Хомутов Виктор Сергеевич

               
         
      


         
                1

      Я давно собирался написать этот рассказ, и название  придумал «Хомутов».   Но вдруг выясняю:  молчит ГУГЛ, лишь в единственной статье про Антонину Кошель,   мелькнуло вскользь имя её тренера.   Именно поэтому  я вписываю его имя и отчество, что бы он появился в Сети, и  воскрес из небытия,  через мои личные переживания. 

          Толчком послужила его  внезапная для меня смерть. 

          Как-то гостила у меня в Бруклине дочь моего старинного друга из Минска, Татьяна.  Так уж сложилось, что её родственник, «дядя»  оказался близок с великой гимнасткой из Беларуси, ОК , давно  проживавшей в США.   Дядя был на пару лет старше  своей племянницы, поэтому отношения между ними были скорее кузеновские.  Татьяна сняла трубку и запросто набрала номер  в Атланте, который тщатся заполучить многочисленные фэны великой гимнастки!   
         
        -  Слушай, спроси про Хомутова, - вдруг вспомнил я, но Таня вместо того, что бы задать вопрос, дала мне трубку.

        На том конце провода я услышал низкий голос ОК.

-  Ой, извините… - я запнулся  от внезапности происходящего, но быстро взял себя в руки, -  Я хотел спросить про Хомутова, как он?

  -  Хомутов умер…
  -  Господи…. Как?
 -   Он много выпивал… Я вчера с Наташей разговаривала…  А вы кто?
-   Моя фамилия Мерсон…
-   А! Это тренер из Бреста? – оживилась ОК.
-  Нет, я его сын.  Владимир Афанасьевич тоже умер.  В 93-м…

     Вот и весь разговор с ОК, которая тогда показалась мне какой-то заторможенной. Я грешным делом посетовал на Америку и  наркотики, но спустя время она появилась в передаче Малахова «Пусть говорят»  на 1-ом канале на пару с экс- мужем, знаменитым  «Песняром», выглядела прекрасно, и всё, что она говорила, было   свежо, остроумно и , главное –  было правдой, поскольку закулисные гимнастические сплетни 70-х я знал из первых рук.  У Малахова очки на лоб лезли от правды-матки, он искренне ей не верил, а я хохотал  до слёз и говорил Асе, супруге своей, что тётка не врёт, что всё так и было на самом деле!!!


                2


         Будь сегодня моя воля, я много чего в мире запретил бы.  Без особых даже обоснований и объяснений. Но первым, что я запретил – это  женскую спортивную гимнастику!!!  Это – насилие в чистом виде, но мало того – это на всю жизнь извращённое представление о мире, жизни и гуманитарных ценностях.  В подростковом возрасте достигает гимнастка своего пика и уже спустя несколько лет – она на свалке истории: без образования, без здоровья, и как раньше водилось – ещё и без денег. Да и напасёшься ли на всю жизнь?
Им, великим гимнасткам, нужно давать пожизненную пенсию, но спасёт ли это от одиночества  и соблазнов?  Это огромный психо-социо-гуманитарный вопрос, который я так и не обговорил до конца с отцом… 

        А каково  2-ым номерам, которые  первым едва уступали, а нынче вынуждены, безвестные, крутиться под куполами различных цирков мира…

      А кто  оплатит  задержки гормонального развития, поздние месячные и  травмы, травмы, травмы, бывало несовместимые с жизнью? 
               
               
                3

         Когда я с ним познакомился, он уже был великим тренером, воспитавшим олимпийскую чемпионку.
         
          А я был  пацаном,  даже  не подростком.

        Вероятно,   Хомутов приехал в Брест вербовать моего отца для совместной работы  сразу же после олимпийских игр в Мюнхене.  У нас в квартире на вымпеле со  значками появились значки со словом «Мюнхен».   
               Отец  тоже состоялся как тренер, но на уровне ниже – на Всесоюзном, а не международном, как Хомутов. Поэтому и звание у Хомутова было «Заслуженный тренер СССР», а у отца – лишь «БССР», что меня тогда огорчало, но батя смеялся, говорил, что добавка к зарплате  одинаковая – стольник в месяц ( однако – ставка молодого учителя!).

       Они  выпивали на кухне, когда отец позвал меня и представил Хомутову. Тот очень серьёзно, без снисхождения, пожал мне, шестикласснику,  руку и тут же пригласил к себе в интернат, в Минск.   Я, не готовый к такому повороту событий, и -  в принципе – врождённый индивидуалист, чуть ли не испугался этого слова «интернат».   «Нет, -  сказал я, -  я занимаюсь стрельбой».  «Ну ничего, -  ответил Хомутов, -  специально для тебя откроем в интернате стрельбу!»  - и он посмотрел как бы внутрь меня, и холодок пробежал  по спине: скажи он сию секунду  лезть по отвесной стене – и я полез бы, не задумываясь зачем!  Безусловно, он был  природным лидером и альфа-самцом. Не подвернись ему, детдомовцу, в своё время гимнастика, он с тем же успехом мог стать кем угодно, но непременно в мировом масштабе – хоть председателем Земного Шара!!!
      
        - Договорились? – спросил  Хомутов, глядя мне  в самую душу.
       -  Договорились, - ответил я, и он снова серьёзно, без снисхождений пожал мне руку.
         
           Как оказалось позже, вопрос об открытии пулевой стрельбы  Хомутов  поднимал в Республиканском   Комитете по  спорту, но ему отказали…

       Послевоенное поколение, – они  жили  без страха  сталинских доносов. Их  зрелая  молодость пришлась на хрущёвскую оттепель,  задач для решения было хоть отбавляй – вот они и становились великими  к 30-ти годам!!!  Впереди не  застили свет затылки старых моховиков, а племя молодое-наглое ещё не успело родиться. 

       Олимпийский значок «Мюнхен»  я  отливал  свинцом, сделав в глине специальную формочку, и дарил своим одноклассникам…


                4


        В 1974 – ом году  мы  переехали жить в Минск.  Первая моя эмиграция, которую переживал я болезненно. Минск стал столицей и городом-миллионером за счёт  сельского населения и по сравнению с интеллигентным  Брестом это была  огромная деревня.   Эту сосущую тоску перед входом в новую школу я запомнил на всю жизнь: неопрятная шпана, запах дешёвых сигарет, директор-тиран, переполненные классы, запотевшие окна кабинетов и кислый воздух непроветриваемых помещений… 

       Определённо, жить надо в эдаком «бресте», походящем больше не на город, а на коробку конфет, или на игрушечный домик куклы Барби, где всё утопает в зелени, люди ходят пешком и даже шпана носит на себе отпечаток интеллигентности и благородства. 
      
      Однако, жизнь продолжалась. Отец работал с Хомутовым в Интернате, мать взяли тренером в СКА .
        Свою первую квартиру Хомутов получил  на улице Харьковской, неподалёку от  Проспекта Пушкина, где тогда жили мы, поменяв центр Бреста на тогдашнюю окраину Минска.  После  утренней тренировки, бывало, Хомутов и отец заходили к нам, а потом шли пешком к нему. У Хомутова дома всегда жил кто-то из интернатских девочек – так он делился домашним уютом с теми, у кого его не было в данный момент.  Любимое блюдо называлось «Пельмени по- холостяцки» -  советские мороженные пельмени не варились в воде, а кипятились в растительном масле, для которого была отведена отдельная кастрюля.  Первый его магнитофон – Юпитер, который очень скоро сменил  AKAI  - огромная бандура на котором были чудеса техники тех времён – автореверс и скорость 38 см. сек.!!!

   -  Так ты не знаешь Дип Папл? – удивился как-то Хомутов, - стыдно для мальчика!

      Deep Purple  очень долгое время было принято произносить именно так – не «пёрпл», а «папл».

     Сейчас, анализируя свои музыкальные пристрастия, я вдруг обнаружил, что к року я стремился всю сознательную жизнь, но  бытовая провинциальность была слишком крепка – элементарно отсутствовали источники информации, а родители мои оказались  всё-таки поколением более старшим, чем Хомутов!
Наши домашние магнитофонные записи сводились  к нескольким бобинам Высоцкого, кассете сестёр Бэрри и какой-то другой мути, записанной  с телевизора – какие-то «огоньки» и прочая советская хрень, от которой меня с детства тошнило.

        Высоцкий –  отдельная история!  Считалось, что это запрещённые записи, и от меня эти бобины скрывали, но не слишком тщательно, видимо, недооценив мои интересы и уровень развития.  Я же завёл тетрадь и тщательно туда записывал тексты песен, а потом в школе на переменке зачитывал своим безмагнитофонным товарищам.

       Лучом света в этом царстве безрок-н-рольной тьмы была пластинка «Поёт Мануэль», а на ней песня « В эту ночь».  А если заглянуть ещё глубже во время, то впервые я был поражён от  советского рок-н-рола «Танец с саблями».  До глубины души потряс меня  бешенный ритм и лихость с какой музыканты-тромбонисты извлекали совершенно непостижимый звук: «ыыыыыы—ууууууу!!!!!!»   Вообще, слова рок-н-ролл тогда не было. Говорили – «твист», или «хали-гали».

     Родители мои почему-то игнорировали проигрыватели, и сколько я себя помню, у нас был сначала  ламповый «Айдас», безжалостно жующий и рвущий плёнку , а потом портативная «Весна», безжалостно резавшая высокие частоты.  Плёнку склеивали при помощи ацетона, вот написал и тут же ощутил этот запах – смесь запаха плавленой пластмассы, ацетона и горячих усилительных  ламп…  А рядом – зелёненький глазок индикатора, порхавшего бабочкой при записи!

       Вот, с этой «Весной» и начались мои походы к Хомутову – записывать запрещённую в СССР музыку.

        Фонотека у него по тем временам была потрясающая! Одного винила было не меньше  сотни дисков – и не абы что – дорого я сегодня отдал бы за тот хомутовский винил!!!   А ещё были записи  на магнитофонной ленте: Хомутов не экономил плёнку – все записи были на скорости 19 см. в секунду – напрямую с пластинок! 

        1974-й год. Дип Пёрпл выпускает альбом «Бёрн», а Маккартни свой  гениальный и непревзойдённый «Бэнд он зе ран»!!!   Ни кто ещё слыхом не слыхивал  среди моих приятелей про все эти  вещи, а у меня они уже были, и я прилежно, крутил, крутил, крутил – потому что прежде, чем вещь начинает нравиться , её нужно хорошенько , до дыр,  прослушать!!!
      Следом – рок опера «Иисус Христос Суперстар»!!! С Гилланом  в роли Христа.   А внутри  пластиночного конверта – огромный буклет с фотографиями и   либретто!!!   Я фотографирую всё, что можно, пытаясь осмыслить тексты, но они непробиваемы – фабула туманна.  А портреты участников рок-опреы украшают  нашу с дедом комнату!!! 
      Дэмиз Роусос – «Сувенир».
      Высоцкий, благодаря Хомутову, легализован в нашей семье, теперь его можно слушать не таясь.  Деду не нравиться хриплый голос, и он всё время  кривляет  Высоцкого, но спустя  пару лет тоже становится его поклонником!

       А Виктор Сергеевич много путешествует по свету и каждый раз привозит что-то новенькое!  Не успели  в СССР появиться первые записи  Бони-М, а он привёз уже запрещённого «Распутина» на диске «Найт флайт ту Винус»!   Следом – Би Джиз в мюзикле «Сатердэй найт  фивэ», следом альбом «Гриз» и снова Би Джиз «Спиритс хэвэн  флоун», а «Брэкфаст ин Америка» группы Спертрэмп!!! 

      Но всё это немного позже. Я взрослел и потихоньку нарабатывал свои каналы поиска музыки.

       Битлз я узнал уже после «Уингз»!   Причём, «Роббер соул» и «Лет ит би» - не  то, что нужно  новичку.

         Был диск Роллинг Стоунз, уж не помню год  - с  заглавной песней «Браун шуга». На обложке – джинсы, а ширинка – настоящий зиппер!  Расстегнул зиппер – достал… пластинку. Помню, я аж опешил от такой смелости!

          Компиляцию «Муди Блюз» под названием «Зис из зе Муди Блюз» Хомутов меня заставил записать силком.  Я слушал через силу, так как хотелось грома и молнии, а там играли скрипки.  Альбом сопровождал  буклет со стихами. Помню, огромное количество стихов Хейворда…  Этот альбом я до сих пор не нашёл – сборка 74-го года, двойник.

        «Слэйд» - одна из любимых тогда групп.  Американский вариант альбома 74-го года.  «I want to see everybody get your boots on» - эту фразу мы заслушали до дыр, но лишь сию секунду, я понял, что слово это было отнюдь не «ебутся», а «йор бутс он»!!!  А мы-то думали, что все ебутся  - эврибади, эвриуэр!!!

          Рок опера «Томми». Если честно, так до конца и не дослушал.


                5


        Году в 1977-ом, возможно, 88-ом произошёл разрыв моего отца с Хомутовым.  Что там произошло на самом деле – я могу лишь догадываться. Отец ушёл из Интерната с СДЮШОР-3. 

         Виктор Сергеевич позвонил мне буквально спустя несколько дней.

        - У нас с твоим отцом получился разлад, но на наши с тобой отношения это не должно влиять. Звони, приходи, записывай музыку.

           И я продолжал увеличивать свою коллекцию.

          
                6

             Хомутов держал собачку, как он говорил, японской породы с сильно выдающейся вперёд нижней челюстью. Собачку звали Чаки, или по-домашнему – Чачик.  Высшим писком было – водить собаку без поводка.  Однако, Чачик в конечном итоге умер от старости, а не от колёс авто.  Он понимал речь.  Я лично с ним гулял, когда Хомутов оставлял его отцу на время своих командировок.

           Женился Виктор Сергеевич на своей ученице Наташе, которая сейчас живёт в Гродно и организовала мемориальные соревнования памяти своего мужа.
          
              Вместе они родили двух дочерей. 


                7

       В 1980- м  Хомутов переезжает в Гродно. Там ему предоставляют огромный спортивный комплекс и, видимо, неограниченные возможности для работы.

          Отец возвращается в Интернат. Работает в бригаде, которая подготовила  Светлану Богинскую, олимпийскую чемпионку в Сеуле. Старшим тренером была Мироманова.  По приезду из Сеула она повесилась на балконе собственной квартиры.

         Отношения отца с Хомутовым  восстанавливаются. Виктор Сергеевич бывает у нас дома на различных застольях.  От остальных знакомых отца (все заслуженные тренера по гимнастике) он сильно отличается: «Сейчас нажрутся, начнут романсы петь…» - с презрением говорит он мне. Так и происходит. Нам, любителям рока, романсы не нравятся.  Он рассказывает, как вскакивали трибуны в Мюнхене, когда  Тоня Кошель выполняла вольные упражнения под «Джизус Крайст – суперстар»… 


                8

       
               В 1982 году я оказался в   армии в г. Гродно.    Весь этот год  я имел неоценимую помощь от Виктора Сергеевича и Наташи. У них можно было переодеться в гражданскую одежду, съездить в Минск и вернутся назад, в часть.       


                Приезжал мой дед – нас принимали чуть ли не три дня с поездкой в Друскининкай, экскурсиями по городу.  Отношения моего деда и Хомутова – отдельная история.  Отец устроил его работать мастером по ремонту оборудования ещё в 74-ом, когда сам перебрался в Минск. Деда моего знали и любили все тренеры -гимнасты всего СССР. А про его квашенную капусту – ходили легенды.  Считалось, что дед – колдун и читает заклинания над капустой в полнолуние. 

            Приезжала несколько раз моя будущая жена, Лена – и тут мы находили пристанище и уют.

             Последний раз я видел Хомутова в начале 90-х – я уже разъезжал на «Запорожце», поэтому и помню. Я заехал в Интернат к отцу, он должен был познакомить меня с массажисткой – у меня сместился позвонок в шейном отделе.  Тут же проходили сборы по гимнастике.  Хомутов был навеселе, хохмил, прикалывался, но ни кто его шуток не разделял.  Тогда он попросил меня подвезти его  до гостиницы.  Я подвёз.  Только что я понял – он поехал в бар.

             И больше мы не виделись. 

            Косвенно, я слышал, что он купил дачу под Гродно и автомобиль. Что появилась возможность зарабатывать за границей. Слышал, что он отрезал электропилой палец – а был он большой любитель что-то строить и улучшать у себя в доме.   

                (30 июля 2011г. Бруклин )