Размышления подле Усыпальницы Годуновых

Прав был мудрец Екклесиаст (вернее тот, кто скрывался под этим именем – псевдонимом), написав однажды – «Суета сует!... Все суета!». Смотрю я на экскурсионные группы, посещающие древние города Руси и не перестаю удивляться –  спешат люди, нетерпеливо переминаются на месте, делают массу снимков, задают порой наивные вопросы. Мало среди них лиц сосредоточенных, заинтересованных увиденным и услышанным. Зачем же тогда тратить время свое и деньги на посещение мест святых? Ради того, чтобы сказать – а я этим летом был в Угличе! Что остается в памяти таких «быстроходов»?

Предшествующая историческая зарисовка - угличская трагедия, касалась эпохи Смутного времени, века XVI и начала XVII, изначально связанных с именем Бориса Годунова. Вот и захотелось мне немного расширить тему эту.

***

Много раз бывала я в Сергиевом Посаде, где уже более шести веков сосредоточен духовный и культурно-исторический центр всей Руси, Свято-Троицкая Сергиева Лавра.
Удачное место выбрал для постройки своей кельи преподобный Сергий Радонежский. Как по случаю не вспомнить слова Павла Флоренского, который в свое время  писал: «Чтобы понять Россию надо понять Лавру, а чтобы вникнуть в Лавру, должно внимательным взором всмотреться в основателя ее, признанного святым при жизни, «чудотворного старца, святого Сергия», как свидетельствуют о нем его современники». Свел отец Павел в триединство Россию, Лавру и имя святого Сергия Радонежского.  Возвышается холм Маковец над прилегающими улицами и привлекает взор обилием куполов и иных церковных сооружений, видимых из-за высоких белокаменных стен.

Уже при подходе к Святым вратам начинает появляться трепет душевный, глава невольно вниз опускается под тяжестью грехов моих. А войдя на территорию Лавры, меняется восприятие - воспаряет душа ввысь, не покидает более ощущение благодати. Все здесь, вплоть до воздуха - иное, святостью овеянное. Время как бы останавливает бег свой. Таково действо места сего.
Раздражали меня ранее присутствием своим толпы иноплеменных странников, говорящих на языках разных. Настоящее вавилонское столпотворение. Так и хотелось закричать – «Огради Господи сердце Руси православной! Дай помолиться спокойно!» Привыкла теперь. Не обращаю внимания на происходящее вокруг. Научил меня ОН погружаться мысленно внутрь себя, отрешаться от всего земного. Показал неправдивость мою.

Стопы сами ведут к «седому» одноглавому Троицкому храму, насладиться его атмосферою, поставить свечи памяти и за здравие. Главное же – прикоснуться к раке с мощами Сергия Радонежского: поздороваться, попросить отпущения грехов и спокойствия душе.

Второе дивное место для меня находится за сим храмом. Высажены там рядками мелкие беленькие цветочки, наполняющие все окружающее пространство малое медовым запахом чудным. Люблю постоять в этом уголке с думами своими.

***

Теперь путь наш лежит к Успенскому собору. Слева от парадного его крыльца находится немного вросшая в землю Усыпальница Годуновых. Имеет она вид небольшой каменной палатки. Поставлена была в 1782 году над гробницами царя Бориса Годунова, его супруги, царицы Марии, сына, царевича Феодора,  а также дочери – царевны Ксении, в иночестве Ольги.

Как известно, Борис Федорович Годунов, скончавшийся 13 апреля 1605 года, вначале погребен был в усыпальнице царской – Архангельском соборе московского кремля. В июне 1605 года Москва признала самозванца, по приказу которого Федор Борисович и вдовствующая царица Мария были убиты. Официально прозвучало объявление, что царь Фёдор и его мать отравились. Тела их вначале выставили напоказ. Затем были выкопаны останки Бориса Годунова и  всех вместе вынесли из Архангельского собора, перезахоронив в Варсонофьевском женском монастыре близ Лубянки. Последних - без отпевания, как самоубийц. В живых осталась лишь дочь Годунова - Ксения. Её ждала безотрадная участь наложницы самозванца.

Чуть позже, в 1606 году, по приказанию царя Василия Ивановича Шуйского тела Бориса Федоровича, его супруги и сына с честью перенесены были к Троице. Третье место захоронения Бориса Федоровича Годунова оказалось последним. Наконец-то упокоился его прах в земле святой. Несчастнейшая в своей судьбе Ксения Борисовна погребена была, согласно ее предсмертной просьбе возле брата, царя Михаила Федоровича после ее кончины 30 августа 1622 года, последовавшей во Владимирском Успенском или в одном из Суздальских женских монастырей. Через шестнадцать лет после смерти матери и брата обрела она последнее пристанище возле них. Воссоединилась вся семья.
 
После уничтожения паперти Успенского собора, могилы всех четверых оказались под открытым небом, и над ними устроена была доныне сохранившаяся палатка. В описи монастыря 1641 года читается о гробницах Годуновых следующее: «в паперти над гробницами образов, где положен царь Борис и царица Марья и царевич Федор и царевна Ольга: в киоте два образа местных, писаны на празелени, образ живоначальные Троицы, образ пресвятые Богородицы Коневские, образ Бориса и Глеба, писаны на золоте; вверху над большими образами шесть образов окладные, в киоте два образа окладных – образ Спасов да видение чюдотворца Сергия; у гробниц четыре свечи поставные восковые, насвечники железные; на гробницах же царя Бориса и царицы и царевны три покрова черные, на царевичеве гробнице покров червчат, повсядневные, на них шиты кресты».

Соборная панихида над гробницами Годуновых ежегодно поется 1 мая (ошибочно принятого за день кончины Бориса Федоровича), поясняется в описаниях  Е. Голубинского. Жестокие были времена. Мало сохранилось истинных документов, отражающих жизнь и деяния представителей семьи Годуновых. Память услужливо напоминает, что женой Бориса Федоровича была дочь Малюты Скуратова. Трудно теперь разобраться - кто прав был, кто виноват. В конечном итоге ведь православные же были люди, воспитанные в строгой вере. Все мы грешны, не нам судить. Вот и не забывают о них потомки. Всегда кто-либо стоит подле усыпальницы. Последняя моя мысль - мир праху вашему. 

Завершилось очередное путешествие. Перевернута еще одна страница истории. Вернее, промелькнул всего лишь один из ее эпизодов.


Фото автора.