Дн. II-34 Ибо зная тебя - невозможно любить челове

Продолжение 9 августа 1993 г. Трактат Маши мне понравился. Я опять убедилась, что она умна и тонка. Весь вечер она была говорлива, темпераментна, я же сидела молча, подавленная её проявлениями. Рядом с Машей невозможно быть яркой, к тому же я почти всё время грустна. Она ведёт себя настолько смело, она настолько уверена в себе, что мне с ней состязаться нельзя, я робка и застенчива на людях, которых я знаю мало.

Я так отупела оттого, что давно не видела W., что потеряла даже стремление его видеть.

Одной моей знакомой М. не по себе, она не может раствориться в людях, живёт параллельно окружающему миру.

Журналистка Оля из Воронежа увидела вокруг головы человека, близкого W., золотистый круг. Он в это время читал нам что-то у дома инвалидов.

«Идёт крестный путь для всех нас», - сказала пианистка Наташа.

10 августа. Готовлюсь к последней встрече с W.

Я не готова бросить край моих отцов и переехать сюда насовсем.

У Софы я стала читать Герцена «Письма издалека». И, о, Боже, я ощутила, что душа моя ко мне вернулась. Я наслаждаюсь стилем Герцена, его образованностью, его умом. Этого мне не хватает здесь - книг, собеседников.

11 августа. Неужели я смогу полюбить кого-нибудь после W.? Может быть, не случайно я не иду к нему?

... Ибо зная тебя — невозможно любить человека,
    Разве только святого и можно ещё полюбить...

«Только страсти дано сорвать покров с женской души, только через любовь и страдание вырастает женщина в свой рост» - Стефан Цвейг.

13 августа. Один человек работал на стройке, его закрыли - он перестал ощущать в себе тепло, он спросил себя: «Зачем я здесь?»

14 августа. Безумствовала Н., я бегала по домам знакомым, ища помощи. Вызвали скорую помощь. Я так была потрясена безумством Н., что долго не могла придти в себя.

15 августа. Маша стала лучше петь. Таня А. сказала, что W. меняется, он в разговоре на днях размахивал руками.

16 августа. Я видела W., я сказала ему: «Я буду ждать тебя тысячи лет». Я вошла, он сидел, закрыв лицо рукой. По моей просьбе В. вышел, но это произошло не сразу, а сначала W. сказал: «Галюша, ты, хочешь индивидуального разговора?», но мне не сразу дали такую возможность, посему я растерялась. Сердце моё захлопнулось. «Я ничего не могу говорить, я пойду», - сказала я W. «Как хочешь», - сказал он. Я не чувствовала никакой любви, от него идущей. Что несла я в себе? Я ХОТЕЛА ПОНЯТЬ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА в его проявлениях.

«Постарайся понять человека», - несколько раз повторяла я ему. Я чувствовала себя униженной. Многие из людей, толпящиеся в приёмной, бывали здесь всякий раз, как я приходила. Я месяц не видела его. И мне отказывали в личном общении. Разговор наш не клеился. Я сказала ему, что он приручил меня и бросил. Он не замечает меня, не говорит со мной, не здоровается.

W. сказал: «Ты неправильно говоришь». Я не стала с ним спорить. Я сказала, что у меня было тяжёлое лето. Он сказал мне: «Я не могу быть мужчиной или джельтельменом». Я ответила: «Я знаю. Я не хочу с тобой выяснять отношения». Я сказала, что люблю его.

Он говорил уклончиво, что это не так. Его ответ как бы был таков: «Ты не любишь меня». «Этого нет», - говорил он. «Чего нет, того, что ты приручил, был ласков, внимателен, а теперь...» W.: «Нет, не это». «Я всегда обращалась с тобой корректно. Я для тебя ничто, ноль. Ты это делаешь нарочно — приручаешь и бросаешь?»

Он ответил: «Я ничего не делаю нарочно. Я — как река». Тогда я сказала: «Ты - как река. Ты плывёшь мимо меня, и ты меня не видишь. Вокруг тебя тысячи... Мы ездили с тобой в Киев, Харьков, Петербург, Воронеж, в Поволжье, в Балашов, в Нижний Новгород...  Значит та тонкая ниточка тепла, которая была между нами, это всё фальшь?» Он молчал. Он был грустный, лицо его было непроницаемо. Я не знала, что мне с ним делать. Мне стало жалко его. Я и с юмором не могла к нему подступиться.

«Смени гнев на милость», - сказала я. «Этого нет. Что это?», - спросил он о гневе. Я сказала: «Я иногда гневаюсь, это плохое состояние. Смени грусть на милость». Он сидел, как в воду опущенный. Никогда у нас раньше не было такого общения... Он был человеком. Я не ощущала его божественности.

«Все женщины в тебя влюблены, я не составляю исключения. Любовь — это искусство. Я пришла к тебе после тяжёлых переживаний. Мне здесь всё время тяжело на душе. Я сама не своя. Меня давит какая-то тяжесть. Я в недоумении по поводу нашей странной встречи. Может быть, это недоразумение, и мы не поняли друг друга. Я не Ира Г., если же ты меня считаешь ею, то это прискорбно».

Очередная пауза. Не помню его слов. У меня возникает ощущение катастрофы. Я стала молиться за него. Потом сказала: «Прочти, пожалуйста при мне», я протянула ему стихи. Он стал читать с сумрачным лицом. В сердце пошло тепло при этом. Я заплакала, достала платок, чтобы вытирать слёзы. Он на меня не смотрел, я же говорила о любви к нему. «Я говорю об этом, как о прошлом. После тебя я не смогу никого полюбить, все мужчины мне кажутся пресными, скучными». Он молчал...  Вошёл В., сказал, что народу много в приёмной. «Дай мне руку», - попросила я. W. держал руки сомкнутыми, он разомкнул их и пожал мне руку двумя руками.

«Ты когда уедешь?», спросил он меня. Я ответила, чуть позже он спросил: «Ты будешь на празднике?» Я ответила: «Я только ради праздника и осталась». Он не благословил меня, сказал, что на празднике благословит всех. И Юру, который вошёл после меня, он не благословил.

Я ушла, не оглядываясь. Если бы не пережитые в течение жизни страдания, которые меня хоть как-то закалили, я бы после этого разговора покончила бы с собой. Так страшно тяжело мне было на душе. Я засомневалась в нём. Он меня не видел, не слышал, не чувствовал, я пришла с мукой - он ничем меня не утешил, не постарался понять, помочь...

Что случилось с ним, со мной? Я обескуражена.

Я рассказала Маше наш разговор, она несколько меня успокоила. Но она не всегда чувствует меня.

В половине восьмого вечера, когда он пришёл домой, я почувствовала его любовь ко мне. Может быть, он помолился обо мне?

17 августа. Я бросилась с нежностью в сердце ко всем. Слава Богу!

В Музее краеведческом я познакомилась с Тамарой Ан. из Курска, она журналистка.

W. уезжал в селение. «Здравствуй!», - тихо сказал он мне, когда я подошла к его машине. Я сказала ему: «Спасибо тебе, всё хорошо!» На руках у него сидела дочь. Перед тем как машина поехала, он повернул голову ко мне. Я помахала ему рукой. Дочь помахала мне в ответ.

18 августа. Центр моей жизни W.

Очень много людей съехалось на праздник. W., когда я проходила мимо него, сказал мне: «Здравствуй, Галя». Он благословил хлеб и ягоды. Все почти бросились к столам, но я наблюдала за ним. Сколько глаз на него было устремлено. Такая жизнь на виду едва ли легка... Он быстро ушёл, не оставшись на праздник. Я видела его жену. Она накрасила глаза и превратилась в восточную красавицу.

Я видела Юриса. Его раздражают люди, он кричал на детей. Он сказал, что его духовный учитель Анеля недавно от диабета умерла. Я помолилась о ней.

19 августа. На душе хорошо. Я пропустила месяц счастья. Мне надо было чаще видеться с W. Может быть, он ко мне опять привык бы, как прежде...

Но всё равно, я пережила ужас от того последнего разговора.

Мой рисунок.


Рецензии
"Любовь — это искусство."
как верно сказано...
как Вы подробно исследуете это искусство
как духовна эта любовь
как всё вокруг Вас дышит этим искусством так любить..
как "Я пропустила месяц счастья."

и я тоже в это время... нет ранее... упивался письмами Герцена... лет на 15 ранее..
прошли праздники - настало время продолжить все свои занятия.... свои работы...
читаю Майкла Ньютона...

Спасибо, Гала...


Виктор Шергов   15.01.2012 13:45     Заявить о нарушении
Я тоже читаю М.Н., купила книгу в "Белых облаках". Она меняет мой сознание, помогает мне.

Галина Ларская   16.01.2012 01:10   Заявить о нарушении