Первая любовь

               
Все было как всегда: все пространство сельского клуба было наполнено дымом ядреного самосада, который поднимался к потолку, выдавливая в открытые настежь двери своим нестерпимым «ароматом» мух и комаров, набившихся в помещение, в предвкушении свежей крови. Подобие музыки неслось из старых колонок со сцены в зал, динамики которых уже не один раз клеились по мере их незапланированных разрывов, в результате проверок на мощность. Старый, многострадальный усилитель десятки раз перепаянный, выдавал на-гора децибелы попсы, репертуар которой был известен всей молодежи до самой последней ноты. Слегка поддатые для настроения, и ни на кого не обращающие внимания деревенские пацаны, сидели в углу рядом с печкой, которая для прочности была окована железом. Именно они и дымили махоркой, по уши, погруженные в азарт карточной баталии. То и дело из-за печи доносился откровенный мат и лошадиное ржание, рождаемое в спорах  столь «интеллектуального» сражения.
 Девчонки, тем временем сидели вдоль стены на струганных лавках и по привычке привитой еще с детства щелкали семечки, весело обсуждая деревенских женихов, «перемывая» своими женскими языками все их косточки. По внешним признакам они ждали-ждали той секунды, когда свет в  клубе погаснет, а парни, набравшись храбрости, наконец-то забросят свои карточные дела и бросятся  приглашать их на медленный танец, чтобы под покровом темноты, приблизиться к великому таинству любви.
  Завсегдатаем этих вечеринок был Вася. Лет ему на то время было довольно много, но по причине своего врожденного недуга, выглядел он вполне презентабельно и даже молодо. Ваську в деревне знали все. Был он безобиден как ребенок, и ни кто никогда не обижал его. А если кто из приезжих по-незнанию, и допускал подобную вольность, то в ту же секунду расплачивался за свой необдуманный поступок разбитой в кровь сопаткой, как называли деревенские район носа. Будь то сельский мужик или парень, он тут же вставал на защиту убогого, и кулаками доказывал правоту и уважение к всеобщему любимцу.
 Васька хоть и родился с синдромом Дауна, был на удивление весел и общителен.
 В минуты «затишья» перед дискотекой, он как всегда исполняя роль конферансье, заводил деревенскую молодежь на игру, которая  называлась «рогачевка». Откуда она взялась в этой деревне, ни кто не знал, но молодежи нравилась игра, которая всегда заполняла нудные паузы. Для этих целей Васька носил под стареньким пиджаком солдатский кожаный ремень, который хранил как реликвию, доставшуюся ему от деда прошедшего всю войну. Сняв с него бляху, он традиционно ставил по- среди клуба табуретку, и начинал странную для непосвященных городских дачников игру. Выбрав среди девок жертву, Васька, раскачиваясь как маятник, вальяжно с гонором подходил к ней, и совсем несильно хлестал ремешком  по плечу. Тут же вернувшись к табуретке, он спокойно клал ремень, запуская тем самым механизм такого странного деревенского развлечения, в котором были свои плюсы.
  Девушка, выбранная кавалером, таким образом, вставала с лавки и, взяв ремень, хлестала в свою очередь какого-нибудь понравившегося ей парня. Со стороны могло показаться, что в клубе собрались одни мазохисты, которые испытывают блаженство от физического контакта с этим предметом, но именно в этих деяниях и был заключен свой тайный смысл. Именно в этой игре рождались первые, а порой и очень теплые человеческие чувства под названием любовь. Ведь по правилам игры можно было, выбрав девушку бросить ремень не на табурет, а своему другу, и он по закону жанра гнал пару из клуба на улицу. Там в темноте ночи при свете луны или одиноко горящее лампочки  происходило их первое романтическое свидание. Многие тут же возвращались в клуб, но были и такие, которые больше в тот вечер на танцах не появлялись. Растворившись, словно призраки на деревенских просторах, они уединялись от посторонних глаз, и потом всю ночь гуляли по залитым соловьиными трелями улицам  старинного села.
         В один из таких вечеров в клубе появился Сашка. В то время ему было лет 15- может быть и 16. Сашка был городской и проживал со своими родителями в большом городе. Но каждое лето он приезжал в деревню к бабке, где чувствовал себя свободным от родительского надзора. Рыбалка, грибы и охота со стареньким ружьем, заполняли все его летнее время до тех пор, пока он не встретил Наташку. Девчонка похожая на Мальвину появилась в клубе совсем неожиданно вместе с целой ватагой ребят из соседнего села, где два дня назад- ночью, от брошенного окурка сгорело их пристанище культурного досуга.
Вот так вот неожиданно «осиротев», молодежь, гонимая жаждой общения и развлечения переступила все устоявшиеся правила. Обычно такая наглость со стороны «чужаков» всегда пресекалась спонтанными разборками, которые приводили к коллективной драке. Но в тот день было иначе. На время строительства нового клуба был принят мораторий и несколько бутылок первоклассного самогона, распитого противоборствующими сторонами, раз и навсегда поставили точку в былых распрях. Теперь вход в клуб чужакам был открыт, словно в свой. Так благодаря случайно брошенному окурку и познакомился Сашка с Наташкой. В первую секунду, как только его взгляд коснулся ее глаз, пряди шелковистых волос и ее стройной фигурки сердце юнца забилось, и вся внутренность наполнилась шипучими пузырьками, будто внутри его забил фонтанчик лимонада под названием «Ситро». Сашка, не моргая, смотрел на девчонку и с каждой минутой все больше и больше понимал, что это она. Да это та, которая разделить с ним его судьбу, пройдет с ним сквозь долгие годы и как святая Февронья умрет с ним в один день.
  Наташка, каким-то ранее неведомым ей чутьем тоже ощутила на себе чей-то взгляд. Не поднимая головы, она искоса посмотрела на светловолосого паренька, сидящего в кругу пацанов, и ее взгляд, словно смазанный клеем прямо прилип к нему. Сердце девчонки забилось, а легкая дрожь пробежала по ее телу. Несомненно, это был он. Это был тот парень, тот мужчина, которому она была готова отдать все самое драгоценное, что у нее было- это была ее жизнь и в этом у нее не было сомнений.
  -Тань, а Тань, а кто это?- спросила Наташка свою подружку.
-Где?
-Да вон сидит с пацанами - в джинсовой куртке,- сказала Наташка, давая координаты интересующего её объекта.
-А, так это Сашка, внук бабы Поли! Он каждое лето приезжает на каникулы. У него отец офицер.
В ту минуту Сашка сделал вид, что увлечен разговором с ребятами, но раз от разу он бросал свой взгляд в сторону Наташки и каждый раз их глаза встречались. Это еще больше цепляло его за сердце, и он понял, что он также интересен и этой девчонке.
На пороге клуба появился Вася. Он как всегда держал руки в карманах, а в его зубах горел замусоленный окурок «Беломора». Размашистым шагом и покачиваясь из стороны в сторону, он прошел к пацанам и поздоровался, протягивая свою пухлую и конопатую руку.
  -Где тебя Васек, черт носит? Вон девки без дела сидят. Нужно дать им жару,- сказал Пузырь, не отвлекаясь от карточной игры.
-Да под коров ходил! Матка заставила,- сказал Васька и рукавом пиджака вытер свой нос,- Сас сделаем музыки!- сказал он, и, подняв свой школьный пиджак, доставшийся ему от брата, снял знаменитый на всю деревню ремень, синие отпечатки которого хранили девичьи плечи и другие, привлекательные глазу мужчин части тела.
  По женским рядам прошел легкий шепоток. Девчонки, увидев Василия, одобрительно загалдели в предчувствии начинающегося шоу. Они знали, что пройдет всего несколько минут и клуб зашевелится, словно растревоженный улей. Ребята побросают карты и вольются в игру, с каждой минутой все больше и больше погружаясь в азарт деревенского зрелища. А когда накал страстей достигнет своего апогея и уже не легкое касание, а довольно ощутимые шлепки ремня по юным телам начнут будоражить нервы игроков. После чего Васька заберет его и молодежь, разбившись по парам, разойдется по деревне, почесывая те места, куда от души приложилась кожа солдатского ремня.
  Васька не торопился. Спешить было некуда. Сельский клуб обычно закрывался тогда, когда петухи начинали поднимать деревню на работу, а бабы, работающие на ферме, шли на утреннюю дойку. В городе такого не было, и Сашке нравился такой распорядок его жизни. Он приходил домой в тот момент, когда бабка Полина уже давно вставала, топила печь и, вставив в нее чугунки с варевом, месила тесто для содовой лепешки, стараясь угодить внуку.
Васька снимал с ремня латунную бляху, и несколько раз хлопнув ремнем по своей ладони, как бы проверяя его на ударопригодность, начинал традиционную игру.
Сашка замер в ожиданье. Его сердце колотилось от предвкушения нового знакомства, которое как ему казалось, было, самым главным в его жизни. От волнения он доставал сигарету за сигаретой, стараясь хоть на мгновение отвлечься. Он ждал-ждал того момента, когда милая его сердцу незнакомка подойдет к нему и приложится ремешком по плечу. От этого бесконечного ожидания на ладонях появлялся пот, и чтобы скрыть следы своего волнения Сашка засовывал руки в карманы. Он старался изо всех сил не подать вида своего интереса к этой милой и красивой девчонки, но бегающие глаза выдавали его состояние. И вот настала та минута, когда Валька, соседская девчонка подошла к Сашке и легенько приложилась к его плечу. От этого прикосновения, как показалось тогда пареньку, сердце его ушло в пятки, и легкая дрожь прокатилась по его телу. Будто в состоянии гипнотического сна, Сашка проследовал за девушкой и, взяв брошенный ей на стул ремень, прямым ходом направился к Мальвине. Судя по ее взгляду, она ждала- ждала этой минуты не меньше чем Сашка. Сердце Натальи замерло и легкое, словно ладонь любимого человека прикосновение, она почувствовала на своей ноге чуть выше колена.
Это было что-то неописуемое. Ей показалось, что пожар в их деревенском клубе был тем самым знаковым моментом, который так круто изменил её девичью судьбу. Улыбнувшись, Наталья глубоко и облегченно вздохнула, и словно собачонка поплелась за Сашкой как за хозяином в центр зала, где стоял судьбоносный для многих табурет.
Еще несколько раз ремень попадал к Сашке и вот наступил тот кульминационный момент, когда нужно было переходить к более активной фазе действий. Сашка не стал испытывать судьбу, и после того как ремень очередной раз попал к нему в руки он не удержался от соблазна поближе познакомиться с девушкой, которая весь вечер косилась в его сторону и томно вздыхала.
Щелкнув Наташу по плечу Сашка бросил ремень Ваське, который только и ждал того момента, когда ему будет доверена важная в этой игре миссия. Переваливаясь подобно жирному гусю он, схватил влет ремень и, расплываясь в улыбке, стал легкими щелчками по девичьей попе гнать Наташку из клуба на улицу. Там на крыльце в свете уличного фонаря стоял Сашка и с замиранием сердца ждал, когда клуб покинет его избранница, которая так быстро, словно острый нож вошла в его сердце. Наташа, прикрывая зад ладонью от настойчивых ударов Василия, тут же выскочила на улицу, лицом к лицу столкнувшись с Сашкой. Мурашки прошили его тело насквозь. Вот она. Вот она та, которая заставила его сердце по настоящему биться и почувствовать всю сладость первой любви.
  -Меня звать Саша,- еле выговорил паренек от накатившей на него робости.
-Наташа,- ответила девушка и опустила голову.
Сашка засмеялся, вспомнив в ту секунду полку с парфюмерией сельского магазина, где совсем рядышком на ней стояли одеколон Саша и духи Наташа.
-Ты что смеешься,- спросила девушка, удивившись Сашкиной выходке.
-Саша и Наташа! Как два одеколона на полке парфюмерного магазина…
В это самое мгновение Наташка, видно вспомнила сельпо и вслед за парнем засмеялась приятным бархатным смехом. От ее голоса пареньку стало еще теплее и приятнее.
-Ловко ты подметил. Ты Саша, видно городской. Наши деревенские парни таких тонкостей не подмечают. Им лишь бы вина или самогона нажраться да в карты поиграть. Они как пьяные так бьются больно .У меня после таких танцев всегда вся спина и плечи в синяках.
-Может, погуляем?- спросил Сашка, нежно коснувшись руки девушки.
-А пошли,- сказала Наташка, и смело взяла парня под руку, будто знала его всю свою сознательную жизнь.
Сердце Сашки, словно обезумело от нахлынувшего на него счастья. Он думал, что это происходит не с ним. Он думал, что это какой-то приятный сон, который вот- вот закончится, и он вдруг очнется один в пустом доме.
Теплая июльская ночь, ласкала шелком легкого ветерка, который, касаясь лица и волос еще больше будоражил и без того возбужденные нервы. Она была рядом, и ему не верилось, что он с первой минуты будет принят ей со всеми его недостатками и достоинствами. Обнявшись, они пошли-пошли впервые в жизни, ощутив себя уже в новом качестве. Все, что ранее было до этой встречи, было совсем не таким. Были другие девушки, но с ними не было так хорошо. Голос с ними почему-то не дрожал, а в душе совсем не было этих пузырьков «ситро», которые подымаясь вверх, щекотали его сердце.