Проложи свою колею

 
Посвящаю старшему брату.
   Падал мягкий, пушистый хлопьями снег.
Словно огромная подвенечная невеста кружит вальс в воздушном наряде. В безмолвном, торжественном танце плавно кружит, кружит невеста Вселенной.
   Это красивое зрелище часто радует дальневосточников своими снежными зимами.
Мы, со старшим братом выехали покалымить, на моём любимом автомобиле «скайлайн Нисан». Совсем недавно его волосы были тёмного шатена, густым чубом прикрывали большой, как у папы лоб, а теперь покрылись серебром. Карие, добрые, миндалевидные глаза смотрели с грустной усмешкой на мир.  Мы были немного похожи прямыми слегка вздёрнутыми кверху носами и губами, как у мамы, бантиком.
Дороги завалило, было уже поздно, как наконец машину остановил одиноко стоящий мужчина. Транспорт ходил в такую снежную погоду, но очень редко.
И мы повезли первого пассажира за этот вечер.
 В те годы перестройки задерживали зарплату практически на всех предприятиях. Многие ринулись открывать своё дело. Но как говорится:"не знаешь броду, не суйся в воду". И кто обжёгся на молоке,  уже не решались работать даже у другого горе- предпринимателя. Выживали мелкой торговлей, либо вновь шли на предприятия, как подопытные крысы, где сыром пахло, но на самом деле его там не было или как я, в данный момент, подрабатывали по вечерам и ночам "таксистом". Если был автомобиль и смелость.
Мне очень понравилось водить машину. Даже после первой неудачной поездки, когда я резко свернула по команде, обучающего меня мужа, и тут же не войдя в поворот хоть и на небольшой скорости я соскользнула по траве в кювет. Муж кричал:"Тормозииииии!" Я выполняла, но напрасно. Крутой спуск,лысые шины и мокрая трава. Я вовсе не испугалась. Напротив выйдя из машины пошла договариваться с трактористом. А муж рассматривал помятые крылья, нарушенный мотор и убедился, как я тормозила: трава была вмята в землю. Немного подремонтировав, я вновь села за руль и мы отправились на ремонт. С тех пор у меня не было никаких происшествий  на дорогах, салва Богу.  Мужчины бьются чаще. Я очень люблю водить автомобиль хоть на коробке, хоть на автомате.
В те же годы перестройки, инфляция в стране отобрала у брата накопленные на его счёте деньги, т.е. они потеряли ценность и до сих пор эти 20 тысяч рублей не сделают погоды с ценами на квартиры и машины сегодня. Что они представляли тогда, 30лет назад!
 На эти деньги он готовился купить квартиру в городе Чите, машину и всё необходимое, чтобы заслуженно отдыхать на пенсии.
    Виктор с удовольствием общался с пассажирами. Рассказывал о севере и о своей работе помбура на добыче алмазов. Что только не приходилось им заливать в скважину, что б дойти до нужной глубины. Однажды залили жидкое мыло и когда пошла назад пена все рабочие стояли покалено в мыльном растворе. Рассказывал и грустные истории, что много остаются калеками и даже гибнут. Чаще по причине пьянок во время вахты. Рассказывал, как он заработал две машины и когда поехал их получать со своей глухой женой
он не хотел сидеть в очередях, заполнять кучу всяких бумажек, бегать по конторам за всякого рода справками. Тогда жена наткнулась на проходимца, который обещал по доверенности за одну машину всё оформить для него на другую. В результате ни одной машины он не увидал. И они не смогли в чужом городе подать в суд, так как пришлось бы жить в Новосибирске очень долго.
Вот так всегда в нашей стране одни мунтулят, тянут батрацкую лямку, выполняя планы партии, а другие пользуются да ещё и грабят нагло.
На этот раз в г.Хабаровск Виктор приехал помочь младшей сестре, вернее её мужу со строительством коттеджа, т.к. обещал, когда в предыдущий раз был на свадьбе у моей дочери. В то время он помог мне  достроить дачу. Наш брат всю жизнь считал, что он обязан нам помогать, и помогал каждому, чем мог. Был ответствен за данное слово. Даже если ему было не по силам, и не было желания он всегда доводил до конца начатое дело. Этой закалке он обязан нашему папе и благодарен ему за воспитание маме.
 
 Заработав немного денег, нам пора  было возвращаться к месту ночлега.  Виктор жил в вагончике при строительстве коттеджа.  В вагончике если натопишь печь очень тепло, но в нём было много мышей. Мыши бегали и играли в чехарду, как выражался сам Виктор, прямо на нём, когда он спал.
"Они до того обнаглели,"-рассказывал он нам,--" что умудрялись трапезничать вместе со мной за столом, когда я ел. Или сидят под столом и наблюдают, когда я растоплю печь. Вот наглые!" С улыбкой добавлял он.
 Вообще брат наделён неистощимым юмором. Когда в школьные годы мы копали вместе с ним картошку, то в огороде стоял постоянный смех. Он рассказывал либо кинокомедии и при этом много тетрализировал, либо про смешных людей, с которыми ему пришлось столкнуться в жизни в армии или по работе. Невозможно забыть, как сорокалетний мужик сам от смеха валиться на пол, схватившись за живот и вертится от коликов в животе по кругу.

 Снег сыпал теперь уже мельче, и мы вспомнили, что нам нужно забрать лопату из гаража, чтобы очистить  дорожки в ограде коттеджа. И мы решили доехать до самого гаража за лопатой При этом понимали, что снег завалил ни только дорогу к гаражам, но и между гаражами снег лежал более полуметра. Я не решалась, проезжать дальше, и предложила сходить пешком. Брат настоял: "Проедем, смелее." Как только машина спустилась под горку  в свой заезд между линиями гаражей, тут же встала из-за нагребённого перед собой снега.
Мы вышли из машины и  осмотрели дорогу, по которой нам предстоит выезжать. Около ста метров, чтобы взобраться на крутую горку к ровной дороге. И я начала пробивать свою первую на автомобиле колею.
 Машина надрывалась пропихивая снег, затем задним ходом ровно по наезженной колее я сдавала назад и разогнавшись вперёд  вновь мы со своим "Скайлан- Ниссан" проталкивали сугроб за сугробом. Вдруг машина соскользнула с колеи. Как я не старалась, а колёса чуть забравшись вновь уходили в сторону. Брат успокаивал: "Не торопись, тихонько жми на газ."
Он знал и умел, как водить машину, но за мою не за что не хотел садиться.
  Виктор принёс из гаража лопату и стал отбрасывать снег. Наконец я вновь выехала на колею и мои мучения продолжались. Я отъезжала назад и опасаясь вновь соскользнуть  пропихивала  машиной снег. Проехав место скольжения я вновь сошла с колеи задними колёсами, машина взревела и мы стали снова выкарабкиваться. Виктор продолжал раскидывать снег прошло уже два часа, как мы проделали едва чуть больше полпути, но это были ещё цветочки.
Под освещёнными фарами я смотрела на брата. Как он в одном свитере резво работает лопатой. Мои мысли понеслись в  картины детства.
 
РАНИМАЯ ДУША  И ЗАГУБЛЕННЫЙ ТАЛАНТ.
   Его строго воспитывал папа. И чтобы не происходило между нами во всех "грехах" обвиняли его. Он был старшим с него и больше спрашивали.
И наверное как все дети, чем больше их начинают наказывать, тем больше они пакостят и мстят, как коты. Иногда в открытую, а чаще из-под тишка.
Он мог залезть в запрещённые места для детей например: у папы хранились для охоты патроны и всё что нужно для их зарядки. Он мог побаловаться порохом. Зажжет спичку и сыпет на неё струйкой и от этого разлетаются красивые звёздочками огоньки. Или возьмёт ружьё и рассматривает дуло на свет и нам показывает, как там всё сверкает до перламутрового блеска.
 Когда же меня обижали, т.е. не давали играть тем, что у них было в этот момент. Я шла к папе и рассказывала, что делал Витя, когда они с мамой ходили в кино. И тут разгорался скандал. Даже если бы я не предавала, папа всё-равно бы обнаружил это вероломство, так как папа всегда помнил как, что и где положил. Конечно, когда мы повзрослели, Виктор понял, чем могли закончиться такие шалости. В деревне у нас ни только дети лишились глаз, рук, но и погибли от взрыва всего пороха. 
В Советской стране оказывали помощь большим семьям предлагая сдать детей в интернат. Там воспитывали в духе патриотизма, ленинизма, коммунизма. Одевали, кормили, обували.
Вот и мои родители не знали, как Виктора будут там воспитывать. Виктору пришлось проучиться в интернате целых четыре года. Таким образом страна заботилась о больших семьях помогая воспитывать в духе коллектевизма.  Там старшие по ночам избивали младших. Дети были из разных семей. И плохое прививалось быстрее. Оболгать, воровать, завидовать. Для брата-- это была трагедия всей его жизни. Дома воспитание совершенно другого порядка. Он до самой старости ставил это в упрёк маме, а старшая сестра напротив желала бы прожить там в коллективе, нежели впроголоть дома.

 Я же на стороне брата, только не за пожизненные слёзы обид, а в том, чтобы страна иначе помогала большой семье. И  мне приходит на ум  мультфильм для взрослых "Двор". Про социализм:  боров поднял восстание со зверями, и прогнали хозяина, человека.  На митинге борова убили, голову положили в мавзолей и тогда править стали взрослые поросята, их охраняли псы. И чтобы обучать хороших охранников был дан приказ отобрать у сучки щенят. Воспитывать злых, беспощадных охранников. Работали: лошади, бараны, козы, быки. А куры, коровы и т.п. кормили прожорливых поросят. Щенята выросли  и загрызли  свою мать, когда она пробивалась в правительство за справедливость, так как лошадка умерла от непосильного труда и голода. Не знаю, кто поставил такой, антисоветский мультфильм. Но это правда нашей многострадальной страны.
 В интернате Виктор много шкодил, надеясь, что его прогонят учиться к родителям, т.е. домой. Будучи взрослым он со слезами говорил, как он тосковал по маме, как ему хотелось среди ночи прибежать и прижаться к ней. Чтобы она его приласкала, поддержала словом, ободрила и внушила уверенность. Учился он хорошо, хорошим был организатором особенно на разного рода нарушения дисциплины. Мама несколько раз ездила в район, где и находился интернат, по вызову директора. Но были и более памятные дни. Он очень прекрасно пел, особенно песню "У Чёрного  моря" Когда мама попала на один концерт, то увидела сколько матерей, слушая его плакали.  И особенно от песни" Письмо к матери ", где есть такие слова:
К нежной, ласковой самой письмецо своё шлю.
Мама, милая мама, как тебя я люблю".
Он мог стать прекрасным артистом, НО!
 В нашем, нерушимом Союзе республик свободных,  многим  мешали становиться ни только артистами великого значения. Да и те кто пробивался на "сцену" своей карьеры с великим трудом часто попадали не в милость политиканам и их убирали в "тень", а затем и вовсе со сцены. Нас делали так, чтобы были мы "как все, как все" и не высовывайся! За нас решали: что пить, что есть, что носить, что говорить и даже что думать!
Это сейчас может бездарность петь и как ни странно находить своего поклонника
В 9-ый класс брат вернулся учиться домой. И стал издеваться над братом, который младше его на три года. Заставлял выполнять свои приказы, когда не было родителей он мог его материть, как взрослый. Нас он тоже решил воспитывать также, как его в интернате. Следил за чистотой рук перед едой.
За внешностью нас, девчонок. Размещал на стене график домашних обязанностей и следил за его выполнением. Это не плохо в принципе. За  всем этим было то "НО", что в этом была скрыта некая месть нам, кто жил поживал рядом с мамой и папой. Пока он "парился" в интернате. Особенно любимчикам, таким как я папина любимица. Мщение началось гораздо раньше, т.е. во время учёбы в интернате, когда он приезжал на каникулы.
Писать об этом ни только неприятно, но и стыдно. А уж как больно одному Богу известно. Мне тогда шёл шестой годик.
Если б это кто то узнал, не миновать ему колонии. Кто виноват? Родители? Школа?  Время? Условия воспитания? Нищета? или система Страны Советов!? Теперь я все простила, как христианка и люблю его, как брата, как любого человека. Все мы грешны!! 365дней в году грешим. Надо не забывать об этом и научиться прощать дабы перед Богом быть прощенным за свои грехи.

Несмотря на его проказы он вечерами рассказывал нам малышне свою фантазию включив себя героем приключенческого романа "Робинзон Крузо" и даже прибавил собственные сочинения.
И вот однажды пришла к нему первая любовь. Смелый и отчаянный в свой переходный возраст, Виктор на спор перед любимой решил искупаться в промёрзлой реке, но ещё не покрытой льдом. Через пару недель его начали одолевать фурункулы. Наступала зима. Пальто было единственное демисезонное. Шапки хорошей не было, а плохую он одевать стеснялся. Из-за любимой девушки Лиды  ходил в школу вовсе без шапки. Лида была очень интересной девушкой: русоволосая с зелёными глазами, курносеньким носом и строгими губами. Её родители  работали в школе. Мама с  очень полной фигурой была секретарём у директора школы, а папа учителем физики. Своей внешностью Лида напоминала и отца, и мать. Как бы не вела себя строго она любила шутить и смеяться.
К концу зимы у брата начали отказывать конечности. В больницу идти наотрез отказывался. Еле передвигая ногами и действуя одной рукой его чуть живого мама увезла в областную больницу с диагнозом "детский паралич" Комиссия врачей констатировала:" Ещё несколько дней можно было бы и хоронить."
Виктор пролежал  в больнице более двух месяцев. 9 класс пришлось повторять теперь рядом с сестрёнкой, котрая была его на год младше.
Эта болезнь повлияла на его взгляды и поведение по отношению к нам. Он стал добрее и более чутко относился к малышам.
Летом после окончания 9класса. Он отправился на заработки. Копать ямки под кабель с мужиками. По дороге, по какой-то  неосторожной причине он потерял свои продукты. Голодным не остался, хотя и хорошо сытым не был, но работу не бросил. Отработал вахту и принес маме свою первую зарплату!
Окончив 10 классов, он поступил по стопам отца в топографический техникум и успешно закончил. Поехал на практику и там переходя через начинающую таять речку он провалился под лёд и начал тонуть. Барахтался, кричал пока не прибежали  на помощь его сотрудники и спасли маме сына, а нам брата.  Спасибо им вечное.

 По осени его призвали в ряды вооружённых сил на 3года службы в "Ракетные войска"
Какие замечательные письма приходили от него со службы мы ждали их с нетерпением. Я вспоминаю, как на проводинах Виктор первый раз закурил в присутствии папы и вообще всех взрослых. В тот момент папа очень возмутился, забыв, что сам курил вовсю с 12 лет. Конечно, его успокоила мама, что б стерпел, ведь сын уже стал взрослым.  Курить он так толком не умеет, так прикурит и тут же бросит.

 Когда приходили письма с фотографиями в военной форме, да ещё с автоматом папа расцеловывал фото, долго долго смотрел и смахивал непрошенную слезу. А мама ни одного письма не прочла, чтобы не поплакать. В то время была напряженная обстановка на Дамаском.  Брат был там и дважды ходил в атаку, видел смерть и своего друга потерял.
Долгожданная встреча затянулась, потому что по дороге на дембель, Виктор загостился  в Албазино, у бабушки и родных в Амурской области. Вместо 2суток спустя три недели, как выехал с Хабаровского края, Виктор наконец открыл двери родительского дома.
Как всегда в то время в деревне в армию провожали все друзья и соседи. Встречали так же. Накрывался большой стол, как на свадьбу, и все пили водку, ели обильно, плясали и пели много песен до позднего времени.
Он пришёл с армии, и у него не было гражданской одежды. Те стильные брюки, что носил до армии стали  малы. Виктор возмужал, окреп и был спортивно накачен. Первое время он ходил в трико. Сразу же устроился работать. Помогал по хозяйству папе: заготовить дрова зимой, весной подготовить огород к посадке, летом накосить сена, а осенью убрать урожай и вывезти сено. Это продолжалось всю его жизнь. Даже если он и жил на севере, то по приезду в отпуск он занимался сенокосом и хозяйством.
Ему необходим был курорт, его здоровье было подорвано. Суставы на руках были выкручены палеотритом и обмороженные пальцы без ощущений. Застуженный нос с полипами потерял обоняние, но он к  своему здоровью, как в детстве относится небрежно.
                *****
      Перед самым пригорком от надрывной работы в автомобиле сгорели предохранители и я осталась в темноте. Шёл 4-ый час ночи.
Он сел ко мне в кабину передохнуть и закурил. Курил он мало слегка затягиваясь больше для незначительного занятия, чем из-за пристрастия. И если-бы пожелал, то бросил курить легко.
"Виктор, я вспоминаю, обратилась я к брату, как ты меня взял в лес за земляникой, мне было лет 7-8, а тебе значит 14. Я быстро устала, как только мы поднялись на крутую сопку, ты пристегнул мне ремень солдатский, привязал к нему верёвку, а другой конец к себе и приговаривал, что вот так тебя отец учил выносливости. Ты знал, что меня папа носил на руках, т.е. на закорках в детсад  до шести лет. А тебя в таком же возрасте гонял пешком в лес. И ты решил восстановить справедливость. Но не ты, наверняка, а тем более я, не понимали, почему мои ноги плохо идут. Я же плоскостопная. Тебе казалось, что меня избаловали. Я плакала, падала, не могла идти, а ты твердил: "Терпи атаманом будешь!" и продолжал идти.
"Ну, что здесь плохого?",-- спросил он.
" А что по твоему хорошего?- ответила я.
"Зато есть, что вспомнить",- ответил брат и мы засмеялись
Я продолжила разговор новым вопросом: "А сын твой курит?"
Виктор ответил: "наверняка".И продолжил: " Мы с ним встретились спустя 15 лет, он меня не воспринимает, как отца, хоть и знает меня, и какие я высылал алименты ему с севера. Знает и то, что если закончит техникум, а не сядет в тюрьму.
Я ему подарю мотоцикл "Урал".  Помнишь, как  гадко и трудно достался мне в вашем Хабаровске с ненавистной для меня коммунистической бюрократией! Ты помнишь, как я его покупал свою мечту? Их же на севере не было, а у вас в г. Хабаровске только по прописке, даже с рук, т.к. это военная техника.
А потом как мы его грузили в почтово-багажный вагон. Я таким тяжёлым собственным трудом заработал деньги и не мог позволить себе, для домашней работы этот несчастный мотоцикл!  Ну, как не злиться?!  И везти пришлось, как ворованный. Всё время в нашей проклятой совдепии так, через задницу!  Я переплатил столько денег этим сопровождающим, да ещё всю дорогу поил и кормил их. А когда они меня сняли в нашем районе. Как я с ним намучился, пока довез до дома. И до сих пор не могу его зарегистрировать!"
И брат выругался на бюрократию.

 Я решила отвлечь от раздраженности и   напомнила, как он женился:
" Помнишь, Виктор, как я ездила тебя сватать? Твоя Валя, как бросилась на меня и ногами обхватила за талию, т.е. почти села верхом. А ты стеснялся, думая, что вдруг она уже замужем и спрятался за палисадником. Она выбежала тебя позвать и искала за воротами. Помню, как её мать допытывала, сколько ты получаешь? сможешь ли одеть их "красавицу" и прокормить? Как ты собираешься играть свадьбу, оденешь ли её в фату и платье, как подобает. Её не волновала, что у нас большая семья и сыты ли детки. Сватью волновала только её доченька и деньги!  Вот они алчущие да насытятся.

А мы молодцы! Папа всё предпринял, что б не хуже людей было. Одели, обули, фату пристегнули, столы накрыли и баяниста с температурой, но уговорили веселить народ. Ты ей квартиру добился в её посёлке, рядом с её незаменимой маменькой. Затем в Акшу перевёз, и всё она была недовольна и чуть что бежала к матери под юбку. А вот мы то все твои сестры с какими только не живем, но терпим детей рожаем. И не бежим к родителям жаловаться, а наоборот помогаем им в старости и стараемся уберечь их душу от лишних тревог.
 "Она мне в институте помешала учиться,--продолжил брат,--прислала заявление на алименты со студенческих, я и так голодал с головокружением сидел на занятиях. Желудок к спине приростал. Я подрабатывал по ночам и что мог ей посылал. Ей бы впору потерпеть, а она алименты, опозорила меня. Я же хотел выучиться и стать человеком. Закончил он смеясь, как всегда.
      
 Разгоняясь в слепую, просто удерживая ровно руль я брала свою высоту, но не доезжая совсем немного начинала буксовать и скатывалась назад и вновь отъезжала в слепую назад и вновь разгонялась вперёд. Мои нервы были на пределе, я мучила машину и мучилась сама. Я хотела всё бросить и идти домой, так как дом был недалеко 20 минут ходу, и я предлагала брату, что утром вывезет трактор. Но с присущим ему упрямством доводить всё до конца он уговаривал:  "У тебя всё здорово получается, я так не могу, а ты сможешь, вот увидишь. Давай отдохнём и попробуем ещё разок. Я ещё немного расчищу".
И он взялся за лопату.  Я сидела в кабине отбросив голову на сиденье и вновь вспоминала:
 С самого раннего детства Виктор был всегда подтянут и аккуратен.
 Из-за своего себялюбия и кажущегося ему, что его недолюбливают, он с детства боролся за первенство перед родителями и особенно перед мамой.
И я хорошо помню, как Виктора нам ставили в пример, за трудолюбие, за чистоплотность и аккуратность. Этим он подрожал папе. Он делал нам игрушки из тетрадных листков и обучал, как они слаживаются. Действительно, Виктор был хорошим организатором и фантазёром. Прекрасно рисовал. А какой у него каллиграфический подчерк, залюбуешься.

 Я помню, как мама с папой уходили вечером в кино, а мы оставались одни дома и играли на столе в королевства.
Стол делился на 4 части, т.к. нас было 4-ро. Из шахматных фигурок, у нас были короли и королевы. Из спичечных коробков кареты, из каких-то кубиков, деревянных обрезков были ограждения и троны, которые покрывались лоскутиками. Лоскутиков было много у Веры, где она их насобирала никому не известно.
Виктор руководил визитами, кто к кому едет и даже, что должен говорить.
Мы беспрекословно повторяли, а я всегда капризничала, что они дают мне страшнее королеву и меньше ростом. А Виктор находчиво внушал:
" Ты же маленькая, согласись. Вот и королева твоя, как ты.
Я капризно ныла, "Но она ещё и страшная, я то ни такая". Они начинали смеяться, а я ещё хуже реветь. Тогда Костя средний брат боясь, что попадёт от отца говорил:
" Ой! Да отдам я ей свою, а то мы не успеем доиграть, ну её, ябеда-корябида, и папочкина дочка"
-Тихо,- успокаивала всех наша старшая сестра Вера,- "не дразни её.

Однажды во дворе я наблюдала такую картину. Вся шпана с нашего околодка, так называют несколько домов расположенных рядом, и дети которые дружат группой.
Играли в нашем дворе в войнушку, тогда послевоенные дети 50-х и чуть позднее все играли в войны с немцами. Это сейчас детей стало меньше, чем компьютеров. Каждый ребёнок играет в одиночку с техникой. А тогда большой компанией.
В нашей ограде я вижу как происходит пытка партизана, партизаном был соседский пацан Саша. У него постоянно текли зелёные сопли. Вот его-то и привязали к старой, заброшенной и тяжёлой амбарной двери верёвками, как бы для пыток.
Допрос проводил, конечно, мой брат. Он навёл на него самодельный из дерева пистолет и кричал по-немецки, который изучал в школе. Тот измученный от ползущих по губам соплей просил пощады развязать, но Виктор словно не видел этого безобразия и продолжал вопросы: "Где скрываются партизаны?!  Сколько оружия у них?! "  Я долго смотрела на ужасную картину, потом побежала в дом, но мамы там не оказалось видимо она пошла в магазин, тогда я хотела бежать к маме этого Саши, но Вера остановила меня. И пошла сама разбираться, с заигравшимся братом. Саню развязали и он пошёл домой, говоря что сейчас придёт, но он не пришёл этим днём. Я видела что, несмотря на  проделки брата ребята тянулись к нему, значит видели в нём лидера.

 Несмотря на мою докучливость, мои старшие братья и сестра не могли игнорировать меня. Поэтому я везде участвовала с ними. Мама по весне отправляла с керосиновой лампой в подполье перебирать картошку. Я сама с удовольствием залазила туда с ними. Виктор просил, чтобы я им либо пела, либо рассказывала стихи, которые с  детсада я знала тьму. Особенно Виктора веселила песенка про чибиса. И строчка:
.........Не кричи пернатый, не тревожься зрячий........
Либо в моих устах она звучала необычно весело. Он закатывался продолжительным смехом. А я в расстеренности пела всё тише и тише....

 Картины детства сменялись более старшим периодом. Жена всё-таки ушла от Виктора, как он не пытался сохранить семью. И тогда он решил уехать на край севера.
Я в тот год вышла замуж и Виктор, тогда, летел самолётом впервые. Мы с мужем провожали в аэропорту г. Хабаровска.
Я смотрела из окна аэровокзала, как он самый последний поднимался на борт, как постоял перед входом в самолёт, осмотрелся по сторонам, взглянул на небо, как будто прощаясь с жизнью, и из-за нечего уже делать надо садиться в самолёт, он прошёл в салон. Я хорошо знаю брата, ему стало страшновато. И если бы был наземный транспорт он предпочёл его самолёту.
На севере он познакомился с женщиной, потерявшей слух, да и выглядела она не очень из-за своей бурной, блудной молодости. По этой же причине и родить не могла.
Его жалостливое сердце на самом деле, прониклось к этой несчастной, и с ней он пошёл по северной жизни. Виктор мог привлечь более достойную пару, но что-то постоянно мешало оставить эту, теперь преданную бабу.

Мои раздумья прервал брат:
 "Ну, Лизавета, тебе только повторить ещё раз, давай сестрёнка, ты же молодец! Мы уже на выходе." И тут я собравшись с остатками сил и веры, что ещё раз, зато последний раз. Отъехав почти на всю колею. Я остановилась собраться с силами. И мои мысли представили ту страшную картину о Викторе, когда наш средний брат Константин страдал душевно. Он однажды написал полное отчаяния письмо Виктору. Чувствительная и отзывчивая натура Виктора на призыв помощи заставила его пойти пешком за 200вёрст до посёлка от вахты, где он работал, Погода была весенней распутицы и бездорожья, машины не перевозили в это время ничего и никого. Там в заполярье не бывает жарко даже летом, тем более  весной. Ему пришлось идти через чуть оттаивающие
 речки,  снова тонул. Чуть сам не погиб добираясь до дома, чтобы первым вертолётом вылететь в Мирный на самолёт, чтобы побыстрее увидеть и обнять своего братишку, который просил его руку помощи.
Одержимость его характера очень велика! А вот личная жизнь не совсем удалась. Да судьбу мы строим сами, как и о чём думаем. Или воспитание на тех книгах и романах того времени наложило свой отпечаток. Из нас получается то, каковы наши знания.
Надо самосовершенствоваться ежеминутно!
 
Я вновь в темноте разогнала машину и уже передние колёса ухватились за край той верхней дороги, как задние забуксоволи на последнем участке пригорка. Брат закричал: "Съезжай снова вниз и последний разок теперь уже получится",- как я в открытое окно в ответ закричала:"НЕЕЕТ!!!" И давила на газ. Тогда Виктор молниеносными движениями стянул с себя свитер вместе с рубахой и бросил под колесо. Машина выехала, а я проехав немного подальше от шестичасовых мук выскочила из машины и в слезах упала на подходившего, одевающегося брата. Он обнял меня и успокаивающе с неизменным энтузиазмом сказал: " Я-то верил, что у тебя получится"
А я плача ответила:
"Благодаря тебе мой родной брат..."

Сейчас брат живёт с мамой. Сбылось то, о чём он всю жизнь проплакал.
И как всегда помогает по хозяйству. Купил маме большой телевизор к нему антенну, чтобы дать возможность смотреть больше каналов. Строит, переделывает свои же строения: баню, тепляк и самое главное бросил пить. Этим он доказал свою настоящую любовь к маме. А я как всегда в письмах к нему и сейчас пишу: я горжусь своим братом и очень люблю его, такого ранимого, откровенного, искреннего. За всё тебя благодарю.
 Его глухая Томара не хочет расстаться с хламом, который нажила за тридцать лет на севере в совместной жизни. Она, как всю жизнь, по доверенности получает теперь его пенсию, раньше зарплату и присылает ровно столько, сколько решит сама. А Виктор своим трудолюбием всегда может заработать  себе денег хоть сколько и хоть где. Брат научился от отца класть печи иногда и сейчас кладет.

                5.07.2005ГАМБУЛ.

P.S.Сейчас мамы нет. Виктор состарился и запивается. Живёт с пьяницей младше его на 30лет. Хотел ей поднять девочку, да женщина, уже опустившаяся. Девочка часто сбегала, спала на земле под кустиком, на крышах заброшенных домов. Определяли в детдом, но она просилась домой. Свободы желает. У этой молодой было трое детей и всех она лишилась, из-за алкоголизма, одаренной по наследству от своей пьющей матери.  Брата без конца избивают в нашей Урульге и обворовывают, что он смог набрать, когда работал на севере. Все пилы их было четыре украли.  Все рушится у него и нам никак его не образумить. Мы все живем своими проблемами. В стране гибнет от алкоголя каждый год 800 000человек.