Сага о Бергмане

Когда я, по совету Лианы Давыдовой (http://www.proza.ru/avtor/lianak), писал свой т.н. Черно-Белый Список (http://www.proza.ru/2010/12/19/459), пришлось мне задуматься о многом…

В частности, о продукции режиссера, которого мой приятель-охальник называет «норманн Бергман». И вот, что меня насторожило.

Казалось бы: в милых моему сердцу северных пейзажах – приятные европейские интерьеры, а на этом фоне – правильные (правда, несколько менее приятные, но все же вполне чинно-благородные) европейские, скандинавские лица.

А у меня что? «Такой личный неприязн испитываю, что кущить не могу!»... В чем же тут загвоздка?

Правильный человек ищет проблему и причину прежде всего в себе. Но это, как мне кажется, верно тогда, когда дело касается отношений с ближним и с Богом. А картины и книги – это не ближний. И, наверное, подлежат суду.

…Есть такое выражение – «не верит ни в Бога, ни в черта». Так говорят люди, считающие себя, очевидно, верующими – надеюсь, в Бога. Эта формула осуждения (а, по сути, так оно и есть) обычно используется в отношении разных, порою даже совсем непохожих людей.

Героям Бергмана это выражение подходит. Они не верят в Бога – по той причине, что они интеллектуалы. А интеллектуал – стоически и сурово – «не должен верит в Бога» (все тот же старый-недобрый императив “du sollst [nicht]”; а вопрос «ПОЧЕМУ ЖЕ?» не ставится – это слишком малодушно для европейца-интеллектуала).
Кроме того, они не верят и в… стоп, стоп, стоп! А кто сказал, что они не верят в черта? – так, хотя бы, исподтишка..?

Впрочем, и с первым пунктом дело неладно. Почему они «интеллектуалы», собственно говоря? Ну, во-первых, они считают, что все продажно, и даже уже продано и куплено, и более того – снова продано, но уже дороже. Иначе говоря, люди честные и порядочные, и уж тем более, альтруисты, – для них это – чей-то ПИ-АР, и все дело лишь в том, кто кому и сколько забашлял.
Скажите этому человеку, что… скажем, Кустурица снял… ну, скажем, фильм о Византии. Этот человек сей же час расскажет вам, что это значит «на самом деле», и уверяю вас: в этом «НАСАМОМДЕЛЕ» будут фигурировать чьи-то бабки, какие-то геополитические интересы, всякие актуальные политэкономические расклады. И ни слова не будет сказано о любви великого серба к Родине Православия.

Коротко говоря, наши «интеллектуалы» видят мир не как, с одной стороны, возможность творить добро, как путь к ближнему и Путь к Богу, а с другой стороны, правда, череду искушений – то есть, препятствий на этом пути. На их взгляд, есть только одна сторона – эти самые страсти и искушения. А цель состоит в том, чтобы выжить! – даже если придется прибегнуть для этого к еще более страшным и зловещим козням против других – соперников!..

Итак, говоря еще более коротко, вот в чем фокус: наши – нет, пожалуй, все-таки, НЕ наши! – интеллектуалы, которые не верят в Бога потому, что они интеллектуалы, представляются интеллектуалами только потому, что они не верят в Бога. Отсюда – несколько следствий, которые определяют характер бергмановских типажей, и – увы! – далеко не только их одних.

Во-первых, неверие в безсмертие, а лишь мрачная уверенность в дурной безконечности: серой и скучной повседневности, многократно помноженной на самое себя. Хотя, между нами, зачем рассматривать свою жизнь как «серую повседневную рутину», а вечность и безсмертие – как ее факториал?

Во-вторых, мрачная мизантропия. Сослуживец, сосед, член семьи или паствы – это не ТВОЙ БЛИЖНИЙ, но изначальный конкурент в борьбе за выживание, источник искушений и препятствие к их преодолению. За что же его\ее, спрашивается, любить? Правильно: только за деньги или за пи-ар \ респект! А не то – пускай скажет «спасибо», что еще живой!

Впрочем, таково же отношение и к себе, и к делу.

Помню, на витрине нашего книжного магазина пылилась одна книжка. На обложке «красовалось» брюзгливое и брезгливое лицо автора, а это выражение уточняли (или подтверждали) слова, вынесенные в заголовок: «Это проклятое писательское ремесло». Почему, спрашивается, «проклятое»? Оно же тебя, гада, кормит-поит, а к тому же, вроде, дает возможность сделать что-нибудь хорошее. Меня прямо тянуло сказать: а ну-ка, мил-человек, а надень-ка ты маску сталевара! или шахтерскую каску! или автомат с полным патронташем! или, просто: «отсюда – вглубь и вширь – и до ужина»!

То же самое хочется сказать и всем бергмановским «героям», а вернее, персонажам – пасторам и писателям, врачам и банкирам… Особенно, разумеется, пасторам. И тут, кстати, вспоминается совсем другой фильм ну совсем-совсем другого режиссера. Помните? «Все люди верят в Бога. Некоторые верят, что Бог есть, некоторые – что Его нету…» После этой тирады Юрий Деточкин решил пересчитать награбленные деньги. Кто скажет, что он был неправ!

«Человек, верующий в то, что Бога нет…» Нет, это не просто человек, который «не верит ни в Бога, ни в черта». Это именно человек, верующий в последнего. А это уже – очень страшно. Недавний «масс-медийный герой» – выродок из Норвегии Андерс Брейвик – из таких вот «интеллектуалов» (а именно так его и пиарят!)

*
Есть, впрочем, у нордического Бергмана и другие характеры. Они тоже не верят, так сказать, ни в свечку, ни в кочергу, но по-своему. Это индифферентные индивиды, которые любят хорошо пожить (выпить и закусить, а также то, что в британских газетных колонках для знакомств именуется “horizontal training sessions”). У Бергмана все, конечно же, утонченнее. И не будь он законченным мизантропом, Бергман нашел бы такой подход просто возрастным казусом или курабельной патологией. А вовсе не легитимным – и даже единственно оправданным! – «мировоззрением» и\или образом жизни.

*
А сейчас, давайте, отвлечемся, наконец, от Бергмана, и попробуем поразмыслить о подобных людях, самих по себе. Они, вроде бы, не столь суровы, как бергмановские характерА, и не такие человеконенавистники. Они, вроде бы, даже веруют. Почему бы нет? – весельчак и здоровяк, который «любит пиво, девочек, гольф и отличную погоду», как писали на конвертах советских грампластинок с записями импортных поп-групп – почему бы такому человеку не любить и не верить?

В отличии от Анны Ахматовой, которая высокомерно называла подобных индивидов «спортсмэнами», я употребил бы другое слово – не для осуждения, а для попытки примирения.

Это слово – «доминоиды». Так в детстве я называл наших соседей, которые стучали костяшками с утра до поздней ночи. Когда я немножко подрос и стал почитывать романтико-героико-«гатишные» поэмы и романы о гремящих костями буйных мертвецах, перед моими очами как бы вставали исполины с мегалитами, которые были испещрены загадочными лунками. Вроде как тавлеи асов из эддического «Прорицания Вёльвы».

Но кто такие эти «доминоиды»? Парни, которые режутся в джокера на крыше гаража или солидные господа, играющие в покер в патио прекрасного особняка, жиголо и мачо, выигрывающие и проигрывающие что ни попадя, в шикарных офшорах, байкеры на поблескивающих хромом жеребцах, любители всевозможных скачек, забегов и заплывов – все эти люди суть доминоиды, в большей или меньшей степени. Они нацелены на нескончаемую тусовку, суету и шум, все то, что мешает задуматься о главном. Главном, то есть, вечном.

И ведь, многие из них считают себя верующими! – спросите этого человека, и он расскажет вам о счастливом числе, о счастливых предзнаменованиях и приметах, о пятне на крупе скакуна, которое приносит удачу, об удачном выборе аперитива и так далее…

…А потом… потом – И ЭТО ГЛАВНОЕ – надо крепко задуматься о том, в Кого же, собственно, верую я сам? Или во что? Кто или что встает как бы МЕЖДУ моей верой, моей надеждой, моей любовью – между мною – и Богом Живым?! – И дай Бог, чтобы там не оказалось НА САМОМ ДЕЛЕ ни златого тельца, ни культа личности (какой угодно личности), ни природы с большой П, ни «космических волн» или инопланетян, ни науки и ни искусства… ничего!
Чтобы там предстал мне лишь Тот, Кто сотворил меня и мир, Тот, Который принял смерть ради меня, и от Которого я чаю спасения и жизни будущего века – Тот, Единый и Живой, Крепкий и Бессмертный ОТВЕТИТ на мою веру, надежду и любовь!