карабкался следом, и, замыкая их небольшой отряд, поджав лапы, на животе, гигантской змеёй вился по уступам дракон.
- Значит, вы преподаватель? – с уважением произнёс эльф. – Я совсем недавно… - он осёкся.
Недавно…
- Что? Недавно со студенческой скамьи? – улыбнулся Арит, подтягиваясь, чтобы залезть на высокую террасу, где заканчивалась тропа. Таривил протянул ему руку.
- Да, - коротко ответил он, отвернувшись. Ветер трепал его тёмные волосы, а внизу уже закипало, накатываясь на камни, море. Наступил прилив…
Арит осторожно положил сухую ладошку на плечо своему юному спутнику.
- Что-то произошло? – мягко поинтересовался он. – С деканатом, что ли, были неприятности?
Таривил коротко рассмеялся.
- Нет, - он мотнул головой. – Напротив. Преподаватели меня ценили… Так ценили, что выбрали для важной миссии…
Арит слегка нахмурился. Если бы не горечь в словах странного парня, эту речь можно было бы расценить как неприкрытое бахвальство.
Но таким тоном не хвастаются.
- Что же случилось?
- Ничего, - со странным смешком ответил Таривил. – Просто теперь я нежить, и у меня есть Господин.
- Разве ваш Господин жестоко с вами обращается? Но вы же сами сказали: он счёл возможным поделиться драконьим яйцом. Если бы ваш Господин был вампиром, я бы принял объяснение про эстетическое чувство, но вы сами сказали – он лич. И я не нахожу иной причины, кроме дружеского расположения Господина к вам. Истинной причины, разумеется.
Таривил вздохнул.
- Простите. А вы тоже лич?
- Конечно. И мне очень интересно, насколько изменилась Атарида за то время, что мы с Пончиком провели в пространственном кармане… И долго ли мы там находились… Например, в моё время на острове не жили эльфы, - Арит с любопытством взглянул на юношу.
- Эльфы и сейчас тут не живут, - ответил Таривил, с тоской глядя на море. – Я явился сюда из иного мира, господин Арит. Атарида никогда не была моей родиной. И я могу лишь молить… - он запнулся, – молить Мортис, чтобы Атарида всё же стала мне новым домом, - через силу закончил эльф.
- Ну… - старик мягко усмехнулся. – Что молить богиню? Если сердце открыто, станет Атарида тебе домом. И друзья найдутся. А если будешь только ныть, да старое вспоминать, да сравнивать – просто себя измучаешь. И богиня тут ни при чём.
Таривил усмехнулся уголками губ.
- Оставим эту тему, господин Арит. Я вовсе не хотел утруждать вас своими проблемами, но лишь выразить вам своё глубокое уважение, как преподавателю. Студенческие годы для меня – одно из самых светлых воспоминаний. А скажите мне… вы упомянули, что Пончик – боевой дракон. С кем же Атарида вела военные действия?
- Да ни с кем, - рассмеялся волшебник. – Атарида мирная страна. Это во времена Эпохи Становления… слышали о ней? да? так вот с тех самых пор выращивание боевых драконов является лишь традицией. Драконьи всадники всегда стояли на страже правопорядка и охраняли границы острова, но за двенадцать тысяч лет драконам доводилось участвовать только в учениях. А вот прежде, когда маги между собой остров делили – тогда да… Страшное и неспокойное время было. И то, из всех вампиров, которых, по преданию, сама Мортис сотворила, до наших дней…гм… до того безобразия дожил только один – о чём-то и говорит… Сам я, как понимаете, Эпоху Становления не помню, возраст не тот.
- А я… - эльф, не закончив, замолчал, закусив губы. И действительно, что рассказать? А я сюда явился как шпион, когда тут первые дома едва обнесли деревянным частоколом? И с первыми архонтами имел честь тягаться боевой магией? - А не будет ли с моей стороны бестактностью спросить, о каком «безобразии» вы упомянули вот уже второй раз?
- Неужели история не сохранила никаких преданий? – распахнул глаза Арит. – Не мог же я настолько замедлить время в нашем коконе! Половина острова в океан рухнула, тьма жителей погибла…
Таривил резко развернулся.
- Вы говорите о падении Атариды? – вырвалось у него.
Арит замер.
- О… падении? Как это понимать?
Юноша прикусил нижнюю губу.
- Друг моего Господина рассказывал мне. Атарида пала сто лет назад… Боги Асгарда пробили магические стены острова и уничтожили всех жителей. Спастись удалось только двоим. Моему Господину и его другу.
Арит хватал воздух ртом, как выброшенная на берег рыба, и не мог заговорить. Он только смотрел на Таривила широко раскрытыми глазами.
- Мне жаль, - эльф отвернулся. – Простите меня.
Арит тяжело опустился на камни и обхватил голову руками.
Выл ветер. В скалах вздыхало море. Пончик, замерев, чеканным силуэтом высился на фоне безоблачного неба, глядя вдаль.
Таривил молчал. Он не знал, что сказать. Да и что тут скажешь? Что почувствовал бы он сам, если бы, однажды вернувшись в Невенар, узнал о гибели всего своего народа?
Он присел рядом со стариком и приобнял его за плечи.
- Сударь, но у Атариды есть надежда. Спасся мой Господин… Он поднял меня. Вы нашлись с Пончиком… Знаете, у эльфов есть примета: драконы приносят счастье, - юноша улыбнулся. – Может быть, кто-то из немёртвых и уцелел – там, в большом мире. Не унывайте.
Арит судорожно вздохнул.
- Да. Да. Вы не обращайте внимания, молодой человек… Я справлюсь, - лич бледно улыбнулся. – Значит, ваш Господин – лучший маг Атариды, раз сумел выжить. Хм… я должен его знать. Все крупные маги жили в столице: при Храме и Университете. Они входили в Совет. Его возглавляли пятеро верховных жрецов. Ваш Господин не один из жрецов Мортис? Вы упоминали Храм…
- Нет, он не жрец, - Таривил покачал головой, вспомнив слова богини. – Жрецов на острове не осталось. Он просто некромант.
- А его друг?
- Его друг… - Эльф вздохнул. – Я не знаю, как вы отнесётесь к моим словам. Он – тариллин.
- Кто?
- Так эльфы называют божественных существ. Спутников богов. Их посланников. Так вот, друг моего Господина – тариллин Мортис. Только не любит заострять на этом внимание.
По губам Арита невольно скользнула улыбка.
- Вот… так-таки и божественное существо?.. Вы уверены?
Эльф пожал плечами. К чему что-то доказывать?.. Когда Арит увидит Вирлисса в облике тигра, сам всё поймёт…
Старик вздохнул.
- Где ж Мортис и её тариллины были, когда народ Атариды так нуждался в помощи?
- Тариллины отнюдь не всесильны, - мягко возразил юноша. – Их божественная сущность проявляется не во всемогуществе, а в способности приносить надежду и удачу всем, с кем они рядом. Их сила и их слабость – в невероятной доброте.
Арит поморщился, но ничего не ответил. Только прошептал:
- Эх, ребятишек жалко…
Таривил вопросительно посмотрел на волшебника.
- Со мной ещё двое ребятишек спастись пытались. Зря я их прогнал… Пончик крыло повредил, я уж к смерти приготовился. Филактерия разбилась, землетрясение, пожары… Думал, что им со мной оставаться? Пусть хоть они выберутся. Я-то не мог Пончика бросить… И прогнал их. Потом додумался карман создать… Да и не верил я, что кто-то нас с Пончиком найдёт, от отчаяния уже! А оно вон как вышло… Ребятишки-то погибли, а я тут сижу, жив-здоров… - Арит понурился.
- Может, и выбрались? – несмело спросил Таривил. – Сколько им было?
- Студенты, - махнул рукой волшебник. – Парню двадцать три, ну, и девчоночка с ним… Тоже не старше. Правда, не простая, похоже, та девчоночка была… да неважно! Добрая, и жалко её…
- Вы не можете знать наверняка, что они погибли, - мягко заметил Таривил. – Есть шанс…
Арит снова махнул рукой.
- «Шанс»! Вы не видели, молодой человек, что творилось на Атариде. Что творилось!.. А вы мне о надежде. Паренёк с девчонкой любили друг друга, понимаете? И будь они здесь, сейчас… Вот! Вот что было бы настоящей надеждой! Их дети. Будущее… А так? Два старых хрыча-лича, да немёртвый эльф с этим вашим… тариллином. И толку? Эх… Ну, сделанного не воротишь… - маг вздохнул.
- Насколько я знаю, немёртвым может стать любой, - возразил Таривил. – Ваша раса – единственная, для которой дети… не обязательны для надежды на будущее.
- «Ваша раса»? – хмыкнул Арит, скосив смеющиеся глаза на эльфа.
Тот покраснел – и невольно улыбнулся. Почему-то удивительно тепло стало от этих слов старого лича.
- Н-наша, - чуть запнувшись, пробормотал он.
- Вот то-то же! – усмехнулся Арит. – А теперь подумайте. Будь у вас выбор, как бы вы хотели: собственных детей воспитывать или незнакомых покойников оживлять?
Таривил, не удержавшись, звонко рассмеялся.
- Красивый у вас смех, - мягко, с каким-то отстранённым одобрением, обронил Арит – словно бы хвалил музыку. – Ну, поняли? Кстати, и оживлять тут некого…
- Я понял, - ещё смеясь, кивнул Таривил. – Вы правы. – Он вздохнул. – К сожалению, верно. Детям тут неоткуда взяться. Компания у нас полностью мужская… Только вот Господина вы зря старым хрычом назвали. Он молодой! А по меркам бессмертных рас – мальчишка совсем. Как я.
- Молодой? – вскинул брови Арит. – Ну, в Совете у нас многие молодо выглядели…
- Разумеется, - в глазах эльфа скакали весёлые искорки. – Нет, ему где-то полторы сотни лет… Мы трое – практически ровесники.
- Что, и тариллин этот ваш?..
- Да, сударь.
- Быть такого не может… - нахмурился старый преподаватель. – Чтобы сильнейшие маги погибли, а какой-то мальчишка… Как его имя?
- Эет.
Над головой с криками носились чайки. Ветер выл в складках скал.
Арит несколько раз моргнул.
- Невозможно… - одними губами наконец прошептал старый маг. И вдруг живо подхватился: - Вы уверены, что он – лич?
- Абсолютно, - кивнул Таривил.
- А выглядит как? Волосы у него светлые?
- Золотистые, да.
- И женщин в Храме нет?
- Богиня считается? – невольно улыбнулся Таривил.
- Ничего не понимаю… А откуда этот взялся… тариллин?
- Я сам был бы рад услышать их историю с начала, - мягко ответил юноша. - Господин поднял меня лишь позавчера, и я…
- Понятно, - оборвал Арит. – А куда, говорите, они отправились?
- Их нет на Атариде.
Лич задумчиво покусал губы.
- Вот что, юноша! – наконец сказал он. – Сейчас мы полетим в Храм. Так или иначе, больше деваться нам некуда, там все вопросы и решим. Посадочные площадки для драконов в Храме есть, хотя, разумеется, для Пончика нужно будет потом подыскать и обустроить какую-нибудь пещеру под стойло… Ну, залезайте. Летали раньше на драконах?
- Да, - кивнул Таривил. Взгляд его наполнился грустной нежностью. – Эльфы издавна живут бок о бок с драконами…
- Отлично. Тогда забирайтесь.
Через пять минут оба всадника удобно разместились меж спинными шипами Пончика, и ящер, неторопливо встав, стремительной тенью скользнул в воздух.


                Глава XXVI

                Скрытая угроза


                Ариэлла

Комнату заполнял золотистый полумрак: огоньки свечей в бронзовом канделябре горели ровно и безмятежно, освещая небольшую, со вкусом обставленную комнату.
Отражались в тёмной полировке стола.
- Вот, словом, таким образом, - закончила рассказ Ариэлла, поднимаясь.
Шурша алым шлейфом, девушка прошла по комнате и обернулась.
- Что скажешь? – наконец нетерпеливо спросила она у своей собеседницы, белокурого хрупкого создания, сидевшего за столом.
Её гостья, в тяжёлом платье чёрного бархата, оттенявшего белизну кожи, задумчиво наклонила голову. Рожки, украшенные изумрудами, искристо блеснули в свете свечей.
- Всё это очень интересно… - протянула она, постукивая длинными наманикюренными ногтями по столешнице. – Я бы сказала… многообещающе. Владыка будет тобой доволен.
Ариэлла поморщилась:
- Я знаю.
- Что-то не так?
- Я недооценила Эета.
- Ах, я тебя умоляю! – отмахнулась подруга. – Дело сделано, договор подписан… Что ты как на иголках?
- А если эти сведения дойдут до Эрмеба?
Подруга фыркнула.
- Милочка, у тебя паранойя.
Ариэлла гневно сверкнула глазами.
- Ну хорошо, - примирительно пожала плечами подруга. – Предположим. Эрмеб узнал. Что он сможет сделать?
- Предложить другой договор, с более выгодными условиями. А Эет не слишком держится своих обещаний…
Блондинка закатила глаза.
- Эрмеб не идиот. Больше уступок, чем сделал твой отец ради выхода в мир Атариды, сделать просто невозможно! Эрмеб при всём желании не сможет предложить более выгодных условий – или сам останется в накладе. А к чему ему это? Просто позлить твоего папу? Ха! Это уже глупости…
- При чём здесь мой отец? Я говорю о милости Владыки.
- Эрмеб и так единственный, кто может соперничать с Сегериком в благосклонности Вельзерена. Успокойся, наконец… Ты выиграла эту партию. Эрмебу теперь только локти кусать, что его люди не сунули вовремя носы в отчёты вызовов. Ну… - девушка пожала плечами. – Никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь… Жизнь – игра.
- Да… - шепнула Ариэлла, опустив голову.
- Знаешь, - подруга встала и, подойдя, обняла девушку за плечи. – Глядя на тебя, можно решить, что ты не получила самый выгодный договор тысячелетия, на зависть всему Двору, а, по меньшей мере, села в лужу.
- Ну как ты не понимаешь? – тихо спросила Ариэлла. – Что стоит шпионам Эрмеба узнать локальные параметры, затесавшись среди наших сотрудников? А потом? Нарушить условия договора, выставить нас перед союзниками подлецами и обманщиками, повернуть дело таким образом, что мы сами виноваты… А ведь Эет спит и видит, как находит предлог отказаться от сотрудничества! Он не верит мне… хотя не знаю, почему. И в итоге – немёртвые расторгают договор с нами и заключают его с демонами Эрмеба! О Вельзерен! – она закрыла лицо руками.
Блондинка рассмеялась.
- Милая, у тебя и правда паранойя. Твой Эет точно так же не поверит и сотрудникам Эрмеба – по одной простой причине. Он не верит демонам. Вообще. Любым.
- Моему отцу, мне кажется, он… поверил.
- Ну, твой отец… - подруга неопределённо покачала головой. – Отлично, что они нашли общий язык. Так чего ты так переживаешь? Милая, я скажу тебе, когда нужно будет начинать дёргаться. Когда отыщется способ помочь Владыке. Вот тогда Эрмеб спать не станет… а сейчас? Сейчас он просто позволит вам искать.
Ариэлла закусила губы и тяжело вздохнула.
- Ты права, - наконец через силу ответила она. – Наверное, я никак не могу прийти в себя после утреннего срыва. Я не ожидала…
- Брось! – изящное создание небрежно отмахнулось. – Всё хорошо, что хорошо кончается. Они даже приняли приглашение твоего отца остаться ещё на день в вашем замке… Ну, это и понятно… Я бы на их месте тоже не упустила случая получше изучить новых союзников. Наши обычаи, привычки… Истинные союзники должны понимать, что мы вовсе не страшные чудовища из сказок…
- Но мы и есть страшные чудовища из сказок, - негромко возразила Ариэлла. – Правда, не для всех. А для чудовищ из реального мира.
- Ну, вот, - рассмеялась подруга. – Так что прости Эету его недоверие… к тому же, моя дорогая, ты сама немного виновата.
- Я?
- Ах, ты любишь мужчин, но ведь их нужно и уважать! А ты так жёстко с ними поступила… А потом удивляешься, что они на тебя разозлились.
- Но я…
- Ну да, тебе такое просто не пришло в голову! Ты наполовину суккуб, я понимаю. Для тебя переспать с понравившимся мужчиной так же естественно и невинно, как спросить его имя… Но ведь не у всех мужчин в жилах течёт кровь инкубов, чтобы они тебя верно поняли! Просто впредь не забывай об этом, хорошо?
Ариэлла невесело усмехнулась.
- Кстати, - озорно рассмеялась подруга. – Как они тебе? Ну… в этом смысле? Не думаешь повторить? Конечно, не так резко, как в прошлый раз… Мягче, золотце, мягче.
- Дважды имя не спрашивают, - отрезала Ариэлла.
- Так плохо?..
- Да нет, - девушка невольно улыбнулась. – Просто они меня жутко разозлили своей грубостью… Ну, я и выпила их энергию. А так мальчишки были хороши, не спорю. Если бы мы все трое сдержались…
- Если бы?.. – блондинка усмехнулась.
- Ну да, ты права. Точка невозврата была пройдена в тот миг, когда я объявила им ультиматум. Не следовало и начинать…
- Да ладно. А то я не знаю, на что ты способна, - хмыкнула подруга. – Ты ведь, если разозлишься, и сжечь можешь…
- Могу, - устало вздохнула Ариэлла. – Но я же не низший демон, которым доставляют удовольствие мучения и смерть… К таким радикальным методам я прибегаю крайне редко.
- Словом, душа моя, я поняла твою проблему. Тебе нужно наладить контакт с твоими немёртвыми. Восстановить, так сказать, отношения. Чтобы не сомневаться: если Эрмеб подошлёт к ним своих агентов, те получат от ворот поворот. Верно?
- Эрушалия, ты что, специально? – губы Ариэллы задрожали. – Я и так не знаю, что придумать, а ты, как нарочно…
- Тихо, золотце! – Эрушалия встала. – У меня есть идея. Давай устроим им прогулку по городу? Ну что, у нас посмотреть нечего? Чего парням в замке сидеть?.. А тут – лавочки, сувенирчики, забегаловки… Они сразу поймут, что не нужно путать низших демонов с высшими. Даже с простолюдинами, – девушка наставительно подняла вверх хорошенький пальчик. – Что это две. Большие. Разницы.
- Ага… - Ариэлла надула губки. – Так и вижу, как мы идём, а вокруг стража разгоняет толпу… Будет, на что посмотреть, как же!
- А мы переоденемся! – живо возразила Эрушалия.
- Чтобы агенты Эрмеба подстерегли нас в первом же тёмном переулке? Умно! Интересно, сколько с отца потребуют за мою свободу?..
- А мы не будем таскаться по тёмным переулкам, - Эрушалия сделала большие глаза. – И потом, мы обе маги не из последних… Да и твои немёртвые, наверняка… Никто не знает, на что они способны. Может, они выдадут такое, что все агенты Эрмеба полетят вверх тормашками?
- Ещё чего не хватало! Чтобы нас защищали наши гости! – Ариэлла фыркнула. – Они-то уж точно не знают, на что способны Эрмеб и его шайка.
- Ну, милая, твой отец тоже не безобидное существо… - усмехнулась уголками губ подруга. – Хотя на первый взгляд не скажешь. Эрмеб ведь Сегерика боится! Что, не знаешь? Как думаешь, с чего бы?
- Он не боится. Он считается с ним. Чувствуешь разницу?
- Боится, боится… Рири, не будь наивной.
- Интересно, кто из нас более наивен? – Ариэлла резко развернулась. – Твой оптимизм граничит с глупостью!
- Но… - Эрушалия даже отступила на шаг.
- Что ты мне предлагаешь? Выйти без охраны в город, переодевшись в простолюдинку, да ещё и захватить с собой двух парней, которые никогда не были в нашем мире, не подозревают, какие тут опасности, не знают самых элементарных вещей… вплоть до того, сколько стоит стакан воды – и при том эти парни весьма ценны для противоборствующей партии! Эрушалия, и ты мне говоришь о наивности?
- Ну хорошо. Хорошо. Не надо так волноваться, - блондинка примирительно подняла руки. – Отправимся с охраной. Только пусть солдаты тоже замаскируются под простых демонов. Они пойдут сзади в толпе, на некотором расстоянии. А в случае опасности успеют прийти на помощь.
Ариэлла в задумчивости прикусила нижнюю губку.
- Ну? – улыбнулась подруга.
- Не знаю…
- Давай! Или у тебя есть другой вариант?..
- Нет, другого варианта у меня нет, - со вздохом признала баронесса. – И всё же…
- Рири…
- Я посоветуюсь с отцом.
С этими словами Ариэлла вышла из комнаты.
- Ч-чёрт… - сквозь зубы прошипела Эрушалия вслед хозяйке замка, и её зелёные глаза сверкнули злым переливом. – Умная слишком, тварь!
Ариэлла не могла услышать её слова. Она быстрым шагом шла к замковой библиотеке, где в это время обычно занимался отец.
Он действительно был там: стоял возле высокого окна, заложив руки за спину, и глядел на сияние раскалённых добела сводов. Свет этот скользил по чёрной одежде герцога, ложился на бронзовые плиты пола, дрожал на боках напольного глобуса, танцевал бликами в стёклах шкафов…
Рядом с Сегериком стоял Эет, рассматривая страны на глобусе и изредка поворачивая его кончиками пальцев. Золотистые волосы немёртвого рассыпались по широким пластинам наплечников и голубому бархату туники – и на краткий миг Ариэлле снова до безумия захотелось прикоснуться к этим мягким прядям.
Сегерик, не поворачивая головы, о чём-то негромко рассказывал своему гостю, и Эет слушал, молчаливо кивая.
- Я вам не помешала? - очаровательно улыбнулась Ариэлла, закрывая за собой двери.
Оба обернулись.
- Что вы, дочь моя, вы не можете мне помешать, - ответил герцог.
- Я бы хотела посоветоваться с вами, мой господин.
- Слушаю вас, дитя моё.
- А?.. – девушка указала глазами на Эета.
- Я оставлю вас, - лич поклонился и направился было к выходу, но баронесса мягко удержала его, поймав за руку.
- Ах, вы не так поняли. Моё дело не займёт и минуты, вам не нужно уходить… Папа! – Она выпустила Эета и, оттащив отца к другому окну, торопливым, сбивчивым шёпотом изложила план подруги. – Что ты скажешь? – одними губами спросила баронесса, закончив.
- Только по Верхнему городу, - коротко ответил Сегерик, даже не дав себе труда понизить голос. – И не более двух часов. Друг мой! – повернулся герцог к Эету. – К сожалению, дела призывают меня, но я с удовольствием продолжу беседу с вами позже. Библиотека в вашем распоряжении… Впрочем, госпожа баронесса хотела бы предложить вам прогулку.
- Прогулку?.. – Эет вскинул брови.
- По Верхнему городу. Это полностью безопасно, вам даже не придётся накладывать на себя Щит Огня. Наши города – это что-то вроде сообщающихся между собою пещер, полностью закрытых и защищённых от внешней температуры магическим полем. Полагаю, вам будет интересно взглянуть…
Молодой лич пожал плечами.
- Ну, я оставлю вас, - с этими словами герцог улыбнулся, кивнул на прощанье Эету и вышел из библиотеки.
Ариэлла с сияющими глазами обернулась к гостю замка.
- Итак, я жду вас и вашего друга…
- Сударыня, - негромко ответил некромант. – Вынужден огорчить вас. Мой друг никуда не пойдёт, потому что вы исполосовали ему всё лицо. Я не знаю, каким ядом смазаны ваши когти, Ариэлла, но даже развоплощение не помогло Вирлиссу избавиться от царапин. В таком виде Вир из комнаты не покажется, или я не знаю вампиров! Что касается меня… Простите за откровенность, но я не хочу ни видеть, ни слышать вас, а все дела буду вести исключительно с вашим батюшкой. Всего хорошего.
И, кивнув баронессе, Эет отвернулся к окну, заложив руки за спину.
Девушка только глотнула ртом воздух.
- Но… - она замолчала, не зная, что сказать. – Но вы же сами виноваты! – с негодованием выпалила она наконец.
Эет молчал, словно её тут не было.
- Ваш друг… Вам не кажется, что за царапины должен обижаться он? А он не сердится… И пройдут они, что вы волнуетесь?.. Я, если хотите, сама примочки ему сделаю… А вы-то почему?.. Это я на вас сердиться должна, вы не находите?
Лич молчал.
- Что вы стоите как истукан?! – вспылила Ариэлла. – С вами ведь женщина разговаривает, в конце концов!..
Эет резко обернулся – и девушка невольно отшатнулась. Лицо молодого человека хранило ледяное спокойствие, но глаза…
От этого взгляда она отступила, как от пощёчины.
- Именно потому что вы женщина, я и держу при себе достойный ответ, сударыня, - тихо ответил лич. – Уходите. Это самое лучшее, что вы можете сделать.
Баронесса глубоко вздохнула, и по губам её скользнула лёгкая улыбка.
- Ну нет, так просто вы от меня не отделаетесь, - заявила девушка, усаживаясь на стол. Закинув одну ногу на другую, она принялась болтать на носке изящную туфельку. – Вы изволили на меня обидеться, но, поскольку между вами и батюшкой предполагается сотрудничество, я считаю своим долгом восстановить наши отношения. Итак, давайте разберёмся. Чем я вас настолько задела?
Эет глубоко вздохнул.
- Сударыня, как вы можете восстановить со мной отношения, если вы не слышите моих слов? Я попросил вас уйти.
- Если я это сделаю, отношения мы не восстановим.
- С чего вы взяли, что я хочу их восстанавливать? Или вы опять руководствуетесь только своими желаниями?
- Опять? – Ариэлла, слегка откинувшись назад, опёрлась руками о стол. – Ах, понятно… Вы злитесь за прошлую ночь?
Эет скрипнул зубами и снова отвернулся.
- Вы меня поражаете! – продолжала между тем баронесса. – Вы восприняли моё предложение намного спокойнее вашего друга, и я полагала, что именно Вирлисс затаит на меня злость. А получается…
- Вирлисс ни на кого не может затаить злость, сударыня, он слишком великодушен для этого! - не сдержавшись, резко ответил Эет. – Я же не могу простить не ваш глупый каприз, а ваши манипуляции. Вы тонко сыграли на доброте Вира, устроив истерику сегодня утром – да, расчёт был безошибочным: я очень дорожу уважением Вирлисса. И я почти потерял это уважение благодаря вам!
- Благодаря мне? – Ариэлла широко распахнула глаза.
- Вам. Я чуть было не совершил непоправимой ошибки, согласившись на ваше предложение вопреки мнению Вира, но, хвала Мортис, вовремя остановился.
- Значит, Вир… - брови Ариэллы озадаченно нахмурились, а потом изумлённо приподнялись.
- Вир сам решился на ночь с вами, ради спасения своей девушки… Но вам ведь такое и в голову не могло прийти? В итоге я оказался перед дилеммой: пустить вашу беспринципную расу, достойной представительницей которой вы являетесь, в наш мир – или, чёрт вас побери, нарушить своё слово! Вир сегодня утром так и заявил: «я не хочу, чтобы ты совершил подлость»! Каково, сударыня? Вы не находите, что мой друг удивительно чётко умеет находить определения поступкам? Подлость, не больше и не меньше. К счастью, ваше поведение его несколько примиряло с моими намерениями… но вот вы блестяще разыгрываете истерику. И я опять стою перед дилеммой. Или я проявлю твёрдость, и Вир вообразит меня чудовищем, способным отобрать конфетку у ребёнка, или опять иду у вас на поводу!
- С чего вы взяли, что я что-то там разыграла? – приподняла бровь Ариэлла.
Эет скупо усмехнулся.
- А потом, - продолжал он с неприятной улыбкой, не отвечая на вопрос баронессы, - потом я вижу следы вашей благодарности на лице моего друга. У меня никогда в голове не уложится, как Вирлисс мог ещё утешать вас, - лич скрипнул зубами. – Знаете, я пока не дорос до такого божественного терпения и всепрощения! Я не желаю больше видеть вас и запрещаю вам даже приближаться к Виру!
Глаза Ариэллы гневно сверкнули, а губы сжались. Каково! Как смеет этот немёртвый ставить ей условия, да ещё и в её собственном замке!..
Чёрт, если бы не проклятый Эрмеб… который спит и видит, как увести выгодную сделку из-под носа у дома Сегерика…
Ариэлла глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, и спрыгнула со стола.
- Эет, - мягко сказала она, подойдя к молодому человеку. – Ну, простите меня. Довольны? Если хотите знать, я действительно сорвалась… я не разыгрывала истерику. Я правда вышла из себя. Потому и вашему другу досталось… Эет, пожалуйста.
Лич молчал.
- Ну… Что мне ещё сказать? – всплеснула руками баронесса. – Вы назвали меня достойной представительницей расы демонов… и ваши слова мне лестны, несмотря ни на что. К тому же, вы не отказываетесь от сотрудничества с нами. С домом Сегерика… Вы берёте у меня сотню слуг… То есть вы даёте демонам шанс! Почему же вы не хотите дать его мне?.. Пойдёмте, я покажу вам город, - Ариэлла мягко улыбнулась. – С лицом вашего друга что-нибудь придумаем, это не страшно! Я хочу… хочу, чтобы вы поняли: демоны не все таковы, какими их изображают легенды других рас. Не все и не всегда. Ведь о нежити тоже рассказывают Вельзерен знает что… легенды даже говорят, что Мортис некогда чуть не убила нашего Владыку! Но разве это означает, что всех немёртвых нужно мерить одной меркой?..
Эет усмехнулся, покачав головой. Эта женщина… О Мортис, если однажды он её не придушит собственными руками, то начнёт восхищаться ею!
Её непробиваемостью.
Что-то доказывать Ариэлле… С тем же успехом можно просить подвинуться стенку.
- Сударыня, - не в силах сдержать улыбку, заговорил лич. – Чем и как мне заплатить вам, чтобы вы оставили меня и Вира в покое? Вернуть вам эту сотню демонов? Или провести в вашей постели ещё одну ночь?
Ариэлла рассмеялась, запрокидывая голову.
- Что, понравилось? – лукаво осведомилась она. – Но нет! Ни то, ни другое, сударь. Меня купить невозможно.
- Вы хотите сказать, что покупаете всех и вся сами, и всё окружающее для вас – не более чем товар? – Эет нехорошо прищурил глаза.
Ариэлла отмахнулась.
- Что за нелепое стремление искать в чужих словах двусмысленности? – ответила она, снова запрыгивая на стол.
Крутя в руках небольшую серебряную чернильницу, девушка задумчиво смотрела, как играет свет на гранях.
- Впрочем… - глаза демонессы прищурились.
- Впрочем?
- Если вы и Вир сегодня прогуляетесь со мной по городу, я обещаю вам подумать, что готова взять с вас, - усмехнулась Ариэлла.
Эет несколько мгновений смотрел на неё, не находя слов – а потом, запрокинув голову, расхохотался.
- Нет, это невероятно! – выдохнул он наконец, вытирая слёзы с глаз. И, поклонившись, поцеловал руку девушки. – Вы восхитительны. Чёрт с вами… Не могу обещать за Вира, но, так и быть… Я пойду!
Ариэлла кивнула.
- Я сдержу своё слово.
- Нет уж! – снова рассмеялся Эет. – Я иду просто так. Торговаться с вами – себе дороже. А то вдруг вы попросите Храм… с вас же станется!
- Хм… - баронесса, отставив чернильницу, наклонила голову и глянула на Эета смеющимися глазами из-под длинных ресниц. – Какая чудесная мысль! Ну что ж, - заговорила девушка совсем иным, деловым тоном, спрыгнув на пол. – Идёмте к Вирлиссу. Я постараюсь что-нибудь придумать с его царапинами, чтобы уже через час мы могли выйти в город. С нами ещё Эрушалия пойдёт… моя подруга, - пояснила Ариэлла в ответ на вопросительный взгляд Эета и мягко потянула молодого человека за руку к выходу. – Идёмте.
Эет вздохнул и позволил баронессе увлечь его из библиотеки.
Вира они нашли быстро: он гулял в самом прекрасном месте замка. В оранжерее, саду с фонтанами и цветами.
Солнечный свет – пусть и искусственный – лился здесь прямо с потолка и нисколько не раздражал глаз, пели птицы, и мраморные скамьи укрывала густая листва деревьев.
Вампир стоял, любуясь игрой света в струе фонтана, и длинные серебристые волосы юноши, небрежно заплетённые в длинную косу, ниспадали до колен: по чёрному шёлку рубашки, по простой материи неброских практичных брюк…
Такие в старые добрые времена часто носила молодежь Атариды.
- Ну вот, я так и знал, что ты здесь, - улыбнулся Эет, подходя и хлопая Вира по плечу. – Где ж ещё убивать время такому эстету, как ты?
- Маленький рай внутри Преисподней, - Вирлисс усмехнулся уголком рта, оборачиваясь к другу. Косые царапины на лице вампира выглядели настолько неуместно, что казались чем-то отдельным, странным, не имеющим отношения к этой совершенной красоте. – Ни за что бы не подумал…
- Вам нравится? – мурлыкнула баронесса, выходя из-за поворота дорожки. Вир приветливо улыбнулся девушке.
- Нравится, - кивнул он.
- Ариэлла хочет предложить нам прогулку по городу, - присаживаясь на бортик фонтана, сообщил Эет. – А я ей сказал, что ты никуда не захочешь пойти, потому что она тебя исцарапала…
- Чт?.. – начал было Вир, изумлённо приподняв брови – и замолчал, уставившись на друга.
- Вы правда так расстроились? – с огорчением спросила Ариэлла, мягко дотрагиваясь до руки Вира.
Лицо Вира задрожало. Вампир предпринимал героические попытки сдержаться, но не выдержал – и заржал, запрокидывая голову под укоризненным взором Эета.
- Нет, ну я не могу… - простонал сквозь смех Белый Тигр, вытирая слёзы с глаз. – Да, сударыня, я немыслимо расстроен временной потерей своей безукоризненности… но ради вас… - Вирлисс поклонился.
Эет, скрестив руки на груди, только закатил глаза.
Ариэлла скептически усмехнулась, одарив хранителя Храма красноречивым взглядом.
- Благодарю, - кивнула она Вирлиссу. И виновато добавила: – Вы не беспокойтесь, царапины не исчезают при развоплощении, потому что демоны наносят удары на всех уровнях реальности, а не только на материальном. Такова наша природа. Со временем всё пройдёт, это же просто ссадины… А пока я могу грим наложить. Хорошо?
- Стоп, - нахмурившись, прервал баронессу Эет. – Что же получается, если какой-нибудь демон проткнёт Вирлисса шпагой – Вир умрёт окончательно?
Ариэлла наклонила набок голову, искоса глянув на лича.
- Вы очень умны, Эет, - тихо заметила она. – Я бы сказала, чересчур. Вы правы. И это касается не только призраков. Вас тоже. Любого. Убивая, демон убивает не только тело, но и душу. Но ведь немёртвых убить не так-то просто, верно?
Эет посмотрел на исцарапанного Вирлисса и задумчиво покусал нижнюю губу.
- Какое счастье, что никто не собирается нас убивать, - легкомысленно отмахнулся Вир, осветив лицо самой беспечной из своих улыбок. – Ну что ж, сударыня, я предоставлю вам возможность загладить вину. Где ваши притирания?
- Они… - начала было Ариэлла, но Вирлисс мягко прервал её.
- …а пока вы приводите меня в порядок, Эет примет присягу от своих новых слуг. Думаю, они тоже захотят прогуляться вместе с нами по городу, - с самым очаровательным видом заявил вампир. – В конце концов, не пора ли уже посмотреть на эту хвалёную гвардию в деле?
Ариэлла от изумления глотнула ртом воздух.
- Вы хотите… чтобы вас сопровождали… ваши собственные воины?
Эет, склонив набок голову, одобрительно хмыкнул.
- Именно, - любезно подтвердил вампир.
Ариэлла едва сдержала восторг.
О Вельзерен, может, хоть наличие собственной охраны убедит немёртвых в честности дома Сегерика? К тому же… если в городе всё же произойдёт стычка с демонами Эрмеба, солдаты с большим рвением будут защищать своего господина, чем её…
А она и сама справится!
- Как пожелаете, - склонила она голову, чтобы скрыть довольную улыбку. Кто знает, вдруг эти странные мальчики опять не так поймут?.. – Ваши собственные воины, замаскированные, в толпе – чтобы не привлекать к нам излишнего внимания. Да?
- Вам виднее, сударыня, вам виднее, - усмехнувшись уголком рта, развёл руками лич.


                Эет

Эет и герцог стояли на высоком постаменте посреди огромного, залитого светом факелов, зала. Один за другим сюда входили воины – высокие мускулистые мужчины, и только крылья за спиной да небольшие рожки на коротко подстриженных головах выдавали в них демонов.
Каждый, входя, преклонял колено перед Эетом и произносил слова присяги:
- Я клянусь служить вам, лорд Эет, и отныне признавать только в вас своего господина. Клянусь, что не будет для меня иного повелителя, кроме вас и Владыки Вельзерена, и ни одно слово, кроме слова Владыки, не способно будет отменить ваш приказ. Жизнь ваша и честь ваша отныне – моя жизнь и моя честь.
Эхо слов последнего воина отзвучало под сводами зала. Эет молчаливо смотрел на сотню отборных солдат, замерших перед ним. Свет факелов скользил по металлу копий и наплечников, блестел на заклёпках кожаных нагрудников – и на броне крыльев.
Не верилось, что это – его собственные воины, готовые пойти ради него в огонь и в воду… Что ж, у него будет время в этом убедиться.
- Я надеюсь, - мягкий голос Сегерика заставил немёртвого выйти из задумчивости, - что вы обеспечите этим юношам достойные условия жизни там, на Атариде.
Эет внимательно всмотрелся в герцога. Сегерик грустно смотрел на солдат.
- Вы… Могу я просить вас помягче обращаться с ними? – спросил хозяин замка у своего гостя. – Я обычно даю моим демонам приличное содержание и крышу над головой… Они хорошо питаются и имеют возможность следить за собой и за состоянием своего вооружения, тренироваться… В конце концов, благополучие воинов – это и благополучие их повелителя. Как вы считаете?
Эет глубоко вздохнул. Да, демоны – это не скелеты… Они, прежде всего, живые.
- Вы правы, - кивнул он. – Я предоставлю этим молодым лю…гм…этим юношам самые хорошие условия, какие только смогу. Почему бы им не построить у подножия Храма посёлок? Пусть поселятся там с семьями – ведь у них же есть семьи? С вашего разрешения, разумеется, - спохватившись, добавил юный маг.
Сегерик с улыбкой развёл руками.
- Вы великодушны. Конечно, я не против. Пусть возьмут своих близких… И пусть на Атариде рождаются дети! Однако позволю себе дать вам совет. Демоны – своеобразный народ. Конечно, им также нужны еда и питьё, как всем живым существам, но силу они получают не от этого… Демон должен поглощать души. Понимаете, друг мой? Вы должны позволять своим подданным выискивать негодяев в вашем мире и заключать с ними контракты, договоры о продаже души. Иначе вы загубите их. Увы, такова демоническая природа.
- Мы это уже обсуждали, - вздохнув, кивнул Эет. – Равно как и допустимые обещания в контрактах с грешниками. Конечно, я не откажу своим подданным в том, что позволяю вашим.
- Отлично, - Сегерик мягко улыбнулся. – Тогда у меня ещё один вопрос. По поводу денег… Вы не думаете платить воинам жалование, поддерживать торговлю с нашими городами – да и со странами вашего мира? Взимать пошлины и налоги? На жалование ваши граждане смогут приобрести и новое вооружение, и еду, и отправить в обучение детей. Словом, деньги – это деньги. А дом Сегерика будет счастлив оказать вам всяческое содействие. Здесь, у нас, наследники этих юношей смогут обучиться и ремеслам, и военному делу, и магии…
Поймите меня правильно, - вздохнул герцог, - я вовсе не стремлюсь обидеть вас, но я вижу, что вы – молодой, неопытный юноша, который большую часть своей жизни провёл за научными исследованиями. Управление же страной, политика – дисциплины несколько иного порядка. Я мог бы для начала ссудить  в казну Атариды некоторые деньги – для выплаты того же жалования, – но, как вы понимаете, не просто так…
- Погодите.
Эет закусил губы. Чёрт возьми! Одно дело нацепить наплечники и поиграть в дипломатический приём, и совсем другое – вдруг обнаружить, что на самом деле являешься правителем Атариды… Со всеми вытекающими.
Хороший вопрос задал Сегерик! И – дьявол! – на него существует прекрасный ответ, но…
В Храме, среди прочего, хранится и казна Атариды. Пять комнат с полками, доверху наполненными ящиками с золотыми монетами. Пожертвования верующих и налоги… Конечно, можно вновь пустить эти деньги в оборот, выплачивать жалование из них. Можно восстановить налоговое законодательство… Даже установить пошлины: на торговлю с Невенаром и со странами Земли.
Но если вернутся жрецы?
На возвращение Госпожи он давно потерял всякую надежду. Ни на йоту не верил, что Ларинна помнит о нём. Да и есть ли у неё возможность добраться до Атариды?..
Но вот святые отцы…
Разве они не заинтересуются появлением новых существ в большом мире? Разве не забеспокоятся о святыне богини?
Разве не решатся на возвращение?
А Госпожа приказала ему хранить Храм до её возвращения – либо до возвращения жрецов.
- Что-то не так? – спросил Сегерик.
Эет стиснул зубы так сильно, что на скулах заходили желваки.
Какого чёрта! Разве Госпожа приказала, дождавшись святых отцов, вернуть им Храм? Появление жрецов просто принесёт освобождение, разрушит необходимость неотлучно находится при святилищах или, покидая, подыскивать себе надёжную замену…
Да, он освободится.
Но разве Храм перестанет быть его домом? Почему он должен отдать свой дом первому самодовольному кретину, который пожелает? Только потому, что тот носил столу жреца?
Ага, вот так – отдать хранилище собственной филактерии.
О чём он думает? Ведь рубеж давно пройден!
И если святые отцы явятся, пусть себе живут на положении рядовых граждан. Ну, пусть служат богине! Но не более.
Эет улыбнулся Сегерику.
- Я буду выплачивать воинам жалование из казны. Вы правы. И… деньги у государства есть.
- Вот и прекрасно, - просиял герцог. – Вы дадите солдатам по двести золотых в месяц? Столько они получали у меня.
- Дам, - кивнул Эет.
- Вы щедры, это хорошо, - одобрительно кивнул старый демон. – Тогда последнее, что, мне кажется, вам необходимо понимать. Вы, наверное, знаете, что демоны наносят удар не только на физическом уровне?
- К сожалению, - Эет невесело усмехнулся.
- Вы понимаете, что это означает?
- Они убивают противника окончательно. Вместе с душой.
- Эет… - Сегерик мягко улыбнулся. – Если однажды вы пошлёте своих солдат против подобных им… против демонов…
Эет широко распахнул глаза.
- Эти юноши, присягнув вам, вверили в ваши руки не только свои жизни, но и нечто большее. Если вы пошлёте их против демонов, воины с радостью погибнут за вас, но…
- Но их смерть тоже будет окончательна! – лич закусил губы.
- Да. Помните об этом. Когда я отдаю подобный приказ – а у дома Сегерика, к сожалению, есть с кем выяснять отношения, – я всегда спрашиваю себя: быть может, существует иной способ решить проблему? Если он существует, я никогда не пошлю своих воинов в бой. Если нет, - Сегерик со вздохом развёл руками, - я не стану колебаться. Советую вам поступать так же. Они знали, на что шли, давая присягу. Но и вы должны знать, на что посылаете их, отдавая определённый приказ…
- Я понял вас, герцог, - серьёзно кивнул Эет. – Спасибо.
- А сейчас, - вновь мягко улыбнулся Сегерик, - ответьте на их клятву.
- То есть? – Эет озадаченно нахмурился.
- У демонов такой обычай. Господин должен пообещать своим воинам, что будет хорошим и великодушным повелителем. Что никогда не заставит их пожалеть о присяге, не забудет об их чести…
Эет изумлённо хмыкнул.
- А что, если они пожалеют, то откажутся от своего слова?
- Нет, - печально вздохнул герцог. – Но как больно и несправедливо идти на смерть за того, кого ненавидишь и презираешь…
- Благодарю, - с этими словами юноша обернулся к своим гвардейцам, которые за всё время разговора не проронили ни звука и, казалось, не сделали ни малейшего движения.
- Солдаты! Я принимаю вашу клятву, - громко объявил Эет, и его голос разнёсся по всему залу. – Я обещаю, что буду вам достойным господином. Вам никогда не придётся выбирать между преданностью мне и долгом перед Владыкой Вельзереном. Вы станете новыми гражданами Атариды, и ваше благополучие для меня отныне будет превыше всего на свете. Вы получите то же жалование, что получали здесь. Вы можете взять с собой своих близких – но имейте в виду, что Храм окружает дикий лес, и вам предстоит построить посёлок, где могли бы жить ваши семьи. Мы отправимся на Атариду сегодня вечером, у вас есть время подготовиться. Знайте, что я оставляю открытым портал между Атаридой и замком вашего прежнего лорда, поэтому, даже если кто-то не успеет предупредить близких, или что-то забудет, или пожелает перевезти семью, когда построит хороший дом – то он сможет вернуться сюда позже. Подробности я обговорю с вашими командирами, а пока мне нужны десять солдат для сопровождения по Верхнему Городу.
- Великолепно, - одобрительно кивнул Сегерик.


                Вирлисс

Свет свечей отражался в тёмной глубине большого зеркала, играл на золочёной раме и на баночках с притираниями, расставленными на столе – в будуаре хозяйки замка. Ариэлла лёгкими, почти невесомыми движениями наносила на лицо Вирлиссу какой-то нежный крем, под которым бесследно скрывались ссадины – и Вир с трудом удерживался, чтобы не отпустить какую-нибудь шутку.
Вся его злость на Ариэллу улетучилась в тот миг, когда он увидел слёзы баронессы. Вирлисс всем существом ощутил, что это не игра, не манипуляция – и понял.
Он понял Ариэллу.
Она не была расчётливой стервой, какой так старательно хотела казаться. Она была просто избалованным ребёнком, папиной дочкой, которая привыкла к исполнению всех своих капризов.
И могла получить страшный урок.
Что бы сотворил с ней Владыка?..
Чем-то эта девушка-демон напомнила ему Ларинну… хотя, разумеется, Ариэлла расчётливее. Возможно, даже более испорченна, но всё же…
Всё же она не стерва.
Кажется, ему даже жаль её немного. Ариэлла имеет все шансы однажды превратиться в ту мразь, которую так тщательно разыгрывает…
Впрочем, быть может, она станет такой, как её отец? Сегерик умён и опасен – но он не негодяй. Ариэлле нужно лишь научиться контролировать свои желания… И понять, что мир существует не только для её прихотей.
И в постели она… Один раз увидеть во сне и всю жизнь вспоминать…
Вирлисс вздохнул, и по его лицу пробежала тень.
- Вот и всё, - Ариэлла отошла на шаг, любуясь своей работой. Позолота на рожках мягко заблестела, попав в полосу света. – Даже следа не осталось.
- Да, замечательно, - Вир рассеянно улыбнулся. – Спасибо.
- Не стоит благодарности, - с профессиональной любезностью взмахнула ресницами демонесса. – Гостям – и, тем более, союзникам – должно нравиться у нас.
Вирлисс невольно поморщился и неожиданно для себя взял Ариэллу за руку.
- Да брось ты этот тон! – вырвалось у молодого человека. – Кого ты из себя всё время изображаешь?
Ариэлла усмехнулась.
- Сударь, - заметила она, решительно высвобождаясь, - одна бурная ночь втроём – для суккуба ещё не повод переходить на «ты». Я понимаю, утром… на волне послевкусия. Но сейчас уже вторая половина дня.
Вирлисс не смог сдержать смех.
- А рыдания в жилетку – тоже не повод? К тому же я – не суккуб.
Ариэлла звонко рассмеялась, запрокидывая голову.
- Да уж!..
- И не инкуб тоже, - усмехнулся Вир.
Она вздохнула, прислонившись к столу:
- Вы хотите перейти на «ты»?
- А почему нет?
- Но… - девушка запнулась, и лицо её стало серьёзным. – А почему – да?
Вирлисс глубоко вздохнул. В самом деле, почему – да?
Странно, но… кажется, Ариэлла ему симпатична.
- Вы на меня так злились… - с усмешкой проронила баронесса. – Так что же теперь?
- Конечно, злился, - Вир пожал плечами. – Потому что вы…
- Потому что я озвучила ваши желания, - прервала она. – А вы испугались. Вы любите свою невесту, но сколько вы были вместе? И сколько прожили без неё? Вы полны сомнений – сможете ли вновь ощутить ту любовь, что эта девушка вызывала в вас. Вы гоните от себя эту мысль, Вирлисс, потому что правда любите. Но не знаете, любовь ли то к реальному человеку или к мечте… К воспоминаниям.
- Ариэлла… - Вирлисс опустил голову. – Пожалуйста.
- И тут появляюсь я. Живая. Обольстительная. И голова кругом идёт. И у вас, и у вашего друга. И хочется. Хочется даже не близости – хочется нежности, флирта… романа с женщиной из плоти и крови. Пусть пустякового и ни к чему не обязывающего… но ведь страшно! Вдруг этот роман развеет все сомнения о чувстве, что так долго и бережно хранили в глубине сердца? Вдруг эта живая женщина посмеет затмить драгоценный образ? А я была ещё так настойчива! – девушка усмехнулась. – Вот вы и разозлились.
Вир вздохнул.
- Значит, вот как вы думаете…
- Я не права?
Она стояла, прислонившись к столу, и крутила в руках расчёску. Пряди смоляной рекой бурлили на плечах.
Вирлисс серьёзно посмотрел демонессе в глаза.
- Вы правы в нескольких вещах. В том, что вы действительно очень обольстительны, - он усмехнулся и тут же вновь посерьёзнел. – И в том, что для меня очень тяжела разлука с Фрей. Да, я правда боюсь разочарования, но моя вера в нашу любовь сильнее колебаний, тут вы ошиблись.
Глаза Ариэллы лукаво заискрились.
- А если так?..
Вир не успел опомниться, как искусительница оказалась у него на коленях, и её руки обвили его шею. Секунда – и на губах поцелуй.
- Я ошиблась? – шепнула Ариэлла, полуприкрыв глаза.
Вирлисс на миг позволил себе расслабиться, соскользнуть в тёплый туман сладострастия, исходивший от этой сверхъестественной женщины – чтобы вновь убедиться, что её близость не доставляет ему настоящего наслаждения. Суккуб дразнила чувственность, но не дарила ни радости, ни восторга. За её нежными объятьями лежала унылая пустота…
Юноша бережно обнял Ариэллу за талию, ласково коснулся губ ответным, почти невесомым поцелуем – и отстранил от себя демонессу.
- Невозможно ошиблась, - мягко ответил он. – Рири, у меня к тебе предложение, которое никто и никогда, наверное, не делал суккубам. Давай будем хорошими друзьями. А? Что скажешь? – молодой человек весело подмигнул. – Ты мне правда нравишься, Рири, но не как девушка, прости…
Она рассмеялась.
- Браво! – заявила она, склонив набок голову. В чёрных глазах под длинными ресницами искрилось весёлое восхищение. – Белый Тигр… Благороден во всём, - улыбнувшись, она просто, совершенно по-сестрински, заправила Виру за ухо выбившуюся прядь. – Божественный тариллин, да… Природу таки не вытравишь. Ну что ж… В твоём предложении есть даже некая пикантность. Давай попробуем! – она подмигнула в ответ и спорхнула с его колен.
- Я одного понять не могу, - Вирлисс закатил глаза в шутливом отчаянии. – Ну откуда вы все берёте, кто я такой? У меня ж, вроде, нимб над головой не светится…
- А ты присмотрись получше! – рассмеялась Ариэлла, шутливо взлохматив серебристые волосы юноши. – Всё, довольно. Я – переодеваться и за Эрушалией, а ты спускайся в холл. Эт нас, наверное, уже заждался.
С этими словами она, махнув на прощанье рукой, выбежала из комнаты.
Вирлисс вздохнул, поднялся и последовал за хозяйкой замка.
Сегерик отвёл ему и Эету несколько удобных комнат в отдельном крыле дворца, где целый легион слуг предупреждал малейшее желание гостей герцога, а сейчас юноша шёл туда, чтобы взять свой Жезл. Охрана охраной, но безоружным идти в незнакомый город не хотелось.
К тому же, Вирлисс никогда не простил бы себе, если бы что-то случилось с Эетом.
Разумеется, его друг мог постоять за себя, но, как они оба не раз замечали, в боевых заклятиях Жезл Вира показывал себя намного эффективнее Жезла Эета. Прежде всего, проклятья и атакующие заклинания, брошенные из скипетра Вирлисса, летели намного дальше и оказывались более разрушительными. Почему? Эет думал, что дело тут в материале: бук сам по себе был спокойным и мирным деревом, чего не скажешь о колючем боярышнике, иголки которого Вир насадил на навершие своего Жезла. Сам же Вирлисс предполагал, что природа мага тоже имеет некоторое отношение к свойствам волшебного оружия: вампиры, ночные охотники, убивали намного чаще, чем личи, и отрицать этот факт не имело смысла. И пусть «божественный тариллин» превращается в зверя белоснежной масти, но ведь не в оленя, а в тигра… Даже вампирские красота и шарм, за которые столь многие поддразнивали их вид – даже они по первоначальному замыслу богини являлись лишь средством охоты, приманкой для жертвы.
Вирлисс вошёл в отведённые ему покои и, встав перед зеркалом, ещё раз критически осмотрел себя. Хорош… Высокий и стройный, в чёрной рубашке и…
Вампир, поморщившись, лёгким усилием воображения поменял синие молодёжные штаны на мягкие чёрные брюки. Прицепив к кожаному ремню пояса Жезл, Вирлисс небрежным движением подобрал боковые пряди и скрепил их на затылке тонкой невидимкой, позволив волосам ниспадать только вдоль спины, не стесняя движений и не мешая обзору. Последний штрих – украсить ворот рубашки брошью из белого золота.
Оставшись полностью довольным своей экипировкой, Белый Тигр спустился в холл.
Эет уже ждал там, нервно расхаживая по бронзовым плитам.
Лич тоже подготовился к выходу: неброская чёрная туника с длинными рукавами, заправленные в сапоги штаны, Жезл у пояса – и роскошные пряди цвета светлого золота, небрежно заплетённые в косу.
- Вот и ты, наконец!
- А где девочки? – весело спросил вампир.
Эет с досадой фыркнул.
- Ждём! – резко ответил он, разводя руками.
Вирлисс негромко рассмеялся.
- А мальчики?
- Какие мальчики?
- Ну, охрана… - со вздохом пояснил Вир. – Охрана наша.
- За дверями, - коротко ответил Эет.
- Почему?
- Я их выставил.
- Зачем?
- Ну, извини, напрягает меня, когда за каждым моим движением наблюдают десять мордоворотов! Напрягает!
- Не привык ещё… - со смешком поддел Вирлисс.
Эет блеснул глазами и прошипел в ответ что-то неразборчивое. Вир снова рассмеялся.
- Ну что ты нервничаешь? Привыкай. Не всё же твоему несчастному божественному хранителю напрягаться…
- Где тут лекарство от скромности? Ты ж от неё умираешь просто, - буркнул Эет.
Вир согнулся от смеха.
- Ага, вон корёжит всего, - лич скрестил руки на груди.
Смех Вира перешёл во всхлипы.
- Прекрати… - простонал он. – Ты меня убить хочешь?
- Убьёшь такого, - хмыкнул Эет. – Лучше скажи, какого чёрта ты меня подставил? Сложно было ответить, что никуда не пойдёшь?
- Ну-ну, - Вир, разогнувшись и вытирая с глаз слёзы смеха, посмотрел на друга. – Ты, значит, будешь развлекаться в городе, а я в четырех стенах сидеть? Обойдёшься!
Эет вздохнул.
- Вир, может, хватит меня опекать? Ты мне не мамочка…
- Правильно, - серьёзно ответил Вирлисс. – Я твой хранитель. А ещё я твой друг.
- Вир… - юноша покачал головой.
- А вот и девочки!
- Наконец-то… - мрачно проворчал молодой маг.
- Расслабься и дай себе хорошенько отдохнуть… - уже через плечо бросил Вир, направляясь к Ариэлле и Эрушалии, которые входили в зал через арку.
- Ослепительны! – закатив глаза с преувеличенным восхищением, Вирлисс склонился в поклоне и галантно поцеловал дамам руки. Сначала хозяйке замка, потом её подруге. – Леди, вы неотразимы даже в наряде простолюдинок.
- Пижон, - буркнул Эет.
Впрочем, Вирлисс был прав. Девушки выглядели очень мило в коротких безрукавных туниках и с высокими причёсками на головах, полностью маскирующими рожки – чтобы не привлекать постороннее внимание золотом и изумрудными инкрустациями, которыми эти рожки были украшены.
Зеленоглазая белокурая Эрушалия ещё ухитрилась пустить вдоль спины длинные вьющиеся пряди, забранные в пышный хвост, и почти затмевала Ариэллу, которая убрала все волосы наверх.
На ноги подруги надели лёгкие сандалии, и ничем бы не отличались от обычных девушек, если бы не крылья за спиной – красно-коричневые у Ариэллы, чёрные у Эрушалии.
- Мы готовы, - весело объявила баронесса. – О Владыка, так непривычно… Уже не помню, когда в последний раз выдавала себя за простолюдинку! – она рассмеялась.
- В этом есть определённая прелесть, - тонко и едва ли не снисходительно протянула Эрушалия своим грудным голосом.
- Что вы так долго? – сухо осведомился Эет.
- Мы извиняемся, - взмахнула ресницами Ариэлла. – Просто Руш всё никак не могла выбрать себе подходящий наряд. Даже меня в комнату не пускала, всё возилась и возилась… Уж мне-то могла и открыть, никогда бы не подумала, что ты такая стеснительная! – шутливо поддела она подругу.
Эрушалия только усмехнулась уголками губ.
- Что же, не будем терять время, - заметила она. – Ариэлла, мы, как я понимаю, выйдем не через центральные ворота, да?
Девушка кивнула.
- Через стационарный портал с кухни. Эет, зовите охрану, пойдем.
Не прошло и нескольких минут, как их небольшая компания, до икоты напугав поваров, вломилась на герцогскую кухню, где на плитах булькали под крышками огромные кастрюли, шкворчали необъятные сковородки, благоухала фантастических размеров тушечница…
Ариэлла, нимало не смущаясь, прошла мимо главного повара и, приподняв крышку с этой тушечницы, глянула внутрь.
- Мммм… - прикрыла глаза девушка. – Обед в вашу честь будет великолепным. Ну, портал там!
Небрежно вернув крышку на место дислокации, баронесса продефилировала к дальней стене, где лучилась и сияла золотом воронка портала.
- Надеюсь, это долго не продлится, - страдальчески вздохнул Эет и хотел уже шагнуть внутрь, как командир отряда окликнул молодого мага:
- Мой господин! – в голосе звучал металл, и чувствовалось, что этот демон привык отдавать приказы.
- Да? – Эет изумлённо обернулся.
- Мой господин, я никогда не прощу себе, если позволю вам идти первому в незнакомое место.
- Но…
- Он прав, - сладко улыбнулась Ариэлла.
Эрушалия тоже улыбалась, но в глубине глаз скакали колючие искорки.
Вирлисс вздохнул и положил руку на плечо растерявшегося Эета.
- Позволь парням делать свою работу.
- Пожалуйста, - пожал плечами Эет и махнул командиру, разрешая тому руководить телепортацией.
Тот чётко, по-военному, поклонился, прижав руку к груди, и кивнул солдатам.
Первая пара шагнула вглубь портала, ровно через две минуты последовала вторая, затем ушёл один воин, последний в пятёрке – чтобы тут же вернуться и доложить, что опасности никакой нет.
- Прошу вас, господин, - поклонился командир отряда.
- Дамы, - любезно отступил в сторону Эет.
Хозяйка замка и её подруга, признательно кивнув, скрылись в портале, Эет вошел за ними.
Вир на несколько мгновений задержался, скользнув взглядом по кухне и сам не замечая, как ласкают пальцы Жезл у пояса… а потом, вздохнув, решительно последовал за другом.
Золотистый свет телепортации ударил по глазам и почти тут же рассеялся, сменившись светом пламени, словно одновременно горели тысячи и тысячи костров – то полыхал над головами золотисто-рдяный свод пещеры, будто по нему текла огненная река – быть может, то действительно струилась лава, неведомым образом удерживаясь наверху.
Они стояли на узенькой улочке, зажатой между островерхих домов, и горячий ветер носил по растрескавшемуся камню мостовой какой-то мусор.
Баронесса покачала очаровательной головкой.
- Что поделаешь, господа, чёрный ход с кухни есть чёрный ход с кухни…
Улочка – точнее, проулок – была абсолютно пустынна, если не считать двух праздношатающихся горожан – в которых Вир без труда признал воинов из охраны Эета, старательно делавших вид, что просто глазеют по сторонам – а на самом деле зорко просматривавших верхние этажи домов.
- А где ещё двое? – тихо спросил Эет, подходя к другу.
- Наверное, патрулируют начало улицы, - пожал плечами молодой вампир. – Я, по крайней мере, на их месте поступил бы именно так.
Портал полыхнул ещё несколько раз, и шесть воинов-демонов в скромных плащах горожан – под которыми так удобно было прятать оружие – выстроились вдоль стены.
- Вы можете идти, мой господин, - с поклоном разрешил командир отряда, - и ни о чём не волноваться. Ваша безопасность – дело моей чести. Желаю вам приятно отдохнуть.
- Спасибо, - вежливо кивнул Эет. – Я уверен, что вы блестяще справитесь, офицер.
- Мальчишки! – Ариэлла с сияющими глазами схватила их за руки. – Идёмте! Я вам столько всего хочу показать! О Вельзерен, чувствую себя такой свободной!..
- Да ладно тебе, - усмехнулась Эрушалия, лениво заправляя за ухо блестящую прядь. – В первый раз, что ли, выходишь в город как простолюдинка?
- И всякий раз – словно впервые! – рассмеялась девушка. – Парни, это будет незабываемый поход, вот увидите!
- Да уж, впечатлений на всю жизнь хватит, обещаю, - Эрушалия загадочно улыбнулась.
Вирлисс рассмеялся, глядя на хмурого лича.
- Эт, расслабься, сколько раз повторять! Мы сто лет не отрывались, а это срок! – юноша подмигнул другу, и тот, не удержавшись, улыбнулся, покачав головой:
- Что ж, посмотрим, как живут простые демоны. Госпожа баронесса, мы полагаемся на ваш выбор. С чего начнём?
- Я поведу вас к Галерее над лавовым каскадом! – ни на секунду не поколебавшись, объявила баронесса.
- Отличный выбор… - почти беззвучно прошептала Эрушалия.
Её подруга с сияющими глазами рассказывала спутникам о достоинствах выбранного места, Эет внимательно слушал, Вирлисс шутил – и никто не заметил, как Руш, чуть приотстав, незаметно нажала камушек на своей заколке, небрежным жестом поправив причёску.
Они попали в город демонов и шли веселиться.


                Глава XXVII

                Прогулка по городу

                Ариэлла, Эет и Вирлисс


Город был огромен. Возможно, столица Атариды некогда и могла составить ему конкуренцию, но Эет столь недолго видел её, так мало бродил по улицам, что почти не мог сравнивать. Что уж говорить о Колиносе! Провинциальный городишко и в подмётки не годился оживлённому мегаполису демонов, который Эету, практически не бывавшему в крупных городах, казался невероятным. Юноша совсем расслабился и сам не заметил, как по-настоящему стал получать удовольствие от прогулки.
Вирлисс, стосковавшийся по толчее и шуму, не мог сдержать счастливой улыбки и с интересом бросал взгляды по сторонам.
Ариэлла, видя хорошее настроение своих спутников, просто сияла.
Они шли по широким площадям, украшенным фонтанами пламени, по заполненным пёстрой толпой проспектам, мимо причудливых садов, в которых деревья чередовались со скалами, и не переставали изумляться архитектуре, созданной жителями этого подземного королевства. Архитектуре, на первый взгляд изобилующей острыми углами и несколько дисгармоничной, но создающей некий общий, строгий ансамбль. Город словно бы звучал своими устремлёнными к раскалённому своду башнями, зубцами стен – и чёрным плющом на каменной кладке жилых домов. И музыка эта была хотя и несколько нервной, полной внутреннего беспокойства, но одновременно глубокой и мощной.
Простые демоны, не обращая никакого внимания на глазеющих туристов, шли по своим делам, собирались на скамейках у фонтанов, иногда ушей немёртвых достигал негромкий смех… В целом, если бы не странное освещение и не крылья прохожих, этот город ничем не отличался бы от сотен городов их мира.
- А почему же никто не летает? – спросил, не удержавшись, Эет.
Ариэлла улыбнулась.
- Воздушное пространство города полностью принадлежит моему отцу. В самом деле, если потребуется срочно отправить или принять гонца, а в воздухе не протолкнуться из-за черни… - девушка пожала плечами. – За пределами города они могут летать, сколько угодно, там это не возбраняется.
И баронесса с увлечением снова принялась рассказывать о театрах, музеях и аренах столицы, пока посреди очередной цветистой тирады проводницу не прервал Вирлисс.
- Рири, всё это очень интересно, но, может, зайдём куда-нибудь перекусить? А то запахи на вашей кухне, прямо скажем, раздразнили мой аппетит.
Эет с энтузиазмом поддержал эту идею.
- Разумеется, - довольно прищурившись, кивнула баронесса. – В Галерее есть как раз одно чудесное местечко… Жаль, у нас мало времени, иначе я могла бы показать вам жемчужины не только нашего герцогства, но и поводить по другим кругам.
- Было бы занимательно, - кивнул Эет. – В другой раз?
Ариэлла мечтательно прикрыла глаза, представив многообразие достопримечательностей в государстве демонов.
- Знаете, на Первом круге правитель буквально помешан на архитектурных изысках. Непонятно зачем, соорудил на улицах грандиозные… столпы, уж не подберу другого слова. Это, конечно же, не единственное его…м-м-м… нововведение, но самое забавное.
- Почему? – улыбнулся Эет.
Ариэлла с Эрушалией переглянулись, обменявшись понимающими усмешками.
- А они у него свод подпирают, - тонко хмыкнула баронесса.
- И? – не понял Вирлисс.
Демонессы дружно расхохотались.
- Ну, наверное, чтобы дварфы до Преисподней свои штольни не прорыли! – утирая с глаз непрошеные слёзы, еле смогла выдохнуть Эрушалия.
Молодые люди посмотрели друг на друга. Вир усмехнулся уголками губ, а Эет слегка пожал плечами.
- Наверное, смешно, - только и заметил он.
Ариэлла и Эрушалия, обнявшись, уже чуть не рыдали от смеха.
- Это ужасно смешно, - наконец выдохнула Ариэлла, отстраняясь от подруги. – Но вы, конечно, мало знакомы с реалиями Невенара, чтобы оценить шутку…
Так, разговаривая, их компания добралась до узкой улицы – каменного коридора в толще скал. Здесь свод пещеры опускался очень низко, и лава по нему не струилась. Зато слева, сквозь прозрачную стену, открывался ошеломляющий вид на бездну, заполненную огнём: лава невероятным водопадом стекала по бесчисленным уступам – а дно терялось в яростном белом пламени.
- Вот он, Каскад, - остановившись, одними губами прошептала Ариэлла. Глаза девушки восхищённо сияли.
Вирлисс только присвистнул.
Эет невольно положил ладонь на прозрачную перегородку, ощутив слабое тепло.
- Что это за материал?
- Магическое стекло. Выдерживает высочайшие температуры, вплоть до температуры в центре планеты. Правда, разрушается боевыми заклятьями… хотя восстанавливается в течение нескольких десятков секунд.
- А физическое воздействие? – уточнил лич.
- Невосприимчиво, - ответила за Ариэллу Эрушалия. – Поэтому Каскад и славится на все круги Ада как одна из жемчужин Преисподней. Здесь ежедневно толпы туристов с самых разных ярусов, всё время толкотня… но при этом абсолютно безопасно.
В самом деле, народ тёк плотной массой, которая становилась ещё гуще на противоположной стороне: там располагались лавки, магазинчики и кафе. Изредка между простыми демонами можно было заметить алебарды стражников.
- Вот как раз подходящее местечко! – просияла Ариэлла и, подхватив друзей под руки, устремилась к двухэтажному строению, за прозрачными стенами которого виднелись лестницы и столики с сидящими за ними посетителями.
Двери распахнулись, впустив приятелей в прохладный холл, и навстречу тут же шагнула девушка-демонесса в кружевной наколке на волосах, скрывавшей рожки.
- Добрый день, господа, - с очаровательной улыбкой прощебетала она. – Какой зал предпочитаете? Материальный или тонкий план?
Эрушалия презрительно скосила глаза на немёртвых, словно на неполноценных уродцев, и по её губам скользнула усмешка, оставшаяся незамеченной, поскольку Руш предусмотрительно опустила голову.
Эет вопросительно обернулся к Ариэлле и заметил, как Вирлисс несколько брезгливо дёрнул уголком рта, словно прекрасно понял, о чём спросила сотрудница ресторана.
- Нам материальный, пожалуйста, - вежливо проронила баронесса, ничем не отличимая от обычной неизбалованной горожанки.
- Желаете секцию для курящих или некурящих?
- Для курящих, будьте любезны.
- Прошу вас, - девушка отступила в сторону, сделав приглашающий жест в проход под лестницей. – Нижний зал, левая секция.
Они облюбовали столик у окна и с комфортом разместились на удобных диванах.
- Я что-то упустил, Вир? – полюбопытствовал Эет, возобновляя беседу. – Ты ведь понял вопрос о тонком плане.
Вирлисс поморщился.
- Если ты помнишь, я развоплощался, пытаясь убрать последствия утреннего инцидента, - нехотя обронил он, словно тема не доставляла ему никакого удовольствия. – И я видел тонкий план Преисподней.
- То есть?
- То есть демоны тоже могут развоплощаться. Так вот, тонкий план – это место, где находятся души тех, для кого настал срок платить по счетам. Здесь, на физическом уровне реальности, ты не найдёшь места, где поджаривают «должников». А вот там…
- Ты хочешь сказать…
- Эта милая официантка только что предлагала нам души грешников, - хмыкнул Вирлисс. – После того, как их самым изысканным образом обработали, они подаются на стол к демонам, где беднягам предстоит исчезнуть навсегда. Быть поглощенными. Теперь понял?
Эет невесело покачал головой.
- Понял. Ну, Вир, что поделаешь? Мы начинаем сотрудничество с расой демонов, и можем только напомнить себе, что правосудие Атариды действовало по похожей схеме…
Ариэлла усмехнулась.
- Таким существам, как Вирлисс, всегда тяжело мириться с жестокостью мира.
Вир глубоко вздохнул.
- При чём здесь доброта? Я нисколько не переживал, когда выходил на охоту. Но одно дело – смерть тела, и совсем другое…
- Ну, вы не путайте мерзавцев, чьи души подают на стол, с обычными людьми, - наставительно подняла кверху пальчик Эрушалия. – За свои поступки надо отвечать…
Ариэлла с улыбкой бросила на подругу благодарный взгляд.
- Полностью согласна, дорогая. Души – не просто деликатес, это основной источник Силы для демонов, как для немёртвых – плоть и кровь живых. Если бы Эет был способен развоплощаться, я бы пригласила вас на тонкий план.
Эрушалия вновь усмехнулась, глянув на юношу, как на ущербного.
- Но наш гость не способен, какая жалость…
Эет холодно посмотрел на неё, и Руш, закусив губы, потупилась.
- Простите…
Эет кивнул.
- А я вот хотел уточнить… - начал было Вирлисс, но его прервал подошедший официант.
- Меню, пожалуйста, - юный демон в униформе ресторана раздал своим клиентам длинные плотные книжицы и поставил в центр стола прозрачную пепельницу. Ариэлла поблагодарила кивком головы и вновь перенесла всё своё внимание на Вирлисса.
- Ты что-то хотел спросить, Вир? Эет, я вам порекомендую заказать вот это, - наманикюренный ноготок указал на одну из строчек меню, которое лич не мог прочесть, не зная языка. – И вот это. Кстати, Вир, тебе тоже. Итак, я слушаю.
Вирлисс проводил взглядом спину официанта и, прямо посмотрев в глаза баронессе, спросил:
- А где у вас обретаются «сотрудники» вроде Артхарита? Пока я не встречал подобных ему, но знакомство с этим созданием… - Вирлисса передёрнуло. – Отвратительно.
- Ах, я же сказала, что он будет наказан, - поморщилась баронесса.
- Это уже ваши рабочие моменты, - не дал Вир сбить себя с толку. – Я хочу услышать ответ на свой вопрос.
- Подобные ему существа крайне редко переходят на физический уровень реальности, - вздохнув, ответила Ариэлла. – Они – низшие демоны, им для жизни требуется постоянный приток энергии боли и отчаяния… Для того, чтобы надолго задержаться в материальной оболочке, им нужно перевоплотиться, а для перевоплощения, как минимум, необходим скреплённый кровью договор: силу для трансформации демон станет черпать из тела своего заказчика. Такие, как Артхарит, обычно отвечают на текущие вызовы, работают с разного рода недалёкими проходимцами и авантюристами… Высшие демоны, даже чернь, вольны в выборе своего занятия, а если уж решают заниматься ловлей душ, то работают с более сложными заказами.
- Как я понял, таким, как Артхарит, закрыт путь в мир Атариды согласно нашему договору? – уточнил Эет.
- Совершенно верно, - кивнула Ариэлла. – Мы открываем порталы только для высших.
- Ну, теперь разобрались, - Вирлисс с облегчением откинулся на спинку дивана.
- Если бы вы сразу нам всё объяснили, Ариэлла… - начал было Эет.
- А вы бы ей поверили? – хмыкнула Эрушалия, накручивая на палец белокурый локон.
- Почему нет? Во всяком случае, такая беседа была бы намного уместнее сделанного нам игривого предложения.
- В результате которого вы приобрели не только собственную гвардию, но и новых граждан Атариды, а также подписали ряд важнейших торговых и политических договоров, - не позволив сбить себя с толку, подняла кверху Ариэлла хорошенький пальчик. – И все недоразумения разрешились, к обоюдному удовольствию. Так что… Всё хорошо, что хорошо кончается.
Эет только глубоко вздохнул и, улыбнувшись, отмахнулся.
- Я уже не спорю с вами, госпожа баронесса. Это бесполезно.
- Не называйте меня баронессой, - понизила голос дочь герцога.
- Прошу прощенья, мне никогда не доводилось выдавать себя за кого-то другого, - улыбнулся Эет.
Ариэлла в отчаянии всплеснула руками, Вирлисс хохотал, опершись локтем о стол и уткнувшись лбом в ладонь, а Эрушалия – закрыв руками лицо.
- Нет, вы невозможны! – девушка гневно сверкнула глазами.
- Ну, извиняюсь, извиняюсь, - тоже смеясь, развёл руками юноша. – Но, сударыня, кого вы опасаетесь? Насколько я понимаю, за нами никто не…
- Эт! – Вирлисс сжал руку друга. – Лучше уж молчи. Или смени тему, на худой конец… - утирая с глаз слёзы смеха, выдохнул вампир. – Дамы, не обращайте на него внимания. Он учёный, а учёные существуют исключительно в своём мире. Всё остальное для них напоминает сон. Хотя, может, это они сами наяву спят, а, Эт? – Вирлисс уклонился от дружеского тычка в бок.
- Какие они занятные, Рири… - негромко протянула Эрушалия, с прищуром созерцая молодых людей, пока те занимались шутливой пикировкой.
- Они совсем не похожи на демонов, - задумчиво проронила Ариэлла. – И на людей, с которыми мне доводилось встречаться, тоже…
- Ах, брось, обычные мальчишки! – отмахнулась Руш. – Забавные – это правда. Но ничего необычного я в них не вижу.
Ариэлла вытащила из кармана тонкую трубку с янтарным мундштуком и, щелчком пальцев воспламенив табак, затянулась, ничего не ответив подруге. Только глаза смеялись.
Эет и Вирлисс между тем немного успокоились, перестав дурачиться на потеху спутницам – тем более что спутницы нисколько не веселились.
Разговор перешёл на нейтральные темы: девушки рассказывали о Невенаре, о придворных сплетнях – об всём и ни о чём. Через минут десять этой неспешной беседы подали заказ, и друзья смогли оценить кухню демонов. Мясо, поданное с непривычными специями и хорошо прожаренное, острый соус, какие-то хрустящие палочки под пиво – потому что напиток, заказанный по рекомендации Ариэллы, оказался именно пивом.
- Это по рецептам дварфов, - посмеиваясь, заметила она, видя восторг спутников.
- Богиня, я его сто лет не пил! – Эет, прикрыв глаза, с выражением блаженства откинулся на спинку дивана.
- Сто двадцать, - поправил Вирлисс со смеющимися глазами. – Можете не верить, дамы, но на Атариде варили точно такое же пиво.
- Почему же нет? – подняла тонкую бровь Ариэлла. – Если рецепт гномьего пива знает весь Невенар, то почему его не могли знать немёртвые? Желаете закупать?
Эет рассмеялся.
- До чего же вы практичны, сударыня!
- А разве вы не желаете? – хмыкнула демонесса, затянувшись в последний раз и выбив трубку в пепельницу, прежде чем убрать обратно в карман.
- Давайте вернёмся к этой теме позже, хорошо? – улыбнулся юноша.
- Эх, бывало, после лекций… - Вирлисс мечтательно прищурился. – Сидишь с друзьями… В руках по бутылочке…
- Вот кто он? Сибарит или романтик? – хмыкнул Эет.
- Да ладно тебе…
- Кстати, о лекциях, - усмехнулась Ариэлла. – Вон, за угловым столиком, видите? – девушка кивком головы указала на последнее место у окна, возле самой стены.
Эет и Вирлисс обернулись.
Там сидел пожилой лысеющий господин в тёмной мантии, что-то увлечённо вещающий своим соседям, парочке молодых демонов, взирающих на пожилого, как на некое божество.
Друзья вопросительно посмотрели на Ариэллу.
- Это профессор древней истории, светило нашего университета, - пряча смех в уголках губ, заметила девушка. – В своё время я слушала курс его лекций.
- Похоже, вы не разделяете мнения коллег о знаниях мэтра? – уточнил Эет.
- Как я могу его разделять, если мой отец был свидетелем тех событий, о которых столь уверенно рассуждает конклав учёных мужей во главе с нашим светилом?
- Что же, господин профессор заблуждается? Отчего же тогда ваш батюшка не развеет его заблуждения?
- Батюшка разве не говорил вам, что стремится не привлекать внимания к событиям прошлого? Я бы даже предположила, что господин профессор сознательно, по приказу папы, распускает в научной среде глупые взгляды, но мэтр ничем не интересуется, кроме истории, и, к тому же, слишком самоуверен, чтобы работать на отца. Он ведь даже не подозревал, кто я такая, пока я училась в университете. Кстати, мэтр мнит себя специалистом по нежити… Хотя, как по мне, специалист он только в своём предмете.
Молодые люди с любопытством стали вслушиваться в разглагольствования. Однако профессор бубнил о какой-то древней войне – бубнил увлечённо, со знанием дела, без пауз, – но в рассказе ни слова не проскальзывало о немёртвых.
- Погодите.
Эет поднялся и направился к беседовавшей троице.
Профессор, заметив упавшую на столик тень, запнулся посередине фразы и с удивлением поднял голову. Проследив за взглядом своего мэтра, на Эета уставились и студенты.
- Прошу прощения, - вежливо заговорил молодой человек. – Мне указали на вас, как на ведущего некроманта Преисподней, и я не смог удержаться…
- Ну? – ворчливо поинтересовался профессор.
- То есть вы действительно некромант? – уточнил Эет.
- Лучший некромант всего Невенара, - надменно приосанился лысеющий господин. – А кто вы такой?
Эет невольно улыбнулся. Любой маг, изучающий некромансию, даже зелёный адепт, почувствовал бы, что перед ним стоит немёртвый. Раз использовав энергию Смерти, её уже нельзя спутать ни с какой другой, её нельзя не узнать.
- Ещё раз прошу прощения, - слегка поклонился юноша. – Просто моё воображение всегда волновали легенды о нежити, и я не сумел удержаться, увидев вас, не сумел отказаться от такого подарка судьбы… Ведь, если вы будете благосклонны, мне приоткроется не легенда, но краешек истины об этой древней расе… Об её магии…
- Ладно, ладно, - надувшись от важности, отмахнулся маг. – Я вас понял. Вы, что же, в университет думаете поступать?
- Нет, - скромно потупился Эет. – Я тут по другому делу…
- Ах, ну да, вы же не демон, - троица переглянулась, и студенты захихикали, увидев скабрезную усмешечку своего преподавателя. – У вас тут с кем-то контракт? Верно?
- От вас ничего не скроешь, - ещё скромнее ответствовал лич, теребя золотистую косу.
- Что, приятель, в зал тонкого плана не предлагали пройти? – хохотнул один из студентов. – Ничего, дай срок, побываешь!
Оба великовозрастных оболтуса заржали.
Эет невинно похлопал глазками, будто не понял шутки.
- Так могу ли я рассчитывать?.. – искательно воззрился он на профессора.
- Что вас интересует? – приосанился тот.
- Исход немёртвых…
- Вы о чём, молодой человек? – снисходительно осведомился мэтр. – Немёртвых полностью уничтожили, скрыться не удалось никому. Увы, история сохранила до наших дней лишь неполные обрывки… Я могу порекомендовать вам ознакомиться с трудом Даршаха, потом двухтомник Бирчеза хорош, хоть автор и не демон, а человек. Эльфийское исследование Элиэля «О Великих Войнах» тоже нельзя не упомянуть… Полагаю, на первом этапе вам этой литературы будет достаточно.
- Вот как… - Эет задумчиво прикусил губу. – Благодарю за столь ценные сведения. Я думал… А скажите, принимали ли участие демоны в истреблении народа Мортис?
- Насколько мне известно, нет. Владыка оказался выше мести слабой женщине… - с величественным жестом ответствовал «некромант».
- Мести? А что же, у Владыки Вельзерена был повод мстить богине нежити?
Студенты опять дружно заржали.
- Нет, паря, ты откуда выпал? – оскалился кудрявый. – Не знать о том, что нежить в своё время едва не прикончила Вельзерена, чтобы раздобыть каплю божественной крови!
- Зачем? – уже с неподдельным интересом полюбопытствовал Эет.
- Чтобы оживить Гвариана, - наставительно объявил второй, гладко причёсанный.
- Ах, вот оно что… - юноша решил, что обязательно подробнее расспросит герцога или Ариэллу об этой истории.
- Ну? Вас что-то ещё интересует? – откинувшись на спинку дивана, усмехнулся профессор.
- Не могли бы вы рассказать мне… скажем, о Ниграэле. Каким образом по его формулам можно рассчитать количество мяса, необходимого для поднятия зомби?
Маг шумно вздохнул.
- О чём?.. – пробормотал он. И неожиданно разозлился. – Ты издеваешься, мальчишка?! Ведь всем известно, что магия немёртвых не сохранилась!
- Но вы же некромант, - пожал плечами Эет.
- Неслыханно… - профессор с негодованием оглянулся на своих студентов, словно призывая их в свидетели столь невероятного невежества, совмещенного со столь невероятным нахальством. – Какой-то щенок станет меня учить… станет тыкать меня носом… опираясь на глупые фантазии…
Лич вздохнул и, не спрашивая позволения, взял со стола профессорскую салфетку, материализовал в руках самописец и набросал ряд цифр.
- Вот, - юноша небрежно кинул листок мэтру. – Первая формула Ниграэля. Тут – переменная времени, а здесь – переменная массы. Пожалуйста.
Он сверху вниз поглядел на «некроманта», усмехнулся и, повернувшись, направился к своему столику.
- Нет, щенок, ты мне ответишь!.. – рявкнул демон, вскакивая.
Эет обернулся и, остановившись, смотрел, как выбирается этот полный господин из-за стола.
Пальцы легли на рукоять Жезла, висевшего у пояса.
Развитию событий помешала Ариэлла. Она вскочила, подпорхнула к немёртвому и, взяв под локоток, оттеснила немного назад, встав на пути разъярённого местного мага.
- Господин профессор! – очаровательно улыбнулась она. – Опять вы меня не узнали!.. Рада видеть вас.
Мэтр резко остановился, словно с разбега впечатался в каменную стену.
- Госпожа… Ари…
- Не надо имён! – обольстительно улыбнулась девушка.
- Как же… С тех пор, как я осознал, что имел счастье преподавать дочери нашего…
- Господин профессор, - строже протянула баронесса.
Демон закашлялся.
- Простите, я… Как же…
- Позвольте представить вам гостя моего батюшки. Его имя Эет, он правитель одного далёкого острова, населённого нежитью. Лич и невероятно сильный маг, причём не только в некромансии. Отец на равных заключил с ним союз, а мне велел показать дорогому гостю все жемчужины нашей столицы. Увидев вас, я не сумела удержаться, ведь у вас столько общего…
Ариэлла откровенно насмехалась, а мэтр стоял, хватая ртом воздух, и то бледнел, то краснел так, что Эету показалось: ещё немного, и почтенного профессора хватит удар.
- Сударыня, - с самым серьёзным выражением лица, на какое только был способен, произнёс молодой человек. – Если нас здесь больше ничего не задерживает, я хотел бы продолжить прогулку. Сударь, - вежливо поклонился он своему оппоненту. – Господа, - кивнул лич замершим студентам. – Кстати, если вы действительно интересуетесь некромансией, советую всё же изучить формулу Ниграэля. Это азы магии Смерти, необходимая база для более сложных заклятий… Обычно с неё наши адепты и начинают обучение. Успехов, господа!
И, придерживая Ариэллу под руку, он направился к выходу из зала. Вирлисс и Эрушалия, едва сдерживая смех, последовали за ними.
На улице компания дала волю дикому хохоту.
- О-о-о, это было что-то с чем-то! – Руш едва не рыдала от смеха. – Эет, вы были неподражаемы! А Рири тоже хороша!.. Как она закопала этого бедолагу! Двумя фразами!..
- Не люблю самодовольных индюков, - усмехнулся Эет.
- А я не люблю одного конкретного самодовольного индюка, - веселилась Ариэлла.
- Да, это было невероятно… - просмеявшись, Вирлисс промокнул глаза от слёз. – А куда теперь?
- Скоро в замок уже… - задумчиво протянула Ариэлла. – Так что, может, напоследок прикупим по сувенирчику на память – и домой?
Молодые люди не возражали, Эрушалия тоже, и потому их компания, держась под руки, дружно двинулась сквозь толпу к магазинчикам и лавкам, где торговали разного рода безделушками. Ариэлла догадалась пристроиться в кильватере парочки стражников, перед которыми народ раздавался, уступая дорогу.
- Чёрт, до слёз смеялась, и вся тушь растеклась! – с досадой прикусила губы Руш, бросив взгляд в зеркальце, висевшее на стене косметической лавки, мимо которой они проходили. Макияж девушки и в самом деле нуждался в лёгкой коррекции. – Идите, я догоню!
- Давай быстрее! – кивнула Ариэлла, подталкивая спутников к прилавку под навесом, где толпились туристы. – Вот, тут большой выбор сувениров.
- А это что такое? – Вир указал продавцу на деревянную пластинку на длинном кожаном шнуре. На гладко отшлифованной лицевой стороне был выжжен какой-то знак, напомнивший Виру руны, что изображались на свитках магии Воды, хранившихся в Храме.
- О, это уникальнейшая вещица! – тут же соловьём запел продавец. – Древний амулет дварфов. С тех пор, как Один оставил Невенар, вещи, подобные этой, уже сделать невозможно…
- А сами руны не действуют? – усмехнулся Вирлисс.
- Но их историческая ценность неизмерима! – не сдавался продавец.
- Если это не подделка… - Вир взял с прилавка пластинку, чтобы получше рассмотреть.
Пока вампир занимался рунным амулетом, Эет, пользуясь отсутствием Эрушалии, полюбопытствовал:
- Ариэлла, а кто ваша подруга? Давно она гостит в вашем замке?
- Руш? – улыбнулась Ариэлла. – Она младшая дочь герцога Седьмого круга. Поскольку наследства ей в любом случае не видать, папа пристроил дочурку в свиту Владыки – ну, чтобы жениха подыскала, я так понимаю… Но происхождение у неё не ниже моего, выгодную партию она легко может себе отыскать, если по-настоящему этим озаботится… К тому же, Руш умна и обаятельна… Вот мы и сошлись с ней. А когда я делала доклад Владыке, то не удержалась и пригласила Эрушалию, чтобы познакомить с вами…
- Похвастаться успехом, да? – улыбнулся Эет.
- Можно и так сказать, - не стала отнекиваться баронесса. – А вместо этого мне потребовался её совет, как вновь наладить с вами контакт…
- Так это Руш вас надоумила?
- Не стану присваивать чужих заслуг, - кивнула Ариэлла. – Руш.
- Она действительно умница.
- Умница… Только где же эта умница застряла? Сколько можно поправлять макияж? Руш!
Ариэлла обернулась…
- Ложись!!!
Она резко толкнула Эета на Вирлисса – те сбили несколько стоявших сзади покупателей – и, под брань и крики, все повалились на камни коридора.
Сверху полыхнула ослепительная вспышка – и продавец, захрипев, начал заваливаться на прилавок.
Ариэллу схватили за волосы – девушка, не глядя, пнула назад, и чужие пальцы разжались.
- С-сука!..
Быстрым перекатом она ушла от удара ноги и вскочила. Эет, схватив нападающего за кованый сапог, дёрнул на себя – и демон, заорав, впечатался мордой в прилавок.
Лич, выхватив из-за пояса Жезл, взметнулся на ноги. Мимо пронёсся зелёный луч – это выстрелил Вирлисс – и подбегавший к ним алебардщик, захрипев, рухнул замертво.
От выхода на площадь, расталкивая толпу, уже мчались телохранители, но кольцо незнакомых демонов, одетых в военную форму, стремительно сжималось. Выражение их лиц, освещённых сиянием Каскада, не предвещало ничего хорошего. В руках эти воины сжимали алебарды, а за их спинами мельтешили другие, вооружённые магическими скипетрами.
Упавший на прилавок солдат с рычанием поднялся и, набычившись, попёр на Эета. Маг вскинул Жезл и в упор выстрелил заклятьем гниения.
Не обращая внимания на истошные вопли несчастного, Эет развернулся к правому флангу нападающих. Спину ему прикрыл Вирлисс, а Ариэлле достался центр.
- Не дайте себя задеть, - успела прошептать девушка. – Не забывайте, демоны бьют на всех уровнях реальности!
Эет, хищно усмехнувшись, подумал, что тоже может преподнести парочку сюрпризов. Как он охотился на Атариде, перепрыгивая пропасти в погоне за дичью и разрывая зверей голыми руками! Наверняка демоны и помыслить не могут, что он на такое способен.
- Помним! – хором ответили оба немёртвых.
Издав боевой клич, Эет прыгнул. Враги только и успели проводить его удивлёнными взглядами, а в следующую секунду он уже обрушился вниз, пинками отправив двоих в глубокий нокаут. Третий ткнул алебардой, но Эет уклонился, и, вцепившись в древко, рванул изо всех сил, крутанувшись на месте.
Противник пушинкой перелетел через лича – прямо на наводившего скипетр мага. А Эет, пригнувшись, выпустил атакующее заклятье…
В Ариэллу летел слепящий луч. Девушка приняла его, прикрывшись крылом – струя пламени рассыпалась безобидными искрами по металлу, оставив чёрное пятно. Демонесса, прошипев от боли, уклонилась от второго луча – и швырнула в противника огненный шар.
По магическому стеклу прошла дрожь – маг увернулся, и выстрел Ариэллы угодил прямо в стену, отделяющую коридор от Каскада. Магическое поле завибрировало, но выдержало.
Ариэлла, ни секунды более не медля, развернула над всем коридором Щит Огня.
Обыватели разбегались кто куда, пихались, над толпой то и дело взлетал женский визг и крепкие мужские ругательства, а подоспевшие гвардейцы Эета уже вступили в бой, оттягивая на себя часть вражеского отряда.
Подобраться к друзьям, защищавшимся в плотном кольце солдат, противник подмоге не позволял.
Вирлисс сражался точно и безжалостно. Ребром ладони перерубал трахеи, резким движением выворачивал руки из суставов, ударом ломал шеи – и, словно чувствуя, уклонялся от магических выстрелов и предательских ударов.
Это был тигр. Тигр в человеческом облике.
Расшвыривая врагов, он пробился к Эету.
- Помочь? – крикнул Вир.
- Не надо, прикрой Ариэллу! – коротко ответил лич.
В этот миг на девушку прыгнул алебардщик, заворачивая ей руки за спину. Ариэлла пригнулась, точным движением перекинув парня через себя.
- Ну, иди сюда, мой сладкий… - трепетно прошептала она, заключая воина в объятья.
Тот заорал и забился, когда из-под ладоней Ариэллы потёк густой чёрный дым – и баронесса отшвырнула обугленный труп в подбегавших противников.
Те отскочили в стороны, окутавшись защитным сиянием магического поля – и снова прыгнули на девушку.
Вирлисс перехватил одного, второму Ариэлла сама кинулась навстречу, наклонив вперёд голову. Секунда – и солдат, вопя не своим голосом, болтался на её рогах: их окровавленные концы торчали из его спины, между крыльями.
Ариэлла резко развернулась – и мощным броском стряхнула тело. Описав дугу, раненый, пролетев над головами своих товарищей, впечатался прямо в магическое стекло – и сполз по нему, оставляя за собой кровавые полосы…
- Круто! – в один голос восхитились Вир и Эт.
Задыхаясь, они стояли посреди груды изувеченных тел, а вокруг ещё кипела схватка: гвардейцы Эета сражались с оставшимися алебардщиками.
А у дальней стены угадывалось некое шевеление.
- Готовьтесь, сейчас по-настоящему вступят маги, - выдохнула Ариэлла.
И троица, не сговариваясь, прыгнула в разные стороны.
А там, где они только что стояли, столкнулись три мощных огненных струи, пущенных с разных сторон.
Луч магического копья, брошенный Эетом, почти попал в заклинателя, стоявшего на левом фланге. Демон отскочил, и атака лича с шипением растеклась по волшебной перегородке.
Стены коридора содрогнулись, но устояли.
Ариэлла, скрутив меж ладоней снежно-белый вихрь, запустила сразу в двух магов. Эет не видел, что с ними случилось, потому что третий – наверное, самый прыткий, опять ушёл из-под удара и выстрелил.
На сей раз в ладонях демона полыхнула молния. Эет едва успел прикрыться Щитом Воздуха, но разряд оказался настолько сильным, что молодой лич упал на колени. Перед глазами на миг потемнело.
Вирлисс, увидев это, издал яростное рычание и, вскинув Жезл, просто ударил сырой силой.
Выстрел Вирлисса пришелся на магическое стекло – и оно лопнуло, словно мыльный пузырь. Пламя, плеснувшись, с ревом рванулось в коридор – и опало, сдержанное Щитом Ариэллы.
Вирлисс ударом открытой ладони призвал ветер.
И истошно голосившего мага вынесло в Каскад.
Миг его тело чёрным силуэтом темнело на фоне огненного великолепия, а потом Щит бедняги не выдержал, и демон превратился в пылающий факел.
Магическое стекло затянулось.
Бой закончился. Гвардейцы, не преследуя убегавших, сбежались к Эету. Юноша, пошатываясь, уже встал на ноги.
- Господин, я прошу меня извинить… - начал было командир. Лич слабо отмахнулся.
- Молодцы, парни… Вы вовремя. Какие у нас потери?
- Левик и Аршарх… - начал было воин – и запнулся. – Впрочем, вы ведь не знали их, господин.
- К сожалению, я не успел их узнать, - Эет сжал плечо командира, пристально взглянув ему в глаза. – Не думай, что я принимаю смерть своих защитников как должное… Двое?
Солдат коротко кивнул.
- И четверо тяжело ранены.
- В отряде есть врач?
- В замке.
- В замок их немедленно.
- Но как же вы?..
- Обо мне не беспокойтесь. Я буду следом.
- Но…
- Это приказ!
- Слушаюсь, - военный коротко поклонился и вернулся к своим демонам, коротко раздавая распоряжения.
- Ариэлла, - повернулся к баронессе Эет. – Могу я просить вашего отца передать семьям погибших пособие?
- Конечно, - кивнула девушка. Губы её задрожали. – Как это всё… нелепо…
Она отвернулась, не глядя на молодых людей. Они видели только её точёную фигурку на фоне огненного великолепия Каскада.
- Как ты? – тихо спросил Вирлисс друга.
- Нормально, - вздохнул Эет. – А ты?
- Ни царапинки, - Белый Тигр печально опустил голову.
Лич невесело усмехнулся.
- Знаешь… Глядя, как ты сражаешься, я до глубины души осознал, что ты божественное существо. И мой хранитель.
- Да пошёл ты, - устало отмахнулся Вир. – Лучше спроси у Рири, что это за козлы, и какого дьявола им было нужно…
- Спрошу, разумеется. Но сейчас меня беспокоит другой вопрос.
- Какой?
- Уже не беспокоит.
Эет кивком головы указал на подбегающую к подруге Эрушалию. Причёска блондинки растрепалась, на носу чернела сажа, а губы тряслись.
- Рири! О Владыка, ты жива!
Девушки крепко обнялись.
- Руш! – Ариэлла отстранила подругу, лихорадочно вглядываясь ей в глаза. – Ты! С тобой всё в порядке? Где ты была?
- Меня толпа оттеснила, когда всё началось. Владыка, что тут было?..
- Полагаю… - начала было Ариэлла, но Эрушалия не дала ей договорить.
- Эти негодяи напали на вас? Думаю, они… ой! А почему же на них форма гвардейцев твоего отца?
Ариэлла со злым шипением втянула в себя воздух. Она, разумеется, заметила этот нюансик и могла только благодарить Вельзерена, что Эет с Виром понятия не имеют о форме дома Сегерика – и Эрмебу не удастся, таким образом, оклеветать их семью перед новыми союзниками…
Лич с вампиром переглянулись.
- Ой, я что-то не то сказала?.. – смутилась подруга.
Ариэлла только отвернулась. Раненое крыло горело так, что хотелось выть от боли.
Вирлисс подошёл к девушкам и положил руку на плечо Ариэлле.
- Рири, кому надо очернить дом Сегерика в наших глазах? – мягко спросил он.
Эет склонился над её крылом, с тревогой изучая рану.
- Болит? – участливо уточнил он. – Так, Рири, сейчас немедленно в замок, к врачу, а потом ты и твой отец подробно нам расскажете о своих врагах. И кому было известно о нашем договоре. Хорошо?
Ариэлла судорожно всхлипнула, кивнула – и из глаз девушки покатились слёзы.
Эрушалия гладила её по голове.


Продолжение следует...